Пыль

60

УКРЫТИЕ 17

Пока работали, запас еды таял на глазах. Обратный отсчет съеденного не сулил ничего хорошего — опустевшие банки и добытая на фермах исчезающая еда. Не все в укрытии участвовали в подготовке. Одни не пришли на собрание, а другие просто попрятались кто куда, понимая, что если переждут, то со временем смогут захватить больше пустующих участков на фермах. Несколько механиков собрались идти в механический отдел убедить сомневающихся — тех, кто отказался подниматься, — чтобы с ними договориться, а заодно и проверить, удастся ли расшевелить Уокера. Джульетта была в восторге от перспективы собрать как можно больше людей, которые согласились бы уйти вместе с ними. Еще она чувствовала, как растет человеческое напряжение во время работы.

Серверная превратилась в огромную мастерскую, наподобие той, какую можно было увидеть в цехах отдела снабжения. В ней разложили где-то с полусотни комбинезонов. Их требовалось подогнать по размеру и подготовить к работе. Джульетта с грустью смотрела, что комбинезонов больше, чем нужно, но вместе с тем испытала и облегчение. Если бы все было наоборот, возникла бы проблема.

Она показала механикам, как следует собирать клапаны, через которые они с Нельсоном дышали в лаборатории по сборке комбинезонов. В отделе АйТи клапанов не хватало, поэтому носильщикам дали образцы и отправили на нижние этажи в отдел снабжения, где, как была уверена Джульетта, клапанов отыщется больше, там они были не очень-то нужны для выживания. Понадобились прокладки, термолента и уплотнители. Носильщикам также велели собрать и поднять сварочные комплекты из отделов снабжения и механического. Она показала им разницу между баллонами с ацетиленом и кислородом и сказала, что ацетилен не понадобится.

Эрик рассчитал расстояние перехода по висящей на стене схеме и прикинул, что они смогут подключить к одному кислородному баллону максимум двенадцать человек. Джульетта решила подстраховаться и сказала, что лучше пусть будет десять. Пока полсотни людей трудилось над комбинезонами (поваленные серверы превратились в рабочие столы, работники стояли на коленях или сидели), Джульетта повела несколько человек в кафе. Она знала, что там их ждет неприятная работа. С ней были отец, Раф, Доусон и двое носильщиков в возрасте — они, как Джульетта предположила, наверняка имели дело с покойниками. По пути они зашли в кабинет коронера. Там Джульетта взяла пять десятков черных мешков. Далее они поднимались молча.

Шлюзовой камеры у Семнадцатого укрытия фактически не было. Внешняя дверь оставалась открытой после гибели укрытия несколько десятилетий назад. Джульетта вспомнила, как дважды протискивалась в эту дверь и как ее шлем застрял. Единственным барьером между теми, кто шел наверх и внешним пространством, были двери внутреннего шлюза и дверь в офис шерифа. Зыбкие перегородки между мертвым миром и умирающим.

Джульетта помогла разобрать завал из мебели возле двери офиса. Оставалась узкая дорожка, по которой она ходила два месяца назад, но места для работы требовалось больше. Она предупредила, что там будут трупы, но люди уже знали об этом, они видели, как Джульетта забирала мешки. Лучи фонариков сошлись на двери, когда Джульетта собралась ее открыть. По настоянию отца люди надели маски и резиновые перчатки. Джульетта подумала, а не лучше ли было надеть облачение чистильщиков.

Тела внутри были такими же, как тогда, в прошлом: жуткое переплетение мертвой исковерканной плоти. Через маску проник запах гнили и чего-то металлического. Джульетта вспомнила, как опрокинула на себя однажды вонючий суп, чтобы смыть отраву гнилого воздуха, что стоял снаружи. Это был запах смерти и чего-то еще.

Они вытаскивали тела и упаковывали в черные мешки одно за другим. Работа жуткая. Вялая плоть отделялась от костей, как в тушеном мясе.

— Суставы, — подсказала Джульетта голосом, приглушенным маской. — Подмышки и колени.

Тела не разваливались на части в основном благодаря сухожилиям и костям. Последнюю молнию на черном мешке застегивали с облегчением. Люди кашляли, кого-то тошнило.

Большинство тел внутри офиса шерифа сконцентрировалось у двери. Создавалось впечатление, что они переползали друг друга, чтобы вернуться в кафе. Остальные трупы лежали мирно. Один мужчина ссутулился на останках койки в открытой камере предварительного заключения. От койки осталась только ржавая рама, матраса не было. В углу лежала женщина, руки ее были скрещены на груди, казалось, она спала. Джульетта несла с отцом последнее тело и, посмотрев на него, увидела, как широко раскрыты его глаза, устремленные на лежавшую. Выходя спиной вперед из офиса шерифа, она взглянула на дверь шлюза, которая ждала их всех. Дверь была выкрашена в желтый цвет, и от нее отшелушивались кусочки краски.

— Неправильно это все, — произнес отец голосом, приглушенным маской. Они положили тело в черный мешок и застегнули молнию.

— Похороним их, как положено, — сказала Джульетта.

Отец снял маску, перчатки, покачался на пятках, вытер лоб тылом ладони.

— Нет. Я про тех людей. Я подумал... ты ведь сказала, что укрытие было почти пустое, когда ты сюда пришла.

— Да, так. Только Соло и дети. А все эти люди давно мертвы.

