Режим бога

42

А на следующий день мы, вчетвером, засели совещаться в нашем "Лодочном бунгало".

Ну, как "совещаться"? Я вещал, как мессия, а парни слушали, то согласно кивая, то насмешливо хмыкая, то округляя глаза от моих "запредельных заносов".

Хмыканье хмыканьем, а за двадцать минут моей "программной речи" они меня не перебили ни разу. Пиздеть на совещаниях я умел и намного дольше, причем, большей частью, даже по существу. Но в этот раз "распустил язык" всерьез, из-за необходимости ОПРЕДЕЛЯТЬСЯ.

Мне банально надоело притворяться. Нет, я был, конечно, далек от мысли рассказать ребятам ПРАВДУ, но и постоянно строить из себя ребенка я устал. Тем более, что в целом получалось неплохо, но при постоянном плотном общении в узком коллективе, проколы были совершенно неизбежны. Дети так не рассуждают и так себя не ведут. В отдельных, пусть и редких случаях, но я "палюсь". До правды никто не додумается, это и спасает. Но эти меня должны принимать таким, каков я есть. И не задавать вопросов. Ну, а не устроит что-то, так и без них справлюсь. Других найду, мля…

Собственно, все мои "откровения" мало чем отличались от того памятного разговора с Лехой на "Днюху Ильича". Разве что состав участников "тайной вечери" был в этот раз более расширенный, да и конкретики в моих словах было неизмеримо больше.

Хотя я опять глубокомысленно потрындел о желании приносить пользу, о патриотизме и о том, что "советское, должно быть — лучшее". Но, в то же время, вполне четко расставил точки над "i" в своих планах: МЫ создаем вокально-инструментальную "группу", мы становимся сверхпопулярными в СССР, мы становимся ИДОЛАМИ во всем мире, мы становимся богатыми и путешествуем по миру и, конечно же, мы прославляем нашу Советскую Страну… и все такое, в том же духе…

На материальное сильно не налегал, хотя и обрисовал все вполне конкретно, про любовь к Родине тоже "задвинул" нехило, ну, и про занятие музыкой и сочинительством, как о любимом и желанном деле. Эта часть была больше для соблазнения Завадского, поскольку, признание в музыке — нереализованная мечта его бунтарской холостой молодости.

Понастроив на песке череду воздушных замков, нарисовав гроздья сладостных миражей и наплетя с тридцать три короба авансов, я выдохся.

Воцарилось молчание…

— Пожрать бы сейчас, — мечтательно потянулся всем телом Димон.

— Надо спросить у Митрича, может тут мангал где есть, могли бы шашлычка сварганить, — в той же тональности подхватил я.

«Мал ты еще, амбал двухметровый, со мной в психологические обломы играть!» — возникла в голове насмешливая мысль.

— Может метнусь к нему, как самый малый? А потом могу в магазин за мясом сбегать! — юродствую, хлопая глазами, как вчера с пьехиным "музруком".

— За границей ничего по-русски слушать не будут, — неожиданно произносит Завадский, — а ты пробовал писать на каком-нибудь иностранном языке?

— Да, у меня способности к языкам… уже рифмовал на английском, вполне ничего себе получается… — я вольготно разваливаюсь на кушетке, оставленной, как и вся остальная мебель, прежним хозяином ангара.

— "Ничего себе" — мало, надо "ого-го!", чтобы чего-то добиться за бугром, — Завадский напряженно смотрит на меня.

— У меня получается "ого-го", я просто страдаю скромностью настоящего гения! — я насмешливо улыбаюсь.

Леха хмыкает.

Димон нейтрально молчит.

Завадский встряхивает своими длинными лохмами:

— Спой…

Взгляды всех троих скрещиваются на мне. В них недоверие и?‥

Мне пофиг. К этому я тоже был готов.

— МузЫки нет, так што звиняйте хоспода хорошие, буду блеять акапелла!

Я встаю спиной к зрителям и, глядя на солнечные блики балтийской воды, начинаю мурлыкать музыкальное вступление, помогая себе держать мелодию, партией "ударных пальцев" по подоконнику.

Начинаю полушепотом:

Ничего не выдумываю, "Скорпионс" все сочинили за меня, надо лишь постараться передать, как можно ближе к оригиналу:

С непривычки выдыхаюсь и решаю демо-версию на этом прекратить. Со спокойной рожей поворачиваюсь к зрителям и сообщаю:

— Ну вот… как-то так…

"Мамонты" оценку моих воплей на импортном языке ищут на лице Завадского.

Николай слушал сидя и низко наклонив голову, длинные волосы закрыли лицо.

