Принёсшая клятву

Сара К. Л. Уилсон

Школа драконов. Принёсшая клятву

Переведено специально для группы:

˜"*°† Мир фэнтези †•°*"˜

http://vk.com/club43447162

https://wfbooks.ru/

Название: Принёсшая клятву / Sworn

Автор: Сара К.Л. Уилсон / Sarah K.L. Wilson

Серия: Школа драконов / Dragon School #5

Переводчик: AnastasiaCorgi

Глава первая

Мы мчались вниз, и вихри снега окутывали нас пеленой, придававшей миру неземной вид и не позволявшей звукам прорваться сквозь неё. Я не могла поверить, что каких-то пару минут назад находилась на волосок от гибели. Раолкан — мой любимый дракон — мягко крутанулся, опускаясь, широко распахнул крылья и поймал воздушную струю. Он двигался аккуратно, не желая тревожить своих пассажиров.

Яркие огни небесного города сияли над нашими головами подобно факелу, который человек зажёг, чтобы бросить вызов ночи, но они не давали разглядеть луну и звёзды. Мне казалось, что надо мной нависла огромная переспелая дыня, готовая вот-вот сорваться со сгнившей ветки. Я втянула голову в шею, стараясь не думать об этом.

Худшее ещё впереди.

Ну конечно. Надо найти тёплое укрытие, пока мы не перемёрзли, и врача для Ленга. Надо понять, как сильно пострадала Саветт и можем ли мы помочь ей. Надо узнать, что случилось с Ленорой, и вытащить её, если это возможно. O, и мне нужен новый костыль.

Но прежде всего надо разобраться с Белрудом, Тиалмеем и Энкенеем.

С кем?

С драконами, которые летят по нашему следу.

Его лапы коснулись земли, и мы проехали по снегу несколько метров, прежде чем остановиться. Воцарилась тишина, слышно было только дыхание дракона.

Ленг пошевелился и, подобравшись, выпрямил спину. От изнеможения и боли слова давались ему с трудом.

— Нужно лететь дальше, пока они не бросились в погоню. У Сумеречного завета повсюду шпионы. Наш побег не могли не заметить, и они не оставят в покое тех, кто столько всего узнал.

Hасколько серьёзными были его раны? Судя по голосу, сознание почти покинуло Ленга.

Раолкан слегка дёрнулся в сторону, как нервная лошадь, почувствовавшая опасность, что замаячила впереди. Вскоре нас с двух сторон окружили три дракона, которых окутало взметнувшееся облако снега.

— Слишком поздно, — прошептала Саветт. От ночного холода её лицо совсем побелело. Я сбросила с себя плащ — чтобы бороздить ночные просторы верхом на драконе в такую метель, нужна одежда потеплее — и накинула его на плечи подруги. И тут же об этом пожалела, но стиснула зубы, игнорируя холод. У меня хотя бы платье было. От её одежды остались одни лишь клочки.

Женщины спешились и приблизились к нам. Высокие и худощавые, они походили на сестёр. Их длинные чёрные волосы были убраны в причёску небесных всадниц — несколько косичек cреди копны тугих локонов, в которых то тут, то там виднелись пёрышки и золотые талисманы. Глаза — cовсем как ястребиные — смотрели в самую душу.

— Эй, вы трое, — сказала одна из них. На шее у неё были повязаны изумрудно-зелёные шарфы, сочетавшиеся по цвету с двумя драконами, а сестра незнакомки принадлежала белой касте. Они обменялись взглядами, и та, что была исследовательницей, заметила Ленга. На её лице отразилось беспокойство.

— Что ты натворил, Ленг? Сначала мы увидели вспышку магии, а потом ты приземлился на чужого дракона, вылетев из дыры в полу. Это не Альскиби!

Здоровая рука обессилевшего Ленга вцепилась в Раолкана.

— У него совсем нет сил, — заметила всадница, обратившись к сестре. — Придётся взять их всех с собой, кем бы они ни были. — Женщина повернулась к нам с Саветт. — Моё имя Эфретти Оукбун, и я даю слово чести, что не предам вас.

— Эфретти Оукбун из касты зелёных? — Голос Саветт прозвучал несколько отрешённо. — Где-то я уже слышала это имя.

— Оно и должно быть на слуху, дорогая. Не зря же я сражаюсь с тьмой все эти годы. Идёмте, нам надо поторопиться.

Ленг устало кивнул, словно cтавя точку в споре, и обе всадницы вернулись к своим драконам. Я попыталась унять дрожь во всём теле.

— Кто это, Ленг?

— Друзья. Я встретил их перед тем, как отправиться за Саветт в дом ростовщика. Мы не знали, что её держали там. Я оказался в нужном месте только благодаря собственному безумному предположению. — Он обратил свой взор на меня, не глядя на Саветт, безучастно наблюдавшей за Эфретти. — Спасибо, что пришла за нами, Амель. Мы бы не выдержали их пыток. Ты спасла нам жизнь. Я наделал уже столько долгов, что никогда не смогу расплатиться перед тобой. — Он говорил искренне, и я растаяла под взглядом его тёмно-серых глаз.

— Ты сможешь расплатиться, если пообещаешь ценить свою жизнь. Всякий раз, когда мы встречаемся, ты рискуешь ею ради чего-то!

Он пожал плечами.

— Я же небесный всадник. Мы всегда готовы отдать её собственными руками.

Это ужасно: собственные руки должны оберегать то, что имеет такую высокую ценность.

Так мне лететь за этими драконами?

У нас нет особо выбора.

Сюда летят ещё какие-то драконы — чёрные. Они могут оказаться друзьями.

Или врагами. Или представителями власти. Последних я опасалась. Кто знает, каким законам они подчиняются: официальным или своим собственным, которые позволяют им получать желаемое? Будет лучше, как мне кажется, если мы последуем за этими всадницами.

Раолкан рывком поднялся в небо, когда с двух сторон послышался шелест крыльев, и я протянула руку, чтобы придержать Саветт. Пустой взгляд подруги был прикован к раскинувшемуся над нами городу. Жаль, что у меня было только две руки. Ленг снова обмяк, как будто короткий разговор с Эфретти и со мной отнял у него последние силы. Когда меня в очередной раз обдало холодом, я мысленно выразила надежду, что их убежище находится недалеко. И вне досягаемости ветра.

Глава вторая

Mой желудок ухнул вниз, когда я поняла, что мы направились обратно в сторону города. Чёрные драконы кружили по периметру подобно шершням, переполошившимся из-за брошенного в их гнездо камня. Стражи наверняка остановят нас и потребуют объяснений, наверняка арестуют, как только узнают, кто мы на самом деле. Пока я себя накручивала, три дракона, окружив Раолкана кольцом, устремились в сторону центра небесного города — расположенного почти у основания стержня.

Приблизившись к шляпке гриба, я поняла, куда мы направлялись. Наверху в плетёном полу было замаскировано отверстие, но через щели пробивался свет, служивший своего рода сигналом. Что ж, потайной подвал имелся не только у Сумеречного завета. Если только эти всадницы тоже не входили в него.

Не думаю. Зелёные драконы поют во славу чести.

И что это значит? Да кто угодно может спеть песню.

Ну нет. В песнях драконов отражена сама суть нашего естества.

— Они убили Иамдора, — сказала Саветт, словно при виде такого большого количества драконов в ней пробудилось воспоминание о нём. Голос моей подруги звучал печально. — Так они мне сказали. Они убили его прямо в стойле.

Я вздрогнула. Будь это правдой, я бы точно узнала о произошедшем.

Они не стали бы трепаться и быстро замяли бы дело. Подобные события случаются в дракастре нечасто.

— Это ложь, Саветт. Мы не можем знать наверняка, что злодеяние действительно было совершено.

Я хотела сказать что-то ещё, но моё внимание привлекла вспышка света, сверкнувшая на противоположной стороне у основания города. Небо окрасилось зелёными всполохами. Разве это не то самое здание, откуда мы вывалились? Ну да! A вспышкой света оказался человек; его руки были объяты пламенем! Чёрные драконы метнулись к падающей фигуре, выдохнув оранжевое пламя навстречу зелёному огню.

Maг Гектор.

Откуда он знает?

Глаза дракона видят лучше глаз человеческих. Похоже, он решил свести счёты с жизнью — видать, не зря выбрал ломбард в качестве своего логова.

Неужели можно равнодушно взирать на чужую смерть — пусть даже такого человека, как этот маг?

Вот проживёшь на свете столько, сколько прожил я, тогда и поговорим.

А как долго живут драконы? И куда подевался Гектор? В чёрном клубке бросившихся к нему защитников мага не было видно.

— Пригнись, — глухо простонал Ленг.

Я оторвалась от созерцания кучи малы в тот момент, когда Раолкан ухватился за край отверстия и одним мощным рывком подпрыгнул, залетая внутрь. Mоя голова закружилась от неожиданности, и я ойкнула. Раолкан невозмутимо прошествовал в альков. В помещении насчитывалось шесть таких альковов, обступавших большую круглую дыру в полу посередине. Стоявший около отверстия мальчишка чуть постарше меня тут же захлопнул люк, а всадницы спешились. Они отошли, и я заметила, что комнатa, располагавшаяся в самых недрах города, сужалась по краям. Это было сделано явно для того, чтобы посторонние не смогли разглядеть её снизу. Наверное, подобные убежища имеются у всех жителей и они вызывают удивление только у пришельцев вроде меня.

Сомневаюсь. Драконы гордятся этими пристройками. Сделано весьма умно.

Я спустилась первой и, опершись на Раолкана, помогла слезть Саветт. Дракастра располагала всем, что могло понадобиться драконам; рядом с люком высилась лестница, a по стенам были развешены полки, заваленные припасами. Второй стеллаж хранил самые разнообразные виды оружия.

Небесная всадница, представившаяся Эфретти, взяла с полки боевой посох и направилась обратно к нам. Она что, собиралась с его помощью расправиться с нами? Я гордо задрала подбородок. Если это входило в её планы, изменить их я не могла, поэтому придётся сосредоточиться на том, что у меня получается лучше всего. Я протянула руку Ленгу, чтобы помочь ему спешиться. Он покачал головой и слез сам, но его движения были скованными и болезненными; тяжело дыша, Ленг ухватился за бок моего друга, чтобы не свалиться.

— Тебе следует научиться принимать помощь от других, — прошептала я.

— Не сейчас. — Он перевёл взгляд на Эфретти. — Нас никто не собирается подслушивать?

Эфретти с сестрой поравнялись с нами.

— Беседы лучше вести наверху.

— Почему вы не пришли? — спросил Ленг, выступая вперёд.

— Мы понятия не имели, куда ты подевался! Умчался как полоумный, даже не позвал никого. — Она положила руку на бедро и нахмурилась, отчего со стороны казалось, будто старшая сестра отчитывает младшего брата. Эфретти была старше его лет на десять. — Хватит пока об этом. Тебе явно удалось найти ту, кого ты искал, но откуда взялась вторая спутница?

— Это Амель Лифброт, — ответил Ленг. — Из Принятых. Она спасла нас.

— Она? — потрясённо переспросила та всадница, что летела на белом драконе.

Саветт наклонилась ко мне и прошептала:

— Сёстры Эфретти и Дашира — могущественные всадницы, их знает вся община. В их власти заставить Ленга прислушаться — возможно, даже подчиниться приказу.

А я думала, что приказать небесному всаднику может разве что только Доминар.

Мы все находимся под чьей-то властью. Даже если не признаём этого.

Ленг выпрямился.

— И нам следует радоваться, что у неё это получилось, иначе мы с Саветт пали бы жертвой Сумеречного завета.

Эфретти смачно выругалась, но её сестра вскинула руку.

— Почему ты отправился туда один? Нарочно искал неприятности подобно медвежонку, полезшему в пчелиное гнездо, или ты в самом деле такой глупый? — Она цокнула языком. — Не утруждай себя ответом, мы зря потеряем время. Надо обработать твои раны. Теперь вы в наших руках, хотите вы того или нет.

Что она имеет в виду? Мне совсем не нравилось, когда кто-то ещё заявлял о своих правах на Ленга. Особенно такая красивая и властная женщина, как Дашира.

A ты считала его безумцем, когда он пытался уберечь тебя. Ревность никого не красит.

— Собиралась пустить в ход боевой посох? — поинтересовался Ленг.

— Только если бы ты заявил, что они представляют угрозу. — Дашира кинула ему посох, и Ленг словил его на лету. — Ты не настолько развалился, чтобы ходить с костылём, если он, конечно, именно для этого тебе понадобился.

— Его буду использовать не я, — ответил Ленг и передал посох мне. Он не заменит того чудесного костыля, который Ленг вырезал для меня, но выбирать не приходится.

— Хватит рассусоливать, — заметила Дашира. — Следуйте за мной.

Я почувствовала, как вспыхнуло моё лицо. Опираться на посох было нелегко, особой пользы от него, в отличие от нормального костыля, не было, и я едва поспевала за остальными. Шествие возглавляли Эфретти и Дашира, далее шёл Ленг, a я тащилась в хвосте. Закрывший люк мальчишка, замыкал нашу процессию; парень задул пламя, горевшее в синем фонаре, который он нёс. Кто это? Можно ли ему доверить Раолкана?

Я сам могу о себе позаботиться.

Наверху послышалось бормотание — похоже, Дашира расспрашивала Ленга. Секунду спустя раздалось её восклицание; я подивилась и продолжила борьбу со ступеньками.

— Что она сделала? Да ладно? Нет, понимаю.

Когда я наконец преодолела лестницу и оказалась наверху, то обнаружила, что взгляды всех присутствующих были направлены на меня.

Глава третья

— Что ж, теперь понятно, почему Тена и Джавин сбежали сегодня с нашего совета, — сказала мне Эфретти. Они привели нас в небольшую комнатку с очагом, в котором ревел огонь. На полу лежала шкура огромного медведя, вокруг которой были в беспорядке расставлены стулья, a вдоль стен примостились маленькие столики. На одной стороне комнаты находилось широкое окно, задёрнутое тяжелыми синими шторами, a на другой располагались две закрытые двери. Стену украшал странный гобелен, изображавший мужчину, летевшего на драконе, который пикировал на свору собак. Вот именно так и должно, на мой взгляд, выглядеть убежище.

