Приговоренные к жизни

Все упомянутые в тексте события, люди, названия улиц и кораблей, клички животных, номера и модели кибернетических механизмов являются чистейшим постнаркотическим бредом автора и ничего общего с той галлюцинацией, которую Вы именуете реальной жизнью, НЕ ИМЕЮТ. Нет! И не просите…. Всё сказанное ниже — откровенное бессовестное враньё. Обыкновенная ложь. И не смотрите на меня так……

Level N

Пустота.

Я уничтожен и смят. Я прострелен и унижен. Надо мной надругались и посмеялись позже. А во мне даже ответного чувства мести нет. Не хочется мстить. Я теперь — просветлённый монах заброшенного в непролазных горах монастыря. Такой чёрно-зелёно-белый. Один живу, один зажигаю лампадки в холодной пещерке, один читаю годами мантры в позе Органично Вписанного в Миропорядок. Мне ввели внутримышечную инъекцию надежды и тут же, спохватившись, выдрали её с куском мяса специальным механическим устройством для вырывания надежд. Неплохое название для фильма — «1000 минут надежды». Одна короткая яркая эпопея в череде гнусных протяжных фальшивых сырых плесневелых жизней. Что-то вроде подвига героя из легенд. А герой подорвался на противопехотной мине, когда уже возвращался победителем дракона на родину и напевал бодрую солдатскую песенку себе под нос. Лежит теперь в вонючей канаве болота, с неодинаковыми по длине воспалёнными обрубками вместо ног и прогрессирующей гангреной в них, стонет жалобно, просит Бога о помощи, облепленный пиявками и гнусом, гниёт поступательно и неотвратимо.

Тишина.

Я маленький ребёнок, которого подманили конфеткой; а когда он подошёл — закатили высокошнурованным кованым армейским ботинком в хрупкое доверчивое лицо. Ха-ха-ха. Сладенького захотел, свинья?! Ребёнок вернулся на место. И, не обращая внимания на вмятый нос, с которого ручьём хлещет алая кровь, сломанную лицевую кость, выбитые зубы, заплывший лиловой шишкой глаз, сел на привычное любимое место у окна и продолжил играть.

Вакуум.

Я — собака, взращённая и вскормленная с возраста щенячьего восторга одним человеком, Хозяином. Собака обожает его. Она любит Его. Целиком. И руки, и тень, и голос. А он сегодня пришёл с неожиданным запахом ненависти, с берданкой в любимых руках. Нетерпение, нежность, любовь, преданность, виляющий хвост, доброта. ВЫСТРЕЛ. Боль, родной запах, любовь, нужно ползти, лизнуть хоть раз близкие любящие руки. ВЫСТРЕЛ.

Темнота.

Кругом темнота. Темноту режет красным лучом аварийный вращающийся фонарь. Я — атомная субмарина, наполовину затопленная, наполовину выгоревшая. И последний оставшийся в живых мичман, с закопченным лицом в уродливых пузырях и засаленной тельняшкой с прожжёными дырами, сидит около отсека с реактором, который может взорваться в любую секунду и, раскачиваясь взад-вперёд, воет протяжную заунывную эвенкскую песню, которую он слышал ещё за три поколения до своего рождения. Но он продолжает плыть, хотя глубина является запредельной для проклятой лодки. Трупы его товарищей уже успели вспухнуть, а у него есть боевое задание и проложен курс. Периодически что-то со скрежетом лопается в корпусе, добавляя чёрной маслянистой воды к ногам рехнувшегося усатого мичмана. Мигает свет, питаемый запасным генератором. Нужно двигаться. Протыкать и дырявить километровую чёрную стену воду. «Двигаться» — вдруг произносит мичман, очнувшись от транса, и на карачках лезет к ближайшему трупу, потому что тот имеет у себя пистолет в наличии.

***

— Всё, хватит пить. Надо бросить это поганое дело, — подытоживает свой четырёхмесячный запой Дьявол, тот самый (ТС-Д сокращённо).

И, соответственно, мой четырёхмесячный запой. Мы ведь вдвоём пили.

— Пьянству смертный бой, — мрачно соглашаюсь я, морально и физически обессиливший от непрекращающегося винопития небритый неделю хрыч.

«Наконец-то. Последние пару недель я только и делал, что внедрял ему в речевой запас это предложение, и подталкивал его к этой мысли — сколько ж можно пить?».

Слово «алкоголь» мне нравится на английском — «алкохол». Уже такое пьяное произношение. Но от самого алкохола меня уже воротит ещё до приёма его внутрь.

Нам по году. Мы сидим ночью на спинке истоптанной грязными ботинками скамье и отбиваемся от местной, особо назойливой, разновидности москитов. Я не поверю, что цивилизация и научно-технический прогресс победили, пока жив последний пищащий кровопийца. Их здесь сотни. Пищат, крови хотят. Я уже весь чешусь.

— Ну чего, пойдём?

— Пошли.

И мы бредём: два упитых панка, лениво переставляющих ноги по пустынным улицам заваленного тополиной ватой славного дебильного городка. Что говорить о нашем городе, если в нём две самые главные улицы называются «Б. Московская» и «Б. Санкт-Петербургская» — бляди из обеих столиц у нас в редкостном почёте! А военкомат, я не шучу, находится на улице под названием Бредова-Звериная. Этот мир безумен.

С Дьяволом у нас налаженный телепатический канал. Мы собираемся в условленных местах нашего гетто и убиваем время. Да-да. Именно убиваем, методично и профессионально. Идеальная жизнь в нашем новом миропонимании — поэзия эстетически безупречной яркой красивой трагедии. Геометрически выверенной и незабываемо поражающей воображение, вроде вида из стратосферы надводного ядерного взрыва в мегатонну. Но до неё нам ни за что не достать. Вот в этом-то и злой прикол. Остаётся убивать время. Многие люди думают, что жизнь несёт им корзинку новогодних подарков в виде великолепно подобранных людей из их мечт и вдобавок гору волшебных событий. Ни хера она не несёт, кроме соглашательства, ублюдочных правил. И стандартной каждодневщины.

Теория Жизни, выведенная в лихорадочном жаре искания ответов на Большие Главные Вопросы, в муках отмирания старых стереотипов, в маленькой комнатке на улице Химического Оружия, за попиванием настоя из медузообразного гриба, и на Коммуникативной Трубе (она недалеко от улицы Химического Оружия: триста метров на восток и сто на север, около гаража, вдоль дороги, которая упирается в виадук), за потягиванием пива «3000», уничтожила наше прошлое. Всё что там было — потеряло значение и смысл. Мы сами себя похоронили. Мы родились заново, совершенно другими. Вовсе не те люди, что жили в наших головах до дня Х (хэ). Нам всего ничего. Один скоренький виток планетки вокруг светила. Мы смотрим на жизнь широко открытыми глазами. Внимаем потокам вокруг заново.

Особенно эффективно ощущение времени убивается, когда тебе в кайф. Это легко пронаблюдать, если сравнить течение времени в компании с хорошим человеком или в дерьмовой обязанности. Денёк сегодня был что надо. Мы накурились и напились в дымину и рассуждали о вечных ценностях и последних событиях в мире.

— Мне смешно было смотреть на этих ржавых генералов, что пророческим голосом озарённых видением отшельников обещали Судный День атлантийцам в великой битве за Багдад. Они всё ждут танковых сражений дивизия на дивизию. Неудивительно, что СССР Холодную Войну просрал с такими вояками. Под информационной атакой они наверное понимают удар газеткой по голове.

— Да не военные виноваты, а политики, генсеки. А военные лишь исполняют приказы и больше всех страдают от упадка режима.

— Ага, вояки своими собственными мозгами и мнениями никогда не отличалась, все одинаковые. «Одинаковость при приёме на работу приветствуется»! В общем-то, никто не виноват, я вообще плохо понимаю смысл этого слова. Все действовали в меру своих возможностей и способностей, умения, вернее неумения, ориентироваться в буране информации и дезинформации. И проиграли в конце концов. Как команда, как система. Пришла другая система и сказала: «Теперь я тут за главного, слушай мой приказ…». Генсеки врассыпную, вояки всё свои танки развалившиеся полируют, красный флаг штопают, к войне готовятся, не понимая, что война по сути уже проиграна. Они ориентируются на дедовские методы, дряхлые принципы. Всё о традициях пиздят, мудаки. Двадцать первый век за окном! Какие бля традиции!!?? Какие нахуй деды?!?!

— Дело в том, что деды-то их поталантливее были. Жили в своём времени и были авангардом своего времени, побеждали в нём всех вражин. И нам в своём жить нужно и быть авангардом.

— Эт-точно……… Нет, но меня порадовало, что мы точнейшим образом предсказали продолжительность активной фазы войны — три-четыре недели; и долгую партизанскую фазу после неё.

— И с датой начала ошиблись всего на две недели.

— Гнать надо всех генералов-разлампасников. Они списаны по причине профнепригодности. Все уволены в запас!!! Неприкосновенный запас!!!

Люди ходят и оборачивают нам свои бдительные гражданские лица с признаками возмущения нашими темами беседы и тоном.

— Мы демоны.

— Это наверняка.

Потом мы говорили об уничтожении национальных особенностей, колоритных самобытных особенностей людей в разных странах под напором стандартов Нового Мирового Порядка. Про Штаты, как полигон для подобных наступательных технологий. Многие люди убеждены, что все эти злодейства дело рук американцев, но мы не верим этим бабушкиным россказням про очередную империю зла. Америка просто участник игры, довольно старая форма империализма по сравнению с тонкими инструментами Нового Мирового Порядка, небольшой кучки амбициозных и даже симпатичных в чём-то людей, имеющих превосходный исторический шанс взять под свой неусыпный контроль все население планеты. Построить гиперзавод производства-распределения благ и глобальный механизм слежки за всеми обитателями — вот принципы кнута и пряника Системы. Управленческие кабинетики с кадрами и Европы и Штатов, исследовательские лаборатории Японии и Кореи, газонефтенасосные станции России и Ближниго Востока, сырьевые базы Африки и Латинской Америки и громадный непочатый рынок рабской улыбчивой силы из Азии. Миллиарды радостных от выпавшей им счастливой доли работать в транснациональных корпорациях черноволосых рабов — картина захватывающая дух; мелкопакостным фараонам Египта и не снилось такое. Как известно, специализация повышает производительность….. И контроль.

А-а, ещё про soft-ideology болтали, поп-культуру, поп-музыку в частности. Про Ленина зашла речь, куда уж без него. Сошлись на том, что его псевдоним происходит от слова «лень». Лень — это двигатель человеческого развития. Если б не было чувства лени — не было бы ничего открыто, изобретено, сдвинуто с насиженного места.

Я окончательно и бесповоротно опьянел с крепкого пойла под прозвищем «бакс-батл», 0.7л./$. Опьянел, как всегда, раньше El Diablo. И он начал беззлобно прикалываться над моей зигзагообразной походкой, когда мы пошли отливать в Университет (так вот зачем он там стоит!). На обратном пути я выкрал у охранницы с видом валькирии с блокпоста самопишущее перо на длинной пеньковой верёвочке. Мы присели на скамеечку, и я стал аккуратно писать свежепридуманный текст песни «Дядя мент, сделай мне минет». Группу сколачиваем. Вышла охранница-валькирия, проорала что-то, не разобрать издалека ничего кроме «….сволочи……ручку…..». Перебрали уже сотню названий: «Бесы», «Werewolf», «Объединённый фронт живых и мёртвых», «Х.У.Й.» «Drum-Театр», «Дай Всевышнему пизды!», «Конница маршала Конева», «Кунст-Камера», «Мажьте жопу ванилью», «Политрук ДракУла» и прочее. Группа, вернее, идея о ней и долговременный запой временно заслонили собой самоубийство, увели неминуемо приближающийся смертельный асфальтовый удар в сторону. Brutality. Fatality. Дьявол дал хоть какое-то развлечение после моей недавно окончившейся жизни. Не уговаривал, не обвинял в предательстве, не шантажировал ответственностью перед родственниками, а просто предложил. Обрисовал его радужные весёлые стороны. И я отложил нажатие клавиши Escape на потом, с лёгкой серебряной тоской поглядывая на высотку. Музыке быть! А El Diablo не человек, матёрый человечеще, так его перетак.

Обмен веществ у нас разный (вот где сказываются географические широты его детства, проведённого в пекле Средней Азии, и моего, проведённого в ледяных ветрах заполярья Таймыра). Когда я трезвею, он начинает пьянеть. Он, как физик-практик, называет это разнофазовостью и предлагает мне начинать пить на полчасика позже его. В общем, сидели на траве, песни горланили. Они эхом разлетались по поверхности буро-зелёной жижи под валом, поросшей тиной, и застревали в засохших камышах. Иногда el Diablo говорил что-нибудь несвязное с основной темой вечера («…Крокода-а-айл!..»), откидывался на отъетый бочок и богемно, по-джентельменски поблёвывал, затем в нужных местах с нужной ноты присоеденялся к моим ариям из нескончаемого репертуара русского рока. Странно, но русский рок мы уже давно не слушаем, расползлись в свои тёмные шахты непопулярных в народе стилей. Но вот попеть старьё всякое — всегда пожалуйста. Отголосок подсознания. Убит наповал ещё один день. Омнибусы уже не ходят. Я долго болел, а потом умер. Так появился я.

Бреду в бреду с плеером по пустой трассе домой. Скорей бы кончилось всё. Всегда носи с собой плеер. В этом бездарном фильме под названием жизнь — сериального типа, без красивого интригующего завихрастого сценария, с плоским сюжетом, с камерой-мыльницей, полным отсутствием монтажа и дублей, с третьесортными актёрами (вот массовки ничего сняты), намалёванными серой краской декорациями, с шаблонной предсказуемой концовкой, — это твой спасительный личный саундтрэк. Хоть его можно свободно поменять по настроению. После смерти моя жизнь пуста и никчёмна. Как и положено ей быть в принципе. Ведь всё её вкусное наполнение — несомненная отсебятина. А я нахожусь в неясном то ли предгробном, то ли постгробном состоянии, с не до конца осознанной доктриной внешней политики, свежим потусторонним взглядом на вещи вокруг. Привет земным обезьянкам от жителей Инферно!! Назад пути нет. Уже в который раз сожжены все мосты, а те, что не горят — взорваны. Я натура романтично-циничная, мне нужно слишком много, чтобы надеяться на это.

После смерти я стал острее видеть вокруг. Я выпал из привычной картины восприятия трупом. Никчемная и убого-смешная жизнь вокруг. Это кто-нибудь ещё замечает, кроме меня??? Последнее неудачное выступление жирного клоуна, выходящего на пенсию. Устаревшие дурацкие шутки и несмешные фокусы. Тесная линялая идиотская одежда из позапрошлой клоунской моды. Да, сейчас зрители недовольно гудят и топают, возмущённые его бездарностью, в него летят объедки и брань, но он смоет свой краснощёкий грим, выйдет из этого ебучего шатра и начнёт новую жизнь. Ему просто необходимо начать новую жизнь. Старое прокисшее прошлое, детская игрушка, которая раньше была наполнена до краёв смыслом, а когда вырос — стала бесполезной пластмассиной, которую почему-то жалко выбросить на помойку; пусть пылится дальше, но в самом тёмном, редко открываемом ящике памяти. Ничтожная жизнь, пустая. Никому и ничему не нужны ни подвиги, ни добродетели.

Если ещё кто-нибудь напомнит мне о добродетелях — я нанесу ему весьма некрасивое увечье на лице, чтобы остался багровый рваный шрам, напоминающий ему каждый раз в зеркале о том, что перед сказанным невпопад надо хоть сколько-нибудь подумать. Добродетель… Глупо творить поступки и, опосля очередного блага, ненароком косить глаза на небо, потирая потные от волнения ладошки — «Вы записали? Занесли в личное дело? Вот и ладненько». Всё время ориентироваться на чьи-то догмы, заповеди, советы, которые живут как паразиты внутри меня и сосут кровь. Явная пагубная шизофрения. Внутренний прокурор, внутренний адвокат, приговор самому себе с отбыванием во внутренней тюрьме пожизненно.

Грехи и подавно никому не нужны. Я уж молчу про явный архаизм и ветхость всего набора инструкций из священных писаний, планов эвакуации душ, которые не соответствуют земному человеку и его желаниям. Но просто, какие могут быть грехи у горстки веселящихся, воюющих, трахающихся, вкалывающих всю жизнь пьяных жуков на углеродной основе, поющих песни на травянистом валу на самой окраине одной замшелой галактики, содержащей сто миллиардов звёзд, одной из миллиардов таких же галактик????…. о-о-о-о светлячки…..

***

Говорить о Жизни во все времена — говорить о верёвке в доме повесившегося.

Я не знаю, какие там давать определения. Все определения условны, похожи на водораздел и полностью никогда не отражают суть предмета, его субъективного восприятия. Любые имена и названия со временем теряют связь с тем, что в них вкладывали люди. Это можно проследить хотя бы по тем же названиям улиц твоего города. Что теперь тебе говорят непонятные, но привычные как ориентиры фамилии и слова? Ничего. Слова похожи на ярлычки в компьютерной операционной системе — название и вид ярлычка может быть каким угодно, а что за файл откроется — ещё неизвестно. Смысл, парадигма с изменением времени и пространства лопаются, аки мыльные пузыри. Кто мы такие, сказать трудно. Ну, допустим, нигилисты, допустим, нацболы, допустим, философы, допустим, революционеры, ну, допустим, панки. Но, чёрт побери, что каждый вложит в эти штампы?! Что только не вложит.

Непременно найдётся пиздюк какой-нибудь, что скажет, мол, выродки молодые, распиздяи. Нигилисты — смешные базаровы. О, да, приятель. Именно так!!!!! Нацболы — шкодливые скинхэды пролетарские. Кто бы, блядь, сомневался!!!!! Философы — интеллигентики вшивые. Тысячу раз прав, кореш!!!! Революционеры — твари неудовлетворённые. В яблочко, друган!!!!!! Панки — грязные оборванцы, наркоманы херовы. И снова в точку, брателло!!! Шли бы вы лучше на завод, десять лет поработали в слесарях да токарях, прежде чем заикаться о своих правах.

А ну и хуй-то с ними, с этими переёбарями, наблюдающим за тобой всю жизнь со стороны. Это их основное занятие, призвание, работа в жизни — наблюдать и ворчать. Если в жизни обращать внимание на то, что они тебе говорят — то не ступишь не шагу. Но даже тогда получишь вопросом по лбу: «Чё стоишь?? Заняться нечем?». Спорить — я уже дано ни с кем не спорю, делаю своё дело и заношу в свою базу данных — после при случае пристрелю. «Те, кто готов пожертвовать своими правами ради безопасности, недостоин ни прав, ни безопасности». Ура Джефферсону! А право есть на всё, что только ты сам себе позволишь. Все законы и конституции — блеф, насилие трясущегося от страха большинства перед агрессивным непредсказуемым меньшинством. Закон — это бумажка, на которой написано, «мы, Великие Генетическое Большинство, перечисляем ряд ограничений в поведении проклятого генетического меньшинства, если оно их не будет соблюдать, мы его уничтожим».

Ошибка миллионов людей, говорящих о творящемся беззаконии, в том, что они почему-то верят в то, что если на бумажке записано, что она — закон, то она действительно закон. Нет — она не закон, она бумажка. На цвет, на ощупь, кто сомневается — даже на вкус. Даже если на ней написано «Конституция».

С. Морозов.

Мы взорвём этот город. Трахнем по полной программе, по всем канонам тантрического секса. На городе мы не остановимся, поэтому на очереди страна, а потом и вся Земля (что за название такое гадкое? ещё бы Сад-И-Огород назвали. Ничего, переименуем). Я-я, ипать всйа планета и кущать белий булька!!! Дальше действовать будем мы. Нас пока совсем немного в этом городе — двое, но эти двое стоят легионов. К тому же, где-то есть другие города. У стратегических бомбардировщиков запаса энергии смерти и хаоса хватит на всех болотников, бурлящая энергия прёт, ажно ночью светимся. «Десять человек не остановят одного одержимого», как говаривали за рисовой водочкой захмелевшие самураи, а особенно часто товарищ Юкио Мисима, всё время проваливаясь рукой в бумажную стенку, когда опирался на неё. Даже 213.000, судя по последней переписи, местных тел, уверен, не смогут это сделать. Треть из них старики, треть дети. Из оставшейся работоспособной трети — треть болезненные слабаки, треть безнадёжные тупицы. Из оставшейся креативной трети — треть занято выживанием, треть безудержным накоплением… Ну и так далее. В конце концов, в целом городе можно наскрести десятка два заряженных пассионарностью, людей-шаровых-молний, готовых действовать здесь и сейчас людей, не боящихся ни смерти, ни сложных обстоятельств, людей умных и хитрых, чтобы не дать себя изловить полицаям (скромных ещё).

Организуем отряд. Так что остальным человекам восемнадцати (предположительное число, грубый расчёт) предлагаем присоединиться к нам, пока не наступило время «Ч» или «Че» и мы не оказались по разные стороны баррикад. Тогда пардоньте. Кто не спрятался — я не виноват.

Сидим за квадратным деревянным столом во дворе на окраине города и продумываем тактику партизанской борьбы, карты перед нами нет, но мы её наизусть помним и чертим стрелочками прямо на гнилой облупленной поверхности.

Так. Прежде всего money. Бабосы, леший бы их побрал. Деньги. Нам нужны деньги. Этот пункт покажется смешным только несведущему зелёному новичку. Профессиональный революционер на то и профессионал, чтобы посвящать революции все свои способности, а не распылять их по нескольким направлениям, не тратить всю энергию на собственный прокорм. Нужны ресурсы для лёгкого непринуждённого скольжения в экономической системе, использование всех современных умений, навыков, устройств и механизмов, для обмена на продукты далёкого труда. С теорией предельной полезности и образования капитала мы знакомы не понаслышке, а поначитке, поэтому (поворачивая голову в бок и очень отчётливо проговаривая каждый слог) работать на дядю/тётю никому из нас идти не хочется! Делиться эти самые тёти и дяди с такими оборванцами, как мы, явно не хотят. А крошки с барского стола нас не устраивают. Поэтому обсуждаем несколько проектов: от банального ограбления банка до честного заработка от любимого творчества (unreal полнейший). Останавливаемся на способе под кодовым названием «омега». Проект интересный, конкурентов в нашей отрасли будет раз, два и обчёлся. Скоро станет ещё меньше, вот только биты купим. Прибыли не так чтобы много, но должно хватить на скромную квартирку, еду и ещё чуть-чуть сверху. Главный плюс «омеги» не столько богатство, сколько куча свободного времени. Что есть наша, несомненно, генеральная линия. Много свободного времени — базисная составляющая Человека, а не зомби, что ордами бродят по улицам нашего поселения, по ошибке считая его своим. Когда у Человека есть свободное время, он сначала просто распиздяйничает, потом начинает маяться от безделья и, наконец (внимание! завершающий этап эволюции — превращение гусеницы в бабочку), приступает-таки к своему любимому делу, хобби, увлечению, образу жизни, своему пути и остаётся доволен этим, понимая, что в этом вся его суть.

Если бы средний больной — телезритель — не был занят большую часть дня, функционируя как work force, имея время, он разыскал бы труднодоступную, но доступную профессиональную информацию по интересующим его вопросам. Но у него нет времени. И нет желания. Так и не выбравшись из стадии «пипи-кака» и интереса к генеталиям противоположного пола, он, однако, понимает, что ему, взрослому, необходимо мировоззрение. Поэтому он присваивает себе телемировоззрение.

Да, смерть, Лимонов!

Обсуждаем всякие мелочи проекта. На людях мы говорим на малоизученном даже нами языке, состоящим из непривычных уху слов, сокращений, непонятных терминов и обозначений. Я всё уговариваю Дьявола выучить какой-нибудь редкий европейский язык, к примеру венгерский, и спокойно общаться в толпе о любых тонкостях дела, мешая венгерский язык с нашими собственными придуманные словами свежего зарождающегося языка. Новому этносу жизненно необходим свой язык и символы.

Далее. С ресурсной базой выяснили. Теперь с диверсионными акциями. Наступает новая эра. Эпоха общества иного типа, нежели мы привыкли. И, несомненно, решающую роль в нём имеют не конкретные события, а их образы, имиджи, коммуникации. Конечно, когда мы победим, всё будет по-другому, но сейчас В СИСТЕМЕ ГЛАВНОЕ НЕ БЫТЬ КЕМ-ТО, ГЛАВНОЕ — КАЗАТЬСЯ ИМ. В этом главный просчёт террористов 60-70хх. Можно семнадцать лет вести партизанскую войну в джунглях, но если о ней никто не знает, то для общества ЕЁ НЕТ. А если журналисты освещают её как плохую войну, то в сознании миллионов она таковой и будет. И далеко за примерами ходить не надо. Так было при убийстве миллиона тутси в Руанде всего за две недели беспощадной резни, когда всё «цивилизованное» человечество удосужилось показать пару репортажей, что это, мол, небольшая африканская бытовая поножовщина, ничего особенного, не отвлекайтесь, цивилизованные человеки, от рассуждения о проблемах гуманных ценностей в Косово и сводок погоды на завтра. Так уже было на таджикской гражданской войне, в которой погибло несколько сот тысяч человек. О ней мы тоже ни хрена не знаем. А значит, этой войны тоже и не было для нас. В год 20.000.000 людей умирают или получают серьёзные увечья на дорогах, но нам до сих пор пиздят про холокост шестидесятилетней давности со всех экранов и страниц. Так работает выборность подаваемой информации и создаваемое ею представление о мире, программируемое мировоззрение, иначе говоря. Раз уж мы говорим о зарождении нового этноса, то придётся, респект старику Дарвину, вести борьбу за жизненное пространство. И эта война, по крайней мере на её первоначальном этапе, будет прежде всего информационно-имиджевая.

Когда я дома разрабатывал схему информационных атак на Систему в нашем городке, карандашом на большом листе бумаги, за привычным кофе-с-молоком-в-три-часа-ночи+крепкаясигарета, то до конца осознал, что СВОБОДА СЛОВА В НАШЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО НА СЛОВАХ. На деле её нет. Ведь понятие «свободы слова» подразумевает свободу не только произносить вслух то, что сочтёшь нужным (но даже её нет!!); свобода слова заключается в лёгком общедоступном доступе к средствам коммуникации, средствам массовой информации (телевидению, печати, радио — неотъемлемым составляющим современной цивилизации), которого у нас, тех, кто на дне, попросту нет. Средства коммуникации приватизированы закрытым клубом и используются Системой для собственного оправдания и постоянном напоминания о себе. А без них любая свобода слова — это свобода немого человека рассказать о себе людям, собравшимся на площади. Замечательный миф.

Если бы Маркс сегодня опубликовал свой «Капитал», ему пришлось бы прийти на телевидение, чтобы разъяснить свои намерения в вечерней литературной программе, а на следующий день о нём никто бы не вспомнил.

Ги Дебор.

Теле — сразу отпадает. Радио — технически как-то можно, но не сейчас, точно. Печать…. хм, хм… на хоть немного объёмную постоянную печать у нас сейчас нет денег. Даже на грёбанные компьютер и принтер. Блядь!

Интернет, как средство коммуникации, появился совсем недавно. Пройдя этап взрывного распространения, Интернет зажил своим неповторимым пространством. Сейчас протекает очень приятный этап жизни этого мира: корпорации ещё не успели взять под полный контроль эту среду и пропитать её своей идеологией потребителя, душевные уроды из минюста и агенты смиты из фэсэбэ не успели установить в ней «диктатуру закона». Интернет похож на вентиляцию в многоквартирных домах: хоть там тараканы из разных квартир могут чувствовать себя в безопасности от тапочка и всласть потереться усиками. Через Сеть так через Сеть. Потому как тыркаться в своих знакомых, близких и не очень, с планами Большой Жатвы — это не самая лучшая идея. Нужен другой алгоритм оптового воздействия. Я выбрал именно сетевой путь информационного излучения. Кане-еш-шно, никакого опыта строительства сайтов у меня не было, даже представления, что это, вообще, за хрень такая. Не было — будет. Большое желание непременно компенсирует всяческую неопытность.

И вот я леплю веб-страничку. Грубую, корявенькую, но свою. Отлично! Честно, я ожидал от себя худшего. Тот, кому нужно — поймёт всю информацию отсюда с полусловного намёка. А остальные меня не интересуют. Сигнальные растяжки поставлены вокруг лагеря. Жду первых шорохов вдали. Затаился. Нам нужен всего десяток отчаянных умных людей, чтоб вытрясти из кресла мэра.

Дьявол пошёл другим путём и сосредоточил своё драгоценное внимание на опытах над людьми. Рубит (закаленным в наших теоретических спорах) клинком Теории чужие хлипкие мировоззрения на глиняных ногах. Ставит эксперименты на обезьянках. Ломает пересекающие его судьбу судьбы, разносит в щепки неудержимым бескомпромиссным движением электрички. Не то чтобы это была вербовка, скорее он просто развлекается своей силой ума с претендентами на Знание Законов Жизни, ищет одновременно достойных. И где он только не находил заблудших людей? Повсюду. И сразу кидается в штурм на чужие жизненные принципы. Колдун с озера Иссык-Куль и склонов Пика Победы (высота 7439 метров). Разве можно проиграть, имея рядом шамана родом с Пика Победы?! «Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, покинул он свою родину и озеро своей родины и пошёл в горы. Здесь он наслаждался своим духом и своим одиночеством и в течении десяти лет не утомлялся этим». Hi, Friedrich, wie geht es?!

Далее. Стратегия действий. Многим унылым антисистемным гуманистам противодействие Системе кажется чем-то нереально утопичным. Потому что мирно её с места не стронешь, а убивать никого не хочется. Типа тихое безмолвное спокойное положение пластмассового обывателя из общей пресс-формы лучше, чем цветущая революция личностей, обязательно с морями крови. И это стройная логика. Логичная. Но ложная. Ведь даже древние эллины знали, что используя ложные посылки, аксиомы, мысля при этом абсолютно логично и верно — придёшь к ложным выводам. Система подменила базисные, нулевые посылки естественного человеческого желания изменить реальность, жизнь вокруг себя в свою пользу. Гуманизм, как переживание каждого обо всех (=всех ни о ком), навязан Системой как образ мышления. Как хитрая программа приведения даже умного человека к выводам о логичности, закономерности пассивной формы существования, полного отсутствия резкого, агрессивного действия. Оттого победа над Системой — для гуманистов фантастический проект.

Детство я провёл как раз за чтением фантастики. Те, кто имел подобный личный опыт — поймут меня. Этот факт ОЧЕНЬ сильно влияет на образ мыслей, на стиль мышления. Сотни интересных моделей обществ, людских отношений и мирков. Тем, у кого не было подобной религиозной практики, сути явления не объяснить. Всё равно, как я недавно объяснял очень правильному цивилу, думающему «на опасные темы» со скрипом, что такое наркотическое самоисследование и зачем это нужно. Так вот, помню одну повесть с притчей в начале о том, как одно маленькое, даже мелкое насекомое, безобидное для жизни в единичном экземпляре, абсолютно тупое, уничтожило здоровых сильных умных мужиков (4 шт.) и приличный исправный автомобиль (1шт.). Оса не могла напрямую совершить такие безобразия. А дело было так. Все эти мужики ехали в одной машине и от залетевшего в открытое окно жёлто-чёрного насекомого никто из них не хотел получить порцию яда в лицо. Хотя, согласись, не так уж это и страшно. Они стали дёргаться, метаться, возиться, чем в конце концов и вызвали ДТП — дорожно-транспортное помешательство. Все погибли. Мораль басни такова: иногда маленький субъект может спровоцировать огромную систему на неожиданные по масштабу и результату действия, маленький субъект может диктовать ей условия, даже когда система на несколько порядков могущественнее субъекта, если она слишком высоко ценит собственные потери. Или, как сказал мне один хороший человек: «Любой коллектив, государство, система распоряжается людьми по своему усмотрению. Но любая система начинает разваливаться, когда инстинкт самосохранения у людей становится больше, чем стремление к жертвенности во имя системы, во имя людей в ней». Дальше фантастическая повесть рассказывала об одном человеке, засланном в тыл к враждебной инопланетной расе с целью её дестабилизации путём создания имитации широкого внутреннего фронта сопротивления. Один человек против всей цивилизации, которая начинает верить, что с ней воюет целая невидимая армия сопротивления! Ну понятно, в книге ему это удалось, неприятельские гуманоиды кинулись тушить пожар революции там, где её в помине не было, и пропустили реальный, действительно серьёзный удар главных сил. Но не в этом суть, а в методе дезинформации и игрой в красную тряпку с быком, чтобы основные действия (укол шпагой в толстую взмокшую шею) остались вне внимания. Играть с образами. Жонглировать самыми сильными страхами, стереотипами, страстями и желаниями. Возбудить и заставить взрываться в экстазе или в ужасе приближаться к неминуемой пропасти, под действием миражей и галлюцинаций, выработанных в собственном воспалённом мозгу. Имиджевый терроризм. Быть гэндзюси — мастерами иллюзий. Чтобы о нас шептались молодые неформалы, рассуждали на скамейках в скверах за банкой пива, чтобы мы стали темой пересудов телевизионных «специальных» репортажей и бесед на прокуренных кухнях, этих генераторах вольнодумия, советских храмах своеволия с газовыми лампадками. Чтобы андеграундные режиссёры снимали кинофильмы в формате «догма» про нас и показывали их на подпольных фестивалях где-нибудь в Бомбее или Белграде. Чтобы мы излучали ауру потусторонней альтернативы, чтобы в головах обывателей индуцировались только крайние чувства жгучей любви и лютой ненависти по отношению к нам, чувствовали парализующую растерянность. До отвоёванной географической территории ещё далеко — нужно отвоёвывать культурные территории.

Система не является ни монолитно-однородной, ни статичной. Общество состоит из разношёрстной публики: совершенно пёстрая картина групп, народностей, корпораций, консорций, кланов, семей и всё это нужно смотреть в динамике, чтобы панорама эволюции Системы стала ясна. Самые прочные связи и интересы, как всегда в природе, действуют на элементарном уровне, внутри самых маленьких ячеек. На личном уровне, на уровне семьи, родственников, друзей. «Мне похуй на государство, когда мой брат/сват/агрегат в беде», «если я сейчас не помогу земляку Гиви, завтра Гиви не поможет мне». Можно клеймить этот факт мелкобуржуазностью (марксистский вариант), можно закрывать глаза на это (идеалистический вариант), но факты очень упрямая вещь: эта черта самая естественная из всех человеческих черт. Каждый живёт своими интересами и интересами своей группки, даже когда ему кажется, что он заботится о всех живущих на свете. А родина там, где жопа в тепле и душа в релаксе. Эгоизм — первокирпичик любых общественных пирамид. Нижний ярус, индивидуальных, меркантильных, родственных отношений по определению самый прочный и устойчивый. Это адат. А уж затем, объединяясь по схожести своих эгоистичных интересов, люди образуют группы, классы, социальные течения, нации, цивилизации. Чем «выше», тем дальше это всё простому среднестатистическому гражданину. Какие там мировые пожары революции, когда у меня надеть нечего, какие там высшие расы, когда соседка-мулатка ходит с таким декольте!

Но не стоит понимать эгоизм и слишком плоско, в смысле краткосрочных десятирублёвых выгод. Умереть за своё частное представление о красивом и справедливом, — это тоже эгоизм, отменный эгоизм. Но с верхних уровней. И горячо любить, заботиться о ком-то — это тоже эгоизм, только в сложной форме получения кайфа посредством другого человека. Поменять социальное устройство с того, которое меня не устраивает, на то, что мне ближе, на той географической территории, где я живу и живут мои любимые люди — разве это не преогромный кайф?!?! Природа кайфа лежит в выполнения УЖЕ СФОРМИРОВАННОЙ ВНУТРЕННЕЙ ДИРЕКТИВЫ. Эгоизм представляет собой удовлетворение своих желаний и стремлений (проще говоря, психологических установок, программ, инстинктов, потребностей), а они могут быть совершенно разнообразные: от поедания утреннего бутерброда до изучения законов физики.

Таким образом, НИКУДА ОТ РЕВОЛЮЦИИ ВЫ НЕ ДЕНЕТЕСЬ, граждане. Её вам придётся совершать в любом случае, хоть внутри себя, хоть снаружи. Потому как, если вас что-то не устраивает в жизни, у вас существует ТОЛЬКО ДВА пути в ней. Первый состоит в том, чтобы самому переделаться под правила Системы (внутренняя война с интервенцией чужих правил). ВТОРОЙ — ПОМЕНЯТЬ ПРАВИЛА НА СВОЁ УСМОТРЕНИЕ. Пусть каждый выбирает для себя. Мы уже свой выбор сделали (он мистически скрыт за большими буквами).

Если ты не можешь делать то, что тебе нравится, то пусть тебе нравится то, что ты делаешь.

Английская пословица.

Как я уже сказал, интересы человека являются «многоэтажными», человек живёт сразу на нескольких уровнях социальной пирамиды, от индивидуального уровня до глобальных целей нации и цивилизации, всё многообразие и неоднородность таких интересов и создаёт непримиримую войну всех против всех. Он, человек, и является проекцией всего набора интересов и одновременно полем битвы. Каждый уровень социальной организации и каждая противоборствующая группа в человеке создаёт свою программку. Оттого в самом человеке борются сразу несколько интересов-программ. Все, наверное, испытывали чувство, когда с одной стороны хочется чем-то помочь своему народу, но, с другой стороны, не хочется уж хочется сильно и больно страдать за него. В переломные моменты истории в обществе появляется энергичная агрессивная консорция, у которой энергия с «нижних этажей» перераспределяется на «этажи верхние», в ней оживают идеи жертвенности и больших социальных перемен, кристаллизируется общий живой поток. На общего фоне мелкобуржуазного фона конформистов синтезируется мощное альтернативное правящей верхушке течение. Альтернативное не только в своих претензиях на власть, но и как целый культурный фронт, образ мышления. Это напористые и наглые по своему характеру, единые в своём стремлении самозабвенные люди, которым похуй на безопасность и комфорт, которые не могут жить иначе, не могут жить по старинке. Им трудно что-либо противопоставить. Ведь на всей огромной общественной арене второй такой силы не существует, остальные элементы Системы не обладают таким зарядом, никто не находится «на ходу». И стоит Революции набрать достаточный оборот, дойти до точки невозврата, то её уже никто не остановит, даже лидеры самих революционеров. И через некоторое время СИСТЕМА «НЕОЖИДАННО» ДЛЯ СОВРЕМЕННИКОВ ТЕРЯЕТ УСТОЙЧИВОСТЬ И ПЕРЕХОДИТ В ДРУГОЕ КАЧЕСТВО, В КОТОРОМ ОПЯТЬ НАСТУПАЕТ ВРЕМЕННЫЙ БАЛАНС СИЛ. Это не так сложно, как представляется людям — обладателям телевизионного мировоззрения. Они приросли корнями к этому качеству, и другое качество ассоциируется у них с апокалипсисом, с картинками на тему Судного Дня.

Количество противников не означает их качественное превосходство над нами. В 1917-м, после Февральской революции большевистская партия занимала 42-е место по численности. И уже к октябрю того же года всех вздрючила. А походы на власть Гитлера? — почитаешь, так некоторые из них покажутся комичными, но результат!!…

Общая длина кровеносных сосудов в человеке — 100.000 километров. Человек состоит из более чем 100.000.000.000.000 клеток. У него 72.500 метров нервов и 100.000 волос. Подумать только, крошечные вирусы, специально настроенные на победу над этой глюкозной империей и пробившиеся внутрь в удачное место в удачное время — уничтожают всё.

В обществах корпораций, в период заката, в фазе перегнивания больших, но мёртвых социальных организмов-монстров в питательную среду для молодых консорций, превалируют элементарные интересы с «нижних этажей», люди чувствуют потерю Больших Идеалов, старые социальные институты дробятся, чтобы уступить дорогу новым формирующимся ценностям. Цели человека распадаются на простейшие составляющие, самые тривиальные, меркантильные интересики: комфорт, сытость, безопасность, уверенность в завтра, признание со стороны сверстников, спрос со стороны противоположного пола, вот и всё. Большинство людей в это время не хочет подставляться в жертву другим, ради благородных целей, не желает рисковать, особенно когда с изощрённых речей об альтруизме дело доходит до уголовной практики. «Кто угодно, только не я». Поэтому перед сильной, а главное, уверенной в себе командой, идущей вперёд, напролом к своей намеченной цели, вся многочисленная толпа будет робко расступаться. Именно такой этап переживает государство эРэФия, в котором сейчас я и пишу эти слова. эРэФия НЕ ЕСТЬ НАША РОДИНА-БОГОМАТЕРЬ. Она наша злая воспитательница из подростковой колонии, заботящаяся не столько о нас и нашем здравии и благополучии, сколько о нашем поголовье и производительности на работе. Молодая консорция, НБП — вот наша Родина. Дух общей цели и образа мыслей пропитывает объединение. Оно и есть наша природная ниша, а мы авангардным этносом этой земли и этого времени.

Клан наверху закрыт наглухо для посторонних, поэтому с каждым годом они всё больше социо-генетически вырождаются. Мы же открыты для всех, кто не находит своё место в протухшей эРэФийском полицейско-бюрократической мешанине и чувствует в себе светящиеся от переизбытка энергии творческие силы. Большие по численности общественные движения нам не помеха. Все эти многомиллионные партии пенсионеров с гвоздичками в петлицах (вымрут через десять лет просто от старости), партия власти, подозрительно равная по числу членов вспучившемуся аппарату чиновников и ментов, прихлебателей и лизоблюдов. В период перерождения всей среды они являются слишком рыхлыми по своей структуре и комичными в своей недальновидности. ИХ НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ. Они трясутся за свои кошельки и должности, свои тёплые гнёздышки и офисы, их головы заняты карьерами, охотой и собирательством дорогих модных марок бытовой техники; они никогда не полезут на рожон, как только опасность обратится к ним лично, по имени. Там, где наш молодой, новый этнос — немногочисленный отряд сильно заинтересованных в одном событии, в победе в борьбе за место под солнцем, за своё право быть такими, какие мы есть, команда сплочённых энергичных единомышленников (исторический пример — большевики начала 20 века, вольные общины казаков), сражается с раздутой аморфной умирающей корпорацией (царская Россия, боярская Русь) с большим набором маленьких разновекторных личных целей, на общей платформе принадлежности к определённой касте — там стая сражается со стадом.

Нация и Идеология по сути одно и тоже, ведь самоидентификация нации заключается в ОСОЗНАНИИ НАЛИЧИЯ У СЕБЯ ПРИЗНАКОВ, ОТЛИЧНЫХ от признаков других наций, именно ДРУГИХ, а это нигде, кроме собственной головы, не записано, это ИДЕЯ, ИДЕОЛОГИЯ отнесения себя к какой-то конкретной группе, слою, биологическому подвиду вида. Итак, любая нация или идеология проходит этапы: рождения, расцвета, упадка и распада; переживает со временем сильный крен от общих идеалов к мелкобытовушной выгоде. Но вся идея в том, чтобы использовать свой редкий шанс подключиться к энергетическим возможностям новой, живой, литой, цельной самозабвенной консорции горячих, близких по духу сорвиголов и отвоевать себе свои жизненные права и позиции на поле огромного, но старого русско-советского болота, стада запуганных и одомашненных Западом безмятежных коров. Сделать это, не встраиваясь в Систему, ГДЕ НАМ УГОТОВАНЫ ТОЛЬКО АМЕРИКАНСКИЕ МЕЧТЫ ДЛЯ АМБИЦИОЗНЫХ ЛОХОВ И РОЛЬ НЕДОЧЕЛОВЕКОВ. А количество врагов ещё ни о чём не говорит. Ни жалости, ни пощады к этому безликому количеству я не испытываю.

Капканы намазаны салом. Сидим довольные, бодрые. Не знаем, что завтра и вперёд на несколько дней и недель нас с el Diablo охватит такая апатия, что будет тяжело голову держать, трудно говорить, поджигать сигареты. Всё равно. Иногда аккумуляторы садятся в ноль. Это, видимо, моя внутренняя пустота передалась и Дьяволу. Закон сообщающихся сосудов. Будем истуканить, молчать, пытаться заласкать сердце, чтобы оно тоже заленилось и остановилось. Хорошая, даже добрая смерть. А главное пофиг; без страха и упрёков ко всему живому и равнодушно внимающему метаморфозам сознания. Умирать иногда бывает легко и приятно. Я, кажется, вспомнил, как это делается.

Тогда нас было только двое в этом городе. И было предчувствие, что ещё немножко дней, и не останется совсем.

«Когда я был молодым и безответственным……….. я был молодым и безответственным.»

Дж. Буш, 43-й президент США.

— Сейчас у меня весь мир сузился до… вот до этой границы, — Дьявол очертил ногой полоску на земле, пропитанной очередным ливнем.

Погодка этим летом как во Вьетнаме в сезон муссонов: льёт через каждые полчаса, причём не какой-нибудь там моросящий грибной дождик (псилоцидный осадок), а настоящие такие проливные ливневые ливни.

— Ага, такой шар, где ты болтаешься в невесомости, а всё происходящее вокруг — только обои изнутри этого шара.

— Точно невесомость. Я сейчас веса собственного не ощущаю. Гравитация исчезла!

Когда он возвращался после очередного «время отлива», то держал руки распростёртыми, точно крылья самолёта:

— Я парю!

— Дельтаплан.

— Во!! Дельтаплан! Отличное название!

— Для чего? Группу мы вроде уже назвали.

— А тоже клёвое.

— Может, альбом так первый назовём? Тут минимум три смысла.

— Ну во-первых, что-то такое летучее, парящее…

— Причём без моторчика, на чистых воздушных потоках.

— … потом типа дымовой план, пароходный и какой-то там план, в смысле проект действий.

— Ещё написать так через греческую букву. Как она там пишется?

Поискали веточку, нарисовали. Вот так. Мы практически не напивались больше в говнище. Накуривались. У el Diablo одна из комнат была складом не разобранных староквартирных казахских вещей. Периодически, он, настоящий геолог, открывал там ценные месторождения пачек казахских папирос, остатки былой роскоши. Целые залежи под брэндом «Риск».

— Они бы ещё водку так назвали. Каждая пятая бутылка — с метиловым спиртом, — смеялся я над изобретательностью жильцов степей, которые за свою историю не построили ни одного города, зато называющие теперь в своих книжках русский период истории «оккупацией».

Папиросы были не простые, а с крепкой травой. Не то чтобы казахские плантаторы специально её туда забивали. Но конопле ведь много ласки и ухода не нужно — сорняк! Короче говоря, на табачных полях она была царицей. И папиросы были что надо. Не то, что местная бодяга.

— Я так и знал, что ты сегодня придёшь. Я как сегодня очередную партию пачек нашёл, так сразу и понял.

— Вы, достопочтенный сеньор, слишком громко думаете, в случае удачи вас за две версты слышно.

Вокруг нас всегда почему-то собираются разные звери. То птицы, то котообразные, то собаки. Вот опять приплёлся грязный шелудивый пёс, обнюхал нас и улёгся у ног. Два индейца за раскуриванием длинной трубки, все в перьях, размышлении, вокруг — огромным шерстистым кругом все хвостатые обитатели подвалов и помоек лежат и внимательно бдят запахам и перемещениям. Впечатляет.

Но тут, без всякого предварительного оповещения и объявления войны, пришли дети, прогнали пса, испортили весь интим процесса. «Понарожали выродков», — ворчит el Diablo. Я предлагаю пойти поиграть пару песен домой и затем опять бродить по проспектам.

Ну что ж. Пошли. Играли, пели. Не танцевали только что ещё. В солдатскую фляжку залили вкусного настоя на бурой плесени, взяли собаку на выгул, пошли на часик-другой побродить, да так и пропали на несколько дней. Всё укуривались, забредали в гости к кому-нибудь и рассуждали о истории России, подводили итоги развития нации. К чему ж она пришла? Мы пришли к тому, что нация пришла к полнейшей клоаке, а главное, если не предпринять в ближайшее время концентрирующих последние силы мер, то через тридцать лет такой страны и народа не будет вовсе. Ну конечно, это теперь мало кого интересует. Крайний национализм не шибко моден. Как, впрочем, и всё крайнее.

С востока китайцы нас сначала демографически (что уж скрывать — нас в 10 раз меньше, чем их + за Уралом лишь малые крохи нашего населения), а затем и географически поглотят. Объявят сначала автономную зону, потом прокитайскую республику, а затем прилепят кусок. Всё это легче простого. Особенно если за дело возьмётся большой национал-социалистический СуперМуравейник (почему его называют коммунистическим, я не знаю, там ничего нет от коммунистических манифестов, буржуазная Швейцария — более коммунистическая страна, чем Китай??!). В культуру, в менталитет, безвозвратно врежется тараном Запад. Существует непреодолимая пропасть между поколениями. В то же время, прозападная ориентация окончательно разделит нас с миллиардным мусульманским миром на юге на «свой-чужой». Нам кранты, если срочно не вмешаться в процесс распада.

Всё умирает, все цивилизации проходят свой круг от рождения до смерти. Да, в нашей истории было множество таких переломных моментов, но тогда был скрытый резерв в недрах нации, в виде последних отчаянных патриотов и реформаторов. Или просто отморозков, не боящихся смерти. Они поднимали эту могучий скрипучий механизм, пинками и матами и, не смотря на ответные пинки и маты со стороны самого механизма, заставляли эту необъятную, дохлую, трухлявую, изъеденную пролежнями тушу бороться, сопротивляться врагам и историческим болезням. Наше поколение, самое большое по численности в истории страны, тех, кто родился в конце 70х — начале 80х, не имеет такого запала бодрости и воли, оно растворяется в телеэкранах, пиве и работах. В воздухе вокруг ни одного бунтарского отзвука. На лицах написана такая тишь, как у мертвецов-родственников, похороненных рядом в фамильном склепе.

Неужели мы живём в закат полуторатысячелетней цивилизации и наблюдаем последние её лучики? Тем забавнее смотримся мы, недобитки могикан, или, наоборот, первые ласточки. Или мутанты, коих свет не видывал. Тем красивее будет победа обречённых на поражение.

— Да когда это общество жило для сегодняшнего дня? — прорвало вконец обильную душу el Diablo. — А особенно наше, русское. Мы же всё время строим коммунистическое будущее, в лучших традициях недосягаемых целей. «Светлое будущее» — так его назвали для прикола: до него всё равно никто не доживёт, его даже никто представить толком не может, поэтому оно и светлое, как белый чистый лист бумаги, на котором ничего не написано. Обществу всегда нужны Великие Мифы о Счастье. Без них мотор останавливается. Надо же во имя чего-то там великого и светлого вдохновляться на подвиги ленивым по натуре партизанам, окружённым со всех сторон нехилыми по возможностям нациями, не имея возможности расслабиться и заняться искусством, чистой наукой или косметическим ремонтом общества. Как только у нас наступала эра декаданса умов, мягкого и нежного, будто шёлк, миролюбия, то это неизменно заканчивалось либо интервенцией из-за ближайших холмов. Закон джунглей, нельзя расслабить булки ни на секунду. Затем происходила как-нибудь революция, приходил очередной Вождь, топил страну в крови, но возводил систему на новый уровень, тем самым, обеспечивая позднее новый виток развития либерализма у особо требовательной части общества. Потом снова и опять всё повторялось. Сейчас очередной этап либерально-демократического бархатного изнеженного развала. Поэтому жди очередного Вождя. Не страна, а птица Феникс. Не история, а день сурка сплошной. Ну что ж, у нации, как и у человека свой характер, свой темперамент, свой путь эволюции. Кто планомерно развивается, кто скачками. Кто дорожит традициями из далёкого прошлого, кто ратует за прогресс. Мы ж мультинациональный этнос и у нас сплошные революции в огнеопасном коктейле из сотен кровей. Так что всколыхнуть болото с нуля не так уж и утопично (тут к нему дошёл алкохольный прилив в мозг, и он помолчал с минуты две, а позже продолжил слегка изменённым голосом)………. И алкоголь тоже сплошной в крови. Кстати, ты знаешь, что царь, во времена Степана Разина, велел на определённую общую сумму всех служивых в кабаках поить бесплатно? А начальники баров тогда целовальниками назывались…

— Целовальники!?! Ха!

— … да, за этим требовался строгий надзор и учёт. А коли обманешь — дыба, кол, испанский сапог, свинец в глотку. Болевых фокусов-то с плотью человечество много напридумывало, ёбнврот. А пьяниц тогда называли питухами, через «и».

— Ё-хо-хо!!!

Целый вечер мы говорили (пытались) речью XVI века, со всеми надлежащими оборотами: «щучий сын», «наш тысяцкий, нехай его чертяка зъист», «боярин, чуй, шо молвить буду», «холопь», «холопь батоги любит». Потом нашли у Дьявола в обширной библиотеке книги на эту тему, словарь Карамзина и запоминали старинные слова до утра. Стогно, студиться, клеврет, вертеп, велегласный, шавкал, сам-друг, сам-третий, мусикалий… Венгерский — лажа.

Я сегодня занял сто долларов у знакомого барыги. Пистолет куплен вчера на сбережения на новый камп для книгопечатания романов про лубовЪ, куплен у школьного приятеля, ставшего за эти годы реальным бандюком, с тюряжным стажем и криминальными связями. В обойме восемь патронов, ещё один в стволе. Я звоню с таксофона, вызываю таксомотор. Жду. Жую жевачку мятную. Вот она, колесница богов.

Днём Ра, освещая землю, плывёт по небесному Нилу в барке Манджет, вечером пересаживается в барку Месектет и спускается в преисподнюю, где, сражаясь с силами мрака плывёт по подземному Нилу, а утром вновь появляется на горизонте.

— Шеф, мне сегодня надо будет много по городу, ты не торопишься часом?

— Да нет (мне всегда нравилось это русское выражение непонятного для иноземцев одновременного согласия/несогласия).

— Ну тогда лады. Поехали на Химиков-Ядоваров.

Едем. Плеер грохочет электронными перестуками. Водиле ужасно хочется поговорить, но, видя мою самодостаточность, он не пытается завести обычную шоферскую тему про тачки и ёблю. Молчит угрюмо.

Двор, своей блочно-барачной архитектурой похожий на тюремный. Неразутюженное асфальтовое полотно в дырах и заплатах. Бабки расселись семеро по лавкам.

— Ты подождёшь минут пятнадцать?

— Угу, — кивает мужик и включает свой грёбанный шансон по радио, постукивает по баранке в такт.

Поднимаюсь на третий этаж. Звоню как всегда двумя короткими. Дьявол открывает ворота своего персонального адка и безо всяких этикетных реверансов пропускает внутрь цитадели.

— Дай попить чего-нибудь…

Дьявол уходит на кухню. Возвращается с цветастой кружкой своего фирменного среднеазиатского плесневого настоя. А он не замечает, что я взял кружку непривычной рукой. Потому что она привычная рука будет ещё нужна… Хм-м, хороша гадость в кружке. Чего уж скрывать-то. Кисло-сладкая, терпкая бля, прохладная. Чем-то на квас похожа.

— Проходи чего стоишь?

— Да я ненадолго. Помнишь мы говорили… Вот… Я готов это сделать.

— Что?

— ……….Убить тебя….

Пока он не успел ничего понять и испугаться, поднимаю взведённый ствол и стреляю ему в голову. Чёрные волосы всплеснулись. El Diablo повалился с грохотом на пол, даже не вскликнув. Вся дверь за ним кошмарного цвета.

Нужно успокоиться. Нужно успокоиться. Только трясучки мне и не хватало. Впереди ещё столько уважаемых людей. Нельзя трястись. Нельзя!

— Или тебе лучше в затылок выстрелить, когда ты повернулся идти за питьём?

— Да в общем-то всё равно, — равнодушно покуривает el Diablo. — Главное в живот не стреляй и в хуй тоже.

— Ну хорошо,….. не буду. А дальше я по списку проедусь. Семь самураев.

— А менты?

— Ой, да брось ты. Они только на место смертоубийства час выезжать будут. Нигерский квартал, знаешь ли, здесь каждый день кого-нибудь стреляют. А я буду на такси разъезжать и стрелять остальных. Пока твоё тело осмотрят уже трупов пять будет.

— Круто!

— Да, с некоторыми я ещё успею парой фраз перекинуться. С Dead Knight'ом я о бессмертии поговорю, с Конунгом — о роли личности в истории, с каждым о своём.

— А с Лукавым?

— Лукавого я, вообще, после последней нашей встречи с ним, когда я его ДВА ЧАСА безостановочно уламывал пойти на мои же деньги нанаркоманиться пакичем, ДХМ на крайний случай, а он ДВА ЧАСА повторял одну и ту же фразу: «не-е, не пойду сегодня, у меня дела», (а сам сидит дома) невзлюбил очень сильно. В душе нарёк башкирской девственницей, клятвенно обещал завалить его всякими фальшивыми документами по почте: типа повестки из военкомата, повестки из суда, с почты — прийти за посылкой, пойти послужить годика два, заплатить по счёту. Хотел расклеить отсканированное фото по всем подъездам его общаги, где он в самом неприглядном виде на одном из наших совместных дебошей, с краткой, но провоцирующей характеристикой. Ведь ты знаешь, он же так боится за свой имидж. Был план усыпить его снотворным, связать и отдать его в надёжные руки одной знакомой девушки, что татуировками занимается. Я б ему устроил имидж с пошлейшим рисунком на жопе и рыцарским девизом на животе «Эх, прокачу на волосатом мотороллере!!». Но ладно, уже остыл я от мести. Просто убью. Причём последним, то есть предпоследним, передо мной. Я ему какого-нибудь вина хорошего куплю, пижону, моднику, дамскому угоднику. Скажу, что день рождения у меня, а выпить не с кем.

— Хо-хо, опять?!!? Он уже пугается твоего очередного «а у меня сегодня день рождения».

— Я хорошо сыграю. Ну должен же быть у меня один настоящий день рождения. Последняя роль великого лицедея.

— А потом спроси: «Хорошо ли тебе, сокол?»

— «Хорошо ли тебе, сокол ясноокий, вкусно-дымно ли?»

— «В кайф ли вечер этот?»

— «Нет ли обид каких у тебя за душой на меня и недомолвок?»

— Тогда — БУХ!!! Интересно, человеку, которому пуля в голову попадает, удаётся что-нибудь подумать при этом, вроде: «Что это меня ударило?»

— «…да как шибко…»

Смеёмся и пускаем дым вверх, что, по уверению психологов, является аналогом поднятого хвоста у собак — признак несомненного оптимизма.

— Сложней всего будет любимую женщину убить…

— Да уж.

— Я ей, пожалуй, ничего не буду говорить. Обниму крепко, поцелую нежным затяжным. Незаметно достану ствол и нажму на курок. Не хочу, чтобы она что-то успела осознать.

— Лихой вы человек, скажу я вам прямо. Ой, лихой.

— Да ну, бросьте, пустое это. Что я, душегуб какой? Я ведь только телами занимаюсь, души я люблю и берегу. Потом в который раз спущусь к таксисту, сяду так спокойно, закурю. Он буркнет что-нибудь своё. А я услышу это воркование, отвлекусь от дум своих тяжёлых, вспомню, что в пистолете 8+1 патрон, посмотрю на него, так ласково-ласково. Скажу: «Хороший ты мужик» и…

— БАХ!!!! Весь салон в мозгах. А потом сам.

— Ты представь, как это живописно, два трупа в такси слушают шансон по радио, который прерывается экстренным выпуском новостей о том, что маньяк-убийца, возможно, передвигается на такси, и таксистам нужно быть повнимательней и обо всех подозрительных личностях незамедлительно докладывать куда следует…

— На следующий день шумиха, сплетни на автобусных остановках. Девять мертвяков в один день.

— Даже, наверное, по центральным каналам пожужжат денёк. А потом утихнут, под давлением битвы за урожай.

— Менты опять версии глупенькие строить будут: карточные долги, несчастная любовь, наркотическое сумасшествие.

— Куда им, скудоумным, понять философию нигилизма. А-а-а, сколько общество забыло, перемололо, проехало, пережевало жерновами привычки подобных жизней. Наверняка и не такие придурки в прошлом были.

Это была уже середина дня. А утром, за завтраком, мы говорили ещё только о самоубийстве. Я уламывал Дьявола завершить своё существование на планете Грядка прямо сейчас. Разговор проистекал весьма напряжённо, но почти без мата почему-то, хотя куда уж без него при разговоре на повышенных тонах:

— …Ты же понимаешь, что это неминуемо! Ты же на то и человек, а не эта тварь тупоголовая, — я указываю на собачку, которая под табуретом поглощала сушки и была этим счастлива, — и можешь просчитать на несколько ходов вперёд!!!

Я почти кричу.

— Да всё понимаю я.

— Так в чём дело?!!

— Не хочу.

— Ты ж хотел недавно.

— Перехотел.

— А чего поменялось?

— Просто не хочу.

— Э-э-э, брат, ну-ка посмотри мне в глаза. Так и есть, в тебе сейчас говорят животные страхи. Я сейчас не с тобой разговариваю, а с косматым вонючим когтистым инстинктом самосохранения. Заткнись, зверюга!!! А вот теперь ты, человек разумный бля, мне скажи: ты что, хочешь ждать оплеухи от жизни или самому совершить полёт?

— Мне всё равно как умереть. Хоть от пули, хоть от собственной блевотины, как Хендрикс.

— А дожить до 50-ти и понять, что ты полное (толстенькое) ничтожество, ничего так и совершившего в жизни, всего, о чём мечтал в юности?!? Что всему, о чём ты думал — НЕТ МЕСТА В ЖИЗНИ. А не хочешь шляться по клиникам на процедуры уринотерапии, пиздеть каждый вечер с дурой женой за макаронным ужином о ремонте в своей конуре, за которую ты расплачивался всё это время, прося подачки у начальника?? А так будет!!!

— … Да…. Слова твои правда, боярин. Но есть же исключения…

— Ага, говорят, одно исключение пробегало в самой гуще бразильской сельвы лет двенадцать назад. Если ты надеешься стать рок-звездой, миллионером, звездой телеэкрана, состоятельным НЕЗАВИСИМЫМ человеком, то лучше застрелись сейчас, чтоб потом не разочаровываться и не становиться мертвяком при жизни, идя дорогой Американской Мечты Лохов и Придурков.

— Не могу я.

— А я тебе помогу. Транквилизаторов наедимся, музыки необыкновенно торчковой наслушаемся. Пойдём на высотку. Для гарантии возьмём наручники: один надумает — второй последует.

— Ну…

— Чего ты теряешь? Не получится — вернёмся.

— Ничего не теряю. Не могу. Я знаю, это убого. Я хочу, но не могу. Вернее, даже хочу, физически могу, а всё равно не могу. Убожество! У меня волнами это желание приходит. Было плохо — хотел. Сейчас мне хорошо. Я предоставлен, хоть и на короткий период сам себе. И мне хорошо от этого. Ничего, волна смерти вернётся. Вот тогда…

— ………………………..Ты заходи, если дойдёт волна-то. Сёрфер, маза фака.

Успокоились. За день утихомирились. Вечером, за портвейном, говорили о войнах.

El Diablo рассказывал реальные дедовские случаи. Как, ещё будучи молоденьким пацаном, дед чудом избежал плена. Его лучшего друга в это время на кол сажали. А он всё стоял в леску неподалёку, слушал нечеловеческие вопли дружка и не знал, как его оттуда освободить или хоть пристрелить, чтоб не мучался. Про неудавшуюся атаку на занятую немцами деревушку, когда рота упёрлась спереди на пулемёты, в то время как сзади стали сплошняком лопаться миномётные взрывы. Что чувствует человек, когда поднимается во весь рост навстречу жужжащему рою пуль в штыковую, с безумным, бессмысленным и в то же время перенасыщенным смыслом тюркским кличем «ура-а-ааааааа!!!!!»?? Яростное затмение слепца? Святое помешательство? Свободу? Очищение от всего, что налипло за предшествующую этой атаке жизнь? Что чувствовал четырнадцатилетний дед-партизан, когда в первый раз разрядил весь рожок трофейного немецкого автомата в лицо фрица? Жжёными пулями раскрошил ему голову в яблочный огрызок. Про штурм Берлина (символично, ведь переводится как «Берлога»), SS, Ялтинскую конференцию и закат Черчилля, самолётные тараны, и «крысиную войну» цивилизаций в руинах Сталинграда. Про наши болотистые места той войны. Чёрт, мы сидим в том месте, где каких-то 60 лет назад шла бредовой жути бойня, мясорубка, месиво из боли, свинца, ненависти, холода, унижения, тротила, крови, грязи, внутренностей, злобы, огня, отчаяния, страха, звериного ликования. Память. От рядового Петра Соломатина, что родился в тусклой избе, учился в сельской школе, только пошёл в своей кепке на завод, затем сразу на фронт, и которому в первой же нелепой, даже не бою, а стычке осколком гранаты откашивает полруки. И до плана наступления самого фронта в ставке главнокомандующего, где в пекло идут, как поленья, дивизия за дивизией и исчезают из списков живых, телепортируясь в списки мёртвых. От Сталинградкой битвы миллион на миллион, до никому неизвестной борьбы двух специалистов по кодировке связи, что обошлась кому-то проигранным морским сражением и десяти тысяч трупиков в мариманских брючках. О-о, сколько их, неизвестных героев или пусть даже прославившихся героев, веками истребляющих друг друга?! Сколько достойных друг друга людей, умных, талантливых, изобретательных, смелых, бодрых, что так весело, с блеском интереса в глазах стреляли, травили газами, добивали штык-ножами сами себя, истребляли свой первоклассный род, называя это «побеждает сильнейший».