«Все-таки, надо бы ему покороче стричься. Хоть так сейчас и модно, а покороче ему было бы лучше…»

Я не напрягаюсь, если Завадский балладу не оценит, значит или я плохо исполнил, или он дурак. Ничего мир сошел от этой песни с ума один раз, сойдет и еще разок. Но уже в моем исполнении…

Николай резко встает:

— А еще что-то есть?

— Есть, но не на русском я даже собственные тексты забываю. Записаны дома. На английском это пока лучшее…

— А ты знаешь еще какой-то язык?! — глаза у Завадского лезут на лоб.

— Итальянский самостоятельно изучаю. Язык простой, по телеку на образовательной и самоучитель… Ну, и пластинку купил с уроками… — я пожимаю плечами, — рифмуется легко, а мелодию пока родить не получается. Обычно одновременно все выходит, а в этот раз пока "затык". Но не страшно, справлюсь… — я самоуверенно машу рукой.

Завадский пристально, в упор, меня рассматривает, как будто видит впервые. Но этим меня уже давно не пронять.

Работая в Минюсте, мне приходилось ездить с проверками по тюрьмам и колониям. Гнилая тема — повальное воровство и тотальная коррупция "ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ" системы… Но не об этом речь, там я научился выдерживать любые взгляды и сверла матерых уголовников, и омутную тоску зэчек, и "анал" проверяемых…

Впрочем, Завадский смотрел иначе.

Наконец, он отвернулся от меня к "братьям" и, отвечая на их невысказанный вопрос, негромко сказал:

— Я не знаю… Не уверен пока полностью, но похоже Витя, и правда, гений.

И с непроницаемым лицом снова уселся на свой стул.

Димон легонько присвистнул. Леха криво ухмыльнулся:

— У меня тоже такие подозрения иногда появлялись!

В комнате опять повисло молчание.

— Послушайте, — неуверенно начал я, — если я все-таки гений, может за мясом для шашлыка тогда сбегает кто-нибудь из вас?!…

"Стратегический" разговор в "ЛодкаHouse" расставил точки над "i". Наш квартет рисковал превратиться в трио…

"Средний братец" моими талантами сражен не был. Свое будущее Димону виделось прямым и понятным — Совторгфлот. Там плавал его отец, там свое будущее видел и он. Хорошие деньги, импортные шмотки, заграничные порты… Чего дергаться? Отец и поездку-то в Ленинград организовали Дмитрию, чтобы тот мог отдохнуть и развлечься перед дальними рейсами. Я это знал, но, в полной мере, не учел‥

После моей шутки про шашлык, причем шутки — в расчете на веселый дружный смех присутствующих, я, как холодный душ, услышал димин вопрос:

— Предлагаешь нам сразу привыкать? Ты — гений, пишешь песни, а мы, как менее талантливые, тебе за шашлыком бегаем?

Леха удивленно обернулся к сослуживцу, Завадский открыл рот что-то сказать… но промолчал. "Единомышленнички!"

Но эту паузу затягивать было нельзя никак:

— Нет, Дима, просто в магазине, в силу возраста, я не смогу договориться с мясниками на вырезку, они не станут у меня брать деньги. До рынка надо ехать, а я не умею водить и у меня нет прав. Но ты, похоже, не про это спрашивал… Если ты считаешь, что я вижу в вас прислугу, то тогда тебе, действительно, все, что я предлагал не должно быть интересно. Если ты считаешь, что лучше по полгода жить в маленькой каюте и, думаешь, что интереснее считать центы в иностранных кабаках… то тебе, конечно, виднее.

Я раздраженно встал и подытожил:

— Забыл о самом главном: как по возвращению на Родину, увлекательно будет спекулировать шмотками и искать приключения себе на жопу по "валютной" статье… Поеду-ка я домой. Доберусь сам, вы тут пообщайтесь и дайте мне знать, что надумаете.

Ни с кем не прощаясь, я, чуть ли не кубарем, скатился по лестнице на первый этаж и пулей выскочил из ангара, не реагируя на лехин окрик…

Я бодро перся по пустой, залитой солнцем, улице и злился. На себя. В первую очередь, на себя! Очень злился. Всех троих я уже считал "своей собственностью", а себя считал жутко умным и очень "просчитанным"… Ну, вот и досчитался, "счетовод сраный".