Мне оставалось преодолеть последнюю ступень, чтобы присоединиться к собравшимся, но Эфретти c мрачным видом перегородила дорогу, уперев руки в бока. Дашира потащила Ленга к одному из столов, за которым стояли два стула, уже ощупывая его опалённую руку. Он морщился от боли, но продолжал смотреть на меня, взгляд же Саветт был прикован к огню. Она быстро прошла к очагу и опустилась подле него на пол, завернувшись в мой плащ. Это о ней нужно позаботиться, а не обо мне.

— Moей подруге нужна одежда, — сказала я, кивая в сторону Саветт.

Эфретти удивилась.

— Но ты же одна из тех Принятых, которых они нашли разгуливающими по улицам Ваники, правда ведь?

Я кивнула. Эфретти улыбнулась.

— Вот видишь, Дашира, я же говорила, что она одна из них.

Она широким шагом пересекла комнату, распахнула шкаф и принялась рыться внутри. Найдя искомое, Эфретти подошла к Саветт.

— Держи, милая. Можешь одеться в комнате за той дверью. Не задерживайся, а то мы будем волноваться. — Она повернулась ко мне. — A ты давай уже поднимайся и закрывай за собой дверь, чего застыла-то?

Вздрогнув, я поспешила подчиниться, заметив, что командирский голос Эфретти подействовал и на Саветт. Тут всем рулила явно она.

— Как его рука? — спросила она сестру. Ленг откинулся на спинку стула, морщась от боли, отдававшейся в руке, которую осматривала Дашира. Тон Эфретти был резким, но лицо выражало сочувствие. Она заботилась о Ленге. В груди что-то больно кольнуло. — Так тебе и надо, Ленг, не будешь в следующий раз геройствовать в одиночку. Мы бы нашли твой труп.

— Если бы вы откликнулись сразу же и не стали ждать чужого одобрения, всё кончилось бы не так плохо, — cварливо отозвался он.

— В следующий раз, когда обратишься к нам за помощью, сумей хотя бы дождаться её! — Раскрасневшаяся Эфретти скрестила руки на груди, но что-то подсказывало мне, что прения на эту тему случались и раньше, судя по тому, как спокойно Ленг реагировал на устроенный ему нагоняй.

— Хватит ругаться, — тоном, не терпящим возражений, заявила Дашира, как будто она уже привыкла ставить точку в спорах. — Мы все действовали из добрых побуждений. Сейчас надо сосредоточиться на насущных проблемах: Ленг ранен и нужно его вылечить. Рана была нанесена магией, Ленг?

— Да.

— Пострадала только рука?

— Нет, — покраснел он.

— Ну так раздевайся, и посмотрим.

Ленг покраснел ещё больше, оглядывая комнату.

— O, ради мира во всём мире! Краснеть будешь в другом месте, так что снимай рубашку! Больше тебя никто не осмотрит, не усугубляй своё положение. Болит небось?

Он скривился. На его бритой макушке выступил пот. Ленгу определённо было больно. Мои пальцы нервно вцепились в посох. Насколько серьёзными были его раны? Он стал развязывать шарфы, но Дашира потеряла терпение и принялась помогать ему расстёгивать пряжки.

— Давай я.

Когда она сняла с Ленга рубашку, я охнула. Вся его грудь и рука были испещрены множеством ран, пузырящихся и чёрных. По краям виднелись кровоподтёки, но в центре мерцала чернота. Дашира цокнула языком и потянулась к его брюкам.

— В этом нет необходимости, — перехватил её руки Ленг. — Все мои увечья видны невооружённым глазом.

— Перестань врать в надежде спасти своё лицо. Сядь, — безапелляционно отрезала она, толкая его на стул и начиная осмотр.

Ленг, не отрываясь, смотрел на меня, и я почувствовала, что он словно просит о чём-то. Но о чём?

О пощаде для его самолюбия. Ленг хочет, чтобы ты уважала его, невзирая на тот факт, что он постоянно предстаёт перед тобой беспомощным.

Я очнулась только тогда, когда мои ноги сами пересекли комнату и я взяла Ленга за руку. Морщинки вокруг его глаз разгладились, словно моё прикосновение в самом деле помогло.

— Терпеть такую боль нелегко, — сказала я. Зачем Раолкан прочёл его мысли?

От вашего взаимного недопонимания мне становится плохо. Вы как два детёныша, кусающие себя за хвост.

Взгляд Ленга сделался стеклянным, он открыл рот и тут же его захлопнул, словно боясь подать голос в присутствии других небесных всадников. Он был значительно моложе этих женщин. Играл ли возраст какую-то роль? Мастер Эльфар что-то говорила насчёт весьма строгой иерархии в рядах небесных всадников, которая зависела от многих различных факторов.

— Я сама займусь лечением. Раны серьёзные, но не смертельные, — решительно заявила Дашира. — Сначала вытянем оставшуюся магию, a затем забинтуем. Это займёт некоторое время, так что сиди смирно, пока я не закончу. До тех пор не вздумай засыпать, понял?

Ленг покорно кивнул, и Дашира направилась ко второму шкафчику, располагавшемуся в углу комнаты. Судя по звону стекла, она выбирала нужные склянки.

— Раз уж тебе пока нельзя спать, мы можем поговорить о случившемся, — предложила Эфретти. Подняв голову, я увидела, что она не спускает глаз с наших сцепленных рук. Я отстранилась, но Ленг крепко схватил мою руку в ответ, возвращая её на место.

Я вопросительно посмотрела на него, однако его лицо выражало решимость и уверенность. Ленг не собирался сбрасывать мою руку и не хотел, чтобы его отпускала я. Эфретти это не понравится. Я крепко сжала ладонь Ленга. Если он хочет держать меня за руку, так тому и быть.

Саветт появилась из-за двери, одетая в длинное белое платье и завёрнутая в мой грязный плащ, в который она как следует закуталась. В глазах Ленга вспыхнуло беспокойство. Она вернулась обратно к огню, ни на кого не глядя. Что бы там с Саветт ни случилось, она серьёзно пострадала. Подобное поведение было ей не свойственно.

Поговори с ней. У Саветт очень серьёзная проблема.

Как только у Ленга отпадёт потребность держать меня за руку, я помогу ей.

Её раны гораздо глубже.

Откуда Раолкан мог знать? Впрочем он никогда раньше не ошибался.

У неё повреждены разум и дух.

— Нужно решить, как поступить с этими Принятыми, — заметила Эфретти. — К тому же стражники кастеляна окружили всю территорию. Если с тобой был кто-то ещё, их взяли под стражу. Нам надо выяснить, кто что знает, чтобы понимать, как действовать. И это надо выяснить прямо сейчас.

Ленора! Во всей этой суматохе и кутерьме я совсем забыла про неё. Удалось ли ей выжить?

Глава четвёртая

— Со мной была моя подруга, Ленора, — ответила я, краснея от того, что не сообщила об этом раньше. — Она Принёсшая клятву.

— Принёсшая клятву! А носится вокруг, как свинья, сбежавшая из загона! — Язык Эфретти был под стать её манерам. Она не имела ничего общего с Саветт или Ленорой.

Ты теперь относишься к простым людям с предубеждением?

При этой мысли мои глаза расширились. С чего это он взял?

— Не делай такие круглые глаза, дорогая. В этом городе вас быть не должно. Вы должны находиться под присмотром своих мастеров. В Школе драконов! Пора положить этой бессмыслице конец.

— Мы действовали по приказу Доминара, — заметила я осторожно, наблюдая за Эфретти. Она была похожа на фейерверк с зажжённым фитилём. Того и гляди взорвётся.

— Да благословит небо его царствование, — ответила Эфретти по привычке, прижав к сердцу кулак, но мгновение спустя её лицо вновь посуровело. — Неважно. Мы не можем допустить, чтобы вы бесцельно шатались по городу. Особенно после вашего знакомства с Орденом Светоносных. A эту Ленору надо найти и привести сюда, чтобы держать всё время на виду. К какой касте, ты говоришь, она принадлежит? — Не дожидаясь от меня ответа, Эфретти повернулась к Ленгу. — A ещё тебе не следовало впутывать их в это дело и пускать в наш орден без надлежащего дозволения!

— Она из зелёных, — вставила я, боясь, что Эфретти пуститься в рассуждения на другую тему. — А кто такие Светоносные?

Она раскрыла рот и зыркнула на Ленга.

— Я ей ничего не говорил, — возразил изумлённый Ленг. — Это ты только что проболталась.

— Ты, часом, не нанял этих цыплят, чтобы они помогли тебе всё провернуть? — Она опустила руки вдоль тела.

— Мы пришли за Саветт, — сказала я, покосившись на подругу. Саветт стояла у огня как приклеенная, её пальцы непрестанно теребили ткань плаща. Сможет ли Дашира помочь и ей тоже? Неужели повреждённое сознание исцелить труднее?

Гораздо труднее. Я делаю всё, что в моих силах, но этого недостаточно.

Как хорошо, что у меня есть Раолкан. Он всегда разбирается во всём лучше меня.

— Мы не можем позволить им забрать Саветт, чтобы они вытворяли с ней неизвестно что. По крайней мере, я не могу, — заявила я. Грустный взгляд Саветт на секунду встретился с моим, и она отвела глаза. На её губах промелькнула тень улыбки и тут же исчезла. — Я считаю, что Ленору побудило вмешаться чувство долга. Она сказала, что кастел Денерисов и кастел Лидрисов — сюзники.

— И вы совершенно случайно наткнулись на цитадель Сумеречного завета, которую Светоносные искали месяцами? — недоверчиво вопросила Эфретти. Что она предпримет, если мне не удастся её убедить? Уж не думает ли Эфретти, что я шпионю за их орденом?

— Её нашёл Ленг.

— Это мы сообщили Ленгу, где надо искать.

Я поспешила объясниться, пока Эфретти не перескочила на другую тему.

— Мы допросили Стари Атрелан. Кастелянка уже давно в сговоре с магами, и она рассказала нам, как разыскать Саветт.

Эфретти изогнула бровь и на какое-то время замолчала.

— Из зелёной касты, говоришь? В таком случае мне лучше взять её под крыло — и побыстрее.

— A что делать с ней? — спросила Дашира так тихо, что я едва её расслышала.

— Кое-кто из находившихся в том подвале призвал вам на помощь магию. Без этой помощи вы бы здесь не сидели, — cказала мне Эфретти. Откуда ей это было известно? Меня охватил страх: до чего же сообразительная. Она так скоро выпытает все мои секреты. — Это, случайно, не ты была?

Я покачала головой, не отрывая от неё взгляда, чтобы ненароком не выдать Саветт.

Эфретти обернулась к Дашире.

— Прихвачу ещё и Хубрика. Другого способа я не вижу.

Дашира поджала губы, с осуждением глядя на сестру.

— Он и так всё узнает, даже если мы ему не скажем, — возразила Эфретти. — Дело приняло очень серьёзный оборот, одни мы не справимся.

— Можно отдать их Тене и Джавину, чтобы они отправили учениц обратно к преподавателям. — Голос Даширы прозвучал как-то неуверенно.

— Этот вариант отпал, как только они переступили наш порог. Теперь они наши. — Выражение лица Эфретти не соответствовало сказанным словам. Я крепко вцепилась в посох, стараясь унять дрожь в руках. Что они собирались с нами сделать?

Глава пятая

После ухода Эфретти Дашира молча принялась за работу, обращаясь ко мне, только когда требовалось подержать повязкy или передать ту или иную склянку со стола. Закончив, она придирчиво оглядела Ленга.

— Теперь надо подождать, пока магия не выйдет полностью, так что отдыхай; потом мы снимем бинты, поставим припарки и снова наложим повязки. Но я боюсь, тебе придётся остаться здесь до возвращения Эфретти. Мне нужно кое-то сделать, я буду в передней комнате, все остальные заняты. Нельзя допустить, чтобы тебя кто-нибудь увидел. Уборные в той самой комнате, где переодевалась Саветт. Можете пользоваться, только никуда не уходите.

Нам ясно дали понять: выходить отсюда нельзя. Отныне моя судьба — какой бы она ни была — зависела от них, пока я не решу сбежать, но такое решение приведёт нас всех в исходную точку, и мы вновь окажемся посреди зимы. Надеюсь, этим Светоносным можно доверять и они не станут требовать от меня то, чего я дать не в силах.

В этом-то и проблема. Все от тебя чего-то хотят. Вопрос только в том, сможешь ли ты им это дать.

— Я скоро вернусь, захвачу вам еды. Устраивайтесь поудобнее. — Дашира резко встала и ушла, разбросав бутыли на столе. Я собрала их и поставила обратно в шкаф. Она не очень-то чистоплотна для человека, который занимается врачеванием. Надеюсь, она ответственнее отнеслась к лечению Ленга.

Обернувшись, я увидела, что побледневший Ленг перегнулся через стол.

— Давай выберем местечко получше, — предложила я. — Уложить тебя на ковёр?

— Да, пожалуйста.

Я уже приловчилась поднимать и усаживать недужных, орудуя своим костылём (ну или в моём случае — посохом). Всё-таки из меня бы вышла неплохая целительница.

Только через мой труп.

Я всё время забывала, что белые в какой-то степени были полной противоположностью фиолетовых.

Ты поймёшь почему, когда станешь опытнее. Скажем так, они смотрят на вещи иначе, чем мы. Должна быть причина, по которой Ленг не стал дожидаться их помощи и сам бросился спасать Саветт. Другие касты не такие чуткие, как фиолетовые. Ты уже в этом убедилась.

— Амель? — позвал меня Ленг, после того как я помогла ему устроиться. — Ты же ведь знаешь, что между опытным всадником и ученицей не может быть никаких личных отношений?

Я беспокойно заёрзала, оглянувшись на Саветт. Она смотрела в окно, спрятавшись за штору. Нужно переговорить с ней, но сначала я должна уладить наше дело.

— Тогда почему ты всё время пытаешься защитить меня? Ты же ведь знаешь, что можешь на меня положиться.

Он полуприкрыл глаза, и я почувствовала резкий запах камфоры. Лекарство заработало? Оно начало уже вытягивать магическую гадость из его тела?

— Ты похожа на яркий огонёк, сияющий в тёмной ночи. На красный цветок, выросший посреди мёртвой травы.

Ленг закрыл глаза, превращаясь из сурового небесного всадника в беззащитного юношу. Я вздохнула.

— Перестань воспринимать меня как цветок и подумай о том, что я могу тебе пригодиться. Мир не даёт мне права быть хрупкой девицей, которую нужно постоянно опекать. Иного выбора нет, так что придётся быть жёсткой, даже если это идёт вразрез с моей природой.

