Радиант

ФИ-ИУ — ТРЩ-Щ — БАХ!

Грохот. Пыль. Закладывает уши. Замораживает сознание. В глазах пляшут цветные пятна.

Небо темнеет от падающих серых камней не меньше метра в диаметре. Метеориты на полной скорости со свистом врезаются в дома, оставляют небольшие кратеры в асфальте. Повсюду дым, останавливается движение, осыпается кирпичная кладка, люди кричат, разбегаются. Слышен плач. Мольбы о помощи.

Саня, стальной схваткой сжимая руку матери, несется вслед за ней.

Потом она его отпускает.

Его отбрасывает назад ударной волной. В ушах звенит. Горло щекочет от копоти.

Саня оборачивается и видит придавленную метеоритом мать. Он не замечает ни ран, ни крови. Сквозь грохот не слышал он и хруста ломаемых костей мамы. Бросается к ней и застывает.

Волосы, кожа, глаза его мамы стали серыми.

Она не двигается.

— Кто ты? — слышит Саня ее хриплый, словно чужой голос.

КТО ТЫ?

Всхлип.

Саня резко открыл глаза, пытаясь отогнать тяжелый и тягучий как засахаренный мед сон, вот только тот не спешил выпускать его из своих объятий. Веки опускались сами собой, и дремота окутывала его тонкой паутиной, незаметно загоняя сознание в ловушку.

Всхлип. Кто-то плакал.

«Нет, так не пойдет», — решил он, садясь на голом полу. Спину ломило от сна на твердом месте, голова трещала так, словно вчера он выпил не одну бутылку крепкого пива. На самом деле ничего такого не было, вчера произошло кое-что похуже. Вчера… Он с трудом восстанавливал в голове картинку происходящего: крики, взрывы, разрушенные высотки, все бегут кто куда… А, может, это и не вчера было вовсе? Впрочем, именно сейчас это не было важно. Плач. Вот что сейчас на первом месте.

Парень тряхнул головой и провел по коротко остриженной макушке пятерней. Попытался шмыгнуть носом, но не вышло — заложило. Откинув одеяло в сторону, поднялся.

— Эй! Есть кто?

На самом деле он не сразу понял, где находится. Но через несколько мгновений до Сани дошло, что он во временном подземном укрытии, в убежище с каменным полом и металлической обшивкой которая придавала схожесть этому месту с космическим кораблем.

«По непроверенным данным именно это небесное тело стало источником поразившей планету инфекции…».

Вчерашний выпуск новостей!

Если бы.

Этому выпуску минимум недели две. Вот только в голове у Сани все смешалось, а как найти выход из этого лабиринта сознания, он не знал. Не у него одного наблюдались подобные симптомы заражения инопланетной инфекцией, у других людей, которых он знал, тоже были нелады с памятью.

Так кто же это плакал?

Видимо, ребенок какой-нибудь, решил Саня, шагая под трещащей на потолке люминесцентной лампой вглубь темного холодного коридора. Свет выхватил из полутьмы его лицо. Этот парень на вид лет двадцати пяти имел мужественные черты лица: дугообразные темные брови, светлые глаза и волевой подбородок, а также не очень крупный, средний нос. На коже тонкий слой пыли, на щеке пара незамеченных прежде царапин. Пыль особенно хорошо виднелась на полностью черной одежде Сани.

— Эй! — опять крикнул он.

Ответа не было. Плач продолжался.

Саня пошел на звук и и обнаружил на повороте, в темном углу коридора, девочку.

— Привет, — он улыбнулся и присел перед ней. Та сидела, лицом уткнувшись в холодную стену. Саня тронул ее за плечо, девочка обернулась, и он на несколько секунд потерял дар речи.

Лампы освещали ее лицо. Серое лицо.

— Ты в чем это запачкалась?

Он забыл.

А еще у нее в руках была кукла. Саня провел пальцем по щеке девочки, но стереть серую пыль не удалось. Он посмотрел на палец и с удивлением понял, что ошибся. это была вовсе не грязь и не пыль. Ее глаза были также серыми, как и волосы, заплетенные в разлохматившуюся косу. Ничего не выражающий взгляд.

