Принцессы снега

Глава 1

— Дорогие наши ученики! Новый учебный год ступил на порог, и вы вместе с ним делаете еще шаг вперед и переходите на новую ступень жизни, — вещает женский голос из парящих сверху колонок.

— Кто-то только поступил в нашу школу, кому-то предстоит последний курс.

А колонки смешные такие, каждый раз как вижу, умиляюсь: квадратные белые и с крылышками, последние причем для красоты: в воздухе эти штуки держатся на честном магическом.

— Последний курс — он сложный самый. — Эту фразу наша ректор почти пропела. — Но все вы для нас одинаково значимы и бесценны, все вы по своему талантливы и одарены, и в этот знаменательный день…

Ла-ла-ла. Мы все стоим, а она всё вещает и вещает, и вещает, и снова вещает. Ла-ла-ла — продолжает рассказывать наша ректор о том, какие мы тут все замечательные и тэ дэ.

Вот, казалось, миры все разные, а канцелярит везде один.

Ла-ла-ла, да-да для всех открыты двери, для всех с магическим даром, угу. Да хватит уже, я устала стоять, чтоб вас с этими традициями.

Самое смешное, сама госпожа ректор вместе с преподавательским составом восседает на сцене — эдакий их постамент нерукотворный, воздвигнутый слева от главного входа в нашу школу.

А сама школа у нас красивая, каждый раз любуюсь: цвет постоянно меняет: сегодня голубой, завтра зеленый и так далее. Этажей всего ничего — пять, зато кабинеты просторные, с другой стороны, еще бы им не быть просторным — с нашими, кхе, талантами, маленькие разгромим сразу. За школой — тренировочная площадка — точнее, это огромная территория, обнесенная решетчатым забором (при этом магическим, конечно) и разделенная на несколько зон: ну там, одна для физических упражнений, другая — для магических, третья — чтоб расслабиться и побегать и так далее.

Но вместо того, чтобы постигать азы наук и магии, мы стоим у входа и слушаем.

Не знаю, какой умник придумал, что торжественная часть должна проходить на свежем воздухе, но мы ему так «благода-а-а-а-арны».

Единственный плюс (который, с другой стороны, минус) — всегда хорошая погода, ни облачка на небе. Я с трудом подавила желание присыпать весь преподавательский состав лёгким снежком. Поймала взгляд Кайла — этот маг воды, судя по всему, тоже сдерживал похожий порыв. Впрочем, все равно ничего не даст, заметь эти хоть одну тучку — тут же прогонят ее, да и выговор получать не слишком хочется. Выслушивать все это: «Джойс, ты же из благородного рода», «Ты же принцесса стикианская, Ее и Его Величество будут очень раздосадованы». И прочее. Мамульку с папулькой, конечно, лучше не злить.

Что ни говори, повезло мне родиться в адекватной королевской семье. Для всех в мире мои родители — Ее и Его Величества, Великие Правители снежной планеты, могущественные, непреклонные, мудрые и далее по списку. А для меня — дорогие мамочка с папочкой. Предаваться воспоминаниям — самое лучшее, пока ректор вещает. Не ее же слушать, честное слово. Каждый год, уже пять лет слушаю. Впрочем, этот раз — последний. Даже грустно.

Кто-то слегка касается моей руки, невольно вздрагиваю, чуть поворачиваю голову: ласковые зеленые глаза — Джил сегодня более чем очаровательна — Первое Светило играет в рыжих вьющихся волосах, собранных в пышный хвост, и даже на веснушках играет. Моя светлая подруга. И Джилиан как всегда улавливает мое настроение. Ничего от этой эмпатки не скроется.

Джил вообще довольно сильный маг, не знай я ее так хорошо — побаивалась бы — она и защитный купол до неприличия плохо пробиваемый может сделать, и энерго-шаром запустить. Даже левитировать умеет. А я — нет.

Улыбаюсь ей — всеми чувствами передаю, что все хорошо, а это так мимолетная ностальгия.

Джилиан — единственная, кто не смотрит на меня как на особенную. Твою же мать, королеву Стика, Джойс, вот умеешь выделиться даже в месте для избранных. Ладно, в месте… на планете, полной Избранных с Даром, чтоб их.

Говорил мне папа, поучись в другом мире, поступишь потом в Университет на Рине, где разных межзвездных политиков подготавливают. Но политика мне не интересна. Я бы лучше какой медициной занялась. Всю жизнь мечтала лечить подснежных кротов. Или благотворительностью. Но в любом случае вначале нужно освоить свой дар, чтобы пациента случайно насмерть не заморозить. Собственно из-за заморозки у меня и возникли проблемы с обучением в другом мире.

Родители очень хотели обеспечить нам: мне и моему старшему брату Чарли — нормальное детство. Поэтому умные мамочка и папочка решили, что во дворце дитям будет дюже скучно, и послали нас в родной мир отца учиться. Да, папка у меня не совсем здешний, но об этом потом. Ну как послали: договорились со старым приятелем, открыли портал из дворца в его квартиру, а из нее мы с братом уже на занятия ходили.

С нашей маго-технологией, понятное дело, ни с какими документами проблем нет. А внешностью мы в папульку уродились: оба темноволосые и синеглазые.

«Ни единого серебристого волоска», — ворчит иногда наш дедуля. С другой стороны, он рад, что мама наша в принципе замуж вышла, да еще и вовремя. А то у нас законы строгие — не женится наследный принц до двадцати двух зим, и всё, лишение трона. Хорошо ещё, что из дворца не изгоняют, как раньше.

Учились мы с братом в соседнем мире хорошо и весело, пока мне тринадцать лет не исполнилось. Эх. Мальчики-подростки часто любят задирать понравившихся им девочек. А я на свою голову приглянулась старшекласснику Аарону — однокласснику брата. Он пытался привлекать мое внимание глупыми шутками, я отвечала, брат несколько раз разбивал ему лицо — всё было довольно невинно. Пока однажды вечером Аарон не схватил меня больно за руку и не толкнул в один из пустых кабинетов. Он тогда наговорил много гадостей, и что я зарвавшаяся малолетка, и что давно пора поставить меня на место. Я испугалась, это мягко сказано. Позвала брата телепатией. И в ту же секунду обрушила на Аарона снежный ком. Выжить — парень выжил. Мои родители быстро стерли ему память, да и в принципе немного в его мозгах покопались, чтобы больше подобного не вытворял. Но школу пришлось покинуть.

Глава 2

Ментальный взрыв, чтоб его снежные зубры съели! Голова гудела и раскалывалась, во рту — суше, чем в пустыне на Сабеке, а в глазах точки плясали неприличные танцы. Я поднесла два пальца к виску и призвала легкую заморозку — приятный холод отогнал боль и прояснил зрение.

Все посетители бара медленно приходили в себя. Джил лежала на полу, обхватив голову руками и тихо всхлипывала. Я поспешила присесть рядом и повторила на ней заморозку. До этого мутный взгляд подруги чуть прояснился.

— Спасибо, — она утерла слезы, но смотрела в одну точку, в никуда, это пугало. — Я видела что-то странное.

О, нет, неужели из-за эмпатии приняла на себя большую часть удара, девочка моя, нельзя же так, почему ты никогда себя не жалеешь.

— Как будто другой мир, похожий на наш и отличный.

— Про любой мир, да даже про любую из планет нашей Системы можно так сказать, — я решила отвлечь ее — не стоит, пусть не углубляется в воспоминания — ей может стать хуже. Но тут Мерлин вылез из-под стойки и перевесился через нее, смотря на нас сверху.