Его дыхание стало прерывистым. Ленг определённо заснул.

— Просто верь мне, — прошептала я. Потом пошевелилась и встала, но его рука дёрнулась вслед за мной. Не открывая глаз, он схватил мою ладонь, крепко и вместе с тем нежно сжимая.

— Я верю тебе, — невнятно пробормотал Ленг, проваливаясь в объятия сна.

— Я рада, что ты живой, — сказала я.

— А я рад, — ответил он, — что ты пришла.

Ленг уснул, и его рука, ослабив хватку, упала рядом на ковёр. Я бросила взгляд на Саветт. Она даже не смотрела в нашу сторону. Наклонившись, я мягко и трепетно поцеловала его в висок. До чего же Ленг странный. Эфретти заявила свои права на него. Но я подумала: если частичка этого человека будет принадлежать мне, я стану защищать её и сделаю ещё сильнее.

Я поднялась, опираясь на посох. Передвигаться с ним ещё неудобнее, чем с костылём. Mожет, если потренироваться, будет легче. Доковыляв до Саветт, я встала у окна и прислонилась к стене.

— Я не хотела выходить замуж за того принца, — сказала она, наблюдая за улицей из-за крошечной серебристой полоски между шторами.

— Мне кажется, теперь тебе и не придётся. — Спросить у неё, что произошло? Или это причинит ей ещё большую боль?

— И не хотела, чтобы меня похищали. Я не хотела, чтобы они убивали Иамдора. Ты ведь знаешь, что я теперь больше не всадница?

Она гораздо, гораздо лучше.

— Там, в подвале, ты призвала магию, — прошептала я. — Ты практиковала её раньше?

— Когда я попала в плен, то была уверена, что они убьют меня. Она вытворяли со мной такое… что я в самом деле предпочла бы умереть.

Я прикусила губу. Что обычно говорят в таких случаях? Как показать Саветт свою заботу, не наговорив лишнего?

— Но когда я подумала, что они убьют тебя и Ленга и я снова останусь один на один с ними… — Голос её задрожал. Саветт всхлипнула, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Я просто не могла…

Я кивнула.

— Я не понимала, что делаю. Было всё равно, убьёт это меня или нет. Я просто вытянула вперёд руки, и она сорвалась, a теперь словно поселилась внутри. Я как будто стою одной ногой в потустороннем мире, но при этом остаюсь в мире живых, чтобы не дать магии сжечь меня дотла. — Саветт cмотрела затравленно, словно она была одновременно и где-то там, и здесь.

Tеперь понятно, почему её состояние похоже на полузабытьё.

— Спасибо, что пришла ко мне на выручку. — Когда Саветт наконец обратила на меня свой взор, я увидела, что глаза подруги наполнились слезами; её дрожащая рука коснулась моей. — Я не ожидала… не знала… — Она засопела и прокашлялась. — Я не смела надеяться, что кто-то может вот так заботиться обо мне. А потом ты и Ленг…

Саветт разрыдалась, и я притянула её к себе. Что можно сделать для друга, прошедшего через подобное?

То, что ты делаешь в данный момент. Ей нужно, чтобы её поддержали и выслушали. Стань опорой, и рваные раны начнут затягиваться. Хотя насчёт этого… я не очень уверен.

Нам нужен маг, но они все служат злу.

Мне думается, что не все. Как там небесные всадницы назвали их? Прислужники Сумеречного завета?

Да. Именно так.

Скорее всего, это фракция магов. Вероятно, в данное общество входят и другие люди. В конце концов, тот ростовщик должен был знать, что творилось в стенах его заведения.

Верно подмечено. Кто эти люди? И сколько их ошивалось в городе?

— Я бы ни за что не оставила тебя в беде, Саветт. Особенно когда ты доверилась мне. — Она вздрогнула, и я разомкнула объятия. — Не оставлю и сейчас. Должен быть способ помочь тебе справиться с произошедшим. Нужно найти знающего человека. И мы его найдём. Твой отец…

Саветт так яростно замотала головой, что я замолкла на полуслове.

— Всё случилось по его вине. — Её лицо ожесточилось, словно перед ней воздвиглась защитная стена из камня. — Это он согласился отдать меня Баочану в качестве невесты; если бы не он, члены Сумеречного завета не стали бы меня красть, чтобы заменить своим человеком, не стали бы пытать, чтобы выудить сведения о моей семье.

Она так сильно затряслась, что я испугалась, как бы Саветт не сломала себе чего-нибудь. Поколебавшись, я положила ладонь ей на плечо.

— Давай не будем говорить об этом сейчас. Тебе нужно отдохнуть. Идём. Присядем у огня и попьём.

Я довела Саветт до ковра, где лежал Ленг, и принесла ей воды из кувшина, стоявшего на подставке. После непродолжительных поисков в платяном шкафу обнаружились одеяла, и, укутав подругу, я устроила её возле очага. Потом прикрыла вторым одеялом спящего Ленга, подбросила дров в камин и вернулась к Саветт, чтобы справиться о ней. Она уже спала крепким сном.

Тебе тоже пора на боковую. Иди отдохни. Ты всего лишь человечек.

В голосе Раолкана слышалось веселье. А драконы во сне не нуждаются, что ли? Можно ли мысленно показать язык собеседнику? Сосредоточившись, я представила, как высовываю язык, и в моей голове возникла раскрытая пасть дразнящегося дракона. Потрясённая, я подпрыгнула, уронив одеяло. Наша связующая мысленная ниточка задрожала от смеха, и, отходя ко сну, я ещё долго слышала его эхо в своих мыслях.

Глава шестая

— Да потому что нельзя «дружить» со своей ученицей, держать её за ручку и играть в гляделки. Ты это не хуже меня знаешь. — Шёпот был тихим, но я приоткрыла один глаз и увидела, что говорила Дашира. Ленг сидел ко мне спиной, а целительница осторожно соскабливала чёрную субстанцию, гнездившуюся в его ранах на спине и плечах. Он вздрагивал всякий раз, когда она касалась его спины своим металлическим инструментом. — Ты на пять лет её старше! И она ещё учится! Если повезёт, эту связь сочтут неуместной, а если нет — подумают, что ты её совратил. Сам же должен понимать. К тому же девочке будет неловко, если кто-нибудь узнает. Они посчитают, что из-за тебя она знает больше дозволенного. По какому-то странному стечению обстоятельств девушка наткнулась на ростовщиков спустя несколько часов после того, как к ним пришёл ты.

— Я ей ничего не говорил. Я не видел её с тех пор, как мы расстались на Рубиновых островах. Ты делаешь мне больно!

— Не дёргайся. Я всё это говорю ради твоего же блага. Ты мне нравишься, Ленг. Не каждый из молодых смог бы подняться до такого уровня. Продолжай в том же духе, и ты обгонишь Эфретти! Но этого не случится, если ты пойдёшь по кривой дорожке. Найди женщину своего возраста, раз хочется близкой дружбы. Эфретти, к примеру, с радостью заполнит эту пустоту в твоей жизни.

— Мы одиночки. И тебе это известно.

— И тем не менее ты здесь.

— Что это значит?

— Это значит, что общество нужно тебе больше, чем ты думаешь, и что стоит послушаться моего совета. Целители изучают нe только тело, Ленг.

— Разве недостаточно того, что я стал Светоносным?

Он тоже один из них! Что это за люди?

Дашира насмешливо рассмеялась.

— О да, твоя преданность ордену много для нас значит, особенно когда ты не выполняешь наших приказов и не слушаешь советов.

Дверь с грохотом распахнулась, и я с трудом подавила дрожь.

— Что всё это значит? — прозвучавший голос был подобен рёву. — Вы двое получили простую работёнку, a мне подсунули осиное гнездо!

Я осторожно села. Саветт, крепко спавшая рядом со мной, шевельнулась во сне и снова затихла. Эфретти аккуратно притворила дверь, глаза её были широко распахнуты, а лицо сковывала маска, как будто всадница что-то скрывала, — страх? Волнение? Стоявший перед ней жилистый мужчина — скрюченный и седовласый — ворвался в комнату и сел напротив Ленга. На шее у незнакомца были повязаны фиолетовые шарфы, а бёдра обхватывал широкий ремень, который тоже оказался шарфом. Он был гладко выбрит. В его распущенных волосах — таких густых! — виднелись косички, которые всегда носили всадники, и украшения в виде маленьких косточек, похожих на змеиные.

От мужчины веяло таким авторитетом, что даже Эфретти послушно подпрыгивала, а я поправила свои волосы и пригладила платье, чтобы выглядеть опрятнее.

— А этому ещё и от магов досталось. Они пытали тебя, парень? Не раскололся?

— Нет. — Ленг выпрямился, но снова вздрогнул, когда Дашира принялась ковыряться уже в другой ране.

— Умница. A девчонка? Кастелянка Лидрис?

Мы все посмотрели на Саветт, и он хрюкнул.

— Эфретти говорит, у неё проблемы с головой. Она знает, что с ней приключилось?

— Да, — последовал ответ Ленга. — Знает. Они из неё тоже пытались вытащить информацию.

— Раскололась?

Ленг пожал плечами.

— При мне нет.

— Высший кастелян Линдон Лидрис будет здесь со дня на день. Когда он приедет, мы передадим её родителю. Она больше не наша забота.

— Нет! — вскрикнула я. Саветт не хочет возвращаться к отцу. Она винит в том, что произошло, его.

— Нет? — переспросил незнакомец, многозначительно изогнув cедую бровь. — Ты знаешь, кто я такой, моя дорогая?

Я кивнула. Его улыбку нельзя было назвать приятной.

— Тогда говори.

— Вы небесный всадник из касты фиолетовых.

Он издал громкий смешок.

— Я Хубрик Дюншифтер. Если ты не слышала это имя, Школа драконов уже не та, что прежде.

Я слышал о нём. Настоящая легенда. Его связь с драконом Кироватом одна из старейших. Мы все глубоко чтим этого дракона.

— Это же ведь ученица? — гавкнул он на Эфретти. — Где её форма? Почему на ней платье?

Я встала, ухватившись за боевой посох.

— Я надела платье, чтобы пробраться неузнанной в дом ростовшика.

— Ха! Твои ноги двигаются куда медленнее моих стариковских. Зачем тебе эта палка?

Я почувствовала, как заалели мои щёки.

— Одна моя нога не ходит.

Мужчина пожал плечами.

— У нас у всех свои горести. Так почему ты не хочешь вернуть высшую кастелянку обратно в семью, Принятая?

— Ей требуется помощь. — Как же его уговорить? Рассказать о настоящих причинах, или они чересчур личные?

— Именно. Которую ей предоставит отец.

— Нет! — Теперь на меня обратили внимание все. Даже Ленг. Прежде чем заговорить, я отдышалась. — Ей нужна помощь мага. Она прикоснулась к магии. Которую использовала в нашей стычке. Ей требуется помощь.

Все присутствующие застыли, как будто в комнату ворвалась зима и заморозила её. Дашира выронила из рук свой инструмент, который со звоном повалился на деревянный пол. Эфретти медленно попятилась к двери, не сводя взгляда с Саветт. Хубрик прищурился и вдруг разразился хохотом.

— Она прикоснулась к магии. И вы молчите? Вы просто завернули её в одеялко и усадили возле очага?

Он согнулся, схватившись за колено, и комната наполнилась его зычным, гулким смехом.

— Ничего смешного! — воскликнула Дашира.

Одновременно с ней очнулся Ленг, в панике затараторивший:

— Я был не в себе. Думал, это галлюцинации от боли. — На его лице был написан ужас. Почему? Чего они все так испугались?

Хубрик внезапно успокоился, оглядев нас пронизывающим взглядом.

— Что ж, она пока не взорвалась и вряд ли взорвётся. Некоторые люди — те, что обладают очень, очень сильной волей, — способны управляться с магией самостоятельно, чтобы она не попереубивала всех вокруг. Похоже, нам повезло. Высшая кастелянка Саветт Лидрис — крепкий орешек.

— Первый раз об этом слышу, — сказала Дашира, поднимая свой инструмент и относя его в раковину.

— Ты сомневаешься в моих словах только потому, что мой дракон не белого цвета? Я такое видел дважды в своей жизни, — заявил Хубрик. — Но я исходил столько троп, что вашим бедным зеленорожкам и не снилось, — и видел куда больше, чем вы все вместе взятые. Одни живут тихо и мирно. Мне такая жизнь никогда не была по душе. Мы приведём мага, чтобы он помог ей пройти начальные стадии. На том и порешим.

— Маги выкрали её. Они хотят низвергнуть Доминара. Им нельзя доверять, — сказала я. Может, кто-нибудь всё-таки прислушается ко мне?

Хубрик окинул меня оценивающим взглядом, но на губах его мелькнула улыбка.

— Это были не маги. А члены Сумеречного завета. Не все маги участвуют в заговоре.

— Все из тех, кто мне знаком. — Я не собиралась вверять Саветт заботам какого-то мага. Точно не сейчас.

Его улыбка по-прежнему была недоброй. Почему он насмехался надо мной?

— A ты знакома прямо-таки со всеми магами? Ты, обычная девчонка с поломанной ногой?

Я не стала отвечать, но почувствовала, как густо покраснели щёки и как сильно забилось сердце в груди. Я права. Магам доверять нельзя. Я лично больше никогда не доверюсь ни одному из их племени.

— У нас есть один друг здесь, в Ванике. Светоносный. Он поможет.

— Светоносный? — Кто-нибудь, объясните мне наконец, что это значит.

Хубрик посмотрел на Эфретти.

— Вместо того чтобы отвлекать меня от важных дел, могла бы сама ввести в курс дела. Это что, так трудно? Или мне переговорить с Абридой насчёт твоей некомпетентности?

— Нет, конечно же нет, — заволновалась Эфретти. — Я отбивала её подружку у чёрных, которую взяли под стражу. Она скоро придёт.

— Что ты им сказала? Ты сегодня посвятила слишком много людей в нашу тайну. — Он посмотрел на меня так, будто бы это обвинение ко мне тоже относилось.

— Это не моя вина, — заметила Эфретти. — Я сказала только, что потеряла свою ученицу.

— Соврала, значит? — спросил Хубрик.

Эфретти беспокойно дёрнулась. Хубрик склонил голову набок.

— Доминар — да благословит небо его царствование — прибывает завтра, и он повелел, чтобы все ученики как можно скорее перешли на следующую ступень. Эта подружка из зелёной касты?

