S-T-I-K-S. Нескучный_Ад

Глава 1

Вернулся слух? Интересно сколько я уже так в невесомости?

- Черти, осторожнее, помалу, помалу, может еще живчика ей?

- Наседка, я тебе сейчас как врежу!

- Ага, сразу два яйца снесу. Коновал, бинтуй осторожнее.

Послышалось ржание, вернее смех. Чуть истеричный.

- Кремень, да дай Славе насладится спеком, что так кудахчешь над ней, она любимица Стикса и без твоих причитаний.

- Знали бы вы как ей больно, тоже бы зубы крошили. Но любит он её, и верно заметил, любит. Такие раны, миллиметры до смерти, я до сих пор в шоке, живая!

- Эх, а я думал поседею, когда первый до неё дополз.

- Брешешь, штаны менял. Без обид не один ты, как виртуозно смахнули того гада, что в Славку выстрелил.

- Славно, его мозги на мне и остались, с маски пришлось убирать. Это хорошо, что не из того бесовского оружия стрелял, тогда бы не спасли. Но без маски теперь не в один бой не пойду, в упор стрелял, гаденыш.

- Да маска оказалась покрепче бронника.

- Броня тоже хороша, но не против того оружия.

- Уже определили, что это за пистолеты? - Встревает кто-то третий.

- Я склоняюсь что плазменные, с лазерным сталкивался, нет не так прошивает бронь, тем более у Славы она не простая, тоже с внешки.

- Техна, скоро до стаба?

- Лечу на всех парах, рекорд ставим, гляньте лучше по карте перезагрузок не будет?

Наверное, ответили отрицательно, вздох облегчения по рядам прошел.

А я резко отключилась.

Чуть раньше.

Первый мой вздох обошёлся уж очень тяжело, голова взорвалась жгучей болью, следом прострелило в области груди, вместе с ней что-то горячее потекло по подбородку. Я ничего не слышала и не видела.

Испуг?

Честно признаюсь, не было.

Зато усталость просто опустилась на плечи, придавив гранитной плитой, мешая дышать, но я сделала второй вздох, и прокляла весь белый свет. Как же больно!

Где я? Нет, кто я? Не помню. И реально струхнула. Осознала, что я не помню главного - себя!

По телу прокатилась дрожь, боль вдруг активизировалась повсюду, хотелось завопить, но рот наполнился железом, сладким и густым.

Вокруг черно, так захотелось впасть в спячку, потому что осознала, раньше боль только обозначила свое присутствие, зато теперь она взялась за меня всерьез, показав свое наплевательское отношение к слабому, искалеченному тельцу, а вот разум сопротивлялся и не скажу, что было приятно. К запахам примкнул еще один, - крови.

- Ага все же чего-то я ощущаю. - Медленно сочилась мысль в мозгу и резко оборвалась. Укола я не почувствовала на фоне всепоглощающей боли, а вот последствия мне понравились. На этот раз мысль плавно, как товарный состав, тянулась и тянулась, и тянулась, - жива…а кто я и где, подумаю позже. Заснуть, в полном смысле, до отключения мозга так и было - не суждено, он взрывался образами, яркими красками и снова чернотой, по кругу, по кругу, каруселью. Одно радует - боль не ушла совсем, покусывала конечно, но отступала, её гнали лица друзей и еще... лицо подростка, такое родное, улыбчивое, смеющиеся глаза, открытая улыба и мое сердце дрогнуло, раз другой, помчалось вскачь, а потом заработало так, что грохотом в ушах отозвалось. И я улыбалась. Думаю, так, а как на самом деле? Но это ли главное? Главное улыбается душа.

Наконец пришел сон или не сон, а забытье, не ведаю. Стало спокойно, ушла тяжесть, тело расслабилось.

Еще одна попытка прийти в себя, получается не ахти. В горло капля за каплей льется живительная влага. Пытаюсь открыть глаза - не свезло.

В голове взрыв сверхновой звезды. Темнота не подвела, приняла разум в объятья.

Попытки не оставляла, но бой проигрывала один за другим, и предпочла спасительный сон-забытье.

Тело уже не качается, а тошнота осталась. Застонала. Боль вернулась, уже не такая резкая - ноющая, как зубная. И кости чешутся. Именно кости я не оговорилась. Говорить это сказано сильно, промычала, не хуже Проказника быка. В вену ткнулась игла и захорошело.

Наконец я смогла приоткрыть глаза, как же жрать то хочется, сколько уже так валяюсь, оглядеться не судьба, обзор как в танке. В смысле только прямо в прорези. Узковатый обзор. Такое чувство, что вокруг глаз горы вылезли, а сверху для полного счастья все лесом заросло. Дебри непролазные, а корни в глазах хотят прорасти. Дышу, значит живу.