— Ты можешь рассказать подробнее? — вмешался этот несносный парень. Вот кто его просил?! — Так мы можем узнать, из-за чего произошел взрыв, — перехватил он мой недовольный взгляд.

— Очередной маг напился, а увидев, что натворил, сбежал, — хмуро рыкнула я.

— Я тоже видел, — тише произнес Мерлин, — но тоже нечетко.

— Молодец! Вот и вспоминай сам. А если Джил попытается сейчас вспомнить больше подробностей — ее мозг может не выдержать. И не нужно! — последнюю фразу я еще злее прорычала и на подругу, явно собиравшуюся возразить. — Ничего страшного не произошло. Если вспомнит, так и быть, скажем, — небрежно кинула Мерлину и поспешила увести Джилиан из бара — хватит на сегодня посиделок, завтра рано вставать.

***

Ночью Джил спала очень плохо — беспокойно ворочалась, тихо шептала, но я не могла понять, что именно. Будить ее, не рисковала. У эмпатов всё всегда сложно, даже если они сильны. Чувствовать тоже, что другие. Всегда точно знать, кто как к тебе относится. Я не представляю, как на самом деле живется неунывающей подруге. И пусть Джилиан хорошо контролирует свой дар, даже у нее могут быть сбои такие, как этот.

И как бы сильно ни хотелось помочь, но я могу так мало. Я — лишь маг, управляющий снегом и льдом, причем только ими, даже простая вода мне не подвластна — такой вот парадокс — я могу послать Джил свои мысли, но не могу прочесть ее без ведома, пока она сама не откроет разум.

И ничего другого мне не остается, как с утра пораньше заварить для нее тонизирующий настой трав и поймать виноватый взгляд.

— Мне кажется, те видения стали четче, — призналась Джил, но это было единственным признанием. Она точно знает, что я волнуюсь, что переживаю и всегда выслушаю ее. И раз не рассказывает подробностей, значит, не может. И это уже начинает напрягать.

Что же ты видела, дорогая, что тебя волнует? Что за взрыв был, в конце концов? За всеми ответами я решила отправиться в библиотеку, а потом опять в бар.

В первой я честно провела несколько часов, изучая всё, что нашла по ментальной магии: от пожелтевших свитков до электронных книг. Нашла, увы, не так много, часть из этого и так знала. Ментальные маги, такие как Джил, используют чувства, эмоции, воспоминания. Самые сильные могут управлять ими — заставить ненавидеть, влюбиться, заставить вспомнить то, чего не было. Но все последнее перечисленное находится под строжайшим запретом. Нормальные ментальные маги помогают справиться с сильными потрясениями, прийти в гармонию с собой, разобраться в себе — другими словами, выполняют работу психологов в этом мире.

Но, что более важно, за ментальными магами следят более пристально, их дар, как правило, проявляется в раннем детстве, и ребенка учат управлять им, как учат ходить или говорить, чтобы потом в будущем избежать больших проблем. И даже очень сильно пьяный менталист вряд ли мог устроить такой взрыв… случайно. Неужели это было спланировано? Но кем? И зачем?

Я напрягла память, сосредоточилась: давай, Джойс, что ты видела в той тьме. Ты ведь тоже на мгновение словно вернулась в родной дворец, увидела белоснежные просторы, почувствовала любимый морозный ветерок на щеках.

Но опять, зачем кому-то понадобились воспоминания посетителей бара? Тут я точно ответа не найду, так что переходим к пункту два.

***

Если честно, я очень надеялась увидеть Мерлина в «Звоне ночи», но сегодня за стойкой был Барт.

Барт динАльт, надо сказать, коренной стоуканец. Как и все мужчины на Стоуке он носит длинные волосы и две серьги в ушах — одну в форме капли, вторую в форме половины первой луны. Еще у него родинка слева над губой и две родинки под правым глазом — на них я сразу обратила внимание, когда мы только познакомились. Однако ни серьги, ни родинки совсем не делают его женоподобным, выглядит Барт очень мужественно.

Он хороший парень, ответственный. В пятнадцать он бросил школу, чтобы пойти работать, помогать матери, обеспечивать ее и младшую сестру. Но хоть и довольно взрослый, на целых десять лет меня старше, такой простодушный. А еще слишком доверчивый и добрый.

Вот, когда я зашла в бар, с ним вовсю флиртовала Кора — и волосы свои светлые на палец игриво накручивала, и смотрела прям ласково-ласково, и все свои прелести на стойку, можно сказать, выложила. Хитрая, алчная змея. Но Барт своей девушке отвечал влюбленным взглядом и совсем не слушал голос разума.

Коре я и Джил, ясное дело, не нравимся, потому что видим ее насквозь. Никаких романтических чувств я к Барту не испытываю. Он мне скорее как старший брат (одного как будто мало!). И как я и думала, змея, получив от него карточку, виляя тазом, уплыла скорее за новыми безделушками. Так бы и заморозила ее, но Барт расстроится. А сейчас вон как глазки зелеными счастливыми огнями горят. Чтоб тебя.

Глава 3

Голова закружилась, и я поспешила присесть на ближайшую скамью. К счастью, у бара их было немало. Некоторые клиенты не раз отсыпались тут. Я к таким всегда относилась с презрением, а теперь сама сидела, обхватив голову, смотря вниз, как будто перебрала вина.

— Ты в порядке? — раздался вежливый голос.

Медленно подняла взгляд: надо мной возвышался высокий худощавый мужчина, у него было узкое овальное лицо и маленькие темные глазки, на голове шляпа, прикрывающая лысину.

Я рассеяно кивнула. Незнакомец мне сразу не понравился, не из-за внешности, но было в нем что-то отталкивающее.

— Может быть, проводить тебя домой? Где ты живешь? — продолжил он.

Я помотала головой, быть грубой не хотелось, но очень хотелось сказать, чтобы он шел по своим делам, да только язык как назло не слушался. Я вновь опустила взгляд, чуть наклонила голову, коснулась рукой, делая «заморозку». Последовавшая легкая прохлада начала отгонять боль.

— Магический дар, — констатировал очевидное незнакомец, присаживаясь рядом. — Быть особенной — это дар. Быть особенной среди особенных — это судьба, — проговорил он таким тоном, как будто предавался воспоминаниям. Да уйдешь ты или нет. Но тут мои в мои виски проследовал новый сильный и очень болезненный удар.

***

«Над родною страной солнышко встает

А российский мужик пьяный уж орёт!

Наплевать на колхоз, тьфу! и на завод!

Девяносто второй выдержать бы год!

Эй, гуляй, мужик, пропивай что есть!

Как ты не пахал мужик, обносился весь!…»*

— Следующая станция — Политехническая, — вмешался голос, как будто не принадлежавший человеку, и Лена с легким вздохом вынула наушники, нажала кнопку: щелчок и кассета в плеере остановилась.

Пришло время скинуть грезы и выйти из серого вагона, подняться к серой улице.

Музыка была для девушки главной отдушиной, тем, в чем она находила покой, умиротворение: ритмы и тексты созвучные ее жизни. С девяносто второго прошло почти восемь лет. И хоть в начале девяностых Лена была мала, но недоедание и уставшую бабушку помнила хорошо. Сейчас кажется, что самые трудные времена позади, хотя может быть они впереди. Сейчас только начало сентября, но все уже ждут миллениума.

«На конец света, как на праздник. Девяносто второй выдержали, с нулевым справиться должны», — рассеяно думала она, шагая на ступень эскалатора. Пробегавший мимо парень случайно задел ее плечом, но слишком торопился для извинений.

