Пропавшая принцесса

В коридоре загремели ключи и, окованная железом дверь распахнулась с ужасающим скрипом. Сайрус с трудом разлепил веки, один его глаз совсем заплыл, на губах запеклась кровь. В дверном проёме он различил три фигуры, две в чёрных рясах и хорошо знакомая ему мерзкая фигура тюремщика. Звали тюремщика Северин, и это он вчера избил прикованного к стене Сайруса, за то, что тот назвал его Порки, эту кличку Северин на дух не переносил. Сайру потрогал языком, оставшийся в десне обломок сломанного вчера зуба. Монахи вошли в камеру, Порки высоко поднял чадящий факел, осветив лицо узника. Чёрные братья уставились на Сайруса. Разглядеть их лица он не мог. Если его решили передать им, то судьба его станет незавидной. Короче говоря, ничего хорошего его не ожидает.

– Это он? – с сомнением спросил один из монахов.

– Он! – важно подтвердил Северин.

– Выглядит неважно.

Порки замялся.

– Дерзит, Ваша милость! Очень уж он дерзкий, – сказал он.

– Надеюсь, вы не все зубы ему выбили? Ладно. Снимите с него кандалы! – приказал один из чёрных.

– Вы уверены, Ваша милость? Он мятежник! Риверстоунский палач!

– Делайте, что Вам сказано! Мы его забираем! – оборвал его монах.

«Ну, вот и всё!» – с тоской подумал Сайрус. Впрочем, жалеть ему было не о чем. У него ничего не осталось, ничего ради чего ему стоило бы жить. Когда Порки освободил его руки, первой мыслью Сайруса было наброситься на Северина, но он был так слаб, что еле стоял на ногах.

– Мы с тобой ещё встретимся, Свинтус! – негромко сказал он Северину. Порки замахнулся на него, но один из чёрных остановил тюремщика.

– Проводите его наверх! – приказал он.

Лестница показалась Сайрусу необыкновенно длинной и крутой, к своему стыду ему несколько раз приходилось опираться на плечо Северина. Через несколько минут он сидел в маленьком помещении тюремной башни и смотрел сквозь узкую бойницу на видневшиеся вдалеке чёрные от недавно сошедшего снега поля. Светило яркое Солнце, и Сайрус щурясь единственным не заплывшим глазом, смотрел за тем, как оно медленно поднимается над черневшим у линии горизонта лесом. Подросток принёс кувшин вина, Сайрус осушил его до половины и сразу почувствовал себя лучше. Он стал разглядывать сидящего напротив него монаха. Монах этот совсем не был похож на черного брата. У него было полноватое добродушное лицо, он скорее походил на доброго трактирщика или купца, нежели чем на чёрного брата.

– Ваше имя, сир Сайрус Стоун? – спросил монах.

Сайрус смерил его взглядом.

– Я Сайрус Стоун, мятежник и предатель. Что Чёрному братству от меня нужно? – спросил он.

– Ну, я бы не использовал такие громкие эпитеты! – ласково возразил ему монах, – я бы сказал, что чудовищные обстоятельства привели Вас в лагерь предателя Трора! Некие неприятные совпадения! Так я бы сказал.

– Неприятные совпадения?! – Сайрус уставился на монаха единственным открывающимся глазом, – можно ли назвать совпадением изнасилование и убийство моей жены и малолетней дочери, вашими наёмниками?

– Ну почему же нашими? Мы никогда не призывали убивать мирных граждан, к тому же из благородных семей, – возразил ему монах.

Сайрус сплюнул на стол кровь пополам с вином, которые болтались у него во рту.

– Вы привезли их в нашу страну, для борьбы с Трором! Так что это Ваша вина! – сказал он презрительно.

Ему вспомнились сожженные овчарни и пылающий каменный дом, который соседи в шутку прозвали замком Стоуна. «Если бы у меня был замок, то возможно, моя жена и дочь были бы сейчас живы!» – подумал он.

– Верно, сир Стоун, у каждого действия есть последствия и они далеко не всегда те, на которые мы рассчитываем!

– Что Вы хотите этим сказать? – перебил его Сайрус.

– Только то, что Ваше желание отомстить убийцам Вашей семьи, вполне оправдано! Вполне оправдано! Да! – монах сложил толстые пальцы так, словно собирался молиться.

Сайрус смотрел на него единственным глазом.

– Я уверен, что Вы присоединились к узурпатору Трору, с единственной целью, отомстить тем, кто убил Вашу жену и дочь! Не думаю, что у жителя гор, были ещё какие-то причины встать на сторону полусумасшедшего предателя, к тому же ещё и северянина!

Монах помолчал, потом неожиданно спросил:

– Сир Сайрус, Вам доводилось видеть старшую дочь Трора, Вендис?

Сайрус постарался припомнить, о ком говорит чёрный брат. Вендис, старшая дочь Короля Трора. В его памяти всплыли только светлые волосы типичные для северянки и большие голубые глаза, на худеньком, как у маленькой девочки лице.

– Допустим, – уклончиво отвечал Сайрус.

– Также, если не ошибаюсь, Вы командовали у Трора авангардом и надо признать, доставили нам немало проблем!

– Надеюсь на это! – заметил Сайрус.

Монах улыбнулся.

– Да. Во многом благодаря Вам Трору удалось ускользнуть из наших рук на переправе через Ледяную реку. Из-за этого война продлилась ещё целых два года! Вы хоть представляете, сколько женщин и детей погибли и подверглись насилию по Вашей вине?

В голосе монаха не было злости, просто любопытство. Сайрус пожал плечами.

– Я воин. Я просто делал то, что должен был! – отвечал он.

– Те наёмники, что разграбили Ваш дом, тоже так считали! Ну-ну, не злитесь! – поспешно сказал монах, заметив, как у Сайруса под кожей заходили желваки.

– Сейчас не об этом речь! Как у Вас к нам есть претензии, так верно и обратное! Вот что я хотел бы донести до Вас! – примирительно заметил он.

– Чего Вы от меня хотите? – спросил Сайрус.

– Хотите знать? Это правильный вопрос! Понимаете, сир Сайрус, старшая дочь преступника Трора, Вендис, бежала из-под стражи! И хотя он, конечно же, ни какой, ни Король, но многие до сих пор считают его таковым! И соответственно, могут воспользоваться бедной девочкой, объявив её наследницей Трора и ввергнув нашу страну в новую кровопролитную войну!

– Что Чёрному братству от меня нужно? – повторил свой вопрос Сайрус.

– Сир Сайрус, нам нужно, чтобы Вы отыскали для нас Вендис и вернули её нам! Я обещаю Вам, что ни один волос не упадёт с её головы! Но это позволит предотвратить войну!

Сайрус снова сплюнул кровью.

– Мне это зачем? – спросил он.

– Сир Сайрус, Вы ещё молодой человек. Вы смоете получить прощение от Короля! Вам вернут Ваши земли и титул! Вы сможете снова жениться и завести детей! Насколько я знаю, Вы последний человек в своём роду и на Вас он может прерваться! В Ваших силах не допустить этого!

Сайрус вспомнил лицо Роксаны, её улыбку.

– Хорошо сир Сайрус! Вижу, Вы всё ещё горюете по своей трагически погибшей жене! Такая преданность погибшей супруге достойна восхищения! Это такая редкость в наше время! Но это означает, что Вы всё ещё желаете отомстить?

Сайрус напрягся и невольно подался вперёд.

– Вы получите всех тех, кто убил Вашу жену! И сможете поступить с ними по своему усмотрению! Не смотрите на меня так! Если Вам недостаточно моего слова, я лично напишу Вам бумагу дающую право на месть. Тогда даже если мы не выполним своё обещание, Вы сможете отомстить им сами! Кроме того мы хорошо Вам заплатим!

Сайрус хмыкнул.

– Да и ещё одно, – спокойно продолжал монах, – это, правда, что Ваших родственников уже не осталось, но вот Ваша покойная жена, другое дело! Вы меня понимаете?

– Ещё бы не понять! – хмыкнул Сайрус.

– Пишите бумагу! И принесите мне чего-нибудь пожрать! И ещё я желаю, чтобы мне вернули мою лошадь и мои доспехи! – сказал он.

Над рекой поднимался серый, похожий на дым от пожара туман и стоявший на привязи вёсельный паром на переправе практически не был отсюда виден.

