Ремонт в замке Дракулы

⚡️Пролог героини, рассказанный ей само́й

«Именно поэтому погодных магов лучше не злить, — адъютант Его Высочества, наследника крупнейшей Магической Империи, проводил взглядом пышную тучу совершенно неестественного угольно-чёрного цвета. Туча неслась навстречу ещё большей туче. До столкновения оставалось пара вздохов , — и тем более... не сто́ит злить погодного мага из императорской семьи!»

Ещё не старый, но уже седеющий мужчина неспешно достал из кармана изящный кружевной платочек и промокнул капельку холодного пота, стекшую со лба на переносицу. и Мельком глянул в окно и решительно придвинул к себе пухлую кожаную папочку.

В кабинете совсем стемнело. Бахнуло здесь, бахнуло там.

Не дожидаясь молнии, он открыл папочку. Неизвестность пугала.

«Да что в ней такого?»

Пробежался глазами по верхнему листку. Было немного жутковато и ужасно любопытно найти то, что могло стремительно расшатать обыкновенно монолитно-каменное спокойствие наследника.

Двумя минутами ранее тот влетел в приёмную сам не свой.

— Разберись! — швырнул эту самую папку на стол адъютанта и скрылся в своём кабинете.

А потом началось!

«Что же, на первый взгляд — ничего особенного, протокол он протокол и есть... Даты вымараны, некоторые имена — тоже. Для этого уровня секретности — обычное дело. Зачем-то замазаны вопросы, но по ответам будет понятно, о чем не спрашивали».

В шапке документа значилось:

Министерство Магии

Аудиозапись интервью #1

Дата: llllllllllllllllllll

Для сотрудников с уровнем доступа Белый Кракен и далее.

Адъютант наследника имел доступ много «далее» уровня Белого Кракена и часть строк, бывших традиционной данью бюрократической традиции и ничего, собственно, не значащих, с чистой совестью пропустил.

«Так-с, что дальше-то? Неужели зря отложил утренние жалобы от вампиров?»

Не зря. Дальше шёл текст протокола. И такого легкомысленного протокола почтенный чиновник ещё не читывал.

«Такие истории здорово рассказывать сидя у камина. И смотреть в расширяющиеся от ужаса, восторга и удивления глаза слушателя. Который увлечён и поражён. Смеётся так, что чай расплёскивается на ковёр. А уже через минуту — переживает и легонько сжимает кулачки от страха.

Хотя с чего бы? Ведь участники описываемых событий — сидят вокруг. Все живые и невредимые. Ну, может, и не все...

В то утро я, к сожалению, не проснулась.

То есть, проснулась, но не вовремя.

До трёх утра читала новый роман (будь он неладен!). И, незаметно для себя, изгрызла ногти на правой руке. Это все от напряжения! Только и думала: «А есть ли продолжение?» и «Что там будет во второй книжке?». Нашла и прочитала продолжение! Как итог — сидела и перекрашивала пострадавшие в процессе чтения ногти уже перед рассветом.

Ибо мэрский секретарь — лицо города, а руки мэрского секретаря — руки города.

Идти с грызенными ногтями на работу в мэрию, пусть и глубоко провинциальную, — не вариант. Свои же закидают тульскими пряниками и чем потяжелее.

«Мэрский секретарь... »

Одна моя подруга говорит, что мэрский секретарь — это когда я в хорошем настроении. Когда в плохом — то я мэрзкий, очэн мэрзкий сэкрэтар!

Спасибо телефонным аферистам.

Без их звонка я бы точно проспала! И опоздала бы на работу!

Тем более, именно в это утро меня навсегда покинула суперспособность не просыпаясь уменьшать громкость телефонного звонка и выключать будильник.

Звонил неизвестный номер. Я взяла трубку.

— Бажена Рудольфовна, меня зовут Серхио Дра... — дальше какой-то шум, а может я ещё не проснулась до конца, — я вам звоню по поводу вашего наследства.

— Да, и большое наследство? — аферистов я люблю и уважаю, не упускаю, так сказать, возможности поиздеваться над работниками телефона и ворованной базы данных.

— Весьма, — у говорившего внезапно оказался лёгкий, но приятный, иностранный акцент.

Неужели на обзвоны населения с целью изъятия денежных средств начали нанимать гастарбайтеров?

— От дядюшки, наверное, богатого, — заботливо начала подсказывать я, потому что собеседник умолк и пауза быстренько заполнилась томящей душу тишиной.

— От дедушки, — рассеянно поправили меня.

Я блаженно рассмеялась. На этот счёт у меня, натуры творческой, и в душе глубоко недореализованной, был заготовлен номер с песней. Мог бы быть ещё и с танцем, но как показывать аферистам танец, я пока не придумала.

Вернёмся к песне. Обычно пою её желающим получить трёхзначный номер с обратной стороны карты и когда «сотрудник безопасности банка» просит код из смс. Банк обычно выбирают самый распространенный, с зелененьким логотипом. И песню я сочинила, соответственно, чтобы слова рифмовались с его названием.

Потому текст немного не подходил под этот новый сценарий, а менять на ходу… почему бы и да?!

Во всех телефонах страны, встречайте — теперь аферисты с историей про наследство богатого дедушки!

Я на ходу немного подправила слова и, давясь от смеха, сама себе отбила рукой такт древней песни про матч «Аргентина — Ямайка».

— Какая боль, какая боль! Нет родни, я сиротка, пять — ноль!

Песенка вышла до невозможности идиотская. Уже не скрывая, я расхохоталась и положила трубку.

Кошки, оставленные соседкой на недельку два года назад, сусликами повысовывали головы из-под одеяла.

⚡️Глава 1. МЭРзкая секретарша и 7 сортов варенья

2 мая. Провинциальный город Заяжск
Где-то в Поволжье

Кошки, оставленные соседкой на недельку два года назад, сусликами повысовывали головы из-под одеяла.

— Ну что, печенюшки меховые, завтракать будем?

Бажена взглянула в зеркало. Короткие светлые волосы, кудрявые и пушистые, чуть подкрашенные в золотистый оттенок — родной серовато-мышиный блонд Бажену никогда не устраивал.

Как и светлый серо-зелёный цвет глаз. Именно этот оттенок она всю жизнь считала крайне дурацким.

«У всех глаза нормального цвета, а у меня — не пойми что!» — сокрушалась Бажена.

И не серый, и не зелёный и вообще какой-то бледный до невозможности, невыразительный, невнятный!

Того неуловимого оттенка, будто смотришь сквозь зеленоватое стеклышко на серое пасмурное небо…

Пасмурное и неопределённое, как и её, Бажены, планы на будущее.

«С аванса куплю цветные линзы, — уже не в первый раз размечталась девушка, — подкрашу серые будни хотя бы яркими глазами».

Линзы были дорогими, зарплата — скромной. Так что эту покупку, совсем необязательную, она откладывала не первый месяц.

— Мяо мяр! — напомнили о завтраке меховые бестии.

— Я вам дам «мяр», Анфиска. Совсем уже распустилась. Варька, когти убрала с ноги быстра-а-а! А то поедешь жить на деревню к новообретенному дедушке и его алчной родне.

Перед глазами мелькнули невнятные черные точки — то ли мелкая мошкара, то ли крупная пыль. Бажена не успела подумать ни о внеочередной уборке, ни о покупке москитной сетки. Она увидела, который час. — Что?!Так, завтрак отменяется! Я опаздываю! У нас сегодня проверка из областного правительства после обеда! Анфиска, не вздумай бить посуду, я чашки пересчитала!

— Мюр, — Анфиска зевнула и заползла обратно под одеяло, твёрдо решив разбить что-нибудь ближе к вечеру. Варька наоборот, скользнула из-под одеяла и отправилась на кухню — выбрать чашечку для битья заранее, пока туда не добралась её шаловливая подруга.

Но Бажена, уже наклонившаяся над раковиной и спешно плещущая себе в лицо прохладную воду, видеть этого, конечно же, не могла. В мэрскую приемную она влетела за минуту до начала рабочего дня. На рабочем месте её уже ждали.

— Божа, тебя искал какой-то хлыщ! — начальница архивом начала эту фразу с пафосом, достойным объявления о награждении с занесением в личное дело. Но в конце хихикнула, здорово подпортив торжественность момента. — С Людкиной фоткой в руках.

Людка работала секретаршей мэра пять лет назад, до Бажены. Её данные, включая рабочий телефон, были опубликованы на сайте муниципалитета.

По каким-то неведомым причинам редактирование этого самого сайта было доступно лишь единоличному его властелину, айтишнику с большой буквы АЙ, приписанному за недостатком средств у маленького городка к уже помянутому областному правительству. первый год работы Бажены этого неуловимого товарища попросту не смогли найти, поймать и принудить к обновлению профиля новой сотрудницы в «каком-то там Заяжске».

Через каких-то два года имя, все ж таки, исправили с Людкиного на Баженино, но с фотографией возникли проблемы. Единоличный властелин куда-то сгинул, а новый гений, который разберется, как это сделать, — еще не объявился.

Потому Бажена Рудольфовна Бальсова продолжала смотреть с сайта муниципалитета чужими глазами и сиять чужим лицом.

Сама Бажена Рудольфовна против этого ничего не имела и даже пользовалась ситуацией.

Например, когда нужно было тихонько выйти из мэрии мимо заезжего журналиста. И тем самым избежать неловких вопросов и последующих неприятных публикаций в областной газете. С местными журналюгами этот фокус не прокатывал — все они знали мэрскую секретаршу в лицо.

Сам мэр, обладавший богатым опытом правления маленьким городком и маленьким бюджетиком и множеством проблем, таких встреч ловко избегал. Он будто чувствовал интерес к своей персоне и перед новой бурей придумывал себе отпуск или командировку. Бажена довольно быстро вывила эту закономерность и уже знала: если Игоря Ивановича нет второй день — домой, вероятно, придется добираться огородами.

— Кто такой? — поинтересовалась мэрская секретарша больше чтобы поддержать беседу, чем из интереса. На работе её постоянно кто-то искал.

Зазвонил рабочий телефон, но Бажена небрежно бросила рядом сумку с бумагами и достала из-под стола чёрные лакированные лодочки.

— Не сказал, — архивница по-хозяйски открыла дверцы большого шкафа, начиная ежедневный ритуал приготовления чая. Проверила наличие воды в стоящем внутри этого самого шкафа электрическом чайнике. Вода была. Она включила чайник в розетку, которая была тут же, в шкафу, и нажала кнопочку.

Чайник радостно забулькал, грея воду.

— Журналист? — Бажена покачала ногой в лодочке, оценивая, сколько ещё она прослужит.

Туфли были куплены для работы у совсем другого мэра, областного, а не захолустного. В Заяжске демонстрировали богемную роскошь уже пятый год и постепенно приходили в негодность.

