Пыль

36

УКРЫТИЕ 1

Ошеломленная, Шарлотта отпрянула от рации. Она уставилась на потрескивающий динамик, вслушиваясь в шипение статики, и раз за разом прокручивала в голове эту сцену. Распахнутая дверь, проникающий в укрытие токсичный воздух, умирающие люди, паника, смерть укрытия. Укрытие, которое ее брат пытался спасти, умерло. Когда она потянулась к шкале настройки, ее рука дрожала. Переключаясь с канала на канал, она слышала голоса других укрытий — обрывки разговоров или тишину в паузах, доказательство того, что в других местах жизнь продолжается:

— ...это уже второй раз за последний месяц. Сообщи об этом Кэрол...

— ...если придержишь это для меня, пока я не приду, буду очень благода...

— ...

— ...подтверждаю. Она сейчас под арестом...

Шипение статики между этими разговорами означало, что эти укрытия наполнены мертвым воздухом. И заполнены мертвецами.

Шарлотта снова настроила радио на волну Восемнадцатого. Ретрансляторы в нем еще работали, она знала об этом по шипению несущей волны. Шарлотта вслушивалась, не вернется ли женский голос, призывающий всех идти на нижние этажи. Кто-то произнес ее имя. Странно было думать, что она слышит голос женщины, которой был одержим ее брат. Этого сурового мэра, как он ее называл. Вернувшуюся домой чистильщицу.

Это мог быть и чей-то другой голос, но Шарлотта так не считала. Команды отдавал человек, привыкший руководить. Она представила женщину, бредущую вниз где-то в глубине далекого укрытия, в темноте и одиночестве, и ощутила внезапное родство с ней. Она сейчас многое была готова отдать за возможность передавать, а не только слушать, установить с ней контакт.

Наклонившись вперед, она потерла ту стенку радио, куда можно было бы приладить микрофон. Как-то странно, что брат все обещал, но так ей его и не принес. Как будто не доверял ей и был против того, чтобы она с кем-либо разговаривала. Как будто хотел, чтобы она только слушала. Возможно, брат опасался за себя: неизвестно, что ему могло прийти в голову, если бы он получил возможность передать свои мысли в эфир. Ведь тогда его услышали бы не только руководители укрытий, а любой, у кого есть радио.

Шарлотта похлопала себя по груди и ощутила пропуск, который дал ей брат. Перед ее мысленным взором мелькнули поднимающиеся и опускающиеся ботинки, забрызганные кровью стены и пол. Брату не оставили даже шанса на сопротивление. Но она обязана что-то предпринять. Она не может сидеть здесь вечно и слушать, как шипит статика, как умирают люди. Донни сказал, что ее пропуск будет работать в лифтах. Стремление начать действовать стало непреодолимым. Она выключила радио и накрыла его листом пластика. Поправила стул, чтобы он выглядел так, будто на нем давно никто не сидел, и осмотрела помещение управления дронами: не осталось ли в них намека на то, что они здесь жили. Вернувшись к своей койке, она открыла сундучок и перебрала имеющиеся комбинезоны. Выбрала красный, какие носили реакторщики, потому что он был просторнее остальных. Достав его из сундучка, она прочитала имя на нашивке. Стэн. Значит, она теперь Стэн.

Переодевшись, она отправилась в кладовую. Там было много смазки, оставшейся после разобранного беспилотника. Она набрала немного ее в ладонь, отыскала в одной из корзин форменную шапочку и прошла в туалет. Мужской туалет. Обычно Шарлотте нравилось наносить макияж, но сейчас ей казалось, что это относится к другой личности и вообще было в другой жизни. Она вспомнила, как перешла от видеоигр к заботам о собственной красоте: Шарлотта себе оттеняла щеки, чтобы они не смотрелись пухлыми. Это было до того, как курс начальной подготовки ненадолго сделал ее жилистой и подтянутой. До того, как пара часов дежурства помогали Шарлотте вернуть ее тело в нормальное состояние, привыкнуть к нему и даже его полюбить. Она нанесла смазку на щеки: пусть не так выделяются. Немного положила на брови, чтобы они выглядели четче. Мерзкий на вкус мазок прошел по губам, чтобы они не были чересчур красными. Все делалось наперекор обычному макияжу, раньше она такого не делала. Волосы Шарлотта затолкала под шапочку и низко надвинула козырек. Поправила комбинезон, чтобы складки ткани маскировали грудь.

Маскировка вышла жалкой, принадлежности к женскому полу она совершенно не скрывала. Шарлотта поняла это сразу. Но она-то знала, кто она. Заподозрит ли ее кто-нибудь там, куда женщинам ходу не было? В этом она не была уверена. И попросту не знала. Как ей сейчас хотелось, чтобы здесь оказался Донни, тогда она могла бы спросить у него.

Шарлотта представила, как он над ней смеется, и готова была уже расплакаться.

— Не смей реветь, — приказала она отражению в зеркале, вытирая глаза. Ее тревожило, что слезы могут повредить макияж. Но слезы все же выступили, хотя и ничего не испортили. Они стали просто капельками воды, скользнувшими по смазке.

Где-то здесь были схемы. Шарлотта перебрала папку с записями Донни, лежавшую возле радио, но схем не нашла. Затем проверила комнату для совещаний, в которой брат проводил много времени, копаясь в коробках с папками. Сейчас там царил хаос. Большую часть его записей унесли. И наверняка собирались вернуться за оставшимися — возможно, утром. А могли заявиться и прямо сейчас, и Шарлотте пришлось бы объяснять, что она здесь делает. На всякий случай надо бы отрепетировать:

— Меня сюда послали забрать... э-э-э... — Искусственно пониженный голос звучал нелепо. Она покопалась в раскрытых папках и разбросанных листах и попыталась еще раз, теперь уже нормальным голосом, только чуть-чуть пониженным: — Мне велели отнести это на переработку, — объяснила она в пустоту. — Ой, а на каком этаже перерабатывают бумагу? — спросила она себя и себе ответила: — Понятия не имею. Вот почему я ищу карту.

