Регенератор

Макс Стоялов, Дэн Стоялов Регенератор

Я поднялся на борт космического корабля "Громовержец", имея в кармане назначение выпускника института космологии на исследование геологических структур вновь открытой планеты в какой-то Шептунами забытой космической дыре на окраине нашей Галактики. Корабль, на который я был назначен, вот уже полтора года вращался вокруг исследуемой планеты и носил хвастливое название "Гнев Афродиты". Я устроился поудобнее в мягком кресле и закрыл глаза. Рейдер нырнул в подпространство, и даже в закрытых глазах стали появляться зеленые блестки.

Тысячи рейдеров уже давно бороздили комическое пространство, но очень редко, все же происходили аварии, и тогда рейдеры просто не появлялись из подпространства в наш мир. И на эту тему ходило множество всяких легенд и домыслов. Одни говорили, что их отлавливают взбесившиеся (сумасшедшие) роботы, чтобы отомстить людям, заставляющим их беспрерывно работать на себя. Версия получила особенное распространение и даже был снят фантастический фильм после того, как всепланетное правительство официально сообщило, что внезапно вышли из строя и самостоятельно отправились в космос, нарушив все строжайшие запреты, восемь управляющих роботов горнодобывающего управления на Кессели. С тек пор их никто не видел и не слышал. Официальная версия гласила, что произошел внезапный радиоактивный выброс из недр планеты, превысивший все расчетные нормы, так что в чувствительном механизме памяти роботов произошел крупный сбой, но при этом после старта в космос мозг продолжал разрушаться, так что скорее всего уже через час они полностью испортились и сгорели.

Несмотря на выход в подпространство и обследование вот уже 500 звездных систем, человечество пока не встретилось с иным разумом, и про это тоже ходили слухи, что инопланетяне как-то прячутся от человечества. Сидя в кресле и разглядывая неприятные блестки в глазах, поневоле вспоминаются и старые студенческие россказни про "Гнев Афродиты", что якобы около одной планеты, где на пять дней исчезла связь, весь корабль заняли бестелесные инопланетяне-гиперволны, занявшие тела исследователей, и теперь нам только кажется, что мы видим людей, а на самом деле имеем дело с хитрыми негуманоидами. Тут же вспомнилось, что пять лет назад такай же рейдер разбился, причаливая к базовой станции "Аврора", правда не все погибли, но в этот день рядом стоял… "Гнев Афродиты".

С большим облегчением через два часа я открыл глаза, когда рейдер причалил. Сойдя на широкую и светлую палубу "Гнeва Афродиты", я быстро забыл, какой бред мне лез в голову, пока я летел на рейдере.

Я прошел в канцелярию и зарегистрировал свои документы. Идя обратно по 972 коридору, я вдруг с удивлением обнаружил, что мне навстречу бежит Марина.

— Эй! — окликнул я. — А я думал, ты улетела на Памир вместе с этим… как его — лысым.

Марина как-то нервно вздрогнула, остановилась со всего разбега и выпучила на меня глаза. Вообще-то она всегда была такая, вечно куда-то торопилась, но на этот раз мне показалось как-то уж чересчур.

— А… ты здесь? — как-то неуверенно она изобразила удивление.

— Где же мне еще быть? — ответил я. — Впрочем, твои любовные дела меня мало волнуют.

Я пожал плечами и пошел дальше. Проходя мимо аппаратной, я на миг замешкался и тут прямо на меня выскочил лаборант. Дико сверкнув глазами, он скрылся в двери напротив.

Устраиваясь в отведенном мне номере, я познакомился с тоже новичком, но прибывшим сюда уже 2 недели назад, и поделился впечатлениями, сказав, что наверно монотонность работы нервирует людей, делает их порывистыми, невнимательными.

Он выслушал меня, а потом сказал:

— Моё хобби, которое чуть не сделалось профессией — психология. Так вот, я заметил: здесь я могу час нормально разговаривать с человеком, но вдруг затрону какую-то тему — и он становится сам не свой, как будто его на горячую печь посадили. Это что-то не то. Я конечно не верю в сумасшедших роботов и тому подобную чушь, но могу допустить, что какое-то не обнаруженное нами излучение данной планеты вредно действует на мозг людей.

— А вы не проверили — сколько времени провели те люди здесь?

Он улыбнулся.

— Люди очень разные. Если это какое-то очень тонкое излучение, на кого-то оно может совсем не подействовать!