Телефон мерзейше затрясся в новом приступе, тщетно добиваясь женского, или хотя бы чьего-то, внимания. Обе чиновницы продолжили беседу, свято чтя местную традицию поднимать трубку исключительно после обеда.

— На журналиста не похож, одет хорошо, — архивница достала из того же шкафа вазочку с печеньем и подняла очи к небу, закрытому по случаю двумя мэрскими этажами, — и красавчик, хоть и старый.

«На журналиста и правда не похож, у них тут зарплаты в три копейки, еще меньше моей. Обувь бы купить нормальную раз в год… Может, бизнесмен заезжий? Хочет к мэру без очереди пролезть, чтобы.. ну может какой-нибудь завод построить на наших хлебных Заяжских полях... » — прикинула Бажена.

— Что же ты сказала?

Говорила архивариус в таких случаях всегда одно и тоже: «Нет, не было, таких не знаем, когда будет — неизвестно, на сайте указан номер приемной, звоните».

Бажена же, когда приезжали по архивную душу, поила проверяющих чаем и коньяком так долго и усердно, что инспектора добрели, хмелели и уезжали, подписав нужные бумаги. За пять лет работы Бажены до архива добралась лишь одна очень стойкая дама, но там же и заснула на пыльной коробке с подшивкой газеты «Известия» за 2001-2006 годы.

⚡️Глава 2. Самолётик «De Dal» и новые родственники

— Серхио, признайтесь, вы колдун?

— Как вы пришли к такому выводу? — спросил ее собеседник на русском, с легким, почти незаметным акцентом.

При ближайшем рассмотрении мужчина оказался высоким и широкоплечим блондином с шапкой кудрей. Как у Бажены, только Серхио, её новый родственник, волосы не красил и не стеснялся своего природного мышино-серого цвета.

Он заметил, что девушка разглядывает его, отечески улыбнулся и убрал в карман новенький, получасом ранее купленный, телефон.

Предыдущий, разбившись о пол Заяжской мэрии, восстановлению не подлежал.

— У меня по бюрократии черный пояс, третий дан, — Бажена помахала перед его лицом новеньким загранпаспортом, — невозможно без магии какого-нибудь высшего порядка сменить фамилию и оформить шенген. И все за сутки! Не выезжая из Заяжска! — Бажена в очередной раз открыла паспорт и добавила контрольный, добивающий, аргумент. — Шенген на три года!

«Bazhena Drakuleshti» — красовалась надпись рядом с фотографией, собственно, Бажены.

В строке «Отчество» ничего не значилось и это было непривычно. Серхио её успокоил. Сказал, что так положено.

В Европе вообще и в Румынии в частности не принято писать отчество, даже понятия такого нет.

«А в твоем случае отцовство не имеет никакого значения», — добавил он, но пояснять не стал.

— Кстати, теперь-то объясните до конца, почему фамилию мне поменяли? — спросила Бажена, когда двигатели крошечного частного самолетика начали реветь чуть ровнее и стало возможно разговаривать.

— Набрали высоту, — высунулся из кабины мальчик-одуванчик с солнечной улыбкой и шапкой светло-серых, точно как у Серхио, кудряшек. Акцент у него был гораздо заметнее, чем у Серхио. — Когда будут разносить напитки?

Бажена намек на работу бортпроводницей проигнорировала. Серхио также.

— Ладно, — вздохнула девушка. — Тряхну своей секретарской стариной. Держи баранку, пожалуйста, покрепче, и получишь свои напитки. — сказала она просиявшему одуванчику. — Тебе кофе или минералку?

— Кофе!

— Тебе в ладошки или за шиворот? — самолетик тряхнуло, Бажена успела ухватиться за спинку кресла. — Кстати, советую минералку, она для кожи полезнее!

Мальчик оценил предложение, побледнел и исчез в кабине. На всякий случай тщательно закрыв дверь со своей стороны.

— Ну вот, я же пошутила, — Бажена картинно вздохнула, — кофе тоже неплох, если не очень горячий. А если со жмыхом, то и скраб отличный. — она откинулась на одно из двух кресел, которые вмещал в себя крошечный самолетик.

«De Dal» — прочитала она название, пока внутрь грузили ее невеликий багаж.

Сперва подумала, что это название авиакомпании. Но оказалось, что никакой авиакомпании нет. Самолётик был частной собственностью семьи, члены которой разместились в данный момент на его борту. А «De Dal» — это его, самолетика, собственное имя.

— Семейный авиапарк, — пояснил ей Серхио, — так сказать, для нужд и посильной помощи населению.

А ещё объяснил, что самолетиком могут пользоваться все члены этой самой семьи.

— Даже я?

— Ты — тем более! Если хочешь, выучись на пилота и сама летай.

Бажена представила себя за штурвалом и поежилась. В своих способностях к вождению самолетов она была крайне не уверена. Возможно, нет у нее никаких таких способностей. А проверять — страшно не хочется. Да и в целом — страшно.

— Ну уж нет, благодарю покорно. Меня вполне устроит самолет с личным водителем. Ой, то есть, пилотом.

Пилот, подозрительно юный и не менее подозрительно веселый, — не нанятый для частного извоза сотрудник авиакомпании, а родной племянник Серхио — Раки Дракулешти. Которого Бажена с первых минут стала звать не Раки, а Ракий. Почему? Ей показалось, что так будет забавнее.

— Фамилию мы сменили по двум причинам. — Серхио Дракулешти вернулся к заданному Баженой вопросу. — Во-первых, ты имеешь полное право носить фамилию Дракулешти. Определенно и безусловно, ты — одна из нас.

Бажена кивнула. Родство и правда сложно было отрицать. Все они на этом самолетике: Ракий, Серхио и Бажена были похожи, как самые ближайшие родственники. Хоть на деле Серхио и был ей каким-то пятиюродным дядей по какой-то там линии.

— А вторая причина?

— Проще будет оформить полагающееся тебе в Трансильвании наследство. Земли в Румынии, фабрики, производства, счета в банках, — перечислял Серхио Дракулешти полагающееся ей имущество, — И самое главное...

— Подождите-ка, что по поводу счетов?? — Бажена нервно заерзала в кресле. — Не хочется приехать и узнать, что мне надо заплатить какие-нибудь жуткие налоги на землю и прочие ваши европейские штучки, а на счетах шаром кати.

— Исключено, — Серхио протянул ей папку.

В ней лежали заверенные у нотариуса и специально переведенные для Бажены документы. Счета… впечатляли. помимо счетов, Серхио то ли забыл, то ли не успел, то ли не посчитал нужным упомянуть о паре инвестиционных фондов, которые также управляли солидной частью её (вот это да!) средств. Впрочем, доступ к ним она могла получить после полноценного вступления в права наследницы.

— Да этого же на бюджет небольшой страны тянет! — Бажена прикинула в уме возможные траты даже этой, видимо, совершенно не основной части внезапно рухнувших на нее богатств, и добавила, — или большой, но не такой богатой.

— И самое главное... — Серхио аккуратно сложил руки на коленях, ожидая, пока Бажена успокоится, но та перебила его.

— Серхио, так не бывает!— документы выглядели более чем настоящими даже после детального изучения специалистом, которым Бажена, без каких-то комплексов и предрассудков, себя и считала. — Почему я? Неужели не нашлось других желающих в той же Румынии? В чем подвох? Почему вы, например, просто не забрали деньги, а потащились в наше захолустное Поволжье?

Он отечески улыбнулся.

— Очень много вопросов. — Серхио хорошо говорил по-русски, разве что сухое русское «ч» у него получалось больше как мягкое «щ». Было видно, что он старался показать чистый выговор, забывая о нем в моменты беспокойства. — И ты получишь на них ответы, Бажена.

⚡️Глава 3. 8 марта, о которой Бажена не помнит

Бажена Дракулешти, из личных записей

Восьмое марта! День, в который женщина получает подарок, равнозначный подарку мужчине на двадцать третье февраля, прошел, в общем-то, как всегда.

Коллектив в мэрии преимущественно женский, потому надежды на достойные презенты развеялись у меня еще пять лет назад, когда я вышла на новую работу.

«Мальчики» во главе с мэром собрали нас в большой переговорной. Большой она звалась не потому, что у нас есть еще средняя и малая. О нет, переговорная у нас была одна единственная. Она же зал для пресс-конференций и фуршетная комната. Иногда даже зал для допросов. Многофункциональное помещение.

А что делать, если мэрия в Заяжске в одном здании с отделением полиции, отделением почты, судом и загсом? В прошлом году один умник из областного правительства предложил ещё морг пристроить. К счастью, хранить живых чиновников и мертвых жителей в одном помещении не положено по ГОСТу.

Привыкшие ко многому, в общем-то, произволу со стороны властей и соседствующих структур, тут мы все объединились: судья лично ездил в столицу, общаться с однокурсниками для способствования делу, полицмены ерзали на стульях и обещались устроить инициативному уплотнителю веселую жизнь, мы с директором загса штудировали требования к госучреждениям, мэр солидно надувал щеки.

Проблема отягощалась тем, что под строительство в области уже были выделены солидные средства, которые наверняка уже разворовали и возвращать не захотят.

Угроза неминуемого и столь близкого соседства с гражданами так сплотила наши ряды, что новогодний корпоратив мы отмечали дружно, все вместе, передавая из рук в руки письмо об отмене злополучного строительства.

Потом был День защитника отечества, и вот «Женский день» мы тоже отмечаем все вместе.

Жаль, что нельзя каким-нибудь ГОСТом отменить чтение «мальчиками» унылых стишков, которые мы же им понапосылали в воцап за этот год. Дарили бы уже цветы, конфеты и отпустили бы по домам. Короткий день, все-таки!

Никогда не забуду, как архивариус из полицейского отделения косилась на тарелку с нарезкой во время поздравлений. Да что там! Она в процессе стащила и сжевала пару колбасных кружков. Вот дает!

В общем, весь праздник «девочки» старательно делали вид, что очень рады корпоративу и пытались развлечь себя, чем могли: архивариус невозмутимо жевала колбасу, директор ЗАГСА ругалась с дочерью по смскам… Я сидела ближе всех к мэру и, глядя на его представительную фигуру, пыталась подобрать рифму к пришедшему в голову стихотворению:

Едва ль найдешь теперь в России

Две пары крепких мужских… поп? полупоп? ягодиц?

Так и не подобрала. Не нашлось вокруг крепких полупоп для вдохновения.

Пухлых, рыхлых, жирных и толстых – сколько хочешь!

Но домой и правда удалось уйти пораньше. Букетик тюльпанов забрала — пусть и мал веник, но весь мой!

Конфеты самоотверженно подарила директорше из ЗАГСа. Ей терять нечего, она замужем, двое детей, так что пусть питается, чем хочет. А мне, увы, конфеты противопоказаны.

