Серый Дом Грэр [СИ]

Глава 1

Грэр родилась до того, как инопланетяне телепортировали её родной мир сюда. В это сферическое пространство, замкнутый мир, не имеющий выхода. Где никогда не бывает ночи, а туман, сгущающийся высоко в небе, образуя скрывающие центр серые облака, никогда не исчезает. Всю внутреннюю поверхность сферы исписывают выгравированные интегральные схемы, чьи проводники переплетаются в сложные корни, как у деревьев, которых Грэр видела несколько раз в своей жизни. Здесь ничего не может расти. Нет природных ископаемых. Нет почвы. Лишь сплошной материал неизмеряемой плотности, на котором приходится жить дожившей части человечества до нынешних дней.

Грэр никогда не видела солнца. Основание сферы, барицентр, скрывался за плотным слоем тумана, и освещение исходило с поверхности проводников, ложащихся татуировками внизу под Грэр: под её ногами они линиями тянулись от одного края горизонта к другому.

И сейчас, сжимая в правой руке тсуку своей катаны, она идеально видела перед собой трёх неудачников, оказавшихся на её пути. Сцена бойни отражается в её зеркальном бронежилете, по поверхности которого, переливаясь красками, геометрические фигуры собираются в образы. Один, на теле которого сори оставила глубокий диагональный разрез, уже мёртв. Двое других морщатся от боли. Они пытаются уползти как можно дальше, оставляя на мосту за собой кровавый след. У того, кто отчаяннее всего пытался скрыться в туманной дымке, накрывшей собой мост впереди, порвался бронежилет, и бедняге приходится волочить его по поверхности, сопротивляясь трению. Но до спасительного тумана ещё метров пятьдесят, так что, он не успеет. В этой части подъёма всё ещё светло. Глаза Грэр с рождения привыкли к бело-серому фильтру, нескончаемо покрывающему в этом мире всё.

Грэр не садист. Она лишь хочет выбраться. Как и вся часть человечества, оказавшаяся здесь.

Лёгкими шагами, она добралась до ближайшего человека, аккуратно переворачивая того на спину. Если бы он попытался выкинуть что-нибудь экстраординарное, решив сделать последний финт перед смертью, то она была бы готова. Но он лишь начал её умолять пощадить. Не желая слушать, Грэр придавила ботинком ему гортань. Той рукой, которой он всё ещё мог двигать, он вцепился в её ногу, но сил сдвинуть у него явно не хватало. Конец сори вошёл аккурат под подъязычную кость, между её ботинок и челюстью лежачего, приглушив крики навечно. Возможно, впереди по мосту могут находиться их друзья, или бог знает ещё кто, поэтому не стоило рисковать. Нужно было закончить всё как можно раньше.

Остался последний. К нему Грэр и направилась. Всё тот же зеркальный бронежилет изотермический, кристаллизованный полиэтилентерефталат рефлектор, деформирующееся сферическое зеркало, единственное применение которого в этом гибнувшем мире было отражать поражающий когерентный лазер. На зелёном маскхалате, украшенном белыми пятнами (а теперь и красными), образовались разрезы, оставленные катаной Грэр. Усевшись спиной к раскрашенному тусклыми, едва отражающими свет, проводниками бордюру моста, обрезающего край, человек вытянул одну руку, пытаясь остановить Грэр.

— Постой, — кровь уже начала застывать на краю его разбитой губы, образовывая бугорок.

Она не стала вникать в его слова, по дороге вытирая рукавом своего маскхалата кровь на поверхности бронежилета.

— Ты ведь на верх идёшь, да? — человек указал на себя пальцем, слегка улыбаясь, как висельник, на шею которого уже опустили верёвку. — Я могу провести.

— Чушь, — она подошла к нему в плотную.

— Они, — он кивнул в сторону трупов, лежащих на мосту, — тоже шли на верх.

— Меняет суть? — Грэр вытянула катану. — Туда все идут. Только туда. Всегда.

Это была истина этого мира. Правдивее, чем существование солнца и ночи, про которые ей рассказывали родители, когда она была маленькая. Про бесконечное пространство, противоположное нынешнему, где они все застряла.

— Конечно, конечно, — он закивал, соглашаясь. Грэр не могла понять страшно ли ему, или же от потери крови его начинало знобить. — Но я там был.

