Дисгардиум 13. Последняя битва-1

Глава 27 Вер’Шалох

Хаотический прыжок в Провале действовал не так, как в Дисгардиуме, — похоже, его специально модифицировали для Игр. В описании навыка появились важные изменения: теперь способность переносила именно между уровнями Провала, а откат значительно сократился.

Перемещение тоже оказалось совершенно иным. Реальность задрожала, подернулась рябью, а затем взорвалась — пол под ногами исчез, и меня швырнуло в бездну. Я пронесся сквозь полтора десятка уровней, проходя через камень и перекрытия этажей будто через туман. Странное ощущение: словно весь мир превратился в иллюзию, а я стал единственной реальной сущностью в этом потоке.

Когда падение прекратилось, я оказался в кромешной тьме. Воздух здесь был густым и тяжелым, пропитанным тошнотворным смрадом демониаков. Прищурившись в попытке разглядеть хоть что-то, я похолодел: на каменной стене тускло светились цифры: 666. Какого эльфа? Я же не спускался так глубоко! Не иначе как проделки Хаоса, который решил подшутить, забросив меня на самое дно Провала, прямо к логову врага.

Пока я пытался осмыслить произошедшее, сверху донеслись приглушенные голоса и лязг оружия. Много голосов. Слишком много. Судя по всему, отряд четырехрукого ракшаса-демониака Вер’Шалоха уже зачистил 649-й этаж и теперь возвращался на базу. Ну спасибо, Хаос, удружил…

Быстро осмотревшись и дав глазам привыкнуть к вязкой мгле, я обнаружил, что стою в начале винтовой лестницы, уходящей вниз — очевидно, к главной базе демониаков.

Осторожно, стараясь ступать бесшумно, я спустился и уткнулся в массивные врата. Они были наглухо заперты, а поперек створок светилась черная печать — несколько параллельных прерывистых линий, символ демониаков. Как ни старался, врата не поддались. Интересно, как мы, демоны, должны прикончить их босса, если он прячется за неприступной преградой? Возможно, для этого нужно захватить этаж? Но сделать это можно будет, только когда начнется второй игровой день и активируется возможность захвата уровней Провала.

В этот момент печать вспыхнула, замерцала и растаяла в воздухе — врата начали открываться. Я мгновенно рванул вверх по лестнице и, осторожно выглянув, увидел, как внутрь заходит большая группа во главе с гигантским Вер’Мамуктом. Бездна! Похоже, я угодил сюда в худший из возможных моментов — прямо во время смены отрядов зачистки!

Я вжался в стену, но отступать было некуда: сверху уже спускался отряд Вер’Шалоха, не меньше двух сотен демониаков, а снизу надвигалась группа Вер’Мамукта. Я оказался в ловушке на узкой лестнице, зажатый между двух смертоносных потоков. Меня же вот-вот увидят!

Хаотический прыжок был на часовом откате, навык незаметности Тень Преисподней все еще оставался «забытым», как и спасительное Дьявольское ускорение. Оставалась только Мимикрия, но во что превратиться? На голой лестнице любой предмет вызовет подозрения, а уменьшиться до пылинки я не мог: масса должна быть сопоставима…

Член Азмодана им всем в глотки! Впервые за время Игр я почувствовал настоящий, леденящий душу страх, потому что шансов прорваться нет, а моя смерть будет значить поражение всех демонов.

И тут меня осенило: я же могу превратиться в оружие! Лук легковат, не подойдет, а вот мой двуручный молот по массе сопоставим со мной. Ну а то, что он лежит здесь, хоть и странно, но объяснимо: выронил кто-то из демониаков.

Я активировал Мимикрию, за секунды до появления демониаков превращаясь в точную копию своего трофейного оружия. Сознание поплыло, растворяясь в металлической сути, но я заставил себя сохранить ясность мысли. Холодная сталь массивной боевой части и тяжелая костяная рукоять — вот моя новая форма. Я безжизненный молот, выкованный для убийства.

Шаги и голоса приближались с обеих сторон. Топот, лязг доспехов, обрывки фраз на гортанном наречии демониаков…

Первым ко мне — точнее к молоту, в который я превратился, — подошел высокий демониак в тяжелых доспехах из отряда Вер’Мамукта.