Вот и все подарки.

Бажена Рудольфовна ознаменовала печаль по добровольно утраченным кондитерским изделиям скорбным вздохом и открыла дверь съемной квартиры.

«Не так, не так я себе представляла восьмое марта в тридцать два года. Где цветы? Где поклонники?»

***

Ключи звякнули о пол. На кухонном столе, видном от входной двери, стояло ведро. В ведре стоял огромный букет, роз на двести. Ведро было самое обычное, купленное Баженой в ближайшем хозяйственном магазине. Его ядовито-зеленый цвет и, тем более, скромный размер явно не соответствовали размеру букета и оттого тот смотрелся ещё шикарнее.

— Это что еще за номер? — пробормотала Бажена и получила в ответ громкий мяв.

— Анфиска, мне, конечно, приятно до невозможности, но в следующий раз давай лучше деньгами подаришь.

Бажена включила свет и подняла на руки толстую полосатую кошку. Кошка заурчала и прямо на руках попробовала свернуться калачиком.

— А Варька где? — отыгрывала Бажена строгую мать семейства. — Или она за подарками ушла?

Легкое беспокойство перерастало в тревогу. От входа было видно и кухню и небольшую комнатку. Там в наличии были только диван и крошечная тумбочка. На большее хозяйка квартиры не раздобрилась. Спрятаться дарителю цветов в ней было определенно негде. На кухне тоже никого не оказалось.

— Мряу, — из-за букета выглянула скромная Варя.

— Вот тебе и мряу! — Бажена, разглядывая потолок, ослабила хватку и Анфиса сползла на пол, — Что-то этого пятна тут раньше не было. Похоже на след ботинка.

— Фшшш, — Варька вдруг решила, что Бажена недостаточно ей уделяет внимание, и перешла к решительным действиям, — Рмя!

Пушистенькая кошечка извернулась и прыгнула на шуршащий край букетной упаковки, непрестанно работая лапкой. По кухне резво полетели шелковистые белые лепестки.

— Варька, задница ты меховая! — только и успела взъяриться Бажена, как ведро с заботливо налитой кем-то водой качнулось.

Жидкость плеснула на пол, за ней посыпались шипастые стебли. Сверху упало ведро. Варька, перевернувшись в прыжке, оттолкнулась, кажется, вообще от воздуха и довольно мурчащей ласточкой взлетела на штору.

Бажена, будучи умудренной жизнью взрослой одинокой женщиной пренекрасивейше, но от души, выругалась.

И сразу же засожалела о сказанном.

«В последнее время часто ругаюсь, нервы не к черту. Надо бы с руганью завязывать, а то привыкну. — и тут же подумала. — Ох, сладенького бы».

⚡️ Глава 4. День Сюрка

3 мая, где-то над Румынией

За стеклом блеснули попеременно блеснули на солнце крыло самолетика и верткая Бистрица. Речка извивалась, будто была корнем обезумевшего растения, перепутавшего верх и низ.

«Кажется, что корень стелется по полям, — подумала Бажена, — а ботва… ботва тогда должна расти куда-то вглубь земли».

Небо над Румынией радовало хорошей солнечной погодой и жгущей глаза ослепительной голубизной.

Серхио Дракулешти достал из небольшого барчика бутылку шампанского и пару бокалов.

— Твое место в Румынии, твоя судьба — стать хранительницей наших земель и хозяйкой замка Дракулы.

— Вы серьезно, Серхио? — Бажена отвлеклась от вида речки, привлеченная видом пробки, вылетающей из бутылочного горлышка— Не могу избавиться от ощущения Дня Сюрка, — призналась она, подставляя свой бокал. — будто все происходит не со мной. И только-только все в норму, как вы снова говорите странное. Вот сейчас я правильно поняла? Дракула, который популярный вампир?

То ли голос Бажены местами заглушал рев моторчика, то ли сказывалось лингвистическое любопытство румынского родственника. Но факт остался фактом. Серхио в первую очередь заинтересовался загадочным русским праздником — Днём Сюрка.

Пришлось Бажене отвлечься от собственных скомканных мыслей, и развернуто объяснить, что мол, нет, День Сурка не имеет никакого отношения к Дню Сюрка. И вообще, сюрок — это очень редкий, почти неуловимый зверь. Приходит в дни, когда все идет наперекосяк. Или делает так, чтобы ситуация, мягко говоря, усугубилась до легкой степени безумия. Иногда и до тяжелой.

— О! Понимаю! — закивал пепельными кудрями Серхио. — У нас такое бывает часто. Помню, последний раз как раз на Мэрцишор.

«Да что у них там было? На этот их Мэрцишор?»

Тут он умолк, отвернувшись в сторону. Но уже через мгновение, наконец-то, сам вернулся к рассказу о Дракуле. Бажене было интересно, но последние полчаса она никак не могла придумать, как бы невзначай его расспросить.

— Когда я говорю «Дракула», я говорю, конечно, не о Владе Цепеше. — он усмехнулся. — Ты же сразу подумала про колосажателя, верно? Твой замок принадлежал Владу Четвертому, его сыну. А Дракул — это его, как бы сказать...

— Фамилия?

— Пусть будет и фамилия. В первую очередь тебе нужно будет привести замок в достойный вид.

Со слов Серхио, Влад, тот самый, Четвертый, очень любил этот замок. И в обязанности Бажены, как наследницы входил «уход за замком и территорией вокруг». Как поняла Бажена, уход замку требовался, но окончательное решение о его судьбе должна была принять именно она.

— А в чем проблема? Почему без меня никак? Или ещё одна формальность, как с вступлением в наследство?

Тогда ей совершенно не показалось странным, что старинное сооружение нельзя ремонтировать и строить без её согласия — другая страна, другие законы. А штрафы в Европе — ух! Наверняка баснословные, шаг в сторону без согласования — без штанов останешься. Что говорить о несанкционированном ремонте старинного замка!

— Необходимость, Бажена, — ответил Серхио, — мы можем сколько угодно стричь газоны вдоль стен, но только истинная наследница вдохнёт жизнь в эти земли.

Бажена вздохнула. Часто было непонятно, но она делала скидку на языковой барьер.

Да, это настоящее чудо, что Серхио, ни разу не бывавший в России до этого момента, знает русский. Но учился, он, видимо, по каким-то дореволюционным учебникам. Наполненным поэзией и метафорами, от которых Бажена, прорвавшаяся в детстве через все прелести лихих девяностых, была далека, как эти самые девяностые от возвышенных четверостиший поэтов Серебряного века.

— Серхио, — мягко перевела тему Бажена, — вы говорили, что подготовили мне какие-то материалы, почитать, пока мы летим.

— Да, конечно, — он кивнул на картонную коробку по правую руку от её кресла, — я подобрал из то, что было издано на русском языке. Думаю, с чем-то вы уже знакомы. Лететь еще два васа, вы быстро читаете?

— Полтора, — послышался крик из-за перегородки.

— Даже не думай, — крикнул в ответ Серхио и пояснил Бажене, — Раки очень молод и любит скорость. Это может быть опасно.

Из-за перегородки донеслись слова Раки на незнакомом Бажене языке. Серхио нахмурился и что-то ответил пилоту. Выражение лица у него было при этом отечески строгое, даже немного суровое. Через мгновение зашумело в ушах. Очевидно, Раки послушался и сбросил скорость.

— Сунул ракий рукий в рекий, рак за рукий ракий цап… — задумчиво пробормотала Бажена, потроша коробку. — Серхио, изволите шутить?

Она отложила первую книгу в сторону и достала вторую, удивившись не меньше.

— Что такое, Бажена?

— Скажите еще, что вы мне сюда Брэма Стокера положили, — она вытащила третий том красно-черной серии про вампиров.

— Вообще-то должен быть на самом дне. — Серхио озадаченно взял в руки книгу. — Читали? Как нет?! — удивился он, когда Бажена отрицательно покачала головой. — Он же один из родоначальников жанра!

— Серхио! — Бажена успокаивающе погладила томик Энн Райнс, успокаивая, в первую очередь себя, а потом уже знаменитую писательницу. — Я пять лет работаю по двенадцать часов в день, без отпусков и часто — без выходных. Какой Брэм Стокер, я от своей единственной подруги сообщения в воцапе читаю, дай бог, раз в неделю!

Серхио поморщился. Бажене показалось, что он вообще её не слушал.

— Бажена, вы бы пореже поминали бога. У нас в Мирчаша Дола это немного не принято.

Бажена всмотрелась в его лицо снова. Серхио было лет сорок, не больше. Высокие скулы, прямой нос, гладко выбритые щеки. Темно-серые, дымчатые брови и ресницы. Как у Бажены. И глаза. Она при любой возможности смотрела ему в глаза. Серо-зеленые. Такие были у её бабушки, мамы, старшей сестры. Когда-то очень давно. Она думала, что забыла о них, но глядя в глаза своему новому родственнику, их лица вставали перед глазами.

Она поверила ему мгновенно, сразу и полностью. От него исходила какая-то невероятная сила и уверенность. В каждом его слове чувствовалась подкупающая честность и доброта.

⚡️Глава 5. Дома с глазами

Прошло около часа, когда динамик у Бажены над головой пискнул, крякнул и затрещал голосом Ракия:

— Уважаемые пассажиры, пассажирки и просто родственники! Говорит капитан воздушного судна «De Dal» — Раки Дракулешти! — самолетик упал в облако и за стеклом стало бело. — Мы снижаемся и скоро прибудем в Мирчаша Дола. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании, ой!

Под управлением веселого капитана, воздушное судно весело махнуло кому-то крылом. Коробка с книгами про вампиров поехала в хвост салона, набирая скорость.

— Скоро мы приземлимся! — продолжил нагнетать обстановку капитан. — В целях безопасности советую не бегать по салону. Шторки на иллюминаторах можете не задергивать. Ремни безопасности по желанию. Кстати, они у нас вообще есть? Впрочем, уже поздно проверять. И постарайтесь шампанское допить до посадки. — он хихикнул, — Пока тетя Кара не увидела.

— Ракий! — хором крикнули Бажена и Серхио в сторону кабины пилота.

Девушка — возмущенно, Серхио — ворчливо. Коробка доехала до стены, перевернулась и несколько книг вылетело прямо в воздух. Пушистые пряди непристегнутых пассажиров на долю секунды взмыли вверх, в то время как сами пассажиры остались в креслах.

Свободное падение длилось долю мгновения, показавшееся не набожной Бажене вечностью, полной молитв и покаяния в грехах перед любыми из богов, с которыми сейчас ей придется встретиться.

Серхио успел подхватить со столика бокалы с недопитым шампанским. Самолетик в последний раз тряхнуло — они приземлились.

Серхио Дракулешти внимательно посмотрел на девушку. Цветом кожи та сровнялась с цветом своих светлых серо-голубых глаз. Трансильванец протянул ей бокал.

