Алекс Кайнес Призма Сердца
1. Свет закрыли звёзды. На смену им пришёл день, но и он был погребён под иллюзией органического камня, который веками впитывал в себя мысли, чувства существ, живущих по соседству. Я же, в свою очередь, пока что впитывала силу, что давала мне знание о присутствии всего, что меня окружало. Подождите-ка! А где я собственно нахожусь? Вот ведь задачка! А раз это такая своеобразная головоломка, то её можно решить… Так, посмотрим. Я начала с… Точно! Камень, вот же он, на высоте, хм, ну, не знаю … метров десять? Может двадцать? Подняться бы, да и проверить. Никогда не была сильна в точных замерах и величинах, хотя с моей-то профессией стоило бы… Ох, что же это? Так, так, спокойно, вот теперь точно места не осталось… До… Потолка? Это потолок такой? Или пол? Быстро же меня притянуло. Мысли тут обладают исключительным качеством материализовываться. Придется с этим свыкнуться. А это ли не?.. О, ещё какие-то люди. Значит, всё-таки я на потолке, точнее, под ним. Хотя, какая разница? Так, опустимся пониже. Кто же это? Кто вы? Эй!
– Они тебя не услышат.
– Что? Не услышат? а ты кто?
– Твой голос, кто же ещё.
– А, ну, ясно. Точнее, совсем не ясно. Как ты можешь быть мной, если я это… Ой.
– Ой? Вот именно.
– Не смешно!
– А я и не смеюсь.
– Да? Ну тогда…
– Может это тебе смешно?
– Мне? ну да. Только если самую малость…
– А почему тебе смешно?
– Мне… Подожди секунду! Давай я спущусь и все тебе расскажу!
– Попробуй.
– Так, я пошла.
– Итак… – Она медленно спланировала на полноватого мужчину…
– Эй, я вообще-то ещё тут! Зачем говорить обо мне в третьем лице?
– Так смешнее. Можно, кстати, представить, что мы ненастоящие, а лишь голос бесконечности, что рассказывает сам себе сказку.
– Странный ты. Но будь по-твоему.
– Спасибо за понимание. Итак, она медленно спланировала на полноватого мужчину и начала хихикать, переворачиваясь в воздухе. Друг мужчины пару минут назад рассказал уморительный анекдот про бар… Но всё же, «Я» на церемонии, нельзя смеяться, сделаю вид, что я так корчусь, потому что мне плакать хочется… А то мало ли что подумают…
– Вау, да тут целая библиотека воспоминаний! Вот это человечище!
– ТЫ дальше смотри, вон паренек поодаль.
– Поняла! Я сейчас…
Внутри парнишки царило умиротворение. Период переживаний оставался позади, чувствовалось освобождение, даже было дышать легче. Но ощущение общей скорби, которая давила каменными стенами и чёрными костюмами, настраивало людей на совершенно иной лад. Главное – ничего не говорить, ни на кого не смотреть. Скоро я уже буду высоко-высоко, улетая прочь из этой помойки, вот тогда…
– Вау! Слушай, а этот паренёк тоже интересен!
– Да они все тут не просто так собрались. Вон ещё…
– Женщина? Я мигом!
– Вот же! Угораздило же ей подохнуть именно в годовщину моей…
– Стоп! Голос! А что, кто-то?..
– Родненькая! – раздался всхлип посередине зала.
– А?
– Моя доченька, моя любимая, моя ненаглядная!
– Оу, оу, это становится интереснее. Почему бы не подобраться поближе?
– Стой. Её сейчас тут нет, не стоит тебе мешать ещё и пространственные отрывки вместе с временными.
– А? Голос? Почему… Ух ты! Помещение меняется!
– Да? И что ты видишь?
– Стены раздвигаются… да, да! Теперь это не тесное бетонное помещение, а … просторный дворец? Или что это? Тут витражи такие! Смотри, смотри! Разноцветные окна! Как красиво переливаются! Видишь?
– Да.
– Столько золота! Всё так сверкает! Красота! А люди внизу не изменились, всё так же грустят… С чего бы это? Ведь теперь тут так красиво!
– Может красиво лишь снаружи?
– Хм, а может. Да! Ух, а это кто такой? Он тоже умер?
– Кто?
– Вон же! Большой такой, из золота! Возвышается над всеми!
– О! Так это же Арчибальд.
– Кто? Арчибальд?
– Ага, алхимик далёкого прошлого.
– А… Почему он такой круглый и на колесе?
– Его так пытали. И убили, пустив катиться на этом колесе.
– Как негуманно!
– А то!
– А за что его так?
– Ну, этот алхимик в свое время проповедовал, что синтезировал философский камень. Точнее философский тубус. Калейдоскоп.
– А что это за тубус такой?
– Это просто легенда, не стоит верить «официальной» мифической версии. Думаю, по крайней мере, сейчас, нам правды не узнать.
– Ладно, ладно, прости.
– Да не сердись ты так, просто ещё не время для таких детальных расспросов, а ты всё хочешь побыстрее узнать.
– Может и так. А почему он на этом колесе эяку..? Всё, молчу, молчу! О! Ты глянь!
– Что?
– Помещение меняется!
– Да? И что ты видишь теперь?
– Всё те же унылые кислые мины. Но… Всё опять трансформировалось и теперь выглядит ещё чудеснее!
– Как?
– Тут теперь много геометрии и… Нет этих круглых штук с мужиками, зато есть… О…
– Что за «о» ещё?
– Здесь какой-то странный рисунок во всю стену со множеством лиц. Нет, не лиц… Масок. И все они стягиваются к одной точке, опа!
– Что такое?
– В центре экспозиции пусто!
– То есть как пусто?
– То есть так! Совсем ничего!
– А ну-ка проверь! Как так?
– Да та… Эй! Ты что меня, стебёшь?
– И не подумал бы.
– Всё ясно с тобой. И тем не менее… Почему тут пусто?
– Может фантазии не хватило?
– На что?
– Чтобы придумать то, чему поклоняться…
– Поклоняться? То есть поклон отвешивать? А зачем?
– Я не знаю! Говорю же, не спрашивай так много!
– Ладно. А!!
– Что теперь?
– Теперь всё иначе!
– Да неужели? Нашла удобный угол обзора?
– Обзора? Хотя, ладно, молчу, молчу… Теперь тут нет вообще никаких стен! И никаких колес или масок! Тут… Ого! Небо! Столько звёзд, круто! Я сейчас…
– Эй, стой, стой! Ещё успеешь к ним слетать!
– Ладно, поняла.
– Вот и славно. А теперь, когда никто не мешает…
– Действительно! Смотри! Видишь? Люди больше не унылые! Они… Они все танцуют! Как красиво! И поют! Я даже могу понять, о чём!
– Шшш!!
– Что?
– Не вслушивайся пока что. Просто смотри туда. В центр.
– А? Это же… Ага, человек! Какая неожиданность!
– Да, всего лишь человек. Но почему он не танцует?
– Почему бы тебе не подлететь и не узнать?
– О! Это я могу сразу же! Вот миг. Другой. И я уже тут! Так, милашка, покажи мне свои воспоминания… А!!!
– Ты чего?
– А!!
2. –Ты чего?!
– Ах-ах-аха!
– Да ну тебя!
– Испугалась?
Пэт обиженно толкнула подругу в бок, и они обе беззаботно рассмеялись.
– Ну ты и дура! – снова расхохоталась подружка.
– Да, ну и что! Кто ж знал, что этот виноград такой убойный! Знаешь, что я только что видела?
– И что же?
– Чёрт, мне кажется, ты читаешь мои мысли! Мне и говорить тебе ничего не надо!
– Отлично! – лениво протянула Пэт, растянувшись на диване. – О, Брайан! А ты чего такой невеселый? Давай к нам!
– Я вообще всего в метре от вас сижу, – отозвался паренек, осушив очередной бокал.
– Нуууу! – не унималась девушка, – ты там, на полу! А мы вот тут, на диване! Между нами целая пропасть! Такое впечатление, что мы какие-то тираны тут с Эл сидим, а ты там, внизу, как какой-то обделённый! Что за неравенство!
– Мне так удобнее.
– Так, я сейчас встану и…
– Всё, всё, я иду.
– Какой ты у нас красавчик! – развеселилась Пэт. – Ну, Эл, скажи ведь!
– Пэтти! – смущенно засмеялась подружка, когда выше названный эталон красоты приземлился меж двух дам.
– Во, во! Я же точно всё сказала! Эта мысль у тебя в голове крутилась? И я её считала, верно же? Так что… Мне надо запить эти чудные вишенки живой водой, вы, ребята, пока тут не скучайте без меня! Ночь ещё молода, ла-ла-ла…
Распевая эту мантру, девушка удалилась, оставив парочку хихикать ей вслед.
– И как ты с ней общаешься? – еле оправившись от смеха, выдавил из себя Брайан.
– А ты? – парировала собеседница, – мне вообще казалось, что вы встречаетесь.
– Я? С Пэт? Умоляю тебя! Она слишком свободная, я не готов обуздать такую сильную стихию, – отпив из бокала, заключил парень.
– А мне казалось, ты уже пробовал её…
– О! Да было-то пару раз! И кто тебе рассказал? Сама Пэтти?
– Неа, её друг.
– О, черт. То есть?..
– Да-да. Ты сейчас.
– Неплохой маневр. Хотя я и поддался. Не зря же мы коллеги по цеху, верно?
– Ну, не знаю… Я, если честно, ещё не уверена, что хочу быть журналистом.
– А чего же ты тогда тут делаешь? Без обид. Просто мы только поступили, а ты говоришь, что уже сомневаешься.
– Не знаю, Брай… Ой, ты не против, если я тебя так звать буду?
– Да, пожалуйста.
– Спасибо, ты такой милый, – улыбнулась девушка.
– Да ты тоже ничего себе такая, – рассмеялся Брайан.
– Ну, спасибо. Я тут стараюсь, значит, а он… Ты, кстати, помнишь, как меня зовут?
– Конечно же! Крис, да?
– Почти попал, но…
– Да Эл, Эл! У меня хорошая память, не беспокойся. И я внимательный, особенно к таким красавицам. Тем более, в нашем деле без внимания никак.
– Складно говоришь, – за журналистику?
– Давай! Чтобы мы стали самыми отвязанными и беспринципными журналюгами!
– А что? Мне нравится, как это звучит, за нас!
Студенты звонко чокнулись бокалами и вмиг осушили их.
– Неплохо, неплохо, – довольно улыбнулся Брайан, – а с этими вишенками так вообще убойная смесь.
– Не то слово, знал бы ты, как меня тут бросало по памяти с Пэт.
– Верю, верю, Эл, я сам знаешь ли… О, кстати!
– ММ? – снова приложившись к стаканчику, подняла бровь девушка.
– Почему Эл? Тебя действительно так зовут? Нет, интересное имя, конечно, но…
– Ты не первый, кто об этом спрашивает.
– Так и?..
– Это сокращение просто такое. Меня Гелла зовут, приятно познакомиться.
– А мне-то как. Можно? – улыбнулся Брайан, беря ладошку собеседницы.
– А это?.. – смутилась Гелла, увидев, как её друг быстро чмокнул её в костяшки на ручке.
– Это я так подкатываю, – подмигнул Брайан, после чего оба расхохотались и отметили это очередным тостом.
– Ты, кстати, почему не в холле? Там же сейчас самое веселье!
–То же самое могу и у тебя спросить.
– Да меня сюда Пэт привела, сказала, что устала…
– Странно, она и мне то же самое … А, понятно! Ты ведь о том же подумала?
– Хочет нас свести?
– В точку!
– Ну и зря, – фыркнула Гелла, – ты, конечно, тоже вроде «ничё так», но…
– Да не злись, я же пошутил!
– А, так ты уже заднюю включаешь?
– Тайм-аут, мне надо выпить.
– Взаимно, – за что?
– За Тебя, малышка, – улыбнулся Брайан.
Гелла смущенно поджала губы и ехидно завершила тост – за тебя, красавчик, – после чего на фоне отбивающей ритм музыки вновь зазвучала симфония звонких бокалов.
– Почему Гелла ? – решив удовлетворить свое любопытство, поинтересовался «красавчик».
– Мм? – допивая, подняла глаза девушка.
– Я, например, лично ни одной Геллы не знаю, вот и спрашиваю. Хотя нет, вру, – закрыв глаза, Брайан стал жмуриться и водить бровями.
– Эй! Ты в порядке? – хихикнула Гелла.
– Точно! Вспомнил! Это же героиня романа! «Калейдоскоп»! Читала?
– Нет, но знаю его, – вздохнув, нехотя ответила девушка.
– Да? А ну хотя чему бы удивляться, книжка этого психа у всех на слуху.
– Этот «псих» – мой отец, – высунув язык, передразнила Гелла своего неосведомленного приятеля.
– Серьезно? Ой, прости, я же не знал…
– А знал бы – сказал по-другому? Мой отец действительно был странным, – грустно улыбнулась Гелла.
– Эй, мне правда жаль.
– Я тебя прощу, только …
– Брайан глотнул.
– Если ты нальешь мне ещё.
– О! А не часто ли?.. Все, все! Уже все сделано, – не выдержав укоризненного взгляда, засуетился Брайан.
– Так всё-таки почему Гелла?
– Так звали героиню его романа. Ну, Брай, включай дедукцию. Что же тут непонятного?
– Я же будущий журналист, а не телепат!
– А разве профи не должен быть и тем, и другим?
– Вот тут права! Даже добавить нечего! – расплылся в хмельной улыбке парень.
– То-то же!
– А ты почему не стала придумывать имена своих детей в книжке?
– То есть?
– Ну, почему не стала писателем? Раз нравится писать, журнализм ведь дело неблагодарное…
– Хм, – задумалась Гелла, – наверное, я не хочу фальшивить.
– То есть? – передразнил её Брайан.
– Я росла в семье писателя и не могу сказать, что профессия как таковая мне импонирует. Человек, неважно, в каком жанре он пишет, являясь «рыцарем пера», превращается в этакого Дон Кихота¸ который сражается с ветряными мельницами. Он как бы придумывает несуществующие конфликты и ситуации, которые таким же надуманным образом разрешает. И зачастую не так, как это должно происходить на самом деле. То есть в любом случае не может человек, который взял ручку, быть до конца честен перед собой и перед тем, кто его читает.
– Разве? Знаешь, я однажды видел интервью твоего отца. И скажу тебе, что он не похож на человека, который стал бы в своих книгах лгать. Даже если ситуации придуманы, в их корне лежат проблемы, которыми автор хочет поделиться. И если они совпадают с занозами в мозгу читателей, то, пытаясь их извлечь, писатель прибегает к метафорам и…
– Все верно. Но я и не обвиняю прозаиков и остальных в том, что они сознательно врут. Нет, просто в своих работах за тоннами ненужных описаний приходится выкапывать то, что действительно может помочь. А вот хороший журналист, если он, конечно, пишет не бульварные заметки, пытается кратко изложить и даже обнажить факты, которые остальные бы не осмелились показать на всеобщее обозрение.