— Где там? Это очень расплывчатое понятие, — протянула она сказанное, прижимая тело ногой, чтобы он не дёргался.

— Там лабиринт, — человек схватился руками за её ногу. — Ты никогда не пройдёшь к основанию, если убьёшь меня.

— Лабиринт там или нет, но если бы ты прошёл к основанию, то давно бы вышел от, — она осмотрела мир вокруг: она не успела подняться по мосту выше километра над землей, и выдела далеко внизу, там, где серый туман был не сильно плотный, изрисованную перпендикулярными линиями сетку проводников, освещающих мир до горизонта. Даже на таком расстоянии видимый горизонт не имел явных признаков ухода «вверх», оставаясь ровным. Радиус сферы мира, каким бы он не был, поражал.

— Я не могу один, — человек прохрипел. Возможно, Грэр слишком давила ему своей стопой на грудную клетку. Немного подумав, она сняла ногу. Немного отдышавшись, тот продолжил:

— Там защитные механизмы. Я не могу один преодолеть их.

— Ты их видел?

Человек перевернулся набок, подбирая вытянутые ноги под себя. Грэр устроила здесь неплохую заварушку, и она точно помнит, что, конкретно этого типа, её катана не касалась. Она прямым ударом сломала ему нос и лоукиком сбила его с ног. Спасло его то, что он оказался первым, и не попытался сглупить, вытащив своё холодное оружие, например. Осмотрев его сейчас, она повторна не нашла ничего опасного для её жизни. Ни у кого из троицы не имелось ни лазерное оружие, ни переносного ускорителя масс.

— Я их видел.

И он мог говорить правду. Или часть правды.

— Хорошо, — Грэр села на корточки рядом, возвращая катану в саю. — Но, ты ведь понимаешь…

— Везунчик Орсо. Так меня зовут, — он блекло улыбнулся.

— Что ж, Везунчик, — Грэр взяла его под подмышку, помогая подняться. — Сегодня твой счастливый день. В отличие от этих парней. Только смотри, чтобы не наступила твоя ночь.

— Ночи здесь не бывает, — Везунчик Орсо поднялся на ноги, придерживая одной рукой нижнюю часть бронежилета, а другой осторожно касаясь своего носа.

— А теперь может пойдём? — большой палец левой руки Грэр продолжал придерживать тсубу.

— Конечно, — Везунчик похромал вперёд по мосту. — Боишься опоздать?

— Скоро здесь может оказаться довольно людно.

— С какой стати, — усмехнулся тот.

— Как с какой? Мир умирает.

На самом деле умирал не мир. А оставшиеся в нём люди. Может так оказаться, что сфера, эта тюрьма, существует миллионы лет. Построившие её инопланетяне сделали её из такого материала, плотность которого устояла против любой техники, которую люди смогли восстановить после телепортации. Скачок. Вот как описывают это мгновение те, кто дожил до этого момента. Материал под ногами не крошится, не испытывает деформацию, не чувствителен к эрозии и коррозии. Нельзя даже сказать, из чего он сделан: кристаллическая сетка, металл, органика, интер-поликарбонат, вырождённая материя или ещё что.

В любом случае, люди попытались выбраться. Осознав, что поверхность может вообще не иметь точек выхода, спустя годы, часть отважилась на поход по мостам: арочным соединениям, уходящим к центру сферы. Эти мосты везде. Они имеют разные скалярные формы, но преимущественно спирали и экспоненты. Серый туман облаком скрывает центр сферы, и невозможно увидеть конец. В любом случае, никто из перешедших, так называемую, отметку «трибара» не вернулся назад. Везунчики, ходившие по лезвию этого самого трибара рассказывали, что плотность тумана ближе к центру так увеличивается, что видимый участок сокращается до двадцати метров в диаметре. Рассказывали и о людях, ходивших по мостам несколько месяцев, а потом возвращавшихся назад, когда субъективное время для них шло медленнее: они уверяли, что путешествие для них заняло день.