«Как всегда».

Сегодня была суббота, народа в транспорте не так много, но все равно вот такие индивиды попадаются.

«Особое везение».

Впрочем, к везению относился и семинар, который руководство института решило поставить на субботу. А семинар лучше послушать, а то иначе могут стипендию урезать. А это какие никакие, но дополнительные деньги.

В этом году, в конце мая, Лене исполнилось восемнадцать. Все лето, после учебы, она посвятила подработке: раздавала листовки у метро. Хорошо, не простыла ни разу, как некоторые из девочек. Впрочем, здоровьем она тоже отличалась с детства: если и заболевала, то ненадолго и несерьезно. Порой ей казалось, что организм убивает любые вирусы и опасности, до того, как они хоть сколько нибудь серьезно навредят ей. Впрочем, родившаяся с линиями-отметками по всему телу Лена любые особенности воспринимала как должное, не сильно удивляясь. Очень быстро она поняла, что к хорошему здоровью прилагаются меньшая восприимчивость холода или жары: даже зимой в минус тридцать она могла спокойно ходить в тонком осеннем пальто и не мерзнуть, и даже промозглым летом чувствовала себя прекрасно. Это хорошо: серверная столица не всегда радовала теплой погодой.

Свои «отметины» девочка, конечно, не любила. Из-за них все детство приходилось прятаться в длинных одеждах, да и сейчас она не могла позволить себе шорт или короткой юбки без плотных колгот. Люди бывают жестоки, людей может испугать непохожее на привычное, а страх лучше всего прятать за агрессией.

Впрочем, мир не делится только на черное и белое. Мир — это радуга.

Были те, кто сторонился ее, были те, кто недолюбливал. Были те, кто, случайно узнав, запрещал своим детям общаться с «помеченной». Были те, кто поддерживал, кому было все равно. Были те, кто говорил, «душа главное». Были те, кто срывал плохое настроение. Были те, кто наставлял.

А еще был тот, кто, увидев отметки, сразу развернулся и ушел, по пути застегивая молнию, не заботясь о ее слезах. Раньше Лена и не знала, что боль может быть такой сильной. Потом она долго рыдала на коленях бабушки.

— Ты особенная, моя девочка, — шептала та, пытаясь успокоить, — прими себя. Ты ведь у меня такая умница. Он и мизинца твоего не стоит.

Ум был еще одной сильной стороной девочки. Люди бывают расчетливы. И некоторые из тех, кто презирал вначале, поменяли свою тактику, как только поняли, что Лене легко даются все предметы и что Лена всегда даст списать или помочь с «домашкой», если может.

После окончания школы, она знала, что может без проблем поступить в любой университет, даже с самым большим конкурсом и жестким отбором. Лене нравилось изучать языки, но поступила она на экономический. Более выгодно — так считалось. И стипендии неплохие. Год обучения это подтвердил. Год обучения дал понять — и здесь учиться ей будет просто, это перспективы, это путь выше — к лучшей жизни — той, что она всегда мечтала обеспечить любимой бабушке.

И субботний семинар — это мелочи — маленький камешек на дороге к мечте.

Задумавшись о прошлом и жизни, Лена сама не заметила, как оказалась у здания института.

Глава 4

Удар как будто прошел через мозг, попутно залезая в душу, вынимая и рассматривая всё, что мне было дорого.

Скамья под мной покрылась тонким слоем льда. Да чтоб тебя! Собрав все усилия, я резко поднялась, собираясь атаковать незнакомца, но никого рядом не было. Только мой снег падал на опустевшую ледяную скамейку.

Мое дыхание было прерывистым и тяжелым, каждый вдох-выдох я слышала.

Что это такое было? Что я видела? Но в памяти остались лишь смутные, расплывчатые образы и ощущение тоски, нет, даже не тоски — хуже, ощущение потери — невосполнимой, с болью, которая не проходит, которая только чуть заглушается временем. Но я не могу чувствовать чужую боль, я не эмпат, не ментальный маг, не предсказатель! У меня даже телепатия начального уровня: и та только потому, что для нас не владеть телепатией — это как не уметь говорить!

Чья-то рука легла на мое плечо, я резко дернулась и с размаху ударила, одновременно отскакивая, готовая атаковать: на меня смотрели удивленные разноцветные глаза.

— Ты чего? — чуть обиженно спросил Мерлин, потирая ударенную щеку, красная отметина на той осталась — силы я не пожалела.

— А ты не подкрадывайся, — проворчала вместо извинений. Я сейчас слишком взбудоражена, жалеть и раскаиваться потом буду.

— Ладно, больше не буду, — парень равнодушно пожал плечами и развернулся к бару.

— Стой-стой, — на этот раз я схватила его за руку, чем, судя по его виду, удивила еще больше, чем ударом. — Ты вспомнил что-нибудь из тех видений?

А следом не замедлила поделиться всем, что узнала, и про странного незнакомца, конечно, тоже рассказала.

— Всё элементарно просто, — заявил Мерлин, выслушав меня. — Тому, кто устроил взрыв, нужна ты и твоя память. Это яснее ясного, Ваше Величество, — усмехнулся он.

— Да иди ты, — ругнулась я, жалея, что и про родословную ему сразу выложила. — И не Величество, а Высочество, — тут же поправила.

— Простите великодушно, — отвесил он издевательский поклон, — в королевских семьях не рос.

Еще немного и я его точно заморожу. Но Мерлина спасли резко распахнувшиеся двери бара. Зная, что за этим последует, мы быстрее отскочили в сторону. Барт размашистым движением вышвырнул очередного зарвавшегося клиента.

— Гипнотизировать он меня еще будет, — вдобавок погрозил. Ох уж этот наш и наливала, и вышибала.

Барт магией не владеет, но ушлое руководство бара предусмотрительно поставило довольно сильную магическую защиту от ушлых клиентов на всех сотрудников. Оно и логично, иначе разорилось бы от всяких гипнотизеров и тому подобного. Только вот от магического ментального взрыва оно не сильно помогло. Но это скорее исключение.

В провинившемся клиенте я с удивлением узнала того мужчину в шляпе. Он кинул в Барта злой взгляд, взмахнул рукой и тут же телепортнулся с наших глаз.

— Привет, разве ты сегодня работаешь? — отряхнув руки, обратился Барт к Мерлину.

— Не, просто мимо проходил, — беспечно откликнулся тот.

Барт усмехнулся, подмигнул мне и ушел обратно на работу: судя по очередным крикам, ее у него сегодня будет немало.

— Вообще я тебя хотел увидеть, принцесса, — простодушно и до неприличия искренне признался Мерлин.

А вот это было внезапно и неожиданно.

— Ты спрашивала про мои видения. Я пытался воспроизвести их еще раз, более четко. Ничего особо не получилось, видимо, моих способностей недостаточно. Но единственное, что я точно увидел: растения — живые лианы и покрывающий их снег. Увидев снег, я разу вспомнил о тебе и твоем даре. И судя по всему, не зря, — пояснил он.

От такого пристального взгляда по моему телу, да что там телу, по сердцу и душе пробежал табун мурашек.

— Вдвоем мы сможем вызвать более четкие видения? — не раздумывая, предположила я.

Мерлин кивнул.

— Пойдем, у меня дома есть все необходимое для этого, — жестом пригласил проследовать за ним.

А вот это уж совсем неожиданно. Ты ведь не сделаешь такую глупость, Джойс? Не пойдешь с малознакомым парнем к нему на квартиру?

