Сергей АваковСезон охоты[1]

Недаром Шпиль называли сердцем Персефоны. Этот небоскреб был одним из самых высоких в Солнечной системе, и уж точно самым высоким на ее периферии. Превосходили его лишь земные небоскребы, впрочем, и на Земле количество таких зданий можно было пересчитать по пальцам. Являясь политическим и экономическим центром Плутона, Шпиль постоянно был заполнен людьми. Бизнесмены, сенаторы, военные и ученые, толпы журналистов, здесь можно было встретить каждого из них. Уследить за таким наплывом посетителей и жильцов было крайне трудно. Как раз этим и планировал воспользоваться Ларс.

Прежде всего его интересовала система безопасности. Охрану Шпиля осуществляли целых три силовых структуры. Внутренние помещения, в частности жилые и общественные, – специальная служба безопасности. Грубо говоря, это было охранное агентство. Сотрудники ходили в костюмах и бронежилетах, на приемах и в среде бизнес-элиты бронежилеты не надевали. При себе имели легкое вооружение, пистолеты, в редких случаях пистолеты-пулеметы, но это во время тревоги либо при какой-нибудь явной угрозе. По мнению Ларса, они были самыми опасными врагами на пути к выходу: имели обширную базу данных посетителей небоскреба, а многих жителей знали в лицо. Эти люди находились в Шпиле круглые сутки, хорошо в нем ориентировались, как говорится, были в своей стихии. Конечно, против отряда республиканского спецназа не выстояли бы, что и было доказано не так давно, но для поимки нежеланного гостя были просто идеальным вариантом.

Второй службой являлись сотрудники полицейского департамента. Их снаряжение было намного серьезней. Имели при себе полный набор. На нижних уровнях при входе стояли с армейскими винтовками, по правительственным этажам патрулировали регулярно, носили компактные автоматы, были превосходно организованы, но для Ларса особой опасности не представляли. Люди в дорогих костюмах их совершенно не интересовали. Разграничение было четким: проверкой занималась служба безопасности, полиция охраняла особые участки, такие как правительственные этажи, зал Сената и фойе. В случае чего они могли очень быстро сгруппироваться для оказания поддержки на любом участке, если бы Шпиль внезапно атаковали. Но это вовсе не входило в задачи Ларса.

Наконец третьей службой являлся 111-й пехотный батальон Сил Самообороны Плутона. Военные, бывшие повстанцы, сумевшие выбить с Персефоны даже республиканскую армию. В боевых условиях крайне сильный противник, в обиходе у них весь спектр вооружений – от штурмовых винтовок до танков типа «Слон», успешно отнятых у республиканцев. Носят военную полевую форму, бронежилеты, городской камуфляж, интегрированные каски и так далее. Пехотинцы охраняли въезд, а также всю прилегающую к Шпилю территорию. Блокпосты, патрули, круглосуточная охрана на случай, если вдруг Шпиль осадят, либо в него проникнут, как было во время захвата перед высадкой республиканских войск. Однако для Ларса они тоже не должны были представлять совершенно никакой опасности. На самом деле он вообще не планировал их встретить. Только лишь при выезде с парковки. Но там военные полагались на работу службы охраны, и если машину пропускали, то и они не задерживали.

Для Ларса было важно, чтобы его как можно дольше не пробивали по базе. Как это было сделать, если повсюду висели камеры? План отхода был подготовлен заранее. Лифты работали лишь с ключ-картой. У Ларса была одна, но он уже пользовался ею перед покушением, второй у него не было. Зато у Ларса был костюм для приема и планшет. Именно так он и шел к ближайшему залу, опустив голову, внимательно читая что-то на своем устройстве.

Зайдя туда, Ларс немного осмотрелся. Многие люди стояли или расхаживали по залу с бокалами, другие сидели за столиками: обсуждали дела или просто общались под легкую ненавязчивую музыку.

Ларс сел за столик и начал ждать, не отрываясь от своего планшета. Подошедшего официанта отправил за меню. В зале было всего два охранника, но подозрения он в них не вызвал. Таких посетителей, особенно из числа постояльцев, в Шпиле было много.

Вскоре наконец-то представился шанс. Сидевшие через несколько столиков люди начали прощаться. Супружеская пара встала из-за стола и направилась к выходу. В свою очередь Ларс, закрыв меню с недовольным видом, также покинул столик и отправился за ними. Торопиться было нельзя, но и отставать тоже. Попутно изучая цены на недвижимость, ему удалось догнать их до лифта.

– Вам на какой этаж? – спросил мужчина, приложив свою карту.

– Что? – приподнял голову Ларс. – О, мне парковка, – открыто улыбнулся он.

Улыбнувшись в ответ, мужчина нажал две кнопки.

Вначале лифт поднялся на два этажа выше, видимо, там и жила пара, а затем поехал вниз, попутно останавливаясь то на одном, то на другом этаже. В итоге на парковку приехало трое, включая Ларса. Половина пути была пройдена. Дело оставалось за малым, найти машину и выехать с парковки, оставив позади Шпиль. Ларс был настоящим ветераном в подобных делах. Волнение никак не проявлялось на его лице. Все переживания он оставлял внутри. Несомненно, как и любому другому человеку, подобные чувства не были ему чужды. Однако если в такие моменты адреналин у многих зашкаливал, то Ларс умел держать себя в руках, подавляя нежелательные эмоции.

Найти автомобиль не составляло никакой проблемы. Он занимал парковочное место покинутых апартаментов. Все это было заготовлено заранее: Ларс уже имел ключ-идентификатор, а также персональный код. Не совсем безопасно, а, по мнению Ларса, даже по-дилетантски, но, как будто бы в насмешку над его мнением, других вариантов не было.