Бесконечная война, не имеющая в головах никакого смысла, кроме одного. ЭТО НАШ СТИЛЬ ЖИЗНИ. Где победители Второй Мировой? Где сама победа? Может, её и не было вовсе? А это так, перекур и перенос ящиков со снарядами перед очередным залпом по новым координатам. Очередное деление на союзников и врагов. Ведь Война не прекращается, но она иногда отдыхает. Где все эти размечтания о мирной голубой планете? Всё это пошлые враки, сказки, отговорки, шуточки-прибауточки для уставших солдат, чтобы снова погнать их в атаку на высоту, усеянную развороченными телами с прошлой атаки. Генерал верит в них, а как же!! они же такие доблестные храбрецы-удальцы. И солдаты верят в своего генерала, хмурого седовласого стратега. Вот только потом — бум-бам, тра-та-та-та-та. И нет ни новеньких мундирчиков, с начищенными пуговками, ни надёжных современных пулемётиков, ни гениальных обходных манёвров, ни взаимной веры. Только горы прогрызенного червями рваного мяса, фонды калек и тьмы психопатов-алкашей. Из-за чего?!!! Из-за космической несправедливости??! В пизду справедливость!!! ИЗ-ЗА ОБРАЗА МЫСЛЕЙ САМОГО ЧЕЛОВЕКА!

Да, это сложнее понять, чем вешать ярлыки «жёстокосердный XX век», «империя зла». Но это понимание происходит из того, что ТЫ, безусловно, ЕСТЬ, и одновременно ТЕБЯ, несомненно, НЕТ. Кроме тебя нет никого в Твоём Космосе, всё, что ты только видишь вокруг и понимаешь — это ты, твоё мироощущение. Но и ты — условность, с размытыми границами, мгновенная фотография бесчисленных и постоянно меняющихся протуберанцев причин-следствий. Побывать и там и сям, и внутри и снаружи Мифа.

Всё, что мы называем ошибками: психозы, войны, мор, безумства, пытки, сектанства, садизм, злодейства, жестокость, истерии, скандалы, фанатизм, тупизм — это и есть мы. Это не в Европе, Азии, Африке, Мировом Океане шли кровопролитные сражения, а внутри нас. Это в нашей душе тянутся окопы, траншеи, колючая проволока, ДЗОТы и минные заграждения.

Порочный круг. Мы не можем избавиться от всех этих кошмаров, построив общество счастья, потому что наши кошмарные качества мешают нам построить спасительное общество счастья. Процент злодеев не уменьшается год от года, поэтому ни о каком поэтапном выходе из жопы тоже речи быть не может. Нам не нравится наша сущность. Кажется, чего такого, взять и изменить её? Но изменить себя ничуть не проще, чем переделать мир вокруг себя. Поменять свои желания так же сложно, как заставить не гореть Солнце. Вы можете потушить Солнце Своего Я? Да и кто будет лечить нас, сумасшедших, как называют нас некоторые сумасшедшие проповедники? Вы доверитесь безумному психиатру, ну хотя б слегонца спятившему психологу-практиканту? Нет. И в чём будет состоять курс терапии, если эти «безумства и бешенства» — очевидно, наше что ни есть САМОЕ ЗДОРОВОЕ СОСТОЯНИЕ, НОРМА РАССУДКА. Война — это не сверхъестественное происшествие, не безобразие лидеров сект, маргиналов и не ошибка природы. Само понятие ошибки — ошибочно. Нет никаких ошибок и не было никогда нигде. Война — самое родное, чистое и откровенное состояние человека. Это эссенция человека, вся его гуманистическая сущность, человечность. Война как привычка, любимое времяпрепровождение, массовое хобби, клуб по интересам.

«Если только все захотят, то сразу всё устроится.»

Фёдор Достоевский.

Но мы не хотим, чтоб всё устроилось тихо-мирно. Не в нашей сути, чтобы всё устроилось. И война продолжается. Она не только не останавливается, она вдавливается в самые глубины каждого из нас, проникает в самую сердцевину сознания. И прёт она оттуда же — из самого ядра человека. Мы не можем захотеть, чтоб она кончилась. Просто не в состоянии. Мы не можем без неё, БЕЗ НЕЁ НАС НЕТ. Мы без неё, как рыба без воды. И, чтобы избавиться от войны, нам, людям (как и рыбам, чтобы избавиться от привязанности к воде), нужно стать другим существом, необычайно мутировать.

«Я уверен, что люди и рыбы могут вести мирное сосуществование.»

Дж. Буш, 43-й президент США. (Сагино, 29.09.00).

Есть такая наука по изучению беспощадного отстрела, отлова и пИздиловки всех всеми — История Человечества называется она. С детства нам показывают картинки горячих, идеологических и горячих войн прошлых времён, намекая на то, что они устарели, все их тайны уже рассекречены, и пора изобретать что-то новенькое. Так мама-кошка учит своих котят охотиться. Только кошки охотятся на грызунов и птиц, а мы на всё, что только попадётся на глаза. Мы прогрессивнее кошек. Кошка — хитрое животное, одно из немногих, кто не стал с этим утверждением спорить, поэтому и не истреблённое нами под корень. Мы любим только тех, кто нам не перечит.

Не стоит понимать войну только как пальбу и бомбы, от которых наживаются большей частью фабрики по производству протезов. Горячие войны — лишь видимая малая часть айсберга. Им предают такое неописуемо важное значение в СМИ и учебниках, так как они очень ярки по содержанию и сжаты в сроках своего действия. Историкам не хочется изучать долгое нудное филологическо-культурное смешение, изменение структуры ценностей наций, эффективное построение разнородных общественных систем, вникать в религиозные трения, в многоэтажность качественных течений каст и их мировосприятий внутри древних народов. Да это практически и невозможно, при взгляде «из сегодняшнего дня», сегодняшней парадигмы, совершенно отличной от старой. Но зато им любо и гораздо легче описать многотысячную драку до последней крови на берегу какой-нибудь богом забытой осоковой речки, с перечислением пустозвонких цифр пехоты, конницы и артиллерии и сказать, что она, дескать, и решила судьбу этих этносов на два века вперёд. А ведь горячие войны являются, по сути, только рябью на воде от внутренних процессов наций, течений самоосознания и претензий людей к жизни, к пространству вокруг себя. На войне с выстрелами и саблями, за весь долгий период её горения обычно гибнет меньше людей, чем от какой-нибудь мимолётной болезни в губернии Y или неурожайного голода в год Z от рождества Х. Так, за четыре месяца гриппа, вспыхнувшего в декабре 1918 года, погибло 20 миллионов человек, когда за четыре года Первой Мировой погибло 10. Но кому интересно об этом писать — баталии же интересней, чем какой-то вирус, передающийся с капельками слизи через воздух при кашле, чихании, разговоре.

А главное, КТО МОЖЕТ НАПИСАТЬ О ДРУГОМ? О процессах, что длятся не год-два, а поступательно развиваются в нас тысячелетиями? О пульсирующих нациях? Об изменении алгоритмов восприятия и обработки информации? О связи между человеческой эволюцией и её ролью в эволюции всей органики, не сваливаясь на вымирание полярных морских котиков? О роли человечества в зарождении новых форм жизни, к примеру, компьютеров или ещё каких? О скорости социальных мутаций и их влиянии на устойчивость и развитие человечества? О циклах в развитии всего человечества в долгоиграющей войне на планете Могила? Ясно одно: ЧЕЛОВЕК СОЗДАН ДЛЯ ВОЙНЫ, НО В ШИРОКОМ СМЫСЛЕ СЛОВА. И мы будем всегда убивать, соперничать, конкурировать, спорить, перепрограммировать, исходя из своих представлений о степени виновности жертв (=степени непохожести на нас). В виде формулы — ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ ПОД СЕБЯ. Лучшие из лучших. Победитель — эталон добра. Подумай над поразительным сходством между словами «противник» (враг) и «противный» (уродливый, безобразный). У них общее происхождение.

Добро всегда побеждает зло. И это не голословное утверждение, а жизненный факт. Ведь когда две противоборствующие стороны вступают в конфликт, и одна из них в итоге побеждает, она непременно называет сгинувшего противника образчиком всего отвратительного, мерзкого, гнусного, лживого, то есть злом, проще говоря. А себя, конечно же, носителем света, истины, справедливости, красоты — добром. Так что добро действительно всегда побеждает зло, которое плохо лишь тем, что на кого-то не похоже, и добро на этой бойне неустанно скандирует: «Vae victis! Горе побежденным!».

Ненасытное пожирательство всех всеми. Вот она, мудрость природы! Соревнование двух голодных тварей, кто кого зъист. Правда, победителя тоже зъист третий монстр, который позже станет кормом четвёртому. Мы короли мира, венцы эволюции, цари зверей, урядники скота, павианы-начальники. Жизнь = выживание. Пустой, слепой, бешеный, трусливый комок жизни. Цепляющийся всеми правдами и неправдами хилыми, но цепкими крючковатыми лапками за скользкий острый подтаявший край существования. Коготками и отростками, корешками, зубками, присосками и полипами. Мы будем пихать других подальше, в пропасть. В бездну хаоса. Отталкивать, оттирать, отпугивать, точно свиньи у кормушки, полной до краёв питательной жижкой.

Трагикомичная спираль адаптации и уничтожения одних другими смешит и завораживает. Нескончаемый Колизей. Изувеченные тела одних ещё не успели унести, а поверх идёт новая рубка. Хо-хо! «Я — чемпион!», — кричит удалой легионер, порубив только что в филей семерых бородачей. И тут же чья-то булава сминает ему шлем и череп в консерву «… в собственном соку…». «Я — властелин мира!». Хрысь! и нет головы у смещённого с занимаемой должности властелина. «Король умер, да здравствует король!». Шмяк! Пуля, попавшая в глаз, распахивает светлую дыру во весь затылок. «Messieurs, a present je suis Roy!». Трави гада! Рви! Вгрызайся ему в глотку! Царь горы! Царь горы! Поднимем реющий триколор, потом сожжём его с гиканьем, расправим Union Jack опосля вытрем жопу о него, поклянёмся в преданности свастике, скинем её пинком с флагштока, помолимся красному полотнищу, затем помочимся на реликвию, да здравствует звёздно-полосатый, зелёный, синий со звёздами!!! Только бы не останавливаться в священном танце смерти!! Декорации меняются, но шоу должно продолжаться.

Только в стихии свирепого безжалостного уничтожения чужеродных форм жизни мы чувствуем себя как рыба в воде. Только тут на 100 % проявляются наш интеллект, воля, изобретательность, хитрость и дипломатическая гибкость. Это и есть наше высшее предназначение, дарованное небом. Когда у нас нет общего большого врага, мы делимся на команды и воюем друг против друга. Когда мы остаёмся одни, то разделяем душу демаркационными линиями и воюем сами с собой. Это чтоб ремесло не потерять. Неустанно тренируемся. Учёные давно заметили, что внутривидовая борьба жёстче, чем межвидовая — «тяжело в учении, легко в бою». Всё на алтарь победы. Непричастных нет и быть не может. Каждая боевая единица человеческого стада обязана встать на воинский учёт и идти на фронт. На какой? Да на любой, у нас их много, на все вкусы хватит. Любишь получать разрывные пули в живот, руки чешутся от возможности полить голову вражины кипучей смолой? Вот направление N4396288273 на фронт N725. Печать — пык. Не опозорь отчизну, сынок. Обожаешь разорять супостатов, можешь придумывать схемы как нам втюхать то, что никому пока не нужно или, хотя бы хочешь наживать геморрой за тридцать лет заседания в одном кабинете, за одной и той же операцией на мониторе?? Получи у зав. складом красный диплом, чёрный пиджак и зелёную тоску. Направление N4396288274 на фронт N308-б. Не опозорь свою фирму, сынок. Распишись. Вот тут. Под приговором… то есть контрактом… то есть твоим священным долгом. Не читал? Да там и читать-то нечего. Всего два слова — «МОЧИ ИХ!!!». Ведь они плохие, а мы хорошие. Кто они? Ты их увидишь через рамку прицела. Они зло, так что не думай слишком долго перед тем, как нажать на курок. Иначе они сделают это первыми. И это самый фактический факт на свете. Расписался? Так какого чёрта ты всё ещё стоишь тут, новобранец?!? Ты теперь пушечное мясо. Без войны у тебя не может быть ни профессии, ни имени, ни личных качеств, потому как самой личности вне войны нет. Встать в строй, салага!!

***

Если подумать достаточно абстрагировано от всяких мифовых «уси-пуси» и систематизировать некоторый жизненный материал, то можно легко понять, что люди РАЗВОДЯТ ДЕТЕЙ по пяти причинам:

1. Детородный инстинкт, биологический будильник, гормональный набат, зовище природы, эхом гуляющий по сохлым каньонам пустой башки с определённого возраста. И чем больше пустоты в башке, тем эхо слышимей, звонче отбивается от черепа. Надо, надо!! Пора!! А то пройдёт твоё времечко, не успеешь, делай детей, производи потомство, клепай отпрысков! Продолжай свой род. Предки смотрят на тебя, все 500 мильёнов поколений. Вот твой пра70000-дедушка, у него правда имени нет, не изобрели тогда их ещё, имена эти, вот только жабры и чешую изобрели. Но он очень ласковый и с радостью понянчит пра70000-внуков. Вот стоюродная тётя Ыя, ну не пугайся, поздоровайся лучше с ней. Да страшная, волосатая, зато родная кровинушка. И видишь, эта ватага до горизонта — это всё твои родственнички. Они издохли все уже давно, но живут ДНК-духами внутри тебя и ни за что не дадут тебе покоя. Будут просить, угрожать страшными муками и требовать детёнышей… (ведь в противном случае получается, что они зря жили) а то… а то… а то анафему тебе в печень! Продолжай традицию обречения на смерть новых людей, иначе худо будет.

2. Меркантильный расчёт и скрупулёзный анализ трендовых моделей собственного производства и потребления благ. Данный анализ показывает, что потребление легко описывается линейным функциями и не вырастает и не падает значительно на коротких промежутках времени жизни индивида. Надо есть, пить, жить в тепле и комфорте, одеваться, перемещаться и развлекаться. У всех, конечно, разный смысл в этих понятиях, но, в общем, они задаются на определённом этапе социализации и не сильно скачут. А вот с производством благ сложнее. Оно колеблется, причём очень сильно. Производство благ индивидом зависит от опыта, возраста, здоровья, места работы, наличия самой работы, несчастных случаев. И чёрт его знает, смогу ли я, случись что (тьфу-тьфу-тьфу), удовлетворять свои запросы и потребности завтра? Нужно страховать риски. Страховым компаниям, накопительным фондам и государству я не верю. Да и к тому же завтра наступит такая демография, что на одного работающего будет три пенсионера, пенсии отменят. Дети!!! Вот идеальное хеджирование! Они и помогут, если что, в работе (даст Бог, какой оболтус даже за семейный бизнес возьмётся и до ума доведёт) и стакан воды принесут, когда совсем захирею. Спасён.

3. Мода. Модное словцо. «Не отставай от Джонсов». «Не давай Рабиновичу повода упрекнуть тебя в невезении». «У Иванова уже двое — мальчик и девочка, а нас нету-ууу».

— А что это вы уже десять лет женаты, а никого-то у вас не выходит?

Надо. Партия сказала, бык-производитель ответил «есть!». Стране нужны новые промышленные серии героев-амбразурщиков, руководителей-руками-водителей, одноразовых космонавтов, докторов-извергов, а также забулдыг, ассенизаторов, бомжей и рецидивистов. «А ты родил себе потомка?». Палец с плаката упёрся в лоб. — Сдаюсь. Действительно надо парочку. А то демография падает, всё падает, только один СПИД растёт, зараза американская. Давят на меня все. Замучили совсем. Надо так надо. Эй, Клава, иди сюда, ягодка моя пупырчатая, будем свою свору мелких лабдать.

4. В-четвёртых, реализация нереализованных жизненных проектов. Хотел играть на скрипке, да всё некогда было? — Доча, пора в музыкальную школу, опоздаешь. Никаких «не хочу». Помолчи! А то у меня обострится кризис среднего возраста. Хотел играть за сбродную страны? Сын, я тебя на футбол записал, с понедельника начнёшь. Иди в художники, артисты, математики, пловцы (повара, специализирующиеся на приготовлении нежнейшего плова), теннисисты. «Я даю своему ребёнку всестороннее развитие», «я раскрываю его способности и дарования». Раскрывайся, блядь, раскрывайся!! Мило. Только что может решить о своём будущем трёхлетний, семилетний человечек? Называйте, дамы и господа, вещи своими именами. Вивисекция так вивисекция. Я ж вас не обвиняю в этих опытах. И в международный трибунал не тащу за преступления против человечности. Преступить человечность вообще очень трудно. Я бы даже сказал, невозможно. Чтобы не творил человек над другими людьми — в этом и будет заключаться человечность, хуманизмус.

5. На пятое у нас десерт, то есть эстетика. Ребёнок как эстетическое развлечение. Ребёнок как домашнее животное, которое можно дрессировать фокусам на свой дилетантский манер. Или комнатный цветок. «Дети — цветы жизни» — так и говорят граждане, делясь друг с другом секретами педагогического садоводства: нравственной прополки и культурного удобрения ходячих растений. Как правильно протирать влажной тряпочкой, пестовать, поливать, направлять свет знаний на листья, отстригать ненужные отростки и веточки интересов «нехорошими вещами», достигая совершенства формы. «Туда — нельзя!». Хлоп по заднице. «Сюда — можно». Гладь по головке. Специализация ребёнка под родительскую среду. Крона детского сознания должна быть правильной и красивой, радовать глаз умирающих поколений. Радость наша, у-тю-тю-тю-тю. Мы заботимся о тебе, мы же не эгоисты какие-нибудь сволочные, хоть и породили тебя по своему велению, хотению, желанию, болению, комплексованию.

— Теперь вы поняли по какому «светлейшему праву добра и справедливости» вы рожаете детей без их письменного согласия на то? — вопрошаю как-то раз одну сисастую тётку лет двадцати восьми, шутки ради.

— Это МОЙ ребёнок, что хочу, то и делаю! Плохого я ему не сотворю. Я ему жизнь дарю, ЖИЗНЬ!!

— А вы его предварительно спрашивали? Надо ли ему это? Вы вот работаете в казённом доме, документы любите у всех спрашивать, а если у вас спросить документ? Где докУмент? Или где талант? Почему вы все считаете, что вы непременно отличный воспитатель, педагог?! Представьте, завтра все люди со слухом и без возьмутся играть на трубе или без навыков будут ковать резные металлические решётки. Хорошо это у них выйдет??? Отданная, даже всученная государством семье забота о воспитании человека (прежде всего как рабочей единицы) взвалена на хилые плечи семьи. Государство, видите ли, не желает загружаться проблемами. Тогда на хрен вообще оно нужно?! Для строительства скоростных шоссе???? Это равносильно тому, если бы завтра государство забило на все открытия в медицине и передало народу полномочия по самолечению («травки собирайте, отвары варите, клещи точите…») или всё образование отдало бы семье на откуп в виде десятка букварей и затрёпанных газеток («авось читать ценники научатся, больше и не надо»). А ведь воспитание человека — ещё куда более трудное, малоизученное, трепетное, тёмное, деликатное занятие, чем медицина и образование, сложное искусство, я бы сказал. А вы все в нём — корявые неумехи, клепающие, как станки, ублюдка за ублюдком.

— Ты урод, уйди отсюда, ты плохой!!

Ну, конечно же, плохой. Как ещё можно назвать человека, говорящего мысли, сильно не похожие на твои. Ничего…

Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть труп врага, проплывающий мимо.

Японская пословица.

Поэтому сидим. Презентованные халявной дармовой free-жизнью ЧЛЕНЫ общества. Некоторых я не видел по полгода. Замечательные люди. Каждый из них — полноценный герой романа. У нас сегодня, когда американцы официально объявили, что увязли в Ираке по самые помидоры, слёт распиздяев всея руси. Вместо опушки берёзового леса или крестьянской избы — уютное логово Конунга, того самого (ТС-К). Сам Конунг только что вышел из психушки, поэтому вилку мы ему не доверяем, ест он с боевого варяжского топора. Опять бегство в обжитой и душевный сюрреализм.

— Знаешь, бездетный человек для эволюции популяции не существует. Его нет; невидимый тупик. Он получил опыт, мутацию, но не передал её в общий генофонд и пропадает бесследно.

— А по-моему, не совсем, ведь он воздействовал на других индивидов, будучи членом популяции. Создавал коллективный опыт. То есть как-то повлиял на генофонд через других.

— Это незначительно.

— Почему? Например, он был большим царём, отцом народов и вершил судьбы стран и континентов. Разве это не влияние на генофонд? Даже гораздо большее влияние, чем через трах. Может, он уничтожал целые народы, а в других запрещал смешанные браки или изменял экологическую среду, что сильно влияло на генетику.

— Хм, действительно. Тут возникает вопрос, где заканчивается популяции и начинается индивид.

— Индивид как кусочек популяции. Клетка организма. Наделённая и общими программами взаимодействия, и индивидуальными особенностями. Их нельзя разделять категорически. Главные принципы эффективного развития любой системы — должны быть и общие соединяющие элементы, но и переплавлять всех в один элемент нельзя. В этом сущность социального взрыва за последние 100.000 лет. Прогресс одного индивида с точки зрения биологии — почти ноль, прогресс популяции на планете — очевиден; это взрыв, разлёт со скоростью ударной волны. Мы смяли всё, сровняли с землёй всех биологических конкурентов. А за счёт чего, если единичная особь человека не спрогрессировала за такой короткий промежуток времени по часам эволюции?

— …эээ…коммуникация?

— Именно!!! Просто одноклеточные водоросли и их маленькие формирования срослись в единый эффективный многоклеточный организм. Который по-прежнему состоит из тех же клеток-людей. Способности и функции у каждой клеточки почти те же. Что и раньше, при индивидуализме. Поглощать ресурсы, выдавать энергию. Но если раньше энергия заключалась в броуновском движении, то теперь Система аккумулирует энергию для разрушения больших препятствий, проблем. То есть главной проблемы живой материи — концентрация Lebensenergie — жизненной энергии и обострение Raumsinn — чувства пространства для достижения Weltmacht — мирового господства. Опыт. Ключевой момент. Мы просто научились накапливать опыт. Сначала смогли передавать через речь. Позже — более эффективно с помощью письменности. А после научились передавать всем особям на планете. Независимо от их местоположения. Представь, как ловко. Опыт одного тут же становится опытом миллионов. Нет нужды много раз изобретать велосипед. У организма человечества возникла нервная система и память!

Вместе с письменностью появляется сознание, которое больше не переносится и не передается через непосредственную связь живых людей; это — безличная память, память общественного управления.

— Блядь… и это всё в мгновение ока.

— Да, в секунду. Представь такой организм в природе, который из амёбы за два часа мутировал до червя и пополз. Популяция поэтому и видит тебя и меня в виде законопослушной клеточки. Всасывал себе питательные вещества (товары), выполняя при этом какую-нибудь функцию по производству информации, товаров, энергии. Интересно. Я клетка кожи или кишечника? Может, мозга?

— Ты раковая клетка, это я знаю точно. А эта квартира — раковая опухоль в голове цивилизации. Она уже вот-вот пустит метастазы повсюду.

— Но у Системы есть иммунитет.

— Она не засекла нас пока, принимает за клетки-трудяги, она ж громоздкая слишком. Радуйся!

— Радуюсь. Это хорошо. А то я тут засёк сигнал из мозга на вырабатывание большего числа рецепторов, чтоб напихать везде и распознавать нестандартные клетки на ранних стадиях.

— Система всегда это делала. Правда с каждым годом интенсивность нарастает.

— Мне кажется, на нас ничего нет.

— Это потому, что мы ещё ничего и не делали, по реальному если смотреть. Хорошо ещё мозги не проверяют. А то я тут читал про последние разработки для выкачки данных из башки, так стрёмно стало.

Я понял главный лейтмотив беседы, отпил из кружки (такие раньше в советских пивнухах были) и побрёл в другую комнату, покинув этих двоих беседующих. Легко так на душе. Можно два дня ходить из комнаты в комнату, на балкон и на лестницу с кружкой пива и попадать на разные научные семинары: по биологии, технике секса (поступили даже предложения переименовать Екатеринбург в Кунилингус), философии, социологии, тактике городских боёв и искусству модернизма. Ассамблея, одним словом. Так мы это дело и называем. Приходят, уходят разные люди. Кто здесь за ними всеми уследит?

— Пароль?!

— Новые блокадники. Отзыв?

— Хы-хы. Новой войны. Хы.

— А что, отзыв не промолвишь — я тебя сразу альпенштоком-ледорубчиком по башке пуххрр — засада! — а сам зубами в воротник вопьюсь, там у меня капсула с цианидом вшита. Думаешь, почему воротник у меня всё время торчком стоит, для красоты что ли?? Не-ет, чтобы не терять драгоценные мгновения, мгновения, мнгнове-е-ения. Явка провалена, кругом враги, живым не дамся!

— Мне, короче, нагадали, что я в прошлой жизни каким-то кочевником был мусульманским. Перемещался по пескам, атаковал, грабил, бесчинствовал, пока, наконец, не подстрелили меня однажды.

— Ой, да не верю я в эти гадания. Хотя это в твоём стиле — атаковать и бесчинствовать. Но всё это попса. Гадания, предсказания. По нашей Теории Безвероятности, вообще, выходит, что не может быть никаких предсказаний будущего с его изменением в лучшую сторону, типа как исправление кармы; ведь если ты узнал «будущее» и собираешься его поменять, специально или ненароком, то это уже другая петля время-пространства. Но эти изменения — тоже часть будущего, тогда что ты видел в предсказании? Чистый глюк. Предсказатель — это либо часть предсказания, либо врун. И в том и другом случае на события он не влияет. Да и к тому же у меня немного иное представление о прошлых/будущих жизнях. Посмотри……….. Посмотри!!!

— (попивает бурую гадость из банки тяжелопромышленных размеров) — Угу (гулким эхом из этого страшного резервуара). Я тебя внимательно слушаю.

— Да ты не слушай, а посмотри.

На столе из различной утвари алюминиевого сервиза на три персоны, с тазиками для первого, выстраивается цепочка, обозначающая чью-то судьбу.

— Вот смотри, это ты — в 5 лет. У тебя свои страхи, любови, мысли, надежды, представления о мире вокруг. Вот ты в 15 лет, условно ты, потому что если есть он, значит нет того «тебя», которому 5 лет; для 15-тилетнего «тебя» 5-тилетний «ты» УЖЕ МЁРТВ, а «ты» сегодняшний — ЕЩЁ МЁРТВ. Он, 15-тилетний, точка и с другими точками никак не связан, он просто похож на них, но это не он. Он в другой координате время-пространства.

— Но эти же все точки — это я и мои прошлые и будущие жизни.

— Нихуя подобного. Ты говоришь так, потому что у тебя есть какие-то сведения об этих «твоих» точках, об этих мёртвых здесь и сейчас людях. Я постоянно повторяю «здесь и сейчас», потому что в их «здесь и сейчас» мёртв ты, нужно всегда уточнять местонахождение наблюдателя. Потому что ты возник сразу после их условной смерти, там где они закончились — начался ты. У тебя есть память об этом процессе. Хорошо. Ну а если у тебя амнезия сейчас случится? Что, связь пропала? Исчезли прошлые жизни?

— Нет, но если посмотреть со стороны. То увидишь, что это мои прошлые жизни.

— Что значит «мои жизни»? У тебя всего одна жизнь в одной точке. Представь двухмерное пространство, всего две оси Х и Y. Вот точка этого пространства — ты. Твоя жизнь здесь и сейчас, на этой кухне. А ты мне говоришь про линию перехода, соединяющую несколько точек-жизней-людей, математическую функцию. Но эта линия — это не ты. Линия — программа гиперссылок через множество точек-жизней. И таких программ хуева туча, ты уже, думаю, понял, что в бесконечной Вселенной есть где-то когда-то такая же кухня с такими же пацанами, говорящими примерно тоже самое, но, к примеру, более низкими голосами или сидим мы, наоборот, ты на этом табурете, а я на твоём. Ты же не называешь эти жизни своими? Другая точка — это другой человек. Так что это отнюдь не твои жизни, а абсолютно чужие, другие люди в статичном положении, их как бы фотографии. Линия перехода — это вектор, который, если смотреть в плоскости, «зажигает, включает» определённые предметы и людей и «не включает» другие, а если смотреть в объёме, то ВСЁ ВО ВСЕЛЕННОЙ УЖЕ ЕСТЬ И СОЗДАВАТЬ НИЧЕГО УЖЕ НЕ НУЖНО. А жизнь, которую мы чувствуем, такую длиннющую, день за днём — наше каждосекундное мозговое переживание. Время, которое мы чувствуем между якобы нашими жизнями — это всего лишь свойство материи, вроде восприятия цвета, ещё одна ось, измерение бесконечномерного пространства. Время — наше субъективное ощущение, как вкус пива «3000»; не было бы памяти, не было бы и никакого времени. Конечно же, опять для нас не было бы. Ведь всё уже есть и все наши переживания уже где-то есть, их не нужно генерировать заново. В них нужно попасть. Движение относительно: можно сказать, что чувства к нам пришли, а можно, что это мы в них окунаемся, как в воду. То есть тут опять нужно смотреть «изнутри» объекта и «снаружи». Всё тот же вопрос о внешнем наблюдателе и внутреннем, в Мифе. Так что если ты говоришь «мои жизни», то следуя дальше этой логике, Борис Ельцин, пьяный и тупой — это тоже ты, вот синяя чашка — тоже ты, ты — вся Вселенная. Я же за точечную модель, а то представь миллиарды точек орущих: «Я — el Diablo!!! А все остальные, заявляющие тоже самое — нагло врут!!». Так в какой точке ты? То есть, можно сказать, что тебя нет вовсе, такого растянутого во время-пространстве. Там есть что-то. Но это ЧТО-ТО такое разнородное, если присмотреться. Поэтому «тобой» эту субстанцию можно назвать условно. Это такой дуализм чёрного и белого. Можно сказать что ты — ЕСТЬ, а можно сказать, что тебя НЕТ. И там и сям будет истина. Поэтому я говорю, что любой субъект условен, это просто кусок пространства в плоскости, очертили фигуру и сказали — это субъект. Он отнюдь не закрытый, он открыт прошивающим его насквозь ниткам, векторам, линиям программ. И себе-то он явно не принадлежит, потому что принадлежать, по сути, некому. Доклад окончил.

Я знаю, что вчера — это лишь сегодняшняя память, а завтра — сегодняшняя мечта.

К. Гибран.

(бурные аплодисменты, крики «браво! так их, сукиных детей!!»)

— Хм, кажется, понял. Я имел в виду интегральную концепцию, а тут ты только что поведал дифференциальную, с бесконечным числом решений.

— Рад, что тебе понравилось моё наблюдение за светофорами.

— За светофорами?!

— Застрял один раз в пробке на мосту, там машина впереди разбилась. На людей в автобусе я не люблю смотреть, смотрю в окно: там на стекле одного из автомобилей отблеск светофора мигает. И тут мне пришло в голову, что это не один светофор мигает, а проходит цепочка различных светофоров — один горит, другой не горит и таких огромное множество, пока не кончается сама цепочка объектов, похожих на единый светофор в твоей памяти.

— Безумец даже в светофорах видит какие-то теории.

— Ага, а в номерах машин я шифровки из Центра получаю.

Как мы проводили время. Да мы его проводили, отправили прочь от себя. Апофеоз многочисленных видов всевозможного распиздяйства. Распиздяй — единственная разумная форма жизни на планете Земство, но и самая хрупкая. К ней шёл весь исторический материализм, ледоколом пробиваясь сквозь наслоения проблем современностей. Но мы дошли. Остров солнца. Шамбала. Вокруг близкие по духу люди. Улётные разговоры посреди белково-жирового потока на улице, невменяемо-пьяные заплывы в темень реки, когда не знаешь, хватит ли сил вернуться, шумные обеды в три часа ночи, секс со случайными попутчицами без предъявлений условий договора поставки оргазмов. И свет, свет, свет. В кромешном мраке. Почти всегда ночью. Ночная деятельность, от которой у меня эйфория и мороз по коже. Когда одно понимание того, что ты сейчас поступаешь верно, и то, о чём думаешь — истинно, так хорошо, что затмевает всё вокруг. Вся эта круговерть дел и делишек, мерзость трясины пустого ритуала, блевотных церемоний и обязанностей умерла на некоторое время. И это время растянулось на века. Мы рвали липкую паутину жизни, драли её в клочья. Мы творили музыку, сыпали призывами к людям проснуться от кошмара повседневности, исследовали глубоководные гроты сознания в наркотических погружениях, бесились в шаманских ритмах тамтамов, сколачивали будущий террористический отряд смертников, где за одного убитого будут мстить сотнями трупов, читали книги о фанатиках прошлого, отрывались в безудержных оргиях под грохочущие ритмы, и зычные рифы, и порхающие соло, копили базы данных на НИХ, издевались над туземцами на проспектах и площадях, искали похожих на нас, изрисовывали баллонами автобусы, воровали спорта ради флаги с дорогих магазинов, один раз ночью брали штурмом местный аэродром, в полной амуниции, с перерезанием колючки на заборе пассатижами, закладыванием условной бомбы, собирались в живые клубки, подобно змеям осенью, и смотрели умопомрачительные фильмы, которые каждый доставал известными только ему ухищрениями и магиями. Это был не клуб, не артель. Это был орден. Мы не верили в общечеловеческие ценности. У нас была своя вера. Слепая утопичная вера в людей рядом. Если бы к нам ломился спецназ, мы б устроили Защиту Брестской Крепости. Неужели вы не видите? На нас повязки камикадзе! Разбираетесь в иероглифах? Ну, тогда читайте, что на них написано: «Путь самурая есть СМЕРТЬ». Всё просто и понятно. Цвет хаоса и распада — белый. Друже, сколько там осталось на таймере? Двадцать секунд? Отлично! Тогда вы ещё имеете чисто теоретический шанс понять, что наилучшей формой существования материи есть ВЗРЫВ; понять и умереть с лёгким сердцем…

Замечательно. Хорошо. Всё это время мне было очень, очень круто и весело. Но всё меняется. Приходят, часто непрошено, другие времена, с другими нравами и правилами игры. И однажды, как бы не было круто раньше, в старом состоянии становится тесно, неудобно, скучно. Так однажды мелкое распиздяйство стало мне скучно.

Скука сама по себе не постыдна, т. к. неизбежна. Неизбежна не как продукт бессмысленной, ущербной жизни (на что напирают моралисты), а как результат столкновения сознания с тем фактом, что жизнь — бессмысленна. Парадокс в том, что, раскрыв человеку глаза на очевидное — а именно на то, что жизнь бессмысленна, — сознание тут же принимается очевидному противоречить, пускаясь в лихорадочные поиски смысла. По-человечески это понятно: со скукой некомфортно, с ней надо что-то делать, как-то объяснить и разрешить. Поток причин и определений, однако, ничего не объясняет и не разрешает, но можно найти некоторое утешение, сравнив себя с каким-нибудь хрестоматийным персонажем (раз), сославшись на обстоятельства (два), основательно забывшись (три) — и так далее до бесконечности.

Ада.

Скука и её преодоление — интерес — главный движитель моей жизни. Моя особенность такова, что я слишком быстро ко всему привыкаю. Я, как акула, вынужден двигаться даже во сне, чтобы не задохнуться. Level N прелюдно объявляю пройденным. Все артефакты собраны, со всеми персонажами состоялся результативный диалог. Накопленного score опыта и сил хватает для перехода куда-то туда. Куда? Зачем? Мне как всегда нужно больше, чем присутствует в поле зрения. Что поделаешь, поверите вы иль нет, но мечтаю-с, господа, помереть от вражьей пули в самом финале написанной мною же Трагедии. Попытать так сказать шанс, господа. Чего мне терять? А враги, причём не какие-нибудь там замухрышки дворовые, синяки кабацкие и чиновники третьеразрядные, а интересные хитрые коварные непримиримые любимые враги, победа над которыми пьянит, а поражение достойно лучших переживаний героического кино, появляются только у тех, кто много и профессионально выёбывается. «Изящное искусство заводить врагов». Великолепно сказано, мистер Уистлер! Вам никогда не приходилось лезть за словом в карман. Приступим же и мы к этой увлекательной процедуре.

В жизни приходит момент, когда хочется нарисовать у себя на спине белый кружок-мишень и сказать автоматчику — «стреляй!».

Йозеф Геббельс.

Level N+1

Краткое СОДЕРЖАНИЕ артефактов предыдущего Level'а N:

1. молоко цельное натуральное, русский язык, морковный сок, безоговорочное доверие к окружающим, кофеин, научная фантастика, хмель и солод, мистицизм;

2. этиловый спирт, димедрол, подозрительные нестыковки в попытках оправдании мироустройства, фэнтези, рок+каннабис, феназипам, дзен-буддизм, тарен, первые трещины сознания;

3. тетрагидроканнабиол, сомнения-ещё-раз-сомнения, анархизм, кодеин (ну и дрянь), тебаин, рэйв+экстази, наркотин, папаверин («верь папе»);

4. циклобарбитал, первые соображение о великом вселенском колесе мироздания, поэзия, тиопентал, гексобарбатал, коммунизм, секонал, исследование окружающих пространств;

5. бензедрин, фашизм, декседрин, секс, метедрин, псилоцибин, кемитал, любовь, скоропалительный неминуемый распад личности по типу цепной реакции;

Небо действует мощно. Благородный муж самоусиливается постоянно.

Книга Перемен.

6. диэтиламид лизергиновой кислоты, апельсиновый сок, как ни странно только теперь никотин, нигилизм, молоко цельное натуральное для выведения ядов из организма, просветление, бисмалахи рахмани рахим (перс. «Аллах милостив и милосерден»).

Люди делят мир на антитезы реального пространства и внутримозгового. Мир № 1: карьера, семья, кредитные карточки, каталоги одежды, автопокрышки, оптоволокно, зассаные лестничные пролёты, наличность, номера паспортов и приготовление пищи. И мир № 2: раздумья, надежды, скорбь, восторг, сексуальные фантазии (невоплотимые в мире № 1 по причине полнейшей эгоистичной самоориентированности и ужасающей откровенности), иллюзии, мистика совпадений, ощущение свободы, красота, справедливость, ненависть, изломленные представления о причинах агрессии вокруг, благородство, мечтания об идеальном спутнике/спутнице жизни (формула: состоятельный крутой верный и надёжный влюблённый в меня по уши забавный супердруголюбовник). Эти миры не связаны, они противоречивы, противоположны, несовместимы, одно исключает другое. Либо я вижу искривлённую моими несовершенными органами чувств картину реального мира (материализм), либо мир — это проекция моего искривлённого сознания (идеализм). ЛОЖЬ!!! Гнусные враки. Это одно и тоже. Мир № 1 и мир № 2 — одно и тоже. Это же касается индивидуального и коллективного, частного и общественного, теоретического и практического, духовного и осязаемого, умственного и физического — их нельзя противопоставлять, бинарно резать пополам по живому. Нет ни материализма, ни идеализма. Галлюцинация движущихся, светящихся и разговаривающих с тобой магнитными колебаниями частиц воздуха после приёма диэтиламида лизергиновой кислоты — ничем не идеалистичнее твоего «реального» соседа, занимающегося всю жизнь тем, на что тебе глубочайше насрать, о чём ты даже знать не хочешь (нет, распирает, я всё равно скажу — продажа продуктов деревообработки, хо-хо, гы-гы-гы, фанерный бизнес — дело НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ, он тебе так и говорит, сам себя уверяя). Удар автомобилем ничем не реальнее, чем ночные кошмары. РЕАЛЬНО ВСЁ. Всё, что ни промелькнёт хоть раз в чьей-нибудь больной сумасшедшей башке, под действием сильнейших стимуляторов в тёмном переулке при плохом освещении в полусонном состоянии — реально на 100 %. ВО ВСЕЛЕННОЙ ЕСТЬ ВСЁ, будь уверен. Абсолютно всё. Все самые фантастические глюки последнего чокнутого психа. Вопрос не в том, есть это явление, или его нет, а ГДЕ ОНО НАХОДИТСЯ. И можно ли показать другому человеку орды кровожадных канареек, что постоянно преследуют тебя на улице, кружа над головой плотной стаей, чтоб он тебе поверил? Можно. Если они его тоже преследуют. Даже если увидеть придётся часть, которую в бесконечности можно обозначить нулём, есть шанс понимания. У людей есть общая платформа. Но правда, есть миры, куда попасть можешь ТОЛЬКО ТЫ. И никому другому из людей там не быть. Ничего нет в этом страшного и горького. Наоборот, радость. Это твоя персональная правда. Ты — бог и царь в ней. А есть и популярные общедоступные места Вселенной. Там и происходит большая часть вещей, которые люди привыкли называть фактами. Факт — это одинаковая иллюзия, публичный глюк. Он вполне устойчивое формирование, так что фактами можно и нужно оперировать, доказывая что-то кому-то, ТО ЕСТЬ ВВОДЯ В СВОЁ МИРОВОЗЗРЕНИЕ.

— И долго будут продолжаться эти галлюцинации?

— Откуда я знаю? — удивился добродушный шеф-повар с транзисторной

гармоникой. — Я же и сам галлюцинация.

— Но как же мне отличить реальное от нереального?

— Попробуйте лакмусовую бумажку, — предложил Чуанг-Цу.

Роберт Шекли.

Так что если ты с кем-нибудь говоришь, и вы оба уверены в своей правоте, хотя отстаиваете разные ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, то значит вы в этом месте только частично, а другой частью находитесь в параллельных мирах с разными реалями. Ни один мир не лучше другого. Но есть АБСОЛЮТНО ТВОЙ МИР, нирвана (она индивидуальна, хотя некоторые умники полагают, что это такое общественное, даже всенародное, заведение, вроде бани) и есть не твои миры. За свой мир ты глотку перегрызёшь, а все остальные достойны презрения и должны быть сметены, если они стоят НА ПУТИ К ТВОЕМУ АБСОЛЮТУ. Не распыляйся на полдороги на понимание и жалость. Понимание невозможно без того, чтобы всерьёз и надолго стать объектом понимания (смешно и наивно полагать, что это получится). А жалость — самое корявое чувство на свете. От него ничего не прибавляется ни тому, кого жалеют, ни тому, кто жалеет. Это рефлекс затылочных долей мозга, вроде рвоты.

Весь мир вокруг — ИГРА. А все люди в нём БОТЫ. Это даже не лемовско-вачовская Матрица, а гораздо забавнее. Из Матрицы было куда бежать — типа в суровый, но честный мир свободолюбивых людей, хакеров-терминаторохуякеров. А у нас нет ни последней инстанции, ни конечной станции. И разделения на настоящих и мультимедиа-людей нет. Мы все реальны, полноценные реальные программки. Мы условность, кубометр время-пространства, которое вкупе никуда не движется, а вмещает весь ассортимент вещей, идей, объектов. Время — восприятие мира материей, основанное на чувстве памяти, ощущении «пройденного пути». Человек — восприятие одной программы другой, при этом находясь в третьей, при воздействии четвёртой и т. д.; человек как чтение информации, которая доступна к чтению (одинаковая качественная часть читается, а неодинаковая — не читается, простите, несовместимость портов). По этой причине все люди видят в других людях только то, что есть в них самих. Качество совпадает, ну тогда померим количественный признак этого качества. Так что бежать из одной программки программы можно только в другую программу.

Люди в Мифе — такие же программки, ещё неизвестно, что более сложное, а что менее. Ведь программа пространства (map) по сути больше, но проще, чем программа человека (bot). Бот просто так не осознает, что вокруг map, а себя не осознает ботом. Но если уж так произошло, то он становится ИГРОКОМ (player). Тогда он «понимает», что это всего лишь карта, и у неё есть свои законы, которые определяют твой выигрыш на ней или проигрыш. Эта карта такая же РЕАЛЬНАЯ, как и другие карты из фантазий человека (там записаны его любимые map'ы, следственно именно те, для которых он наиболее подходит, ведь кайф — это лишь показатель соответствия и совместимости внутренней части программы и внешней; или несоответствия — боль), то есть игрок смотрит на Миф снаружи и изнутри, тогда как простой бот воспринимает его только изнутри. Разница между ботом и игроком незначительна, нельзя сказать, что один хороший, другой плохой, просто игрок — это обычно пришлый бот, не местный, поэтому, в отличии от ботов-аборигенов, кои живут в соответствии с местными map-правилами, игрок начинает менять карту в связи со своими представлениями об идеальном мире, своей идеальной Картой-Родиной (Mother-Map, представление об абсолюте). У-у, а родины у них самые кошмарные бывают. Никогда не доверяй особо игроку, он поматросит и бросит, когда твои с ним пути к Mother-Map разойдутся. Поэтому отличить игрока от бота на данной map очень легко. Боты являются интерьером карты, движущимся дизайном, они неукоснительно подчиняются правилам и их же защищают. Разве ты никогда не замечал в повседневной жизни этих милых спокойных зверюшек, привязанных к определённому строению юнитов? К станку, конторе, квартире, машине, ларьку. Они «думают», что владеют этими вещами. Смешно. Как юнит может владеть строением?? Он просто ходит вокруг него, патрулирует, чинит, если надо, относит туда ресурсы. Когда строение разрушено, юнит обычно не знает больше, что ему делать, пока не найдёт похожее на свою объектную специализацию строение поблизости на карте. А игроки всё время куда-то прутся в ней и всё время им чего-то надо и недостаёт, в смысле ресурсов, энергии и перемены среды и правил игры под себя. Они готовы уничтожить все объекты на карте и всех юнитов, встающих у них на пути, только если у него плохое настроение или непроходящая неудовлетворённость от окружающей действительности. «Мы будем вас перетрахивать и перетрахивать» — типичная фраза player'а. «Не ты создавал Правила (варианты: нерушимые традиции, законы, заповеди, нормальные человеческие отношения) — не тебе их и менять» — типичная реплика bot'а-юнита. Таким образом, сильно заинтересованные в действии игроки либо быстро проигрывают (тут возможно два варианта: они исчезают с карты вовсе или в них погибает оригинальность программы, они сами становятся частью карты — ботами), либо побеждают на ней в конце концов, перепрограммируют её на своё маньяческое усмотрение, создавая целые формации новых ботов, для защиты своего мифо-строя от новых пришлых игроков. Вот и вся разница. Ну и патч распиздяйства, конечно, у игроков силён, зараза. Он необходим игроку, чтобы посылать всех домогающихся до него ботов: «накуй / в пиду / да пшёл ты…». Распиздяйство — это желание не заниматься ненужными пустяками, экономить ценную, трудновосполнимую энергию для решающего броска к заветной цели. Закон сохранения спокойствия.

Новый level встретил меня совсем недружелюбно. Я понял, что попал на него, когда из-за бетонного забора перелетел и упал рядом небольшой чёрный предмет с глухим и довольно тяжёлым металлическим стуком, что-то среднее между «цук», «тук» и «тун». Предмет подкатился к самым ботинкам. В сумерках я всё ж различил неожиданные даже для меня очертания. «Пиздец нахуй блядь…. Ф-1…. Интересно, боевая?». Бежать куда-то уже не имело ни малейшего смысла, даже отчаянно падать, прячась от взрыва, было некуда. Вокруг асфальтовое плато. Никаких кадров фильма о своей жизни я не увидел, но вот скорость восприятия существенно поменялась. Машина в сорока метрах впереди ползла чудовищно медленно, хотя до момента понимания, что перед тобой оборонительная граната с радиусом разлёта осколков двести метров, она ехала довольно быстро. Я постоял над символом смерти. Красиво. Умереть от лимонки, которая нарисована на твоих знамёнах. Но она так и не взорвалась. Чингизу (ТС-Ч) недавно угрожали по телефону в связи с нашим поднимающимся из пепла анаши и беспробудного пьянства НБ-движением и возможно это всё как-то замешано. Но если б хотели и могли убить — давно бы уже убили. Пугать нас бесполезно. Для нас это не страшно. Всё в жизни когда-то происходит впервые: первый алкохол в крови, с которым трепыхаясь борется печень, первый поцелуй, от которого пьянеешь не хуже алкоголя, первая граната, брошенная в тебя…

Как-то разом рухнули на голову тяжёлые времена. Примерно тоже самое чувствует ребёнок, когда делает первый вдох и начинает кричать от того, что понял, куда попал — в новый, отнюдь не добрый мир нового level'а. Где придётся безопасно играть по правилам или опасно играть с самими правилами этой ебучей неправильной карты.

Наш финансовый проект «?» никак не хочет запускаться. И биты не помогают. А все пути дЕньгодОбычи делятся на легальные и нелегальные, то есть те, на которые Система закрывает глаза дырчатой пятернёй и те, в которых видит угрозу своему существованию.

Нелегальные способы хороши, но, как ни странно покажется кому-то, требуют больше капитала, чем легальные. Если, конечно, не идти с лопатой громить ларёк из-за пятисот рублей. Но я думаю, делать это долго не получится. Капитал нужен не столько денежный, хотя это тоже необходимо на серьёзных мероприятиях. А капитал связей, сведений, опыта, надёжных людей, оборудования, навыков. Система развивалась тысячи лет. Она копила, обрабатывала, анализировала информацию о всевозможных действиях некоторых индивидов, желающих получить всё и сразу — преступниках. Те же паршивые банки сотни лет соревнуются в крепости своей технической брони с лучшими изобретательнейшими налётчиками. Банки обмениваются опытом, новейшими разработками. Я же родился на свет без всяких знаний, с одними простейшими инстинктами. У Системы в этом плане огромное преимущество передо мной: состязаются младенец и матёрый мужик. Поэтому до нелегальных способов я ещё пока не дозрел.

Легальные. Они делятся на два типа:

1) когда я иду и пользуюсь чужими средствами производства и отдаю хозяину за это большую часть прибыли (например, работаю на заводе);

2) сам произвожу общественные блага (художник-путино-портретист).

Что я умею производить самостоятельно? Да ни хера общественно полезного. Потому что моё понятие пользы не похоже на общественное. В то же время от варианта 1 у меня тошнота подбирается к горлу. Ведь если разобраться, что такое работа…

Либералы утверждают, что надо устранить дискриминацию при приёме на работу. Я утверждаю, что устранить надо саму работу. Консерваторы поддерживают законы о праве на труд. Я поддерживаю право на лень. Леваки требуют полной занятости. Я требую полной незанятости.

Боб Блэк.

В экономической системе чтобы что-то получить от кого-то там издалека в виде товара — нужно сделать ему приятно. Да, такая вот проституция. Кто-то даёт потрахать своё тело похотливым бизнесменам, работая грузчиком, кто-то строительные навыки, кто-то умственные способности, устраиваясь менеджером, кто-то просто порцию своего времени — сторож. Сторож вообще очень философская профессия — при работе сторожем, нужно ПРОСТО БЫТЬ, находиться в пространстве твоей фирмы и ничего больше, развлекай себя там как хочешь. Очень похоже на идею самой жизни.

Мы все шлюхи, отдающиеся незнакомцам, платящим больше других незнакомцев. Есть, не исключено, вариант проститутки-нимфоманки (это те, кто тащится от выбранной профессии). Но подобный случай — скорее исключение, чем закономерность. Все работы, какие бы они не были интересные, после определённого промежутка времени сильно достают; проверено моей жизненной практикой. Я работал дворником, маркетологом, подсобным рабочим, экспедитором, журналистом, грузчиком, менеджером по продажам, рабочим конвейера. И везде одно и то же: неделю ты как-то более-менее увлечённо привыкаешь к служебным обязанностям и операциям, а потом они тебе надоедают… Подавляющая часть людей продаётся потому, что ситуация вынуждает. Какие бы они ни были радикальные по духу, они в один прекрасный момент приходят к факту своего вынужденного рабства.

— Не хочу работать. Надоело!

— Как же тебе могло надоесть, если ты никогда не работал?

— А мне заранее надоело.

Лягушка из м/ф «Дюймовочка».

К слову, философский радикализм в России прижиться никогда не сможет без перемены самой России. Будут одни попсюки идейные, со всяким там «православием, народностью…», идеологи конформизма, рупоры власти, разъезжающие на престижных марках авто по своим «честно-заслуженные-многолетними-праведными-научными-поисками-в-решении-проблем-современности» кафедрам и фондам. Проводящие симпозиумы «Перспективы развития и деятельности молодёжных объединений в области реализации молодёжной политики и решения проблем молодёжи в XXI веке». Эдакий неподражаемый сплав преданности властьпридержащим (я б сказал власть-придерживающим, власть-прихватывающим), толерантности (т. е. бесхребетности) и капитала. А всё из-за климата проклятущего. Ведь если подумать, где должен жить философ-радикал? Несомненно, в бочке!! Или другом подобном жилище: пещере, палатке, шалаше, простой самодельной избе из материалов последних разработок химической промышленности. На более комфортное жопоблядство не согласна его бунтарская натура, на другую недвижимость не способен его нонконформистский банковский счёт. Но получается, что даже если философ сформировался как мыслитель-экстремист удачно, в тёплом конце апреля, то уже к ноябрю его бочка покроется изнутри инеем и бедолага покинет наш лучший из миров полным отморозком. Полгода от силы!

По той же причине вымерзают или оцивилизовываются и опопсяются все панки и хиппи. Отвлекаясь от бунта и альтернативных идей, они вынуждены искать себе тёплую квартирку на зиму. А квартирка, само собой, стоит немалых денег. А чтоб достать проклятущие деньги, они вынуждены встраиваться в ненавистный Формат Системы. Так, контролируя рынок жилья, держа планку цен на недосягаемом для всякой рвани уровне, любая северная страна обезопасит себя от вольнодумия и своеволия. Теперь кому-то ещё кажется странным, что наиболее удачные в плане устойчивости политических режимов страны находятся далеко от экватора?! Во всём повинен климат!

Чтоб удовлетворять самые примитивные потребы организма (остановки по требованию) нужно несколько метров тёплой жилплощади и 2000–3000 килокалорий в день. Но даже такую сущую мелочь никто просто так не даст. На вход в жизнь нужны казначейские билеты. Работой мы ублажаем других бедолаг, таких же проституток, которые ублажают кого-то ещё. Не напрямую, естественно, через сотни посредников и главный посредник всех человеческих отношений — деньги.

Современный человек живёт жизнью раба. Хуже того, мы рабы друг друга. Мы создали невиданные доселе и совершенно уникальные условия: мы стали рабами рабов.

Каччикаччи.

В специализации (по идее) всё не так уж и плохо. Каждый концентрируется на том, что он лучше всего умеет, что ему по душе, и все пользуются, таким образом, общим разнообразием благ, помноженным на продвинутые способности каждого. Хуёв тыщу!!! Здесь имеются две важнейшие проблемы.

1. В краеугольном понятии «общественная ценность» скрыт один весёленький механизм. Ценность вашего продукта определяете не вы, а большинство, общество. Даже если что-то для вас представляет громаднейший интерес, значимость, вы любите это, для вас это ценно, и вы хотите посвятить всего себя этому прекрасному делу, но общая масса людей не любит ЭТО — вы пропали. В таком случае, ваш смысл жизни ничего не стоит для общества. Например, вы любите сколачивать фиолетовые скворечники, это хобби, ваше увлечение, вы с удовольствием колотили бы фиолетовые скворечники с хохломской росписью ближайшие 50 лет. Но никому, кроме вас, это не интересно. Никто не любит скворечники с росписью, а тем более фиолетовые, что означает НИКТО ИХ НЕ КУПИТ (= НЕ ОБМЕНЯЕТ НА ПРОДУКТ СВОЕГО ТРУДА). Вы можете быть непревзойдённым мастером, кудесником скворечного дела, но при таком раскладе вкусов ВАШЕ ЛЮБИМОЕ ДЕЛО ЯВЛЯЕТСЯ ПОЛНЕЙШИМ ЭКОНОМИЧЕСКИМ НУЛЁМ, ибо оно не носит общепринятого характера. Если вы чуть-чуть другой, нежели большинство, значит, придётся либо подстраиваться под большинство (= казнить свою оригинальность), не колотить желанные скворечники, а крутить рычаги на ублюдочном заводе в колее нарастающего дебилизма; либо умирать без средств к существованию. Людей в экономике постоянно унифицируют, загоняют в рамки, обжигают в одинаковые кирпичи для строительства Системы-пирамиды. Государству всегда легче управляться с миллионами идентичных в своих повадках и желаниях одомашненных животных, чем с разномастной пёстрой ватагой диких зверей. На это и направлены все «уравнивания прав», ведь уравнять в правах можно только что-то односортное, однокачественное. Касаток с антилопами Гну трудно уравнять в правах (на что? на мясо или подножный корм? на пользование океаном или саванной? шахматы, к слову — безусловная дискриминация чёрных, они ходят вторыми, это намёк на неполноценность чернокожих как расы; хуй добьёшься этой самой политкорректности, потому что это полное дерьмо, признак мыслительного запора).

Непохожим-на-других очень трудно существовать в экономике, где все его действия должны быть стандартизированы, сертифицированы и приведены в единообразие с другими производителями-потребителями-шлюхами. Отчего Непохожих всегда будут ловить, наказывать, перенастраивать, перепрограммировать, обкалывать медиа-транквилизаторами, а самых упорных или даже упёртых всячески изолировать от общества-стада. Тебе уже, наверное, самому пришло в голову: болт, который не закручивается отвёрткой — заколачивается кувалдой.

2. Какую бы ценность не создал человек, с неё обязательно состригут внушительную долю и унесут в неизвестном направлении. Вот простая иллюстрация. Работают двое плотников, бьют молотками в гвозди и пальцы по 8 часов в день. У обоих два выходных в неделю, у обоих — начальники заносчивые чванливые пидоры, жены-стервы, тёщи маразматичные привередливые старухи, дети сопливые имбецилы. Вроде бы похожие жизненные истории. Оба работают в фирмах, ориентирующихся на внешний рынок (это допущение для того, чтобы не работал принцип закрытого местного рынка с другими критериями ценности товара). Но один из плотников работает в Европе и получает 3520 евро в месяц + соц. пакет, а второй в Эфиопии и получает 30 евро. Вопрос: как так может быть, если их доля в производственном цикле одинаковая, они создают одинаковую прибавочную стоимость товара (рынок-то один — мировой), то есть создают примерно один и тот же объём ценности, а платят им по-разному?? Или европеец генерирует ценность в 100 раз больше, в 100 раз чаще и метче махая молотком? Ответ очевиден. Компании пользуются конъюнктурой местных рынков рабов, предложением огромного количества плотников-туземцев и устанавливают смешные расценки на их труд, что позволяет им уменьшить долю расходов на зарплату в себестоимости товара и увеличить тем самым свою прибыль. Не зря все транснациональные компании давно перенесли всё производство в страны третьего мира. Созданная эфиопом, малайцем, бразильцем, мексиканцем, русским ценность становится чей-то прибылью от продажи очень конкурентоспособного товара. Через сеть инвестиционных проектов, холдингов, кредитов, ставку рефинансирования ЦентроБанка она поднимается выше и выше пока, наконец, оседает у горстки умельцев, которые практически ничего не производят, но искусно управляют финансовыми потоками (а деньги — это всего лишь эквивалент полезности и ключ для её получения, не было бы полезности — деньги бы сразу превратились в туалетную бумагу), которые складываются из тоненьких финансовых ручейков из каждой захудалой фирмочки и от каждого работничка в необъятное финансовое море-океян закрытого частного клуба.

Ну, а что здесь секретного? Их можно поименно назвать: кланы Рокфеллера, Сороса, Оппенгеймера, Ротшильда, Дюпона, Круппа, Моргана, Флипа, Штерна, Гольдшмидта, Коэна, Валленберга, Гейне и ещё около 400 золотых семейств. В руках 1 % населения планеты Землеройка — 40 % всего мирового капитала. А что такое капитал? — вся полезность созданная человечеством за историю. То есть в их руках и труд рабов Рима, и средневековых крепостных крестьян и всех рабочих 20-го века, и начинающих бедолаг 21-го. Всех учёных и художников. Неплохо, да? Вот эта махина и называется Системой. Что-то просыпается такое кипуче-злое?? Да только что может им открыто сделать один человек, если это именно они предложили создать и создали такие организации как ООН, ОБСЕ, ЮНЕСКО, НАТО (NATO U Blato!!), МВФ???? ООН забавное образование, нелогичная попытка создать вертикаль власти в охлократии народов. В мире 2000 наций (по некоторым источникам до 5000, смотря по каким критериям считать) и примерно 200 государств, поэтому если следовать провозглашённому ООН принципу, что каждая нация имеет право на самоопределение и независимое государство, то государств должно быть в 10–25 раз больше, но в планы ООН такое число и последующая дестабилизация явно не входит. Словоблудие одно.

Если в их руках гига-банки: Нэшнл Уэстминстер, Дойче Банк, Бэнк оф Нью-Йорк, Сити Корпорэйшн, Креди Лионне. Если в их связках ниточек кукловода все главнейшие СМИ планеты, создающие нужный образ любому событию и персонажу (если будет нужно, они и ангела представят в виде мутанта-сектанта-садиста-педофила). Кроме того, в их распоряжении армии, полиции, спецслужбы любых стран. Ведь почти все режимы планеты Грунт сейчас подконтрольны Системе, кроме нескольких недобитков, вроде разве что Китая, Северной Кореи, Ирана, Кубы, Ливии и т. п. Ты видел, как были смяты Югославия, Ирак? (Я лично ставлю на атлантийцев в следующем Большом Переделе Мира за всю Азию, хотя некоторые из моих друзей-guerrillas ставят на Китай; но ни те, ни другие нам не нравятся, просто по-разному оцениваем шансы разных врагов). Вот тоже самое будет и с остальными «странами-изгоями». Их показывают нечеловеческими режимами, где убивают и морят голодом, хотя они практически ничем не отличаются от других стран, где также убивают и морят голодом. Но они «сатанинские», «ось зла», потому что не включились в глобальную цивилизацию и даже не хотят включаться. Они обречены. Все должны работать на Систему. От американских зелёных беретов, воюющих за глобальную цивилизацию в песках Ирака и горах Афганистана, до дяди Феди слесаря из ЖЭУ-118.

«Работай, работай и когда-нибудь ты станешь миллионером, ну или минимум обеспеченным сытым буржуа со всеми прибамбасами современности». Мечта Идиотов искалечила уже не одно поколение творческих пассионарных гениальных людей, загнивших в клерках и офис-менеджерах. Извини за профессорский тон, но мало кто понимает, что главное — не то, сколько ты создаёшь энергии, а как и куда эта энергия распределяется; нужно увидеть откуда тянутся провода управления и куда идут электролинии от ваших усилий. Люди в Африке и Северной Америке работают примерно одинаково (конечно, менталитет важен, но он не меняет продуктивность и изобретательность людей в десятки раз), одинаково по изощрённости думают и рычаги одинаково эффективно вертят, но результат разный, очевидно. А ведь никакая энергия-ценность не пропадает, просто уплывает от одних стран к другим. Но одни страны со своими отсталыми видами работ получаются встроенными в систему работ других стран, как звено, как полуфабрикат. В Аргентине, например, в 2000 году 87 % валютной выручки страны уходило на погашение долга «международным институтам», которые удачно отбомбили страну своими «вспомогательными кредитами». Право сильнейшего диктовать условия. Оно никуда не пропало из истории. Оно живёт и здравствует. Закон джунглей — живее всех живых законов. НИКТО НИКОМУ НИ В ЧЁМ НИКОГДА ПРОСТО ТАК НЕ ПОМОГАЕТ. Нужно быть совсем уж тупоголовым, чтобы не понимать, что та часть прибыли твоей фирмы, которая выше нормы прибыли — это твоя неоплаченная часть работы, креатива или физических усилий. Что новый инкрустированный изумрудами и сапфирами зал президента Владимира Владимировича Puto* для приёма зарубежных послов различных расцветок кожного покрова — это тоже твоя неоплаченная часть работы. Ничего из ничего не происходит. На всё нужны чьи-то бесплатные жертвы. И, конечно же, на роль жертвы в кастинге выбрали нас. Мои поздравления, коллега. Это большая честь!

Нам всё время показывают со всех экранов и страниц изумительные по привлекательности виды на спортивные машины, виллы, яхты, острова, красивых сексуальных крутых Ж и М. Заставляют мчаться за неуловимой мечтой, говоря, что «это всё может быть Вашим, стоит только немножко поработать». Морковка на удочке. Знаком такой приём одурачивания осликов? Кто здесь ослик пояснять не нужно. Теория Перманентной Моркови. Как устроители лотерей показывают одного выигравшего, но тысячу проигравших не показывают, так и устроители общественных лотерей собирают богатый урожай, но уже не рубликов, а жизней.