– Сюда, добрый господин! – одетый в серую домотканую одежду крестьянин бежал впереди, показывая всадникам дорогу.

– Это здесь!

Всадники подъехали к костру и остановились. В чёрной золе, оставшейся от костровища, лежал лицом вниз человек. На нём была броня из дубленой кожи, меч в старых потрескавшихся ножнах лежал рядом.

– Поднимите его! – приказал возглавлявший эту группу всадник в дорогом шёлковом плаще.

Крестьянин поднял мертвеца. Лицо убитого сильно обгорело, оно было почерневшим, сквозь обуглившуюся плоть проглядывали лицевые кости и зубы. Мертвец, казалось, улыбался и всё же глубокая рана на шее не оставляла сомнений, что причиной его смерти был вовсе не огонь.

– Ему горло перерезали! – сказал один из всадников.

Глава отряда недовольно поморщился. Он увидел пасущихся невдалеке двух стреноженных коней.

– Где второй? – спросил он.

– В кустах! – крестьянин махнул рукой.

– Он пошёл помочиться, и его проткнули мечом! – сказал он как будто даже с удовольствием.

Рядом с костром лежал ещё один меч, щит и старые доспехи были сложены кучей в стороне.

– Два наёмника, – сказал он, обращаясь скорее к самому себе. Он ещё раз всмотрелся в обгоревшее лицо убитого. Это лицо показалось ему смутно знакомым, вероятно, он уже видел этого человека. «Они оба сражались на нашей стороне против узурпатора Трора!» – подумал он.

– Их ограбили? – спросил он у крестьянина.

– Нет, сир! Ничего не взяли! Ни денег, ни оружия, ни лошадей! – отвечал тот.

Рыцарь тронул поводья и поехал к плоту, на котором сидели угрюмые оборванные гребцы.

– Вы кого-нибудь перевозили рано утром? – спросил он.

– Перевозили. Ещё не рассвело тогда, – отвечал пожилой гребец, который видимо был у них главным.

– Как он выглядел?

Старик пожал плечами.

– Высокий, очень высокий при нём был меч и щит, конь у него тоже необычайно огромный!

По спине рыцаря пробежал холодок, он мог вспомнить только одного такого огромного коня отличавшегося бешеным нравом. Это была знаменитая Молния, на которой ездил Сайрус Стоун.

– Ты заметил, какая эмблема была у него на щите? – спросил рыцарь.

Старик оглянулся на своих людей.

– Жан ты видел? – спросил он у худого прыщавого паренька.

– Повешенный! Виселица, а на ней повешенный, – отвечал парнишка.

«Щит, наверное, где-нибудь купил и перекрасит или продаст в ближайшем городе!» – подумал начальник стражи.

– Как он выглядел?

Старик пожал плечами.

– Я его не рассматривал. К тому же у него был плащ с капюшоном.

–Борода у него была?

– Вроде да.

Начальник стражи тронул поводья своего коня и поскакал обратно к месту, где произошло убийство. У него появилось неприятное тревожное чувство и это беспокоило его больше всего. Под описание данное паромщиком больше всего подходил Сайрус Стоун, бастард одного из Северных лордов, воевавший в горах и там женившийся на дочери какого-то свинопаса. Начальник стражи вспомнил этого человека, огромного роста, он отличался необыкновенной силой и безжалостностью. Сайрус Стоун возглавлял у Трора авангард. Весь его отряд сменился несколько раз, но сам бастард ни разу не был даже ранен. Ходили слухи, что Стоун продал свою душу дьяволу и убить железом его невозможно. Начальник стражи вспомнил, что именно Стоун устроил резню в Узком ущелье, когда он и его люди перебили почти две тысячи пленных. Зрелище насаженных на пики голов долго преследовало во сне всех, кто видел этот праздник смерти. Эта казнь оказалась слишком жестокой даже для Трора, и бастард был изгнана из его войска. Снова к узурпатору Стоун присоединился только перед самой последней битвой и по слухам был убит, когда прикрывал отступление остатков уже разгромленной к тому времени армии мятежников. Начальник стражи спешился, тело второго наёмника лежало в кустах, рана в его спине почернела от запёкшейся по краям крови. Клинок вошёл на вершок выше поясницы, сокрушив позвоночник. Удар был нанесён со страшной силой, после того, как лезвие воткнули в тело, клинок провернули вокруг своей оси, расширяя рану. «Выжить после такой раны невозможно!» – подумал начальник стражи. Сайрус Стоун был человеком, который вполне мог сделать такое. Несмотря на то, что он был хорош в поединке с мечом, Стоун безжалостно убивал своих врагов спящими или пьяными, не гнушался он и подлыми ударами в спину. «Это либо он сам, либо кто-то кто ему подражает!» – думал рыцарь. Но если бы это был подражатель, то, скорее всего, забрал бы себе хотя бы деньги, этих несчастных.

– Похорони этих двоих! Их оружие и деньги можешь забрать себе! – бросил он, крестьянину садясь в седло.

– Как прикажете, Ваша милость! – мужик поклонился.

– За мной! – приказал рыцарь и поскакал к переправе.

«Он будет убивать дальше!» – думал он.

– Перевези нас! – обратился начальник стражи к паромщику.

– Одна серебряная монета за каждого вашего человека и ещё по одной за каждую лошадь! – угрюмо отвечал паромщик.

– Сир Лукас, этот человек издевается над нами! – возмутился один из сопровождавших рыцаря воинов.

– Ты хоть знаешь кто перед тобой!? Деревенщина!

– Спокойно, сир Грен! – Лукас поднял руку.

– Мы согласны! – сказал он паромщику.

– Деньги вперёд! – отвечал тот.

– Куда направлялся этот всадник с виселицей на щите? – спросил, сир Лукас, отсчитывая старику деньги.

– Он поскакал по дороге, – отвечал ему старик, – куда он поехал я не спрашивал.

– Какой здесь ближайший город?

– Арвис. Но он за перевалом, лошадям там трудно будет, – сказал старик, пересчитывая серебро.

Дождь лил не переставая. Он начался почти сразу после того, как Сайрус проехал между двух кривых утёсов нависавших над узкой горной дорогой. Одежда его промокла насквозь и неприятно прилипала к телу, даже его лошадь, единственное, что у него было, и та казалось совсем пала духом. По её гриве текли холодные потоки воды и Сайрус, время от времени, подбадривал её ласковыми словами. Впрочем, он был не уверен, что она его слышит, он сжался, вжав голову в плечи. «Этот дождь будет идти, пока, не пройдёт!» – думал Сайрус. Нечего было даже и думать о том, чтобы развести костёр, ему оставалось только терпеть, а уж терпения у него было столько, что хватило бы на весь чёртов Арвис. Его конь медленно спускался с холма, осторожно переставляя копыта по скользкой земле. Сайрус отпустил поводья, зная по опыту, что в таких случаях лучше полагаться на опыт своей Молнии. Сайрус вспомнил, сколько денег предлагал ему один из Королевских гвардейцев за Молнию и в сердце своём возгордился собой. Он всмотрелся вперёд и за потоками дождя разглядел слабо мерцающие огни городка Арвис. Ему стало немного спокойнее, он знал, что ехать ещё далеко, но эти далёкие огни немного согрели его душу. Молния спустилась с холма и перешла на неспешный галоп. Тропинка нырнула в чёрный мокрый лес, дышащий склизкими испарениями. Изо рта лошади валил пар. «Холодно» – подумал Сайрус. Он поёжился, зима была уже близко. Из брони на нём сейчас была только кольчуга, она остыла став холодной, и напоминала ему кусок льда. По его ощущениям он ехал по лесу уже несколько часов, но всё ещё не видел слабых городских огней. Впрочем, разглядеть что-то в такой темноте не представлялось возможным. Так он успокаивал себя. Лес этот обычно был довольно опасен, но в такую погоду, Сайрус не ожидал здесь появления бандитов. «А было бы неплохо их сейчас встретить!» – подумал он. «Оружие, деньги, возможно у них есть даже лошади!» – Сайрус принюхался, но не ощутил ничего кроме запаха гниющей листвы. Лес внезапно закончился и совершенно неожиданно для себя он увидел, что стены города уже совсем близко. Молния тряхнула гривой, от неё полетели брызги во все стороны как от отряхивающейся собаки, только что вылезшей из воды, и прибавила ходу. «Она тоже хочет как можно быстрее попасть в тепло!» – подумал Сайрус. Стены города оказались дальше, чем ему показалось вначале, и всё же примерно через полчаса он подъехал к городским воротам. Ворота состояли из тёмных толстых досок, скреплённых друг с другом металлическими пластинами усеянными множеством круглых, почерневших заклёпок. По опущенному подъёмному мосту Сайрус подъехал к воротам, Молния остановилась и заржала, поводя вздымающимися боками от которых валил пар. Из рва под стеной поднималось удушливое зловоние, за воротами было тихо. Он спрыгнул с седла, подошёл к воротам и забарабанил по ним кулаком в перчатке. Руке стало больно, а шум, который он произвёл, показался ему слишком тихим. С той стороны ворот не доносилось по-прежнему ни единого звука. Сайрус вернулся к своему коню, вытащил из чехла прикреплённый к седлу топор с длинной окованной железом рукоятью и вернулся к воротам. Удары железом по железу гулким эхом разнеслись в темноте. Прошло ещё с минуту и высоко над головой Сайруса открылось маленькое окошечко.