- Ммм.

На меня надвинулось размытое лицо.

- Слава, уже и глазки открыла, умничка, а давай теперь ротик?

- Ммм.

- Бульончик вольем заполируем горошком. Живчик по вене идет.

- Садюги, так хочется от души, по-русски… но бульончик, так бульончик.

Дальнейшее описывать стоит ли? Болела, а в этом ни красоты, ни радости нет. Только и через месяц я не встала, сбоил мой подселенец, регенерация замедлилась, не помогал ни живец, ни горох, я стала уставать, даже не двигаясь. Мычала, речь тоже не восстановилась. Горец посоветовал больше горохом не пичкать, а то в кваза превращусь. Хран смотрел на меня обеспокоенно. Он же и предложил, вернее донес требование Саши до остальных: «Слава с Сашей уходят, но обещают вернуться».

Проводов не было, махания платочками тоже, только Тарза вылизала все лицо, стирая мои слезы. Меня не прикрепляли к Саше, кто в конце пути меня снимет? Поеду в передних лапках Скреббера. Единственное одежду, соответствующую подобрали, полную амуницию, маску, рюкзак с живчиком и споранами. Ночь - бросила последний взгляд на своды пещеры - и «полетели». Через час, а может и раньше, я отключилась.

В себя приходила не часто, живчик через трубочку глотала, есть совсем не хотелось, слабость накатывала волнами, перед глазами вовсю плясали даже не мушки, а шмели. Саша обходила кластеры готовые к перезагрузке по дуге, мне только этого и не хватало, для полного счастья.

Скорость Саши, есть скорость Саши, к черноте пришлось сворачивать раньше, чем на малую родину попали, оказывается здесь вполне вольготно чувствуют себя и внешники и муры. Кажется, мы поспешили с выводами, и главная база была не мной разгромленная, а тут. Мысли ползли медленно, медленно, с огромным запозданием, обрывались где-то на средине, а новая рождалась еще дольше.

Мимо меня пролетели события почему именно тут свернули. Потом Саша объяснила: «Часто в небе стали кружить наблюдатели».

И вот она чернота!

Я резко открыла глаза, за что свет покарал меня выстрелом боли в вески, но тело вдруг запело, как струна гитарная, завибрировало, зачесалось, до зубовного скрежета. И я ощутила себя живой. В меня как жизнью плеснули. Хорошо не ошпарили. Саша удивлена не меньше меня, как в той сказке про мертвую воду, мертвые кластеры начали заживлять мое тело. Пришлось меня до гола раздеть, на месте ранений расцвели гнойные розы. Прорвались они на третий день, пришлось живчик не только пить, но им же обтирать себя. Ноги еще кренделя выделывают, зато руки действуют любо дорого глянуть. И речь возвращается, я пока не надрываюсь, но пару предложений в день рождаю, половину букв съедаю, но дорога стала на порядок веселее. Островки зеленые попадаются, там и отлеживаюсь, и сплю, а не проваливаюсь в небытие.

Третий день пришлось на таком островке с утра до ночи провести, гноя вытекало слишком много, толчками, болело тело адски, лежала либо на боку, пока руку не начинало колоть раскаленными иглами, либо Саша пристраивала меня к полусухому дереву, так как язвы и на руках, и на ногах начали вспухать, везде где раны получены из оружия мумий. Благо в голову не из этих адовых пистолетов прилетело, шрам сошел на нет, а рубец там был приличный. Воды бы отмыться, но потерпим до моего первого дома, дня два всего и осталось, там у нас и банька есть, за разрушенным домиком. Конечно от времени она чуть покосилась, но стоит крепче дома. Бревна завидные. Такое чувство, что дом и баня разным хозяевам принадлежали. Завернула Саша меня в плащ и помчались дальше. К утру ни ног, ни рук я не чувствовала, плащ успел прилипнуть к гнойникам, тут поможет только вода. Пошевелиться я уже даже не могла, стреляла боль такая, что я начинала орать. Саша морщилась, но только прибавляла скорости. Уже ночью, той ли не поняла? Меня погрузили в ванну с вонючей водой, но какое это было блаженство, словами не передать. Мы дома!

Отмокать пришлось часа два, раньше бы зуб на зуб не попал, а сейчас от воды пар идет, как от печки в сауне. Плащ можно выбрасывать, хорошо отлип, воды правда с собой изрядно забрал. Эту ванну мы на улице оставили на земле стаба, видно набиралась осадками, а видишь, сгодилась.

