Дисгардиум 13. Последняя битва-1

Глава 21 Новые правила

Гай Бэррон Октиус поклонился во все стороны, помахал всем рукой и закричал:

— Приветствую вас на финальных, двадцатых Демонических играх! Да, конечно, демоны скажут, что на самом деле это шестьсот шестьдесят седьмые Игры, но мы, неумирающие, считаем только последние двадцать, а потому не будем отходить от традиций. Сегодня мы начинаем новую главу в истории Дисгардиума!

— Напыщенный индюк, — едва слышно проворчал Кродис, запихивая в рот очередной кусок мяса.

Еды здесь было столько, что даже этот черт уже набил брюхо и ел только из упрямства.

— Впервые в церемонии открытия участвуют не только призванные, но и… — Октиус запнулся, — другие стороны! От лица всех неумирающих я, Гай Бэррон Октиус, приветствую демонов и демониаков Преисподней! Но, прежде чем мы представим участников и объявим обновленные правила, давайте немного расслабимся! Ешьте, пейте, танцуйте и веселитесь… пока можете! Бурной ночи всем призванным, демонам и демониакам!

Из-под потолка полился свет, оттуда начало спускаться сияющее создание с белоснежными крыльями. Октиус исчез, а на его месте появились смертные с музыкальными инструментами.

— Ангел! — прошептала Лилит, глядя наверх. Ее глаза распахнулись. — Или это она?

— Она и есть богиня Бездна? — ошарашенно спросил Агварес.

Многие демоны тоже так решили, но призванные смертные восторженно завопили: «Дениза Ле Бон!» — и мы поняли, что ошиблись.

Крылатое создание опустилось на сцену, и я понял, почему Лилит приняла ее за ангела, а Агварес — за богиню. Ее белоснежные крылья казались настоящими, а сияние, окутывающее фигуру, придавало вид существа из Небесного плана. Даже голос звенел подобно серебряному колокольчику.

— Доброй ночи всем участникам Игр!

Существо в сверкающих одеждах представило нам музыкальную группу под названием «Драконы бесконечности». Когда зазвучала музыка, мы с недоумением переглянулись: песня рассказывала о каких-то колонистах, живущих под куполами посреди красной пустыни.

— О чем они поют? — нахмурился Деспот. — Марс был Старым богом, при чем здесь он?

— Может, это метафора про Очаг Пустоты? — предположила Сильва, прислушиваясь. — Хотя зачем там строить купола…

— Чушь какая-то, — фыркнула Лилит. — «Кислородные фермы», «солнечные батареи»… Что за бессмысленный бред?

— Не бред, — покачал головой Тарзак. — Это технологии их мира.

Жег неожиданно начал притопывать в такт и сказал:

— А мне нравится. Особенно про «красную бурю, что поглощает все живое». Прямо как у нас в Преисподней.

Следом на сцену вышли другие исполнители. Одни пели о странных кораблях, летающих между звезд, другие — о любви, третьи — о бессмысленности существования. Демоны слушали с растущим недоумением, пытаясь найти скрытый смысл в непонятных словах.

— По-моему, это какое-то иносказание о грядущей войне, — шепнул мне Агварес. — Слишком много намеков на разрушение привычного мира.

Наконец музыка стихла. Крылатое создание, названное Денизой, покинуло сцену, и вновь появился Октиус, чтобы продолжить церемонию.

Однако теперь он был не один. Из теней по обе стороны от него проявились две фигуры. Кэрри, стоявшая неподалеку, вздрогнула, увидев на сцене высокого лысого человека с неестественно-бледной кожей. Октиус представил его как лидера «Снежной бури» — Арто Менфила. Следом появилась Хлоя Клиффхангер — красивая женщина с холодным пронзительным взглядом.

— Эти Игры, — Менфил говорил так тихо, что все подались вперед, чтобы его услышать, — станут последними. Весь мир будет наблюдать за ними. Их исход определит не только судьбу Преисподней и Дисгардиума, но и нашего мира. Впрочем, как бы ни повернулось, нас устроит любой вариант развития событий.

