Семья

Пролог

Если бы Аяну попросили сказать, какое событие было определяющим в её жизни, она бы непременно отметила тот день, когда узнала, каким способом правящие роды получают своих симбионтов.

Ещё с раннего детства принцесса отличалась от своих подруг. Роды у матери были очень тяжелыми, сильно преждевременными, и родила она уже мёртвую девочку. Но врачи совершили чудо. Откачали.

Это возымело свои последствия, в частности, в том, что девочка росла очень слабой, в том числе энергетически. Слабее всех своих сверстниц, кого знала. Там, где подружки могли просто наслаждаться жизнью, маленькая принцесса проходила сложные программы реабилитации. Неудивительно, что довольно быстро её прибежищем стала сеть и книги.

Но были и другие последствия. В тот момент, когда ещё совсем маленькую девочку решили покатать на отцовском корабле-симбионте, она начала плакать ещё на подходе. И ни в какую не хотела идти туда. Наотрез, громко плача и жалуясь на голоса. Кричала, упиралась, но отказывалась.

И это повторялось. Всегда. Когда она стала старше, ничего не изменилось. Более того, она стала слышать странные вещи в местах массовых сражений и на больших кладбищах. Это было очередным разочарованием для родителей, особенно на фоне её старшего брата. Вот тот как раз был сильный телекинетик, демонстрировал отличные результаты, и с настройкой на прекрасного, могучего симбионта не возникло никаких проблем.

А хилая, болезненная Аяна чем дальше, тем больше стала считаться в семье просто мёртвой ветвью. Даже замуж выдавать такое считалось нецелесообразным, как позор императорского рода. Если слабость ей ещё готовы были простить, то нежелание вообще подходить к симбионтам ставило жирный крест на всём.

А девушка просто не могла подойти к симбионту. Всё понимала, но не могла — живые корабли вгоняли её в ужас. И ей оставалось только читать, смотреть, изучать. Всё же многие вещи для неё чисто по статусу не были секретными. Например, история рода — реальная, а не пропагандируемая.

О том, как на отдалённой планете возникли одарённые. И как одно племя, у которого способности оказались проще и понятнее в освоении, смогло уничтожить конкурентов и занять доминирующее положение на планете. Хотя это и далось племени дорогой ценой.

Но тем не менее, несколько тысяч лет оно правило планетой. Расползаясь на роды и кланы. Воюя за превосходство и становясь сильнее. И тут их поджидал первый подводный камень. Селекция и евгеника дали плоды: они стали сильнее. Но обычные женщины больше не могли выносить одарённого ребёнка.

Поначалу это было воспринято как подтверждение теории превосходства, и бьющих в набат умников никто не слушал. Сила рода и клана растёт, какой дурак будет себя ослаблять, отдаваясь на корм конкурентам? А отношение к обычным людям уже тогда было лишь ненамного лучше, чем к скоту.

И войны, конечно. Бесконечная клановая грызня за ресурсы и власть. Погружённые в интриги и сражения, так они и не заметили, как десятки тысяч одарённых превратились сначала в тысячи, потом сотни. До тех пор, пока однажды их не остались жалкие десятки. И войны остановились: больше некому было сражаться. Обычные люди стали поднимать голову, измученные постоянной грызнёй кланов.

Да и прогресс не стоял на месте. Появился порох, паровые машины, начались осторожные подвижки в сторону электроники. И вот тогда-то обнаружилась и встала во весь рост проблема несовместимости одарённых со сложной техникой.

Их уже было не так много как раньше, и злоба на них копилась тысячелетиями. А усугублённая тем, что из-за них страдает развитие науки и возможность улучшения жизни обычных людей…

Как это ни смешно, но достигших максимального развития одарённых от тотального геноцида спасло только появление инопланетян. Старой, битой войнами цивилизации, уставшей от всего. Закуклившись на нескольких планетах, они пестовали биотехнологии, пройдя огромный путь обычной технологической линии.

Одарённым повезло. По-настоящему. Их изучали, помогали, и даже за те мирных несколько сотен лет, что они прожили среди звёзд, они опять начали расти в количестве и силе. Но всё хорошее однажды заканчивается.