Дойдя до автомобиля дорогой континентальной марки, он ввел код и залез внутрь. Спортивный купе ярко-синего цвета, взревев и прогнав обороты, спокойно двинулся к ближайшему подъемнику. Лифт для автомобилей поднял Ларса на несколько уровней выше, туда, где был расположен выезд. Как только поднялись ставни и загорелся зеленый свет, Ларс тронулся дальше. С минуту блужданий по светлым помещениям стоянки, и вот он – долгожданный выезд, всего несколько метров отделяло Ларса от успеха. Жаль, его напарник так до этого и не дожил. Сбавив скорость, он подъехал к шлагбауму, а когда система считала номера и выявила поступивший запрос, проехал дальше, выехав с парковки. Стоявшие там охранники взглянули на это лишь мельком, поток машин, миновавших их пост в этот момент, оказался плотным, – огромное везение для Ларса, что он оказался не одинок. За ним ехало две машины, а еще одна въезжала на парковку. Волнение не отступало и, наверное, достигло своей предельной точки, когда, проехав по территории Шпиля, Ларс приблизился к армейскому блокпосту. Примерно двадцать человек охраны, бойцы ССП, часть из них патрулировали оборудованную стену, другие контролировали проезд. Пятеро осматривали стоящий на обочине грузовик. Насколько успел заметить Ларс, документы проверялись выборочно и не у каждого покидающего территорию Шпиля. Что касалось въезжающих, то их шерстили всех без исключения.

Конечно, автомобиль Ларса привлек внимание. Бойцы просто не могли пропустить такой экземпляр. Решив поддержать их интерес, Ларс погазовал холостыми, что вызвало радостные крики. Улыбнувшись, стоящий перед автомобилем офицер подал знак проезжать дальше. Кивнув, Ларс прибавил скорости, проехав остаток поста под рев движка, и уже через некоторое время синий купе выехал на эстакаду и взял направление на центральные районы первого сектора.


Наверное, не было в Солнечной системе мест, столь сильно напоминающих безграничный Полис Земли, чем бизнес-центр Персефоны, сектора с первого по третий, плотная застройка его небоскребов глубоко уходила на нижние уровни и возвышалась над всей остальной частью станции. Говорят, что в ясную погоду можно было увидеть огни бизнес-центра даже со стороны шахт. Ларс, не раз бывавший на материнской планете Континентального Союза, мог подтвердить такое сходство, однако считал, что у Персефоны все же была определенная особенность, и под этой особенностью он подразумевал, во-первых, более современную архитектуру зданий – станция была несоразмерно моложе знаменитого Полиса, во-вторых, совершенно иной социальный климат на нижних уровнях. И даже несмотря на то, что силам самообороны Плутона удалось взять нижние уровни практически под полный контроль, ситуация, царившая там, крайне резко отличалась от той, что была на поверхности.

Спуститься на нижние уровни, перекрытые после начала армейской операции, было непросто. Все спуски оказались недоступны и взяты под усиленную охрану силами самообороны, служебные и другие специальные ходы – запечатаны. В целом изоляция была проведена грамотно, и для граждан оказалась весьма эффективной, однако РСГБ имела свои ходы, о которых Шпиль не мог знать в принципе. Даже УВР КС Земли не располагало информацией об их нахождении. Несколько таких ходов оказались повреждены либо уничтожены вследствие боев, когда на станции присутствовал республиканский контингент, либо после оккупации мятежниками во время противостояния с бандформированиями на нижних уровнях. Но большая часть должна была остаться невредимой. Именно к такому спуску направлялся Ларс.

Спуск был расположен в одном из небоскребов, на пересечении первого и второго секторов. Ларс, заблаговременно избавившись от автомобиля, направлялся к этому месту на своих двоих. С того момента как он в последний раз выходил на улицы Персефоны, многое поменялось. Самым критичным оказался холод. Конечно, в багажнике автомобиля он нашел теплые вещи для передвижения по станции, но тут уже был необходим специальный костюм. По какой-то причине система отопления вырабатывала минимум тепла, и казалось, ее отключили вовсе. Вместе с тем на улицах практически не было людей. Была ли в этом причинно-следственная связь, либо и тому и другому послужили какие-либо иные обстоятельства? Было ли это последствием действий республиканской армии? Экономические проблемы, обрушившиеся на Шпиль, могли сейчас тащить эту станцию вниз, словно снежный ком, затрагивая все больше аспектов ее существования. Ларс рассчитывал получить подробный отчет о состоянии дел на станции по прибытии на конспиративную квартиру.

Вскоре он прибавил шагу, ближе к границе секторов холод усиливался. Что его ожидало на нижних уровнях, можно было лишь догадываться. Необходимо было как можно скорее добраться до квартиры, в них всегда оставляли костюмы с припасами. Конечно, Ларс задумывался о сбоях в системе отопления, однако действительность застала его врасплох. Скорее всего, отопление просто ограничили в целях экономии. Но если на поверхности это было возможно, то на нижних уровнях это могло стать настоящим геноцидом для местного населения. Многие там не имели даже ночлега.

«Мне нет до них никакого дела», – подумал Ларс, затем поднял руку, взглянув на консоль. Это было то самое место. Сверившись с картой, он осмотрел местность: довольно узкий переулок между двумя высотками, несколько подъездов и старый товарный магазин. Там же складское помещение, оборудованное подъемником для разгрузки небольших грузовиков, способных проехать между двух зданий. Проход РСГБ был расположен именно там. Магазин уже много лет не работал, числясь в продаже по неликвидной цене. Подъемный механизм, как и ворота в склад, покрыты инеем. Все это выглядело старым и заброшенным. Впрочем, проблем с этим объектом не было. Местные жители не обращали на него никакого внимания, запасными подъездами пользовались крайне редко, предпочитая парадный вход. Часть небоскреба, в котором был расположен магазин, была отдана под апартаменты, а часть – под офисы. В общем-то, стандартная практика для Персефоны.

Подойдя ближе к закрытой двери магазина, Ларс заметил, что сенсорный замок выведен из строя, рамка сломана, а дисплей разбит. Возможно, помещение пытались ограбить, может, что-то иное, да Ларса это мало интересовало, главное было попасть внутрь.