— Это ты плакала?

Но лицо не мокрое. Слезы не стоят в глазах. А ведь он точно слышал всхлипы.

Или нет?

Девочка надавила двумя руками на живот куклы, и Саня услышал тот самый звук, который заставил его открыть глаза и подняться. Плакала кукла.

— Я заболела, — бесцветным голосом произнесла девочка, глядя на Саню.

Парень поднялся с корточек и сделал шаг назад. Он видел больных и прежде, но забыл о них. Снова эта дырявая память. Какое-то время он стоял, слушая кукольный плач и глядя на эту тощенькую девочку, сидящую здесь в темноте и тишине. Потом Саня наконец выдавил из себя, борясь с жутким ощущением страха.

— Как тебя зовут?

— Катя.

— А я Саня, очень приятно, — улыбнулся он, но как-то нервно, дружелюбной улыбки не вышло.

«Господи, она же всего лишь ребенок!» — подумал Саня и протянул ей руку.

— Пойдем. Нужно найти остальных и чего-нибудь раздобыть поесть.

Девочка сидела не двигаясь, напоминая изваяние из гипса, сходство с которым усиливала серость ее кожи. Не говоря ни слова, она протянула руку и вложила ее в большую руку Сани. Он ощутил прикосновение маленьких холодных пальцев. Девочка поднялась. Ее движения были похожи на механические. Свободной рукой она прижимала к себе куклу, которая уже перестала плакать. Они молча направились по коридору. Девочка, долгим взглядом уставившись на Саню, проговорила:

— Ты тоже заболел.

— Разве?

Саня похолодел, но голос его прозвучал непринужденно — и он был рад этому. Девочка поскребла пальцем у своего серого носа.

— Вот здесь. Скоро ты будешь такой, как я.

Саня только сильней сжал ее руку и ускорил шаг.

«Не буду, — решил он. — Должно же быть какое-то средство от этой дурацкой болезни!»

Двенадцать лет назад на орбите Земли был обнаружен новый астероид, который устроил космический шквал, и земля оказалась под атакой метеоритов. Они принесли на землю серую болезнь. Сделали людей апатичными и бесцветными.

Какими были первые симптомы? Провалы в памяти.

Спутанность мыслей. Затем кожа начинала медленно сереть. Потом у человека стирались воспоминания. Воспоминания, связанные, по большей части, с сильными эмоциями — отрицательными и положительными. Чем быстрей серость разрасталась по телу человека, тем быстрее проходил процесс стирания в голове.

Когда цвет кожи, волос и глаз становился окончательно серым, человек заболевал. Вирус делал людей безразличным ко всему. Холодным. Бесчувственным. Апатичным.

У всех болезнь протекала по-разному, и невозможно было понять, отчего один становился серым за неделю, другой за год, третий за сутки. Люди не могли радоваться, плакать, завидовать, злиться, любить, испытывать привязанность или неприязнь. Они становились серыми и пустыми. Они ели и спали на автомате, по привычке. Им ничего не хотелось. Они обо всем забывали.

И теперь Саня заболевал. Сначала он считал, что все это произошло вчера. Теперь же думал о двух неделях, забыв о двенадцати годах. Память стиралась, болезнь поглощала его. Скоро он станет таким же, как и все остальные. Серым.

А прямо сейчас он держит за руку эту девчонку и вспоминает, где в убежище находится кухня. Все коридоры одинаковые. Но он еще может вспомнить. А вот Катя уже нет.

Сегодня она проснулась со странным чувством ничего-не-хотения. Она знала это ощущение и прежде… Или думала, что знала? Когда Рина была маленькой, она болела. Не этой странной серой болезнью, а ОРВИ. Высокая температура заставляла ее испытывать это чувство. Чувство ничего-не-хотения. Рина уже не помнила, при каких обстоятельствах оно было раньше, девушка помнила лишь само ощущение. Она проснулась. Едва заметный солнечный свет пробивался через серые руины домов и серое небо. Рина вылезла из-под одеяла. Ее младший брат, полностью серый, еще спал. Поднявшись, она поправила джинсы и рукава свитера. Затем взяла зубную щетку с тумбочки, стоящей прямо у разлома дома, и направилась к раздолбленному торговому центру с отвалившимися буквами на вывеске, которые должны были мигать в темноте. Электронные двери вышли из строя. На окнах стекла разбиты, на обшарпанных подоконниках толстый слой пыли.