— Зак’хаар! — воскликнул он, с трудом поднимая меня с пола. — Ого, какой тяжелый! Какой-то слабак, наверное, не смог унести и бросил, ха-ха-ха!

Я мысленно усмехнулся: если бы он только знал, какого «слабака» держит в руках.

— Дай глянуть, Ракх’аш, — послышался хриплый голос сверху. — Может, это молот Нирмеха? У него был такой же… пока он не пропал.

Демониак Ракх’аш, все еще сжимая меня в руках, повернулся к говорившему.

— Даже если так, — ответил он, взвешивая меня в руке. — Теперь это мое оружие, зак’харр! Забираю себе. Слышал, как говорят у нас в Аду? Кто первый вставил, того и дырка!

В этот момент сверху раздался возмущенный рев Вер’Шалоха, лидера группы, возвращавшегося с зачистки:

— Наш отряд понес потери, н’зар-рах! Полтора десятка славных демониаков, включая Нур-Шаррура, Малшехта и Зараша, пали! Их тела исчезли! Уж не вы ли ударили им в спину?

Мое сердце, будь оно сейчас в привычной форме, забилось бы чаще — они говорили о тех, кого я уничтожил. Но времени на самодовольство не было: ситуация накалялась.

Услышав обвинения, вверх по лестнице неторопливо поднялась массивная фигура с металлически-серой кожей. От ее приближения дрожали каменные ступени — из полумрака появился сам Вер’Мамукт.

Не говоря ни слова, он забрал меня из рук Ракх’аша. Тот даже не посмел возразить — просто отступил на шаг, склонив голову. Вер’Мамукт внимательно осмотрел меня, провел пальцем по рукояти, затем протянул меня Вер’Шалоху.

— Поосторожнее с обвинениями, брат. Твои потери велики, я удивлен. Полтора десятка? Ух… — Он покачал головой, и в его голосе прозвучала неприкрытая издевка. — Во времена Большой игры за такие потери ты быстро бы слетел с должности легата! Но за своих я отвечаю, все занимались своими делами на базе в ожидании нашей очереди. Так что либо погибшие оказались слабаками и их пожрали нар’каврахи, либо они сами поубивали друг друга в надежде поживиться и усилиться за счет своих же товарищей. При любом раскладе вывод простой: твоим бойцам не хватает дисциплины, Вер’Шалох!

Ага, они конкурируют друг с другом и наметился раскол между лидерами — можно будет воспользоваться этим позже… если выживу. Мимикрия отнимает жизнь, а жить мне осталось… Что? Даже в форме молота я ощутил, что очки жизни не отнимаются! Могли ли стать тому причиной поглощенные трупы? Возможно, навык теперь используется за их счет? Если так, у меня появляется шанс пережить эту ситуацию…

Тем временем, протянув все четыре руки ко мне-оружию, Вер’Шалох яростно оскалился:

— Намекаешь на мою некомпетентность… брат Вер’Мамукт?

— Я не намекаю, — спокойно ответил тот, поигрывая мною-молотом и не спеша отдавать. — Я прямо говорю: если твои бойцы убивают друг друга или гибнут от лап тварей — это твой недосмотр. Но… — Он неожиданно усмехнулся. — Раз уж владелец этого оружия погиб, а потери твои велики, возьми этот прекрасный молот и вручи другому. Если я не ошибаюсь, он помечен самим Хаосом.

Ракх’аш дернулся было что-то сказать, но Вер’Мамукт бросил на него такой взгляд, что тот сразу поник. Власть старшего демониака, назначенного Люцием, была абсолютной даже для демонов, пришедших из Ада…

Стоп! Из Ада? Откуда я мог это знать? Я точно не знал о таком ранее! Может, поглощенные демониаки тому причина? Мало того, вместе с названием мира настоящих демониаков пришли картинки, словно я получил обрывки чужих воспоминаний.

Пока я размышлял, группы разошлись: одни начали подниматься с Вер’Мамуктом, другие — спускаться на базу.

Меня же Вер’Шалох небрежно закинул на плечо и направился вниз. Оставалось надеяться, что на базе я смогу найти способ выбраться из этой передряги — или хотя бы собрать больше информации о враге.

