С честью пирата: Йо-хо-хо, боцман!

Астрадени Джейн. С честью пирата: Йо-хо-хо, боцман!

Еще вчера он был военным преступником и узником кентрийской тюрьмы, а сегодня — капитан самого мощного крейсера в галактике и директор Космической Академии. И сейчас его враг — безжалостный пират, скирийское отребье, а завтра… Кем они будут завтра? Время покажет!

Космические приключения, сражения, немного любви, предательства, героизма, дружбы, противостояния героев и толика юмора.

Пролог

Галактика Тарантула, Внешний галактический пояс, система Кентрии, Космическая тюрьма в 500.000-х гаков от Фракции Содружества

— Какого Тарантула? — надзиратель второй категории тяжело привстал и вперился в экран монитора. — Какого Тарантула, какого… — его заело словно древнюю пластинку, тучный и одышливый он потел и сипел:

— Какого… Тарантула… — машинально выудил из кармана замызганный платок и промокнул лоб, охренело таращась на происходящее в камере.

— Какого тарантула… — учитывая, что «тарантулами» во внешнем поясе ругались редко, на экране перед надзирателем и впрямь разворачивалось невообразимое.

Черная дыра! Как будто сердце галактики по чьей-то неведомой воле перенеслось в этот третьесортный каземат. Прямо посреди металлической «коробки» вращался темный смерч и разрастаясь мерцал черным круглым провалом с ровно очерченными краями, угрожая втянуть в себя пространство, а затем… Пропал. Внезапно. Словно его и не было…

И все бы ничего, но вместе с ним исчез особо-опасный заключенный и военный преступник. Офигевший охранник лихорадочно крутил и перемещал видеоустройства, охватывая всю площадь камеры целиком и каждый ее уголок. Руки у него при этом дрожали, пот заливал сенсоры, но… Все напрасно! Арестант будто растворился в сером затхлом воздухе! Или раздробился на молекулы…

— Трево-ога-а! — опомнился надзиратель, врубил тревожную кнопку, загнанно дыша опустился на стул, и тот жалобно скрипнул…

Тревожный сигнал полетел по инстанциям. И роботы, запущенные надзирателем, уже обшаривали каждый участок пустой металлической коробки. Руководствуясь своей механической логикой, шустрые цилиндры на ножках заглянули даже в парашу и в узкое с детскую ладонь вентиляционное отверстие…

Буквально через полчаса на экране перед виноватым и одновременно обалдевшим от вины охранником высветилась четкая резолюция от кентрийского генерального штаба.

«Заключенного под номером 873997 считать погибшим в результате несчастного случая, а камеру опечатать во избежание…».

Надзиратель прочитал это несколько раз, пока не уяснил и облегченно вздохнув откинулся на спинку многострадального стула.

«Крак!»

Часть 1. БОЦМАН

С честью пирата

Не играй и не спорь,

И на пути у нас никогда не стой!

Под килем бурлит вакуум,

Белеют на флаге кости,

Йо-хо-хо, боцман!

Йо-хо-хо!

Глава 1

Галактика Тарантула, Пояс Каффки, Кластер Скирос, заброшенная орбитальная станция

Харлоу Харлад

— Ты хоть знаешь, хоть знаешь, как они тебя называют? — Микаэлла хаотично металась по кают-компании, изредка притормаживая и бросая негодующие взгляды в спину своего собеседника. Но тот продолжал неподвижно стоять напротив космической панорамы, и его долговязая фигура резко выделялась на фоне пульсирующей белыми крапками черноты.

— Молчишь?.. Харлоу! Я же с тобой разговариваю! — сиреневые глаза Микаэллы полиловели от ярости и обиды, и девушка сжала кулаки. — Харлоу! Мать тарантула!

— Мне нет никакого дела, — голос ее собеседника зазвучал глухо и бесстрастно, — что там обо мне болтает кучка недоумков, — он продолжал сосредоточенно разглядывать мигающую полоску огней.

— Нет, Харлад, не кучка! А все! Тебя все называют «вечным боцем»!

Устав бегать, Микаэлла топнула ногой и плюхнулась на диван, взметнула облачко пыли и чихнула. Вот тут-то Харлоу обернулся и небрежным жестом отряхнул отвороты на рукавах. Искусственный глаз боцмана сверкнул в прорези черной маски, скрывающей половину лица… Микаэлла вызывающе вскинула подбородок, щеки ее пылали, и пират не сумев сдержать улыбку, усмехнулся половинкой рта.

— Что плохого в том, чтобы быть хорошим боцманом?