Пройдя чуть дальше, он забрался на постамент, там, где находились ворота в склад. Его ожидала примерно та же картина. Сенсор, встроенный в стену у ворот, хоть и не разбитый, никак не реагировал на прикосновения. Бросить этот проход, направившись к следующему? Ближайший находился уже во втором секторе, в северной его части. Путь туда занял бы несколько часов. Учитывая то, что Ларс от холода уже не чувствовал пальцев, эта перспектива его не особо радовала. Оставаться на улице было нельзя, ему пришлось бы делать остановки, греться в каких-нибудь барах или где-то еще. Персефона была просто напичкана камерами. Очень скоро его начнут искать, это было неизбежно. Не исключено, что уже сейчас покинутые им апартаменты осматривали. Для службы безопасности Шпиля было совсем не трудно ознакомиться с записью видеокамер парковки, как, впрочем, и для полицейского департамента. Ларс знал точно – нескольких часов у него не было. Нужно было как можно скорее попасть на нижние уровни.

Повозиться пришлось обстоятельно. Сенсор действительно не работал, хотя внешне выглядел исправно. Скорее все это было обесточено или повреждена проводка. В любом случае Ларс решил попробовать подключиться к сенсору с помощью консоли. Помогло то немногое, что он достал из багажника автомобиля. Сенсорный дисплей был полностью изолирован. Встроенный в стену, он был дополнительно укреплен прочной рамой – это являлось хоть какой-то защитой от внешнего воздействия, иначе любой мог бы попробовать взломать ключи доступа в надежде проникнуть на склад.

Достав армейский нож, Ларс попробовал ее снять. Сделал небольшие зазоры с нескольких сторон, а затем, вонзив нож до упора, изо всех сил потянул на себя, и вскоре рама поддалась, погнувшись и дав Ларсу возможность помочь себе руками. Ухватившись, он вырвал раму, а затем уже ножом подтолкнул к себе дисплей, чтобы подключиться к нему проводом с консоли.

После подачи питания дисплей загорелся. Несколько секунд система загружалась, затем Ларс ввел код, и, к его великой радости, ворота начали подниматься. Как оказалось, склад все же не был обесточен, иначе ворота просто не среагировали на ввод команды.

Прихватив с собой сорванную рамку, Ларс быстро зашел внутрь и закрыл за собой проход. Освещение работало лишь частично, поэтому пришлось включить фонарь на консоли. Осмотревшись, Ларс увидел проход в глубине склада. Подойдя ближе, слегка кивнул, его догадка оправдалась, – проход вел к прилавку в основном помещении магазина.

Несмотря на проблемы с отоплением на улицах, температура в небоскребах поддерживалась постоянно и бесперебойно. Хотя в помещении давно никого не было, все же здесь сохранялось тепло, что позволило Ларсу провести в нем некоторое время, согреться и набраться сил перед предстоящим спуском. На самом деле это место прекрасно бы подошло для конспиративной квартиры, но правила РСГБ были предельно четкими, все значимые объекты бизнес-центра должны были находиться ниже первого уровня. Даже попав сюда, агент вражеской службы не должен был выявить какую-либо причастность заброшенного магазина к республиканской разведке. Непосвященный вряд ли нашел бы люк, ведущий на нижние уровни. Чтобы подобраться к нему, даже Ларсу пришлось изрядно попотеть, передвигая огромные ящики на складе. В самой дальней его части, под целой горой железных блоков находился люк с кодовым замком. Воспользовавшись им раз, Ларс позже должен был отчитаться об этом руководству, для того чтобы служба отправила сюда нескольких офицеров, в чьи задачи входило наведение порядка. Ведь, закрыв за собой люк, Ларс оставит его на всеобщем обозрении: задвинуть ящики на место, увы, некому, да и сорванная рамка могла поставить под угрозу секретный объект.

Однако все это позже, а сейчас нужно было хотя бы добраться до цели. Нижние уровни – не самое легкое испытание. Ларс точно не знал, какая там была обстановка, шли ли там все еще бои, а если и закончились, то чем? Еще до покушения ему поступала информация о том, что Шпиль сумел добиться там внушительных результатов, но ведь все могло измениться. Точной уверенности не было ни в чем. Открыв люк, Ларс и для себя открыл своеобразный ящик Пандоры. Собравшись с мыслями, он залез внутрь, спустился чуть ниже и закрыл за собой крышку.

Поначалу было крайне неудобно – спускаться пришлось практически во тьме. Света, что давала консоль, не хватало для того, чтобы осветить происходящее внизу. Но когда Ларс все же достиг дна, сойдя с лестницы, окружающая среда начала наконец приобретать свои очертания. Оказалось, это был узкий коридор, ведущий прямиком к лифту, а точнее, к лифтовой шахте, потому что кабины не было, двери были открыты нараспашку и закреплены сварочным инструментом. В этом же коридоре находились, по всей видимости, и другие проходы, но двери, ведущие к ним, были также надежно заварены, вероятно, для того, чтобы в этот сектор не попал кто-нибудь непрошеный. Ларс не сомневался – все это помещение было частью небоскреба, уходящего глубоко к нижним уровням станции, прямо до самого ее фундамента. Многие помещения давно не использовались. Вообще, после резкого всплеска преступности на нижних уровнях, задолго до сегодняшнего дня, нижние части строений были надежно изолированы от проживающего на тех уровнях общества. И РСГБ не упустило возможности присвоить часть помещений себе. Служба не просто прорубила себе проход до ближайшей шахты, отнюдь, – тут была проведена серьезная работа. Любая возможность подъема по шахте была давным-давно пресечена владельцем здания, лестницы демонтированы, а верхняя часть изолирована бронированной перегородкой. Жители поверхности не жалели никаких денег на изоляцию от мешающих им элементов снизу. Однако, подойдя ближе, Ларс заметил прикрепленный возле шахты трос. Тут же находилось и специальное снаряжение для спуска и несколько шкафов с оружием и патронами. А еще… о счастье, несколько комплектов спецкостюмов для комфортной работы в условиях постоянного перебоя с теплоснабжением. Такой себе маленький отправной пункт, все равно что лагерь для героев перед спуском в ад. Оружие Ларсу было не нужно, того, что он достал из багажника, ему хватало. Конечно, можно было взять винтовку, пару таких, видимо, оставили для проведения спецопераций, но в его случае это было излишним. Там, внизу, ему нужно будет двигаться быстро и к тому же на виду. Надолго он там не задержится, свяжется с центром и тут же покинет объект, скорее всего, запечатав его. Если на нижних уровнях будут сновать отряды сил самообороны, такой вариант событий будет неизбежным. Судя по всему, в отличие от Шпиля, армия может стать настоящей головной болью. Придется обходить посты, если таковые будут, и, соответственно, патрули. Все будет зависеть от обстановки, но заранее Ларс уже готовил себя к самому худшему.

