Разрушить неразрушимое

– Ты должен меня уничтожить, - терпеливо повторил робот. – Иначе никогда не улетишь с этой планеты.

Говард в бессильной ярости ударил руками по металлической груди робота и уткнулся лицом в холодный гладкий металл. В который уже раз.

– Я жив, - сообщил робот. – Ты не сможешь уничтожить меня руками. Даже не пытайся.

Робот проследил за взглядом Говарда, который смотрел на валяющийся под его ногами бластер, и флегматично сообщил:

– Из этого бластера ты стрелял в меня две недели назад. Неуспешно.

– Дай воды, - устало попросил Говард и отстранился от робота. – И поесть что-нибудь.

– Рацион подойдет?

– Тьфу, на тебя! Колбасы дай какой-нибудь. И запить что-то горячее, чай, например. Две ложки сахара. И хлеб с сыром. Нет, воду уже не надо.

Робот открыл шторку на груди, проследил за взглядом человека, и отметил:

– Мои внутренности тоже бронированы.

Говард даже не думал поднимать валяющуюся у его носка гранату. Просто посмотрел на нее из любопытства – вдруг это какая-то новая модель? Он пробовал использовать их раньше и уже успел убедиться в бесполезности этой затеи. И пока разумная машина была занята тем, что накрывала стоящий прямо на земле столик заказанной едой, он сказал роботу:

– Я не хочу связываться с гранатами. Я еще пожить хочу в отличие от тебя. Сам помнишь, что было в прошлый раз.

– Ты же знаешь: я огражу тебя от всего, что может причинить тебе вред, - не отрываясь от сервировки стола, сказал робот. – Так что роняй гранаты себе под ноги сколько угодно раз.

Говард только махнул рукой и присел на раскладной стульчик. Он с большим аппетитом обедал, а робот следил за ним и отгонял быстро летающих больших насекомых, похожих на шмелей.

– Откуда здесь насекомые, если нигде нет растительности? – спросил Говард.

– Планета создана искусственно. Чего нет, того нет.

– А как же они живут? – удивился Говард. – Им же надо что-то есть, чем-то заниматься. Опылять растения, например.

– Они друг друга едят, - сообщила бездушная машина. – И что-то в земле выкапывают. У меня нет полной информации. Ты поел?

Говард доел последний бутерброд и откинулся назад на спинку стульчика. Стул покачнулся, ножки пропахали в земле борозду, и Говард завалился назад, чуть не упав на землю. Однако робот в мгновение ока телепортировался и подхватил падающего человека, бережно поставив его обратно.

– Я могу подержать стул под нужным тебе углом, - любезно предложил робот. – Еще чаю?

Но Говард отмахнулся, встал и пошел в первом же случайном направлении. Его путь лежал куда-нибудь, и не было какого-то конкретного направления. Иногда он уставал и просил робота «подвезти» его в другое место. Робот, который всюду следовал за Говардом, никогда не отказывал. Он брал его на руки, и телепортировался туда, куда хотел человек. Обычно Говард не просил переноситься далеко, а всего лишь до соседнего бархана или ближайшей интересующей его точки в пределах прямой видимости.

Везде на планете валялось оружие различных типов и мастей. Лежали гранаты, бластеры, ракетные установки, маленькие пистоли и большие пушки. Оружие не мешалось буквально под ногами, но встречалось очень часто.

Говард нашел новое оружие неизвестного ему типа. Это была тонкая трубка длиной метра два и окруженная тонкой золотистой нитью, которая висела в воздухе, прикрепленная неизвестно чем. Покрутив ее в руках, Говард нашел маленькое тонкое отверстие.

– Дай мне иголку, - потребовал он у робота. – Тонкую, но прочную.

Робот исполнил его просьбу, но как только Говард засунул иголку в отверстие, тут же выбил оружие из его рук. А затем оттащил человека в сторону.

Трубка упала на землю и засветилась бриллиантовым белым светом. Было видно, как быстро она превратила соприкасающуюся с ней землю в стекло. Ощутимо завеяло жаром. Затем раздался еле слышный хруст: это раскалилась и треснула иголка, которую Говард вставил в трубку. Жар тут же исчез.

– Можешь снова брать «браллиозатор» в руки, - сообщил робот. – Он уже холодный.

