Правда о Тунгусском метеорите

Лесопромышленники остановились перед дверью гостиничного номера, ничем не выделявшейся в ряду точно таких же дверей.

— Может, мазурик он? — уныло спросил один. — Миллионы лопатой гребёт, а сам, вишь, в нумерах ютится… ровно нищеброд какой…

Второй коротко вздохнул. Похоже, его одолевали те же сомнения.

— Плыли-плыли… — с тоской продолжал первый. — Океан переехали… Страхов-то, страхов натерпелись… Неужто всё зазря?..

Второй нахмурился и постучал.

— Войдите, я вас жду, — услышал он в ответ.

Легонько толкнул дверь. Та отворилась.

— Правой! — отрывисто потребовали из номера.

Оба лесопромышленника моргнули и недоверчиво покосились друг на друга.

— Чего хочет? — шёпотом осведомился первый (не разумевший по-иноземному).

— Бог его ведает… Сейчас спрошу…

Спросить, однако, не успел.

— Порог переступайте правой ногой, — уточнил жилец.

Уяснив суть требования, шагнули с правой — и замерли в изумлении. Человек, стоящий у стола, был невероятно высок и столь же невероятно худ. Вдобавок держался он подчёркнуто прямо.

— Эк его! — пробормотал первый лесопромышленник, взирая на великого изобретателя с тем же суеверным восхищением, с каким недавно взирал на небоскрёбы Манхэттена. — Вот чёртушка длинногачий, едрить твою в кочерыжку! Я уж грешным делом подумал: не повесился ли кто?..

Владелец номера с интересом прислушивался с высоты своего роста к звукам незнакомой речи. В число восьми известных ему языков русский не входил.

Посреди совершенно пустого стола жерлом вверх располагался замшевый цилиндр, из которого великий учёный, видимо, и извлекал свои гениальные изобретения. На глазах визитёров он запустил нервные, как у карманника, пальцы в недра головного убора, но достал оттуда всего-навсего пару нитяных перчаток. Надел — и лишь после этого счёл возможным обменяться с гостями крепким рукопожатием. Очень боялся микробов, а русские лесопромышленники, надо полагать, в смысле гигиены были ничем не лучше американских дельцов.

— Назар Елизарович, — представился тот, что владел английским. — А это мой коллега… Ипат Матвеевич…

За окном отеля искрил, лязгал и погромыхивал Нью-Йорк образца 1908 года.

— Прошу вас, садитесь…

Расселись. Несколько секунд прошло в молчании. Изобретатель пристально изучал своих гостей. Старший, Ипат Матвеевич, судя по всему, прибыл прямиком из тайги: нелепая (должно быть, национальная) одежда, сам коренаст, седобород, седобров. А вот над Назаром Елизаровичем несомненно успел поработать резец европейской культуры — одет по моде: салонный пиджак, жилет с высокой застёжкой, скруглённая бородка, пенсне. Впору было вообразить, будто в отель «Уолдорф» под видом лесопромышленников нагрянули разом Антон Чехов и Лев Толстой. Однако Антон Павлович умер четыре года назад, а Лев Николаевич, как утверждали достоверные источники, давно уже не покидает пределов своего ранчо.

— Я получил ваше письмо, — известил изобретатель, обращаясь в основном к Назару Елизаровичу. — Оно показалось мне интересным. — В чёрных глубоко посаженных глазах мелькнула горькая усмешка. — Мне вообще представляется интересным любое предложение финансировать мои эксперименты. Особенно сейчас…

— Батюшка! — не поняв ни аза, взмолился похожий на Льва Толстого. — Выручай! Мы ж с тобой славяне… единоверцы… едрить твою в кочерыжку!..

Его цивилизованный спутник малость поколебался, стоит ли переводить эти причитания на английский, но в конце концов всё же решился и с некоторыми сокращениями перевёл.

— О да! — сдержанно подтвердил изобретатель. — Я благодарен русским за их помощь Сербии… Уточните: чем я могу быть вам полезен?