Их исследования увенчались успехом. Да, фундаментальных запретов они обойти не смогли, но вырастить биологический эрзац, способный энергетически рождать нечто подобное ауре одарённого учёные оказались в состоянии. Это подобие оказалось очень слабым, но, помещённое внутрь живого человека, оно начинало работать.

И, на беду создателей, их творение масштабировалось от количества людей. Более того, они же и изобрели механизм симбиоза с одарёнными, даже любезно определив, кто лучше всего подходит для создания подобных симбионтов.

А дальше учёные начали искать способы сделать из обычного человека одарённого. И вот тут они уткнулись в законы природы. Единственный способ, который мог сработать, это сделать из сильных одарённых много-много, но послабее. А тут ещё и внешняя война, в результате которой технологии симбиоза с одарёнными были использованы на практике — как оружие, созданное из пленных.

Осознав свою возможную незавидную судьбу, одарённые ударили на опережение. Вырастив полноценный, мощный корабль на одной из покорённых планет, те, кого потом назовут имперскими аристократами, нанесли превентивный удар, в результате которого приютившей их цивилизации — не стало. А на галактических просторах появилась Империя.

И так получилось, что самыми сильными из одарённых, первыми вступившими в симбиоз, были предки Аяны. Те, которые потом стали императорским родом. Девушка всегда чувствовала гордость за это, даже тогда, когда она начала глубже узнавать историю их изначального мира и рода.

Но в своих изысканиях она добралась до сокрытого слишком глубоко. И однажды, сложив мозаику из недомолвок, услышанных там и сям случайных оговорок родителей, из некоторых непонятных ей нюансов и деталей, принцесса прямо спросила отца: «Сколько жизней стоит каждый такой корабль?»

Ей тогда было лет семнадцать, наверное; она горела желанием узнать правду. Но отец тогда просто покачал головой и, нахмурившись, ответил: «Сколько бы ни было, государство того стоит». А на её пылкие возражения уронил весомо: «Мы сильнейшие. Наши подданные живут лучше всех в галактике. Когда тебе будет что на это ответить, тогда и приходи.» Это девушку обидело. Но она уже привыкла к дотошному поиску информации и, желая доказать отцу его неправоту, полезла изучать.

И если довод о том, что они сильнейшие, она не могла прямо так сразу оспорить, то вторую часть… Несправедливости в их государстве полно. Как клещ, она вцеплялась в каждый факт, разматывая и раскручивая сотни случаев казнокрадства, злоупотребления полномочиями, сотни неафишируемых случаев психических отклонений среди их слуг на местах, и даже слухи о странном поведении некоторых аристократов.

Чем больше она выясняла, тем отчётливей проступала перед ней картина империи зла. Допуск к части секретных данных СИБ открыл ей много действительно страшного. Просматривая многие отчёты, она сталкивалась с таким, что даже её организм отторгал — её неоднократно мутило и выворачивало чуть не наизнанку. Потом немного попривыкла, но не поленилась самые вопиющие случаи собрать в один блок. Который, в итоге, с чувством праведного гнева и хорошо выполненной работы, и понесла отцу.

Отец, хоть и был, как всегда, занят, но уделил полчаса собранным ею за год неопровержимым, как она тогда считала, фактам. А после тяжело вздохнул, погладил практически седую бороду, и негромко ей сказал:

— Всё это есть, дочь. И даже больше того, некоторые наши вассалы в некоторые периоды своей истории творили ещё более страшные вещи. Просто всё, что касается аристократии в таком ключе, не попадает в сеть. И даже в службу безопасности.

— Тем более! — твердо ответила Аяна императору.

— Хвалю тебя за объём и качество работы, дочь. Но если ты однажды захочешь быть хорошим правителем, то будь добра, собери такой же объём данных по федерации. Я прикажу, тебе дадут повышенный допуск. А после мы с тобой поговорим.

Тогда она фыркнула и, поджав от обиды губы, убежала в свои покои. Но приказ императора даже в семье не принято оспаривать. И девушка опять погрузилась в открытые данные, а потом и в отчёты разведки. И тут у принцессы потихоньку волосы встали дыбом.

