Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3

Глава 9

— Хорошо, давай поговорим, — Рё Иока не стала скрывать лёгкого удивления в голосе. — А как они упражняться будут без тебя? Не хотелось бы, чтобы с твоим уходом там всё заглохло. — Мать Икару покосилась на парня, запоздало маскируя любопытство.

Честно говоря, ей очень понравился сегодняшний настрой дочери. Настолько, что она даже позволила робкой надежде растопить лёд собственной тоски и ощущения безнадежности.

— Да там Цубаса и три нейроконцентратора, — как от чего-то незначительного, отмахнулся школьник. — Моё дело маленькое: психологическая накачка. Те программы, которые они прописывают по нейро-регенерации через периферическую нервную систему, для меня всё равно пока высшая математика…

— Да? — чуть разочарованно выдохнула женщина. — А мне показалось, что ты — душа компании…

— Э-э-э, не вешайте нос! — школьник, искренне возражая, схватил правой рукой её за левую ладонь и потряс на ходу. — Вы же сами сказали — душа! А они сейчас мозгами работают.

— Хм, необычно, — признала Рё, думая, шагать ли и дальше за руку или всё же соблюсти приличия.

Хотя бы внешне.

— Душа отвечает за наличие внутренней энергии, — с видом профессора принялся просвещать её малолетний спутник, размахивая в воздухе их сжатыми ладонями, как малыши в детском садике. — А мозги нужны, чт…

— А что есть энергия в нашем случае? — Рё, на правах старшей, позволила себе перехватить управление в разговоре, про себя улыбаясь.

А ведь действительно, настроение почему-то улучшается — поймала себя на непривычном женщина.

— В данном контексте? Способность выполнять работу, — мгновенно ответил пацан. — Когда мы первый раз пришли, она валялась овощем и считала, что жизнь закончена. Сейчас её самоощущение несколько отличается, — дипломатично намекнул он.

— Да, я тоже заметила. Если честно, до сегодняшнего вечера у меня был точно такой же настрой, как и у неё. — Осторожно призналась Рё.

— Мозг — ужасно умная система. До вчера он диагностировал фрустрацию, а сегодня обстановка изменилась, — пожал плечами одноклассник дочери. — Но это только вступительная часть. Я чуть о другом хотел поговорить…

— То, что они сейчас занимаются без тебя, результату не повредит? Если вдруг он действительно реален? — перебила во второй раз Иока-старшая.

Она категорически не хотела признаваться себе — но ей очень хотелось верить в возможность счастливого конца. Даже такого невероятного, как в исполнении пары школьников.

— Так. Давайте, видимо, сначала… Вы мне не дадите поговорить на вторую и третью тему, пока мы не завершим первую, — сообразил вслух парень. — Вам объяснить физику процесса? Рассказать промежуточные задачи? Либо — что вас интересует в прикладном плане? Я же вижу, вы не меня сейчас слушаете, а о дочери думаете.

— В чем суть ваших занятий? — благодарно кивнула мать.

— Тут цели надо сперва объяснить… Первая: сформировать временный нейро-протез, используя периферическую нервную систему. Она не пострадала и находится более чем в порядке — это, если что, из мнения ваших же врачей в этой клинике вытекает.

— Это возможно?! — кажется, женщине опять не удалось скрыть собственные эмоции.

— Да, — чуть удивленно покосился на неё парень. — Там следующая проблема есть, общебиологическая. Сигналы от периферических нервов никуда не делись. Как её кожа и мышцы работали, так, теоретически, они и сейчас могут работать. Проблема в том, что коммуникационные каналы спинного мозга много мощнее. И они просто глушат более мелкие. Знаете, я не большой спец по теории, потому извините, если сумбурно объясняю…

— Пока всё понятно. А что заставляет тебя верить в успех? Если, как ты говоришь, в теории ты не силён?

— Тут надо отвечать с иллюстрациями, — на грани приличия заржал парень, отпуская её ладонь и открывая перед ней калитку корпуса. — Чтобы ваши эмоции не генерировали вам же лишнюю напряжёнку. Кто у нас в классе самый крутой пацан? Вы же наверняка следите за раскладами по месту учебы дочери, — он весело улыбнулся.

