Занимательная некромантия. Сердце демона.

Пролог.

Несмотря на ясное солнечное утро, в комнате царил полумрак. Внутрь дорого обставленного кабинета, сквозь плотно задернутые шторы, проникали лишь жалкие клочки света. В воздухе слышался аромат дорогого табака, бренди и тёплого дерева. Эдвард Ро не был тем, кто злоупотреблял выпивкой, но у него был каждодневный ритуал, когда он позволял себе выкурить любимую сигару за бокалом столь же любимого напитка. С годами эта привычка приобрела ощутимый аромат, который казалось въелся в стены этого места.
- Эдвард, - тихий женский голос нёс в себе умоляющие нотки, - прошу тебя, одумайся! Я умоляю тебя, - женщине не удалось подавить тяжелый вздох.
Сейчас Патрисcия Ро, светская львица Роаны, всегда безупречная с головы до ног, выглядела как-то по-особенному жалкой. Её годами вышколенная осанка словно не выдержала того бремени, что на неё взвалили, согнув женщину точно древнюю старуху. В уголках губ вдруг показались глубокие морщины, что обозначили всю степень её отчаяния. Она, как и всегда, сидела на краешке стула, вот только совсем не выглядела той, кем привыкли считать её все вокруг. От безупречной стервы не осталось и следа.
- Мама права, - глубокий мужской голос, уже давно не принадлежавший юноше, вдруг неожиданно придал сил Патрисcии, и она резко выпрямилась, прямо взглянув в глаза нежданному соратнику. – Лиз не создана для того, во что ты хочешь её втянуть.
- Не слушаешь меня, так прислушайся хотя бы к Алану! Он твой сын и ….
- Довольно, - жестко и резко ответил отец семейства.

Весь вид Эдварда Ро говорил о том, что он не тот человек, который станет терпеть возражения. Несмотря на то, что мужчина уже разменял шестой десяток, на вид ему было лишь немногим за тридцать. Широкоплечий и высокий, идеально уложенные русые волосы, ясно-голубые глаза, прямой нос и волевой подбородок, который так хорошо подчеркивал качества этого мужчины, а именно его упрямство и решительность.

Эдвард небрежно достал золотые часы из кармана жилета, точно показывая собеседникам, что лишь тратит время на них, и тут же, убрав их обратно в карман, посмотрел на Патриссию.
- Не смей настраивать против меня моих же детей, - почти прорычал он. – То, что я делаю, всегда для их же блага.
Нижняя губа женщины предательски задрожала, а на глазах сами собой навернулись слёзы.
Она привыкла быть сильной. В их обществе по-другому было нельзя. Её побаивались в высших кругах Роаны. Любой, кто выходил в свет, уже знал, что с Патриссией Ро нужно дружить. Но только перед этим мужчиной вся её сила и стойкость превращались в прах. Ей никогда не победить его.
- Разве тебе недостаточно Джесси и Алана? – тихо спросила она. – Они твои сыновья и станут однажды опорой семьи. Ты же видишь их потенциал…
Похоже, этот разговор изрядно потрепал нервы хозяину кабинета. Не выдержав, Эдвард с силой ударил открытой ладонью по столешнице и зло посмотрел на супругу. Женщина вздрогнула так, точно под его ладонью оказалась её щека.
- Тебе прекрасно известно, чем именно меня не вполне устраивает Джесси, - сквозь сжатые зубы, почти прорычал он. - Что ты понимаешь в некромантии? М? Твой удел таскаться на бесконечные приемы, улыбаться всем подряд и не усложнять мне жизнь! Много ли я прошу?! Лесса! – крикнул он, в то время как Пати с силой сжала кулаки.
- Можем мы хотя бы сейчас обойтись без её присутствия? – зло прошипела она, не в силах сдержать гнев. – Это мои дети! И я всё ещё их мать, а не эта тварь…
- Предупреждаю тебя, Пати, ещё одно только слово, - как-то по-особенному вкрадчиво сказал Эдвард, взглянув на женщину исподлобья. – И тебе стоит не забывать благодарить эту, как ты выразилась, тварь, - многозначительно посмотрел он на жену.
Этот взгляд она знала, как знала и то, что за ним последует. Казалось, она не боится никого в этом мире, но стоит ему так посмотреть на неё… и прежней Патриссии уже не остаётся. Она просто та, кто не смеет ослушаться. Ничтожество у его ног. Как же она ненавидела себя за малодушие и страх. Как же она ненавидела его за то, во что он превратил её!
Тем временем дверь в кабинет отворилась, и внутрь вошла, без сомнений, самая роскошная женщина Роаны. На первый взгляд, она была одета скромно, как и полагалось личному помощнику: наглухо закрытая белая блузка с высоким воротником, черный жилет и простая юбка в тон. Но женщина шла, и казалось, словно с каждым шагом наряд на ней становится всё порочнее и откровеннее, пробуждая самые сокровенные желания в окружающих. Просто убранные волосы. Совершенно непримечательное лицо вдруг становилось единственным, самым привлекательным, желанным.
Патриссия видела, как её муж смотрит на эту женщину, и даже спустя столько лет ей было тяжело принять это. Их связь до сих пор не давала покоя душе. То, с чем она должна была мириться и принимать все эти годы, уничтожило все настоящие чувства к некогда любимому мужчине.
Тем временем Лесса маняще улыбнулась, точно кроме них двоих в комнате никого больше не было. Пати отметила, с каким вожделением её супруг смотрит в ответ. На неё он никогда не смотрел так. Она всегда была лишь… инкубатором для него.