— Да.

— Хорошо. Не будем считать это враньём. Сегодня она станет полноценным членом своей касты, и ты возьмёшься за её обучение.

Эфретти ахнула.

— Какие-то проблемы, всадница? Ты не расслышала мой приказ?

— Всадники сами выбирают себе подмастерье, — упёрлась Эфретти. — Мне бы не хотелось брать на обучение малознакомую девицу.

— Ха! Надо было думать раньше, прежде чем заваривать эту кашу. Возьмёшь её в качестве наказания. Радуйся, что я не придумал ещё чего похуже.

Я сглотнула комок в горле. Было трудно уловить суть их беседы, но если сконцентрироваться, можно многое почерпнуть. Мне раньше не доводилось наблюдать за разборками небесных всадников, ведущих иную, непреподавательскую деятельность, между собой. Беспрестанные стоны и вздохи Ленга, в котором ковырялась Дашира, особо не давали сосредоточиться.

— Она из кастела Денерисов, — ровным голосом произнесла Эфретти.

— Тем лучше. Денерисы верны Доминару — да благословит небо его царствование — и Лидрисам. Она послужит на благо Светоносным, — он развернулся ко мне, — которые, к твоему сведению, милочка, являются секретной организацией, созданной для того, чтобы противостоять злу, тьме и хитросплетениям Сумеречного завета. Даже в Доминионе никто не застрахован от поползновений зла, и наши защитные рубежи испытываются на прочность шпионами и незваными гостями.

Мне хотелось стать свидетельницей падения Сумеречного завета. Хубрик встал и налил себе воды в чашку из кувшина, стоявшего рядом с раковиной. Он быстро развернулся к Ленгу, как кот, услышавший шорох мыши.

— Ленг, я, как никто другой, знаю, что значит стремиться к независимости, но ты поплатился за свою горячность. Это послужит тебе уроком. И наказанием. Тем не менее, как только Дашира тебя подлатает, готовь крылья. Ты мне понадобишься. Что случилось с её компаньонками? — обратился Хубрик уже к Дашире.

— Они собрали их, чтобы отправить обратно домой.

Он фыркнул.

— А с этой что нам делать?

Дашира и Эфретти переглянулись.

— Можно вернуть к своим, — предложила Эфретти.

— Она слишком много знает, — Хубрик окинул меня орлиным взором, который, казалось, проникал в самую голову, чтобы выведать, что творилось на подкорке.

— Амель ни в чём не виновата, — вступился за меня Ленг, но Хубрик вскинул руку, заставляя его замолчать.

— Оставлять её нельзя. Она будет только мешать. Среди нас больше нет всадников фиолетовой касты, только ты да Ленг, — сказала Дашира.

— И что же тебя смущает? — вновь склонил голову Хубрик, но в ответ щёки Даширы стыдливо зарделись. Глаза Хубрика метнулись к Ленгу, тоже покрасневшему. Он грубо хохотнул, как будто ему была известна причина, по которой Ленг не мог заниматься моим обучением. — У меня давно не было учеников, но, похоже, ситуация меняется. — Он обратился ко мне. — Брать в подмастерье Принёсших клятву не принято. Обычно мы ждём вашего посвящения в касту. Но такие случаи уже имели место. Когда прибудет Доминар, принесёшь ему клятву. Отныне ты обладаешь сомнительной привилегией называться моей ученицей. Вот первое задание — не покидать пределы убежища и заботиться об этом спящем вулкане, которого ты считаешь своей подружкой. Я позову, когда будет нужно.

Хубрик встал со стула, медленно, будто бы ему было тяжело находиться в вертикальном положении, как и мне.

— Теперь, когда бардак разобран, я вернусь к срочным делам.

— Я думала, ты в карты резался, — удивлённо заметила Эфретти.

— Именно.

Глава седьмая

В последующие часы Эфретти и Дашира старались заходить к нам как можно реже. Их разочарование было очевидно, когда они приходили забрать что-то из своих вещей, лежавших в шкафах, или приносили свежую еду и воду. Мы с Ленгом лениво болтали, стараясь не говорить o том, что случилось. Мы говорили о семье, о доме, в котором выросли, и о любви к драконам. Он мне нравился таким. Его выражение лица было серьёзным и coсредоточенным, но глаза Ленга сияли, когда он вспоминал о своих радостях и интересах.

Во время нашего разговора я периодически подходила к всё ещё спавшей Саветт, смачивая горячий лоб подруги водой и проверяя, чтобы температура её тела не повышалась и не понижалась слишком сильно. Она всё время бормотала, и меня беспокоили её ладони, которые начали слабо светиться. Сумеет ли Саветт выиграть битву против магии, разраставшейся внутри неё, или погибнет?

— Раз она так долго продержалась, справится и сейчас, — сказал Ленг со своего стула. Он предпочёл вести беседу сидя. Когда он находился в лежачем положении, раны соприкасались с полом и одеялами. Им нужны условия получше. Ленгу и Саветт должны были предоставить постель и нормальный уход. — Перестань хмуриться. Хубрик пришлёт кого-нибудь за ней, когда у него появится возможность.

— Он же в карты собрался играть. — Я не смогла сдержать горечи в своём голосе.

— A где же ещё, по-твоему, можно обсудить государственные дела?

Я смущённо отвернулась. Откуда мне было знать о государственных делах?

— Хубрик — могущественный небесный всадник, обладающий влиянием и умом, способным расставлять сети не хуже паука.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо.

Ленг усмехнулся, и я внимательно посмотрела на него впервые с тех пор, как мы прилетели сюда. Его смех стих, и он, казалось, сжался под моим взглядом.

— Зачем ты это делаешь? Почему не смотришь на меня? — Я старалась не бросаться обвинениями, но он признал, что я спасла ему жизнь. Так почему Ленг продолжал гнуть свою линию, зная, что я во всём готова его поддерживать? — Сначала мы дружим, а потом ты вдруг охладеваешь подобно зимнему ветру в горах.

Лeнг шаркнул ногами и после продолжительного размышления поднял на меня застенчивый взгляд. Он был похож на мальчишку, которого застукали за чем-то нехорошим.

— Каждый раз, когда мы встречаемся, я предстаю перед тобой не в лучшем свете, — признался он, теребя пальцы. Co стороны выглядело так, будто Ленг обнажил своё сердце и вручил мне кинжал. Он думал, что я буду его осуждать?

— Ленг, — мягко ответила я, ковыляя к нему. — Я такой буду всегда. Но это не делает меня слабой. А когда я вижу твои раны, ты тоже не становишься слабее.

— Я не смог уберечь тебя от когтей Завета, a переходить ему дорогу опасно. — Он царапал ногтями поверхность стола.

— Не надо меня оберегать. Я сама могу проложить себе путь. — Я старалась говорить спокойно и уверенно.

— Я не смог спасти твою подругу. — Его бездонные тёмно-серые глаза, напоминавшие штормовое небо, встретились с моими.

— Но ты попытался. — Неужели Ленг не понял, что моя привязанность к нему не основывалась на его успехах? Мне нравился он сам. Мне нравилась его серьёзность. Мне нравилась любовь Ленга к одиночеству. Мне нравилось, как светилось его лицо, когда он делился детскими воспоминаниями о доме.

— Я не смогу спасти твою репутацию в Школе драконов, хотя ты не заслуживаешь подобного осуждения.

А вот это действительно проблема. Я понятия не имела, что делать. Мастер Эльфар в прошлый раз грозилась вышвырнуть меня из Школы драконов, если я сбегу, но мы всё равно улетели без спроса. Оставалось только надеяться, что в следующий раз, когда мы вновь столкнёмся, я буду уже Принёсшей клятву, и тогда, возможно, удастся убедить их не исключать меня. Mожет, мне удастся убедить Хубрика учиться дальше у него. Придётся напрячься, чтобы доказать свою пригодность.

Ленг продолжил, но его щёки пылали.

— Я даже не могу коснуться тебя — сказать, что я чувствую к тебе.

Кажется, Ленгу было невыносимо признавать это, как и тот факт, что прикосновение много для него значило. В его глазах читались одновременно и боль, и тоска, и я почувствовала, как в самом сердце зажёгся нежный свет, словно он растопил копившийся внутри лёд.

Я наклонилась и поцеловала его в макушку.

— Но тебя могу коснуться я.

Совершенно изумлённый Ленг поднял голову, губы его приоткрылись.

— Этого делать не следует.

Конечно, не следует. Моя учёба в Школе драконов и так висела на волоске, и если Эфретти или Дашира застанут нас за поцелуем, они сто процентов сделают всё, чтобы положить этим отношениям конец. К тому же я не была уверена, смогу ли свыкнуться с метаниями Ленга, но меня привлекали его смелость и ранимость — его стремление открыться мне, а не кому-то другому. Это как обнаружить бесценный цветок в тёмном лесу. Я не хотела растоптать его. Мне хотелось холить и лелеять растение, чтобы оно продолжило цвести.

Склонив к Ленгу лицо, я приоткрыла рот и аккуратно накрыла его губы — чувствуя их мягкость, полностью отдаваясь теплу объятий. Он осторожно отстранился, улыбаясь, глаза его сияли нежностью. Мне хотелось ещё. Одного поцелуя было недостаточно — особенно такого приятного. Я вновь потянулась к нему.

Ленг остановил меня, приложив палец к губам.

— Довольно. Не сейчас.

Ленг сглотнул, было видно, что он пытается прийти в себя. Как прикажете трактовать его отказ? Мне стало не по себе, что я поцеловала Ленга только ради того, чтобы он меня оттолкнул. Я не нужна ему. Я обманулась.

Он оберегает тебя, как и всегда.

— Подожди, я пока не могу пообещать тебе всего, — выдохнул он. Ленг протянул здоровую руку и стиснул мою, как будто я была способна удержать его от падения.

— Мне не нужны обещания. — Когда же он перестанет выражаться так непонятно и витиевато?

— Поцелуй — это обещание. Подожди, и я исполню клятву, когда смогу всецело отдать себя тебе.

Слишком много пафоса. Что это значит?

Так поступают драконы. Дракон ждёт нужного момента, когда он будет готов посвятить всего себя своему избраннику. Ты захочешь, чтобы твои мысли читал тот, кто недостоин уважения? Захочешь показать свои слабости тому, кто тебя отвергнет?

Я не просила о любви до гроба, просто хотела наладить с ним контакт — показать, что я рядом.

Так может, стоит попросить? Может, он прав и ты заслуживаешь этого. Ленг — истинный член фиолетовой касты. Он перенимает драконий образ мыслей.

В таком случае ему стоит разъяснить свои мысли на человеческом языке. Я отступила, сжимая зубы, чтобы лицо не выдало моих эмоций. Он не должен увидеть, как мне больно.

Ленг выпустил мою руку, и я приготовилась к очередному холодному душу, но вместо этого он протянул ладонь и, ласково погладив меня по щеке, произнёс:

— Ты заслуживаешь большего, хотя сама не всегда это осознаёшь, и я сделаю всё, чтобы ты ни в чём не нуждалась.

Я ахнула. Он что, серьёзно? Ленг встал.

— Мне надо идти.

— Твои раны ещё не затянулись!

Ленг улыбнулся, отчего вокруг его глаз появились крошечные морщинки.

— Настоящие раны уже заживают. Пора за работу.

Он втиснулся в кожаную рубаху — что оказалось довольно болезненно, ибо вся его грудь была перетянута бинтами — и зашагал к двери. Прежде чем отворить её, Ленг остановился на пороге и с улыбкой обернулся, невзирая на свою суровую решимость.

— Доверься Хубрику. Он поможет. И жди меня. Я вернусь к тебе.

Он ушёл так внезапно, что я даже не успела попрощаться.

Глава восьмая

Да что такое происходит с Ленгом? Сначала он признался, что я не могу представить, как сильно ему дорога, а потом взял и смылся.

У этого парня чувства глубоки.

И непредсказуемы. Не уверена, что мне это нравится.

Судя по тому, как бешено колотится твоё сердце, подозреваю, что очень даже нравится.

Я, совершенно сбитая с толку, по-прежнему пялилась на дверь, когда она вдруг распахнулась и в комнату шагнул Хубрик в сопровождении ещё одного мужчины.

— Она у огня, — сказал Хубрик. Я захромала в сторону Саветт, движимая защитным инстинктом, но он ткнул в меня пальцем. — Пусти. Не мешай магу Завину выполнять свою работу. Напомни, как тебя зовут, Принятая?

— Амель. — Он взял меня себе в ученики и забыл моё имя? Я осторожно покосилась в сторону мага. Слишком уж молодой. Он был одет в тёмно-синие однотонные одежды без узоров. Таких магов я ещё не встречала. Вдруг это самозванец?

— Хватит глазеть на моего помощника, Aмель. Он разбирается в своём деле куда лучше тебя. На.

Хубрик швырнул в меня рюкзак, и я поймала его одной рукой. Секунду спустя пришлось его бросить, чтобы словить полетевший в мою сторону костыль. Он сверкнул в свете огня, и я охнула. Хубрик что, принёс мне металлический костыль? Похоже на то. Бронзовый, с выгравированным на рукоятке драконом. У меня никогда не было такой чудесной вещи.

Я раскрыла рот, но, когда подняла глаза на Хубрика, чтобы выразить ему свою благодарность, он пренебрежительно махнул на меня рукой.

— Не люблю благодарностей, так что обойдёмся без «спасибо». Ученице следует бояться учителя. Он должен внушать ей ужас своим присутствием.

Слегка сварливый тон Хубрика совсем не соответствовал его словам. Он был больше похож на недовольного дедушку, чем на cтрогого учителя, коим хотел выглядеть. А вдруг эти резкие слова служили лишь прикрытием и ему на самом деле не всё равно?

— Иди переоденься. — Он показал на дверь, ведущую в уборную. — Доминар (да благословит небо его царствование) прибыл час назад, и я замолвил за нас словечко перед его хашутаном, договорился об аудиенции.

Доминар? В самом деле? Несмотря на постоянные разговоры о предстоящей клятве, я не могла до конца поверить в то, что такого человека, как я, вообще подпустят к нему. Слишком уж невероятным, неправдоподобным это казалось.

— Чего ты рот разеваешь, как выброшенная на берег рыба? Одевайся, или хочешь досрочно завершить своё обучение в Школе драконов?

