Ратибор и сыны Одина

Пролог

Где-то на Западе. Вскоре после гибели Мельванеса

Высокая, слегка изогнутая, причудливая тёмная башня, мрачная, как непроглядная ночь, подпирая небеса остроконечным шпилем в виде узкой, продолговатой иглы, возвышалась на окраине никогда не спящего многотысячного города Нурязима, столицы великой Ослямбской империи, жемчужины Западной цивилизации, сразу привлекая к себе всеобщее внимание. В первую очередь тем, какое безмолвие царило вокруг неё. Зловещее безмолвие. Хотя, как порой шептались испуганно случайные прохожие, спешившие по своим делам и вынужденные проходить мимо, из самой туры нет-нет, да и доносились приглушённые жуткие звуки. А точнее, крики. И плач, горький плач, полный ужаса и невыносимой боли, порой переходящий либо в звериный вой, либо в безумный смех. Ещё ни один обычный человек, которому довелось побывать внутри сего грозного строения, именуемого в народе Башней Страха, назад не воротился, чтобы поведать о том, что же там творится. Да простой люд старался этим и не интересоваться, разве лишь между очень близкими и родными обсуждая еле слышным шепотком саму башню и происходящее в ней. Говорят, хозяйка сего диковинного строения была колдуньей. Могучей, безжалостной и умалишённой. А с ведьмами и магами связываться не хотелось никому. А уж с сумасшедшими и подавно.

– Рассказывай, Урсула, как так случилось, что мы потеряли нашего брата? – гулкий неприятный голос глухо зарокотал из чёрного как смоль клубящегося облачка в форме шара, что парило по центру округлых апартаментов, находящихся на самом верхнем этаже мрачноватой туры. Сама опочивальня, помимо неказистой кроватки в углу да расположившегося недалече изрезанного древними письменами деревянного столика с самой обыкновенной по виду табуреткой, прикорнувшей рядом, была вся заставлена по периметру книжными шкафами, битком забитыми разной толщины да запылённости древними фолиантами и рукописями. Освещало чудну́ю читальню с три десятка слабо чадящих крупных свечей, примостившихся в тускло-бронзовых вычурных канделябрах, стоявших в специальных выемках на полках между книгами. «Магическая библиотека, не иначе», – подумал бы любой человек, сюда вошедший. И оказался бы совершенно прав. Не добру только служили хранящиеся в комнате бесценные знания, ох, не добру.

– Смертный Мельванеса убил. Смертный! – раздался противный скрежет, переходящий в леденящий душу хохот, чем-то напоминающий лай голодной гиены. – Его же посохом! Просто разломал пополам да всадил одну половинку жезла в глазницу, а другую – в тёмное сердечко нашего самодовольного руса… А перед этим ещё и избил до полусмерти серого волчару! – говорившей на вид могло быть как семьдесят, так и двести семьдесят лет. Слегка подёрнутые сединой длинные чёрные всклокоченные волосы до талии, узкое морщинистое лицо с вечно бегающими, неопределённого цвета водянистыми безумными глазами и тонкие пересохшие, многократно прокушенные до крови губы довершали отталкивающую внешность старой колдуньи. Росточка она была невысокого, по плечо среднестатистическому западному жителю, ну а самым приметным в её внешности являлся здоровенный горб, скрыть который никакими одеяниями возможным не представлялось. Одета ведьма оказалась лишь в закрывавший её с головы до пят странный лёгкий полупрозрачный балахон с капюшоном. Обладал он удивительными, волшебными свойствами: куда бы ни ступала тёмная ведунья, по её воле то одеяние могло практически мгновенно окраситься в цвет находящихся за спиной владелицы предметов бытия аль местности, отлично с ними сливаясь. Накидка хамелеона обошлась Урсуле в своё время в баснословную сумму золотом да знатную нервотрёпку. Но она того определённо стоила.

– Смертный его одолел? – нотки удивления проскользнули в обычно бесстрастном, равнодушном гласе, звучащем из клубящихся, переплетающихся завихрений парящего примерно в полутора метрах от пола облака. – Ты уверена?

– Обижаешь, Пурагелис… – Урсула неожиданно зарыдала, как дитя малое, а после вдруг злобно загоготала. Быстрая смена настроения, мимики и эмоций явно была характерной чертой для пребывающей, очевидно, не в самом добром здравии и рассудке тёмной ворожее.

– Если мне память не изменяет, Мельванес не проиграл за всё своё долгое существование ни одного магического поединка, лишь однажды сведя противостояние в ничью с самим Белотуром, светлым волхвом, который сродни поражению воспринял результат той зарубы чародейской да испарился опосля в неизвестном направлении, сгинув из виду на долгие годы… Я к чему клоню: без помощи со стороны белёсых сил, поди, не обошлось?.. Не мог наш братец потерпеть крах в бою с простым смертным!..