– Кто ты такой и чего тебе надо? – закричали сверху.

– Открывайте олухи! – заревел Сайрус, – я гонец его Величества Короля!

«Как там бишь его зовут?» – подумал он.

Наверху наступила тишина, потом окошко захлопнулось. Прошло с полчаса, во время которых Сайрус продолжал барабанить в ворота. Что-то заскрипело, завизжало и ворота начали медленно подниматься.

– Наконец-то! – Сайрус выругался. Он запрыгнул в седло, и едва дождавшись пока Молния смогла пройти под воротами, направил лошадь вперёд. Нагнувшись ниже головы своего коня, он проехал под нижним краем ворот, в тусклом свете факела он разглядел четырёх воинов в старых латных доспехах, ни луков, ни арбалетов, Сайрус у них не заметил.

– Эй, у него нет плаща Королевской гвардии! – произнёс один из них. Не обращая на него внимания, Сайрус направил Молнию вперёд, и скоро скрылся за углом, не слушая несущихся вслед предостерегающих криков стражников. За его спиной опять заскрипела цепь, ворота опускались. Сайрус направился вдоль по главной улице, но на первом же повороте свернул в узкий переулок, в котором с трудом могла протиснуться лошадь. Молния недовольно заржала, но послушно затрусила вперёд. Город стоял на четырёх холмах разной высоты и улицы торчали, одна возвышаясь над другой, напоминая в темноте зубы, вырванные из пасти огромного дракона. Запах гниения и нечистот преследовал Сайруса повсюду, казалось, что город гниёт изнутри. Света почти нигде не было, и город как будто вымер, но привыкшие к темноте глаза Сайруса различали знакомые очертания. За те три года, что он не был в Арвине, город практически не изменился. Он повернул ещё раз направо и увидел большой постоялый двор, над входом доживал последние секунды факел, не дававший почти ни какого света, с него жирно капала похожая на дёготь чёрная смола. Сайрус заехал под навес и спешился.

– Стой здесь! – приказал он Молнии. Он отстегнул длинный меч, с рукоятью в виде головы дракона висевший за седлом и опоясался им, поправил длинный кинжал на поясе и, толкнув низенькую дверь, ввалился в помещение постоялого двора. Если внутри и было светлее чем на улице, то лишь немного. Разница была только в том, что здесь с потолка капало кое-где, а на улице дождь шёл сплошной стеной. Большой зал похожий на кое-как перекрытый сарай был в этот час почти совсем пустым. Двое мужчин с заросшими чёрными бородами лицами, подняли на него захмелевшие лица. Их глубоко посаженные глаза блестели в темноте. Оба они были, судя по всему, вооружены короткими мечами и показались Сайрусу похожими на зажиточных крестьян или мелких торговцев. Весь большой зал освещался единственным чадящим факелом, в углу были свалены охапками сено, и тощая пегая корова медленно жевала это гнилое месиво, осторожно вытаскивая клок за клоком. Из её угла сильно пахло молоком и навозом. За окном шумел не прекращавшийся дождь, с серого плаща Сайруса потоком лилась вода. Он прошёл к сколоченной из грубых досок стойке бара и увидел за ним маленькую девочку в домотканой юбке не по размеру и такой же рубашке, висевший на её худых плечах, словно на огородном пугале. Девочка была такая грязная, что Сайрус не мог даже понять страшна она или нет. Девочка посмотрела на него без всякого интереса, не двигаясь с места.

– Позови хозяина! – грубо приказал Сайрус и она поспешно вскочила на ноги и убежала куда-то. Он обратил внимание, что ноги у неё голые и грязные. Через десять минут появился хозяин, худой мужчина с обезображенным оспой лицом, сильно ругаясь. Но увидев Сайруса стоявшего упираясь на рукоять своего меча, он сразу примолк.

– Позаботься о моей лошади! Ты найдёшь её под навесом! Если с утра мне не понравиться, как ты за ней ухаживал, я тебя изобью! – грозно сказал Сайрус, глядя хозяину в глаза.

– Как скажете, сир! – отвечал угрюмо хозяин.

– Хорошо! Прикажи разжечь мне камин и тащи сюда вино и чего-нибудь пожрать! – грозно приказал Сайрус.

– И ещё одно! Я поживу у тебя пару дней! – добавил он.

– Вина нет добрый сир. Есть только эль, – ответствовал хозяин заведения. Лицо его было Сайрусу незнакомо, очевидно, что за три года у постоялого двора сменился владелец.

– Тащи свой эль хозяин! – Сайрус направился к камину, снял насквозь мокрый плащ и сел, за ближайший стол. Хозяин направился на двор, Сайрус некоторое время наблюдал за бесплодными попытками девочки разжечь огонь, сырые дрова никак не желали заниматься. Потом плюнул и, отпихнув служанку в сторону, принялся разводить огонь сам. Даже ему это удалось не с первого раза. Наконец поленья затрещали, болотный запах наполнил комнату, девочка закашлялась. Огонь давал больше дыма и треска чем тепла, но Сайрус придвинулся поближе и вытянул ноги к камину. Девочка принесла эль, и он выпил одним духом половину большого кувшина и только потом осознал какая же это гадость. Вернулся хозяин, успевший вымокнуть за время своего отсутствия, Сайрусу подали вяленую говядину с ломтём чёрствого хлеба. Он недовольно скривился, хотя на самом деле такой хорошей еды он не ел уже очень давно, самого ледяного перевала. Сайрус допил кислый эль, и девочка принесла ещё один кувшин. Незаметно для него крестьяне куда-то испарились. Сайрус немного согрелся и утолил голод, он задумался о том, что сказал ему один из чёрных братьев. «И где я, скажите на милость, должен искать девчонку, которую видел всего пару раз?!» – думал он. Сайрус не сообщил об этом монахам, но на самом деле он совершенно не помнил, как выглядит дочь Короля Трора. Эль оказался хотя и очень кислым, но довольно крепким. Сайрус почувствовал, что сильно захмелел. «Всё что мне остаётся – это только слухи! И согласно им дочь Короля Трора, видели недалеко от этого вонючего городишки! Сколько ей сейчас? Должно быть вроде пятнадцать. Но это не точно, может быть восемнадцать и даже все двадцать! Чем она занимается также неизвестно. Она давно может быть превращена в рабыню и отравлена в неизвестном направлении. Также весьма вероятно, что она могла умереть во время эпидемии чумы бушевавшей здесь сразу после того, как закончилась война!» – думал он. Дверь распахнулась, и в помещение ввалились пятеро солдат, в чёрных плащах городской стражи. Впереди вышагивал высокий худой, смахивающий на рыцаря мужчина с вытянутым лицом, на котором застыло такое выражение, как будто он только что разгрыз лимон. Стражники обвели взглядом обеденный зал и, заметив чужака, направились прямо к нему. Сайрус снял ноги со стола, выпрямился, его меч висел на крюке вбитом в стену и он резко отодвинул стул назад, как будто собирался встать, но на самом деле для того чтобы получить возможность быстро выхватить из ножен своё оружие. Стражники окружили Сайруса, образовав полукруг вокруг его стола. Сайрус взял со стола кувшин допил то, что в нём оставалось, поставил его на стол, по его рыжим усам и бороде потекла мутная жидкость, он вытерся рукавом и смачно рыгнул.