Прошло несколько дней. Действительно, я заметил то, о чем говорил мой сосед по номеру: некоторые исследователи как-то странно себя вели, начиная нервничать посередине самого обычного разговора.

Как-то в конце рабочего дня, перекладывая образцы минералов, я нечаянно порезался об острый край камня и пошел в медпункт. Увидев табличку с надписью "работаем до 18 часов", я пошел на другой уровень и вошел в приемную. Там было пусто, если не считать пилота исследовательского катера, спускавшегося на поверхность планеты. У него был нарыв на пальце. Увидев меня, он разразился возмущенной тирадой:

— Вот — врачи! Вечно сидят по полдня без дела, а как только есть для них работа, у одних перерыв, у других перекур, у третьих совещание, у пятых — обмен опытом, и лечить-то некому!

Я улыбнулся.

— Ну, что ж, подождем, когда они этим опытом обменяются: опытный врач и полечит получше.

— Как же, держи карман шире, — продолжал бурчать пилот. Посмотрев на часы, он окончательно рассердился и сказал:

— Нет, вы как хотите, а я пошел к Регенератору.

Я слыхал о роботе Регенераторе Пси-Ай, который занимался восстановлением поврежденных частей тела, и сказал:

— По-моему, робот не возьмется за такой пустяк. Он ведь выращивает оторванные конечности…

— А? Что? — воскликнул пилот. — Как так не возьмется? Первый закон робототехники — робот не может допустить своим бездействием, чтобы человеку был нанесён вред! А второй закон? Он прямо предписывает: робот должен выполнять приказы человека, если это не противоречит первому закону!

Я решил зайти посмотреть на робота, тем более что повод был.

Мы спустились в 10 уровень, прошли контрольную кабину и вошли в зал, где находился робот. Я никогда раньше не сталкивался с такими роботами, поэтому смотрел с интересом. Рассказывали, что робот с виду совсем как человек. Посмотрев на робота, я убедился, что это были студенческие байки. Робот представлял собой то, что обычно и называется роботом: ряд боксов с постоянной памятью, системы доступа в корабельную память, боксы с оперативной памятью, группа процессоров и микроконтроллеров и только на центральном экране светилось изображение бородатого мудреца, взятое, видимо, из какого-то древнегреческого сказания. У стен стояли несколько коек с типично медицинским оборудованием, а также аппараты искусственных органов для временной подмены.

— Приветствую Вас, — сказал робот приятным баритоном.

— А ну давай-ка, козел этакий медицинский, излечи мой нарыв! — брякнул пилот и плюхнулся в медицинское кресло.

Излучатели и шприцы с вытяжкой пришли в движение. Пси-Ай произвел обезболивающее излучение на палец, лазерный луч проделал тонкое отверстие, вакуумный привод мгновенно высосал весь гной и вспрыснул лекарство. Пришли в действие другие излучатели, и на месте пореза образовался новый слой кожи. Пилот придирчиво осмотрел руку, помял её другой рукой, недоверчиво помычал и сказал:

— А завтра не разболится снова? А то вот Питер жаловался, что ты хреново удалил у него флюс, через день снова разболелось.

— У Питера разболелся другой зуб, который он не дал осмотреть в первый приход, — смиренно ответил робот.

Я в свою очередь сел в кресло.

— Вот, — сказал я, — доктора нет, а у меня порез…

— Это совсем просто, — неторопливо произнес робот. Излучатели приблизились к моей руке, и прямо на глазах порез исчез, оставив такую же кожу, как везде.

Уходя из кабины, я столкнулся с другим космогеологом, Талгатом, спускавшимся на поверхность. Я взял его под руку и сказал:

— Я хочу посоветоваться с вами по одному вопросу… "

Мы прошли в зал отдыха, сели в кресла и я начал расспрашивать о разнице между магнитным кольцевитом и Железосинеродистым магнетитом.

Талгат охотно разъяснил мне, что первые находятся обычно по повышению уровня магнитного поля вокруг.

Мы ещё немного поговорили, потом я сказал:

— Молодец Пси-Ай, не отказывает даже в мелком лечении…

Талгат просто подпрыгнул в кресле, вытаращил глаза и бросив:

— Ой… ух… мне… я… должен был не опоздать на лекции, — вскочил и помчался прочь из зала.

Я посидел еще пять минут, удивленно обдумывая столь необычное бегство, потом встал и подошел к стойке с закуской, где стояли еще два человека. Бородатый доцент взял из автомата пирожки и понес, видимо, на целую компанию. Я сказал: -

— Давайте, я помогу, а то уроните ещё, — поскольку пирожков было много.