– Не обошлось, – согласно кивнула успокоившаяся враз колдунья. – Только это был не Белотур. Солнцеликого волхва я бы вмиг учуяла! Но вот кто подмогнул, для меня пока загадка… – Урсула затопталась нервозно на месте, завыла, аки выпь болотная, а потом по новой резко вперилась горящим мутным пламенем взором в чёрный сгусток, парящий перед ней. – Да и смертный этот отнюдь не так прост, как кажется! Одолел Мельванеса в поединке на голых руках, хотя тот выхлебал целый флакон с зельем мощи перед этим! Ещё днём ранее я бы заржала в харю тому наглому стихоплёту, кто мне подобное сообщил, и попросила подать вилы, дабы лапшу с ушей снять, что мне усиленно сейчас вешают!.. Однако это случилось… Немыслимо! Мельванес в таком состоянии был способен льва порвать на лохмотья, как простынку… И не одного! Да что там, стадо буйволов смёл бы со своей дороги и зенками не моргнул!.. И всё равно потерпел неудачу… Чудо пакостное приключилось, не иначе! Похоже, Славянские Боги благоволят его противнику!.. Никак, печатью ихней дух отмечен этого могучего воителя…

– Как твой ученик? – Пурагелис, верховный маг Роковой Длани, немногочисленного, но очень могущественного общества тёмных волшебников, прервал начавшую было бубнить себе под нос забывшуюся Урсулу, с головой погрузившуюся в собственные мысли.

– Зоривес практически готов! Ещё пару месяцев максимум, и обучение можно будет завершать… – горбатая ведьма впилась пристальным взглядом в клубящееся смоляное облако. – С какой целью интересуешься?

– В землях русых варваров нет более нашего человека. А территория их обширная ценна неимоверно, ибо богата душами людскими, мясом, водой и лесом. Сама Жизнь правит там, и с этим надо что-то делать… Кто будет гниль по свету разбрасывать в тамошних владениях да тьму распространять? Надо бы замену Мельванесу нашему подыскать. Тебя вот думаю поставить наместницей тех угодий диких, а Зоривеса на освободившееся место на Западе… Ты согласна? И твой воспитанник справится в Нурязиме без няньки-то?

– Спрашиваешь!.. Конечно, согласна! Всегда мечтала с затухающего Запада на Восток необъятный перебраться! Сущности людские там в основной массе своей могучие, непокорные и девственно-чистые, не то что тутова, одни чахлые да порченые попадаются в последнее время… Три к одному в среднем идут по качеству в пользу славян, не меньше! Молодость смогу, наконец, восстановить, красоту навести… А Зоривес сдюжит здесь и без меня!.. Зря, что ль, я его растила, обучала?! Столько сил, времени и средств вбухано!.. – с трудом сдержавшись, чтобы не подпрыгнуть от радости, утвердительно прохрюкала довольная Урсула, нервно при этом задёргав головой, затем задумчиво пожевала губами и вопросила: – Ты недоговариваешь чего-то? Что, мстить за Мельванесика собрался? А стоит ли? Как мне чешется, это внутреннее дело русичей, с необычным для тёмного волхва исходом, конечно… Но всё же скорее воля случая! Ну да, допустим, даже кто-то из светлых вмешался… Это уже будет моя головная боль, когда заступлю смотрителем Востока! Но чтобы целенаправленно уничтожить повинного в гибели этого самовлюблённого павиана… Как-то ниже нашего достоинства за смертным охоту устраивать, нет?

– Не всё так просто!.. – снова перебил полоумную ведьму гортанный голос из чёрного облака. – Сегодня поутру Суд Божий состоялся над духом Мельванеса…

– И?! – Урсула, страшно подвывая, от нетерпения аж по комнате заскакала безумно туда-сюда, и никто не дал бы ей сейчас и больше пятидесяти, с такой прытью она принялась нарезать круги. – Не молчи! Каков итог сего судилища?!..

– Постановили его сумеречную душу Славянские Боги отправить на беспрестанное покаяние сроком на десять веков, а опосля к медленному распылению оную приобщить, то бишь к разложению на прах тленный, подлежащий развеянию по Бескрайним Просторам Мироздания… А ты ведаешь, что это означает! Возродиться Мельванесу когда-либо в какой-нибудь, даже самой паршивой, телесной оболочке уже не суждено: он приговорён Перуном, Сварогом и Велесом к смерти. К настоящей погибели, из которой возврата уже нет, как ни крутись волчком и ни ползай на карачках, моля о пощаде… Можем ли мы закрыть глаза и сделать вид, что произошедшее нас не касается? Не можем, ибо касается, Урсула, и ещё как! Ведь на месте Мельванеса мог оказаться каждый из нас…

– Не каждый! – буркнула угрюмо колдунья, после гадко захихикав. – Мельванес был силён, спору нет. Но самодоволен и глуп! Думал чем угодно, только не мозгами! Да и похоже, насчёт того, что не проигрывал он, погорячился ты… Кто-то или что-то его сильно подпалило, скукожило да сморщило месяца за полтора-два до смерти; явно не в лучшей форме находился наш братик на момент своего последнего боя…

– Не нравится мне, когда я чего-либо не знаю! Разведай всё по делу нашего павшего соратника и доложи! – не терпящий возражений грозный рык из чёрного облака зычным эхом прокатился по магической библиотеке старой Урсулы. – Ты меня услышала?

– И очень хорошо, – прошамкала в ответ горбатая ведьма. – Сделаем…