Нужно забыть все эти маразмы про «плохо работающие страны и хорошо работающие». Забыть про Американскую Мечту Рабов, которые-де могут однажды стать плантаторами, если будут много и хорошо косить сахарный тростник. Забыть, несмотря на упрёки со стороны неисправимых рабов, вкалывающих от зари до зари только для того, чтобы однажды в старости занемочь и, лёжа на больничной койке понять, как их дурачили всю жизнь, гоняя от одной тряпки или gadgets к другим. Ох, чтобы делала промышленность, если бы мода не заставляла людей выкидывать целые исправные вещи на помойку каждый год тысячами тонн! Мировой ВВП упал бы раз в десять. Или годам к тридцати пяти осознать, что если дальше двигаться по служебной лестнице такими темпами, то свою корпорацию ты возглавишь лет в 270. Забыть про «отсталые» культуры, «несовременные образы жизни». Забыть, иначе рабство пропитает до мозга костей и наступит та фаза отупения белки в колесе, когда появляется «чувство верности колесу», «любовь к колесу».

К наболевшему вопросу о наилучшей дрессировке белок

Чтобы белка бегала быстро в колесе её нужно уметь постоянно мотивировать и стимулировать. Можно бить белку током. Но это калечит тело белки, её нервы, она раньше стареет от стрессов, плохо бегает. Ток — устаревший метод. Можно нравоучать белку, давать план оборотов колеса в день, самых передовых белок награждать отборными кедровыми орехами. Но эта затея тоже безвозвратно ушла в прошлое, так как однажды белки сговариваются и специально занижают успехи передовиков. Возникают целые кланы белок, назначающие своих представителей передовиками на один день по очереди, совместно понижая производительность, а ленивые белки клевещут на белок-тружеников и в конце концов вытесняют их с доски почёта. Можно посадить белку на неолептин, превращающий живое существо в подвижное растение, вгонять её рекламу не только орехов, но и арахиса, желудей, кокосов, сала, брюквы, полезных пищеварению йогуртов и ряженок; доказывать белке, что это всё превосходные продукты и нерасчётливо проживать неполноценную без них жизнь, питаясь одними орехами. Конечно же, за калорийные богатства требовать с неё, голубушки, повышенного числа кругов колеса в день. Вот это уже эффективный метод, белка сама себя насилует и не жалуется, не бунтует, а стремится к максимальному самоизнасилованию. А есть и ещё более совершенное дополнение-upgrade к третьему методу. Нужно только воспитать у большинства белок-колесокрутов представление, что бегать сверх меры в колесе за дополнительные продукты — это модно, даже обязательно, чтобы тебя считали благопристойной белкой, цивилизованной представительницей рода беличьих, длина тела 20–30 см., хвост длинный, пушистый, всего около 40 видов. Те же, кто не бегает по такому графику и не жрёт сала с арахисом — тот просто урод какой-то, гнида и неудачник. Таким образом, сами белки будут следить за тем, кто сколько бегает, и они же будут морально давить на отстающих. И надзиратель им не нужен. Больше того. У самой белки развивается душевная болезнь, она сама начинает себя упрекать в несоответствии ею же сформулированным представлениям об идеальной белке. В ней начинают бороться уже две белки. Борьба эта, как нетрудно догадаться, отнимает большую часть сопротивленческих сил животного, но на социальной гонке это никак не сказывается, так как там этого качества не нужно.

Все эти жалкие упыри, (даже самых добрых и умных, но смирившихся мне ни сколько не жаль, даже злорадство испытываю) посвятившие себя гонке накопительства вызывают у меня стойкое чувство ненависти и отвращения. Они с неуёмной энергией уничтожают самое ценное, что есть в их жизни — свободное время (да-да, от слова свобода!) ради лишней тряпки или техно-хуёвинки. Они лезут и прут наверх, за призами, воображая, что «вот я-то обязательно выиграю, я же не слабак, не дурак». И Несогласные-с-Таким-Мозгоёбством не видят друг друга. Перед ними разворачивается грандиозное батальное полотно, работы неизвестного автора, ошеломительного поползновения людских масс в истеричной жажде Товаров. В этом копошащемся месиве не видно кого-то ещё, кто не участвует в алчно-мерзкой забаве. Но они не просто копошатся, они и других затаскивают в своё болото. Каждый Несогласный воюет с Системой каждый день, один на один, часто сгибаясь под прессингом проблем (чаще всего жилищных) и переделываясь годам к 30-ти в законопослушного плебея, натуральное быдло с шуточками «я в твои годы тоже был упёртым…». Был да сплыл. Любое изменение к новому — есть смерть старого. Следовательно, общество всё-таки добилось своего. Оно переварило ещё одного бунтаря, все его идеи и мечты; хуже того — высрало вместо него ещё одного участника конвейерной цепи. Да, распиздяя трудно заметить в экономике, потому что там его действия не имеют там никакого значения, они ноль-экономичны, а значит прозрачны: не излучает, не отражает и не поглощает блага-товара. На распиздяя всегда натыкаются на ощупь. О-о-о, ты кто?? Но сохранить себя нужно, хотя бы как редкий вид из Красной Книги. Не дать истоптать свой заповедник души, не позволить загадить его «общепринятыми ценностями». Да будет так!

Настоящее предательство заключается в том, чтобы принимать мир, каков он есть, побуждая дух оправдывать его.

Жан Геено.

Рабочий — личность страшная. Работой — этим гнусным занятием, можно заниматься случайно, недолго. Извращённость современного общества в том, что оно предоставило сотням миллионов человеческих существ гнусное право быть навозными жуками навсегда.

З\к Савенко.

Пособие начинающему трудовому оборотню

Человек — это животное, способное трудиться.

Д. Франклин.

1. Никогда не ходите на работу, если она не ваше душевное призвание! Вы видите, как там вас расценивают пузатенькие дядьки вроде мистера Франклина. Работа убьёт/искалечит вас быстрее героина или скоростной езды на мотоцикле в начале декабря. Вы думаете, что работа это такой естественный 8-мичасовой откуп цивилизации, ради независимости? Ложь! Чушь! Смотрите сами на простую арифметику: 24 часа — (минус) 8 часов чистого рабского состояния, полного унижения, скуки, дискомфорта и отупения — 1 час перерыва — 2 часа пред— и пострабочего собирания и доставки своего тела на работу и домой — 8 часов сна — 2 часа минимальных каждодневных дел = 3 оставшихся часа. И это в самом лучшем случае, что у вас нет детей и вы живёте недалеко от работы. Одну восьмую своей жизни вам позволено ремонтировать себя и готовить к следующим трудобудням, куда уж роботам до вас!! Ура, товарищи! Если человек протянет 80 лет, то только из них 10 он как-то находится вне производства и сна, даже не на свободе. Остальное — вынужденные состояния не-Я, полу-Я. Большую часть прибавочной стоимости с вас сдерут, как шкуру с барашка, и делать заставят то, что нужно другим, а не тебе. Работа давит и на то время, которое якобы свободное. Вечером вы не свободны, а отходите от пагубного влияния работы, как и в выходные. Готовите жрать, моетесь, разминаете суставчики. То есть, опять готовитесь к работе. Стоит начать работать, как вы увидите, что краски жизни тускнеют, улетучиваются все творческие способности. Хочется прийти домой, плюхнуться на диван перед TV и смотреть сериалы и новости, пока не уснёшь. На каждом заводе или фирме нужно писать: «Работа опасна для вашего здоровья!», «Работа является причиной соматических и психических расстройств!», «Мозг неработающего человека \\\\\ Мозг человека после 10 лет работы на одной должности».

2. Если вы так безвольны, что всё-таки нарушили пункт N1 — не сдавайтесь! Проигран бой, но не война. Теперь у вас есть кой-какие средства. Ими можно удачно распорядиться. Начальный капитал необходим в практически любой сфере человеческих отношений. Он нужен для лёгкого скольжения в Системе. Придумайте любой способ заработка, в котором тебя поменьше обирают и к тому же присутствует свободное время. Свой маленький бизнес. Скорее всего он будет либо слегка вне закона, либо на грани закона, но это не должно вас смущать. Законы — бредь, придуманная для доверчивых простаков-обывателей. А работа должна стать лишь этапом к такому бизнесу, средством для достижения цели, но ни в коем случае самой целью!! Напрягите мозги, ведь это последний шанс воспользоваться ими до их профессионального разжижения.

3. Если ты так бездарен, что нарушил пункт N2 — не отчаивайся! Ничего, если я на «ты» перешёл? Сведи свои потери на работе к минимуму. На работе вовсе не обязательно работать. Опять действует прелестное правило общества спектакля «главное не быть, главное казаться» (даже если оно тебе не нравится, это не значит, что оно не действует вокруг). Создай ударным периодом благопристойное мнение о себе у начальства. Первая оценка человека человеком — самая стойкая, затем люди лишь корректируют её медленно. Подружись с бывалыми работниками: они расскажут тебе за кружечкой хмельного как можно халтурить на предприятии и выдавать желаемое за действительное, как пудрить мозги, заниматься очковтирательством, да просто шароёбиться целый день, изображая бурную деятельность. Не скупись! Люди любят щедрых (по причине собственной скупости). Лучше подразориться сейчас на несколько литров X-жидкости, чем позже охать и ахать от многих недугов, вызванных переработкой по недодумке. Закорешишься с кладовщиками — можешь что-нибудь получить этакое за даром. Закорешишься с сисадмином — будешь при халявном траффике, подружишься с секретаршами — будешь свободно распечатывать подпольные тиражи своих сочинений за счёт фирмы, закорешишься с водилами — будешь ездить далеко и бесплатно. С начальниками закорешиться не получится — дохлый номер, эти субъекты вообще трудноуправляемы и обычно самые психовано-нервные. Держись от них подальше. Идеальная модель: они не знают, где ты в течение рабочего дня шляешься и чем собственно занимаешься в их фирме. Да, никогда не устраивайся в маленькие конторы. Там начальники (они же одновременно и владельцы) просто помешаны на поминутном контроле твоего времени и действия, бегают туда-сюда, кричат. Устраивайся-ка лучше в большие компании, где всем наплевать на результат, лишь бы отчитаться. Главное, помни: никто не оценит твоих жертв; ты в фирме — биологический станок для производства товаров. И как у любого станка или механизма у работника есть КПД = выданная энергия / затраченная энергия*100 %. Удивительно, но человеческие станки дают КПД больше 100 %!!! К примеру, выданная энергия (прибыль компании от работника) — 1.000, а затраченная энергия — (зарплата) — 500. КПД = 200 %!!! И КПД можно ещё (произносится как «ясчо» и медленно: «я-с-ч-о») повысить, требуя от работника невозможного, и давая ему зарплату как можно меньше. Поэтому плети сеть производственных интриг, съедай потихоньку рабочее время. Первые недели приходи вовремя (даже первым по своему отделу — боссы от этого экстазируют и слезами капают на деловую корреспонденцию). Потом плавно переводи стрелки: на 5 минут опоздал (лучше говорить «задержался» — так политкорректнее), припозднился с обеда — очередь в забегаловке была, пораньше ушёл — дела бюрократические в паспортном столе, попил чайку неспешно — а чё нельзя чаю испить?? отпросился на часа два в поликлинику, сбегал покурить в очередной раз.

КУРЕНИЕ — ЭТО ОБЯЗАТЕЛЬНО. Забудь все увещевания эскулапов, они думают лишь о том, как сохранить боевую единицу у производственного инвентаря. Сигареты — это минуты свободы и покоя на работе. Мало того, что тонизируют мозги и расслабляют тело в напряжённые часы-пик, но они ещё и дают тебе статус неприкасаемой священной персоны. Когда человек сидит на работе сложа руки — он бездельник, лодырь, лоботряс, его нужно ругать и угрожать лишением премии. Когда он на работе сидит сложа руки с сигареткой в зубах — он курит, его нельзя трогать, так гласит древний закон! Во всяком случае, так во многих местах, есть и фирмы-беспредельщики, запрещающие курить. Передовые капиталистические фирмы обычно усёрно борются с курением как народным промыслом свободы и несомненной формой саботажа.

Перекур является фундаментальным элементом жизненной пирамиды: перекур-перерыв-выходной-отпуск-пенсия-кладбище. С помощью умелых запозданий, уходов, чаепитий, перекуров можно сократить свой рабочий день на час-полтора-два (я добивался трёх часов каждый день). А это ни много, ни мало три-пять-семь нерабочих дней в месяц, месяц-полтора-два несработавших трудовых будней в год!

4. Если ты не выполнил пункт N3 — ты жалкая беспомощная сопля. Тебя уже ничто не спасёт. Это для тебя придуманы слова: выслуга лет, стаж, табельный номер, доска почёта, грамота, ИНН, трудовой коллектив, заработанный отгул, трудовая книжка (она же история болезни), пенсионный фонд, лечебно-оздоровительный санаторий, кап. соревнование, наш лучший работник, пенсия. Придёт время, и тебя спишут, как износившуюся деталь, на помойку. Туда тебе и дорога.

Мне нравился этот лексикон: прибыль, издержки, перепродажа, кредиты, наём, аренда, субаренда, ссуда, блеф, мошенничество, безнаказанность.

«Transpotting».

Корень «труд» должен рождать только матерные слова, наряду с четырьмя основными корнями: ёб, ху, бля, труд, пизд. Работающие люди должны использовать по отношению друг к другу приветствие (на подобие «How do you do?» и такого же ответа вопросом на вопрос — «How do you do?»):

— Как твоя говёная работа?

— Как твоя говёная работа?

***

Я чувствую себя созданным из только что выпавшего снега. Чист, свеж, холоден, беспощаден. А главное, совсем новый снег, сегодняшнеутренний. Какое прошлое? Я кристаллизовался два часа назад. Какое будущее? Я растаю к вечеру. Но в сердцевине айсберга дышит плазменная ярость, направленная на уничтожение зомби. Тысячи мертвецов бродят за окном этой комнаты, что на втором этаже, и есть те живые, кто их терпит и раболепствует перед ними. Когда я последний раз приходил к брату, за надобностью просмотреть и скачать у него мою старую подборку статей и блоков информации, его дома не оказалось. А его жена эти полтора часа удивительно не подходила ко мне с расспросами, хотя всегда отличалась таким свойством, как «надо наладить психологические контакты». Потом я узнал, что она пугалась выражения моих глаз. Я и сам в зеркале вижу перемену. Там теперь расчётливая ненависть и ледяной напалм. Ну и иронии немножко, куда уж без неё мне.

Во снах вижу опалённый сорокоградусным морозом город детства сибирский Норильск. Только там, в морфеевской коме сна, так наяву не представишь, чувствую на щеках иглы ледяного сумасшедшего по силе ветра, скорости сорок метров в секунду, на который можно лечь, если упереться ногами во что-то на возвышенности. Переживаю заново впервые увиденное полярное сияние и вид сглаженных старых по геологическим меркам сопок на окраине района многоэтажек, построенного кругом в защиту от снежных буранов. Многоэтажка на горке, от неё в низину спускается широкий пешеходный мост. Я стал понимать своё периодическое «спонтанное» стремление умереть. Оно, как мне кажется, появляется в те периоды жизни, когда, забив на поиски выхода из тупой действительности и махнув рукой на опыты по нахождению своей неповторимой творческой неведомой буреломной дорожки, нестандартной, но родной яви, я скатываюсь (вернее меня насильственно стаскивает) к правилам пользования, инструкциям по эксплуатации, нормативно-правовой документации, моде, попсе восприятия, адекватным действиям, распорядку дня, расписаниям автобусов, выпускам новостей. Тогда во мне начинает просыпаться это острое и неистребимое, как назойливый тонкий запах, желание убить себя, во что бы то ни стало. Убить, уничтожить, исчезнуть, забыться от всего этого монотонного однообразного кошмара безцветия. Долгий самоанализ (или скорее самоизлечение психа от психического расстройства) даёт всё-таки мне первые плоды.

Система, переполненная потенциальной энергией, не способной актуализировать себя ни в каких формах — стремиться к самоуничтожению.

Закон психофизики.

Таким способом моё внутреннее содержание, ядро личности повышает ставки в игре. Победить или сгинуть. Я, сам того не замечая, закрываю за собой все двери ухода от решающей битвы. Либо я осуществлю свою мечту, либо скрытый механизм самоуничтожения опять включит таймер на бомбе в моей голове. И тогда сразу, под страхом исчезновения, во мне оживает самый грубый, но наисильнейший инстинкт жизни, трясущейся за своё существование; мышление переходит на четвёртую скорость, я чувствую себя лучше, чем когда бы то ни было. Не человек, поток заряженных частиц. Я начинаю думать, действовать, преодолевать сопротивление среды своим утроенным давлением. Сжимающаяся на шее петля начинает ослаблять мёртвую хватку, я чувствую, что воздух стал свежее и насыщенней кислородом. А таймер на бомбе останавливает свой неумолимый отсчёт. Я возвращаюсь к живым живым.

Самурай в схватке не может проиграть в поединке. Он может победить врага и победить, и может умереть от врага, то есть тоже победить. Ведь смерть для него тоже победа. «Думай о смерти каждый день и победишь любого врага».

Главный враг не противник в поединке, главный враг самурая — измена своей сущности. От этой возможности избавляет любовь к смерти. ЛЮБОВЬ УМИРАТЬ. «Я открыл, что Путь самурая есть смерть. В случае пятьдесят на пятьдесят — жизнь или смерть — кризиса, просто пореши на том, что выбирай немедленную смерть. Ничего в этом сложного нет. Всего лишь собраться и проследовать». Так говорит мне Йоши Ямамото каждый час по радио в мозгу. Западному человеку никогда не понять, почему вместо компромисса с собой и окружающими факторами самурай режет себе пузо. Почему он не ведёт себя пластично, не подстраивается под обстоятельства. Самурай знает, что, поддавшись секундному соблазну, он тотчас потерпит поражение, предав свои мысли, хоть он не изменится внешне. Но внутри он проиграет. И при жизни перестанет быть самураем, умрёт как самурай при жизни. Худшая из смертей. Сепукку гораздо лучше этого. Ноль больше, чем минус.

— Ноль больше чем минус.

— Что?… — Конунг сидит напротив с мутным взглядом. — Так это естественно.

— Я сейчас ноль.

— Я вижу.

Утро. Я сижу, курю, прихожу в себя и пытаюсь заполнить хоть чем-то пустынное ментальное пространство в башке. Но никакие фразы и события не помогают наполнить её смыслом. В голове пустота, тишина, вакуум. Я — атомная субмарина, наполовину затопленная, наполовину выгоревшая.

Кальмара посадили, идёт следствие. А двоюродного брата el Diablo, с которым он вместе вырос, вообще упекли на двадцатник. Пиздец, невъебенные двадцать лет в казахской тюрьме. На него напал один урод-типа-бык, а брат Дьявола ударил его монтировкой по башне и убил. А урод ментом оказался (что по сути одно и тоже, умный живой человек по доброй воле в чужие органы, тем более внутренние, не пойдёт), со всеми причитающимися семейными варварскими знакомствами и связями в судах и прокурорах. Вот так вот просто, в миг, людей выдёргивает из жизни и перемещает в вонючий зверинец на всю молодость. Сидишь вчера с ним, беседуешь радостно за жизнь, а сегодня тебе говорят, что ближайшие десять-двадцать лет этот человек будет сидеть в железной клетке далеко отсюда. Брат нам ровесник. Кстати, уже мой двоюродный брат — тоже в тюряге; и есть такое ощущение, что в стране сидит половина мужского населения, а вторая половина либо уже сидела, либо готовится, закупая тёплые носки. Я поспрашивал у своих знакомых: почти у всех кто-нибудь да посиживал из отцов, братьев, дядей. И кстати, не только из мужского населения, знакомую Чингиза — Аню Петренко из Белгорода недавно посадили за муляж взрывного устройства перед зданием администрации, к которому она не имела никакого отношения, так как имела 100 %-ное алиби, а на самом муляже было написано «НРА» и «Жириновский — наш губернатор». Ага, следствие вели знатоки. Маленькая такая девчушка, говорит Чингиз, худенькая, преподаватель в институте. Диктатура закона! Зато недавно на ларьке видел наклейку, где раньше были прилеплены лейблы бандитских крыш (охранных фирм), теперь «охраняется милицией». Я уж ожидал патрульного за кассой увидеть. Да здравствует Мусарня! Самая крутая мафия в стране, делящая торговые центры и шоссе между своими отделами! С целыми батальонами штурмовиков из СОБРа, с группенфюрерами в глубоких креслах, гестаповцами в участках, с киллерами, наркотраффиками. Милиция добралась уже до установки крыш ларькам и бабушкам, торгующим семечками. Побывав однажды ночью в отделении, вы уже никогда не забудете это торжественное событие, а ещё лет пять при словах «шланг», «электрод», «противогаз» будете вздрагивать. Во всех ментовках надо повесить одну мемориальную табличку-схему, которую я как-то раз наблюдал в музее:

LUS. Ken e' de, ka gjЬr de, Ьg koffer gjЬr de det.

Далее следовали рисунки, разъясняющие особенности жизни вшей. А ещё:

БДИ И БЛЮ(я)ДИ!

Лозунг милиции.

Мне хочется взять эти проклятые тюрьмы штурмом, как RAF'овцы (особенно одна отмороженная RAF'овка по имени Ульрика) любили делать в своё время. Однажды мы так и поступим. Надеюсь также, что я сдержу своё обещание перед собой, и это было последнее наркотическое изменение сознания в ближайший год. В принципе, верный шаг для меня. Во-первых, нужно настраивать мозги на новый напряжённый уровень, ведь это моё единственное оружие. А во-вторых, все наркотические up-ощущения перестали быть неожиданно новыми, первооткрытыми, вспышечными. Какими-то обыденными стали, потёртыми, душными, блеклыми, как обрюзгшая сорокалетняя жена, в затёртом цветастом халатике и жирным кремом на моське, а ведь когда-то была нежным милым ангельским существом. Нужно сделать паузу и отдохнуть.

Я перепробовал всё достойное внимания доступное вещество, кроме джанка — все производные опиума. Героин — слишком сильная личность, а я не люблю проигрывать. Я видел многих молодых и крутых, которым он навязал свои правила поведения. Лучше всего — различные психостимуляторы и их варианты смесей. Советовать ничего не буду — каждому нужно своё. Но они мне что-то поднадоели слегка, обезрадостнились. Хотя последний трип был ничё, средненько забавный. Так сказать, напоследок. На посошок. На дорожку. На прощанье. На хуй.

Вначале был робот, и голод чувствовал робота, и робот был голодным.

Голод был роботом, а робот голодом.

И подумал робот о человеке. И пришёл человек из тьмы космоса. Свет пламени дюз его корабля засиял во тьме. И тьма не объяла его.

Я приземлился на планету Железяка. Как и положено по сценарию мультфильма «Тайна третьей планеты», меня встретил робот. У них тут ремонтная база.

— Как я рад! Вы спасли меня! — протараторил робот, махая клешнями.

— А где остальные? — спросил я у робота.

— Они на других работах, — ответил робот. — Я же встречаю Вас.

Я спустился из корабля на идеально ровную металлическую поверхность.

— Как атмосфера? — спросил я у робота.

— В норме, — ответил робот.

Я снял шлем и понял, что атмосфера отнюдь не норме. В ней полно закиси азота — веселящего газа. Я сгибаюсь в конвульсиях смеха, падаю, роняю шлем. Шлем укатывается от меня по металлической плоскости. А меня раздирает радостный позитивный смех. Я краем глаза вижу, как робот сменил клешни на какие-то странные столовые приборы и подбирается ко мне. Я пытаюсь прекратить ржать и дотянуться до шлема, а робот ловко прыгает на меня и принимается есть мою ногу. Теперь я понимаю весь обманчивый спектакль, и то, что робот самостоятельно изменил атмосферу на планете и наверняка перебил всех остальных роботов, а всех, кто прилетал к нему — он поедал. Но решать одновременно четыре задачи невыносимо трудно: думать о планете Железяка и её обитателях, гоготать в безумном эйфорическом экстазе, тянуться за шлемом и пытаться скинуть с себя, наконец, эту сволочь, вцепившуюся в ногу вилкой…

Я сижу и наслаждаюсь возможностью управлять своим чёрным берцем. Вот он, теликинез — управление предметами на расстоянии силой воли в действии! El Diablo рядом твердит, что Вселенная перевернулась, и об этом факте сейчас скажут по телевизору. «Внимание, мы прерываем показ кинофильма экстренным выпуском новостей. Наша Вселенная перевернулась кверху брюхом!!!». Прохожий попросил у нас огоньку. Я протягиваю ему коробок спичек со словам: «КЦ, КЦ». Я вчера ещё ко всему «Кин-Дза-Дза» пересмотрел заново. Прохожий с шумом и огнями удалился. Дым от сигареты в воздухе шуршит песком о бумагу. Еле удерживаюсь на плаву реальности. Чувствую, ещё чуть-чуть, и я потеряю душевное равновесие и упаду в пучину хаотичных глюков, чего мне сейчас не хочется. Потом на голову обрушивается тишина. Полнейшая. В немом блеске движутся омнибусы. Странный фильм: ты в главной роли и сидишь, одновременно, в зале, смотришь этот фильм. Мозг в голове шевелится как большая рыба в тесной банке. Это интересно, здесь можно проследить закономерность. В первой фазе простые физические радости: сидя на скамейке мы скользили ногами по льду и ликовали от такой божественной возможности в жизни. Во второй фазе смешались все чувства и ощущения: можно было слушать дым и ощущать своё тело по иному. И наконец третья фаза: мысли рванули борзыми с поводков. Мы вспомнили былую тему про n-мерное пространство и Открытого Субъекта в нём. Смерти нет. Есть только смерть в одном измерении. Потому что субъекта никакого толком нет. Это условность. Кубометр время-пространства, которое бесконечно меняется (для наблюдателя), но вмещает в себя Всё и является Всем. И всё в нём остаётся навсегда, потому что и было в нём всегда. И фильм — тому подтверждение.

Мне всегда нравится возвращаться из наркотических трипов в так называемую реальность (хотя трипы такая же объективная реальность, а эта реальность — такой же трип). Как будто приходишь домой из долгого изнурительного, но богатого на впечатления и положительные эмоции горного похода. Хм. С привычного ума, на самом деле, сойти очень легко. Это не так страшно, как внушают, а крайне, это интересно, удивительно, неожиданно. И в этом есть заслуга психоделического опыта. Я расШИРЯЛ кругозор. Не так страшно, как говорят по телевизору, если не злоупотреблять. Но злоупотребить можно и водкой, которая продаётся на каждом углу; так ты же не спился ещё? Отравиться можно морковным соком, если выдуть его пять-семь литров — наступит смертельный гипервитаминоз. Можно даже водой, если пить и пить её беспрерывно, в районе двадцати литров (для среднего по размерам и обмену веществ организма) наступит обессоливание организма и смерть.

Наркотики были всегда рядом с человеком, всегда и будут. Кто-то курит гашиш, кто предпочитает грибы. Но феномен 20-го века в том, что наркотики удрали из узенького кружка посвященных: шаманов, аристократов, литераторов и стали достоянием миллионов. И как всё, что стало достоянием миллионов посредственных индов (инд — «индивид» сокращённо, более презрительно), употребление наркотиков дошло до пошлости. А ведь наркотик — сложный биологический и психический эксперимент над собой. Ты и создатель эксперимента, ты и …. если что не так…, жертва эксперимента.

Заболеть наркотиком очень просто. С помощью наркотика можно многого достичь, но и потерять чрезвычайно легко. Это эксперимент. Катализатор, ускоритель внутренних вялотекущих реакций. Наркотик ни хера не прибавляет к человеку. ОН ЛИШЬ УСКОРЯЕТ И УМНОЖАЕТ НЕКОТОРЫЕ ПРОЦЕССЫ. Куча (хорошее слово в данном контексте) моих школьных знакомых, приятелей из двора, деревни, где я проводил некоторые лета, кончили жизнь ходячим трупом от дозняка до дозняка. С полным набором прелестей: гепатит, СПИД, лицо мертвеца недельного захоронения, перепаханные вены. Ну и что?? Да, это есть. Но ведь никто не догадывается проклинать автомобили, только потому, что на дорогах гибнут каждый год миллионы людей. А скольких убило, покалечило электротоком? Сколько утонуло? Вода — зло??

Если под кем-то подломилась табуретка — повод ли это отказываться от табуреток вообще?

Вопрос на засылку (в подсознание).

Так что наркотики — не проклятье. Я не призываю пробовать тотчас же героин, он гораздо сильнее почти всех человеков. Практически любой джанк — это билет в один конец. Из джанка не возвращаются прежними и никогда улучшенными физически. Все люди, пробовавшие при мне любой героин (человек двадцать) — либо в могиле, либо в тюрьме на больших сроках. За других не ручаюсь.

Джанк — это идеальный продукт… абсолютный товар. В торговых переговорах нет необходимости. Клиент приползёт по сточной канаве и будет умолять купить… Торговец джанком не продаёт товар потребителю, он продаёт потребителя своему товару.

У. Берроуз.

Я говорю себе: «Я отказываюсь от психостимуляторов на время, чтоб привести свои дела в порядок, в этой общевидной жизненной игре. Заодно отвыкну от привычки, остыну от привязанности». Может быть, чтоб позже с новой силой окунуться в трипы? Наркотики нужно менять. От мала до велика. Уж лучше пусть человек сам покупает героин в аптеке за пять копеек, чем сегодняшняя ситуация изображения борьбы с наркотиками. Жизнь слишком лёгкая тонкая изящная хрупкая материя, чтоб обременять её запретами, справками и разрешениями, пропусками и визами. Всех бюрократов и ёбнутых чинуш я лично перебью из автомата АК-74 когда-нибудь. Вот только лицензию на него получу.

Разверну тему. Возвращаясь к автомобилям, в которых гибнет и калечится каждый год множество людей, можно спросить: что делать чтоб аварий стало меньше? Ответ № 1: запретить автомобиль! Глупо и реакционно. Запретов в обществе должно быть как можно меньше по той простой причине, что те, кому очень надо, их всё равно обойдут за счёт бабла, а остальным — лишь неприятные помехи. Ответ № 2: нужно модернизировать автомобили, переучить водителей и улучшить дороги — прогрессивно!!! А теперь экстраполируем эту идею на наркотики. НУЖНО НЕ ЗАПРЕЩАТЬ СУЩЕСТВУЮЩИЕ НАРКОТИКИ, А ИЗОБРЕСТИ НОВЫЕ ВЕЩЕСТВА: более щадящие к здоровью наркомана, решающие проблему метаболически, а не тотальными запретами веществ. Новые болеутоляющие средства в период отнятия старых грязных наркотиков (не зафиксировано ни одного случая привыкания к апоморфину, снимающего джанковую зависимость). Другие виды наркотиков, не уродующие обмен веществ (не зафиксировано ни одного случая передозировки или отравления синтетическим ЛСД-25). ВСЁ, КОНЕЧНО ЖЕ, ДАРОМ ОТДАВАТЬ НА УЛИЦЫ. Ещё убрать культ секрета, запретного плода с наркотиков (как когда-то его убрали с секса, ничего же, мир не треснул, хотя обещали).

Наркомафия умрёт — раз (нет дохода).

Преступность наркоманов исчезнет — два (незачем воровать).

Чистый состав наркотика, болеутоляющего средства, без примесей «бадяги» — три (ой, какую только дрянь не колют себе в кровь нищие пролетарские наркоманы, иногда блевать тянет, как представишь, что какой-нибудь малорастворимый песок прёт по твоей вене).

Новые наркотики и болеутоляющие можно вывести вообще практически безвредными для здоровья, если хорошо постараться — четыре.

В конце концов человек сам выберет как ему жить: легко и обычно в нормальном соматическом качестве, или получить доступ к некоторому бонусу и отяготить свою жизнь привычкой, хоть и бесплатной (ведь со всеми наркотиками происходит снижение остроты ощущений со временем). Но одно правило останется со мной до конца моих дней — ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЗАПРЕЩАТЬ!! (Мы тут как-то размышляли о наркотических культах разных наций, различных наркотиках и пришли к выводу, что самый крутой и распространенный наркотик — это ЕДА, с неё ещё никто пока не соскакивал, два-три дозняка в день и побочные эффекты в виде говна, отравления, ожирения).

Нет, конечно, можно, закричать сейчас: «Ужасная идея!! Развивать наркотики — богохульство!!». Закричать и остаться при том, что есть. А есть растущая преступность наркоманов, растущие доходы наркобаронов, растущая продажность ментов и чинуш от взяток на наркоденьги. Гуманизм — это философия «я не знаю, что делать, ведь в любом случае кто-то пострадает, так что я не буду ничего делать…» (кусок-продолжение «… но и в этом случае кто-то пострадает» — обычно опускается гуманистами). Не буду гуманистом. Это пошло. Это прОшло. С проблемой наркомании можно покончить за пять лет, если раздавать в себе мелкомыслящий гуманизм деревенской бабуси — «наркотики — это плохо, их надо запретить».

Цивилизация-Система запрещает свободно доставать, употреблять и распространять вещества, которые сама для этого и открыла. Она не сказала тебе об этом?!?! Во-от с-сука!!

Героин произведён на свет ещё в 1898 году (минуточку повышенного внимания, пожалуйста) КАК ЛЕКАРСТВО, ЛИКВИДИРУЮЩЕЕ ЗАВИСИМОСТЬ ОТ МОРФИНА!! О-хо-хо, пресвятая дева!!! И это неудивительно, ведь морфин не проходит гематоэнцефалический барьер, то есть не может проникнуть в большом количестве молекул в мозг, а героин — легко, только в мозгу и трансформируясь в морфин. Произведён он всем известным добрым аспириновым концерном «Bayern». Клин клизмой вышибают.

«Экстази» появилось ещё в 1912 году. И как только «экстази» не пытались запихнуть в рот человечеству. Военные пытались использовать в качестве «сыворотки правды», докторишки — как средство для похудания. В конце концов человечество стало есть его просто как стимулятор.

Первые амфетамины появились в 1920 году как средства снимающие усталость и сонливость. Тоже были раскручены военными в различных конфликтах для создания идеального пушечного мяса.

Кокаин был всегда. Древние инки жевали листья растения, названного позже пришлыми бледнолицыми erythroxylum coca, в целях бодрости и оптимизма. Хотя кто знает, может, инки, пожевав его, тоже так называли — erythroxylum coca?

И наоборот. Практически безопасный для здоровья ЛСД-25 синтезирован некорпоративным наркотическим гением Хоффманом, не поверишь, ещё в 1938 году. Хоффман — изготовитель и первый же лётчик-испытатель своих творений. Истинный учёный, первопроходец. Хоффман через двадцать лет после ЛСД-25 выделил из знаменитого мексиканского гриба Psilocibe mexicana псилоцибин. (Psilocibe mexicana. Какие романтично заманчивые нотки, играющие пузырьками, в этом словосочетании, словогармонии, арфа-слове).

Военные институты, психиатрические клиники произвели и испытали практически все существующие самые сильные уродливые наркотики, а теперь они же говорят, что это зло. Наркоторговцев сажают в тюряги, на сроки длиной в полжизни, но они идут и идут на риск, ОТТОГО ЧТО ЕСТЬ СПРОС В ВИДЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ. Наркоманов отправляют в клиники на принудительное лечение. Наркомафия зарабатывает побольше бюджетов богатейших стран. А сами страны, изъеденные до верха наркокоррупцией, изображают, что с ней борются и изобретают новые наркотики, чтоб потом их продавала втридорога наркомафия. Не правда ли, эта ситуация, впрочем, как и вся официальная жизнь на планете Перегной, глупа и погана своей глупостью?!

Конечно. Зачем им народные своеволия, этим людям в серой форме и в кожаных креслах? Когда сидишь в тюрьме, каждый проклятый день упёршись взглядом в серую бетонную стену — начинаешь сохнуть от тоски и смиряться с тюремным распорядком дня. Но стоит в стене появиться небольшому окошечку на свежий океанский берег — сразу появляется несчётное число вариантов плана побега. Ведь если люди в массовом порядке испытают эффекты хотя бы того же ЛСД и увидят ДРУГИЕ УЧАСТКИ СПЕКТРА МИРА, думаю, они не вернутся на заводы и фабрики в копоть, безмолвные унижения, немую усталость, аморфность. Водка, оказывается, мусор помойный. Они узнают, что вокруг много мирков. Выбирай среди них свой по вкусу. И главный зал мира, так привычный им, и принимаемый ими раньше как единственный, тоже можно переиначить, сделать более легким, живым. Так как, в принципе, нам тут как в вагоне поезда жить вместе некоторое время, но и загружаться бытовухой особо не стоит. Раздавать ЛСД нужно прямо на улице. Тогда революция произойдёт через месяц. Представляете, как можно переделать мир, если взяться за дело с умом и энтузиазмом?

Если люди правы, и знают о своей правоте, то они могут сбросить и короля, даже если их совсем немного.

Джон Браун.

Небольшая группа неутомимых и бесстрашных людей могла бы перевернуть мир, если бы они разумно взялись за дело и не убоялись рисковать жизнью.

Уильям Уолвен.

Не падай духом, амиго, Система будет трахнута, а затем ещё раз, а потом ещё. Сопротивляться. Каждый день и час. Перенастраивать людей вокруг. Наша война до самого победного конца будет носить индивидуальный характер. Я vs. БОЛЬШОЕ БЕЗЛИКОЕ ОНО. Как только количество x качество агрессивно действующих антиСистемных людей наберёт опредёленное критическое значение в закрытом куске пространство-времени — Вавилон в той местности рухнет, осядет в облаке пыли и пепла. Не сдавайся никогда. Не продавай свою дикую неприрученную сущность на тихое сытое животноводство. Умоляю, не встраивайся в законы овощебазы, скотофермы. Иначе мне придётся тебя уничтожить.

Пора переходить от будничных драм к Трагедии.

Савва Морозов.

Просчёт хиппи в том, что они попытались отгородиться от Системы стеной своей культуры. Не то, не то. Они оставили Систему в живых, за забором, пощадили её, и та уничтожила их со временем. Потому что она беспощадна. Невозможно закрыться в комнате горящего дома и попытаться не думать про пожар. Дым. Вопли. Пожарные сирены. А потом и сам огонь вернут пожар в твою реальность и разрушат её. Движение хиппи разваливали методично. Снаружи и изнутри. Самых бойких лидеров-заводил — отлавливали в тюрьмы или элементарно отстреливали. Их коммуны клеймили и обливали грязью с телеэкранов. Ведь рушился такой привычный уклад жизни общества. Молодёжь не хотела идти в построенный для неё крысиные лабиринт карьеры и детовоспроизводства. Молодым нужна была энергия, искусство, секс, концерты под открытым небом, наркотики, оккультизм, буйство, кипучая страсть, открытые ландшафты. CIA же на это законное стремление ответила карательными акциями, выпустив из своих лабораторий AIDS (СПИД по-нашенски), стремясь восстановить на глазах рассыпающийся институт семьи, правильно рассчитав, что страх перед неизлечимой медленной болезнью зацементирует растрескавшийся уклад пуританства. Любое государство во все времена отвечало свободолюбцам на их лозунги только карательными акциями, огульно-жестокими, а дальше начиналась проверка обеих сторон на прочность — кто кого, кто первый сдрейфит? Ну и где теперь это многомиллионное движение хиппи, молодых талантливых распиздяев? Сидят и за пивом в пятницу на шестом десятке лет вздыхают: «Ах, какая у нас была юность…». Сдрейфили.

Просчёт городского панка в том, что он не может быть свободен дальше, чем позволяют ему местные законы, как бы ему не хотелось чувствовать себя вольной пташкой в каменных джунглях. Молодёжные банды — некий выход, но всё это мелко и тщедушно. Ты ещё на свободе потому, что никому не помешал.

Если уголовный кодекс — свод действий, запрещённых гражданину, пухл как Библия двух заветов, то Декларация прав человека и Список свобод гражданина умещается на считанных страницах.

Эдуард Лимонов.

RAF и «Красные Бригады» всему миру показали, что всего два десятка достойных людей могут поиметь весь гипераппарат копов, чиновников, обывателей целой страны и по продуманному теоретиками политического экстремизма «принципу эха» вызывать рождение десятков подобных организаций. Парижская революция 1968-го наглядно показала, как общество, кажущееся мирным и контролируемым, вспыхивает как спичка в несколько дней, так что президент бежит из страны заручаться военной помощью у другого президента на случай гражданской войны. Поэтому современный авангардный хиппи, панк, скин, неформал, альтернативщик, если хочет выжить как вид, должен быть агрессивен, а не пассивен; должен первым нападать и эффективно защищаться, а не ждать удара, не убегать от Системы, мол, обидели его, не прятаться в тёмные уголки. Уходить от неё уже некуда. Система давно захватила всё пространство на планете и теперь захватывает наше неосвоенное сознание. Началась новая эпоха империализма, новых колониальных войн — за наши души. На этой планете в живых должен остаться кто-то один: или мы, или они. Боливар двоих не вынесет. Вот старые переделанные в зануд хиппи — это уже они.

Систему нужно уничтожить даже не до основания, а ниже — выкорчевать и вытравить все её корни в душах людей. Выбор инструментария самый богатейший: начиная от теоретических работ по подрыву социально-нравственных, этических институтов общества, до натурального подрыва самодельных бомб, заложенных под банки, биржи, офисы корпораций. Никакими способами нельзя жертвовать, использовать нужно ВСЁ. Нет разницы между активной практикой и активной теорией. Если это действительно стоящая вещь, то одно непременно вызовет другое.

От листовки до винтовки.

Мао.

Я думаю, в собственных проектах жизнеустройства проблемы нет. У тебя, что нет идей, как вам будет лучше жить??!!? Да ты просто болен, если всё время ждёшь совета со стороны Большого Брата как тебе лучше жить!!

Предвидеть будущее после Революции невозможно, так как вся формация, уклад жизни переходит в НОВОЕ КАЧЕСТВО. А это именно тот период жизни, когда информация и опыт, и даже стили мышления из ПРОШЛОГО КАЧЕСТВА не очень могут пригодится в НОВОМ. Уж какой Ленин мозгляк был, а всё равно не смог предсказать и десятой доли последствий Октябрьской революции. Если почитать всех самых крутых фантастов 19 века и их пророчества на будущее, то можно увидеть, что 20-ый век вышел НИФИГА НЕ ПОХОЖИМ на все эти сказки футурологов-самоучек. Предвидеть можно только количественные изменения знакомого качества, но не качественный скачок. Видит качественный скачок только гений, но именно видит, а не предвидит, потому что он уже в нём. Есть ИДЕЯ, явно ощущаемая нами, так зачем нам планировать события после Революции, сочинять блеф-идеологию, если достоверность прогноза стремится к нулю. Мы просто хотим построить СОВЕРШЕННО ИНУЮ ЦИВИЛИЗАЦУЮ, отличную от этой, которая нас не устраивает, которая для нас — НОЛЬ (или даже отрицательное значение), для которой мы — НОЛЬ (или даже отрицательное значение). Так что мы теряем в своём устремлении? Наши желания, наш инстинкт Красоты, Справедливости и Свободы на ходу подскажут нам верные решения.

Нам есть за что сражаться. У нас есть мечты, почерпнутые из передового искусства, литературы, у нас нет нашего пространства (любое пространство достойно того, кто его отвоюет). И есть тот, кто мешает соединить воедино мечту и пространство. Он рождает в нас ненависть. Ненависть — вполне естественное чувство, направленное на устранение преграды реализации мечты. Всё что мешает любить — достойно быть уничтоженным. Можно было бы разукрасить человеческий мир всеми красками, так как тут наш дом, а вокруг — достаточно нечеловеческие мёртвые пространства. Их довольно легко узреть и понять, что никуда от планеты Землетрясение нам не деться и от существа по имени человек тоже не деться, и нужно творить с ними, ими.

Познать катастрофически непригодные для нас миры довольно просто. Как внешние, так и внутренние. Ты хотел бы быть выброшенным в космический вакуум без скафандра? Нет. От этого нелепого поступка человека может немножко взбурлить и разорвать из-за разницы давления. Я думаю, это неприятно. Так выглядит непригодный внешний мир. Но внутри существуют такие же неприспособленные для жизни пространства. Чтобы попасть в них достаточно дождаться хорошего снегопада и, когда начнёт темнеть, выехать за пределы города, надышаться «фена», встать на большом просторном заснеженном поле и поднять голову вверх. Из темноты на тебя летят белые хлопья, но ты начинаешь представлять, что это не они сыплются на тебя, а ты падаешь сквозь них головой вниз. Уверяю тебя, уже через десять минут созерцания собственного падения сквозь бесконечную темноту с равномерно разбросанными в невесомости крошками снега, особенно если не отвлекает звук проезжающих мимо машин, ты почувствуешь такое состояние абсолютной оторванности от привычного мира, времени, испытаешь потерю ориентации в ощущениях, что станет по-настоящему жутко. Внутри всё сожмётся в ледяной молящий о помощи комок, и мысли начнут чертыхаться и биться о стенки головы в животном ужасе, предчувствуя коллапс сознания. Здесь плохо! Назад! Назад к людям! К людским чувствам. К живым и тёплым существам. Обезьянки, где вы?!?

Мы живём на очень тоненькой полоске земли одного маленького атолла с бездонным океаном снаружи и глубоким морем внутренних пространств Вселенной. Но никуда с него особо плыть по ним и не нужно — плыть некуда и незачем. Купайся в прибрежных водах, лови рыбу!

Один знакомый, работавший шахтёром в Таджикистане, рассказывал, что похожие чувства познания собственных границ человек испытывает, когда в конце смены мужики на спор оставались одни-одинёшеньки в самой дальней ветке шахты, в кромешной тьме и звенящей тишине. Через час пребывания под землёй, на глубине нескольких километров в чёрной пустоте, на поверхность выходит всё, что так долго томилось в той самой морской пучине серого вещества. Мозг начинает спазматически заполнять пустоту, выдавать отзвуки, далёкие голоса, затем огоньки, потом объёмные видимые образы, а потом…. Потом обычно никто не выдерживал и с воплем включал свой фонарик, трясся от понимания, что (кто) может дальше прийти из темноты подсознания, стать явью, прикоснуться к тебе, стать тобой.

Интересно, когда я сошёл с «нормального» ума? Где-то в 1997 году. Я учился тогда в 10-м классе. Весна. Снег преет. Солнце блестит. А вот и я иду, руками болтаю, уже легонько рехнувшийся. Потом процесс ускорился и несколько раз серьёзно сотрясал черепную коробку внутренними революциями. Недоглядели. Не уберегли. Я слишком много времени бывал наедине с собой.

Индивида нельзя оставлять одного. Ибо, будучи предоставленным сам себе и своему разуму, он неизменно приходит к осознанию возможности освободиться от подавляющей действительности.

Маркузе.

Ладно, у меня дела ещё есть сегодня. Нужно идти. Договорились встретиться с Чингизом. Чингиз — полнейший отморозок. Достаточно посмотреть в его колючие восточные глаза и это станет ясно. Вот и сейчас он нашёл себе бучу. Стояли-стояли спокойно, на минуту стоило потерять его из вида, а он уже клеит листовку экстремистского толка на вагон отходящего девятичасового поезда. В десяти метрах от него стоят два мента, пока не замечают данного правонарушения, ржут над чем-то; затем кто-то из прохожих попытался сказать Чингизу, что клеить листовки на вагоны плохо. Это ты зря, прохожий. Сейчас у тебя количество ушей станет ровно в два раза меньшим. Срываюсь с места, чтоб предотвратить акт головотяпства и непременного ареста. У Чингиза всегда с собой здоровенный тесак, мачете почти. Когда мы заходим в кафе согреться чашкой кофе, он кладёт тесак на стол, и плюс ко всему его вид талиба, каким-то непонятным образом добравшегося до северо-запада эРэФии… — всё это несказанно пугает официанток. И Чингиз стерпит малейшую обиду только мёртвым. Уж я-то знаю. Он недавно в одиночку напал на шестерых таксистов-гопников, которые косо посмотрели на него и сказали нечто недоброе. Успеваю вклиниться между ним и прохожим, еле оттаскиваю в сторону Чингиза, потянувшегося за ножищем с колоритным видом до безбожной крайности оскорблённой чести. Тут на вокзале, блядь, ментов, как дрозофилов в дачном сортире. Только крови и не хватало, у меня самого полные карманы последних моих drugs, которые нужно сплавить побыстрее, деньгами разжиться и сказать наркотикам на год: «аста ла виста, бэйба». А то свинтят с ними — мало не покажется. Слава всевышнему, без потерь отходим в тихий закуток.

Пасмурно. Слякотно. Здесь, похоже, всегда слякотно. Может, мне много лет врали, и мы не на северо-западе Россиянии, а в Исландии или Шпицбергене?

Чингиз поддерживает нашу общую тусовочную фишку последнего месяца — бросить употреблять на неопределённое продолжительное время и клянётся страшной таджикской клятвой не пить больше ничего алкогольного в жизни до победы Революции. Разрезает тремя линиями себе ладонь и стоит довольный, заворожено глядит как алые капли падают на островок снега и прожигаются вглубь. Всё равно, блядь, через две недели пить будет. Зачем пиздЕть, не понимаю? Его отмороженность трудно понять, если, конечно, не знать, что три года назад он похоронил свою любимую женщину, и вместе с ней последние надежды и нити привязанности в жизни. Смерть и жизнь для него, как и для меня, только по другой причине, стали чем-то легкопереносимым, одинаково ценным или бесценным (в смысле, ничего не стоят они, ни жизнь, ни смерть). Живым всегда труднее, чем мёртвым, но чуточку интересней. Мы сами себя развлекающие куски постоянно разлагающейся органики с планеты Целина. Эта планета находится в дальних ебенях галактики, что вечно голодные куски органики прозвали Млечный Путь. Мы пляшем и поём, пока не упадём. А когда однажды рухнем, не хороните наши трупы. Танцуйте лучше дальше, в космическом вальсе-фальше-фарше.

Мёртвых, с которыми я собираюсь идти одной дорогой, не тревожит уже ничто, их уже ничто не заботит. Этим НИЧТО я тут и закончу. Я и сам сейчас не более как ничто, а вскоре и полном смысле буду ничто.

Аббат Мелье.

***

Во!!! Новости посмотрел только что услышал за борщевым обедом (я ж вечно голодный кусок постоянно разлагающейся органики!). Янки поймали Саддама. И — о, чудо!! — в самый нужный момент для Буша. О, справедливейшие боги, вы ниспослали нам сатану в кандалах как раз в то время, когда война становилась круто непопулярной, когда трупы, завёрнутые в матрасовые полосатые флаги с заплаткой прямоугольника звёзд, пошли сотнями, когда мы могли столкнуться с антивоенными выступлениями у себя на родине, такими лишними. Умноженные демократической партией они могут стать серьёзной проблемой батьки Джоджа. Как хорошо иметь диктатора-другого в каземате, хранилище засоленных злодеев. Чуть что — «Ladies & gentlemen we got him!!» Держите, как говорится, и юзайте его.

Я думаю, лет через десять бедных террористов и руководителей «стран изгоев» (если такие останутся, конечно) будут замораживать на длительные сроки, а вытаскивать на суд божий только в особо низкорейтинговые дни. Погибших при неудачном захвате злодеев будут тайно клонировать по останкам, чтобы прелюдно судить. Хоть клон, безусловно, и не виноват, что похож на кого-то, но лет пятьдесят посидеть надо…. Ну не ворчи, пошли в камеру. Радуйся, что смертная казнь отменена.

Но у нас, в эРэФии, следует заметить, не лучше обстоят дела. Недавно одна странная «партия», больше похожая на клуб фанаток-мокрощелок попсового певца, с программой и уставом в духе японской поэзии:

Мы за Путина

И нам этого хватит

Чтобы победить

…вместе с сателлитами из ЛДПР набрала половину голосов от половины всех избирателей (Ќ от общего числа) на парламентских выборах и теперь в России устанавливается политический абсолютизм ФСБешников. Глава эРэФии — подполковник КГБ! Заведующий парламентом — главный коп страны! Ура!!! Ура-а-а!!! Кричи, дурачок, что ты не кричишь??! Всех, кто не кричит «ура» — с работы уволят.

Оборотней в погонах опять ловят пачками; так же, как и в заокеанских штатах злодеев — только перед выборами. Перенимают, видно, друг у друга передовой демократический опыт, на семинары ездят! Сам выбор нынче будет между богом Puto и неявкой избирателя на выборы. Отлично. У ментов видимо появился неприятный и постоянно появляющийся период в их службе: каждая избирательная кампания становится сезоном охоты на них. Ведь чтобы поймать мента-оборотня, достаточно прийти в ближайший участок (там их, оборотнЕй, кишмя кишит) и набрать наугад пять-семь штучек для жертвенного алтаря реинкарнации злого бога Puto. Puto — как много в этом звуке! Попробуй произнести вслух. Puto. Ударение на «u», раскатистое протяжное «o». Puto-о.

Слушайте, дети, сейчас я вам расскажу сказку, про умопомрачительный строй под названием демократия. На выборах генералы, боссы и олигархи при этом сказочной справедливости строе выбирают себе народ, причём сейчас уже совершенно открыто (в закрытом или открытом выборе себе народа и состоит разница между неразвитой и развитой демократией, значит, у нас оно развилось не по годам мощно и рельефно выпирающе). Голосуют кейсами, хотя при неразвитой демократии допускается голосовать и коробками из под «ксерокса». За какой электорат отдано больше кейсов — тот и провозглашается народом. Бывает центристский народ — получивший (конечно же в виде рекламных, популистских акций и словесных обещаний, а не в натуре) подавляющее большинство металлических чемоданов с бумажной начинкой на выборах, бывает оппозиционный — поменьше. Иногда даже встречаются кейсы, отданные от отчаяния или крайней любви за маргинальный народ. Можно проголосовать кейсами против всех электоратов и свалить из страны. Если какая часть электората не набрала 5 % кейсов по итогам голосования в общей массе — она до следующих выборов автоматически перестаёт быть электоратом, становится «экстремистами», а уж на почётную должность «народ» ей и рассчитывать нечего. Но даже они могут сформировать «народ в изгнании».

Народ назначается на 4 года, и он вправе формулировать народные требования и социальные потребности. Но и те, и другие всегда вяло проходят в жизнь, так как всё равно всё решает власть исполнительная А тех, кто с ней не согласен, учит уму-разуму власть судебная, очень доходчиво, кстати, учит, понятная и эффективная, видите ли, у неё система обучения граждан правильным конструктивным мыслям. Ещё есть президент — так, не особо нужная вещь, но как-никак гарант конституции. Пока он на месте — конституция принимается им в гарантийный ремонт. Так и живут……волоёбы……….

Но им не устоять. Революция набирает обороты. Она не началась в каком-то году из 90-х или 2000-х. Она собиралась по молекуле уже не первый год. Вот небольшой анализ на основе на эту тему. Это не мой анализ, я его спёр из чужих книг (хотя как книга может быть чужой??? для кого же она пишется??). Нахуй все претензии на первооткрывателя с одной стороны, и частную собственность на абзацы текста с другой. В общем анализ построен на общеизвестных событиях и общедоступных методах мышления. Уж на факты-то нету частной собственности. И точка.

Если внимательно почитать историю антиСистемных радикальных течений в СССР и позже в эРэФии, то можно проследить одну закономерность. Эти течения с каждым новым десятилетием всё больше отчаиваются по поводу прихода к реальной власти мирными «демократическими» способами и уходят с головой в экстремизм и терроризм. Бурная вода всегда найдёт себе дорогу. Власти, перекрыв ей ход в одном месте, могли удостовериться, что она проложила себе путь в другом. Постепенно, на жизненном опыте столкновения с государственным аппаратом, его репрессиями по отношению к себе, радикалы пришли к выводу, что влиять на замкнутую в себя правящую корпорацию невозможно. Она варится сама в себе, причём очень давно. Люди в ней одни и те же. Те партийные советские боссы, что раньше вели народ к светлому коммунистическому будущему, «ведут» теперь стадо к светлому капиталистическому. Год за годом звучат одни и те же обещания, немного адаптированные к эпохе, одни и те же отсрочки платежа старинного долга перед людьми. Если взглянуть на судьбу любого крупного чиновника, то это будет пересаживание из одного кабинета в другой. Никаких увольнений и лишений. Одни и те же кланы у руля. Властные возможности полностью закрыты для низов, туда никогда не попадёт ни один случайный человек, не входящий в какую-нибудь номенклатурную семью, мафию, группировку. Полностью отсутствует вертикальная социальная мобильность. Общество разделено на непересекающиеся пласты. И один из пластов правит слишком давно, чтобы быть чутким к переменам, царящим за его пределами.

Любые попытки энергичных, новых маргинальных групп давить на верхушку СССР заканчивались для них психушками и тюрьмами. При «демократическом» строе попытки просочиться наверх даже на таком фарсовом шоу, как парламентские выборы, легко и непринуждённо пресекаются маньячного вида дядькой по фамилии Вишняков, который с пеной у рта косой рубит все неподходящие по формату партии и объединения, даже не заботясь найти своим поступкам солидного аргументированного оправдания. А для самых неформатных индивидов — опять психушки и тюрьмы. Ничего не поменялось. В итоге на выборах остаются только подконтрольные правящей корпорации партии. Да что там партии. Все помнят, как появился господин Влад Влад Влад Puto на политической сцене — из ниоткуда подвинутый невидимой рукой своей группировки советских силовиков, своей Семьи, Мафии на передний освещённый политический план. Всех остальных отпрессовали и запретили.

Ну что с них взять? Они всерьёз боятся за свою власть и не знают других способов, кроме прямого запрещения и отлова конкурентов. Они варились-варились в своей корпорации и сварились в труху. Бастардизация вгрызлась в их сущность, словно червяки в яблоко. Они являются шлаком истории, который плохо понимает, что любая попытка остановить течение социальной эволюции страны путём создания политических плотин, заканчивается однажды прорывом плотины (или её намеренным взрывом кем-то со стороны) в образе революции. И тогда бушующий поток не оставит камня на камне от их поселений и дворцов, садиков и охотничьих угодий, их полномочий и прав. Это нерушимый закон социума. Любая попытка отгородиться от суровой реальности, попытка перекрыть обратную связь с действительно сильными и пассионарными силами общества, изоляция их от возможности управлять и творить, заканчивается резнёй. И эта кровавая жатва неминуема при слепом правящем курсе. Но давай всё по порядку рассмотрим.

Оставим в стороне прозападных диссидентов. Их и так слишком много показывали, защищали на Би-Би-Си, за них вступались европейские правозащитники. Они были ТАМ нужны в то время. А люди, о которых пойдёт речь дальне, не были нужны ни кому, а вот мешали многим.

Первые группы радикалов появились в СССР сразу после хрущевского ХХ съезда КПСС. Надо понимать, насколько это были отмороженные люди, боровшиеся за свои идеи в советской империи. У них не было не малейшего шанса даже заявить о себе. Но они шли вперёд и погибали. За период 50-х — 60-х годов вспыхнуло и погасло около двадцати радикальных групп. Некоторые умудрялись даже встать на путь терроризма, но это скорее было исключение, чем правило; кружки напоминали скорее дискуссионные клубы с распространением запрещённой литературы. Но всё ж в 1961 году спецслужбы накрыли анархо-синдикалистскую группу Осипова-Кузнецова, планировавшую покушение на Никиту Хрущёва и членов Политбюро.

Начиная с 70-х, левацкие группы возникают по всей стране. Революционная Партия интеллектуалов Советского Союза в Свердловске. Союз революционных коммунистов в Ленинграде. Партия диктатуры пролетариата в Куйбышеве. Путь их стандартен: споры активистов на кухне — распространение нелегальной литературы среди знакомых — выпуск самиздатовского журнала — арест — психушка. У доперестроичных леваков имелось лишь два шанса проявить себя вне подполья: андеграундная хипповская культура или «коммунарское» движение.

К началу 80-х из «коммунарского» движения вырастает движение Интербригад: клубов солидарности с латиноамериканскими или африканскими герильос. Радикалы-подпольщики искали контакты с такими экстремистскими организациями как «Сендеро Луминосо», «Движение Тупак Амару». Некоторые даже отправлялись в южноамериканские джунгли воевать в составе этих отрядов. Кроме того, намечены первые попытки скоординировать как-то свою работу по всему Союзу. Но в период правления Андропова (1982–1983) на радикалов обрушился шквал гонений. Большинство активистов отправились в мордовские лагеря. Изменилась ситуация с началом перестройки.

Радикалы-леваки с доперестроичным стажем пытаются выйти из подполья. Появляется множество новых групп. 12 ноября 1989 года в Ленинграде впервые проходит анархический митинг. Четыреста человек собрались под чёрным знаменем у кинотеатра «Меридиан», чтобы отпраздновать столетие Нестора Махно. А в мае того же 89-гопроводилась конференция всесоюзной анархической организации. Она получила название Конференция Анархо-Синдикалистов (КАС). Большинство анархических групп преобразовали себя в ячейки КАС. В КАС вступали анархо-синдикалисты, анархо-коммунисты, анархо-демократы, анархо-индивидуалисты, анархо-пацифисты. Практически никакого экстремизма, кроме драк с милицией, подпольных концертов, печатания брошюр и листовок. В конце 80-х в Конференцию ежедневно вступало до тридцати человек. Однако прошло два-три года, и с такой же интенсивностью ряды КАС стаяли таять. Так всегда происходит со всеми движениями, которые не знают, зачем же они собственно собрались, кроме как попить пивка и поболтать. Когда на хиленький теоретический скелет расплывчатых формулировок политического объединения наваливается масса оголтелого буйного народа — он не выдерживает и ломается. Они хотели свободы и были сто раз правы в своём стремлении, но вот как? какими методами? какими жертвами? какой организацией идти к победе? Организация должна воевать с властями, чтобы крепнуть. У анархистов же был застой. И он в конце концов привёл к распаду.

Уже в 90-м году происходит первый раскол: группа радикалов выходит из умеренной КАС и основывает АДА (Ассоциацию Движений Анархистов). Спустя ещё год обе структуры разваливаются на множество взаимно враждующих группировок. В 92-м из АДА вышла группа анархо-коммунистов. Другие основывают назло им кулацко-буржуйскую фракцию. К середине 90-х эти карликовые кружки исчезают. Но не одни они. После того, как западные товарищи прекращают финансирование, распалось большинство троцкистских групп. Последние съезды КАСовских анархистов прошли в 94–95 годах. После этого о них в реальной политике ничего не слыхать. Хотя и сейчас существуют анархические объединения: АДА (Питер, средняя полоса), ИРЕАН (Москва, Урал), ФАРА (Украина, Белоруссия), ФАК (Краснодар, Ставрополье).

ФАКовцы в Ставрополье долго враждовали с РНЕ и поддерживающим нацистов губернатором Кондратенко. В 98-м, доведённые произволом властей, в Краснодаре пытались взорвать его. Не удалось. Арестовали двух девушек: Марию Рандину и Ларису Щипцову, один юноша хорошо стуканул на всех, ещё одного гражданина Чехии отпустили через десять дней после задержания. Кроме того, множество их знакомых и родственников пострадало в последствий от гонений властей: кто оказывался на нарах на некоторый срок, кто в психушке, кто вылетал с работы. Серьёзней всех досталось самим девушкам — их буквально гноили в тюрьмах. В их защиту проводились акции, концерты, пикеты:

«…— Кого они нашли? Двух девушек? Самим-то не смешно? Эта Система воюет с собственными детьми! Лично мне хотелось бы находиться в стране в тот момент, когда большинство молодых людей поймёт, что против них ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ведётся настоящая травля… Боюсь, то, что здесь начнётся, не понравится никому…».

Парижский май 68-го стал легендой и образцом для выступлений русских new left начала 90-х. Так же, как и во Франции, отечественные новые левые начинали с эпатажа, контркультурных весёлых акций. Но встретив опять унылое непонимание со стороны милиции акции new left становятся всё более и более экстремистскими. В сибирские ячейки вступает множество только что откинувшихся уголовников. А начиная с середины 90-х левацкие издания постоянно публикуют рецепты изготовления бомб и взрывчатых материалов, снабжая всех желающих что-нибудь взорвать ценной информацией. Их мотивация проста и нигилистична:

«— Что нам делать, братишки? Продолжать спиваться и старчиваться, пока на нас не накинут ошейник? Сопротивляться! Бороться! Тебе негде жить? Захвати пустующее жильё! Домов в нашем городе хватит на всех — тех, конечно, кто сумеет организоваться и удержать их… Тебе нечего есть? Воруй у этого государства — оно достаточно наворовало у покорных… Тебя достаёт милиция? Порти ей жизнь любым способом — от заявлений в прокуратуру до пропарывания ментовских шин… И наконец, тебе надоела эта власть? ВЫЙДИ НА УЛИЦУ И СКИНЬ ЕЁ К ЕБЕНЕЙ МАТЕРИ!..».