— Невелика честь быть боцманом при Акулито! — парировала девушка.

«Акулито» — так за глаза команда «Бури» называла своего капитана. Тот самонадеянно присвоил себе прозвище «Скирийская акула» — не больше и не меньше.

— Вот если бы ты служил у Хищной бороды или… У самого Крюка!

— Нет уж, — Харлад скривился и вновь отвернулся к своим огням. — Честь, Мика, она всегда честь, независимо от того, кому ты служишь.

Огни приближались. Время поджимало…

Пиратская сходка!

— Харлоу?

— И не проси, дорогая, я не пойду против капитана.

— Какой же ты… — Микаэлла вскочила, схватила забытую кем-то бутылку и швырнула в панораму.

«Бац!» — блеснули осколки стекла, и справа от боцмана расплылась клякса из винных остатков, струйки потекли по бронепластику собираясь в лужицу на полу. Но Харлад и бровью не повел, только стряхнул с рукава мелкие стекляшки и укоризненно заметил:

— Могла бы и прибить.

— Если бы целилась в голову, точно бы убила… Нет! Твоя честность и принципиальность когда-нибудь тебя погубят!

— Ты очень темпераментная женщина, Мика…

А огни все ближе и ближе.

— … хоть и каррианка, а карриане на редкость флегматичны.

— Моя мать была хантурианкой!

Дитя звездной ночи [1]

хантурианской шлюхи и каррианского астронома, который, скорее всего, и не подозревал о существовании такой дочурки… Мика не любила об этом вспоминать, поэтому Харлад промолчал. К тому же, талантов своей матушки Микаэлла не унаследовала. Харлоу об этом знал, поскольку спал с ней. Зато его девушка обладала феноменальными способностями навигатора, даже наполовину каррианка (без всяких дополнительных конечностей) она по праву считалась непревзойденным штурманом среди скирийской братии…

Микаэлла сдавленно зарычала и снова забегала по кают-компании, сшибая столики и пустые бутылки, а Харлад продолжал наблюдать за прибытием и вскоре увидел первый корабль, приставший к станционному причалу. Судя по черепу с волчьей пастью на бушприте и обшивке, похожей на облезлую шкуру — Бешенный волк собственной персоной. Этот всегда впереди всех, особенно там, где намечается заварушка или попойка. Или и то, и другое… А следом и остальные пожаловали. Свет прожекторов облил панораму, на миг ослепив Харлада и тогда он круто развернулся на каблуках, и устремился к выходу, заставив Микаэллу отшатнуться.

— Боц?

По пути Харлоу натянул на лоб видавшую виды треуголку.

— Пора разбудить нашего малыша…

Так он сам иногда отзывался о своем капитане, чуть-чуть насмешливо и с толикой снисходительности, но без капли презрения. Ведь тот еще слишком молод и следует дать ему шанс. Да, и у Акуленыша был Клайдон, а лучшего наставника не сыскать.

Первыми, на кого наткнулся боцман, возвращаясь от акуленка были Хищная борода и Бешеный волк. Собственными рожами! Оба пиратских капитана в скафандрах, но без шлемов брели по коридору от ближайшего шлюза и переговаривались вполголоса. Борода сосредоточенно хмурился, а Волк морщился. Увидев Харлоу, они остановились.

— Акулята как всегда отсиживаются по норам, — осклабился Хищная борода.

Харлоу пропустил эту колкость мимо ушей.

— Где собираемся? — сходу уточнил Волчара. И ни здрасте тебе, ни как дела, дружище… Но и в друзья он к ним не набивался.

— На арене.

Некогда эта станция принадлежала хантурианскому бойцовскому клубу, пока ее не захватили пираты. В честной схватке! Раньше здесь велись гладиаторские бои, а теперь устраивались пиратские сходки. И сегодня арена гудела на разные голоса! Сквозь хрипло-басовитые ругательства то и дело прорывались истошные вопли, гогот и страшные проклятия. Пиратский сброд дружно спорил и возмущался на все лады. Возбуждение бурлило, переливалось через бортики, нагревало пропахший потом и чесноком воздух, достигая носов и ушей пиратских капитанов. Они расположились в центре арены на расставленных полукругом стульях. Несколько мест пустовали…

Харлоу осмотрелся, поставил ногу на ступеньку лестницы, ведущей к галерке, туда, где разместилась команда его «Бури», но дорогу боцману преградил Вонючая глотка.