— Это невозможно, — сказал отец. — Тела слишком хорошо сохранились. — Его взгляд скользнул по мешкам, на лбу отразились морщинки беспокойства или растерянности. — Я бы сказал, что они мертвы недели три. Максимум четыре, ну, пять.

— Папа, они были здесь, когда я пришла. Я по ним переползала. Я спросила Соло про них. Он сказал, что они здесь уже много лет.

— Такого не может быть...

— Это, наверное, потому, что их сразу не похоронили. Или газ снаружи их предохранял. Это не важно, правда?

— Это очень важно. Происходит то, чего в принципе быть не может. В этом укрытии что-то не так. — Он встал и направился к лестничной клетке, где Раф разливал воду по чашкам и банкам. Отец взял чашку себе, а другую принес Джульетте. Он весь ушел в свои мысли. — У Элизы сестра-близнец, ты это знала? — спросил отец.

Джульетта кивнула:

— Ханна мне говорила. Она умерла при родах. Мать умерла тоже. Они мало об этом вспоминают.

— И два мальчика. Маркус и Майлс. Еще одна пара близнецов. Старший парень, Риксон, говорил, что и у него вроде был брат, но отец Риксона не хотел об этом говорить. А матери своей он никогда не знал и не мог ее спросить.

Отец глотнул воды и уставился в чашку. Джульетта пыталась смыть металлический привкус на языке. Доусон помогал с одним из мешков. Он кашлял и выглядел так, словно вот-вот задохнется.

— Да, многие умерли, — согласилась Джульетта. Ей было тревожно от слов отца.

Она подумала о брате, которого никогда не знала. Джульетта попыталась отыскать на лице отца хоть какой-нибудь знак того, что он сейчас вспоминает о жене и потерянном сыне. Но он разбирал в уме какую-то свою головоломку.

— Здесь много жизни. Не видишь? Шесть раз были роды, три пары близнецов. У всех отличное здоровье, хотя никто о них не заботится. У твоего приятеля Джимми ни единой дырки в зубах, и он не помнит, когда в последний раз болел. Вообще, никто из них не болеет. Как ты такое объяснишь? И как ты объяснишь массу тел в таком состоянии, как будто они умерли пару недель назад?

Джульетта поймала себя на том, что разглядывает свою руку. Она допила воду, протянула чашку отцу и стала закатывать рукав.

— Папа, помнишь, я тебя спрашивала о шрамах? О том, проходят они со временем или нет?

Он кивнул.

— Несколько моих шрамов затянулись. — Она показала ему руку, словно бы отец знал, что они там когда-то были. — Я не поверила Лукасу, когда он мне это сказал. Но раньше у меня здесь был шрам. И здесь. А еще ты сказал, что я просто чудом выжила после ожогов, помнишь?

— Тебе сразу же оказали помощь.

— Фиц мне не поверил, когда я рассказала ему, как погружалась в воду, чтобы починить насос. Он сказал, что работал в затопленных шахтах и видел, как люди вдвое крупнее меня теряли сознание на глубине десять метров, а уж тем более на тридцати или сорока. И утверждал, что я бы умерла, если бы сделала то, что сделала.

— В горном деле я ничего не смыслю, — сказал отец.

— Зато Фиц смыслит, и он считает, что я должна была умереть. А ты думаешь, что тела этих людей должны были сгнить...

— От них должны были остаться одни лишь кости. Я так считаю.

Джульетта повернулась и посмотрела на пустой настенный экран. Она задумалась, не сон ли было все это? То, что случилось с умирающей душой; она пыталась найти какую-нибудь опору, какую-нибудь лесенку, на которую можно было бы ступить, отыскать какой-нибудь способ, чтобы не упасть. Она очистилась и умерла на том холме возле своего укрытия. Джульетта никогда не любила Лукаса. Она так и не узнала его по-настоящему. Это была территория призраков, страна вымысла, место событий, удерживаемых воедино цепочкой снов, маятой опьяненного сознания. Она давно умерла и только сейчас осознала это...

— Может быть, дело в здешней воде? — предположил отец.

Джульетта отвернулась от экрана. Она потянулась к отцу, взяла его руки в свои, подошла ближе. Они обнялись. Щетина отца царапнула щеку, она держалась изо всех сил, чтобы не разреветься.

— Все хорошо, — говорил отец. — Все хорошо.

Нет, она не мертва. Просто мир этот был неправильный.

— Дело не в воде, — сказала она.

Джульетта высвободилась из объятий и стала наблюдать, как первый мешок несут к лестнице. Кто-то скрутил несколько электрических кабелей и перебросил их через перила, чтобы спустить тело.

«Носильщики, будьте вы прокляты!» — подумала она.

— Может быть, дело в воздухе? — предположила Джульетта. — Возможно, такое происходит, когда в укрытие не пускают газ. Не знаю. Но думаю, ты прав: с этим укрытием что-то не так. Пожалуй, самое время отсюда уходить.

Отец допил воду.

— Сколько времени нам осталось, чтобы успеть уйти? — спросил он. — И ты уверена, что это хорошая идея?

Джульетта кивнула:

— Я за то, что лучше мы умрем там, снаружи, пытаясь спастись, чем останемся здесь, убивая друг друга.

Она поняла, что говорит — как все те, кого отправляли на очистку, как все эти опасные фантазеры и лезущие напролом дураки. Как все те, которых она высмеивала и кого никогда не понимала. Джульетта заговорила как человек, а не машина, которую она запускает, не заглядывая перед этим в ее нутро, чтобы все оценить и взвесить.