Счастье — это теплый звездолет

Так вас интересует наша пассажирка, девушка с собакой? Попробуйте эту водку из созвездия Возничего. Трава в бутылке придает ей мягкость. Что-то вроде зубровки, можно пить хоть весь вечер.

Да, она летит домой к мужу. Вместе с собакой. Счастлива? Откуда мне знать? К этому мужу непросто вернуться. Женщина… И собака. Мы возили их на Шодар.

Слыхали про Шодар? Ага, большие розовые и зеленые креветки. Водят щупальцами по лицу, чтобы поговорить. Знатоки резонанса. Эту линию проложили, чтобы наладить у них производство гироскопов. Никто с ними особо не ладит, кому приятно, когда тебя щупают. Но они нормальные ребята. Просто надо думать, кого к ним посылать. Собственно, вот почему миссис Митчелл и страдает. Моя оплошность. Не надо было тащить на Шодар такого неопытного юнца, как ее муж.

Это было еще до того, как я начал работать на этой линии. Три-четыре года назад. У меня был небольшой грузовик. Мы взяли на борт партию резонита, а я знал, что на Шодаре за резонит дадут лучшую цену. Собственно, это все, что я знал. Никто не знал больше. Напрасно я выпустил Митча с корабля. Он был неплохой парень… да и сейчас неплохой — только вспыльчивый. Прямиком из старой космооперы. Верзила с курчавой рыжей бородой и широкой улыбкой, скорый на расправу. Импульсивный… до сих пор, наверное.

В общем, мы спешили, и он выгружал товар. Между делом он передразнивал шодарцев, которые стояли вокруг. Вы в курсе, что они издают ультразвук? Когда они рядом, становится не по себе и тошнит. Митч передразнивал одного мелкого, и тот принялся его щупать.

Митч с минуту потерпел, а потом схватил его за грудки и тряхнул. Шодарец брякнулся на землю, а местные набросились на Митча. Его уволокли, а мы и сделать ничего не могли, нас выворачивало наизнанку от ультразвука.

В следующий раз мы увидели Митча в клетке в суде.

Я взял портативный переводчик, и мы более или менее разобрались, в чем дело. Судя по всему, мелкий шодарец был чьим-то партнером, и Митч все равно что ослепил его, кастрировал и безнадежно изувечил еще дюжиной способов. Насколько я понял, Митчу дали не максимальное наказание — ему назначили кого-то вроде адвоката, — но я не разобрался, к чему именно его приговорили. К скольжению, что ли. После суда Митча укатили в клетке. Он ухмылялся во весь рот.

Нам сказали, что надо подождать его до завтра. Я боялся, что наутро мы увидим отбивную на носилках. Но Митч явился на своих двоих, сияя, как начищенный пятак, в сдвинутой на затылок фуражке. Даже костюм не помялся!

— Они меня не тронули! — сообщил он. — Немного встряхнули, посветили лампочками. Не знаю, что это было, но для людей не страшно.

Крупный шодарец, который пришел с Митчем, смотрел на меня. Я направил на него переводчик — остальные члены экипажа шарахались от щупалец.

— Что вы с ним сделали?

— Он…

Опять это слово.

Шодарец указал на несколько домов на другой стороне порта. Не обращали внимание? Странная деревенька. Ее жители не смотрели на нас и не отвечали, хотя выглядели, на мой взгляд, вполне нормальными. Я решил, что это типа монастыря. Как раз тогда его обитатели стояли у забора и смотрели на небо.

— Это тюрьма?

— Что такое тюрьма?

— Место для нарушителей, которое им запрещено покидать.

— Нет. Они отправились туда добровольно. Наше правительство выделило им землю, где они могут жить вместе.

Наверное, вы догадываетесь, что я подумал. Чумной барак!

— Вы заразили нашего человека болезнью?

— Нет! Нет! Не болезнью. Он… я вижу, вы не понимаете. У вас на планете нет…

Шодарец смотрел на меня, и мне показалось, что на его лице промелькнуло какое-то чувство, но разве этих креветок поймешь?

— Дома он будет один? У него есть партнер?

— Да.

— Пусть проводит время с партнером. Живет тихо, не путешествует. Так протянет дольше.

Мы еще пару раз извинились и поспешно отчалили. Митч клялся, что ему ничего не кололи, не давали дышать газом, он не терял сознание, но я все равно засадил его в карантин, хотя какой там карантин на нашем корыте. Мы вышли на орбиту и отправились прямиком на станцию эпидконтроля.

Нас арестовали и проверили всем, что нашлось. Ничего. Митч выглядел совершенно здоровым. Единственное, он казался чуточку медлительным. Тесты этого не выявили, потому что им не с чем было сравнивать.

Через месяц нас всех отпустили, кроме Митча, и мы отчалили. Мэгги — девушка, которую вы видели, — осталась с ним на станции эпидконтроля. За ним продолжали наблюдать.