Больше он ничего не сказал, уступив место смертной Хлое. Женщина долго говорила, но смысл ее слов ускользал от моего понимания. Казалось, что-то важное сокрыто под грудой хлама, и единственное в ее речи, что мы уяснили, больше касалось призванных.

— В отличие от прежних Игр, в этих зрители не смогут влиять на происходящее, — сказала Хлоя. — Поэтому, призванные Дисгардиума, вам больше не надо стараться кому-то понравиться. Просто принесите нам победу!

Когда Арто и Хлоя исчезли со сцены, снова заговорил Октиус. Он задал залу несколько бессмысленных вопросов, на которые отвечали только смертные, выдал несколько шуток, понятных только им, после чего взмахнул рукой, и над ареной развернулась огромная проекция Окаянной бреши — места, где нам предстояло сражаться.

— Эти Игры будут особенными, — объявил он. — Впервые за всю историю здесь сойдутся три силы. В связи с этим правила… — Он сделал драматическую паузу. — Правила изменились!

Проекция развернулась на шестьсот шестьдесят шесть этажей. Все уровни были окрашены в красный цвет. Под самым нижним этажом высветился еще один уровень, выделенный черным. На поверхности, рядом с Провалом, виднелась деревушка, отмеченная белым.

— Призванные! — Он указал пальцем на сектор смертных. — Ваша цель осталась практически неизменной — преодолеть все этажи Провала, достичь дна Окаянной бреши и уничтожить главного босса демониаков! Он будет находиться не на дне Провала, а под ним! Именно там будет расположена база демониаков!

По рядам призванных прокатился одобрительный гул. Я заметил, как некоторые из них уже начали перешептываться, обсуждая стратегии, однако их разговоры сразу стихли, когда Октиус добавил:

— Однако мы возвращаемся к прежнему формату. Ни призванные, ни демониаки не смогут пропускать этажи. Чтобы попасть на следующий, вам придется убить босса этажа и отобрать его кристалл, с помощью которого откроется проход на следующий уровень!

— Это не проблема, — хохотнула молодая смертная с короткими синими волосами. — Демонов раз в семь меньше, чем этажей!

— К сожалению, это так, — удрученно признал Распорядитель Игр. — Впрочем, ни один этаж не останется пустым. Наши дизайнеры уровней разместят на каждом этаже монстров Преисподней, чтобы вам было на ком фармить опыт и лут. И раз уж мы заговорили об этом… Демоны Преисподней! — Теперь его рука указывала на нас. — Вы должны защитить Окаянную брешь, уничтожив всех чужаков! Каждый уровень под вашим контролем дает вам силу! Однако теперь вас будут атаковать не только сверху, но и снизу! Кроме того, при определенных обстоятельствах и у вас будет шанс покинуть Провал и атаковать базы противников!

Генералы недоуменно переглянулись, Деспот глухо зарычал, из его пасти вырвалось облако пламени. Другие демоны отозвались ревом и шипением.

Стиснув зубы, Молох прорычал:

— Между молотом и наковальней!

— Демониаки! — Октиус посмотрел на верхние уровни. — Ваша задача — прорваться наверх, уничтожив босса призванных! — Он усмехнулся, потому что его слова вызвали удивление и у смертных. — Да, теперь у призванных будет свой босс! Кто? О, вы скоро узнаете!

Сами призванные начали переглядываться, гадая, кто из них станет так называемым боссом, то есть лидером группы.

— Но это еще не все! — Голос Октиуса стал глубже. — У каждой фракции будут свои уникальные возможности. То, что сделает эти Игры по-настоящему… интересными! Я не буду раскрывать всех сюрпризов, но приоткрою завесу…

Над ним возникли три символа: красная руна огня демонов Преисподней, белый символ меча призванных и черный символ демониаков, похожий на тот, что я видел на роге Астарота, — несколько параллельных прерывистых линий.

Белый меч вспыхнул ярче, когда Октиус указал на него.

— Призванные! С вас снимаются штрафы на смерть, но у вас только три жизни. После третьей смерти вы будете развоплощены. Кроме того, любая смерть от рук босса вражеской фракции также станет финальной. Для участников прошлых Игр это не будет сюрпризом: тогда Аваддон… — Октиус нашел взглядом генерала и улыбнулся, — убивал так же.