С Лехой все получилось просто и понятно. Добрый хороший парень, хлебнувший лиха и расставшийся с иллюзиями. Провинциал, оставшийся один на один с огромным городом. Пресс и надзор милиции. Несправедливо, одиноко и… скучно. Главное СКУЧНО. В "Скорой" — взрослые семейные работяги, в секции — менты. Лехе было скучно и он не видел никаких перспектив. Большой спорт для него закрыт из-за судимости, нормальной работы нет, по той же причине. Пить не приучен, девушку постоянную пока не завел…

В общем мне вся карта в масть… В этом случае.

С Николаем все еще лучше! И еще легче… Безумная благодарность за дочь и потерянная, в результате ресторанной драки, работа. Да и его профессионализм, дающий возможность оценить мой "заоблачный талант"! Тут ли не поле для перспектив, самореализации и материального процветания?!

С Димоном расклад получался другой. Совсем другой…

В довершении всех неприятностей, выяснилось, что у меня с собой нет денег, даже завалящего "пятачка". Точнее у меня было в потайном кармане джинсов аж пятьсот "резервных" рублей, но таксист или сдачу не найдет, или еще чего хуже… если тут так уже бывает.

В итоге, я на все плюнул и пошел пешком под палящим солнцем. Можно было проехаться на автобусе и "зайцем", но я рассудил, что лучше мне в таком состоянии прогуляться.

Вообще непонятно, с чего я так "завелся"? Может и правда гормоны подростковые шалят. Нужно себя, все-таки, контролировать получше. Держал бы себя в руках, может и нашел бы доводы для Димона, а так, как настоящий ребенок, психанул и убежал. Не сильно похоже на пятидесятилетнего взрослого и опытного мужчину.

С Клаймичем вчера играл, как с ребенком, а сегодня сам ребенку уподобился.

"Дяттттел", мля… Я зло сплюнул и ускорил шаг.

К счастью, подобная физнагрузка вскоре позволила "спустить пар" и обрести душевное равновесие. С ним вернулась и способность здраво рассуждать. Время к обеду, а планов особых нет, поэтому ничего не мешает заняться подчисткой образовавшихся "хвостов".

Я, все-таки, исполнил роль "зайца" и залез в попутный, моим планам, автобус. Пристроился на задней площадке, чтобы быть поближе к двери, и всю дорогу до Невского изводил себя ожиданием контролера и желчью от осознания бесполезности "своих миллионов", на которые даже автобусный билет не могу купить.

В итоге, в опять вернувшемся состоянии тихого бешенства, я доехал до центра и направил свои стопы в самый известный книжный магазин Ленинграда.

Впрочем, прохладный полумрак и камерная обстановка "Дома книги" довольно быстро погрузили меня в состояние умиротворенности. Я больше двух часов прошатался среди стеллажей, рассматривая книжные корешки, снимая приглянувшиеся книги с полок и листая пахнувшие типографской краской страницы. Но результатом этого "релакса" стали всего лишь два самоучителя по по итальянскому и английскому языкам с грампластинками. А так же совет от словоохотливого старичка, жутко интеллигентного и старорежимного вида, посетить букинистический магазин на Литейном проспекте.

Пробив в кассе 11руб.43 коп. и вызвав нездоровый интерес кассирши своей "соткой", я двинул к Литейному.

Спавшая полуденная жара и безумно вкусный пломбир в вафельном стаканчике позволили мне, в очередной раз, смириться с несовершенством мира!

Я шел по заполненному людьми Невскому проспекту, вглядывался в веселые и открытые лица прохожих. Короткие платьица и юбки позволяли любоваться попадавшимися стройными ножками. Старомодные мужские рубашки с большими воротами и подвернутые от жары рукава вызывали умиление. И женский смех, и веселые детские возгласы, и шествующая гуськом группа иностранных туристов, во главе с гидом — средних лет дамой в цветастом кремпленовом платье — неожиданно все радовало взгляд!

По пути к цели, я отстоял небольшую очередь к аппаратам с газировкой и совершил весь "священный" ритуал: помыл стакан, вставив его в специальное углубление и надавив сверху, чтобы в него забрызгали струйки воды, поставил стакан под раздаточный кран и опустил трехкопеечную монету в прорезь. Когда я пил сладкую холодную пузырящуюся воду желтоватого цвета — я был счастлив! Я снова отстоял очередь и все повторил снова…

Если бы у меня было десять трехкопеечных монет я, наверное, выпил бы десять стаканов!

Господи! И чего я "парюсь"?! Где я нахожу и придумываю проблемы?! Ведь все прекрасно!!! Я снова молод! Я — здоров! Я — богат! Я — все знаю наперед!

Да здравствует ВТОРАЯ жизнь!!!

Клянусь: Я ПРОЖИВУ ЕЕ ЛУЧШЕ ПЕРВОЙ.