Я вернулся года через полтора. Хотите еще водки?.. Мне позвонили из эпидконтроля. Белобрысый коротышка по имени Бруно, даже не врач.

— Капитан, можно мы еще раз быстренько вас проверим, а потом поговорим?

— Что не так с Митчем?

— Мы еще толком не знаем. Но поскольку вы на обратном пути общались с ним больше всех, мы хотели бы еще раз проверить, не заразно ли это.

— Только быстро.

В основном их интересовали рефлексы, и я вернулся к Бруно в тот же вечер.

— Это не заразно. А теперь пойдем к мистеру Митчеллу.

Митч был полностью одет и читал, лежа на койке. Бруно придержал меня в дверях. Митч смотрел в книгу. Я успел сделать вдох, прежде чем Митч огляделся, вскочил с кровати и схватил меня за руку. Мы заговорили, перебивая друг друга. Митч лучился здоровьем и казался совершенно нормальным. Затем на мгновение повисла тишина.

— Мистер Митчелл, сегодня вы вернетесь домой, как мы и обещали, — сказал Бруно.

Снова едва заметная пауза.

— Ура! Красота! — жизнерадостно воскликнул Митч. — Джон, поехали вместе! Мэгги будет рада тебя видеть.

— Именно это я и хотел предложить, — вставил Бруно. — Наши врачи считают, что вы совершенно здоровы. Но я бы хотел, чтобы капитан Джеймс на всякий случай вас проводил.

Позже он сказал мне:

— Честно говоря, я ничего не понимаю. Он совершенно здоров. Никаких патологий. Но что-то не так. Я физик, а не врач. Вы только посмеетесь над моими догадками. Но будь он образцом, доставленным мне для, скажем, гармонического анализа… Расскажите мне подробнее о той деревне рядом с портом. Говорите, они смотрели в пустое небо? И когда они начали это делать?

Я рассказал все, что смог припомнить, но помнил я немного. Как я уже говорил, шодарцы напоминали зевак на улице, когда кто-то в шутку начинает смотреть не пойми на что и собирается толпа. Насколько мне известно, на нас они ни разу не глянули. Сколько им было лет? Откуда мне знать. В таком вот ключе. Да, Бруно еще спросил, какая там была поверхность.

— Да вроде бы ровная… Да. Нет, никаких новых зданий. Никаких машин… Дождь? На Шодаре не бывает дождя. Температура всегда около тридцати градусов Цельсия.

Бруно шумно выдохнул, шмыгнул носом и протер свои огромные старомодные очки.

— Теперь что касается поездки домой. Никаких самолетов! И никакого монорельса, — предупредил он. — Вот что, возьмите машину. И не гоните! Не больше пятидесяти километров в час.

— Что?

— Я совершенно серьезно. Вы можете нанести ему непоправимый ущерб… а может, я ошибаюсь. Но если вам на него не плевать, сделайте мне одолжение. Не трогайтесь резко с места. Все должно меняться очень медленно. Обращайтесь с ним… как с вязкой жидкостью, если вы понимаете, о чем я.

Я не понимал, но пообещал. Митч ничуть не походил на вязкую жидкость, и черепашья скорость выводила его из себя. Это был все тот же старина Митч, только немного дерганый. Он поворачивался и отворачивался с задержкой в секунду, в разговоре все время повисали короткие паузы. И он медленно садился в машину и выходил из нее. С походкой тоже было что-то неладно. Он шагал так же быстро, как всегда, но почему-то отставал. Я притормаживал, и он озадаченно смотрел на меня.

— Ты тоже, — сказал он, когда мы заехали поужинать.

— В смысле?

— Ребята на станции были какие-то странные. Все время перебивали меня. Дергались. И ты тоже.

Был один неприятный момент, когда мы притормозили у дома Митча. Мэгги вылетела навстречу и распахнула дверцу машины. Митч был не готов. Мэгги плюхнулась к нему на колени и притянула за голову, и в тот же миг Митч развернулся и чуть не сбросил ее. Мэгги схватила его за руку, но словно соскользнула и упала на землю.

Она с удивлением посмотрела на свои руки, но все обошлось. Вот только я знал, что ее беспокоит. Я взял Митча за руку, чтобы помочь ему выбраться из машины, и его рука была… маслянистой. Но на шершавом рукаве не было масла.

В тот раз я больше ничего не заметил. Мы отлично провели время, несмотря на то что Митч временами дергался и глазел в пустоту. Мы с Мэгги понимали, что дело неладно, но я надеялся, что со временем это пройдет. Наверное, она тоже. Со временем!.. Еще водки?

Я вернулся через два года. Пришло письмо от Мэгги. И официальное уведомление от Бруно, который выбился в начальники с новой большой лабораторией. Сначала я отправился к нему.

— На этот раз обойдемся без осмотров, капитан. — В своих очках он был похож на проказливого эльфа. — Нам нужны ваши профессиональные услуги. Организуйте нам полет на Шодар. Для меня и моих коллег — в один конец. Для миссис Митчелл — туда и обратно. Мне жаль, но мы, похоже, разобрались, что не так с вашим другом.