— Кто будет боссом у демонов и демониаков? — выкрикнул кто-то из призванных.

— Это определят они сами, когда попадут в Окаянную брешь, — ответил Октиус. — Продолжим об особенностях фракций, введенных ради поддержания баланса. Мы ведь не хотим, чтобы Игры были скучными?

Мы и демониаки никак не отреагировали на его вопрос, но смертные восторженно закричали:

— Нет! Не хотим!

— Тогда продолжу. Демоны и демониаки будут иметь только одну жизнь, поэтому у них появятся свои преимущества. Демониаки! — Он указал на черный символ, и тот начал источать черный дым. — Ваш дар — ускоренный рост силы. Каждое убийство, каждая победа делает вас сильнее. В три раза сильнее, чем остальных!

— Их и без того больше нас! — недовольно закричал кто-то из смертных. — А им еще и трехкратный буст очков опыта?

— Всегда так было, — пожал плечами Октиус. — На прошлых Играх вас было четыре сотни, к тому же вы дрались между собой, а демонов и демонических мобов было в несколько раз больше. Вам же проще будет фармить опыт.

— Что насчет нас? — рявкнул Аваддон. — Какие «преимущества», — он изобразил кавычки пальцами, — будут у нас?

— Демоны… — Октиус указал на наш символ, и тот окутался ярким огнем. — Впервые за все Игры вы получите дар свободного перемещения между этажами. Врата и печати не остановят вас. Используйте это преимущество с умом — внезапные атаки и быстрые отступления могут решить исход битвы.

Походив по сцене, он дал нам время усвоить информацию, после чего продолжил:

— Учитывая особые условия проведения Игр, вместо зрительских призов каждый день на разных уровнях будут появляться артефакты силы. Они могут даровать невероятные способности или существенное усиление. Любая фракция может использовать любой артефакт. Но помните: тот, кто владеет артефактом, становится целью для всех!

— Я что-то слышал о контроле над этажами, мистер Октиус, — выкрикнул смертный орк с мощными нижними клыками. — Это еще один ваш «сюрприз»?

— Да, вы правы, Маркус, — кивнул Октиус. — Помните, я говорил о кристаллах, позволяющих открыть проход между этажами? Так вот, с учетом этого каждый этаж может контролировать только одна фракция. Уничтожьте всех врагов на уровне, и он окрасится в ваш цвет. Начиная со второго дня Игр, чем больше этажей под вашим контролем, тем сильнее становится вся фракция, получая бонус к урону, жизни и защите. Однако помните, что никакое преимущество не дается навечно. Каждая фракция может восстановить контроль над этажом, убив там всех врагов и заняв его более чем на час.

— А если враги вернутся? — спросил кто-то из призванных.

— Тогда придется сражаться за контроль заново, — усмехнулся Октиус.

— А если все это затянется? — спросил Вер’Мамукт, лидер демониаков. — Долго нам торчать в Окаянной бреши?

— Когда останется меньше десятой части участников, активируется Гонг Бездны, — ответил Октиус. — С каждым днем шансы на то, что он ударит, возрастают. Когда он прозвучит, победит фракция, контролирующая больше всего уровней. Как видите, победить можно, используя самые разные стратегии.

Я заметил, как демониаки обменялись взглядами. Ясно: затягивать Игры они не планируют. С их утроенной скоростью развития у них все шансы на быструю победу.

— А теперь, — Октиус воздел руки, и зал погрузился в полумрак, — позвольте представить тех, кто будет вершить судьбу этих Игр!

Над сценой вспыхнул гигантский шар, наполняясь образами.

— Сначала представим настоящих легенд Дисгардиума, почтивших своим участием финальные Игры! Впервые здесь выступят представители нежити! Встречайте: друид Магвай, некогда лучший игрок мира, ныне легат Чумного мора!

В шаре возникла фигура сурового друида в костяной короне. По рядам призванных пробежал трепет благоговения. Магвай встал, приложил руку к сердцу и поклонился.