Конечно, многое сильно разнилось от сектора к сектору и от планеты к планете; были миры, где качество и безопасность жизни были сравнимы, а то и превосходили императорские миры. Один на сотню, в лучшем случае. И в определяющей степени потому, что были просто местом обитания элиты.

Её хватило на месяц изучения. После она просто плакала в подушку. И через некоторое время, с понурой головой, пришла на поклон отцу.

— Мне нечего тебе сказать, папа, — тихо сказала она ему тогда.

— И это ещё не всё. Смотри и слушай, — прищурился правитель.

А после, сухим тоном начал излагать окружающие империю и федерацию расы. Их промышленную мощь, особенности устройства общества и идеологии. Величественные миры насекомых, невозможные промышленные мощности миров искусственных интеллектов, несовместимые с нормальной жизнью идеологические доктрины. Десятки опасностей, способных превратить то, что она любит и знает, в пыль.

— Космос суров, принцесса. Выживают и процветают только те, кто готов идти на жертвы. Мы — процветаем.

— Но ведь как-то галактика жила и до нас…

— Плохо жила. И многое про что я тебе рассказываю, появилось не так давно. Общий технологический уровень рас, населяющих галактику, растёт. Постоянно появляются новые вызовы, которые не решить простым флотом, не втягивая всю империю в бесконечную войну на истощение.

Вздохнув, он постучал пальцами по столу, глядя на притихшую дочь, и добавил:

— Поверь своему императору, Ая. То государство, которое бы возникло на нашем месте, если бы мы опирались только на мощь флота и армий, было бы ужасающим. Даже для меня.

— Но папа, так же нельзя, наверняка должны быть другие пути…

— Для нас их нет, — тяжело уронил Император, помедлил, и с настоящим огорчением продолжил: — Знаешь, дочь, с одной стороны я рад, что ты подняла эту тему в таком возрасте. Твой старший брат до сих пор так и не не дозрел до подобных вещей.

— Он дурак, — фыркнула принцесса.

— Но за ним есть сила и он может делать то, что нужно государству. А за тобой есть только светлая голова, — вздохнул правитель. — Ладно, ступай, мне нужно работать.

Тот разговор Аяна запомнила. В том числе и о том, что без силы она ничего не стоит, и действительно налегла на тренировки. Но слабое тело подводило. Как бы она ни старалась, выходило, что она больше вредит себе, пытаясь прыгнуть выше головы.

И однажды всё-таки доведя себя до госпитализации, она вынуждена была, выплакав все слезы о несправедливости мира, вернуться к архивам и книгам. Раз не получилось найти, где разумные живут лучше, может быть, найдётся что-то о силе? И след она нашла, как ни странно, в источниках федерации — они чуть меньше были подвержены цензуре.

Империя была вынуждена переправить несколько флотов, уменьшив своё присутствие в ряде регионов. Это горячо обсуждали в сети и, сопоставив даты, она нашла упоминания о том конфликте в истории империи. Изложено было, как и всё действительно интересное, сухо и мало. Воевали. Потребовались дополнительные силы. Враг был уничтожен.

Несколько строчек в учебнике среди череды подобных строк. Проблема была в том, сколько обычных сил было снято со своих мест. Как правило, подобной мобилизацией никто не занимался, всегда всё решали симбионты.

И так бы она и пропустила этот момент мимо себя, если бы раз в несколько лет она не навещала мемориал деда. Умершему как раз в те времена. Подняла закрытую статистику и ужаснулась. Счёт смертей аристократов шёл на многие десятки. И она зарылась в архивы глубже.

Считать потери кораблей, людей и, что хуже всего, планет. В основном, они все были выжжены, но многие физически прекратили своё существование как единые планетарные тела. Имелись и сообщения о нескольких массовых эпидемиях на ряде планет. С двух карантин не снят до сих пор.

Довольно быстро она нашла название мира. И несколько историй очевидцев, которые упоминали планету под совсем другим названием. Тут ей пришлось лезть уже в архивы СИБ, и, благодаря допуску императорской семьи, она узнала много интересного.