В торговом центре была еда и вода, в туалете можно было умыться и справить нужду, там были и зеркала. Рина прошла через пустые залы с высокими потолками. На пути ей попалось пару человек. Девушка свернула налево по тусклому коридору и оказалась в дамской комнате.

Из зеркала на нее смотрела девушка с абсолютно серой светлой кожей, светло-серыми глазами и пепельными волосами. Рина уронила щетку. Та скатилась в раковину, издав пластиково-керамический звук при падении, нечто вроде крыднь.

«Теперь понятно, откуда такое чувство», — пронеслось в голове у Рины. Теперь она была такой же серой, как и почти все вокруг.

Она точно не знала, смертельна ли эта болезнь. Но все слышали о случаях, когда организм человека не выдерживал подобного состояния. Человеку нужно было есть и пить, но он не чувствовал ни голода ни жажды.

Поэтому нужно было жить так, как и прежде: есть, спать, разговаривать. Даже если заключает с головой в кокон ничего-не-хотения.

К тому же у Рины был Женя.

Рина поняла, что теперь в их небольшой общине из семи человек не осталось ни одного «цветного». Все были серыми. А девушке от этого не было ни грустно, ни радостно. Пряди волос, падающие на лицо, тоже не раздражали, но она по привычке забрала их в хвост, стянула резинкой, и пошла будить Женю. Но сначала она вытащила из-под подушки большую общую тетрадь с потрепанными краями и побелевшими уголками. С обложки тетради на нее смотрели оленята. Животных давно уже никто не видел. Однажды Рина встретила дворнягу. У той была перевязана лапа. Собака тоже была серой.

Серые реки. Серые деревья. Серое небо. Теперь планета не носила прежнего названия. Все ее называли не иначе, как Серой Землей.

Рина открыла тетрадь и пролистала ее до последней исписанной страницы. Там стояла дата:

19 марта 2057 г.

«Значит, вчера было 19 марта», — решила Рина.

А она-то подумала, что сейчас осень.

Девушка взяла ручку и расписала на полях. Потом вывела на новой странице:

20 марта 2057 г.

Сегодня я заболела. Я стала серой. Я напишу здесь о том, что я должна продолжать есть и спать, и заботиться о Жене: кормить, лечить, чтоб не замерзал. Иначе я забуду. На всякий случай и свое имя напишу. Я — Марина. Марина…

Она задержала руку с ручкой над тетрадью, с ужасом понимая, что забыла собственную фамилию.

Забыла.

А еще Рина думала, что не забудет о том, что Женя — ее брат. Но ошиблась.

Сане удалось найти кухню. Две электропечи уже включены. Здесь, по меньшей мере, было не менее десяти человек. Саня шагнул за порог, по-прежнему сжимая Катину руку. Та же прижимала к себе куклу. Он понял, что не ощущает запахов. Понял, что не слышит веселых разговоров. Гнетущая тишина. Внутри неприятно заныло. Он поздоровался, с ним поздоровались скорее по привычке, чем осознанно.

Готовили женщины. Что-то булькало, кухня была наполнена паром и вкусными запахами, которые никто из здесь присутствующих не ощущал. Мужчины и дети сидели за серыми столами, ожидая, пока им подадут суп. После того, как тарелки были расставлены, женщины тоже сели за стол и приступили к еде.

Все эти люди воспринимались как какие-то не то каменные, не то глиняные статуи, которые вдруг решили прогуляться, и собраться вместе за завтраком. Перед Саней возникла тарелка с супом. Он сразу взял ложку, ощущая смутный голод, и зачерпнул бульона. Краем глаза он заметил, что девочка не ест.