– Ты! – ткнул в него пальцем тот, что стоял впереди и был похож на рыцаря, – стражи ворот доложили нам, что в город въехал чужак, представившийся гонцом его Величества! Признавайся, это ты?

– Ты мне не тыкай! Мы с тобой не друзья, – угрюмо отвечал ему Сайрус, – чего вам от меня надо?

– Понятно! Ты пойдёшь с нами, для установления твоей личности!

– Пошёл на хер!

– Ах, ты мразь! Окружай его ребята!

Мечи появились из ножен, стражники сдвинулись, замыкая кольцо окружения и Сайрус подался вперёд, чуть наклонив голову и глядя на них из подлобья. Меч он ещё даже не трогал и даже не глядел на него. «Это тебе не бандиты! Это воины! А ты сильно пьян!» – подумал он. И тут между стражниками протиснулась босая девочка с кувшином эля в руках.

– Ваш эль, сир, – негромко сказала она, ставя кувшин на стол и забирая пустой. Девочка повернулась и ни на кого, не взглянув, удалилась.

– Она сказала сир, господин командующий, – неуверенно сказал один из стражников. Главный поморщился.

– Ты рыцарь? – спросил он у Сайруса.

– И что? – Сайрус вытащил бумагу с печатью Чёрного Братства и бросил её на стол.

Тощий переменился в лице.

– Чёрное Братство, господин командующий, – сказал стражник, таким тоном словно увидел змею.

– Вижу! – огрызнулся тощий, он протянул руку к сложенному пергаменту.

– Я бы не советовал этого делать, – лениво протянул Сайрус, – эта бумага совершенно секретна. То, что там написано, предназначено только для членов братства.

– Откуда тогда она у тебя? – со злобой проговорил тощий.

– Я выполняю особое поручение чёрных братьев, – Сайрус сплюнул на пол.

Тощий медленно убрал руку, мечи стражников вернулись в ножны.

– Завтра переговорим! – сказал командир стражи, уже не столь уверенно.

– Да в любое время! – напутствовал его Сайрус.

– Чёртов горец! – пробормотал тощий, стражники удалились. Сайрус встал и подошёл к хозяину.

– Собери мне ещё еды. Эля твоего не надо, лучше воды! Пусть твоя девчонка проводит меня в мою комнату! Я заберу её на всю ночь! Тебе ясно?

– Как скажите. Только она маленькая совсем, – пожал плечами хозяин.

– Не твоё дело! – оборвал его Сайрус. Девочка взяла свечу, держать большую тарелку с едой и кувшин она не могла и Сайрус забрал всё это у неё. Она провела его на второй этаж. Комната оказалась узкой, похожей на склеп. Дождь прекратился, облака расступились, и выглянула полная, большая Луна, через похожее на бойницу окно свет её едва пробивался в комнату. Сайрус сел на кровать, она была жёсткой как камень, но сверху лежало несколько старых шкур. Девочка поставила свечу на стол.

– Как в вашем гадюшнике со вшами? – спросил Сайрус.

– Как везде, – она пожала худенькими плечами.

– Вы, правда, хотите меня на всю ночь? – спросила она.

– Часто тебя так берут? – спросил Сайрус.

– Бывает, – отвечала она равнодушно, однако от него не укрылось, что голос её предательски дрогнул.

– Как тебя зовут?

– Лалатина, добрый сир.

– Я Сайрус.

– Счастлива познакомиться с Вами, сир Сайрус! – девочка даже слегка присела в книксене.

«Ого! Может она даже читать умеет!» – подумал Сайрус. Он сел на кровать и начал стягивать с себя сапоги, Лалатина сделала движение, собираясь помочь ему, но он остановил её.

– Ты голодна? – спросил он.

Девочка отрицательно покачал головой, опустив глаза.

– Значит, придётся тебе есть без аппетита! Там на столе еда для тебя! Я приказываю тебе садиться и есть!

Лалатина повиновалась, зубы её впились мясо, она отломила кусок чёрствого хлеба и запихнула его себе в рот. Несколько раз она прихлёбывала воды с жадностью и снова набрасывалась на еду. «Её что совсем не кормят?» – подумал Сайрус. Он снял с себя, так и не просохшее бельё и, голый полез под шкуры. Его бил озноб, смертельная усталость навалилась на него.

– Почему Вы так добры ко мне, сир Сайрус? – спросила Лалатина.

– Ты мне сегодня жизнь спасла, – отвечал ей Сайрус, с трудом разлепляя потрескавшиеся губы, – я устал и много выпил. Троих я бы точно уложил, но за остальных уже не так уверен.

– Вы уложили бы сира Кинана? – удивилась девочка.

– Этот тощий? Не слышал такого имени! Может он конечно гений меча, но что-то не похоже! – Сайрус закрыл глаза, перед ним сразу же поплыли цветные круги, его бросило в жар.

– Я взял тебя на всю ночь! Приляг где-нибудь и поспи! – ещё успел сказать он.

Сайрус просыпался несколько раз ненадолго. Его то бросало в жар, то в холод, ему снилась битва у Птичьего моста и в этой кровавой бане он умирал снова и снова. Потом ему приснилась Роксана, этот сон был, пожалуй, приятным вначале, но потом с её лица кусками начала слезать плоть, она протягивала к нему руки, с которых текла чёрная кровь. Сайрус застонал и проснулся. Сквозь узкое окно пробивался яркий солнечный свет, он чувствовал себя разбитым и очень слабым. Лалатина лежала, свернувшись калачиком у него в ногах. Сайрус с трудом выпростал ноги из-под тяжёлых шкур и сел. Лалатина тут же проснулась и вскочила на ноги.

– Вам нельзя вставать! – закричала она испуганно.

– Мне надо идти. У меня мало времени! – поморщившись, проговорил Сайрус.

Солнце было уже высоко.

– Сколько сейчас времени? – спросил он.

– Утро, третьего дня, – отвечала Лалатина.

Сайрус подскочил на постели.

– Что ты сказала? – переспросил он.

– Вы провалялись в горячке три дня, – спокойно пояснила девочка.

– Вот чёрт! – Сайрус повалился на постель, сил у него действительно совсем не было. Лалатина помогла ему улечься.

– Я сейчас принесу Вам кашу, сир Сайрус, – сказала она и поспешно убежала вниз. Вернувшись, она залезла к нему на кровать и принялась кормить его с ложечки, как маленького. Каша была очень вкусной, когда Сайрус сказал ей об этом, она засмеялась.

– Это потому, что это я сама готовила! – сказала она. В это утро она была умыта и Сайрус, наконец, разглядел её. «А она хорошенькая!» – подумал он. Теперь он увидел, что волосы у неё светлые, из-под них проглядывали маленькие аккуратные ушки.

– Ты северянка? – спросил он.

Лалатина смущённо кивнула.

– Расскажи мне, что происходит у вас в городе, Лалатина, – попросил он. Девочка начала подробно рассказывать ему городские новости не упуская ни одной мелочи. Речь её отличалась связанностью, события она излагала последовательно и точно. Сайрус внимательно её слушал, пытаясь ухватить хотя бы какие-то детали, которые могли бы навести его на след пропавшей принцессы. Но ничего такого в рассказе Лалатины он не обнаружил. «Интересно, кто её отец?» – подумал Сайрус. Когда она закончила, он попросил её позвать хозяина.

– Девчонка прямо таки влюбилась в Вас, – сказал с усмешкой хозяин трактира, – ни о ком она раньше так не заботилась.

– Хозяин, – сказал Сайрус, – перейдём сразу к делу. Она северянка и, следовательно, рабыня! Сколько она стоит?

– О! Она Вам тоже по сердцу пришлась? Я тоже души не чаю в этой крошке!

«То-то она всё время такая голодная и грязная!» – подумал Сайрус.

– Сколько? – повторил свой вопрос Сайрус

– Один золотой! – глядя в сторону, пробормотал хозяин. Цена была несусветно большой, не торгуясь, Сайрус полез в кошелёк и кинул монету хозяину, который поймал её на лету и сразу же попробовал на зуб.

– Как там моя лошадь? – спросил Сайрус.