Молча они осушили их до дна.

— Серхио, — прошептала она, — он всегда так?

— Нет, что ты, — успокоил он Бажену, — обычно всё гораздо хуже.

***

Свежее зелёное поле, в центре которого заглушил двигатели De Dal, колыхалось тревожными волнами.

Рассеченное пополам чёрной линией взлетно-посадочного полосы, меньше всего оно напоминало место посадки летательных аппаратов.

Не было ни здания аэропорта, ни ангара, ни даже какого-нибудь навеса.

Да и сама взлётно-посадочная полоса при ближайшем рассмотрении оказалась банальной дорогой.

Пусть и чуть расширенной в месте, где Раки, как он сам выразился, «нежненько поцеловал родную земельку».

Ещё вчера Бажена восхитилась бы идеальной гладкостью асфальта и красотой гор, встающих резко вверх по краям маленькой долины.

Она прыгнула бы в сочную траву и носилась бы за бабочками, счастливо напевая что-то про солнечный день, солнечный пень, солнечную себя и...

Но это вчера. Сегодня Бажена медленно и крайне неизящно соскользнула с трапа и оперлась о борт самолетика, бессмысленно глядя куда-то в сторону и страстно желая прилечь. Она не сразу заметила, что на поле они не одни.

У края дороги, на самой границе разгоряченного асфальта и сочных трав, стояла женщина в черном

Ветер сорвал с ее головы платок и бешено трепал короткие черные волосы, остриженные чуть ниже мочек ушей. Женщина успела поймать платок и теперь держала его в руках, стояла и улыбалась. А длинные концы платка, черного, как и вся её одежда, крыльями бились о капот огромного чёрного внедорожника у нее за спиной.

А её лицо! Оно уместно смотрелось бы на монетах верхнего и нижнего Египта трехтысячелетней давности: бледная кожа, узкие крылья носа, большие черные глаза и бархатные ресницы.

Стройная, узкие плечи,, руки с длинными пальцами, украшенными маленькими аккуратными ноготками. Кроваво-красными, в тон помаде..

Она выглядела чуть старше, но Бажене почему-то показалось, что внешность никак не отражает реальный возраст красавицы.

— О-о-о, настоящая вампирша, — пояснила сама себе Бажена тоном гида, которому повезло во время экскурсии на болота показать туристам настоящую цаплю, живую змею, мертвую лисицу или другую неуловимую достопримечательность. Стараясь не растерять восхищение, она на всякий случай придвинулась поближе к Серхио. Тот помогал Ракию с самолётиком.

— Серхио, а она не опасная? И почему солнца не боится?

Серхио что-то пробормотал про Заяжских туристов obbligo morale и вернулся к своему делу. То ли заправлять, то ли наоборот — сливать топливо.

— Тетя Кара! — Раки высунулся из салона и активно замахал рукой в сторону автомобиля.

Пока он вытаскивал багаж из салона и укладывал в багажнике джипа, Серхио представил неестественно бледной Бажене очень естественно и прекрасно бледную Кару Дракулешти.

Она оказалась не вампиршей, и даже не чьей-то свеженькой вдовой, а его, Серхио Дракулешти, женой.

Бажена представилась.

— В Мирчаша Дола редко удается поговорить по-русски, — ответила Кара сказала она вместо неловкой паузы, которую ожидала Бажена, — так что я вдвойне рада твоему приезду. Многие здесь знают твой язык, но со временем тебе, конечно, стоит выучить два-три местных наречия.

Она поправила черные пряди, вороньими перьями рассыпанные по лицу и пояснила:

— Мы в центре Европы. Балканы — место оживленное, много людей, много языков. Сама не заметишь, как через пару лет заговоришь на румынском и немецком.

— Вовремя мы, — сказал Серхио, глядя на небо. Ветер усилился, — начинается гроза.

— Будет дождь. Это хорошо. – Кара посмотрела на Бажену и добавила, – Может, теперь дождь поможет. !, Пока тебя не было, – сказала она, обращаясь к мужу, – треть лоз на восточном склоне засохли. Я ничего не смогла сделать, прости.

Серхио плотно сжал губы, но ничего не сказал, обнял жену, замер на мгновение и тут же отпустил.

– Поедемте, – сказал он, – нас ждут.

Кара взлетела на место водителя в кресло джипа и тронула тонкими пальцами огромный руль.

Рядом с её хрупкой фигуркой он больше походил на штурвал какой-нибудь каравеллы из восемнадцатого века.

Они бывали размером и со взрослого мужчину. Женщине просто не хватило бы сил его удержать.

⚡️Глава 6. Летающая туфля

Пара метров от машины до каменной плиты, условно обозначающей крыльцо ратуши, дались Бажене непросто. Острые шпильки каблуков через шаг соскальзывали в щели между брусчаткой, сопровождаемые противным тихим скрежетом железной набойки о камень.

«Если выживу сегодня, завтра надо срочно искать поклонника и передвигаться по городу у него на руках», — решила Бажена, провожая взглядом спину стремительно удаляющейся Кары. Та была в легких мягких туфельках на плоской подошве и быстро преодолела расстояние от машины до входа. Раз, и черноволосая уже скрылась за дверью.

Серхио и Ракий остались рядом почетным караулом: открывать и закрывать двери, и «следить, чтобы нос не расшибла» — прокомментировал несносный мальчишка.

Они поднялись по лестнице на второй этаж. На площадке с парой диванчиков было несколько дверей. К одной через весь этаж тянулась желтая полоска света — дверь была приоткрыта.

— Люди видели её? — в коридор из-за двери просочился мужской голос, скрипучий, будто качалось на ветру старое сухое дерево. — Это хорошо, что видели. Теперь у них есть надежда.

— Они воодушевлены, — Бажена услышала голос Кары и забеспокоилась.

Значит это говорят о ней.

Серхио сделал шаг вперед и взялся за ручку этой самой двери.

— Готова? — тихо спросил он.

Бажена, не имеющая ни малейшего представления, что ждет ее за дверью, утвердительно кивнула.

Сероволосый распахнул дверь. Раздался шум отодвигаемой мебели, шелест одежды и шепоток десятка людей, разом вставших со стульев и кресел.

— Бажена Дракулешти, — Бажена вздрогнула и замерла в дверях, скрипучий голос прошелся по спине холодком, — наследница господаря Влада Четвертого Дракула, хранительница Миоры и всех Миорских земель, владелица силы, Старшая Сестра и Дочь Дракона. — Люди, стоящие вокруг, склонили головы, а он продолжил. — Мы рады приветствовать тебя на земле и в нашей семье.

Комната, оказавшаяся просторным кабинетом, была наполнена людьми.

Обстановка показалась Бажене почти домашней.

Пол укрыт пушистым ковром с восточным узором, так хорошо знакомым любому советскому гражданину и всем его потомкам.

В углу – старинный деревянный стол на резных ножках, украшенный по краям деревянными фавнами и деревянными резными купидончиками с немного пугающими выражениями на резных деревянных лицах.

Многочисленные стулья, которые явно попали в кабинет исключительно для текущего мероприятия, наоборот, выглядели новенькими. Они таинственно поблескивали на солнце свежим лаком и радовали глаз Бажены Рудольфовны, привыкшей к унылой офисной мебели. Особенно понравилась ей богатая бархатная отделка спинок и сидений. У них, в Заяжске, таких стульев не было даже на мэрской даче. Тем более, их не было в мэрском кабинете. Но мэр – не примар. У примара Миорицы все было не так, в Заяжске. Когда она приехала с направлением в мэрию Заяжска, её никто не встречал, не ждал, не пригласил в кабинет.

Она торопила не опоздать на встречу с новым шефом, а тот не появился. Так она и просидела до самого вечера в приемной.

В Миорице Бажену ждали. Она чувствовала это на поле, в городе и здесь, в кабинете примара.

Светловолосые и сероглазые… они ждали её. И вот она здесь.

«Моя семья, подумай только, — Бажена жадно всматривалась в лица, знакомые и незнакомые одновременно. Будто увидела себя в кривом зеркале или пропустила через фильтр, искажающий фото. – Вроде бы мои черты, а вроде бы и другой человек…»

Она встретилась глазами с ближайшим к выходу юношей и поняла – он думает о том же.

Десяток новых родственников выстроились вдоль коврового рисунка, ведущего к резному столу. За столом стоял худой человек с длинным носом и остатками некогда темно-русых, а сейчас — с сизой проседью, волос.

Темные волосы, как отметила Бажена, были здесь только у него (когда-то) и у Кары. Но Кара была яркой брюнеткой с волосами — черными, отдающими на солнце антрацитовым блеском. Она притягивала взгляд, яркая и сочная, как свежий цветок рядом с ворохом прелых листьев.

Мужчина у стола мог похвастаться тусклыми редкими остатками былой роскоши, если роскошь вообще когда-то имела место быть. Он заметил, что Бажена разглядывает его, дернул уголком губы. Было в этом человеке одновременно что-то комичное и торжественное.

Но главным здесь был именно он.

Он смотрел на Бажену едва заметно поджав тонкие сухие губы и ждал.

— Что нужно делать? — шепнула она, надеясь, что стоящий за спиной Серхио подскажет.

— Иди поздоровайся с примаром и все начнется.

Бажена кивнула и сделала шаг вперед и встретилась взглядом со светловолосой дамой с пушистыми, точь-в-точь у Бажены, кудрями. Дама улыбнулась ей теплой домашней улыбкой. Такой знакомой улыбкой.

Бажена замерла, застыла, не в силах отвести глаза. Это лицо! Она не видела его с самого детства, но знала, никогда не забудет!

— Мамочка, — шепнула она и почувствовала, как летит.

Летит навстречу ковру и примару.

***

Мэр, по местному примар, уже начал двигаться в сторону новоприбывшей. Но тут она приступила к решительным действиям.

Зацепившись остреньким каблучком за край уютного ковра, девушка полетела вниз. Одна туфелька отскочила в сторону, вторая свиснула у примара над плечом и вылетела в открытое окно. Тревожно всколыхнулись тонкие занавески. Примар вздрогнул.

Бажена успела предотвратить падение, но устоять — нет.

Гостья согнулась в поясном поклоне и пьяным страусом поскакала через комнату к примару, с каждым рваным шагом все сильнее кренясь вперед. Не успел он отодвинуться в сторону, как девушка упала перед ним на колени, молитвенно приложив руки к ковру.

Коснувшись ковра лбом, Бажена мазнула по пушистому ворсу серыми кудрями и рывком начала подниматься.

– Ош! — на пути к горизонтальному положению ей встретились коварные резные купидоны.

Бажена ударилась затылком о край стола, в глазах потемнело, руки ослабли и согнулись в локтях, лоб снова коснулся пушистого ворса.