— Катя, тебе надо съесть суп. Хоть немного. Смотри, все едят, — кивнул он в сторону остальных.

Девочка нехотя подняла глаза, взглянула на Саню.

— Я не хочу, — сказала она негромко.

— Надо есть, ты же не хочешь умереть?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Мне все равно.

— Ну, так не пойдет, ты…

— Всем доброе утро! — услышал вдруг Саня дребезжащий старческий голос полный радости.

Некоторые из людей вместе с ним повернули головы в направлении звука. С противоположной стороны из другого коридорного прохода к ним двигался дряхлый сухонький старик на вид лет восьмидесяти пяти, в темно-зеленом вязаном свитере и черных штанах со стрелками. Он опирался на трость, его тяжелые шаги гулко отдавались вокруг. Старик улыбался. Здесь давно никто не видел улыбок. Но удивляло даже не это, как то, что он был «цветным». Ни одного серого пятнышка.

«Абсолютно здоров! — пронеслось в голове у Сани. — Но как?»

Прошло двенадцать лет, и он не заболел!

— Доброе, — наконец отозвался Саня, единственный, кто сказал это осознанно.

— Налей-ка, милая, и мне поесть, — попросил старик у одной из женщин, и та, с механичностью киборга поднялась с места, направилась к плите и подала пришедшему суп.

Так вышло, что старик сел напротив Сани. Немного пожевал губы, глядя на суп, потом осторожно поставил трость у лавочки, на которой размещались те, кто завтракал, и взял дрожащей рукой ложку. Саня понял, что уже какое-то время таращится на старика, и когда тот поднял глаза, щурясь, парень сразу принялся за еду.

— Ты еще здоров, как я вижу, — улыбнулся он, обращаясь к Сане.

Тот кивнул.

— Но скоро стану таким же, как и все, — не самым радостным голосом проговорил парень, глядя на деревянную поверхность стола.

— Ничего подобного! — прошамкал старик. — Возможно, как раз застанешь его.

— Кого?

— Радиант.

— Радиант? — непонимающе переспросил Саня.

— Я живое доказательство того, что он существует.

— Расскажите, — обратился весь во внимание Саня, отодвинув тарелку с супом.

— Конечно, — улыбнулся старик. — Я рассказываю об этом каждый день, но вы забываете. Расскажу снова.

И он начал дребезжащим голосом:

— Двенадцать лет назад случилось то, что мы видим теперь — эти все метеориты, которые принесли на нашу планету эту заразу и превратили нас в камни. Я тоже таким был. Кратко говоря, пять лет тому назад неподалеку от нашей Земли обнаружили астероид. Говорят, именно из-за него потом был метеорный дождь. Немногие видели радиант. Метеоры прошли через атмосферу, и пошел дождь… Но особенный. Каждая капелька и капелюшка отливала радугой. Этот дождь… Он вылечил тех, кого коснулся.

Саня помолчал немного. Потом спросил:

— С чего вы взяли, что этот дождь снова будет, и что именно мы сможем под него попасть?

— Эх, молодежь! — прокряхтел он. — Вот не слушаете радио, потом играете в «Что? Где? Когда?»

— Разве они еще работают?

Старик кивнул.

— Кто-то до сих пор следит за орбитой? — спросил Саня.

Тот хитро улыбнулся, кивая:

— Мой старый друг (куда уж старее, подумал Саня), и его команда.

— Они что-то обнаружили?

— Снова вдруг неоткуда взявшийся астероид. Но этот очень велик. Если столкнется с нашей планетой, нам всем каюк.

— Обнадеживает, ничего не скажешь, — мрачно бросил Саня.

Старик подался вперед, окатив Саню своим несвежим дыханием. Но тот ничего не почувствовал, поэтому отвращение на его лице не отразилось.

— Гена вычислил примерное время звездного дождя.

— И когда же? — спросил парень без всякого интереса. Он не верил в то, что какой-то там дождь сможет излечить человечество от многолетней странной болезни.

— На этой неделе, — улыбнулся старик.