— Ты несколько раз побеждал Сэя Нагано. Который был фаворитом курса и вместе с тобой недавно перевелся на математическое, — плюнув на приличия и не скрывая любопытства, ответила Рё.

— У него дан по годзю, помните?

— Даже не знала. Была в курсе, что какой-то чёрный пояс, но без подробностей. А что, это важно?

— Еще как. Наш с ним диспут — классическая иллюстрация победы практики над теорией, — снова заржал белобрысый. — Вот в случае вашей дочери — то же самое, — продолжил он уже серьезнее. — Я только знаю, что надо сделать. Потому что видел это своими глазами. А девочки гораздо лучше образованы именно в нейро-моделировании. Они просто грамотнее меня перестроят коммуникационные каналы головного мозга.

— Чтоб сигнал спинного мозга не глушил периферическую нервную систему?

— Да. Но это не всё. На время, периферическая нервная система возьмет на себя функции и центральной. Аппаратные ресурсы организма позволяют, вопрос в программной прошивке, — Асада упёр указательный палец себе в лоб.

— Звучит логично, — вздохнула женщина. — Только верить страшно.

— Вот, — удовлетворённо кивнул старшеклассник, снова хватая её за ладонь. — Для этого и нужна душа компании: чтобы в такие минуты наставлять колеблющихся на путь истинный. Как вас зовут?

— Рё, — мать Икару, неожиданно для себя, ответила ему, как ровеснику.

— Рё, это самая банальная боязнь неудачи! Я, может быть, не знаю, как быстро вычислить оптимальный алгоритм. И трансформировать сигнал. Но я очень хорошо знаю, что делать, если при такой простой и очевидной цели появляются проблемы с моральным духом! — Масахиро впервые за всё время зазвучал как-то непривычно жёстко. — Также, это очень хорошо знает Цубаса. Кимишима. Так что, можете быть спокойны: если вашей дочери не хватит работоспособности, мы её с двух сторон подопнём.

— А что за алгоритм ты сейчас имел в виду? — Иока-старшая решила чуть разрядить обстановку перед тем, как расспрашивать дальше.

— Сигналы цэнээс, при переключении на периферийную, каким-то образом перекодируются, на уровне электромагнитных колебаний. Девочки гораздо лучше меня знают там константы — потому что гораздо лучше образованы на базовом уровне. Под эту задачу.

— А твоя роль какая?

— А я слежу, чтобы они никуда с пути не свернули, — отчего-то надулся подросток.

— Ты не боишься недоверия со стороны более компетентного персонала? — неожиданно для себя, пошутила Рё. — При том, что ты вроде как выше в иерархии данной задачи?

— А я видел того, кто уже однажды эту работу проделывал, — парировал одноклассник дочери. — А они не видели. И это моя идея. Они, даже имея на руках практически готовые протезы в виде нейроконцентраторов, не додумались до самой концепции. А Икару вообще зависала во внересурсном состоянии, если говорим о психике. Какая тут перестройка нервов?!

— Ты настойчивый, — подумав, кивнула женщина.

— Это — единственное, что осталось у меня после бурно проведенной молодости, — в третий раз развеселился школьник.

Вслед за ним засмеялась и Рё, как обычно за последние полчаса — неожиданно для себя.

— Рё, правда; нужно с вами поговорить о кое-чем серьёзном, — он удержал её за руку, не давая выйти в калитку забора вокруг отделения. — Можем присесть вон на ту скамейку?

Там же, через некоторое время.

— … вот теперь вы знаете примерно весь расклад. Считается, что я — из семьи якудза. Потому не могу заранее не предупредить о возможных тенях на вашей репутации.

— Да что там той репутации, если Икару действительно ходить начнёт, — вздохнула Рё.

Светловолосый, надо отдать ему должное, действительно многие моменты видел гораздо глубже, чем обычно ожидают от его возраста.

— Проблемы надо решать по мере их поступления, — закончила женщина.

— Полностью согласен по содержанию, но не мог не предупредить… Второй момент. Лично я считаю, что вопрос стоит чуть иначе, чем видите вы. — Школьник очень серьёзно посмотрел на Иоку-старшую. — Вы по инерции продолжаете сомневаться: получится или не получится.

