Евгений Кузнецов Рожденные умирать

– Великая Мать, услышь нас! – шелестела листва.

– Пришло время! – шептали мицелии.

– Их стало слишком много! – трещали корни.

– Духи должны покинуть наш дом! – стонали цветы.

– Пришло время перворожденных! – взывала трава.

– Пришло время великого цвета! – плакали колосья.

– Мы готовы! – склонились перворожденные.


Зря он приехал на Сахалин. Виталий в свои двадцать лет был одержим детской мечтой – найти цветок папоротника. В интернете молодой человек выяснил, что больше всего папоротников растет именно на Сахалине, и именно там они самые древние. Остров уже сотни миллионов лет не являлся частью континента. И из-за этого там до сих пор жило множество перворожденных эндемиков – животных и растений, обитающих строго в определенных границах одного региона. И, судя по очеркам известных биологов, на Сахалине еще оставались места, где папоротники не изменились за миллионы лет эволюции.

И все бы ничего, но Виталий потерялся в первый же час, отстав от фольклорной группы паломников, когда засмотрелся на вечерних бабочек. Внезапно он понял, что в их, на первый взгляд, хаотичном воздушном танце есть определенная закономерность. Их что-то притягивало и они, хоть и хаотично, но коллективно двигались в одном направлении. И молодой человек зачарованно побрел за ними.

Он шел уже пару часов, открывая все новые особенности в поведении бабочек. Под ногами уже давно хрустели старые ломкие лапы страусника – местного вида папоротника, который становился все выше, по мере того, как человек углублялся в лес. Идти становилось все труднее. Несмотря на то, что наступила самая светлая ночь в году, ночь Ивана Купалы, здесь было темно и жутковато.

Страусник становился уже выше роста Виталия, когда юноша почти потерял из виду бабочек. Он огляделся: вокруг – лишь огромные лапы старого папоротника. Все это время он смотрел наверх, не выпуская из виду последнюю из бабочек. Теперь и небо с трудом проглядывалось. Виталий прошел еще метров сто, но растительность стала только выше. Он повернул обратно и пошел туда, откуда, как ему казалось, пришел. Однако папоротники превышали его рост уже в раза в два. Виталий криком позвал на помощь, но тут же понял тщетность этой попытки – через такую плотную растительность его не услышали бы дальше тридцати метров.

Юноша сел на землю, совершенно не понимая, что делать, затем лег, протискиваясь плечами между могучими розетками Страусника. Так он пролежал около получаса, постоянно вслушиваясь в любые звуки.

«Ладно, – решил Виталий, – пойду я просто куда-нибудь. Это же остров, как- никак. Может, к большой воде выйду. Тепло вроде – не пропаду. Хотел папоротники? Получи и распишись!»

И он побрел, не торопясь, аккуратно отгибая могучие лапы Мatteuccia orientalis, которые мешали идти.

Огромный зеленый бутон поддерживали сразу несколько стеблей от разных папоротников. Да и сами растения были настолько огромными, что Виталий с трудом видел их верхушки. Бутон уже возвышался на высоте двухэтажного дома и продолжал медленно, почти невидимо, расти. Виталий какое-то время всматривался в это явление, совершенно не понимая его природы.

«Уж слишком явная картина для галлюцинации, – подумал он. – А если все же я в бреду, или просто сплю? Да какая разница?!» – Виталий выбрал стебель покрепче и полез наверх к бутону. Старые прошлогодние листья гигантского страусника выглядели как поломанная с одного края деревянная лестница, и карабкаться вверх оказалось совсем несложно.

Когда молодой человек добрался до огромных чашелистьев будущего цветка, то выяснилось, что бутон имеет размер с человеческий рост. Виталий обхватил зеленую упругую поверхность руками, оценивая ее истинный размер. Руки почти сомкнулись на другой стороне.

И вдруг бутон дернулся, словно почувствовал на себе прикосновения. Юноша притих. Затем последовал несильный толчок в живот молодого человека сквозь обратную сторону лепестков цветка. Затем еще. Виталий расставил ноги шире, заняв устойчивую позицию между чашелистиками и начал потихоньку отгибать один из плотно закрытых лепестков цветка. Внутренняя поверхность оказалась золотого цвета. Молодой человек отогнул еще несколько лепестков, пока не увидел полупрозрачную жидкость за толстой, но довольно гибкой пленкой.

Внутри что-то плескалось, словно огромная зеленая рыба в целлофановом пакете. Виталий опешил. Он начал разглядывать контуры существа. Это оказался взрослый человек, хотя плохо сформированный. Ноги его слиплись, а на руках не было пальцев. Половые признаки еще не появились, а на лице проглядывались едва различимый анатомический рельеф без глаз, носа и рта. Существо барахталось, а бутон расширялся в размерах под его воздействием.

Существо прильнуло к пленке лицом прямо к Виталию. И вдруг в пустых глазницах проклюнулись глаза. Взгляд на мгновение застыл на лице Виталия, затем оно резко отпрянуло назад и со всей силой ударило в грудь юношу. Тот не удержался и начал падать с цветка, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но лишь порезал ладони. Молодой человек упал на землю и потерял сознание.

Цветок продолжил развитие и через какое-то время раскрылся полностью, обнажая свои прекрасные двухметровые золотые лепестки. Капсула с существом, лишившись опоры, не выдержала внутреннего давления жидкости и лопнула. В центре цветка стояла молодая девушка с бледной кожей и зелеными волосами. Кислород мгновенно обжёг легкие, и она закрыла рот ладонями.

Загрузка...