Переодевшись и закрепив к поясу трос, он залез в шахту и начал спуск. Изначально ему был известен необходимый уровень, и он надеялся выйти хотя бы где-то рядом от него. Но, как оказалось, специалисты из РСГБ и впрямь потрудились на славу. Во время спуска Ларс насчитал около трех перегородок толщиной примерно сорок сантиметров каждая. Во всех трех в том месте, где проходил трос, были проделаны круглые проходы, настолько широкие, что в них смог бы пролезть даже человек в шахтерском спецкостюме – довольно громоздком снаряжении, превосходящем по весу большинство гражданских версий.

Достигнув же необходимого уровня, Ларс взглянул вниз и понял, что трос уходит дальше, по всей видимости, вплоть до самого фундамента. Это как нельзя лучше подтверждало мнение, что если РСГБ за что-то бралось, то по-настоящему обстоятельно и с максимальной отдачей. Халтуру в службе не жаловали, а проявивших некомпетентность офицеров тут же изгоняли. Это в лучшем случае. Обычно же такие офицеры попадали под трибунал с дальнейшей путевкой на Метиду, на постоянное проживание в одиночную камеру, больше похожую на контейнер для приматов. Неудивительно, что, если случались провалы, сотрудники попросту пускали себе пулю в висок. Ларс не сомневался, Александр, не сумевший добраться до апартаментов после покушения, так и поступил. И хотя Ольшевский был одним из лучших, проверенным множеством успешно выполненных операций, сдача в плен на Каллисто расценивалась не иначе как государственная измена. Еще ни разу РСГБ не производило обмен агентами – у оппонентов попросту не было того, что можно было бы поменять.

Отцепившись от троса, Ларс осмотрелся. Очередной коридор, заполненный мраком. Выключив бесполезный фонарик, он надел маску, перейдя на прибор ночного видения. Тьма отступила, показав расположенную в конце коридора дверь. Ларс зашел в нее и обнаружил что-то вроде бойлерной. Технические помещения на этих уровнях давно никто не обслуживал. Генераторы не работали, соответственно, и отопление не подавалось. Каждая комната на этом этаже оставалась заброшенной. Продолжив свой путь, Ларс очень скоро попал в старые офисные помещения. Все было покрыто инеем – температура была крайне низкой. Пустые офисы, коридоры и приемные – все во тьме и под тонким слоем льда. Настоящий заброшенный мир, столкновение с которым могло бы навести грусть на любого. Показательный результат проводимой ранее Шпилем политики.

Наконец покинув гиблое место, Ларс вышел на улицы нижних уровней и понял, что мир, в который он только что попал, был намного хуже и ужаснее того, что остался позади. Трущобы, страх, ненависть и преступления. А еще здесь царили холод и смерть, и это являлось самой главной проблемой. Знало ли общество наверху о том, что происходило здесь?

Осторожно продвигаясь по улицам, Ларс увидел то, с чем бы предпочел никогда не сталкиваться. За долгие годы службы он бывал в самых разных местах, неоднократно видел смерть, убивал сам, был знаком с последствиями войны, экономических проблем, кризиса и бедности. Однако все это не шло ни в какое сравнение с тем, что ему пришлось увидеть здесь. Целые кварталы вымирали от холода. Обычно сюда даже не заглядывали армейские патрули. Тела местных жителей лежали повсюду. Их можно было увидеть как на улицах, так и в помещениях. Многие со следами гангрены, это было видно даже под ледяным налетом, словно саваном покрывавшим погибших. Изредка появлялись мародеры, но редко. Поживиться тут было нечем.

Другие районы балансировали на грани. Казалось, еще чуть-чуть – и они станут похожи на вымершие. Голод и болезни косили в них все живое. Патрулей было не так много. Все солдаты носили полную закрытую экипировку, особо нигде не задерживаясь, проходили мимо быстрым шагом, казалось, для галочки. Локальных стычек почти не было, люди тут не имели сил противостоять бандитам.

Хотя банды официально были разбиты, места старых главарей тут же занимали другие. Ларс не сомневался – так или иначе, вскоре тут воцарится старый порядок. Уже сейчас география группировок приобретала свои очертания. Но все же они были еще слабы. Что же касалось официальных структур, то их порядок во многих районах граничил с террором. Ларс старался обходить большое скопление войск, а они обычно находились в тех районах, где жизнь хоть как-то текла. Отопительная система там все еще работала, давая возможность солдатам чувствовать себя комфортнее. Соответственно, их активность там была доведена до максимума. Спецотряды полиции при поддержке армии проводили постоянные обыски. Также проводились аресты и облавы. Видимо, Шпиль хотел добить остатки прежних банд, по крайней мере под эгидой такой борьбы силовики могли наводить тут шорох – ни один местный житель не обошелся без их внимания. Причем никакой помощи местным не оказывали. Место банд тут прочно заняли освободители сверху. Те, кто мог, – откупался, делая примерно то же самое, что и раньше, в период контроля банд над нижними уровнями. Однако тогда, откупившись единожды, они могли спать спокойно. Теперь каждый второй офицер, заходя к какому-нибудь торговцу, намеревался провести проверку, с ухмылкой выслушивая жалкий протест о том, что до него в течение суток с подобными намерениями приходили еще три отряда.