Рё промолчала.

— А я внимательно слежу: если что-то не получается в этом блоке, что делаем не так? И где сменить подход, — продолжил он.

— Что значит блок?

— Там пакеты сигналов. Нейроконцентратор умеет воспроизводить почти полный объём сигналов нервной системы. Вопрос поиска соответствий: какой его блок соответствует оригинальному биологическому.

— Звучит, как задача для специализированной лаборатории, — заметила Рё.

— Она и есть. Только сейчас такие времена, что вычислительные мощности лаборатории порой равняются мощности пары концентраторов. В случае с вашей дочерью, сама травма редкая — не у каждой лаборатории есть такой пациент. Плюс возраст — биологический рост ещё не закончился и ресурсы организма о-го-го какие. — Пацан говорил с таким видом, как будто старше был он, а не его собеседница.

— Мне очень хочется верить в твои слова, — помолчав, сказала мать Икару.

— Неверная постановка вопроса , — поморщился Асада. — В самом плохом случае, которого не будет, все останутся при своих. Но вот в случае успеха, который только дело времени, Икару сразу станет объектом интереса с таких сторон, что я бы и хотел с вами договориться заранее…

— Чего хочешь? — непонимающе свела брови вместе женщина.

— Знаете, стесняюсь. Минуту, наберусь наглости.

— Бросай, — хохотнула теперь уже Рё, хлопая парня по спине. — Ты не стесняешься. И тебе не идёт.

— У меня сейчас происходят странные вещи в семье, о которых я не могу вам рассказать. Поймите правильно.

— НЕ РАССКАЗЫВАЙ! — она примерно предполагала, о чём может идти речь в случае его семьи.

И "Семьи".

— Мои отношения с вашей дочерью — вообще в другой плоскости. Начнём с того, что по дороге отца я идти не собираюсь… Я очень опасаюсь, что уникальный клинический случай в будущем, в случае успеха, может быть использован не тем концом. Просто потому, что у кого-то политическая целесообразность; а мы все — инструменты и разменные монеты…

Там же, через несколько минут.

— Тебе не стоит беспокоиться о порядочности с нашей стороны, — твердо сказала Иока-старшая. — Я смогу обуздать свои амбиции в любом сценарии. Давай откровенно. Ты меня убедил, что эмоции могут здорово повредить мозгам — и итоговым результатам. Просто сделай так, чтобы она ходила. Если какие-то ваши программы и расширения, появившиеся в ходе этого, объявят запрещёнными — клянусь, по тебе не ударит никак.

— Да по мне-то шут с ним, — нехотя проговорил пацан. — Но я же не сирота и не в вакууме.

— МОЁ СЛОВО. Просто сделай так, чтобы она ходила. — Рё, повернув голову собеседника к себе за подбородок, уперлась лбом в его лоб.

Когда я возвращаюсь в палату к девчонкам после разговора с Рё Иокой, Икару старательно наяривает упражнения уже левой ногой, на втором тренажёре из трёх.

Судя по сосредоточенному лицу, она сконцентрирована на отработке нужного сигнала. Прототипа, который дорабатывать не одну неделю.

— Идём пошепчемся, — Цубаса кивает мне на дверь. — Ей ещё семьдесят раз, это минут десять.

В коридоре она припирает меня спиной к стене:

— А я всё видела. Прелюбодействуешь? — затем демонстрирует второй рукой свой гаджет.

На экране её смартфона Рё Иока держит меня за шею, прижимаясь своим лбом к моему.

— Фигасе! Вот это техника! — моему удивлению нет предела в очередной раз. — Но тогда ты же должна была видеть, что ничего не было? Да я и не собирался, честно… ЧЁРТ. Не знаю, с чего начинать оправдываться. Ей же лет больше, чем Кано… просто вырываться не стал… Слушай, а что, это всё было видно из окна палаты?!

— Угу. Звука не слышно. А на вид — вы как-будто обжимались, — обличающе выдаёт красноволосая. — Жду твоих объяснений. Подлый мафиози.