Река

Вокзал гудит, пахнет раскатанными, нагретыми рельсами, пылью и несвежими человеческими телами. Мы с Мариной стоим у входа – или выхода, все относительно – и ждем такси (оранжевый солярис, номер 027, ваш водитель – Александр Харонов). Я чешусь и периодически чихаю – у меня аллергия на табак, а Маришка стоит в двух шагах от меня и курит уже вторую послеобеденную сигарету. Она с опаской поглядывает в сторону беседующих на перекрестке ментов – в прошлый раз ее загребли в эту нелепую привокзальную каморку, пожурили, как маленькую невоспитанную девочку, и выписали штраф. Моя подруга – эффектная рыжеволосая валькирия – демонстративно оплатила его через онлайн-банк прямо там же и попросила прикурить у младшего лейтенанта Остапенко. Они даже встречались где-то полгода, но Маришка – дама ветреная, ей подавай кого поинтереснее карьериста и зубодробительного зануды, охраняющего покой и порядок законопослушных граждан.

– Жень, смотри! Не наша?

– Наша. Идем, что ли.

Мариша под возмущенное кудахтанье ведьмы с сумкой-тележкой носком ботинка давит сигарету, и мы плывем в человеческой реке прямо к гостеприимно переливающемуся огнями аварийки авто. У меня небольшой городской рюкзак, подруга на плече тащит большую спортивную сумку, в которую можно запихнуть кенгуру.

В машине кондиционированно-холодно. Александр Харонов, пожилой грязноватый мужчина с торчащими клоками седой бороды, прячет глаза за темными очками. Мариша прочищает горло и нарочито низким голосом выдавливает: “Ну что, шеф, поехали? Большая Монетная, дом сорок пять бэ”.

Шеф мрачно хмыкает, тихо говорит – ехать будем долго, вжимает педаль в пол до упора, и меня буквально впечатывает в кресло. Марине, кажется, все равно.

Я приоткрываю окно и дышу Сваградом – не была здесь с выпускного, мы тогда, помнится, совершили Великий Кислотный Трип по Золотому Кольцу России с заездом на кольцо из других металлов. Посмотрели Москву с ее вечными пробками и русскостью, уютный Воронеж, мерзотный и снобский Питер, Новгород с его огнями и кремлями и, конечно, Сваград – новый мегаполис, который покорил мое сердце. Я поступила на кинорежиссуру, Мариша – на экономику, и мы обе переехали в столицу.

Мама Марины год назад переехала как раз сюда, в Сваград. Климат тут лучше, чем на нашем туманном севере, да и вокруг столько всего происходит – Татьяна Алексеевна расцвела и решила остаться тут навсегда, купив двушку в новостройке. К ней-то мы, собственно, и собрались в гости.

Оранжевый солярис летит, ловко маневрируя в немногочисленном субботнем машинном потоке – даже скорее машинном ручье. Я нервничаю все сильнее и поглядываю на спидометр – как ни странно, он показывает скорость в 50 километров в час. Водитель на ходу включает радио, и на середине начинает играть что-то депрессивно-роковое, но мне нравится, и я даже прошу сделать чуть погромче.

Под гитарные рифы мы проезжаем исторический центр, затем неисторический, но все еще центр, и дорога выносит нас в промышленный район. Я лезу за телефоном и пробиваю на картах дом Маришиной мамы – все верно, это самый быстрый путь, и нам ехать еще почти полчаса. Дорога петляет и неожиданно ведет вверх – мы выезжаем на самый странный мост, который я когда-либо видела: узкий, рассчитанный ровно на одну машину, нависающий тонкой асфальтово-арматурной ниточкой над полосами железной дороги – настоящий железнодорожный залив.

Мариша стаскивает свои гигантские солнцезащитные очки – гротескная дань моде – и отворачивается к окну, внимательно разглядывает цепи вагонов под нами. Такси все еще движется довольно быстро, и я чувствую себя в каком-то техно-аквапарке – высокие бортики горки, а внизу наше падение должен смягчить бассейн. Но, конечно, никакого бассейна нет и в помине, только водитель недовольно бурчит на архитектора этого чудо-моста, “пьяный он был, что ли”. И впрямь – непрактично и страшно. После моста машина ныряет вправо, и по лобовому стеклу начинают стучать крупные капли, за пару минут превращающиеся в стену воды и тумана – настоящий летний ливень.

– Погода у вас, конечно, преинтересная, – бурчит Марина и лезет в сумку за телефоном. И громко, выразительно ругается.

– Что такое? – с легким испугом спрашиваю я, глядя на разозлившуюся подругу.

– Зарядка. Похоже, забыла ее в поезде, а батареи осталось десять процентов.

– Ну, позвони маме и скажи, что мы едем. Скоро уже будем. А навигатор есть и у меня.

– Ладно. Ты права, что-то я нервная сегодня. Извините.

Мариша звонит маме, отчитывается о поезде, и говорит, что телефон ее почти сел. Я слышу, как Татьяна Алексеевна передает мне привет, и бурчу что-то дружелюбное в ответ.