Путь наверх

Все уже были давно готовы штурмовать вершину, надо было только выбрать самую высокую. Когда очередной тектонический удар постиг планету, потрясенные жители увидели, наконец, новую гору, достойную восхождения. К ее подножию потянулись первопроходцы, сначала на слонах, верблюдах и оленях, потом на велосипедах и автомобилях, когда дороги хорошо протоптали. Прибывшие разбивали лагеря и стойбища. Кто-то изобрел кресало; добыли огонь, развели его и стали готовить мясо слонов, верблюдов и оленей. Владельцы велосипедов и автомобилей с завистью следили за пирами счастливцев, сами же ели консервы.

Уже назревала вражда, так как одни спали только с огнем, мешая другим, кто хотел спать в полной темноте. Не было единства и во взглядах на дневное время: держать ли огонь при свете. Появились первые противники дыма. Только продвижение вверх могло спасти от столкновений. К тому же прибывали все новые партии, которым уже не хватало места у подножия, и они пытались захватывать его с боями. Гора была обложена сплошным кольцом живой силы и техники. Развернутым строем прибыл парк вычислительных машин. Машины не ведали, куда их толкают хитроумные программисты, отключившие всякий приток информации к электронным мозгам.

Энергия, как известно, связана с массой, и чтобы было легче двигать массу разумных машин, энергию отключили. Уже на месте, используя текущие с вершины потоки вод, соорудили электростанции, подключили машины, и те стали думать. Думали они очень медленно и водянисто, ибо энергия к ним шла, но все еще не было информации. Программисты сделали ставку на процесс самообучения, сами же двинулись наверх вслед за предыдущими и увлекая последующих.

Тем временем возникла у подножия неимоверная драка, вызвавшая оседание пород, вследствие чего гора стала еще выше, многих стряхнуло с достигнутых высот, а машинный парк вообще погрузился под землю и продолжал самообучаться в полной темноте. Много позже оттуда стали добывать народную мудрость и перерабатывать в массовую словесность. Тем не менее, кольцо вокруг горы сжималось, уплотнялось, но неудержимо двигалось вверх. Смельчаки срывались в особо опасных местах, но их спокойно ловили и снова подталкивали вперед. Прошли все климатические зоны, вытоптав цветы альпийских лугов. Очень боялись тундровой и ледниковой зоны, но с приближением к ним скучились настолько, что стало жарко, несмотря на сугробы. Движение вверх уже можно было наблюдать из космоса, что и делали космонавты с обитаемых станций и приборы с необитаемых. Приборы засняли весь процесс на пленку методом «лупы времени», то есть замедленно, а потом, когда пленка попала в руки археологов и была прокручена с нормальной скоростью, то было видно следующее. Довольно плотная волна равномерно наплывала на конический контур горы, доходила до вершины, завихривалась и катилась вниз по тому слою, который продолжал двигаться вверх. В кино это все выглядело красиво. На деле же достигшие вершины, теснимые снизу, теряли опору, начинали кувыркаться вниз по чужим головам и чрезвычайно чертыхались. Расстраивались и те, по чьим головам они катились. Некоторые катились, не выпуская из рук ледорубов, посохов, а те, кто шел с лозунгами, и лозунгов. Все эти предметы больно стучали по головам.

— До каких пор они будут ходить по нашим головам? — возмущались стукнутые, и ропот пробегал по сомкнутым рядам.

Те, кто катился, пытались, кувыркаясь, внести ясность, проповедуя, что всех ждет неизбежное кувыркание, что сами стремящиеся наверх виноваты в том, что по их головам ходят. Но скорость кувыркания размазывала речь настолько, что собрали ее лишь тогда, когда возникла в рядах идущих наука телефонология, позволяющая по обрывкам речи восстанавливать содержание. Но и в это восстановленное содержание не поверили до тех пор, пока на собственном опыте не убедились в безвинности кувыркающихся, став ими. Так возникло взаимопонимание, ибо уже все шли наверх не по первому разу, и влекло их уже не желание просто достичь вершины, а ожидание спуска, куда более приятного, чем подъем. Причем научились спускаться более аккуратно, стараясь не повредить чужие головы, а нижние уже не хватали их за ноги. Именно тогда у Гомера родился образ богини Аты, или в переводе Гнедича Обиды: Дщерь громовержца, Обида, которая всех ослепляет, Страшная; нежны стопы у нее: не касается ими Праха земного; она по главам человеческим ходит…

Другое свидетельство находим у Платона, когда он приводит эти же строки о нежности стоп и добавляет: «Так вот, по-моему, он прекрасно доказал ее нежность, сказав, что ступает она не по твердому, а по мягкому». Это очень важное замечание очевидца, говорящее о том, что у движущихся на вершину и обратно не только стопы, но и головы размягчились. Вся эта эпоха имела свои достоинства, например, полное стирание грани между городом и деревней. Это была и деревенская жизнь — под открытым небом и на свежем воздухе, правда, без землепашества и скотоводства, но и не без устного творчества, свойственного сельским обрядам. Были и городские черты — теснота, суета, разговоры о необходимости метро. Кстати, со временем не ощущалась даже сама грань между горой и равниной, так хорошо был налажен весь этот механизм, и только при возвращении вниз можно было почувствовать свое место. Почему этот механизм не действует по сей день? Разные науки дают разные ответы. Скорей всего это лишь вынужденная передышка, связанная с продолжением рода, необходимостью создания крепкой семьи, которая не могла функционировать при постоянном движении в гору, а при кувыркании и подавно. Есть данные и о горении земли под ногами из-за усиленной умственной работы провалившихся электронных мозгов. Когда их вынули из тьмы на свет, у них у всех на выходе было одно и то же: ученье — свет, а неученье — тьма; вариант: ученье — свет, а неученье — факт. У залегавших глубже машин были найдены следующие истины: повторение — мать учения, и — еще глубже: на ошибках учимся.

Так или иначе, покинутые и полузасыпанные песками города были расчищены и вновь заселены, возродились ремесла и городской фольклор для записи на магнитофон. Заселены были города кувыркнувшимися, так как их скорость была выше благодаря инерции качения. Двинувшиеся вслед им восходящие поворачивались долго, и им пришлось заселять отдаленные села, расконопачивать окна в избах и городить огороды. Все были счастливы, что гора не оказалась вулканом с кратером, когда ознакомились с геологией планеты. Откат волны от горного подножия хорошо виден был из космоса и вызвал там большой интерес. Что же касается физических причин прекращения штурма вершины, то понятно любому школьнику со времени изобретения школы, что никому и никогда еще не удавалось создать вечный двигатель.