— Айлин, разящий клинок Инноруука и легат Чумного мора!

Темная эльфийка-нежить поднялась рядом с Магваем.

— Бывшие «Дети Кратоса», ныне легаты Чумного мора: чемпионка прошлых Игр, эльфийка Дестини, серебряный рейнджер, и человек Шиндлер, рыцарь света!

— Эти двое какие-то странные, — прошептал нахмурившийся Молох. — Отличаются от остальных…

— А теперь, дамы и господа, — произнес Октиус, воздевая руки, и его голос наполнился торжественностью, — позвольте представить легендарных лидеров могущественных кланов! Встречайте тех, чьи имена уже вписаны в историю Дисгардиума!

Гигантский шар над ареной вспыхнул, являя первого лидера.

— Орк Хорвац!

В секторе призванных поднялась могучая фигура, и шар приблизил ее, позволяя каждому в зале разглядеть прославленного военачальника.

— Гном Хинтерлист! Голиаф Полковник! Титан Глиф! Эльф Ягами!

Один за другим лидеры вставали со своих мест, а шар над ареной сменял их изображения, давая возможность всем присутствующим увидеть тех, кому предстояло вершить судьбу этих Игр.

— Орк-вампир Нертагош! Огр Мотарк! Дриада Ада! Гнолл Клык!

Когда Клык занял свое место, а их изображения еще плавно кружились в шаре, Октиус взмахнул рукой и зарычал, заставив свой голос громом прокатиться по всему залу:

— А вот гер-р-рои последних Игр-р-р! Демоноборцы и чемпионы! — Он начал представлять участников, которых шар теперь показывал крупным планом. — Титан Кетцаль! Оборотень Хеллфиш! Скульптор Ана! Певица Мишель! Ювелир Мейстер! Поэт Цветик!..

Он называл имена, кланы, но нам они ни о чем не говорили, разве что некоторые имена отзывались во мне странным эхом, будто я знал этих смертных — и знал настолько хорошо, что каждый вызывал особые чувства: от жгучей ненависти до необъяснимого тепла.

— Отдельно хотелось бы представить чемпионов этого года, которые могли бы участвовать в следующих Играх… если бы они планировались! — Октиус сделал широкий жест, и голографический шар разделился на множество секторов. — Встречайте новых героев, готовых вписать свои имена в историю! Чемпионы Арены и Полей боя этого года!

Смертные загомонили, обсуждая своих новых героев, а Октиус объявил:

— Демонический кузнец Сериор!

В шаре возник богатырского телосложения воин с голубыми глазами и каштановой бородой, заплетенной в косу. На нем красовались наплечники из голов виверн, способные извергать огонь.

— Сикриена! В нашем мире бывший астрофизик, а в Дисгардиуме — астролог-анималист. В древнем фолианте она нашла силу, способную призывать существ стихий!

Шар отобразил, как изящная темная эльфийка парит в воздухе, окруженная двенадцатью призрачными созданиями.

— Берсерк-алхимик Геракс!

Двухметровый полуорк возник в центре шара, его зеленоватая кожа была испещрена шрамами, а в руках светились опасные зелья.

— Куронара, владеющая искусством меча «Сумрак белой ночи»!

Смертная с демоническими глазами явила свое искусство владения теневым клинком. Ее длинные черные волосы струились, как живая тьма.

— Призматический клинок Сурос!

Высокий рыжеволосый воин продемонстрировал способность создавать любое оружие из чистой энергии.

— Паладин Гелас!

Сияющий воин со щитом, излучающим священную энергию, заставил демониаков зашипеть от отвращения.

— Хаотический чемпион Лонгин!

Мрачная фигура в проклятых доспехах, сжимающая копье в руке, прорычала что-то на языке орков.

— Танцующая с тенями Венерце!

Темная эльфийка продемонстрировала свой смертоносный танец, на мгновение растворившись в тенях.

— Чернокнижник Иштар, повелитель демонической магии!

В шаре возникла фигура смертного чернокнижника, чье изувеченное тело носило следы жестоких сражений. Там, где должна была быть его правая рука, клубилась чистая магическая энергия. Пламя окружало его подобно живому плащу, а глаза светились внутренним огнем.

