Принцесса по приказу

Глава 1

Меня отозвали из отпуска. Павел Андреевич лично. Он позвонил мне на мобильный и не терпящим возражений тоном потребовал через час явиться в его кабинет.

— Но… — я растерянно посмотрела на свои старые «треники» и пропотевшую майку, в которой под бдительным материнским оком полола ненавистные огурцы.

На все мои предложения приобрести этот пупырчатый продукт сельского хозяйства на рынке мама с бабушкой махали руками и начинали расписывать прелести экологически чистых овощей собственного производства. Я с содроганием понимала, что совсем скоро наступит тот момент, когда они купят несколько кур и — в довершение всего — заведут козу.

— Голованова, ты меня слышишь? — в голосе начальника послышались стальные ноты.

Значит, шутки закончились. Вздохнув, я взглянула на свои грязные штаны и попросила:

— Павел Андреевич, дайте хоть себя в порядок приведу! Я ж на даче!

— Трудовую повинность отбываешь? — усмехнулся полковник. — Ладно, Елизавета Аркадьевна, на все про все у вас час пятнадцать. Не больше. И езжай через ЗСД, быстрее будет.

— Так ведь там еще кусок не открыли… — возразила я

— Для тебя открыли. Я предупрежу кого надо. — Он нажал клавишу отбоя.

— Лизок, кто там? — бабушка выглянула из кухни. Судя по муке на лбу, на ужин ожидались пирожки, и я даже порадовалась, что нашелся повод задержаться в городе.

Признаться, бабушке я завидовала. Мне не хватало ее спокойной уверенности в себе. В свои семьдесят с хвостиком прародительница являла собой воплощение элегантности.

Прямая спина, про такую обычно говорят «царственная осанка», огромные голубые глаза, тщательно уложенные волосы цвета спелой пшеницы — бабушка регулярно посещала парикмахера, ногти покрыты красным — обязательно ярко-красным — лаком. Возраст выдавали лишь морщины и некоторая медлительность движений, свойственная пожилым людям.

Лица у меня, мамы и бабушки были схожи, но вот пышные формы достались мне по отцовской линии.

Потому вся моя сознательная жизнь была борьбой за фигуру, в которой я вечно проигрывала, покупая восхитительные булочки в кафе рядом с фитнес-центром. Иногда мне даже казалось, что кафе и фитнес-центр — две аффилированные структуры одного хозяина, которые великолепно дополняют друг друга: после тренировки всегда хочется есть, а съев булочку, чувствуешь вину и идешь опять на тренировку.

— Лизок, что стряслось? — Голубые глаза смотрели на меня в упор, ожидая ответа.

— Все в порядке, ба! — отозвалась я и быстро отряхнула землю с одежды. — Меня просто на работу вызвали!

— Ты же в отпуске! — Мама появилась в дверях с тяпкой, напомнив мне стражника с алебардой.

— Что поделать, госслужба! — Я пожала плечами. — Все, я тороплюсь! Мне в душ надо: не могу же я в таком виде появиться в ведомстве.

— Бросала бы ты эту работу, — посетовала бабушка. — Не отдохнуть, не поехать куда.

— Ну брошу и что тогда? — Я рассматривала грязь под ногтями, гадая, вымоется ли она, если помыть голову, или нет.

— Как что? Вышла бы замуж…

— Был бы тот, за кого выходить! — буркнула я.

— Так и не будет, пока ты в этом комитете работаешь!

—Это федеральная служба, бабуля, комитеты давно упразднили!

— Ай, одним словом, органы! — отмахнулась прародительница. — Просто ужас, а не работа! С такой кто ж захочет тебя замуж взять? Хотя Сережа вон соседский, такой мальчик хороший…

Я лишь хмыкнула: Сережа, сын соседей по даче, в свои двадцать семь действительно был хорошим мальчиком. Именно мальчиком — не мужчиной. Жил с родителями в двухкомнатной квартире, работал менеджером в какой-то мелкой фирме и беспомощно хлопал глазами при каждом удобном случае, которых жизнь подкидывала немало. Помнится, когда у нас из-за ветра рухнули провода и поселок остался без света, я бегала и грозила электрикам всеми карами земными и небесными, а Сережа сидел на крыльце с бутылкой пива и свято верил в то, что нас всех спасут.

— Не Сережа, так Костя, помнишь, все за тобой в старшей школе ухаживал…

Поняв, что бабушка села на своего любимого конька, я предпочла позорно скрыться в душе и не слышать ее причитаний о неродившихся правнуках.