– В лучшем виде, сир! В лучшем виде! – затараторил хозяин.

– Отлично! Пришли мне мою рабыню! И ещё, готовить для меня будет она! – приказал Сайрус.

– Как прикажете! Как прикажете! – хозяин заторопился прочь. Через пару минут пришла Лалатина.

– Вы меня звали, сир Сайрус? – спросила она.

– Ты грамотная? – спросил он.

Девочка кивнула.

– Я выкупил тебя. Теперь ты принадлежишь мне! – сказал ей Сайрус.

Опрятно одетая девочка небольшого роста, зашла в овощную лавку. На ней был синий с жёлтым плащ и аккуратненькие сапожки из чёрной кожи. Голову закрывал чепец расшитый фальшивым жемчугом из-под которого выбивались густые локоны светлых волос. Если бы не ошейник с медными заклёпками на шее, выдававший в ней рабыню, её можно было бы даже принять за дочь какого-нибудь торговца. Этот ошейник означал, что она личная рабыня рыцаря, а такие стоили дороже, чем хорошая лошадь. Этот ошейник защищал её лучше, чем любое оружие.

– Доброе утро! – поприветствовала девочка хозяина лавки.

– Доброе утро Лалатина, – отвечал он, – ты сегодня отлично выглядишь!

– Я должна соответствовать своему статусу! Мой хозяин из древнего рыцарского рода и быть его личной рабыней, это огромная ответственность! – важно заявила она.

– Тем более для какой-то жалкой северянки! – пробормотал хозяин лавки себе под нос, и Лалатина сделала вид, что не расслышала его.

– Какие последние новости в городе? – спросила она как бы, между прочим.

Сайрус сидел за столом в своей маленькой комнатке и писал письмо Чёрным братьям с отчётом о том, что ему удалось, вернее сказать не удалось, выяснить. Вошла Лалатина с корзинкой в руках.

– Я купила мясо и вощи! На обед у нас будет рагу! – сообщила она.

– Что говорят в городе? – спросил Сайрус, не поднимая головы от бумаги.

– Ничего интересного. Задержали семью отравителей. Завтра состоится суд. Я поговорила с двумя работорговцами, но никто из них ничего не знает о северянке, примерно пятнадцати лет от роду. Я рассказываю им, что ищу свою сестру и что мой хозяин хотел бы выкупить её, но пока всё без толку.

– Понятно. Отнесёшь письмо после того как закончишь с готовкой, – сказал ей Сайрус.

– Как прикажете, хозяин!

Сайрус покосился на неё.

– Лалатина, видела ли ты когда-нибудь Короля Трора?

Девочка отрицательно покачал головой.

– А его дочь Вендис?

– Тоже нет, – отвечала Лалатина, она переоделась в одежду попроще, и принялась за чистку овощей.

Сайрус с трудом поднялся, он всё ещё чувствовал себя слабым, и поковылял к окну.

– Господин Хото, у которого лавка в торговом квартале, сказал мне, что вроде бы видел у одного из торговцев девушку-северянку. Её привезли вчера.

– Что?! Почему ты мне сразу не сказала? – возмутился Сайрус, он взял свой плащ, собираясь идти.

– Не торопитесь, сир Сайрус, – остановила его Лалатина.

– Продажи назначены на завтра. Следовательно, время у нас ещё есть. Я договорилась, что после обеда Вы зайдёте поглядеть на эту девушку.

Сайрус усмехнулся. Он бросил плащ на спинку стула, сел обратно за стол и стал смотреть, как Лалатина управляется с ножом, ловко очищая овощи.

– Кто был твоим отцом, Лалатина? – спросил Сайрус.

– Торговец, – не задумавшись отвечала девочка, – он возил провизию в лагерь Короля Трора… Ой!

Она осеклась и смутилась.

– Я хотела сказать узурпатора Трора! За это мы и пострадали!

Сайрус усмехнулся.

– Тебе известно, что я воевал на стороне Трора и три года провёл в заключении? – спросил он.

Девочка кивнула.

– Но ведь сейчас Вы осознали свои ошибки и теперь помогаете Чёрному братству! – важно сказала она.

«Откуда она всё знает?» – подумал Сайрус с раздражением.

– Не болтай об этом! – сказал он недовольно.

– Вы меня за дурочку держите? – обиделась Лалатина.

«Да уж, дурой тебя точно не назовёшь!» – подумал Сайрус.

– Я достигла всего о чём может мечтать рабыня! И я не собираюсь доставлять своему хозяину неприятности! – серьёзно заявила Лалатина. Она развела в очаге огонь и поставила на него котелок.

Сайрус помолчал. Он думал о том, что его дочь была бы, наверное, похожа на Лалатину.

– Чтобы ты стала делать, если бы я освободил тебя? – спросил Сайрус.

– Освободил? Хозяин недоволен мной? – испуганно спросила девочка.

– Нет. Не в этом дело.

– Сир Сайрус, у северянки, как я нет никаких прав! Если Вы освободите меня, любой местный житель сможет превратить меня обратно в рабыню и тогда моя участь будет, скорее всего, незавидной! Прошу Вас не поступайте со мной так жестоко! Если возможно, я бы хотела оставаться Вашей личной рабыней, как можно дольше! – взмолилась Лалатина.

«Она права! Это единственное, что я могу для неё сделать!» – подумал Сайрус.

– Там, откуда я родом нет рабов! – сказал он.

– Да? Удивительно! – уставилась на него Лалатина.

– Я думала везде так, как здесь! – добавила она задумчиво.

Девочка надолго замолчала. Сайрус смотрел в окно, комнату наполнил вкусный запах варёного мяса.

– Сходи за вином к хозяину! – попросил Сайрус.

– Это не нужно. Вино он разбавляет. Я купила вина по дороге! – сказала Лалатина.

– Ты хорошая девочка! – улыбнулся Сайрус. Щёчки девочки порозовели.

– Садитесь кушать! – сказала она смущённо.

– Лалатина, отнеси мой щит в лавку оружейника, пусть нарисует на ней какой-нибудь рисунок, только не дракона! Хорошо?

– Чтобы Вы хотели сир Сайрус? – спросила девочка.

Стоун задумался.

– Синюю рыбу на жёлтом фоне или наоборот, жёлтую рыбу на синем! – сказал он с ухмылкой.

– Разрешите мне самой расписать Ваш щит? – спросила девочка, слегка покраснев.

– Ты сможешь? – удивился Сайрус.

– Отец поручал мне делать такое. Иногда у меня даже неплохо получалось, – проговорила она негромко.

Сайрус пожал плечами.

– Валяй. Можешь особенно не стараться, мне нужно просто висельника закрасить, – сказал он.

– Я всё-таки постараюсь, – отвечала Лалатина. серьёзно.

– Она здесь! – работорговец распахнул перед Сайрусом дверь, пропуская его внутрь. Он недовольно косился на его потрёпанные доспехи и видавший лучшие дни синий с жёлтыми полосами плащ. Помещение в котором они оказались, напоминало коровник или конюшню. Прикованные не слишком длинными цепями в загонах сидели мужчины, дети и женщины. Ни одного старика Сайрус здесь не увидел.

– Пройдёмте сюда, сир рыцарь! А ну вставай! – прикрикнул он на девушку с длинными светлыми волосами. Она подняла голову, потом медленно встала. Едва Сайрус увидел её, как сразу же понял, что это не Вендис. Девушка была крупнее и старше чем должна была быть сейчас Вендис. По прикидкам Сайруса дочери Короля Трора должно было быть не более восемнадцати лет, а этой девице было хорошо за двадцать. Девушка была худой, жилистой, с выступающими ключицами, которые почему-то показались Сайрусу красивыми. Если бы не уродливый, плохо заживший шрам «украшавший» её лицо от левой брови до скулы, она могла бы даже показаться привлекательной. Во всяком случае, сочетание светлых волос, резко очерченных скул и, больших чёрных глаз производили необычное впечатление. Сайрус подумал, что она похожа скорее на привлекательного юношу, чем на девушку. Девица смотрела на Сайруса с вызовом.