— Ассасин Мирра!

В секторе призванных встала высокая эльфийка с идеальной осанкой и закружилась в убийственном вальсе.

Сильва подалась вперед и прошептала:

— Смотрите на ее движения… Это же… Это «Танец лунных клинков»! Техника, считавшаяся утерянной со времен падения Андары!

— И, наконец, сильнейший на сегодня игрок Дисгардиума, непревзойденная друидка Пайпер, чья мощь сравнима с падшими Новыми богами! К сожалению, как и все, завтра она начнет с первого уровня, но ее способности принесут много головной боли ее врагам!

Синеволосая эльфийка, сидевшая возле гнома Хинтерлиста, завизжала, захлопала в ладоши, потом вскочила на стол и закружилась.

После чемпионов Арены и Полей боя Октиус перешел к победителям других турниров. Особенно впечатлил древотворец — человек, окруженный деревянными артефактами такой красоты, что даже мы, демоны, невольно залюбовались.

— Победитель турнира крафтеров этого года — гранд-мастер Прорайдер! Его творения способны хранить энергию богов, каждое уникально и наполнено силой!

Когда отзвучали имена последних призванных смертных, в зале повисла напряженная тишина. Октиус медленно прошелся по сцене, словно собираясь с мыслями. Его грузная фигура отбрасывала длинные тени в свете парящего шара.

Сделав несколько кругов, он остановился в центре, и в этот момент изображения в шаре помутнели, словно затягиваясь черной дымкой.

Голос Распорядителя стал глубже и мрачнее:

— Впервые в истории Игр мы приветствуем особых участников…

Он начал представлять демониаков, но, поскольку их «подвиги» были неизвестны смертным, все свелось к торжественному объявлению пятерых лидеров и скучному перечислению остальных имен.

Наконец Октиус перешел к демонам, но особого внимания удостоились лишь генералы да отпрыски князей, включая меня. Когда нас представляли, демониаки улюлюкали, а призванные освистывали, что довело Кродиса до крайней степени ярости — он перестал себя контролировать и показал всем зад. Его закидали объедками, но целились так себе — досталось всем демонам.

— … Инкуб Ницал, — закончил представлять нас Октиус.

Его последние слова еще звенели, когда воздух в зале начал светиться, наполняясь золотистым сиянием. Лучи пронизывали пространство, превращая обычные украшения в источники божественного света.

— Что за?.. — прошептала Лилит.

Тарзак лихорадочно вглядывался в прибор-браслет на запястье:

— Невероятно! Уровень божественной энергии за секунду взлетел в тысячи раз, но это… это не обычное присутствие. Это что-то другое.

— Тихо! — рявкнул Молох, указывая на сцену.

Свет начал струиться с потолка, словно золотой дождь. Но лучи не падали — они собирались в центре арены, формируя водоворот из звезд и сияния. Тени исчезли, словно само пространство наполнилось светом.

Она соткалась из небытия, подобно божественному видению, обретающему плоть. Ее волосы струились звездным водопадом; там, где должно было быть лицо, растекался небесный туман, а глаза… Они были такими глубокими, что их можно сравнить с…

Бездна.

Что-то глубоко внутри меня отозвалось на ее появление. Не благоговение, которое нахлынуло даже на демонов, нет, что-то более древнее. Словно старая рана, о которой я забыл, вдруг начала болеть.

— Дети миров явных и скрытых. — Ее голос звучал отовсюду и из ниоткуда одновременно, проникая в самые потаенные уголки сознания. — Я, Бездна, единая и истинная богиня всего сущего, принесла вам дар — эти финальные Игры, которые раз и навсегда установят новый миропорядок. Шанс есть у каждой стороны, но простите меня, если я буду больше болеть за призванных Дисгардиума. Гай уже объявил вам, что у них будет свой босс, и сейчас я вам его представлю. Это мой верховный жрец, когда-то прислуживавший Нергалу, но теперь, по сути, это совсем другой человек! Призванные, воздайте дань уважения тому, кто будет защищать вас в Окаянной бреши! Ларион!

