Щит Империи – Бронетанковая Академия

Там же

Проведя ещё несколько пустых атак, китаец устал. Оно и так-то нелегко такой темп держать, а уж по колено в воде и подавно. Смотрит на меня зло, глазки щёлочки щурит, отплёвывается, а сам ближе к машине своей сдвигается. Проследил я за взглядом-то, а у него там ремень с пистолетом, снял перед дракой, а теперь сообразил что не справится, вот и решил пособить себе самостоятельно.

Может оно и не так конечно, и он сбежать надумал, но ждать не стал я, сблизился, треснул хорошенько, потом в захват и на болевой. Давлю, а тот глаза только пучит. Давлю сильнее, — тут главное не сломать раньше времени, я сам знаю как это больно, но вижу всё, терпелка кончается, и точно, заорав как раненый бегемот, китаец сдаётся.

Отпускаю, он пятится, останавливается, и поклонившись, ползёт на мостик своей машины.

— Ну Романов! Ну удружил! — по отечески похлопывая по плечу, восторгается полковник. — Я уж думал всё, доигрались, щас начнётся! А ты молодец, хоть и приказ нарушил! По хорошему бы к званию тебя представить, да только не пройдёт представление!

Я пожал плечами. На что мне звание, когда до войны всего ничего осталось? Мне бы денег найти, да техники побольше прикупить. Людей обучить опять же. Я хоть и торчу в этой дыре, но связь здесь есть, поэтому работа не останавливается. Идея с внедрением новой стратегии на государственном уровне провалилась с треском, поэтому пришел к тому с чего начал. Ну практически. Генерал — а устроенная государем чистка обошла его стороной, неофициально вводил методу в войска, кое-то из высших офицеров тоже проникся, но в целом, если брать в масштабах страны, это была просто капля в море.

Поэтому только и оставалось что вернутся к прежнему плану.

Деньги — техника — люди. Вот то что меня интересовало в первую очередь.

Ангары для шагоходов во Владике готовы на девяносто процентов, бомбоубежища на семьдесят, первая группа машин — а это двенадцать единиц, восстановлена практически до заводского состояния. Кроме шагоходов закуплены танки в количестве тридцати штук, два дивизиона самоходной артиллерии, и даже один истребитель, правда совсем-совсем печальный. Танки и артиллерия тоже далеко не новые, основная часть разукомплектована, многое даже передвигаться не может, но в целом всё более чем хорошо.

Кроме покупок списанной техники, во всю идет процесс восстановления и доработки внедорожников. Откапиталенные моторы, повышенное бронирование, оснащение различными видами вооружений — таким образом за это время в строй поставлено уже больше сотни машин.

Единственное, людей почти нет, но учитывая что обучение там особое не требуется, экипажи я рассчитываю набрать уже после начала боевых действий. Когда начнется заваруха, желающих будет предостаточно, а вот с техникой как раз возникнут проблемы. Что-то уничтожат ящеры, что-то выйдет из строя, но основная масса машин останется стоять в гигантских пробках.

Но всё равно этого мало. Что такое десяток шагоходов и несколько десятков гусеничной техники? По большому счету — ничего. Даже в моё время потери иной раз доходили и до пятидесяти процентов, а в самом начале вообще редко когда меньше ста было. Уцелел если один из сотни, уже хорошо.

А у меня всего дюжина, да еще и без пилотов. На парней своих рассчитываю, но и здесь присматриваюсь, тут тоже есть достойные кандидаты.

Тот же полковник, его привлечь — цены не будет. Тест на совместимость с демоном я провёл — разумеется втихаря, пройдёт краткий курс подготовки, буквально пару недель, и вот уже готовый командир роты.

Оно понятно что на воде всё писано, но надеюсь что адаптируется он быстро. Если учить в мирное время, это одно, а когда война кругом, совершенно другое.

Кроме полковника кандидатов достаточно, всех сейчас «охмурять» смысла нет, но в дальнейшем, после начала, смысл как раз и появится.

— А вы удивляете, князь, никогда не думал о вас как о мастере джиу-джитсу! Такого монстра завалить!.. — едва отошёл полковник, как передо мной появился один из самых противных офицеров, барон Корнейчук. Достаточно молодой, внешне приятный, но с настолько несносным характером, что все кого я знал, предпочитали держаться от него подальше, общаясь только по долгу службы. Да и джиу-джитсу. Где он его нашёл? Один единственный примененный мною приём совсем из другой оперы, а конечностями я вообще не махал.