Она нашла карту, хотя и не ту, что искала. Матрицу из кругов, от которых к одной точке тянулись красные линии. Она поняла, что это карта, только потому, что узнала принцип схемы: матрица, состоящая из букв сбоку и цифр сверху. В ВВС когда-то на подобных схемах указывали координаты целей. Она брала в столовой булочку и кофе, а потом человек и его семья из квадрата Д-4 погибал в огненном вихре. Перерыв на обед. Ветчина и сыр на ломте ржаного хлеба. Шарлотта вспомнила, что за круги размещены на этой схеме. Укрытия. Она управляла тремя дронами, пролетевшими над точно такими же углублениями между холмами. Но вот красные линии выглядели странно. Они тянулись от каждого укрытия, кроме одного, вблизи от центра, и она предположила, что это укрытие, в котором находится она. Однажды Дональд показывал ей эту схему, разложенную на большом столе, теперь заваленном разрозненными листками. Она сложила карту, сунула ее в нагрудный карман и продолжила поиски.

Схема Первого укрытия, которую ей довелось увидеть, похоже, затерялась, но она обнаружила удачную ей замену. Справочник. Весь персонал укрытия перечислялся там по должностям, сменам, профессиям, этажам проживания и работы. Форматом он напоминал телефонный справочник небольшого города и был напоминанием о том, как много людей по очереди управляют укрытием. Вернее, не людей, а мужчин. Просматривая имена, Шарлотта увидела, что все они мужские. Ей вспомнилась Саша, единственная, кроме нее, женщина, прошедшая через лагерь начальной военной подготовки. Странно было думать, что Саша мертва и все люди из ее полка, из пилотской школы, — тоже. Она отыскала имя механика из реакторного и этаж, где он работал, поискала ручку в хаосе на столе, нашла ее и записала номер этажа. Администрация, как она выяснила, располагалась на тридцать четвертом этаже. Офицер связи работал на том же этаже, а это уже хреново. Ей была ненавистна сама мысль о том, что помещение связи расположено совсем рядом с теми, кто руководит укрытием. Офицер службы безопасности работал на двенадцатом. Если Донни держат под арестом, то он, возможно, там. Если только его не уложили в спячку. Или если он не в местном варианте госпиталя. Криокамеры находятся внизу, решила она, вспомнив, как они поднимались на лифте, когда он ее разбудил. Она отыскала этаж, где располагался главный офис, руководящий заморозкой, найдя в справочнике человека, который там работал. Тела, скорее всего, хранят не там. Или там? Ее записи превратились в мешанину наспех нацарапанных строк, грубое отражение мест, что располагались на этажах выше и ниже того, где она находилась. Но откуда начать поиски? Она не смогла найти упоминание о складах вещей и запасных частей, куда заглядывал брат, — наверное, потому что на тех этажах никто не работал. Взяв чистый лист бумаги, она нарисовала цилиндр и превратила его в лучшее подобие схемы укрытия, какое только смогла, указав этажи, известные ей по распорядку дня Донни и найденные в справочнике. Начав с кафе на самом верху, она спустилась до офиса заморозки — последней точки, внесенной в ее записи. Лучшим для нее шансом были пустые этажи. На некоторых наверняка расположены склады и кладовые. Но лифт с таким же успехом мог открыться в помещении, полном мужчин, играющих в карты — или чем они обычно занимаются, чтобы убить время, пока другие убивают мир. Она не могла положиться на то, как выпадут кости. Ей требовался план.

Она изучила карты и прикинула варианты. Одним из мест, где точно имеется микрофон, была комната связи. Она взглянула на настенные часы. Шесть двадцать пять. Обед и конец смены, много людей переходит с места на место. Шарлота коснулась лица там, где она размазала смазку, маскируя щеки. Мысли у нее путались. Наверное, не стоит куда-либо идти раньше одиннадцати. Или все же лучше затеряться в толпе? Что вообще сейчас происходит снаружи? Она принялась расхаживать, споря сама с собой.

— Не знаю, не знаю, — произнесла она, пробуя новый голос.

Он прозвучал так, как будто она простужена. Это и есть лучший способ изображать мужчину: говорить как простуженный.

Она вернулась на склад и долго смотрела на дверь лифта. Из них прямо сейчас может кто-то выйти, и решение будет принято за нее. Надо подождать еще. Вернувшись к дронам, она стянул брезент с беспилотника, над которым работала, обвела взглядом отвинченные панели и разбросанные инструменты. Обернувшись на комнату для совещаний, она увидела мысленным взором, как там лежит Донни, пытаясь заслониться от ударов согнутыми ногами, как его держат двое, а человек, который сам едва держится на ногах, наносит ему удар за ударом.

Подняв отвертку, Шарлотта сунула ее в кармашек для инструментов на комбинезоне. Не зная, чем заняться, она продолжила ковыряться в беспилотнике, убивая время. Шарлотта решила выйти сегодня вечером, но позже, когда в коридорах будет меньше людей, а значит, и меньше шансов, что ее заметят. А сперва она подготовит к полету очередной дрон. С ней уже не было Донни, и его работа осталась незавершенной, но у нее хватит сил ее продолжить. Она соберет всю конструкцию воедино, по болтику и по гаечке. А сегодня вечером пойдет искать необходимые детали. Она вернет себе голос в эфире и постарается связаться с людьми из убитого укрытия, если кто-нибудь из них выжил.