Рядом с ней соткалась из света еще одна фигура — высокий светловолосый человек в белых одеждах. Он широко улыбнулся и сказал:

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы силы Дисгардиума как можно скорее расправились с отродьями Преисподней!

Скривившись, он посмотрел на нас, потом — на демониаков и вдруг подмигнул им!

— Однако не думайте, что этим наша помощь призванным ограничится, — певуче сказала Бездна.

Она подняла руки, и пространство над сценой исказилось, являя нашим взорам то, что заставило содрогнуться даже демонов. Казалось, это бесконечный лабиринт теней и боли.

— Чистилище… — прошептал Деспот. — Место, где томятся души проигравших. Откуда я это знаю?

По рядам призванных прокатилась волна шепота. Многие побледнели, некоторые инстинктивно схватились за оружие.

— Великодушие моей богини безгранично. — Голос Лариона сочился патокой. — Павшие чемпионы прошлых лет, отказавшиеся преклонить колено перед ней. Те, кто пал в прошлых Играх, но готов получить второй шанс. Те, кто познал истинную цену поражения, но всей душой стремится одержать победу во имя Бездны!

— Не только они, — с улыбкой сказала Бездна. — Лучшие воины, томящиеся в Чистилище, также присоединятся к призванным. Те, кто заслужил второй шанс.

Одна за другой вокруг нее начали появляться фигуры истерзанных смертных, а Октиус озвучивал их имена:

— Тролль Роман… Вампир Франциска… Гном Краулер… Человек Шемшур… Титан Бомбовоз… Эльф Збигнев… Человек Гирос… Варвар Гейзерих… Человек Тисса… Оборотень Мессия… Человек Инчито… Человек Дэка… Дворф Хармо’Лав… Огр Бабангида… Темная эльфийка Юйлань… Темная эльфийка Смузи… Вампир Райкер… Орк Фобос… Человек Ирита… Лофер Уркиш… Орк Йеми… Гном Джокер…

Всего около двух сотен смертных, замученных в Чистилище, получили второй шанс. Под взглядами остальных они, шатаясь, направились за кем-то из бездушных, заняли специальный сектор на трибуне.

Их посадили недалеко от нас. Изучив высокую рыжеволосую смертную, которую звали Ирита, я ощутил что-то странное. Образы и воспоминания, которых не должно было быть, вспыхивали в сознании. Но дело было не только в смертной, я видел и другие лица — сотни лиц. Битвы, победы, поражения… И везде был я, но не в облике демона. Кто-то другой, кто-то…

— Ааз? — Голос Лилит доносился словно сквозь толщу воды. — Что с тобой?

— Я… — У меня все поплыло перед глазами. — Я не понимаю…

Бездна вдруг повернулась в мою сторону. Ее взгляд, способный поглощать звезды, на мгновение встретился с моим. И в этих бездонных глазах я увидел… узнавание? Нет, вряд ли, откуда ему взяться? Она смотрела на Деспота.

Сын Диабло не отвел взгляда, и, глядя ему в глаза, Бездна спокойным тоном, словно говорила о чем-то несущественном, огласила:

— Кстати, эти Игры особенные еще по одной причине. Не думайте, что будет как раньше, когда, погибнув, вы спокойно воплощались в своем мире, ведь эти Игры на самом деле финальные! Окончательная смерть станет действительно окончательной для всех, кто еще не присоединился к моим последователям. Никакого больше Чистилища, лишь развоплощение. Это касается всех: и призванных, и демонов, и демониаков!

Ее жрец Ларион расхохотался и закричал:

— Пусть прольется кровь, пусть сгорят души!!!

Зал взорвался какофонией: крики призванных смешались с ревом демонов и воем демониаков. Но я едва замечал это. Внутри меня словно пробуждалось что-то древнее и могущественное. Что-то, чего я, возможно, не должен был забывать.

И где-то на краю сознания билась неотвязная мысль: почему лицо Ириты показалось мне таким… родным?

— Да начнутся двадцатые Демонические игры! — объявила Бездна.