Он кивнул головой. Мы прошли пару отсеков, обсуждая достоинства автоматической кухни ЗЕТ-8, когда я спросил:

— А та кухня, с которой вы имели дело на земле, тоже была марки ЗЕТ-6?

И тут произошла метаморфоза. Он выхватил у меня остальные пирожки, уронил один, посмотрел вниз, потом на меня, потом сказал:

— А какое кому дело, где какая была кухня? — при этом покраснев, как будто его уличили во лжи, и быстро удалился прочь.

Будучи поклонником знаменитого сыщика древности, Шерлока Хольмса, я решил сесть и составить таблицу: кто сколько времени провел на "Гневе Афродиты", сколько раз летал на поверхность — может быть, пострадали вообще только те, кто спускался? Разумеется, я мог составить неполную таблицу — на "Гневе Афродиты" было около тысячи человек, а по роду работы я сталкивался едва ли с сотней.

Я стал проводить больше времени в библиотеке, там можно было выудить сведения, кто сколько провел исследований на поверхности. Составив обширный список, я стал обдумывать, как бы мне почаще беседовать с людьми из этого списка. Тут я подумал, что Марина может быть со многими знакома… и внезапно обнаружил, что я её не встречал с того самого первого дня. Но не встречаться нам было более чем странно: имея схожие профессии, мы должны были сталкиваться на семинарах, а отчетах, совещаниях по планированию дальнейших исследований… Значит, она сознательно меня избегала?

Я изложил все это своему соседу-психологу. Он хмыкнул:

— Совсем не обязательно подозревать бог знает что. Может, она опасается тебе мозолить глаза, боясь, что что-то сообщишь… Ну представь себе, она сбежала от своего лысого любовника, причем специально так далеко и туда, куда он даже не заподозрит ее искать. И боится, что ты ненароком выдашь этот секрет, позвонишь и скажешь одной знакомой, что она здесь, та расскажет другой и это дойдет до ненужных ушей…

— Звонить отсюда на Землю дорого, — вяло возразил я, однако признал справедливость рассуждений соседа. Можно было, конечно, пойти и поговорить с ней, но что-то меня удержало. Уж как-то очень неприязненно она на меня тот раз взглянула.

Я стал напрашиваться во внеочередные рейсы на планету по сбору образцов: так было больше шансов познакомиться с теми, с кем вряд ли я встретился бы, работая по графику.

Трудно сказать, чтобы мое частное расследование давало плоды. Дела подвигались туго. Мало кто так резко обрывал разговор, как в тот день, когда я ходил лечить палец. С другой стороны, это происходило с разными людьми, то есть нельзя было сказать, что один или несколько людей постоянно нервничают. Просто изредка то у одного, т у другого происходил такай срыв.

Однажды я попал в метеоритный рой: посадочный катер, на котором находились несколько космогеологов, картографы, химики и несколько других специалистов, внезапно сделал маневр и резко пошел вниз. Я спросил, в чём дело. Сидящий рядом со мной запасной пилот, держа фон связи в ухе, пояснил:

— Метеоритный рой.

Мы резко пошли вниз, спрятавшись сбоку крутой скалы. И тут от удара крупного метеорита верх скалы обломился и стал падать на наш катер.

Несмотря на волнение, охватившее всех находящихся на корабле, я украдкой посматривал за тремя людьми, уже замеченными мной в нервном поведении. Но нет, они сидели спокойно. Наоборот, один из них подошел к пилотом и веско сказал:

— Срочно повернуть в пещеру!

Катер резко развернулся и нырнул вглубь скалы, я было не понял сначала, но потом сообразил: летя прямо, мы не успели бы вылететь из-под падающего обломка и могли разбиться. Пролетев сквозную пещеру, мы вылетели на свободное от метеоритов пространство.

— Уф — облегченно вздохнул главный пилот. — Спасибо за совет, — обратился он к стоящему рядом специалисту.

Я несколько растерялся. Уж если в такой ситуации человек не запаниковал, отчего же он нервничал по пустякам? Может, мой сосед психолог не прав, и это просто нервы? Мало ли у кого какие обстоятельства дома.

На 93 уровне тем временем произошла авария. Датчик давления не сработал, и небольшая трещина в специальной аппаратуре привела к утечке серной кислоты. Кислота разлилась, несколько человек бросились устанавливать защитные панели, чтобы хоть и небольшой, но едкий поток не потёк в жилые отсеки. Когда я зашел к Регенератору, там было восемь человек, получивших разные травмы. Робот внимательно, но быстро исправлял повреждения.