Но хуже всего это защитные механизмы. Грэр не хотела верить в их существование, но не бывает дыма без огня. Человек — не идиот. Из доступного после скачка материала (а его изначально оказалось достаточно) люди построили лёгкие летательные аппараты. Про сложную аэродинамику в данной системе пришлось забыть. Лёгкие коптеры должны были подняться практически по вертикали к центру, но спустя какое-то время любая электроника выходила из строя после пересечения линии трибара. Деформированные останки коптеров падали с небес. Иногда их находили очень далеко от точки запуска. Странно, учитывая, что здесь отсутствовала сила Кориолиса. Запускали и воздушные шары, но идея тоже ничего не принесла. Лёгким методом формальной логики можно было установить два допустимых варианта:

А) Область трибара покрывало сильное электромагнитное поле, не меньше десяти гауссов, сродни перманентному электромагнитному импульсу.

Б) Существуют физические защитные механизмы.

Если бы было всё так просто, то кто-нибудь вернулся бы назад за оставшимися на внутренней поверхности сферы. Выкатил на передвижном танке. Ведь так?

Из этого следовало последнее, что больше всего беспокоило Грэр:

В) Никто не выжил, перейдя линию трибара.

— Как далеко ты забирался? — вопрос сам слетел с её потрескавшихся губ. Её фиолетовые глаза с вырожденным родопсином изучали Везунчика Орсо.

— Ну, знаешь, у меня нет какой-то линейки, пространство-метра или ещё чего-нибудь.

— Это не ответ.

— Я доходил до трибара. Тебя это интересует? — его худое тело в маскхалате обернулось. Грэр отражалась в отражающим её, на фоне серого мира, бронежилете.

— Да, — она аккуратно кивнула. — Переходил?

— Так точно, мэм.

— Врёшь, — из-за плотного смога, сгущающегося к центру, не было каких-то точных навигационных координат, но Грэр полагалась на своё чутьё, считая, что им подниматься ещё не меньше двух километров. Кроме самого начала пути, она не ощущала никакого подъёма ввысь или изменение наклона. Мост тянулся ровно прямо, иногда поворачивая то в одну сторону, то в другую. Дальше тридцати метров уже ничего не было видно.

— С чего бы?

— Сколько нам идти до трибара?

Везунчик Орзо улыбнулся.

— Такой вопрос задают все новички.

— Сколько?

— Зависит от нашего положения здесь, — он головой обвёл туман.

— И где мы?

— Ещё не близко, — он продолжал прижимать руку к нижней части своего бронежилета. — Ты хоть представляешь, какие размеры у этого места?

— У сферы?

— Да, у сферы.

Грэр отрицательно покачала головой.

— Вот именно. Если ты не можешь в голове представить размеры, то любые координаты лишены смысла. Дошли мы до трибара, не дошли — тебе не всё равно?

— Если дойдём, то значит, будем ближе к центру, — немного задумавшись, она спросила. — Защитные механизмы. Что ты про них знаешь? Они действительно существуют?

— Если бы они не существовали, то чтобы всем нам мешало покинуть это место?

Грэр риторически промолчала. Она родилась через десять лет после того как инопланетяне телепортировали её родителей из их родной планетарной системы сюда. Дети здесь редкость. Те, кто родился «снаружи», рассказывали, об удивительных сооружениях, возведённых человеческой рукой. Зеркальные матрицы, собирающиеся в систему, окружавшую звезду. Энергия солнца фокусировалась в когерентный луч, устремлённый через всю планетарную систему на корабли. Огромные спиральные соленоиды из сверхпроводников, мощностью в единицу гаусса для корректировки магнитных полей планет. Впрочем, эти слова ничего не значат для Грэр. Она никогда ничего подобного не видела, и относилась скептически к разговорам в данном направлении. Её реальность — здесь, на останках былой славы, где материала теперь не хватит на постройку нескольких боевых передвижных аппаратов. И это при том, что энергии здесь — внутри сферы — безгранично.

— Как выглядят эти… защитные механизмы?

— Как абстрактная мазня.

— Это не ответ.

— За трибаром очень большая плотность тумана. Там легко потеряться и на узком мосту.

— Если эти механизмы существуют, то почему их не видят на детекторах? Инфракрасный диапазон?

— Уверен, этот вопрос ты задавала себе сотни раз.