Они смотрели друг на друга какое-то время, потом дед вернулся к своему уже порядком остывшему супу. Саня сделал то же самое, думая об услышанном.

Звездный дождь? Звучит как сказка.

Не может это быть правдой.

Саня увидел, что его пальцы тоже стали серыми.

Неделя шла за неделей, а никакого волшебного дождя, который предсказывал старик, и в помине не было. Зато за последние дни произошло кое-что похуже — еще один метеоритный дождь из тех же серых камней. Симптомы усилились. Влияние метеоритов на окружающий мир и, в первую очередь, на организмы людей, стало более агрессивным. Теперь люди умирали гораздо чаще.

Рина сидела над Женей, глядя на него бесцветным взглядом. У мальчика был жар, и девушка постоянно прикладывала к его лбу мокрую холодную тряпку. Она пыталась сбить температуру антибиотиками и жаропонижающими средствами, но все было тщетно.

Рина забыла, что прошло двенадцать лет. У лекарств истек срок годности. Жар не проходил. Рина не могла плакать, не могла сострадать. Она сидела с дневником в руках и читала запись от двадцатого мая. Она должна позаботиться о Жене: кормить, лечить, чтоб не замерзал. Так как мальчик забыл свое имя, она решила, что он и есть Женя. Но кто ей этот Женя? Рина забыла о том, что он был ее братом.

Другие люди в общине кашляли, их тоже одолевал жар. Муж с женой ухаживали друг за другом, не испытывая никаких чувств, следуя только записи, подобной той, что сделала у себя Рина. Она слышала о том, что у людей в убежище остались еще лекарства. Возможно, они могли бы помочь Жене.

— Я скоро приду, — сказала Рина механическим голосом, обращаясь к брату, а потом направилась к пролому в стене, пропускающему холодный ветер, который отбрасывал пряди волос за плечи. Девушка не ощущала его ледяных когтей. Не ощущала и бледных лучей солнца, скользнувших по лицу. Она вышла на улицу, покрытую обломками метеоритов, думая о том, что этот нежданный дождь унес двоих из их общины. Как же их звали?

Забыла.

Внезапно земля под ее ногами закачалась. Девушка расставила руки в стороны, пытаясь удержать равновесие и не понимая, чтобы это могло быть.

Землетрясение? Или очередной метеоритный дождь?!

Вот и вход в убежище. Учитывая, что после всего случившегося у людей практически не осталось причин враждовать друг с другом, путь сюда был открыт всем желающим, как и дома в руинах, где жили ныне люди.

Таких групп было много по всему миру, в каждом городе были те, кто объединялся и жил как в общежитии.

Снова тряска. Рина ухватилась за железный край косяка, но не удержалась и рухнула в проем. Впрочем на пол не опрокинулась: ее подхватили. Подняв глаза, девушка взглянула на того, кто ее поддержал. Немного резковатые черты лица, короткие темные волосы с пепельными прядями, наполовину он уже стал серым. Парень. Старше ее лет на пять. А то и на шесть.

— Спасибо, — по привычке сказала она.

— Пожалуйста, — по той же привычке ответил тот, выпуская Рину из рук. — Я Саня, — представился незнакомец.

— Рина.

— Ты из Верхних?

Она кивнула.

— Я шла к вам, чтобы попросить лекарство для Жени.

— Кто это?

— Я не помню. Но в дневнике у меня написано, что я должна о нем заботиться.

— А я шел к вам, чтобы попросить лекарство для Кати.

— А Катя это…

— Маленькая девочка.

— У нее тоже жар?

Саня кивнул.

Землю вновь затрясло.

— Что это? — спросила Рина.

— Надеюсь, что не новый метеоритный дождь.

— Я тоже.

Они смотрели, как солнце медленно садится за горизонт.

— Значит, ни у вас, ни у нас нет лекарств от этого? — спросила Рина.

Саня покачал головой.

Землю сотрясло снова. Люди из внешнего укрытия повылезали из руин. Некоторые Нижние показали носы из убежища. Небо трясло, как и землю. Но это никого не пугало, ведь страха они не испытывали. Любопытства тоже. Что-то тянуло их выбраться на пустынные улицы города.

