Дисгардиум 13. Последняя битва-1

Глава 19 Странное место

Пока две смертные болтали, в глазах всех демонов я увидел растущее беспокойство. Мы все ощущали: что-то здесь не так.

Я кивнул Деспоту, разделяя его тревогу. Слова о бездушности этих девушек заставили меня пристальнее вглядеться в них. И правда, есть в них что-то неестественное, словно за живой оболочкой скрывается пустота. Мне доводилось слышать о неумирающих Дисгардиума, но даже у них были души. Кто эти куклы?

Молох и Аваддон, очевидно, тоже почуяли неладное. Мы с Деспотом протиснулись к ним сквозь толпу напряженных демонов.

— Это место вне привычного нам мироздания, — тихо проговорил Аваддон и прищурился, изучая окружение. — Я не чувствую ни единой знакомой нити реальности. К тому же границы этого мира ощущаются неестественно близко.

Демоны загомонили, подтверждая, что чувствуют то же самое.

— А мы лишены звезд и способностей, — добавил Молох. — В этом мире нет не только хао, но и маны, однако… — Он обвел пространство рукой. — Тогда как они создали все это? Будьте начеку.

Тем временем Джесс удалилась, а Кэрри повернулась к нам с натянутой улыбкой.

— Прошу прощения за эту небольшую заминку. Сейчас вам всем нужно пройти регистрацию. Это формальность, но…

Не дав закончить, Аваддон молниеносно схватил ее за ожерелье на шее и резко подтянул к себе. К моему изумлению, ожерелье не разорвалось, словно было соткано из самой прочной хаотической стали.

— Что это за место? — рыкнул бывший генерал Белиала, его глаза пылали яростью. — Кто ты на самом деле?

Кэрри глубоко вздохнула и начала объяснять ситуацию:

— Послушайте меня внимательно. Вы ведь знаете, что в Дисгардиум приходят неумирающие? Последние девятнадцать Демонических игр вам противостояли именно они. Я одна из них, и мы из другого мира…

— Дерьмо инрауга! — перебил Аваддон. — Неумирающие имеют души!

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, мистер Аваддон, — удивилась смертная, — но позвольте закончить. После смерти эльфийского короля Эйниона к нам обратилась Сверхновая богиня Бездна с просьбой помочь провести финальные Демонические игры. Да, они пройдут в Окаянной бреши… с некоторыми изменениями, но из-за того… — Она задумалась, подбирая слова. — Из-за того, что Бездна… скажем так, усложнила вход в Дисгардиум для неумирающих…

— Она заблокировала и ваш мир? То же самое они с Люцием сделали с Преисподней, отрезав все пути в Дисгардиум! — рявкнул Агварес.

— Да-да-да, — закивала Кэрри. — Таким образом, сейчас вы находитесь в особом месте. Это не Преисподняя и не Дисгардиум. Это… своего рода карманное измерение, если хотите. Мы создали этот маленький мир-копию одной из локаций нашего измерения, чтобы собрать здесь всех участников. Так как правила Игр изменились, Бездна решила, что все должны быть в равных условиях. Здесь действуют особые правила, установленные нами. Ваши способности и силы здесь ограничены намеренно, чтобы не допустить конфликтов вне Окаянной бреши.

Ее слова о Бездне, изменившихся правилах и карманном измерении звучали странно, но в то же время что-то глубоко внутри меня отзывалось на эту информацию, как было, когда я услышал имя Скиф. Словно отголоски давно забытых воспоминаний… Разозлившись, я окончательно решил больше не обращать на это внимания. Не иначе как мой разум слегка помутился после боя с Люцием.

— Вы не сможете покинуть это место, пока Игры не начнутся, — продолжила Кэрри. — Но не волнуйтесь — здесь вы в безопасности. Никто не может причинить вам настоящий вред. А сейчас… Прошу сюда. — Она указала на длинную стойку у дальней стены. — Здесь вас зарегистрируют и выдадут ключи от ваших покоев.

Над стойкой прямо в воздухе горели буквы на всеобщем языке: «Добро пожаловать на XX Демонические игры!» Под приветствием светились три стрелки, указывая влево, вниз и вправо: «Регистрация участников». Над стрелками было написано: «призванные», «демоны», «демониаки».

Я моргнул, пытаясь избавиться от наваждения. Снова мне казалось, что я уже видел нечто подобное раньше, но… Это было невозможно.

— Ааз, ты в порядке? — Голос Деспота вывел меня из задумчивости.

— Да, просто… — Я замялся, не зная, как объяснить свои ощущения. — Пойдем регистрироваться. Чем быстрее мы разберемся с этим, тем скорее поймем, что здесь происходит.

Мы направились к стойке для демонов, но я никак не мог отделаться от ощущения, что здесь что-то не так. Дело было не только в этом странном месте и бездушных смертных, но и во мне самом. Словно внутри меня таилась некая загадка, ключ к которой потерялся.

Пока мы шли, краем глаза я заметил, как группа смертных шарахнулась в сторону, а могучий орк с вызовом погрозил нам кулаком. Демониаки же наблюдали за нами с холодным интересом хищников, выжидающих момент для атаки. Их враждебные взгляды буравили наши спины, когда мы приблизились к стойке регистрации.

За ней восседал эльф-писарь, облаченный в одеяние, расшитое мерцающими серебряными рунами. Его длинные изящные пальцы сжимали перо, готовое вписать наши имена в огромную книгу в потертом кожаном переплете. По каждую сторону от эльфа застыли три эльфийки-воительницы.