Тщательно обходя отряды полиции и сил самообороны, Ларс приближался к конспиративной квартире. Он действовал с максимальной осторожностью и не выходил на открытую местность, пользуясь обходными путями, узкими переулками и заброшенными проходами. Схема местности, загруженная на его консоль, тут очень пригодилась. И все же в один прекрасный момент, завернув в очередной переулок, Ларс наткнулся на солдат. Четверо бойцов шли навстречу. Делать резкие движения было глупо, попытаться скрыться либо развернуться – и они догонят, передадут по рации, схватят. Сейчас они были уверены в себе – их четверо, а тут какой-то бродяга. Сколько таких они повидали за сутки? Как только Ларс понял, что ему так просто пройти не дадут, решил воспользоваться собственным преимуществом, ведь отряд вовсе не ожидал хоть какого-либо отпора. К сожалению, первые двое загораживали остальных, не давая прямой видимости. Быстро вынув пистолет, Ларс вначале уложил именно их. Причем второй, получив прямо в стекло маски, завалился на третьего и на несколько секунд вывел того из строя. Упав на спину вместе с трупом товарища, третий открыл свободный прострел до четвертого, чем Ларс тут же воспользовался и выстрелил в третий раз. Затем он быстро подбежал к выжившему, ногой придавив лежащего на нем сослуживца, чтобы тот не смог поднять винтовку, и произвел финальный, четвертый выстрел, таким образом расформировав их отряд всего за несколько секунд. Быстрее мог быть лишь устный приказ генерала Роберта Айронса.

Это столкновение поначалу не привлекло какого-либо внимания. Бойцы так и не успели открыть огонь, а Ларс использовал глушитель. Тем не менее задерживаться было бы крайне глупой затеей, следовало прибавить шагу и покинуть район как можно скорее. То, что на нижних уровнях на первый взгляд выглядело как хаос, в глазах новых властей могло иметь явно структурный характер. В условиях, когда местное население лишь беспрекословно подчинялось, четверо убитых солдат могли вызвать эффект разорвавшейся бомбы. Уже через пару минут Ларс ощутил последствия этой стычки. Все было очень просто: четверо убитых не вышли на связь, и армия начала действовать. Войска пришли в движение, патрули усилены, некоторые части приступили к передислокации, другие были брошены на поиски виновников совершенного нападения.

За непродолжительное время имевшейся у Ларса форы он продвинулся достаточно далеко. Однако появившаяся активность со стороны властей заставила его сильно замедлиться. По всей видимости, прошедшая недавно армейская операция оставила после себя немало следов. Часть сооружений сильно пострадала, практически на каждом шагу встречались завалы, следы боев, заброшенные лачуги, подъезды. Станция пережила многое, от оккупации и Битвы за Плутон до минувшей операции, а на нижние уровни внимание обращали в последнюю очередь. Ларс использовал это, прячась в подобных местах, выжидая подходящего момента, для того чтобы пройти дальше. Когда военные засуетились, население начали гнать с улиц. Комендантскому часу Ларс был очень «рад», так как его дальнейшее продвижение практически свелось на нет. Солдаты осматривали руины бегло, но без пристрастия, и Ларс был просто уверен в том, что они искали отряд боевиков, а не одного человека. Толком ему было неизвестно, шли ли еще бои и сохранились ли бандформирования на уровнях ниже, слишком уж бурно отреагировали местные силовые структуры.

В одном из заваленных подъездов ему пришлось просидеть около двух часов. Внимательно вслушиваясь в происходящее снаружи, Ларс выжидал, пока появится хоть какая-нибудь перемена в ситуации. И наконец она произошла. А точнее, таких перемен произошло две. Первая заставила его забраться под какую-то глыбу и, выключив питание своего костюма, даже не дышать, пока появившийся внезапно отряд не осмотрел первый этаж. Лестница, ведущая наверх, да и все верхние этажи были разрушены, так что солдаты минут пять ходили по зданию с датчиками, водя дулами стволов по периметру всего видимого пространства, что чуть не лишило Ларса сознания. Под конец из-за нехватки кислорода у него начало темнеть в глазах. И как только они наконец убрались, он медленно выпустил застоявшийся в легких воздух.

Вторая перемена в ситуации, в качестве награды за то, что пришлось пережить в первую, дала ему возможность сдвинуться с мертвой точки. Примерно через полчаса после того, как патруль покинул здание, на улице послышалась стрельба. Не теряя времени, Ларс спустился вниз по лестнице, аккуратно выглянув из-за угла. Стоящий на перекрестке отряд солдат был готов отправиться к месту появившегося столкновения. Было видно, как командир отряда общался с подчиненными. Бойцов слышно не было, все носили закрытые шлемы и маски, переговаривались по внутренней связи. Но жестикуляция и поведение говорили сами за себя. И как только солдаты сорвались с места после очередной прозвучавшей где-то восточнее автоматной очереди, Ларс тут же покинул свое укрытие. Он перебежал через улицу к соседним зданиям и далее по переулкам практически бегом по спланированному во время пребывания в развалинах маршруту, сквозь прилегающие кварталы, пока слышалась стрельба и солдаты двигались по направлению к ней. Что это была за перестрелка, он знать не мог, и во время своего марш-броска даже не думал об этом. Местные жители? Банды? Ларс решил не загадывать. Для него было бы хорошо, если банды вновь взяли этот уровень под свой контроль, но мечтать, как говорится, не вредно, главное было побыстрее добраться до нужного места.

Когда Ларс впервые вышел на улицы этого уровня, его начала донимать мысль о том, что то место, куда ему было необходимо добраться, было либо раскрыто во время боев, либо вовсе уничтожено. Эти сомнения, если бы они оправдались, могли заставить его отправиться обратно к спуску, для того чтобы спуститься еще ниже, практически под самый фундамент, а затем отправиться не просто в соседний, а в четвертый сектор. И тогда уж точно Ларсу пришлось бы нелегко. И хотя он был к этому готов еще тогда, как только пришла такая мысль, чем ближе он подбирался к нужной точке, тем больше волновался. Не считая стычки с армейским отрядом и ее последствий, с того момента как он очнулся на полу в ванной апартаментов в Шпиле, все шло довольно гладко… ну, почти гладко, а возня у ворот склада обычное дело в его профессии. Вот если бы спуск был непригодным или же машины на стоянке не оказалось, тогда бы Ларс точно не был бы удивлен при виде уничтоженной конспиративной квартиры. Он не считал себя суеверным, но ему казалось, что если все начиналось гладко, то и заканчивалось без особых проблем. Не считая мелких сложностей, которые он не воспринимал как что-то серьезное, по ключевым моментам все должно было быть успешно. Остальное, по его мнению, было обычным делом, издержками производства. Где-то пришлось взломать дверь, где-то, как назло, вышел охранник, а однажды Ларс, командуя операцией, никак не мог эвакуироваться со своими людьми – двигатель корабля не хотел запускаться. В итоге его все же удалось запустить, хоть и не в тех условиях, что планировались, а если говорить прямо, двигатель не работал до тех пор, пока к месту диверсии не прибыл отряд колониальной службы безопасности и не начал их обстреливать. Но в результате он ведь завелся, и именно это Ларс считал ключевым моментом. Эвакуация произошла, значит, результат был положительный.