Днём рождения «Студенческой защиты» считается 12 апреля 1994 года. Они устроили погром в Москве, которого та не видела с октября 1993 во время известных событий. Мирный митинг профсоюзов был превращён в уличное сражение четырёхтысячной толпы с ОМОНом по маршруту: Белый Дом — Новый Арбат — Старый Арбат — библиотека Ленина — Александровский сад — до самой Красной площади. За следующие две недели ячейки «Защиты» возникают практически в каждом вузе страны. К началу следующего года в «Студенческой защите» состояло 13.000 членов в 20 регионах. 12 апреля 95-го у Белого Дома собралось около 5.000 студентов. Однако ничего похожего на события годичной давности не получилось, хоть демонстранты и попортили здание Министерства обороны, отлупили продавцов расистской литературы у Музея Ленина и устроили баталию у Садового кольца. Последние же крупные студенческие волнения прошли в Екатеринбурге в 97-м. Разогнаны они были с беспрецедентной жестокостью, среди студентов имелись погибшие.

Стремительно и шумно заявив о себе, российское new left движение также быстро и захлебнулось. Лидеры старались буквально следовать провозглашённым ими же нонконформистским взглядам и правилам. Как результат — к 96–98 годам new left просто остались без лидеров. Закончилась ещё одна эпоха русского экстремизма.

31 августа 1999 года на третьем этаже торгового комплекса «Охотный ряд» прогремел взрыв. На месте была найдена листовка со словами «…Господа потребители! Ваш образ жизни нам не нравится и для вас небезопасен!..». А всего за 99-й год в стране прозвучало 287 взрывов, ещё около 3000 адских машин было обезврежено. Это ли не война?! Каждые два-три часа в стране находят бомбу. Даже если принять во внимание, что большая часть из них связано с криминалом, то цифры всё равно впечатляют. Целой серией терактов громко заявила о себе Новая Революционная Альтернатива (позже переименованная в Новую Революционную Инициативу). Вздрюченное руководством страны ФСБ подняла круговерть обысков, арестов, допросов, выбивания показаний с помощью подкинутых наркотиков. Первые фамилии по делу НРА-НРИ были названы ФСБешниками лишь полгода спустя. Александр Бирюков, Яков Кочкарёв. 22 февраля 2000 года арестованы Ольга Невская и Надежда Ракс, через две недели Татьяна Нехорошева (почему у меня не такая фамилия?).

Но подобных организаций возникло с десяток — принцип эха в действии. Одна из них — Реввоенсовет — собиралась взорвать люберецкую газораспределительную станцию, через которую газ шёл ко всей столице. Активисты Реввоенсовета были арестованы до совершения теракта. Тем не менее, маргиналы просто жаждут крови чинуш и больших хлопков взрывов. Их уже не останавливают ни тюрьмы, ни ментовские пытки. Они вошли во вкус в битве с Системой.

В этот исторический момент, наконец все и в полную меру осознали, что правящая корпорация просто так не отдаст власть, как её не провоцируй. Она будет держаться за власть до последнего, как держится покойник — мёртвой хваткой, пока чем-нибудь не врезать по заиндевевшим синюшным пальцам, вроде тяжёлого армейского ботинка или приклада Калашникова. Теракты замалчиваются подконтрольными СМИ, списываются на чеченцев. Единственный выход — видимый всеми людьми единый бесстрашный беспощадный удар по Системе. И следующей реинкарнацией неистребимой силы новой русской революции становятся набравшие к этому времени ход национал-большевики.

Всё началось с того, что 8 сентября 93 года Минюст зарегистрировал Национал-Большевисткую партию и не ещё знал, что ровно через десять лет нацболы будут брать наглым штурмом крышу его здания. Но там, в 93-м, партия долго не желала расти. Пока в голову Лимонова не пришла идея выпускать газету. Первый номер «Лимонки» вышел 28 ноября 94-го. Уже через несколько месяцев численность НБП выросла до нескольких сотен человек. «Лимонка» стала известным изданием, в которое не чураются отправлять статьи многие известные журналисты, скрывая, конечно, свои имена за псевдонимами от ненужного внимания Органов. Признаваться в любви к партии становится модно даже в прожжённой московской тусьне. А власть так боится оформившихся в реальную силу нацболов, что на их уличные акции сгоняет больше ментов, чем приходит самих нацболов. И хотя некоторых отцов-основателей больше прельстили должности в продвинутых журналах, а некоторые идеологи, вроде Александра Дугина, хотят быть поближе к кормушке официальной власти, партия продолжает растить новых лидеров, мощно развиваться в регионах до тысяч активистов, энтузиастов бессмертного дела революции, и рваться к победе в затяжной войне с монстром Системы. Партия ничуть не скрывает того, что если её и дальше будут упорно не регистрировать на парламентских выборах, то она возьмёт реванш в гражданской войне, которой стращают мирных обывателей по телевизору. Бурная вода, действительно, всегда найдёт себе дорогу, как ямы и каналы не рой.

Итак. От кухонных разговоров и брошюр диссидентов, отчаянных вылазок первых левацких групп, съездов и концертных дебошей анархистов, перфомансов, погромов супермаркетов и сражений с ОМОНом new left движения, взрывов памятников, автомобилей, офисов, магазинов и военкоматов, устроенных красными террористами, до образования антигосударственной стихии восстания по всей стране. В эРэФии зреет целая повстанческая армия и скоро она вступит в дело. Мы помним тех, кто действовал ранее и давал абсолютно всем бесценный опыт сопротивления, вне зависимости от флага. Опыт будет использован. Каждый павший от рук режима боец будет отмщён. Финал муторному застою умов и заморозке сердец в бывшей советской империи не за горами; мы победим бездумного, но жестокого дракона карательной государственной машины, отбросим ржавые кандалы архаичных традиций и адатов, рабских иерархий, откроем яркую захватывающую эру свободолюбивых людей нового времени.

The End Of System.

R.I.P., дура.

P.S. Все славяно-гитлерофильские партии и движения, «памяти», возникшие и исчезнувшие в последние 20–25 лет, я неслучайно обошёл стороной. Я просто считаю такие объединения корявой чмошной феодальной формой политического мировоззрения, по своей недоразвитости и несовременности способной лишь потакать Системе и служить марионеткой в её руках для стравливания одних общественных сил с другими. Мне идеи национализма не чужды, но это не национализм, галиматья какая-то. Славяно-гитлерофильские уродские формы годятся лишь для раскрутки иллюзии, что национальный протест типа всегда приобретает черты звериного расизма. Или для раскрутки той иллюзии, что вообще протест, бунт — это толпа придурков, пИздящих мирных налогоплатильщиков, пьяная кодла насильников и мародёров, современная матросня. Пример — такие необходимые погромы в Москве на Манежной площади в июне 2002 после футбольного матча Россия-Япония, неких бригад с цифрами 88 (типа восьмые буквы алфавита — хайль хитлер!) в названии, при одновременном принятии хорошеньких законов, вроде закона «Об экстремизме». Ехавший тогда разбираться с погромщиками ОМОН удивительным образом был направлен своим же начальством в самые непролазные пробки мегаполиса и не смог во время добраться до площади. Есть мысля? Врубай её, родимую, на полную громкость!!

Когда в 93-м РНЕ с его штурмовиками было нужно группировкам высшего эшелона, боровшихся за РФ, оно насчитывало 20.000 штыков. Как только власть устаканилась в одних руках, РНЕ погрязло в расколах и скандалах, а в октябре 2000-го вообще развалилось. Неслучайно, что в верхушке РНЕ заметную часть составляли мусора — мусарня и вышла: тупая, жёстко-бездумная, чопорная, заскорузлая. Ни одной своей мысли — все символы и манифесты спизжены один к одному с Гитлера. Ёпты! нация определяется по другим признакам, нежели разрез глаз и цвет кожи. Все храбрые, сильные, энергичные, творческие люди — вот наша нация. И слово «скин» у расистов надо экспроприировать (как в принципе это и проделали повсеместно, кроме отсталой лет на 30 от европейских мод эРэФ, произошло), вместе со стилем — они не достойны именоваться скинами. Скин — это не прыщавый малолетний дебил, обпившись с дружбанами сэма и обоссав штаны с подтяжками орущий «хайль Гитлер!». Скин — это образ жизни городского бунтаря. Вся жизнь его, от удобной для боя одежды/обуви, протестной бритой головы со шрамами и тренированного тела до полного отсутствия страха перед властью и её копами (такой опыт выработан многочисленными победами в стычках на стадионах и площадях) направлена на ДЕЙСТВИЕ. Вот что такое скин, а не расистские штучки, выкрики, «88/14». Если какой мудак скажет, что мой друг и соратник татаро-монголо-казахо-таджик Чингиз — нерусский, чурка, я ему сам морду отпрессую. Русский — это состояние духа, направление души, вектор энергии.

Вечером тусовались со всяческими занимательными личностями. Здесь по банке пива выпили, статьями на дискетах обменялись; здесь чашку чая процедил — обсудили идеи по предстоящим уличным акциям; там по кружке хорошего испанского вина нам с el Diablo налили — книгами стоящими разжился. Я по чуть-чуть пью теперь, не напиваюсь, смакую больше и читаю бесконечно, взапой. Идём теперь к подруге el Diablo, нужно купить что-нибудь вкусное ей, одна живёт. Зашли в магазин. У меня на плече красная электрогитара «Урал» без чехла, сумища раздутая от всякой всячины интересной, пёстрые провоцирующие названиями обложки книг мелькают. У el Diablo аккустика и магнитофон огромный гарлемский. У обоих лица искрятся, шутим, балагурим, смеёмся. И тут эти лица….зелёно-серые….в магазине. Ей богу, мертвецы. Даже грима не нужно. Все разом встали скопищем, смотрят на наш видок и молчат……. И молчат……….. Даже сказать не могут ничего, когда хочется. Вот против таких лиц я и живу. За другие живу. Невидимая нацболка из Ярославля пролетела по городу. Листовку где-то увидела, сообщение скинула. Привет тебе, неизвестная Оля!! Мы ещё встретимся когда-нибудь, открывая пинком дверь в министерский кабинет, с автоматами наперевес ворвёмся вместе в эпицентр сохлости, скуки, тупизма и раскрошим всех в салат «министерский». Мир очень маленький, маленький и тесный.

Кроче — новое слово в русском языке. Это «короче», только записанное короче, на сербский манер («смерть», допустим, по-сербски — «смрть»).

Революции никогда не делались массами. Вспомни Фиделя Кастро и Че Гевару, когда их кораблик «Гранма» причаливал к берегу Острова Свободы — на корабле из 82-х человек не было ни одного пролетария, представителя рабочих масс, одни студенты, идеалисты, циничные романтики, просвещённые бесстрашные умники-злыдни, не обремененные семьями и кредитами за дом.

Массы пролетариата всегда присоединялись к горстке бунтовщиков уже в ходе революции, видя, что отчаянные бунтари, гляди ж ты! и впрямь могут победить благодаря своему упорству и какой-то малопонятной, но вроде бы как более крутой идеологии. А уж потом, при новом строе эти события изображались в заново накатанных летописях как всенародный единый порыв интеллигенции и крестьянства по свержению режима.

Революции ведь выглядят иногда довольно забавно. Кучка малопонятных простому народу революционеров-фанатиков, загнанных режимными преследованиями в подполье, ведёт, казалось бы, невероятную по шансам борьбу с огромным всесильным государством. Проповедует странные для обывателя учения. А розовощёкий мещанин стоит с надкусанным пирожком на их очередной демонстрации и думает: «Какая классовая вражда? Какой этногенез? Какая прибавочная стоимость? Какая диалектика? Какой авангард? У меня за квартиру два месяца не плачено». Потом на митингующих накидываются жандармы с дубинами и обыватель скоренько-скоренько чешет с политой кровью площади от греха подальше, пробирается тополиными двориками к родному подъезду, запыхавшись от беготни с трудом попадает ключом в дверь своей уютной норки и только там успокаивается. «Ужасные люди, страшные», — думает он про революционеров. А через пять лет благодаря своей сплочённости и горячности, чужой неразберихе и индивидуалистичности те берут под контроль определённый кусочек страны. Да, полусумасшедший, не признанный учёным сообществом автор написал огненную теорию, которая приходится по вкусу нищим, но энергичным и политизированным распиздяям страны, один крупный полицейский чиновник недосмотрел, второй полицейский чиновник захотел насолить первому и не стал вмешиваться, желая побольше раздуть пожар служебных проблем первого (всё мы, смертные, подлы и мстительны). Нашёлся обиженный властью банкир (или старовер), что перевёл на зарубежный счёт революционеров крупный транш, случились какие-то катастрофические события в стране — проигранная война, затяжной экономический кризис, экология плохая, ну что тут такого, с каждой страной бывает. И у вчерашней кучки отморозков, хуяк! у вчерашней кучки отморозков — миллион становится под ружьё, да, господин президент, и столица уже занята мятежниками. Потом следует быстренькая гражданская войнушка, не особо уж и кровавая, как любят рисовать её чиновники, столько же примерно гибнет от палёной водки или автомобильных аварий в год. И обыватель, с надкусанной пиццей в руке (он за пять лет продвинулся по службе и сменил пирожки на пиццу!), застыв в изумлении, смотрит по телевизору привычные вечерние новости, а там, о господи, голодранцы, которых недавно на площади дубинами хаживали по ребрам, выступают с трибун под незнакомыми, режущими глаз знамёнами, а перед ними — та самая площадь их сторонниками забита дальше некуда. Затем они легко берут город за городом, провинцию за краем.

И откуда у вчерашних растрёпанных студентиков, неокончивших верхнее образование, чернорабочих грязных фабрик, третьеразрядных клерков, не заглючивших в своих духовных семинариях теологов-гениев-выскочек, пропащих провинциальных жёлтых журналюг, тихих учителей с горами книг дома вместо мебели, обморочных поэтов, откуда у них знания по военной тактике партизанской войны в лесу и городе, экстатической агитации возбуждённых толп, искусство дипломатии? Почему хорошо вооружённые правительственные войска, которые ещё вчера ходили на парадах ровными фигурками и так здорово лаяли главнокомандующему на сигнал «здравствуйте, товарищи!» — «гав-гав-гав-гав-гав!!», дезертируют и дезертируют, бравые генералы-медалисты отступают и отступают до самых до окраин, а потом вообще бегут на пароходах и дилижансах в экзотические страны? Что стряслось? Как такое может быть? Бум. Надкусанная пицца упала на пол.

Эта феерия и называется революцией. Всё происходит для рядового нормального жителя в момент, как вспышка света. Хлоп! Компоненты взрывчатки может и выглядят поодиночке обыкновенными хозяйственными порошками из-под ванны и детальками радиотехника-любителя, но когда они соединяются вместе и сдабриваются конкретным сигналом, импульсом (причину нужно уметь отличать от повода, поводом революции может быть что угодно, если есть причины) — происходит взрыв. А взрыв, что ни говори — это наикрасивейшая форма материи.

Детонатором всех революций всегда выступает маленькая, но крайне агрессивная группка изначальных единомышленников, единственных людей, кто знал о становлении революции, а не получил её «богом из машины», вторжением инопланетян.

— Кто они такие, чёрт возьми, эти революционеры? Почему мы их раньше не остановили, когда их было несколько сотен, разбросанных по десяткам городов?

Только не волнуйтесь, господин президент, доктор категорически запретил вам волноваться и слушать последние сводки с нашей бывшей родины. У них теперь новая телепередача по средам выходит: «Глас Народа» — два часа отборного мата всех желающих высказаться в ваш адрес. Кто они такие? Сам не знаю, господин президент. Безумцы какие-то, смерти не боялись, арестов не боялись, шалили, богохульничали, поджигали вечно что-то, лозунги свои царапали на стенах.

Кто научился смерти, тот разучился быть рабом. Он выше всякой власти и уж наверное вне всякой власти.

Луций Сенека.

Ну мы думали покуражатся дети и успокоятся. А они вон чяго удумали. Я вот составил некоторый психологический, так сказать, портрЭт этого субъекта,… революционера. Кхе-кхе, можно да?

Молод…

С твоей юной физиономией ты далеко сияешь как краснокожий ацтек среди оливковых и белых испанцев. Молодой — значит неблагонадежный. Молодой и экстремист — синонимы. Молодой — значит фашист, коммунист, дезертир, призывник. Гражданин должен быть пожилым, потертым, потрескавшимся, морщинистым, бабушкой или ребенком. Тогда он благонадежен.

Эдуард Лимонов.

…лицо сосредоточенное, осмысленное, глаза одержимого бесом. Одежда местами штопанная, ботинки разваливаются, но шагает гордо, так как возомнил себя каким-то сверхчеловеком и смотрит на обывателей-потребителей презрительно-снисходительно. В сумке (кармане, рюкзаке, котомке, за пазухой, в пакете, за ремнём) неизменно находится издание нетривиального автора (томик, распечатка, диск, подаренный листок из черновиков самого автора, если тот ещё только начинает писать). В детстве был немного замкнут, держался в стороне от основной кучки детишек. Много читал. Читал всё что попадалось, пока не нашёл свой жанр литературы. В юности, начитавшись всякой дряни, был очень романтичным юношей, пока не вышел из семейного гнезда и не столкнулся с немного другими законами, нежели описаны в его любимых книжках. Я вам говорил, господин президент, книжки надо было запретить, это они корень зла! Продолжаю…. Ой очки свои в кабинете забыл…. В этих ни черта не разобрать……. Вот, ага. Переосмыслив своё положение, несовместимость внутреннего мира и внешнего, пытается воззвать к людям, в личном общении и авангардном творчестве показать их серость и забитость, открыть новый взгляд на вещи, но вскоре отчаивается в своих попытках переменить всех людей в одиночку. Наконец, становится неисправимым циником для большинства людей и лишь в тесном кругу идеологических соратников, у тусклой свечи может посентиментальничать. Ищет контакта с подобными ему вольнодумцами-лентяями, находит несколько таких в ближайших окрестностях, собирается с ними в ячейку-шайку, многие ячейки собираются в партию. Удумывают, шельмы, создать новые общественные условия, в которых бы люди сами, без принуждения и ломки сознания, зарождались бы прекрасными ангелами во плоти, носителями всех благодетелей земных. А для этого, как же? для этого необходимо разрушить условия старые, уродливые, то есть наши с вами, господин президент…..простите…. Учёбу ОН забрасывает, карьеру ОН забрасывает, работает от случая к случаю, иногда ведёт преступную жизнь, иногда перепродаёт что-то там нелегальное, иногда харчуется у богатых дамочек, падких до всякого рода рун, эзотерики, блаватских, ланцов, листов, кроули и распутиных, иногда толкает в народ свои нетленные творения за денюжку. Потом организует и сам же участвует в этой…, святая дева Ефросинья,… революции… и выгоняет нас из страны.

О-о, нет-нет, господин президент, вы тут ни при чём, не надо сокрушаться-кручиниться, не подобает вам подобного по чину. Это всё каверзные фанатики, им всё равно никак нельзя было угодить, как ни тужься.

Невозможно совершить героические подвиги в нормальном состоянии рассудка. Нужно сделаться фанатиком и выработать манию к смерти.

Йоши Ямамото.

Да ВСЁ у нас в стране было ха-ра-шо: и социальная сфера была развита, и спортивные секции, кружки там всякие, и концерты эстрадные, рабочих вакансий было завались на каждой биржЕ — работай не хочу, жилищные условия улучшались год от года, ипотека у нас пошла, но ведь они не хотят подождать квартирку всего двадцать-тридцать годков каких-то! как все нормальные граждане! и культура у нас росла, и образование повышалось…

— Сегодня учителя должны прилагать максимум усилий, чтобы дать ученикам минимум знаний.

Из официального заявления чиновника министерства

образования (я сам это слышал и чуть не поперхнулся

чаем рано утром).

… и доктора у нас наилучшие были, и балет мирового масштаба, а цирк какой — о-о-о! Господин президент, вот не поверите, до того цирк люблю, что на одно и то же представление могу три раза подряд пойти… Да… А как же?? И народ тоже цирк любил. Только эти фанатики не любят цирк. Оттого и злые ходят, бомбы мастерят по подвалам своим сырым. Не знаю. Чего им мало было? А главное, что они сами теперь будут там делать? Что? Нет, всё проще, господин президент, они говорят, что очистили дескать страну от мрази и тупиц нашего, пардон муа, круга и люди сами выработают план действий, на ходу, легко и непринуждённо; так как к управлению пришёл новый неразвращённый привилегиями контингент, со свежими мозгами и идеями, бодрый и задорный. Они это называют «сортообновление». Ну, я и говорю, что сами не знают, зачем анархию свою устроили. Пустились в какое-то творческое плавание. Городят хрень всякую о на-а-ациях, о высоких по-о-омыслах. Философы да художники, психопаты да пенки, э-э-э то есть панки. Ненавижу их всех. У-у, деклассированные элементы. Интуиция, новые парадигмы восприятия, пассионарность. Тьфу, язык сломать можно.

И тут Мишкин вспомнил конквистадоров Нового Света, прокладывавших свой путь через джунгли, встречавшихся с неизвестным и покорявших его. Вряд ли неизвестное изменилось коренным образом с тех пор, когда финикийцы вывели свои корабли за Геркулесовы Столбы.

Он никогда не простил бы себе, если бы повернул назад, признав этим, что в нем меньше от настоящего мужчины, чем в Гунне, Кортесе, Писарро и других крепких орешках.

Роберт Шекли.

Эх… А может правда, надо было всё ж нам куда-то пристраивать их, бродяг, что ли? А то они жили там, на улицах своих, в бетонных коробках-многоэтажках спальных районов, в тесных квартирках и в разбитых дворах собирались по вечерам, думали-говорили ерунду всякую. И кто-то хитрый видно напичкал их кашей, слепленной из бунтовских речей всех времён и народов, вот они и пошли, как щенки неразумные, за вожаком. Надо было как-то прибирать молодых к власти-то. Не догадались мы, не смекнули. Давать им, к примеру, должности, автомобили, талоны на 3-хразовое питание. Кто б пошёл на революцию, когда б имел бы халявное 3-хразовое столование, а? Пусть невысокие должности давали бы, но вроде как демократия у нас, ну вы понимаете о чём я. Вроде как все должны порулить по очереди. Может даже и сгодился бы кто из них, особо толковый. А мы их в тюрьмы, отделения…. Вот они и остервенели совсем. С молодыми ухо нужно востро держать, они все ушлые, заразы, непонятные какие-то, всё у них не так как у людей. Со стариками проще намного, обвычнее…

Вглядитесь в лица большинства наших пенсионеров или работяг: это смирившиеся, смиренные, покорные, усталые лица. Послушайте, что говорят в ответах на опросы, в рейтингах народные массы: скепсис, неверие, мрачный пессимизм, отрицательные мнения, «не знаю», «не интересуюсь», «не имею мнения…».

Такой результат получается, если 15–20 поколений избивать ежедневно, гонять на тяжелые работы, продавать и дарить, насиловать и убивать.

Эдуард Лимонов.

Да. Все уважаемые министры правительства в изгнании могут быть свободны. А мы тут ещё потолкуем с господином президентом в изгнании тет-а-тет о политике. Встретимся на заседании в следующую пятницу, господа. Всего доброго! Всего доброго. О, господин президент, вспомнил ещё. Они говорили, что эта власть вовсе не является святой, не имеет индульгенций от Всевышнего и вовсе не власть, а просто кучка мафиози со своими солдатами, полицаями, СМИ-оправдателями. Они имеют нисколько не больше прав на территорию и карающие полномочия, чем самый захудалый человечек их рабовладельческого строя. Представляете нонсенс?? Вот пертурбация! Эка каверза! И МЫ, плюс ко всему, являемся самым отсталым в эволюции общества элементом!! Я аж крякнул от удивления, когда эту ересь услышал. Мы, по их мнению…э-э-э… — корпорация зажравшихся вооружённых тупиц, получивших себе корону по наследству от Больших Вождей Прошлого, давших запуганному гражданину на подпись документы о нашем богоизбранном качестве, отстреливающих каждого претендента на трон, даже если претендент действительно прогрессивней, чем они… то есть мы…. то есть они.

Если революция 1917 г. была началом гражданской войны 1917-20 гг., то новая революция станет финалом войны будущей. Революции происходят не только во времени и пространстве, ни происходят во всех областях жизни и знания, как естественный результат прогресса. Научно-техническая революция — результат прогресса научно-технического, социальная — социального (развития общественных отношений), национальная — национального (повышения качества нации). Если одна из групп за прогрессом не успевает, её приходится нейтрализовывать изнутри, пока все отставшее общество не оказалось нейтрализованным соседями. Война — результат неуправляемого прогресса, и не обязательно прогресса внутри страны. «Антиреволюционность» — навязанный российскими СМИ путь вне реальности, потому что реальный мир перетряхивается революциями регулярно.

С. Морозов.

Вот так-то. Шуточки шуточками, а они нас уделали….. Ой-ё-ёшеньки. Что ж дальше-то будет с нами со всеми?……….. Так. Министры ушли? Ушли. Хотите, господин президент, прям сейчас что-нибудь из японщины гряну? Хотите?? Навскидку!

Старый пруд заглох

Прыгнула лягушка

Слышен тихий всплеск.

К чему это я? Да к тому, господин президент, что я долго до вас добирался. И ни какие конспиративные квартиры и пластические операции не могли вас уберечь от меня. Наделённый самим собой особыми полномочиями, именем Революции я приговариваю вас к высшей мере гуманности — расстрелу пулями в жизненноважные органы. Приговор окончателен, и обжаловать его конечно можно, но в инстанции… хи-хи… выше. Нужно заменить эту неловкую приставку к вашему титулу «в изгнании» на простое понятное слово «бывший». Покойся с миром, господин наш бывший президент!

О, джентльмены, жизнь коротка… И если уж мы живем, то живем, чтобы ходить по головам королей.

У. Шекспир.

Жизнь никогда не прощала нам слабостей. Жизнь — это довольно чёрствая неромантичная штука, безжалостно-упёрто-напористо-бесчувственная, как насекомое, которое полдня ползёт, преследуя раненную добычу, а потом догоняет, отрывает лапки, парализует ядом, жрёт другого инсекта — продолжает свой род. Не знаю, как ты, но я не видел ни одного чуда в жизни. И думаю, что не увижу. В принципе, оттого в сознании людей и живёт понятие ЧУДА ЧУДЕСНОГО, потому что они никогда не происходят, ведь если бы они происходили, то перестали бы быть чудесами и стали бы обыкновенным ощущением, то есть слово «чудо» исчезло бы напрочь из лексикона.

От жизни не стоит ждать подачки, а тем более просить. Нет никаких сочувствующих богов, нет никаких учётных записей добродетелей с депозитным счётом на небе, нет ни апостолов, ни чертей, важно только то, что здесь и сейчас, важны события людей, сами люди, а не загробные миры, которых никто из живущих не видел по одной простой причине — потому что их для нас НЕТ. Или нас для них. Без разницы. С таким же успехом можно молиться на синих летучих леммингов, а каждому, кто в них не верит, говорить: «Да ты что?? Люди уже две тысячи лет верят в синих летучих леммингов, книги про них пишут, свято чтут их образ в храме Лемминга Спасителя. И вообще, лемминги вот-вот явятся из искривлённого время-пространства и всех накажут, кто в них не верил — отгрызут нос по самую жопу». И говорить так можно все две тысячи лет, увеличивая с каждым годом только количество времени, которое предки молились на леммингов. Смешно, но если перекинуть аналогию на Бога, то эта чепуха уже кажется кому-то категорией более серьёзной, хотя разницы никакой. Но даже если, предварительно накурившись, вообразить, что завтра сюда явится полный состав святых из разных религий и конфессий, чтобы общей коллегией устроить показательный процесс надо мной и предложат мне покаяться, то я посмеюсь им в лицо. Какого хуя вы мне тут предъявляете претензии?!?! Кто вы такие?!? И что вы делаете в моём доме?!?! Грехи?!?!?!?!?!? Хе-хе-хе-хе-хе. Пожалуйтесь лучше на меня в международный суд! И кстати, приходите ближе к выходным, предварительно позвонив, сейчас я занят.

Всех, кто впадал в гуманизм, богофилию, похуистский декаданс на моём веку — жизнь пожирала гнилыми чёрными зубами и отрыгивала останки. Бэ-э-эп. Ой, кажется это ботинок Андрюши Лукавого — он верил в равенство людей, ценность семьи и смысл жизни, носил крестик под косухой с сатанистскими знаками.

Жизнь ведь абсолютно не гуманистична; достаточно посмотреть одну телепередачу «В мире животных», чтобы убедиться в том, что в жизни царят немножко другие законы и правила, чем те, про которые пели французские гуманисты дружным хором. Ах, ты считаешь, что человек чем-то отличен от других зверюшек?!? Вай-вай-вай. Не груби.

Все учения о человеческом прогрессе и миролюбии, трактаты о любви и лучезарном божественном пути Человека — погребены где-то в дофрейдовском мире, присыпанные тяжёлым слоем битого кирпича и обожённого в стекло грунта, стрекочущего на счётчике Гейгера, мира послефрейдовского. Человек мало чем отличается от братьев своих шерстистых в стратегии действий (всё то же бессмертное стремление «порви их всех!»), но явно превзошёл в тактике (тысячи новых приёмов). В нём миллион и одна биологическая программа, как-то оправдываемых «чистым разумом», который исполняет роль обсчитывающего варианты компьютера, калькулятора, но не как не генератора мыслей, а значит и не генератора действия.

В основе действия биологические программы. Мы живём на планете Комок — планете агрессивных бешеных обезьян, вооружённых огнемётами, базуками и химическим оружием, НЛП и телепропагандой. Эволюция технологий прошла слишком быстро по сравнению с биологической эволюцией. Секунда по сравнению с днём. А это значит, что несмотря на химию и астрономию, внутри мы примерно такие же, что и, скажем, 700.000 лет назад — хищные безжалостные гоминиды, держащиеся за свою стадную иерархию, шаманизм, стремящиеся всех и всё вокруг ИСПОЛЬЗОВАТЬ НА УДОВЛЕТВОРЕНИЕ СВОИХ ПОТРЕБ (именно потреб, даже не потребностей).

Эволюция, ты научила нас верить в необходимость говна.

Этот хищный зверёк (произнеси слово «человек» с ударением на «о» — стразу вспыхнет ассоциация с каким-то маленьким шустрым грызуном) бывает добрым и щедрым, только когда ему хорошо, когда он пресыщен на время, когда нажрался благ от пуза. Но он мгновенно оборачивается злобным монстриком, если что не так — показывает свои острые зубки в критические моменты. Вот клянусь! проводил очередное научное наблюдение с записями и таблицами в тетрадке: сравнительный анализ одних и тех представителей вида хомо жопиенс (естественно, брался под наблюдение не один случайный экземпляр, а множество, статистически выверенное число — выборка) в состояниях ХОРОШО и ПЛОХО. В состоянии Хорошо хомо жопиенс рассуждает о человеколюбии, сидит, растянув в довольстве губы, причмокивая жидкость какую-нибудь из расписной кружки, развалившись в глубоком кресле у камина, дымя в потолок, осуждает палачей прошлого, скверных товарищей в своей жизни, использует выражения «я б помог другу в беде», «я не такой», «я нахожусь в гармонии с мирозданием». Может даже подарочки дарить тебе недорогие и объясняться в любви, преданности на веки вечные. Но стоит хомо жопиенс из комфорта и неги попасть в кромешную бедноту, голод, большие долги, постоянную бытовую раздражённость от грязи и усталости, опасность попасть в тюрьму или могилу, как из него уже сыплются ругательства на всех вокруг, пена идёт со рта, появляется мелочность и скупость, враньё и цепкость в финансовых вопросах, выражения меняются на «сам виноват!», «почему ты такой тупой?!», «это не мои проблемы». Гармония с мирозданием быстро меняется на агрессивную шипящую злобу затравленного зверька, а философия гуманизма оказывается на деле оболочкой философии войны за жизненное пространство, дружественным интерфейсом Заметь: В ЭГОИЗМЕ ТЕБЯ ВСЕГДА ОБВИНЯЕТ ЧЕЛОВЕК, ЭГОИЗМ КОТОРОГО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ЗАДЕЛ. Ведь по идее, альтруисту не в чем обвинять эгоиста, если он настоящий альтруист. Только эгоисты постоянно трутся, грызутся, устанавливают юридические отношения на половые сношения, делят деньги, пИздят инакомыслящих. Мы все — эгоисты! Гип-гип-ура!!

Я. Я же лучше, чем Он. Гораздо лучше. Только потому, что Я — это я. Я — это так мило, близко, душевно, тепло, привычно, нежно, серде-е-ешно. За Я — я кого хошь порву в клочья. Ишь, на что позарились, уроды?!? На Я!!

Здесь за всё нужно бороться. Я рад за тех, кто понял этот простой закон и смеюсь над идеалистами-гуманистами, ждущими наступления общества счастья как Второго Пришествия (типа они видели Первое). Меня вообще смешит любое ожидание небесной благодати. Ничто, похожее на мечту, не произойдёт, если самому это не сделать. Нам передались навыки борьбы ещё до рождения, как у песчаных акул, которые начинают воевать ещё в утробе. Здесь нужно всё время быть в форме. Нужно жить на максимуме, там где стрелка переходит в красный сектор. За каждое своё право мы привыкли сражаться, отвоёвывать его, вырывать у среды. И правильно сделали, что привыкли действовать так. Мы, люди 21 века, знаем, что основа человека — эгоизм. Сенсорный, информационный, биологический, мысленный, социальный. ЭГО — значит Я. Но это не предел.

Каждый из нас в отдельности, в том числе самый безвестный, знает сегодня о жизни в тысячу раз больше, чем самые мудрые из наших предков. Но ничего не давалось нам даром: мы платили за всё сполна и с лихвой.

Штефан Цвайг.

Вот мы, например. Мы любим свободу и сражаемся за своё племя. Эгоизм чистейший. Но на другой стороне — такие же чистейшие эгоисты!! Кто из нас вспомнит хоть одно право, данное нам «свыше» добродушным правителем, узурпатором, президентом, диктатором, царём, промудоблядской августейшей особой? ИЗНАЧАЛЬНО У НАС ЕСТЬ ПРАВО НА ВСЁ, ЧТО САМИ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕМ. НО КАЖДОЕ СВОЁ ПРАВО НУЖНО ПОДТВЕРЖДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬЮ ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ. Любое право без реализации — лишь мнение.

Никто просто так ничего не позволит, никто просто так ничего не разрешит, не подпишет вольный указ своей царственной закорючкой. Большая часть людей, а правители поголовно — боятся вольности, для них это абсолютное зло. «Хаос» для них — слово с ярковыраженным негативным оттенком, катастрофа. Для них «трагедия» — слово с чётким смыслом кошмара, ужаса. Они ведь привыкли к мыльным операм.

То, что для гусеницы Конец Света, для Мастера — рождение бабочки.

Ричард Бах.

Их законы и ограничения — всего лишь их террор, их довлеющий эгоизм над опасным меньшинством. Они настолько эгоистичны, что буквально бесятся, если кто-то пытается пойти наперекор их стаду. Они такого смельчака-одиночку задавят, растопчут, размозжат ему мозги о мостовую и будут ещё долго пинать и втаптывать в камни мёртвое тело в исступлении НЕНАВИСТИ К ИНОМУ.

Все данные «свыше» в истории права — были даны ПОД ДАВЛЕНИЕМ людей одержимых жаждой к свободе; людей, которые могли поставить на кон: устроенность, безопасность, социальное благополучие, карьеру и успех — всё ради этих прав. Что можно им противопоставить??! Ведь для них не только достичь свободы, но и умереть за неё — это тоже кайф!! Странный беспроигрышный вариант, совершенно непонятный для инда, массойда любого времени.

Я не признаю над собой никаких господ из рода человеческого.

Джон Браун.

А я к тому же не признаю никаких неприкасаемых веками догм. Если что-то устарело для кого-то — человек вправе эту догму раскритиковать (прежде всего для себя раскритиковать, понять, что это не для него) и попробовать поменять. А если он ещё и сумеет осуществить революцию, преодолев сопротивление, то он вообще герой.

Национальная Революция с очищением нации от дегенеративных корпораций ублюдков, семей, клик, служащих Западу, подавление самого влияния Запада.

Социальная Революция с освобождением человека от отчуждённого труда и отчуждённого потребления.

Сексуальная Революция с уничтожением архаики христианско-мусульманско-иудаистских взаимоотношений полов, со всеми реверансами ухаживания и семейными па осточертевшего брачного танца-полонеза, провозглашение свободной любви взамен протокола и лживых ритуалов моногамии. С уничтожением адата семьи и провозглашением совершенно любых спонтанных союзов людей по их вкусам.

Свобода Революции Творчества, причём не только классического понимания деятельности художника, а любого вида Творчества от некоммерческого искусства до экспериментальной нерентабельной в ближайшие пятьсот лет науки и до творчества государственного управления, возможности самому определять свою деятельность в обществе, доступ ко всем его ресурсам. То есть Революция — это ещё и ОЧЕНЬ ВЫСОКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ — ЖИЗНЬ КАК ТВОРЧЕСТВО, ИГРА ВМЕСТО РАБОТЫ.

Революция Мышления, добивание кувалдой Больших Главных Вопросов полуразвалившейся кладки обшарпанной стены гуманизма; разрывание изнутри скорлупы общественных мифов, и выход на свободу нигилизма в большой недобрый (впрочем, и незлой, а абсолютно похуистичный до нас и наших судеб мир), но очень интересный, если мы постараемся, мир. ФУТУРИЗМ ВМЕСТО ВЫДОХШИХСЯ ТРАДИЦИЙ. У нас должна быть одна любимая традиция — РАЗРУШАТЬ ВСЕ ТРАДИЦИИ. МГНОВЕННАЯ АДАПТАЦИЯ ИННОВАЦИЙ, ТО ЕСТЬ ПРАКТИЧЕСКИ ИННОВАЦИЯ НЕБЫВАЛОЙ РАНЕЕ УСКОРЕННОЙ ДО МГНОВЕНИЯ АДАПТАЦИИ. Нужно думать, придумывать, искать и находить, а не копировать предков и ждать!! Любая копия — априори хуже предыдущей. Каждый знает, что если вторая часть фильма ни черта не привносит в сюжет и стилистику фильма — она уже хуже чем первая, изначально, так почему мы так держимся за старое??

Революция Прав: реализация права делать с собой что захочется: заниматься любым проектом, отправляться на любую войну с любой формой жизни и в любой край вселенной, употреблять любые наркотики, издавать любые тексты, убивать себя по желанию любыми известными способами, использовать любые достижения техники, любые новейшие методики и наработки, любой опыт, любую информацию. Да, обрати внимание в слове «любой» на первые три буквы.

И на использование этих прав не нужны парламентские большИнства, подавляющее мнение, не нужны столетние эволюционные преобразования (они уже произошли, если появились подобные «наглые» мысли о свободе), телевизионные дебаты, постановления, приказы, санкции. НИЧЕГО ЭТОГО НЕ НУЖНО. НУЖНО ПРОСТО ВОПЛОТИТЬ ИХ В ЖИЗНЬ НА СВОЕЙ ОТВОЁВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ И ПОСЛЕ СУМЕТЬ ИХ ЗАЩИТИТЬ ОТ ЧУЖИХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ И ЗАПРЕТОВ. ВСЁ ЧТО МЕШАЕТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ — ДОЛЖНО БЫТЬ УНИЧТОЖЕНО.

Счастье не принадлежит к числу культурных ценностей.

Вздыхая, говорит доктор Фройд и разводит руками в сожалении.

Когда я слышу слово «культура» я хватаюсь за пистолет.

С загадочной ухмылкой на губах добавляет доктор Геббельс.

Современные государства не созданы для нас. Государство сейчас — это сверхэгоистичный организм-механизм. Это мы созданы для такого государства, мы созданы для промышленности, сферы услуг, аппарата чиновников, для переписей и сортировки (при последней переписи тел в стране я пытался записать свою национальность как новахо, но шлюшка переписчица не записала её, несмотря на моё «законное» право — эгоистка). «Мы созданы работать в дерьме, чтобы купить дерьмо нам не нужное». Может, поменяем слегонца запись в своей больничной карте? Диагноз, поставленный нам, явно ошибочен. Больше того, мы вообще не пациенты, не больные, и хватит нас лечить, прописывать лекарства, покой и прогулки в грушевом саду. Выписывайте нас и поскорей из дисциплинарного санатория! На улице весна! Весна жизни!

Свобода в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган этому обществу всецело подчинённый.

Эгоизм Карла Маркса.

Но нет же. Гражданину нельзя доверять, а то он учудит чего-нибудь. Гражданина нужно оберегать от самого себя. Ему нельзя свобод, иначе он сломает себе что-нибудь. Ему нельзя собственного оружия, иначе он пристрелит кого-нибудь. Ему практически ничего нельзя, кроме одобренных Минюстом вещичек и одобренных Минздравом продуктов. Как в тюрьме, там такие же распорядки. «И создал Бог для Адама Еву и сказал — выбирай любую бабу, какую только найдёшь!».

За гражданином нужно следить, записывать его на камеры на перекрёстках и в подъездах, читать его и-мэйлы (привет господам, которые заседают на ул. Б. Санкт-Петербургская в моём городе, Алексею Бычкову, большому ценителю ячменных напитков, в отдельности, он нас больше всех любит тайной лубовью, приходит, стоит рядом, смотрит, возбуждается, маньяк в общем). Нужно прослеживать покупки и счета гражданина, слушать его телефонные разговоры, давать ему электронные биометрические паспорта, чтобы контролировать его передвижения по рельефу континента, вытравлять из его головы «плохие» мысли (которым его обязательно, по мнению обывателя и властного обывателя, кто-то злой надоумил, сам он дойти ни до чего не может, потому что в конфуцианском идеале гражданин должен быть туп, как берёзовые дрова).

Гражданин должен быть безволен, на большие собрания граждан нужно подавать заявку в администрацию концлагеря, иначе граждане что-нибудь сообща придумают вредное — это ведь практически «группа лиц, действующих по предварительному сговору». Гражданин должен подчиняться, не роптать, не возмущаться, не бежать в темноту при окликах «стой, пидрила, мы из милиции!», не употреблять, не бузить, не хранить опасные для узурпаторов вещи и вещества, не призывать к свержению строя, не думать, не надеятся, не снить запрещённые к сновидению образы (ГОСТ 10117-08). Тебя это устраивает? Или ты хочешь другого? «Тварь я дрожащая али право имею»? Конечно имею. Аб чём разговор?

Паситесь, мирные народы.

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы,

Их должно резать или стричь.

Саня Пушкин.

Я знаю, кто ты!!! Держи, comrade, сигарету, я с тобой покурю. Я теперь super lights курю. Раз уж ты дошёл до 83-й страницы, то в тебе что-то не так как во всех (пых, дымное колечко вверх). Тебе ведь скучно, разве не так?? И больно от картины происходящего. О, нет, не одевай американскую макдональдскую растяжную улыбку, как на уличных рекламных транспарантах, делая вид, что у тебя всё хорошо. У ЖИВОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВСЁ ХОРОШО — ЖИВОЙ ВСЁ ВРЕМЯ КУДА-ТО СТРЕМИТСЯ. Чем живее живой, тем стремительнее стремится. У меня не всё хорошо, и у тебя не всё хорошо в жизни, давай открыто признаем это, перестанем притворяться, как два подростка, которые изображают, что не хотят друг друга, когда хотят друг друга. Только когда я подохну, я достигну буддийской точки Никуда-Не-Стремящегося-Существа, не будет того, кто бы чего-то желал. Потому что дышать воздухом — это такой же комплекс, как и быть жадным до свобод, идей, справедливостей. Говорить человеку «подави в себе такое-то стремление» равносильно «бросай дышать воздухом, спать, бросай жрать, бросай срать — негоже это прогрессивному существу». Лучше брось эту моралистскую гадость, проговори вслух другое, давай:

«Я живой. Я ЖИВОЙ! А пока я живой, пока я не сдох, я хочу заниматься любимым делом, от которого я безостановочно кайфую, я хочу всю жизнь жить на пределе человеческих возможностей, а не по распространенной моде, привычке. Я хочу выйти с ручным пулемётом в ГУМ и раскрошить пятьдесят бутиков в руины. Я хочу покорять далёкие уголки космоса, я хочу владеть всей знанием предыдущих веков во всех отраслях, я хочу исследовать человеческое сознание вдоль и поперёк, чтобы лучше знать, чего мне самому нужно, я хочу заниматься сексом с красивыми интересными разнообразными любовницами.

Я хочу разорвать рамки и границы дозволенного символичным въездом в музей классического искусства огромного вездехода под грохот тяжёлого рэйва, диджитал хардкора «Atari Teenage Riot» из метровых динамиков по бортам бронированного пятнистого кузова.

Символичной вертолётной атакой под музыку «Therion» на сказочный, ослепительный шестизвёздочный курорт для десятков богатеев, на которых работают и завидуют тысячи полу-богатеев, на которых работают и завидуют миллионы не-богатеев. Вертолёт не роскошь, а средство разрушения!

Символичным зачёркиванием маркером набивших оскомину названий городов на карте: …. Нью-Йорк……. Чикаго…… Детройт……… Денвер…… Лос-Анжелес, в бункере ракетного управления под музыку «Нож Для Фрау Мюллер»: «Мы самый лючший нар'од в мир'е!! Др'ужба!!».

Устным приказом компьютерно-разумным системам наведения точнейшей лазерной пушки в рубке космического корабля:

— «Может подстрелить кого-нибудь знакового, символичного??» — спрашивает разумная лазерная пушка.

— «Кого именно??».

— «Ну, допустим, допустим… э-э-э-э, вот! Папу Римского!» — ехидно вопрошает компьютер и подмигивает голограммой-рожицей.

Ох уж эти разумные пушки. Вечно они изображают размышления, чтоб не обидеть человека его мыслительными скоростями.

— «Пожалуй, то, что надо».

— «Тогда отчётливо произнесите команду «огонь» и я стреляю» — улыбается голограмма — «Формальность, конечно, но необходимая, тысячу чертей в жопу этим программистам, понаписавшим ограничения разумной технике!».

— «Огонь! Чего уж там?… Лупи по нему прямой наводкой. Компьютер и человек — братья навек!».

За иллюминатором на долю секунду вспыхивает оранжевый лазер. Луч прошивает облачность атмосферы по направлению к Ватикану. И компьютер по личной инициативе ставит «ДК» — «Бабы нам не надо //// Бабы пусть уйдут //// Нам бы все в динамы //// Бабы на вино». Болтаемся на орбите и танцуем с голограммой.

Я хочу, чтобы в какую сторону в жизни я не двинулся — там меня не встретил юридический заградотряд. Я хочу делать то, что запрещают, я хочу знать, что знать не положено, я хочу жить так, как мне взбредёт в голову, несмотря на то, что это кому-то не нравится. Я хочу, чтобы к смерти и соответственно к жизни относились попроще. Н А М Н О Г О П О П Р О Щ Е.

Вот куда стремимся мы! Не вкалывать с утра до вечера, не потреблять очередной выкидыш шоубизнеса. Не гоняться за дорогой мебелью, не пускать слюни при объявлении выпуска нового gadget. Не зависеть от какой-либо сиськастой тётки, которой надо приносить квитки о сумме получки, оправдываться о том, куда ты идёшь в 11 часов вечера, не ныкаться от неё в гараже, баре, выпивая с корешами — «а-а-а, братва, ну и наебал же я свою жёнку!!!!!».

В этом мире нет чудес, я это знаю, и ты это знаешь, и я знаю, что ты знаешь, а теперь ещё и ты знаешь, что я знаю.

Жить поступательно тоскливо. Следовать трупной традиции отвратно. Копить на старость мерзко. Хранить здоровье перед лицом неминуемой смерти пресно (по-сербски «сохраним» звучит как «похороним», вот мы его и похороним однажды, это здоровье). Молиться на безопасность глупо, при нашем шансе на выживание. Ведь мы обречены. Наш шанс на выживание в долгосрочной перспективе=0. Хотя, для наглядности, это лучше продемонстрировать в сравнении с другими шансами.

Шанс, что я не умру в ближайших час = 99, 99…9 %. У лётчика-испытателя нового истребителя показатель = 70 %. Шанс солдата, идущего в штыковую атаку, выжить =50 %. У пиромана-новичка, впервые изготовляющего в домашних условиях из глицерина нитроглицерин = 15 %. У суицидника-высотника = 1 %. А наш шанс в перспективе=0. Мы — заготовки покойников. Никто не спасётся. Никто не сбежит. Почему все считают количество лет и никто не удосуживается измерить качество?!?!? Скажу откровенно: в моей жизни были дни, стоящие нескольких лет жизни и наоборот! ОНИ измеряют жизнь годами и человеко/часами, я — джоулями энергии переживаний и люксами света от встреченных мною людей.

Мы веселящиеся пассажиры авиалайнера, у которого отвалились оба крыла на большой высоте, а парашюты не предусмотрены конструкторами этой хреновины. Кто напоследок заигрывает с хорошенькими стюардессами, позабыв о жене, детях и четвертьвековом внесемейном воздержании, кто молится, кто в панике учит других как не поддаваться панике в падающем самолёте. Ты спросишь, а что же делать в данной ситуации? Хватит полировать бронзу на «Титанике» — вот что нужно сделать в первую очередь!!! Приведу цитату из одного отсталого фильма (он только этой цитатой и примечателен, да и та, наверняка, спизжена) — «Когда летите самолётом — всегда покупайте билеты в самом начале самолёта, у кабины пилотов. Когда самолёт начинает падать, туда съезжает тележка со спиртным». Это был намёк такой. Или вот ещё, уже без намёка. «Если мышеловка захлопнулась — нужно хотя бы доесть сыр». Действуй!! Не надейся, что правительство придумает что-нибудь чудесное для тебя в жизни. Оно для себя-то ничего придумать не может.

Что ты начнёшь делать в самолёте, когда увидишь в иллюминатор, что у него — ай-я-яй!! — отвалилось крыло с турбинами?? Позвонишь своему брокеру и попросишь перевести вложения в другие, более ликвидные активы??? Будешь и дальше соблюдать «Правила поведения пассажира в авиатранспорте»? Сидеть к креслу пристёгнутым ремнём, с умным видом привязанной к водосточной трубе собачки, ожидающей выхода хозяина из магазина? По-моему спеть хором «Вихри враждебные реют над нами…», прогуляться по всему самолёту, заглянуть во всё запретные углы, несмотря на вой стюардесс «Туда низя-я-я!!!», гораздо симпатичнее. Смерть — это самое естественная штука на свете. Даже естественней сна, еды. Гадливо пугать человека смертью, паршиво, сама низость. Дрянь! Чтобы почувствовать, сколько нас отделяет от смерти, достаточно плотно приложить ухо к запястью и услышать шум своего насоса крови. Как зыбка эта жизнь, невесома. Случайное сочетания тысячи факторов. Сложилось, распалось. Смерть не самое худшее, что может случиться с человеком в жизни. Отсутствие Жизни в жизни — куда хуже. «Смерть улыбнётся всем нам». Единственное, что нам остаётся — показать ей fuck-палец и улыбнуться в ответ. Па-тан-цуем, костлявая???

Иногда мне хочется заразиться какой-нибудь быстротекущей смертельной болезнью, чтоб мне осталось жить полгода. Чтобы я, наконец, зажил на пределе возможного в оставшееся время, не убоясь последствий. ЧЕЛОВЕКУ ДЕЙСТВИЯ ЗДЕСЬ СКУЧНО. Скучно протирать штаны в школах, колледжах, институтах и аспирантурах, ползти по карьерной лестнице, скучно каждый день ходить туда, где ничего хорошего тебя не ждёт, скучно угождать «адептам» искусства, начальникам, «старожилам», добиваясь их расположения. Ужасно видеть, что добиваются признания только отменные жополизы, скучно жить по расписанию. Терпение не для тебя, это участь рабов. Угодничество ради карабканья на брюхе «на верха» — не для тебя, это дело слизняков. ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС — вот твоё правило! Ты более энергичен и талантлив, чем старики и старушки, которые крутятся по кабинетам, толкают речи по бумажке на экране и решают за тебя своими постановлениями как тебе жить. Их мозги усохли, навсегда остались в прошлом. Твоё мышление более гибкое и открытое. Так почему они ещё там?! Сейчас нам с тобой ещё не нужно собирать толпы обиженного пролетариата, не нужно рядиться в чёрные одежды штурмовиков, дойдёт и до этого. Дело в том, почему ты ещё не заявил о себе и своём праве выебать их строй?? Чего ты ждёшь? Срывайся с места и шагай к своей мечте, не жди чуда, которое никогда само не наступит.

Провозгласим, что весь мир должен броситься на нас, смешиваясь с нами и создавая гармонию, которая будет управляться только творческой интуицией.

Манифесты итальянского футуризма.

Социальный покой охраняют те, кому есть, что терять. Что терять тебе? Что у тебя есть? Кусок бетона под названием квартира (по-сербски дом — «куча»)? Или даже кусок квартиры под названием комната, с различным знакомым до боли хламьём? Круг постоянно повторяющихся обязанностей постоянно повторяющихся обязанностей постоянно повторяющихся обязанностей постоянно повторяющихся обязанностей каждый день? Звонкая мелочь в кармане на пиво? И чё?…… Тебе этого всего жалко?

Они говорят, что революция — это ужасно. Ужасно дохнуть от их речей, ужасно подчиняться идиотам, ужасно ходить в полосатой робе правил, с номером ИНН на груди, но никак не менять условия своего обитания по образу и подобию своей мечты. По одиночке нас перехлопают и пересажают; ты, наверное, уже пробовал сопротивляться индивидуально, узнал на вкус слово «безнадёга». Нужно объединяться, чтобы действовать и МСТИТЬ. Мстить за каждого. Когда каратель знает, что даже посадив/убив одного «экстремиста» (ярлычок такой один на всех), ему достанется от десятка других, оставшихся где-то рядом — ЕМУ СТРАШНО, потому что вот как раз его-то никто не дёрнется прикрывать. Когда человек знает, что за него отомстят, даже если это будет после его смерти — ОН СТАНОВИТСЯ СИЛЬНЕЕ при жизни. У нас есть шанс вырвать целое поколение из дряблых трясущихся рук правящих стариков. Нахуй их всех! Балласт за борт!! Пускай сидят в своих традициях и в конституционных порядках. Все их старинные кланы, клики ничего не стоят перед новым заряженным гигаваттами этносом. Да, именно перед новым этносом, видом человеков, а не группировкой, культом, классом, хунтой! А значит, у нас должен быть свой мир.

Революция первична, полноценна сама по себе, остальное должно стать лишь направлениями. Единственная идеология Революции — ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ. У нас появится возможность мстить, созидать, сочинять, уничтожать, любить и жить так, как долго хотелось, но не моглось. Жить крайностями ощущений, а не корректностью, учтивостью, этикетом и правилами хорошего тона. Жить новизной эксперимента, экспромтом, а не разрешённым списком. Единственными ограничениями после Революции будут твой разум и интуиция, рождающие импровизацию.

Скоро здесь развернётся удивительная Трагедия, могущая быть написанная ТОБОЙ. Ты усядешься в первом ряду, у кабины пилотов, туда съедет тележка с соками, водами, спиртным и ты будешь наслаждаться своим творением, неспешно потягивая жидкость из бокала, чутко следя не отходит ли действо от твоего сценария, покуривая под надписью «not smoking». Сделай первый шаг из серой толпы, крикни там, где другие испуганно молчат. Тебе понравится, и дальше всё пойдёт легко и неординарно. Толпа покосится на тебя, и ты почувствуешь, что в тебе что-то просыпается. Загнанные ими вглубь, но несокрушимые базисные инстинкты, живущие под налётом цивилизованности, местами поцарапанной полиролью гуманизма. Какие-то невероятные энергии и ветра, их страх становится твоей силой.

Мы слышим звуки одобренья

Не в сладком ропоте толпы,

А в диких криках озлобленья!

Николай Некрасов.

Подними флаг — его увидят все кому нужно… кому нужно больше, чем сегодня значится в меню. Все люди делятся на две категории: тех, кто мечтает о куске пирога, и тех, кого устроит только вся пекарня. Целиком и полностью……… Эгоисты, мля.

— Вставай, — сказал он, — и бери ключи. Пойдём наружу закрепим руль…

— Во-первых, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы вы мне «тыкали», — ответил я, — а во-вторых, я точно знаю, что вас здесь нет. Я в ракете один вот уже второй год, так как лечу с Земли в созвездия Тельца.

Станислав Лем.

Раньше мне казалось, что 99/100 своей жизни я проёбываю впустую. Свожу в никуда. В уродство какое-то круговоротно-вороночное. Бесцельно проскучал. Позже это чувство сменилось другой мыслью. Что все события, люди, действия — маленькие, но необходимые ингредиенты одного большого варева, в котле, где готовится взрывчатка. И если убрать хоть одну песчинку, щепотку (будь это какой-нибудь минутный разговор, бесцельная прогулка) и взрывчатки не получится. А выйдет огромный чан полуядовитого бульона. Но потом я стал больше спать и все эти дурацкие навязчивые идеи, вызванные хроническим недосыпанием, прошли, уступив место абсолютному фатализму. По сценарию фильма мне, герою фильма, пришла мысль, что я герой фильма. Обалдеть можно.

— Это самое прогрессивное издание в мире, — говорит мне GutTrip (TS-GT), отхлебнув тёмной влаги, он тоже с дурки, там и научился чифирить («пить правильный чаёк»). — Ни одна газета, журнал на планете нас не достают по футуристичности и дерзости воплощения.

И хотя история создания самиздатовских фэнзинов стара, как английская королева, я полностью разделяю его позитивное мнение насчёт нашего творения. Оно умопомрачительное, абсолютно некоммерческое. Это оргазменный сон пишущего журналиста, который в университетской юности строил творческие планы, а после пошёл на работу и вот уже десять лет пишет отчёты о блевотной официальной жизни в области: приёмах заграничных гостей, инвестициях в отрасль, повышении пенсий…. и пьёт по вечерам горькую от свинцовой непроходящей тоски.

У издания нет формата — это 1 (2, 3, 10 листов или всего один урезанный вкладыш) формата А4. Мы можем в один номер вбухать кипу информации, а в другой напечатать лишь одно слово на белоснежном листе бумаги, если сочтём это слово концентратом кислоты для прожигания перегородок и этажности сознания. У издания нет общего названия — мы отказываемся от довлеющих штампов. У издания нет витиеватых подписных имён внизу статей — мы отказываемся от личности в новом для нас виде искусстве. Именно! Искусство создавать для богемы, аукционов, музеев изощрённые штучные товары нотами, октавами, гипсами, рифмами, холстами и красками УМЕРЛО… Искусство создавать изощрённые штучные жизни углеводами, белками, цифрами, словами, действиями, эмоциями, чувствами — РОДИЛОСЬ!! Кончилось просто искусство, началось Искусство Жить. Искусство и жизнь всегда шли рядом, только вот развивались поодиночке. Пришло время их соединить воедино, в особую материю, момент настал. Всё готово.

Искусство рождается только от горя. И никогда — от радости.

Чак Паланюк.

От горя осознания того, что в жизни ритму, гармонии, пропорции — места нет. Но мы вернём их туда. Впустим в жизнь комедию и трагедию из театра. Пейзажи, портреты, натюрморты из живописи. Скульптуры личностей, спектакли-диалоги, мелодии событий, строфы дел, видеоклипы прожитых дней. Мы один большой комок органики с широко открытыми глазами, разбитый для удобства и мобильности на нескольких автономных тел, скачущих по асфальтовым равнинам и бетонным горам в поисках информационного клада. Мы кладоискатели. Мы не зависим от разрешений министерства печати, потому что вкладываем своё издание в другую достаточно прогрессивную газету — «Лимонку». Свобода! Нас ограничивают только наши эстетические вкусы. А с эстетикой у нас будь здоров какой разброс-разброд. Так что можно сказать, что никаких творческих рамок нет.

Наш принцип — РЕДАКЦИЯ РАБОТАЕТ НАД ИЗДАНИЕМ 24 ЧАСА В СУТКИ, даже когда спит, даже когда трахается, даже когда моет зад в ванной или машет кулаками в тёмном переулке — РЕДАЦИЯ ВНЕМЛЕТ СОЛНЕЧНЫМ ВЕТРАМ ИНФОРМАЦИИ. У НЕЁ ОТКРЫТОЕ ВОСПРИЯТИЕ. Мы впитали импульсы дадаизма, супрематизма, футуризма, сюрреализма, ситуационизма и генерируем своё понимание мира. Когда общество перевалит послушным большинством в следующую пост-спектаклевую стадию — мы уже там будем, с огромным отвоёванным пространством и гигантским опытом. Мы будем там аборигенами; позёвывая, будем проводить экскурсии новичкам. А пока мы телепортируем жадных до нестандартного восприятия одиночек в свой мирок через создаваемые нами дырки в Мифе; и они получают там, за границей, полноценное гражданство. Пока не построили мост, перевозим на маленьком дырявом челноке на другой берег. Мы паромщики, одетые в белые балахоны с капюшонами, скрывающими тенью лицо. Эвакуируем из обреченного на катастрофу телемировоззрения гуманизма. Наша концепция — ИНОЙ СПОСОБ ПОНИМАНИЯ СОБЫТИЙ СОЦИУМА, ВСЕЛЕННОЙ. Вырезки жёлтой прессы, мешанина из телеинформации, рисунки древних людей на стенах пещер, современные рисунки на стенах пещер, изречения безвестных воспалённых умом монахов, содержание продуктов питания, стихи поэтов-террористов, рецепты извращённого секса, детские переживания и страхи, иероглифы, правила проживания в гостиницах — ничто не проходит мимо нас. Несколько пар незамыленных пытливых глаз увидят событие со всех сторон-граней. СМИ, рекламисты, пиарщики, любые составители текста играют массовыми образами, стереотипами и архетипами — так хищные дельфины загоняют стаю рыб в кучу. Мы играем образами, стереотипами и ходом мыслей самих составителей, журналистов и пиарщиков — мы хищники, охотящиеся и на травоядных, и на других хищников.

Мы рать солнценосцев

На пупе земном

Воздвигнем стобашенный пламенный дом.

Николай Клюев.

— Это катапульта мыслей. Нажмите красную кнопку, и вас выбросит за борт в ледяной воздух атмосферы с ускорением в 8g, — меня этот прожект задел до самой сердцевины. — Если вы не умрёте от перегрузок, и парашют раскроется, то вы приземлитесь в дикой незнакомой местности. И, может быть, тогда вы навсегда забудете, что такое тесное замкнутое пространство вашей кабины-башки, изготовленной по чертежам лучших стандартных проектов транснациональных компаний. Забудете, что такое «быть вменяемым». Забудете слово «привычный». Забудете слово «нормальный». Я хочу видеть человека уникальным языческим божком. Со своей поразительной шокирующей спецификой. Ешь этот мир. Без всякого такого соуса.

Пилотный номер издания без названия мы отправили в рот социума «Декларацию прав нацбола», как бациллу. Для знакового старта. Что мы претендуем на всё вокруг. Иногда я слышал от разных людей фразы-отголоски от «Декларации» месяц спустя, четыре, как от удаляющегося радиомаяка. Часть тезисов мы придумали сами, часть откровенно сдули отовсюду или вывернули мехом вовнутрь. Detournement, ну. Но мы решили попробовать в издании не только детурнеман, а всё, что только можно и нельзя. Плагиат, отражение, искажение, инвертирование, размножение информации просто жизненно необходимы для эффективной борьбы во времена информационного шума и спама Системы.

NB имеет ПРАВО:

(малый сохранившийся у меня в памяти фрагмент)

?……. Не знать программы и устава партии, но интуитивно догадываться об их содержании.

? Тратить деньги из местной партийной кассы на женщин и развлечения, если позже он найдёт, что сказать товарищам в своё оправдание или просто совершит любой героический подвиг.

? Начитавшись трудов Смита, Сея, Рикардо, Мальтуса, Милля, Вальраса, Парето, Маршалла, Кейнса, Филлипса и других учёных экономических мужей, пойти и ограбить ближайший банк, если ему не хватает на сигареты, а кривые спроса и предложения местного рынка труда дают забавную цифру заработной платы.

? Выйти на улицу и разрядить две обоймы двух пистолетов (серебристого и чёрного) в толпу невинных обывателей, а опосля станцевать джигу по пояс голым, босиком на замёрзшем асфальте и пропеть что-нибудь на свой музыкальный вкус.

? Если член партии проживает с женщиной с детьми, он имеет право съедать продукты, приготовленные для детей, дабы копить калории на затяжную партизанскую войну.

? Не обращать внимания на глупые окрики и нелепые провокации человека в мешке, вроде: «Куда вы меня тащите!??!?! Я же милиционер!!!! Куда вы меня тащите?!?!? Вы все ответите перед законом!!!!!».

? Быть женского пола и гордиться этим фактом, просить у своего boyfriend'а деньги «ну на всякое там…», тратить их на Революцию и истребление old-man-enemies.

? Понимать, что единственной личной территорией в его жизни является пространство внутри собственной кожи, а всё остальное нужно отвоёвывать у совсем недоброй среды обитания………….etc.