А нет, сделаешь.

***

Мерлин жил недалеко. Мы быстро добрались пешком. Район ничем не выделялся от остальных, впрочем на Стоуке и нет сильных социальных различий. Жил Мерлин в самой обычной высотке — из тех, что под сто этажей, — с изображениями пустыни на стенах. Рядом соседствовали голубая с волнами; красная с тремя Светилами, остальные я не успела рассмотреть, мы быстро вошли в один из подъездов. Но подниматься не стали, как оказалось, парень обитал на первом этаже.

Его маленькая скромная квартира шла второй от входа, располагалась между магазинчиком-лавкой со специями, благоухающими своими ароматами на весь длинный светлый коридор, и местной столовой, награждающей коридор не только новыми ароматами, но и гулом голосов со звоном столовых приборов.

Да, аренда в таких местах дешева для жильцов. Снимать такое жилье мало кто хочет, а отдавать весь этаж под лавки и салоны нельзя по закону. Так местное правительство считает, что следит за благосостоянием народа. Зато для арендаторов под лавки и прочее цена тут не малая. Баланс — такой баланс.

Как бы то ни было, я не особо удивилась, что Мерлин живет именно тут, нечто подобного и ожидала, а вот порядок в квартире приятно порадовал. Комната была всего одна, начиналась сразу, без коридора, но ни следа грязной обуви. Мерлин сразу снял ботинки и поставил их на прикрученную к стене полочку. Вручную явно прикрученную, что удивительно. Я чуть улыбнулась, люблю, когда мужчина умеет работать руками. Как папка. Даром, что король, но табуретку сам сделает без проблем. Мама говорит, это он еще в своем родном мире научился, жизнь там такая была, не праздная.

Глава 5 (1)

Поздравляю, Джойс, ты балбеска!

Я откашлялась и потерла заслезившиеся глаза. Бедная моя голова, сколько же на тебя свалилось за последние дни, и опять болишь. Впрочем, все тело тоже ныло — все-таки сон на полу, пусть даже на ковре, — не самое приятное.

Я мрачно посмотрела на Мерлина: тот как ни в чем не бывало мирно лежал рядом. Видимо, почувствовав мой взгляд, парень проснулся, сел и потянулся. Угу. Ему, похоже не привыкать.

— Доброе утро? — уточнил он, вопросительно покосившись на окно. Судя по тому, что пришли мы вечером, а сейчас было ярко, действительно, спали всю ночь, можно сказать, провели ночь вместе. Так! Только попробуй пошутить про это, заморожу.

— И в мыслях не было, — поднял он руки в жест «сдаюсь». Да, твою же… нет… между нами все еще телепатическая связь, а блок на мысли я плохо умею ставить.

— Кажется, я немного перестарался вчера, и связь между нами теперь продержится некоторое время, — в его голосе не было даже намека на вину или раскаяние.

— Лучше расскажи, что ты натворил? — уперла я руки в бока, подавив желание пнуть и его, и невиновную колбу.

— Я делал то, зачем ты сюда пришла, — проворчал парень, вставая и отправляясь в соседнюю комнатку, там у него была кухня, — пытался залезть в прошлое.

Мерлин щелкнул пальцами: кувшин, стоявший на узком деревянном столе, разлил по чашкам ароматный, бодрящий одним только запахом, напиток.

— Пей, это безвредно, — пригласил парень, присаживаясь.

Все еще хмурая я устроилась на второй табуретке, жесткой, неудобной.

— Замечательно, — с сарказмом проворчала я. — А то, что мы вчера вдыхали?

Мерлин не ответил. Лучше и не придумаешь. Умничка, Джо. Надышалась какой-то гадостью. И ведь без толку. Единственными воспоминаниями были опять расплывчатые силуэты. Кажется, я видела какие-то ветки, но не уверена.

— Я тоже ничего толком не увидел, — Мерлин сразу стал серьезнее. — А про надышалась, не переживай. Самое худшее, тебе еще раз захочется вызвать видение. Но, думаю, ты поборешь это состояние.

Захотелось биться головой о стену. Ничего не выяснила, какому-то сумасшедшему понадобились мои воспоминания, причем неизвестно какие, приобрела зависимость и на первый урок точно опоздала! Тут до меня дошло последнее. Я подскочила и заметалась, пытаясь привести себя в порядок, хорошо хоть отрубилась в одежде, не надо одеваться.

Мерлин снисходительно наблюдал за мной, никак не вмешиваясь в процесс. Вот и хорошо. Разговаривать с ним совсем не хотелось. Ладно, потом выясним, что и как. Сейчас учеба важнее. Надо правильно расставлять приоритеты.

«До встречи, принцесса», — поймала ласковый взгляд Мерлина перед тем, как в буквальном смысле вылетела из его квартиры.

***

Свое сиятельство я успела явить только к третьему уроку. Сколько осуждающих взглядов на одну бедную меня. И только Джил смотрит обеспокоенно.

— Где тебя носило? — спросила она, пока мы все выстраивались в ряд на поле.

Третьим занятием шло обучение левитации, и проходило оно, понятное дело, не в зале — там развернуться негде. И это хорошо: я сразу пробежала к полю, обогнув школу и не встретившись ни с кем из преподавателей. Учитель Крей Берд недовольно покачал головой, смотря в мою сторону. Еще бы — явилась на занятие не в лосинах и футболке, как он говорил, а в чем вчера была, благо, была я в узких шортах и длинной рубашке. Но Берд добрый, наверно, один из самых добрых преподавателей, и никогда не ругается, разве что, пожурит или с укором посмотрит. И от этого становится очень стыдно. Но у меня ведь уважительная причина.

Берд хлопнул в ладоши, начиная занятие, и расправил свои крылья за спиной.

— Разминка, парение, — огласил он, и мы чуть приподнялись вверх.

Кто от рождения левитировать не умеет (как я, к примеру) использует левирсы. Обожаю их! Мама с папой недавно новую модель купили, порадовать. Выглядят они как браслеты с маленькими крылышками. Надеваются на ноги — на щиколотки. Легко поднимают твое тело. Хорошо, что я их еще вчера перед баром надела, а то стояла бы сейчас, как неприкаянная. Впрочем, я их вообще редко снимаю. Летать-летать на них, конечно, не получится, но подняться на высоту, парить там недолго, вполне, и преподаватель это учитывает.

Люблю эти занятия, люблю высоту и чувство свободы, которое она дарит.

— По парам!

И мы с Джил радостно схватили друг друга за руки и начали кружиться.

***

— Джойс, — подозвал меня Берд после занятия. — Ты хорошо себя чувствуешь? — участливо спросил учитель.

— Да, конечно, — я нервно икнула, в мыслях тут же пронеслись тысячи предположений, почему он спрашивает.

— Ты выглядишь усталой, ты опоздала, — вздохнул Берд. — И от тебя пахнет нибурианскими травами, — чуть наклонил он голову. Казалось, его круглые, немного выпуклые, синие глаза с большими зрачками только что заглянули в мою душу. — Джо, они очень вредны для здоровья, это только кажется, что они даруют удовольствие.

Мерлин, ах ты… колдун! Так вот что это были за сушеные травы. И не предупредил ведь. Ну я тебе устрою видения! Я тебе такие видения устрою, вся жизнь у тебя перед глазами сразу пронесется!

Расценив мое молчание по-своему, Берд по-отечески похлопал меня по плечу.

— Станет плохо, — тише проговорил он, — напиши мне, я приду и сварю тебе специальный отвар.