Наконец солнце вспыхнуло, и я попыталась подняться.

Саша змеёй зашипела: «Куда?»

В воде плавали серые противные сгустки, на стенках ванны слизь покрыла всю поверхность, но сочилась только рана на левом колене. Остальные уже очистились. Жаль в рюкзак на этот раз не взяли тазики хирургические, хотя антисептик не помог в свое время. Мы поступили по-другому, держась за дерево дрожащими руками, которое близко росло к черноте, ногу я туда и поставила, гной буквально выталкивало из тела. А чернота съедала его на лету, теперь можно поверить, что мертвые кластеры питаются болью, страхом человека, вернее не только людей, а любого живого организма. Ногу вдруг скрутило до барабанного боя в висках, я заорала и отдернула конечность. Буквально навалилась на ствол. Гноя больше не было, даже потеков на ноге. Дрожь не прекращалась, меня трясло и трясло, как очутилась распластанная на земле, тоже не скажу. Меня как тысяча молний прошивали насквозь. Рот уже беззвучно открывала в крике, горло сорвала. Темнота обрушилась, как спасение.

Открыла глаза и поняла, я лежу в нашем подвале, тепло, боль отодвинулась, где-то на периферии еще кусала, но слабо. Позвала мысленно Сашу. Сама просто не распутаюсь из кокона, попытка провалилась.

И она пришла, - моя сестренка, подружка, сиделка, размотала, остатки живчика в руку сунула и протянула банку тушенки.

Я ела, захлебываясь слюной, голод царапал меня из нутра, как пантера точит об дерево когти. В меня влезло пять банок тушёнки, пряников кирпичных по твердости кило и литр лимонада. Сидела я сама, руки двигались, попыталась подняться. Голова кружиться, но я простояла минуту не меньше. Счастье ли это? Только потерявший возможность двигаться и отбредший её снова меня поймет. Это не просто счастье, эйфория, это кайф.

- Саша расхохоталась мысленно. - Вот такой ты мне Слава нравишься. Перезагрузки в твоем кластере давно не было, так что хлеба и фруктов не жди, а вот тушенки у нас и с тех пор много и еще принесу. Чай сама поставишь?

- Поставлю, но буду кофе, черный, горький, без сахара.

Благо упершись о стол до плиты два черепашьих шага, чиркаш до сих пор работает, газ под чайником весело раскинул огненные крылья. Жаль сюда не донесешь чайник на кристаллах, зато генератор справляется, надо будет холодильник проветрить, помыть и загрузить продуктами. В памяти пролистала сведения, где-то через десять дней перезагрузка, надеюсь к тому времени смогу если не бегать, то ходить уж точно. Только я поторопилась, три дня так и ползала до плиты и обратно. Саше это надоело и подхватив меня, потянула на черноту. И опять я орала, меня опять трясло, но я шла, как русалочка, только что получившая ноги вместо хвоста. До вечера спала как убитая, потом жрала, как не в себя. И снова спала, но уже спокойно, без сновидений.

Следующие пять дней продолжалось мое «лечение». Я плакала, я умоляла Стикс избавить меня от мучений, падала, стучала по черной земле, поливала кровью антрацитовую пустыню из разбитых костяшек, доползала до зеленой травы и вырубалась. В ночь кишка просто отчаянно рычала на жратву и приходил спокойный сон.

На пятый день я начала урчать не хуже иного, и Саша испугалась. Зря,! у меня открылся еще один дар, правда восприимчивость к черноте - снизилась, ходить могу, но через боль. Не адскую, но малоприятную.

Идти по черноте пришлось, правда не в ту сторону, куда планировалось. Саша начала сдавать. На неё повлияло нарушение режима, я ругала себя за эгоизм последними словами, ведь последние метры мне пришлось тащить её волоком.

Было ли больно?

Ничуть.

Вру от боли я абстрагировалась, зато страх за скреббера зашкаливал. И снова я ревела, перла, катила, и кляла судьбу. За свою несдержанность, желание хомяка иметь больше, за еще большее желание жить спокойно и богато в стабе, свою амбициозность и самолюбование. Но я это сделала, выгрызла, Саша в спячке, я опять сожрала белую жемчужину, воспользовалась ключом Ноля, вооружилась по полной, нагрузилась как ишак и пошла обратно в Отрадный. Я отдохнула, не без этого, потом с утра до вечера возвращала физическую форму. Оглянуться не успела, а два месяца корова языком слизнула.

Пора возвращаться, только я буду осмотрительней впредь, очень на это надеюсь.

Посидела на дорожку выйдя за ворота перехода.