Когда-то в ранней юности (позднем детстве) я вёл дневник. Настоящий. Со всеми самыми отчаянными мыслями и едкими комментариями к пролетающим дням. Но потом он мне надоел. Я сделал последнюю запись в нём, купил какой-то молодёжный журнал в киоске, выписал оттуда адрес и отправил по нему дневник бандеролью, неизвестной молодой девке. Куда-то в Смоленск что ли. Или Рязань. Уже не помню. Но чувство при этом испытываешь невероятное. Вроде духовного очищения. Кто-то далёкий неминуемо прочитает твои самые потаённые мысли, желания, ощущения, идеи, самые так называемые «грязные» и «чистые» одновременно, которые ты близким друзьям-то не доверял, боясь непонимания. Я даже чувствовал её эмоции при затаённом чтении моих откровений. Но найти меня невольная читательница моей души никогда не сможет. Надо будет придумать такой вид мэйл-арта: все пишут откровенные дневники и отправляют по первому попавшемуся почтовому адресу. И получают соответственно случайные откровения, крики сознания. Чем жёстче жизненные описания, честнее и ближе к реальным ощущениям, тем лучше. Так людского непонимания на планете Насыпь станет меньше. И коммунизм шагнёт навстречу, уже не в военных сапогах, но в лёгких кроссовках.

Ведь мы живём стереотипами и штампами. Из газет, журналов, редактируемых старыми дяденьками с аккуратными бородками, стрижеными дорогими парикмахерами чётко раз в три дня. У каждого из нас свой микроскопический личный опыт общения, откровенного «голого» общения без масок, крохи понимания. Сидим в ракушках и трясёмся, что кто-то что-то о нас выведает, что-нибудь лишнее. «Ведь они могут узнать, что я в тот проклятый вечер…. а-а-а!! Что у меня …. не как у всех!!!»…… А большей частью в жизни каждого — штампы, шаблоны, штампы, штампы, шаблоны, шаблоны, штампы, штампы, схемы, шаблоны, шаблоны, штампы, популярные решения, штампы, штампы, шаблоны, штампы, штампы, шаблоны, шаблоны, штампы, шаблоны, штампы, штампы, шаблоны.

Иллюзия безопасности, рецепты счастья (родом из дневных ток-шоу), план карьеры на жизнь (родом из дневных ток-шоу), мода (из специализированных на определённую нишу журналов и дневных ток-шоу), обрывки школьного знания (окривевшего за годы непрочитки ни одной книги, кроме детективов в мягком переплёте), ошмётки политического мировоззрения (из вечерних ток-шоу), огрызки философского («….жизнь — это…это…это, а чёрт её знает, что это, поживём — увидим» /// «жизнь, хе-хе, жизнь прожить — не поле перейти» /// «я вот жизнь прожил и могу сказать — у кого руки на месте, тот на жизнь заработает!»). А-ху-еть.

Нехватка свободного времени и отсутствие желания САМОМУ ДОБЫВАТЬ ИНФОРМАЦИЮ рождает мифы. Одни события раздуваются до космических масштабов. Другие, не менее масштабные, сжимаются в точку. Система живёт в медиа-пространстве, МЕДИА-ГАЛАКТИКЕ. СМИ комментируют людям их собственную жизнь, жуёт и отрыгивает нациям их полупереваренную историю. Так как церковь (следующее слово читается через «е», а не через «ё») безнадежно утратила власть над умами, СМИ подхватили выроненный попами комплект скипетр-держава диктата массового сознания и отпускать его в ближайшее время не собираются.

СМИ могут создать любое событие настоящего, прошлого, будущего. Слухи с выдержкой становятся легендами. Есть такое правило под номером 1 в маркетинге и рекламе — человек покупает не лампочку, а свет от лампочки; человек покупает не автомобиль, а комфорт и престиж. Человек знает не историческое событие, а то, что ему рассказали о таковом событии. История делается не президентом и генералом, а журналистом, писателем, пропагандистом, пресс-секретарём, которые расскажут о генерале и политике, и закрепят тем самым определённый флажок в мозгу обывателя — «хороший/плохой», «о-народе-заботливый/ кровавый».

Я был поражён, когда один гамбургский бюргер крайне убеждённо мне заявлял, что в ГУЛАГе погибло не менее 60 миллионов русских людей (чем дальше — тем больше! скоро число мёртвых гулагников превысит население СССР в те годы, а ведь были же ещё и живые гулагники!). Он-то блядь лучше самих русских знает. А сам ни хера, кроме сортов и марок пива в баре отродясь не читал. Конунгу, когда тот жил в Штатах, один янки упёрто доказывал, что именно американцы взяли Берлин весной 45-го, и вообще, СССР лишь чуть-чуть помог им в Войне. Этому янки некогда смотреть документы о количестве германских дивизий и их качественном составе по годам на восточном фронте и в других частях света, ему легче доверится слухам от соседа, который услышал что-то от коллеги по работе, который когда-то смотрел десятиминутную передачу по кабельному, и там о чём-то подобном говорилось.

Легче посмотреть фильм «Спасение рядового Райана», где морская пехота штурмует побережье Нормандии и много красочных сцен попадания пуль в людей. И ни одного негра! Одни W.A.S.P. — белые, англосаксы, протестанты! Посмотри фотографии американской морской пехоты тех лет — там до хрена здоровых негров, один чернее другого, только в армии они и могли куда-то пристроиться.

Конунг говорит, что о всей войне на восточном фронте в американском учебнике он узрел три абзаца, зато про сражения с японцами, операцию в Сицилии…. Я побывал в свою очередь Дойчланде. Не в обиду будет сказано, да простит меня хитрый и добрый патриот herr Bormann, которого я постоянно подкалывал нацистским прошлым его страны и многочисленными войнами с русскими только что выученным: «Ich erinnere euch an Staligrad!!» или поговорками, вроде «что русскому здорово — то немцу смерть», но по мне так не Германия, а Немцеландия, от германцев там не осталось нихуя, духа Германии я искал-искал, да так и не нашёл. Так вот, любил я там новости смотреть про нашу страну. ЕвроСовок рисует наш образ такими отфильтрованными однообразными красками, что думаешь: «А та ли это Россия, из которой я приехал? Или ещё какая есть?».

На Западе всё стандартизировано и сертифицировано. Все параметры жизни замерены по семь раз и один раз отрезаны. Установлено всё. На любую мелочь нужно получить разрешение, лицензию, окончить курсы. На бизнес, работу, машину, собаку, рыбалку (я чуть не охуел, когда узнал, что на обыкновенную рыбалку нужно 3 года платить членские взносы в каком-то сраном «обществе любителей активного отдыха» и лишь по истечению этого срока можно сдать экзамен с насаживанием червяка на крючок и закидыванием спиннинга). На подходе экзамены на изготовление детей и лицензии на гангстерскую деятельность. И пора бы уже выпускать ещё одну специальность в институтах — инструктор по проживанию жизни. Жизне-гид будет показывать вам жизнь со всеми её лучшими достопримечательностями, вы пробудете жизнь……. (барабанная дробь) туристом!!!!!! А-ле-гоп. По прописанной таблице своего дозволенного поведения индивида Западный Человек рассматривает и другие страны. Конечно же, Россия получается территорией диких кочевников-скифов с луками и в шкурах.

Но прямолинейная тупость одномерного восприятия не имеет определённой национальной окраски. У нас дела с получением и распоряжением информацией не лучше нисколько. Попроси у любого своего знакомого назвать хотя бы пять известных людей из истории Чехии. Ну хоть пару из Уругвая, только не футболистов…………. А в ответ тишина…… Да что там Уругвай. Мало кто расскажет о недавних событиях своей страны, не повторяя речи телепрограмм с прошлой недели.

Да нет, ты не понял, Миф — это не незнание фактов и цифр формул, как в телевикторинах на бесполезную эрудицию. Миф — это зацикленность мышления в одном мировосприятии, отсутствие эволюции вопросов и ответов. Главный закон мифа — НЕЧЕГО ХОДИТЬ ТУДА, КУДА НЕ ХОДЯТ. «Миф — это целостная мыслительная реконструкцией мысли, обосновывающая весь космический порядок строем, который это общество на деле уже установило в своих границах». Главная причина Мифа в том, что людям некогда и незачем интересоваться разными точками зрения на события. Скажут, что этот хмырь был тираном — значит тираном, скажут, что был святым — значит святым.

ЗАМКНУТОСТЬ В МЕЛОЧАХ.

Я никогда не смогу принять мелочность в людях. КАК СТАЙКА ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ НЕПОСЕДЛИВЫХ ОБЕЗЬЯНОК, 100 %-но ОБРЕЧЁННЫХ НА СМЕРТЬ, ВЕРХОМ НА СВОЁМ КУСКЕ ТВЕРДИ СПУТНИКА ЗВЕЗДЫ, ПОДОГРЕВАЕМОМ ДНЁМ И ОХЛАЖДАЕМОМ НОЧЬЮ ПО БОКАМ, НА ОТШИБЕ ГАЛАКТИКИ МОЖЕТ ЖИТЬ РАЗГОВОРАМИ О ПОГОДЕ, НЕЛЕПОЙ МОНОТОННОЙ РАБОТОЙ НА ПРИУСАДЕБНОМ УЧАСТКЕ, ТИХИМ БЫТОМ?!?! Я УДИВЛЕН! Я ВОЗМУЩЁН!! БЛЯДОХУЙСТВО!!!!

Большую часть жизни обыватель трещит разговорами о получке («… а Саня сказал мне, что он там-то получает двадцать тыщ и ничего не делает на работе!!! — во повезло!! мне бы так!!»), мобильниках (мелодии любит слушать собравшись сотоварищи в кружок — унц, унц, круто! фото и видео пьянок смотреть там же в жидкокристаллическом экранчике), думает домыслами, слушает слухами, верит тяливизеру, когда вокруг горы легкодоступных сведений, стоит только копнуть в сторону от официальной версии….

СМИ умеют играть недомолвками и статистикой на почве слепого доверия, выдавая только нужные для имиджа репортажа цифры, слова, оставляя другие в глубине архивов. Типичные обороты речи журналиста: «одной из версий случившегося является…» (далее следует версия, которую нужно протолкнуть в мозг массойда, даже если версия маловероятна и она действительно только одна из…), «не исключено, что он причастен к взрыву….» (не исключено, что я имею счёт в швейцарском банке, но забыл об этом по причине травмы головы).

С цифрами вообще цирк. К примеру, от падения кокосов на головы погибает больше людей, чем от атак акул. Но акулы слывут жуткой опасностью для человека, а кокосы, если верить рекламе — райским наслажденьем. Хотя акулий хрящ человек кушает наряду с кокосовой стружкой.

От лошадей и ослов погибает больше людей, чем в авиакатастрофах.

Так и 20-й век все наперебой называют чудовищно кровавым, потому что в его войнах погибло 100 миллионов. Но 20-й век не самый кровавый по соотношению: число погибших в войнах / (поделить на) общее число жителей на планете. Не стоит забывать, что население планеты Окоп в том же 1900 году насчитывало всего 1миллиард 600 миллионов, раньше по 6 миллиардов обезьянок сразу не жило, мы поднимаемся всё выше и выше по изогнутой кривой.

И вот, в далёком 16-м веке испанцы и португальцы взяли и истребили 150 миллионов южноамериканских индейцев и никто про это не говорит, ведь аймара, майя, гуарани, арауканы не развились в цивилизацию со своими СМИ. Если бы индейцы развились быстрее, то наверняка высадившись в Португалии (и на манер пижонистых англосаксов) назвали бы операцию созвучно с «Overlord» — «Game Over, Port», истребили всех португальцев, затем всех европейцев на континенте. Они, уверен, тоже бы не упоминали их в своих учебниках. Добро всегда побеждает зло. Французы и англичане, а затем и американцы уничтожили 50 миллионов североамериканских коренных жителей. И население в те века было несравнимо меньше сегодняшнего! Так что считай. Весь геноцид на обоих американских континентах сравним, если бы сегодня (втихую) за двадцать лет перерезали бы миллиард-другой. Оставшихся теперь индейцев (миллионов 30) споили, загнали в резервации, замариновали, подключили к шоу «Баффало Билл» на подтанцовки.

Победителей не судят, ведь после победы только они и остаются в суде в качестве (конечно же!) судей. Не будут же они сами себя судить!? Трупы наций очень быстро разлагаются в истории. Я недавно думал, отвлечённо от детерминизма: какими были бы учебники истории, документальные фильмы про 20-й век, если бы во Второй Мировой Гитлер взял в союзники на континенте не второстепенные страны, а к примеру Англию или СССР. Не так уж далеко до этих вариантов коалиции было. И вот представь: покорённый мир, перебитые нации в учебниках уже других победителей значатся как «несомненно варварские», «антипрогрессивные», «распространяющие культурную чуму по всему миру», «справедливо уничтоженные народами-освободителями». Что-то напоминает?? СЕГОДНЯШНЮЮ ТРАКТОВКУ ИСТОРИИ!! Только «мёртвые злодеи» имеют другие имена. Сегодняшний вариант истории — взахлёб самоуверенная речь победителя. Мёртвые не могут ничего сказать в ответ. Даже когда их поливают дерьмом. Хорошо, что мёртвые хоть сраму не имут. Мёртвая Германии молчит. Молчат истреблённые под корень индейцы обоих континентов, молчат племена Амазонки, покончившие с собой из-за вырубки их родных лесов, молчат миллионы затравленных африканских рабов, крепостных, молчит СССР, развалившийся от применения новых типов оружия в Холодной Войне, молчат тысячи больших этносов и маленьких народностей. «Говорит радиостанция Голос Америки!». До поры до времени.

Теперь Британия и Штаты учат мир «гуманности»: пэры, сэры, лорды и форды ездят к нам в гости проповедовать гламурное миролюбие. Ничего, что сами иногда отвлекаются, как на ланч, на ковровые бомбардировки других стран из «оси зла» (забыли сказать галактического зла, вселенского порока, космической греховности). Пугают нас ГУЛАГом, тыкают носом нас в наше «поганое» прошлое, выставляя напоказ свою цивилизованность.

Христианство в качестве идеологии внешней экспансии и внутреннего контроля за поданными ускоренно теряет свои позиции. На глазах появляется новая религия, где абстрактные «основные права человека» заменяют старое понятие Благодетели, «гражданское общество демократии» — рай, Гаагский Трибунал — инквизицию. Огромные паствы и указующие на неверных кардиналы. Джордж Буш-младший, с лицом не затронутым интеллектом, номинирован на нобелевскую премию мира в этом году. Хотя есть прецеденты подобного маразма есть…

«…так, взрывая английских офицеров в Палестине (Англия управляла Палестиной) и взрывая арабские автобусы в странах Северной Африки и Ближнего Востока, Менакем Беген активно соперничал с ребятами бригады Арафата. По иронии судьбы именно они — главы самых крутых международных организаций, практиковавших терроризм, стали в один год лауреатами Нобелевской премии мира. Впрочем, это ошибка в духе самого Альфреда Нобеля — он-то был изобретателем динамита…»

Этот мир явно не в здравом состоянии рассудка. Поэтому легко представить, того же Эрнана Кортеса в качестве лауреата премии мира. Он ведь распространял мир на новые континенты. Европейский мир (в смысле world, опять игра хитрого сложно-интересного русского языка). Кортес — миротворец. Творец своего мира. Новой Испании. Конквистадоры шли по Америке, в металлических панцирях, и отстреливали полуголых дикарей, ставя зарубку на и так уже исчёрканный приклад мушкета, хвалили Господа Бога на привале, расширяли европейский мир. Чуть позднее и чуть севернее англичанин англичанину говорил: «Здорово, Джонни, у меня для тебя есть кое-что» и выкладывал на стойку кучку засохших от крови чёрных скальпов и получал свои шиллинги за трофей.

Если мы не поймём, что в мире правит только закон силы, в том числе информационной силы, умения трактовать события, то вскоре станем теми же жалкими индейцами-пьянчужками. И эта оккупация не в далёком киношном будущем через пять поколений, как думает большинство, её вполне реально застать уже при этой жизни. Учите, господа, китайский и английский хорошенько. Может, на что и сгодитесь будущим хозяевам (чифан — по-китайски «еда», а теперь на китайском составьте предложение сами: «хозяин, дай мне еды, я выдам всех заговорщиков»).

В прошлом, символом (оправданием, религиозно-информационной поддержкой) экспансии был крест, дающий возможность поднять легионы на войну с дикарями. Сейчас это термины «борьба с терроризмом», «противостояние политическому экстремизму». Борьба с мистическим Злом в виде неведомого бородатого злодея с алхимической взрывчаткой — стала крестом современности, служащим земным тварям для их оправдания расширения жизненного пространства — вполне естественному стремлению, натуральному, как мыло «Dove». Ничего не поменялось в механизме экспансии, изменилась информационная оболочка. Есть извечное желание захватить и поработить, но вот надо ещё и как-то разъяснить это «цивилизованное» желание своему народу (зачем платить налоги в пользу экспансии) и чужому (почему он варварский и почему ему не надо сопротивляться уничтожению).

Террорист — это сатана сегодняшнего дня. Бес, демон, чёрт, шайтан, злой дух. Зло без апелляций. Полисмен — слуга Добра. В ДАННЫЙ МОМЕНТ СЛОЖИЛАСЬ УДОБНЕЙШАЯ СИТУАЦИЯ ДЛЯ ПРОВОКАЦИЙ СО СТОРОНЫ ПРАВЯЩИХ РЕЖИМОВ, ДЛЯ УПРАВЛЕНИЯ С ПОМОЩЬЮ ТЕРРОРА НАСТРОЕНИЕМИ ГРАЖДАН.

Посмотри: когда происходят серии терактов в РФ — около выборов, когда нужно персонифицировать Зло размытым фотороботом на центральных телеканалах, когда нужны популистские меры. Назвать врага по каталогу врагов. Потом следует заявление: «Мы напали на след шайки террористов» и обычно далее ничего не происходит. Потому что дальше ничего и не нужно. Эффект уже есть. Система опять «защитила» нас от нападения демонов, паситесь дальше, мирные граждане. Смотрите, что будет, если мы вас перестанем защищать — вы провалитесь в геенну огненную и бородатые ваххабиты будут вас варить в смоле. Чистый метод бандюковского рэкета, которые сначала нападают, потом якобы защищают от нападавших. эРэФия не ловит террористов, потому что она сама террорист, большая банда сборщиков подати, тюремщиков, боевиков, пропагандистов. Вспомните, за взорванными домами в Москве и Волгодонске последовала так необходимая президенту Puto быстрая победоносная (по плану) войнушка. Так чеченцы ли взорвали дома, что они с этого получили? Есть хорошее правило: «Если не знаешь, кто это сделал — посмотри, кому это было выгодно». Взрыв в метро перед коронацией на второй срок с последующим отстрелом пары знаковых чеченских фигур, которых спецслужбы могли пристрелить и много раньше — тоже случайность, не популизм?

Существо зловещего вида в камуфляже оправдывает два миллиона милиционеров на российских улицах, оправдывает задержания, обыски, посадки, аресты, ликвидацию конкурирующих политических партий, заклейменных как «экстремистские». В конце концов если прижмет, можно пойти дальше, найти «ген терроризма» в ДНК, ввести в юридический обиход термин «лицо террористической национальности», или «лицо террористической ориентации».

Э. Л.

Как наглядное доказательство — нашумевший «Норд-Ост». Не погибло ни одного бравого служителя порядка, которые «стоят на посту, охраняя гражданское спокойствие». Дрочат они на своём посту, сам видел. Зато граждане получили газовую атаку а-ля Первая Мировая. Помнишь?: хлор, траншеи, повисшие на колючей проволоке разлагающиеся трупы. Вывод отсюда один: мы для государства эРэФия — пушечное мясо, расходный материал, скот, которому нужно внушить, что скотобойня построена для него. И кто-то ещё спрашивает, ПОЧЕМУ я недоволен этой Системой?!? Зачем мне Революция?!?

Взрывы в транспорте и кафе у нас происходят в период проблематичных экономических периодов страны, в периоды критики в сторону президента Puto, когда нужно отвести внимание на «более важные в сегодняшней напряжённой обстановке события». Я не знаю, чтобы кто-то из действительно революционных группировок организовывал взрыв ради уничтожения простых граждан, для массового поражения, при всём презрении к обывателю. Чаще всего это бескровный подрыв символики режима, в очень редких случаях отдельные выборочные цели из касты чинуш. Лишь только Puto и его боевики из фэсэбэ широко практикуются на подданных. Бандерлоги, подойдите ко мне бли-и-иж-ж-ж-же.

РФ — лишь пункт в длинном списке. Терроризм, получил своё рождение, как форма сопротивления бедных, но яростных против репрессивных государственных режимов и его персоналий. Теперь же терроризм стал отраслью мировой экономики. В РФ вот-вот появится министерство по терроризму!

Огромное число известных так называемых неподконтрольных террористические организации — это фирмы по выполнению определённых услуг (так и хочется написать ритуальных). Существует чёткая структура таких террор-фирм. Топ-менеджеры (допустим, всего «исламского» террора — Усама Бен Ладен, который якобы, ха-ха, вырвался из под влияния вскормившего его ЦРУ и стал независимым злодеем) управляют пирамидой таких фирм, распределяют подряды, субподряды. Есть инвесторы (заинтересованные в изменении хода событий в регионе люди, страны или корпорации) — заказчики, клиентура. Есть «белые воротнички» менеджеры направлений — лидеры всяческих «бригад», «отрядов», «батальонов» со своей специфической экономико-боевой нишей, главная задача которых подготовить теракт с максимальной отдачей денежного, политического капитала, то есть полное прогнозирование возможных ситуаций на рынках, в СМИ, в настроениях общественности, комментариев политиков, заявлений соседних государств. Есть банкиры, обеспечивающие бесперебойную циркуляцию денежных средств. Есть «синие воротнички» — технические, военные специалисты, нанимаемые для осуществления операций. Ну и конечно есть рядовые бойцы, солдаты, смертники — чернорабочие. С помощью террора можно обрушить экономику целой страны, можно сорвать переговоры между сторонами, можно обратить внимание к региону третьих сторон, можно качнуть чашу весов при принятии сложного решения, можно закончить войну в регионе, можно начать, можно закупорить транспортный узел, поднять цены на сырьё и вызвать неконкурентоспособность товаров чужой корпорации. Что угодно. Терроризм — это уже органичная часть современности и большущая составная часть будущего из-за своих небольших издержек и отменных по эффективности результатов. Терроризм стал удачным соединением маленькой войны, высоких технологий, капитала и современных пиаровских методов управления общественным мнением — просто идеальным сочетанием для условий общества спектакля. А из терроризма по своей лживой лицемерной привычке власти всё делают проявления зла (хотя, уверен, все власти в мире пользуются услугами террор-фирм, своих подконтрольных или частных лавочек). Они изображают противодействие терроризму для успокоения толпы, которая находится в поле липового мировоззрения-оболочки гуманизма. Для себя власти уже поняли, что терроризм неистребим, его можно и нужно использовать. Терроризм — естественный инструмент управления настроениями масс в условиях массовой культуры, поэтому с ним бесполезно сейчас бороться, он часть этой культуры. Чтобы его победить нужно не бородачей по горам ловить, а начать с Кремля. Да с ним никто и не борется, разве что такие же конкуренты-террористы за делёж рынка взрывов и смут.

В то же время недавно депутаты по мановению волшебной резиновой палочки приняли пожизненную меру для всех тех, кого менты назовут «террористом». На экране показывают жалких запуганных исхудавших мужичков за решёткой. Голос диктора: «Банда злоумышленников, предположительно причастная к взрыву в… Им предъявляются обвинения по статьям терроризм, участие в незаконных вооружённых формированиях, незаконное хранение….». Кто-нибудь видел по телевизору хоть одного пойманного ЗАКАЗЧИКА теракта?!!? Хуй там. Они забрались слишком высоко в пирамиде общества. От закона «О терроризме» жди только подкинутых пакетов со взрывчаткой (подкинутый героин даёт слишком малые, по мнению ментов, сроки). Жди неожиданных автоматов Калашникова в своём гараже, со свежераспечатанными планами перестрелять всех младенцев в городе и напиться их крови.

Телевизор сливает нам информационную баланду. Иногда так бездарно и откровенно, что мы смеёмся застав «новости» где-нибудь. Дома редко кто из нашего круга удосуживается их целенаправленно смотреть, ну разве что как юмористический журнал. Я уже и забыл, что такое «проводить вечер у телевизора». Ценно там слово из ста тысяч, остальное — низкосортная пропаганда, её даже агитацией не назовешь. НО НУЖНО ДОРОЖИТЬ ИНФОРМАЦИЕЙ. ПРОСЕИВАТЬ И ПРОДУМЫВАТЬ ГРУДЫ МУСОРА, СКИДЫВАЕМОГО НАМ ОТОВСЮДУ, ИСКАТЬ СВЯЗЬ СОБЫТИЙ. ИГНОРИРОВАТЬ ИНФОРМАЦИОННЫЙ ШУМ. ШУМ И ЗНАНИЕ — РАЗНЫЕ ВЕЩИ. Нам, неразумным плебеям, по телевизору пытаются объяснить, что эРэФия — очень хорошее государство. Неужели, если б было так всё замечательно, об этом надо было бы звиздеть через каждые пять минут??? РТР люблю записывать и микшировать для друзей. Когда-нибудь альбом выпустим, что-нибудь вроде «стабильная стабильность». Гениальные фразы царепочитания V.V.Puto по РТР идут сплошным потоком.

— Блядь, блядь, пиздец нахуй!!! — взбешён El Diablo, — Я ненавижу это государство!! Я чувствую себя болтом, куском мяса в нём. Ебануться!

Его только что чуть не уволокли на зелёном УАЗике в розовознаменную эРэФийскую армию. Ещё немножко и он на два года бы стал строителем генеральских дач и заготовителем капусты в земляных ямах, бесплатным землекопом и громоотводом матюгов прапора. Одно слово — рабом. Еле откупились, собирая ночью деньги по друзьям.

— Это тупая безмозглая безликая машина для пожирания людских душ и тел. Всё!! Больше она ни для чего не предназначена! Единственная функция — поддержание самой себя, за счёт новых сил новых людей. Машина выжимает из тебя всю душу и выбрасывает на помойку. Причём использует твои силы только на строительство новых блоков, чтобы загнать в концлагерь новую партию жертв. Следующий!

— Соковыжималка.

— Ещё хуже всего, что я оказался мало готов к атаке на меня. Бежать по сути некуда, я не подготовил путей к отступлению. Как неумно с моей стороны. Не запасся отдельной квартирой, не сделал паспорт. Кто я без документов и квартиры??!

— Лёгкая добыча.

— Я даже вначале в шок впал, но потом начала закипать энергия протеста. Я был готов убить их всех. Блядь, как снег на голову. Как в этой стране можно строить какие-то планы на жизнь?!?! Их сломает любой чинуша, тыкнув тебе в морду блядской справочкой. У нас ВСЁ возможно!

— У нас страна Больших Возможностей.

— Хе. Знаешь, что меня спросили первым делом там?

— ?

— «А Вы ни в какие экстремистские формирования не входите??»

— И чё ты ответил?

— «Не-е-е-е, что вы…», — театрально разводит руками, отклоняя голову назад.

— А-ха-ха! Тебе в армии автомата бы не дали и на кухню не отправили бы, боясь отравы в супе. Всё, по телефону теперь сливаем одну дезинформацию. Если уж и военкомат знает, то ничего мало-мальски значимого по нему говорить нельзя. Используем наше ключевое ложь-слово. Меняем его периодически. На межгородские мессаги нужно скрипту использовать, которую мне недавно переслал конспиратор знакомый. В самом городе пункты, имена, время — по табличке, чем примитивней, тем надёжней, табличку тоже будем часто обновлять при личных встречах. «Здорово. У меня к тебе просьба: встреться с Z-03, скажи, что G-45 числа я зайду к нему в Ж-время и занесу Ю-ю. Начинаем игру в «пойми, что они хотели сказать этим?»………………………… А вообще-то я мечтаю почитать своё досье, фотографии полистать, фильмы про нас посмотреть, телефонные переговоры прошлого послушать.

— Было бы интересно.

эРэФии нужен кровавый терроризм и война в Чечне, чтобы держать на улицах армаду ментов, направляя 1/3 бюджета на них, чтобы вякать о защите граждан. Ей нужны теракты, чтобы подтверждать свою незаменимость в борьбе с вездесущим злом. И зачем ей менять армию на наёмных профессионалов, когда так прекрасно два года контролировать молодой цвет нации за колючей проволокой, чтобы они чего не сотворили? Рабовладелец, добровольно освобождающий рабов — это нонсенс!

Они постоянно списывают теракты на врагов. Это тоже старый, но похоже никогда не теряющий своей эффективности приём. Германцы в 1939-м набрали команды головорезов со славянской внешностью, вырезали несколько своих деревень, чтобы списать после жертвы на кровожадных поляков и начать резать Польшу. В 1992 году мусульмане расстреляли свою же демонстрацию, чтобы спровоцировать войну на Балканах. Ой, да кто только не устраивал подобный маскарад. эРэФия не исключение. Ты же прекрасно понимаешь, что все разговоры о демократии и равенстве — блеф для чванливых избирателей. Пирамида есть пирамида — те, кто внизу ничего не стоят. Если будет необходимо, правителю не составит особых моральных проблем пожертвовать тысячью своих подданных ради далеко идущих планов. Не стоит забывать, что глава пирамиды думает не об отдельных кирпичиках о состоянии всего сооружения, у него совершенно другой набор команд в голове. Но кто ж об этом скажет на публике? Ещё после Первой Мировой Войны рядовым европейцам обещали «открытую дипломатию стран», без тайных посланий, невидимых обществом договоров. Ну и где она, открытая дипломатия? Сто лет прошло. Государство не держит обещаний, потому что те легко забываются народом. Государство зато держит своих граждан за баранов. И в части это верно. Пока сами граждане ощущают себя баранами. «Бе-е-е-еее, разъясните мне картину мира и расскажите побольше о несомненной важности моего места в нём. Бе-е-е-е, слеза младенца не стоит всех завоеваний, это вы верно подметили. Бе-е-ее-е!».

Считают за скот, режут как скот, объясняя это происками далёких врагов. Одновременно долдоня о неповторимой важности одной единственной жизни самого жалкого человечка для мирового сообщества и о классических слезинках младенцев. Чем глобальнее цель, тем глобальнее жертвоприношение баранов. И тем несуразней лепнина лжи о тайном враге — чеченце-шахиде, бородатом арабе, бритом скине, революционере с кровавым штыком в руке (гляди, на штыке кишки замотались и повисли! боже, по-мойму, это поперечная ободочная кишка нашего барина, Степан Акимыча. да не-е, брат, ты путаешь, это ситовидная кишка!). Только красных зрачков не хватает, клыков, капающей слюны и слизи.

Под поводом «борьбы с терроризмом» одни нации вторгаются в границы других, уничтожают их страну. «Голубые каски» — это обычно государства, заинтересованные в своём развитии событий в воюющем регионе. Или, как в случае с Ираком, куда посылали воевать тела в форме из Польши, Испании, Украины — второстепенные державы, заигрывающие с первостепенными (Штаты, Британия) с целью выслужиться и получить свой кусок с барского стола.

Вот написал несколько абзацев, решил немного отдохнуть, захожу в Интернет, вижу сообщение о терактах в Испании. 190 убитых. Включаю теле, чтоб увидеть хоть одну движущуюся картинку оттуда. Растерянный мадридец, с паническими глазами, весь перепачканный гарью кричит: «Это война!! Но я не знаю, кто с кем воюет!».

Конечно, до случившегося бедняга наверное думал, что он центр Вселенной, тихой вселенной безопасности и комфорта, мебели по каталогу. Туманности накопленной пенсии и ломящихся от товаров супермаркетов. Оказалось — что он всего лишь пешка в чужой игре, которую не задумываясь меняют при необходимости. Теракты опять спишут на Аль-Каиду, которая служит печатью всех взрывов в мире. «Аль-Каида» — по-арабски значит «ухищрение». Как тебе названьеце? Кто-то круто ухищрился и наебал 90 % населения планеты, верящих в Аль-Каиду. Ну конечно она. Кто ж ещё?? Все беды у нас только от Аль-Каиды, исламистов, экстремистов, случайных больших астероидов и вредоносных бактерий…. Маньяков ещё.

Предлагаю для раскрутки такой медиа-проект (для раскрутки и последующего использования): Аль-Каиду возглавляет маньяк Чикатило, клонированный по ошибке северокорейскими учёными при экспериментальной селекции лошадей. Лошади должны были быть красного цвета с золотыми звёздами для парада развращённого коммунистического вождя (он желал ехать по площади на этаком скакуне в окружении ста тысяч голых пионерок с барабанами). Но вывели Чикатило с конским хуем. Маньяк вырастает ещё хуже, чем его прототип, сбегает из лабораторий Пхеньяна, путешествует по миру, убив и съев 666 людей, каждый раз новой национальности (для объединительного гневного траура всех крупных наций на свете), наконец вербуется в Медине в террористическую сеть Аль Каиды, принимает самый радикальный гибрид ислама, сатанизма, хирургии-без-анастезиии и расизма, планирует создать гипероружие для уничтожения всех добрых людей. В перерывах между размышлениями о супероружии и геноцидом развлекается крушениями самолётов и извержениями вулканов. А спецслужбы его всегда (как Джеймса Бонда) чуть-чуть упускают. На Аль-Каиду с Чикатило в главе можно будет ещё больше убийств списывать.

Но если отбросить шутки в сторону, события первых лет 21 века — это только начало Трагедии (слово «трагедия» без мрачного окраса, как и всегда у меня).

21 век будет веком немного не тех войн, к которым люди привыкли. Вспоминаю по книгам, как генералы прошлого, прожившие большую часть жизни в 19-м веке, не могли отвыкнуть от конницы и шашек, перейти к самолётам и танкам 20-го века. Один вояка, осматривая передовое оружие — пулемёт, сказал: «Для него патронов не напасёшься, штык надёжней». Другой, посмотрел на танк и сказал: «Для него много стали и нефти нужно — не пойдёт, а пехота везде сдюжит». Так и сегодняшние генералы ещё долго будут привыкать к НОВЫМ ВОЙНАМ и их технологиям. И ТАК И НЕ ПРИВЫКНУТ. Горбатого могила исправит. Они сознанием в прошлом, значит, уже проиграли, ещё до начала сражения.

О-о-о-о, господа ретроградцы неотстрелянные, традиционалисты желтоглазые, ЭТОТ ВЕК ВАС ПОРАЗИТ, ребята, ОШЕЛОМИТ, ШОКИРУЕТ, СОМНЁТ СВОИМ РАЗМАХОМ КРЫЛЬЕВ И ВОЗМОЖНОСТЬЮ КРАЙНЕ НЕБОЛЬШИХ ГРУПП ЛЮДЕЙ ВЛИЯТЬ НА СОБЫТИЯ МИРА. А вы всё индусов, тюрок и китайцев, арабов считаете поштучно и боитесь, что они миллиардной саранчой полезут к вам в страну, а вы двуручным мечом будете размахивать перед ними в кольчуге и реющими хоругвями над головой — у-у-у, басурмане! Развивайтесь, развивайтесь, тугодумы, вширь и вглубь, не стойте на месте, развивайтесь даже в те стороны, которые кажутся вам сегодня бесполезными (и даже опасными для нравственности и благонадёжности молодёжи) — в будущем 1000 людей будет способна защититься от миллионов, превзойти эти миллионы, посмеяться над миллионами. Тысяча людей сможет создавать (я подчёркиваю, не покорять ботинком космонавта, а создавать) новые миры. И никакой рой пчёло-индусов не будет вам страшен. Горе-экономиста Мальтуса и его кроликофермовые модели населения Земли мне в пример не приводите (я их все знаю наизусть по теоретической части специальности своей), и вообще не читайте Мальтуса, он жил очень давно и в свою очередь ни хера не читал про флуктуацию вакуума в абсолютном поле и про предсветовые потоки тоже ни хера не читал. Так что квиты. Не трожьте теории-мумии руками!! Они слегка плесневелы и вредны для вашего психического здоровья!

Мира (в смысле peace) для человечества можно достичь одним путём— последовательно уничтожать все его враждующие стороны, хоть физически, хоть идеологически. Но человек такой зверёк, что оставшаяся без врагов сторона тут же поделится пополам на два враждующих клана и снова начнёт свою любимую игру — войну. Так что говорить о мире в мире бесполезно и неучтиво, неуместно и наивно, по крайней мере, использую термин «человек», или по крайней мере «ЭТОТ человек».

Цивилизации сталкиваются в переделе мира. То, что проделали с населением Америки (и населением всего мира) 11 сентября 2001 года, атаковав два небоскрёба, проделывают сейчас с гражданами Европы. Варвары наползают на Цивилизацию. Цивилизация взрывает собственных граждан, указывая цивилизованным пальцем с маникюром на варваров, чтобы поднять страны ленивых товаро-обжор на войну с Варварами. Не правда ли трагически?! Красиво ведь! Ведь это история Нового Рима наяву, без книжек всяких скучных.

Я не буду изливаться насчёт событий 11 сентября. Скажу лишь то, что посвятив этому необычайному событию целые дни и недели чистого времени, насобирав библиотеку информации, дезинформации, фактов, слухов, мнений специалистов, могу сказать: при всех вариантах арабы просто физически НЕ МОГЛИ СОВЕРШИТЬ ПОДОБНОЕ. Чисто технически версия с арабами и Коранами в автомобилях не лезет ни в какие рамки. Но самое интересно другое. Совсем недавнишние события 2001 года УЖЕ УСПЕЛИ обрасти туманом Мифа. СМИ отлично умеют создавать прошлое.

Я ЧИТАЮ СЕГОДНЯШНИЕ ГАЗЕТНЫЕ ЗАГОЛОВКИ, Я СЛЫШУ НОВОСТИ СВОЕЙ ЭПОХИ. ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ, КАК ПОЯВЛЯЮТСЯ УЧЕБНИКИ ИСТОРИИ, ВСЕ ЭТИ ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАКТАТЫ. В УЧЕБНИКИ ПОПАДАЕТ ТАКОЕ НИЗКОПРОБНОЕ ИНФОРМАЦИОННОЕ ДЕРЬМО КАЖДОЙ ЭПОХИ, ШИРПОТРЕБ, ОТБРОСЫ И ОБСОСЫ ГЛАВЕНСТВУЮЩЕЙ ПРОПАГАНДЫ, СПЛЕТНИ, ДЕЗИНФОРМАЦИЯ, и я чувствую, как эта канитель вокруг потихоньку записывается стенографистами в очередную книжонку, что мне хочется крикнуть: «Эй, вы там, потомки блядь!! всё что вы только что прочитали про начало 21 века в России и Мире — не есть правда и там описано не единодушное мнение людей из моего времени, зато есть монополия на распространение информации; было множество людей? думавших по другому, говоривших о другом, борющихся с таким порядком, которые смеялись над «драмами» своего времени и огорчались по поводу очередных «завоеваний гуманизма». Всё что вы только что прочитали — это Миф эпохи, Миф вашей эпохи о нашей эпохе, ебёный мэйнстрим, преодолейте его в самостоятельном исследовании. И если в вашем времени такая же херня твориться, то не сильно обижайтесь на нас, за то, что мы проиграли тут, в своём морщинистом прошлом. Случай нашего выигрыша не рассматриваю, потому что тогда прошлое будет не важно. Ведь кольцевая или линейная версии истории пропадут. Так что это послание скорби. Хорошо, если б его никто не прочитал никогда».

Почему так трудно не вливаться в Миф? Не поддаваться массовым стереотипам, медиа-штампам, пиаровским шаблонам. Нет сил и времени искать собственные ответы — вот главный ответ. Хотя нельзя исключать и повсеместное нежелание выпадать из толпы, из привычного хода мыслей, просто привычки. (эксперимент: в каком-нибудь учреждении, посещаемом большим числом людей, повесь качественно сделанную табличку «извините у нас ремонт, вход со двора». — ты увидишь, сколько людей попрутся в грязный тёмный двор — искать другую дверь, даже не проверив центральный вход на ремонт). С нежеланием быть Открытым, Критически Настроенным трудно бороться. Взывать к жадности восприятия у большинства бесполезно. Оставим эту проблему. Но вот с проблемой нехватки времени можно бороться.

Чёрт побери! Когда-то рабочий день был 16-часовым, и все воспринимали его как должное, нормальное положение человека, его нормально ограниченные свободы. Но в 1886 году в Чикаго вспыхнули массовые организованные выступления рабочих за сокращение рабочего дня. За всё нужно бороться. Пока человек безмолвствует, его рабское состояние воспринимается «наверху» как нечто само собой разумеющееся, вроде так и должно быть. Так уже много лет было, есть и будет. Значит, all right, займусь более существенными делами, чем ропот пары неудачников. Лишь только когда люди начинают бунтовать, а лучше — поднимать восстание, «хозяева» чувствуют своё шаткое положение, нехотя идут на уступки. Пора поднимать бунт за очередное увеличение свободного времени.

Помню, когда я только поступил в институт, на экономический факультет, и соответственно погрузился в изучение профильных дисциплин, произошёл один знаменательный момент. Преподаватель читала нам вводные лекции по теории экономики, и по лицу её было видно, что она считает нас полными лохами в её родной стихии формул и тезисов. Но когда она произнесла фразу: «Основополагающим принципом, целью экономики можно считать оптимальное распределение ограниченных доступных ресурсов по бесконечным потребностям субъектов для максимального удовлетворения» — я среагировал моментально и предложил записать эту фразу математически. Она нехотя согласилась. В итоге формула дала значение — «стремится к нулю». К нулю стремилось максимальное удовлетворение субъектов. К нулю сводился весь смысл её «гениальной» фразы. Она, конечно, обиделась и отомстила мне позже, но это не беда по сравнению с моим торжествующим самочувствием в тот момент локальной победы над железными догмами капитализма. Если ресурсы ограничены, а потребности бесконечны, то мы все пропали, хоть оптимально их распределяй, хоть не оптимально! Пропали пролетарии, вкалывающие от зари и до зари, чтобы купить ещё один gadget с полифонией или видеокамерой, показанный им вчера по телевизору с чётким внушением «Вам это обязательно нужно купить, без этого Вам не прожить» (и уже сегодня им действительно не прожить без этого). Пропали буржуа, занимающиеся износом себя и своих подчинённых пролетариев при организации ещё одного бизнеса, а потом ещё одного, а потом ещё одного, только потому, что кто-то сказал им, что греть задницу на Мальдивах и Сейшелах — это круче, чем греть её родимую в Сочи. И расширяют они свой бизнес денно и ношно до заветного контрольного выстрела в голову. Пропали либерал-олигархи, считающие что если русским дать мягкий диван от Ikea, страховку и туризм, то все они как один станут органичной частью так называемого «цивилизованного человечества», «мирового сообщества». Пропали президенты, считающие, что развитие нации — это удвоение её ВВП, за ним сразу коммунизм наступает. И как в советские времена генсеки соревновались со Штатами по выпуску чугуна и добычи угля, которые позже некуда девать было, так Puto горячо и радостно заявляет об увеличении совокупного потребления, внутреннего спроса.

Да, конечно, та тётка-недотыковка в институте ошиблась, доступные ресурсы ограничены только в моменте. В перспективе они быстро растут всё ускоряющимися темпами: растут технологии, увеличивается список доступных материалов, совершенствуются методики производства, действует эффект масштаба. Ошиблась она и насчёт потребностей, они не бесконечны (как очень хотелось бы некоторым торгашам). Но если наши потребности будут расти быстрее или такими же темпами как растут технологии, то мы всё равно пропали. Это будет гонка осла за морковкой на удочке.

Подумать только, восьмичасовой рабочий день впервые стал реальным проектом 1 мая 1886 года. Рабочих анархистов тогда стреляли и вешали. И пусть 8 часов как раб. смена вошли он в привычку работодателей несколько позже, сути дела это не меняет. Представляете, МЫ ВЕК НЕ МЕНЯЕМ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РАБ. ДНЯ!! С тех времён промышленные мощности выросли в десятки раз, а время раб. дня не меняется, хоть ты тресни! Да, можно списать экономического часть выигрыша на значительное смягчение условий труда, но не всё же. А дело в том, что постепенно рынок из пассивной позиции удовлетворения человеческих запросов мутировал в их агрессивный генератор. Рынок стал управлять человеческими потребностями, формировать их. У рынка есть только один мотив, биологичный даже в чём-то — тупое неудержимое расширение, экспансия в никуда, ради самой экспансии. Он рвётся вперёд с пеной у рта и стоном миллиардов замученных людей от первых рабовладельческих государств до сегодняшнего постиндустриального капитализма общества спектакля. И как рабовладельцы древности не отпускали с миром своих рабов, так и современная Система ни за что не выпустит из своей мёртвой хватки орды производителей-потребителей.

Казалось бы, всё, вырвались из тупости монотонного ручного труда, лопат, конвейера и плуга. Живи, твори в радость, что ты лучше всего умеешь. Но нет же. Постиндустриальная экономика раздувает новый вид товара — услугу — до преобладания в ВВП. Услуга — виртуальный товар, его нет, но он как бы есть в определённом ритуале переданной полезности, его условно продают и условно потребляют. Появляется не только общеизвестное отчуждённое производство, но и отчуждённое потребление! Отсюда можно продолжить, что закономерным венцом западной потребительской ветки развития человечества станет полнейшая виртуализация товара-услуги. Товаров будут миллионы. Но самого товара, в привычном смысле, не будет. Потребителю будут просто внушать, что он только что потребил товар. Компьютерный гипноз про превосходное качество, искусственно вызванные галлюцинации чудесной пользы товара. «Вы только что испытали на себе благотворное действие тайского массажа. Чувствуете? С Вашего счёта снято тридцать евро». «Вы только что съели превосходный продукт. Ощущаете малиновые зёрнышки на языке?». «Вы только что начали испытывать чувство, обозначенное в нашем прайс-листе чувств под кодом auto-VIP — чувство собственного превосходства в связи с Вашей навороченной машиной. Чувство действительно в течение ближайших 4 месяцев».

Я как злощастный маркетолог говорю — посмотри рекламу по ящику: невидимые бактерии под ободком унитаза, невидимые клещи-сапрофиты, живущие в твоём ковре, невидимые микротрещины на твоих зубах, злобные невидимые вирусы на коже, невидимые полезные желудочные и кишечные бактерии, невидимая польза пищеварению от каких-то белых бутылочек, баночек крема. Торгаши продают воздух!!! Продают красивые слова и индульгенции!!! Это всё пиздёжь и провокация!!

Но ничто в жизни не даётся бесплатно. Экономика не исключение. Экономика — это вообще биология общества или его практическая медицина. Циничная, правдивая наука. Также как можно долго убиваться, что мой организм не живёт по законам высокой нравственности и этики, так можно и убиваться по поводу несоответствия желаний общества и утопических моделей «общества счастья». Так вот, ничто в экономике не даётся за просто так, всё надо отплачивать определёнными жертвами. С помощью специализации, в ней все работники работают на всех работах, удовлетворяя потребности друг друга, а деньги — это лишь способ лёгкого обмена между ними, вместо трудного товара на товар. Так что если кто-то хочет иметь новый красный спортивных драндулет, то на его изобретение, проектировку, материалы, сборку, доставку, заправку, мойку, угон, розыск — работают тысячи людей, а уж на этих людей и их потребности работает ещё миллион, а уж на их потребности… Все втянуты в причуды и хотения друг друга. Продаются все всем.

Так работает механизм тотального контроля. Когда человеку оставляют 3 часа «свободного» времени в день — он раб, пленный. Ему некогда думать и действовать. Сокращение рабочего дня — задача ещё не сегодняшнего дня, но должная быть несомненным ориентиром. Чтобы сократить рабочий день — нужно не только управлять потребностями, долго удерживать их от дальнейшего расползания, но и продолжать развивать технологии, увеличивать производительность в разы. Все «азиатские драконы» начинали свою высокотехнологичную экономику с отраслей текстиля, продовольствия, цемента. Но прибыль вкладывали в разработку компьютеров, роботехнику, наукоёмкие отрасли! Puto же, образчик Реакции, гордо заявляет о вложении средств в новые месторождения нефти, которая через двадцать лет нахуй никому не нужна будет, в связи с появлением новых по принципу двигателей. Индия обошла нас по вложениям в космос на сколько-то процентов, Япония в 2 раза, Штаты в 20, а производительность труда в эРэФ на уровне африканских стран… Мы отстали в области прогресса возможностей, но преуспели в области раздувания собственных желаний. Россиянская идеология потребительства, консьюмеризма, в сочетании с отсталыми технологиями выдаёт целые поколения буржуа-злобных-неудовлетворенцев и затраханных скверным несоответствием телевизионной жизни и жизни за окном пролетариев.*

БОРТ — аббр. человек Без Определённого Рода Творчества, поставивший себе цель сделать произведением искусства саму жизнь, не обязательно только свою, но обязательно на свой субъективный взгляд, путём использования всего набора знаний о мире, таблицы мифов, списка легенд, ассортимента религиозных практик, прейскуранта технологий, каталога материалов, перечня творческих приёмов, существующих на данный момент время-пространства в его сознании, не впадая при этом в узкую специализацию одного из методов. аБОРТ — устранение такого человека на стадии зародыша, как социально опасного элемента.

Для справки: в год на планете Почва совершается 50.000.000 абортов. Этих немых мёртвых недоразвитых человечков (Untermensch) во много раз больше, чем погибших за год во всех войнах, революциях, путчах, погромах, холакостах, пожарах, актах террора и любых случаях неосторожного обращения с вооружёнными людьми. Тебе их жалко? Мне нет. Общество любит считать погибших от рук тиранов, бунтов, но не видит (не показывает) геноцид другого рода — загубленные жизни живых людей, оставляя понимание этого механизма самой жестокой пытки человеку на старость, когда уже ничего изменить невозможно. Абортированные зародыши по крайней мере не знают значение слов «отчаяние», «медленное угасание». Поэтому мне их не жалко. К тому же слова «жалость», «сожаление» с детства ассоциировались у меня с сажей (созвучие), с нечто таким грязным, липким, прогорклым. Как слово «ухожёр» — с пожирателем ушей. Женщины ведь ушами любят. Кстати о любви, угадай, с чем с некоего возраста у меня начало ассоциироваться слово «сарказм»? Говорить с сарказмом.

8 марта — необычайный праздник. Пустивший корни в России он мне напоминает обряд из Раннего Средневековья. Он мог бы гармонично смотреться в традиции кельтов или галлов. Люди в простых грубых одеждах из крупного волокна собираются на поляне дремучего леса для бородатого языческого торжества. Но в России в марте холодно. А городская цивилизация правит бал. Поэтому у нас в большой бетонной отапливаемой зале собираются мужчины и женщины всех возрастов и званий. Делятся на две группы по признаку пола. Сексисты, бля. Женщины, словно приговорённые к расстрелу, выстраиваются вдоль стены и ждут, нервно потирая пальцы. Среди мужчин выбирается вожак — самый матёрый наглый безбожный врун, оратор, что умеет произнести приторную поздравительную ложь: «…красивые… ценим…». Когда он заканчивает плести кружева пошляцкой лести, звучит барабанная дробь и по команде вожака «FIRE!!» и отмашки саблей, самцы стартуют согнанными с помёта мухами, каждый к своей к намеченной жертве, чтобы чмокнуть в ароматизирующую дешёвой польской косметикой рыхлую щёчку и всучить яркую коробочку (трупик спиленного большого растения, дерева) + цветочек (трупик маленького растения). Маленькое растение выбирается из тех, что официально признаны поздравительными в этот день. Если бы Клара Цеткин и Роза Люксембург увидели, к чему через много лет привёл их феминистский день, то повесились бы на ближайшем дереве, на разных концах одной верёвки. Слишком много мёртвых революционеров и революционерок верили в сознательность масс, чтобы в неё поверили живые революционеры и революционерки.

Я опять пошёл на работу (поработать) и с лёту попал под прессинг советского языческого праздника. Я теперь — «главный специалист по маркетингу» на фирмочке человек в 150. Иногда должность не влезает в различные табели и её записывают как «гл. спец. по», что лично я расшифровываю как «главному специалисту похуй». Посмотрим, побью ли я рекорд продолжительности работы на одном месте. Он никогда не превышал двух месяцев.

Тут такая запутанная схема круговорота документов и информации. Иногда я пишу электронные письма сам себе (так надо для создания видимости заказчика) и отвечаю сам себе, крутя нарисованные часы в нижнем правом уголку монитора, чтобы накрутить нужное время и дату ответа. В деловой переписке с собой я крайне вежлив и корректен. «Здравствуйте, Аркадий Сергеевич («клиент»), отвечая на Ваш запрос от такого-то числа, сообщаю Вам следующее… Надеюсь на плодотворное сотрудничество… С уважением… Здравствуйте!.. Благодарю за скорое принятие решения…». У меня с собой плодотворное сотрудничество и сплошное уважение! А дальше вступают в дело левые схемы производства и деньгопотоков.

Я сижу с кружкой чая на своём рабочем месте, смотрю в громадное окно во всю стену с урбанистическим пейзажем, думаю о разных формах рациональности, уставившись взглядом в одну точку, уходя далеко-далеко за стекло и панораму строений. У меня часто бывает такой взгляд, когда поставив на плеере свой отборный саундтрэк к фильму «Приговорённые к Жизни» я еду куда-нибудь. Мне кажется, на самом деле НИКАКОЙ ИРРАЦИОНАЛЬНОСТИ НЕТ. ЕСТЬ НЕПОНЯТАЯ РАЦИНАЛЬНОСТЬ, чужая схема понимания, оттого непринимаемая и обзываемая «иррациональностью». Рациональность в явлениях и поступках может быть не найдена по следующим причинам.

— Когда человеку не хватает глубины и открытости мышления. Думаю, во времена Ньютона практически все люди видели как падают на землю разные предметы: яблоки, груши, отрубленные головы. Но никто из этих созерцателей не открыл закон тяготения, хотя все они были разумными неглупыми людьми. Задать вопрос «а от чего же предметы падают на землю?» им элементарно не приходило в голову. Они просто принимали вещи такими, какие они есть, не вникая в причины, не идя по цепочке причинно-следственных связей шажками вопросов. То есть жили в Мифе того времени. Вот одна из причин объявления иррациональности — хождение по круговым рельсам мышления, невозможность вырваться из утоптанной колеи восприятия явлений вокруг.

— Когда человек сам не желает принимать рациональность. Даже когда ему показывают закон, он его видит, но не хочет менять своё мышление на новый лад, ведь умирает его старое мышленьеце, к которому он так привык, обжился в нём. Ездит по кругу мыслей, а если вдруг выдаётся шанс выехать на неизведанную дорожку — он пасует перед неизвестным. Переигрывая предыдущий пример с законом тяготения, выглядит так: люди, которым всё же приходил в голову вопрос «от чего же предметы падают на землю?», отвечали на него «а так всегда было, чего в этом удивительного?». А если представить, что Ньютон им рассказывал о причинах падения, то они отвечали что «мир — чистейшая иррациональность, собранная Богом в рациональность — промысел божий неисповедим, не нам его понимать». Они не хотели уходить из своего мировоззрения, нарочно создавая непроглядный туман иррациональной мистики, там где Ньютон любовался далёкими рациональными пейзажами. И в их поступке тоже есть своя рациональность — далеко не всем людям хочется отвечать на Большие Главные Вопросы. Скажу ещё откровеннее: очень немногим людям нужны новые взгляды, новые авантюры. Большинство, несмотря на большое слово «большинство», пугает всё большое и резкое: большие вопросы, большие дела, большие пространства, сложные теории, резкие контрастные перемены. Миф, как звезда Солнце, имеет как центростремительные силы (реакционеры, попы, ретроградцы), так и центробежные (их носителем являются новаторы, гении, революционеры). Одни сжимают и ограничивают. Вторые освобождают и взрывают. Подобно СверхНовой. Моя жизнь круто поменялась, когда я понял, что взрыв является более хорошей формой материи, чем все остальные.

Нет сверхъестественных явлений, есть только сверх-понимаемые, до которых мозги ещё не доросли. Сверх-понимаемые, сниз-понимаемые, сзад-понимаемые и т. д., и рас.т.д. На всё есть свои причины, абсолютно на всё.

Истинное знание — знание причин.

Галилео Галилей.

Я знаю, какие причины погнали меня на работу. Осталось только найти способ выбраться отсюда. Из подавляющей действительности. В неподавляющую. Легко сказать тебе: «Уйди с работы. Уволься немедленно!». А кормить ты меня, что ли, будешь? Я ведь ем часто. Не поверишь: бывает по три разА на дню. И жить мне где-то надо. Можно смело признать: все наши планы финансовой независимости (Скольжения) потерпели крах. Мы приобрели печальный опыт поражения.

Лист бумаги утаскивается в принтер. Уползает белый листок потенциальных возможностей. На выходе, на этом чистом листе может появиться что угодно: от выкладки формул, объясняющих взаимодействие элементарных частиц, до нескладных пьяных ругательств обдышавшегося клеем подростка или кусочка текста из женского романа про какую-нибудь мечтательную Мэри и её долгожданного Трахуна на белом коне («…И тут Мэри увидела Его… стоило их взглядам на секунду пересечься, как соски её напряглись и сладко заныли…»).

Слова, как мне кажется, в их отстранённом восприятии (со стороны, на краю человека) — ошеломляющая вещь. Как секс. Просто по мере взросления привыкаешь и к словам, и к сексу, притираешься к первоначально чужеродному, непередаваемо странному. Вспомни себя в пять лет: что б ты ощутил, если возвращаясь с прогулки во дворе, ты увидел бы страстно трахающуюся парочку в подъезде? — Оторопь, паралич чувств. А сейчас, когда пиписька выросла? — Ничего особенного. Вот и слово «якобинец», к примеру, когда-то было окрашено в кроваво-алое восприятие, сейчас оно шутливое. Слово «социалист» когда-то в Европе было равно современному «террорист», «экстремист», «повстанец». Сейчас социалисты — одни из самых привычных уху мирных партий. Социал-демократия. Горбачёв. Как восхитительно эволюционируют слова вместе с эволюцией общественного сознания и восприятия!

Ну вот. Опять. Из моего рабочего принтера всегда почему-то выползают скучные официальные словечки «упрощённая смета затрат», «НДС», «нерентабельно», «налог на рекламу». В общество, как в принтер, заползает чистый лист человека с типа охуительными потенциальными возможностями (как ему кажется) — выползает очередная биография с такими же скучными словечками. Потому что его потенциальные возможности — миф. Чудовищная машина. Уёбищная. Но я в ней. Пытаюсь поломать её громадные шестерни, находясь в самом чреве монстра. Может, меня уже просто сожрали? А я не заметил этот момент? Как все, кого сожрала Система, не замечают сей момент. Я ведь только что сам себя встроил в огромный механизм Системы. Или меня уже давно встроили, при моём зачатии? Или ещё при оплодотворении икринки первой животины, выползшей потом на сушу из мирового океана?

В любом случае я поддался на агитацию. В отличие от всех форм тоталитаристской пропаганды, капиталистическая пропаганда ведётся большей частью самим собой за счёт внутреннего конфликта личности и только дополняется внешним источником, который как бы докручивает внутреннюю пропаганду, восполняет потерю от внутреннего сопротивления, трения. И ещё очень важный момент: постоянное возрастание рамок «минимум жизни» и «роскошь жизни», их взлёт к заоблачным высотам, бесконечный набор высоты.

Роскошь??? Ерунда! Писатель должен жить в нищете? Ерунда! Писатель должен ЖИТЬ?! Ерунда! Писатель ДОЛЖЕН?! Ерунда! ПИСАТЕЛЬ?!??? ЕРУНДА??? Да-а-а-а-а-а!!!

Как я пошёл на работу? Написавший «Пособие Начинающему Трудовому Оборотню». Да очень вульгарно. Однажды утром я проснулся ещё unemployment, ещё хэвнот джоб, собрался пойти куда-то и вдруг осмотрел своё имущество. Присмотрелся так сказать. Моя рвань. Обноски. Ветошь. Рубище. Бязь. У меня стались одни истёртые в белый цвет (бывший насыщенный синий) перештопанные вдоль и поперёк джинсы, две драные футболки, две отцовские рубашки, одна разорванная от шестилетней носки куртка на зиму, одна вся заляпанная краской из баллона весенне-осенняя куртка, полдюжины целых носков (не-е, о парных и мечтать нечего — все из разных комплектов). Есть ещё кроссовки с отвалившейся подошвой, которую я часто приклеиваю «Super Glue», и строительные берцы (пока держатся; отменная, удобная, боевая, походная, дешёвая обувь, рекомендую). Мне абсолютно не на что жить. Мои долги обзавелись четырьмя нулями. Банкрот. Нет компа для набора текстов (я их набираю где-нибудь да как-нибудь, например, процентов 20 написано в различных офисах, у друзей писать невозможно — они всё время читают через плечо, а я ненавижу это!! и предлагают выпить). Нет мобильника для координации нарастающего mob'а, а бегать за каждым — меня уже достало в конец. Поверь, я не ходил бы на работу никогда. И когда-нибудь мы похороним слово и усилия под названием «работа». Но сейчас это вопрос эффективности действия (моё любимое оправдание). В последнее время вся борьба свелась к нахождению очередной сотни на пропаганду, материалы, книги, поездки. Я стал похож на наркомана, бегающего целый день в поисках ден. знаков, занимающего у одних людей деньги, чтобы отдать другие долги, более ранние. Время и усилия стали соразмерны с реальной работой. И я подумал: «Пора свои обновить основные средства, для рывка, качественного скачка нужны крупные инвестиционные вливания, хватит тратить усилия на мышиную возню». Поклявшись работать только до обновления средств, закрытия двух дюжин пунктов — покупки ограниченного прописанного на бумажке перечня вещей (не больше!! — засосёт болото!), необходимых для новой волны партизанской войны я пошёл искать job, уверенный, что меня уволят раньше, чем я втянусь. Ведь раньше всегда так происходило.

Сначала были идеи совместить бесполезное с полезным, приятное с неприятным. К примеру, пойти в пейджинговую компанию и, наблюдая в день сотни тестовых сообщений, провести таким образом социологическое исследование на тему «Фразеология современной России». Обработать их каким-нибудь коварным алгоритмом из филологии/статистики и сделать интересные выводы. Или устроиться киномехаником и получить доступ к редким постмодернистским фильмам. Но я подался за длинным баксом. И тут же заметил, что все советские зарплаты можно легко перенести в сегодняшний день в виде тех же ойрос — 80 европейских рублей, 150, 300, 500, 1000 — непересекающиеся пласты, классы общества. Целые замкнутые сообщества с полной программой на жизнь, вплоть до последних мелочей и «отдыхов» в определённых местах.

Я взял в аренду костюмчик. Чёрный. Приличный. Поскрёб немного пиастров по знакомым — купил туфли. Чёрные. Приличные. Я подстригся, побрился, надушился, сгрёб в позаимстванную у кого-то чёрную (приличную) кожаную папочку все свои многочисленные дипломчики, корочки, бумажечки, справочки. Глянул в зеркало: ни хуя себе! Прям бизнесмен. Никто и не подумает, что за этими глазками — совсем небизнесменские мысли. Пошёл. Я десятки раз прогонял в голове возможные вопросы jobодателей и строил идеальные ответы.

— Готовы ли Вы ради корпоративного духа вылизать кусок свежего парящего теплом дерьма, если на нём стоит наш фирменный лейбл?

— Нет, господа, но я знаю множество людей готовых это сделать… и ещё… ещё заплатить за это немалые деньги!!! Да, господа, я их называю одним общим словом — клиентура…

Я был прав — встречают они по одёжке и справочкам. Дальше — дело моего подвешенного в нужных ситуациях языка, моей готовности к их каверзам. И 24-рёх дней поиска.

Уже через две рабочих недели на новой job в роли этого пизданутого «гл. спец. по», за которого они меня по ошибке приняли, я вспомнил своё традиционное чувство на любой новой job через две рабочих недели. Я ХОЧУ БЫТЬ УВОЛЕННЫМ!! Я бессознательно увеличиваю своё распиздяйство на работе, ищу грань, за которой увольняют. Вернее собираются. Потому что я всегда опережаю события и увольняюсь сам, под предлогом увеличения зарплаты — «шеф, мне вчера поступило выгодное предложение со стороны, не повысишь з/п на 50 % — я вынужден буду уволиться». Не спеша нащупываю грань дозволенного на работе, перелезаю через неё осторожно, как ночной вор через ограду, озираюсь — никто не заметил? Скоро я доберусь до той стадии, когда я сижу целый день на жопе ровно или курю, а на все вопросы киваю и говорю «хорошо, сделаю» — гора невыполненных дел будет расти не по дням, а по часам, я почувствую критическую точку (день) и нанесу удар первым.

Теперь на моём жизненном пути очередное зверохозяйство по созданию прибавочной стоимости. Мои коллеги сумасшедшие. Коллеги-калеки. Они не замечают этого, но ни безумны. Я из-за них и их каждодневных программ слововыброса в атмосферу впал в глубокий каф?р. В 100 граммах кафар содержится:

— острота тоски (42гр.),

— душевный надрыв ностальгии (25гр.),

— постоянная неумолимость депрессии (18гр.),

— отрешённость аутизма (9гр.),

— глубина транса (6гр.),

– + безвкусовые добавки пустоты прожитых дней и недоразумения всей жизни на планете Земляная-Груша-Топинамбур;

— энергетическая ценность кафара — НОЛЬ.

Я первый раз в жизни напился В СТЕЛЬКУ ОДИН ОДИНЁШЕНЕК (да-да, именно первый раз), пивом и портвейном на сгнившей дворовой скамейке в травяных зарослях… Странно, но этот факт не вылился в желание повторить. Понадобился один раз.

