Пуговицы в варенье

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вика резко проснулась среди ночи. Снова приснился сон, который преследовал её с раннего детства:

Вот она идёт с бабушкой на деревенскую пасеку за любимым гречишным мёдом, который она так любит есть с блюдца, обмакивая в него кусочек чёрного формового хлеба! Ей где-то года четыре или пять, не больше. Их путь пролегает через смешанный лес. Деревья стоят редко, оттого солнце проникает свободно и вокруг очень светло, воздух тёплый и немного влажный, пахнет грибами. Вика точно знает, что это маслята, которых всегда полно в августе. Они с бабушкой выходят на маленькую поляну, на которой стоит небольшая избушка. Нет, не на курьих ножках, а вполне себе на фундаменте.

В этот момент Вика всегда остаётся на опушке одна и подходит к двери загадочной избы. Почему-то она не может обойти стороной этот дом, ее всегда тянет войти.

Дверь избушки сколочена очень грубо. Её тёмные, толстые дубовые доски странно выделяются на фоне стен, розовато-сиреневого оттенка, и красивых резных ставень, которыми прикрыты окна.

На двери массивное, медное кольцо. Вика берётся за него и, несмотря на видимую тяжесть двери, с лёгкостью её распахивает. А дальше… А дальше всё темно. Всегда в этом месте Вика просыпается со смешанным чувством любопытства и разочарования от того, что никак не удаётся посмотреть, что там за этой дверью.

Вот и сейчас она лежала и пялилась в потолок, на котором причудливо играли тени от веток деревьев, освещаемых луной и редкими фарами, проезжающих по двору машин. Мозг уже включился и как обычно анализировал события сна.

"Интересно, почему я никак не могу увидеть, что там скрывается за дверью? Как будто налетаю на невидимое препятствие, которое постоянно меня выкидывает из сна. А может, я вижу что-то такое, что мой мозг не в состоянии понять и запомнить?"

Вика посмотрела на часы, они показывали половину шестого утра.

"Ну вот, до будильника ещё два с половиной часа. А спать совсем не хочется".

Она тихонько встала, чтобы не разбудить сопящего рядом мужа, и, накинув на плечи халат, вышла на кухню.

Вчера она ездила на дачу, навестить родителей и мама, как обычно, нагрузила ей с собой в обратную дорогу кучу банок домашних разносолов. Теперь эта разномастная и разноцветная стеклянная батарея толпилась на кухне, занимая почти весь обеденный стол.

"Ладно, вечером, после работы рассортирую эту коллекцию консервной фантазии по шкафам. Хмм… А это что ещё за привет из прошлого?"

Её внимание привлекла литровая банка с вишнёвым вареньем. Крышка на ней была не винтовой, а плоской, жестяной, закатанной машинкой. Ни Вика, ни тем более мама, не пользовались закаточной машинкой никогда.

А вот бабуля, царствие ей небесное, любила весь этот процесс консервации с бесконечной стерилизацией банок и крышек. Консервная утварь сначала весело булькала в кипящей воде, потом остывала на белоснежных чистейших полотенцах. Только после этого в сухие банки попадало садовое и огородное изобилие на долгое хранение.

Вика подвинула к себе поближе варенье и на маркировочной этикетке, представлявшей собой кусок широкого рулонного лейкопластыря, прочитала название, выведенное шариковой ручкой, красивым бабушкиным почерком:

"Вишня с косточкой. Лето. 1977 год".

Да. Точно. Воспоминания тут же унесли её в семидесятые годы.

Каждое лето они с бабушкой в деревне варили вишнёвое варенье с косточкой и без косточек. А потом в больших эмалированных вёдрах везли в город и уже тут бабуля разливала и закатывала его в банки.

Маленькая Вика всегда участвовала в этом увлекательном процессе вишне варения. Ей доставалась почётная роль, ну, как она тогда думала, выковыривателя косточек из мясистых ягод. Она старательно и, довольно ловко для своего возраста, доставала косточки завитком английской булавкой и складывала ягоды в латунный варочный тазик. Бабушка это бескостное варенье называла ленивым, потому что его можно было есть быстро, не боясь подавиться коварным ядрышком. Но вот все домашние больше любили, чтобы вишенки варились неразделанными, так варенье получалось более ароматным.

"Это сколько же лет оно простояло?! Больше сорока?! Надо его открыть, попробовать может, ещё не испортилось".

Женщина покрутила банку в руках. Тягучая, густая бордово-коричневая жидкость медленно перетекала в стеклянном заточении.

"Надо же, даже не засахарилось», – удивилась Вика.

Она порылась в ящиках кухонного стола и, из его недр, вытащила открывашку для консервных банок. Вика уже захватила крышку в стальной клювик консервного ножа, но в последний момент решила, что тихо открыть не получится, а шум может разбудить мирно спящих домочадцев.

"Ладно. Утром все вместе с чаем попробуем".

Она вернулась в постель и моментально заснула.