Он прав. Снова. Грэр не видела другого тумана, кроме как того, что окружает её с рождения. Маленькой она всматривалась в горизонт, пытаясь увидеть, как он заворачивается перпендикулярно дугой. Но расстояние было насколько большое, что вдалеке всё сливалось подобно поразившей близорукости. Глаза начинали болеть. В этом мире всё не так. Серую поверхность покрывают едва светящиеся проводники, способные, каким-то образом, освещать всю местность. Отсутствие звезды не является проблемой получения тепла. Проводники здесь — одновременно и радиаторы. Конечно, любой материал является радиатором и проводником одновременно, просто в разном соотношении, но здесь оно так и осталось невыявленным.

В раннем возрасте у неё обнаружили вырождение родопсина — глазного пигмента. Хромофор практически не поглощал солнечный свет. Такое заболевание выявили у всех новорождённых. Существует диапазон длины волны видимого света: от фиолетового, переходящего в ультрафиолет, до красного, переходящего в инфракрасный. Вся длина волны составляет жалких триста нанометров. Серый в неё не входит. Он — неспектральный. Это практически генная деградация.

Грэр вспомнила, как она играла во дворе своего дома, окружённого периметром решётки, пока её не пришлось сдать на материалы для более нужных людям вещей. Она постоянно слышала лёгкое пульсирование, исходящее от поверхности, и проводников, в частности, но когда наклонялась, то не могла понять, почему громкость не изменялась, как изменяется у рельсы. Уже будучи взрослой, изучив науку как оружие, она поняла, что пульсирование передаётся не через газовую среду, а прямо в ухо через неосязаемую вибрацию под её ногами.

Размышление вернуло её к другому размышлению.

— Ты знаешь, — она немного замялась, пытаясь сформулировать вопрос, — почему никто не пытался замерить диаметр сферы?

— Зачем? — лениво ответил Везунчик Орсо.

— Что? — встречный вопрос удивил Грэр. — Чтобы определить положение барицентра.

— Я ведь уже говорил, что…

— Слишком большое расстояние? Это ведь замкнутая система.

— Ты слишком много знаешь и слишком любопытная для того, кто убивает катаной. Убийца, — он покачал головой, — но не холоднокровный.

— Испытываешь терпение?

— Я не думал, что ты будешь так много болтать.

— Обычно другие менее разговорчивы?

Орсо огляделся.

— Обычно это дураки, которые идут сами не зная куда. Или устраивают засады. Потехи ради, перед концом света, — он вновь осмотрел Грэр, но его взгляд остановился на рукоятке катаны. Без рисунков, без узоров. Минимальный дизайн. — Но ты другая. Со знаниями. И всё равно не можешь найти ответы, — Орсо шмыгнул своим сломанным носом, скривившимся на правую сторону лица. — У тебя глаза…

— Вырождение родопсина.

— Да, точно. Болезнь рождённых здесь. А причину…

— Да, — прервала его резко Грэр.

— Диаметр сферы пытались установить. Раньше. Первые десять лет. Я попал сюда ещё ребёнком, но стал человеком. Тогда ещё были эти серьёзные технологии. Тебе рассказывали, как…

Как падали города. Долбанные инопланетяне телепортировали людей сюда прямо с городами. Целые орбитальные заводы падали с неба, выходя из-под сферического облака тумана. Поэтому все и считают, что выход — в центре. Грэр молча кивнула, представляя ужасную картину. Если она встретиться с создателями этого мира, с виновными в этом безумном процессе, то она не полениться узнать какие-то ответы, прежде чем убить их.

— Да, — коротко ответила она.

— И хорошо, — Везунчик Орсо продолжил. — Я был слишком мал, чтобы «почувствовать» это. Машин было очень много. Всех этих аппаратов, которые ремонтировались прямо на ходу. Здесь ведь по всюду энергия, — он указал рукой на линии проводников, проходящие вдоль бордюра.

— Они реагируют на магниты. На обычные ферромагнетики.

— Верно. Все эти, — Орсо запнулся, подбирая слова, — штуки, в пассивном состоянии, пока не приложишь к ним магниты как проводники. Получается, что, это — разновидность электромагнитов? — не дождавшись ответа Грэр, он продолжил. — Обычные машины на аккумуляторном теле могли ездить сколько угодно. Те, кто занимались этим, усеяли сколько могли поверхности сферы инерционными точками, по которым они могли бы проводить навигацию. Но сколько бы они не ехали прямо…

— …они не сделали круг и не вернулись к начальной точке?