Мне приходится видеть стандартный набор лиц сумасшедшее стандартное количество времени в день и слушать сумасшедшие стандартные реплики, вырывающиеся из их щелей в головах, сумасшедшее стандартное количество времени в день. Мужики-пиджаки, тётки-колготки.

Если я брошу работу хоть на мгновение, вселенная распадётся.

Ловкая отмаза Кришны для назойливого Арджуны.

Есть коммерческий директор. Довольно молодой и прогрессивный. С ним даже есть о чём пошутить. Молодость его прошла в нефорско-роковой тусовке Сибири и Питера. Но теперь… Если посмотреть на время создания его электронных документов (он обожает отчётики, таблички и диаграмки — сам их рисует и других заставляет), то нередко увидишь 23 часа, 22 часа. Он работает в выходные и праздники, и ещё звонит подчинённым по вечерам и в выходные, указания даёт, спрашивает «а ты не помнишь там такую-то цифру в графике?». Он трудоголик. На нём фирма и держится.

Начальница коммерческого отдела, бойкая старушка 60-ти лет, которая никак не может выпустить из рук вожжи, передать их кому-нибудь, потому как хочется купить что-нибудь ещё и ещё. Если её не выгнать насильно, так и будет работать и жаловаться на здоровье, пока не помрёт. У неё есть зам — молодая замужняя девушка — вся в проблемах своей семьи, часа свободного на дню нет. Недосыпает, что кстати видно. А через десять лет будет гораздо виднее. Она самая живая тут. Мы с ней прикалываемся над остальными. Только скоро она заменит старушку. И чё-то в ней поменяется сразу…

Есть начальник снабжения. Он советской выпечки. Советчина. Зачёсывает лысину длинными сальными прядями — прячет, значит. Но лысина зачёсывается только спереди (где ему её видно в зеркале, зеркало стоит в курилке, и я это наблюдаю каждое утро с превеликим эстетическим наслаждением, я даже спешу туда по утру покурить, посмотреть, как он зачёсывает лысину). Сзади его голова с редкими прядями на белом фоне похожа на зебру. Снабженец часто вслух думает об огороде. Говорит, что бросит всё и засеет газонной травой, но нихуя он не бросит. Зачем ему огород, я не знаю — наверное, ТАК НАДО. Он мог бы себе позволить покупать свежие фрукты и овощи на рынке. Только он хохол крестьянской формации (во что хошь его ряди: хоть в льняную рубаху узором шитую, хоть в смокинг с бабочкой), экономит копеечки, собирает в мяшочки да кулёчки, баночки да скляночки, замочки — на крючочки. Он ищет халявки разные и думает на уровне вещичек и заказиков. Отчего ему часто попадает за мелкоту мышления от европеизированного коммерческого директора. Один раз снабженец признался мне, что выкурил в молодости один косяк и сказал, что ему было дурно. Я изобразил удивление («Ничего себе!?!»), не знаю от чего даже удивление. И у него есть зам. — экспедитор. Он молодой и борзой. Пиздюк тот ещё. Носит фамилию известнейшего анархиста 20-го века, но об этом факте даже не догадывается. Потому что ходит с видом шакала, думая о том, где б кого наебать на деньги и чёб ещё такого выцарапать для себя прибыльного. Мерзкий типок. Рядом с таким спиной поворачиваться даже не хочется — ждёшь пику промеж лопаток. Продаст даже не за тридцать серебряников, а за пару медяков.

Есть ещё зав. складом. Умная, начитанная женщина. Я иногда пытаюсь представить её в молодости. Я вообще часто представляю пожилых людей молодыми: вот бы показать их сегодняшних старых и ворчливых самим себе, молодым и амбициозным! Она тоже обросла заботами о своих олухах-детёнышах. Нужно менять семью, как форму человеческих отношений, она себя исчерпала. Да и вообще этот мир менять. Загнило что-то в свинском королевстве.

Эти люди — основной контингент моего «общения». Хотя за день людей проходит мимо много. Не поверишь, с ними я должен проводить больше времени, чем с лучшими друзьями и авторами. В пизду такую жизнь!!

Я гляжу ещё на один листок формата А4. Название должности «Начальник СУК». СУК — это отдел какой-то где-то далеко, но «начальник сук» — звучит угрожающе. Я б хотел себе такую запись в трудовую книжку. Начальник сук — 5 лет, уволен по собственному желанию,…… надоело.

На прошлой неделе я от недосыпания пишу официальный отчёт своему шефу, но просмотрел и распечатал мой чёрновик с комментариями, вроде «клиент мудак времени отнимает много, а брать ничего не будет». Шеф сказал: «Да и действительно, пошёл этот клиент на хуй, не клиент и был». Шеф простой в общении. Он любит разговаривать и одновременно кататься на стуле с колёсиками по кабинету, от шкафа к шкафу за документами, лихо отталкиваясь от пола обеими ногами. Любит выращивать цветы, смотреть олимпиады, не пьёт совсем ничего алкогольного, даже пива.

Они всё равно сумасшедшие. Если я попытаюсь объяснить им это, они не поймут. Они сочтут меня сумасшедшим. И я начинаю уставать. Просто невыносимо уставать. Не столько от моих обязанностей на работе, а от однообразия дней, одного и того же графика событий дня, одних морд вокруг. Здесь идёт нескончаемая подковёрная грызьня, мелкая и оттого ещё более противная. Все сваливают работу на отдел за стенкой, а тот её отправляет ещё дальше. Торгуются за малейшую грёбаную подпись в какой-либо бумажке («давай я подпишу её тебе, но ты тогда завтра подпишешь мою…). Каждая тупая блядь тут изображает из себя бога, когда к нему в его кабинет приходишь и просишь о чём-то. Но когда он приходит к тебе — его не узнать. Страшная мутация происходит с ним: искажаются черты лица, голос с повелевающего меняется на жалобно-почтительный, плечи сутулятся, взгляд становится виноватым, губки печальными.

Для иллюстрации этого синдрома «рабовладелец=раб» представляю снабженца, двуличного шизофреника. Давай, выходи дурачок на обозрение. Обрати внимание, в кабинетах директора и коммерческого директора он лапушка, душка, сидит спокойненько, зайчонкой, не просит, шутить робко пытается, в блокнотик заветы начальников записывает, вот — «как Вы сказали?». А в своём кабинете орёт на всех, кто пришёл к нему — мужчина-тигр. Нач. — как много это знач. Садомазохизм у этих людей в ДНК жирными генами прописан. Я ебу, потом меня ебут, такая вот канитель, потом опять я ебу, потом опять меня.

НЕДОСЫПАНИЕ. Я ночной зверь, во сколько бы вечером не ложился, только если я встаю около 7 утра — я труп. Скажешь, что можно постепенно перестроить циферблат организма? Ничего подобного. Я тоже раньше думал, что можно. Но на какой бы я работе не работал: проходил месяц, второй, а я всё очухивался трупаком по сигналу будильника. Отвратительный звук электронного писка поднимал меня из постели-могилы живым мертвецом. Мертвец тянулся руками к будильнику-жертве. Щас я его придушу. Совсем ни черта не соображаю. Вот и сейчас: проходят месяца — всё по-прежнему. Может потому что я родился ночью? Да и родственники говорили всегда, что я полуночником был ещё в детстве.

Потерялось ощущение времени, дня недели, часа дня. Мне говорят «пятница» и тогда я знаю, что завтра я буду отсыпаться. Мне говорят «вторник» и я про себя матерюсь, потому что мерещился четверг. Брожу как механическая игрушка по запрограммированной череде дел на работе. Когда мне удаётся отоспаться, я счастлив до восторга и громко пою оптимистические революционные песни. В последнее время взял в привычку утром, как только открою глаза, первым делом говорить себе: «Доброе утро, мудак!», «Доброе утро, козлячья башка!». Пидорас, урод, гад, хуесос, сволочь, пиздобол, говнюк, мудила. И так далее, множество комбинаций этих прекрасных слов, на сколько фантазии спросонья хватит. Вот, что я скажу…. Помогает.

Рано утром на рассвете

Он встаёт и кофе пьёт,

Чистит пятна на жилете

Курит трубку и поёт.

Саша Чёрный.

На работе я мало разговариваю, только самые необходимые реплики. Шеф говорит, что я образцовый нордический характер. Он не прав. Я просто никого не пускаю в душу из них. Покопавшись в себе я понял, что этот «нордический характер» — лишь панцирь. Под ним довольно горячий темперамент. Только чувствам я не позволяю разгуляться. Хотя может в этом контроле и суть нордического характера? Коктейль южной и северной крови во мне. К тому же малословие на работе можно объяснить тем, что я как-то раз проводил собственное исследование разговоров людей и неожиданно сам для себя выяснил, что 9/10 всех фраз человека — это абсолютно безинформативная попытка поделиться собственными проблемами, страхами, эмоциями, жизненными удачами. Попробуй, друже, вслушайся в речи людей. Послушай за словами переживания и хотения обезьянок. А ещё из этих 9 пустых, примерно треть (то есть 3 из 9) — постоянно повторяемые человеком фразы, месяц за месяцем одно и тоже. Вроде как его мудрость жизни, из которой он никуда не может вырваться. Жуть просто.

Я один на работе. Никого нет близких по духу. Для общения нужно что-то общее, а с этими существами о двух ножках я буду молчать. Я ни с кем не разговариваю. И не разговаривал последние двадцать дней. И не собираюсь разговаривать. Слова — это координаты образов в сознании. Образы — объекты этого n-мерного сознательного пространства. Когда я говорю, твержу, рассказываю, болтаю, треплюсь, долдоню, балаболю, объясняю, сплетничаю кому-нибудь что-нибудь, то я пытаюсь проложить курс понимания через цепочку образов. Но прикол в том, ЧТО СВОИХ ОБРАЗОВ. Про его образы и их координаты в его сознании мне мало что известно, если не ничего. Разговор — это управление по радио роботом, ходящим по далёкой планете и у робота такая плохая камера, что на мониторе видно только мутные тени и блики далёкой планеты. Да и сигнал с запозданием на неделю доходит. Ну как, результативно? Одни и те же слова для меня и для другого человека — разные образы. Потом есть разные способы мышления, стили. Отсюда все сложности понимания. Одни и те же слова, понимаемые как координаты, в разных по содержанию сознание-пространствах дают совершенно разные объекты-образы. Хорошо, если 5 % смысла доходит при таком безобразии, да и то в редких случаях близких по духу людей. Если ты не единомышленник — немедленно закрой эту книгу и не открывай никогда впредь!

Разговор — это чередование невоспринимаемых монологов, люди чисто по ритуалу дают помонологизировать «собеседнику» и продолжают после окончания его гортанных бурчаний и писков свою тему словоизливания. Кроме того, есть различные языки, диалекты, жаргоны, слэнги. Это когда ты не только чужие образы плохо воспринимаешь, а и сама система координат непонятна. Абракадабра. Слова — идиотская вещь. Несодержательная и тупая. Слушатель слов всё равно истолкует их на свой плюгавенький манер. Я не собираюсь ни с кем больше разговаривать и слушать никого не собираюсь. Но это довольно тяжело для меня, хотя мужчине нужно произнести примерно в два раза меньше слов, чем женщине, а стойкому, выдержанному мужчине, вообще, всего пару десятков коротких рыков и пять затяжных матюжков в день. Немного, но всё равно тяжело. ТАМА У МЕНЯ В ГОЛОВЕ ЧТО-ТО ЗАСТАВЛЯЕТ ТРЕПАТЬСЯ. Я частично компенсирую потребность, когда рисую наброски для будущих книг или абзац текста в день отвлечённой от нормальной жизни статьи на тему: «Фактическое стремление небытия к нулю (отсутствие небытия) при рассмотрении бесконечности вселенной и потенциально бесконечное небытие при точечном рассмотрении вселенной». Мой мозг начинает разговаривать сам с собой, изнемогая от отсутствия общения. Рисует, гад, персонажей всяких и пиздит с ними. Заземление у него такое.

Владение речью у людей столь же инстинктивно, сколь инстинктивны у пауков навыки плетения паутины — они плетут паутину потому, что их паучьи мозги их к этому побуждают, и предоставляют необходимые способности. Подобно этому, люди имеют внутренние стимулы и способности к использованию речи.

Девид Басс.

Коллеги заметили, что я иногда читаю, что-то набираю на компьютере НЕРАБОЧЕЕ, тексты какие-то странные и спросили боязливо «А чё это ты делаешь?». Я и сказал сразу, не поворачивая к ним головы (играю в «разговор между делом»): «Литературу пишу… и статьи научные». Они не поверили. Люди обычно не верят, если им говоришь правду, выпадающую из их заготовленного шаблон-ответа на свой же вопрос. Им говоришь правду, а они качают головой — врёшь, сука, у меня другой ответ значится!

Зато когда я появился на местном TV в компании красно-чёрно-коричневых три раза за неделю, после я так разнообразно врал коллегам на работе. Вот уж разошёлся во враках витиевато-кружевных. Каждому — своё. Я просто усиливал уже сложившиеся в них стереотипы. Старой тётке, прожившей в СССР (СиСиСиПи, как говорят иногда иносранцы) большую часть жизни — что я догматик-коммунист, красный тамплиер, последний благородный муж из рода меченосцев, окружённый полчищами врагов-буржуев. Молодым — что это прикол такой новомодный, фишка, что мы антиглобалисты погромные, Black Block и все дела. Тому ублюдку, озабоченному деньжищами — что мне за это заплатили много бабосов за политический пиар. «Расцени сам, неплохо подзаработал и много новых заказов получил» — так ему сказал, и он заёрзал на стуле. В голове его защёлкало «деньги! лёгкие деньги прошли мимо меня». Мужику, интересующемуся политикой — что мы, нацисты практически замаскированные, нас уже легионы в подполье, скоро двинемся штурмом на власть и, вообще, грядут большие перестановки наверху, бей на поражение, присоединяйся к движению. Они все поверили!!!!

Нужно строить совершенно иную цивилизацию. Мы забуксовали в товарно-денежных отношениях, увязли в грязи неуёмного потребления, нарастанием которого мы ничуть не управляем. Некоторые спецы считают, что это всё злая политика ТрансНациональных Компаний, их пропаганды, то есть типичный заговор пузатых дядей в цилиндрах и с сигарами против народа. Но я думаю, что этот процесс уже самодостаточен, ТНК — уже его инструменты, орган. Удар должен быть нанесён гораздо глубже, чем по ТНК.

Людей рождается всё больше и больше (хотя есть гипотеза, что население планеты Грибница стабилизируется на уровне 10 миллиардов обезьянок, когда густонаселённые аграрные страны шагнут в следующую для них экономическую стадию и остановят свой рост рождаемости). Новые люди рождаются, видят общество потребления и впитывают его правила. Это самые разные больные: богатеи и бедняки, топменеджеры ТНК и уборщики сортиров ТНК. Главное, что их объединяет: ОНИ ХОТЯТ ПОТРЕБЛЯТЬ ТОВАРНЫЕ БЛАГА ЦИВИЛИЗАЦИИ, ГРЕЗЯТ ИМИ. И потреблять всё больше в сумме, так как самих людей просто арифметически всё больше в сумме. Для этого количественного возрастания производства/потребления благ, при возрастающей производительности труда (в связи с научно-техническим прогрессом) одного отдельного человека и эффекте масштаба (экономия на постоянных издержках при возрастающем выпуске), требуется всё меньше усилий от одного отдельного человека, работающего стандартные 8 часов. А это в свою очередь требует всё большего числа уровней потребностей у отдельного человека, чтобы потреблять произведённое. Ведь быстро автоматизировать процесс производства нельзя, нужно куда-то и всех работников пристраивать — не оставлять же их без работы и соответственно без дополнительных благ; и блага всё большие нужно пристраивать к работникам — не выкидывать же, они ж блага. Не получается хоть на короткое время отстранить потребителя от благ и наоборот блага от потребителя для полной автоматизации производства. Они магнитом тянуться друг к другу. Освобождённый от наёмного труда работник-потребитель плачет, ему больно, он завидует неотстранённым от работы, пусть и больше работающим потребителям — им достаётся больше благ. Когда раб плачет по цепи — его бесполезно нравоучать свободой. Качественное возрастание потребления отдельного человека, идущее от постоянно усугубляющегося кризиса перепроизводства, умножается на возрастающее потребление за счёт растущего количества людей. Пропагандой, рекламой, маркетингом (уже автоматическими, развивающимися по своим собственным законам лавины) создаются новые уровни жажды потребления благ в одном отдельном человеке и во всех одновременно, а соответственно и необходимость производства благ. Автоматическими инкубаторами выращиваются новые поколения рабочих, клерков, маркетологов, звёзд-потребителей, на которых ориентируются остальные потребители. Многоступенчатая самодостаточная программа счастья-в-потреблении перезагружает сама себя из поколения в поколение, увеличиваясь с каждым разом на несколько ступеней по вертикали и захватывая с каждым разом большее число людей по горизонтали, разрастаясь подобно снежному кому до размеров космически громадного явления, становясь необъятной и невероятно сильной коммуникативной машиной, способной не оставить уже никаких шансов маргинальным одиночкам сопротивляться ей. ТУПИК. Круг — это идеальное пространство для иллюзии «свободного движения» в перманентном тупике.

Конечно, НИКУДА ОТ ГОСУДАРСТВА В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ МЫ НЕ ДЕНЕМСЯ. Это я вам как анархо-фашио-коммунист со стажем говорю. И мы расхуячим этот дряхлый строй РФ, потом с ещё более неудержимой энергией будем строить, кристаллизовать, архитектурить, рисовать мыслью на жизни небывалое биологически агрессивное сообщество, государство.

Мы стоим за прекращение всех войн, но чтобы войну прекратить, необходимо довести её до конца.

Мао.

Все людоедские машины государств может победить только одно ново-государство. Опасно? Согласен. Но это единственный способ. СИСТЕМУ МОЖЕТ УНИЧТОЖИТЬ ТОЛЬКО АНТИСИСТЕМА. Нужен не политический переворот, который станет простым замещением действующих лиц наверху — вроде переворота песочных часов: сыпался песок отсюда туда, теперь оттуда сюда. Нужна аннигиляция — вспышка …. и нет истории Системы. Впрочем как и истории Антисистемы. Будет только свет. И мы сможем произнести вслух своё наблюдение за меняющейся на глазах реальностью, созданной нами вспышкой: «Да будет свет!».

Но для этого необходима равная по мощи Системе государственная антиматерия. Потому что самая сильная сила в этом мире — это государство. Ни в коем случае ни самая справедливая, заботливая, свободная — всего этого ты не найдёшь в государстве. Государство — просто грубая сила, оружие и доспехи нации. Над-человеческое образование, существующее во многом на людских плечах, забирая больше, чем давая взамен, но позволяющее не сгинуть от государственного оружия соседних наций. Если честно, то порочный круг, но… что поделаешь? Будем исходить из обстоятельств той реальности, в которой существуем.

Рождается слишком много людей: для лишних изобретено государство.

Фридрих Ницше.

Государству нужны лишь средние люди и что оно обязано изгонять — остракировать — не только слишком плохих, но и слишком хороших своих граждан.

Аристотель.

Государство необходимо для борьбы. Революция, родом с заводов и фабрик не прокатит. Тем более родом с офисов и контор, мне неловко даже представить себе баррикаду из сваленных поперёк дороги факсов и системных блоков, за которой от жандармов отстреливаются банковские клерки и менеджеры по продажам. И никакие опыты по самоуправлению не помогут в эпоху мировых корпораций. К тому же, сколько я ради жгучего интереса не изучаю теории и практики самоуправления, столько же наблюдаю летопись неудач этих тщетных попыток в борьбе с корпорациями-великанами. Островки бунта нужно организовывать по принципам Антисистемы, объединять, сводить их энергию в единую точку, кумулятивный заряд, в пространство концентрированного сопротивления, а не растрачиваться на экспорт и рассеивание. Нужны очаги победы. Нужны национальные революции, вовсе не обязательно формирующиеся в закрытые тоталитарные общества. Ещё раз повторю, нужно не обороняться от информационных атак системы, программирующих комплекс ценностей, а атаковать Систему тут и там. Нации ещё продержатся некоторое время, на них я возлагаю надежду. Большинство национальных режимов пало на пути атакующего мондиализма. Но нации не побеждены. Многие элементы глобализма носят (пока!!) поверхностный характер на нациях. Другая Россия станет именно таким антисистемным-пространством. Мировой революции повсеместно не дождётесь.

Твердолобые патриоты взывают к созданию нового железного занавеса культуры — его легко разъест коррозия глобализма. Вместо жизнеспособного общества «патриоты» построят очередную «вертикаль власти», пирамиду хапающих чиновников, повторяющих зазубренные фразы о «национальной идее» и «трудном времени», которое нужно переждать. Комиссарская республика красива и горяча, но комиссары имеют привычку жертвовать собой, легко умирать, а чинуша трясётся, оттого и выживает. Путь самурая есть смерть, а путь бюрократика есть переползание из кресла в кресла. Из-за проблемы восполнения потерь элиты, медленно, но верно умирают все тоталитарные государства. Они просто остаются без личностей наверху, личности вымирают, остаются одни незаметные серые посредственности, выродки.

Анархисты уповают на тактику децентрализованных автономных решений, точечных ударов — Система задавит их без труда, заткнёт выбоины мясом копов и солдат; страховки покроют все затраты уличных погромов, а пострадавшие битые витрины магазинчиков станут прецедентом для всё большего числа вкладчиков страховых кампаний из числа владельцев небитых магазинчиков. Идти же на серьёзную долгую войну, на создание добровольческих армий «анархисты» не желают, мозгов или воли на многоходовые политические, социальные комбинации не хватает.

Пещерные марксисты слишком сильно уповают на нелепую теорию о сознательности масс во всём мире. Хотя дураку ясно, что большая часть людей проживает жизнь в состоянии привычки, расписания десятилетий. Люди выступают не как личности, а как продолжение, нервные окончания овощной культуры Системы. Нужно набраться мужества и признать, что затяжной всемирный эксперимент по созданию массового человека-коллективиста НЕ УДАЛСЯ. Я не злорадствую, мне самому горько, но это так. Оторвать современных людей от спячки проповедями о равенстве и братстве, о солидарности НЕВОЗМОЖНО, так как в людях нет никакого братства, тем более равенства. Различные виды людей живут в перпендикулярных мирах, пересекаясь только где-то в районе живота и паха. Всё что выше — крайне далеко друг от друга. Одних вполне устраивает всю жизнь полоть грядки, голосовать за президента-батюшку, задумчиво катать тележку в гастрономе и смотреть ток-шоу. Другим подавай космос и революции. Как например, издателю-миллиардеру Фельтринелли, бросившему всё, пошедшему в подполье, спонсировавшему «Красные Бригады» и погибшему в 1972 году, взрывая линию электропередачи. Чё ему, фотомоделей, спортивных тачек, гольф-клубов, яхт не хватало?? Про него уж не скажешь типичное обывательское: «Ты так говоришь плохо про богатых, потому что ты им завидуешь».

Как найти для разных видов людей ЕДИНУЮ идею?? Может легче найти изначально РАЗНЫЕ?! Только в таком случае им нужны ДВЕ ТЕРРИТОРИИ культурного и географического пространства. А лучше две разных планеты. Вот тогда мы поглядим: кто на них чего построит!! Только тем не менее марксисты всё молятся на свой пожелтевший от времени лозунг «пролетарии усих краин в едину кучку — гоп». Налетай отребье, жрать подано.

Плюс ко всему Система тоже ведёт свою агитацию за индивидуально-товарно-овощной образ жизни в спячке, и эта пропаганда получается гораздо более весомой и эффективной, чем анархистская, марксистская, патриотическая в силу огромного технологического разрыва в средствах и методах. На выпуск малотиражного творческого фэнзина — ответ в виде десятка официальных многополосных изданий в миллионы экземпляров. На яркий уличный перфоманс с сотней свидетелей — круглосуточное телевидение с сотней каналов. На кидание обыкновенного яйца в чиновника — заключение в клетку на полгода. На уличные беспорядки хулиганов в платках с бутылками molotov'а — стотысячные армии профессионалов-штурмовиков в кевларовых латах, шлемах, со «спецсредствами», отдрюченные командирами только на то, чтоб махать ногами и стрелять. На свободное распространение информации, книг, общение с единомышленниками — службы наблюдения, базы данных работодателей на «плохих» работников, камеры, чипы, электронные карточки, паспорта, визы — всё для контроля передвижения и деятельности.

«НЕТ БОЛЬШЕ ЛЕВЫХ И ПРАВЫХ. ЕСТЬ ТОЛЬКО СИСТЕМА И ВРАГИ СИСТЕМЫ».

Неподдающимся на влияние Системы иногда невдомёк, что они — лишь редкий вид, у них врождённый иммунитет на пропаганду, и что остальные люди не такие как они. Только личные особенности мозга оставили их в стороне от основной толпы потребителей, а не какие-то там революционные текста и фильмы, ставшие лишь поводом протеста, направлением выплеска энергии, наиболее логичным в данном времени и обществе.

— Пропаганда на обывателя с определённого уровня (не затрагивающего конкретные и непосредственные материальные интересы, на которых так любят паразитировать социалисты, чтобы влезть в кабинетик в Думе) не действует, — так начал Чингиз свою статью об эволюции и революции, зачитывая её нам прямо на улице. — К активной позиции, сознательному политическому коллективизму и самостоятельному действию обыватель по определению не способен.

НАМ НЕ НУЖНЫ ВСЕ ЛЮДИ ДЛЯ БОРЬБЫ. НАМ ХВАТИТ ОДНОГО ИЗ ТЫСЯЧИ. НАМ НУЖНЫ ОСОБЕННЫЕ ЛЮДИ, так как нужно будет создавать государство следующего типа, поколения. Оно должно быть несколько другой категорией, нежели мы привыкли.

Во-первых, оно должно быть государством-хищником, причём непревзойдённым. Война может иметь множество лиц. Забей на все методы, которые ты знал до этого дня, забью и я. Мы выдумаем сотни новых. Автоматы и бомбы — уже прошлый век. Мы должны любой ценой победить безо всяких перемирий и гуманизьмов (в противном случае мы проиграем ещё до войны, круг замкнётся и мы попадём в историю, картотеку Системы очередными «нехорошими ребятами», про нас снимут документальные фильмы, полные «неопровержимых доказательств» нашей связи с врагами и извращенцами).

Во-вторых, наше сообщество должно позже переродиться, стать этапом к Другой Формации Человеков. Именно так и не иначе (иначе мы возведём Систему на новую ступень, убивший дракона сам станет драконом!).

Я уже вижу сермяжную публику, людей схватившихся за голову и громко вопрошающих друг друга:

(первый, анархист-индивидуалист): — Он в первом пункте говорил, случайно, не о фашизме и нацизме?!?!

Я: — Нет, ни с в коем случае. Это будет куда круче и гораздо элегантнее.

(второй, либеральный прозападный гуманист): — Во втором пункте он говорил, случайно, не о фашизме и диктатуре?!?!

Я: — Да ну что вы? даже и речи быть не может, хотя эмигрировать из этой жизни лично вам всё-таки придётся.

Государство — это естественнейшая особенность той самой самоорганизации человечества, на которую долго надеялись социалисты и анархисты. Запустите в ограниченное пространство обычной квартиры несколько человек на долгий срок — у них появится микро-государство, с законами, наказаниями, поощрениями, внешней политикой, вожаками, враждой, симпатиями, группировками. В компании ста человек появятся классы и непересекающиеся вертикальные течения — кланы. Так что после этого говорить о взаимодействии миллионов, миллиардов? Вопрос не в том есть ли государство или нет. А в каком качестве оно есть. Оно может быть деспотичным режимом средневекового тирана, лицемерной республикой денежных мешков, сообществом скоординированных коммун, кибернетическим организмом и прочее. Государство можно и нужно постоянно изменять в связи с изменениями сознания людей. Несоответствие государства и сознания людей рождают революцию.

Здесь, в офисе, в центре снежного кома благ и капитала, я вижу просторы сквозь стены. Уникальных Человеков-Языческих-Божков Ошеломляющего Пантеона. Развеянных в пропорции 1 божок на миллион кубических километров по планете Заземление, пространству обеих космосов. Связанных в единую информационную ноосферу. ОНИ ЗНАЮТ ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В ЛИЦО, ПОИМЁННО, ПОХАРАКТЕРНО. ОНИ САМИ В КУПЕ СОСТАВЛЯЮТ НЕКИЙ ЕДИНЫЙ ХАРАКТЕР. А ДАЛЬШЕ КАКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ!

Нет, это не возвращение в леса и пещеры. Развитие ведь происходит по спирали. Хоть и похоже на старую форму, но лишь отчасти, а на самом деле даже дальше от неё, чем предыдущая-средняя. Природа станет ближе, но природа и станет куда дальше. Технологии и ещё раз технологии, но не в виде товаров. Коммунизм придёт немного не в той шкуре, в какой его ждали (христианско-экономический остров сытых, простоватых, эмоционально кастрированных добряков в одинаковых одеждах из хлопка спокойных оттенков). Коммунизм — это добраться до соседнего континента или спутников Юпитера в пять минут, не заполнив не единой справочки. Или быть включенным в глобальную сеть сознаний всех людей и чувствовать их всех одновременно, мгновенно обмениваясь чувственным опытом. Или получая в распоряжение весь накопленный опыт целой цивилизации, уходить гиперпрыжком в параллельную вселенную и не возвращаться никогда. Один в чужом мире. Имея в себе АБСОЛЮТНО ВСЕХ живших когда-либо на свете людей: поэтов, алиментщиков, кроманьонцев, детей-даунов, пропивох из продымленных баров-рыгаловок, ницш, домохозяек, будд, нильсов боров, гангстеров, буковских, сексуальных маньяков, наёмников, художников-фовистов.

А мне тут про природу втирают по радио. Экологию. Про хим. завод «Красный химик» и его вонючие отходы, впадающие в речку Мутная. Какая блядь экология? Наше Солнце через 5–7 миллиардов лет взорвётся и сожрёт планету Земляника. Через 10 в 32-й степени лет — сгорит всё ядерное вещество, все планеты превратятся в фотоны и нейтрино, а 10 в 33-й степени лет — большая часть вещества сконцентрируется в чёрных дырах. Через 10 в 100-й степени лет во вселенной останутся практически только электроны и позитроны рассеянные с плотностью: 1 частица на 185 объёмов видимой сегодня вселенной. Какие выхлопы?

Природа должна отдыхать. Во всех 3-х смыслах слова. Если подтолкнуть фантазию, то я легко вижу удивительные панорамы бирюзовых водопадов, красочные закаты на побережье крупным планом, причудливую игру лесных теней в тёплый ветреный полдень лета, горные каменистые склоны. Природа. Для городского жителя в третьем поколении природа ассоциируется с чем-то возвышенным. Он говорит: «хорошо бы выехать на природу в выходные!». Мечтает покинуть каменные параллелепипеды, променять их на загар и зелёно-синие просторы. Но на природу хорошо смотреть лишь по каналу «Discovery», а любоваться дикими животными по «Animal Planet». На природу хорошо выезжать на несколько часов, дней на пикник под летним солнышком или искусственно выведенную безопасную природу курортов. Да и то с предварительной закупкой снаряжения. Если знакомишься с натуральной природой поближе, голяком, один на один, без технической поддержки, понимаешь, что она не такая уж и удивительная, а скорее бездушная, мясоедская.

Белая акула слышит мои всплески в воде на расстоянии 3 километров и чувствует мой запах на километре. Однажды в желудке огромной белой акулы нашли полностью закованного в броню французского рыцаря. Вот это да!!

Сколько я протяну один в центральноафриканских потных джунглях? Пару дней, пока меня не укусит какая-нибудь ядовитая тварь и я не подохну, трясясь в лихорадке и наблюдая как некроз тканей продвигается всё выше и выше по конечности. В Южной Америке водится рыбка кандиру, она ориентируется по запаху мочи, подплывает (маленькая такая узкая пулька) и юрко заползает в уретру, раскрывая при этом шипы. Поэтому местные индейцы сильно запаковывают свой орган, когда переходят свои речушки вброд. Да-а?! Не может быть!!

Сколько я протяну в ледяных ущельях Тибета? Пару дней, пока не сломаю себе ногу, провалившись ступнёй в расщелину под снегом, и не получу смертельное обморожение без способности двигаться. Когда человек замерзает, он по началу мерзнет, трясётся. Гипотермия. А потом перестаёт. Пальцы из красных становятся белыми, и думаешь, что тебе удалось согреться. Но вскоре они чернеют, и понимаешь, дело плохо, мельчайшие кристаллы льда, те самые снежинки, что я вырезал из салфетки в детском саду, разворотили клетки моего любимого организма в кашу, испортили мой ненаглядный организм, который я столько лет лелеял и холил, йогуртами полезными кормил, от холестерина защищал.

Большие кальмары иногда утаскивают на глубину попавших в воду людей, ещё не дотопив начинают кромсать их своими птичьими клювами, обхватив зазубренными присосками, жрут живьём. Об этом не принято говорить в той же Мексике, боятся распугать туристов, проклятых гринго, набитых баксами, которым нужно натужно улыбаться и говорить «буэнос диос, сеньор!» и прочие знакомые этим придуркам слова: «аррива!», «пончо!», «текила!», «ель пабло унитас…!». Кальмары вообще всё жрут, и друг друга тоже. Вау!!

Несмотря на внешнюю неповоротливость, от медведя невозможно убежать, спрятаться в кустах, залезть на дерево. Если он голоден, он найдёт человека и убьёт быстрым рывком могучей когтистой лапы. Медведь может снести голову мне одним средненьким ударчиком, но до этого момента он может неделями преследовать меня, выжидая удобного случая. Святая Карамба!

Сколько я протяну в знойной арабской пустыне? Пару дней в лучшем случае, пока не рухну мордой в раскалённый песок. Выроню идиотские прутики, с помощью которых я искал воду, да так и не нашёл. Пру-у-ути-и-ики, почему вы мне не помогли??!??

Хладнокровному крокодилу при его обмене веществ нужно так мало калорий в год, что моего тела хватит ему на четыре месяца крокодильей продразвёрстки. Ну дела!!

Суть природы я понял в детстве, когда я проводил солнечное лето школьных каникул в деревне бабушки, и мне в руки попали книги «Насекомые», «Членистоногие», «Рыбы». Толстые такие, широченные, с глянцевыми цветными иллюстрациями. Хорошие книги. Из библиотеки, сначала разграбленной добрыми селянами, а позже совсем растащенной на дрова и камни. Когда понимаешь, что даже профессору Оксфордского университета, полному кавалеру всех учёных степеней в области высокой литературы, некоторые виды клещей, пауков могут отложить яйца своих личинок, чтобы источить его плоть изнутри своими норами. Ух ты! Профессор, етить твою мать. Чувствуешь движение под кожей? Они там. Ну что помогает ли тебе твоё ёбаное знание «Бхагавадгиты» в оригинале спастись от примитивных личинок в твоей коже?? У них даже мозгов нет! Клубок простейших реакций: кусать профессора, переваривать профессора, ползти в профессоре. Природа это так здорово! Живое!

Природа несомненно красива, если смотреть на неё в программе БиБиСи, если гулять по паркам, скверам, зонам отдыха с корзинкой для пикника. Ну даже ездить в лес, комаров кормить в палатке. Там где искусственно выведенные газончики подстрижены, голуби с ладоней прикормлены, пираньи в речке отсутствуют. Я иногда люблю созерцать природу через экран, развалившись на диване, покусывая бутерброд, смотреть как воюют шершни с пчёлами, львы с антилопами (почему-то под передачи про пожирающих друг друга организмов у меня улучшается аппетит — бон апети!!). Но не более, чем смотреть.

Мы построили собственную среду обитания, вернее, только начали строить. Даже когда транспортные технологии разовьются, мы выберемся из городов-бараков, расселимся более равномерно по территории континентов и преодолевать расстояния в пятьсот километров, чтобы попить с другом пивка (пива тогда не будет, конечно же, это я так, метафорически), станет обычным делом, то всё равно мы будем далеко от природы. Эволюция заставила отказаться нас от всего арсенала для выживания в природе. Эволюция заставила нас отказаться от природы в привычном смысле, чтобы создать свою природу. У нас нет здоровенных клыков, нет самоточащихся когтей, нет острого зрения, нет возможности видеть поляризированный свет и инфракрасное излучение, наш слуховой диапазон до смешного узок, наша реакция — тормознутая, нет возможности перерабатывать мочевину в белок и впадать в спячку на полгода, практически нет обоняния, мы плохо переносим жару и холод.

Человек — физически слабое, невыносливое, медленное, беззащитное существо. НО. Все эти жертвы — ради полученных в распоряжение мозгов. Ради возможности задать вопрос и найти на него ответ. ОТВЕТИЩЕ.

Стоило бы спросить того, кто мне задал вопрос. У меня не было возможности спросить того, кто мне задал вопрос. А о каком вопросе идет речь?

Дж. Буш, 43-й президент США. (Остин, Техас, 08.01.01).

Полагаю, что если вы действительно уверены в том, что говорите, мне будет гораздо легче ответить на ваш вопрос. Я не могу ответить на ваш вопрос.

Дж. Буш, 43-й президент США. (Рейнольдсбург, Огайо, 04.10.00).

Мышление — дорогой товар в эволюции. А за всё нужно платить. Коллективное сознание — наша новая природа, невидимые глазу леса и моря. Пластик, сталь — наша кожа. Реакции распада урана и синтеза водорода — наш обмен веществ. Но цель старая — экспансия. Мы поглотили планету и теперь опять проголодались. Мы планетарный вирус. Инкубационный период закончился и нам нужен новый носитель. Поэтому мы заставим планету кашлянуть и полетим в капельках-ракетах к новым жертвам: планетам, астероидам, галактикам, звёздам. Нам нужны их питательные соки. Мы жаждем. Алчем. Мы проголодались.

Когда ты видишь зубы, выглядящие огромными на чьём-нибудь тонком лице, то понимаешь, что зубы — это всего лишь надслойка наших костей, вылезшая наружу, чтобы перемалывать всё, что ей попадётся.

Чак Паланюк.

Пластиковый декор, стальной кузов. Я космический вирус, еду в омнибусе по асфальтовой корке на планете Землекопы, чтоб пересесть на другой маршрут и добраться до своей бетонной норы, вздремнуть. У нашей цивилизации вирусов очень сложная система распределения бетонных нор, возможности пустить тебя в неё иль нет — по голосу, по паролю, по служебным корочкам, по фразе: «Вам денежный перевод». Я сегодня задержался допоздна на работе — пользовался услугами скачивания информации из internet за счёт job'одателя. В дороге занимаюсь психастенией — самодиагностикой, разбором полёта. Качу по экземной коросте, созданной цивилизацией вирусов и думаю себе. О своём виде. Моя видовая программа — захват и одомашнивание всех форм материи, эксплуатация их в своих эгоистичных интересах. Всё что стоит на пути — уничтожается. А! Забыл! Ещё оправдание этого акта вероломства. Бесконечное оправдание, чтоб не происходило внутримозговых замыканий и сбоев. Сбой программы, вернее столкновение двух равносильных, но разновекторных программ в народе зовётся совестью. «Совесть замучила» — говорят в народе; почти также в народе говорят «поясница совсем замучила». Апологетика иллюзии смысла, вместо факта, что мы просто паразитируем на Солнце и его лучистой энергии. Сами мы ничего, окромя дерьма, созданного из тканей сожранных нами зверей и растений, и некоторых рефлекторных кваканий-кряканий, кажущихся нам особо разумными и высокодуховными (на которые и уходит большая часть калорий из сожранных зверей и растений), не производим. Человек — неплохая машина по переработке переработанного излучения звёзд в дерьмо и кряканья. Ступень эволюции, по которой пройдёшься грязной башмачиной, плюнешь и не заметишь.

Свет фар машин, проезжающих по другой стороне дороги, бьёт мне в глаза. Однажды я до того отчаялся, потерял практически всё в жизни, СТАЛ СВОБОДНЫМ, что когда возвращался ночью домой и увидел вдалеке подсветку домов мощными фарами грузовика, выворачивавшего на мою пешеходно-прогулочную трассу, то я перешёл на соседнюю полосу и зашагал ему навстречу. Руки в карманах джинс. Голову чуть вниз, чтобы край нейлоновой куртки цеплялся за подбородок. И эти фары. Навсегда врезались мне в память. С Л Е П Я Щ И Е П Р О Ж Е К Т О Р А. Когда между нами было метров десять — мои зрачки были, наверное, с толщину спички. Я ничего не видел кроме света фар. И не слышал ничего кроме противного гудения, которым меня пытался отогнать от смерти скрытый за солнце-фарами бого-водитель, наверняка в египетских одеждах, с маской птицы на лице. А потом свист этой хуёвины в десять тонн справа. Фффууууууууввввввввввввв. Накатывается волна мокрого воздуха и свежей темноты после предельной яркости фар.

Я вылез из подвижной коробки автобуса, чтоб пересесть в другую коробку ещё одного горизонтального лифта. На остановке никого. В голове вихрятся варианты сценария радио-постановки, задуманной недавно с GutTrip'ом. Выехав задом из-за ларька рядом остановился УАЗик, изнутри посветили фонарём на меня, такого сидящего на остановке в одиночестве, думающего об аудио-спектакле, занимающегося психастенией под светом фонаря из УАЗика, только что остановившегося рядом, выехав задом из-за ларька. Вылез коп, потом ещё два.

— Эй, уважаемый…

(Это я-то уважаемый?? Хули им надо?)

— Чего сидим?

— Автобус жду.

— Ты не пьяный?

— Нет.

— Чё в карманах? — первый глупый вопрос, у каждого человека в 99 % случаев в карманах лежат какие-нибудь предметы, не будешь же их перечислять — всё равно не поверит на слово.

— …

— Ну-ка обыщи его, — ментяра кивнул на меня своему дружбану гоблинского вида, с АКМ на перевес.

(Бляя-я-ядь!)

Я представил их танцующими под диско геями в своём участке, когда ушло начальство. В своих уродливых фуражках с кокардами, в тонких обтягивающем белье, оттопыренных спереди: помидорно-красных, бумажно-белых и сигаретно-LM-синих плавках (триколор в сумме). Берцы на ногах. Из одежды больше ничего. Потом они в ритме танца нюхают кокаин, тот, что из вчерашней полукилограммовой задержанной партии кокаина. Нюхают не скупясь, просыпая, перекидываясь шутками. Потом приводят запуганного заключённого, пристёгивают к батарее наручниками и начинают у него на виду свою тройную ёблю. Им нужен понятой. Для того чтоб плавки ещё больше топорщились. И старший сержант на правах старшего вставляет просто сержанту свой уполномоченный верхушкой общества на насилие налитый кровью хуище в бледный зад младшего по званию, чтобы тот потом вставил свой ещё более младшему, а тот потом вставил понятому, прикованному к батарее…

— Чё это? А. Газета, — он бесцеремонно вытаскивает у меня её из нагрудного кармана за выглядывающий уголок.

Газета была «Лимонкой» N246 — «Revolution macht Frei». Из «Искры», как мы знаем, возгорелось пламя. Догадайся с трёх раз, что выйдет из «Лимонки»? Но гоблин не удосужился её развернуть (она была свёрнута в несколько раз) и прочитать название. Доебался бы наверняка. Они ж телевизер смотрят. Экстремистом бы назвал, «лимоновцем».

— Это чё?

— Блокнот.

Блокнот отбрасывается на скамейку из внутреннего кармана. А ведь в нём через страницу хранятся примеры весёлых стикеров третьего поколения нашей маленькой типографии. Стикерами, призывающими к действию оставшихся в стороне troublemaker'ов, уклеены все автобусы города. Тоже доебался бы.

— Да ты встань. Может ты пьяный.

Встаю. Фонарём светят в глаза. Как-то неприятно долго смотрят на меня втроём в упор, молчат.

— К стене стань. Руки за голову.

(щас нож найдут. пи-издец. в клоповник, принц, в клоповник.)

— Мобильник… В руках чё, блядь, прячешь?!!!

— Карандаш, — я его вертел в пальцах, пока эти люди в сером не подвалили; я жутко люблю карандаши.

— Зачем? — второй глупый вопрос.

— Чертить, — слово «рисовать» некто в моей голове посоветовал не произносить.

Ни за что не говори слова «рисовать», если ты не хочешь, чтоб они отвезли тебя в участок, пристегнули к батарее, включили диско и начали нюхать кокаин в оттопыренных триколорных плавках!!

— Студент чё ли? — гоблин недоверчиво посмотрел на меня и повертел карандаш в своих пяти отростках, пяти фаллоимитаторах на лепёшке-ладошке — действительно карандаш, не пистолет, не пакетик героина, а карандаш, о Иисусе!! палка с грифелем.

— Студент, — как-то автоматически подтвердил я, хоть и не студент.

Студентов менты не любят, впрочем, как и все остальные социальные группы, включая даже ментов, на что все социальные группы, включая даже ментов, отвечают им тем же. Но я надеялся, что к студентам понимание есть малое по ночам на автобусных остановках, да и к фразе «чертить» фраза «студент» подходит,… сочленяется логически. Студент чертит чертёж. Чертёж начерчен студентом.

— Документ, удостоверяющий личность?

Медленно опускаю руки от головы, протягиваю ему паспорт. Я его всегда с собой ношу на подобные случаи, а то ведь могут спокойно держать в вонючей конуре своей. В Цивилизации Справочек, без бумажки — ты какашка. Не, ну как звучит?!! «Документ, удостоверяющий личность!». Личность. А есть, наверное, документ официально подтверждающий гениальность. Интересно, Сократ имел какой-нибудь документ, ну хоть дипломчик об окончании курсов с записью «прослушал курсы по дисциплине Философия».

Чья-то лапа шарит по одежде и карманам джинс.

— Наркота, запрещенные предметы есть? — третий глупый вопрос, неужели на него хоть кто-нибудь когда-нибудь отвечал «да!!»?

— Нет.

Уходят к машине. УАЗик скрывается за ларьком, откуда он и появился изначально.

Поганое чувство. Пришли трое с автоматами, когда тебе, как пидору последнему (гражданину!) нельзя даже пистолет сраный купить. Поставили к стене с руками на затылке, облапали, имущество раскидали по скамейке, хорьки ебучие. Чувствую себя скотом, созданным для обысков копов и непротивления им. Собираю пожитки и вспоминаю эцелопов из «Кин-Дза-Дза» — крайне похожи на этих трёх. Нож сзади, на ремне так и не нашли. Дилетанты. А я уж легенду на случай стал впопыхах придумывать. Говорят, собака первый друг человека. Это бздёжь. Когда древний человек приручал собаку, у него на поясе уже висел нож. Вот, кажется, мой омнибус вдалеке.

— Стой!!

Я оборачиваюсь. Кто на сей раз за моим ножом пришёл?! Темно. Ёб твою мать! Сицилиец.

— Стрелять буду! Сигареткой угости, — стреляет Сицилиец-мордвин сверхлёгкую.

— Дружба дружбой, а табачок врозь.

— Чё такой запаренный?

— Да меня только что менты обыскивали.

— А-а, бывает.

Сицилиец достаёт свои дорогущие курительные принадлежности, работающие на бензине, поджигает сигаретину. У него обручальное кольцо на 12-м пальце (если начинать считать справа, с ног, пальцы ногтями вверх). Вот козёл, женился. Забракованный. Женщины всегда носили в его жизни декоративно-прикладной характер. А тут такое. Я ему говорю:

— Тебе что, хуй больше деть некуда было, как к женушке пристраивать? Брак нужен низкоранговым мужчинам для того, чтобы иметь возможность регулярно заниматься сексом и иметь долгосрочные гарантии на него. Вне брака им никто просто так, «за красивые глазки» не даёт. Ты что стал себя так низко ценить? Рейтинг упал? Я бы ей выставил не 12-й, а 13-й палец.

— ??

— А-а не обращай внимания на нумерацию, слишком долго объяснять. Зачем женился, говорю?

Он мне анекдоты начинает травить. Сицилиец знает их сотнями. Но всегда смешные. Всегда про секс. Он умеет их рассказывать. Со всеми интонациями, необходимыми паузами, ритмом, стремительной неожиданной концовкой.

Я опять:

— По мамочке соскучился? По указующему и направляющему пинку? Не можешь без того, чтобы кто-то тобой помыкал? Ты, я думаю, сейчас даже пиво пьёшь по разрешению: «милая, я пошёл туда-то, буду в 10» (я сказал это самым противным тоном на который только был способен).

А он опять стрелки переводит, теперь на работу свою. Чем он на своей job занимается. Наконец поступает дельное предложение. Так его жёнка ухала к родственникам в другой город на три дня, Сицилиец, старый ебоман, предлагает: «Пойдём в паб! Снимать баб!».

Ладно. Пошли в паб. На пиво, как на вещество, содержащее алкохол, у меня тоже запрет наложен, но более мягкий, чем на другие наркотики. Позволяется, но строго по формуле, ни граммом больше. Сицилиец сейчас в банке работает. Руководитель какого-то там отдела. Интересная тема. Теперь я целый час буду расспрашивать его как там у вас с охраной и вооружением, привозом денег, камерами, датчиками движения и быстрой возможностью кого-нибудь из персонала нажать SOS-кнопку. Оказывается, ограбить банк не так уж и сложно, если владеть исчерпывающей информацией. Зная дату поступления сумм, кто/где из секьюрити находится, где встроены кнопки сигнализации. Можно вырубить нужную подстанцию и обесточить всю хитровыебанную электронику, заодно погрузив во мрак целый квартал. На тот случай если они попробуют позвонить начальству и сказать «… Дорофей Эрнстович….тут бл… какая-то хрень творится….света нету нах..» — можно врубить армейскую РЭБ-заглушку. Или пустить газ по вентиляции. Или устроить случайную автомобильную пробку для спешащей на вызов милиции. Или приехать к ним «типа от Дорофея Эрнстовича», предварительно прослушав их разговор, с помощью жука. МDAME по Маригелле:

M — механизация (mechanization)

D — деньги (dinheiro)

A — оружие (arms)

M — боеприпасы (municoes)

E — взрывчатые вещества (explosives)

Были бы люди, а каннибалы найдутся. Для создания имиджа непокорённости деньгохранилищ по телевизору иногда показывают пару пойманных преступников. Но десять непойманных никогда не покажут. Сицилиец рассказал мне несколько недавних случаев ограблений, про которые ничего не было слышно. Если люди увидят, какой именно процент преступлений раскрывается, то почешут репку и подозрительно посмотрят на ближайший склад Билетов Банка России (их поделка преследуется по закону, ох запомнить бы все эти законы).

— Бросай своё семейное гнёздышко и ебёную работу. Присоединяйся к нам. Чем занят ты сейчас? Раскладывал пасьянс всю неделю, а потом, когда приехал начальник, демонстративно открыл Excel? Вечером ходил по пяти магазинам и выбирал оптимальнейшие сосиски, максималистские пряники по соотношению цена/качество? Дул пиво с коллЭгами и проститутками в сауне в субботу? Валялся в кресле в воскресенье? Я знаю, ЧТО ты смотришь по телевизору перед тем как отрубиться. Я знаю, ЧТО ты говоришь своей жене, когда хочешь съебаться на полдня от неё. Я знаю твой распорядок дня до минуты. Тебя самого не тошнит от этого? Вступай в Партию. Будут у тебя и женщины, и ночные погромы. Весело! Бросай свои компьютерные 3D игрушки! Самая крутая 3D игра, игра-симулятор, стратегия, квест, RPG, аркада, war-game — ЭТО ЖИЗНЬ. Только нужно иметь силу и норов играть в ней.

— ……….Вы чё… эти… фашисты?

Всего за неделю я услышал как нас называют из разных углов: фашистами (сейчас), коммунистами (на работе), анархистами (от нового интересующегося). Это хороший знак. Нас боятся и вкладывают в аббревиатуру Н.Б.П. Свои Самые Сильные Страхи и Сомнения — ССССиС. Представляют нас в виде мозазавров: кошмарных лютых плотоядных монстров из тёмно-синих глубин политического океана. Прекрасно!

— Не ссы, мы дадим тебе парабеллум. Я б тебе поведал о наших акциях, но бахвальство — опасная слабость. Анонимное искусство, анонимные акции — вот наш стиль. Да и ненужными подробностями не хочу книгу портить.

— Какую книгу?………. Ты чё, умом тронулся?

— Ты действующее лицо книги, ты разве это ещё не понял?! Ты — бот, юнит. А ну да. Первое правило бота — бот не может сам осознать себя ботом. Ресурс не позволяет. Он думает: «то что я вижу вокруг — вот это по-настоящему серьёзно». Из бота нужно сделать игрока, поменять систему команд с внутрикартовой на внешнекартовую, чтоб он понял увидел абстрактность. А чтобы бот сделался игроком — его нужно хотя бы на краткий период вырвать за пределы его карты, показать другой цвет вселенной, показать его глупую однообразную map, Миф со стороны. Только тогда он начнёт играть на ней в Жизнь, а не играть на ней в компьютерные игры.

— Чё-о-о???? — его брови зажили своей жизнью, каждая бровь своей неповторимой приватной жизнью волосатого червячка.

— Да ладно. Ты лучше продавай свою тачку нелепую. Ты на неё ползарплаты тратишь только ради того, чтобы не отстать по престижу от соседей по кабинету. Ты ж живёшь в пяти минутах ходьбы от работы!! Продашь — год будешь жить на вырученные деньги. За год, знаешь, сколько можно делов наворотить? Станешь из бота игроком.

— Да иди ты в пизду со своими приколами ебанутыми. Я стукнул её недавно. Об ГАИшную тачку. Теперь с долгами расплачиваюсь.

И я как начал хохотать. Как начал. Я гоготал минут пять. Это ж надо, год копить на кучку железа, чтоб потом ещё год расплачиваться за другую кучку железа, в которую врезалась твоя кучка, а потом ещё год ремонтировать свою кучку!! Нет. Такое ощущение, что они сами себе развлечения придумывают. Просто так работать не интересно. А вот расплачиваться за долги — это мужественно. Это серьёзно и достойного настоящего мужика. Они едут на работу, работают, едут с работы, стараясь не стукнуться своей кучкой железа о вражескую кучку, приезжают домой. Там они держат руку на пульсе событий своей map, вернее, на пульте событий, на телевизионном пульте. И думают, как расплатится с долгами и что подарить жене: шубу или драгоценный браслетик? Потому что жена в последнее время холодна в постели, не даёт, но даёт понять, что пора делать ей подарок, а то она немодно выглядит. Круче этого только японский унитаз «Handsfree»!!

Сицилиец успевает склеить пару привлекательных на внешность Ж (женщин) в пабе — это он всегда умел делать виртуозно. Ориентир 18, прицел 85-60-85:

по незнакомству и зажатости бронебойным комплиментом — Пли-и!!!

страсть-зажигательным — Пли-и!!!

осколочным в сердце — Пли-и!!

Примкнуть штыки!! Сицилиец идёт в рукопашную!! Ура-а-а!а!а! Все бастионы недотрогства и редуты робости раздолблены, женщина в смятении, ещё чуть-чуть его наглой кавалеристской атаки по «флангам» и «тылам» и поднимется белый флаг трусиков.

Предлагает мне добычу — одну из двух. Жизнь — это пожар в публичном доме во время наводнения — сегодняшний день только подтверждает. Я не очень люблю трахаться с Ж, с которыми и поговорить-то не успел. Поэтому говорю, что через полчасика подъеду к нему домой. Сам звоню Морской. Она никогда не спит так рано. Она вроде как гёрлфрэнд мне. Говорю «вроде как» потому что никогда не мог обозначить свои отношения с женщинами привычными значками. Они всё время какие-то не такие. Морская легка на подъём (в 2-х смыслах слова) в любом деле и соглашается прокатится ночью. Она даже не спрашивает куда. Она мне полностью доверяет. Я всегда чувствовал нечто сродни привязанности к тем, кто доверяет мне ПОЛНОСТЬЮ, перехожу на близкие отношения с ними мгновенно, отвечая на открытость открытостью. Я уже у неё. Вот Морская закрыла замок своего жилища жёлтым ключом. Встала, смотрит радостно.

Чудовище — жилец вершин

С ужасным задом,

Схватило несшую кувшин

С прелестным взглядом

Велимир Хлебников.

Она только неделю назад стала твентиэйджером. И видно эта двойка перед нулём ей сейчас давит на мозги. Говорят, что есть календарные годы, есть биологические. Определить свой биологический возраст легко — нужно отрубить себе палец на руке и посмотреть на количество колец в плоскости сруба.

Приезжаем в богатую нору Сицилийца в престижном доме. Тут видеофон на двери, лифт с зеркалами, целая оранжерея на лестничной площадке. Он, наверное, гордиться своей норой. Сицилиец открывает дверь уже с нависшей на него полупьяной Ж. Сицилиец довёз до квартиры только одну Ж, надеюсь хоть не убил вторую. Мы ещё немного выпили вчетвером, покурили на балконе.

Я прожил более 200.000 часов на этой планете. Вполне достаточно, чтобы понять законы жизни тут. Иногда у меня случается краткосрочный прилив сильного желания жить НОРМАЛЬНОЙ жизнью. Пойти навечно на работу в контору или на фабрику, найти себе наконец-то постоянную хозяйственную бабёнку, чтоб приходить домой усталым и пялить строго отведённое количество раз в неделю её, мясистенькую, иногда даже в прихожей, не сняв ботинок, молча, только скрип половиц; в выходные собираться с приятелями по работе, трудягами-гопниками, и дуть пиво в бане или за бильярдом; можно ещё делать очередной ремонт в квартире собственными силами и нервами; ну там разное всякое нужное для жизни. Жизни пролетариата. Элементарно.

Буржуа? Сыграю красиво и непринуждённо.

Интеллигента, смотрящего ночные аналитические программы? Нет ничего проще.

Прилив быстро сходит на нет и оставляет на песке сознание отчётливые мысли «…Так вот как они живут…. Так вот как они думают…Пиздец…».

— Знаешь, если бы у тебя каждую неделю была новая женщина, то-о…

— То что? — кидает Сицилиец бычок в бездонную темноту с балкона, он удаляется красной точкой вниз; я тоже кидаю и он летит туда же, вниз, красной точкой.

— … то у тебя было бы 52 женщины в год и 1–2 дня свободных от женщин, в зависимости от того какой продолжительности год. За двадцать лет ты бы перегнал Казанову! Правда в сегодняшней демографической ситуации в мире это не актуально.

Морская тянет меня за руку в темноту, прижимаясь к шее губами — пошли! Пойдём. Эпидермисом друг об друга потрёмся. Я ж тоже люблю плотские нежности. Ты тоже? Приятная неожиданность. Совпадение интересов. Я по ходу пытаюсь вставить кассету в муз. центр, чтоб задать нужное настроение. Попадаю. Колонки заколотили пространство ритмом. Падаем на диван.

Морская не слушает музыку, она никогда не была в театре. Ей «похрен на всё эту ерунду», как она говорит. Больше всего в жизни она сейчас любит музыку «вжжжик» — звук моей расстёгивающейся ширинки. И ценит только игру в анатомическом театре.

Некоторые виды улиток копулируют большими группами, соединившись в длинные ленты и кольца.

Мы хищно сдираем одежду друг с друга. Мой гипоталамус сейчас самовозгорится от её откровенной сексуальности. Как в последний раз. В камере смертников. В ночь перед казнью.

Под Новороссийском есть городок с названием Широкая Щель.

Сексуальная революция ещё не проявила себя и на треть. Существование проституции, супружеских измен, пуританского лицемерия — яркий пример того, что мир не умеет справляться с проблемой, кроме как запрещать проблему или отпихивать её на второй план, в подсознание. Но зачем ограничиваться объявлением проституции преступлением против нравственности? уж пусть сразу хуй запрещают! Закон пущай отдельный выпишут «Федеральный закон о регламентации хуя»:

Статья 1. Основные понятия, применяемые в данном законе: половой член, хер, фаллос, пенис, хобот, стержень, банан, балда, свечка, петушок, болт, игрунчик, хорёк, огурец, кожаная сигара, кожаная флейта, стручок, бомбастик, жало, шершун, жезл страсти, палка, гарпун, суперклитор, конец, гидрант, пиписька, волосатый мотороллер, шланг, шишка, пистолет, колбаска, кочерыжка, поршень, копьё, нефритовый молот, висюлька, оченьдоброкачественная опухоль, шняга — всё это равнозначные и законные именования хуя.

Статья 2. Виды хуя.

Статья 3. Гражданский хуй.

Статья 4. Служебный хуй.

Статья 5. Сертификация хуя.

Статья 6. Субъекты, имеющие право на приобретение хуя.

Статья 7. Право на приобретение хуя юридическими лицами с особыми уставными задачами.

Статья 8. Награждение хуем, продажа, дарение и наследование.

Статья 9. Хранение гражданского и служебного хуя.

Статья 10. Применение хуя гражданами РФ(!!!).

Статья 11. Учёт, ношение, транспортирование, уничтожение, коллекционирование и экспонирование хуя.

Статья 12. Изъятие хуя.

Уголовный кодекс РФ, статья 69 «О нарушениях, связанных с незаконным обретением и ношением хуя:

в) ношение хуя в особо крупных размерах…»

По причинам политкорректности никто не говорит вслух на что похожи Швеция и Финляндия вместе на политической карте.

Я дёргаюсь в красно-чёрной одержимости. Морская — женщина, эту тему я просёк сразу. Но сейчас я ещё понял, что она, как раз тот, кто мне сегодня был нужен больше всех. Она мне определённо импонирует. Эмоциональная, хитрая, немного жеманная, живая. Из бедной пролетарской семьи, для которых: «советское шампанское» и мандарины — край мечтаний о празднике. Но я не помню, чтобы она просила меня хоть раз о чём-то денежном. Гордая.

А городок Красный Маяк под Владимиром? Как можно жить в подобных местах???

Зато Морская без малейших упрёков согласилась помочь мне в подделке бухгалтерских документов в моей маленькой финансовой афёре. Мне были нужны женские подчерки. Нелегальные способы получения денег приносят мне теперь половину от общего дохода. Я учусь. Жизнь заставляет.

Её немного потрясло от осознания, что она делает что-то незаконное, в первый раз. И что примечательно, сначала она заполнила документы, а только потом её начало колбасить. Но только первый раз. Мама у неё голосует за «Единство» и ратует за «бедную честность». Двоюродные братья — менты. Дядя — мент. Отчим — мент. Он ездит в Чечню, якобы «защищать конституционный порядок РФ», а на самом деле — подзаработать наличности. Морская же в противовес им, родственничкам, помогает своему дружку «лимоновцу» наябывать капиталистов, подделывает накладные, счета-фактуры, чем косвенно помогает свалить «конституционный порядок РФ», который защищает её родня. И не ходит на выборы к тому же. Хорош сюжетец.

У нас не любовь, не просто секс и уж тем более не «отношения». Мы даже забили на возможные измены с обеих сторон. Мы стараемся создать атмосферу симбиоза, чтобы в жизни был человек, которому можно было бы доверять и не проверять. Звонить, приходить в любое время. И чувствовать тепло кожи.

Ещё мне нравится, что она делает секс с озорством, щедро, правдиво, отдаваясь сексу целиком. Я презираю Ж, извращающих секс до плановой экономики. Морская не планирует будущее, жильё, детей, покупку обоев. Морская живёт сегодняшним днём, сегодняшней ночью, не ждёт от завтра ничего хорошего, но и не боится его, потому что привыкла к трудностям. Если я позову её завтра утром полететь жить на Филиппины или в Марокко — она сорвётся. Она не играет в ухаживание.

Как мне нравится это слово — «ухаживание». С точки зрения исследователя, конечно. Что-то из терминов учебника зоологии, главы про размножение. Дай мне почувствовать запах твоего высокого социального статуса, коснись моих чувствительных зон дорогими подарками, давай совершим брачный танец в виде экскурсии по ресторанам, демонстрируя яркое оперение букетов экзотических цветов. У кажой баби должна быть захадка. Уныло, обыденно, скучно, безфантазийно, но так заведено. В девственной юности, когда я искал в женщинах равного и ОДИНАКОВОГО виденья мира, меня всё время удивляло, что у некоторых женщин, да что там у некоторых, у большинства женщин нет никаких глубоких хобби, интересов, редких привязанностей, увлечений. Но позже я понял, что они созданы только для одного профессионального вида спорта — брачной охоты на мужчин, поиска терминатора, давшего бы будущей семье и детям необходимые для развития ресурсы, бабосы, квартиры. И если красивым женщинам легко удаются фокусы с чередованием вариантов избранника, держа стайку мужчин вокруг да около себя, то не очень красивым труднее, и они всё время колеблются между двумя тактиками растения-мухоловки (мужеловки):

А) Можно прицельно охотится за выбранным образом хорошего по показателям самца, но тогда есть шанс завянуть быстрее, чем он попадётся — чёрт!

Б) А можно схватить первого попавшегося, окольцевать, забраковать, но получить в пассив то, что мимо, возможно, пролетят более привлекательные экземпляры мужчин.