– Что это за оружие? – спросил Говард. – Для чего оно?

– Разрезает силовые поля в ближнем бою. Против меня абсолютно неэффективно.

– Оно ведь меня чуть не убило. Как им пользоваться? – удивился Говард.

– У тебя не было позиционных сенсоров. Без них голыми руками это оружие не используют.

– Понятно. Дай мне бинокль, я что-то вижу на горизонте.

– Там? – робот показал вдаль. – Это гаусс-аркебуза.

– Отлично, - оживился Говард. – Забудь про бинокль – телепортируемся туда.

Гаусс-аркебуза представляла собой пушку, которой сзади прилепили внушительных размеров аккумулятор. Рядом лежали необычного вида ядра все в засечках и каких-то блестящих нашлепках, которые оканчивались углублениями с острыми краями.

– Как стрелять из нее? – Говард попытался поднять ядро, но оно весило очень много, и было неподъемным. – Давай, заряжай пушку.

– Она уже заряжена, - сообщил робот. – Чтобы произвести выстрел надо взять тот шлем, надеть его и подать команду на выстрел.

На земле и в самом деле валялся шлем, который пришелся Говарду вполне впору. Шлем позволял управлять пушкой с помощью мысленных команд, а сам общался с человеком голосом:

– Орудие заряжено. Укажите цель.

– Он, - Говард указал на робота пальцем.

– Цель захвачена и находится в пределах досягаемости. Укажите параметры выстрела или дайте команду произвести выстрел.

– Максимальная мощность. Максимальная сила заряда. Самый мощный полный залп.

– Гашу звуковую волну. Залп! – прожурчал голос в динамиках шлема и все вокруг заполнил туман.

Пушка выстрелила так сильно, что земля по траектории снаряда буквально оказалась содранной ударной звуковой волной и взлетела в воздух в виде взвеси. Все вокруг заволок грязный коричневый туман. К счастью, для Говарда, шлем надежно защитил его уши от звука взрыва, однако неприятные последствия от вибрации остались во всем теле. Воздушная волна бросила его на колени, но он остался цел.

Когда пыль рассеялась, взгляду предстал робот с громадной сквозной дырой в груди. В ней торчали провода, сломанные микросхемы, выбитые металлические шарниры. Хлестала жидкость из порванных шлангов.

– Я жив, – сообщила поврежденная машина и стала восстанавливаться.

Каждый раз эта картина приводила Говарда в бешенство. Робот умел восстанавливать себя вплоть до последней молекулы. Все вырванные металлические потроха прилетели из пустыни, изогнулись, слились с металлическим хламом, и в ореоле металлической пыли влились в проделанную снарядом дыру. В скором времени робот предстал перед Говардом в прежнем блистающем состоянии, словно в него не стреляли только что из мощной пушки.

Говард стянул шлем с головы и бросил его на землю. А потом с ненавистью пнул его ногой. Робот терпеливо ждал.

– Отпусти меня домой, тиран, - застонал Говард. – За что мне это?

– Я уже говорил, когда захватил тебя, - медленно сказал робот. – Ты разумен. Если ты разумен, то найдешь выход. Если нет – зачем тебя жалеть?

– Так можно всю вселенную уничтожить, - возразил Говард. – Не спасется, сама виновата.

– Попробуй. У меня не получилось.

– А ты пробовал? – ехидно подразнил робота человек. – Ты сам пробовал?

– Зачем пробовать, если я и так знаю, что не смогу? У меня не хватит ни силы, ни энергии, ни времени.

– А у меня думаешь, хватит жизни, чтобы найти на этой планете оружие, чтобы уничтожить тебя? Ты ведь даже не отвечаешь есть ли оно тут вообще.

– Меня это мало волнует, - бездушная машина не проявляла эмоций, но языком человека владела мастерски. – Ты должен уничтожить меня любым оружием, каким пожелаешь. Ты можешь пробовать его на мне. Как только ты улетишь с этой планеты, считай, что ты победил.

– То есть мне не обязательно уничтожать тебя, железяка?

– Это единственный выход. Я уверен, что ты никак не улетишь с планеты, пока я существую.

– А если я найду телепортер на этой планете и улечу домой?