Когда до нужного места оставалось буквально сто метров, Ларс уже предвкушал свое разочарование. Ему почему-то казалось, что на этот раз Фортуна пошлет его ко всем чертям. Его и все те нелепые приметы, что он себе там навыдумывал, для того чтобы спускать себе с рук просчеты. И когда все же Ларс зашел за угол, взглянув на нужную улицу, если ее можно было вообще так назвать, у него чуть было не начался приступ бесконтрольной злости, негодования и разочарования, ведь вся эта местность больше походила на руины после бомбежки, практически ни одного целого здания тут не было, кроме парочки, среди которых, как позже выяснилось, было и то место, в которое ему нужно было попасть. Взяв себя в руки и сверившись со схемой, Ларс нервно улыбнулся. Кто назвал его приметы глупыми? Какой-то неуверенный в себе внутренний голос? Проклятый агитатор, вносящий сомнения, который жил в каждом человеке. Какое счастье, что он был не прав, прямо гора с плеч.

Осмотревшись, Ларс подошел к зданию, прошел вдоль него, зайдя сзади. Там было несколько дверей. Ларсу нужна была последняя. Сенсорная панель, висевшая рядом, загорелась при прикосновении и потребовала пароль и ключ-карту. И то и другое у Ларса было с собой. Через некоторое время он зашел внутрь, включил освещение и аппаратуру, прошел дальше на кухню, открыл ящик и достал консервы. Затем подошел к сенсорному столу и вывел изображение перед собой. Сеть работала. Ларс ввел свои данные и примерно через минуту начал получать сообщения: отчеты о происходящем на станции за последнюю неделю и краткий отчет о происходящем в Солнечной системе. Подробный отчет о деятельности службы на Персефоне и частично состояние республиканской армии на занятых секторах. И наконец, то, чего ждал Ларс, – дальнейшие указания.

– Так я теперь стал постоянным киллером? – пробормотал он. – Генералов я еще не устранял. – Пролистав текст, Ларс посмотрел на фотографию цели. – Пора вам выйти в отставку, господин генерал. На этот раз ваши солдаты вам не помогут.

* * *

Агентурная сеть РСГБ на Персефоне оказалась гораздо обширнее, чем считал Ларс ранее. На ее создание ушел, по всей видимости, не один год, а возможно, и десятилетие. Тайники, оперативные квартиры, а главное – люди, внедренные достаточно глубоко в местные органы власти, чтобы предоставлять необходимую информацию в считаные часы. Все это помогало Ларсу работать достаточно быстро и эффективно. Позволяло ему действовать на опережение. Знать, что творилось на Станции, иметь информацию о расположении боевых частей, полицейских патрулей, безопасных проходов. Наконец знать местонахождение своей цели, ее маршруты и прочие мелкие вещи, вплоть до бортового номера личного транспорта, что и должно было сыграть решающую роль в исходе всего задания.

Несколько суток Ларс упорно собирал информацию. Ему пришлось сменить дислокацию, перебраться на поверхность. Его путь с нижних уровней на этот раз занял у него не так много времени. Обстановка там понемногу переходила в состояние полного хаоса: на полицейских совершались нападения, многие военные были переброшены в другие сектора, Шпиль готовился к крупному штурму республиканских позиций. Весь этот беспорядок был Ларсу только на руку, он мог двигаться намного быстрее, чем обычно, – местным было уже не до поимки шпионов, они старались хоть как-то восстановить контроль над уровнями. Безуспешно, но они продолжали пытаться.

Конспиративная квартира на верхних уровнях была выбрана не случайно. Ее местоположение, северная часть пятого сектора, находилось ближе всего к маршруту цели. Ларс долго обдумывал способы выполнения и в итоге решил действовать достаточно нагло, чего могли не ожидать местные власти.

Время поджимало, цель могла надолго застрять там, где Ларсу до нее было бы не добраться. Важно было не упустить момент. Ларс постоянно пробивал информацию о ее передвижениях. График цели не был постоянным, в особенности в преддверии назначенной операции. Одна возможность, к сожалению, была упущена в день беспорядков. В день, когда проходило заседание Сената, Ларс прибыл на свою новую квартиру и не был готов к ликвидации. В течение следующих суток цель практически постоянно находилась в дальних секторах. Однако к их концу Ларс внезапно получил донесение о ее отлете в сторону центра станции.

– Удачного полета, – прошептал Ларс, ознакомившись с донесением.

Путь лежал к центральным районам сектора. Ларс позаботился о сборах заранее, снаряжение было надето, оборудование собрано в рюкзак. Вес оказался довольно большим, но особых проблем это не вызвало. Ларс надел шлем, закинул рюкзак, плотно закрепив его на спине, после чего покинул убежище.

В это время улицы уже успели наполниться людьми. Как показалось, еще сильнее, чем обычно. Сказывалась повсеместная безработица. Помимо шахт, на Персефоне были и другие занятия – малый бизнес на стации пропускал через себя большие средства. Теперь все изменилось: упавший спрос заставил многих бизнесменов сокращаться, другие же и вовсе разорились. Местные жители метались в поисках хоть каких-то доходов. А Ларс со своим тяжелым рюкзаком, растворившись в толпе, шел на средней скорости потока. Времени на то, чтобы добраться до центра, у него имелось предостаточно, и вызывать подозрения у властей было совершенно не обязательно.

Все должно было пройти гладко. Минувшие беспорядки привнесли в сектор кое-что новое. Некую свободу, какой не ощущалось ранее. Шпиль не рисковал лишний раз теребить и без того раздраженную рану, тем более что она могла перерасти в нечто большее, что могло убить весь организм. Местные органы правопорядка слегка ослабили хватку, полицейские патрули почти исчезли. Сотрудники в основном молча ходили по своим маршрутам, не останавливая и не проверяя прохожих, просто следили за порядком на улицах, слегка настороженные – всего сутки назад толпа разве что не линчевала таких, как они, за одну лишь только форму.