Я благодарно кивнула. И резвым шагом направилась с поля. Бегаю туда-сюда без толку, но гнев мой не сдержать, найду сейчас этого колдуна и… Тут меня схватила Джил.

— Что бы ты ни задумала, на этот раз одну тебя я не отпущу, — непреклонно заявила подруга.

5 (2)

Лена как можно быстрее покинула здание института. Девушку трясло так, что даже перед глазами все плыло. Она сделала всего несколько шагов от здания и опустилась на ближайшую скамью. Посидев некоторое время, она с трудом взяла себя в руки, сунула наушник, включила плеер и направилась домой.

«Дома и стены помогают», — всегда говорила бабушка.

В квартире уже с коридора пахло выпечкой с корицей и чаем. Уют, защищенность — отгоняли все проблемы и тревоги.

— Бабуля, — Лена проскакала на кухню и замерла.

За столом вместе с Марией Владимировной сидел незнакомый мужчина. Высокий, худосочный. На вид ему было лет тридцать: темные волосы и темные глаза, даже одет во все черное: в кожаные штаны и обтягивающую рубашку, впрочем смотрелось на нем не столько стильно, сколько вычурно.

— Здравствуйте, — Лена удивленно поприветствовала его легким кивком: о гостях бабушка не предупреждала.

— Леночка, — улыбнулась Мария Владимировна, — знакомьтесь. Это мой двоюродный племянник, твой брат, получается, Слава.

Ни о каких племянниках Лена раньше не слышала. Они вообще не сильно с родней общались.

— Погостить приехал. Ты покажи ему город, как время будет.

Лена рассеяно кивнула. Гость в ее планы точно не входил. И где он будет жить? В их маленькой двухкомнатной квартирке? Тут разве что на кухонном диване спать.

— Спасибо, за гостеприимство, — улыбнулся Слава, — но я, пожалуй, уже пойду, вернусь в гостиницу. Рад был повидаться.

У дверей, обувшись, мужчина замер.

— Я совсем недавно приехал, — чуть смущенно улыбнулся он, — и буду рад, если Лена найдет время и устроит мне экскурсию. Впрочем, — его улыбка стала более масляной, и от нее Лену чуть не передернуло, — может быть, она согласится сейчас составить мне компанию на чашку кофе. В ресторане у гостинице варят отличный кофе.

«И снова кофе. Сговорились прям», — чуть рассержено подумала Лена.

В обществе этого мужчины девушке было не по себе, а прогулки в ближайшие планы не входили, но бабушка буквально вытолкнула ее из квартиры.

Улица встретила их пасмурным небом и прохладным ветром, Лена зябко поежилась — ведь даже толком не успела отогреться дома.

— Я тут недалеко остановился, быстро дойдем, — улыбнулся Слава.

Пока они переходили дороги, начал накрапывать дождь.

— Вот незадача, — продолжал улыбаться Слава, — если дождь усилится, придется тебе задержаться в моем обществе, — подмигнул он.

— Я не против пообщаться с родней, — уклончиво ответила Лена.

Слава остановился напротив самого обычного дома, девятиэтажки.

— На самом деле, я комнату снял, — признался он. Это Лене совсем не понравилось. Идти в квартиру к незнакомому мужчине не хотелось.

— Я, наверно, лучше домой пойду, — чуть отстранилась она.

— Эй, — Слава оперся спиной на ближайший дуб. — Я не хотел обманывать или пугать. Мне было стыдно признаться Марии Владимировне. Я кажусь себе неудачником, что не может позволить себе жить в более приличном месте. Я хотел произвести впечатление на нее. А потом увидел тебя. И тебе сразу захотелось довериться. Не врать, не обманывать. Вот и попросил пойти со мной. Простишь?

Лена неуверенно пожала плечами, укладывая в голове все сказанное новоявленным родственником.

— Одну чашку кофе у меня дома? — обезоруживающе улыбнулся Слава.

Темные глаза словно проникали в душу, овладевали, затягивали в себя. Не желая этого, Лена кивнула. Все внутренне чутье девушки кричало не соглашаться и идти домой, но она, как зачарованная, зашла в мрачный, грязный подъезд, поднялась на второй этаж.

Слава жил в маленькой однушке, почти без мебели. В комнате стояли только раскладушка, скромный комод из трех ящиков и узкий темный книжный шкаф. На кухне кроме газовой плиты был только стол и два стула.

Лена прошла в комнату и замерла напротив книжного шкафа — обычный на первый взгляд, ничем не примечательный, без дверок, деревянный, с резьбой: просто линии, загнутые, волнистые. Но почему-то девушка не могла оторвать от них взгляд. От внезапно нахлынувшей тоски захотелось плакать. Девушка протянула руку и взяла первую попавшуюся книгу, даже не задумываясь, что это не очень-то и вежливо.

Книга была в простой белой обложке, без названия и автора. Лена открыла: на первой странице — замысловатый узор из переплетающихся линий, и при взгляде на него стало еще тоскливее. На второй было изображено небо и два солнца, на третьей — к двум солнцам добавилась то ли слишком яркая звезда, то ли комета.

Совершенно забыв о приличиях, обо всем другом, Лена переворачивала страницу за страницей. На каждой из них был изображен пейзаж из другого мира: пустыня и города накрытые куполами с трубами-дорогами в воздухе; вечно-зеленые поля и луга, где отдыхают антропоморфные звери; могучие скалы и мужчины с тонкой каменной дорожкой на теле; великий дворец посреди снежной равнины; слишком высокие здания как будто из стекла, ласкающие вершинами темно-синее небо…

Придуманный, нереальный мир или миры, как в книгах, вот только почему ей так грустно? Лена открыла последнюю страницу: сад из красивых деревьев с разноцветными спелыми плодами, усеянный большими алыми цветами, позади него небольшой замок голубого цвета, как будто обвитый растениями, но не запущенный, не покинутый и оставленный — они его часть, его украшение. А у замка спиной к ней стоит мужчина с длинными светлыми волнистыми волосами. За его спиной развевается темный плащ, эполеты на нем словно горят в предвкушении боя, а в его руке сверкает тонкий меч.

«Но ты не смог спасти всех», — Лена нежно провела пальцем по изображению. Откуда взялись такие мысли она не могла объяснить.

Глава 6

Джилиан пообещала теперь рассказывать все свои сны и видения, если будут. Ничего лучше, как ждать, мы не придумали. Плохая тактика, согласна.

Тем не менее, весь последующий вечер был спокоен, и даже ночь прошла мирно: никого кошмары не мучили. И следующим утром на уроки никто не опоздал. Первым у нас шло занятие по вызову фантомов и трансформации.

В том, чтобы создать полупрозрачную неведомую или существующую зверюшку, проблем особых нет. Свою я вначале «леплю» из снега, потом покрываю тонким слоем льда, легкий ментальный импульс, и мое чудо открывает глаза. Каждый из нас мог выбрать любое живое существо, главное, чтобы не гуманоидного или антропоморфного вида. Я предпочла единорога.

Каждый раз любуюсь им, учителя и одноклассники тоже. Они-то считают, что сама выдумала. В нашей вселенной этих существ нет. Первый раз я увидела их, когда мы жили в другом мире. Увидела в книге. Выдумка, прекрасная нереальная фантазия. Впрочем, я лучше других знаю, насколько фантазии могут быть реальны. Господа-преподаватели хотели нечто неординарное, так почему бы ни показать, ни порадовать, и на первом же уроке в прошлом году я создала Люси — так назвала своего морозного фантома. И с тех пор я создавала только ее. Без лишней скромности скажу, каждый раз Люси получается все лучше и все дольше бегает рядом.