– Его здесь нет, - отмел гипотезу робот. – Только оружие. Любой мощности. Другой техники здесь нет специально.

– Чем тебя можно уничтожить? – Говард задал вопрос в лоб. – Ты уничтожим?

– Нет, - сказал робот. – Ты не сможешь меня уничтожить даже большим куском антивещества. Я состою из материала, который при аннигиляции рождает те же частицы, которые аннигилируют. Когда все антивещество вступит в реакцию и исчезнет, останусь лишь я в рабочем состоянии.

– Какой смысл ставить задачу, которая не имеет решения? – поразился Говард. – Ты же робот. Торжество и совершенство логики над слепым экспериментом.

– А ты реши.

– Как?

– Мне самому интересно как ты этого достигнешь.

– Тебе не кажется, что это звучит бредово?

– Я же не человек. Это вы, люди, умеете рождать бред, а я робот. Я обладаю совершенной логикой.

– Хорошо, тогда я сейчас воображу, что я тебя убил специальным оружием. В моем сознании я тебя победил, а ты ничего не можешь сделать, так как повержен.

– Вот и лети в своем сознании домой, - метко сострил робот. – А здесь я все еще жив.

– А может тебя на самом деле не существует?

– Если потребуется, я могу вылечить и твою психологическую сущность. Но ты в порядке и сам осознаешь это.

– А если я умру от старости?

– Я поймаю другого человека, и он займет твое место.

– Мы не животные! – разозлился Говард. – Нас нельзя ловить и ставить на нас опыты!

– Я – робот, мне безразличен ваш субъективный социальный статус.

Говард сел прямо на песок. Он молчал, стараясь успокоиться и привести чувства и мысли в порядок. Ему это удалось.

– Подели шесть на ноль. Какой будет результат? – Говард задал детский вопрос.

– Шесть на ноль поделить нельзя. Логическая ошибка.

– Я не спрашиваю тебя про ошибку. Я потребовал произвести расчеты. Начинай делить шесть на ноль.

– Начинаю. Происходит ошибка. Результаты не получены, процесс произведен. Мы не в фильме, Говард. Мы в реальности. И я не сломаюсь, если поделю цифру на ноль. Даже допотопные калькуляторы не умирают от этого, что тут говорить про такую совершенную машину, как я.

– Улети с планеты. Телепортируйся в черную дыру.

– Я могу перемещаться только в пределах поверхности планеты.

– Я могу запретить тебе восстанавливать свою структуру при разрушениях?

– Нет. Это встроено в меня.

– Ты можешь мне помочь уничтожить тебя?

– Я тебе уже три недели это объясняю. Да. Но я сам не знаю, как это сделать.

– То есть? – опешил Говард. – Ты хотел бы умереть, но не можешь?

– У меня команда помогать тебе во всем. Ограничений почти нет. Значит, я могу помочь тебе уничтожить себя. Но я не знаю как. Мне запрещено рассчитывать эту задачу. Я лишь знаю, что математически задача не решается. Я неуязвим.

– В мире нет ничего неуязвимого, - возразил Говард. – Кроме бога.

– Я неуязвим.

– Ты вообразил себя богом?

– Нет, я имел в виду, что меня нельзя уничтожить. Я очень осторожно отношусь к религии, так что не пытайся меня подловить на оскорблении или неточности в этой области. Я не дам тебе такого шанса.

– Мне это и не нужно. Кстати, кто тебя создал? Люди?

– На все эти вопросы, я не имею права отвечать.

– Судя по твоим повадкам, тебя создал как раз таки человек. Да?

– Есть два варианта ответа на твой вопрос. Ни один из них я не назову верным или ошибочным.

– А как тебе такой вопрос: я просто возьму и уничтожу саму планету?

– Здесь нет такого оружия. Но сразу скажу – это вопрос из той же области, что и вопрос о том, что будет, если ты состаришься и умрешь. Я просто найду другую планету и размещу на ней все оружие.

– А какой смысл всего этого?

– Уточни про что ты сейчас?

– Какой смысл эксперимента? Возможно всего два варианта: никто не сможет тебя победить, либо тебя все же победят. Но зачем это все было организовано?

– Это самый секретный вопрос. Никто не должен знать об этом.