Чуть позже, с мокрой головой и все еще благоухая дорогущим гелем для душа (подарок на Восьмое марта от Макса, моего, как это модно сейчас говорить, бойфренда, а попросту любовника), я буквально прыгнула в машину и рванула по трассе, здраво рассудив, что благодаря протекции начальства за превышение скорости сегодня тоже штрафовать не станут.

Павел Андреевич свое обещание сдержал: на ЗСД меня ждали и беспрепятственно пропустили по еще закрытому участку.

Я махнула рукой удивленным рабочим и понеслась по почти черному, еще пахнущему гудроном, асфальту. Платная дорога своими белыми дугообразными фонарями напоминала мне скелет динозавра, лежащего на спине.

Наслаждаясь скоростью, я вдавила в пол педаль газа, но тут же резко затормозила, потрясенная открывшимся видом: впереди после плавного изгиба виднелся мост. Казалось, он находился очень высоко над темной гладью воды Финского залива. Белоснежные пилоны устремлялись куда-то ввысь, а от них веером раскидывались стальные тросы, навевая мысли о снежных горных вершинах.

Глава 2

Выйдя из здания, я даже обрадовалась, что машина стоит далеко, мне просто необходимо было пройтись, чтобы осмыслить все, что случилось сегодня. Конечно, я читала про параллельные миры, но одно дело читать сказку, а другое… В памяти вновь всплыли феи, порхавшие в воздухе, лепреконы, тащившие горшок с золотом и бордовые деревья.

Почему-то очень некстати вспомнилось то, как бережно Рой подхватил меня, его дыхание в темноте, обжигающее висок.

Замечтавшись, я чуть не шагнула под машину, водитель успел затормозить и возмущенно посигналил мне вслед. Я виновато улыбнулась ему и мысленно отругала себя: так вместо другого мира и в больницу недолго попасть, а то и сразу на кладбище. Конечно, это бы спасло меня от роли спецагента в параллельном мире, кроме одного «но»: больницы, а уж тем более кладбища, я не любила.

Выкинув все лишние мысли из головы, я направилась к автомобилю, наслаждаясь архитектурой улицы, давно ставшей родной.

Было в ней нечто такое… Парадно-уютное и в то же время камерное: аккуратная крупная плитка, потом переходившая в зернистый темный асфальт, невысокие дома, стоящие по обе стороны, стены богато украшены лепниной, на большинстве окон — ящики с разноцветной петунией, всегда вызывавшие у меня опасения из-за порывов сильного ветра. Вот и сейчас он неожиданно налетел, растрепал мои и без того торчащие во все стороны волосы, принес с собой запах воды и сгинул в дворах-колодцах.

А я вздохнула. До боли в груди захотелось моря и приключений, а не огурцов на грядках. Словно в ответ кожа на руках едва заметно засветилась, напоминая, что мое желание может сбыться, стоит только исполнить приказ. Я хмыкнула и попыталась отряхнуть пыльцу. Меня посетили сомнения, что все не так просто, как мне пытались преподнести.

Погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что странное подрагивание сумки на плече — это звонит мобильник, автоматически переведенный на вибровызов при входе в кабинет начальника.

Сумки я любила большие, бесформенные, и, как обычно, поиск телефона занял минут пять, не меньше. Под руку постоянно лезли кошелек, косметичка, таблетки от головной боли и почему-то пузырек с антигистаминным. Перебрав весь скарб по третьему разу, я, наконец, выудила телефон, обреченно посмотрела на фото и провела пальцем по экрану.

— Алло.

— Я полдня названиваю! — недовольно раздалось в трубке.

Так и есть, обиделся. Макс — единственный, кто не мог примириться с мыслью о том, что моя работа иногда предполагает отключение телефона.

— Извини, я была на совещании. — Черт, надо было соврать, что пропалывала огурцы и не слышала! Но врать я не любила.

— Ты же в отпуске, — недоверчиво хмыкнул он.

— Отозвали. — Памятуя о наших умельцах из отдела прослушки, я всегда старалась говорить по мобильному очень коротко, особенно сейчас: мало ли как меня еще захотят проверить. — Ты что хотел?

— Уже ничего!