Пятый сектор считался самым населенным на станции. Внешний вид представлял собой плотную застройку жилых блоков, однообразных многоэтажных зданий темно-синего цвета, сделанных из специального сплава, способного в случае сбоя всех систем сохранить людей в целости и сохранности в условиях суровой атмосферы карликовой планеты. Первые этажи этих блоков часто занимали магазины, бары, административные и муниципальные структуры. Отдельные здания выделялись для школ и торговых центров.

Центральные районы практически не отличались от северных. Исключение составляла лишь широкая магистраль, идущая от разрушенных мятежниками мостов, разделявших третий и четвертый сектора. Так как улицы в пятом секторе были в основном довольно узкими и предназначенными для пешеходов, а для машин имелись специально выделенные односторонние проезжие части, такая магистраль имела при себе большое количество многоэтажных парковок открытого типа. Во время противостояния мятежников с республиканской армией часть из них серьезно пострадала. Многие так и стояли в полуразрушенном состоянии по сей день, однако не все.

Добраться до центра удалось в срок. Не доходя до магистрали, Ларс свернул налево, в узкий проулок, идущий на восток вдоль зданий у дороги. Нужная парковка находилась совсем рядом. Часть ее строения была открыта для пользования, другая закрыта на ремонт. Выбор именно этого места был не случаен. Помимо близкого расположения от маршрута цели, парковка была достаточно высока, а главное, ее верхние этажи были закрыты для посетителей. После обретения независимости станция тратила серьезные средства на восстановление. Но вскоре, вместе с кризисом, все сошло на нет. Испытывая серьезные финансовые проблемы, руководство заморозило проведение ремонтных работ, что исключало присутствие рабочих.

Дойдя до нужного здания, Ларс осмотрелся. Верхние этажи парковки были полностью затянуты тентом, это давало неплохое укрытие, по крайней мере, до того момента, когда будет произведен выстрел. Нижняя часть здания продолжала работу в штатном режиме: хорошо освещенная и снабженная энергией, а значит, с рабочей системой безопасности. Как правило, именно безопасность на таких парковках занимала безусловный приоритет среди всех прочих услуг, предоставляемых учредителями. Ее обеспечивали круглосуточным видеонаблюдением, сотней датчиков и довольно сложной в обиходе системой идентификации собственника. И если два последних пункта в случае Ларса никак не работали, то первый являлся серьезной угрозой и учитывался им при планировании операции. Не попасться в поле зрения камер было невозможно, этот факт распространялся и на улицы тоже. Ларс мог передвигаться по станции сколько угодно, но лишь потому, что камеры не знали своей цели. Как только власти обозначат подозреваемого, уйти от их взора окажется почти невыполнимой задачей. Это должен был понимать каждый потенциальный преступник. Понимал это и Ларс.

Кинув взгляд на часы, Ларс зашел в здание. Пройдя к лифту, нажал кнопку последнего эксплуатируемого этажа. Поднявшись, вновь осмотрелся в поисках прохода к лестничной клетке, а как только нашел, минуя стройные ряды автомобилей, двинулся в нужном направлении.

Как и ожидалось, проход на ремонтируемые этажи оградили лишь предупредительным знаком и лентой. Питание к ним не поступало, и с этого момента Ларс находился вне досягаемости камер.

Ускорившись, он взбежал на последний этаж. Включив ПНВ, для того чтобы разглядеть тьму, побежал на противоположную сторону. Именно там находилось самое благоприятное место для выстрела. Добравшись, Ларс скинул с себя рюкзак. Вынув из него нож, подошел к краю и разрезал тент. Делать большое отверстие ему не требовалось, он ограничился минимумом, требуемым для систем орудия. Отойдя от проделанного «окна», Ларс приступил к сборке.

«Перо» – так прозвали республиканские десантники «ПЗРК 9MV28» из-за своей легкости и мобильности. Этот переносной зенитно-ракетный комплекс собирался из двух частей и мог запросто поместиться в армейском рюкзаке любого десантника, в чьих традициях было действие налегке. На его сборку требовалось не больше десяти секунд, дальность и точность впечатляли своими параметрами. А самым главным плюсом «Пера» являлась возможность ведения огня из плотных укрытий, для наведения требовалось лишь слегка высунуть «Перо» из-за укрытия в сторону цели, датчики находились спереди, а небольшой дисплей давал полную информацию о происходящем снаружи его пользователю на другом конце комплекса. Это оружие Ларс заказал, еще находясь на нижних уровнях. А прибыв в новое убежище, обнаружил «Перо» в разобранном виде, аккуратно уложенным в тайнике вместе с компактными припасами.

Закончив со сборкой, Ларс зарядил ракету и, закинув «Перо» на плечо, подошел к окошку. До пролета цели оставалось около пяти минут. Включать «Перо» раньше не рекомендовалось – любой самолет мог бы вычислить захват цели и тут же скрыться из зоны действия. Внимательно следя за горизонтом, Ларс решил выждать.

Однако уже через минуту цель показалась над северо-восточными районами пятого сектора. Приблизив изображение в шлеме, Ларс удостоверился в том, что это действительно была она. Немного потянув время, пока самолет залетит глубже в радиус поражения, Ларс наконец запустил «Перо», приступив к наведению.

С этого момента пилоты знали, что им грозит опасность. Подтверждением послужил маневр уклона, проделанный целью сразу же после захвата «Пером». Резко сменив высоту и выпустив контрмеры, самолет пошел вниз к жилым блокам, в надежде скрыться за стоящими там постройками. В результате первый же выстрел ушел в никуда. Быстро перезарядив «Перо», Ларс выстрелил вновь.


До Ларса донесся громкий хлопок. Как будто бы мощный взрыв петарды, а вместе с ним вспышка, и уже секундой позже самолет, окутанный дымом и пламенем, словно метеор, камнем полетел на жилые районы.