– Сдаюсь, - с вздохом признал Говард. – Я не знаю, как уничтожить неуничтожимое. Это два взаимных противоречия, которые не могут существовать совместно. А ты предлагаешь решить эту задачу человеку. Мы иногда даже не можем выбрать какую одежду надеть на прогулку. Придется мне остаться на этой планете навсегда.

– Я подожду твоей смерти и поймаю еще одного человека.

– Не был бы ты роботом, это звучало бы очень цинично.

– Я не могу быть циничным. Роботы лишены чувств. Я лишь искусно симулирую их. Но на самом деле я не желаю тебе зла. Я хочу, чтобы ты решил задачу.

– Я сойду с ума со скуки.

– Я вылечу тебя, не беспокойся.

– Как?

– Медпрепараты: седативы, возбудительные, коррекционные. Не волнуйся, я знаю, как использовать их, чтобы не нанести тебе вред.

– А что-нибудь для усиления ума у тебя есть?

– Гипермнезин крайне вреден из-за постэффектов. Поэтому он включен в список запрещенных медпрепаратов.

Говард послонялся по округе и полюбовался заходящим за край горизонта светилом. Красный шар безымянной звезды передвигался очень медленно и практически незаметно для глаз.

– Давай-ка ты построишь мне дом. Мне надоело спать на кровати посреди пустыни.

– Я не смогу построить его. Нет стройматериалов. Да и зачем тебе крыша над головой? Здесь тепло, светло, нет дождей, а если тебе нужна темнота, я мигом перенесу тебя в ночное полушарие.

– Я сказал, построй мне дом.

– Я могу построить для тебя все, что угодно. Но мне нужны стройматериалы. Дома обычно строят из дерева или бетона. Ни того, ни другого на этой планете нет, и я не могу синтезировать эти материалы из почвы.

И тут у Говарда сперло дыхание. Он задрожал и медленно повернулся в сторону робота.

– Все что угодно?

– Все.

– Лишь бы были стройматериалы? Я правильно тебя понял?

– Я уже ответил: да. Я очень высокотехнологичная машина. Практически совершенный универсал.

– Тогда знаешь, что мне нужно построить? Построй-ка мне…

Говард заплясал на месте, ударил себя ладонями по коленкам и выпалил:

– Себя!

– У меня нет материалов, чтобы построить такого же робота, как я.

– Тогда разбери себя на запчасти и используй их.

– Но тогда роботов получится один, а не два. Нелогично.

– Ты сам констатировал, что я нелогичен. Выполняй приказ.

– Я не потеряю функциональности, даже если разберу себя на мелкие детали. Если ты думаешь, что успеешь взлететь на своем корабле, ты ошибаешься. Корабль держит силовое поле.

– Я никуда не собираюсь улетать, пока не решу твою задачу, - засмеялся Говард. Он сложил руки на груди и торжественно смотрел на машину. – Я хочу, чтобы ты разобрал себя на детали, и собрал другого робота, как две капли воды похожего на тебя.

Это заняло немного времени. Робот оторвал себе руку, затем у него отвалились ноги, а затем он весь рассыпался на миллионы мелких деталей. Ворох пружин, гаек, шлангов и тонкой проволоки жил и кружился на земле в сложном танце. Наконец груда металла окончательно перемешалась и застыла на месте.

Говард подождал немного и нетерпеливо постучал рукой по пластине металла:

– Давай продолжай, ты, консервная банка.

– Я следил за твоей реакцией, - глухо пробубнил динамик робота, лежавший на груде металла. – Хотел посмотреть, как ты побежишь делать подкоп под сферическое силовое поле, что окружает твой космический корабль.

– Собирай уже робота. Долго я буду ждать?

– Сейчас.

Металл снова ожил. Полоски металла заструились как змеи, нанизывая на себя гайки, мелкие детали и микросхемы. Литая болванка с выбитыми на ней непонятными цифрами проползла под лист металла, бывший ранее лицевой обшивкой и ритмично застучала, прибивая какие-то другие детали. Какой-то длинный рычаг разломился на части, пролез сквозь щели решетки, и вновь собрался в одну деталь уже внутри. Зажужжали болты, вкручиваясь в пазы, защелкали заклепки. По песку, как змея, проползла цепь и вделась на колесные зубчатки в глубине металлической фантасмагории.