— Где вы так научились? — наседал Корнейчук.

— Оставьте князя в покое, барон… Он пока сам не понял как много сделал для всех нас! — нашу компанию дополнил ротмистр Семенов, невысокой мужчина в годах, один из немногих нормальных людей в моём теперешнем окружении.

Корнейчук хотел возразить, но его отвлекли и он ушёл.

— А вас поздравляю! — протянул руку Семенов. — И да, я тоже не ожидал… Хорошие учителя?

Обычно меня старались не замечать, на всякий случай, ввиду неясности, но сегодня всё изменилось. Офицеры подходили, говорили что-то ободряющее, жали руку, а апофеозом стал звонок из штаба округа с целью наградить меня трехнедельным отпуском.

Отпуск всегда хорошо, тем более для «ссыльного».

— Единственное условие — ни в Петербург, ни в Москву вам нельзя. — уточнил сообщивший об отпуске офицер.

— Во Владивосток можно?

— Владивосток? — удивился он, и задумавшись на мгновение, подтвердил — Ну да, туда можно.

Приказ подписали в тот же вечер, и дабы не терять времени, я отбыл на аэродром в станицу Неспешную.

Не будь высочайшего соизволения, наверняка пришлось бы трястись по разбитым проселочным дорогам, но соизволение было, поэтому доставили меня на вертолёте.

Аэродром — это громко сказано. Одна не самая ровная взлетно посадочная полоса, длинный барак в отдалении, пара здоровенных бочек-цистерн там же, у забора три барака поменьше, несколько унылого вида машин, огромный транспортный вертолет совсем в стороне, ну и будка часового возле шлагбаума.

Выгрузив прямо на полосу вместе со мной какие-то ящики, «моя» вертушка ушла обратно.

— Борт из Хабаровска будет завтра к вечеру, так что заночевать придётся, ну и вообще… — лениво поведал часовой, когда не дождавшись внимания к своей персоне, я подошел к шлагбауму.

— Офицеры где?

— С утра на охоту подались, к вечеру будут…

Печаль, но да ладно.

— Остановится есть где? Переночевать?

— В казарме можно, если место найдут. Ну или в станице у местных угол снять… — так же лениво ответил часовой.

— Казарма это вон то строение? — за неимением вариантов, казармой должен был оказаться длинный барак.

— Оно самое… Строение… — подтвердил часовой.

Честно сказать, я подумал что это конюшня или сеновал, но никак не казарма. Зданию на вид — лет сто, никак не меньше. Почерневшие от сырости бревна, перекошенные грязные окна, поросший мхом шифер на крыше — желания поселиться в таком месте у меня не было. Поэтому уточнив ещё кое какие детали, — а ко мне так никто и не вышел, ночевать я отправился в станицу, очень надеясь что найду более гостеприимное местечко.

Благо идти не особо далеко и не через лес. Точнее не везде через лес. Оружия у меня с собой нет, не положено, а медведей здесь наверняка пруд пруди.

Понятно что мне они по барабану, как впрочем и любому владеющему даром, но всё равно, будь под рукой что-то стреляющее, чувствовал бы я себя спокойнее.

Но дошел без приключений. Станицу увидел ещё издали, сначала купол церкви, потом на вышку связи внимание обратил, а когда на прямую вышел, уже и дома показались. Обычные, ничем не примечательные. Бревенчатые стены, крыши под шифером, заборы дощатые.

Улица одна, но длинная. «Ивановская» видится на табличке крайнего дома. Нумерация слева направо, чётный и нечетный ряд. Людей не видно, тихо, только собаки перегавкиваются.

Далеко не пошёл, постучал в первую же избу, звонка на калитке нет, поэтому в окошко.

— Чавой? — выглянула сморщенная как увядшая тыква бабка.

Спросил про ночлег, а она ладонь к уху, и как заведённая, чавой да чавой.

— Здравствуйте! — отвлекая меня от глухой бабки, раздалось от калитки. Обернулся, молодая женщина, в самом, так сказать, расцвете. Русые волосы под косынкой, зелёные глаза, ресницы длинные, губы припухлые и вроде даже подкрашенные. Весьма симпатичная особа, особенно учитывая что за всё проведенное на заставе время я только и видел что повариху за центнер весом, да докторицу примерно тех же объёмов.

Ответив на приветствие, вежливо поинтересовался о ночлеге.