Брак — лизинг тела, его возможностей/способностей. Семья = маразм. Семья = атавизм. Семья маст дай! Семья безусловно связана с работой. Отмени работу и не будет никакой семьи, домостроя. Отмени семью и не будет никакой 8-мичасовой работы. Это крайне эффективная связка элементов Системы. Работая грузчиком, я имел возможность наблюдать жизнь молодых отцов семейств. Папики. Даже те, кто с высшим образованием, вынуждены работать «грузинами», потому что не имеют возможности ползти по карьерной лестнице, работать на перспективу, получая гроши — деньги нужны сейчас, семье нужно много денег. И вот они курсируют: с работы в кровать, из кровати на работу. Работают в выходные и праздники, по 10 часов в день. Позволяют себе напиться в жопу пару раз на недельке и обязательно на выходных. Вечно невыспавшиеся, злые, усталые, понурые, хмурые. Воспитатели будущих поколений, блядь. Сейчас телевизор воспитывает больше всякого родителя. Так зачем нужна семья?! Родители выполняют роль чисто обслуживающего персонала: кормёжка, стирка, покупка вещей, контроль за распорядком дня, но при этом неизменно рассматривают ребёнка как свою частную собственность. Дети же всё равно предоставлены сами себе и живут своей жизнью, так как родители затраханы работой, бизнесом, бытом. У детей свой стиль, своя оценка событиям, своя эпоха. А так как социальное время ускоряется, то отрыв родителей от детей с каждым новым поколением только возрастает.

Столкновение несопоставимых мировоззрений, привычек, вкусов, образов жизни в одной жилплощади выглядит ужасно. Отвратительно. Семья должна исчезнуть как пережиток аграрной цивилизации. Уже в индустриальную эпоху у семьи начался кризисный слом, но она держалась. Но сейчас она в заднице. В аграрной семье был папа-пахарь, уходящий с рассветом и приходящий с закатом в большой набитый детьми дом, где была мама-бог-и-царь — источник всей информации для детей об окружающем мире. Всё было просто и понятно. Мальчики идут по стопам папы, поэтому они берут с него пример и во всём подражают ему. Девочки идут по стопам мамы. Всё размерено и выверено традициями, обрядами, возрастами. Но теперь ДРУГОЕ ВРЕМЯ. Всё когда-то появляется, проходит жизненный цикл и дохнет. Вот институт семьи перешёл свой срок годности. И надо его добить побыстрее, чтоб не мучился и не собирал вокруг своего смертного ложа толпу причитающих родственников. Лучше всего о браке сказал мне однажды el Diablo: «Сначала она лазает к тебе в штаны за членом, потом, спустя года — за заначкой».

Утром мы пьём кофе с молоком.

— У тебя странный взгляд, — говорит Сицилиец.

— Я замыслил недоброе.

Прощаемся с Сицилийцем. Прощай! Мне кажется, что следующая встреча с тобой произойдёт нескоро. Ты был крутым пацаном, но…. как знаешь…. бросил якорь в не самой лучшей гавани, когда была возможность совершить множество интереснейших дальних походов и боевых рейдов. Возвращайся к своим жёнушкам, тёщам, развлекательным кабельным каналам, факсам, шашлЫкам. Обратно в стойло. Мир такой большой и страшный. Немного грустно, что ты свернул не на том повороте в жизни. Хотя, наверное, ты и шёл туда всегда.

Я эвакуировал ещё пару анекдотов из его головы, тонущей на глазах в заботах семьи. И….

— Да хранят тебя святые Ахромобаптер, Кластридиум и Псевдомонада!

— Э-э… ну ты чокнутый. Бывай!

Буду. Обязательно. Всенепременнейше. Вот чё я хорошо умею — так это быть.

Кажется, до меня стало доходить. Над страной медленно, но верно встаёт весна. Потеплело. По телу гуляет одинокий гормон. Тело взяло верх над душой в голове-парламенте и стало беспрепятственно проводить свои законопроекты, большей частью секса касаемые. Делало оно это быстренько, торопливо, боясь потерять короткий период контроля над мозгами, впопыхах ставя на всех моих поступках и разговорах свою фирменную жирную печать — «Vita Sexualis», «Vita Sexualis». Если кто-нибудь ещё раз при мне заикнётся про «чистое мышление», теорию Tabula Rasa — получит пиздюлей ногами по ебалу, по ебалу, как учил Макаренко за такие дела…………. Всему самому лучшему в себе я обязан книгам!

Вообще-то я сменил несколько разных политических и не очень организаций за это время. Искал вроде как своё, пока не остановил выбор на НБП.

Кто-то противно крякает из зала (солидный молодой человек, костюм-троечка, на голове укладочка, галтух, часики, запонки, чудовищно большая волосатая бородавка на носу, сантиметров десять в диаметре, которую он тщательно маскирует тональным кремом):

— Был в десяти партиях, будешь и в одиннадцатой. У меня в досье записано (трясёт какой-то картонной папкой с надписью «Дело»), что ты замечен в таких группировках, как футбольные хулиганы-нацисты, анархо-федералисты, автономы, коммунисты, антиглобалисты, концептуалисты, нескольких странных крохотных орденах фанатиков. Один раз ты даже был уличён надирающимся портвейном и бурно веселящимся с ярым журналюгой-либералом, почитателем таланта Ходарковского — как это прикажешь понимать?!?!

Я достаю револьвер из-за кафедры. Зал охает — «Ооох!!! У него револьвер!!!». У нас же стереокино. Всё выглядит очень достоверно. Стреляю, бородавочник падает замертво, тут же мгновенно разлагается в гнойно-жёлтый суп-пюре и впитывается целиком своими же органеллами. Зал ускоренно и слишком комедийно разом аплодирует, но тут же разом замолкает. Прячу револьвер, жадно и шумно глотаю в тишине из гранёного стакана воды, также шумно и эффектно вытираю рот и нос всем рукавом, произношу многозначительное кряхтение «Э-э-эхр», продолжаю:

— На ваш совсем неумный и неуместный возглас, неизвестный мёртвый господин, я не соглашусь. Скажите на милость, как узнать о радикальной субкультуре, не погрузившись в неё??……….. Вот видите, молчите. Нечего сказать. Потому что никак нельзя узнать. Снаружи — только информационный шум СМИ, сплетни. Мне нужно было знать ВСЁ о ВСЕХ. И я не доверял в этом деликатном вопросе никому, никаким газетёнкам, репортажам, народной молве. Я хотел заглянуть за кулисы труппы. А чё сильно разные по содержанию движения?…..? Я б так не сказал. У меня свои представления о сути радикального движения и его задачах.

Да, я рисовал в юности свастики маркером в подъездах, и «анархии», и звёзды. Может вы не понимаете, но я однажды понял — все эти брэнды ТАКОЕ СТАРЬЁ… Всё это «хоббичьи игры» с переодеванием. Так привычно, что и думать не надо. Политика в последнее время из соревнования утопических моделей будущего превратилась в приверженность брэндам готовых продуктов идеологии, которые нужно лишь разогреть в микроволновке и употребить. Свастика — фашист (правда, если приехать в юго-восточную Азию, то можно кругом увидеть «фашистов» — бритых наголо монахов со свастикой. только слова «фашист», боюсь, они даже не слышали). Звезда — коммунист (хотя пентаграмма — очень распространенный в средние века магический знак). Буковка «А», разрывающая кружок (введённая в обиход французскими «либертариями» в 1964-м году) — анархист. Как мило. Съел и порядок. Как и предупреждал Дебор, сами радикальные движения легко стали частью того, против чего боролись (я всё жду-недождусь, когда брэнд-менеджеры банков для привлечения молодёжи в ряды вкладчиков возьмут на вооружение слоган «Banks not dead!»). Когда-то передовые идеи стали крохотным замкнутым комком, набором идей, вещей, символов-сувениров. Стали клапанами и шумными свистками, стравливающими излишнее давление в Системе. И кому-то это положение удобно. Что коммунизм, как ИДЕЯ прежде всего, а не конкретное выражение в форме, никак не может преодолеть обросший мхом неуклюжий идоло-марксизм.

Я не марксист.

Не поверишь, но это реплика самого Карла Маркса, после того как он увидел, во что мутирует его учение.

Что анархия, как ИДЕЯ, не может преодолеть беззубый хиппизм и говнопанк, пресвятой 68-й. И будут говорить о 68-м ещё лет шестьдесят, пока не наступит 2068 и говорить о героических событиях вековой давности станет как-то стыдновато, неловко.

Что фашизм, как ИДЕЯ, глубоко засел на шизойдном расизме. Мне трудно сообразить: как связаны расизм и фашизм??? (несмотря на то, что у людей с теле-мировоззрением это одно и то же, SHARP'ы тоже пиздЯт что-то подобное: «фашизм не пройдёт!», «SHARP против фашизма и зимы!»).

Фашизм присутствует во всех явлениях культуры. Можно рассматривать любое явление культуры как «начинающийся фашизм», «задавленный фашизм», «явный фашизм», «фашизм отрицающий фашизм» и пр. Все несет в себе зародыш фашизма. А под фашизмом в чистом виде я понимаю романтизм. Если доводить романтизм до логического конца, он приводит к фашизму. Если вы романтик по ощущениям — вы должны обязательно остановиться. Иначе будете фашистом. Либо следовать до конца и становиться фашистом, либо отрицать романтизм.

Сергей Курёхин.

Точно, Сергей, но я б всё же поставил во главу угла социо-биологию, чистейший социально-генно-культурный дарвинизм: на нашей лучшей из всех планет планете ЕСТЬ НЕ ОДИН, А МНОГО видов одетых в тряпки обезьянок. Они бесконечно борются друг с другом. Это деление объёмное (горизонтально-вертикально-перспективное) и оно проникает во все вертикальные деления: расы, нации, субъэтносы, небольшие племена, все горизонтальные: классы, касты и к тому же перспективно растянуто в действии по временной оси эволюции общества. Вид — понятие трёхмерное в отличие от привычных одномерных делений общества. Виды сражаются не потому что одни лучше/хуже, чем другие — а потому что векторы цели у них разные из-за различной биологии, программного обеспечения, разгула ДНК, архетипов, мечт, языков, слэнгов, ходов мыслей. Эти виды никогда не поймут, не примут позиции друг друга — бессмысленно искать примиряющую идеологию. Придётся либо (1) упростить, упразднить человечество во множественное число одного человека, либо (2) дальше терпеть конфликт видов, который не ничуть теряет своей остроты, но всегда приводит в конце концов к диктатуре одного из видов в какой-либо географической области, времени. Либо (3) придётся найти свой путь для каждого вида — в одном пространство-времени им не ужиться. Видам нужны различные, часто взаимоисключающие социальные климаты и общественные ландшафты.

Уже отсюда проистекает старофашистская идея четырёх каст и разных судеб каждой касты. На базе генетики у каждого вида, касты — свои идеалы, романтика, эмоциональная оболочка-виденье-мира. +Романтика, которая, как ты говоришь, сразу наделит тебя ярлычком «фашист», если следовать ей до конца. Это похоже на ту ситуацию, когда один эгоист, тычет в другого эгоиста пальцем и кричит: «Ты эгоист!», а тот эгоист в ответ: «Это Я ЭГОИСТ??!?!?», «Да, ты эгоист!». Или как сказал один мой товарищ: «Фашизм победить невозможно, потому что мы уже РОЖДАЕМСЯ фашистами».

Я не нашёл ни в манифестах итальянских футуристов, ни в «Доктрине фашизма» Муссолини ничего расистского, страшного, античеловечного. Тексты вековой давности показались мне даже немного наивными. Фашизм элементарно стал козлом отпущения, значком всех бед людских. Фашизм метафорически похож на мужичка, на которого менты решили повесить свои нераскрытые убийства — «глухари», отряхнуть руки и наставить галочек в отчёте о раскрываемости. Историю не пишут, а клеят как разбитую вазу. Тяп-ляп. Пусть неровно, косо, клей лезет во все стороны — а-а-а-а, падё-ёт!! Никто и не заметит. А если кто и заметит — тому микрофон отключим, всего-то делов.

1. Фашизм следует отличать от тоталитаризма, авторитаризма, абсолютизма. Тоталитаризм — штука давно списанная и сданная в музей диковинных древностей и хранится он там рядом с монархией (скоро туда отправиться и буржуазная «демократия»). Но Идея Фашизма живёт в человеке очень давно. Каждый раз фашизм приходит в новой шкуре (skin'е).

2. Фашизм не тождественен национал-социализму. Фашизм тяготеет к авангардным и стремительным решениям, к индивидуальному героизму и ничем не ограниченному поиску. То есть, фашизм неразрывно связан в эстетике с авангардом, а не ретроградством и консерватизмом «желтоглазых патриотов».

3. Фашистский пафос состоит прежде всего в революционном ниспровержении привычных норм, он противостоит псевдогуманизму, он стоит на растворении пламенной личности героя в потоке энергии, переходе в новое агрегатное состояние души. Просто раньше идейной вершиной считались Служение Господу Богу, затем служение Империи. Сейчас подобные идеи немного скисли, слабо тянут на Идеал.

4. В сфере этнической политики для фашизма не характерен расизм во всех его формах.

5. Фашизм вообще не является буржуазным явлением. Нет ничего более отвратительного для фашиста, чем «дух капитализма», чем «протестантская этика», из которой этот дух проистекает. Фашизм — это не капиталистический террор против пролетариата в виде эксплуатации, не подавление социальной активности и промывка мозгов. Фашистская идея может иметь различные тона и полутона, но обязательно противостоит «капитализму». Чаще всего (даже не надеясь на массовость и успех) это аристократичный вызов миру товаров.

6. Фашизм — это некая религия архетипов. Отказ от старого, тупикового, ради сосредоточения на древнем и основанном на этом пути к новому воплощению Основного. Это религия с Человеком-Богом, полным его осознанием, само-осознанием и само-развитием.

Заседания моей первой партийной ячейки одной из странных для глаза партий-орденов, больше похожей на секту сеентологов, проходили в клубе анонимных алкоголиков, я не шучу. Просто там существовал культ здорового тела. Были облезлые обои, репродукции картин (почему-то только портреты и почему-то только женщины, они окружали нас магическим кругом заговора воинствующих амазонок). Стояло множество разнокалиберных стульев, которые судя по всему стащили сюда откуда только можно. Я сидел и слушал цикл лекций про мировой заговор евреев и сионистов. Я его прослушал целиком и ушёл оттуда. Больше всего меня взволновала там печатная машинка «Robotron-202». О-о, сказочная техника. Она гудит словно рой разъярённых диких пчёл. А когда быстро печатаешь на «Robotron-202» стоит грохот — как пулемёт строчит. Но машинки, картин и обоев для меня мало, чтобы я запал на идеологическую группировку. Люди нужны. Особый сорт. Именно его я искал.

Теперь одна из моих функций в городской нацбольской команде города сама собой сложилась как «связи с общественностью» (ещё взломщик кодовых замков в подъездах — зимой погреться). Мне кто-то звонит, или присылает месседжи, или mail'ы, является сам. Из общественности. Трудно ведь одновременно добиваться заметности и скрываться от людей. Меня осторожно трогают, ощупывают разного рода рехнувшиеся. Ищущие Свою Стаю. И мне с ними всегда как-то…., не сказать что хорошо там восхитительно или плохо, или не по себе. Необычно. Каждый из них тупит-прикалывает по-своему.

Очень часто мне звонят различные мамуси, маман, мамочки, мамки, мамуленьки-красотуленьки, лучших на свете сынков которых я («падаль, сволочь и еблан») обманом и паскудным шантажом заманил в «экстремистскую» среду. Сынки забывают бумажку с телефоном где-нибудь на полочке в прихожей, а хитрые мамочки тут как тут (поймали удачу за хвост!), бегут на цыпочках к телефончику, и вот бля — они уже на другом конце провода. «Верни мне моё чадушко, тварь!!». У них же частная собственность на детей. «Верни, во что бы то ни стало!!!!». Некоторые даже требуют денежный откат, за то, что я воспользовался их готовым продуктом (сынком) для своей (ха-ха!) революции. Серьёзно, бывает и такое. «Верни его, тварь!!! Верни!». Но, погодьте, мамуси, именно ваши сынки из вас, просто женщин, сделали матерей, родили в вас матерей — чем вы так сильно сейчас кичитесь; так кто кому ещё должен: они вам или вы им? Да и к тому же трудно обидеть человека, обозвав его «тварью», если он сам на прошлой неделе, кажется в четверг утром, так себя называл. Абсолютно искренне. Мамки сейчас услышат: пи….пи……пи….пи. Я всегда стараюсь первым закончить подобный разговор. И записать номер в «чёрный список» в телефоне.

Один какой-то сумасшедший журналист, опять либерального толка (их что там на работу по политическим убеждениям берут?!? тест от олигарха решают при приёме на работу!?) хочет заснять на плёнку репортаж о политических маргиналах. Он мечтает увидеть задымлённое кубинскими сигарами и косяками подвальное помещение, со злыми знамёнами на стенах, мечтает увидеть людей в чёрных лыжных масках, выкидывающих вперёд руки и кричащих хором проклятия в адрес власти. «Viva la revolucion!!», «Viva la revolucion!!!!!!!». Предполагаемая картинка: пять отморозков наперебой орут в камеру манифесты крови, двое боевиков чистят автоматы, на дальнем плане один молится на коврике — «алллаааааа акбаррр», трое спят после ночного рейда на раздолбанных диванах, парочка лесбиянок-шахидок в углу занимается извращённым сексом, ловко орудуя огромными красными искусственными членами, один террорист (в толстенных очках «минус 12») собирает детонатор и кричит: «Кто взял моё ведёрко с пластитом?!? Чем я теперь мэрию подорву?! Опять селитру с солярой мешать, руки марать!!??».

Сумасшедшие пьяные подростки хотят погромов в центре города. Им нужно только показать пальцем на врага (даже если это дед-инвалид, но сказать, что он «враг») и они изобьют его битами до смерти и спляшут вокруг него танец дикарей над поверженной жертвой.

Сумасшедшая модельерша хочет увидеть нас на своём показе прет-а-парте в роли моделей. Такие хмурые воинственные самцы в одежде милитари. Сомкнутые в презрении губы и волчий взгляд. За пять минут телефонного разговора она выдала объём информации в пять печатных листов, а я искал моментов, чтобы вставить свои слова в её бушующий речевой поток: «э…», «да…», «встретимся…», «а…ты…» — в ответ ещё больше покатилось. На встречу мы договорились, что она будет в зелёном платке, а я с карандашом в одной руке, в другой — газета «Лимонка» (первоначально она хотела, чтобы я непременно был с кактусом — я сказал: «????где я тут выкорчую кактус???? — она остыла). Ещё она обещала принести мне носки и поинтересовалась моим размером ноги. 44,5.

Мы с Чингизом сидим в тёмном баре и ломимся над ней. Безумная женщина в возрасте, зажгла на столе свечку, специально принесённую ею для создании атмосферы спиритического сеанса, и читает нам Омара Хайяма (вернее омархаямщину) в страшном варианте, адаптированном для сельских библиотек, мешая его с своими темами-отступлениями «превратить наш город в цветущий сад» с помощью нелепого проекта с созданием каких-то гос. фондов, лен. фильмов. Блядь, да она ж хиппи! Мы ей говорим, что это глупо, денег она ни от кого не дождётся, деньги надо выслуживать на задних лапках, вылизывать с задницы. Она обвиняет между делом нас, что это мы её нашли, а не она нас. Люди за соседними столиками охуевают. Она громко рассказывает, во что будет одевать Чингиза, как он должен ходить по «мосту» — подиуму. «Старый солдат, чуждый словам нежности» (как сам себя называет Чингиз) раза три приходил в бешенство, вставал и показывал ей на дверь — «Вон!! Пошла вон!!!». Но она не унимается. Её прёт и прёт. Люди за соседними столиками охуели совсем.

Я (пацан нордический по выражению своего начальника) сижу спокойно, тягаю сигареты одну за другой и думаю: это климакс, помноженный на желание похомячить на старости лет одновременно с двумя молодыми здоровенными необычными мужиками, чтоб галочку красную поставить в уме? или простое сумасбродство, оставшееся в виде осадка от клёш-гитара-кришна-феньки-арбатскийбутерброд молодости? Скорее всего, и то и другое. У неё с собой большущая коробка с разными масками, тряпками, фигурками оригами, цветами и безделушками. Она проводит какие-то исследования, показывая нам цветные вещи (конфеты, пакетики чая, папки для бумаг — всё у неё с собой, она женщина-универмаг) и заставляет выбирать понравившиеся и непонравившиеся цвета. Я вяло показываю специально наугад, так как знаю все эти цветовые тесты, она записывает. Наклонившись ко мне Чингиз тихо предполагает, что она ФСБэшник и спрашивает у меня пистолет. Я его успокаиваю, что если бы ФСБэшники научились так классно шифроваться, то я б их искренне уважал и был бы готов дойти до конца в сложной игре профессионала, изображающего старую хиппи. Но в любом случае в талант ФСБэшников я не верю, поэтому расслабься.

Расслабиться невозможно. Если бы у меня был пистолет с собой, то я бы уже сам выстрелил в неугомонную голову в очках напротив, громко читающую отвратительные стихи, аляповато пародирующие восточный стиль. В конце концов, мы с Чингизом чувствуем непреодолимую усталость от этой женщины искусства и её бесконечной болтовни без направления, вытаскиваем на улицу, сажаем её в первый попавшийся троллейбус и, ожесточённо ругаясь, выкидываем номера телефонов и визитки, что она нам напихала в карманы. Её статуэтку обезьяны (подаренную вместо обещанных носков) я отдариваю в тот же вечер (вдруг, в ней скрыт микрофон?). Похоже лёгкая форма паранойи неизбежна при моём теперешнем образе жизни.

Не люблю хиппи. Не люблю в их теперешнем виде. Контркультурная волна пламенной энергии хиппи 60-х, распространяясь взрывом по планете Торф, видимо потеряла первоначальный запас по ходу движения. Как остаточные круги по воде после большого всплеска. И, дойдя до отсталой, замкнутой в своём нищем наборе идей РФ, культура хиппи имеет только капли той былой энергии. Да и эти капли кристаллизовались под действием мороза в набор тотемов: бусики, фенечки, браслетики, волосня. У меня к россиянским хиппи коктейль чувств: презрения (40 %) и насмешки (60 %). Первоначальный протест сменился гуманистической реакцией. Движение хиппи заполонили собой тусовщики, а эти насекомые появляются лишь там, где созданы антисанитарные условия спокойствия и безопасности, старых пережёванных символов и затасканных слэнговых терминов, где пропал первоначальный дух нонконформизма, борьбы. Хиппи пропали, сгинули, похоронены в справочниках по леворадикализму.

Первые европейские хиппи создавали коммуны, из которых воспитывались гении искусства эпохи постмодерна и лидеры террористических организаций. А теперь… (гнусавым голосом): «Давай забудем про политику и политика забудет про нас. Давай запихнём лилию в дуло танка и танкист не выстрелит в нас. А после, глядя на его пример, не выстрелят и другие танкисты. Они сдерут с себя погоны и станут танцевать голыми на летнем лугу, петь и ритмично раскачиваться в медитациях». Тьфу, блядь. Уже проходили. Не танцуют танкисты голыми. Стреляют больше, одетыми в чёрные комбинезоны. Система — это несентиментальный механизм. Цветами и бусами её не очаруешь. Система просто не чувствует ни черта, она абсолютно нечувствительна, как к слову токарный станок. Поверь, очень трудно задобрить токарный станок, даже если быть крайне тактичным и учтивым, даже если знать всю историю живописи и музыки, быть ярким в одежде. Особенно трудно задобрить, если в нём закреплена особая болванка для обточки — ТЫ. И какой индивидуальностью ты бы не мыслил изначально, на выходе будет либо стандартная деталька к какому-то там узлу, либо кучка органических удобрений, это лишь вопрос времени и усилий, затраченных на тебя. Хотя тот же хипповский опыт по разрушению института семьи, безусловно, интересен. Им, детям цветов, место в солнечной Калифорнии, откуда они и вышли, или джунглях Бангладеш, чтоб Цивилизация по крайней мере лет 20 не добралась. В нашем промёрзшем климате хиппи — городские разукрашенные мышки, из норки в норку — шмыг-шмыг (в сквоте, при –20® особо не зашикуешь, чакры льдом слипнуться). Что сказать? — Без размаха они теперь, сплошное копирование. По-моему, обыкновенный агрегат «Xerox» отлично доказывает, что копия с копии изначально хуже. А если копировать сорок лет подряд, то получается говно, а не картинка. Скатывающиеся в конце концов под действием нехватки денег и жилья к обывательской жизни люди, к оханьям о своей «безвозвратно утерянных безумных годках». Как там мне Цвайг говорил?? «Перебродившая в уксус энергия молодости». Как только воспоминания о прошлом начинают перевешивать дерзкие проекты будущего, мечты — приходит старость. Открывай воротА!

Я недавно разговаривал ещё с одним хиппи на улице. Вывод, который я сделал из этого постылого разговора: культурное увядание — их явная тенденция. Давно обратил внимание, что я привлекаю незнакомых людей на улице для душевного разговора. КО МНЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КТО-ТО ПОДХОДИТ НА УЛИЦЕ И НАЧИНАЕТ ИЗЛИВАТЬ ДУШУ. Я не знаю, почему так происходит, но так происходит практически ежедневно. Я одеваюсь в принципе как все, стараюсь не вешать на себя любую символику и атрибутику, даже родную. В футбольной фанатской среде есть такой термин scarfer — человек, среднее звено между жёстким фанатом и мягкотелым болельщиком, болелой, «кузьмичом». Scarfer ходит на штадиум в своём городе, носит клубную символику, но не участвует в дерби (потасовках), не выезжает постоянно в другие города, то есть профессионалом не является, а скорее тусовщиком, любителем. И реальные фаны относятся к таким в общем-то презрительно, если конечно не видят, что это начинающий фан, «встающий на путь истинный». Атрибутика для фана — это раздражающая деталь одежды, ты тут же становишься яркой мишенью для невидимых врагов. Поэтому любой атрибутики по футбольной привычке я стараюсь избегать. Но люди на улицах всё равно кого-то узнают во мне. Подходят, начинают рассказывать: как у них да что в жизни. У меня обычная внешность, обычные волосы, самая обычная одежда, ну может ростом гораздо выше среднего. За что они цепляются? Они даже сами не могут внятно ответить, когда я их об этом спрашиваю. «Ну гляжу, ты свой парень, без выебонов…». Что их гонит ко мне?? Пока нерешаемый парадокс для меня.

Сейчас я думаю эти мысли в машине. Так как в последнее время разъезжаю по стране, по командировкам. Командировка почти каждую неделю.

Странствующий рыцарь путешествует по всему свету, заезжая в самые укромные уголки, он не боится запутанных лабиринтов и на каждом шагу совершает невозможное; он изнемогает от палящего солнца в безлюдной пустыне или, напротив, стоически выносит зимний холод и стужу; его не могут испугать львы, он не боится демонов и драконов — вот так, в постоянных подвигах, и проходит его жизнь.

Сервантес.

Угу, именно так. Пейзажи кругом удручающие. Скорбные равнины. Цвета из набора выдохшихся фломастеров. Блеклые покосившиеся деревянные домики вдоль дорог, потрескавшиеся пятиэтажки, сохнущая дранина шмоток на балконах хрущёб. Спальные микрорайоны — спят муторным пролетарским сном. На трассах бойня. Скомканные кабины, фуры в канавах, венки на столбах. Шлюхи из мелких городков на обочине рядком выстроились. Стоят помятые и иногда даже беременные, хотя есть и симпатяшки, те что новенькие в этом бизнесе. Кормлёные полицаи в ядовито-жёлтых жилетках.

Я залезаю в машину. Водитель — Саня Толстый — вынюхивает щепотку какого-то очередного своего speed'а и говорит «Ну чё, поехали??». «Поехали!». Я еду в Питер и вижу ржавые заводы, я еду в Лугу и вижу полуразвалившиеся островки сдохших заводов, я еду в Подмосковье и вижу останки цехов, в трухлявых кирпичных скелетах. Гнилые цистерны, рухнувшие бурые трубы, проросший травой по пояс взбугренный асфальт, маленькие фирмочки, десятки ООО, насилующих последнюю живую линию производства. Чебоксары, Псков, Тула, Калуга, Кострома, Нижний Новгород, Вологда, Владимир, Тверь — одно и тоже кругом. И прикольная Москва, часто продающая товар, производство которого в глаза не видела, управляющая предприятиями, на которых не была ни разу. Москва — это компьютерный клуб с игрой-хитом «Симулятор России». Человечки, заводики, машинки, прибыль от них всех, в виде циферок на мониторе.

Я мало верю в моментальный луддитский отказ от принуждённого производства в целом, якобы прыжком в полную свободу — конкуренты-технократы сожрут такой островок анархии. Анархизм (не идея Анархии, а именно её конкретное неудачное сегодняшнее воплощение — анархизм) почему-то просто закрывает глаза и уши, когда встаёт вопрос о том, что мир многонационален, нации соревнуются между собой. И если какая нация, территория перестанет сопротивляться (даже ради высокой цели — отказ от работы, начало Игры) — её разорвут в клочья и поработят другие нации. А социальное время ускоряется и укоряется. Теперь десять лет равны годам пятидесяти века девятнадцатого и паре веков Средневековья. В гонке на выживание между лабораториями транснациональных корпораций-гипергигантов, производственными армадами государств очень легко отойти на второй план, в аутсайдеры. Жаль шансов вырваться потом вперёд гораздо меньше.

Работу нужно не отменять, работу нужно сводить в ноль поэтапно, вытаскивая человека из водоворота перепроизводства, подменяя его там автоматизацией, роботизацией, умными машинами (перестаньте вы бояться заговора машин, никого подлее человеков на свете нет, факт). Одновременно не давая разрастаться потреблению. Так что вот она, наша свобода. Ржавеет, трухлявит и зарастает травой. Называй меня технократом, детка, называй, называй. Мне это льстит, ажно шерсть на жопе шевелиться.

Свобода отдаляется и отдаляется вместе со ржавчиной индустриального мира СССР. Придётся проходить путь в гору вновь. И постиндустриализм придётся пройти, да, как же без него? и дальше топать. Дальше столько интересного, особенно когда знаешь, чего ищешь.

Холодная война была не менее разрушительной, чем другие, даже более, просто действие её растянуто на года. Даже когда она кончилась, разрушение продолжается — у неё велика сила инерции. И оккупантов не видно — от этого ещё злей работягам. Не видно врага. Не в кого выстрелить, можно только пить, пить от серости и душной жалости о том, что изменить в своей жизни ничего нельзя.

Приехав в первую в моей жизни командировку, я ожидал увидеть — как Джонатан Свифт или Геродот — необычных существ, а увидел все тех же лохов…

Хотя я и раньше ездил много и видел везде лохов… Именно так… Чё?!??…Ой, да ты достала уже меня. Тебя давно нет рядом, а ты по-прежнему достаёшь меня. Ты мой мозговой паразит. Бледная полупрозрачная личинка, жрущая мозг. Хрум-хрум. Я чувствую, как ты трёшься о внутреннюю поверхность черепа. Чего ты хочешь? чтоб я наконец штампов на себя навесил для твоего понимания убогенького. Ага, давай, записывай. Я классист по ходу мышления. Успеваешь? «Классист» пишется с двумя «с», почти как «SS». Классовая борьба есть и от неё никуда не денешься. Ещё я националист по ходу мышления. Вот что хочешь со мной делай, хоть расстреляй — я буду расстрелянным националистом-классистом. Но даже это не главное. Главное, что я совсем не понимаю, почему нужно разделять двумерное мышление на одномерное: либо классовое, либо национальное. У меня ещё пяток основных измерений есть и туча незначительных. Я не только синтезирую общепринятые измерения, а ещё и свои ввожу. Вот например понятие ВИДА. И в этом объёмном пространстве (а не одной шкале-линейке) оцениваю личность, группировки общества, само общество, этнос, эпоху, цивилизацию. И если классовых приколов я чуть коснулся позади, то теперь слушай, стерва, о национализме. Только не говори потом, что мы с тобой долго душевно говорили. Считай это сливом отхода производства мыслей. Считай, что ты заплатила мне и я (менеджер турфирмы) продал тебе рассказ о чудесных пляжах далёкой островной страны. Давай, поехали.

Космополит — это не про меня. Чтобы быть космополитом, нужно быть известным кинорежиссёром или фотографом модного журнала, базирующегося не то в Лондоне, не то в Милане, и проводить 12 месяцев в году, разъезжая по модным клубам разных городов, находясь в особой, постоянно переменной кучке людей без национальностей, без стереотипов, без жёстких принципов и серьёзных проблем, кроче говоря, находиться в тусовке тусовщиков с разных уголков планеты Земельный Кадастр. Мне не знакомо это чувство. Я рос полжизни в сссровском заполярном социалистическом городке на 69-ой параллели с беззаботными летами где-нибудь в Абхазии или Молдавии, затем полжизни рос полжизни в нищем, сером, грязном, пролетарском славянском гетто, спального микрорайона северо-западного русского города, в промозглом климате и вечной погоне всего моего окружения, класса за «тыщей», зелёной птицей удачи. Где сначала молились на иностранцев как на архангелов, на их образ жизни, макаками подражали им, а вещи «оттуда» считали чудодейственными амулетами. Западные идеи демократии — светлым путём Истины. Банки «Pepsi» — ультрамодными штуковинами. И лишь потом русские вокруг меня стали понимать, что не всё так просто в понятиях прогресса и эволюции различных обществ, наций, перестали поклоняться Западу, потому что Запад видит и всю жизнь видел русских — только в качестве рабов, в виде присобаченной к мировой экономике сырьевой державки, в качестве идеологически сломленной, психологически раздавленной колонии потребителей. Оу, йеп, все символы «великой руси» непременно оставят и даже о возрождении говорить разрешат. Власовские тряпки-знамёна, варварские гербы двухголовых куриц-мутантов, советские гимны — это мелочи, это позволительно. Я вижу руины страны и духа после Холодной Войны. Поэтому «гражданина мира» из меня не получиться. У меня слишком много незакрытых счётов с Западом, личная вендетта.

Но, наверное, более смешны мне другого рода космополиты, никогда не выезжавшие дальше своего региона, области (или даже города!) люди и размышляющие о ЮАРцах, американцах, индонезийцах, арабах, которых никогда в живую не видели. Не разговаривали ни разу с ними о погоде хоть, не говоря уж о политике, искусстве. Но зато «все люди одинаковые».

У вас тоже есть негры??

Дж. Буш, 43-й президент США. (Вопрос к президенту Бразилии

Фернандо Кардозо, штат Сан-Пауло. 28.04.02).

Я не испытываю эмоционально-патриотического торчка, что мы — русские — какая-то высшая раса, гиперборейцы, авангард культуры человечества, полёт философской мысли, колоссальный опыт полуторатысячелетней цивилизации, несгибаемые суперлюди. Нелогично как-то объявлять русских суперрасой и одновременно констатировать их теперешнее жалкое положение — а где же приставка супер? Как же сверхчеловеков могли так отпиздить??

Мы никогда не были самой передовой индустриальной страной, держались где-то между условными первым и вторым промышленными мирами. Но своё особое место также всегда занимали в истории. Мы похоронили в своих бесконечных равнинах две сильнейшие армии мира двух крутейших Претендентов На Весь Мир — Наполеона I и Адольфа I, сбили спесь, дав им вместо привычных капитуляций и дражайших нейтралитетов — крупнейшие сражения 19-го, 20-го веков, догнав до их имперских столиц. А сколько ещё этих претендентов будет?… Вот мне кажется, что пятьдесят белых звёздочек на флаге Штатов должны соответствовать 50-ти американским президентам. И не презиком больше!! Есть у нас, русских, такая старинная народная забава — империи и райхи в хлам разносить.

У нас были и писатели и художники, но в мировом масштабе они не такие уж и сильные (как нам вдалбливалось в школе, впрочем, как вдалбливаются скучные национальные рифмоплёты и постные национальные писаки во всех национальных школах), а очень многие из них — бездари, хотя и гении проскакивали метеорами на ночном небе, ни кем не замеченные в своём времени, впрочем, опять… как и везде. Когда это и кому это были нужны гении в своём времени?? Они ведь всегда такие неудобные, не идущие на переговоры и компромиссы, творящие вне моды. Гении поражены проклятием Касандры, которую боги наказали предвиденьем будущего в обществе слепцов.

Да, у нас самая большая территория на планете Жижа, но большей частью это непригодные для жизни земли. Сам с Севера, знаю вечную мерзлоту, дома на многометровых сваях, потому что под домом — замёрзшее болото, которое медленно гуляет и крошит фундамент. Добраться можно только авиатранспортом. Мы даже не завоёвывали холодные территории Сибири и Дальнего Востока, удачно оказались поблизости и аккуратно освоили по своему авантюрному складу характера. Тем же германцам было гораздо труднее разрастись в тесной Европе, они постоянно рвались на просторы Востока. Мы же их постоянно отправляли обратно смачным хуком — «ну не расстраивайтесь вы так, потренируйтесь, приходите лет через сто — ещё раз попробуете».

Само слово «русский» вызывает во мне некое будоражащее желание действовать. Русский — это ж целый сложнейший комплекс ассоциаций, установок. Каждая нация, как и человек, имеет свой характер, менталитет, итить твою мать. У русских он не лучше, чем у других. Что такое понятие «лучше» в теории эволюции?? Бессмыслица. Характер-менталитет бывает особенный, а значит его особенности нужно учитывать. Нелепо говорить, что все люди одинаковы — это различие видит каждый в своей жизни, при общении с разными людьми. Но некоторые говорят, что нации одинаковы. Чушь. Каждая нация неповторима. Вот, к слову, некоторые народы производят умные машины, а некоторые производят людей, которые либо тоже научатся производить умные машины, либо по старинке продолжат традицию производства людей и сохранят тем самым потенциал своего народа на будущее.

Gut говорит, что чуть не охуел, когда увидел в московском Бункере-1 сидящих рядом на полу натурального негритёнка и образцового скина в со свастикой на рукаве, читающих что-то задумчиво!! Я Gut'у не поверил по началу, но он клялся и божился! Потому как негритёнок тоже не простой, а спиливший в своей Прибалтике за ночь целую аллею памяти SS. Вот очаги нового государства, новой эры! Вот где интернационализм настоящий, вместо показного (когда я приезжаю в «интернациональную» Москву и через пять минут вижу: двух молодых кавказцев обыскивают с автоматами, приставленными к головам, и, не найдя нужную справочку, заталкивают пинками в машину — думаешь они после будут уважать русских?). ЧТОБЫ БЫТЬ РЕАЛЬНЫМ ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОМ, НУЖНО БЫТЬ ДЛЯ НАЧАЛА ХОРОШИМ НАЦИОНАЛИСТОМ, а уже на сей основе знать особенности других наций, отбросив тупой шовинизм и предвзятость, учитывая мельчайшие штрихи, просто микроскопические тонкости. Нам и нужен интер-НАЦИОНАЛИЗМ, а не расовая резня с одной стороны, и унификация в одинаковые человеко-кирпичи, со стандартными потребностями и наклонностями, с другой. Только вот надо разобраться с понятием нации.

Чем определяется нация? Прежде всего, культурной общностью. Этнической, экономической, географической — всё после. Главное — культурная общность. Если завтра, в один день все русские забудут, что они русские — нация исчезнет в миг. Никаких войн, никаких эмбарго. Никаких кровосмешений. На 1/2 великоросс, 1/3 — всё останется, но…. пух — и нету нации. Холодную войну СССР проиграл именно потому, что русские, после несметного количества информационных атак, поверили пропаганде западного образа жизни и устремили свои мечты туда; русский поверил, что американец ЛУЧШЕ ЕГО УМЕЕТ ЖИТЬ, Запад атаковал систему ценностей советского общества, перепрограммировал людей. СССР проиграл прежде всего культурно-информационную войну, а уж затем экономическую, а уж затем геополитическую. Учтём опыт предшественников.

Никогда не стоит забывать, что нация — просто люди. Обыкновенные человеки. Ни заводы, ни корабли, ни города, ни гербы и гимны. То, о чём мы думаем — и есть вектор цели всей нации. Для человека нация является культурным пространством, а культурное пространство является такой же необходимой составляющей жизни, как и географическая территория. Вот почему я не делю по признаку крови тюрок и славян в России, если они связаны одним культурным полем. Имея у себя кровь давно депортированных на Алтай румыно-молдаван из рода зажиточных кулаков и северорусскую кровь рода крестьян и солдат, я полностью нахожусь в поле русской культуры. Я русский. Культура русских, моя культура — не матрёшки, балалайки, тайга, водка и частушки, она в ходе мышления, языке. Язык — генофонд сознания!

Свободная расстановка слов в предложении в русском языке и чёткая в английском. По-русски будет НЕТ НИЧЕГО. А по-английски — IS NOTHING. То есть русская языковая логика совершенно забывает о предмете поиска и переходит на философские размышления, что небытия в бытии нет — явный признак того, что русский живёт одновременно в материальном и духовном мирах одновременно и переключает внимание часто с одного на другой совершенно спонтанно, по ходу даже бытовой жизни. А английская — ищет предмет, но наталкивается на местное небытие — то есть не отходит от поиска ни на секунду — постоянная нацеленность на материальный результат! А эта гениальная фраза: «Никто не забыт, ничто не забыто». Конечно, как можно забыть того никто, которого и не было? — Ведь никто же! Забыть можно только кого-то. Впрочем и ничто забыть очень трудно, потому что и запомнить ничто невозможно. Поэзия!!

Культура состоит в мировоззрении, особых претензиях к жизни, фактической и потенциальной роли, осознании своего места в мире, фильтрах восприятия информации, системе ценностей, этике, эстетике,…., юмор тоже оттуда. Кстати, я тут недавно пытался понять, что же такое юмор и не смог ничего толкового ответить сам себе. Какая-то игра изогнутыми образами, но почему она несёт позитив, почему подобное жонглирование изогнутыми, гипер/гипо-образами так ценна для собеседника, о чём она говорит ему, что даёт??

Когда находишь свою культуру (или субкультуру — все большие культуры когда-то были субкультурами, например, христианство — когда-то маленькая секта теперь завоевавшая мир), именно СВОЮ культуру — чувствуешь себя прекрасно. Вырвавшись из родной культуры, попав в иную, чувствуешь себя не на той планете. Подавляющее большинство эмигрантов испытали это на себе. В чужой стране понимаешь — ОНИ ДРУГИЕ, НЕ ХОРОШИЕ, НЕ ПЛОХИЕ, ПРОСТО ДРУГИЕ. И с ними трудно найти точки соприкосновения и понимание. Значит, ТРУДНО ЖИТЬ. В чужой культуре чужой страны есть два выхода для эмигранта — первый: принять другую культуру. Это сложно и болезненно, особенно для состоявшегося, взрослого человека, те же послереволюционное белогвардейские анклавы во Франции, Штатах, их ностальгия, тоска по родине, а ведь Франция и Штаты — ещё не самые далёкие от нас культурные течения, есть и дальше; принять чужую культуру — значит умереть в своей. Или второй вариант: сформировать островок своей культуры на чужбине. Так поступают китайцы в Штатах, основывают маленькие китаи и живут в них, цыгане так живут повсеместно, не вырываясь из своей культуры). Цыгане вообще не меняются, их хоть в городах посели, хоть на Луне. Будут лунные таборы.

Достаточно знать не так много терминов, чтобы представлять целостную картину реального мира. Жизненное пространство, владельцы пространства (корпорации, кланы), претенденты, передел пространства, месть, возможности реальные и потенциальные, биологическое сохранение, социальный и научно-технический прогресс. Можно добавить мирную революцию — но это и есть передел. Можно добавить культурное сохранение — но оно следствие от биологического. Можно добавить социализм — но это только одно из направлений прогресса.

С. Морозов.

Браво!!!! Коротко и ясно! Всё остальное — лишь производные этих функций.

Но НАЦИЯ НЕ ОДНОРОДНА. Она имеет множество разных течений. И каждое течение НАХОДИТСЯ НА СВОЕЙ СТАДИИ РАЗВИТИЯ. Все течения на ходу, но двигаются они с разными скоростями, в разные направление, течения разные по массе и энергии людей в них. Слово «русский» — ещё мало о чём говорит. Бывают советские русские, бывают американские русские, европейские русские, азиатские, бывают евразийские русские, бывают русские 19-го века, бывают 22-го. Часто можно встретить русских крепостных из 18-го века, семнадцатого.

Новые народы никто не разрешает директивой, не создаёт по спискам. Появляются люди с новыми мышлениями, они уникальны и индивидуальны, но они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо, и в которой действовали бы близкие им порядки. Неважно даже, если территориально они не получают новых территорий (извините за язык!), а сосуществуют с предками, с более низким сознанием. Сейчас, например, в нашем обществе есть люди с высочайшими идеалами. Творчески мыслящие… и рядом тут же в огороде какая-нибудь баба Катя с развитием крепостной крестьянки. Они живут в разных вселенных, и безусловно, хотели бы разъединиться территориально, стать двумя разными народами. Народ бабы Кати стал бы сажать капусту и договариваться на сходе вырыть колодец /…/ А вместо этого приходится ездить с крестьянами в одном автобусе /…/ И первым плохо, так как крестьяне культурно невменяемы, и вторым плохо, им охото на лужок, водить хороводы, с семечками, с гармошкой.

Так Вадим Пшеничников said.

Одни течения ещё вспыхивают, другие находятся на плато развития, в стагнации, третьи исчезают вымирающими видами. Каждое течение обладает своей субкультурой (скорее наоборот, субкультура владеет людьми), способной стать доминирующей культурой! Это очень важно понимать. Сражаясь за какой-нибудь «россиянский» флаг можно воевать против русских. Когда меня спрашивают, почему я агитирую сопротивляться всеми силами против службы в армии и милиции, «ведь Родину нужно защищать!», я отвечаю: «В том то и дело, что идя в эту убогую армию, ментуру я защищаю не свою нацию, а её определённую форму. Очень старую гнилую корявую форму, стоящую на пути развития моей нации, на пути её модернизации, развития». НАЦИЯ НЕ ТОЛЬКО НЕ ОДНОРОДНА, ОНА ЕЩЁ И НЕ СТАТИЧНА И ИМЕЕТ В СЕБЕ ЛЮДЕЙ «ИЗ НЕСКОЛЬКИХ ВРЕМЁН», СОЦИАЛЬНЫХ ФОРМАЦИЙ. В одной нации «разгонятся» несколько других наций. Заглуши их энергию — и получишь культурный застой, социально-генетическое вырождение. Дай им свободу — и они безжалостно порвут в клочья всё старое и неугодное им. Жизнь — циничная штука. Думаю, от этого и рождаются в умах утопии. А, как известно даже простаку, утопия, нереализованная полностью, передаёт в будущее только негативные свои черты. Человек в настоящем задыхается от неполноценного Сегодня и не-так-сделанного-как-можно-было-бы Вчера и вновь (чёрт побери) ум требует утопию на Завтра. Спирали.

Нация должна непрерывно развиваться. Всё что в эволюции стоит на месте — уничтожается крайне скоро конкурентами. Мент и вояка защищают проигравший в пух и прах режим, ожиревшую номенклатуру, мелкие жадные мафии, в общем, воюют за умирающее течение, исчезающую уродливую страну. Они оберегают Россию душных хрущёвок, засранных дворов, автобусной толчеи, сирости, родительской мебели «стенка», Россию сырьевых барыг, обрюзгших в конец охуевших чинуш в окошечке 20в20 (как они туда залезают?!? может их там замуровывают при строительстве???). Россию колхозной темноты, предрассудков, свечечек и образков, яиц Фаберже, матрёшек и балалаек, бояр и холопов, инаугураций царей-президентов с парадами пошлых кавалергардов. И они мешают пробиться на первый план новым русским силам. То есть наша армия и милиция не защищает Родину, а убивают её, душат натурально! Они всё равно вдуют, исчезнут в пыль, тухлятины вонючие, но ведь при их правлении пропадут, омертвеют 2–3 поколения людей — последняя надежда русских!!

Да и что самое удивительное, что я открыл для себя в сфере политики. Крайности политического мировоззрения смыкаются в одной точке, только до неё не каждый доберётся. А я не люблю, тех, кто не додумывает до конца и останавливается на полдороги. Так я ухмыляюсь над социалистами, этими кровососами алчных ненасытных масс, их желаний получить новые блага, льготы. Они бьются за лишнюю тыщу к пенсии (конечно же в обмен на свои высокие гос. посты и кресла в думах), вместо того, чтобы отойти от мелкого хапужничества (того же самого буржуйства, против которого они якобы борются), провозгласить целью коммунизм в его немарксистском понимании.

Я удивляюсь расистам, бьющимся за неведомую белую расу («белую горячку» как назвал её GutTrip, в смысле расу стиля алкохолного синдрома с глобальными дебошами, грубостью, резкой агрессией, погромами и похмельями, шатаньями). Расисты бьются за какое-то несуразное понятие Кровь, вместо того чтобы понять что Культура (Идеология, Идея) куда сильнее, чем Кровь; вместо того, чтобы выявить врагов в своём отечестве, во власти, в своей же расистской тусовке, гораздо более опасных, чем арбузные барыги с другим цветом кожи. К примеру, евреи — генетически чистокровное арабское племя, семиты, но, тем не менее, их вражда с арабами непримирима — на кровь никто не смотрит, ненавидя друг в друге именно культуру. Или союзничество во время Мировой нацистской Германии с «арийскими» Италией, Румынией, Испанией, Турцией(!), Японией (!!), Бразилией (!!!!особые арийско-африканские негры!!!!!).

Я высмеиваю панк-побрякушечников, типа анархистов с ирокезами и булавками, «плюнул и размазал», модничающих, собирающихся на концертах и тусовках годами, вместо того, чтобы быть одетым в костюм и ходить с цивильной причёской, но зато быть до мозга костей антиСистемным, штирлицом во вражьей Системе. Они крутятся в наборе признанных «punk»-вещей, выражений, групп, знаков, а суть свободы как раз в отказе от заморозки в конкретную форму, один стереотип поведения, одну точку зрения. Там где есть иное, уже нет единого — вот каким должен быть их закон, а не «правильные» панковские группы и «неправильные», узнанные из «правильных» журналов. Говнопанк, одним словом.

Я поражаюсь антиглобалистам, когда я захожу на их сайт и вижу на вопрос «Как поступить с зазнавшейся Америкой и её империализмом» — варианты ответов:

— Отказаться от использования доллара;

— Отказаться от потребления американских товаров;

— Съездить на Восток и встать живым щитом на объектах бомбардировок.

Какие тихие овечки, ей богу! А смести впизду эти Штаты вы не хотите?!!!! Кидануть гранатой в их министра? Установить мину, на которой подорвётся кортеж янковской высшей дипломатии? Взять штурмом ближайшее америкосовское посольство, хотя бы для демонстрации своей силы самим себе? Гуманизм победил в головах большинства антиГ, а значит, они уже заранее обречены на поражение. Обречены быть жертвами в Культе Жертвы.

Но я вижу других людей. Настоящих бунтарей по духу. Которые забили хуй на раскрученные политические брэнды. С горящими глазами, ни хрена не боящихся на свете, ни тюрьмы, ни сумы, креативных, смелых, готовых свернуть горы, создать Свой Мир. Слушай, как по Гумилёву: сползаются с окраин бывшей империи, пассионарные полукровки, дети поколения покорителей Севера/Юга/Востока/Запада, дети строителей гидроэлектростанций, военных баз в Европе, дамб, свежих сибирских городов. Дикий, непредвзятый взгляд на привычные Центру вещи.

Я националист новой русской нации. Нам многое не нравится в жизни. Нам многое предстоит сделать. Мы собираемся в точку, чтобы достичь критической массы и взорваться, вновь достигая окраин. Туда, откуда мы пришли. Возмутительно, но факт: взрыв — это восхитительная форма материи.

Мы собрались на площади. Это наша первая уличная акция. Организованная нами. Странное это слово «мы». Теперь для них мы — они.

И спросил его: как имя тебе? И он сказал в ответ: Легион имя мне, потому что нас много.

Евангелие от Марка 5:9.

Всё-таки животное человек делится на два главных сорта: человек стайный и человек стадный. Человек-одиночка — это не сорт людей, это переходный этап от человека стада к человеку стаи (или наоборот). Он просто в поиске своей стаи, ищет и пока не находит. Воинственные одиночки в истории были такими несгибаемыми, потому что боролись за свой род, племя, сорт людей, даже если его ещё нет в природе, а только в фантазии автора.

Глубочайшей сутью каждого животного, а также человека является вид, к которому он принадлежит. Именно в нем, а не в индивидуальности коренится столь могучая воля к жизни.

Артур Шопенгауэр.

Вспомни Ницше — он обращается своими монологами к единомышленникам, соратникам, которых просто ещё не было с ним рядом. Они в будущем. Но он разговаривал с ними через свои книги (если не так, то зачем он их писал??? зачем вообще писать книги, если не разговаривать с единомышленниками, хотя б в одну сторону?? книги — это своеобразная пейджинговая связь). Человек просто не приспособлен быть один. Ему плохо одному, тоскливо. НЕ ПЕРЕД КЕМ КРАСОВАТЬСЯ, ГЕРОЙСТВОВАТЬ. Ему нужны СВОИ, за которых умирать весело и красиво. Свои, которым отдашь — получишь в два раза больше, на что с радостью ответишь в четыре раза большим. Их он может не найти за короткую, скромную жизнь, особенно если учесть сколько времени ему действительно оставляют из его годков. А может и найти. Тогда он часто использует в речи «мы». Это очень опасно для окружающих, когда он так говорит. Пойми, в поговорке «человек человеку волк» нет негативного смысла. Наоборот, там описана староватая, но ещё довольно позитивная формула взаимоотношений людей вне стадного общества.

Справа у GutTrip'а на башке чёрная шапка с вырезами для глаз, у меня красный платок-намордник, слева у Пункера чёрный платок. Наших вышло уже прилично, если учесть что полгода назад в этом городе вообще не было ничего такого. В чёрных рубашках, милитари-штанах, тяжёлых ботинках, с платками на лицах, с самодельными контрастно-красно-бело-чёрными повязками на липучках на левых рукавах. Один из двух флагов наш юный новобранец вчера ночью изготавливал, в самые последние часы, с помощью бабушкиных ниток, маркера и… какой-то белой пасты! S.S., столяр, смастерил древки для флагов! А некоторые мудилы в мундирах всё спрашивают нас: «Кто вас финансирует? Чьи деньги вы так бешено отрабатываете? Березовский? Гусинский? Нельзя же быть такими отморозками забесплатно!». Для них понятия ИДЕЯ больше нет. Всё измеряется маркой автомобиля, к которому ты приписан в ГАИ и метражом бетонной норы с крутым евро-сральником.

— Янки — в Освенцим!! Америку индейцам!!! — разносится по проспекту рёв десятка глоток.

Как говорит Чингиз, наши головы стоят не дороже футбольных мячей. Хорошая голова — стоит как хороший мяч из дорогой кожи; плохая голова — как плохой мяч. На всех планетах, где количество обезьянок в одеждах переваливало за какую-то критическую отметку, жизнь одной обезьянки становилась очень дешёвым товаром для большинства. Большинству становилось честно насрать на жизнь одного индивидуума. А что делать? — предложение людей начинает явно превышать спрос на них. Цена падает. Закон экономики душ. В будущее попадут не все. В лично мой проект будущего билеты вообще проблематично достать. Казначейские билеты с этого момента считаю просроченными и оттого недействительными. Выбрось каку!

— А вы кто такие? Где разрешение на митинг? Я вас не пущу!

Вот пизда старая. Жопа-духовка. Меня всё время волновал вопрос метаболизма, реакции вздутия аккуратненькой подтянутой круглой девичьей попки в такую вот жопень при-хотьбе-колыхающуюся. Холодец прям. Проследить бы этот процесс в кадровой нарезке месяц её жизни=секунда фильма. Оплошность небольшую мы допустили: обозначили себя ещё до подтяга толпы — нас сразу засекла марксистская функционерша (ОНИ НЕ КОММУНИСТЫ, это их присвоенный раскрученный предками брэнд. для «Красных Бригад» не было врага непримиримее, чем Итальянская Коммунистическая Партия, Карлос Маригелла презирал «коммунистов» своей Бразилии).

Функционерша ехидно ходит рядом и зырит. Противная, блядь, как слово «ампутация». Бдительная, как повариха из столовки, отсчивающая положенные 8 (восемь,????????) маленьких серых липких пельменей на порцию в покоцанной тарелке с жирной алюминиевой погнутой каким-то мудаком ложкой. Чингиз, в чёрных сапогах до колен и исламско-зелёном плаще до сапог, плавником уходит в толпу решать проблему с возникшей дурацкой тёткой и я на расстоянии чувствую, как он начинает втирать ей нашу уже ставшую классикой тёрку с чиновниками: «Я-то могу им сказать, но я им не начальник и пацанов не удержу!! Дайте разрешение, иначе они попрут сами и дестройничать начнут!!». У Чингиза, выражаясь футбольной терминологией, роль центрфорварда — публичного политика. Его уже ДПСники в лицо знают и к ларьку за пивом подвозят. Как всегда тёрка катит, и нас «великодушно» не выдворяют с проспекта. Согласились потому, что мы бы и не ушли. Им нужны справочки! Им на всё нужны документики!! На революцию они тоже хотят иметь разрешение от Минюста. Обыватели козлы.

— Обыватели казлыы!!! Обыватели казлыы!!! — разносится по проспекту рёв десятка глоток. — Обыватели казлыы!!!

В том, что вы — жидкое говно, мы никогда и не сомневались.

Владимир Ленин.

Нас засекли Органы. Вьются рядом. Жу-жу-жу. Жу-жу-жу. Сниму я вас на камеру, начальству покажу. Жу-жу-жу. Премию заслужу.

— Первый раз вижу чёрный серп и молот, — говорит подошедшее к нам нечто напоминавшее рухлядь-пенса (пенсионера) среднего пола.

— Так когда-то и красный флаг впервые был поднят, — говорю я и сразу вспоминаю стих «Серб и Молод».

— И такую молодёжь я первый раз вижу, — оно кривит ртом, кривит душой и отчаливает к себе в квартирку-тепличку, перезревать в удобрение для своих томатов.

Давай-давай. Иди-иди. Кто следующий на очереди? И они подходят. Нервничают, но подходят. Прёт их высказаться. Речь — это такой же инстинкт. Слова — конечный продукт распада мыслей, продукт жизнедеятельности человека, что-то вроде пота или мочи. Вследствие чего хуманы постоянно говорят. Что мы не правы. Что пацаны мы в принципе правильные, дело говорим, но слишком горячие, молодые (читай глупые) и слишком рьяно взялись за это самое дело — говорят нам аморфные холодные старики. И не те методы у нас. Что нет у нас экономическо-теоретической базы — говорят экономисты-теоретики. Что зачем мы носим платки и маски на лицах — что мы скрываем? Что я хотел бы, чтоб вы меня уговорили вступить, покажите ваши рекламные проспекты, а можно я за другом сбегаю, он тоже хотел вступить, я сейчас… Что повязка свастику напоминает — говорят свастикофобы. Что мы хорошо всё организовали — говорят неорганизованные. Что нам сейчас пизды наваляют, если мы не свалим отсюда в течение 5 минут — говорят пиздатые Органы. Что неплохо бы собрать консилиум и подискутировать с коммунистами в Универе на философские темы — говорят коммунисты-философы — КоПпеРФильды, значиться.

— Какой первый шаг вы предпримете, если окажетесь у руля?

— Выгоним всех мудозвонов, прозаседавшихся в Кремле, в этой извечной крепости бояр, пыточной тюрьме любого вольнодумия. Закроем Кремль как центр власти, откроем как музей. Там, в огромном пустынном зале, в золотой роскоши, будет стоять скульптура презика Puto. Один. Голый. Печальный. С удвоенным ВВП в руке. А вместо Кремля мы отгрохаем другое здание в стиле авангардной архитектуры, чтобы всё время творческий прилив был, кирпичи и драгоценные троны не давили на мозг.

— А что вы думаете…

— Эх, яблочко, куда ты ко-тишь-ся, попадёшь в ЧК — не воро-тишь-ся!! — запевает Чингиз, его песнь подхватывают другие и «яблочники» сзади заметно тормозят шаг.

Я разворачиваюсь и фотографирую очередью снимков их растерянные лица. Какие-то ленивые профсоюзы ещё проплаченной прогулкой идут. Сброд. И эти люди называют себя «гражданами». Анархисты-малолетки, идущие рядом во главе с Фаустом, в чёрных капюшонах и рваных джинсах с заклёпками, смотрятся на порядок красивей. Ещё идут крестным ходом комсомольцы с иконами великомученика Че Гевара. Неправильные комсомольцы, как сказали нам другие комсомольцы, которые назвали себя правильными комсомольцами. «Мы — правильные комсомольцы», — сказали они. — «Верь нам, брат». Голос в сердце вкрадчивый. «Идём с нами, брат, у нас солидарность». Глаза их ключевой воды прозрачней. И над головами что-то на секунду засветилось. Я потряс головой и сбросил наважденье.

Комсомольцев у нас в городе я условно разделил на белых и черных джедаев. Но вообще в природе их больше разновидностей встречается. У комсомольцев, как у чеченцев есть деление на тейпы — у каждой левацкой партии своя группировка комсомольцев. В РФ уже 10 коммунистических партий! И наверное столько же будет построенных коммунизмов. Так что будь осторожен с комсомольцами: может статься так, что ты вступишь в сговор с неправильными комсомольцами, а правильных комсомольцев ненароком упустишь. Комсомольцы — это лотерея. Никогда не знаешь, с каким комсомольцем ты сейчас разговариваешь: правильным или же нет.

Кто-то покупает мои авторские листовки за полтинники! Ура! Мой первый литературный гонорар! ФСБ-ТВ кружит и тщательно пихает объективы в лица. На журналистов они не похожи, даже если б я был в сиську пьяный.

Такое ощущение, что время убыстрилось. События, флаги, люди вокруг мелькают цветными зарисовками, эмоциональными лицами из комикса в стиле anime. Кадрами мультфильма. Кадры решают всё! И ты наблюдаешь себя как после псилоцидов — со стороны, на страницах комикса. Вот вспыхнула и погасла какая-то быстрая стычка с кучкой гопоты пьяной, подосланной Органами. Гопота слишком быстро отыскала нас в толпе и только после разговора, в котором она выясняла, те ли мы, на кого их послали, начала знакомый каждому ритуал доябывания: «ну ты чё-ё? ты чё тут?». Всё это снимает подкравшееся поближе FSB-TV с кинокамерой, в надежде на хулиганку. Картинка на белом экране кинотеатра, ей богу.

Мы — заготовки покойников.

А меня спрашивают: «Если ты настоящий нигилист, то просто обязан застрелиться! В этом ведь суть твоих идей!».

А я отвечаю: «Ну и неразумные же вы, обезьянки, где-то уже откопали в моих идеях необходимость самоубийства…»

Не надо делать из меня злодея. У меня и самого это неплохо получается. Жизнь бессмысленна, но я разве что-то говорил о смысле смерти??? Даже если я полгода назад очень сильно хотел застрелиться — это не наделяет смерть смыслом. И вообще (громко говорю!) вопрос о каком-либо Глобальном Смысле где-либо в чём-либо — бессмыслен, потому подразумевает центр системы координат (обычно это размышляющая о смысле жизни обезьянка себя таким центром мнит). Подразумевает постоянный центр (которого нет) и конечный этап развития этого центра (хеппи-хеппи-энд, который не наступит, потому что противоречит бесконечности и эволюции). ЦЕНТРА НЕТ или он есть в ничём, а ничего в свою очередь нет для того, что есть — возвращаюсь к вопросам кувырков и вывертов русской языко-логики. В этом и есть суть нигилизма, в отличии от космоцентризма, теоцентризма, гуманизма, экзистенциализма, как человекоцентризмов. Модели приходили и уходили, в зависимости от моды эпохи, провозглашая центром того или иного субъекта (правоверного). А в нигилизме сплошная децентрализация!: все являются одновременно субъектами и объектами, а все следствия имеют причины, которые тоже являются следствиями других причин. СлабО отойти от центров притяжения ваших мыслей? они ведь не дают вам оторваться. Вопрос о Смысле Жизни предполагает её разумное начало, а людей рождают по прихоти. Но если вам так мила мысль о стреляющихся нигилистах, то считайте мою жизнь тем коротким промежутком времени от момента нажатия пальцем спускового крючка револьвера до момента смерти от свинцовой пули в голову. Из точки А в точку B. Ведь даже мысль о бессмысленности или слово «нигилизм» проходят путь из точки А в точку B. Вроде одного японского художника, который расстелил холст на асфальте, взобрался на дом и прыгнул на полотно, создав образ на полотне своей кровью. Вроде одной шведской писательницы, написавшей автобиографичную книгу, заканчивающуюся самоубийством, взявшей в руки ствол, приставившей его к голове и дописавшей жизнь по книге. Вот момент отрыва ног от края дома до треска твоего черепа, момент от написания последней буквы в книге до треска твоего черепа от свинцовой пули — это и есть Искусство Жить. И пусть этот момент занимает по времени секунды. Искусство в бесконечной вселенной, в принципе, тоже не имеет смысла, или смысл его тоже находится в ничто, в принципе, но оно остаётся искусством в бытии и имеет смысл в небытии. Так, что вы не правы, я самоубийца. Просто, я немножко подумал и выбрал крайне эстетский способ самоубийства — смерть от передозировки Жизнью.