Девушка подошла к Эдварду и тут же легко поцеловала его в губы, присев на подлокотник кресла.
- Ты звал меня? – прошептала она.
Эдвард плотоядно улыбнулся в ответ и заговорил:
- Однажды, Пати, я был на месте Лиз, - взглянул он сперва на жену, а потом и на сына. - И моему отцу предстояло сделать выбор: кем будет его ребёнок? Наш род первый среди некромантов королевства не потому, что у нас рождаются особенные дети, а потому, что даже если они совершенно обычные, мы знаем, как сделать их особенными, понимаешь? Даже если наш ребёнок по какой-то причине не способен жить, настоящий Ро сумеет найти способ вдохнуть жизнь в него.

Говоря эти слова, его взгляд ласкал женщину, что сидела перед ним, а широкая ладонь, никого не стесняясь, скользила по изгибам её тела.
Он встал из-за стола и подошел к окну, чуть отведя штору. Где-то там, внизу, точно в другом мире, сотканном из детства и солнца, прямо босиком по зелёной траве бегали двое детей. Даже не зная, что они двойняшки, было понятно, что они родные брат и сестра: Джесси, что умел улыбаться лишь рядом с сестрой и который родился с сильнейшим даром к некромантии, и Лизи - просто девочка, которая, точно маленькое солнышко, готова была согревать брата в лучах своей улыбки столько, сколько это было необходимо, лишь бы он улыбнулся в ответ.

Глава 1.

Какими тропами приходится брести, чтобы однажды найти своё счастье? У кого-то они ровные и незатейливые, кто-то просто получает от жизни всё, что захочет. А кому-то приходится идти долго и мучительно, не разбирая дороги, босиком по битому стеклу. И, сколько бы ты ни шел, это вовсе не гарантирует тебе счастливый финал.

Когда я думаю об этом, мне кажется, что я принадлежу именно к последней категории. Не то чтобы я была склонна к излишнему драматизму, но… К чему придумывать и приукрашивать, если моя жизнь, которая начиналась как ясное летнее утро, где, казалось, было всё для прекрасного солнечного дня, вдруг превратилась в промозглый осенний вечер?

Нет ничего хуже, чем надеяться на исполнение сказки в реальность. Несбывшиеся мечты – вот то, что убивает в нас веру в добро. Когда-то я верила, что они помогут мне найти себя. Глупая! Именно их осколки изрезали всё внутри так, что я больше не вижу снов.

Думаю, стоит начать с истоков, чтобы понять, о чем именно я говорю. Вернуться туда, где я, всё ещё беззаботная, излишне наивная и совершенно ничего не понимающая в жизни, просто принимала этот мир как нечто само собой разумеющееся. Там было куда больше смысла, чем осталось теперь…

Средняя школа Блэквуд, Королевство Роана.

- Чего уставилась, Джустина? М? Это ты надежда Роаны, будущий великий некромант!? А, по-моему, ты больше похож на придурка!

Я слышала голоса ненавистной мне шайки ребят, пока бежала по извилистым тропам школьного парка. И, к сожалению, я знала, кого именно они задирают сейчас. Мой брат действительно родился с огромным потенциалом. Это знали все. Отец возлагал на него большие надежды и не стеснялся об этом всячески упоминать. На самом деле моего брата звали Джастин, а в семье просто Джесси. Правда, было кое-что ещё, что выделяло его как будущего одаренного в некромантии: Джесси имел определённые странности. Он сторонился людей. Не любил начинать разговор или поддерживать беседу. Ребята считали его не от мира сего. Что ж, пожалуй, для них он таким и был. То ли дело я - сущая бездарность и по воле судьбы вынужденный телохранитель для того, кто был самым родным на свете для меня. Отец говорил, что по мере развития дара Джесси станет другим. Оставалось только надеяться, что так и будет, прежде всего ради самого брата. Ему было действительно тяжело взаимодействовать с окружающим миром.

- Отвали от него, Брайан! – заорала я, не успев толком вынырнуть из кустов.

Этой весной нам с Джесси исполнилось по пятнадцать лет. И, как любая девушка, я сильно прибавила в росте, в отличие от своих одноклассников и брата.

- О, Джустина, смотри, твоя спасительница тут как тут! Жду не дождусь, когда ты поступишь в Академию, куда бездарностям ход заказан, - с вызовом посмотрел на меня этот ненавистный рыжий мерзавец.

Брайан Верто и пятеро его дружков окружили Джесси, прижав его спиной к стволу дерева. Брат никогда не кричал и не отбивался от них. На первый взгляд, он казался совершенно потерянным и забитым, но я знала, как тяжело ему даётся общение с окружающими. Ещё тяжелее ему было выражать свои эмоции. И неважно, будь то гнев, обида или радость. Он просто стоял, молча снося все насмешки, вперив взгляд в пол. Сквозь нашу связь близнецов я чувствовала отголоски его гнева, боли, ярости, желание дать отпор. Но всё это будто клубилось под тончайшей и совершенно непроницаемой оболочкой его тела. Это было ужасно! И в такие моменты именно я находила выход для этих чувств, пропуская их сквозь себя.

- А ты доживёшь до Академии-то? – зло бросила я, а взгляд сам собой упал на ближайшие кусты и торчащую из них засохшую палку.

Долго не думая, схватила её и дернула на себя. То, что палка подалась, было неожиданно, как и то, что я, больше ни о чем не думая, размахивая ею во все стороны, ринулась вперёд.

- Кто из вас ещё мужик?! А, Джусти…

Договорить он не успел. Коряга, точно импровизированная булава, выполнила свою функцию, попав рыжему аккурат по подбородку, заставив прикусить язык и завыть на одной высокой ноте. Брайан упал на колени, в то время как ребята бросились наутёк.

- Можешь считать, что я! – вызверилась я, стоя над телом поверженного врага и беря брата за руку.