— Нет, сэр, — заикаясь, ответила я, бросаясь в комнату. Mожет, если я успею дать клятву Доминару до того, как об этом узнают остальные, меня не отчислят. Они же ведь не выставят за дверь Принёсшую клятву… Или как?

Думаю, тебе стоит признаться Хубрику в содеянном.

Не сейчас. Точно не раньше, чем я понравлюсь ему.

Мне кажется, ты скоро обрастёшь ложью — даже если это просто недомолвки.

Но правда в одном случае убьёт нас обоих, а во втором — Раолкана, меня же разжалуют в слуги. Лучше подождать.

В кожаной форме было весьма комфортно после этого платья. Я уже привыкла к тому ощущению, когда кожа облегает тело, поддерживая мышцы с помощью пряжек. Оставалось решить последнюю проблему. Я вышла из уборной и отставила боевой посох, чтобы испробовать замечательный новый костыль, — у него имелась кожаная петелька, через которую можно было продеть руку. Тот, кто до этого додумался, большой молодец!

— Подошла? — спросил Хубрик, его орлиные глаза внимательно рассмотрели мой внешний облик.

— Да, сэр.

— Mожно просто «учитель».

— Но она же коричневая, учитель.

— Разве не бессмысленно покупать тебе серое одеяние на один только день? Твоя клятва так или иначе будет принесена сегодня, так что коричневая форма подойдёт. А теперь вперёд. Раз нас позвали, то нужно прийти.

Нельзя оставлять Саветт с незнакомцем. Может, мне остаться? Я хотела последовать за Хубриком, но меня волновала её безопасность.

— O, звёзды небесные! — воскликнул Хубрик, отчего я вздрогнула. — Ты самый недоверчивый человек, которого мне доводилось видеть. Посмотри на меня.

Я подчинилась.

— Хорошо. Твоя подружка здесь в безопасности. С ней ничего не случится. Если что-то пойдёт не так, твой дракон об этом сообщит. Спроси у него сама.

Ты сообщишь?

Ну конечно. Как приятно встретить ещё одного члена фиолетовой касты. Только эти всадники по-настоящему понимают нас.

— Ну так что? — спросил Хубрик.

Я кивнула.

— Tогда перестань тревожиться и иди за мной. Надо поторопиться, а спешка явно не твой недостаток, не так ли? Даже с новым костылём придётся затратить на дорогу больше времени.

Я подошла к камину и коснулась руки Саветт. Маг, увидев это, вздрогнул, как будто я на его глазах сунула руку в огонь.

— Скоро вернусь, — пообещала я ей. — Крепись.

Я не могла понять, стоило ли обижаться на Хубрика, или, наоборот, надо радоваться, что он относился ко мне так же бесцеремонно, как и ко всем остальным. Но одно я знала точно: после того как я предстану перед Доминаром, никто не посмеет отослать меня.

Глава девятая

Хубрик оказался удивительно прытким для своего возраста, хотя у него тоже наблюдалась характерная для небесных всадников походка, при которой у человека ноги постепенно приобретали форму колеса. Он пробирался сквозь бурлившую толпу подобно змее, ползущей в своей норе, и каким-то образом заставлял прохожих сторониться нас, чтобы я могла беспрепятственно следовать за ним. Новый костыль совершенно не натирал подмышку. Рукоятка была обита овчиной. Может, судьба этого костыля будет лучше судьбы его предшественников — я надеюсь.

Я так сосредоточенно следила за тем, чтобы костыль нигде не застрял, что чуть не врезалась в Хубрика, который внезапно остановился. Мы по-прежнему находились на первом ярусе, a кастел располагался на самом верху, так что же послужило причиной остановки?

— Ты когда-нибудь видела нечто подобное? — поинтересовался он, и я проследила за его взглядом. Мы стояли у подножия колонны. Над нами, подвешенные на верёвках, двигались по натянутому канату скамейки. Что это вообще такое? Люди сидели на каждой скамье, и конструкция доставляла их на верхние уровни. Невероятно! И всё-таки механизм работал по-настоящему. Я не замечала эту конструкцию раньше, потому что её воздвигли только здесь, на улице, которую ранее исследовали Артис и близняшки. Широко распахнув рот, я смотрела на чудо-изобретение. Передвигаться на такой штуковине было определённо быстрее, но кто же поверит в её существование?

— Потрясающе.

— С драконом, конечно, не сравнится, но на сегодня сойдёт. — Мы встали в очередь, продвигавшуюся к ступенькам платформы, на которую нужно было подняться, чтобы сесть на скамейки. — Когда будешь садиться, не зевай. Лифт никого не ждёт.

Подошла наша очередь, и мы забрались на деревянную платформу, а Хубрик вручил лифтёру деньги за проезд.

— Два билета за место, как только она подъедет, прыгайте на борт, — сказал лифтёр. Я почувствовала за спиной оживление, но отвлекаться было нельзя, нужно вовремя оседлать скамейку. Мне не хотелось, чтобы костыль угодил промеж досок платформы.

Наша кабинка подъехала, и Хубрик запрыгнул на неё, воскликнув:

— Не зевай!

Я напряглась, следя за костылём, но, как только собралась уже прыгнуть, чья-то рука обхватила меня за талию, и скамейка, не дождавшись пассажира, двинулась дальше. Хубрик проводил меня удивлённым взглядом, шанс был упущен.

— Плачу за двоих: за леди и за себя, — сообщил бархатный голос лифтёру, который коснулся груди кулаком в знак уважения. Не было необходимости оборачиваться. Я поняла, кто меня остановил. Я узнаю этот бархатно-железный голос из тысячи.

К платформе пристала следующая кабинка, и железная хватка ослабла.

— Прокатимся, Амель Лифброт?

Я задрожала от страха, зная, что он наверняка не один. Кое-как шагнув вперёд, я ухватилась за скамью и извернулась, чтобы принять сидячее положение. И вовремя, потому что кабинка, качнувшись, продолжила свой путь. Сжав костыль в одной руке, я ухватилась второй за перила медленно поднимавшейся скамьи. Я изо всех сил пыталась успокоить колотившееся как сумасшедшее сердце и дышать глубже. Надо было спросить у Хубрика, как эта конструкция функционирует. Вдруг она сломается и я застряну здесь… с ним. Я повернулась к своему неожиданному спутнику.

— Мне казалось, что принцы сидят только на тронах.

Безрадостная ухмылка принца Рактарана таила в себе угрозу — как и всегда.

— А мне казалось, что крестьянки не сбегают из школ, чтобы сражаться с магами. Каждый день мы узнаём что-то новенькое. Ведь именно это делает нашу жизнь такой интересной, не так ли?

— Что вы здесь забыли?

— Я пришёл за своей обещанной невестой, — жёстко ответил он.

Я сглотнула комок в горле, прежде чем ответить.

— Я думала, они предложили вам новую невесту.

— А мне больше понравилась старая. Ещё я думал, что у меня есть доверенное лицо, помогающее в поисках. Похоже, ты всё-таки решила проститься со своим драконом?

— Нет!

Принц схватил меня за руку, державшую костыль, так сильно, что я тихо вскрикнула от боли. Поражённый мужчина чуть ослабил захват, словно он не хотел причинять мне боль, но его губы тут же сложились в упрямую ниточку. Один глаз принца слегка задёргался. Лифт, конечно, не медлил, но назвать его скоростным было нельзя. Мы даже половины дороги не проехали.

— Если хочешь выкупить его жизнь, цена возросла. Обманешь — и в этот раз я убью вас обоих.

Глава десятая

При этих словах я содрогнулась, но он, не отрываясь, продолжал смотреть на меня, и я поняла, что такие люди слов на ветер не бросают.

— Могу ли я доверять ей, вот в чём вопрос, — проговорил принц, как будто размышляя сам с собой.

— Стари Атрелан? — спросила я в ответ. Он был похож на умалишённого.

Юноша прищурился.

— Эта своенравная девчонка уже в прошлом. Тебе. Могу ли я доверять тебе?

— Вы угрожаете, унижаете, насмехаетесь и распускаете руки. — Mой голос дрожал от страха. Принц держал меня за запястье. Если по его милости я «сброшусь» с этого лифта, то разобьюсь о булыжники внизу — или, что более вероятно, о головы прохожих, хотя с жизнью расстанусь так же быстро. Ну и что, что я боялась. Надо защищаться, ибо никто этого не сделает за меня.

Следи за своими словами и говори медленнее. Это поможет тебе правильно понять их намерения. Хорошо, что ты решила бросить ему вызов.

Я последовала совету Раолкана и заговорила спокойным голосом, сдерживая дрожь. А как иначе подавить свой страх?

— Скажу так: учитывая, что ваши методы не помогли добиться желаемых результатов, вам определённо стоить подобрать иную стратегию.

Принц Рактаран выдохнул, как будто выпуская что-то из себя. Он обладал сильной притягательностью, и было трудно отказать ему, чего бы принц ни попросил. Держу пари, в его стране люди наверняка разделились на два лагеря: одни исполняли любую прихоть юноши, a другие, увидев мужчину в том свете, в каком он предстал передо мной, больше не желали иметь с ним никаких дел. Наконец Рактаран взял себя в руки, тон его голоса был низким и угрожающим.

— Мир между двумя нашими державами необходим, иначе война повлечёт многочисленные жертвы. — Он сделал паузу, словно ожидая подтверждения, поэтому я кивнула. В конце концов, на войне погибнут люди навроде меня (неважные люди). — Но определённые силы не желают мира и мешают его достижению, плетя интриги. Меня обманывали, предавали, обкрадывали. Скажи мне, что ты не принимала участия в похищении Саветт Лидрис. Когда я ворвался в логово её похитителей, то увидел тебя.

— Я пришла спасти её.

— Могла бы рассказать о своих планах там, в саду, когда я тебя допрашивал.

— Я слышу угрозы не только из ваших уст, принц. — Почему он решил, что я доверюсь мужчине, который оскорблял и запугивал меня?

Он победно улыбнулся.

— Я знал, что ты не совсем обычная калека. — Он полагал, что я растаю от этих слов? — Думаю, нам не стоит больше хранить секреты друг от друга. Теперь я знаю, что Стари Атрелан мне навязали люди, мечтающие разрушить оба наших государства. Я знаю, что они выкрали Саветт Лидрис, — высшую кастелянку, которая лучше всех помогла бы мне укрепить мир между нашими народами, и я знаю, что не только твои сограждане строят тёмные козни. У меня на родине — среди моих людей! — есть предатели. Так что в этот раз я не стану угрожать, я лишь прошу: помоги мне предотвратить войну.

Я сглотнула. Можно ли ему довериться? Его шарм околдовал меня. Из-за него я перестала верить своим инстинктам. Чем было продиктовано моё желание согласиться: голосом разума или стремлением ублажить этого обольстительного принца? Что же делать?

Что ты теряешь?

Принц может убить меня. Или тебя.

По-моему, он уже обещал исполнить свою угрозу, если мы ему не поможем. Война не входит в наши планы, к тому же мы можем что-нибудь выяснить, наблюдая за ним.

— Что вы хотите от меня? — Я сделала каменное лицо, чтобы эмоции не выдали моих мыслей. В принципе я не против оказать помощь, но ему незачем об этом знать — правда, сначала нужно выяснить, чем придётся поплатиться. Ленг имел в виду это, когда говорил, что кастеляне обсуждают важные вопросы за карточным столом? Они учились блефовать и читать своих оппонентов ради таких вот моментов?

Весьма вероятно. Довольно глупо со стороны людей. Как это на них похоже.

Рука принца сжала моё запястье ещё сильнее, и я сморгнула слёзы.

— Ты постоянно каким-то непостижимым образом оказываешься в эпицентре событий, как кусочек ясного неба посреди грозовых туч. Ты проницательна. Твоё присутствие приводит всё вокруг в движение. Я хочу, чтобы ты держала ухо востро, наблюдала и докладывала мне о том, что удалось услышать и увидеть. То есть обо всём. И перво-наперво ты должна сообщить мне местонахождение Саветт Лидрис. Я сумею распознать обман с твоей стороны.

Кто бы сомневался. Принц держал меня за руку. Он мог ощутить мой учащённый пульс. Мы сидели очень близко, и, если бы я вдруг вздумала солгать ему, принц наверняка увидел бы выступивший на моём лбу пот. Что он собрался делать с Саветт, сообщи я принцу эту информацию — и как с нами поступят Светоносные? Убежище на то и убежище, что в него допускаются лишь определённые лица.

— Не хочу, чтобы ей навредили, — сказала я.

— Причём здесь я? Я же только что сказал, что собираюсь жениться на ней.

— Почему на ней? — Вот бы он доказал, что ему можно верить.

— Её семья занимает важное место среди семей кастелянов.

— Как и семья Стари. — Мы почти приехали. Впереди замаячила платформа.

— Семья Саветт верна вашему Доминару.

— Среди кастелянов есть и другие семьи, отличающиеся преданностью нашему правителю.

— Когда я встретил её, я понял, что за красивым личиком скрывается нечто большее. — Глаза принца подозрительно увлажнились. — В ней было что-то такое, что заставило струны моей души откликнуться. Вместе мы сможем править империей.

Уже не хочет ли принц сказать, что влюбился в Саветт? Влюбился, увидев один лишь только раз? Глупость какая. Надо проследить, правду ли он говорит или так, прикидывается, чтобы впечатлить окружающих.

— Я должен увидеть её снова, — объявил юноша.

— Саветт больна, — ответила я, не в силах посмотреть ему в глаза. — Она натерпелась в плену. Ей нужно время, чтобы восстановиться.

Рактаран взял меня за подбородок свободной рукой и повернул моё лицо к себе.

— Когда она выздоровеет, ты сообщишь мне об этом. Сегодня перед Доминаром от лица Баочана будет говорить барон Трактен. Не спускай с него глаз. Потом доложишь мне обо всём, что видела.

— Каким же образом?

— Я буду поблизости. Я сообщу о своей готовности.

Наша скамейка во что-то врезалась, и принц отпустил меня ровно в тот момент, когда нужно было спрыгивать с движущегося блока. Рактаран галантно сдёрнул меня со скамьи и поставил на платформу, где уже ждал Хубрик, не сводя с нас своего орлиного взора.

— Вам следует получше учить своих подопечных, а то они не знают, как пользоваться транспортом, — заметил Рактаран, обращаясь к нему. — Ваша ученица едва не промахнулась.

Хубрик слегка наклонил голову, выражая грубоватое почтение принцу, и проговорил:

— Иди за мной, Принятая.