Когда Вер’Шалох прошел через врата на базу демониаков, от увиденного у меня перехватило дыхание. Своды гигантского зала терялись во тьме на высоте не меньше сотни метров, поддерживаемые массивными колоннами из черного базальта. Настоящий подземный город раскинулся передо мной: изящные особняки из темного камня с окнами, мерцающими теплым светом, широкие мощеные улицы, освещенные сотнями факелов. Все дороги сходились к центральной площади, где располагался роскошный фонтан цвета свежей крови.

Город буквально кишел демониаками, и каждый из них излучал уверенность хозяина положения. Одни неспешно снимали доспехи у порога своих жилищ, другие методично чистили оружие в открытых мастерских, третьи праздно отдыхали в уютных беседках или прогуливались по извилистым дорожкам между домами. Всемогущие в Окаянной бреши покровители — организаторы Игр — создали для демониаков по-настоящему уютный, безопасный мирок.

Злость накатила волной, когда я сравнил это великолепие с нашей убогой базой на 333-м уровне. Голые стены, минимум удобств, теснота — настоящая ночлежка для бездомных. Единственное украшение — древний каменный трон, на котором сидеть неудобно. А здесь организаторы расстарались на славу, создав для прихвостней Люция настоящий демонический рай.

Тем временем Вер’Шалох остановился в начале улицы, задумчиво покручивая меня-молот во всех четырех руках.

— Неплохая работа, — пробормотал он. — Пожалуй, оставлю пока себе…

Он повернулся к своим бойцам.

— Итоги работы мы подвели, пока спускались. Главный вывод: твари Преисподней становятся сильнее с каждым следующим уровнем, поэтому действовать будем иначе — бо́льшими группами. На следующую зачистку я переназначу некоторых лидеров. Если Вер’Мамукт прав, и ваши соратники пали от рук кого-то из вас…Что ж, впредь я такого не допущу. Помяните мое слово, над нами будут все смеяться — мы не столкнулись еще ни с одним демоном, а уже теряем своих.

Он надолго замолчал, прошелся тяжелым взглядом по лицу каждого, кивнул:

— Тогда на этом все, кх’арр! До следующей смены восемь, а то и двенадцать часов — скорость зачистки снижается. Отдыхайте, приводите в порядок себя, оружие и доспехи. Наш отряд понес потери — значит, мы потеряли бдительность.

Я упорно держал сознание ясным, анализируя каждую деталь происходящего. Интерес Вер’Шалоха к молоту заставил задуматься: возможно, демониаки видят во мне-молоте что-то необычное?

Но больше всего меня беспокоил вопрос о боссе демониаков. Я был уверен, что им они выбрали Вер’Мамукта — первого после Астарота демона, измененного Люцием. Но его участие в зачистках опровергало эту теорию. Боссом бы так не рисковали. Значит, не он и не Вер’Шалох с Вер’Зератом, чьи отряды я уже встречал. Вер’Растор и Вер’Хулат тоже отпадают: они слабее Вер’Мамукта. Скорее всего, боссом стал кто-то без приставки «Вер» — не рожденный в Преисподней демон из Ада, а значит, более непредсказуемый. Но кто?

Вер’Шалох, все еще держа меня на плече, направился к одному из особняков у фонтана, то и дело обмениваясь приветствиями с другими демониаками. Я внимательно запоминал каждое имя, каждый знак уважения, каждое незнакомое слово — все могло пригодиться. В конце концов, чтобы победить врага, нужно знать не только его силу, но и его слабости. А в этом безупречном городке наверняка есть трещины, которые я смогу использовать.

— Как прошла зачистка, командир? — окликнула Вер’Шалоха эльфийка-демониак, вальяжно развалившаяся в беседке.

— Потеряли многих, Олабиси, — проворчал он. — Но это подождет. Шарифа из отряда Вер’Зерата уже здесь?

— Ждет тебя, — подмигнула она. — Как насытится, зови и меня…

Самодовольно хмыкнув, Вер’Шалох вошел в особняк, запер за собой дверь. Внутри царил полумрак, разгоняемый лишь редкими факелами с зеленоватым пламенем.