— Смотрите, — указал пальцем на небеса один из собравшихся, и все увидели пролетевший метеор.

Затем еще один, и еще.

— Что-то знакомое…

Саня сощурился, глядя на точку схода метеорного потока.

Метеоров с каждой секундой становилось все больше. Белые трассы прямых линий обгоняющих друг друга заполонили все небо над головами серых людей. Нельзя было оторваться от этого великолепного зрелища, все стояли под серым небом, завороженно глядя на падающие и тут же исчезающие метеорные следы.

— Радиант, — услышал Саня позади себя полный благоговения, дребезжащий старческий голос и обернулся.

Перед ним стоял старик, подрагивающей рукой опирающийся на трость. В его блеклых глазах отражался восторг ребенка. Слезы льдинками сверкали в уголках.

— Радиант, — повторил сам для себя Саня, вспоминая о том, что это такое.

Он присмотрелся и увидел, что метеоры будто бы падали из одной точки с неба на людей, совершенно их не касаясь. И Саня понял, что старик называл радиантом.

Но не это было самым удивительным.

Первая капля упала на макушку одного из стоящих здесь.

— Я выздоровел! — воскликнул он.

Все увидели, как из серых его волосы стали каштановыми, как кожа приобрела персиковый оттенок, как зарумянились щеки и заблестели карие глаза. И один за другим люди тоже становились «цветными».

Мир менялся. Кроны деревьев зеленели, кирпичная кладка на домах краснела, небо становилось голубым, с мазками красного, оранжевого, фиолетового. Воздух переставал быть плотной серой пеленой, становился чистым и прозрачным.

Пришла очередь и Сани. Капля упала ему на нос, он подставил руки под дождь, разглядывая радужные капельки под лучами закатного солнца. Сразу вспомнил о том, что говорил старик о необычном дожде. И как внезапный фейерверк, его голову заполнили воспоминания, сердце — эмоции, желудок свело от голода, а на губах появилась глуповатая улыбка. Внезапно он оказался в чьих-то объятиях и понял, что это Рина, девушка с которой он только что познакомился. Парень обнял ее в ответ, но она смутилась и отстранилась от него. Тот не стал ее удерживать, только руку задержал в своей на мгновение. Рина улыбалась, так же, как и он.

«Она такая красивая», — подумал Саня, глядя на ее овальное лицо, обрамленное гривой каштановых волос и сверкающие двумя холодными звездами голубые глаза.

Они смотрели друг на друга некоторое время, пока вдруг не очнулись и в один голос не произнесли, вспомнив о тех, о ком должны были позаботиться:

— Женя!

— Катя!

Рина кинулась к руинам дома, где жили Верхние, Саня к убежищу.

Последний метеор исчез на небе под болтовню и смех людей. Солнце не спеша отправилось на покой.

Единственное, что омрачило этот счастливый день — это смерть старика, рассказывающего о радианте. Он умер с веселой улыбкой на губах, и, судя по его выражению лица, был счастлив, что все так закончилось. Его похоронили недалеко от места, где Саня и остальные нашли для себя укрытие на многие годы. «Я даже не знал, как его зовут», — подумал со стыдом Саня.

Никто ложиться спать не собирался. Людям хотелось отпраздновать чудесное выздоровление. Катя играла с Женей, пытаясь доказать мальчику, что ее кукла может не только плакать, а Рина и Саня сидели у обвалившейся стены высотки и смотрели на звезды, которых на небе становилось с каждой секундой все больше, потягивая самодельный лимонад. Саня думал о том, сколько еще людей видели радиант, и, раз теперь все в порядке с Землей, значит, человечество потихоньку начнет восстанавливать мир. Люди начнут возвращаться к прежней жизни.

А из космоса через иллюминатор внушительных размеров космического корабля, смотрели на Землю внимательные малиновые глаза с вертикальными зрачками и голубыми кругами под белками глаз. Смотрели на то, как планета Земля с каждой секундой вновь становится цветной.

Улыбка блуждала на лице существа.