Ларс не видел место падения. Сразу же после попадания он, скинув с плеча «Перо», подбежал к рюкзаку. Ему требовалось как можно скорее покинуть здание парковки. Засечь позицию, с которой вели огонь, для местных властей было проще простого. Еще несколько минут у них должно было уйти на подключение к местной системе видеонаблюдения, просмотру записей для выявления подозреваемого. Человек с увесистым рюкзаком на спине для них будет целью номер один.

Камеры должны были засечь его уход. Ларс рассчитывал на это. Было бы глупо подняться с оборудованием, а спуститься уже без него. Даже ребенок мог бы сопоставить внешний вид одного и того же человека, цвет костюма и модель, – вряд ли на парковку могли зайти сразу несколько посетителей в одинаковом снаряжении. Поэтому, разобрав «Перо» и уложив его обратно в рюкзак, Ларс прихватил его с собой и поторопился на выход.

Уже через пару минут он оказался на улице. Где-то вдалеке слышался вой сирен. Вокруг пока было спокойно. Быстрым шагом Ларс направился в ближайший проулок. Маршрут отхода им был подготовлен заранее. Уйти от вездесущего взора властей на Персефоне было трудно, но все же возможно. Узкие переулки между блоками, а также некоторые улицы, сильно пострадавшие после боев, помогли Ларсу на некоторое время остаться полностью незамеченным.

Сверившись с консолью, Ларс остановился и снял рюкзак. Он находился в безопасной зоне. Камер здесь не было, а в последний раз его присутствие они могли засечь около минуты назад. Расположение находящихся на своем маршруте камер Ларс отметил у себя на схеме станции, поэтому знал, когда за ним велось видеонаблюдение, а когда он мог передвигаться незамеченным. Теперь же Ларс на время оказался полностью потерян для системы безопасности. Для успешного обхода этой системы необходимо было знать принципы ее работы. Нюанс заключался в том, что система, работая в автономном режиме, при наличии подозреваемого могла выследить его при первом же обнаружении в любой части станции, несмотря на то что ее сеть насчитывала несколько сотен тысяч камер по всей территории Персефоны. Система имела ряд возможностей для идентификации подозреваемого среди миллионов добропорядочных жителей. Она могла определить рост, пол, вес, могла узнать разыскиваемого по лицу, цвету глаз, волос и кожи, запоминала одежду, определяла ее модель, цвет и прочие мелкие детали, такие как повреждения, царапины и прочее.

Но, несмотря на это, Ларс знал, как ее можно было обмануть. Конечно, его обман через некоторое время все же заметят сотрудники органов, но к тому моменту он рассчитывал уже находиться на нижних уровнях, где найти его будет весьма непросто, если не сказать невозможно. Свою внешность Ларсу удалось сохранить в тайне, рост был средним, а вес стандартным для такого роста. Единственной проблемой являлся костюм темно-серого оттенка.

Открыв рюкзак, Ларс достал из него небольшой алюминиевый баллончик, встряхнул и постепенно начал наносить на свое снаряжение черный цвет.


Немного оправившись от первоначального шока, Себаштьян выбежал на улицу, как и многие другие посетители бара. В один миг все заботы и проблемы отошли на второй план. Казалось, снаружи разорвалась бомба. Все здание пошло ходуном, словно при землетрясении, как игрушечный домик, если бы ему дали хорошего пинка. И когда Себаштьян увидел, что произошло, тут же понял, как сильно повезло ему лично и всем, находящимся в баре, ведь местом падания оказалось соседнее здание, нынче походившее больше на груду искореженного металла, чем на жилой блок.

Снаружи царствовал настоящий хаос. Место крушения вместе с прилегавшей к нему дорогой было объято пламенем. Улица засыпана обломками самолета, всегда плотное движение на ней стало причиной большого количества жертв.

– Быстро! Вытаскивайте людей! – крикнул кто-то. Практически все, кто выбежал из бара, да и многие другие, находившиеся на улице в этот злосчастный момент, ринулись на помощь пострадавшим. Себаштьян был одним из них.

Погибших оказалось много, но их число не шло ни в какое сравнение с количеством раненых. На них было страшно смотреть. Много людей с ожогами, некоторые были лишены конечностей. Поборов в себе страх, отвращение и брезгливость, Себаштьян вытаскивал людей из-под обломков. Всех, кого удалось вытащить, нес в тот же бар, куда несли всех раненых. Очень скоро помещение было заполнено. Тех, для кого не хватило места в баре, несли в подъезды соседних блоков. В последнее время теплогенераторы стали жертвой тотальной экономии, проводимой в связи с войной, и на улице было очень холодно, поэтому оставлять раненых на такой температуре было нельзя.

Через несколько минут к месту крушения прибыли различные службы: полиция, пожарные, медики, еще военные, именно они появились на улице самыми первыми, раньше всех приступив к оказанию первой помощи.

Себаштьян успел сделать около десяти заходов, пока наконец территорию крушения не перекрыли полностью. К тому моменту спасением людей вплотную занялись власти. Эвакуация раненых проводилась ударными темпами, многим требовалась немедленная операция. Обычных граждан больше не подпускали, и, пока в баре работали медики, Себаштьяну, как и остальным, не оставалось ничего другого, кроме как молча наблюдать за их работой.

Присев за барную стойку, он взглянул на бармена.

– Еще бы чуть-чуть – и в нас, – сказал тот.

Себаштьян лишь молча кивнул.

– Говорят, самолет сбили, – произнес стоящий возле него мужчина, – вы слышали взрыв, перед тем как он рухнул? Времена наступили…

– Похоже, что сбили, – согласился Себаштьян. Во время республиканской оккупации он, как и сейчас, жил в этом районе. А когда начались бои, несколько раз сталкивался с похожим. Мятежники сбивали республиканские самолеты их же ракетами.

– Тихо! – бармен указал на встроенный в стену дисплей. Подробности произошедшего освещали в новостях. Как утверждали СМИ, самолет действительно был сбит выстрелом с южного направления, с одного из парковочных комплексов, стоящих вдоль магистрали. Как оказалось, машина принадлежала военным, борт был закреплен за одним из генералов высшего командного состава.

– Это… Железный Вислав, – произнес кто-то за спиной у Себаштьяна после того, как показали портрет погибшего.

Загрузка...