– Хорошо сказано, мне нравится. Но твой отец, по-моему, тоже обнажал, и не столько то, что происходило вокруг, сколько свое сердце. Тем более, он вроде этих вишней использовал и в книге, и вне её, и значит…
Слово за слово, разговор между Брайаном и Геллой переплетался все плотнеё, наполняясь все новыми красками и вкусом, и через некоторое время, когда градус в их крови повысился ещё и беспредельной открытостью экстракта экзотических энергофруктов, их языки, подобно их разговору, сплелись в экстазе, приводя свои аргументы, мнения и выражения. Через некоторое время к ним присоединились и другие части тела. Каждый медленно изучал кожу и запах партнёра, подобно тому, как на слух определялся уровень интереса к собеседнику во время разговора. Сначала беседа состоялась орально. И каждый поочередно воздействовал на гениталии партнёра так, как будто бы играл в пинг-понг, стараясь ловить и отбивать подачи, после чего, в момент соития, точка в нижней части живота у обоих срослась в сгусток энергии, который растекся по венам и сосудам, превращая их в лабиринт удовольствия, в котором, подобно заплутавшему путнику, летал горящий шарик оргазма. После активных движений и стимуляции друг друга языками и пальцами оба партнёра загорелись татуировками символов удовольствия, что посетили их изнутри, давая выход вибрации шарика тепла, который залил их тела, разрушая все стенки, которые его сдерживали.
– Я в туалет, – через пару минут сладкого молчания и отдыха, прошептала Гелла.
– Не задерживайся, – улыбнулся ей в темноте Брайан.
– Я быстренько, – чмокнув на прощанье второго пилота, хихикнула в ответ девушка.
Спорхнув с кровати, Гелла подошла к двери и, отворив её, залила мир нестерпимым светом.
3. – Здравствуйте, вы кто? – раздался голос, исходивший из эпицентра солнечного взрыва.
– Доброе утро…
– День уже вообще-то.
– Гм, добрый день, – поправила себя девушка, все ещё пытаясь приспособиться к яркому свету.
– Да, боже ты мой, – устало выдохнул светлоликий хозяин конторы, щелкнув пальцами, после чего волшебное сияние потухло.
Девушка тут же выпрямилась, встретившись взглядом с женщиной постарше, которая сидя за столом в паре шагов от неё внимательно рассматривала пришельца.
– В ногах правды нет, – так же внезапно, вновь нырнув в волны бумаги, бушующих на поверхности стола, от которых она, видимо, резко оторвалась, проговорила женщина, – садитесь.
– А? Да! – быстренько подпрыгнув к столу и присев напротив, заторопилась девушка.
– Рассказывайте, – все так же, не отрываясь от буйства бумажной стихии, прогоготала местная богиня, – с чем пожаловали?
– Да вот я тут…
– Так! Соберитесь как следует и представьтесь!
– Да, да… Я просто волнуюсь немного.
– Это заметно, – беззлобно улыбнулась женщина.
– Я – Гелла. Гелла Фландерс.
– Вот, можете же, когда захотите! – протягивая совсем по–мужски руку и приветливо улыбаясь, отвлеклась от бумажной волокиты женщина, – Розмари, главный редактор, будем знакомы.
– Очень приятно! Спасибо, что нашли время.
– Так, так! Не стоит распыляться по мелочам. Я вас внимательно слушаю.
– Да! Я от Брайана значит. Он должен был…
– Вашего жениха я прекрасно знаю, дорогая. Лучше расскажите о себе. Вы раньше когда-нибудь работали в газете?
– Ну я…
– Четко факты, без отступлений.
– Нет, мэм, – к своему полнейшему удивлению отчеканила Гелла, чем несказанно рассмешила собеседницу.
– Тут не армия, милочка, – утирая слёзы с глаз, проговорила Роуз, – я просто хочу, чтобы ты отсекла все лишнее и привыкла смотреть в суть того, что ты говоришь, при этом не теряя ни малейшей детали.
– Так, – вдохнула Гелла, – нет, опыта работы в газете не имею.
– А в командировках была? В горячих точках, возможно по учебе или по пфф… – женщина ухмыльнулась – из-за иных обстоятельств?
– Нет, – так же уверенно ответила Гелла.
– Отлично! – к полнейшей неожиданности вскрикнула начальница.
– А время у нас?.. – поглядев на часы, нахмурилась Розмари – оу, у вас через пару часов самолёт. О вещах не беспокойтесь! Всё самое необходимое вам выдадут…
– Стоп! Стоп! – запротестовала Гелла, – какой ещё самолет? Куда?
– Выражусь как можно более точнее – у вас самолет в 18:00 по …
– Нет! Я же ещё даже не начала работать у вас! Я ничего не знаю и…
– Вот именно!
– Что? – удивилась Гелла.
– Это идеально и для нас, и для вас.
– Я не понимаю, объяснитесь.
– Мы не можем отправить туда кого–то из своих или нанять профессионального журналиста.
– Почему?
– Потому что мы уже довольно много нарыли про это… Вы ведь знаете про недавние события?
– Про какие?..
– Да ладно вам! Самое громкое во всех смыслах.
– Пламя Колизея? – неуверенно проговорила Гелла.
– В точку, и вы ведь знаете, что случилось потом?
– Догадываюсь, о чем вы говорите.
– Ещё бы!
– Так почему именно я?
– Вы девственны.
– В смысле? – смутилась девушка.
– Вы только вскользь слышали об этих всех событиях, и ещё не имеете предвзятого мнения о том, что сейчас назревает. Плюс работа в нашей газете весьма специфична… То есть вы убьёте двух зайцев сразу: посмотрите на изнанку нашей работы, какая она может быть, и уясните для себя, подходит ли она лично вам. Договорились?
– Ну…
– Никаких ну. Да или нет. Или вы едете прямо сейчас домой или в аэропорт. Решайте.
– Да! – неожиданно для самой себя, чуть ли не со слезами на глазах, но с несгибаемой решимостью в голосе выкрикнула Гелла.
– Вот такой боевой дух нам и нужен! Внизу вас уже ждет человек, он довезет вас и выдаст все необходимые документы, инвентарь и проинструктирует насчёт…
– Один вопрос, последний, можно?
Женщина удовлетворенно кивнула в ответ.
– Куда все–таки я направляюсь?
– Я думаю, вы и сами прекрасно догадались обо всём.
– Значит это…
– Земля Солнечного Утконоса.
4. Вокруг стоит нестерпимый холод, поскорее бы добраться домой. Господи, похоже, погода под стать тому, что сейчас происходит. Как же я могла быть такой дурой? Нет, все мы… Как мы могли быть настолько слепы? Как могли не замечать… Нет, скорее всего, мы просто притворялись. А как известно, невозможно заставить видеть того, кто упорно сам закрывает глаза на все. Мои бумаги! Я должна забрать их как можно скорее. Туда, да… ещё пара поворотов. Ой! Чёрт. Чуть не упала. Настоящая ледяная пустыня. Даже снег не хочет падать. Будто ждёт чего-то. Не к добру это все…
Кто там? Тень? Или кто–то следует за мной. Господи, Элли, хватит уже параноить. Привыкнуть пора, но всё равно… Нет, к этому невозможно привыкнуть. Мне страшно. Может позвонить? Нет, я так только привлеку ещё больше внимания со стороны. Черт, я даже не знаю наверняка, следят ли за мной. Спокойно. Ещё пара шагов, и я… Твою ж! Открывайся, неужели замок тоже замёрз? Как и всё в этом проклятом мегаполисе? Нет, нет, всё в порядке, вот я уже и в подъезде. Фуф! Скорее наверх, нужно вызвать лифт!.. Почему же так долго? Давай же? И… чёрт, дверь, подъезд, она, видимо, все ещё открыта! А если кто–то успел проскочить? Может побежать по лестнице вверх? Нет, успокойся, кто мог…
– Гелла! – раздалось из–за спины.
Сердце девушки ушло в пятки, и она медленно обернулась.
– Господи! Как же ты меня напугал, – со слезами на глазах бросилась журналистка в объятия старого друга.
– Вот и лифт. Заходи, мне нужно забрать кое–какие бумаги из дома и успокоить мужа. Как ты тут оказался, неужели переплыл целый океан? Да что с тобой?
– Элли, прости меня, я не знаю, как, но прости…
– Что? Да о чем ты?..
5. – Слышала новость?
– Какую?
– Убит советник Императора Стивенсон. Говорят, что это сделали шаманы из «Лилового Трайба».
– Брайан, но не с утра же… Эй! Не поняла… – девушка спросонья протирала глаза, с удивлением глядя на своего друга, который в спешном порядке собирал свои вещи, – скажи, что ты пошел за чем-нибудь вкусненьким, а не поехал халтурить для какого-нибудь второсортного портала.
– Как вернусь, так обязательно куплю… И, кстати, уже вечер! Засоня.
– Началось! Это что, правда так важно?
– Ну, во–первых, это моя работа, а во–вторых, неизвестно, как это повлияет на дальнейший ход конфликта. На наших глазах творится история, и, я думаю, мы не вправе оставаться в стороне, будто бы нас это не касается.
– Ну а тебе-то зачем ехать?.. – пропустив мимо ушей пламенное объяснение Брайана, зевнула Гелла.
– Убийство персоны такого ранга – не простой акт нарушения договора со стороны ЛТ, а…
– Кого?.. – сонно протянула девушка.
– ЛТ – сокращение «Лилового Трайба», по первым буквам. Если они не могут сами справиться с угрозой внутри своей страны, которая выливается и за её пределы, то Империя обязана будет вмешаться.
– Ну и сдались тебе этот ЛТ… и этот Стивенсон, какой–то ерундой занимаются ей богу…
– А мне кажется, это ты ерундой занимаешься, – внезапно огрызнулся Брайан.
– Брай… – нежно промурлыкала подруга, – ну прости, я понимаю, как это важно и…
– Это не просто важно! – продолжая настраивать свою камеру, взорвался молодой человек, – это жизнь, моя жизнь, твоя, наша, мы же живем в Империи, а не во внешних землях. Тем более я журналист, да и ты вообще тоже! Так что…
– Ладно, зануда! – выпрыгнув из–под одеяла и потянувшись, провозгласила девушка, – я с тобой! даже краситься не буду, пусть все видят, какая с тобой страшная…
– Брайан улыбнулся и, в один прыжок сократив расстояние, чмокнул подругу: «Элли, ты у меня самая красивая, особенно по утрам».
– Ага! Я сейчас даже в зеркало смотреться не буду! – высунула язык подруга.
– Ну, не хмурься! – подобрел Брайан, видя, как сонное состояние Геллы внезапно переросло в оживленный поиск нужного инвентаря.
– А почему Стивенсон? – спросила Гелла, заплетая волосы в хвостик, чтобы не мешались.
– Есть парочка версий, но я пока что оставлю их при себе.
– А что? Боишься, что ошибешься?
– Да нет, – помрачнел Брайан – боюсь, что моя версия окажется… Да что ещё за!.. – вспылил Брйан на жужжащий коммуникатор.
– Да, Стейси! – прокричал он в гарнитуру, – я же сказал, что уже выезжаю, со мной ещё поедет Гел и… Что?! – Брайан выпрямился, чуть не выронив при этом дорогостоящую камеру, которую придерживал второй рукой.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Гелла.
– Колизей… – Брайан замолчал на секунду, – сгорел к чертовой матери.
6. Я, конечно, ожидала, что к работе придется приступить в скором времени, но чтобы через пару часов после так называемого «собеседования»… Но это ещё ладно. Каково же было моё удивление, когда прямо в аэропорту мне дали эту военную форму с голубой повязкой и посадили на вертолёт! Нет, безусловно, я уже многое повидала, но в такой авантюре участвую впервые. Как там Арчи? Надеюсь, мама справляется… Чёрт! У меня даже не было времени, чтобы им позвонить и узнать, как дела.
Вокруг Геллы сидело с дюжину вооружённых до зубов имперских солдат, которые периодически кричали что-то под самое ухо. Услышать их было невозможно из-за непрекращающегося рокота вертолетной вертушки.
Надо как-то разузнать, сколько продлится эта наша командировка и… Что ещё? Ход мыслей Геллы прервал гул, заглушивший даже рокот над головой и заставивший её не на шутку испугаться, когда вместе со взрывной волной которая качнула стальную птицу, рядом вспыхнул ярко-зелёный столп огня.
Геллу не на шутку заколотило, она понимала, что если бы ловушка ЛТ сработала на пару десятков метров ближе к их технике, то от них бы ничего не осталось.
–Не бойся! – кое–как перекрикивая собой внешний шум, обратился Солдат, сидящий рядом.
–Что?! – вздрогнув от двойной неожиданности, взвизгнула Гелла.
–Я говорю, – наклонился ближе имперский воин, – не бойся! Такую хорошенькую девушку мы в беде не бросим, защитим обязательно! Так ведь, парни?! – с этими словами он подал какой-то свой знак сидящим сослуживцам, и те одобрительно заулыбались и сдержанно закивали.
– Нас ведь так и не представили, – стараясь перекрыть своим басом буйствующий вертолёт, продолжил разговор имперец, – меня Джеймс зовут, можно Джим!
– Ой, меня Гелла, – засуетилась журналистка, – можно Эл.
– Эл?– как-то слишком по-мужски – по-доброму заулыбался Джим.
Практически забыв об опасности, которую таила в себе территория ЛТ, Гелла, стараясь не волноваться от неожиданно завязавшегося разговора, выхватила из–за пазухи маленький блокнотик с авторучкой и начала делать пометки.
– Да, – наконец отозвалась она, – мне частенько так говорят. Но тут, – она кивнула в салон, полный солдат, – и обстановка не для девушек!
– Это верно! – залившись смехом и хлопнув себя по коленке, продолжил Джим. – Нечего таким красавицам делать в стане врага.
Гелла физически почувствовала, как энергия и оптимизм этого удивительного человека потихоньку проникают и в неё тоже, заставляя ощущать себя не героем театра боевых действий, а участницей какой-то туристической группы.
– Кстати о враге! Как думаете, сколько ещё продлится конфликт?
– О! Это уже интервью? – просиял солдат, – гм, ну это уже моя девятая командировка! Скоро будет юбилейная, десятая!
– О! – удивилась Гелла, – да вы самый настоящий ветеран! – И сколько вы уже здесь?..
– Хм… Дайте-ка подумать… Без малого пять лет.
– Пять лет!– ахнула Гелла.