⚡️Глава 7. Пятёрка за родословные обои

Когда за инспектором захлопнулась дверь, все немного успокоились и расселись по местам, сухонький седой мужчина за столом, наконец, представился:

— Теодор Вишневецкий. Глава семьи и примар Миорицы.

— Рада знакомству, — пока все были заняты мистером Алесом, Бажена успела вернуть на место сбившуюся набок юбку и поправить прическу, насколько это было возможно в безбудуарных условиях, — А вы? — она повернулась в сторону женщины с пушистыми волосами.

Ее платье, черное, как платье Бажениной мамы в последнюю их встречу. Это было то редкое воспоминание, которое не померкло со времен детства. И оттого смотреть на эту женщину было нестерпимо больно. И так же невозможно было оторвать от нее взгляд.

Бажена уже не помнила в деталях даже тот год, когда видела родителей. Помнила, что папа и мама уехали накануне ее дня рождения. Вместе с ними уехала ее старшая сестренка — Снежана. Снежка, как звала ее Бажена.

Они не вернулись. А за день до праздника пришла телеграмма, бабушка расплакалась и завесила зеркала простынями.

В тот год дня рождения у Божи не было. Как и в следующий. Она вообще разлюбила этот праздник и никогда его больше не отмечала.

После они с бабушкой переехали в другой город, потом ещё и ещё.

Они никогда надолго не задерживались на одном месте. Не пытались связаться с родственниками. Вместе с внучкой жили тихо, скромно, почти нелюдимо.

Бажене казалось, что она почти забыла о своей семье. Но вот сейчас, глядя на эту женщину, поразительно похожую на маму, всплыли давно забытые воспоминания. И отозвались болью в груди.

«Конечно, она не может быть моей мамой, прошло уже двадцать пять лет, маме должно было быть под семьдесят, а этой женщине едва ли пятьдесят. Кто же она?»

Женщина обнимала расстроенную девочку, гладила по голове, успокаивала. Трогательная картина, если бы рукава её чёрного платья не задрались. Под ними, выше запястий, руки женщины покрывали темно-коричневые пятна. Бажена присмотрелась и поняла, что похожие пятна, только светлее, проступают и на шее, и даже в районе виска.

Очарованная сходством с матерью, Бажена сразу не заметила, что кожа на лице у новой родственницы бледно-желтого, неестественного цвета, будто высохший осенний листок.

— Милена. — представилась она и добавила на хорошем русском, практически без акцента. — Я старшая женщина в семье. — после чего добавила менее понятное непонятное. — Старшая Сестра Дракулешти. А это — Стана, моя дочь, сестра Раки.

Стана, большеглазая девочка-подросток с длинными серебристыми волосами, собранными в два пушистых хвоста, грустно вздохнула и потерлась носом о её плечо, стирая каплю с щеки.

Стана, в отличие от матери, имела вид цветущий: беленькая кожа, розовые щечки, полные губки. Хорошенькая, даже с раскрасневшимися глазами.

— Умер самый старый житель Миорицы, – Кара напомнила о себе и о том, что на вопрос Бажены так никто и не ответил, – Миклош Дракулешти.

— Дедушка Миклош, – всхлипнула Стана и снова расплакалась.

— Соболезную вам, — Бажена вцепилась в обитый скользким бархатом подлокотник, – Я сама в прошлом году похоронила бабушку.

Бабушка так и не рассказала ей, что стало с родителями. В четырнадцать, когда все получали паспорт, она сменила Бажене фамилию с отцовской на вымышленную — Бальсова.

«Так надо», — сказала она и Бажена не задавала лишних вопросов. Бабушка всегда знала, что нужно делать и Бажена слушалась её во всем.

Перед самой смертью бабушка звонила ей, просила приехать, хотела что-то рассказать. Но тогда Бажена жила в соседней области, работала. Игорь Иванович, опять же, отгулы не дал – отложила до выходных. А там уже успела как раз на похороны.

— И мы соболезнуем тебе, хоть мы и не были знакомы с Илоной. Миклош говорил, что она была хорошей женщиной, — сказала Милена.

— Он знал бабушку?

Бажена привстала, всматриваясь в тонкие морщинки на лице женщины. Сколько было в этом лице родного, любимого!

— Когда та еще была маленькой. Он бывал в их доме в Бухаресте.

Бажена немного расслабилась. Бабушка и правда рассказывала, что детство провела в столице Румынии, а только позже вся её семья переехала в Кишинев. После — в Поволжье.

Где и нашел ее, Бажену, Серхио Дракулешти. Спустя много лет. Нашел и привез в Миорицу в самом сердце Трансильвании.

— Бажена Дракулешти, — сухой мужчина сел за стол, скрипнув голосом и стулом, — соболезную тебе о смерти деда Миклоша.

— Но я его даже не знала.

Стана Дракулешти подняла на нее заплаканное личико.

— Он ждал тебя, — сказала девочка неожиданно холодно и немного надменно, — это он отправил дядю Серхио. Он хотел тебя найти после того, как у нас не получилось.

— Не получилось что?

Стана всхлипнула и слезы закапали чаще. Она уткнулась в плечо матери не в силах продолжать. Худенькие плечики девочки вздрагивали от рыданий..

Милена прижала ее крепче, продолжая медленно гладить по волосам.

— Не получилось провести ритуал, — Серхио Дракулешти отлип от двери, будто перестал бояться, что в нее снова ввалится какой-нибудь новый инспектор: пожарной безопасности или соблюдения прав домашних животных.

— Это тот ритуал, что был на Мэрцишор? — уточнила Бажена.

Серхио кивнул.

«Да что же у них тут было на Мэрцишор?»

— Формально — получилось. — скрипнул лысеющий Теодор Вишневецкий. — Сила отозвалась, но приняла не ту наследницу, которая участвовала в ритуале.

— Сила выбрала... меня? – спросила Бажена и одновременно подумала, – «Какая еще сила?!»

Стана вдруг дернулась, вскрикнула что-то на незнакомом Бажене языке и, придерживая длинную черную юбку изящной рукой, выбежала из кабинета.

Дверь хлопнула. Бажена поняла, что лежать на полу было ещё не верхом неловкости. Вот когда юные девушки, рыдая, бегут прочь и в комнате подвешивается мрачная тишина, тогда и правда не комфортно вести светскую беседу.

⚡️Глава 8. Дочь Дракона

— Справа, — показал Ракий на рулон, размотанный по полу, — древо семьи Дракулешти. Версия для широкой общественности в человеческом мире.

Бажена кивнула и придвинула на краешек листа стул, чтобы бумага не заворачивалась.

— Слева, — он показал на точно такую же полоску «обоев», — настоящая родословная, известная в нашей семье и в магическом мире.

— Но они же одинаковые!

Ракий прыснул.

— Не совсем. Смотри сюда.

И правда, присмотревшись, она нашла множество различий, которые легко терялись в обилии деталей, стоило отвести взгляд.

— В «человеческом» варианте у Александры нет детей! — сделала Бажена первое открытие.

И правда, любимая дочь основателя династии в версии «для магов» выпускала из себя пышную ветвь. В версии «для людей» — располагалась на конце отломленного сучка.

— Похоже на детскую игру «Найди десять отличий». — она прикинула длину рулона. — А как скоро здесь будет что-то про меня?

— Про тебя нам еще лет пятьсот крутить рулон. — неутешительно поведал Ракий, — но я сокращу программу. Будет как история Средневековья в учебнике за пятый класс — два абзаца и чей-то смазанный портретик. Кстати, отличий будет больше десяти, будь готова.

«Хороший, добрый мальчик», — подумала Бажена с сарказмом.

— У Александры, — Ракий провел пальцем от портрета основателя к портрету его дочери, черноволосой и черноглазой красавице, — и Дракона было двое детей.

Загадочный «Дракон», муж Александры, остался на семейном дереве без портретика. Но Бажена была уверена, он был блондином с серо-зелеными глазами. Потому как ниже все его потомки обладали потрясающим сходством и типовой для сидящих вокруг Дракулешти внешностью.

— Не отвлекайся, тут самое важное, — Ракий привлек ее внимание, — У Александры и Дракона было двое детей, — повторил он.

И показал на раздвоенную ветвь, на которую было насажено два портретика: мужской и женский.

— Старший — сын Влад. — он указал на мощный побег с мужским ликом, — Да-да, его звали, как и деда. Не морщись, это наше родовое имя для старшего сына. Согласен, когда читаешь книжку про нас, а там одни Влады, тяжко. Влад такой-то передал власть Владу такому-то, пока другой Влад ушел из жизни, преданный еще одним Владом.

— Неужели нельзя было внести какое-то разнообразие в имена? — не выдержала Бажена. — Сейчас же живете без этого всего?

Ракий посмотрел с видом «Ох, сколько еще всего тебе нужно узнать» и Бажена поняла, что ткнула вилкой в старую и изрядно надоевшую мозоль.

— Ладно, ладно, я поняла. Поехали дальше.

— Старший сын Александры и Дракона, на радость дедушке, оказался сильным магом. Но правитель не мог законно передать власть сыну неизвестного рыцаря. Тогда его дед, Влад Дракул, усыновил мальчика. Чтобы передать ему власть законно и официально, с учетом всех процедур и формальностей. В историю он вошел как Влад Третий Цепеш, Дракул.

Бажена сравнила семейное древо с вариантом «для людей». Слова Ракия подтвердились: Влад III Цепеш в варианте для широкой людской общественности значился как сын Влада II, основателя. Хотя на деле был его внуком.

— Ого! Значит, Влад Цепеш — мой пра-пра-пра-кто-то там?

— Нет, — развеселился Ракий. — Влад Цепеш МОЙ пра-пра-пра-кто-то там. А твоя семья считается ведет свой род от дочери Александры и Дракона.

Он вернулся к портрету черноглазой Александры. На ее развилке была вторая веточка — тонкая и изящная, украшенная портретом девушки с длинными белыми волосами в сложной прическе. Веточка размашисто уходила дальше и заканчивалась на краю листа.

«Maria Luise».

— Единственная дочь, Мария-Луиза, унаследовала семейную силу матери по праву Старшей Сестры.

— То есть, братик получил силу отца, а сестра — силу матери. Точно, Александра же дочь колдуньи!

— Внимание, — Ракий приподнял наставительно палец, — сейчас будет важный момент. Внимай!

Бажена приготовилась внимать, хотя вроде бы и так уже внимала по полной.

— Усыновление Влада прошло гладенько, внешность он с легкостью замаскировал магически. Народу он нравился, но не нравился врагам народа. Чтобы не прерывать линию магов, которые будут править страной, он постарался как можно быстрее оставить наследников. Было у него три сына: старший – Влад, средний – Мирча и младший – Михаил.

— Старший — умный был детина? — уточнила Бажена.