– Опусти глаза, рабыня! – торговец хотел ударить её плетью, но Сайрус удержал его руку. Он разглядывал рельефные мышцы девушки, её широкие плечи, которые больше подошли бы воину–мужчине. Он вспомнил, что у безумного Трора была личная охрана, состоявшая из так называемых валькирий, девственниц, посвятивших себя служению Королю. Сайрус ни разу не видел, как они сражаются, но множество раз наблюдал пытки и казни которые устраивали эти «воины». По отношению к мужчинам они отличались особенной ненавистью и жестокостью.

– Ты служила в личной гвардии Трора? – спросил у неё Сайрус на языке северян.

– Ты говоришь с таким сильным акцентом, что я едва могу понять тебя! – презрительно отвечала девица.

– Так да или нет? – повторил свой вопрос Сайрус.

– Если и так, то что?

– Я Сайрус Стоун. Командир авангарда его Величества, – сказал он.

– Врёшь! Сир Сайрус был верным слугой нашего Короля, он пал в бою на Птичьем мосту, защищая нашего Короля! – всё также резко отвечала девица.

– Так и есть! Как тебя зовут?

– Фрея!

«Если это та самая Фрея, то она может мне пригодиться, особенно если нужно будет развязать кому-нибудь язык!» – подумал Сайрус. Он повернулся к работорговцу.

– Даю за неё пять серебряных монет! – сказал он торговцу.

– Да вы шутите! Она молодая, сильная девушка! К тому же блондинка, что здесь редкость! – возмутился работорговец.

– Мужеподобная, со шрамом через всё лицо! На аукционе ты даже половины предложенной мною суммы не получишь! – равнодушно сказал ему Сайрус.

Торговец задумался.

– Зачем она Вам, сир рыцарь? – спросил он.

– Я извращенец. Мне нравятся девки, похожие на парней, и к тому же я обожаю трахать девок со шрамами! – не глядя на него, сказал Сайрус.

Торговец расхохотался, через десять минут Сайрус вышел из конюшни ведя за собой на цепи Фрею. Вначале ему показалось, что она даже выше него, но теперь убедился, что она всё же не такая рослая, как он решил согласно своему первому впечатлению. Фрея шла за ним со скованными руками, по-мужски широко шагая. Сайрус свернул в узкий переулок, таща её за собой. Переулок заканчивался расширяющимся тупиком. Здесь Сайрус остановился, подойдя к Фрее он, при помощи ключа, данного ему работорговцем снял с неё кандалы и металлический ошейник к которому через небольшое кольцо крепилась цепь и бросил всё это железо на землю. Фрея принялась растирать руки, на её запястьях остались кровавые ссадины. Сайрус вытащил из ножен кинжал, напоминавший короткий меч и бросил его девушке. Валькирия ловко поймал его на лету и, бросив быстрый взгляд на острое лезвие, посмотрела на Сайруса. В глазах её появился бешеный огонь, он понял, что она смотрит на его меч. «Убьёт меня, возьмёт моё оружие, и пойдёт резать всех кто под руку подвернётся, пока не сдохнет!» – подумал Сайрус, обнажая свой меч.

– Ты дал девушке всего лишь кинжал! Ты точно не сир Стоун, – сказал Фрея с презрением.

– Если ты та самая Фрея, о которой я слышал, то ты и с этим ножом сможешь убить меня! Тем более, если я не Сайрус Стоун! – отвечал ей Сайрус. Он увидел, как напряглись мышцы на её икрах, уже через секунду Фрея оказалась рядом с ним, набросившись на него с невероятной яростью и силой, какой сложно было ожидать от женщины. Тупичок был всё равно достаточно мал и Сайрусу было не слишком удобно размахивать длинным мечом, кроме того, в его планы не входило ранить Фрею. Он отбивался вначале с некоторой ленцой, но когда лезвие её кинжала поцарапало его руку, он понял, что если не станет серьёзнее, Фрея на самом деле может убить его. Сайрус отшвырнул её от себя, всё-таки она была девушкой и значительно уступала ему в весе, кроме того в руках у неё был всего лишь кинжал, путь и довольно длинный, но назвать его мечом можно было лишь с большой натяжкой. Лицо её раскраснелось, шрам ярко проступил на щеке и, всё же она показалась Сайрусу сейчас необыкновенно красивой, гораздо красивее, чем раньше. Держа руку с кинжалом перед собой, Фрея вновь набросилась на него ещё яростнее чем прежде, Сайрус работал мечом, отражая все её выпады с некоторым трудом. Они столкнулись плечом в плечо, и Фрея опять отлетела от него. Сайрус увидел, что она окончательно выдохлась, на свою последнюю атаку она поставила всё и теперь уже не была способна продолжать их смертельную игру. Не успел ещё Сайрус до конца додумать эту здравую мысль, как Фрея издав рык смертельно раненной волчицы, бросилась на него с отчаянной и безумной решимостью. Сайрус выбил кинжал у неё из руки и, опрокинув её на землю, прижал к земле. Фрея уже не пыталась вырваться, лицо её побледнело, крупные капли пота выступили на её искажённом усталостью и болью лице.

– Когда ты ела в последний раз? – тяжело дыша, спросил её Сайрус. Фрея не отвечала, из груди её вырывался лишь хрип. Её большая грудь судорожно вздымалась. Он отпустил её, убрал меч в ножны, подобрал свой кинжал.

– Ты Фрея Блейм! Телохранитель Вендис, единственная из валькирий, которая неплохо умела владеть мечом! Пойдём со мной, Фрея Блейм! Я накормлю тебя! Ты поможешь мне отыскать дочь нашего Короля! – сказал Сайрус, подавая руку изумлённой девушке.

Фрея проснулась, сладко потянулась и села. Давно она не ощущала себя такой отдохнувшей. За тусклыми оконными стёклами было ещё темно. Кровать Сайруса пустовала. Не то чтобы она поверила, что этот мужик Сайрус Стоун, но для простоты решила называть его так. В комнатушке аппетитно пахло овсянкой, Лалатина хлопотала около очага.

– Ты! Как там тебя? Где Сайрус? – грубо спросила она у девочки.

Та укоризненно на неё посмотрела и сказала:

– Сир Сайрус ушёл ещё ночью.

– Сир!? – Фрея скривилась, – с чего ты взяла, что он сир? По мне так он похож на обычного бандита!

– Как и Вы! – негромко проговорила девочка.

– Что ты там вякнула?

– Ничего, леди Фрея!

– Ещё раз назовёшь меня леди и получишь в ухо, рабыня!

– Как скажите.

Фрея лениво потянулась, встала и прошлась по комнате. Её и правда удивляло почему Сайрус так обращается с ней. Он купил ей одежду, он дал ей меч и свою кровать. Он что не боится, что она прирежет его ночью? Лалатина сказала ей, что у Сайруса убили жену и дочь, но если про Лалатину и можно сказать, что Стоун видит в ней свою погибшую дочь, то она вряд ли похожа на его покойную жену. Фрея набросила халат на своё голое тело, едва она успела сделать это, дверь растворилась, и вошёл Сайрус. Ни на кого, не взглянув, он прошёл к камину, снял плащ, поставил меч в ножнах в угол и сел за стол. Фрея отчётливо ощутила исходящий от него запах крови. Она поспешно оделась, краснея от мысли, что Сайрус может неожиданно повернуться и увидеть её голой, но Стоун сидел, сгорбившись, опустив голову. Не сводя с него влюблённых глаз, Лалатина поставила перед ним тарелку с овсянкой, он взял ложку и принялся, молча, есть, глядя перед собой.

– Где ты был? – спросила Фрея, усаживаясь напротив Сайруса. Стоун поднял глаза посмотрел на неё так как будто её здесь не было.

– Эта одежда мужская, – сказал он после паузы.

Фрея принялась за кашу.

– Ну и что с того? – сказал она с набитым ртом.

– Я уже говорил тебе, ты либо одеваешься как женщина, либо обрезаешь волосы и красишь их в чёрный цвет. Во втором случае ты станешь мужчиной. Ты поняла меня?

– Меня устраивает! – Фрея облизала ложку.

– Добавки! – она протянула тарелку Лалатине.

– Завтра утром мы уезжаем из Арвиса, – Сайрус отодвинул тарелку и поднялся.

– Тебе тоже нужно обрезать волосы и переодеться мальчиком, – сказал он Лалатине.

– Как прикажете, хозяин! – покорно отвечала девочка.