— Приветик, одноглазый. Все еще шпилишь эту хантурианскую подсти… к-кху, — Глотка осекся под тяжестью боцманского взгляда. Даже единственным глазом Харлад умел пригвоздить так, что прочие давились своими же фразами и затыкались. Надолго. Тем более… Микаэлла не заслуживала оскорблений. Харлад это знал точно и для острастки добавил:

— Еще раз сболтнешь такое и твой язык окажется на флагштоке моего корабля.

И все, кто это слышал, и сам Вонючая глотка сразу поверили, что боцман «Бури» выполнит свое обещание, как бывало неоднократно, и статус капитана кое-кого не спасет.

Вообще-то, изначально кое-кто взял себе прозвище Стальная глотка, но однажды прогневил чем-то атамана скирийского братства, и тот не замедлил с расправой… Вот так Стальная глотка и завоняла.

— Всем заткнуться! — гаркнул капитан Крюк. Пираты неохотно притихли, но поспешили рассесться.

Харлад не боялся ни Крюка, ни его геномодифицированного органа, но все же протолкался поближе к своим матросам и шмякнулся на жесткую лавку, максимально вытянув длинные ноги.

Крюк же, стоя посреди арены, обвел прицельным взглядом капитанов и остальную братию.

— А где Железный зуб и Сколопендра?

— Пошли на корм тэйям, — мрачно откликнулся Хищная борода.

— Тэйи не питаются мертвечиной, — возразила Серая тень.

Она сидела рядом со Скирийской акулой и невольно привлекла внимание Харлада.

— Их чертовы жизни забрали не тэйи, — угрюмо продолжила Тень, — а торпеды с проклятого крейсера.

— Проклятый крейсер? — Крюк нахмурился. — Неужели тот самый? Давненько он не объявлялся в наших широтах…

Пираты зашумели, невзирая на угрожающе выпяченную челюсть атамана.

— Тот самый?

— Или другой?

— Каракатицу за ногу!

— Матерь тарантула!

— Вы все слышали…

— Да ну! Небылицы! Откуда он мог взяться?

— Сгинул давно…

— А мне еще дед рассказывал…

— Тихо! — разъярился Крюк.

— Бабкины сказки, — лениво протянул «Акулито» среди повисшей немым вопросом тишины. И тишина разбилась негодующим гомоном. Некоторые пожалели, что на сходку запрещено проносить оружие. Так и хотелось в кого-нибудь пальнуть. За неимением пушек в голову акуленку полетели целые канонады свирепых взглядов.

— И сказочные торпеды разнесли флотилию в щепки!

— Хороши сказочки!

— Да я сам его видел!..

Харлад прищурившись наблюдал за своим капитаном — хрупким и бледным юношей, затянутым в кожаный костюм и высокие сапоги. А за спиной у Скирийской акулы неизменно возвышался телохранитель, он же старпом — гора мышц, увенчанная непробиваемым черепом с металлической накладкой. Клайдон… Как водится среди пропащего скирийского сброда — полукровка, наполовину гройкриец. А вот другую его половину никто не мог угадать. Поговаривали только, что это какое-то чудище космическое.

Клайдон невозмутимо взирал на сборище — ни один мускул не дрогнул на его рельефном лице. Он охранял акуленка почти с пеленок, а перед Клайдоном в разной степени трепетали все от последнего юнги до Вонючей глотки.

А Харлад… Харлад никого не боялся и мог бы выбрать себе лучшего или более перспективного капитана. Многие мечтали заполучить «вечного боца» в команду, но… Когда-то он поклялся отцу акуленка. Прежний капитан вытащил Харлада из большой беды, и он сполна выплачивал долг, связанный пиратским словом и честью.

— Тихо! — Крюк зыркал на всех из-под насупленных бровей. Пираты вновь притихли и лишь кое-кто чуть слышно бурчал. Харлоу на всякий случай высмотрел Микаэллу, она сидела наискосок от него в соседнем секторе и закусив губу истово внимала атаману. Харлоу задумался, а Крюк многозначительно выпятил челюсть и объявил:

— Кем бы ни оказались эти наемники Тарантула, но Скирос им не по зубам. Наше дело отстоять то, что мы и наши предки завоевывали веками…

Пока атаман толкал речь под редкие подбадривания пиратов, Харлоу размышлял.

Пятьдесят гаков, ну или чуть более того, о легендарной Космической Академии не было ни слуху, ни духу. Пятьдесят лет… А сам Харлад только что разменял пятый десяток, застав времена, когда существование крейсера успело обрасти байками, словно киль планетарного судна ракушками. Еще подростком слышал он от старого шкипера множество разных историй об убийце тэйаров-левиафанов. Тех, что вселяли ужас даже в бывалых пиратов.