Короткие гудки прозвучали слишком громко, заставив дернуться. Судя по всему, Макс окончательно обиделся. Я пожала плечами и кинула телефон обратно в сумку. На обиженных воду возят, и если Максу что-то не нравится, он вполне может идти на все четыре стороны…

«Если ты в ближайшее время не останешься без работы!» — ехидно напомнил мне внутренний голос.

Я прикусила губу, пытаясь понять, что мне делать. Само наличие параллельных миров я восприняла очень спокойно. Наверное, сказывалось детство, проведенное в эпоху видеосалонов, где показывали боевики или фильмы ужасов, в том числе и про пришельцев с далеких планет. Какая разница, планета или мир, надо туда лететь или просто залезть в шкаф. Кстати, в этом ключе идея со шкафом мне нравилась значительно больше.

Меня беспокоило другое: почему наше обычно консервативное ведомство так рьяно взялось помогать чужому миру, и зачем мне надо было стать принцессой этого мира.

Первое, что приходило на ум — шпионаж на благо Родины, но тогда человек, назвавшийся графом Алайстером, явно не вписывался в эту концепцию. Если только он не очередной провокатор. Я покачала головой. Человек уровня графа Алайстера не будет опускаться до игр в провокацию, он, скорее, пошлет кого-то другого. Но он прибыл сам. Значит, хотел лично отобрать подходящую кандидатуру.

Эти размышления не прибавили оптимизма. Павел Андреевич дал понять, что приказ был спущен с самого верха, и отказ будет стоить мне по меньшей мере работы. Согласие же… Почему-то казалось, что согласие может стоить мне большего. Возможно, жизни. Я застонала: и угораздило же родиться похожей на эту принцессу!

Я украдкой бросила на себя взгляд в витрину магазина: растрепанная блондинка с огромными голубыми глазами и, как там граф говорил, выдающимися параметрами, причем как верхними, так и нижними. Именно параметры и заставили в конце концов бросить спорт: у нас основной упор шел на плавание и бег, и я не могла тягаться с худощавыми, широкоплечими, по-мальчишески сложенными девицами.

Очередной звонок вернул меня в реальность. На этот раз звонила мама, интересуясь, все ли у меня в порядке и когда меня ждать вечером.

На дачу ехать не хотелось, мама с бабушкой сразу же почуют неладное, а их расспросы сделали бы честь разведке любой страны. Пришлось снова мямлить об экстренном совещании, уверять, что пока все в порядке, и что я обязательно им все расскажу по приезде, но я побуду в городе. Мама только вздохнула, посоветовала не налегать на булочки и отключилась.

Глава 3

Утром я с трудом открыла глаза. Швы сарафана, который я почему-то не сняла, впились в бока, голова гудела, во рту пересохло. Благо вокруг царил полумрак.

Я приподнялась на локте, огляделась и охнула. Огромную кровать, на которой я лежала, со всех сторон закрывали шторы. Позади высилось массивное резное изголовье, инкрустированное голубыми и перламутровыми вставками — кажется, цветочный орнамент. Я провела рукой по бархатистой простыне. Белье тоже было незнакомым — белое с вышитым гербом: красный единорог топчет змею.

Цвета показались мне слишком яркими, и я прикрыла глаза, борясь с тошнотой и пытаясь понять, как я здесь оказалась. Воспоминания были обрывистыми.

Еды в доме не было, и Рой позвонил водителю. Тот принес нам пакет продуктов из супермаркета и бутылку моего любимого коньяка. Кажется, я приготовила горячие бутерброды и потом извинялась за то, что сыр пригорел, а граф Алайстер галантно уверял меня, что я прирождённый кулинар, и он никогда не ел ничего вкуснее. За что был назван «косноязычным змеем».

Коньяк оказался великолепным, и мы сначала выпили за здоровье, затем — за дружбу между мирами и за огурцы, которые не растут в его мире, а «он так любит маринованные огурчики».

После этих слов я позвонила маме и предупредила, что завтра заеду с другом и нам нужны огурцы, лучше уже маринованные в банках. Потом мы выпили еще за что-то, и я, чувствуя, что хватила лишку, поднялась, чтобы пойти спать, но Рой попросил меня напоследок показать ему город.

Пошатываясь, мы спустились к машине, долго кружили по центру, пока я не заснула, положив голову на плечо мужчины, сидевшего рядом. Похоже, он воспользовался ситуацией, и я все-таки оказалась в его мире.