Глава одиннадцатая

Если бы принц Рактаран не сбил меня с панталыку, я бы смогла насладиться дворцовым убранством, ведь я же не была во дворцах раньше. Полы были выложены мозаикой, — из кусочков величиной с ноготь — которая иллюстрировала события нашей богатой истории. По коридорам разъезжали колесницы, запряжённые горячими лошадьми. В просторных мезонинах сражались драконы, их всадники, охваченные языками пламени, неслись навстречу своей смерти. Стены и арочные проёмы также были украшены, но на них основными элементами выступали концентрические узоры и завитки.

Хубрик преспокойно прошёл через главную дверь кастела, как будто ему уже не раз доводилось бывать в кастелах. Он даже не стал приветствовать стражей, разодетых в чёрные доспехи, что выстроились с двух сторон от входа. Их было не меньше двух десятков; на голове предводителя солдат восседал изысканный шлем в форме разинутой пасти дракона.

Я торопилась за ним как могла, радуясь, что пол под ногами был твёрдым; навязанная роль шпиона Рактарана вызывала беспокойство. Мне не очень хотелось прибегать к уловкам: это казалось неправильным. Тем более становиться информантом государства, считающегося нашим врагом. Я не собиралась докладывать принцу o Саветт. Даже если он утверждает, что в нём проснулась любовь к ней (как же, после первой-то встречи). Куда легче быть просто ученицей, а не вечной пешкой в руках авторитетных игроков — по этому поводу я не питала никаких сомнений. Эпицентр событий, говорите? Я не ладья и не слон. Я пешка, только и всего.

Кастел был похож на улей. Повсюду сновали, красуясь, слуги — об их положении свидетельствовала ливрея. Но по коридорам ходили не только они. В кастеле царило не меньшее оживление, чем на улицах, только здесь люди были одеты лучше и кивали друг другу как старым знакомым. Кто-то явно прибыл издалека, судя по платьям и наречиям, которых я никогда не слышала. Я старалась особо не пялиться. Иначе это сочтут за грубость. На меня постоянно пялились, и я не понаслышке знала, как раздражает подобная привычка.

Мы зашли в самую глубь здания, коридоры сузились, a народу стало меньше. Хубрик спустился в тёмный неширокий проход, располагавшийся где-то на задворках. Где это мы? В служебных помещениях? Он огляделся по сторонам и, схватив меня за грудки, припечатал к стене, так что его лицо оказалось в паре миллиметров от моего.

— Я взял тебя в ученики, дорогуша, — хрипло прошептал он. — Я подставил свою голову под удар ради тебя. Что ты от меня скрываешь? — Хубрик был на удивление силён для своего почтенного возраста. Я даже пошевелиться не могла.

— Ничего, — охнула я. Он приставил к моим рёбрам нож? Я сглотнула слюну, во рту внезапно пересохло.

— Не играй со мной в эти глупые игры. Через считанные минуты ты принесёшь клятву Доминару. И перейдёшь под мою ответственность. Ты понимаешь, что это значит?

Я помотала головой. Моё дыхание участилось. Новообретённый учитель тоже мне угрожает?

— Если ты провалишься, я тоже провалюсь. Если ты предашь страну, я понесу наказание. Мы будем в одной связке. А теперь скажи мне, что за тобой нет никаких хвостов.

Но это же неправда. Что мне делать? Раолкан? Хубрик прищурился.

— Ты просишь своего дракона ответить за тебя? Ты что, не в состоянии сказать правду?

Я чуть не задохнулась от изумления. Откуда..?

— Давай-ка без этих глупостей. Я летаю на фиолетовом драконе уже шестьдесят лет и знаю их повадки.

Я отвела взгляд: в конце коридора стояла опешившая горничная с корзиной белья в руках.

— Чего уставилась? — рявкнул на неё Хубрик и, когда она умчалась прочь, вновь повернулся ко мне. — Ладно. Пришло время раскрыть все карты, девочка. Излей душу, и мы решим, что с тобой делать.

— Откуда мне знать, можно ли вам доверять? — Человек с ножом особого доверия не вызывает!

— В этом мире у тебя есть только пять по-настоящему заботливых друзей. Раолкан. Ленг. Саветт. Эта Ленора, с которой мне ещё только предстоит увидеться. И я. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Я покачала головой.

— Вот-вот. Но никто из этой пятёрки — даже твой обожаемый дракон — не сможет спасти от той передряги, в которую ты ввязалась. Кроме меня. Как ты думаешь, Принятая, почему?

— Не знаю. — Кажется, стоит обзавестись связями, чтобы окружающие перестали меня запугивать. Мне казалось, что я всё время хожу по краю без костыля мимо драконьих стойл. Шаг — и очередной знакомый изрыгает пламя, словно желая отправить на тот свет.

— Потому что я стар, девочка моя, и много чего успел повидать. — Хубрик слегка разжал руку, но ножа не убрал. Чувствуя, как его лезвие упёрлось в ткань моей кожаной формы, я задрожала. — Поправь меня: ты боишься довериться мне, потому что раньше доверилась мастеру Леману, a он дал засунуть свою голову в петлю; потом ты доверила себя мастеру Эльфар, но она не оправдала возложенных на неё надежд. — Он и это знает? — По правде говоря, я подозреваю, что если бы ты вернулась на Рубиновые острова, твоей учёбе пришёл бы конец. Ничего не упустил?

Я распахнула рот.

— Судя по твоему красноречивому ответу, я снова попал в точку. Не удивительно. Мы давно подозревали, что с Эльфар что-то не так. Идём дальше. Ты не доверяешь Светоносным, потому что мы секретное общество, a ты не любишь секретов. Просьбы вступить в наши ряды от тебя не поступало; к тому же, после того как Ленг и Саветт подверглись пыткам со стороны Сумеречного завета, ты посчитала, что все члены данного общества глупцы или, ещё хуже, злодеи. — Он что, читал мои мысли? — И последнее. Ты довольно симпатичная и (относительно) здоровая девушка. Но бедная, искалеченная, скорее всего, непригодная для деторождения и простоватая для искушённого принца. Не пойми меня превратно — ничто из перечисленного не может помешать стать превосходной небесной всадницей. Существует лишь одна причина, по которой подобный мужчина решил остановиться на тебе. Либо он в курсе, что ты состоишь в нашем обществе, и хочет выудить информацию о Светоносных (но это маловероятно, потому как ты свалилась на нашу голову недавно), либо желает заполучить себе шпиона. Aх да. Ещё он обманом взял с тебя обещание, чтобы ты не смогла ему отказать.

Я сглотнула ком в горле и облегчённо выдохнула, когда Хубрик убрал нож и вложил его в ножны.

Я же говорил: он умён.

Да он мысли мои читает!

— Не совсем. Но я привык считывать мысли драконов по прошествии стольких лет, a некоторые люди похожи на драконов, так что я могу получить нужные сведения и от них тоже. Итак. Теперь твоя очередь довериться мне и избавиться от внутренней девчонки, которая никак не может определиться со своим кавалером.

— И что же произойдёт, если я доверюсь?

— В таком случае у тебя появится тот, кто поможет остаться в живых после этого боя. Начнём с того, что ты не вернёшься к мастеру Эльфар. В последнее время нас стало беспокоить её поведение. Ты останешься со мной, принесёшь клятву, и после этого забота о тебе ляжет на мои плечи тяжёлым грузом. Я, может, и произвожу впечатление жестокого старикана, но меня в этой жизни интересует лишь одно — правда. Не ври, и я позабочусь обо всём остальном.

Неужели моя мечта исполнится? Наконец-то у меня появится человек, который поможет мне во всём разобраться.

— Не радуйся раньше времени. Вместе мы будем бороться против зла в любых его проявлениях, но особенно достанется Сумеречному завету, и я буду использовать тебя для этой цели так, как посчитаю нужным. Предупреждаю заранее. К примеру, где сейчас, по-твоему, находится Ленг?

— Он сказал, что ему пора приниматься за работу.

— Час назад я отправил его в полёт на юг, он проведёт в пути двадцать дней. Когда другие парни отлёживаются неделю в постели, Ленг седлает дракона; от тебя я буду требовать того же, если придётся, так что привыкай.

Хубрик, наверное, полагал, что я стану переживать по этому поводу, но данное условие вполне соответствовало моим собственным требованиям к себе. Если он хотел запугать меня, пусть старается лучше.

— И последнее. Если ты сегодня принесёшь клятву, знай: я использую тебя против этого принца. Да, у знатной особы появится шпион. Который будет передавать ему только определённые сведения и докладывать о нём мне. Слышала о двойных агентах? Это люди, которые вроде как работают на благо одной стороны, а потом оказывается, что они служат совершенно другой стороне. Многих двойных агентов рано или поздно настигает смерть. Обычно рано. И мы сделаем из тебя оружие правосудия против этого красавчика со сладкими речами и смазливым личиком. Всё ясно?

Я кивнула.

— Отказываться уже поздно. Ты слишком много знаешь. Но если не умеешь держать рот на замке, я спрячу тебя в одном месте. Опустишься с небес на привычную пахотную землю. Ты этого хочешь?

Я мотнула головой.

— Tогда пришла пора произносить клятву. Клятву верности мне. Клятву ученика учителю. Знаешь, как это делается?

Мне ни разу не доводилось наблюдать за тем, как люди приносят клятвы. Чего бы хотел Раолкан?

Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Это не вариант. Меня привлекала та короткая, но нужная жизнь, которую сулил Хубрик, однако от моего решения зависела также судьба Раолкана. Ни о какой клятве не может быть и речи, если он решит прожить свою жизнь в тени.

Я в любом случае остаюсь твоим драконом. Но если тебе это поможет, я предпочту прожить свою жизнь высоко в небе.

— Покажите, пожалуйста, — попросила я. Хубрик улыбнулся (впервые за всё время нашего с ним знакомства я увидела его настоящую улыбку). — Меня привлекает та жизнь, которую вы мне предлагаете. Я готова поклясться перед вами.

— Я знал, что ты больше, чем кажешься. Порой самыми сильными оказываются те, кого закалил огонь, и именно они приходят на помощь в нужный час. Повторяй за мной. Я, такая-то такая-то.

— Я, Амель Лифброт.

— На этом моменте надо коснуться кулаком груди там, где бьётся сердце. — Я послушалась, и он кивнул. — Клянусь в абсолютной верности и преданности Хубрику Дюншифтеру, небесному всаднику из касты фиолетовых, покуда смерть не разлучит нас.

Я повторила эти слова, чувствуя, как сердце становится одновременно лёгким и тяжёлым, когда я осознала свою ответственность и обрела защиту с его стороны.

— И я клянусь честью и правдой, ибо это всё, что я могу предложить.

Он вновь вынул нож, после того как я проговорила предложенные слова, и, сделав надрез, приложил свой кровоточащий большой палец к моему лбу.

— Я, Хубрик Дюншифтер, принимаю твою клятву, Амель Лифброт, и, в свою очередь, клянусь защищать, наставлять, оберегать тебя, заботиться о тебе как о своём вассале, покуда смерть не разлучит нас. Я клянусь честью и правдой, ибо это всё, что я могу предложить. — Его улыбка стала шире. — Готово. Не будем заставлять Доминара ждать. После церемонии у нас тоже есть кое-какие планы.

Глава двенадцатая

Кастел выстроили точно таким же образом, что и город, и он поднимался ярусами, хотя задняя стена сооружения была острой и прямой, как могучий утёс. Главный зал располагался на самом верхнем ярусе.

— Они используют главный зал в качестве тронной залы, когда приезжает Доминар. По сравнению со столицей Доминиона, это провинция, но на крайний случай сойдёт, — сообщил Хубрик.

За пределами ярусов змеились длинные коридоры, обрамлённые открытыми арочными балкончиками, на которые мог выйти любой желающий полюбоваться небесным городом, так что люди выглядывали наружу, как драконы из своих альковов. Лестницы отсутствовали. Коридор попросту закручивался спиралью, бегущей наверх, и мы всё ближе и ближе, уровень за уровнем, подбирались к сердцу здания.

— Хубрик? — позвала я.

— Учитель. По иронии судьбы своего сюзерена принято называть учителем.

— Учитель?

— Да?

— Правда ли, что дракона Саветт убили?

— А я почём знаю? Это ты мне скажи. Ты же ведь была на Рубиновых островах.

— Если убили, то она тоже умрёт?

— Как раз наоборот. Тебя разве не учили этому в Школе драконов?

— А разве я бы не заметила смерть дракона после смерти всадника? Я видела, как умирали небесные всадники, но их драконы при этом продолжали жить. — Мне стало не хватать дыхания, но я не желала представать перед Доминаром, не задав волнующих меня вопросов.

— Они не отбрасывают лапы сразу же. Они начинают гнить изнутри. А это, знаешь ли, занимает некоторое время.

Я поёжилась. Неужели то же самое может случиться с Раолканом?

— Не умирай, и тебе не придётся об этом беспокоиться. — Это что, шутка такая?

— Почему драконы не рвутся спасать своих падающих или погибающих во время тренировок седоков, если для них всё тоже окончится плачевно?

— На севере наши границы неспокойны, и потому они жёстко охраняются. Некоторые из живущих там людей не желают признавать себя нашими подданными, но их земли важны для Доминиона. Мы не можем оставить их территорию. Время от времени какой-нибудь малец из их народа бросается на нас с оружием в руках и быстро погибает за свою безрассудную храбрость. Зачем он это делает, зная, какая участь его постигнет? — Я молчала, и Хубрик задал второй вопрос: — Почему ты помчалась за Саветт, зная, что тебя вышвырнут из школы? Иногда честь дороже жизни.

Хотел ли Раолкан такой участи для себя?

Я решил смириться с ней. A с тобой подобный исход не так страшен.

Я не достойна его.

Дело вовсе не в достоинстве. Когда-нибудь я сумею убедить тебя в этом.

— Мы пришли, — Хубрик наклонился ко мне так близко, что я ощутила незнакомый аромат его травяного мыла. — Слушай: при дворе Доминара протокол играет огромную роль. Если бы ты дошла до ступени Принёсшей клятву должным образом, то уже бы знала, что да как, но ввиду отсутствия подобного опыта будешь следовать моему примеру и выполнять всё, что я скажу. Ясно?

Я согласно кивнула.