Орсо усмехнулся.

— Эта штука чертовски большая. Но и всё равно они бы могли ехать дальше и дальше. Даже будь сфера радиусом в двести миллионов километров.

— Мне трудно представить что-то такое большое.

— Конечно, конечно, — Орсо шмыгнул носом.

— Но это ведь не столь важно? Геометрическая фигура сферы не изменяется. Им достаточно было знать хорду, чтобы по ней вывести площадь, а из неё диаметр.

— В идеальном мире.

— Что это значит?

— Это значит, что они узнали длину хорды и получили ответ. Только он никого не устроил. Потому что, идти к центру им бы пришлось бесконечное количество времени.

— А поподробней можно?

— Сама поймёшь, когда мы достигнем линии трибара. Держись правее и следуй прямо за мной, — Орсо показал пальцем прямо.

Его слова не были бессмыслицей. Грэр слышала о таком эксперименте. Якобы, кому-то, удалось достигнуть противоположных концов сферы и установить диаметр.

— Да, дорогая, они проверяли волны, пуская их через туман, — словно прочитав её слова, произнёс Везунчик Орсо. — Ты и так знаешь. Есть шкала, на которых лежат все излучения. От такого диапазона до другого. Они попытались пропустить через туман радио волны, просветить радаром и рентгеном. Ничего. Ничего не прошло. Не отразилось об густой туман, не рассеялось, а поглотилось.

— Но видимый свет прошёл?

— Претерпев доплеровское смещение: красное на входе в облако, и синие — на выходе. Нет, оригинал не прошёл. Лишь жалкая копия, — он плюнул в сторону.

Грэр не так хорошо разбиралась в оптике и свойствах.

Минут тридцать она молча рассуждала, пока ведущий не прервал её. Туман сгустился, сократив видимость впереди.

— Смотри, — Орсо замедлил шаг, одной рукой подманивая её ближе к себе. Он указывал куда-то в центр моста. К этому моменту туман стал более плотным, закрывая обзор практически в десяти метрах, но всматриваясь в него она замечала какие-то мельтешение. Грэр подошла к Орсо, проведя взглядом по направлению пальца. Мост начал зеркально разделяться на две равные части. Каждая расходилась в противоположную сторону.

— Что это ещё такое? — она сделал шаг назад, и мост начал слаживаться в единую конструкцию вновь.

— Это и есть зона трибара.

— Там?

— Нет, — Орсо покрутил головой. — Мы уже внутри. Иди за мной, если не хочешь здесь застрять на долго.

Они держались правой части моста. Через некоторое время невидимая, прозрачная внешне, стена скрыла за собой левую часть.

— Почему ширина моста не изменилась? — Грэр осторожно подошла к бордюрам на левой части, всматриваясь в пропасть. Они, должно быть, уже поднялись на километра три ввысь, но определить точно было сложно: никакого изменения разреженности атмосферы Грэр не ощущала. К тому же весь путь они шли практически по прямой.

— Мост… мост… — пропел Везунчик Орсо. — Потому что это два моста?

— Разве? — узоры проводников, исходящих из вкраплённых в материал бордюра схем, сохраняли общую мозаику. Визуально ничего не изменилось в этом мире. Лишь неясное мельтешение где-то вдалеке. — Где другая часть? Левая? — Орсо уже успел отдалиться, и Грэр ускорила свой шаг, чтобы не отстать. — Не вздумай…

— Убегать? Я здесь.

Из-за возросшей плотности тумана, освещению, исходящему со внутренних стен сферы, оставшихся внизу, становилось всё труднее пробиться на верх. Начинало темнеть.

— Я еле передвигаюсь. Я просто иду.

Далеко впереди что-то дёрнулось в дымке. Для Грэр это выглядело как движение пикселей на экране, если слишком сильно увеличить масштаб картинки. Чёрную кляксу на фоне серой, полупрозрачной, стены. Грэр положила руку на тсуку своей катаны.

— И сколько мы прошли… этих мостов?

— Несколько.

— Ты уверен? И что это постоянно дёргается.

— Где?

— Впереди. Дальше по мосту.

Везунчик Орсо рез…