Некоторые из учеников уже могут сливаться со своим фантомом, буквально превращаться в него. Но у меня это пока не очень хорошо выходит: объединяться со своей единорожкой я могу буквально на несколько секунд, и то потом не очень хорошо себя чувствую. Но так мы заодно учимся принимать другие формы. Учимся трансформации, пусть и недолгой. Кстати, из-за этого как раз нельзя создавать гуманоидных или антропоморфных фантомов: создав такой фантом и объединившись с ним ты, по сути, поменяешь свое лицо, свой облик, а это строго запрещено. Вот такие странные законы магической планеты: превращаться в собаку можно, превращаться в антропоморфную собаку нельзя.

Запрет, естественно, не касается тех, кто родился с таким даром, как наша учитель Рия Рэйн — она не со Стоука, с соседней планеты, даже спутника, если быть точнее. Вот она умеет из женщины в антропоморфную кошку превращаться, но это врожденное, у нее даже кошачий хвост в обоих вариантах остается. Впрочем, похожие перевертыши есть и на Стоуке. До Рэйн был мистер Альберт — он мог трансформироваться в большого антропоморфного волка, но ему в итоге свободы захотелось, надоело всё, принял волчий образ и убежал жить в леса.

Но Рэйн мне даже больше нравится, она еще и ласковая — настоящая кошка.

Урок прошел без приключений. За исключением того, что объединиться с Люси у меня не вышло. Единорог брезгливо фыркнула на меня, отвернулась и исчезла.

— Иногда фантомы проявляют собственную волю, — поспешила успокоить меня учитель.

Но интересно, что именно не понравилось Люси: травка с попытками вызвать видение, или что в моем прошлом кто-то покопаться хочет. В простое совпадение не верю — не бывает их тут.

После занятий мы с Джил решили прогуляться в любимом парке.

На витиеватом мостике через речушку нас уже ждал Барт. Галантно подхватил обеих под руки. Поджав ноги, я повисла на одном локте парня, а Джил — на другом. С Бартом хорошо, Барт высокий и сильный, он немного но покатает за просто так. Барту мы, конечно, тоже всё рассказали. Почти всё: про нибурианские травы благоразумно умолчали. Убьет же, а Мерлин мне пока живым нужен. Поэтому на свободное от работы, подработок и Коры время он назначил себя моим телохранителем. Возражений слушать не стал. Я не сильно-то и против. Хотя это и странно: парень без магии защищает двух магичек.

Мы шли по вымощенной желтым камнем дороге, наслаждались чистым светлым небом, любовались разноцветными высокими деревьями и низкими деревцами. Хотелось бы сказать, что тревоги ушли, что ничего страшного не произойдет. Но когда так начинаешь думать, жизнь начинает доказывать обратное. Я — реалист.

Дорогу преградили двое красных мускулистых демона. В то, что они с хорошими намерениями, не верилось. Я говорила, что я реалист?

Из-за спин демонов вышел тот самый мужик в шляпе.

— Доброго и светлого дня, прошу прощения за беспокойство, — слишком учтиво произнес он. — Позвольте представиться, меня зовут Скотт.

Пххх, я с трудом сдержалась от смеха, сколько пафоса для такого имени.

Мужчина чуть покосился в мою сторону, но больше никак не отреагировал.

— Я хотел извиниться перед вами за инцидент в баре, — не меняя тона, произнес он, — но я не мог раскрыть перед вами все свои карты сразу, не удостоверившись. Но теперь могу все объяснить. — Скотт театрально выдержал паузу, делая вид, что собирается с духом, но мне ему совсем не верилось: противный он какой-то.

— Я твой отец, Барт, — раскинул он объятия.

Чтоб мне сквозь снег провалиться!

***

Сентябрьское солнце решило подарить немного прощального тепла, и в воскресенье Лена честно хотела отдохнуть и прогуляться в центре города с Юлькой.

— Приснится же такое, — покачала головой подруга, сидя на бортике фонтана и поигрывая пальцами в холодной воде. — Я бы не отказалась от таких интересных снов, как у тебя, — в отличии от Лены, Юля любила острые ощущения. — А больше ты в эти книги не смотрела?

— Смотрела, конечно, — Лена игриво надулась, делая вид, что обиделась, — сразу, как проснулась. Ничего, — покачала она головой.

— Не видать тебе супер-способностей, — понимающе кивнула Юля.

Девушки рассмеялись.

— Сны, это, конечно, хорошо, но ты мне лучше про реальность расскажи. Очень Пакин ругался? Я переживала.

Лена опустила взгляд, вздохнула и рассказала все, как есть.

Глава 7

Отца своего Барт, действительно, не знал. Мать вырастила его одна. Когда парню было пятнадцать, родила ему сестру — опять мимолетная связь с последствиями. Вот только ответственность взял на себя не мужчина, а мальчик-подросток. Бросил школу, пошел работать.

И теперь его якобы отец, о котором ничего не было слышно двадцать восемь лет, раскинув объятия стоял перед нами.

— Не пугайтесь моей охраны, — кивнул он в сторону демонов, — они миролюбивы. Но теперь ни на шаг от меня не отходят. Но вижу недоверие в ваших глазах, — Скотт достал небольшой, размером с ладонь, «экран», что довольно странно: этот прибор для передачи и хранения данных обычно используют на «технических» планетах, на Стоуке в ходу «фантомфоны» — коробочки, показывающие проекцию говорящего с тобой. Тем не менее на «экране» появилась улыбающаяся Фили — мать Барта.

— Сынок, — защебетала она, — ты не сердись. Выслушай Скотта, то есть папу. Поверь, он не хотел нас бросать. Обстоятельства вынудили.

— И что тебе нужно? — сухо спросил Барт, как только «экран» погас.

— Хочу рассказать тебе всю правду, хочу пообщаться с тобой.

— А ко мне зачем приставал? — встряла я.

— Хотел знать больше о девушке сына.

Так-так, а вот это уже интересно. Я тут же игриво прижалась к Барту и незаметно ущипнула его в бок, чтобы не вздумал возражать. К счастью, друг намек понял и даже подыграл, положив руку на мое плечо.

— Они замечательная пара, — с искренним умилением подтвердила Джилиан.

Приложив немного усилий, я поставила защитный блок на мысли.

Так, если бы Скотт, как утверждает, следил за Бартом, то знал бы о Коре и точно не принял меня за его девушку. Значит, следил он не за ним. За мной? Но тогда он мог видеть меня с Мерлином. Значит, Скотт, ты следил за всеми в баре, возможно, искал кого-то, и остановил выбор или на мне, или на Барте. Но зачем мы тебе? Так нужны, что нашел и загипнотизировал Фили. Я украдкой посмотрела на Барта: спокоен на вид, спрятал все тревоги, зная, что паника не поможет.

— Давай, общайся тогда, — сощурился Барт.

Скотт улыбнулся, щелкнул пальцами, и позади него появился шестиместный летающий мобиль. Две дверцы поднялись, приветственно приглашая внутрь: три места спереди — водительское посредине и три сзади. И опять же — эта машина не со Стоука!

Барт сложил руки на груди, давая понять, что никуда не собирается.

— Понимаю, твое недовольство, — кивнул Скотт, — но я сделаю всё, чтобы ты простил меня, сделаю всё, чтобы завоевать твоё доверие.

Кажется, он нам угрожает.