— Сначала мы ожидаем в приёмной. Можешь перекинуться парой слов с посетителями, но особо не распространяйся. Когда нас позовут, мы зайдём в тронную залу. Молчи, пока тебя не спросят. Помнишь слова клятвы? Всё то же самое. Ничего больше. Ясно?

— Да.

Хубрик положил руку на моё плечо.

— Я верю в тебя. Пойдём.

Два молчаливых стража охраняли вход под аркой, облицованной сине-белой плиткой. Мы прошли мимо них и переступили порог приёмной, во рту у меня пересохло. Из-за немалых габаритов комнаты я поначалу подумала, что мы попали непосредственно в главный зал. В центре стоял фонтан в форме белого дракона, выплёвывавшего вместо пламени воду.

Присутствующие, разодетые в богатые одежды, разбились на несколько небольших групп и тихо переговаривались между собой. Хубрик отвёл меня в противоположный конец комнаты, подальше от оживлённых разговоров. Большинство людей, судя по платьям из небесного шёлка и коротким плащам из того же материала, наброшенным поверх кожаных брюк, являлись кастелянами. У женщин были длинные распущенные волосы, у гладковыбритых мужчин — короткие.

Иностранцы, коих тут было несколько, выделялись в толпе. Происхождение выдавали иные фасоны платьев и причёски. Компания мужчин с длинными раздвоенными бородками следили за нами с Хубриком зорким взором. Из-за такого пристального внимания я сильно разволновалась и не заметила Ленору, пока она не подошла сама и не взяла меня за руку.

— Ленора! — оглянулась я. Она выглядела здоровой, — по крайней мере, внешне — и на ней была чистая кожаная форма.

— Не уходи далеко, — прошептал Хубрик, я кивнула в ответ, и Ленора потащила меня к стене, чтобы поболтать. Краем глаза я увидела, что между Эфретти и Хубриком тоже завязался разговор.

— Я так волновалась, — сказала я шёпотом Леноре.

— Тебя что, взял в ученики Хубрик Дюншифтер? — спросила она с широко раскрытыми глазами.

— Да, но давай лучше поговорим о тебе! Когда принц Рактаран ворвался в подвал, я испугалась, что ты попала в беду!

Она качнула головой.

— Хубрик Дюншифтер — это потрясающе, Амель! Он не берёт учеников и считается одним из лучших. Должно быть, ты сильно ему понравилась. Ты хоть представляешь, какая это честь?

— Представляю, а теперь забудем об этом: я хочу убедиться, что ты в порядке!

Ленора самодовольно ухмыльнулась.

— Я в состоянии позаботиться о себе. Драгуны кастела вломились в здание вместе с принцем Рактараном и его людьми. Они приняли меня за прислугу и поместили под стражу. Я бы сама вернула себе свободу, как только весть дошла бы до моего отца, но потом пришла небесная всадница Эфретти и взяла меня под своё крыло. Она станет моей наставницей. У неё, конечно, не самый высокий разряд, но это не беда. Эфретти прошла почти половину своего пути и ещё молода. Она пока не достигла желаемого уровня. Так что судьба благоволит мне.

— Рада это слышать. Я так волновалась за тебя!

— Ты волновалась? Это я волновалась! Я услышала крики, увидела всполохи магии, а потом всё стихло! Они вывели из подвала только какую-то симпатичную девчонку с короткой стрижкой. Я думала, ты погибла!

Корриган! Ей удалось выжить!

— Со мной всё хорошо. — Я осмотрелась, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Все, кроме мужчин с раздвоенными бородками в блестящих кожаных плащах, метавших в нашу сторону гневные взгляды, были заняты своими делами. — С Ленгом и Саветт — тоже (вроде бы). Мы вытащили их оттуда!

Она кивнула.

— Хорошо. Меня вызвали сюда, чтобы я представила Доминару свой кастел. После церемонии я ухожу с Эфретти. Я распереживалась насчёт тебя и остальных, и мне не хотелось идти. Ты не знаешь, что случилось с девочками?

— Я слышала, что другие небесные всадники подобрали Орру, Оллу и Артис и отправили их обратно на Рубиновые острова.

— Я буду скучать по ним, но я рада, что мы встретились, Амель. Мне не хотелось бы, чтобы наши пути разошлись.

— Мы можем видеться чаще, чем ты думаешь, — подбодрила я её. — Видишь, как оживлённо беседуют Эфретти и Хубрик? Мне кажется, они видятся нередко.

Брови Леноры поползли вверх.

— Они встречаются?

Я хохотнула.

— Вряд ли.

Она тоже, как и я, огляделась по сторонам и едва слышно зашептала:

— Поговаривают, что Эфретти состоит в секретной организации небесных всадников, это что-то вроде тайного общества. Они преследуют свои таинственные цели. — Походу, её не стали посвящать в дела Светоносных, как меня. — Я намерена выяснить этот вопрос. Если кто-то хранит какую-то тайну, кастел Денерисов должен её раскрыть.

Я раньше не понимала всех этих обещаний, которые та или иная семья кастелянов давала другой, — до сего момента. Внутри шевельнулось беспокойство, когда я представила, как Ленора делится секретами Светоносных со своей семьёй. Может, дело было в данной мною клятве?

— Как поживает небесный всадник по имени Ленг? — кокетливо поинтересовалась Ленора.

Мои щёки вспыхнули.

— Что ты имеешь в виду?

— Не притворяйся. Всякий раз, когда о нём заходит речь, твои глаза загораются. Даже если ты не признаёшься в этом самой себе, что-то явно происходит.

— Он странный.

— Как и большинство мужчин.

— От него веет то холодом, то жаром.

— А должно веять исключительно холодом. Он опытный всадник, а ты ученица. Если кто-то прознает, что он к тебе неровно дышит, небесные всадники изгонят Ленга из своих рядов и убьют его дракона. Если он совершил нечто большее, — поцеловал тебя, например? — убьют и его. Знаю, это звучит жестоко, но небесные всадники серьёзно относятся к своим обязанностям. Ты же ведь не целовала его? — Вид у Леноры был, скорее, обеспокоенный, чем торжествующий, так что она, должно быть, переживала обо мне.

— Он не позволил мне этого сделать, — призналась я, чувствуя неловкость.

— Хорошо. Больше не пытайся, пока не станешь полноценной всадницей. Судя по тому, как резво ты перепрыгиваешь ступеньки служебной лестницы, это случится довольно скоро. Вы только поглядите: пару недель назад ты ещё носила серую форму, а сегодня уже станешь Принёсшей клятву. — Ленора улыбнулась. — Не хочется признавать, но ты этого заслуживаешь.

— Спасибо, Ленора, — ответила я, но она не ответила, смотря куда-то вперёд, на её губах играла загадочная улыбка. Я проследила за взглядом Леноры и увидела принца Рактарана, входящего в приёмную в окружении своей охраны. Это она ему улыбается? Я зашептала: — Если ты считаешь, что целовать всадника плохо, то целовать иностранного принца гораздо-гораздо хуже!

— Порой и умереть не жалко.

Она это серьёзно?! Ради такой злобной гадюки в человеческом обличии умирать точно не следует!

Из дальней двери показался изысканно одетый мужчина, который нёс в руках грифельную доску; сверившись с ней, он сделал приглашающий жест рукой, обращаясь к Хубрику, и тот подал мне знак небесных всадников следовать за ним.

— Удачи, Aмель! — сказала Ленора. Мы обменялись улыбками, и я заковыляла за Хубриком, стараясь успокоить переполошившихся в животе бабочек. Пора.

Aмель? Паучок? Наверху происходит что-то странное.

Глава тринадцатая

Что такое? Что случилось? Стараясь не отставать от Хубрика, я принялась допрашивать Раолкана.

Саветт. С ней происходит нечто странное.

Тот маг, что присматривает за ней, что-то учудил? Мы с Хубриком шли прямо за мужчиной с дощечкой. Он провёл нас через высокие белые двери, — на которой были вырезаны розы и драконьи клыки — мимо мозаики, изображавшей битву первого Доминара с Ха’дразен, королевой драконов. Tут было столько всего интересного, что я не успевала толком рассмотреть окрестности.

Забудь ты об этой комнате. Уверен, она прекрасна. Только она перестанет быть таковой, когда твоя подружка взорвётся, унеся с собой в могилу добрую половину города.

Что мне делать?

Приноси клятву побыстрее и возвращайся. Буду держать тебя в курсе.

Думаю, это хорошая идея. Я бросила взгляд на Хубрика. Рассказать ему? Мужчина с дощечкой провёл нас через очередные двери и остановился на пороге комнаты. Я повернулась к Хубрику, намереваясь сообщить ему о произошедшем, но он коротко мотнул головой, и мы вдвоём последовали за придворным.

Войдя в главный зал, я ахнула. Люди заполонили пространство от самого порога до возвышения, на котором восседал трон, — окружённый полукругом сквозных арок. Золотой шёлковый ковёр, вышитый замысловатыми узорами, стелился прямо к ногам Доминара, начиная свой путь с середины зала. Мне хотелось взглянуть на него, но его трон тонул во мраке, свет из окон падал из-за спины правителя, так что фигура Доминара была сокрыта в тени.

У меня сильно пересохло во рту, и я испугалась, что не смогу разомкнуть губы, сердце же молотом застучало в груди. Я вот-вот увижу правителя нашего могущественного Доминиона. Я! Обычная крестьянка из крошечной деревеньки. Как такое вообще возможно? Хубрик успокаивающе положил руку мне на плечо, и я встряхнулась. Принимать почести полагается с таким же мужеством и стойкостью, как полагается встречать трудности. Я распрямила плечи и высоко подняла голову. Пришло время сделать следующий шаг на пути к становлению всадницей. Пришло время принести Доминару клятву о том, что я буду служить нашему народу всю свою жизнь, — будь она длинной или короткой.

— Иди за помощником хашутана. Он скажет, где нам встать. — Должно быть, речь шла о мужчине с дощечкой.

Я послушалась Хубрика, ступая за сановником след в след. Он шёл неспешно, как будто специально для меня, — а может, у них было так заведено.

Я услышала, как сзади снова отворилась дверь. По толпе нарядных вельмож пробежал ропот. Я рискнула обернуться. В зал вошёл Рактаран, ведомый ещё одним придворным, его телохранители шагали за ним, а те самые мужчины с раздвоенными бородками, которые с таким удовольствием разглядывали меня в приёмной, замыкали процессию. Я повела плечами, но мне не было до них никакого дела. Гораздо важнее принести Доминару клятву и помочь подруге, страдающей на другом конце города.

Торопись.

Я ускорилась, мой новенький костыль застучал по золотому шёлковому покрывалу так быстро, что его предшественники не смогли бы за ним угнаться. Будь я на месте Леноры, я бы знала в лицо всех окружавших меня людей, но завидовать тут было нечему. Достаточно того страха, что мне внушали знакомые лица, присутствующие в зале.

Пройдя полпути, я наконец сумела разглядеть Доминара. Он сидел, положив на колени скипетр, — зловещую штуковину с шипастой головкой, расписанную какими-то письменами. Случайно не теми же самыми, что небесные всадники наносили на свою одежду и иногда — на оружие? Надо будет спросить, что там написано. Когда ведёшь бурную школьную жизнь, подобные вопросы не приходят в голову.

Одеяние повелителя было скроено таким образом, что напоминало боевой доспех; он носил кожаные брюки и ремень небесных всадников, но его плащ обладал жёсткой неоднородной структурой, как у бальных костюмов Саветт и Тёмного принца. Плащ переходил в такой же высокий воротник, скрывающий нижнюю часть лица, — только вот самого лица не было видно.

Я слышала, что Доминар носит маску, но рассказанные истории и близко не могли передать представшее передо мной зрелище. Железная маска была увенчана остроконечной короной и удлинялась, закрывая всё его лицо, так что оставались только щёлочки для глаз и рта. Некоторое время спустя я разглядела, что шипы наверху имели форму драконьих крыльев, которые вспыхивали при повороте головы, придавая эффект короны. Вокруг вырезанных отверстий развернулась нешуточная баталия, которую затеяли между собой с десяток драконов, завязавшихся в тугой узел. Да тут весь день можно потратить в попытках разобраться, где чьё крыло, шея или хвост. Должно быть, это неимоверно тяжело — нести на своих плечах целую империю.

Хубрик стиснул мою руку, и я поняла, что застыла на месте. Я опомнилась и зашагала дальше. Чем ближе мы подходили к передней части комнаты, тем роскошнее — и воинственнее — выглядели одежды людей; те, что остались в начале, были одеты попроще. Логично. В обществе Доминиона верхушка состояла из владельцев и защитников кастелов. Данные задачи не подходили тем, кто не умел применять силу. Присутствовали ли здесь члены семьи Леноры? Саветт? По тяжёлым взглядам гостей понять это было невозможно.

Трон Доминара охранял отряд драгун, собранный из его самых суровых и самых опытных воинов. Они были облачены в тяжёлую броню, хотя просто несли караул; у каждого солдата в руках покоился боевой посох, а сбоку висел меч.

Помощник хашутана подвёл нас к трону и, указав на место сбоку, ушёл. Хубрик знаком велел мне подождать, хотя в этом не было необходимости. Я увидела, что на другой стороне комнаты ожидала своей очереди ещё одна группа просителей. Oдин из них двинулся к возвышению и уже открыл было рот, но делегация баочанцев, не обращая внимания на помощника хашутана, без разрешения подошла к повелителю.

Со стороны Доминара выступил сердитый мужчина сo сморщенным лицом.

— Ты сможешь обратиться с просьбой, когда подойдёт твоя очередь, баочанец, — проговорил он. — А пока придётся подождать.

— Боюсь, у нас вопрос жизни и смерти, — ответил ему мужчина с блестящей раздвоенной бородкой, обходя Рактарана. Его одежды были богато отделаны вышивкой, а с широкополой шляпы свисали золотые украшения. — Этот сброд вы примете после нас.

Глава четырнадцатая

Толпа ахнула, а хашутан — я полагаю, именно эту должность занимал мужчина со сморщенным лицом, одетый в коричневую кожаную форму — побагровел от ярости.

— Вы пришли сюда как просители. Вы не имеете права предъявлять к нам требования.

Я нервно переставила костыль. Быстро это дело не решится, и чем позже нас примут, тем позже я смогу вернуться к Раолкану и Саветт.

— Просители? — переспросил бородач. — Тёмный принц Баочана не просит. Он приходит к равному себе, чтобы получить аудиенцию.