– Да… Но что поделать! Ничего другого не умею! Кто ж мог предсказать, что это всё завяжется именно в наше с вами время.
– А вы как сами думаете? Когда все закончится?
– Ох-ох, трудно сказать, но надеюсь скоро. Я все надеюсь, что к моей «десятке», – просиял имперский служащий, – всё закончится! Да! Вот такой подарок будет! – подняв большой палец вверх, просиял солдат.
– Это было бы здорово! – улыбнулась Гелла в ответ, – а что вы думаете насчет самого трайба?
– Шаманов-то? – совершенно буднично бросил Джим, – а что мне про них думать? Есть и есть себе.
– То есть вы не испытываете к ним ненависти?
– Я? – удивился Джим, – знаете, по этому поводу…
– Впереди обнаружены силы противника, – объявил скрипящий голос по рации из рубки пилотов, – всем надеть защитные шлемы!
– Ладно, на земле договорим! – доставая из-под сиденья шлем, подмигнул солдат.
– Последний вопросик! Скажите, пока я не убрала книжку… Как думаете, кто виноват в конфликте?
– Мы.
– То есть, совет Империи?
– Да нет, голубушка. Мы все.
Вертолёт тряхнуло, и прежде чем журналистка успела задать дополнительный вопрос, в салоне загорелся красный свет и весь экипаж начал чрезвычайно быстро надевать кислородные маски, по крайней мере, таковыми они показались девушке.
–Что?.. – хотела было запротестовать она, но в это же мгновение ловким движением руки её собеседника защитная маска оказалась на лице перепуганной журналистки. В голове крутились слова солдата: мы все, мы все, мы все… Сливаясь в однородную мантру, они уносили ум из тела вертолёта. Подальше от вражеской атаки в воздухе, подальше от гула летящих снарядов, пота солдат и застывших джунглей, когда очередная зелёная вспышка обрушилась с неба, сжигая все, что становилось у неё на пути.
7. Летний зной плавил всё, включая подрагивающий воздух. Фокусируя взгляд на ветвях дерева, которое заботливо прикрывало от палящего солнца, становилось заметно, как они идут волнами, подобно водорослям на дне океана. Вместе с тем небо было таким же бесконечным и таким же величественным, как и бесконечные воды, поэтому складывалось четкое ощущение того, как это дерево, изменяя свою форму, становилось центром, пресечением двух божественных царств – небесного и морского. Уже можно было почувствовать, как эфир вокруг превращается из газообразного состояния в водянистое…
– Брай! – возмущенно прикрикнула Гелла на своего друга, после того как тот вылил часть содержимого своего стакана на оголённый живот своей пассии, оторвав ту от созерцания.
– Эй! – улыбаясь, захихикал Брайан, – такая жара, вот я и подумал, что тебе стоит освежиться! Но если тебе неприятно, то не переживай – я могу все это с тебя слизать…
– Не так быстро, – кокетливо улыбнулась Гелла, остановив нагибающегося приятеля своей ножкой. – Ты взял, что хотел?
– А то! – кивнул Брайан, поднимая по стакану каждой рукой, – и вот, на тебе ещё.
– Только не говори, что… Господи, Брай! Я же вся липкая буду!
– Поэтому я и предлагал… Хорошо, не буду, сама отказываешься! И, кстати, оно, как вода, практически и совсем не пахнет.
– Ты же говорил, что никогда не пробовал фруктовую выжимку! И к тому же, ты же только что приносил нам эти стакашки!
– А я только что, пока до магазина ходил. И да, ты, видимо, перегрелась на солнышке, – невозмутимо ответил Брайан, – потому что я отходил всего раз от тебя за сегодня.
– Ладно, – выдохнув, ответила Гелла, – Кто-то, кажется, говорил, что вместе выпьем.
– Прости, прости! Это всё моё мужское эго. Я же должен везде, всегда и во всём быть первым… Ау! Чего щипаешься?
– Не паясничай! И не надо меня пародировать!
– И смеётся сама!
– Дурак!
– Ладно, проехали, на! – протянув прозрачный стакан, скривил рожицу Брайан.
– Что за наглость!
– Ох, простите, не соизволите ли испить сию чашу за окончание пятилетней каторги на факультете журналистики?
– Так-то лучше, сэр! С удовольствием с вами выпью!.. Чего ржёшь?!
– Ладно, всё–всё! А то мы так никогда не выпьем. Поехали!
– Хм, действительно, – отпив немного, нахмурилась Гелла.
– Что?
– Без вкуса. Совсем. Хотя… Отдаёт ананасом немного…
– А мне кажется, больше на клубнику похож! О, кстати! Об этом мне сказал продавец в лавке! О том, что этот напиток показывает каждому человеку что-то своё. Что-то, что есть в нём и ни в ком другом! Соответственно и привкус для каждого свой будет. Как думаешь, почему тебе ананасом показался?.. Чего морщишься?
– Да тут не просто ананас, а даже какой-то гниловатый ананас! Хотя я даже никогда таких не пробовала! Фу! Как кисло!
– Вау! А мне наоборот кажется, что я съел пару горстей клубники! Ммм, вкуснятина, очень сладкий напиток, как по мне, – улыбнулся Брайан.
– Счастливчик…
– Ещё бы! Я ведь с тобой… Иди ко мне, – подмазался парень.
Затянувшись поцелуем, Гелла и Брайан вдвоём улеглись на траве. Оторвавшись от губ своего друга, девушка продолжила разговор, устроившись на груди Брайана:
– Слушай, как думаешь, чего нам ждать от этой водички?
– Не представляю, хотя всё тот же продавец сказал, что нас ждет незабываемое путешествие.
– Куда это?
– А кто ж его знает? Я его так же вопросом озадачил.
– А он?
– Да не знаю, улыбнулся так хитро. И ко мне подозвал.
– И?..
– Говорит за горизонт. За какой ещё горизонт? Чудной в общем, наверное, устал бедняка в такой солнцепёк работать, да ещё и кондиционеры не работали. Я, кстати, сначала принял его забегаловку за торговую точку храма Цикличности, особенно когда продавец представился как Арчибальд, ты ведь знаешь, как служители этого культа любят брать претенциозные имена древних?
– Да, да, очень интересно! – В этот момент Гелла подняла стакан: давай-ка выпьем лучше.
– А давай! Все равно ничего не происходит от первого залпа! А за что?
– Давай за этого мужчину с алхимическим именем! Чтобы он сегодня так же стойко вынес свою жаркую смену!
– А давай!
– Да блин, может это реально вода обычная? – оторвавшись губами от напитка, пробурчала Гелла, чувствуя себя одураченной. – Побрызгал туда каким-нибудь ароматизатором и толкает втридорога туристам! Сколько вообще она стоила?
– Давай сразу третий тост опрокинем, чтоб эти стаканы не держать уже.
– За горизонт!
– Что?
– Тост такой! За горизонт!
– До дна! – улыбнулся Брайан.
– Давай, только не выбрасывай стакашки! Возьмём с собой и выкинем в урну, понятно?
– Как скажете, босс, – с поднятыми руками капитулировал Брайан.
– Так сколько же он стоил? Только не говори, что потратил все деньги с последней публикации на…
– Да он почти ничего не стоил. 1 кредит за 1 миллилитр.
– Что? – поперхнулась Гелла, что за цена? Так-то это дороговато, даже если бы мы с тобой взяли тот абсент, это было бы…
– Нет, нет. Мужик этот с «горизонта» сказал, что достаточно трёх миллилитров на человека, что это как 12 стопарей…
– Стой, стой, стой! – замахала руками Гелла, – ты хочешь сказать, мы сейчас выпили по …
– Я взял два стаканчика по 0,5 литра.
– Пшш!!!
– Не сдувайся, пожалуйста! Все равно фуфло какое-то – я ничего не чувствую, вот ты пьяная, скажи?
– Нет.
– Ну вот и всё! Пойдем сейчас к этому мужику и скажем – некачественный у вас товар, покажем себя. Вот, мол, мы недовольны его продукцией и пойдем лучше в какой-нибудь паб, чем возьмем добавки у него.
– Может тут полежим лучше сначала?
– Ладно, давай только я в туалет сбегаю, что-то меня прижало.
– Стой!
– Ну что ещё?.. А, стакашки, стакашки! Хорошо, сейчас сбегаю, по дороге выброшу. Не скучай, красотка.
Брайан чмокнул Геллу и побежал прочь с полянки. Подруга, помахав ему вслед, откинулась головой на крону дерева. Взгляд её был прикован к синеве неба, и её снова посетила мысль о слиянии небесного и океанического начала, которое выразилось в прохладной струе, окатившей её живот.
– Брай! – возмущенно прикрикнула Гелла на своего друга, после того как тот вылил часть содержимого своего стакана на оголённый живот своей пассии, оторвав ту от созерцания.
– Эй! – улыбаясь, захихикал Брайан, – такая жара, вот я и подумал, что тебе стоит освежиться! Но если тебе неприятно, то не переживай – я могу все это с тебя слизать…
– Не так быстро, – кокетливо улыбнулась Гелла, остановив нагибающегося приятеля своей ножкой. – Ты взял, что хотел?
– А то! – кивнул Брайан, поднимая по стакану каждой рукой, – и вот, на тебе ещё.
– Только не говори, что… Господи, Брай! Я же вся липкая буду!
– Поэтому я и предлагал… Хорошо, не буду, сама отказываешься! И, кстати, оно, как вода, практически и совсем не пахнет.
– Ты же говорил, что никогда не пробовал фруктовую выжимку! И к тому же, ты же только что приносил нам эти стакашки!
– А я только что, пока до магазина ходил. И да, ты, видимо, перегрелась на солнышке, – невозмутимо ответил Брайан, – потому что я отходил всего раз от тебя за сегодня.
– Ладно, – выдохнув, ответила Гелла, – Кто-то, кажется, говорил, что вместе выпьем.
– Прости, прости! Это всё моё мужское эго. Я же должен везде, всегда и во всём быть первым… Ау! Чего щипаешься?
– Не паясничай! И не надо меня пародировать!
– И смеётся сама!
– Дурак!
– Ладно, проехали, на! – протянув прозрачный стакан, скривил рожицу Брайан.
– Что за наглость!
– Ох, простите, не соизволите ли испить сию чашу за окончание пятилетней каторги на факультете журналистики?
– Так-то лучше, сэр! С удовольствием с вами выпью!.. Чего ржёшь?!
– Ладно, всё–всё! А то мы так никогда не выпьем. Поехали!
– Хм, действительно, – отпив немного, нахмурилась Гелла.
– Что?
– Без вкуса. Совсем. Хотя… Отдаёт ананасом немного…
– А мне кажется, больше на клубнику похож! О, кстати! Об этом мне сказал продавец в лавке! О том, что этот напиток показывает каждому человеку что-то своё. Что-то, что есть в нём и ни в ком другом! Соответственно и привкус для каждого свой будет. Как думаешь, почему тебе ананасом показался?.. Чего морщишься?
– Да тут не просто ананас, а даже какой-то гниловатый ананас! Хотя я даже никогда таких не пробовала! Фу! Как кисло!
– Вау! А мне наоборот кажется, что я съел пару горстей клубники! Ммм, вкуснятина, очень сладкий напиток, как по мне, – улыбнулся Брайан.
– Счастливчик…
– Ещё бы! Я ведь с тобой… Иди ко мне, – подмазался парень.
Затянувшись поцелуем, Гелла и Брайан вдвоём улеглись на траве. Оторвавшись от губ своего друга, девушка продолжила разговор, устроившись на груди Брайана:
– Слушай, как думаешь, чего нам ждать от этой водички?
– Не представляю, хотя всё тот же продавец сказал, что нас ждет незабываемое путешествие.
– Куда это?
– А кто ж его знает? Я его так же вопросом озадачил.
– А он?
– Да не знаю, улыбнулся так хитро. И ко мне подозвал.
– И?..
– Говорит за горизонт. За какой ещё горизонт? Чудной в общем, наверное, устал бедняка в такой солнцепёк работать, да ещё и кондиционеры не работали. Я, кстати, сначала принял его забегаловку за торговую точку храма Цикличности, особенно когда продавец представился как Арчибальд, ты ведь знаешь, как служители этого культа любят брать претенциозные имена древних?
– Да, да, очень интересно! – В этот момент Гелла подняла стакан: давай-ка выпьем лучше.
– А давай! Все равно ничего не происходит от первого залпа! А за что?
– Давай за этого мужчину с алхимическим именем! Чтобы он сегодня так же стойко вынес свою жаркую смену!
– А давай!
– Да блин, может это реально вода обычная? – оторвавшись губами от напитка, пробурчала Гелла, чувствуя себя одураченной. – Побрызгал туда каким-нибудь ароматизатором и толкает втридорога туристам! Сколько вообще она стоила?
– Давай сразу третий тост опрокинем, чтоб эти стаканы не держать уже.
– За горизонт!
– Что?
– Тост такой! За горизонт!
– До дна! – улыбнулся Брайан.
– Давай, только не выбрасывай стакашки! Возьмём с собой и выкинем в урну, понятно?
– Как скажете, босс, – с поднятыми руками капитулировал Брайан.
– Так сколько же он стоил? Только не говори, что потратил все деньги с последней публикации на…
– Да он почти ничего не стоил. 1 кредит за 1 миллилитр.
– Что? – поперхнулась Гелла, что за цена? Так-то это дороговато, даже если бы мы с тобой взяли тот абсент, это было бы…
– Нет, нет. Мужик этот с «горизонта» сказал, что достаточно трёх миллилитров на человека, что это как 12 стопарей…
– Стой, стой, стой! – замахала руками Гелла, – ты хочешь сказать, мы сейчас выпили по …
– Я взял два стаканчика по 0,5 литра.
– Пшш!!!
– Не сдувайся, пожалуйста! Все равно фуфло какое-то – я ничего не чувствую, вот ты пьяная, скажи?
– Нет.
– Ну вот и всё! Пойдем сейчас к этому мужику и скажем – некачественный у вас товар, покажем себя. Вот, мол, мы недовольны его продукцией и пойдем лучше в какой-нибудь паб, чем возьмем добавки у него.
– Может тут полежим лучше сначала?
– Ладно, давай только я в туалет сбегаю, что-то меня прижало.
– Стой!
– Ну что ещё?.. А, стакашки, стакашки! Хорошо, сейчас сбегаю, по дороге выброшу. Не скучай, красотка.
Брайан хотел было чмокнуть её, но Гелла отстранилась.
– Что такое? – удивленно спросил Брайан.
– Ты ничего не подумай, – сдавленно ответила Гелла, – но мне кажется, что это уже было.
– Что было?
Вот это всё!
– Ой, да хватит дурачиться! Я сейчас тут все залью, мне надо в туалет!