Рука Джесси была ледяной. Я чувствовала, в какой ярости он находился сейчас, как и знала то, насколько ему тяжело. То, что другие расценивали как слабость и возможность причинить ему боль, было тем, с чем он ничего не мог поделать. Наш отец говорил, что это нормально, что с раскрытием способностей Джесси сможет преодолеть это. Но… пока мы имели то, что имели, и нам приходилось с этим жить.

- Идём отсюда, - потянула я его на себя, уводя подальше от мерзавцев, которых вряд ли когда-нибудь смогу простить.

Так проходило наше детство, сколько я себя помню. Гениальный Джесии и бездарная Лизи, а по факту мальчик, который не мог постоять за себя и девочка, которая так любила его, что должна была сражаться с целым миром, чтобы защитить.

- Каков мерзавец! - причитала я, когда мы возвращались домой из школы. – Не могу понять, что у него в голове! Зачем он это делает?

Путь наш пролегал через улицу Роз, где собиралась вся творческая молодёжь Роаны. Эта совсем неширокая, но уютная улочка порой превращалась в настоящий музей под открытым небом или развернувшийся прямо на улице театр, смотря к какому событию, было приурочено собрание. Иногда это весьма затрудняло попадание домой к ужину, поскольку мы могли часами разглядывать очередные творения художников, актёров, музыкантов. Но только не в этот день.

- Он не виноват, что я жертва, - вдруг сказал Джесси, посмотрев на меня так, что мне стало не по себе.

Его взгляд уже тогда был не по-детски взрослым и порой пугающим даже меня.

- Не смей так говорить, - с силой сжав его руку, сказала я. – Как только попадёшь в академию и твоим даром займутся профессионалы, то сможешь, - нахмурилась я, подбирая слова, - разбираться с подобным сам.

Только сказав, я вдруг поняла, что прозвучало как-то не очень.

Глава 2.

Я пришла в себя, зажмурившись от яркого солнца, свет которого вдруг ударил по глазам. Характерный звук одернутой шторы дал понять, что в комнате я не одна. Кто-то распахнул окно в мою спальню, и прохладный утренний ветерок тут же коснулся лица. Только сейчас я ощутила, как же тут душно. Воздух казался спертым, словно никто не проветривал эту комнату несколько дней. Внутри пахло свечами и ладаном, что было странно. Ни того, ни другого у меня никогда не было.

- Ты пришла в себя? – голос мамы казался немного встревоженным.

А то, что она тут же подошла к моей постели и присела рядом, выглядело чем-то из ряда вон, зная её привычную отстранённость и холодность.

- Что со мной было? – мой сиплый, слабый голос напугал даже меня саму. Горло саднило, и говорить было очень тяжело.

- Брюшной тиф, - сказала она, поправляя моё одеяло. – Ты пролежала в бреду три дня. Доктор Милсон сказал, что кризис миновал, - она говорила так, словно прежде всего пыталась убедить себя, а не меня.

- Правда? – попыталась я заглянуть ей в глаза, но она тут же отвела взгляд.

Я понятия не имела, что это за болезнь, но звучало довольно пугающе.

- Разве ты хоть раз уличала меня во лжи, юная леди?

Мама выглядела такой уставшей. На её всегда ухоженном и моложавом лице залегли тени бессонных ночей. Правда, её изящно уложенные волосы и платье по последней моде, выглядели безупречно. Патриссия Ро никогда не позволяла себе небрежности во внешнем виде. Иногда казалось, что скорее небеса упадут на землю, чем мама позволит лишней пряди выбиться из идеально уложенной прически.

- Пока ты болела, у нас кое-что произошло, - вновь заговорила она. – Конечно, это сущая мелочь, но мне кажется, тебе следует знать, - закусила она губу.

- Что? – невольно нахмурившись, поинтересовалась я.

- Друг твоего отца из Осбурна погиб, и теперь у нас будет жить его сын, - быстро закончила она. – Нет никакой нужды общаться с ним. Мальчик и при жизни родителей был довольно проблемным, а теперь и вовсе, - покачала она головой.

- У отца есть друг? – пожалуй, это было первым, что меня поразило. – И он предложил кому-то помощь? – это было ещё более нелепо.

Почему-то мне показалось, что мама ожидала от меня какой-то другой реакции. Она несколько смутилась и бросила встревоженный взгляд на дверь. Но, несмотря на то, насколько влиятельным человеком был мой отец и какое положение занимала в обществе мать, наши двери открывались лишь по случаю необходимых мероприятий и приёмов. У отца не было близких друзей, а у матери подруг. А если таковые где-то и были припрятаны, то в дом семьи Ро они никогда не входили. Мы жили замкнуто и воспитывались в строгости, которая всегда довлела надо мной.

- Что в этом такого? – пробормотала она. – Завтрак? – ни с того ни с сего спросила она.

Дверь в комнату приоткрылась, и вошёл отец.

Эдвард Ро, первый некромант Роаны и незаменимый человек по части допроса тех, кто почил. Правда, по большей части он не узнавал причину смерти, а всё больше специализировался на тайнах, что унесли с собой в могилу высокопоставленные покойники. От него всегда исходила незримая аура властности и силы. Меня это восхищало в нём, а многих пугало.

- Очнулась? – тепло улыбнулся он.

- Да, - кивнула я, искренне недоумевая, почему все так заинтересованы мной. И отец… он никогда так не улыбался в разговоре со мной…

Да, я болела, и болела, судя по всему, тяжело. Но простужаться мне случалось и прежде. Вот только обычно мной занимались слуги. В нашей семье родители не сидели ночами у постелей детей. Порой то, что ты воспринимаешь с самого детства как должное, рано или поздно становится таковым. Обычная холодность и отчуждённость родителей давно были чем-то само собой разумеющимся, учитывая их положение в обществе и постоянную занятость. Мне некогда было чувствовать себя одинокой или брошенной. У меня был Джесси, и этого было достаточно. Тем более странным выглядело всеобщее внимание этим утром.