— И это тоже, — осторожно согласился Ракий.

Язык русский он знал неплохо, а вот «Конька-горбунка» похоже, не читал и шутку не понял.

Они вернулись к рулону «для магов». Сын Дракона раскинул вдоль ствола три крупные ветви. Впрочем, одна была обломана.

— Вся сила, полученная Владом Цепешем от отца-колдуна, отца досталась старшему сыну.

Это было странно. Колдовские способности передаются в равной степени старшим и младшим детям. вне С Драконовыми детьми все пошло наперекосяк. Силу получил только старший сын Цепеша, Влад Четвертый, правнук основателя фамилии и внук Дракона.

Бажена сравнила два варианта Древа Дракулешти. В количестве детей Влада Цепеша версии «для магов» и «для людей» были солидарны. Но в людском варианте у Влада Четвертого не было ни дат жизни, ни портрета. «Волшебное» дерево было оформлено подробнее: Влад Четвертый родился в 1460 году и умер через 21 год. Был здесь и его портрет – молодой, светловолосый, светлоглазый. Очень похож на Ракия… или Ракий на него? Спорный момент.

Различались они выражением лица: живой Дракулешти улыбался, кажется, даже во сне, мёртвый – плотно сжимал губы и смотрел чуть угрюмо.

Настроение плохое или просто не любил позировать для портретов?

Впрочем, чему радоваться, когда ты мёртв?

Влад Четвертый Дракулешти был сильным и талантливым магом. Это радовало отца-правителя и огорчало врагов государства.

— Говорили, стань он господарем, мы бы изгнали турков и сделали Румынию по-настоящему сильной и великой империей!

⚡️Глава 9. Осиновые зубочистки и безграничная власть

На площади и правда собрались все.

Обстановка была домашняя, как на майских шашлыках в кругу друзей.

Разве что компания друзей перевалила за несколько тысяч. Люди вокруг радовались, переговаривались, передавали миски с ароматной похлебкой и небольшие шашлычки с овощами и мясом.

Бажена прислонилась к какой-то деревянной конструкции, напоминающей то ли сцену, то ли эшафот.

«Раздобыть бы еды…»

Но как? Впервые за день её оставили без присмотра. Вещи остались запертыми в машине. Денег у нее с собой не было. Ни слова по-румынски она не знала.

Девушка заозиралась, выискивая знакомые лица.

Как назло, из известных нашелся только Теодор Вишневецкий.

Он, поскрипывая косточками, выбрался на эшафотного вида сцену и взял микрофон.

Бажена, конечно же, ничего не понимала, но столько слышала мэрских речей, что не чувствовала острую необходимость в переводе.

«Наверняка говорит о важности своего поста, благе народа и красоте города», — думала она, продолжая вглядываться в толпу.

Речь седого Теодора не дошла и до первой трети, как сквозь гущу светловолосых горожан к Бажене протиснулась черноволосая Кара Дракулешти с двумя аппетитными шашлычками в руках.

— Да ты просто мысли мои прочитала, — шепнула Бажена, принимая ароматное мясо, — Я голодная как...

Она не успела договорить, как Кара ее перебила.

— Теодор только что рассказал о результатах выборов. Сейчас он расскажет о текущих планах по реконструкции города и будем слушать речь нового примара. Сейчас он говорит «также мы расконсервируем проект по реконструкции горной дороги и строительство здания аэропорта», — начала она переводить.

Люди хлопали, салютовали кружками, крытыми вкусной на вид пенкой.

Бажена искренне не завидовала новому приору. Опыт подсказывал, что строительство дорог и зданий — головная боль и нервотрепка.

Тем более, что после приземления в поле она не увидела и намека на стройку. Хотя бы пусть и замороженную. А значит, здание аэропорта законсервировали еще на этапе осмотра поля.

«Хуже строительства,, – думала она, дегустируя местную еду, – только организация фестивалей и открытие колхозов».

Бажена прожевала кусочек нежной курочки с паприкой и набором неизвестных ей пока специй, отметила, что непременно нужно узнать рецепт этого божественного маринада, и, с разрешения Кары, подхватила запотевшую кружку темного пива с белой шапочкой у проходящей мимо тетушки в платочке и аккуратном передничке.

— А сейчас поприветствуем нового примара Миорицы, — продолжала переводить Кара. Бажена с наслаждением отхлебнула из кружки, — с радостью приглашаю на сцену госпожу Бажену Дракулешти.

Площадь взревела аплодисментами, Бажена выплюнула вкуснейшее пиво обратно в кружку. Сама кружка выскользнула из рук и полетела на брусчатку. Осколки стекла, перемешанные с пенным напитком, потекли по ложбинкам между камней.

Часть попала на уже изрядно пострадавшие лаковые туфли и любимую юбку. Лучшую, темно-синюю, облегающую так, что ноги казались длиннее, попа – меньше, талия – уже.

— ЧТО!? — кричала она Каре, но та ее не слышала в реве толпы.

В глазах девушки блеснули отсветы софитов. На мгновение Бажена почувствовала пряный запах восточных трав, горячего ветра и пустыни. На неё смотрела девушка в чёрном, а сама Клеопатра, правительница Империи. Стучали барабаны, боевые слоны шли в бой. Но вот наваждение схлынуло. Стук барабанов слился в удары ладоней тысяч Дракулешти на площади Миорицы.

— Пойдем, — крикнула черноволосая Бажене, наклонившись к самому её уху — все будет хорошо, обещаю.

Коварная Клеопатра, хитро щуря глаза, потащила ее в сторону сцены.

Люди быстро образовали дорожку до самой сцены, приветствуя Бажену и поздравляя на незнакомом языке.

— Я не знаю, как вы это все сделали, но нельзя было заранее сказать? — шептала она Каре, одновременно пожимая руки, тянущиеся к ней вдоль всего живого коридора..

— Мы не успели, – шептала Кара в ответ, – Раки слишком углубился в историю, — в голосе Кары почему-то не слышалось ни капли сожаления.

— Но как вы это провернули? — Бажена отметила, что в толпе мелькнула белая рубашка инспектора полиции.

Мелькнула и пропала.

— Голосование онлайн. Двадцать первый век, мы начали оформлять документы еще в марте. Тогда стало ясно, что новый примар — дело недалекого времени. Когда Серхио нашел тебя, оставалось только вписать имя. Все жители города проголосовали еще утром.

— Даже инспектор? — Бажена помахала девушкам, стоящим плотной стайкой на балконе на противоположной улице.

Девушки заметили и бросили в ее сторону букет цветов.

— Нет, он не житель города. Два года назад прислали из столицы, — она пожала плечами, — мы стараемся не конфликтовать со светскими властями. Это, кстати, основная причина, почему ты теперь приор.

— Потому что я бальса? — букет не долетел до Бажены каких-то пару метров. Место приземления отметилось в толпе веселым смехом.

— Да. У нас принято, что глава семьи и глава города – одно лицо. Лет триста назад тебе бы нашли знатного мужа. Правила бы этими землями как жена господаря.

— Славься двадцать первый век, славься демократия, славься эмансипация и электронное голосование, — мрачно ответила Бажена, радушно улыбаясь людям вокруг.

Сцена была недалеко, но пожимания рук и приветствия снизили скорость Бажены до минимума.

— Все так. До тебя главой рода была Милена, но она не хотела править и переложила все на мужа. Потому он был примаром города. Сейчас долина по праву твоя. А право на власть принято оформлять официально.

— Ловко. Теперь даже те, кто не знает про мою страшную магическую силу, знают, что я тут главная.

— Верно, и не будут удивляться, когда тебе будут оказывать почести или когда твоя подпись будет на всех важных документах.

— Почести — это хорошо, почести — это я люблю. — приговаривала Бажена, уже поднимаясь по лестнице на сценашафот.

⚡️Глава 10. Примэрский секретарь

Они проехали несколько узких улочек, Кара остановилась у темного дома. Фонарь выхватил из стены массивную резную дверь. Девушка не спешила выходить, а Бажене, в общем-то, торопиться было некуда.

— Один точно есть.

В темноте не было видно ее глаз, но Бажена была уверена, что Кара вглядывается в черноту за ее спиной. Обернулась, но ничего не увидела.

— У вас что, в городе живет вампир. Настоящий?

— Не живет. Он спит уже сотню лет. И его давно уже пора разбудить.

— Может быть, не надо? Спал себе человек, ой, вампир. Никого не трогал.

— Бажена, нам придется его разбудить. После смерти Миклоша, он — единственный, кто знает, как завершить ритуал и передать тебе силу бальсы. Кроме того, только Влад может научить тебя пользоваться этой силой.

— Подожди-ка, что еще за Влад!

— Влад Четвертый, Дракулешти.

— Который был, — Бажена покосилась на Кару с подозрением, — внуком Александры и Дракона? Сын Влада Цепеша?

Собеседница кивнула. Действительно, упомянутый Влад был настолько близко к корням родового древа, что Бажена его хорошо запомнила. Как и то, что он..

— Он же умер!

— Не совсем.

Кара улыбнулась прохладной египетской улыбкой, демонстрируя Бажене свою древнюю красоту и мысль, что если и есть люди, не способные так просто умереть, то большинство из них так или иначе оказываются Дракулешти.

— При жизни у него была сила Хранителя этих земель. После смерти Влада глава одного из вампирских кланов вернул его из небытия. Это, — она остановилась, чтобы подобрать слова, — большая редкость. Мы мало что знаем о вампирах, но одно могу сказать — в свой клан они принимают только по необходимости. Обычно — если погибает кто-то из общины. Но Влада почему-то оживили...

Влад, насколько знала Кара, не рассказывал семье подробностей ни смерти, ни прекращения в бессмертного. Ракий, готовясь к защите курсовой, нашел только одно упоминание об этом в архиве – какой-то старый дневник. Там была короткая запись, что это сделал могущественный вампир с черными крыльями на спине.

– Хотя странное крыльев у них, вроде бы, не бывает, — пояснила Кара, – вся эта история выглядит как что-то из ряда вон выходящее. Так что я не удивлюсь и крыльям, и хвостам, и черт знает чему еще.

— Что может быть страньше хвостов?

— Например, то, что Влад стал первым и, пока, единственным магом за всю историю, которого сделали вампиром.

«Родственники у меня, что надо!»

Кара продолжила:

— Тогда все узнали, что после обращения в вампира магическая сила уходит.

— Он перестал быть магом? Почему так?

Кара пожала плечами:

— Понятия не имею. Повторных экспериментов не проводили. По понятным причинам. Но я думаю, все дело в смерти. Магическая энергия течет сквозь живое человеческое тело. Тело умирает, магия уходит. Тело лежит мертвым, после перерождается в новое существо, в котором уже нет места потокам живой энергии.

Звучало логично.

После смерти сила Влада перешла к Марии. Он больше не обладал магией, но многое знал.