Из того, что она узнала, выходило, что они отнюдь не самые сильные одаренные в галактике. Вишенкой на пирожном фигурировал некий совершенно конкретный договор о ненападении и невмешательстве. С вроде как бы полностью уничтоженным врагом.

Она тогда на некоторое время вообще выпала из реальности, просматривая всё, что было по этой теме. А когда она нашла намёки на уничтоженные симбионты, её решимость побывать там самой приобрела твёрдость алмаза.

Да и в семье всё стало не очень. Брат потихоньку начал терять берега, унижая её везде, где только мог, — и хорошо, что на людях она практически не появлялась. Отец смотрел на всё это с сожалением, но не препятствовал. А мать всегда больше любила своего первенца, узнавая в нём себя.

Судьбой бесполезной принцессы мало кто интересовался. Она ыла востребована только когда нужно было поприсутствовать на официальных мероприятиях. Но всё же, в итоге, она в очередной раз пришла к отцу. И осторожно спросила:

— Отец, что ты скажешь о Терре?

Император скрипнул зубами и со сдерживаемым бешенством сказал:

— Надеюсь, пусть не я, но мой сын или внук, но мы уничтожим этих… — он не нашёл слов, а может, отцензурировал те, что всё-таки отыскал, и продолжил: — уничтожим их окончательно. Они убили твоего деда, Аяна. Запомни это.

— А почему вы не сделали этого сразу? Не отправили корабли и не взорвали им солнце?

— Отправили. Дважды. Они не вернулись. Как не вернулись те, которые были отправлены уничтожить планету. Зато обычный флот давил количеством и прекрасно работал. Пусть потери были огромными, но каждая выпущенная ракета, каждый выстрел убивали их.

— Почему мы не довели дело до конца?

— Они пришли к нам. И именно тогда убили твоего деда, — всё же признался император.

— Не поняла, папа, а почему тогда началась война?

— Да глупо она началась. Исследовательская группа позволила себе лишнего, наивно полагая, что в космосе-то её не достанут. Но перед тем эти умники додумались вызвать одного из наших. Прибыл он уже на обломки корабля, ну а дальше, не разобравшись в обстановке, решил прояснить вопрос с варварами. В итоге труп наследника дома и разгоревшаяся бойня.

— И что там сейчас? Мы же не победили, верно?

— Мы не проиграли. Их планета лежала в руинах, и мы могли довести дело до конца!

— Но не довели же?

— Дочь, тогда бы мы с тобой не разговаривали, если бы довели. Ты не понимаешь, какие там были монстры. Их немного, но однажды мы столкнулись с правителем одного их государства. Я видел, как он уничтожил сначала несколько симбионтов, а потом перемолол два флота сверху. И только когда мы сожгли его народ, мы смогли его убить.

— Значит, мы не самые сильные? — усмехнулась принцесса.

— Самые. За нами стоят сотни миллиардов людей, а за ними только одна планета. Мы победим, если будет нужно. Сейчас мы уже не совершим тех ошибок.

— У нас есть какие-то отношения? К ним можно попасть? — осторожно спросила Аяна.

— Что? — нахмурился мужчина. — Выбрось это из головы, дочь. Тебя там просто убьют, перед этим выпотрошив все секреты империи.

— Но это же интересно, папа! К тому же ты постоянно переживаешь, что нас слишком мало на галактику! — воскликнула девушка, прижав кулачки к груди.

— Моему отцу, твоему деду, вырвали глотку. И я ничего не мог сделать, пока он истекал кровью у меня на глазах, — с яростью процедил император. — Так что нет! Никаких переговоров. Однажды мы их уничтожим.

— Или они нас. Если не появится ещё какая-нибудь сила из глубин космоса! — дерзко воскликнула принцесса.

— Забудь про эту планету, иначе ничего хорошего тебя не ждёт, — опасно прищурился Отец.

— А меня и тут ничего хорошего не ждёт, отец! — громко прокричала Аяна и, поблескивая стоящими в глазах слезами, бросилась вон.