Похожий на Антона Чехова поправил пенсне.

— Не буду скрывать, мистер Тесла, — с прискорбием начал он. — Мы с Ипатом Матвеевичем попали в безвыходное положение. Свалили казённый лес и не смогли его ни сплавить, ни вывезти. Собственно, свалили-то не мы — приказчик спьяну перепутал, но нам от этого, сами понимаете, нисколько не легче… А тут ещё доброхоты нашлись, письмишко в Петербург настрочили…

Похоже, втягивают в нечто противозаконное. Однако выбирать не приходилось. Затравленный Эдисоном, утративший поддержку Моргана, ограбленный бессовестным итальяшкой Маркони (ах, если бы только им!), мистер Тесла был близок к отчаянию и ради продолжения своих опытов согласился бы на любую авантюру.

— Понимаю, — сказал он. — Понимаю и сочувствую. И всё-таки какое отношение имеет ваш лесоповал к беспроводной передаче энергии?

— Батюшка! — снова встрял седобородый. — Ты ж, говорят, молнии скрозь себя пропущаешь… елекстричество выдумал… перекрученное…

— Да полно те, Матвеич! — укоризненно молвил его младший спутник и снова повернулся к изобретателю. — Нам стало известно, что вы разрабатываете новое оружие, по сравнению с которым нынешняя артиллерия покажется детской игрушкой…

— Откуда вам это стало известно?

— Из газет, разумеется.

Изобретатель кивнул.

— Нам также известно, что вы подыскиваете наиболее безлюдный уголок планеты, где могли бы испытать ваше изобретение, не подвергая при этом риску людские жизни. Мне кажется, что район Тунгуски полностью отвечает… э-э…

Было бы просто грешно упускать таких меценатов. Прочесть им лекцию о резонансе и вертикальных волнах? Нет. Не поймут. Тут нужно что-то попроще, поэффектнее.

— Да, — сказал изобретатель и вновь запустил пальцы в жерло цилиндра. Достал на свет божий крупномасштабную географическую карту Центральной Сибири, развернул на столе, затем досадливо взглянул в сторону завешенного окна. Божьего света было явно маловато. Снова полез в цилиндр, вынул электрическую лампочку — и та волшебным образом зажглась в его руке.

Ипат Матвеевич охнул и меленько перекрестился.

— Свят-свят-свят…

Да-да, что-то в этом роде… Не рассказывать, но показывать.

— И где она, эта ваша Тунгуска? Я смотрю, тут их несколько…

— Вот… — услужливо ткнул пальцем привскочивший со стула Назар Елизарович. — Она самая и есть…

— Иными словами, вы хотите с моей помощью скрыть следы вашего преступления?

Лесопромышленника покоробило от таких слов, но возразить было нечего. Развёл руками.

— Эвот… — беспомощно молвил он. — И вам выгодно, и нам…

— Мне — да, — согласился Тесла и вновь отправил лампочку в цилиндр. — А вам? Допустим, произведу я над этой самой Тунгуской единовременный массивный взрыв электрической энергии. Что это даст?

— Вообще-то мы полагали… — растерянно сказал Назар Елизарович. — Полагали, что всё сгорит…

— Не сгорит, — заверил мистер Тесла. — Подобными мощностями я пока не обладаю. Хотя… — Задумался на секунду. — Скажите, а сваленные деревья… Они у вас там рядами лежат?

Лесопромышленник расстроенно махнул рукой.

— Как попало…

— Тогда мой вам совет: расположите стволы веером. По кругу.

— Зачем?!

— Затем, что в центре этого круга я взорву свой разряд. И всё будет выглядеть так, будто лес полёг от взрыва… Стихийное бедствие.

Несколько мгновений Назар Елизарович пребывал в раздумье. Затем очнулся и принялся растолковывать услышанное Ипату Матвеевичу. Тот внимал ему в крайнем изумлении, затем подскочил на стуле.