Тем временем отец подошел к моей постели и положил ладонь мне на лоб. От его прикосновения по телу пробежало странное покалывание. Он чему-то довольно улыбнулся и тут же отстранился.

- Со мной связался Майкл, сказал, ты готовишься к поступлению в колледж при департаменте полиции? – ни с того ни с сего поинтересовался он.

- Мы обязательно должны обсуждать это именно сейчас? – непривычно резко поинтересовалась мама, и я буквально кожей почувствовала её негодование.

- Почему бы и нет? – почти с вызовом бросил встречный вопрос отец.

Что происходит? Пожалуй, я была единственной, кого всё происходящее смущало и тревожило гораздо больше, чем то, как я себя чувствую после тяжелой болезни. По правде говоря, странно, что после трёх дней беспамятства я ощущала себя настолько бодрой и полной сил.

- В любом случае, оставь эту затею, - небрежно бросил он. – Ты будешь поступать вместе с Джастином. Наследники рода Ро не учатся в колледжах и не тратят свои жизни, чтобы разгребать дерьмо за теми, кому не по карману наше внимание.

Я слушала отповедь отца, в изумлении открыв рот. Магическая Академия Роаны - это как бы престижно. Очень престижно. Джесси сможет стать действительно великим магом, окончив её. Под его рукой не потерпит поражение ни одна армия, и не станет тайной ни один секрет, который нужен будет короне. Это совсем другой уровень влияния в мире. Ну а я? Для чего мне этот мир закулисных игр сильных мира сего? Я хочу другого. Я мечтаю, что мои изобретения и минимальные способности однажды помогут в расследованиях смертей тех, о ком больше некому позаботиться. Как бы высокопарно это ни прозвучало, но всё чего я хочу - это быть полезной и найти применение своим талантам.

- Что ж, тебе стоит привести себя в порядок и спуститься к завтраку. У нас гость, и не стоит заставлять его ждать. Пати, идём, не отвлекай Лизи, - он назвал маму её домашним именем, но прозвучало это так, словно отец натянул поводок не в меру активной собачонки и потащил её вон.

Глава 3.

Другим болезненным открытием в этот день стало то, что наш нежданный сосед вовсе уж не был таким необщительным и отчуждённым. Он прекрасно находил общий язык со всеми одноклассниками и одноклассницами, мило улыбался им, отвечал на вопросы и вполне себе забавно шутил. Мы с Джесси, точно совершенно непрошибаемая парочка, сидели на последней парте с одинаковыми каменными лицами, наблюдая за тем, как Кристиан, словно волшебник из сказки, очаровывает толпу самых вредоносных существ школьного мира – учеников выпускного класса.

- Кто здесь больше ненормальные: мы или они? – пробормотала я, наблюдая за тем, как рыжий Брайан, чуть ли не поскуливая от счастья, с восхищением взирает на Кристиана, слушая, как он односложно рассказывает о своём вынужденном переезде.

- Я всегда был ненормальным, - пожал плечами брат. – Но, если посмотреть на тебя в свете нашей семьи, то ты ещё более ненормальная, так что…

- Это был риторический вопрос, Джесс, - ощетинилась я, повернувшись всем корпусом к брату. – Только посмотри на него?! Значит, нам и «привет» сказать сложно, а с этими болтает, точно они его лучшие друзья?!

- Мне всё равно, - пожал он плечами. – Даже если бы он и поздоровался со мной, я бы не стал с ним общаться, так что…

Тяжело вздохнув, я вытянула вперёд руку и практически легла на парту, уставившись в окно, рядом с которым сидел Джесси.

- А мне вот почему-то нет…

Пробормотала я, смотря на то, как ветер за окном играет с кронами вековых клёнов, заставляя листочки перешёптываться друг с другом. Похоже, вечером будет дождь. Небо затягивало серым покрывалом рваных туч, и солнцу едва удавалось пробиваться сквозь них, отдавая скупое весеннее тепло едва очнувшейся от зимы земле.

- Мне кажется, ты слишком много думаешь о нём. Мы едва знакомы, а он точно приворожил тебя?

- Глупости, - пробормотала я. – Я разберусь с этим. Вот увидишь.

Только сказав это, я поняла, насколько неправдоподобно это прозвучало. С самого детства, с того самого момента, как я могла осознать, что такое род Ро и как неуместно смотрюсь в нём, я поняла и ещё одну вещь: если я хочу, чтобы со мной считались в этой семье, то я должна из себя что-то представлять. Джесси было достаточно просто быть. Мне - нет. Так или иначе, но всё, что я могла, – это учиться, стремиться, достигать. Хорошо, что у меня был брат, который разделял мою тягу к знаниям и не полагался на врождённый талант. Так нам обоим не было одиноко. Но к чему я говорю об этом? Может быть, потому, что я никогда не видела искренних чувств между мужчиной и женщиной? Может быть, от того, что я не привыкла к таким эмоциям? Но я не могла принять тот факт, что кто-то вроде меня мог так запросто влюбиться в первого встречного!

- Влюбиться, - фыркнула я, тяжело вздохнув. – Это невозможно.

-Почему? Ты же не я, ты должна разбираться в чувствах хоть немного? – прокомментировал мои мысли, озвученные вслух, Джесси, и посмотрел на меня сверху вниз так, словно не видел в том, что я сказала, ничего плохого. – Но он всё равно мне не нравится.

- Почему? – усмехнулась я.

- Не знаю, - пожал плечами брат. - Он чужой.

Иногда понять Джесси не могла даже я.

Если поначалу я думала, что Кристиану некомфортно жить в доме у чужих людей, что такое положение ущемляет его гордость и поэтому он сторонится нас, то осознала, насколько это не так, в полной мере уже вечером.