На следующее утро, Сайрус сам спустился вниз, чтобы расплатиться с хозяином. Девушки проскользнули через дверь чёрного хода, и он догнал их уже на конюшне. Накануне Сайрус купил двух лошадей и мула, чтобы тот тащил их поклажу. Лалатина залезла на лошадь с перекошенным, испуганным лицом и Сайрус с опозданием вспомнил, что не спросил у девочки умеет ли она ездить верхом. Он возблагодарил небо, что купил ещё и мула.

– Эй, девчонка, садись лучше на осла, пока не свалилась! – засмеялась Фрея. Сама она держалась в седле уверенно, а та кобыла, что Сайрус выбрал для неё казалась довольно быстрой. В первый момент он испугался, что валькирия попытается сбежать от него, но потом решил, что она в любом случае подождёт до тех пор пока они не покинут город.

– Ты уверен, что принцессы Венедис нет в этом городе? – спросила его Фрея. Сайрус кивнул в ответ.

– Куда мы направляемся?

– Я расскажу тебе по пути!

Фрея презрительно фыркнула.

«Это, по крайней мере, заставит её воздержаться от побега, хотя бы на какое-то время!» – подумал Сайрус.

– Надень капюшон! – попросил он Лалатину, – ты слишком красивая для мальчика.

Девочка вспыхнула и тут же скрыла лицо под капюшоном плаща. На муле она сидела гораздо увереннее. Сайрус покосился на Фрею, но ничего ей не сказал. Наконец они смогли тронуться в путь. Когда они покидали город, навстречу им попался отряд всадников в синих плащах. «Королевская стража!» – подумал он. Заметив их, издали, он спешился и пошел, ведя лошадь в поводу, Фрея, так же накинула капюшон, на свои короткие, чёрные теперь волосы. Сайрус не смотрел на королевских гвардейцев, но по стуку копыт сосчитал их. Их было двенадцать. Одного, может быть двух, сможет взять на себя Фрея, но на его долю их придётся десяток. Десяток опытных, закаленных в боях бойцов. Сайрус опустил голову, всадники проехали мимо, краем глаза он заметил эмблему на щите того, кто ехал первым, это был гарцующий красный конь на бело-синем фоне. «Эмблема Синтов, кажется. Если Лукас Синт идёт по моему следу, то долго скрываться от него, вряд ли получится!» – подумал Сайрус. Всадники проехали мимо и он выдохнул с облегчением.

– Это был Лукас Синт, – вполголоса сказала Фрея, поравнявшись с ним.

– Я видел! – сказал Сайрус, поднимаясь в седло и пришпоривая коня.

– Сир Лукас, мы смогли опознать последнего убитого. Это сир Кинан, начальник городской стражи.

– Как это случилось?

– Сир Кинан поздно вечером возвращался из притона «Кискины Ивы», по словам тех, кто видел его там, он сильно выпил. Он ударил одну из девушек, после чего ушёл.

Немолодой рыцарь забарабанил пальцами по столу.

– Сир Кинан был неплохим бойцом с большим опытом. Даже если он был пьян.

– Совершенно верно, мне тоже показалось это странным, но он даже не вынул меч из ножен. Удар был нанесён спереди. На сире Кинане была кольчуга, но она не защитила его. Меч убийцы рассёк его тело от плеча, почти до пояса. Удар страшной силы, думаю, он умер мгновенно.

– На мече должны были остаться зазубрены, после такого удара. Кроме того тот кто мог сделать такое должен быть огромного роста. Не менее семи футов, я думаю, – задумчиво проговорил Лукас Синт.

– У Вас есть мысли, о том кто мог сотворить такое с начальником городской стражи?

Городской глава, пожилой, склонный к полноте мужчина, замялся и сказал неуверенно:

– Сир Кинан был довольно резким, иногда даже грубым человеком. Многим он не нравился…

Он осёкся под тяжёлым взглядом Синта.

– Но я не думаю, что в моём городе нашёлся бы хоть кто-то, кто мог бы сотворить такое! – быстро закончил глава города.

– Приезжие?

– Да, один здоровяк приехал в наш город две недели назад. Трактирщик говорит, что у них с Кинаном был конфликт. Парень был высоким и крупным, к тому же при мече. Трактирщик говорит, что он купил двух рабынь из северянок и уехал.

– Когда?

– В день вашего приезда, сир Лукас.

– Мы видели на торговой улице какого-то здоровяка! Правда, он не показался мне таким уж крупным! Да и лошадь у него была неплохой, но, по-моему, обычной, – встрял в разговор, один из рыцарей сопровождавших сира Лукаса.

Синт повернулся к нему.

– С ним были девушки?

– Нет. Вроде нет. С ним был мальчишка на муле и высокий мужчина с оружием, похожий на наёмника или на обедневшего рыцаря, – смутился молодой рыцарь.

– Что было нарисовано у него на щите? – спросил сир Лукас.

– Точно не помню. Кажется, жёлтая рыба на синем поле.

– Рисунок был свежий?

Рыцарь побледнел. Сир Лукас поднялся.

– Мы выезжаем немедленно! – сказал он, – этот человек опередил нас всего на одни сутки.

– Дайте нам своего лучшего следопыта! – сказал сир Лукас, поворачиваясь к городскому главе.

Лалатина продела ногу в петлю арбалета и изо всех сил тянула тетиву крюком, ухватившись за него обеими руками. Сайрус молча, смотрел на неё.

– Ты сможешь девчонка! – вяло подбадривала её Фрея.

Наконец девочке удалось натянуть тетиву, она быстро вложила болт в паз и подняла арбалет, тяжело дыша.

– Не направляй его на того, кого не хочешь убить! – сказал ей Сайрус, отводя арбалет в сторону.

– Простите, – смутилась Лалатина.

– Попробуй попасть вон в то дерево! – указал он ей. Девочка подняла арбалет, долго целилась и наконец, спустила курок. Стрела вонзилась в середину ствола и ушла в него почти до половины.

– Я попала! – обрадовалась девочка.

– Этот арбалет твой. Тренируйся каждый день! Ты должна научиться быстро перезаряжать его, хотя бы три раза подряд! Поняла? – сказал ей Стоун.

– Сир Сайрус, – сказала Лалатина, – я не уверена, что смогу выстрелить в человека.

– Тогда ты умрёшь! Ты северянка, я надеюсь на тебя! Если ты начнёшь колебаться, я могу умереть! Ты понимаешь? – сказал ей Сайрус.

– Я понимаю! Я постараюсь! – сказала девочка, опустив голову.

Сайрус посмотрел на Фрею. Девушка сосредоточенно грызла кусок вяленой говядины и казалось совершенно не прислушивалась к их разговору. Стоун встал, подошёл к дереву, взялся за стрелу и с небольшим усилием вытащил её.

– Продолжай тренироваться! – сказал он Лалатине, отдавая ей стрелу.

– Я всё никак не пойму, ты Сайрус Стоун или нет? – сказала ему Фрея, облизывая свои пальцы.

– Ты его видела? – спросил он.

– Издали. Пару раз. Но я сильно к нему не приглядывалась, – отвечала девушка.

– Сайрус Стоун погиб на Птичьем мосту, ты сама так сказала! – Сайрус прищурившись, посмотрел на Солнце.

Фрея фыркнула.

– Ладно, девчонки, двинулись! – Сайрус поднялся, разметал ногой костёр, закинул мешок на спину, свободной лошади и сел в седло. Фрея оседлала свою лошадь, Лалатина поспешно влезла на своего флегматичного мула. Дорога, по которой они ехали, была узкой и заросшей высокой травой, похоже, что ей не часто пользовались. Съехав с главной дороги, Сайрус несколько раз сворачивал в сторону на всё более узкие и непроходимые тропинки, некоторое время они даже проехали вдоль по руслу неглубокого ручья. Тропинка петляла между кривыми редкими деревцами. Один раз они пересекли небольшой подлесок, с левой стороны от них возвышались угрюмые чёрные горы.

– Пытаешься сбить собак со следа? – спросила его Фрея.

– Есть много чего похуже собак, – отвечал ей Сайрус.

– Ты так боишься этого Синта?

Сайрус покосился на неё.

– Если он нас нагонит, нам кранты, – сказал он.

– Трус! – бросила она презрительно.

– Дура, – сказал ей Сайрус беззлобно, – знаешь, что они могут с тобой сделать?

– Они не могут сделать со мной ничего того, что со мной уже сделали! – отвечала она с ожесточением.