– Удивительно, — хмыкнула Кара, — вампиры разрешили ему остаться в долине, с семьей.

— Могли не разрешить?

— Не уверена, что они вообще выходят за границы своих территорий. Бессмертные живут незаметно и скрытно. Мало кто их вообще видел. Мы о них почти ничего не знаем, в контакт они вступают разве что с Министерством Магии. Да и то больше по политическим или территориальным вопросам.

Новичок, принятый в клан, исчезает безвозвратно. А Влад остался. Помогал Марии и её потомкам. Учить новую бальсу использовать силу и служить этим землям, править. Мария стала первой бальсой — Хранительницей долины, первой женщиной во главе рода. Ей пришлось непросто, сила далась ей не сразу. Влада всю жизнь готовили и обучали, он должен был стать господарем и Хранителем этих земель. А её учили быть хорошей женой и матерью. Она была не готова.

– Он знает больше многих и главное, он — Дракулешти.

— Так вот откуда он знает ритуал!

— Он сам его создал, Бажена. — Кара вытащила наконец ключ, огоньки на приборной панели джипа погасли, — И он точно сможет его завершить.

Кара привезла девушку к гостинице. Она располагалась в большом старинном здании с высоко расположенными окнами первого этажа. Когда-то они были закрыты толстыми решетками, но сейчас от них остались только небольшие железные пеньки.

Первые этажи гостиницы напоминали часть тюрьмы или церкви. Кроме того, часть здания была пристроена позднее и отличалась цветом камня, рисунком кладки и размером окошек.

– Узнаёшь? – спросила Кара, указывая на здание.

– Нет, честно ответила Бажена.

– Наша достопримечательность. Именно этот дом в поместье Карфакс сэр Брэм Стокер описал в своем романе. По сюжету, граф Дракула хотел купить его. Влад нашел этот дом в Англии, выкупил и перевез сюда. Теперь здесь наша городская гостиница. Пойдем, – она едва тронула кончиками пальцев высокую резную дверь – та открылась.

За ней начинался просторный холл вполне современной гостиницы.

— Все на площади, — Кара кивнула в сторону пустой стойки, — гостиница принадлежит Дракулешти. Так что мы возьмем ключ и заселим тебя самостоятельно. Ты на каком этаже хочешь жить? Есть номер на втором, есть на третьем.

— Давай повыше, люблю красивый вид.

— Есть еще получердак, там как раз свободно, но голуби шумят.

— Ничего, переживу, — Бажена с детства мечтала пожить на чердаке, и впервые подвернувшуюся возможность упускать не собиралась. — Хватай ключи и бегом наверх, смывать с меня пыль дорог и пот дорог. А то у меня на коже уже соль хрустит. Ванная там есть?

— Ванная есть, но сам номер небольшой. Зато вид на крыши.

Кара приподняла брови, глядя как Бажена снимает и ставит в уголок красные туфли на шпильке, не иначе как чудом уцелевшие этим насыщенным днем.

— О да! — счастливо пропела она, с наслаждением шевеля пальцами на ногах, — даже если туфли украдут, я плакать не буду! — пояснила Бажена. — Я их больше не надену! По вашей брусчатке или в кедах или босиком.

⚡️Глава 11. Потрогай облако

Поутру Бажена Бальсова открыла глаза и испугалась, не увидев ни наглой морды Анфиски, ни мехового бока Варьки, ни сероватой побелки на потолке с пятном, так похожим на след от ботинка.

Мгновение и она вспомнила, что теперь она никакая не Бальсова, а Бажена Дракулешти, примар сих земель, хранительница чего-то там и прочая и прочая, о чем стоит сегодня обязательно уточнить, пока она, определенно теперь высокопоставленная особа, не угодила в какую-то передрягу.

Или не получила нагоняй от начальства, о котором, кстати, ей пока ничего не рассказали. Да и вообще не ясно — оно тут есть?

Ночью она не успела рассмотреть вид за окном: видно было только огоньки окошек и зарево празднично освещенной площади.

Первое, что она сделала, осознав себя здесь и сейчас, это прямо в одеяле прошла на террасу.

Низкий бортик, увитый плющом пополам с пышным виноградом, открывал вид на красноватые черепичные крыши, волнами расходящиеся в стороны.

Дома в городке были не выше третьего этажа, а Бажена, заселенная на чердачный пятый, оказалась над городом.

С террасы он просматривался до самых обрывистых скал, которые естественной оградой прекращали разрастание городка в разные стороны.

Судя по увиденному, шансов стать гражданином города инспектору Дину Алесу не светит и не будет светить.

Как сказала вчера Кара, и Бажена склонна была поверить черноволосой Дракулешти на слово; если все дома и земли принадлежат одной семье, то у приезжих и гостей города был только один шанс «вселиться» в Миору на постоянной основе.

И шанс этот полностью зависел от действия богов, катаклизмов и природных бедствий. Всего того, что в официальных договорах обозначают строчкой «события непреодолимой силы».

Например, если внезапное землетрясение превратит чей-то домик в романтично поросший бурьяном пустырь. На котором, по правилам заросших бурьяном пустырей, вдруг вырастет многоэтажка. А за ней, как это бывает, ряды многоэтажек поползут в центр города, снося на своем пути симпатичные домики и крошечные садики, втиснутые между старинных каменных стен.

Бажена отогнала подальше больные фантазии о градостроительстве.

Уютный маленький городок ужасно понравился ей своей средневековой атмосферой и сказочной красотой.

Хотелось выбежать на улицу и пройтись по узким улочкам, мощеным черным камнем, потрогать стены, сложенные где-то из того же камня, где-то из кирпича.

Заглянуть в садики, отгороженные с улицы заборчиками не выше колена или просто парой символических кустиков.

Бажена зачарованно присела на краешек террасной оградки. Взгляд ее скользнул вниз, на пустынную улицу.

По ней ездили еще до того, как люди изобрели автомобили. Старинная дорога выглядела, для своих лет, превосходно.

В десятки раз лучше любой Заяжской.

Перед глазами Бажены проплыл мгновенно выдуманный ей по такому случаю мушкетер на вороной лошади с блестящей шерсткой.

«На подтянутой и стройной лошади» — поправила она себя. Улочка была такой узкой, что толстая раскормленная коняга застряла бы еще в начале этой самой улочки, у открытого окна.

Окно было в тени, оно располагалось напротив террасы и отражало содержимое гостиничной комнаты этажом ниже, прямо под Бажениной спальней.

Судя по отражению, рамы у соседа снизу были распахнуты, а сам сосед возлежал на придвинутой к окну кровати, демонстрируя сказочной красоты филейную часть, прикрытую, к глубокому Бажениному сожалению, знакомыми синими джинсами.

В дверь постучали. Бажена, едва не упав вниз, на мостовую, удержалась и бросилась в комнату – пришла Кара.

Девушка, не успев одеться, встретила секретаршу с невозмутимостью королевской особы, которая ежедневно с десяти до десяти пятнадцати радует подданных своим присутствием в королевском одеяле.

Кара принесла несколько вешалок с платьями и принялась располагать их в гостиничном шкафу. Туда же она вознамерилась перевесить другую Баженину одежду, кучно лежащую на полу.

Бажена вернулась на террасу. Увы, этажом ниже никого не было. В окне отражалась пустая кровать со смятой белой простыней.

— Что-то интересное? — крикнула Кара из комнаты.

— Сосед снизу. Точнее его… хм…крепкая попка. Как думаешь, я могу с ним познакомиться?

Кара вышла на террасу, посмотрела на незастеленную соседом кровать и отошла в комнату, приглашая Бажену отправиться за ней.

— Вы уже знакомы, твой сосед снизу — инспектор полиции.

«Точно, он же живет в гостинице, как и я, — вспомнила Бажена и вслух поправила «помощницу», — ты хотела сказать «прекрасный Дин Алес»?

— На мой взгляд, слишком красив, — нахмурилась Кара, — кроме того, он знает, что красив. А такие мужчины в сотни раз опаснее красавчиков, не понимающих, насколько они привлекательны.

– Эх…

Бажена задумалась над этой глубокой мыслью, но вспомнила про замок.

— Расскажи про замок, Кара!

— Миоа’рэ, замок бальсы, он на горе.

Бажена скосила взгляд на окно. Ни горы ни замка видно не было, только крыши домов. Кара развела руками.

— Твои окна выходят на другую сторону. Но если хочешь посмотреть прямо сейчас, можем вылезти на крышу.

— Нет уж, я слишком стара, чтобы лазить по крышам. А почему я не заселилась сразу в замок?

— Если честно, в нем уже давно никто не живет.

— Но это мой замок? Правда? Мы же поедем туда?

— Обязательно. Я затем за тобой и пришла. — она повесила на плечики какую-то кофточку и закрыла дверки шкафа. — Нужно ехать прямо сейчас, чтобы успеть до полудня.

— А что такого в полдень?

— В полдень нужно забрать зеркало, — она пояснила, — артефакт, из хранилища. Стана поедет с нами, она тебе покажет, как его использовать. Она знает достаточно, чтобы подготовить тебя к завершению ритуала.

О том, что для завершения ритуала нужно еще разбудить древнего вампира, Бажене даже думать не хотелось.

Они спустились в холл, такой же пустынный, как и вчера.

⚡️Глава 12. Жареный ёж

Кара вывернула руль и машина выбралась на небольшую площадку. Туман остался внизу, протягивая в сторону машины белые полупрозрачные ниточки. Отсюда, сверху, туман имел вид, привычный каждому пассажиру самолета, которому повезло сидеть у окошка: пушистое белое облако! Оторванные от облака проехавшей машиной белые клочки степенно таяли над дорогой.

Не успели они остановиться, как Тишша и Дора уже вылетели из джипа и побежали назад – в туман.

Кара залезла в багажник, не обращая внимания на шалости дочерей.

— Чай будешь? — спросила она у Бажены, доставая из сумки термос.

Бажена во все глаза смотрела на красоту, растекающуюся сразу за краем дороги. Она протянула руку на голос и тут же получила чашечку ароматного чая.

Они сели на самый край и молча выпили по чашке. Подошла Стана, которой, как оказалось, скучно сидеть в машине одной.

— Стоило лететь не пойми куда, чтобы увидеть это? — шепнула Кара.

Бажена согласно кивнула, вглядываясь в остренькие шапочки гор, уходящие вдаль.

Стана недовольно засопела и тут же получила от Кары свою порцию чая.

— А тут всегда облака? — Бажена проводила взглядом клочок тумана, оторвавшийся от большого облачного куска. Клочок степенно выплыл на солнце и не менее степенно растаял, превратившись в ничто.

— Да. Они столетиями скрывают замок. Издали, откуда бы ни смотрели с земли, гора выглядит как гора с насаженным на неё облаком.