Семейный ужин проходил, как всегда, ровно в семь вечера. За столом полагалось быть каждому из нас, независимо от планов и желания. За такое правило ратовала наша мать, и порой эта игра в семью выглядела донельзя абсурдно.

Помимо членов семьи, за столом всегда была личная помощница моего отца, Лесса, или мисс Каил, как мы с братом называли её. Я помню её с самого раннего детства, но никогда не знала о ней больше, чем её должность и имя. Мисс Каил, по моим подсчетам, должно было быть около тридцати пяти лет, но это никоим образом не сказывалось на её внешности. Если бы не её строгий твидовый костюм и очки, то она бы выглядела бы лишь немногим старше меня. Её место за столом казалось само собой разумеющимся просто потому, что оно всегда было там. Но если так подумать, много ли вы знаете личных помощников, которые сидят по правую руку от своего нанимателя за семейными ужинами? Тогда я не задумывалась об этом. Моя мать никогда не высказывалась против, а отец никогда не испытывал смущения от такой расстановки. Его помощница и жена сидели друг напротив друга столько, сколько я помню, и, казалось, так и должно быть.

Обычно ужин проходил в полнейшей тишине. Кому-то из нас было нечего сказать друг другу, кому-то было неинтересно узнать. Но в этот вечер всё было иначе. Мирное тиканье больших напольных часов и привычный скрежет ножей о фарфор был прерван той, кто обычно себе такого никогда не позволяла.

- Как тебе школа, Тиан? – вдруг обратилась Лесса к Кристиану.

И не знаю, что больше смутило меня: её такое личное обращение или тон её голоса, который вдруг стал столь теплым и текучим, словно мёд.

Кристиан поднял взгляд от своей тарелки и как-то странно усмехнулся, скривив уголок губ.

- Это школа, мисс Каил, - сказал он, словно пробуя её имя на вкус, как если бы оно вдруг показалось ему чуждым и неуместным. – Полагаю, она такая, какой ей следует быть.

- Хм, - улыбнувшись, пожала она плечами. - Порой это так заманчиво, почувствовать себя вновь юным, необремененным обязательствами, когда жизнь вокруг так прекрасна и насыщена.

На последнем слове она с каким-то хищным выражением лица отрезала кусочек от своего бифштекса и с наслаждением положила его в рот.

- Полагаю, - вдруг заговорила моя мать, хотя сам её вид говорил о том, что ей вовсе не хочется вступать в разговор. Её лицо вдруг побледнело, а губы стали нервно подрагивать. – Кристиану нужно некоторое время, чтобы освоиться. Ему некуда спешить, - поспешно пробормотала она.

И вновь странный, едва уловимый смешок расцвел на губах парня, который, пожалуй, могла заметить лишь я, так как сидела напротив.

Глава 4.

Оказавшись на крыше, я тут же зажмурилась от чересчур яркого дневного света, но всё же продолжала осматривать пространство вокруг. Самым важным сейчас был Джесси, а не мой дискомфорт.

Крыша делилась на своеобразные сектора, разделённые бетонными перегородками, и больше всего напоминала лабиринт под открытым небом. Я крутилась из стороны в сторону, пытаясь услышать или увидеть хоть что-то, что помогло бы понять, куда двигаться дальше. Основное здание школы было огромным, П-образной формы, и сориентироваться было сложно, особенно учитывая тот факт, что Джесси никогда не кричал, даже когда ему было очень больно, а эти мерзавцы не спешили себя выдавать.

- Так предсказуемо, - раздался за моей спиной голос Брайана Верто.

Я резко обернулась, нутром чувствуя, что что-то здесь не так.

- Ты правда решила, что мы при всех потащим твоего ненормального братца на крышу? Серьёзно, ты такая дура!?

Синяк на его подбородке уже давно сошел, но полоска шрама от рассечённой губы, похоже, останется с ним навсегда.

Сейчас Брайан выглядел одновременно злым и донельзя довольным. Кажется, весь смысл был именно в том, чтобы вытащить меня сюда так, чтобы никто не заметил.

Их было шестеро. Пятеро из них плотной стеной стояли позади своего главаря, стараясь изобразить на лицах самые пренебрежительные гримасы, на которые только были способны. И несмотря на то, что я была на полголовы выше, как ни крути, я была в меньшинстве. Я могла быть почти безумной в своей ярости, когда речь шла о брате, но становилась совершенной трусихой, когда дело касалось меня лично.

Я не собиралась огрызаться с ними. Не собиралась пытаться драться. Я просто повернулась на каблуках и бросилась к двери, что вела обратно в здание школы.

Мне не хватило каких-то жалких сантиметров, чтобы ухватить ручку двери, когда кто-то резко дернул меня за волосы и с силой потащил назад.

- Куда?! Думаешь, так просто сможешь уйти отсюда?

Резко дернувшись, я попыталась высвободиться из захвата, но тем самым лишь сделала себе больнее. Острая боль от натянувшихся волос пронзила виски, выбивая скупые слёзы из глаз.

- И? Что ты сделаешь?! – сквозь зубы прошипела я, когда пальцы Брайана вдруг жёстко сомкнулись на моих щеках.

- И, правда, что бы мне такого сделать с той, кто изуродовала меня? – прошептал он мне на ухо.

- Ты не мог стать уродливее, чем уже есть, - шипела я в ответ, пытаясь сообразить, что реально могу сделать против тех, кто уже сомкнулся вокруг нас с Верто плотным кольцом. – Я всего лишь немного подправила твоё личико в соответствии с твоим дрянным содержимым, - выплюнула я.