После этого они не встречались много лет. Тогда ей казалось, что она сама смогла выскользнуть из дворца и угнать разведывательный кораблик. Но позже, уже осмысляя произошедшие события, принцесса начала понимать, что везде с нею было разрешение отца. По-другому быть не могло. Всё же папа всегда любил свою дочь и её будущее при дворе представлял прекрасно.

В систему Терры она вошла в максимальном режиме невидимости корабля. Рассчитывая постараться максимально близко к планете и уже там подумать о возможности инфильтрации, в зависимости от технического уровня аборигенов. Системы маскировки корабля, хоть и довольно устаревшие, позволяли очень многое.

Но всё происходит не так, как хочется, и приняли её в районе Сатурна. По курсу возникла медленная, несуразная калоша, а на мостике появился внимательно глядящий на неё высоченный парень, от которого било по ауре чудовищной силой. Так она и познакомилась со своим будущим мужем. Хотя тогда она просто медленно подняла руки и сказала «Я сдаюсь».

Через несколько часов она оказалась перед сидящей напротив строгой женщиной, смотрящей на неё как на помёт. И начавшей демонстраивно грубо ломать ей ауру, вытягивая наружу все воспоминания. Это было больно и бесконечно долго. После чего она осознала себя лежащей на полу, а над ней высилась мужская фигура. Тогда она не понимала, что они говорят, но позже восстановила.

— Мама, ты убьёшь её!

— И что? Это враг! Самый что ни на есть настоящий, — сплюнула женщина.

— Не похожа она на врага, из того что я успел поверхностно понять.

— Игорь, тебе местных девок не хватает? Потянуло на инопланетное мясо? — презрительно проговорила женщина.

— Причём тут это? Это наш шанс хотя бы начать диалог, а не сводить всё к бойне! — воскликнул парень.

— Да ты, сынок, пацифист, я смотрю?

— Я считаю, что надо дать ей шанс!

Женщина замерла, глубоко дыша носом и с яростью прожигая взглядом сына. А сын поднял на руки Аяну и, бочком-бочком, прикрывая её своим телом от матери, вытащил её из допросной.

Знакомство принцессы с будущей свекровью тоже не задалось, да.

А потом было много чего. Новые документы, изменение цвета волос и, немного, совсем чуть-чуть, внешности — и она оказалась предоставлена сама себе. В незнакомом мире, без знания языка и имея из знакомств лишь Игоря Волкова. Правда, этого хватило, чтобы отправить её изучать язык и предоставить жильё и небольшое содержание.

Чем заниматься, она нашла быстро. Достаточно было однажды увидеть спортивные бои с применением способностей. Дома её тренировали, конечно. Но поняв, что она не вывозит, забросили — после того как она надорвалась. Однако на Земле всё было совсем на другом уровне, и особенно медицина.

Она всегда мечтала быть сильной. И тут, после первой её встречи с Марьяной, ей эту возможность предоставили. Было очень тяжело. Особенно когда она поняла, что не может открыть дополнительные способности, сколько ни старайся. У неё просто нет в геноме нужных вариантов сочетаний.

Она не сдалась. Просто выбрала выступления именно в категории способность на способность. Тренировки, первые робкие выступления. Поражения и редкие победы. Тренировки, тренировки, тренировки. Рос как на дрожжах ранг, раньше задавленный целой серией специфических аурных повреждений.

Уровень городских соревнований, потом междугородних. И дальше она временно пройти уже не смогла, не хватило голой мощи. Но уже было имя, и она таки смогла вступить в команду по групповым соревнованиям. Тренировки, команды, соревнования. Она жила этим.

Были и парни. Такие же спортсмены, как она. Но личная жизнь меркла перед её жаждой доказать себе, отцу, родственникам, что она может быть сильной. Она забыла о том, ради чего прилетела, здесь она просто могла исполнить все свои мечты. И больше её ничего не волновало.

Вернувшись в одиночные выступления, она всё-таки прорвалась на мировую арену. Она смогла однажды ступить на верхнюю ступень пьедестала. Ей пов…