Призванный быть монстром

Глава 8 Союзники

О чем же я сейчас думал? Что чувствовал? Собственно… неописуемое. Ощущения переполняли, лились из меня фонтаном. Я хотел этой битвы, я желал её — и она отвечала взаимностью. Я и так смотрел на мир через… особую призму. И вид ужасных монстров… Хе, скажем так, эффект «вау» был только в первый день.

Матильда поняла план действий без лишних объяснений. И пока я подкрадывался с фланга, исчезая и появляясь в искаженных отражениях кристаллов, грозная богомолиха не скрываясь вышла на открытое место.

— Кл! Ц-ц-ц, — стукнула она по камню клешнями, привлекая внимание.

— Бз-з! — спокойно развернулся качок. Посмотрел.

Слушая клокотание и… эм… бзиканье… я как будто понимал, что они вступили в диалог. В разуме отчетливо возникали слова.

— «Я не враг», — сказал шершень.

— «Ты на моей территории, говнюк! — дернулись жвала Зеленой. — Ты разведчик, ты приведешь рой».

— «Вынужденная мера! — замахал он рукой-сверлом. — Наша матка в опасности… Мы…»

— «Мне плевать! — новый удар по камню. — Уйди или сдохнешь!»

— Бз-з, — более грозно зажужжал шершень.

Он действительно не желал конфликта, пришел с миром, но наткнулся на двух… монстров.

— Сха-а-а! — сделала первые рывки Зеленая, отвлекая.

Еще секунда. Срывается с места! Насекомые налетают друг на друга. Удар клешней, выпад сверла. Первые брызги крови растворились в тумане.

Взять качка силой не получилось, он просто мощнее. И, подлетев над землей, шершень ударил двумя ногами в грудь Матильде. Богомолиха, отлетев на пару метров назад, тут же поднялась на лапы. Новое шипение, новое столкновение.

Мои клинки покинули локти. Через минуту я очутился точно за спиной разведчика. Спрятался за кристаллом. Нас разделяло расстояние одного быстрого рывка. И, когда Матильда оцарапала чужаку плечо, одновременно получив сверлом в бок…

— Сха! — я побежал!

Время ускорилось и замедлилось. Словно покадровая съемка. Шаг. Дыхание ровное. Шаг. Я всем телом разрываю смог. Шаг.

Шершень, почувствовав опасность, полуобернулся.

Прыжок!

Удар!

Точным попаданием полосую плоть, оставив от лица до торса глубокий порез.

— Бз-з-з! — отшатнулся качок. Желтая кровь потекла на камень. Но подыхать он пока не собирался.

Попробовал взлететь, вновь расправив крылья.

— Кл! — успела Матильда подрезать одно из крылышек и жестко припечатала недолетуна к земле.

— Бз… Бз… — двигались жвала на его лице, изрыгая кровь. Он поднял голову, опираясь на сверло, посмотрел на меня. Грозно выдавливал какие-то звуки.

Я не успел нанести решающий. Качок, переборов натиск со спины, вскочил на ноги. Наотмашь ударил Зеленую, вновь оттеснив её. Сверло крутилось, шершень пылал боем. О да! Даже перед лицом смерти он не боялся, он был готов продолжать. Но вот я… Я злился. Злился на Матильду.

Её движения замедлились, в них чувствовались страх и неуверенность. Да, её успели ранить. И все же.

— Не смей отступать! — зарычал я на полную. — Не смей давать заднюю! — Богомолиха повела головой, поняла мой настрой и, переборов жгучую боль…

— Са-а! — вновь вклинилась в сражение.

Другое дело!

Неравный бой длился больше часа. Неравный не потому, что два на одного, ох, нет. Шершень действительно был сильнее нас, даже с жуткими ранами. Он защищался, контратаковал.

Сверло рассекает воздух. Уклоняюсь! Бью в ответ кулаком его в челюсть — еще, еще раз!

Одно из жвал отвалилось, мои костяшки закровоточили. Матильда вцепилась в руку врага, вытягивая её.

— Сха! — нанес я режущий сверху вниз, отсекая конечность.

Прокручиваюсь вокруг себя. Еще выпад! Клинок из локтя наполовину входит в шею шершня.

— Бх… — захлебнулся кровью жучара.

Не отрываясь, я смотрел в его черные глаза. Там ничего не было, просто темная пустота. Но я видел… видел, как утекает последнее. Тот самый момент. Осознание. Принятие поражения. Ты сражался и проиграл.

— А-а-а! — с надрывом повел я клинок дальше, и нахлынувшее на меня чувство легкости при шаге в сторону сопровождалось падением отрезанной головы.