— Я на твоей стороне, сынок, — Скотт с демонами сел в машину, та взмыла в воздух и улетела.

— Пойдем, скорее снимем с твоей мамы гипноз, — Джил ласково тронула Барта за рукав.

Да, к счастью, этому нас аж во втором классе обучили.

Но в квартире Барта ждал еще один неприятный сюрприз — Фили не была под гипнозом. Мы несколько раз проверили. Джил и отвар ей сделала, и телепатией в разум залезла, и все чувства прощупала.

Фили рассказала, как много лет назад встретила прекрасного мужчину, как Скотт окружил ее теплом, каким он был романтичным и замечательным.

— Но к сожалению, на его родной планете в это время была смута, и он отправился туда, чтобы помочь законным правителям.

— И откуда он? — хмуро спросила я. Смута — очень странно. Неспокойных времен на планетах давно не было, у нас мир во всем мире и всё такое.

— Я забыла, — виновато призналась Фили. И я без сарказма охотно верю в это.

— Он сам все расскажет, Барт, сынок, выслушай его, — с улыбкой взяла она того за руку.

Квартиру Барта мы втроем покинули в задумчивом состоянии. Скоро должна была начаться его смена в баре, так что отправились туда. По дороге почти не разговаривали, каждый погружен в свои мысли. Понятное дело, веры этому Скотту нет.

Впереди уже виднелось здание бара, зазывно манило огнями, обещало сегодня скидки на все напитки — ну правильно, сегодня Ночь Пьяного Фавна — надо же, в заботах и хлопотах чуть не забыла про любимый праздник.

Этой ночью весь город и его окрестности не спят — в эту ночь почитают отважного фавна. Как гласит легенда: несколько темных магов захотели иссушить Пять Озер, что расположены на северо-востоке за Великим Лесом. Маги жили в неприступной горе, вдали от озер, и добраться к ним было непросто. Но отважный фавн, взяв с собой лишь волшебную бутыль бесконечного вина отправился в путь, чтобы помешать им.

Он прошел по Великому Лесу, прошел через болота и миновал Орден Истинных Ведьм, что никого из чужаков не пускают на свою территорию. Он пришел к темным магам и предложил им испить из волшебной бутыли, сам первым от нее отпил. Маги не стали отказываться. Только не учли они, что волшебная бутыль дарует вино лишь тем, кто чист душой и помыслами. Остальным же даст яд она.

Так, Пьяный Фавн победил темных магов. Озера были спасены. А Ночь Пьяного Фавна — ночь, когда он отравил темных магов — стала любимым праздником. В эту ночь пьют все, кто могут, за добро, как говорится.

Неудивительно, что Барт попросил смену на сегодня — работы будет невпроворот, но и бонусы к зарплате — более чем щедрые. Ох, как не вовремя его папаша Скотт объявился.

Внезапно Джил схватила нас, останавливая.

— Я чувствую, зло, кто-то желает нам зло, — прошептала она.

Я чуть повернулась, осматриваясь. И резкая, яркая ослепляющая вспышка затмила собой весь окружающий мир.

***

«Я сижу и смотрю

Глава 8

Я невольно зажмурилась — мои глаза, как же больно. Глухой удар. Чувствую руку Барта на лопатке — попытался защитить. Открываю глаза: Барт загораживает нас с Джил собой, одновременно моя подруга держит защитное поле, а перед полем пляшут искры. Щелкаю пальцами, замораживаю их. Помогаю Джил — тонким слоем льда усиливаю ее защитное поле.

Но задавать вопросы и рассуждать времени нет: из ближайших высоких кустов размеренным шагом появились четыре двухголовые химеры — туловища и морды как у собак, но покрыты чешуей, из пастей видны огненные языки. Эти твари неразумны. Раньше сильные маги создавали химер, выполняющих любое их поручение, но сейчас это запрещено.

Химеры, оскалив пасти, начали бросаться на наш защитный купол. Ну уж нет. Я взмахнула рукой и обрушила на них ворох снега. Кажется, «собачкам» он пришелся не по нраву. Следующим движением я покрыла их тонким слоем льда.

С облегчением выдохнув, мы осторожно вышли из купола.

— Это совсем нехорошо, Джо, — обеспокоенно проговорил Барт, рассматривая замороженных химер. — Может быть, кто-то хочет на твоей планете устроить переворот? — предположил он.

Я неопределенно повела плечами. Знать бы. Смерть наследной принцессы, действительно, вписывалась в эту теорию.

Но, одно важное но. Мой родной мир — это совсем небольшая планета, где в основном снег, холод и тому подобное, малонаселенная. Наша династия правит ей с начала времен. И это не образное выражение.

Мы всегда помнили и четко знаем, что и как было. Несколько, скажем, сотня, блуждающих в Первородном Хаосе душ, выбрали для места обитания планету холодов. Там они создали себе тела, и вселились в них, сохраняя знания, которыми владели изначально.

Моя планета — единственная такая. На других память утеряна или трансформирована, переиначена легендами. Одно время у нас был принцип невмешательства планет в дела друг друга, общение в рамках, так сказать. Потом улучшили контакт, конечно. Стали больше помогать друг другу. Но были больше озабочены настоящим и будущим, чем прошлым. Не суть.

На моей родной планете магия и наука всегда поддерживали друг друга. А что еще делать, когда вокруг лютые морозы, как ни магичить и ни развивать технологии. Поэтому теперь наши маги на космических кораблях летают.

А еще всё население нашей планеты знает, что нынешняя правительница — душа и тело Силы планеты — самого главного, того, на чем держится весь мир. И всю эту Силу королева Стика, не раздумывая, обратит на врага. И даже, избавившись от меня, свергнуть маму — ха-ха-ха, как говорится.

— Может быть, они хотят тебя похитить, и использовать как заложника, — предположила Джил, нагло поселившаяся в моих мыслях.

Логично, ничего не скажешь.

Резкий хлопок позади — мы чуть не подпрыгнули от неожиданности, заодно вновь колдуя защитно-ледяной купол, и вовремя — рядом с ним из неоткуда появилась новая химера — еще больше. Но не успела я атаковать, как зверь рухнул, подбитый мощным энергетическим ударом. Вышедший из бара Мерлин держал в руке новый энерго-шар. Вслед за ним из бара на шум вылезли еще несколько добровольцев. Но новых химер не появилось, а вот охрана правопорядка точно теперь не замедлит явиться.

— Не хочу, чтобы нас тут видели, — я перевела умоляющий взгляд с Барта на Мерлина.

Те кивнули. Мерлин едва заметно сделал пас рукой, и внимание толпы переключилось на яркие огни — фейерверк озаривший темное небо.

А мы вчетвером скорее побежали к служебному входу в бар, и вовремя — перед телами химер уже начали материализоваться первые стражи порядка. Не успела я подумать, что теперь меня могут вычислить «по снегу», как тела химер вместе с ним испарились с глаз — как будто ничего и не было. Хорошо, хоть небольшая отсрочка. Но расследование начнут — ясное дело.

Мы забежали в подсобку и наконец отдышались. Мерлин достал вино из запасов, и мы не сговариваясь по-очереди отпили из бутылки.

— Думаю, вас хотят убить.

Да ты, Мерлин, — мастер логики.

— У нас даже есть подозреваемый, — тем не менее вместо сарказма хмыкнула я.

Следом мы втроем наперебой рассказали про Скотта-отца, заодно выдвигая самые различные предположения. Общее в них было то, что: это он устроил тот ментальный взрыв и он почему-то охотится за мной.