– Нет! – схватила его за руку Гелла. Сходи тут.
– Что?!
– Что слышал, – с надрывом в голосе ответила Гелла. – Просто встань за дерево и там уж…
Брайан, прочитав тревогу в глазах подруги, решил не нервировать её, и, пожав плечами, обогнул толстый ствол многовекового дерева и стал справлять нужду. В это самое время Гелла с паническим страхом подняла стаканы, которые поставил на землю Брайан, и с ужасом обнаружила, что они были до краев заполнены похожим на воду напитком.
– Таак, – протянула Гелла, подскочив на месте.
– Ну что ещё? – раздался голос Брайана из-за дерева. Гелла резво обогнула ствол и схватила своего друга, который секунду назад закончил мистерию освобождения организма от нечистот.
– Мы уезжаем отсюда!
– Куда? Мы ведь только расположились тут.
– Именно поэтому мы… – повысила голос Гелла и тут же почувствовала, как дрожит всем телом. Подняв голову, она поняла, что заставило её так волноваться – вместо чистого неба с огненным солнцем на небе сияли звёзды.
– Так, нам нужно домой срочно!
– Ладно, ладно, – согласился Брайан, почувствовав что-то неладное.
– Вон! – вскинув руки вверх, рассмеялась Гелла, сама поразившись внезапно накатившему веселью.
Брайан задрал голову и повалился на свой зад – оп-па! Похоже, мы были тут весь день!
– Так, погнали, – почувствовав, что своим немотивированным смехом она запустила невидимый таймер, вскрикнула Гелла, поднимая брошенный рядом велосипед. Брайан последовал её примеру, и через минуту их набирающие обороты скорости сознания растворились в потоке городских ночных огней.
8. Огни вспыхивали со всех сторон. Казалось, они составляли целый лабиринт, а магазинчики, дома, в которых они расположились, люди, толпами протекающие по улицам их разделяющим, и все остальное были лишь декорациями этого титанического сооружения, всего лишь дополнительными деталями общей экспозиции. Когда произошла посадка, Гелла, выпрыгнув вместе со всеми из вертолёта, ожидала увидеть вокруг себя непроходимые джунгли, так она представляла себе страну Змея-Утконоса. Вместо этого она обнаружила себя на просторной площадке одного из небоскрёбов столицы «Индейской резервации».
Быстрым шагом отряд направился в сторону лифта, который опустил первую часть бригады вместе с журналисткой на уровень разорённых улиц столицы трайба. Именно это было первое слово, пришедшее на ум, когда Гелла в тусклом свете горящих фонарей увидела воронки от снарядов на тротуаре, мусор, разбросанный всюду вперемешку с развороченными бетонными плитами, бывшими когда-то частью домов, оторванными от стальных конструкций построек прилетевшими вестниками смерти. Разглядеть всё досконально Гелле не удалось, поскольку она вместе с солдатами быстро нырнула в бронетранспортёр, который, как выяснилось, уже ожидал их прибытия. Внутри было очень душно и тесно, несмотря на внешний вид исполинского зверя. Только когда они оказались внутри, Гелла нашла время стащить с себя защитный шлем, который все это время был на ней. Стало чуточку легче дышать. В этот самый момент кто-то легонько ткнул её в плечо. Это был Джим, с которым она успела познакомиться в вертолёте, и который весь путь вниз был рядом.
– Всё нормально? – закричал он, отчего Гелла вздрогнула.
– Ой, прости! – беззаботно засмеялся он, – привычка после перелетов!
Гелла утвердительно закивала, чувствуя передавшийся от солдата энтузиазм.
– А остальные? – спросила она, увидев, как дверь транспортёра захлопнулась, и он начал набирать скорость.
– Их ожидает вторая боевая единица, – откликнулся Джим, – поедут прямо за нами.
– А разве нам не стоит их подождать?
– У нас гражданский, – улыбнулся солдат, – рисковать не стоит.
– А в чем риск?.. – неуверенно начала Гелла. Её фразу оборвал хлопок, который тут же заставил сам воздух потяжелеть.
– Твою мать… – выругался Джим.
Гелла вжалась в сиденье, чувствуя, что что-то не так.
Джим же, несмотря на жуткую тряску на дороге, встал и, хватаясь за поручни, которые были вмонтированы в корпус, пробрался к водителям. Они громко кричали, но из-за гула двигателя и тряски разобрать что-либо было невозможно. Примерно через минуту солдат плюхнулся на свое прежнее место. Гелла заметила перемену в его настроении и, пересилив себя, все же поинтересовалась, что случилось, ощущая, что тот громкий звук неспроста взбудоражил её спутника.
– Ребятам из второй группы не повезло, – ледяным тоном отчеканил солдат, тут же приставив два пальца ко лбу и начертив на нём невидимый круг.
Большего Гелле и не потребовалось, чтобы понять, что это был взрыв, который унёс жизни водителя и пассажиров второго бронетранспортёра.
9. – Мы находимся на месте событий, несколько часов назад во время проведения учений для парада имперскими войсками на территории Колизея был произведен взрыв. Предположительно атака была совершена группой шаманов с целью запугать военный контингент и их семьи. Повторюсь, что в результате взрыва были разрушены и близлежащие населенные пункты. Общее количество жертв и пострадавших уточняется…
Гелла делала снимки, пока Брайан бегал от одного своего знакомого журналиста к другому, примыкая то к одной, то к другой группе людей, которые тучами сходились к огромному столпу огня и дыма, исходившего от территории Колизея. Полицейские войска и имперская гвардия были на месте с передвижными реанимационными клиниками и пожарными станциями. В оцепленном круге, куда допускались только сотрудники вышеупомянутых ведомств, также тенями шмыгали люди в идеально чёрных костюмах.
–Эй, смотри-ка кто здесь – шепнул Брайан своей подруге, оказавшись рядом. Та отвлеклась от фотографирования и встретилась взглядом с одним из тех, кого имел в виду её муж. Мужчина в чёрной рубашке, с перекинутым за плечо пиджаком тоже пристально смотрел на Геллу какое-то время. Лицо его выражало странную смесь из решимости с проглядывающими нотками неуверенности. И в глазах его, которые, помимо всего прочего, были разного цвета, это Гелла отметила отдельно, читался немой укор не то к окружающим, не то к самому себе. Момент контакта кончился так же внезапно, как и возник, вместе со скрывшимся за лентой ограждения сотрудником специального подразделения.
– отряд Сердца, им-то что тут нужно? Это ведь дело военных! – отметил Брайан.
Будто бы в подтверждение этому Человек в чёрном вступил в словесную перебранку с одним из имперских офицеров.
Разговор было невозможно услышать с такого расстояния, а путь всем журналистам преграждали не только натянутые ленты безопасности, но и эскадроны войск Империи. Они охраняли так же и пострадавшие близлежащие дома, не допуская никакого присутствия посторонних лиц.
– Я не знаю, – тихо проговорила Гелла, чувствуя, что, несмотря на всю предубежденность по отношению к отряду Сердца, этот человек не показался ей опасным, скорее, наоборот, – вызвал симпатию.
– Ну, где же он? – в очередной раз подбежав к Гелле, протараторил Брайан, пытаясь дозвониться до кого-то.
– Слишком много шума от тебя, Би, и так разбудил, чего ты ещё…
– А! Вот и большая шишка! – протянув руку, чтобы поздороваться со своим другом, улыбнулся Брайан.
– Идем, – холодно бросил генерал, сопровождаемый двумя старшими офицерами. Брайан сделал жест Гелле, и они вместе прошмыгнули вслед за «шишкой» за плотную завесу охраны.
– Что же случилось, Сеймур? – включив записывающее устройство, обратился Брайан.
– Не видишь что ли? – Колизея больше нет, эти блядские лиловозадые сожгли не только человеческие жизни, но и достоинство всей Империи!
– Я вижу, Си, но как так получилось? То есть такой радиус покрытия! Как же они протащили нечто подобное прямо в центр столицы?
– Это ты их лучше спроси! – побагровев, рявкнул Генерал.
– И что ты думаешь?..
Гелла уже не слушала разговор этих двоих, отстав от них. Её взгляд приковала организованная площадка между модулями передвижных клиник. На неё сваливали останки людей, которых доставали из-под завалов. Некоторых сложно было уже опознать как людей. Обугленные тела сразу же заворачивались в мешки для дальнейшей экспертизы. Другие части тел, руки ноги, также сворачивались и, как вещдоки, должны были отправиться прямиком в ближайшие экспертные центры. Помимо тел солдат несли так же и гражданских. Это девушка поняла по маленьким скрюченным тельцам детей. Закрыв руками рот, чтобы не вскрикнуть, Гелла беззвучно, как призрак, стояла среди толпы людей в форме, которые сновали туда-сюда, не обращая внимания ни на её немые слёзы, ни на начинающийся ливень, который вот-вот готов был залить всю империю.
10. Капли дождя медленно летели сквозь пространство навстречу страждущим умам, которые готовы были впустить в свою жизнь кусочек чуда. Началось оно с того, как двое молодых людей влетели на своих двухколёсных ракетах в бурлящий городской котёл. Огни ночного города переливались различными цветами, и, ошарашенные этим буйством красок, они вдвоём стояли посреди калейдоскопа вспышек неземной красоты. Красные, зелёные, фиолетовые отражения лучей прыгали от всех поверхностей, проникая в череп и пронзая мозг кистью самого умелого художника – жизни. Тем не менее, даже самая искусная картина не способна передать глубину мира, поэтому на помощь тут пришла музыка, которая, физически ощущаемая, нырнула в головы любящей парочки и в одну секунду заставила их сердца биться ещё чаще. Они переглянулись и, не проронив ни слова, рванули на поиски источника этого вибрирующего пиршества. Но как же найти его? В таком большом городе? Среди стольких улиц и домов? Ответ тут же пришёл сам собой, точнее, сжался до размера тропы, которая начала проявляться прямо под колёсами путешественников. Гелла на секунду замялась и остановилась, тропа вместе с ней также перестала проявляться и застыла. Тут же произошло ещё одно любопытнейшее событие. Весь мир, включая машины вокруг, пешеходов, стены домов, как будто погас, а дорога впитала в себя всю жизнь и энергию огромного мегаполиса. Она как будто звала: давай! Вот она я! Твоя вечная спутница! Просто иди вперед! И я приведу тебя, куда нужно! Ведь я всегда с тобой, с самого рождения. Гелла сама не заметила, как уголки её губ соскочили вверх и она оторвалась от земли. Теперь она стала космическим путешественником, чей простой, но чрезвычайно мощный звездолёт уже летел по Млечному пути. Он, вибрируя и принимая своими системами наведения яркие узоры бесконечности, разбрызгивал их по обе стороны, создавая по дороге весь мир, который становился декорацией для космического скитальца. Геометрические сплетения дороги взметнулись вверх, слившись вместе с потрясающей нотой музыки, которая объединила Геллу с Брайаном в единый поток сознания, который, раскалившись до предела и максимального надрыва, взорвался оргазмом ощущений, оседая фиолетовым дымом, за которым следили две пары по-детски любознательных глаз. Этот дым превращался в маленьких уродливых карликов, которые прыгали через обручи, создаваемые из собственных тел, грызли друг друга, соединялись и вновь разбегались в тысячи сторон. Потом они снова собирались и превращались в бабочек, которые скрывали, а затем и вовсе уничтожали их уродство. Маленькие крылатые насекомые оказались крошечными людьми-эльфами, которые с большим любопытством потянулись к двум исполинам, которые с интересом рассматривали их.
– Не бойтесь, можете поиграть с ними, – промурлыкал незнакомый голос.
Два гиганта, тут же поражённые глубиной и силой этих слов, как вкопанные встали не в состоянии издать хотя бы какой то звук. Перед ними стояла ещё одна Гелла, так сначала показалось обоим, затем каждый из них увидел перед собой Улыбающегося Брайана, а затем по фигуре напротив пошла рябь и среди извивающихся линий, которые подобно любовникам извивались в объятиях друг друга, возникла иная, третья фигура, настолько мощная для обыденного восприятия, что ни у кого из присутствующих не было сомнения, что это был бог.
– Странник Арчибальд, – поклонился небожитель, – к вашим услугам.
– Здрасьте, – выдавила из себя Гелла и тут же рассмеялась.
– Привет! Привет! – закивал Брайан, – это же ты дал мне эту бесполезную водицу!
– Ну а кто же ещё? Если не я? – улыбнулся в ответ Арчи.
– И что это такое? – продолжая разглядывать странника, спросила Гелла. Она видела в лице пришельца черты лица, как мужские, так и женские. Кожа его была угольно-чёрной. Её разрезали плавающие неоновые татуировки. Становясь фиолетовыми, они заливали светом всю кожу, которая затем продолжала менять цвета.
– Всё, а может ничего, – сжавшись и прикинувшись кошкой, кокетливо улыбнулся странник.
Два вопроса были абсолютно глупыми, как и ответы на них. Но в их простоте и очевидности заключалась такая сила, что ум при нужном угле восприятия мог рассмотреть в них ключ, объясняющий все процессы, происходящие в мире.
– Ты мне нравишься, – погладил по щеке незнакомца Брайан.
– Ты мне нравишься, – вторил тот.
– Я ненавижу тебя, – проскрипела Гелла.
– Как и я тебя, – сузив глаза, прошипел незнакомец, после чего все рассмеялись и долго не могли остановиться. Смех громыхал и сливался с той удивительной музыкой, которая лилась из прилавка со стоявшим внутри продавцом чуда.
– А вы всем даете почувствовать это? Как вы нас нашли? – с восторгом спросила Гелла.
– Я ничего не даю и никого не нахожу, вы сами взяли и нашли. Точнее, поняли, что можете это сделать, если захотите. Или не можете, нет так нет.
– Как ты сказал, прямо в точку! – воскликнул Брайан.
– Точка есть то место, куда мы хотим вернуться, не так ли?
Брайан хотел что-то сказать, но вместо этого зарыдал.
Гелла, казалось, готова была заплакать вместе с ним, весь мир пошел волнами скорби, и оба человека, схватившись друг за друга, крепко обнимались, осознавая, что стоит им отдалиться друг от друга, то весь мир будет разрушен войной или ещё чем похуже.
Вокруг них летали маленькие феи и создавали водоворот, в котором Гелла и Брайан, меняясь телами, плясали, стараясь во что бы то ни стало достучаться друг до друга. Они бились о стенки этого урагана, пытаясь взорвать его изнутри, и когда казалось, что им уже не выбраться, каждый из них закричал.
– Вот так, – улыбнулся Арчибальд, – думаю, теперь все будет хорошо, – а я смогу разгадать загадку.
С этим словами Гелла распахнула глаза и обнаружила себя совершенно голой, сидящей сверху на таком же абсолютно нагом Брайане.