— Да зачем же искать? У нас и переночуете. Я вот как раз баньку затопила… — радушно предложила женщина.

Разумеется я не отказался.

— Вот, ваша комната. Проходите, располагайтесь. — уже в доме показала она.

— Бельё после бани перестелю, шкаф пустой, можете форму повесить. Вы ведь с заставы?

Подтвердив что да, с заставы, я спросил про цену, но хозяйка только отмахнулась,

— Даже не думайте! Что вы! Вот посидим за чайком вечером, расскажете что в мире происходит, да и хватит того…

Может показалось, но когда женщина говорила про чаёк, в её тоне мне послышалась какая-то двоякость. Вроде намека. Хотя может действительно показалось, столько времени без женской ласки провёл, тут и не захочешь, слышать всякое будешь.

— На ужин что приготовить? — тем же «намекающим» тоном продолжила хозяйка.

А ведь и впрямь хороша. Высокая, стройная, вся такая ладная, не девочка уже, но зато есть где подержаться.

— Да не утруждайтесь, кхе-кхе, я в части поел, а завтра на аэродроме перекушу, кхе-кхе… — отмахиваясь от нахлынувших фантазий, закашлялся я. Вот что значит сила инстинкта, аж во рту пересохло.

— Да что вы, мне не трудно! Всё равно ужин готовить буду, и сама голодна, да и бабулю покормить надо…

— Ну если только бабулю… — не стал я спорить.

Оставив меня одного, хозяйка ушла.

Ну вот как так? Пока не зашёл в этот дом, о чем только не думал, но стоило появиться на пути хорошенькой селянке, мысли потекли совсем в другом направлении.

Заглянул в шкаф. Пусто, но вешать мне туда нечего. Кроме формы ничего не брал, и если что и раскладывать по полкам, то только трусы с носками. Но они и в чемодане прекрасно себя чувствуют.

Кровать застелена, поэтому лёг не раздеваясь, пока то да сё, можно поваляться, дать ногам отдохнуть, находился сегодня…

Лёг и задремал. Крепко так, даже снилось что-то. Не сон, но так, обрывки какие-то. Проснулся от голоса хозяйки, постучав в дверь, она заглянула, тихонько сообщила что баня готова, и повесила на дверцу шкафа махровый халат.

— Всё что нужно найдете на полке в предбаннике, если постирать нужно, машинка в углу. Запустить сможете?

Стиральная машина техника для меня сложная, но не думаю что сложнее чем шагоход. Поэтому ответил утвердительно.

— Разумеется.

— Ну тогда всё, хорошо вам помыться. — улыбнулась женщина, прикрывая за собой дверь.

А я зашел в предбанник.

Уютно. Стены и потолок отделаны деревом, пол плиткой, у стены небольшой диванчик, напротив стол, в углу стиральная машина, рядом холодильник.

Быстро скинув с себя одежду, зашёл в баню.

Тоже неплохо.

Печь, бак с горячей водой, полок, две лавки, в углу под потолком деревянное корыто для обливания, рядом кран и несколько тазов. На стене термометр, столбик которого показывает почти сто градусов.

Пока мылся, думал о столь расторопной хозяйке. Внешне она не идеальна, и во многом проигрывает той же Клавдии, но что-то есть в ней такое, не знаю, то что заставляет сердце биться чаще, и пересыхает во рту. Новое для меня ощущение.

Помывшись, побрился, а потом даже попарился слегка. Не особый любитель веника, вышел в предбанник, отдохнуть. И только улёгся на диван, как в дверь постучали.

— Вам ничего не нужно? — через мгновение раздался голос хозяйки.

— Нет, спасибо, всего хватает. — ответил я, хотя на языке вертелось совсем другое.

— Может спинку потереть? — неожиданно предложила она, и не дожидаясь ответа, вошла в предбанник.

Я был не против.

Женщины у меня были разные, и достаточно много, но эта показалась особенной. Вроде всё то же самое, а ощущения другие. Сильнее, острее, насыщеннее. Я даже подумал что она из наших, из одарённых, и использует какой-то фокус, но как ни старался, не увидел в ней даже самой маленькой крупицы дара. Просто обычная селянка.

А утром началось что-то непонятное. Мы ещё лежали в постели, как снаружи забухало и задрожали стёкла.

Я подскочил, на ходу натянул трусы и выскочил за дверь. Грохнуло ещё раз, потом ещё и ещё.