— Да едрить твою в кочерыжку! — загремел он, выкатывая глаза. — А комиссия нагрянет из Петербурга? Там что, слепые?! Деревья-то не сломлены, а срублены!..

— Это уже ваша забота, — хладнокровно заметил изобретатель, выслушав перевод. — Расщепите стволы, расщепите пни… Так, чтобы всё смотрелось вполне натурально…

В номере стало тихо. Тесла ждал ответа, лесопромышленники — соображали. Глазки у Ипата Матвеевича сделались вдруг хитрые-хитрые, лукавые-лукавые. Что-то, видать, смикитил.

— И как это будет выглядеть? — спросил наконец Назар Елизарович.

Тесла пожал плечами.

— Огненный шар в небе. Полёт его будет сопровождаться грохотом. Затем взрыв. Даже если поблизости не окажется свидетелей, воздушная волна дважды обежит земной шар, что обязательно зафиксируют приборы… Возможны последствия. Белые ночи в Европе, полярные сияния…

— И что решат?

— Первая версия, думаю, будет метеоритная. Снарядят экспедицию, станут искать осколки. Естественно, не найдут. Скорее всего, вообразят, якобы с Землёй столкнулось ледяное ядро кометы. Потом додумаются до шаровой молнии, что, кстати, близко к правде… Кто-нибудь с наиболее необузданной фантазией решит, будто взорвался космический корабль марсиан… Но предупреждаю! Стоить это будет дорого.

— Сколько?

Никола Тесла назвал сумму. Перевода не потребовалось. Лесопромышленники осунулись, переглянулись.

«Угадал, — с удовлетворением подумал Тесла, глядя на медленно проясняющееся лицо Назара Елизаровича. — Сейчас согласится. Поторгуется и согласится…»

Не на того он глядел.

— Ни-ни-ни… — заголосил внезапно Ипат Матвеевич, срываясь со стула. — Да едрить твою… Да куды ж… Да этак-то… Уж лучше под суд!

— Да погодь, Матвеич… — всполошился Назар Елизарович.

Куда там! Присел, всплеснул руками, ухватил спутника за плечо, вздёрнул на ноги, повлёк к двери. Тот хотел было упереться, но хватка у Ипата Матвеевича была таёжная. Медвежья.

— Правой! — запоздало крикнул им вслед ошеломлённый изобретатель, но посетителей уже и след простыл. Странно. Вроде всё правильно рассчитал, а вот поди ж ты… «Загадочная русская душа», — вспомнилась ему где-то читанная фраза.

Да уж, что загадочная, то загадочная…

Оба лесопромышленника вновь очутились на грохочущей улице под чумазым небом Нью-Йорка.

— Ты что творишь, Матвеич? — прохрипел растерзанный Назар Елизарович, сбрасывая пенсне.

Тот лишь ухмыльнулся в ответ, встопорщив седую бороду.

— Копеечку берегу, — таинственно изрёк он чуть погодя.

— Копеечку?! Так твою в тартынку! Под суд захотел?

— Да какой там теперь суд! — лениво успокоил Ипат Матвеевич своего молодого спутника. — А чёртушка умён… — добавил он с уважением. — Хорошо придумал. Пни расщепить, стволы расщепить, по кругу растащить…

— И что толку? Взрыва-то не будет!

— А и не надо, — весело возразил старший лесопромышленник. — Выставить тунгусам по ведёрышку — они тебе что хошь наплетут: и про огненный шар, и про взрыв… У них вон и так от водки огненные шары что ни день перед глазами летают…

— Позволь, а как же… Белые ночи в Европе, полярные сияния…

— А ты-то на что?.. — хитро прищурился Матвеич. — Кто у нас с газетчиками, с щелкопёрами знается? Пущай пишут. В Европе пущай пишут, что в Петербурге сияло, а в Петербурге, что в Европе…

— А волна взрывная? Она ж два раза Землю обежать должна…

— Учёных подмаслить… Пущай запишут, что обежала. Дважды… Всё дешевше, чем этот живоглот запросил!

Волгоград

апрель 2017