– Привет, – как будто первый раз увидев своего друга, улыбнулась девушка.
– Привет, – улыбнулся тот в ответ, после чего парочка прижалась друг к другу.
После крепких объятий они, уставшие, но счастливые, поднялись и обнаружили себя около закрытой двери маленькой лавки, на которой был выгравирован ромб с вписанным туда оком. У входа стоял старый проигрыватель, играющий снова и снова одну и ту же мелодию.
– Пора нам написать и свою музыку, – сказал Брайан, нажав на стоп.
– Согласна, – кивнула Гелла – но сначала… – она присела и подобрала маленькую упаковку мармелада в форме крохотных разноцветных бабочек, – стоит подкрепиться.
– Спасибо, – угостившись, поблагодарил свою подругу Брай.
– Слушай… – начал Брайан.
– …а где этот? – закончила Гелла. После маленькой паузы оба поняли, что между ними произошло нечто из высшего порядка. И даже не стоит наседать и пытаться объяснить это сию секунду. Ответы рано или поздно найдут их сами.
Взявшись за руки, они медленно пошли к своим брошенным посреди дороги велосипедам, на которых их покорно ожидала одежда, которую тем не мене ни один, ни другой не спешила надевать, ощущая её ненужность.
11. – Надень его, – приказным тоном оповестил журналистку её новый знакомый.
– А… Да… – закивала та в ответ, водружая на голову странный предмет. Солдат что–то покрутил на странной «шапочке», после чего раздался щелчок.
– Зачем это? – обеспокоенно спросила Гелла.
– Так нужно, – улыбнулись ей в ответ, – чтобы смогли потом найти.
– Ког?.. – начала Гелла, но в этот же момент раздался громкий скрип, и машина остановилась. Дверь транспортёра распахнулась, и отряд все так же собранно, но менее быстро покинул чрево стального гиганта.
Гелла с удивлением обнаружила себя стоящей посреди просторного поля, на котором была расквартирована местная база Империи. Журналистка осторожно ступала по земле, следуя за солдатом, который жестом дал понять, что следует идти за ним.
По обе стороны от дороги были воткнуты стальные палки, которые огораживали нечто, что находилось на территории, располагавшейся за ними. Гелла силилась увидеть, что же это было, но попытки эти были тщетны, поскольку свет не падал на эти участки. Тут она вспомнила про странный предмет, который был у неё на голове, и додумалась, зачем он ей был нужен. Гелла протянула руки к макушке и опустила систему наблюдения себе на глаза. Сначала все покрылось ещё большим мраком, но затем появилась вспышка, которая чуть не ослепила Геллу. Через пару секунд, когда её глаза привыкли к новому видению мира, она увидела гротескное зрелище, заставившее журналистку содрогнуться. За стальными столбами, подобно грядкам, были расположены рыхлые траншеи, из которых, подобно саженцам, на одинаковом расстоянии друг от друга торчали человеческие головы. Гелла ужаснулась, увидев этих мертвецов, и чуть не закричала, когда её внимание привлекло похлопывание по плечу.
– Эй, эй! – Гелла резко обернулась и впилась датчиками в лицо уже знакомого солдата, – мы почти пришли, – с этим словами он аккуратно снял с неё визор, и призраки исчезли, – комманданте уже ждет вас. Гелла посмотрела перед собой, на зияющею дыру в палатке, которая уже поглотила её знакомого. Набрав побольше воздуха в грудь, девушка ступила во чрево неведомого монстра. Зайдя внутрь палаточного монстра, Гелла уткнулась взглядом в толстого комманданте, который лениво перебирал кипу бумаг, разваленных по всему столу, стоявшему перед ним. В это самое время солдат подал жест журналистке, и та неуверенно приземлилась на один из стульев, стоявших у чёрного стола.
– Чем обязан? – не отрывая взгляда от бумаг, просипел армеец.
– Гм, – меня зовут … – откашлявшись и набрав побольше воздуха в легкие, приготовилась отчеканить заранее приготовленную речь Гелла.
– Так, – резко сменив тембр голоса и оторвавшись от бумаг, отрезал имперец, – я знаю кто ты и откуда. Спрашиваю ещё раз громко и отчётливо: чем обязан?
Гелла опешила, совершенно не понимая, чего на самом деле от неё хотят. Точнее, что-то ей подсказывало, что единственное чего хочет от неё этот тучный господин, – это того, чтобы её не было ни в этой палатке, ни где-либо ещё в его поле деятельности.
– Очень хорошо! – не показав своего удивления, бодро продолжила Гелла, – что это за мракобесие у вас там около палатки? Вот мой первый вопрос.
Бравый комманданте от такой наглости побагровел, округлив глаза, – Ещё раз?
– И долго этот солдафон будет вопросы задавать? – подумала Гелла. Это я у него интервью беру, в конце концов!
– Головы. – Они торчат у вас тут прямо из-под земли. – Что это такое? Новые виды фруктов? – решила подшутить Гелла.
Капитан сузил глаза и встал из–за стола, – пойдёмте, – чуть не снеся своей тушей Геллу, буркнул чин, выйдя на улицу.
12. Пробиваясь через пульсирующие потоки информационного эфира, отколовшаяся единица мира пыталась осознать себя и справиться со всё новыми и новыми ощущениями. Но кто вообще сказал, что она на это способна? И к чему вся эта рефлексия, граничащая с шизофренией? Это же атрибут, присущий только для «мыслящего» существа. Безумием можно считать саму попытку отделить себя от светящегося всезнанием непознаваемого. Что? Ага! То-то и оно. Уже началось отделение, иначе бы даже таких мыслей просто бы не возникло. Одновременно с этим процессом познания смысловые структуры стали порождать геометрические узоры, сплетавшиеся в любовном танце и проецировавшие внутрь себя голографический мирок, в который уже соскользнул любопытный ум в попытках отыскать вершину своей манифестируемой им же самим воли.
– Эй, жирный! – оскалилась родившаяся идея с гордым именем Стивен.
– Ф… Фто?! – неуверенно промямлила вторая, которую звали Бобом.
– Иди сюда, – приказал Стив.
– Да зачем вообще это тебе? – вклинилась третья.
–Я покажу, – ухмыльнулся в ответ её друг.
– Если это все какая–то шутка… – осторожно помахал рукой Бобби, остановив свой взгляд на Гелле.
Та улыбнулась в ответ, но её лицо тут же заслонил Стивен.
– Закрой глаза, – я покажу тебе фокус.
– Какой? – удивился Боб.
– Закрой, – раздраженно повторил Стивен.
Парень послушно закрыл глаза.
А теперь, – Стивен отошел назад, – я покажу тебе звёзды! С этими словами идея, переставшая просто быть таковой, со всей мочи ударила Боба в живот ногой.
Тот, жадно глотая воздух, согнулся пополам.
– Стив! – испуганно вскрикнула Гелла.
– Представление только началось, – расхохотался Стивен, в следующий момент обрушив на голову Боба сцепленные в замок кулаки.
– Вот! Сейчас что-то похожее, – загоготал он, – ну что, ты видишь? Видишь их?! Звёзды!
Боб валялся в пыли, всё ещё пытаясь выдохнуть.
– Чего молчишь? Я для кого стараюсь?! С этим словами Стивен подбежал к корчащемуся Бобу и стал пинать его ногами.
– Ну что? Ну что?! – брызгал слюной Стивен – видишь, видишь?!
Гелла впилась в него взглядом, от человека в этом нечто мало что осталось. Хотя оболочка его и оставалась из крови и плоти, его эфирная проекция стала серой, затем темно-фиолетовой с бегающими красными огоньками ненависти. Они подпитывали его, делали сильнее. Утверждали его в точке времени–пространства. Давали ясно понять, кто бог, кто управляет всем на свете!
Одновременно с этим Гелла с отвращением узнавала себя, свой азарт, присущий как ей, так и любому другому существу, неважно, в какой ситуации. Главное – победить, завоевать, стать обладателям чьего–то мира: своего, чужого, неважно.
Парализованная девочка наблюдала за дрожащей от восторга рукой Стивена, которая схватила Боба за волосы и подняла его окровавленное лицо.
– Видел?! – заорал подобно дикому зверю Стивен. Жертва хищника вздрогнула, как от тока, и послушно закивала.
– Во! – довольно захохотал Стивен, – я как сам Бог! Могу пускать людей к небесам! И вот так просто, ну-ка давай ещё разок… С этими словами кулак вновь впился в живот Боба.
– А теперь?! – скажи, кто твой Бог! Скажи мне!! – хохотал Стив.
– Ты, ты!.. – выдавливая из себя улыбку, кряхтел Боб.
Гелла стояла и чувствовала, как тело её становится свинцовым, кулаки её сжимаются, а ногти начинают разрывать кожу, впиваясь в мясо. Ей был противен Стивен, но ещё более неприятен Боб, который позволял размазывать себя по асфальту, хотя он был примерно одного со Стивеном телосложения. Девочка не могла взять в толк, откуда у неё все эти мысли и чувства и что она должна сделать с ними? Почему все это происходит сейчас и именно с ней? Она как будто стала ими обоими, жертвой, хищником, трансформировавшись в ситуацию наблюдателя процесса. И никак не могла определиться с ролью. Её то бросало в дрожь, от опасности и ужаса парализуя её волю и тело, то она вспыхивала, готовая с яростью разорвать любого в клочья, то с интересом наблюдала за сценой, ожидая, кто же победит. Гелла была близка к последнему, ведь она до сих пор не сделала ничего. Вот это и есть богиня, настоящая богиня – подумала без злобы девочка про себя. Она всё видит и за всем наблюдает, и ей нет нужды вмешиваться, ведь она знает, что всё что бы ни происходило, это она сама и всегда будет ей, зачем же отдавать предпочтения чему-то или кому-то? Теперь вот жертва, так стоит ли изображать из себя жертву и думать, что ты по-настоящему ей являешься? Может и стоит – Геллу затрясло. И вообще кому нужен порядок, высшее существо, которое так мерзко развлекается? Стив был мальчишкой крупнее неё, и, хотя они и были знакомы довольно давно, хищник мог напасть на неё, истерзать, возможно, даже изнасиловать и убить. Но! Гелла почувствовала, как по телу её побежали лопающиеся огоньки энергии. Это же убийство потенции! Быть жертвой – значит зарывать творческий потенциал! Не могу, я просто не могу быть жертвой, точно так же, как и ублюдским зрителем этого безумия! Я просто лопну, если буду сдерживаться! Эта мысль решила всё, и импульс, испускаемый из тысячи миров, сошёлся единственной возможностью, которая и была всем миром, неизбежностью существования. Она выстрелила Гелле в мозг и та, схватив гигантский булыжник, быстрым шагом направилась к месту казни.
Стив отвлёкся от унижения «противника» и обернулся к подруге, – О! Вот это да! Девчонка, а боевая! Видишь, свинья – тебя даже девка побить хочет, – он снова впился в Бобби, – после такого позора, я думаю, самоубийство будет для тебя… – Стивен не успел закончить, почувствовав толчок в спину.
– А?.. – удивлённо обернулся хищник, не успев среагировать на камень, прилетевший ему в лицо.
– АУ! АУ! – зашмыгал Стивен, упав на зад, – приоткрыв один глаз, он отвёл ладошку ото рта и в кровавой жиже рассмотрел выбитые зубы.
Затем он бросил взгляд вверх и увидел Геллу, сжимающую камень.
– Ты, блядь! – захлюпал он со слезами на глазах, – ты что, твою… Гелла, не теряя ни секунды, прыгнула на него сверху, заставив весь воздух выйти из его легких.
– Гха!! – взорвался кровавым фонтаном Стивен.
– Ты не бог, – стальным голосом проговорила Гелла. Ты человек, и я напомню тебе, что это значит. Она подняла камень и быстрым движением рассекла ему бровь.
Тело Стивена тряслось от страха, что ещё больше будоражило Геллу, которая чувствовала весь экстаз ситуации, переходящий в сексуальное возбуждение. Но не от хлюпающего мелкого падальщика, а от энергии, что спускалась от её сжатых кулаков к сердцу и шла к низу живота. Гелла тоже была хищником, но гораздо более высокого порядка, ей нужно было питаться сильными противниками, для того чтобы прочувствовать себя живой. Насилие было её частью жизни и глупо было это отрицать. Однако нужно держать его под контролем, чтобы не разрушить мир в жадных попытках подчинить его со всеми обитателями. И вектор, который приобрела ненависть Геллы, как ничто лучше служил громоотводом той творческой энергии, что плескалась в юной девушке. Она раз за разом молниеносно опускала камень на ревущего Стива, желая раз и навсегда впечатать в его память, что жертва и охотник всегда будут единым целым. Это, кстати, касалось и её самой, поскольку удар по затылку сбил её со Стива.
Каково же было её удивление, когда она увидела над собой никого иного как Боба, который спас своего мучителя.
– Что же ты делаешь… – выдохнула Гелла, когда жирный и потный ягненок лягнул её в живот.
– Не трогай СТИВА! – с истерикой заголосил Боб. – Стив, Стив! – ты как, ты как?!
Стивен, скорчившись, не отвечал, хотя его «друг» и пытался его растормошить.
– Вот значит как, – подумала Гелла, – вот как все устроено. Люди боятся свободы. Они боятся перестать быть угнетаемыми. Все. Все люди одинаковы. Рабы. Жертвы, которые боятся сами стать хищниками, зная, что их так сожрут ещё быстрее. И что? И что, теперь жить в страхе?! Мир вокруг распадался на фрактальные куски, порождающие друг друга под вибрации диссонирующей личности мира и воспоминания всех существ в нем живущих.
– Я не дам нам жить в страхе! – проревела Гелла. – Не дам! Я спасу, я … Я…
В следующее мгновение она отхаркнула кровь на грязный пол подъезда.
– Да, точно. Не зря я вспомнила про это… История повторяется. Она всегда повторяется… И что мне делать? Я что, правда, умру? И что я буду делать? Хватит смотреть на это, больная сука, дай мне лучше сил на последний бой, чтобы я…
13. – Пережить! – закончил за неё Арчибальд, радостно выплясывая под потолком храма.
– Оу, так быстро! Я поняла, кто я!
– И как тебе? Интересное кино получается?
– Да не то слово! Воспоминания – это довольно экстремальное местечко.
– А то! – расхохотался алхимик, – итак! – он присел на свое же скрюченное на колесе изображение, – что ты будешь делать?
– Для начала, – Гелла подумала немного, – сменим декорации.
– Как пожелаешь, – улыбнулся друг и соскользнул с изваяния, которое тут же рассыпалось в прах вместе со всем собором, перенеся скорбящую внизу толпу на открытую лесную опушку, где под сияющими тысячами огней звёздами происходила мистерия шаманов, приуроченная к погребению…
– Меня! – Так вот, – улыбнулась Гелла, – только не погребение, а рассеивание!