Меня охватила злость. Головокружение сразу прошло, тошнота отступила, и я смогла пошевелиться. Матрас подо мной подозрительно зашуршал, словно был набит травой. Шуршание перекрыл звук шагов. Прежде чем я успела сообразить, что кто-то вошел в комнату, занавеси с райскими птицами раздернулись, и я оказалась лицом к лицу с темноволосой женщиной.

Смуглая оливковая кожа и карие глаза с очень длинными пушистыми ресницами выдавали в ней уроженку юга. В полумраке комнаты ее лицо с лепными скулами казалось почти красивым, если бы не морщинки вокруг рта и длинный нос с горбинкой. Одета незнакомка была в зеленое платье с разрезами по рукавам, из которых виднелась белоснежная рубашка.

— Доброе утро, — вежливо поприветствовала она меня, приседая, как в историческом фильме. У меня хватило сил только кивнуть в ответ.

— Я Далия, молочная сестра графа Алайстера, — женщина совершенно правильно истолковала мое недоумение.

— Молочная?

— Да, моя мать была кормилицей его светлости, и теперь я прислуживаю в его доме, — в ее голосе чувствовалась скрытая гордость.

— А… значит, я в доме… — протянула я и, сглотнув, украдкой потерла лоб. После вчерашних возлияний голова просто раскалывалась.

— Вот, выпейте, это поможет! — Далия протянула мне странный кубок из голубого металла, отливавшего на свету серебром.

— Что это? — я опасливо покосилась на жидкость внутри.

— Всего лишь настойка моей матушки, вам станет гораздо легче.

Я осторожно глотнула. Нечто вроде лимонада с мятой. Поразительно, но тошнота отступила. Я еще раз уже осмысленно осмотрела комнату, в которой находилась.

Тяжелые шелковые занавеси наполовину зарывали окна, под ними стояли деревянные короба с множеством подушек, накиданных на крышки. Стены были расписаны фресками, изображающими сцены из античной мифологии. Я подняла голову, чтобы разглядеть изображения на потолке, и к горлу вновь подступила тошнота.

— А где?.. — Несмотря на эффект непонятного напитка, мысли формулировались с трудом.

— Комната для умывания за гобеленом, мадонна, — Далия махнула рукой.

Я неуверенно зашагала туда, ожидая увидеть туалет типа «деревенский сортир», возможно, с позолотой по краям выгребной ямы.

Комната была небольшая, но практически ничем не отличалась от наших санузлов. Правда, вода просто лилась тонкими струйками прямо из потолка, стоило только повернуть медный вентиль. Душ принимать я не стала, лишь привела себя в относительный порядок и вышла.

Далия все еще была в комнате.

— Где Делрой? — спросила я, уже ощущая некую ясность мышления.

— Граф Алайстер? Скорее всего, в студиолло дает указания слугам. Мне известить его, что вы проснулись?

— Пока не стоит. — Я одним махом допила настойку, принесенную Далией.

Действительно полегчало. Во всяком случае, тошнота полностью прошла, сменившись некой ленивой слабостью. Я надеялась, что графу, который пил гораздо больше меня, не легче. Хотя какое мне, в сущности, дело до его самочувствия? Я присела на кушетку, пытаясь сообразить, что делать. Закатывать скандал сейчас уже бесполезно.

На своей территории граф не станет церемониться, а легко заставит меня делать то, что ему надо. К тому же никто не знает, что я здесь. При мысли об этом мне вновь стало плохо.

Мама и бабушка! Они начнут дозваниваться, а я не отвечу… Оставалась надежда, что они сообразят позвонить Павлу Андреевичу. Или он сам сподобится известить их. При мысли о том, что ждет полковника, я злорадно усмехнулась.

Глава 4

Алайстер появился не слишком скоро, наверное, общался с художником. Вернее, получал сведения о том, что происходит в Лаччио. Наверняка Боненвенунто платили именно за шпионаж.

Я уже изнывала от скуки, когда хозяин дома, постучав и дождавшись моего ответа, вошел в комнату. Я сидела за столом, складывая черепки: к тому времени от нечего делать я расколотила несколько тарелок и теперь собирала их, словно пазлы.

— Надеюсь, вы не возражаете?

— Ничуть. Хотя этому сервизу более ста лет… Было.

— О… — только и произнесла я. — Простите…

— Он мне никогда не нравился.

Граф подошел к столу, внимательно посмотрел, затем положил пару черепков, понял, что не подходят. Покачал головой и будто невзначай продолжил:

— Может быть, вы желаете прогуляться?