- Дерзишь мне?! – с силой выкручивая мои руки, яростно прокричал Брайан, казалось, теряя остатки самообладания. – Ну-ка, Шон, покажи ей, что у нас есть, и что поможет обуздать её нрав!

Шон был на голову ниже Брайана и выглядел в этой компании совершенно неуместно. Его внешность, аккуратно причесанные каштановые волосы, огромные серые глаза, чуть пухлые губы и щёчки, делала его похожим на мальчика-ангелочка, но уж никак не на того, кто вдруг вытащил из нагрудного кармана пиджака кусок стекла.

Кажется, эти идиоты долго планировали задуманное, так как один край стекла был бережно обмотан бечёвкой, чтобы не обрезать руки тому, кто пустит его в ход.

- Ну что, всё ещё хочется показывать зубки? А? – шептал Верто, всё сильнее прижимая меня к своей груди.

Его дыхание обжигало щёку, а губы едва касались мочки уха. Такая близость с ним была отвратительной! И, уж не знаю, что больше пугало меня: то, что он ещё хоть минуту продержит меня в своих объятиях, или то, что и впрямь пустит в ход то, что подготовил?

- Или, может быть, тебе хочется узнать, что ты можешь сделать, чтобы я отпустил тебя? Как насчет того, чтобы встать на колени и попросить прощения? М?

- Как насчет того, чтобы тебе провалиться под землю? – почти прокричала я.

- Посмотрим, как ты запоёшь ещё через пару минут, - пробормотал он, потянув руку к самодельному оружию, которое всё ещё продолжал удерживать в руках малыш Шон.

Что произошло в этот конкретный момент, я так и не поняла. Возможно, я была так зла и шокирована, что перед глазами всё просто смешалось, когда Шон вдруг просто исчез, а уже в следующий миг упал в нескольких метрах от нас. На его месте, как ни в чем не бывало, стоял Кристиан.

Откуда он взялся?! Как сумел так незаметно подкрасться?!

Волосы на его голове топорщились в разные стороны, галстук был развязан, пиджак помят, а сам взгляд казался каким-то расфокусированным, точно он только что проснулся.

- Люди, - вздохнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, - сколько от вас шума, - слегка покачал он головой.

И вновь я пропустила тот момент, когда его кулак нашёл нос Брайана. Это произошло так ужасающе быстро, что я едва не оглохла от визга Верто мне на ухо, а уже в следующий миг почувствовала горячую влагу у себя на плече. Кровь парня нескончаемым потоком хлынула мне за шиворот. Казалось, я так растерялась, что просто не знала, куда мне бежать: кричать, плакать или падать? Я просто стояла с широко распахнутыми глазами, и всё, что могла видеть сейчас, это черные, как сама тьма глаза. Кристиан молча смотрел на меня в ответ. И не было в его взгляде ничего, что помогло бы мне хотя бы на миллиметр приблизиться к его чувствам, мыслям, желаниям. Мы были так близко, но непостижимо далеко друг от друга. Казалось, стоит протянуть руку, и это расстояние между нами исчезнет.

Но я знала, что это ничего не изменит. Где-то внутри я понимала это столь же отчетливо и ясно, как и то, что уже никогда не смогу перестать тянуться к нему…

Он слегка покачал головой, словно упрекая себя в чем-то, но тут же решительно взял меня за руку и потащил за собой. Легко открыл дверь и пошел вниз. В полнейшей тишине, шаг за шагом, мы спускались по тёмной лестнице. Моё платье на спине промокло от крови Брайана Верто. А ещё, должно быть, Кристиан сломал ему нос, и теперь у него будет куча проблем, ведь он вовсе не обладатель фамилии Ро, а стало быть, его будет некому защитить.

Глава 5.

- Представляешь? Клянусь тебе, он говорил это совершенно серьёзно! – лепетала я в тот же вечер, сидя на подоконнике в комнате брата и пересказывая ему детали разговора с отцом.

На первый взгляд казалось, что Джесси меня совсем не слушает и ничто в целом свете не способно отвлечь его от книги Фридриха Ульвэ «Некромантия, как она есть, или несерьёзный взгляд на серьёзные вещи». Надо же, какое название придумал для книги о мертвых этот писака! Почему не «Забавные умертвия» или «Чем занять себя на кладбище, если у вас хорошее настроение»? Но Джесси, похоже, был в восторге от этого чтива.

- И что ты ответила? – всё же поинтересовался он, не утруждаясь хотя бы встать с постели и взглянуть на меня.

- Ну, что… - вздохнула я. – Ничего, - обреченно пробормотала я.

- В этом твоя проблема, - перевернув страницу, выдал брат, а на его губах расцвела скупая улыбка.

Стало быть, книга была и впрямь смешная. Хотя порой то, что забавляло Джесси, многие считали жутковатым.

- И это говорит Мистер Беспроблемная Коммуникация, - фыркнула я.

- Я не сожалею о том, что не сказал, - пожал он плечами. – Мне всё равно, узнает ли кто-то о том, что я на самом деле думаю. Пока моя судьба не расходится с моими интересами, и меня это устраивает. Мне вполне достаточно того, что я могу говорить с тобой. Общение с другими было бы обременительным.

- Если так подумать, то и я могу говорить только с тобой… - задумчиво сказала я, вдруг понимая, каким на самом деле замкнутым является мой мир.

- Именно, только для тебя это проблема. Для меня нет, - пожал он плечами. – Я не сожалею, что так происходит.

- Хочешь сказать, что я должна быть более решительной и ни о чем не сожалеть? – засунув в рот сразу несколько печений, что заботливо прихватила с собой с кухни для беседы с братом, захрустела я, заставляя себя проглотить их.

Быть может, хотя бы рядом с ним получится?

Джесси немного нахмурился и на мгновение оторвался от книги.