На стенах я заметил фрески с живыми батальными сценами: демониаки безжалостно пожирали убитых и раненых демонов Преисподней. Ярость вспыхнула во мне как пламя, но я подавил эмоции — сейчас не время для гнева, важнее выжить и выбраться отсюда.

— Шарифа! — позвал Вер’Шалох, входя в просторную комнату с огромной кроватью. — Я принес кое-что интересное!

— Дай угадаю, — промурлыкал женский голос из-за полупрозрачной занавеси. — Очередное оружие? Ты же знаешь, меня больше интересуют… другие твои трофеи.

Вер’Шалох рассмеялся и небрежно прислонил меня к стене.

— Этот молот особенный. В нем чувствуется… что-то необычное. Сила. Будто сам Хаос отметил его своей благосклонностью. Но ты права: сначала развлечемся, а потом я решу его судьбу.

Я мысленно выругался. До восстановления Хаотического прыжка еще минут сорок, и все это время придется быть свидетелем их «развлечений». Оставалось только молиться, чтобы они не догадались использовать меня как-то… иначе.

Стараясь абстрагироваться от происходящего в комнате, я полностью погрузился в сознание молота. Я — могучее оружие, выкованное из хаотической стали, моя рукоять вырезана из кости древнего чудовища. В моем металле застыла ярость множества битв. Я создан крушить доспехи, дробить кости, проламывать черепа. Моя суть проста и понятна — быть орудием смерти. В этом мое предназначение, моя единственная цель…

— Ах… — Громкий сладострастный крик вырвал меня из медитации.

Сорок минут никогда не тянулись так долго — в комнате становилось жарко, а скрип кровати и утробное рычание демониаков становились все громче. Чешуя на их телах светилась багровым, шипы и когти удлинились, а в воздухе растекался приторно-ядовитый запах. Я старался абстрагироваться, считая минуты до восстановления Хаотического прыжка. Еще немного, и я просто исчезну отсюда. Хорошо хоть жизнь из-за Мимикрии не отнималась, хотя я пока так и не понял, что же именно повлияло на это…

— Расскажи мне про Опаловый город, — прошипела Шарифа, и ее тело начало трансформироваться, проявляя истинную адскую сущность. Кожа покрылась хлюпающими отверстиями, вдоль позвоночника выросли шипы. — Как вы, предатели Преисподней, расправились с бывшими собратьями?

Все четыре руки Вер’Шалоха заскользили по ее телу. Его лицо исказилось, проявляя звериные черты ракшаса.

— О-о, это было прекрасно, — прохрипел он. — Владыка Люций научил нас тому, что не снилось и Проклятой инквизиции! Те тысячелетиями истязали демонов и смертные души, но то, что мы сделали с самими демонами Преисподней… — В его голосе звенела гордость за содеянное. — Мы высасывали их сущность по капле, сплетали их нервы в косы, вырывали печень и скармливали им же…

— Да-а-а, — простонала Шарифа, и из ее рта вырвался раздвоенный язык. — Верно говорят, что предатели хуже любых врагов. Безнаказанность развязала вам руки… Теперь вы можете отомстить всем, кому завидовали, кого ненавидели, отыметь демониц, которые были вам недоступны. И вы так наслаждаетесь этим… что даже нам, демонам Ада, жутко от вашей… изощренности…

От их слов внутри все переворачивалось от ярости. Я узнал правду об участи защитников — не легионеров, но обычных демонов — Опалового города. Города, который построил мой отец, где веками жили демоны Преисподней, пока эти выродки не осквернили его своим предательством.

Хаотический прыжок почти восстановился. Разум кричал, что нужно исчезнуть — не рисковать, когда моя смерть означает поражение всей фракции. Но сердце… мое демоническое сердце требовало крови. Дело было даже не в пытках и издевательствах — мы демоны, жестокость в нашей природе. Но этот ублюдок, бывший ракшас Шалох, осквернил сам дух Преисподней, предал не просто собратьев — свою суть, свой дом, само естество демонов. Такое нельзя прощать.

Оставить безнаказанным надругательство над памятью погибших? Нет. Пусть даже ценой собственной жизни, но я убью Вер’Шалоха. Он не достоин существовать.