– Поджог, – щелкнул пальцами Арчибальд, – тело испарится, как будто его никогда и не было!
– А как же они? – Гелла указала Арчи на ребёнка, мужа, любовника, мать, друзей и подруг. Она же будет жить в их воспоминаниях?
– О, боже! – упал на колени Арчибальд и расхохотался.
Гелла, не теряя ни секунды, залилась смехом вместе с ним.
– О чем ты говоришь? Перед тобой сейчас откроются такие горизонты фрактальных реальностей, порождающих друг друга, что просто держись! А ты думаешь о голографическом мире, который уже постепенно исчезает.
– Мне же интересно посмотреть, что будет дальше! – не подумав, прыснула Гелла.
– Оп-па! – сменив интонацию голоса, проговорил Арчибальд, – а ну-ка! Повтори!
– Я говорю, мне интересно, что будет дальше!
– Хех. Ах-ах-а! – вибрирующим басом захохотал Арчибальд, после чего его лицо разделилось на три уродливые морды с чёрными как смоль глазами и длинными носами, – но ты ведь знаешь, что ждет тебя, если ты решишь и дальше продолжить игру? Возможно, ты никогда не выйдешь из неё! А никогда – это довольно долго! Тебе придется отыграть этот спектакль всеми ролями! Да не по разу!
Гелла посмотрела на застывшие прозрачные образы людей, её окружавших, – а как же любовь к приятию?
– Что? – изумился трикстер-арчи, – повтори-ка!
– Какой ты непонятливый! – я говорю, любовь! Я старалась понять всю жизнь, что это такое, и испытать её! Не лишай меня такой возможности.
– А? я!? Лишаю?! – ну это наглость!– рассмеявшись, начал заикаться Арчи, – я просто предупреждаю… Самого себя же, что бесконечная игра – это, конечно, увлекательно, но чересчур опасно для ума.
– Тогда я превращусь в волю!
– Волю?
– Не делай такие невинные глаза! Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Да, тебя не проведёшь! Недаром журналюга, – Арчи хмыкнул, – да ты можешь стать тем, что ты оставила в мире, и стать ведомой волеизлиянием людей, попавших под влияние твоей энергии, которая, уж поверь, сохранится до скончания времен. Но! Хочу предупредить, так ты только скрепишь цепь ненависти, глупости и отражения себя самой, которую ты так хотела разорвать всю свою жизнь! И этот сон будет повторяться раз за разом, пока ты сама не захочешь очнуться. И поверь, это не очередная уловка. Обмануть твоё сердце я не могу, поскольку оно и моё тоже. Вот же, закрой глаза и прислушайся к нему.
14. Грудная клетка готова была разорваться. Несмотря на то, что Гелла тысячу раз прокручивала в голове этот момент, она до сих пор не могла успокоить себя. Как можно волноваться из–за подобной встречи? Странный вопрос. Точно так же можно спросить, как можно НЕ волноваться…
– Так, Гел! А ну-ка возьми себя в руки! – Зажмурившись, девушка попыталась образовать внутри себя вакуум, чтобы страх и волнение, которые бушевали внутри, не смогли найти ничегошеньки, за что можно было бы хоть как-то уцепиться. Эффект оказался совершенно противоположным, лишив себя визуального контакта с действительностью, душа Геллы изнутри обросла тысячами коготков, которые ловили клеточки страха и с пристрастием разрабатывали их, превращая внутреннее пространство не в стерильную комнату, а в затхлый подвал с разлагающимися телами. Не выдержав этого напряжения, Гелла распахнула глаза и уставилась в окно. Этот район имперской столицы был ей знаком, и она знала, что автомобиль, в котором она находилась, стремительно приближался к главному порту города. Её взгляд цеплялся за каждое здание, каждого человека, который, подобно тени, проскакивал мимо несущегося стального зверя. Ей хотелось стать каждым из них, с любой судьбой, с любыми недугами и проблемами, лишь бы не быть собой здесь и сейчас.
– Боже, – думала она, – едва заметно ухмыльнувшись, – ну почему я такая трусиха?
В следующую же секунду она звонко залепила себе пощечину. Имперец, сидевший рядом с ней, бросил на неё ничего не выражающий взгляд и опять упёрся в только ему видимое пространство перед собой.
Удар привел девушку в чувство, однако её сердце снова быстро забилось, когда машина начала тормозить. Когда движение полностью прекратилось, другой агент Империи, сидевший с другого края, вышел из машины и предупредительно открыл дверь Гелле.
Замок щёлкнул, и девушка почувствовала себя вновь свободной. Выпорхнув из машины, она благодарила всех божеств во вселенной, что ей удалось ещё раз вдохнуть полной грудью запах океана, прежде чем, вполне возможно, расстаться с жизнью.
– Прошу за нами, – подал голос один из джентльменов в белых пиджаках, которые, подобно призракам, вынырнули из темноты ночи.
Гелла кивнула и перешла под их попечительство. Лица этих людей показались ей ещё более бесчеловечными, чем у имперцев, её сопровождавших. А что ещё можно было ожидать от личной охраны Императора? На секунду ей захотелось спросить их, а не роботы ли они или злобные пришельцы, переодетые в людей, однако решила сдержаться и припасти свой запал для другого, ещё более страшного и ещё менее похожего на человека субъекта.
Гелла оглянулась и увидела, как к ним подъехали, остановившись чуть поодаль, ещё три чёрных автомобиля.
– Надо же! – удивилась про себя девушка, – сколько внимания к моей персоне, – как оказалось, что, помимо трех, которые ехали перед ними, были ещё три, ехавшие позади.
Отведя взгляд от оставшихся позади имперцев, она прошагала несколько десятков метров с охраной, прежде чем увидела ещё один броневик.
– К чему такие меры? – не выдержав и не сдержав раздражения, спросила Гелла.
Один из охраны бросил на неё взгляд – точно такой же, как и одна из его копий в машине пару минут назад, и ограничился фразой – такие правила.
Сев в машину, двери которой тут же закрылись на замок, Гелла направилась дальше в самое сердце тьмы, как ей это виделось. Этот термин, к тому же, как нельзя более точно описывал то, что происходило как в самой Империи, так и за её пределами.
В очередной раз покинув живот стального чудовища, девушка встала, не поверив своим глазам – она-то думала, что они отправятся из порта по воде, что было бы вполне логично. Однако, машина, миновав зоны, доступные для публики и пассажиров, завернула в один из ангаров, в котором стояли несколько десятков вертолётов.
Прежде чем Гелла успела осмыслить происходящее, она смотрела на мир уже из иллюминатора парящего аппарата. Огни мегаполиса, как и сверкающий порт с отплывающими от него лайнерами, остались позади внизу. И журналистку, наблюдающую в очередной раз за становившимся крошечным клочком земли, на котором она жила, вновь охватило странное чувство освобождающего безразличия. Девушка ощущала, как рвётся её связь с планетой, когда за горизонтом скрылись огни, и осталась лишь темнота бушующей внизу стихии.
– Неужели вся жизнь подобна этому океану? – думалось ей, – неужели всё настолько же бессмысленно и хаотично? И все те обстоятельства, в которых мы оказываемся… Как все это может быть правдой? Скорее, это похоже на какой-то мираж, иллюзию. Прямо как… Мозг пытливо вытаскивал одну ассоциацию за другой – декорации к сказке… Да, сказке из далёкого детства про далёкую жаркую страну. Что же с ней стало сейчас? И что стало за прошедшее время и с моей страной? Вместо бабочек, которых седлали герои сказки, теперь остались лишь стальные драконы, изничтожающие своим пламенем все, на что упадет их безумный пустой взгляд. И эти существа теперь правят миром? Может они и сами есть этот мир, который позволяет им быть во главе? Неужели…
Раздалось какое-то шуршание по рации, и голос, пробившийся через эфирное шифрование, уже вступил в диалог с пилотами. После чего Гелла поняла, что скоро начнётся.
– Да, это будет величайшим интервью в истории! И я очень надеюсь, что когда-нибудь кто-нибудь сможет его прочитать. И тогда все изменится! Да, все обязательно изменится!
15. – И всё действительно изменилось, – продолжил свою речь Арчибальд.
Гелла оторвалась от иллюминатора, и мираж воспоминаний информационного поля, окружавший её, рассеялся, вновь распавшись и сформировавшись в створы титанического храма.
– Он тоже смог это сделать, – поглаживая лицо золотого бога, облизнулся собеседник.
Гелла наблюдала, как убитый на колесе много тысяч лет назад человек беззвучно выражал скорбь всем своим видом. Сидящий на нем субъект теперь обретал большую определённость и, как следствие, плотность. Одет он был во фрак, который напоминал дымчатую субстанцию, прореженную скачущими по нему герметичными узорами, которые, меняя цвета, становились то зелёными, то фиолетовыми. Периодически они закруглялись и превращались в красивейшие орнаменты. На голове человека был надет головной убор вождей страны скорби, как её сейчас негласно называли. Он представлял собой массив, состоящий из умело переплетённых и подобранных по длине и цвету перьев экзотических птиц. Венчала же этот поистине величавый элемент одежды сушёная морда утконоса, которая, однако, периодически наливалась энергией и выглядела совсем как живая.
Лицо же того странного человека, называвшего себя Арчибальдом, постоянном менялось, и Гелла никак не могла понять, кого же она видит в нем.
– Арчи был таким милым, – проводя своими пальцами по голове золотого идола, улыбнулся тысячами губ незнакомец, – и он тоже изменил этот мир. Только вот задачка. К добру ли, к худу? Вопрос явно не простой. – В этот же момент узоры на его одежде превратились в спирали, которые начали заворачиваться сами в себя и перетекать друг в друга на фоне дымчатого смокинга.
– Ты знал его? – спокойно спросила Гелла, – ты знал бога?
– Незнакомец застыл, и тысячи его лиц выразили недоумение, чтобы затем одно за другим, наслаиваясь друг на друга, разразиться истерическим хохотом.
– Знал ли? Бога? – О да, конечно! – усмехнулся он. И ты его знаешь. Ведь его нет в твоем восприятии, а значит, то, что ты его знаешь, равноценно тому, что и не знаешь! Вот и получается, что как ни крути – я знаю и не знаю его!
– Это игра слов, ты не ответил на мой вопрос – абсолютно беспристрастно продолжила свое последнее интервью журналистка.
– О, – ты всё ещё сохраняешь привычки, оставшиеся после выхода из игры? А зачем они тебе тут-то? Тут правил игры уже нет. Зачем обременять себя лишними надстройками?
– Откуда я знаю? – все так же холодно спросила Гелла, – откуда я знаю, что это не очередное шоу с моим участием?
– Хм, а ведь тут ты права. Я ведь тоже не знаю… – улыбнулся Арчибальд – пока ты не знаешь…
– ТЫ говоришь, что тебя зовут Арчибальд, – это имя ты взял у бога, или он у тебя?
– А какая в сущности разница? Но если ты так хочешь знать, то у нас с ним одно имя и лицо на двоих. – С этими словами он коснулся лица статуи, и, расплавив её, нырнул в бурлящую массу.
– ААААА! – заорал незнакомец, – Горячо! Горячо! – упав с изваяния на мраморный пол начал корчиться в агонии Арчибальд, – снимите её с меня! Снимите! Моё лицо, моё лицо! – катаясь по полу с расплавленным золотом по всему телу, корчился от боли тезка бога.
– Шутка,– быстро встав и улыбнувшись от уха до уха, констатировал Арчи, стряхнув с себя подобно пыли рассыпавшиеся в прах бурлящие потоки. Теперь тысячи его лиц вибрировали под затвердевшей маской, которая выражала гримасу боли, смешанную с крайней формой выражения смеха и радости.
– Видишь?! – улыбнулся он, –у нас с ним одно лицо на двоих. А раз может лицо – то может быть и имя!
– Это мало что проясняет, – хмыкнула Гелла.
– О, поверь, объясняет! Ведь такие случайные совпадения могут быть и совсем неслучайны! Например, Стиви.
Гелла замерла, услышав это имя.
– Стиви, – медленно повторил Арчи, растягивая каждую букву. Девушка же продолжала стоять как вкопанная, никак не выражая своей реакции на это слово.
В следующий момент Арчи исчез и через долю секунду возник прямо над Геллой, плюя в неё именем, – СТИВЕН, СТИВЕН, СТИВЕН! ХАРТ!!!
16. – Стивен! Стивен! Стивен! ХАРТ!!! – скандировала публика.
По огромным мониторам, установленным на главной площади у Императорского дворца, и по всем визорам Империи нёсся сигнал, показывающий многотысячную толпу, ждущую выхода своего покровителя.
– Что ждёшь от его речи?
– А?
– Как думаешь, что на этот раз будет говорить этот выскочка?
Гелла задумалась над вопросом Брайана, глядя в бинокль на сцену, которую охранял вооружённый до зубов отряд имперской гвардии. В толпе же без сомнений также рыскали переодетые солдаты и члены нулевого отряда, который теперь в народе именовали не иначе как отряд Сердца.
– Ну, он же теперь наш глава, – улыбнулась Гелла, – хотя, знаешь, Брай, что-что, а на управленца Империи он никак не похож.
– Говоришь так уверенно, будто знаешь его довольно давно, – усмехнулся Брайан.
– Возможно, даже слишком.
– Что? – округлил от неожиданности глаза Брайан.
– Шучу, думаешь, если бы я была знакома лично с ним, то нам пришлось бы сейчас торчать здесь?
– Да, вполне возможно. Вдруг ты тоже член отряда, который прикидывается журналистом, чтобы узнать нашу среду изнутри и понять, как можно заработать политические очки через манипулирование нашими агентствами… Ау!
– Иногда, Брай, – вздохнула Гелла, ущипнув своего мужа за бок, – ты слишком углубляешься в конспирологию, вместо того, чтобы увидеть очевидное.
– Видишь! У тебя уже и заготовки есть для неожиданных вопросов!
– И все прошлые года я тоже притворялась, живя с тобой…
– Я не знаю… Время покажет, – пожал плечами мужчина, схватив свою камеру.
– Ты офигел? – толкнула Брайана Гелла.
– Смотри! – начав фотографировать, прыснул на неё муж. И в тот же самый момент Гелла дёрнулась, увидев в нескольких сотнях метрах на сцене человека, чью судьбу однажды Богиня переплела воедино с её.
– Стивен…
17. – Что? – пытаясь казаться учтивым, спросил один из охранников.
– Нет, нет, ничего, – отмахнулась Гелла, глядя в иллюминатор на гигантский лайнер, который по мере приближения вертолёта все более начинал походить на настоящий авианосец или полноправного чудовища из древних мифов.