Взрывалось далеко, за лесом, но по разгорающемуся зареву стало понятно что горит застава.

Неужели всё же решились?

Заскочив снова в дом, быстро натянул форму, но уже у двери, остановился. Куда бежать? На аэродром? Так туда тоже прилетит, если атаковали заставу, однозначно и аэродром накроют. Пусть там толком и нет ничего, но всё равно цель.

Словно в ответ на мои догадки рвануло совсем рядом, да так рвануло, что в окнах стёкла вылетели.

— Где бабка? — заорал я, понимая что бьют не только по аэродрому, а ещё и по станице.

Но бабуля и без нас сообразила что пора делать ноги. Хоть и старая, а рванула так к лесу, что мы едва поспевали.

Бежали не разбирая дороги, прямо через чащу, тормознем вроде, тяжело, а позади как бахнет, и опять ломимся.

— Стоп! Дальше не пойдём! — скомандовал я, посчитав что отошли мы уже на достаточное расстояние.

— Чегой? — приложив к уху ладонь, переспросила бабка, хотя остановилась чётко по команде. А я только сейчас внимание обратил на её внешний вид: На голове тюрбан, ноги в валенках, штаны с лампасами, и расстегнутый разноцветный халат. Старость не радость, но выглядела она очень комично.

— Тогой. — передразнил я. — Достаточно уже, заблудится ещё не хватало… — при всей трагичности ситуации сдержать улыбку было чертовски трудно.

— Что теперь делать? — испугано озираясь, прижалась ко мне женщина, а я подумал что даже не спросил как её зовут. Спросить сейчас? Да вроде неудобно. Подожду, может сама обмолвится.

— Чагой? — вновь развернулась бабка.

Ну да, хороший вопрос. Что делать… За остров и до этого бодались, но эпизодически только, местечково. Так, постреляют друг в дружку, да разбегаются. Вроде повоевали, а вроде и нет.

Но то что происходило сейчас, иначе чем войной назвать трудно. Ракетная атака на заставу, аэродром и даже крошечную станицу — это уже глобально, и я не удивлюсь если такое не только здесь, а вообще по всей остальной границе.

Но зачем? Хотя китайцы вообще народ странный, и логику их понять трудно. То что для нас мелочь не стоящая внимания, для них вопрос жизни и смерти. Ну и наоборот.

А здесь… Даже не знаю. Если война, боюсь, в этих лесах надолго придётся задержаться.

— Куда ракета прилетела?

— Что? — переспросила женщина.

— Взрыв где был? Что взорвалось?

— Вроде на взгорке, там где вышки военные стоят…

Ну вот и ответ. Били не по домам а по вышкам, здесь возвышенность, поэтому и натыкали сюда. Лишают связи? А как тогда спутниковая? Ей вышки не нужны, да и сигнал наверняка ушёл ещё до прилета первой ракеты.

Определившись с направлениями, двинулись через лес к аэродрому. Надежд я не питал, горит там знатно, но больше идти тут некуда. Ближайшее поселение километрах в ста, и то по реке. Пешком не дойдёшь, горы с болотами вперемешку. Не потеряешься, так утонешь.

Поначалу в лесу было темно, но потихоньку светало и идти становилось легче. Двигались молча, я первым, за мной моя безымянная подруга, потом бабуля. Привычные к долгим переходам — а ходить им здесь приходилось помногу, женщины не отставали, легко поддерживая взятый темп.

Сначала шли ориентируясь на зарево, а когда рассвело на запах. Гарью воняло так сильно, что першило в горле и слезились глаза.

Не доходя до пожарища сотню метров, я оставил женщин и двинулся дальше один.

Дошёл до забора, заглянул. Казарма сгорела полностью, выгорела стоянка машин, на месте где стояли бочки с ГСМ зияла огромная воронка, и только огромный вертолет так и стоял на отшибе.

Возле ещё тлеющей столовой заметил какое-то шевеление, присмотрелся, люди. Двое. Один вроде знаком.

Подошёл ближе, ну точно, тот самый безразличный ко всему часовой.

— Свои! — успел я крикнуть, когда он обернулся на шум. В руках автомат, на лице страх. Наверное был бы посмелее, шмальнул бы не глядя, а так только сам напугался.

— Что с ним? — второй боец был ранен, и судя по позе и обилию крови на бинтах, довольно серьёзно.

— Осколками в живот, как смог перевязал, но похоже что зря, умирает он…