Я сбросил Мимикрию, когда он нависал над Шарифой. Она оплела его всеми конечностями, а он удовлетворял ее всем, чем мог, — это напоминало сочащийся ядом и хлюпающий клубок змей под гигантским пауком. Отвратительнее зрелища я в жизни не видел.

Молот в моих руках со свистом рассек воздух и врезался в спину Вер’Шалоха. Хрустнул позвоночник, брызнула черная кровь. Он заорал не от боли — от удивления. Попытался развернуться, выставить все четыре руки для защиты, но второй удар сломал ему рог и размозжил череп. Мозги и осколки костей забрызгали стену, но он продолжал двигаться.

Проклятье! Я недооценил живучесть лидера демониаков. Даже с размозженным черепом он оставался смертельно опасен: регенерация затягивала раны прямо на глазах, а четыре руки давали ему колоссальное преимущество в ближнем бою.

— Как? — прорычал он, выхватывая оружие всеми четырьмя конечностями. — Убогий демон! Ты посмел…

Я метнулся вперед, уходя от атаки, и обрушил молот на его грудь. Удар за ударом я вкладывал всю силу в каждый взмах, превращая тело Вер’Шалоха в месиво. Но он восстанавливался. Медленнее, чем раньше, но восстанавливался.

Мерзкая адская тварь Шарифа бросилась на меня сзади. Я едва успел откатиться, и ее когти располосовали воздух там, где я только что стоял. Пронзающий выстрел из лука пригвоздил ее к стене, давая мне пару секунд форы.

Вер’Шалох атаковал снова, и я понял: нужно бить сильнее. Еще сильнее. Не давать ему передышки, не позволять регенерации восстановить критические повреждения. Молот превратился в размытое пятно, удары сыпались один за другим. Все больше ран оставались открытыми, все медленнее срастались кости. А когда я разнес его череп в третий раз, Вер’Шалох наконец начал разваливаться.

Шарифа закричала — пронзительно, яростно, — зовя на помощь.

— Ты… — прохрипела она, узнавая меня. — Ааз, сын Азмодана! Как ты сюда…

Я не дал ей договорить. Молот обрушился на ее голову, проламывая череп. Кровать затрещала. Второй удар пробил грудную клетку, ломая сплошные слившиеся ребра. Третий превратил внутренности в кашу. Я бил и бил, чувствуя, как деревянные балки кровати трескаются под ударами.

В этот момент я не думал о стратегии или выживании. Я был воплощением гнева Преисподней, карающей дланью для предателей.

Только когда от демоницы осталась лишь кровавая лужа на обломках, я остановился, тяжело дыша. Отомстил хотя бы одному предателю. За Опаловый город, за погибших собратьев, за поруганную честь Преисподней. И пусть это было глупо и рискованно — оно того стоило.

Перед глазами вспыхнули руны:

Ааз, новый уровень! Текущий уровень: 13.

+5 очков характеристик (распределены автоматически).

Времени насладиться местью не было. Олабиси, эльфийка-демониак, ждавшая своей очереди развлечься с Вер’Шалохом, могла услышать крик Шарифы.

В этот момент восстановился Хаотический прыжок, но сначала я активировал Мимикрию, принимая форму хищного сундука, и быстро поглотил останки, а мой щуп-язык начисто стер кровь и ошметки плоти. Нельзя оставлять следов — пусть гадают, куда пропали эти двое. Если повезет, их исчезновение усилит взаимное недоверие демониаков.

Погрузившись в разум хищного сундука, я почувствовал, как растворяются в кислоте останки предателей. Их сущность наполнила меня-сундук силой.

Улучшен навык мимикрии: +1. Текущий уровень: 6.

Вам доступна новая форма мимикрии: «Призрачная ловушка».

В форме незаметной, сливающейся с любой поверхностью ловушки вы можете захлопываться, нанося урон и обездвиживая попавших в вас существ.

Теперь я мог не только поглощать жертв, но и обездвиживать их. Что важно, в этой новой форме я буду незаметен. Впрочем, размышлять об этом было некогда: кто-то уже ломал дверь снаружи, слышались крики Олабиси.

Когда она вместе с другими демониаками ворвалась в дом, я уже активировал Хаотический прыжок, сосредоточившись на желании убраться подальше отсюда.

Куда забросит меня Хаос на этот раз?