- Почему, когда об этом говорю я, то это звучит как добрый совет, а когда повторяешь за мной ты, то попахивает уже безрассудством?

- Ты прав, - серьёзно кивнула я, пропустив то, что он сказал, мимо ушей. – Я сдам экзамены, скажу отцу, что уеду в Ривдэйл и стану следователем по телу, чего бы мне это ни стоило! Начну глубже изучать артефакторику, и мои изобретения заполнят все отделения полиции Роаны! Признаюсь Кристиану и раз и навсегда покончу со всеми недомолвками, чтобы начать сначала! Да, так и сделаю!

-Я не то имел в виду! – попытался урезонить меня брат.

Он даже книгу отложил и сел на постели.

- Нет, Джесси, ты прав. Надо учиться говорить то, что у меня на душе, чтобы однажды быть услышанной и ни о чем не жалеть!
- Только дураки орут о том, что им в голову взбредет. Ты должна же это понимать?! – посмотрел он на меня так, словно из последних сил пытался успокоить. – Поговори с отцом, и для начала этого будет достаточно. Ну, сама подумай, какому парню понравится девчонка, что сама припрёт его к стенке? «Женись или умри», так что ли?

Всё, что говорил мой брат, было правдой. Это было сумасбродством, но… Я вдруг сгорбилась, точно древняя старуха, и обняла себя руками за плечи.

- Я совсем не сплю, Джесси, - прошептала я, признаваясь в том, о чем не говорила до этого момента никому. – А если засыпаю ненадолго, то вижу лишь его глаза в своих снах. Я не могу есть. Каждый раз заставляю себя. Не могу думать ни о чем и ни о ком так, как постоянно думаю о нем. У меня такое чувство, что меня выкинули посреди океана, и я отчаянно пытаюсь доплыть до берега, но всякий раз меня сносит всё новой и новой волной. Я не знаю, что это? Любовь? Увлечение? Одержимость? Но это убивает меня… Это притяжение сводит с ума! Точно на меня нацепили невидимые наручники, приковав к нему, и с каждым днём звеньев между нами становится всё меньше и меньше. А когда они исчезнут совсем? Что тогда? – посмотрела я на брата, уже не скрывая отчаянья во взгляде. – Я сделаю это после экзаменов. Просто сделаю, и плевать, что будет потом.

Казалось, мир вокруг меня остался прежним. В нём всё так же присутствовала семья, Джесси, безбедное существование, лучшая школа столицы. Я всё так же могла позволить себе практически всё, что угодно девичьему сердцу. Но в то же самое время, если раньше мне казалось, что я смотрю навстречу яркому летнему дню, что краски вокруг так ярки и радостны, что порой невозможно сдержать смех, то теперь, с каждым новым днём, кто-то всё плотнее зашторивал окна в моей комнате, сантиметр за сантиметром задвигая плотные шторы, оставляя меня наедине с пустотой каменных стен. Неужели всё дело в чувстве, к которому я оказалась совершенно не готова? Зачем этот мальчишка только появился в нашем доме?!

Я как могла, старалась погрузиться в учебу. Мне всё ещё нужны были хорошие баллы для поступления в колледж, и я всё ещё не могла решиться на разговор с отцом. Просто не чувствовала в себе моральной силы противостоять ему. Я была измотана. Что уж говорить о том, что не представляла, как именно будет происходить разговор с Кристианом? В моём сердце поселились несвойственные мне сомнения и нерешительность. И я знала единственное спасение от того, чтобы не утонуть в этой пучине…

- Ну, сегодня ты превзошла даже саму себя, - негромко заметила мама, стоило мне спуститься в гостиную.

Это было воскресное утро, и я намеревалась наведаться в библиотеку, скорее больше для того, чтобы проветриться, нежели для того, чтобы впрямь найти полезные книги. Наша домашняя библиотека могла бы легко дать фору городской по качеству подобранной литературы.

Но мама не смогла проигнорировать мою розовую шифоновую кофточку с высоким воротником, лиловый пиджак и ярко-малиновую юбку в пол. Конечно же, от нее не укрылись и нежно-розовые лакированные туфли.

- Однажды тебя просто заметут, ты ведь в курсе? – фыркнул Алан, бросив на меня насмешливый взгляд. В это утро он с увлечением читал свежую газету, сидя за чашечкой крепкого ароматного кофе. – Нам придётся заплатить немалый залог, чтобы вытащить тебя?

Глава 6.

В это утро я вышла из комнаты в положенное время. Напротив моей двери уже стоял Кристиан, но я не собиралась ни здороваться, ни заговаривать с ним. Такое ощущение, что внутри меня назревала невиданная доселе буря, и то, как скоро она обрушится на окружающих, зависело от того, сколь долго я смогу избегать его, отца, Лессу…
Я почти дошла до комнаты брата, как на моем запястье сомкнулась рука Кристиана, и он потянул меня на себя. Точно механическая кукла, я посмотрела на него, боясь лишний раз пошевелиться.
- Кажется, я просил тебя быть осторожнее, - его огненно-черный взгляд говорил о том, насколько он недоволен, но сейчас мне было решительно всё равно, что он испытывает.
Я просто освободила своё запястье и молча повернулась к двери брата. Он не успел остановить меня или вновь попытаться вернуть моё внимание, так как Джесси открыл дверь.
Брат привычно взял мой портфель, не стараясь изображать из себя джентльмена и не пытаясь приветствовать нас, как того требовали правила хорошего тона. Кристиан тут же прошествовал мимо, а мы неспешно отправились следом.
В это утро я отказалась от завтрака. Джесси тоже не изъявил желания сесть за стол. Мы почти дошли до входной двери, как нас остановил оклик Алана.
- Будьте осторожны, - вдруг сказал он и тут же пояснил, заметив наш удивленный взгляд, - банды лютуют. Этим утром был обнаружен труп мужчины недалеко от чайной Катин, - покачал он головой, встряхнув утренней газетой. - С ума сойти, куда только полиция смотрит! Самый центр города ведь, - покачал он головой, перевернув страницу.
Лишь когда Джесси потянул меня за рукав, я поняла, что смотрю не отрываясь на старшего брата. «Катин» - так называлась чайная, где я вчера целый день ждала Кристиана.
- Пойдем? – тихо спросил Джесси.