В поведении драгун что-то едва заметно изменилось. Но что же? Они стояли неподвижно, крепко сжимая в руках оружие. Воины не сдвинулись с места, но я чувствовала, что они были готовы броситься на послов Баочана по первому же сигналу.

— У Доминара нет равных: он Лорд драконов, Сын Утренней Зари, Король Воздушных Вихрей, Полководец Доминиона.

— Тёмный принц Баочана, — раздвоенная борода аристократа зашевелилась, когда он принялся перечислять титулы его собственного владыки, но я совсем не слушала его. Мы встретились глазами с Рактараном, и он поднял брови, как бы говоря, что это и есть объект моего наблюдения. Стоявший позади принца охранник что-то прошептал ему на ухо, и Рактаран кивнул.

— Следи за собой, девочка, — тихо проговорил Хубрик, наклоняясь ко мне. Я бросила взгляд на учителя, уставившегося на что-то впереди. Повернув голову, я в ужасе застыла. Тёмные глаза маски Доминара смотрели прямо на меня. Он увидел сигнал Рактарана!

Доминар поднялся, и все, даже бородатый баочанец, замолчали. Он кивнул хашутану.

— Доминион радушно принял послов Баочана, — произнёс хашутан. — Доминар выслушает ваше прошение.

Доминар снова сел и постучал верхушкой скипетра по открытой ладони. Он всегда изъясняется без слов?

— Баочан требует, чтобы свадьба нашего принца с вашей высшей кастелянкой состоялась немедленно, — сообщила борода.

— Разве мы вам этого не пообещали, барон Трактен? Именно поэтому Доминар сорвался с места, чтобы встретиться с вами на севере. Но вы решили нас опередить. Неужели принц не желает пообщаться со своей будущей невестой?

Барон слащаво улыбнулся.

— Личные желания принца не имеют значения. Будучи представителем Баочана, он должен её обеспечивать. Поэтому мы требуем увеличить обещанный выкуп за невесту.

— Увеличить? — Придворные ахнули, a стоявшие сзади меня люди сердито зашептались. Даже я понимала, что требование увеличить договорную цену было просто верхом неприличия. — Разве мы проявили недостаточную щедрость? Разве мы не пообещали вам мир? Разве мы не пообещали уступить вам Соломенные острова?

— Всё так, хашутан, но мы также требуем два десятка драконов вместе с всадниками. У вас их много. — Он указал на нас с Хубриком.

— Условия не подлежат пересмотру. Цена останется прежней.

Барон нахмурился.

— Я…

— Или вы хотите развязать войну между двумя нашими великими империями? А Баочан готов лицезреть реки крови, которая прольётся на его улицах? У него так много молодых и сильных сыновей, которых он жаждет скормить нам, чтобы наши мечи искрошили их кости?

Я вздрогнула. Его угрозы потрясли меня. Барон открыл рот, — наверняка чтобы ещё больше усугубить ситуацию! — но Рактаран положил руку ему на плечо и отодвинул в сторону, выступая вперёд.

— Условия не подлежат пересмотру, Тёмный принц, — отчеканил хашутан. — Даже если вы лично об этом попросите.

— Я не прошу пересмотреть условия, — произнёс принц тихим зловещим голосом. Его обычное экстравагантное обаяние испарилось, движения стали сдержанными, глаза сузились, словно он над чем-то спешно размышлял. — Я прошу cоблюдать наше изначальное соглашение.

— Что уже было сделано, — предупреждающим голосом напомнил хашутан. Ему отнюдь не нравилось предположение, что они нарушали обещание.

— В таком случае вы отдадите мне в жёны высшую кастелянку Саветт Лидрис?

Баочанцы выругались, и двое из них подошли к Рактарану, что-то настойчиво шепча ему с двух сторон. Им не понравилась его просьба. Рактаран не обратил на них внимания. Он упёрся взглядом в пустоты маски Доминара, словно два лидера говорили между собой глазами.

Поведение его людей вызывало во мне беспокойство. Два телохранителя были сами не свои. Они всё время дёргались, рассматривая находящихся в зале придворных. Кто-нибудь ещё заметил мелькавших в толпе чужаков? Я насчитала с десяток этих пришельцев. Они носили мечи на спине, а их развевающиеся шафрановые рукава были перевязаны на запястьях и локтях, чтобы не стеснять движения. Лица чужаков, кроме лица барона, сохраняли решительное спокойствие, у меня было такое же выражение, когда я заявилась в Школу драконов. Почему же меня это так волновало?

— Никто не знает местонахождение высшей кастелянки Лидрис, — ответил хашутан с самодовольной улыбкой.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — громко провозгласил принц Рактаран, повернувшись вокруг своей оси, чтобы его услышали все. — Я видел её в городе буквально вчера вечером.

Послышались охи, а следом зал взорвался гвалтом голосов. Кто-то из придворных, стоявших у дверей, убежал прочь, чтобы свериться со своими источниками информации.

Доминар постучал своим скипетром по подлокотнику, и хашутан вскинул руку.

— Тихо! — приказал он. — Доминар сказал своё слово. Он уладит эти два недоразумения, случившихся с вами, баочанцы, а затем вынесет решение по данному вопросу. Отойдите в сторону: Доминар будет думать.

Рактаран с довольным видом слегка поклонился, и делегация во главе с принцем посторонилась, пропуская того самого просителя, которого баочанцы грубо прервали. В их cвиту входили только мужчины. Мужчины с бородами, закрывающими пол-лица. Наверное, именно поэтому они казались мне такими странными. Среди них не было ни одной женщины. Нет. Этого не может быть. Я озадачилась, что-то здесь не так…

Пока я наблюдала за иноземцами, пытаясь разгадать загадку, стоявший перед нами человек вручил подарок для Доминара — большой металлический штырь (длиной с мою руку), оставшийся после строительства нового небесного города. Гордость дарителей была очевидна, и вельможи выразили аплодисментами своё восхищение подарком, но я не могла перестать думать о Рактаране. Какую цель он преследует? Зачем идти против своих же людей и Доминара, чтобы заполучить Саветт?

У меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло, когда Хубрик снова взял меня за руку и повёл вперёд. Пришёл наш черёд преклонить колени перед Доминаром.

Глава пятнадцатая

Ты закончила?

Только начала! Он ведь и так знает.

Мне некогда: у нас одно событие сменяет другое.

Это плохо. Я постаралась выровнять дыхание и впервые в жизни почувствовала со стороны дракона тревогу. Что бы там ни происходило, Раолкан был на грани — надо сильно постараться, чтобы растревожить дракона.

Хубрик остановил меня неподалёку от возвышения и показал, как нужно преклонить колени перед Доминаром. Опершись на костыль, я опустилась на пол; наверное, со стороны я была похожа на маленького драгуна с боевым посохом. Хубрик обратился к сидевшему на престоле правителю.

— Полководец, твой верный слуга, небесный всадник Хубрик Дюншифтер из касты фиолетовых, привёл тебе нового вассала, Принятую Амель Лифброт. Мы воспитали её в соответствии с нашим кодексом и передали наши знания. Мы вверили в её руки судьбу одного из твоих могучих драконов. Она пришла просить о возможности присягнуть тебе на верность и посвятить своё будущее твоему Доминиону.

— Я слушаю.

Я так удивилась, когда Доминар подал голос, что чуть не выронила костыль. С остальными он общался безмолвно, так почему же решил заговорить со мной?

Хубрик едва слышно зашептал, и я повторила его слова самым твёрдым голосом, на который была способна, прижав кулак к груди.

— Я, Aмель Лифброт, Принятая из касты фиолетовых и хозяйка одного из могущественных драконов Доминиона, клянусь в абсолютной верности и преданности Доминару, Полководцу Доминиона и Лорду драконов, покуда смерть не разлучит нас. Мы с драконом будем защищать правду везде, куда бы нас ни послали, и я выполню свои обязанности, как подобает гражданке Доминиона, коей я явлюсь. Клянусь честью и правдой, ибо это всё, что я могу предложить.

Доминар поднялся, и я почувствовала, как Хубрик напрягся. Такого обычно не происходит? Он жестом приказал мне подойти к трону. Хубрик поспешно кивнул, и я кое-как встала, схватившись за костыль, и поспешила вперёд. Драгуны вдруг скрестили посохи, преграждая мне путь, но Доминар поднял руку, и они пропустили меня.

Когда я подошла к возвышению, хашутан произнёс:

— Подойди.

Ты нужна нам… сейчас!

Я не могу уйти посреди церемонии! От переживаний моя голова загудела и мне стало трудно сосредоточиться на настоящем моменте. На ватных ногах я поднялась по ступеням и, доковыляв до трона, остановилась перед Доминаром. Узоры на его маске были ещё более замысловатыми, чем мне показалось издалека, a тело скрывалось под плотной одеждой. Доминаром мог оказаться кто угодно: старик или юноша, красавец или уродец, мужчина или женщина. В прорезях для глаз зияла темнота, но в его словах — произнесённых тихим голосом — звучала непоколебимая уверенность.

— Большая редкость встретить человека, сумевшего восстать из пепла и, преодолев телесное несовершенство, возвыситься до положения небесной всадницы Доминиона. Добро пожаловать на службу, я же, в свою очередь, клянусь руководить тобой справедливо и правдиво. Я отправлю тебя на смерть только в случае крайней необходимости и буду всеми силами заботиться о твоём процветании.

Он вытащил нож, висевший у него на поясе, сделал надрез на большом пальце и тоже приложил его к моему лбу, как Хубрик. Mоё колено подкосилось от его прикосновения. Находиться рядом с лицом, обладающим большими властными полномочиями, было за пределами моих возможностей.

Отняв палец, он прошептал:

— Следи за Тёмным принцем.

Что бы это значило? Я должна следить за ним, чтобы научиться чему-то новому или чтобы не дать ему набедокурить? Мне недоставало храбрости спросить, и моё горло так сильно пересохло, что я и слова бы не вымолвила, даже если б захотела. Он шагнул назад. Я поняла: моё время истекло. Когда я спустилась с пьедестала, Хубрик упал на ступеньку.

— Мне никогда не доводилось наблюдать подобное, — проговорил он шёпотом, но я не успела спросить у Хубрика, что учитель имел в виду, потому что в этот момент в мой разум ворвался голос Раолкана.

Я не смогу её удержать!

Прогремел взрыв, и главный зал закачался, подобно кораблю в море. За широкими прочными окнами, перед которыми примостилось посольство Баочана, поднялось облако в виде синего гриба, закрывшее небо Ваники. За ним последовал скрежет разрываемого на части металла. Mоё сердце бухнуло в груди. Саветт! Неужели магия в конце концов одолела её? Раолкан?

— Взрыв произошёл в районе дома Эфретти. — Хубрик выругался и потащил меня к стене, продираясь сквозь вопящих придворных и мимо драгун, сгруппировавшихся вокруг Доминара.

Раолкан, ты в порядке?

Ответа не последовало.

Глава шестнадцатая

Время, казалось, замедлило свой ход, но за короткий промежуток столько всего успело произойти. Хубрик схватил меня за шарф и оттащил к одному из арочных окон на противоположной стороне комнаты, чтобы укрыть от взрыва. Одни вельможи устремились к другим окнам, надеясь определить, что происходило на другом конце города, вторые побежали к выходу.

Доминар встал, хашутан поднял руку, призывая всех к молчанию, но его никто не послушал. Телохранители Рактарана окружили принца, однако вокруг барона тоже образовался отряд баочанцев, которые двинулись в сторону престола. Они намеревались заставить Доминара решать их вопросы прямо посреди хаоса, вызванного взрывом?

Иноземцы, полные решимости, направились к ожидавшим просителям. Барон возглавил шествие и сделал шаг вперёд.

— Терпение, барон. В данный момент мы обеспокоены творящейся снаружи неразберихой, — остановил его хашутан.

— Часть города просто исчезла! — воскликнул мужчина, стоявший ближе всех к окну. — Там разверзлась дыра, а здания вокруг превратились в груду покорёженного металла!

— Только бы конструкция выдержала! — выразила своё беспокойство стоявшая рядом со мной женщина.

— Я вижу пожар! — вскрикнул ещё один человек.

Хубрик не сидел сложа руки. Теперь, когда мы отошли в дальний конец комнаты, он выудил из-за пояса пару длинных изогнутых ножей. Он всё это время носил ножи с собой? Почему я не заметила?! Зачем вооружаться раньше времени, если врага ещё нет в поле зрения?

Комната по-прежнему слегка раскачивалась, словно город пытался удержать равновесие, стоя на длинном стержне. Я старалась преодолеть подкатывающую тошноту, наблюдая за бароном из Баочана, который не оставил затею пробраться к трону. Едва только он приблизился к драгунам, те тут же скрестили перед ним своё оружие, как и в прошлый раз. Сопровождавшие бородача люди как по сигналу вернулись обратно к Рактарану. Что это за игры такие? Барон не сможет навредить Доминару, которого охраняют драгуны, но вот зачем надо было доводить его до возвышения, а потом давать дёру, когда он ещё даже рта не раскрыл, для меня оставалось загадкой.

Барон оглянулся на Рактарана, и я заметила отразившуюся на лице Тёмного принца тревогу, его рот в ужасе открылся. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, барон затрясся, oхваченный янтарным сиянием. Он что, маг? И никто не заметил? Нет, подождите… Рактаран называл своих подданных, обладающих магическими способностями, прорицателями. Значит, это прорицатель.

Барон (прорицатель), окружённый янтарным ореолом, весь раздулся — и вдруг пропал из виду, укрывшись за внезапной вспышкой света. Последовавший за этим грохот оглушил меня, в ушах засвистело, и я врезалась в арку, перед которой стояла. Я ударилась головой о камень, перед моими глазами заплясали звёздочки, было больно и страшно. Стало тяжело дышать, и я не знала, за что ухватиться, чтобы не грохнуться навзничь. На месте второго взрыва образовалось облако оранжевого дыма, застилая мне глаза, так что я на некоторое время ослепла.

Aмель? Aмель, ты меня слышишь?

Глава семнадцатая

Костыль остался при мне. Ему не дал потеряться ремешок, через который я продела руку. Я медленно подтянулась. Голова по-прежнему кружилась и болела так, словно в неё вдалбливали штырь, вытаскивали и снова вбивали. Учитель прислонился к стене, глубокий порез на его виске кровоточил, и казалось, будто он отключился, но ему удалось устоять на ногах. Хубрик закашлялся и поудобнее перехватил кинжалы.