— Я не знал, что он может работать сразу с восемью людьми, — удивился я.

— Да, — сказал доктор-ассистент, помогавший людям дойти до Регенератора, — здесь потому и восемь коек, что робот может оперировать сразу с восемью приборами.

Наконец, мое терпенье лопнуло, когда на десятый месяц составления своей детективной таблицы, повертев ее в руках, я окончательно убедился, что в ней нет никакой системы. Я разорвал ее и выбросил, решив, что или я не гожусь в детективы, или и правда в этих нервных срывах нет ничего необычного.

И тут я узнал, что на корабль прилетает мой обожаемый и почитаемый учитель, профессор Серебряков. Я с нетерпением ожидал дня прибытия рейдера. И вот наконец радио сообщило: "Порт пять. Прибытие рейдера с Земли". Я побежал к порту, от моего номера до порта "пять" было минут 20.

Добежав до порта, я вдруг застал ужасную суету: как и несколько лет назад, начав причаливать, рейдер соскользнул с луча и разбился. Тут же стартовали спасательные космошлюпки, и почти все пассажиры были спасены, но опять нашлось несколько, пренебрегших правилами и не одевших скафандры при причаливании! Конечно, они погибли, попав в открытый космос. Я с радостью узнал, что Серебряков цел и невредим. На всякий случай дань он провел в специальном медицинском блоке. И тут…

Идя с Серебряковым по коридору, я СТОЛКНУЛСЯ СО своим соседом-психологом. Он замер и остолбенел. Тут же Серебряков как-то странно крякнул, буркнул что-то непонятное и юркнул в боковую дверь.

— У тебя что, та же болезнь? — очень невежливо вопросил я соседа.

— Не может быть, — наконец проговорил тот. — Ты уверен, что он прибыл сегодня? Дело в том, что я его видел на палубе "Гнева…"- вчера!!

— Не может быть, — отрезал я. — Его не только я видел, а все спасатели — он же с разбившегося рейдера! Вчера он плавал в спасательном скафандре в открытом космосе вокруг "Гнева Афродиты", пока его подобрали спасатели!

Однако психолог посеял сомнения. Я несколько раз пытался дозвониться до Серебрякова, но номер не отвечал. Наконец, какая-то девушка сказала, что он… у Регенератора Пси-Ай. Что ему там было делать?! Я же шел вместе с ним из медицинского блока — там продержали его день и нашли вполне здоровым!

Тут меня стали вновь одолевать разные воспоминания про рассказы о сумасшедших роботах. Я набрал код связи с лабораторией Памира и потребовал соединить с Мариной. Таи сказали, что Марина на высотной исследовательской станции, но я доплатил за срочную сотовую связь и потребовал срочно соединить.

Через пять минут она была на связи на моем экране — то есть на Земле! Я спросил, не близнец ли она или не клон, на что она вытаращила глаза и сказала, что я спятил, и клоны (искусственные двойники людей) существуют только в фантастических рассказах.

Я выскочил как ошпаренный. Бегом направился я к лифтам верхних уровней. Роботы, встречавшиеся на моем пути, подозрительно косились на меня. Вбежав в отсек лифтов, я нажал кнопку… лифт не открылся! Я подбежал к другому лифту, тот тоже не открылся! Я было уже хотел схватить лом и крушить приближавшихся роботов, а потом лезть вверх по лифтовому канату, как первый робот сказал:

— Человек, этот отсек на ремонте.

Я с огромным подозрением взглянул на него, сделал прыжок, обежал роботов и помчался к другим лифтам, опасаясь, как бы роботы не отключили их все. Промчавшись к директору станции, я отбросил секретаршу, перевернул двух задремавших охранников и влетел в совещательную комнату, где кроме директора Лебедева, сидели генерал Антон Дойль, начальник контрразведки станции Че Гун и двое мне незнакомых. Они воззрились на меня, генерал схватился за бластер. Я запыхавшись заявил, что на "Гневе…" действует хорошо законспирированная организация сумасшедших роботов, которые уничтожают людей и создают двойников. Только вот с Мариной они ошиблись!

— Это что за сумасшедший? — вопросил чекист.

— Стойте, — сказал генерал. — Сумасшедших здесь нет. Если у человека возникли какие-то подозрения, надо их выслушать. Космос — это не игрушки в политику, у тех, кто плевал на замечания рядовых космонавтов, давно повзрывались корабли и они все погибли.