Я немного судорожно кивнула и последовала за ним.
Мы шли вперёд, Кристиан привычно держался на удалении от нас немного впереди, а я время от времени замечала, что забываю моргать.
- Что-то случилось? – голос Джесси выдернул меня из странной задумчивости.

Я нервно моргнула. Взглянула на брата, намереваясь привычно поделиться тем, что тревожило меня, и вдруг онемела.
«Труп мужчины рядом с чайной», вдруг всплыли слова Алана.
«Я не обижаю его и хорошо кормлю», слова мисс Каил, которые могли стать роковыми для нашей семьи.
Впервые я молчала, понимая, что это единственный способ защитить того, кого люблю. Я всё ещё боялась осмыслить услышанное, но понимала, что всё это значит.
- Нет, - сквозь силу улыбнулась я, - всё хорошо, - покивала я, борясь с удушливым комом в горле.
Всё совсем не хорошо, Джесси!

И я очень надеялась, что он не станет допытываться до того, что со мной происходит сквозь нашу связь. Я умела глушить свои эмоции для него, а вот брат всегда был как на ладони: то ли не зная, как сделать связь менее ощутимой, то ли не видя в этом необходимости.
Если кто-то узнает о том, что происходит в нашей семье… Я была не готова говорить об этом даже с братом.
Дни вновь потянулись невнятной чередой. Я задыхалась, пытаясь найти хоть какую-то информацию, сложить, казалось, очевидные факты, но при этом не находя ни единой зацепки даже в нашей необычайно богатой библиотеке. Наш мир существовал в гармонии со стремительно развивающимися технологиями и магией. Люди научились преобразовывать энергию, получая блага, которые заставляли двигаться повозки без лошадей, приносили свет и тепло в наши дома, поднимали в воздух дирижабли… Казалось, для магии в купе с технологией нет ничего невозможного! Но! Было кое-что, о чем старались даже не говорить вслух. Никогда! Ни под каким предлогом нельзя было нарушать грани пространства и открывать врата, ведущие в параллельные миры, которые населяли существа нам неведомые, опасные и запретные. Всё, что мы знали с самого детства: что открытие таких врат однажды едва не стоило нашему миру существования. Мы называли тех, кто пришёл с той стороны, из мира духов и иной материи, демонами. Кем считали себя они? Что за мир они населяли и как проникали в наш? Я не знала об этом ничего. Ни единого упоминания, ни в одной из книг, по которым учились некроманты Роаны. Были лишь сказки и страх, что пропитывал каждую страницу, в которой хотя бы вскользь упоминались они.
- Что ты знаешь о демонах? – однажды вечером, спросила я у Джесси, сидя на широком подоконнике в его комнате и стараясь придать своему голосу как можно более беззаботный тон.
Джесси в этот момент сражался с литературой, а именно пытался прочитать заданный нам роман с глубокой психологической подоплекой. Таким сосредоточенным он никогда не бывал ни на одном из предметов.
- Я не понимаю, - отбросил он книгу на постель и взглянул на меня. - Это какая-то чушь!
- Почему? – изогнув бровь, поинтересовалась я, думая, что это он отвечает на мой вопрос.
- Самоубийство? – пренебрежительно фыркнул он. – Серьёзно?! Из-за чего? Я не понимаю!
Только теперь, догадавшись, что он возмущен финалом книги, я попыталась ему объяснить:
- Ну, герой потерял свою возлюбленную и своё состояние, лишился друзей… у него ничего не осталось…
- Раз у него ничего не осталось, значит, изначально ничего не было, - зло фыркнул брат. – Это самая глупая книга из всех, что нас заставляли читать. Почему не нашёл другую? Не пошёл работать снова? Не завел новых друзей, раз они ему так нужны? Герой - лентяй и паразит, - подытожил он.
Не выдержав, я широко улыбнулась.
- Такие истории не для тебя? Так ведь?
- Совершенно точно, - кивнул он. – Ты моя единственная ценность, но я не могу сказать с уверенностью, что не смогу без тебя жить, - задумчиво пробормотал он. – В конце концов, я стану некромантом, а значит, я буду точно знать, что ты продолжаешь существовать, пусть и в другом измерении. Это всё равно как если бы ты эмигрировала.
- Спасибо, - фыркнула я.
- Пожалуйста, - кивнул он. – Так, а почему тебя интересуют вопросы эмиграции?
- Прости? – растерялась я от такого перепада в теме разговора.
- Демоны, - трепливо пояснил брат, - это та тема, которая может лишить тебя жизни. Не знала?
- В каком смысле? – решив изобразить из себя полную дурочку, поинтересовалась я.
Джесси некоторое время сверлил меня взглядом, точно пытаясь убедиться в глупости сестры. Не найдя к чему придраться он продолжил:
- Наш род работает с иномирными материями, Лиз. Некромантия – это управление тонкими энергиями, которые могут просачиваться между мирами и которые способны придавать импульс грубым материям, понимаешь? Так мы оживляем то, что уже мертво. Так, благодаря нашим умениям, когда-то давно мы чуть не потеряли наш мир, приведя сюда полчища тварей, которых не сумели подчинить. Собственно, с тех самых пор есть закон о немедленной казни того, кого уличат в работе с такими сущностями. Это не шутки и это всё, что я хочу знать об этом.