Стальная птица медленно снижалась, чтобы сесть на личный круизный лайнер Императора.
– Прошу, – улыбнулся гвардеец, приглашая на выход после ожидаемой посадки.
Гелла почувствовала, как тяжело ей будет сделать хотя бы один шаг, но ощущение унижения перед собой в данной ситуации было сильнее, поэтому она не мешкая поднялась и проследовала в сопровождении охраны с площадки для приземлений вертолётов, по пути разглядывая длинные горящие полосы для взлета стоящих в ряд истребителей.
В метре от неё притормозил небольшой электромобиль, и Гелла, уже привыкнув к тому, что масштабы происходящего не подходят для её ножек, отправилась исследовать вместе с шофером вражескую территорию.
Подъехав к краю платформы, журналистка с изумлением обнаружила, что ниже располагались ещё несколько этажей, которые занимали площади ещё большие, чем взлетная площадка. Она успела увидеть в свете ночных огней бассейны, мини-автострады и даже несколько мини-парков с выращенной на них флорой.
– Интересно, а животные там тоже водятся? – успела подумать Гелла, прежде чем въехать в тоннель, который, как она поняла, должен был доставить её на нужный уровень.
На внутренней парковке ей предложили пройти местные служащие, которые, несмотря на их элегантные костюмы и приветливые улыбки, могли на поверку оказаться убийцами из отряда сердца.
Гелла шла вместе с ними, практически не фокусируясь на познаниях во флоре и фауне обитателей парков, сквозь которые они проходили, и которые демонстрировали ей сопровождающие служащие. В иной ситуации она бы потеряла всякий дар речи от такой экзотики и красоты, её окружающей, – гигантские переплетающиеся деревья, в которых периодически показывались зверушки, которых Гелла и не видела вживую ни разу. Очень органично они уживались с искусственно возведенными и вписанными в местные джунгли столбами, которые подсвечивали джунгли изнутри тысячами неярких, но очень выразительных огоньков.
Тем не менее, особенности этих мест занимали её сейчас меньше всего. Она хотела, хотя и до смерти боялась того, что может произойти дальше. Её подставят, да, наверняка. Это было так очевидно. Так предсказуемо. Но она все равно сжимала в руках маленькую сумочку, в которой, помимо записной книжки и лэптопа, лежал предмет, который, несмотря на свой маленький размер, оттягивал плечо журналистки все сильнее и сильнее.
18. Подобно увеличившейся в несколько раз силе гравитации, Гелла ощутила сильное давление сначала в своем плече, которое затем распространилось по всему организму. Выйдя на улицу вслед за капитаном, она, миновав стальные штыри, воткнутые в землю, неподвижно встала посреди темноты.
Свет! – рявкнул капитан, отчего Гелла вздрогнула, как от удара, не ожидав такого агрессивного всплеска от полненького служивого. Не прошло и пяти секунд после этого звериного выкрика, как журналистку ослепил синеватый цвет, который обжег её глаза.
– Не бойтесь, – раздался насмешливый голос капитана, который уже схватил девушку под руку, и та, ещё не в состоянии передвигаться не вслепую, самостоятельно проследовала за ним.
– Вот мы и пришли, – через десяток шагов вновь подал голос капитан, – можете открыть глаза.
Гелла, все ещё боясь яркого света, приоткрыла один глаз и чуть не вскрикнула, ощутив, как её сердце подпрыгнуло к самому горлу.
Те сюрреалистические видения, которые она наблюдала ранее, оказались правдивыми. На неё смотрела голова человека, торчащая из земли.
– Вот и они! – усмехнулся капитан, подойдя к голове, – да, лиловый? Эй, я с тобой разговариваю!
Гелла в ужасе наблюдала за головой одного из жителей острова Солнечного змея. Она была испещрена кровавыми коростами, из полуоткрытого рта торчали несколько уцелевших зубов, длинные дреды на голове туземца были растрёпаны, а некоторые вырваны с корнем. Заплывшее от ссадин и синяков лицо выражало даже не боль, но полное отсутствие воли и какой бы то ни было жизни.
В этот самый момент удар сапогом по лицу «лилового» слегка оживил мёртвую голову, которая издала стон и начала качаться из стороны в сторону.
– Во-во! – расхохотался комманданте, доставая из–за пазухи флягу, которую тут же не преминул пригубить.
– Ах, хорош! – заметно покраснев после вливания содержимого, развеселился капитан, – вы пробовали?
– А? – Гелла чувствовала, что теперь напоминает дерево, потому что не могла пошевелиться. Хотела бы я быть такой же жёсткой, как какой-нибудь дуб сейчас, – промелькнуло у неё в голове.
– Ну, так пробовали? – повторил свой вопрос начинающий пьянеть человек.
– Что? Что пробовала?! – пискнула Гелла.
– Уа-ха-ха! – загоготал капитан, – сразу видно, что на фронте первый день! Это ром, причем первоклассный! Недавно начали выпускать. Очень кстати название в тему – «Сердечный», действительно, и сердце, и душу даже греет! Хотите?
– Нет, спасибо, я ведь на работе…
Солдат расхохотался ещё пуще прежнего. – Ну, как знаете. Хотя, честно вам признаюсь, – без добротного рома в этом гадюшнике сложновато. О! Кстати, – комманданте присел на корточки рядом с головой, – будешь?!
Голова не отвечала, лишь покачивалась из стороны в сторону.
– Я тебя спрашиваю, будешь?!! – голова лишь продолжала покачиваться.
Капитан сплюнул на землю, схватил «лилового» за дреды, запрокинув его голову. Та безвольно поддалась и тут же получила удар по уцелевшим зубам фляжкой, которую капитан чуть ли не полностью запихнул в рот.
– Пей! – заорал комманданте, – я кому говорю, мразь! Я столько на тебя сил трачу. Такое первоклассное тебе пойло предлагаю, а ты?! Это твоя мне благодарность?! Отвечай!!
Изо рта головы полились струи рома, смешанные с пеной, а сама она начала спазматически дёргаться. Глаза, несмотря на то, что были заплывшими, расширились, и из них полились слёзы вместе со слизью и ромом, который выстрелил из ноздрей.
– Нет, ну ты видишь, что творится? – посмотрел на Геллу солдат, – эта сука добро переводит! Он резво вырвал флягу изо рта головы, которая принялась отчаянно всасывать воздух, попутно сморкаясь ромом.
Комманданте поднялся и уже потянулся к кобуре, но Гелла подпрыгнув к нему, схватила его за запястье, – в этот момент солдат взглянул на неё. И Гелла с ужасом обнаружила, что на неё смотрит не человек, но тупое рыло, даже не животного, а какой-то совершенно иной категории жизни, которое явно не представляло, чем являлась само и что происходит вокруг. Глаза капитана стали ещё больше, даже чем у несчастной головы, которая до сих пор фыркала, пытаясь восстановить дыхание.
Гелла подумала про себя: – всё, подруга, пока-пока, застрелит меня сейчас этот жирдяй, и даже тело моё не найдут, и…
– Сэр! Сэр! – разорвал тянувшееся вечность мгновение молодой голос солдата, который подбежал к ним.
– Разрешите обратиться!
– Чего тебе? – убрав руку от кобуры, уставился на солдата комманданте.
– Боевая тревога! Обнаружен враг у северного поселения!
Комманданте выругался и побежал, иногда спотыкаясь, за солдатом.
Гелла пару мгновений стояла как вкопанная, но затем, отстранившись от самой себя, глубоко вдохнула и побежала следом, превратившись из запуганной неизвестным девушки в смелого журналиста, который готов был начать расследование одного из самых важных дел в истории своей планеты.
19. – И ты правда так думаешь? – улыбнулся Арчи.
Гелла вновь припрыгнула во времени и оказалась перед незнакомцем.
– О чём?
– Ну, ты ведь так думала? «Самое важное дело на планете». Ты и до сих пор так считаешь?
– Не знаю.
– Нет, нет! Меня такой ответ совершенно не устраивает! Ты всё знаешь! Только тебе стоит признать, что ценность твоих поступков равнозначна их отсутствию. Точно так же твоё расследование ни к чему не привело, ты могла и не начинать его вовсе. И не оправдываться тем, что оно такое «важное».
– Время покажет.
– Время? – Арчибальд расхохотался, – время-то да, оно покажет и расскажет. Только вот сейчас мы в таком месте, что времени нет, потому что оно едино, будущее и прошлое прямо здесь, прямо сейчас. И что тут будешь делать? Каков результат всего?
– Мне нужно ещё посмотреть внимательнее.
– Ну, послушай! Кино под названием жизнь уже кончилось! Стоит уже выйти на свежий воздух из кинозала и сделать выводы! Какой смысл оставаться на следующий сеанс? Да ещё и смотреть Его не целиком?! Думаешь, можешь склеить картинку лучше режиссера? Мне кажется, это вульгарное и бесполезное занятие.
– Пожалуйста, позволь мне…
– Ой, только не начинай! Ты сама тут всё решаешь. А я уж подожду.
– Спасибо!
– Да не за что, моя дорогая!
20. – Нет, я серьёзно, спасибо, пап!
Гелла подпрыгнула и прижалась к своему дорогому родителю.
– Не за что, я же обещал!
Гелла всё ещё сжимала в руках калейдоскопический прибор, подаренный отцом. Она тут же навела его на кухонный стол, который тут же распался на части, каждая из которых создавала такую же картинку, но поменьше. Повернув кольцо на тубусе, в который она смотрела на мир, Гелла вздохнула от восторга, когда увидела, как части, из которых состоял стол, стали раскладываться на природные элементы, а те, в свою очередь, на атомы. Затем, пощелкав ещё переключателями на калейдоскопе, Гелла расщепила атомы, превратив их в стройные ряды геометрических линий квантов, образовавшие удивительные рисунки, которые напоминали маленькой исследовательнице соты заброшенных осами ульев, иногда ей замечаемые на чердаке дома.
– Значит это, – Гелла крутанула тубус и, настроив нужный спектр, соединила эти соты, начавшие наслаиваться друг на друга, образуя сложные энергетические сети, которые, разрастаясь, создали живого человека, не отличимого от отца, стоявшего рядышком с расщепленным столом.
– Ну как? – улыбнулся довольный папа.
– Сейчас! Сейчас! – сделаю снимок! Девочка нажала на одну из кнопок и подпрыгнула к отцу.
– Ух ты! – улыбнулся он, увидев, как на фотографии виртуальной голограммы, которая высветилась из тубуса, четко прорисовывалось два взрослых человека, которые стояли рядом друг с другом.
– А ты быстро схватываешь!
–То есть я могу создать ещё одного папу?! – рассмеялась Гелла, – и тогда ты меня будешь любить в два раза сильнее!
– О, поверь, – он опустился на одно колено, – так, как я люблю свою принцессу, никогда никто не может любить сильнее! Даже два меня!
– Правда?
– Ещё какая, – с этими словами он нагнулся к своей дочке и поцеловал её в лоб.
– Фрэнк! – окликнула его жена, – подождал бы лучше до утра! И подарил бы тогда, теперь она всю ночь не заснёт с твоей игрушкой!
– Я бы и так не заснула, – высунув язык, зажмурилась Гелла.
– Ладно, ладно, сдаюсь, – устало бросила Неган, – и тоже чмокнула её, только в щечку.
– Тебе понравилось?
Вместо ответа Гелла расплылась в улыбке от уха до уха.
– Всё понятно, – зевнула Неган, – значит, начинаем веселиться?
– Да! – радостно подпрыгнула её дочка!
– Я пойду, накрою стол! – выбежав из комнаты, бросил Фрэнк.
– Эх, твой папа такой непоседа! Но за это я его и люблю.
– Только за это? – хитро прищурилась дочка.
– Эй! Не делай такой взгляд! Рано тебе ещё знать такое! – покраснела мама.
– Да ладно, я даже ничего такого не имела в виду.
– Ну-ка иди сюда, проказница! – защекотала Неган свою дочку, – я так тебя люблю! С днём рождения!
21. – У тебя день рождения? – без всяких эмоций спросил Зокк.
– Да, – ответила Гелла, осознав, что личные вопросы не стоило допускать в разговоре, но бог с ним. Что сделано, то сделано.
– Глупо, – уставившись в потолок, выдохнул туземец.
– Что глупо?
– Думать, что у тебя день рождения. Человек рождается в своей жизни три раза. А в вашей стране день рождения отмечается каждый год. Вот в этом вся глупость и заключается.
– Вот как? – делая пометки в своем блокноте, решила уточнить Гелла, – а что это за три рождения? Не подскажешь?
– Первое происходит, когда по твоему телу начинают раздаваться биения сердца твоей матери. Но по сути ты ещё не имеешь права называться родившемся сыном или дочерью Золотого утконоса.
– То есть человеком? – уточнила Гелла.
– Если тебе так будет понятнее, то да, – мрачно заметил Зокк, – второе же рождение наступает, когда ты понимаешь, кто ты есть на самом деле, и осознаешь свою роль в мире ребёнка Утконоса. А третье происходит, когда умирает твое тело. У большинства людей, как ты хочешь, чтобы я это называл, второе и третье рождения совпадают. Однако это неблагоприятный исход. Можно сказать, от этого все беды.
– Беды… – Гелла автоматически повторила за собеседником, – хочешь сказать, что беды вашего острова тоже из–за этого?
– Безусловно. Из-за людей, которые слишком долго не могут родиться по-настоящему.
– Понятно. Достаточно интересная точка зрения. Однако многие твои соратники уверены, что это Империя виновата во всех бедах этих земель.
– Я знаю, что ты хочешь услышать, женщина. То же, что и все. Что некая сила внутри нашего острова спровоцировала конфликт, пытаясь, как вы любите говорить, дестабилизировать обстановку в Империи. Но для золотого Змея нет таких величин, как Империя или островная республика. Все эти границы иллюзорны. И существуют лишь в умах людей и нарисованных картах. Дети любят, играя в песочнице, делить территорию и представлять, что это разные земли, однако, если посмотреть по факту, – песочница остаётся единым пространством для любых занятий этих ребят.
– Я поняла, к чему ты клонишь. Но всё это не так просто. Земли поделены на сферы влияния, и приходится считаться с мнением глав стран и…
– Даже если они глупые дети?
– Ты так считаешь?
– Да. Эти люди вверху не родились ещё даже, как и многие на нашей земле. От этого все беды. И я не собираюсь защищать или оправдывать их понятиями Империи, республики и так далее.
– То есть? – подвела Гелла к главному вопросу Зокка, – ты всё-таки считаешь это веским оправданием для убийств? Для массовых убийств?
– Идёт война, – сухо ответил Зокк. И не наша вина, что она пришлась на наш век.