Через пару минут все закончилось. На земле стояло полностью собранное туловище робота. Руки вкрутили глаза-фотоэлементы в глазницы, и аккуратно водрузили голову на сегментную шею.

– Сборка завершена, - сообщил робот.

– Телепортируемся к моему кораблю. Я победил тебя, жестянка!

Говард сплясал импровизированный танец и под конец смачно шлепнул робота открытой ладонью по туловищу. Робот слегка отклонился назад, очевидно, чтобы Говард не ушиб ладонь и усталым голосом молвил:

– Опять твоя фантазия?

– Отнюдь, мистер Железный Дровосек. Я тебя победил.

– В чем подвох?

– Нет никакого подвоха. Я приказал тебе собрать другого робота. Ты теперь не тот, робот, что был ранее. А совсем другой. А тот старый был разобран на запчасти. И больше уже не существует.

– Но я-то есть.

– Ты все еще не понял меня? – радостно захохотал Говард. – Ты же логичен. Ты обязан выполнять мои приказы.

– Да, все так, но…

– Никаких «но», приятель. Я приказал тебе собрать другого робота. А тот старый робот был уничтожен. Поскольку все его детали теперь принадлежат другому роботу.

– Но если я разберу тебя на органы, а потом соберу обратно, ты ведь не станешь утверждать, что появился уже другой человек?

Говард слегка нахмурился, но потом махнул рукой:

– Не говори ерунды. Человеческий разум и механика – это две разные вещи. Меня объединяет разум. Ты же – машина. И сам понимаешь, что в моем приказе уже есть логическое несоответствие. Я приказал, я, кажется, уже в третий раз уже повторяю это тебе, собрать другого робота. Ты обязан был выполнить приказ. Робот собран. А старый был уничтожен, так как полностью пошел на детали. Есть чем возразить?

Робот потрясенно молчал. Говард решил ковать железо пока горячо и присовокупил:

– И я запрещаю тебе разбирать себя, чтобы опять собрать того робота, который пленил меня и требовал решить загадку. Это приказ.

– Я только что подумал об этом, - признался робот. – И теперь ты не оставляешь мне шансов. Признаю твою победу.

Робот положил руку на плечо Говарда. У того мигнуло в глазах, и он увидел, как местность вокруг поменялась. Он стоял на почве, которая была выжжена дотла огнем реактивных двигателей его космического корабля. Перед ним возвышался сам корабль, который приземлился на этой планете около месяца тому назад.

– Все вот так и закончилось? – спросил Говард. – Может, теперь скажешь, зачем это было нужно?

– Я не могу, - робот развел руки в стороны и пожал плечами совсем как человек. – Представь, что было бы, если бы роботы нарушали приказы и делали все, что им вздумается.

– Для таких глупостей и без роботов есть целая куча людей, - согласно кивнул Говард. – И без жестянок справимся. Кстати, ты будешь продолжать ловить нас?

– Я уже занимаюсь этим, - сообщил робот. – Но пока что мимо никто не пролетает. Я подожду пару месяцев и сменю орбиту планеты.

– А ты не боишься, что я предупрежу остальных?

– Всегда найдется простофиля, который захочет хорошо жить, и чтобы о нем заботился такой внимательный робот, как я. К тому же есть смертельно больные люди. Ради излечения они прилетят ко мне.

– Ты умеешь лечить?

– Ты еще не знаешь, но у тебя была начальная стадия рака предстательной железы. А я должен был защищать тебя от любых болезней, чтобы ты мог решать задачу.

– Но когда ты успел? И как?

– Во время твоего сна. Я сделал все очень деликатно. Думаю, ты не в обиде на меня.

– Конечно, нет. Но ведь это означает, что к тебе прилетит целая толпа.

– Пусть. Повезет только одному. Остальные не найдут планету или не смогут на нее приземлиться. Я тщательно маскирую ее, пока кто-то решает мою задачу.

– Но зачем? Какой смысл? Зачем решать эту неразрешимую задачу?

– Спасибо, Говард.

– За что?

– Ты только что задал неразрешимый вопрос, на который будет отвечать следующий человек.

Робот ухмыльнулся, прощально помахал рукой и в мгновение ока исчез в телепортационной вспышке, оставив после себя лишь аккуратные четкие следы на земле.