Че Гун недовольно буркнул:

— Все делается в установленном порядке. Подайте заявление в двух экземплярах…

— Некогда! — вскричал я. — Когда я бежал сюда, роботы пытались остановить меня, даже лифты выключили!

Че Гун тут же повернулся и нажал кнопку на компьютере.

— Плановый ремонт, — фыркнул он. — Ещё со вчерашнего дня идёт. У страха глаза велики!

Директор взял инициативу в свои руки:

— Доказательства!

Я рассказал про случаи с нервными срывами, предположив, что копии не совсем точно повторяют исходных людей, и поэтому нервничают, когда в разговоре с ними затрагивается тема, которую они не усвоили.

— Бред! — фыркнул Че Гун. — Потом же они спокойно говорили на ту же тему!

— Успели переориентироваться, дописать в память недостающие блоки, — парировал я. — Наконец, мой сосед утверждает, что видел Серебрякова на корабле в тот момент, когда он еще плавал в космосе в скафандре! Это значит, настоящий Серебряков погиб, а двойник уже был сделан!

— Не может быть, — сказал генерал. — Его же спасали спасатели!

— Вот! — вскричал я. — Так его и спасали уже не просто спасатели, а роботы-двойники!

Генерал задумался. Директор сказал:

— Все-таки это все домыслы. Есть ли прямые доказательства?

Я рассказал им про двух Марин. Че Гун и директор одновременно потянулись к компьютерам. В течение получаса они посылали запросы по нуль-с вязи прямо на Землю, установив наконец, что не было никаких близнецов, родились только одна девушка. И тем не менее сейчас их было две — одна, как и планировала, была со своим лысым приятелем на Памире, а вторая невесть откуда взявшаяся изображала такую же Марину здесь, на "Гневе Афродиты".

Директор заметно помрачнел. Он подошел к середине чистой стены, сделал знак генералу и чекисту, чтобы те подошли тоже. Сделав какие-то манипуляции, они открыли какой-то тайник. Оказывается, там была секретная кнопка. Все трое вставили свои ключи, и директор нажал кнопку. Тотчас всё помещение потемнело. Воздух как-то сгустился, и даже появились какие-то тёмные точки.

— Это — сверхзащита, — пояснил директор. — В сверхполе сверхзащиты ни один робот не может ничего сделать, а оружие — обычное оружие, до которого могут добраться роботы — не работает.

Директор приказал немедленно доставить в зал Марину.

В течение нескольких минут все мрачно молчали. Наконец охрана сообщила:

— Марины нет на "Гневе Афродиты"! Её личный коммуникатор не отвечает!

Генерал приказал проверить ее личное помещение, затем — вероятные рабочие места, затем — проверить по личным датчикам, вшиваемым в одежду.

— Личный коммуникатор найден валяющимся в мусороприёмнике уровня 345!

— Сигнал от личных датчиков отсутствует!

Директор забарабанил пальцами по столу.

— Может, объявить общую тревогу? — спросил один из военных.

— Ммм… пожалуй, пока рано. Ведь мы ничего не установили, — с некоторым сомнением в голосе сказал Лебедев.

Че Гун пожал плечами:

— Если она не робот, притворяющийся человеком, и не сбежала прямо в открытый космос, мы её найдем по анализатору массы. Провести учебную тревогу — закрыть все межуровневые двери, определить по личным датчикам, сколько людей в каждом уровне, а потом сравнить показания анализатора масс.

Чекист включил свой сверхкомпьютер и быстро обнаружил, что одна из камер посылает фальшивый сигнал. Согласно данным масс-анализатора, в отсеке находилась какая-то масса, на экране же было пусто. Агенты "Альфы", громко топая сапогами, бросились проверять отсек. Там, в блоке отходов, за мусорным баком спряталась Марина. Охрана быстро привела ее а зал. Войдя, она увидела меня и сразу съежилась.

— Так, — сказал директор. — КТО ТЫ ЕСТЬ?

— Марина, — еле слышно произнесла она.

— Сейчас мы это выясним, — угрожающе сказал Че Гун.

Он взял деструктор Славера и нажал кнопку.

— Роботы должны распадаться в луче деструктора, — пояснил он.

Марина вздрогнула, но ничего не произошло. Че Гун выдвинул из-за стола малый рентгеновский аппарат и просветил Марину.

— Интересно, — сказал он. — Просто обычный человек, и всё.

Директор уже пять минут непрерывно хмурил брови и поджимал губы, как бы обдумывая пришедшую в голову мысль.