— Прогуляться? — от неожиданности я даже подскочила на стуле. — И вы не боитесь, что меня кто-нибудь заметит?

— Опасаюсь, — мягко поправил он меня, — но в этом случае я заручился поддержкой вашего нового знакомца — Боненвенунто…

Он с удовольствием понаблюдал за моим лицом, затем пояснил:

— Он будет сопровождать нас и уверять всех, что вы — его подмастерье.

— В вашем мире женщинам позволено быть художниками?

— Скажем так, это не возбраняется, но и не поощряется, поэтому вы переоденетесь в мужской наряд.

— Надеюсь, он будет чистый, — выпалила я, не задумываясь. Рой рассмеялся. Я слегка обиженно нахмурилась.

— Разумеется, — уверил он меня, все еще фыркая от смеха, — более того, он будет совершенно новым.

— Интересно, откуда вы его взяли?

— Это не слишком трудно, главное — знать портного, — он улыбнулся. — Я скажу Далии, чтобы она помогла вам!

— В этом нет необходимости!

— Да? — граф Алайстер склонил голову на бок, явно намереваясь сказать какую-то колкость. — Позвольте посмотреть, как вы одна будете расшнуровывать платье…

Я прикусила губу, поскольку совершенно забыла о шнуровках. Заметив это, граф удовлетворенно кивнул и вышел. Мне показалось, или он насвистывал какой-то веселый мотив.

Далия помогла мне переодеться. Теперь мой костюм, состоявший из узких штанов, доходящих до колена, шелковых чулок, льняной рубашки и куртки из плотной ткани с рукавами-буфами, нравился мне гораздо больше неудобного платья. Единственное, что мне вновь пришлось надеть под куртку жилет-баску, который поддерживал грудь лучше любого бюстгальтера. Высокие сапоги и короткий, очень легкий плащ, надевавшийся через голову, завершили наряд.

Но больше всего меня восхитили перчатки из мягкой замши с широкими раструбами. Я с наслаждением прошлась по комнате, покружилась, рассматривая себя в зеркале со всех сторон. Получилось неплохо. Плащ скрывал фигуру так, что, не присматриваясь, меня действительно можно было принять за пухленького мальчика.

Служанка умело закрепила волосы на затылке, и когда я надевала бархатный берет с пером, казалось, что у меня достаточно короткое каре.

— Вы готовы? — Окруженный свечением Делрой Алайстер возник в комнате так внезапно, что я даже подпрыгнула:

— Вы меня напугали!

— Простите, я решил воспользоваться порталом. — Он протянул мне руку. — Таким же порталом мы переместимся за ворота усадьбы. Идемте.

Ожидая подвоха, я неуверенно вложила свою ладонь в его. Граф ободряюще мне улыбнулся и свободной рукой начертил какой-то знак в воздухе. Легкая вибрация, свечение, затем комната вдруг исчезла, а мы оказались стоящими на дороге среди полей.

Жаркий воздух буквально опалил меня, и я с наслаждением подставила лицо южному солнцу. Запах моря стал ощутимее, на этот раз смешиваясь с запахами луговых трав, легкий бриз приятно холодил кожу.

— Вы всегда так перемещаетесь? — Я заметила, что граф наблюдает за мной.

— Большей частью, да, это удобно, хотя очень опасно: существует ряд ловушек, способных поймать мага именно на выходе из портала. Но приходится рисковать.

— А Карисса? — вдруг спросила я. — Ее не могли поймать, когда она выходила из портала?

— Она не пользовалась порталом, — покачал головой Рой, в серых глазах мелькнуло беспокойство.

— Почему вы так уверены?

— Магией может обладать лишь глава рода, остальные используют амулеты, создаваемые им, и он легко может отследить все перемещения. Глава рода — Козимо Риччионе, и он не знает, где его сестра.

— И никак нельзя использовать амулеты других?

— Можно, но тогда останется магический след. Нет, Карисса исчезла из замка по доброй воле, — он тяжело вздохнул и пробормотал что-то себе под нос. Я уловила лишь «сидеть не сможет», из чего заключила, что беглянке не поздоровится.

Лошадиное ржание прервало наш разговор. Я обернулась. Боненвенунто стоял позади нас у кованых ворот, держа в поводу прекрасного гнедого коня. Две лошади стояли стреноженные в стороне, радостно поедая пожухшую пыльную траву на обочине дороги.

— Я уже заждался, мэссэр! Тяжело следить сразу за тремя лошадьми! — драматично пожаловался художник.