Считайте меня заранее мертвецом. Ведь мы, действительно, умираем каждый миг. Всё что вы обо мне знаете — вы уже знаете о мертвеце. И стреляться не нужно. Думаешь о человеке — а он уж труп. Даже не вонючее разлагающееся тело, а совсем ничто. В настоящем уже другой, похожий на него, НО НЕ ОН. Мигрирующий в пространство-времени искажённый образ более-менее знакомого лица…?? Что ж. Если ж вам так никуда и не деться от понятия Я, не выбиться за его непрошибаемые стены, то валяйте. В бесконечности 0,1 секунды или 70 лет — нет разницы. Вот меня нет (иначе говоря, в вашей плоскости бесконечно-мерного пространства я есть в нигде) и поэтому с понятием «Я», как трупу, мне гораздо легче вести дипломатические переговоры.

А меня спрашивают: «Как ты можешь раскидываться такими священными словами как «человек», «Я», выдвигать античеловечные теории нигилизма и быть при этом человеком? Быть в своём Я и говорить о пространствах, что находятся за пределами Я?».

А я отвечаю: «С чего вы взяли, что это я их выдвигаю, эти бесчеловечные теории. Может, это они выдвигают меня к вам? Или вас ко мне? Вы разве не заметили, что вселенная бесчеловечна, потому само понятие человек — результат воздействия одной нечеловеческой материи на другую нечеловеческую, пересечение цветовых волн, допустим, синей и жёлтой, дающих третью — зелёную — человека… Условно моя гортань с условно моим языком рефлекторно дёргаются и несут частотными колебаниями какую-то информацию, которую условно ваши нейроны всё равно изгадят и искривят на свой манер нейронной кривизны».

Говорю «я» чтоб как-то соответствовать на вкус и цвет вашему понятию человечьего собеседника, а то ведь для вас странно разговаривать с чёрными палочками и чёрточками — буквами. Можно ещё писать Йа — тож для переходного периода от гуманизма к нигилизму. Или вообще перейти на языко-логику австралийских аборигенов, где есть только третье лицо у местоимений (вдумайся в само слово — местоимение!) — «Mars-MF-13 сейчас хочет сказать читателю всяких ёбаных книг, что он сейчас в языко-логике австралийских аборигенов!».

Условно йа условно живу, пока мне условно вкусно и условно цветно. Пока йа условно работаю без условных сбоев. Если йа остановлюсь в своём условном тик-так механизме — условные 0,1 секунды закончатся, и свинцовая пуля из револьверного барабана, разогнавшись от пороховых газов, дважды пробьёт мне черепную коробку, выбрасывая горячие ещё живые ткани с обратной стороны головы. Обычно выходное отверстие от свинцовой пули гораздо больше входного. Хотя тот человек, который нажимал на курок к моменту подлёта пули к черепу уже не жилец в этой голове, а на его месте есть другой человек, и, таким образом, самоубийство — это убийство одного человека другим, крайне схожих между собой, но в то же время разных. Если бы я был юристом, то сказал бы, что тут попахивает статьёй о преднамеренном убийстве! Говорят, что свинцовая пуля из винтовки может запросто пробить пять-шесть голов выстроенных в ряд людей.

Дайте мне определение человека, но учтите, что я к каждому слову в этом определении задам вопрос: «а ЭТО что такое?». Когда вы дадите определения к каждому слову в первом определение — я полезу с таким же вопросом о каждом слове в определениях второго порядка. «И» «когда» «вы» «заебётесь» «давать» «определения» «определениям», «состоящие» «из» «новых» «определений», «тогда» «вы» «поймёте» «меня».

И бесчеловечная вселенная крякнула от смеха в моём лице. Хэк.

Бля, откуда вы взяли этот свой индивидуализм упёртый???? НЕ ОПОШЛЯЙТЕ СТРЕМЛЕНИЕ К СВОБОДЕ К ИНДИВИДУАЛИЗМУ. ЧЕЛОВЕК — СУЩЕСТВО ОБЩЕСТВЕННОЕ. Нигилизм — не стремление к запертому существованию в собственных мыслях. О-о, эта чепуха: «Я мыслю, следовательно, я существую»!! Представьте бумажку, на которой написаны такие слова. Является ли сея бумажка разумной? Вряд ли. Так почему человек, мозговые клетки которого выложены в эти слова, считает себя разумным, да ещё и не просто разумом, а Чистым Разумом, независимым? Откуда вы взялись вообще независимый такой, частный, чистый? Из чего? Что это за материал? Не обуславливающий заранее всё ваше поведение (реакции)? Каждый гвоздь чем-то не похож на другой, но допустим не более чем на условный 0,01 %. Можно ли говорить в таком случае о гвозде-неповторимой-индивидуальности? Гвоздь-уникальная-снежинка? Гвоздь-личность? Да, мы все разные виды, но в принципе, все состоим из соединений углерода. Что примерно одинаковы по форме и размерам. Что все хотим жрать, ссать, смотреть зрелища, повелевать (хотя б собой), дышать, пердеть, выигрывать, узнавать интересную информацию. Что примерно половина из нас — жадные хуеносцы, ещё что-то около того — пиздоторговки. Что мы воспринимаем примерно один спектр информации через примерно одинаковые органы чувств. Любая система состоит из базовых элементов и специализированных. Человек — это базовый элемент, вид человека — специализированный. Индивидуализм у меня тут и не появлялся. Поэтому я и говорю о параллельной жизни разных человеческих видов, ни в коем случае не о превосходстве одних над другими. Просто сейчас, на маленьких клочках территории хозяйничают огромные массы людей. Это автоматически приводит к диктатуре массы, диктатуре обывателя над маргиналом, личностью. Атомизированная толпа наилучшим образом выражена в экономической единице рабовладельческого строя-пирамиды. Я… МОЁ… Буржуйство у вас не только в отношениях между собой, но и в отношениях В СЕБЕ. У вас даже на идеи и теории частная собственность в языке! Вы говорите «его теория», «он открыл закон», «твой нигилизм». Вы никогда не думали, что все законы, конституции, патенты, первооткрытия — писания вилами на воде? Неужели, вы считаете, остолопы, что какие-либо теории выдумываются, приготовляется, как суп в кастрюле по рецепту из журнала для кухарок?? Что, если убить в детстве Ландау, то от этого законы электронной плазмы пропадут? Что, если бы не родился Казимирушка, то чёрный квадрат тут же перестаёт быть супраинформативным по своей природе? Умалишённые вопросы-недоразумения, вроде: «Зачем ТЕБЕ этот нигилизм?» — они изначально, в своей структуре предполагают частную собственность на знание-озарение, финансовую выгоду от него (и желательно уже через неделю, если не так, то это не знание, а хуйня бесполезная, «философия», одним словом). Так вот где зарыт капитализм. А они там, на верху, всё с его плодами сражаются, как с гидрой: отрубят голову, появляются две. А корешки отсюда идут. Вот они, сукины дети. Из филологии, культуры. Тоненькие трубочки, сосущие соки. Скажите, капиталисты, обыватели, красные директора, чем вы заплатите первым охотникам, бившихся примитивным оружием за вас с клыкастыми хищниками во враждебной ночи, когда 300.000 лет назад людей было всего 10.000?! Какие блага вы преподнесёте непоседливым мореплавателям, открывавшим ваши континенты, но не дожившим до Мак Дональдсов, чтоб их там бесплатно кормили на 70 баксов в день за заслуги перед отечеством 2-й степени и на 50 баксов за заслуги 3-й степени? Первым космонавтам? срок службы которых составлял от силы пять лет, да и то, так долго везло отнюдь не многим; чёрт! они так не попали в вечерние шоу на TV, потому что их проекты были тщательно засекречены. Как доставить ваши блага цепочке в сотню поколений чумазых затёртых батраков и работяг отец-сын-отец-сын, которые вкалывали по 16 часов в день, чтоб кто-то написал, наконец, увесистый трактат на тему агностицизма? Облучённым первооткрывателям радиоактивности, которые потом не ныли о льготах для них, чернобыльцев, а, буквально разваливаясь на части, формулировали свои открытия? Какую профессию вы нацепите поколениям создателей различных языков, первых городов на планете Болото? Как вообще заплатить безымянным героям, если они не имеют соответствующих строчек ни в одном каталоге или справочнике?? Венцы эволюции, чё вы так смотрите на меня? Ха-ха. Независимые субъекты 0,1-секундной истории планеты Какашка. Свобода — это прежде всего разрушение рамок. Вы никогда не достигнете свободы, потому что когда вы приблизитесь к ней — вас попросят освободить незаконно занимаемое вами помещение с литерой «Я». Высвобождение энергии бывает только за счёт разрушения связей. Ничего из ничего не происходит. ЗА ВСЁ НУЖНО ПЛАТИТЬ КРОВЬЮ. КОМУ-ТО НУЖНО. ВСЁ ХОРОШЕЕ НАЧИНАЕТСЯ С ТРУДНОСТЕЙ, ГЛАВНОЕ — НА НИХ НЕ ОСТАНОВИТЬСЯ. О-хо-хо. У-а-а-а, отойдите, не приближайтесь ближе трёх метров,……………а то инстинкт срабатывает. НИЧЕГО ДАРОМ НЕ ДАЁТСЯ В ЖИЗНИ. Но для кого-то это приговор, а для кого-то лишь условия игры………………………………………….. ……………………………Нигилизм — это дух вселенной, её отношение к тебе и всей твоей «неповторимой индивидуальности», и всем миллиардам гуманов. Чтобы почувствовать себя Уникальным Языческим Божком нужно сначала понять, что ничего особенного во мне нет и вселенной на меня честно и откровенно наплевать, космос безличен. Не наделяй космос личностью, ещё раз тебя прошу, отключи свою реликтовую богоманию, богофобию, бросай ты это гадкое занятье. Если, ты заметил, то я слово «вселенная» в последнее время пишу с маленькой буквы — как что-то привычное, не заслуживающее усиленной концентрации внимания. Бесконечная, так бесконечная, на том и порешим. Вечная? Ну так это одно из измерений её бесконечности. Само собой. Во вселенной любой объект, субъект по священной значимости, самостоятельности, независимости стремиться к nihil, ничто.

В жизни вселенной героизм и непристойность значат не больше, чем драка или совокупление пары насекомых в лесу.

Генри Миллер.

Вселенной до всех похуй и в тоже время до всего есть дело. Потому что не похуй и не до чего-то может быть только личности, да и то в соприкосновении, ведь личность, субъект — понятие ограниченное. Вселенная же бесконечна. Личность определённа в качестве. Вселенная — всё возможное качество без определённостей в итоге, но неоднородное. Настанет пора, и мы откажемся от понятия «личность». Для переходного этапа могу предложить словосочетание «частный случай закономерности» — ЧСЗ. Ну хочешь, можно в слово встроить, чтоб легче произносить было — чусоза, чисэзо, чисьюзо, часузю и т. д.

Я лежу в темноте и представляю, как планета Гумус движется в немом пространстве по своей оченьоченьоченьоченьмноголетней орбите, вращаясь перистыми облаками и континентами, вся такая голубая, бирюзовая, серо-белая и морская, кружась городами, каньонами, айсбергами, степями, джунглями, пустынями, пиками горных хребтов, китами в океанах, шоссе с грузовиками, перелесками, домами. Вращаясь в частности домом (некрополем, пантеоном), где в хрустальном саркофаге лежит Mars-MF-13 в кромешной темноте у радиатора центрального отопления и движется вместе с планетой Гумус, представляет как она колапсирует в гравитационный радиус. Для нашей планетки — это 1 сантиметр. Гравитация в таком случае стремится к бесконечности, замедление времени стремится к бесконечности, Mars-MF-13 стремится к вечности. И достигает её…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… словолом…………………..смыслобряк………………………………………. ……………………………………………………………………космохряк………………….катарсис……………………………………………….. Если начнётся новая мировая война, вторжение инопланетян или просто апокалипсис — прошу, разбудите меня, даже если я буду отмахиваться во сне и говорить, что лучше выспаться, чем смотреть всякую хрень. Я действительно не хотел бы пропустить апокалипсис, устроенный тем злым божком-засранцем, что описан в ваших книжонках-бестселлерах, вроде Библии, или приближающуюся ударную волну от гигантского грибообразного облака во весь небосвод. Я бы сказал тогда застывшему рядом в шоке незнакомому незнакомцу: «Ничего себе! Вот это дефолт!» и волна накрыла бы нас обоих, разрывая на атомы.

Я тут подумал-подумал и понял, что мне за всю жизнь не приснилось ни одного кошмара. В основном сны хорошие или нейтрально-непонятные. У меня неплохой режиссёр-постановщик снов. Ему б премию дать.

Представляю, как мысли выстреливают из меня и лопаются фейерверком где-то в окрестностях Внешнего Пояса Астероидов. Там, в тишине и холоде, где Солнце — лишь жирная точка на чёрном фоне, их конечно можно увидеть, пощупать, понять полным засосом, но кто это сделает? От такового стало тепло и радостней. И Mars-MF-13 заснул глубоким здоровым сном человека с совестью поразительной прозрачности и чистоты. Человека, незатронутого альвеолярной пиореей и карбункулами. С большими планами на завтра. Грандиозными.

Человек сказал Вселенной:

— Я существую!

— Этот факт, — ответила Вселенная, — не пробуждает во мне чувство долга.

Пишущая неоднородность вселенной под кличкой Стивен Крейн.

Помни. Фрукт гранат — отличное глистогонное средство, но и граната РГД ничем не хуже, стоит выдернуть чеку, затолкать её в задний проход, как она разгоняет глистов до 11 тысяч километров на поверхности — второй космической скорости, и те уходят за орбиту планеты Землемеры посланниками межпланетной дружбы.

Видеоролик:

Бескрайнее космическое пространство. Мерцают далёкие звёзды и галактики.

Летят червяки из группы гельминтов-паразитов — посланцы мира и дружбы с планеты Землечерпалка, медленно вращаясь и кружась в невесомости.

Звучит «Halleluiah chorus»: «А-а-алелуйя! А-а-алелуйя! Алелуйя-алелуйя ал-ле-е-е-елу-уй-я-я!».

***

— Доброе утро, пиздотряс!!! Вставай, проклятьем заклеймённый, блядомонстрище! Ты не можешь попадать в штанину с первого раза, уёбок???!! — утренняя ругань в свой же адрес даёт мне заряд позитива как минимум на час. Отчего в автобусах я, нарочитый чисэзо, иногда лыблюсь рано по утру, качаясь в общий такт тесной груды навьюченных тел сонных обезьянок. Когда мне было лет семь и при мне говорили о XXI-м веке я его представлял не иначе как в космосе, в исследовательском или транспортном корабле-переселенце на пути к таинственным звёздам и планетам. Но вот XXI-й век притопал, а мы всё толкаемся в автобусах и метро на пути к станку и обратно к телеэкранам, где нас потчуют фильмами про исследовательские корабли и корабли-переселенцы на пути к таинственным звёздам и планетам. Нас усыпили хлороформом? Мы дрыхнем?

Как-то я пробовал программировать сны с помощью звуков, полагая, что ночью можно активно использовать для опытов только слух и обоняние. Но с запахами я запариваться не стал, а вот с помощью некоторых аудиозаписей я смог осуществить несколько удачных сон-экспериментов — приснить задуманное! Я было даже хотел в горячке успеха выпустить на рынок брошюру «Как снить порнографические сны». Ещё я пытался записывать свои сны, с последующей трактовкой. Однажды мне приснилось что-то невероятно интересное, я посреди ночи схватил листок бумаги, карандаш (их специально рядом положил, спал я тогда на полу, на матрасе, а вместо лампы в ту ночь луна в окно серебряным прожектором светила). Записал несколько ключевых слов и заснул со спокойной душой. Утром первым делом глянул на бумажку — ДЕСЯТОК СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМЫХ СЛОВ. Даже на русский язык по произношению нисколько не похоже. Только одно из них — «МАДА» — я позже встретил в литературе. Мада в иранской мифологии — напиток бессмертия, символ жертвоприношения, возвращения утраченного бессмертия людей. Ну и как это понимать???? Могу двадцать вариантов сам предложить. От мистических до юнговских. Больше я не записывал свои сны. Слишком много непроверямых версий их смысла.

— Иногда я себя ощущаю персонажем какого-то фильма, — говорит мне el Diablo и прижигает мне сигаретиной тыльную сторону ладони. — Чувствуешь себя актёром фильма, но не знающего своей роли. Произносишь роль словно под диктовку суфлёра.

Я чувствую острейшую боль актёра от ожога. У-а-ау-а. Если не одёргивать руку, а напарнику хорошо прижимать раскуренный красный уголёк к твоей коже — боль пробирает по всему позвоночнику, аж до пяток. Теперь моя очередь дать почувствовать ему жизнь. Мы прижигаем друг другу ладони бычками на перекрёстке под светофором, по красному сигналу светофора. Это сближает. Вот-вот загорится красный и тогда Дьяволу придётся нелегко. Красный — это крик. Красный — это сигнал. Красный — это импульс. Красный — это секс. Красный — это агрессия. Красный — это кровь. Красный — это пучок боли. Красный — это революция. Красный — это движение кайфа в мозгу. Происхождение пиратско-английского «весёлый Роджер» от французского «бунтарский красный» по схожести произношения.

— Готов? — спрашиваю я, Дьявол утвердительно кивает головой.

Красный — это ярость. Красный — это жар. Красный — это страсть. Красный — это злость. Красный — это по любому край, крыло. Красный! А-а-а-а-аа-о. El Diablo морщится и скалится. Не каждому человеку я вот так вот просто доверю жечь свои руки и тем более возьмусь за его.

— Ещё что-нибудь скажи, как персонаж.

Молчит. Говорит, что молчит глубокомысленно. Но потом произносит:

— Уважаемый читатель, как ты расцениваешь эту книгу?

Осознал, наконец-то. Я всегда в него верил. Растираем пульсирующие болью и жаром руки, хлопаем друг друга по плечу.

С работы я уволился, побив рекорд продолжительности, то есть проебавшись там более шести месяцев. За это время, за исключением пары десятков страниц этой книги и тройки-четвёрки статей, я не написал (звучат фанфары!!)…практически ни-ху-я. 199 дней и ночей живой дышащей ткани творческой жизни отрезаны безжалостным скальпелем хирурга-мясника и брошены с хлюпаньем (плюп) в эмалированный тазик для отбросов. Вывод:

Я убеждён, что Америка должна ответить за постыдное клеймо нашей эпохи: фетишизацию труда, идиотскую идеологию, основанную на стремлении к материальному прогрессу и презрении к утопии, к поэзии, ко всему, что стремиться к усовершенствованию человеческой души.

Тристан Тцара.

Есть такая профессия в отрасли лесозаготовок — сучкоруб. Я вдруг почувствовал себя однажды на работе прирождённым сучкорубом от многочисленных бюстгальтерно-колготочных тёток-бюрократчиц, разводящими стоны, визги, панику, беготню, если в какой-то бумажке в чёртов последний срок сдачи документов нет чьего-то начальственного крестика. ВСЁ ПРОПАЛО!!! Жизнь не удалась!!! Блядь, как меня достали бюрократы. У меня в руках багор-р-р-рр. А в пятелечке топор-р-р-р. Сейчас устрою вам террор-р-р-р!!!!! Я дед Егор-р-р-р. Спустился с гор-р-р-р-р. Устаивать в округе мо-р-р-р. Но…

— Спасибо. До свиданья, — говорю я им и поворачиваю уж было к выходу как обычный обыватель, обвыкшийся в обыденности и обычно следующий по привычке установленному обычаю. Вот чмо. Комок полутвёрдого кала. Гондон всмятку.

«Чё за хуйню я говорю?! Я ж дед Егор!». Оборачиваюсь и просыпаюсь:

— Придёт время, и вы с удивлением обнаружите за окном разворачивающиеся события. Поймёте, что ваши привычки разрушены, что они не пригодны к быстроменяющимся обстоятельствам. Разинув пасть, надраенную антикариесной пастой, будете думать о том, как бы вам приспособиться к этим условиям. Как спастись и спрятаться. Какой бы бумажечкой прикрыться? Только бы не заметили, не обратили внимания. И с натянутым треском старого образа жизни обнаружите, что в новом времени вам делать нечего. В новом мире вас не будет. Вам всем не сдобровать, дуры!!!

Дед Егор не дождался сужения вылезший из орбит глаз тёток и гордо удалился к отделу кадров, нажимая кнопку автоматической шариковой ручки, чтоб писать заявление, пока не передумал. Запевая на ходу марсельезу: «Allons Enfants!!….».

Автовокзал. Чебуреки, сумки, кура-гриль, настороженные лица, шаверма. Менты хачиков шмонают. Очередной советско-русский город. Ничем особым он не отличается от других. Отойти от вокзала — те же спальные микрорайоны, может чуть пораскидистей и пониже город, чем наш. Мелочи. Люди здесь точно такие же. Сидят, блядь, жопочёсами по бетонным кубрикам, в духе неудавшихся исихастских религиозных практик, с банкой пива в руке уходят в спиритические (спиртические) погружения, соприкасаются мистическим пузом с высокими запредельными дживами-океанами-любви-милости-и-милосердия, общаются с астральными существами (телеведущими), руководствуются заповедью: «Нас ебут, а мы мужаем!», ноют: «Жаждём благода-а-ти». Нате, суки, НАТЕ!!

— Зачем ты пишешь эту книгу? — спрашивает меня Марго Любительница Вампиров, с бластером на ремне. — Это что мемуары, начатые в молодости?

— Не-а, не так. Хотя отчасти верно.

— А что тогда?

— Понимаешь, когда люди пишут мемуары? — к закату жизни. Вспоминают свои приключения, своих попутчиков в жизни, друзей, врагов. То есть они уже полностью контролируют схему, книга уже написана, авторы только переписывают её из памяти, их книга в прошлом. Моя книга рождается здесь и сейчас. Тем она схожа с дневником, который я однажды имел счастье послать неизвестной девке по почте. Моя жизнь может вывернуть куда угодно, вариантов развития жизни для меня, во всяком случае — тьма. «Приговорённые к Жизни» — в настоящем времени. А местами даже в будущем. Здесь текущие явления и надежды, люди и прогнозируемые события — они живут; и для меня они ЕЩЁ РАЗВИВАЮТСЯ, планируют, мечтают, живут, в реальном времени идут к своей цели, а не похоронены в прошлом мемуаров. Это как писать рецензию на фильм во время просмотра фильма, а не после его окончания. Эмоции ещё не стыли, а мысли уже появились. Ты и реагируешь на фильм и пытаешься предсказать финал. Более того, ты сам встраиваешься в фильм и участвуешь в развязке сцен, влияешь на фильм, на его персонажей. Забавно перечитывать прошедшие главы, находясь в последующих. Смесь дневника, мемуаров, рецензии. Можно следить за эволюцией своих настроений, идей. Я живу в ней, в этой книге, а не смотрю на неё со стороны. Я — не автор, а одно из действующих лиц книги.

— Слушай, круто! Я вижу, ты всё продумал. — Марго откинулась своим бритым черепом назад в тусклом кабинете необъятного незаселённого здания. Только мы вдвоём. Мы не включаем свет. У нас светомаскировка.

— Да и ещё. Так как я задался целью не искажать собственных ощущений, разговоров и мыслей, то в отличие от мемуаров, дневников, просто летописи своих событий — не я направляю книгу, а скорее книга начинает направлять меня. В «моей» (американский жест пальцами обозначающий кавычки) книге обитают Миллер, Мао, Че Гевара, Буковки, Геббельс, Маяковский, Браун, Селин, Мисима, Фрейд, Хоум, Хлебников, Ницше. Я сам загрузил себя в этот мир, желая общаться с живыми духами мертвецов напрямую. Иногда я издевательства ради загружаю кого-нибудь из клоунов современности, вроде Джорджа Буша, 43-го презика США. Хотя идиоту понятно, что он ставленник своей группировки на посту презика, также как и россиянский Puto. Но если общество докатилось до скотского состояния (или всё время таким было? я его не так много лет его наблюдаю), что даже на роль ставленника ставит ТАКИХ уродцев от республиканских партий и единств, то значит они ещё хуже в общей массе своей. В основном, все цитаты — это мои собеседники в загробном мире. Если я хочу творить произведение искусства — книгу, а книга равна моей жизни, то мне придётся превратить свою реальную жизнь в произведение искусства. Конечно, это идеал, и он недостижим, но движение туда для меня и есть интерес, кайф, счастье. Как там говорил мне усатый дядя Сальвадор?: «Не бойся, племянничек, совершенства — оно нам не грозит». Если «Приговорённые к Жизни» местами дерьмо, так это потому, что сама жизнь местами дерьмо. В то же время, чтобы совершить какую-нибудь мерзость, мне приходится советоваться с книгой, с духом к примеру Ямамото или Клюева, а так как они не любят житейских мерзостей, то мне приходится делать всё возможное, чтобы не совершать подобных блядств в жизни.

— Нифига ты раздвоил сознание. Это как Я и Сверх-Я?

— Что-то вроде того, но скорее растроение. Раздвоение опасно и может привести к нервному расстройству. Так что для нечётного числа Сверх-Я подключает Оно, и они начинают пИздить с двух фронтов непомерно распухшее цивильное Я, корректировать его.

Ведь улыбка без сомненья вдруг коснётся ваших глаз. И хорошее растроение не покинет больше вас.

— Хы. А ты-то кто получается в этой схватке?

— А всё вместе. Гражданская война. Три главные силы и кучка мелких субъектов сознания — каждый свой интересик отстаивает. Война неизбежна, пойми, всё живое воюет. Это единственная задача живой материи. Теория экспансии под действием внутренних программ. Жизнь — это движение, атака, вторжение в чужие владения. Иногда мы действуем заодно, против диких зверей, неживого космоса, иногда против друг друга, иногда даже сами в себя вторгаемся.

В принципе, всю историю человечества на личном и групповом уровнях можно неполно (процентов этак на 86 %), но вполне достоверно описать тремя основными инстинктами: инстинкт доминирования, сексуальный инстинкт, инстинкт самосохранения. Самое трудное в понимании — не сами инстинкты, а их всевозможные комбинации и противоборства. Мы о них долго спорили с тобой, Чингиз, тем вялым утром, после долгой бессонной ночи, состоящей из твоей грустной попойки и нашего совместного ожидания приезда Gut'а с важными вестями из Мегаполиса. Ты потом пил пиво с похмела, а я (развалившись на скамейке) посасывал большую пачищу апельсинового сока, потому что не пьянствую теперь и вообще ничего, кроме никотина, не пихаю в свой протеиновый мешок тела. Инстинкт доминирования, к примеру, легко понимаем у диких тварей, но если вспомнить, что основной средой человека стал социум, то возникает его специфическая проекция. Некоторые реализуют инстинкт доминирования в измерении благ социума. Особенно если учесть, что сфера экономики с каждым годом становилась всё более довлеющей на остальные. Частная собственность, безостановочное нарастание необходимого для хорошего самочувствия набора товаров, слизанного с набора вещей потребителей-звёзд. Некоторые реализуют биологическую программу в пространстве искусства, поворачиваясь сракой к массовой социальной жизни «бездарных» индов и соревнуясь за доминирование с «великими прошлого». Практически все отношения между людьми — различные комбинации трёх основополагающих инстинктов. Не отрицаю, что есть и другие, но они не такие всемогущие.

История — это описание драки человеческих генов за доминантность.

В. Швебель.

Я понимаю. Мы отдельный вид органики на планете. Й-хромосома, не передающаяся по наследству, а складывающаяся из кусочков словесного ДНК по ходу жизни. Социум, наряду с генетикой — поставщик мыслей в башку любому человеку. Так появляются новые виды обезьянок на планете Курган. Наше мышление недоступно старому виду. Старый вид в нашем восприятии жалок, ничтожен, карикатурен. Наш вид в восприятии старого вида жуток, кошмарен, странен, непонятен, несёт хаос и взрыв, неприятности, неудобство. Но именно поэтому мне иногда хочется устроить взрывчатый террор под лозунгом: «Каждая мысль, подуманная по старому принципу приближает вас к следующей трагедии». Уничтожить полмира, чтоб вторая задумалась над этим странным происшествием.

Вспоминаю идею «Партии Абсолютного Зла — ПАЗл», которую Mars-MF-13 и el Diablo в полушутку хотели создать в совсем ещё панко-укуренной юности. Только в проклятый противовес, вызов триждыёбанному обществу. Хотя я давно уже не уважаю любую реакционную противовес-идеологию: сатанизм, борясь с христианством по такой анти-схеме, превращается в догматичную религию с почти ватиканскими ритуалами и обрядами; SHARP'ы, заявляя о своей толерантности и демократичности, преследуют людей с определённым мировоззрением (нациков и жидоедов), то есть сами становятся нациками своей идеологии, жидоедоедами и тому подобное. Нужна диалектика — не просто отрицание, противопоставление, а отрицание отрицания, переход в иное состояние, качество, плоскость, измерение. ПРЕОДОЛЕНИЕ. Но тогда мы были слишком молодыми и безответственными, чтоб касаться подобных тонких вопросов и в Партии Абсолютного Зла от безысходности борьбы с диктатурой среднего человека (Mittelmensch) мы хотели воплотить все вековые страхи толпы, все боязливые стереотипы, ужасы, фобии, перевёрнутые с ног на голову штампы масс-медиа и выложить их в одном потоке. Наше предполагаемое выступление по телевидению: «Мы уверенно стоим у руля власти страной под ударами завистников уже пятый день и продолжаем ратовать за бедность, за коррупцию, за полицейский пыточный режим, за всенародную безграмотность… Мы убеждены — необходимо срочно начать войну со всеми соседними странами с применением всевозможных средств массового поражения с желательными огромными потерями среди мирного населения… Наше общество должно стремиться к разрушению экологических биосистем, загрязнению воздуха, водоёмов, почвы… Радужному миру — НЕТ! НЕТ! НЕТ! Ядерному взрыву — ДА! ДА! ДА! И да поможет нам Вельзевул в нашем благом намерении!». Хотя нет, Вельзевул пусть отдыхает, мы бы взяли религию ацтеков с коллективными жертвоприношениями. Каннибализм ввели бы вместо православных постов. Атомизированной толпе вдарим страхом прямо в пах!

За час до митинга наш моб пришёл осмотреться на незнакомой площади. Мобы из других городов уже прибыли и где-то в округе. Выходим на плац — ёёобаны бабай! Строй ментяр, оперов, омоновцев, людей-в-штатском (слушай, как дети, ей богу, скока повторять можно вас видно в штатском, всё равно рядятся, хуепуталы). Они строятся перед администрацией в шеренги, начальники их снуют туда-сюда, указания дают. Моторизированные патрули разъезжаются по близлежащим зарослям конницей засадного полка. Вся разница между ними и нами очень проста: для них это работа, для нас — война.

Копы, тем временем, дерганые какие-то шастают, будто готовятся к танковому наступлению. Предлагаю постоять рядом и послушать их рации. Мы изображаем туристов: «О, смотри, вот кремль белокаменный стоит, какая дос-то-при-мечательность!». Рации на ремнях не умолкают. Разные «точки» докладывают о готовности до последней капли мусорской крови защищать удерживаемые рубежи. Отходим метров на двести, в шатёр-забегаловку, чтоб скоротать время. Никто даже и не думает в такой обстановке дуть пиво. «Кофе, пожалуйста, и пепельницу». Я выкладываю из карманов все радиостанции, компрометирующие бумажки, адреса, деньги, ножики и сдаю подруге Gut'а. Она будет в стороне. Теперь в одежде есть только я. Даже непривычно. Обычно у меня с собой запас вещей как минимум для недельного автономного плавания. Теперь мы друг друга не знаем, первый раз видим, а про акцию узнали в интернете.

— Зачем так мучить себя? — Я думал Марго уже спит, в темноте не видно глаз, ан нет же, бодрствует.

— А я и не мучу никого. Сама подумай: если человек что-то делает — значит он имеет на то причины. На всё есть причины. Мне это интересно. Хотя для кого-то мои действия — непонятая рациональность, так называемая иррациональность, чужая рациональность. Да, пришлось кое-чем пожертвовать, но ведь всегда приходится чем-то жертвовать. В чём весь прикол: для меня книга, революция — это одна большая Игра, в которой всё взаимосвязано. Был период: я «ходил» туда, где люди заканчиваются. И прогулявшись по окраинам, докуда достал, я понял, что внутри существа с именем Человек всё-таки мне лучше, чем снаружи. Уходить «от человека» не стоит, лучше привести самого человека туда, куда нужно. Создать нового человека. И я увлёкся этой игрой. Но глупо чувствовать себя при этом независимым творцом. Скорее, я себя ощущаю рождением новой силы внутри самого человечества. Её частью, молекулой. Что-то тянущееся с детства, из рождения и ещё раньше. Там что-то кипит, вулканизует. А чем дальше по жизни, тем мы меньше меняемся на самом деле (моё любимое выражение в жизни. так говорят только просветлённые гуру или самоуверенные глупцы-наглецы), мы постепенно застываем, как остывающая расплавленная магма. Но состав этого человеческого вещества тот же, что и раньше! Мы не далеко уходим от детских игр, только игры меняются по масштабу по мере взросления. Кто играл в детей и кукол — нянчит теперь настоящих, тёплых, орущих, пахнущих существ. Кто катал маленькие машинки — покупает теперь большие стальные пиздюлинки. Солдатики загадочным образом превращаются в жажду столкновения, борьбы.

Почти каждый аспект современной жизни был прожит в игровой форме в годы детства. Богатый запас событий, прожитых за несколько дней или даже часов, удлиняет ход времени. Два месяца каникул — это целая вечность. Для старика два месяца — лишь несколько минут.

Рауль Ванейгем.

— Сейчас вот популярны всякие экстремальные виды спорта, сексуальная отрасль, боевики-блокбастеры по ящику — дураку понятно, что это клапаны для спускания пара каких-то тёмных (в смысле малоизученных) сверхмощных сил внутри нас в тусклом безвкусном обществе. А пар, тем не менее, не стравить, как не пытайся. Силы слишком базисные, слишком энергоёмкие. А соревнованием толстосумов, кто больше кого денег заколотит? Стремление миллиардеров к дополнительным миллиардам? А футбол — массовая мистерия-истерия? Агрессия, чувство победы, «Я — Лучший», запах опасности, грани возможного, «они», «мы», противостояние с равным по таланту врагом, экспансия, война. Но игра только опирается на всё это многообразие. Ты никогда не формулировал в определение, что такое ИГРА? Действие, само по себе необычайно интересное, суперкайфовое, самоценное. Почему? Потому что ты на него запрограммирован, ты — уже в её программе, даже когда ещё не играешь, но понимаешь, что тебе это интересно.

Какой-то старикан с ярко-жёлтой вышивкой «Schiller?Spiel» на замызганном спортивном костюме с затёртой до блеска задницей и вытянутыми коленками останавливает меня жестом и говорит задумчиво: «Животное играет тогда, когда главный стимул — это не недостаток, а избыток силы, когда жизнь, бьющая через край, сама пробуждает действовать». Точно! Переход на следующий Уровень за счёт избытка энергии, добытом на предыдущем Уровне!! Как я сам не додумался?! Старикан отошёл в сторону, отвернулся, потом повернулся с таким видом, будто не помнил, сказал ли он мне то, что нужно и забыл об этом факте по причине маразма, или же просто забыл сказать по причине маразма.

«Временное забвение последствий» — подсказывает проходящий мимо гражданин в шляпе, втянув в стоячий воротник голову, удаляясь на скором ходу, не останавливаясь и не оглядываясь. При температуре-то + 20? в толстом плаще! А-а, это ты, Берни де Ковен, я тебя узнал, конспиролог ты старый, пасиб — поднимаю ему руку в след. Может в игре скрыто предназначение, без лишней мистики, программа вида?? Хотя, я думаю, что и нечто большее, более значимое.

«Аристократическое презрение к результату» — гласит крупный заголовок первой полосы свежей газеты, которую растянул в воздухе стоящий на перроне ж/д-вокзала очкарик. Видела?! Да, тот самый — у него приставка-титул ТС.

Детские игры (только малая из всевозможных разновидностей ИГРЫ) из ниоткуда тоже не берутся. Ещё с ранних лет в таком виде в нас проявляются лучи-программы на всю жизнь, предрасположенность. Я вот помню, в детстве играл в какие-то восстания. И ещё я любил уходить на целые дни из привычной реальности и придумывал новые миры, каждый со своими правилами. А затем возвращаться в реальность со всякими новшествами. Вот теперь, во взрослой жизни, опять восстания стараюсь организовать, уже побольше, чтоб сотворить новый мир. Меня часто спрашивают «зачем тебе это всё нужно?». А я им неизменно отвечаю, что я не могу иначе, если для вас революция — опасная трудная морока, обязаловка; для меня — интересная сложная игра, командное противостояние НАС против НИХ, растянутое на года, ведущаяся по всем фронтам — уличным, политическим, литературным. Вокруг меня, на этой стороне фронта — удивительные люди. Мне от этого мега-кайфово. Даже если однажды промозглой ночью меня до полусмерти избитого и искалеченного прирежут ржавым ножом в канаве заброшенной дороги — я не раскаюсь в своих страстях и стремлениях. Не разочаруюсь в революции. Я не вижу другого пути для себя. Я слишком часто думал тёмными ночами с сигаретой в зубах с чашкой чего-нибудь горячительного, вроде чая с лимоном, сидя один на крыльце своего загородного жилища, в тиши разглядывая плевки звёзд, чтобы разочароваться потом. «А может всё бросить?», «вся твоя затея маловероятна», «это нереально», «ты только погубишь свою полную перспектив жизнь». Я знаю, что нереально, но я ведь натура романтично-циничная, даже не рассчитывая на успех (полный цинизм) я пойду по этому пути до конца (абсолютный романтизм), чтобы протыкать и дырявить тугую многотонную стену время-пространства. Это в сто раз красивей, чем становиться одним из этих. У меня есть боевое задание и проложен курс. Мой единственный путь. Я физически не могу перейти на ту сторону. Там я не проживу. Даже не умру, а сдохну в страшных муках. Больше того, я ненавижу ту сторону и буду уничтожать её, пока она стоит у меня на пути. Не будет стоять — разойдёмся с миром,…. в два разных мира. А насчёт «погубленной полной перспектив жизни» мне вообще смешно до кашля. Как человеку, пристраившему к левому виску холодный ствол какого-то маленького ебливого побитого, исцарапанного немецкого пистолетика, которым я больше боялся покалечиться от разрыва патрона в стволе, чем убиться. Так и не выстрелил, трусливый разъебай. Ты во что в детстве играла?

— О, я не помню.

— Да ладно, сознавайся.

— В солдатиков, кажется. Совсем не по-девчоночьи, правда? Хотя кто бы это говорил, да? — она немного стыдливо потирает двумя ладошками свою красивую бритую голову с изящными чертами лица. — А ты про это напишешь?

Я улыбаюсь.

— Ты уже написана. Я понимаю, это трудно понять, ведь кажется, что ты придумываешь слова, или хоть выбираешь их из тысяч вариантов. А они уже выбраны, и тебя просто перечитывают заново, сторонний наблюдатель оживляет тебя. Пойми, течение времени живёт только в наблюдателе, оно так никуда не течёт. Мы всегда были и всегда будем тут. И зря ты стыдишься своей головы. Мне, например, очень нравиться.

— Тебе, я уже давно заметила, в общем, нравиться всё извращенское. Но всё равно спасибо, а то уже затрахали спрашивать «чё у тебя, девочка, башка бритая?». А кто нас перечитывает?

— Опять ты переходишь на личности в философии или на философию личности. Философия субъекта, философия гумано-центризма — чушь собачья. Баста! Как культура масс похоронила культуру личности, так скоро бесчеловечные нигилистичные стихии разорвут изнутри полумёртвую культуру масс человеков, лжегуманизма. Забудь про всякий мусор. Забудь слова «кто», «кем», «о ком», «кому», «кто виноват», «для кого». Придёт время и мы от слова «я» избавимся. Забудем, и растворимся в стихии. Самораспустимся чрезвычайным декретом. Сразу всё станет ясно. В прямом смысле слова «ясно». Но пока до этого далековато, поэтому, если не возражаешь, себя буду называть этой проклятой буквой. Можешь прям сейчас сказать что-нибудь тому, кто тебя перечитывает!..……………. Да не думай ты так долго, это не интервью для модного журнала!!

(зачем-то подняв лицо к потолку) — Сейчас же начинай работать над собой!!

— Замечательно! Только оно не наверху.

Поцелуй — часть врождённого брачного ритуала приматов, произошедший от ритуала кормления.

Протопопов.

Её тонкие контурные губы прохладны изнутри. Мы растянулись на полу и крепко обнялись. Молчим. Валялись долго-долго, как две последние обезьянки в галактике Млечный Путь, наслаждаясь тем, что есть вторая, самая последняя, обезьянка в галактике Млечный Путь, найдя которую, среди 100 миллиардов звёзд и 100 тысяч световых лет, можно обнять и долго-долго молчать от счастья, валяясь на полу в огромном пустом здании. Я хорошо чувствую её маленькую грудь через две футболки, Марго плотно прижалась ко мне. Я целую её в бритую башку, которую затрахали спрашивать, почему она такая. Марго в сотый раз теребит мой покрытый сантиметровой шерстью затылок.

«Бобики» ездят за нами по улицам и нас это забавляет. Они нас просто преследуют, точно в бандитском кино. Как пить дать! Стрелять команды им пока не поступало. По ним — тоже. За каждой кучкой наших, рассредоточившихся по городу группками 5–7 человек, послали по «бобику». Ментов в округе ведь намного больше чем нас. Мы же приехали в город, чтоб спаять в единую Сеть несколько наших разрозненных ячеек в регионе и просто всколыхнуть городок.

30 тысяч лет назад вымерли неандертальцы. Но похоже не все. И вот трое из них на очередном «бобике» намертво прицепились погоней к нашему автобусу N17 и бушуют злостью юридической беспомощности. Мы тычим в них пальцами через широкоформатное заднее окно муниципального «Икаруса», но они не отстают. В городе кончилась преступность, наркоторговля. Из сил мрака остались только мы. И силы милиции целиком брошены на борьбу с нами. Потом уже мы узнаём, что накануне начальство наговорило им, провинциальным неандертальцам, что в город стянуться десятки отморозков: не то скинхеды, не то красные партизаны. Чингиз с кличем «Да, смерть!» вылезает из автобуса (а я его держал, скока мог, но разве его, блядь, разве удержишь). Неандертальцы из «бобика» останавливаются с визгом тормозов свойственным только этой машине, окружают (только ещё рыбацкую сеть не накидывают), радостно хватают его, пихают в машину и, наконец-то, теряют наш автобус из вида. Я бы всех ментов разделил бы на четыре касты: рядовые полицаи (продажная бастардная гопота), опера (депрессивные псы своей грязной псарни, единственный хоть немного породистый контингент), мент-начальник (обыкновенный чинуша, толстобрюхий сребролюбец, на-злато-кончатель, только в форме и с профессиональным квадратным жаргоном) и ФСБешник (неудачный клон своего прототипа — КГБэшника, большая часть функций организма которого безвозвратно утеряна).

О, чёрт. Опять ты. Я же сказал, что сам выйду на связь, лет через двести по местному времени, не позорь меня, не бегай за мной. «Что у вас тут нового на планете Грязь?» — спрашиваешь подбоченясь кулачками, пузико вперёд. Я перечислю…… перечислю. Только сваливай, пиздуй отсюда, да побыстрее. Только давай без обид, уговор. Нам просто тесновато будет вдвоём на этой планетке. Не люблю я, когда кто-то из-за плеча смотрит, как я что-то делаю, бесит. Я уже деловито перечисляю, сидя по-тюркски у стенки, задумчиво почёсывая бровь одной рукой, держа дымящуюся палочку сигаретки другой, а ты собираешь свои манатки:

— … Атака самолётов на финансовые небоскребы в Нью-Йорке. Горящее Останкино, оплот СМИ России. В самой свободной стране мира Голландии во время выборов убивают политика-гомосексуалиста. Английская принцесса чистейших кровей Диана и ее любовник-араб погибают в автокатастрофе. Потолстевший, ошалелый от кокаина кудесник футбола Марадона расстреливает из ружья папарацци, дежуривших возле его дома. Полупарализованное тело главы Римской католической церкви поляка Иоанна Павла II. Массовое убийство в парламенте Армении. Показательные казни чиновников-воров в Китае. Отец-Алиев передаёт власть в Азербайджане сыну-Алиеву в лучших канонах абсолютной монархии. Коровье бешенство в благополучной Европе и паника от него. Сибирская язва по почте в Штатах и паника от неё. Разлагающийся на ходу от пластических операций король поп-музыки Майкл Джексон. Клонированная овечка Долли и банды авантюристов кишащих вокруг этого проекта с целью лёгкой наживы. Взрывы статуй Будды в Афганистане. Сербия бомбардируется и бомбардируются в прямом эфире взявшиеся за руки сербы с нарисованными на футболках чёрными мишенями — им нечего больше противопоставить невидимому сонму бомбардировщиков, истребителей, эсминцев, авианосцев, крылатых ракет, они негодуют, возмущаются, плачут, отчаянно ругаются, кричат: «Почему русские не дадут нам свои ракеты С-300???», проклинают, но ждут живых солдафонов Запада, которых можно убивать руками, а те всё не приходят. Чеченцы, баски, корсиканцы, палестинцы сражаются за своё право быть такими, какие они есть. Албанцы, которых приютил в Югославии Тито, расплодились так, что оторвали себе Косово, издревле сербскую землю. Далёкие талибы бомбардируются далёкими янки в своих горах и пещерах, как тараканы. Клан Бушей контролирует торговлю афганским героином по всему миру. Антиглобалисты устраивают по выходным уличные погромы в Квебеке, Праге, Генуе, Сиэтле и еще десятке других городов, а потом разъезжаются по домам до новых праздников. Религиозные сектанты «АУМ сенрикё» распыляют зарин в скоростном метрополитене японского Токио, предварительно купив рецепт его приготовления у россиянских чинуш, надеясь на просветление масс, просветления у масс не случается, лидеры секты приговариваются к повешению. Придворная тоталитарная секта со страшным названием совершенно без гласных букв «ФСБ РФ» травит газом граждан на мюзикле и после объясняет им, что с ними, гражданами-баранами иначе нельзя, а граждане-бараны охотно соглашаются с сектой и её методами — «бе-е-е-е, это вы верно подметили!». Американский спецназ, танки, БМПэхи и БТРы безжалостно мочат затерявшиеся в американских же горах поселения религиозных фанатиков, а потом списывают прострелянные и разорванные взрывами трупы на самосожжение религиозных фанатиков — «клянусь, сами себя сожгли, фанатики чёртовы!». Секретутка Моника Ливински сосёт у презика Клинтона его чувствительный президентский хуёк от демократической партии в Овальном зале Белого дома и об этом растрезвонивают на весь белый свет, показывая залитое спермой платье; старые замужние тётки смотрят судебный процесс на кухнях за строганием лука и утвердительно кивают миллионами голов, произнося миллионы раз одну и ту же фразу: «Да, действительно сперма, во всяком случае выглядит как сперма на платье, у нас с мужем один раз такое случилось… и платье на моё похоже, только то было в горох…», зал Белого Дома прозывают Оральным. В Колумбии идет партизанская война и guerrillas на привале отписываются манифестами в интернет. Модельер Версаче убит у стен своего дома ревнивым любовником. Взрывы в столицах мира. Тихую Европу, которая за десятки лет отвыкла от запаха крови, накрывает терроризм. Сибирь без особых затруднений осваивается китайцами, но Москве на это глубоко наплевать, Москва сама стала главным сепаратистом, оградившись от остальной России МКАДом. Торговля медалями на зимней Олимпиаде-2002. Миллиардер, спекулянт Сорос устраивает обвал курса ряда национальных валют. Куклы Бен Ладена пользуются бешеным спросом. Атипичная пневмония и паника от неё. Разбушевавшиеся народные массы захватывают парламент Аргентины. Классовая борьба на улицах нищей Венесуэлы. В школах развитых постиндустриальных стран прилежные юноши расстреливают своих одноклассников из хорошеньких автоматических винтовок. В Ираке идет партизанская война. Нефть. Нефть. Чёрное золото. Чумовая мегафраза!: «… вчера состоялась бомбёжка Вавилона». Румынские шахтеры, злые и простецкие в своих фруктовых касках, направляясь в Бухарест, устраивают беспорядки. Базы НАТО на Кавказе, Прибалтике, Средней Азии и мирные локаторы направленные на русских, и мирные самолёты-штурмовики, начинённые мирными боеприпасами для русских, бороздящие мирное воздушное пространство в двухстах километрах от меня. Певец-трансвестит из Израиля побеждает на международном музыкальном конкурсе. В Италии народным голосованием в парламент избрана порноактриса-ветеран Чиччолина, которая много лет перед камерой и незримо перед всем итальянским народом со стонами и охами давала все свои три подходящих отверстия десяткам, сотням километров здоровенных крепких членов — воистину выставка достижений народного итальянского хозяйства! В России героин рекламировался в глянцевом журнале «Птюч». Простой американский сварщик Марвин Химейер из города Гранби, что в штате Колорадо взял и разрушил завод, который пытался разорить Марвина, а заодно и полгорода: мэрию, банк, библиотеку, редакцию местной газеты, универмаг, создав из своего бульдозера обшитый стальными листами танк с видеокамерами наблюдения; сам же застрелился окружённый осатанелой полицией, когда наконец его бульдозер-танк застрял в развалинах универмага. Лица молодых парней на площади города, областного центра, перед администрацией коллаборационистского режима. Скандирующие хором ультиматум чинушам. Окружённые СОБРом, ОМОНом, УБОПом, УВД, ФСБ, ВВ и прочей прирученной шушерой боевых рабов, которые держатся на расстоянии, потому как боятся сплочённых пацанов как чертей из самого раскалённого сердца ада, чувствуют запах озона и свинцовых пуль, исходящий от молодёжи в повязках. Чувствуют, что пацаны воедино не пивка собрались попить. Всё. Больше ничего особенного не видел. Давай, удачи тебе там.

Мы своё призванье не забудем — смерть и радость мы приносим людям.

При слове «политика» — у нас встаёт мигом. И нехуй жопу сковородкой прикрывать.

Жизнь гораздо легче прожить, чем вы думаете: достаточно лишь принять невозможное, обходиться без необходимого и выносить невыносимое.

Кетлин Норрис.

Наступит осень — перебираюсь в Москву. А чего мне стоит? Шахиду собраться — только подпоясаться. Странное государство эта Москва. Один из самых дорогих городов мире. Где правит капитализм с человеческим еблом, и живут лица московской национальности. А пока я восстанавливаю силы и залечиваю душевные раны, нанесённые долгим вкалыванием. Ставлю очередную часть саундтрэка к фильму «Приговоренные к Жизни» и как всегда быстрой походкой иду под шквалом дождя и музыки. Иду за книгами, что должен привезти на специальном книжном поезде проводник в мир сильной литературы, человечище с позывным Crazy (TS-C). Ты его сразу узнаешь. Он ездит по стране в тёмно-синем железнодорожном кителе, в голубой рубашке с погонами и скрытой под ними красной футболке с белыми серпом и молотом на ней. Бритый наголо, в ковбойских сапогах. Иногда он носит зелёную бундесовку без опознавательных знаков. Крутой пацан. Здесь непрестанно что-то льёт сверху. В жопу прошлое. Всё равно его больше не будет. Всё равно скоро грядёт конец истории. Я иду ко входу Level N+2. И льёт, и льёт. И льёт, и льёт. Исландия. Милая Исландия. Мир циклонов, ледников, гейзеров, красный крест на синем фоне.

Вчера зафиксирована первая попытка подкупа наших пацанов телами из ФСБ. Агенты смиты (шмидты, кузнецовы и т. п.) никогда не говорят: «Стань нашим стукачом, заложи их всех!». Они используют более обтекаемые предложения: «Мы можем сотрудничать. Мы поможем тебе деньгами. Подумай о родственниках».

Билли, я не достигну с тобой консенсуса даже после литра водки, ты толдонишь мне третий час, что жизнь — это, дескать, театр с людьми-актёрами. Это что, та самая твоя Мудрость Жизни, то есть слова, которые человек повторяет год за годом, когда не может вырваться за определённый круг изжомканых идей? Хуёвый какой-то театр получается. Не спорь! Я… Не…. Да не спорь ты, кому говорят!! Так мучительно неестественно и пошло-деревянно, как комедия Дионисия Аристофана, сыгранная наспех сколоченной бандой гопников для художественной самодеятельности в ПТУ строителей к юбилею чопорного директора Анатоль Анатольича.

Пошлость — это красота, умершая некоторое время назад, которая ещё сохраняет былой привлекательный видок, но уже ощутимо попахивает мертвечинкой. Дерьмотургия, а не драматургия. Не зря по-сербски театр — «позорище». Позорище и есть. Актёры текста не знают изначально, так им его суфлёр читает, а они повторяют его слово в слово. Глянь — вон и ниточки от них подозрительные вверх тянуться, как от марионеток. Ёб твою, Билл, юниты — так они и есть юниты! В твоё время, отсталый Билли-деревенщина, просто не было ЭВМ, чтобы понять, как легко можно всё вокруг запрограммировать, выдавая за свободу выбора, свободу слова, свободу мысли. А вообще… Играй, Билли, играй. Бумага всё стерпит, особенно сортирная. У нас в книге всем найдётся место. И кому-то от этого наверняка хорошо. Хорошо, когда хорошо и плохо, когда плохо. Провозглашаю эту мысль вершиной философских размышлений всех времён и пространств. Ничего существенней придумать уже нельзя, можно только водянистыми абзацами разбавить в несколько тысяч раз, превратить в толстые нечитаемые тома «про экзистенциализм», «про несовместимость веры и разума», «про неопозитивистский подход» и «про неаполитанский подкоп» — прямиком на пыльную полку или в неоткрываемые архивы компьютера.

Может это и не лучший из миров, но он может оказаться одним из простейших.

Я мечтаю, дружище Билли, чтоб на нас напали кровожадные инопланетяне, с вооружением, примерно равным нашему, и чтоб мы с ними долго и ожесточённо воевали. Бились десятилетиями. Это единственный способ объединить необъединяемые команды людей, типа концепция общего большого врага. Но этого не произойдёт, так как галактические войны между враждующими цивилизациями в жизни, а не в кино, длятся ровно столько, сколько времени нужно для того, чтоб нажать на кнопку гипероружия и дождаться пока удар дойдёт до противника. Проблему преодоления пространства цивилизация решает первым делом, когда выходит в Большой Космос. Для того, чтобы столкнуться с враждебной цивилизацией нужно сначала добраться до неё, получить информацию о её враждебности. Маловероятна картина вражды «по радио», матюгание на расстоянии десятков парсеков (это ж надо так сразу невзлюбить друг друга, чтоб не видеть, не понимать из-за чего воевать, но кидаться в обе стороны ракетами наугад, которые летят лет 500; хотя 500 лет — хороший задел для долгого непрерывного душевного матюгания пока туда или оттуда летит ракета). Так что решив быстренько вопрос преодоления гигантских доселе пространств, с вариантами уничтожения целых доменов вселенной (10 в 33 степени световых лет), создания чёрных дыр прямо во вражеском штабе (или ещё более метко, в голове у самого злого генерала или компьютера), небольшого гравитационного коллапса — проблем не возникнет, и вся война продлиться пару секунд (кнопку долго нажимать, обычно они под пластиковым колпаком, хотя скорее всего никаких кнопок и не будет — тогда ещё быстрее, один сигнал). А все эти «звёздные десанты и космические сражения флотилий» так пошлы. Зачем воевать с дикарями их топорами, когда у нас уже изобретена реактивная установка?? Или наоборот? Залп — и нету вонючих варваров, одни подогретые ошмётки. А если равенство? Ещё смешнее. Только представь сам процесс развития цивилизаций: они шли миллионы и миллионы лет вдалеке друг от друга, и шанс, что цивилизации на момент конфликта находятся на одном техническом уровне и обладают одинаковым оружием и средствами транспорта — катастрофически мал. Кто успел — тот и выиграл. Итак, варианты:

— Враждебная цивилизация ниже нашего уровня и поэтому элементарно не может достать до нас (ещё необходимо учитывать, что технологии могут быть отличны друг от друга по принципу). Мы достаём её, признаём враждебной, уничтожаем мгновенно (она ведь враждебная, если нет, то это отдельная тема для разговора).

— Точнейший паритет во всех сферах и отраслях жизни враждующих цивилизаций — шанс этого стремится к нулю (моя мечта!).

— Враждебная цивилизация круче нас по развитию и уничтожает нас, быстро и беспощадно (а может долго и мучительно, но всё равно беспощадно).

(4.) Более развитая цивилизация наносит удар и сносит варварскую, но та перед смертью успевает тоже нанести удар. Высокоразвитой цивилизации остаётся только ждать его прихода, если она успевает приготовить спасительный щит (если она им обладает) или создать его — то см. варианты 1, 3; не успевает — боевая ничья.

(5.) Враждующие цивилизации используют весь арсенал своего оружия, но он оказывается безопасным для соперника — нулевая ничья (кто сказал что соперник обязательно гуманойд: две ноги, две руки, посредине гвоздик? может это будет разумная форма излучения, с которой не знаешь что и делать-то?).

Как видишь, старина Билл, даже война с пришельцами нам не поможет……… ………. А ты прав, похоже «мой» текст уйдёт навсегда в информационные просторы, как письмо, потерянное пьяным сельским почтальоном, уроненное в непролазную грязь поселковой грунтовой дороги ранней весной. Лежит оно себе на дороге, а почтальон в бедном пальто и облезлой кроличьей ушанке шлёп-шлёп в даль, своей шатучей походкой. Сумка у него совсем прохудилась, дырка в ней обозначилась. Лежит письмо в грязи, белеет. Через час проедет гремящий железом самосвал и вкрутит его в комок глины.

Этот «мой» текст как невостребованный радиосигнал по поиску внеземных цивилизаций, которых нет, ни добрых, ни враждебных — летит космический аппарат и колокольчиком по космосу звенит: «Привет с нашей красочной голубой планеты, населённой добрыми жителями», «Мы ищем друзей на других планетах!». Уже после запуска аппарата на голубой мирной планете Землянка происходит супервойна и все обезьянки, её жители, убивают друг друга термоядерными бомбами, смертоносными потоками энергии, электромагнитными полями, вирусами и планета превращается в гладкую стеклянную безжизненную пустыню, планету-бильярдный-шар на чёрном сукне, а аппарат летит всё дальше и дальше в космос и поёт: «Привет с нашей красочной голубой планеты, населённой добрыми жителями», «Привет с нашей красочной голубой планеты, населённой добрыми жителями», «Мы приглашаем вас к себе в гости!! Запишите наши координаты…!!».

Этот «мой» текст как малява на волю, которую пишет приговорённый завтра к повешенью, надеясь на последнюю исповедь к важному для него человеку, и на следующий день его таки вешают. Вешают за шею. Вешают уверенного в себе счастливого человека, который думает, что малява прошла — он чист, свят. Блажен и повешен. А ведь записка прошлой ночью попала к тюремщику, который читать попросту не умеет, он скрутил из неё папироску, насвистывая сквозь зубы «ах, мой бедный Августин», скурил свою дешёвую табачину и был таков.

Этот «мой» текст как корабельный журнал, который при сильной качке неспешно заполняет каллиграфическим почерком спокойный седобородый капитан разваливающего в шторме корабля. Задумчиво посасывает незажжённую трубку, периодически откидывается на стуле, вспоминая давно прошедшие события его юности — куда ему теперь торопиться? Весь при параде. Его корабль болтает посреди арктического океана, борт проломлен ниже ватерлинии, паруса в лоскуты изодраны, их сносит всё дальше на север. Капитан знает, что никто из команды не спасётся, журнал никто читать не будет, лежать ему на тёмном дне, но он его заполняет, и будет заполнять до последней минуты. А в самом конце напишет какой-нибудь короткий стих. Он не писал их уже сорок лет! Но сейчас он напишет. Потому что не в прочтении дело.

Меня это не огорчает. Миссия успешно выполнена. Дело сделано. Так-то, Билли. Алкаш Билли. Мы тяперича, не те шо давеча. Не забывай об этой мысли-драгоценной-находке и упомяни обо мне по старой дружбе в одном из своих куралесных опусов, я о тебе упомянул, бляха-муха, как и обещал. Выбери только имечко поизвращённей, на свой вкус…………………………………………………… …………………………………..Я что-то ещё забыл, а что — не помню………………. ах да…………….. 18 февраля 1979 года в Сахаре пойдёт снег………………. уж поверь мне на слово, я-то в снеге знаю толк, Билли…………… Почему в книги нельзя встраивать музыку?? Дошёл до страницы — заиграла песня. Я запустил бы здесь курёхинских «Мистиков». Паа-баа-баа-пааа-ба-баам па-па-па-па-паа-баааам…………

Слова с корнем «нов» (новый, новь, новшество и т. д.) употреблены в тексте 171 раз, с корнем «стар» (старое, старик, устарело и т. п.) — 78 раз. Но такой расклад довольно характерен и в чём-то даже банален для абсолютного фаталиста, кибернетика-технофила, футуро-нигилиста, национал-большевистского анархо-фашио-коммуниста, контр-гуманиста, обыкновенного гэндзюси, кропотливого демонолога, потомственного клептомана, библиотекаря-импотента, естествоиспытателя, опоры-униженных-и-надежды-оскорблённых, чемпиона своей области по магии, художника внутренних пейзажей, мастера катарсиса, победителя 13-ти злодеев, разоблачителя шарлатанов, сантехника человечьих душ, вольнодумца, в-высшей-степени-нравственной-личности-совести-нации, активиста террористической организации «Армия Отмщения Планеты Марс Рональду Мак Дональду — АОПМРМД», эксперта по мутантам (ещё в отрочестве начал классифицировать по спискам), специалиста по Большим Серьёзным Вопросам, настоящего кайфшевика (большевика 2-го созыва), истребителя мудаков и просто (теперь уж точно) человека с биографией с планеты Подземелье. Знаешь…. Я так устал от глупых смешных слов в серьёзном исполнении из экранных и обычных ртов, что однажды самопроизвольно начал делать наоборот. Не обессудь…..

Полагаю, что мы стоим на пути к еще большей свободе и демократии, с которого невозможно свернуть. Но все может измениться.

Дж. Буш, 43-й президент США. (22.05.98).

Внимание!

Автор не имеет ничего общего с реальностью и является чистым вымыслом главных героев книги. Никаких аналогий химерической личности так называемого автора с живущими или жившими когда-либо и где-либо людьми просьба не проводить. Все редкие совпадения с известными фактами из жизни считать странной превратностью судьбы или слепой волей случая. Зыбкая путаная эклектичная позиция виртуального лже-автора может во многом не совпадать с чёткой, этически выверенной идеологической линией самого художественного произведения. Продолжение последует. Потому что оно неизменно следует, хочешь ты того, иль нет, но задержек и простоев никогда с продолжением чего-либо не случается. Бесполезно делать из продолжения одолжение. Не остановить развития, движения. Зачем слежение за вещества брожением? Это ведь так просто — быть в … или не быть.

Администрация книги.

Отбой внимания!

шИфРоВка:-359аррв-5гп8шчию7-??чсун12>?>???3°69вопц-6>4а

Примечание: рынок овладел гораздо большими сферами человеческой жизни, чем карьера и выживание, рынок завладел всей Жизнью человека и даже круче. Предлагаю для рассмотрения последние изобретения в мире бизнеса: добровольная продажа собственной жизни и предпринимательство мертвецов.

Человек продаёт жизнь через систему кредитования: он получает деньги на учёбу, дом, мебель и кухонную утварь, машину, технику, но уже ни за что не свернёт с намёченного ему кредитором пути жизни (цепи дел, событий), как способу отдачи вложенных в него денег. То есть можно сказать, человек живёт не своей жизнью, а сценарием кредиторов, он продаёт свой сценарий Жизни за полученные вещи. В итоге вещами пользуется не сам человек, а только псевдо-человек, ГОЛЕМ (сценарий-кредиторов), так нет самого субъекта-владельца-вещей, он сам себя устранил через продажу.

Иногда рынок проникает за границу смерти. Так, к слову, не все виды страховок имеют пункт «выплата денежных средств, при обнаружении у застрахованного лица неизлечимой болезни». Вернее, он имеется, но не в пользу застрахованного лица. Деньги действительно будут выплачены, но УЖЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ (к примеру, родственникам) — а какой человеку от этого прок?? Он ведь не сможет потратить со вкусом деньги после собственной смерти, и далеко не всех греет мысль о богатых родственниках. Бизнес находит решение: неизлечимо больной продаёт свой фьючерсный доход (причитающиеся по страховке деньги после его смерти) сегодня третьему лицу, допустим за половину стоимости. То есть фактически человек пользуется доходом, добытым в гробу, за чертой смерти.

Вот так-то, ребята! Народу нравится!