— Ему стало хуже?

— Да. То есть он совершенно здоров. Но его состояние прогрессирует.

— Вы расскажете мне, что с Митчем? Где он?

— Здесь. Они оба здесь. Вы увидите его через пару минут. Как вам объяснить… Вы дали мне ключ, капитан. Он скользит. Он и местные, которые смотрели на небо.

— Скользит?

— Предметы скользят из-за недостатка трения, которое обеспечивает сцепление. Шодарцы ухитрились лишить вашего друга части трения. Я говорю не о привычном пространственном трении. Нет. Они изменили коэффициент временного трения. Очевидно, они умеют менять скорость перемещения живого организма во времени. Если отрезать человека от общей временной матрицы, он начнет проскальзывать. Из-за недостатка трения он будет ускользать все дальше и дальше в прошлое.

— Но Митч… он же сейчас здесь?

— Здесь, но не сейчас. Наше настоящее — это будущее мистера Митчелла. И разрыв растет.

— Насколько он велик?

— Сегодня, полагаю, чуть больше двадцати часов. Мы пока не выяснили, как увеличивается разрыв. Надеюсь, линейно. Капитан, проблема в том, что это опасно. Столкновение с настоящим может иметь печальные последствия. Вот почему я предупреждал, чтобы вы не спешили, не дергались. Человек, которого мы видим, в некотором смысле не здесь… И все же он здесь. Он будет здесь через некоторое время. Он очень чувствителен к изменениям. Мы создали для него специальную статическую среду.

Но проблема, конечно, была не в опасности.

Я понял, в чем проблема, когда меня отвели к Митчу. Старине Митчу с непривычно изможденным лицом. Он читал рукописное письмо, не замечая нас.

Бруно придержал меня. Я проследил за его взглядом и увидел в углу комнаты Мэгги. Она сидела неподвижно, как статуя.

Митч так и не увидел нас. Он дочитал письмо, скомкал его, подошел к Мэгги и схватил ее за плечо. Она взглянула на него с перекошенной улыбкой.

Минуту ничего не происходило, а затем Митч вспылил:

— Так не пойдет, мне нужно поговорить с тобой! Мэгги! Мэгги, не бросай меня! Где ты? Мэгги?

Он скреб ее по плечу. Мэгги хотела встать, прильнуть к его к груди, но он тщетно пытался ее схватить. Мне показалось, что его рука прошла через ее голову. Затем он притих и как будто прислушался. Через некоторое время он вздохнул и отошел. Мэгги продолжила неподвижно сидеть, глядя на него. Затем она схватила листок бумаги и принялась писать. Мы вышли.

— Двадцать два часа и… сейчас проверю, семь минут и шесть секунд назад миссис Митчелл попыталась разыграть свою роль в этой сцене. Но, как вы видите, она недостаточно точно рассчитала его движения… Она очень старается. Поразительное упорство. Видите записки? Она пытается объяснить ему, что нужно делать. Разумеется, вы понимаете, что он не видит ее в настоящем, он видит ее в прошлом?.. Замечательная женщина. Она очень помогла!

Сразу видно ученого. Конечно, не все они такие. Но Митч вроде как тонул во времени. Один-одинешенек. И она пыталась нырнуть за ним.

Бруно спросил, не хочу ли я поздороваться с Митчем.

— В смысле, подойти, поговорить и пожать руку пустому месту?

Мы сошлись на аудиозаписи, и я вышел. Они присоединились ко мне перед отлетом. Несколько государственных исследовательских партий зафрахтовали мой корабль. Бруно сейчас на планете, изучает шодарскую теорию резонанса. Похоже, ему не противно, когда его щупают.

Миссис Митчелл? Конечно, они надеялись, что процесс можно обратить вспять. Митчу больше нельзя сходить с места, но, если бы способ нашелся, шодарских техников и оборудование привезли бы к нему, деньги есть. Шодарцы искренне хотели помочь, даже тот, которого Митч изуродовал.

По-видимому, они не понимали, что Митч останется один. Но все впустую. Если однажды соскользнул, обратно не зацепишься. Они работают над проблемой. Может, хотя бы придумают, как остановить процесс. Сейчас разрыв составляет уже около трех дней, а сколько будет, когда они что-нибудь придумают? Письма, аудиозаписи… и слепые тени — вот весь его мир… Осталось еще немного водки… а может, капельку драмбуи в завершение разговора?

Она попросила сделать с ней то же самое. Хочет отправиться за ним. Если их смогут стабилизировать, все получится. Если нет, она будет отставать всего на три дня. И собака. Они решили, что с собакой обоим будет легче. Но по-моему, собака долго не протянет. Разве можно контролировать собаку?

Деревня? На самом деле все просто. Они смотрели, как приземляется корабль. Наш корабль. Мы провели там две недели. Сообразительный парень, этот Бруно.