— Спрятаться вам надо, — предложил Мерлин, выслушав нас. — Мой отец живет в Великом лесу, он мог бы приютить вас на время.

Ну уж нет, хватит, один раз я побывала у тебя в гостях.

— Нет, — вслух отрезала я. — Бегство ничего не даст.

Сделаю, как учила мама, дождусь следующей атаки и поймаю врага. А лучше, сама найду этого Скотта. Я была настроена весьма решительно. Джил и Барт, судя по выражениям лиц, тоже.

— Я не оставлю мать и сестру, — подтвердил последний. — И работа сама себя не сделает. — Он виновато посмотрел, я лишь ободряюще кивнула, и парень ушел во второе помещение — переодеваться в рабочее.

— Посидите хотя бы до завтра тут. Тут хорошая магическая защита, — предложил Мерлин.

— На нашей школе тоже. Даже лучше, — заметила я.

— Проводи их, — попросил вернувшийся Барт.

От этого отказываться я не стала.

Всю дорогу мы молчали. Да уж, не задалась Ночь Пьяного Фавна.

— А знаешь, — сказала Джил, когда мы уже пришли в свою комнату и распрощались с Мерлином, — этот Мерлин сильный колдун, на нем очень сильная магическая защита — никогда такой не чувствовала, но он не сам ее на себя поставил. Кому-то Мерлин очень дорог.

Я пожала плечами — мало ли сильных колдунов у нас тут.

Глава 9

Спалось, конечно, неспокойно.

Пол-ночи мне снилось, как кто-то с кем-то сражается. Меня мало чем можно испугать, но во сне было страшно, и даже когда проснулась: липкий страх не сразу отпустил. Я доплелась в ванну, хмуро посмотрела на зеркало, то бессердечно показывало помятую меня, наспех умылась и выползла обратно. Джил выглядела не лучше.

Усталые мы кое-как добрались до большого зала — первым уроком опять шел вызов фантомов.

Рия Рэйн мягко наставляла каждого из нас, подсказывала.

Кайл как всегда сделал водяного змея, Джилиан сегодня сотворила большого кота: она предпочитала каждый раз делать новую зверюшку. Вскоре весь зал заполнился: птицами, псами, кошками и даже грифонами.

Я сосредоточилась, представила Люси, и мгновение спустя любимая единорог уже стояла передо мной. Ласково ткнула мордой в шею, здороваясь, чуть осуждающе фыркнула. Ну ладно тебе, девочка, я почесала ее за ухом. Но идиллию прервал резкий вскрик — змей внезапно откинул от себя Кайла. Рия поспешила на помощь, но тот обрушил на преподавательницу мощный поток воды. К счастью, Джил и еще двое ментальных магов: Кори и Лана — успели сколдовать защитный барьер.

Кайл, поднявшись, щелкнул пальцами и обратил своего фантома в лед. Но не успели мы все понять, что случилось, как один из грифонов взмыл под потолок и пронзительно закричал, следом оскалилась кошка Джилиан, зашипела, замахнулась лапой на свою хозяйку, сломала ее защитный купол.

Люси дико заржала и стукнула передним копытом, но следующим же движением — задними лапами отбила от меня подкравшегося тигра — фантома Ланы.

Все фантомы, кроме моего, кричали, пытались атаковать. Вышли из-под контроля. При помощи подоспевших ректора и учителя Берда мы все кое-как смогли их усмирить.

— Рейн, Берд — успокойте учеников. На сегодня отменяем занятия, — скомандовала ректор, когда все успокоилось. — Джойс, в мой кабинет сейчас же и Люси захвати, — прорычала она.

***

Что может быть хуже сошедших с ума фантомов и явно очередной попытки убить меня? Конечно, допрос у ректора!

Наша ректор — Кларисса динКон — урожденная стоуканка и потомственная колдунья в со-счету-сбились каком поколении. Проще сказать, чего она не умеет. И никакая защита на мысли, особенно слабенькая моя, не помогут.

Я хмуро сидела в ее кабинете, разглядывая фиолетовые цветы на белом подоконнике, бежевые занавески, голубые обои, шкаф с наградами и почетными грамотами — есть что-то общее у ректоров в разных мирах. А светильники под потолком у нее парят красивые — в форме больших белых роз. В общем, я всеми силами пыталась сосредоточиться на разных неважных мелочах и не думать о главном.

— Это бесполезно, Джойс, — хмуро заявила динКон, восседая в любимом кресле, обитом синим бархатом. — Почему все фантому кроме твоего вышли из-под контроля?

— Понятия не имею, — пробурчала я.

— Не будь ты наследной принцессой, — сощурилась ректор, — и не знай я, насколько твоя мать страшна в гневе, сразу отвела бы тебя в подсобку, приковала цепями к креслу и влезла в мозг. Поверь, Джойс, это очень больно. Я даю тебе час — подумай как следует и возвращайся, чтобы рассказать всё.

***

Я вихрем влетела в нашу комнату. Выложила всё Джил, не дожидаясь вопросов. И села на кровать — думу думать.

Поздравляю, Джойс, тебя хотят убить и собираются пытать. Но что хуже всего, я подвергаю опасности всю школу.

Джилиан коснулась моей руки, явно прочтя мысли.

— На уроки завтра не пойдем, — попыталась улыбнуться я.

— Неужели ты думаешь, что динКон даст тебе просто покинуть школу? — логично заметила подруга. — Она сразу поймает тебя на выходе.

Что же делать? Как теперь сбежать из школы? Джил чуть сильнее сжала мою руку, транслируя в голову видение, ее план — и он мне совсем не понравился.

— Тебя тоже поймают, — вздохнула я: динКон умна — не зря она все-таки ректор. — Да и вряд ли поможет.

Люси фыркнула, напоминая о себе, фантома-то я так и не отозвала. А сможет ли динКон поймать чужого фантома? И сможет ли Люси отойти от меня на дальнее расстояние?

— Попытка не пытка, — подмигнула Джил.

Что ж, выбор у нас не особо большой. Как ни хотелось этого признавать, но нам действительно нужна любая помощь. И мне, действительно, лучше уйти куда подальше. В Великий лес.

Терпеть тебя не могу, Мерлин, за то, что ты оказался прав!

И в твоих же интересах, сильный колдун, не учившийся в нашей школе, чтобы твоей защиты и магии хватило — и ты не попался Клариссе динКон, и смог помочь бежать отсюда.

***

Все померкло буквально на доли секунды. Лена дернулась и, чуть дрожа, осмотрелась: она стояла на пушистом белом ковре посреди большого просторного зала со множеством кресел. В конце зала была красивая мраморная лестница с коваными перилами, ведущая на второй этаж. На потолке висели три сверкающих хрустальных люстры. На стене — большой тонкий телевизор — никогда раньше Лена таких не видела. Перед телевизором стоял мягкий четырехместный диван. Именно на него Сергей осторожно положил Юлю, вначале взяв ее из рук Лены.

— Сможешь ей память стереть? — кивнув на Юлю, спросил он у Блоссом, по-хозяйски рассевшейся в одном из кресел.

— А не слишком ли наглеете, мистер маг, — усмехнулась та. — Не желаете рассказать вначале кто будете? Подруга твоя почему такая напуганная? Ты сядь, — кивнула она Лене, — расслабься. Чаю хочешь?

Плохо понимая, что происходит Лена опустилась в кресло напротив. Блоссом легкой походкой прошлась в соседнюю комнату, расположенную за арочным входом, и вскоре вернулась оттуда с двумя чашками. Одну протянула Лене.