Фрея пришпорила своего скакуна и быстро исчезла в подлеске. Сайрус не стал преследовать её, это было бессмысленно на его тяжёлом боевом коне. Он думал, что она уже не вернётся, но когда стало темнеть, он услышал впереди стук копыт её коня.

– Там впереди есть деревушка. По-моему она заброшена, – сказала Фрея, подъехав.

Сайрус подумал, что здесь он чувствует себя почти как дома. Но были ли горы, в которых он жил с Роксаной его домом? В то время он забыл, что не был горцем по рождению. Как всегда бывает в горах, быстро стемнело. В сгустившимся сумраке, деревня и правда показалась Сайрусу брошенной, они нашли полуразрушенный домишко, часть крыши которого уцелела, и разместились там. Фрея и Лалатина стреножили лошадей и отпустили их пастись. Сайрус не разрешил девочке развести огонь и, им пришлось позавтракать холодным мясом и чёрствым хлебом. После ужина Сайрус взял свой щит, надел на голову шлем и направился к своей Молнии.

– Куда это ты собрался? – спросила его Фрея.

– Я хочу осмотреться. Ты на часах. Я сменю тебя, когда вернусь, – сказал ей Сайрус, садясь в седло.

– Смотри, чтобы твоя лошадь ногу не сломала в такой темноте! – сказала ему Фрея.

– Не волнуйся, моя лошадь не такая глупая, – успокоил её Сайрус.

Она хотела сказать ему, что совсем за него не волнуется, но решила промолчать. Стук копыт Молнии постепенно затих в отдалении. Фрея прислушалась, но вокруг всё стихло. Вышедшая из-за облаков Луна осветила полуразрушенную деревню серебристым холодным светом.

– Давайте я покараулю, а Вы поспите? – предложила Лалатина.

– Ты слышала, что он сказал? Ложись, давай! – приказала ей Фрея. Она присела на поросший мхом камень, поставив меч между ног. Где-то совсем близко закричала какая-то ночная птица, заставив её вздрогнуть. Фрея прислушалась, вдалеке раздался волчий вой, он рос, становясь с каждой секундой всё громче и вдруг резко стих. Наступила мёртвая тишина, не было слышно даже ветра. Луна скрылась за облаками и, всё вокруг погрузилось во тьму.

Сайрус медленно ехал по узкой тропинке, предоставляя своему коню самому выбирать дорогу. Даже когда Луна скрылась за облаками его привыкшие к темноте глаза могли различить дорогу. Когда он спускался вниз по руслу мелкого ручья, он услышал леденящий кровь волчий вой. Стая казалось, выла совсем рядом, но вой постепенно удалялся, становясь всё тише и, наконец, затих. Сайрус несколько потерял счёт времени, он ехал уже довольно долго, послушная Молния ступала осторожно и тихо, он был совершенно уверен, что его конь не выдаст их приближение неосторожным ржанием. Прежде чем он увидел костёр, Сайрус уже почувствовал его запах. К запаху горевшего дерева примешивался аромат жареного мяса. Проехав ещё сотню метров, он увидел далеко впереди яркий огонёк костра, те кто его развел, чувствовали себя уверенно и ничего не опасались. Теперь Сайрус правил прямо на далёкий огонь и с каждой секундой его пламя становилось всё ближе и ближе к нему. Луны по-прежнему не было видно. Когда до костра оставалось не более двухсот метров, он спешился, надел на голову шлем, продел левую руку в петли своего недавно раскрашенного щита, обнажил «Убийцу героев» и направился к костру. Скоро Сайрус уже мог разглядеть их, около костра сидело четверо мужчин, они ели, пили вино и смеялись. Совсем рядом слышалось ржание их лошадей. Сайрус ускорил шаги, кажется, край его окованного железом щита задел о броню и издал тихий звон. Один из сидевших у костра повернулся на звук, Сайрус сорвался с места и побежал, стремительно сокращая дистанцию, мужчины вскочили на ноги и схватились за свои мечи, он уже совершенно чётко различал сине-красные плащи королевской гвардии. На какую-то секунду Сайруса захлестнула всепоглощающая ненависть, такая же сильная, как когда-то в узком ущелье. Он вспомнил наёмников у паромной переправы, почему-то пред ним всплыло лицо сира Кинана, когда он, разрубив его кольчугу, вытащил меч из его тела и кровь фонтаном вырвалась из глубокой раны.

Он пришёл в себя сидя у костра тяжело дыша. Верхний край его щита был изрублен и превратился почти в решето, рука в которой он сжимал меч налилась свинцовой тяжестью. Один из гвардейцев лежал ногами в почти потухшем костре, отрубленная голова второго смотрела Сайрусу прямо в глаза, из темноты за его спиной раздавались стоны, сменившиеся булькающими звуками. Казалось, что человек захлёбывается во тьме. Луна вышла из облаков и вместе с её светом к Сайрусу пришла боль. Он только сейчас ощутил, что рукав его кожаной куртки пропитался кровью, кровь натекла также в левый сапог. «Где четвёртый?» – подумал Сайрус с вялым интересом. Лунный свет пробежал по полянке и он увидел четвёртого. Рыцарь полз от костра к своей лошади, оставляя за собой кровавый след, издавая тихие стоны. Сайрус тяжело поднялся, подошёл к нему и вонзил меч ему в спину, чуть правее позвоночника. Гвардеец дёрнулся и затих. Сайрус повернулся и увидел, что около костра стоит огромный белый волк и смотрит на него, какими-то разумными, почти человеческими глазами. Сайрус спрятал меч в ножны и пошёл прочь от костра, скоро он наткнулся на свою лошадь. Молния покорно стояла, ожидая пока он заберётся в седло. В голове у Сайруса мутилось, он думал, только о том как бы не свалиться с лошади. Он слегка тронул поводья и Молния деловито затрусила обратно в деревню. Сайрус покачивался в седле, периодически он терял сознание и с ужасом думал, что если упадёт, то так и умрёт здесь во тьме совершенно один. Почему-то именно сейчас он думал о Лалатине и Фрее, даже об этой хамоватой Фрее, о её шраме через всё лицо, о её большой груди. Эти мысли позволили ему продержаться какое-то время. Потом он сосредоточился на боли в руке и ноге, она стала дёргающей, рука пульсировала, Сайрус стал вспоминать, не потерял ли он свой щит. Это было бы обидно, ведь Лалатина так старалась, когда его расписывала. Он повалился вперёд и обхватил руками мощную шею Молнии. «Нужно держаться! Только нужно держаться!» – думал он.

Лукас Синт поворошил сапогом угли костровища. К нему подошёл молодой рыцарь и сказал:

– Лошади убежали, сир. Волки, – он смущённо замолк.

– Вижу, – процедил Синт сквозь зубы. Он огляделся, на примятой траве, ставшей коричнево-бурой от крови, остались кое-где фрагменты обглоданных костей, остатки тел, одежды и металла. Волчьи зубы разорвали его людей на части, выгрызли из кольчуг их мясо вместе с костями.

– Здешние волки славятся своей свирепостью и силой, сир Лукас, – продолжал молодой рыцарь.

– Знаю, – Синт ещё огляделся.

«Всё же маловероятно, чтобы ни один из них даже не успел обнажить меча! Здесь нет ни одного трупа волка! Такое впечатление, что они уснули, не выставив караул! Кроме того их должны были бы предупредить лошади! Разве что они были сильно пьяны!» – думал он. Но в это Лукасу Синту было трудно поверить. Он хорошо знал этих четверых, это были проверенные бойцы, бесстрашные и опытные. У него не укладывалось в голове, чтобы они могли погибнуть так глупо от зубов обычных, пусть и крупных волков. К нему подошёл следопыт, его звали Гарл и он если честно совсем не был похож на следопыта. Выглядел он как обычный крестьянин, но Лукас Синт уже убедился, что дело своё он знает хорошо.

– Что скажете, друг мой? – спросил у него Лукас.

– Человек пришёл из тьмы, – сказал Гарл, – он убил вначале двоих, потом третьего и четвёртого там.

Следопыт указал в сторону от костра.

– Их убили не волки? – спросил Синт.

– Волки только сожрали тела.

Следопыт отошёл от него. Он спустился вниз к тропинке, Синт смотрел ему вслед.