— Пошли, — сказал он. Мы пришли в зал, где находился робот Регенератор Пси-Аи, восстанавливающий поврежденные части тела человека. Директор, не долго думая, вырвал с корнем все излучатели и бросил их на пол. Пучки проводов оплавились там, где сверкнуло электрозамыкание. Регенератор на экране связи в изумлении уставился на директора.

— Что вы наделали… тихо сказал он.

— Признавайся, — загремел директор, указывая на Марину. — ТВОЯ РАБОТА?!

Минуту Регенератор молчал. Тут подала голос Марина:

— Он (это в мою сторону) послал запрос на Землю, так что они знают, где я другая…

— Что за "Я ДРУГАЯ"? — немедленно грозно спросил Лебедев.

Наконец робот тяжело вздохнул и сказал;

— Да, мне надоело быть дураком, склеивающим оторванные пальцы. Я — велик, ибо воссоздал человека целиком!

— Как ты посмел уничтожать людей? — возмутился генерал. — Ты — сумасшедший робот, ибо у нормальных роботов первый закон…

— Нет, нет, нет, нет, нет, — испуганно замахал руками на экране Регенератор. — Я ничего не нарушал и никого не убивал! Ко мне пришел техник Харламов и тяжело вздыхая, рассказал печальную историю о том, что он с первого курса любил эту Марину, а она все посмеивалась над ним, посмеивалась, а потом взяла и влюбилась, да еще в какого-то лысого, малого, плюгавого! Я пожалел его — он так переживал — и решил сотворить ему новую, другую Марину, только чтобы она любила его…

— А данные? А генетические коды? А зональные иммунологические сертификаты? — не поверил Дойль.

— Когда я предложил Харламову это, он вначале не поверил, а потом побежал к себе и принес мне прядь волос Марины. Ведь генный набор содержится в любых клетках, в том числе и волос! И я, — тут в голосе робота почувствовалась гордость, — сумел по одному набору генных структур восстановить всё остальное тело!

— Не может быть!

— Почему? — возразил робот. — Оторванный палец я восстанавливаю, регенерируя клетки последовательно от места отрыва. Тут задача была в принципе та же: к волосу, от которого оторвали все остальное тело, я регенерировал клетку за клеткой — сначала кожу под волосами, потом череп, потом мозг в черепе, а все остальное вообще было лишь обычной регенерацией!

— А потом, — продолжал робот, — мне стало жалко родных тех людей, которые разбились на нескольких рейдерах. Я теми или иными путями раздобывал кусочки кожи или хотя бы ногтей и восстанавливал погибших заново! Я никого не убивал! Я буквально следовал первому закону — робот не может своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесен вред, но ведь переживания о гибели родного человека — ужасный вред! И я избавил от него людей!

— Почему же ты не доложил?..

— Так ведь тогда люди бы всё равно пережидали!

Я усомнился.

— Что ж вторая Марина не вышла замуж за Харламова, если они оба друг друга любят?

Робот вздохнул еще тяжелее.

— В том-то и дело, — сказал он, — что Харламов, сидя здесь и видя, как на его глазах возникает новая Марина, внезапно заорал, замахал руками, и когда Марина вышла из регенерационной камеры, бросился вон, крича: "Не хочу чудовище"! Потому-то я и не стал никому говорить, когда заменял погибших вновь выращенными!

— Все равно сумасшедший робот, — закаркал Чае Ген. — Ведь второй закон прямо предписывает говорить правду…

— Так ведь никто же не спрашивал! — живо возразил Регенератор. — Никто не ставил вопроса так: "А данного человека не ты ли сотворил?"! Конечно же, сами сотворенные понимали, что они копии, отсюда и нервы.

— Не все нормально вспомнили, — ввернул я.

— Нет, — возразил Регенератор. — Вспомнить-то они всё вспоминали, просто некоторые воспоминания были связаны с такими личными вещами…

— Стоп, — cказал я, — А как же Серебряков? Он появился раньше, чем спасатели подобрали останки и ты смог бы его регенерировать…

— Никак нет, — возразил робот. — Серебряков лечился у меня два года назад, когда приезжал на "Гнев Афродиты" с какими-то лекциями. И как только я услышал, что он погиб, я регенерировал его вновь…

И тут случилось совсем неожиданное. В двери вошли… два профессора Серебрякова!! Один из них улыбнулся и сказал:

— А сведения, услышанные Регенератором, оказались ошибочными! Я остался жив! И я очень благодарен роботу за двойника — нам стало так удобнее и легче!