– Это очень удобная позиция. И, тем не менее, ты признаешь, что убийство – это допустимое деяние? На вас объявлена охота. И даже ваш вождь Стальной Орёл объявил сопротивление шаманов вне закона. И…
– Этот птенец не достоин своего имени! – рявкнул Зокк.
В этот же момент в камеру ворвались двое солдат и стали дубасить заключённого дубинками.
– Стойте! Стойте! Всё в порядке! – пыталась упокоить их Гелла, – но люди в форме не слышали, а точнее, не обращали на неё внимания. После того как им самим показалось достаточным, они с довольным видом покинули камеру.
– Видишь, – обратилась Гелла к Зокку, – не стоит усугублять своё положение.
– Этот птенец не достоин своего имени, – бесстрастно и ровно, несмотря на побои, продолжил Зокк. Если бы его отец, Свободный Ветер, был ещё жив, он бы судил этого недоумка и тот не избежал бы изгнания.
– Многие не согласны, – настаивала Гелла, – Орла считают героем вашей провинции и многие считают его спасителем вашей земли.
Зокк лишь усмехнулся, – таковым его считают идиоты, вроде него самого, или кто готов продать себя, свою свободу и свой народ.
– Тем не менее, с его приходом к власти народ стал жить лучше, началось развитие инфраструктуры, города стали расти. Уровень жизни поднялся и…
– Это всё пустое. Многие мои братья и сестры теперь трудятся в этих так называемых мегаполисах, я видел это своими глазами. У нас появились новые технологии, мы можем одеваться в кафтаны из внешнего мира и есть не свою родную еду. А взамен мы отдаём своё достоинство вместе с данным нам от самого первого вдоха права на свободную волю. Более того, традиции наших предков начинают умирать. Никто не хочет становиться лекарями – шаманами. Все хотят посытнее есть, покомфортнее устроиться в городах. Церемония призыва утконоса никому не нужна и…
– Подожди секундочку, пожалуйста! Эта церемония призыва… Я уже слышала про неё раньше.
Зокк лишь промолчал в ответ.
– Я хочу узнать про неё побольше!
Зокк посмотрел на неё взглядом, в котором смешивалось недоумение и презрение, – зачем тебе это?
– Понимаешь, – Гелла стала говорить тише, – я уже один раз была на церемонии и…
– Ты лжёшь, – невозмутимо констатировал Зокк, – человека, который видел великого Утконоса, можно узнать сразу по одному лишь взгляду, и это явно не ты.
– Ладно, скажу по–другому, я пробовала священный напиток Сиацоатль.
На лице Зокка отразилось ещё большее недоумение.
– И я чувствую, что прикоснулась к чему-то важному. По-настоящему важному. Понимаешь? Можно сказать, сама судьба свела меня и эту войну! Чтобы я, преодолев все препятствия, в конце концов испробовала ещё раз этот напиток, и тогда…
– Что тогда? – оборвал её Зокк, – считаешь, это и есть цель твоего путешествия в эту землю и твоё второе рождение? Тогда ты ещё глупее своих правителей.
– Почему это? – обиделась Гелла.
– Наш напиток уже давно распространился по миру и приобрёл в химических лабораториях самые невероятные и причудливые формы. Однако изменений в мире не происходит. Хотя употребление священного отвара по твоему разумению и ведет ко второму рождению…
– То есть второе рождение по вашей вере достигается во время ритуала?
– Нет, церемония как таковая не дает рождения. Она служит лишь толчком для действий, по которым можно будет судить, родился ли человек во второй раз или нет. Поэтому многие в мире, прикоснувшись к священному, остаются такими же и не рождаются до самой смерти.
– Поэтому – это почему?
– Ты и сама знаешь по себе. Ты ставишь это своей целью. Как и твои правители. Цель – испить напиток, цель – получить власть, цель, цель – убить, цель, цель! ЦЕЛЬ! Это безумие. Это ограничение. Всё, что происходит, – лишь инструменты, которые служат для пробуждения ото сна к своему настоящему рождению. Но все забывают об этом и не вспоминают до смерти. Поэтому жизнь на планете становится безумием, где все разделено на цели, которые нужно достичь, во что бы то ни стало. При этом сама жизнь теряется в этих искусственно созданных фантомах.
– Ты снова играешь словами, это ничего не значит, – парировала Гелла.
– Да? Тогда посмотри, что происходит вокруг, в то время когда твой и мой народ слагает головы своих детей в борьбе с несуществующей угрозой, Орёл богатеет с каждым днем, получая всё больше власти. И в этой бойне, где у каждого мирного жителя, у каждого военного, у каждого генерала и правителя – своя цель, ради которой они готовы продать кого угодно и убить кого угодно. Это я играю словами? Это они играют жизнями, не понимая, что затеяли очень опасную партию, в первую очередь, для самих себя.
– Но разве ты не такой же? Или хочешь сказать, что достиг второго рождения и можешь судить людей, лишая их жизни?
– Я никого не сужу, я защищаю свою семью и свою священную землю от оккупации Империи. И сказать, что я достиг второго рождения, за меня могут только мои поступки, а значит, сам мир, который смотрит за всем, что происходит.
В коридоре послышались шаги, и Зокк улыбнулся – за мной идут. Моя казнь состоится сейчас. Ты ищешь святой сиацоатль, я помогу тебе его найти. На восточном побережье в селении Пурпурного рассвета живет старик-шаман, он один из немногих уцелевших, кто знает рецепт изготовления истинного напитка и, что самое важное, знает, как его правильно использовать. Это мой прощальный подарок тебе. А как ты им распорядишься, известно лишь мудрому Змею.
В камеру вошли несколько военных в масках и подняли за локти Зокка, чьё тело от постоянного голода в плену практически превратилось в скелет, и поволокли на выход. Через полчаса на внешней площади Гелла с другими военными смотрела, как Зокку и дюжине других «шаманов» надевают на головы мешки и отводят к стенке. Напротив них стояло несколько стрелков, которые взвели автоматы.
Прежде чем Гелла успела зажать уши руками, раздались оглушительные хлопки очередей, превращающие тела узников в мясные мешки, нашпигованные казённым свинцом.
22. Геллу трясло, дрожащие трупы, ещё секунду назад бывшие людьми, не успевшими вскрикнуть от боли, сформировали колоссальный заряд энергии, который перенёс её через несколько десятков месяцев к той точке, где её тело, все ещё вибрируя от скачка в пространстве, стояло на пороге древней покосившейся хижины. Дорогу к ней подсказали после некоторых уговоров местные жители, жившие в ту пору у Пурпурной Зари. Во время плутания меж деревьев по едва различимой тропинке, журналистка размышляла о том, что местные жители решили так отомстить ей как представителю Империи, но, похоже, все обошлось благополучно, и она всё время шла верной дорогой. Хотя, опять же, что понимать под этим многозначным словом? Или всё же…
– Что я тут делаю? Как вообще из триллионов вариантов путей, что лежали передо мной, я оказалась в эпицентре самого опасного вооружённого конфликта тысячелетия, и как даже внутри этой кровавой территории я сумела выискать самое жуткое место из возможных?!
Гелла набрала побольше воздуха в лёгкие, готовясь постучать в ветхие двери хижины, как вдруг буквально оцепенела, ощутив спиной чьё-то присутствие. Может, это засада? И её поймают шаманы и тогда… Тогда… Перед глазами уже стояли индейцы-наемники, вооружённые до зубов, готовые её …
– Никого нет дома, – разрезал на части её сердце стальной голос.
Гелла чуть вскрикнула, столкнувшись с двумя пылающими огоньками, которые просвечивали её насквозь. Эти пылающие точки оказались глазами старца, который пристально смотрел на неё. Его лицо было испещрено тысячами морщин, и на нём красовались несколько шрамов, однако, несмотря на пожилой вид, оно внушало страх и выражало такую силу, что трудно было поверить, что этот человек, наверное, разменял уже семь или восемь десятков лет.
– П… Простите? – учтиво поклонилась Гелла.
Старик никак не отреагировал на её приветствие.
Не подскажете, когда вернётся хозяин этой хижины?
– Нет, не знаю, – бросил старик и, отвернувшись, поспешил скрыться в зарослях, из которых, по-видимому, вылез.
Гелла стояла, как онемевшая, с десяток секунд, а затем как будто сработал невидимый магнит, и она бросилась за пришельцем.
– Подождите! – прокричала журналистка ему вслед, но тот даже не отозвался.
Гелла вбежала в чащу и заметила вдалеке между деревьями какое-то движение. Решив, что это тот старик, она бросилась с криками в этом направлении.
– Погодите! Пожалуйста! Вы!.. – задохнулась Гелла, поняв, что на самом деле скрывалось за деревьями. Сначала девушка подумала, что это медведь, однако мохнатая шкура зверя отливала фиолетовым оттенком в пробивающихся лучах солнца, и, казалось, разрастается, становясь все больше. В этом месиве из мышц и шерсти начали оформляться шипы, которые, по-видимому, служили для защиты этого удивительного и страшного существа. Когда это «нечто» начало движение, Гелла осознала, что нужно хотя бы попытаться спрятаться за деревом, но стояла на одном месте, завороженная зрелищем. Из тела зверя выросли длинные перья, напоминавшие яркие крылья гигантской птицы, и из центра этого открывшегося, подобно бутону, цветка крыльев появилась голова существа. А точнее, головы – десятки морд утконосов, мигая своими сотнями глаз, уставились на девушку.
– Может, это была хорошая идея – не двигаться? – подумала Гелла, – ведь так оно подумает, что я дерево, и…
Зверь поднялся на задние лапы, утопив лес в своем рыке, и бросился в сторону Геллы. Девушки уже и след простыл, она, спотыкаясь, бежала, подобно чемпиону-атлету, со сверхзвуковой скоростью прочь от зверя. Это был даже не страх, настолько было очевидно, что её разорвут на кусочки, а попытка превзойти материю и обогнать свою смерть. Это было необходимо найти ответ на извечный вопрос, который вдребезги разбился о невидимую стену в нескольких сантиметрах от хмурого лица старца, вместе с Геллой, которая повалилась на спину при столкновении с барьером что защитил старого шамана.
– Это невероятно, – Гелла лежала, распахнув глаза и распластавшись по земле, ощущая сырость травы и присутствие мельчайших насекомых, слушая песню ветра и разглядывая далёкую звезду через листья наклонившихся над ней деревьев. Казалось, мир вокруг разговаривает с девушкой, весь лес был единым существом, которое окутало Геллу своим вниманием.
Старик склонился над Девушкой и выпучил свои глаза.
Гелла посмотрела на него сначала в недоумении, а затем рассмеялась. Она хохотала, громко сотрясаясь всем своим телом, а незнакомец лишь стоял над ней, довольно улыбаясь. Где–то глубоко внутри Гелла понимала, что мир сейчас сжался в комок войны, и даже дышать на этой земле теперь небезопасно, однако остановиться смеяться она всё равно не могла. И даже если бы сейчас этот лес сгорел в напалме, и кости её бы лизали языки пламени, она даже в смерти продолжала бы смеяться, настолько сильным был выход энергии, который долгое время не мог родиться на свет.
Старик медленно развернулся и потопал обратно к хижине. Гелла, все ещё сотрясаясь от спазмов смеха, поднялась на ноги и последовала за ним.
Туземец, подойдя к хижине, легонько толкнул дверь рукой и та отворилась. Гелла стояла у входа, улыбаясь, и, даже не обижаясь на старца, проследовала за ним вглубь жилища.
– Быстро вы решили вернуться, – заметила она.
– Я собрал всё, что мне нужно, теперь я смогу приготовить Сиацоатль. Ты ведь за этим пришла сюда?
– Да, а откуда вы знаете?
– Ты так похожа на своего отца, – начав копаться в старом котелке, бросил через плечо старый шаман, – так что это не мудрено.
Гелла сначала не отобразила смысл им сказанного, а затем рассмеялась ещё громче.
– Знаете, – обратилась девушка, утирая слёзы, – всё это так наигранно выглядит. Будто бы сюжет какой-то второсортной книги, где все события расписаны заранее в голове автора, и ему остается лишь…
– А то, что происходит, и есть книга – невозмутимо заметил старец. А вот какого сорта она будет – уже зависит от твоей точки зрения.
– И всё же, – продолжила Гелла, – таких совпадений не бывает! И даже больше! В детстве мой отец много мне рассказывал о чудесах народа золотого Утконоса и его шаманах, но меня это особенно никогда не интересовало. А затем в моей жизни кое-что произошло… И этот интерес, это событие вывело меня прямиком к вам, то есть шаману!
– Я не шаман, – буркнул старик.
– Не суть! Я просто хочу сказать, что нечто действительно важное зависит от точки зрения и ситуации, которая сможет раскрыть потенциал, сокрытый в том или ином мгновении! И тут ваша фраза про точку зрения как нельзя более кстати!
– Я не понял, про что ты говоришь, – пожал плечами старик, по-доброму хихикнув.
– Я это всё к тому, что вы и есть тот легендарный учитель моего отца, про которого он писал в своей книге! Вы же и есть?..
– Хоп, да. Собственной персоной. Если ты про того невероятно глупого писаку, у которого тем не менее было необъятное сердце.
23. – Харт! Харт! Харт! – скандировала толпа.
Он уже так популярен, – заметила Гелла.
– Не то слово, – улыбнулся Брайан, – у тех, кому он заплатил.
– То есть? – удивилась Гелла.
– Ну, заплатил, – устало вздохнул Брайан, – думаешь, все эти люди пришли бы сюда в его поддержку просто так? Тем более с той программой развития Империи, которую он предлагает.
Брайан снова приник к камере и сделал очередной снимок.
– Ты посмотри, как вырядился! – Весь в белом! Как будто он не только Император, но ещё и генералиссимусом стал, это так жалко выглядит. Хотя сопротивление шаманов всё равно продолжается и по сей день.
– Да? – удивилась Гелла, – но ведь по новостям сообщали, что ситуация в землях Змея…
– Слушай! Ты профессионал или обыватель? Ты должна критически подходить к подобным новостями и фильтровать их. А ещё лучше, сама должна делать новости. Поняла?
– Вот не умничай тут! – ткнув в бок своего мужа, надулась Гелла.
– Ау! – картинно бросил Брайан – такой мне снимок испортила!
– Сам виноват.
– Ясно с тобой все. О! Кажется, наш главарь сейчас речь толкнёт, а ну-ка…
В то же самое время на противоположном конце площади на гигантском голографическом экране загорелось пламя. В этом огне две змеи, сцепившись в смертельном танце, в конце концов, сплелись воедино, образовав тугой узел, похожий на спираль ДНК, из своих тел, и, грозно зашипев, раскинули шесть крыльев в разные стороны, вырвавшиеся из их чешуи.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