Стана улыбнулась, вспоминая что-то по этому случаю. А вспомнив, поделилась:

— Не всегда маскировка работает хорошо. Например, в жару, когда в горах уже растаял снег. Особенно в самой середине лета. Погода ясная и единственная в округе гора, на которую насажено здоровенное облако. Выглядит странно.

— Я пробовала разобраться в чарах, наложенных на гору, но, — Кара умолкла на мгновение, нужное, чтобы отхлебнуть глоток чаю, — ты не поверишь, не обнаружила никаких чар.

Бажена, о чарах до сего момента знающая только из художественной литературы и фильмам, готова была поверить во что угодно.

— Знаешь, почему замок называется Миора? — Кара поставила крышку термоса с остатками чая на колени.

Бажена, конечно, не знала. Только поежилась.

Стана, не спрося, нужно ли, сходила в машину за пледами.

Если у подножия горы, в деревеньке, претендующей на новый Баженин дом и подведомственный ей удел, царило летнее тепло, то здесь, над облаками, сидеть на горной дороге с видом на долину, было по-осеннему зябко. Пледы оказались очень кстати.

— Миоa’рэ по-румынски значит — овца, — сказала Стана тоном, будто объясняла маленькому ребенку, что не стоит трогать ручкой горячий утюжок, — С земли облако выглядит, как кучерявая овца на вершине.

Девочка многозначительно посмотрела на кудрявые волосы Бажены, распушённые горным ветром больше обычного. Волосы Станы на «овечью» шкурку похожи не были – гладкие, скорее платиновые, чем серые, с широкими тугими локонами, а не мелкими кудряшками, как у Бажены.

Она скривила губки и отвернулась немного в сторону, но продолжила:

— А наша деревня внизу зовется Миорица, значит то же, что Миоа’рэ, только ласково, как про маленькую, — Стана задумалась, подбирая слово.

Бажена, уже немного привыкшая к легкому акценту у всех вокруг, вспомнила, что русский Стане совсем даже не родной и она, возможно, даже и слова такого не знает.

— Ягненок? — подсказала она девушке.

Та наморщила лобик и отрицательно дернула головой.

— Нэт. Это скорее овечка, любимая овечка.

— А Миора — это что, не любимая получается? — озадаченно переспросила Бажена.

— Миоа’рэ — единственная! — удивленно посмотрела на нее Стана, будто услышала что-то невообразимо бессмысленное. — Она очень важна. А Миорица — это любимое место и дом для всех нас. Место, которое любит Миоа’рэ, это... не знаю, как сказать по-русски, — девушка беспокойно развела руками, — однажды ты поймешь.

— Очень хотелось бы, очень, — Бажена посмотрела на долину и красные крыши городка в ней.

— А вон там что? – спросила она у Кары, переводя тему.

С высоты было непонятно, что за деревца высажены рядами вдали, на склонах соседней горы. Половина деревьев были сочно-желтыми с редкими вкраплениями зеленых крон, половина – торчали бурыми ветками.

Это оказался один из виноградников, засаженных лозами uvas mioara. Бурые ветки оказались погибшими растениями, желтые – погибали, только редкие зеленые оказались здоровыми растениями.

Кара достала из сумки заготовленные для завтрака сэндвичи, позвала дочерей. Известие о еде вытащило их на свет, довольных и немного продрогших.

Рядом с виноградниками Бажена заметила белый домик с традиционной черепичной крышей. Это оказалась винокурня, на которой пропадал целыми днями Серхио. Он и сейчас был там, отправился еще с вечера, как только передал Бажену под присмотр любимой супруге.

Из интересного ей показали ещё здание фабрики, где шили одежду для магов: ритуальные саваны, униформу для Министерства Магии и даже что-то повседневное.

— Остроконечные шляпы? — улыбнулась уже прожевавшая свою сэндвичную долю Бажена.

Стана отчего-то надулась. Мгновенно, как тропическая рыба-ёж.

— Между прочим, у нас крупнейшая фабрика! – заявила девочка ревниво.

Бажена уже пожалела, что задела высокие патриотические чувства девочки.

Со вчерашнего дня фабрика принадлежала ей.

Кара рассказала, что её даже переименовали по имени текущей владелицы и теперь на бирках лучших ритуальных саванов будет красоваться гордое «Фабрика им. Бажены Дракулешти».

Стана, узнав об этом, часто-часто захлопала ресницами. Видимо, что-то попало в глаза. Но девочка не заплакала. Сдержалась.

Чем-то эта фабрика была дорога Стане. Чувствовалась в этом искреннем её негодовании что-то глубокое, застарелое.

Лестная новость о переименовании фабрики Бажену никак не тронула. Как и длинный список «её» богатств.

⚡️Глава 13. Шестиногий медведь-людоед

Пока Бажена бушевала, дети разбрелись по замку.

Близняшки устроили веселую возню за стеной. Крыши у этой стены не было, так что слышимость была превосходная.

Стана куда-то улизнула в самом начале возмущенной речи.

— Как вышло, что город как конфетка, а памятник искусства… — Бажена махнула рукой в ближайшие стены с провалами окон, которые наверняка представляли огромную историческую ценность, хоть и были некогда банальной конюшней. — То есть, памятник архитектуры в разрухе? Сколько он так стоит? Вы хоть бы дорожки проложили! Неужели нельзя было хоть какой-то бюджетик выделить на облагораживание культового места?

Бажена была возмущена столь беспечным отношением жителей Миорицы к такому сокровищу, как замок.

Это же надо — у них прямо рядышком, под боком, такое богатство! Да тысячи городов были бы счастливы вырваться из списка унылых и безликих поселений.

Иметь у себя замок на территории! Можно и туристов водить, и мероприятия интересные организовать. И самим есть куда выбраться!

— Замок — это же украшение города! Это же просто жемчужина для градоправителя. Без замка Миорица это что? Симпатичная деревня в горах, а с замком — уже симпатичная деревня у подножия замка! Как звучит! А тут у вас позор и ужас, тлен и уныние!

Кара вздохнула и поджала губы, понимая, что кипящей от ярости Бажене нужно еще немного постоять с приподнятой крышечкой.

Не прошло и десятка минут как она и правда успокоилась. Села на ствол дерева, растущего прямо посреди двора из заросшей травкой и мелкими цветочками брусчатки, безвольно свесила руки по бокам.

Кара присела рядом и обняла примаршу за плечи. Как часто бывает, после сильных эмоций на девушку упала апатия и грусть.

— Бажена, это замок бальсы. Он не нуждался в уходе и стоял как новый сотни лет. После войны за ним ухаживали. Мне Миклош рассказывал, как они разбирали завалы после взрыва башни. Но даже тогда, с дырой в стене на месте уничтоженного войной куска стены, замок стоял крепко. Но с исчезновением твоей предшественницы, последней бальсы, разрушились какие-то защитные чары.

Кара рассказала, что замок, стоявший тут с пятнадцатого века как новенький, после исчезновения Снежаны с родителями начал расползаться по швам. И за какие-то полгода из комплекса крепких красивых строений превратился в груду камней. Каким он и стоит последние двадцать лет.

— Будто невзгоды, которые он отразил, упали на него все и сразу. — поделилась Кара своими соображениями на этот счет. — Никогда не слышала ни о чем подобном, это уникальный случай.

Кара рассказала, что исследовала эту аномалию. Как она сама ее назвала. Но ничего полезного не нашла. Поняла только, что замок начал разрушаться сверху вниз, как тортик, который начали есть с кремовой розочки. Сейчас на поверхности остались только крупные стены первого и, где-то, второго, этажей. В замковые подвалы и лабиринты тление и разруха пока не добралась — они все еще целы.

Сколько еще будет держаться неведомое защитное заклинание – Кара не знала. подвалы уходили вниз на пять высоких этажей вниз и были в идеальном состоянии. Ниже гора была пронизана множеством подземных ходов, также защищенных от разрушений таинственными чарами.

— Считается, что некоторые идут до самого города. Хотя никто по ним давно не ходил.

Кара считала, что совсем скоро, когда стены развалятся окончательно, придет черед подвалов и тоннелей в горе. — Мы не знаем, сколько ходов в горе, — сказала помощница полушепотом, чтобы их никто не услышал, — но, скорее всего, скала треснет и тогда...

Кара замолчала, а Бажена вспомнила о красных черепичных крышах городка у подножия горы.

История Миорицы началась с этого замка и закончится вместе с ним. Похороненная под её обломками.

— Как думаешь, Кара, много ли у нас времени, чтобы остановить разрушение?

— Не знаю, — она покачала головой, — год, месяц? Скорость увеличивается. Осенью стены были на метр выше. Думаю, до конца года нужно восстановить чары или уезжать.

— И как приводить замок в порядок, если здесь все… так!? Подожди-ка. Скажи, а новые постройки тоже разваливаются?

О том, что можно построить здесь что-то новое, Дракулешти до Бажены не думали. И не пробовали.

«Что ж… – решила новый примар, – попробуем!»

Сейчас, глядя на залитую солнцем замковую стену с обвалившимся краем, она поняла и для себя решила: она, Бажена Бальсова (ой, уже Дракулешти!) так это всё не оставит. Если нужно разбудить вампира, чтобы спасти городок — она разбудит. Если для этого нужно починить замок — починит.

— Ритуал бальсы можно провести одну ночь в году. Эта ночь связана с днём рождением Влада в середине лета, пятнадцатого июля К этому моменту… — Кара посмотрела на нее немного виновато. — Все должно быть готово. Бажена, все понимают, что ты можешь не успеть...

«Надо бы еще пару человек взять в бухгалтерию, — в этот момент уже подсчитывала в уме Бажена, — и срочно узнать, как у них тут государственные работы ведутся — по тендерам или еще как-то. Надо же подрядчиков искать, спрошу у Теодора, он наверняка в курсе».

— Кара, напомни, какой у нас бюджет на строительство?

— Любой.

— То есть, как? — Бажена прервала расчеты в уме.

— Замок в твоей личной собственности со вчерашнего дня, как и земля под ним, то есть, вся гора.

— А это значит, — лицо Бажены озарилось светом надежды, — что я могу тратить на него свои деньги и ни перед кем не отчитываться.

Она вскочила:

— Так это же ве-ли-ко-ле-пно! Кара, мы все успеем! Мы все сделаем! — она крепко обняла ее в порыве радостных чувств. — Решено, будем делать ремонт в замке Дракулы! Он у нас проснется, как миленький, мы его разбудим и пусть уже присоединяется к разгребанию семейных проблем!

Штаб по планированию ремонта заработал в это же мгновение не отходя, так сказать, с места событий. Бажена накидывала Каре список вопросов, которые она должна уточнить, людей, которых нужно найти, подрядчиков, которых нужно начать разыскивать. В общем, занялась самой настоящей мэрской, в ее представлении, работой.