Шершень рухнул на колени, оставшаяся рука обмякла. Доля секунды. Полное падение.

Я выдохнул. Как же хорошо.

— Кл, — подогнула лапы Матильда, без сил усевшись на холодный камень.

Я также не смог долго стоять на своих и приземлился на пятую точку. Дышал через нос. Несколько мгновений тишины.

Восстановив дыхание, я сплюнул.

— Никогда… — потер я костяшки. — Никогда не смей сомневаться. — И посмотрел на Зеленую. — Если затеваешь драку, доводи её до конца.

— Кл…

— Даже если сдохнешь, да! — повысил я голос. Её ответное клокотание прозвучало как «Н-не… кричи на меня». — Хе, — еще разок выдохнул. — Ладно. — И улыбнулся. — Это был хороший бой, — дергаю бровью. — Ты молодец.

Богомолиха склонила голову, но, подобно раненому человеку, сгорбилась. Рана от сверла все еще кровоточила. Мы вроде как теперь союзники, так что…

— Дай посмотрю, — поднялся я на ноги.

Сначала она встретила меня с недоверием и поднятыми клешнями, не хотела подпускать на расстояние удара. Но вот я, пригнув колено, оказался к ней впритык. Конечно же, я ни черта не смыслил в медицине, и уж тем более — в строении жуков-переростков. Рана была не смертельна, уже хорошо. Её… хм… надо, наверное, промыть…

— Идти можешь? — легонько хлопнул по телу Зеленой.

— «Могу», — стыдливо проклокотала она. Хищным взглядом впилась в тело шершня.

— Серьезно? — так же посмотрел я. — Его?

Вопрос любопытный. Оттого что немного понимаю их речь… делает ли это меня каннибалом? Да плевать. Шершня можно есть, а я чертовски голоден.

Отрезав пару кусков… мяса — тут трапезничать было опасно, — мы доковыляли до нашего леса. И тут передо мной встала новая дилемма. Насколько мы теперь с Матильдой друзья? В моих руках поздний обед, она ранена, и все идет к тому, что она вынуждена привести меня в свое логово. Ну-с? Решай, Зеленая.

— Кл, — издала она надрывный звук. И продолжила идти.

Значит, разрешает следовать.

Забравшись в грибную чащу, куда я раньше не совался по понятным причинам, мы вышли к пещере. Небольшая нора зияла прямо в земле посреди исполинов.

— А ты хорошо устроилась. — не удержался я. Один вход, один выход. Вокруг хрустяшки, до озера рукой подать.

— С-с-с.

Не совсем понял, к чему это шипение.

Еще пара шагов. Густая тень накрыла с головой. Внутри… Ха, логово как оно есть. В одном углу лежали останки насекомых, в другом — натасканные кучей ветки, листва… Очевидное место для сна. Матильда, из последних сил перебирая лапами, подошла к подстилке и повалилась на нее. Молчаливо прожгла взглядом одного глаза мою персону.

Я скинул «свежатину» с плеч подальше от гниющего. Кстати, трупной вони совсем не было, ну, или я просто не чувствовал её.

— Сиди, сейчас вернусь, — направился к выходу.

— Кл? — уже собиралась она вновь подняться.

— Сейчас вернусь, говорю; не двигайся! — потер я шею.

И, пока я доставал ранее закинутого кругляша, в голове проскользнула дерзкая мысль. Что, если Матильда разрешит мне остаться? Нет, ну а что? В пещере оно всяко лучше, чем на грибе, да и процедуры с ядом… Будет кому охранять мое неподвижное тело.

Заполнив чаши водой, я вернулся к жилищу Матильды.

— Сха-а!

— Свои, — услышала богомолиха заблаговременный хруст.

Теперь она уже более охотно подпустила меня ближе. Я промыл ей рану. И-и-и, как ни крути, Зеленая вновь учила меня. Да уж, хороший наставник мне достался. Богомол-переросток.

Клешня указала на один из больших листов. Такие росли повсюду. Для меня это был просто лист. Но оказывается…

— Они помогут? — следил я за её движениями. Она имитировала прикосновение к телу. — Ну ладно.

Плюнув на лист, прислонил его к ране. Зеленая чуть пошипела.

Значит, они обладают целебным эффектом. Запишем в справочник по выживанию.

Так закончился этот день. Мы, сидя в метре друг от друга, жрали побежденного. И, прожевав еще кусочек, я спросил, словно любовник в ложных отношениях:

— Я останусь на ночь?

— Кл, — почти буркнула Матильда.

«Оставайся».