— Фаэлондир приветствует демонов Преисподней, — произнес эльф-писарь голосом, напоминающим шелест листвы в затихающем ветре. — Я хранитель свитков Демонических игр. Назовите себя и коснитесь этой Сферы опознания. — Он указал на прозрачный стеклянный шар на столе, внутри которого плясали ярко-белые молнии.

Деспот тронул меня за плечо и прошептал:

— Эти эльфы — настоящие. В них есть душа.

Я и сам это заметил. В отличие от Кэрри и Джесс, писарь и его воительницы излучали ауру подлинной жизни.

Аваддон выступил вперед. Даже уменьшенный до роста смертных, на фоне изящного эльфа он казался воплощением самой войны.

— Я Аваддон, генерал доминиона Белиала, — произнес он, положив руку на сферу. Та мгновенно почернела. — Прибыл на Демонические игры.

Не успели отзвучать его слова, как воздух прорезал истерический хохот демониаков. Их голоса, похожие на скрежет ржавого металла, эхом разнеслись по залу:

— Генерал? Какого доминиона? — выкрикнул один, давясь злорадным смехом. — Какого еще Белиала? Твой князь пал, а в Преисподней теперь только один доминион — Владыки Люция!

— Эй, Аваддон, а где же твои легионы? — подхватил другой. — Неужто эта жалкая горстка — все, что от них осталось?

— Может, остальные прячутся у тебя в заднице? — гаркнул третий, вызвав новую волну издевательского гогота.

Лицо Аваддона исказилось от ярости. Жилы на его шее вздулись, словно готовые лопнуть от рвущегося наружу рыка. Молох положил руку на его плечо, пытаясь удержать, будто укротитель, сдерживающий разъяренного дракона.

— Не поддавайся на их жалкие уловки, — прошептал он. — Скоро они захлебнутся собственной кровью.

Было очевидно, что и эльфам не нравится происходящее. Более того, они явно не выносили демониаков: в глазах эльфийских воительниц вспыхнул огонь, а руки крепче сжались на рукоятях кинжалов. Нетрудно было понять причину. Как я слышал, эльфийская столица разрушена, а их король убит последователями Бездны, покровительницы Люция.

Лишь Фаэлондир сохранял невозмутимость, хотя в глубине его глаз мелькнуло что-то похожее на сдерживаемый гнев.

— Прошу тишины, — произнес он негромко, но его голос, казалось, заполнил все пространство, подобно серным испарениям, окутывающим лавовое озеро. — Здесь нет места раздорам. Оставьте оскорбления для Окаянной бреши.

— Осторожнее, эльф… — угрожающе проговорил один из демониаков, но продолжать не стал. Он и остальные неохотно смолкли, продолжая сверлить нас насмешливыми взглядами.

Аваддон глубоко вздохнул, словно пытаясь усмирить бушующее внутри пламя, и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Продолжим.

Фаэлондир кивнул и склонился над книгой. Его перо заскользило по странице, оставляя витиеватые письмена.

— Что привело тебя на Игры, демон Аваддон из Преисподней? — спросил он.

— Демонический пакт! — прорычал Аваддон, и в его голосе слышался рокот надвигающейся бури. — Мы явились сюда, чтобы вернуть свое законное право обитать в Дисгардиуме! И горе тем, кто встанет у нас на пути!

Фаэлондир невозмутимо кивнул и сделал еще одну запись. Одна из эльфиек протянула Аваддону небольшой черный кристалл.

— Это ключ от ваших покоев, а также знак участника, — пояснил Фаэлондир. — И еще кое-что. Берегите его, он пригодится на Играх.

— Еще кое-что? — нахмурился Аваддон. — От чего? Говори прямо, остроухий!

Эльф тяжело вздохнул, но ответил:

— У Фаэлондира нет полноценного ответа для тебя, демон. Неумирающие не объясняли, зачем еще нужен кристалл, но у Фаэлондира есть… предположения. — Бросив взгляд на толпу демониаков, он понизил голос: — Говорят, убивший демона получит его кристалл. Смекаешь, генерал?

— Похоже, Люций и Бездна собираются награждать тех, кто соберет больше кристаллов? — так же тихо предположил Аваддон.

— Возможно. Еще вероятно, что кристаллы можно будет обменять на награды. — Фаэлондир пожал плечами.

— У призванных и демониаков таких кристаллов нет?

Эльф едва заметно покачал головой и поманил Аваддона к себе. Когда тот склонился, Фаэлондир прошептал ему на ухо:

— Вас отправят на убой. Призванные и демониаки объединятся против вас.

Ничего не ответив, Аваддон кивнул и отошел от стола.

Процесс повторился для каждого из нас. Когда подошла моя очередь, я положил руку на Сферу опознания. Фаэлондир удивленно посмотрел на меня, его брови слегка приподнялись, а в глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание.

— Имя? — спросил он, и мне показалось, что его голос слегка дрогнул.

— Ааз, — ответил я, но что-то внутри меня словно сопротивлялось этим словам. Не понимая, что со мной происходит, я добавил: — Нар’зарат.

Эльф долго всматривался в меня, прежде чем сделать запись в книге. Казалось, его что-то смущало. Возможно, он увидел во мне эльфийскую кровь.

— Что привело тебя на Игры, Ааз? — спросил он, и в его голосе явно прозвучала нотка любопытства.

Я замешкался, не зная, что ответить. В голове вдруг всплыли слова, чуждые и одновременно до боли знакомые, словно отголоски давно забытого сна:

— Путь справедливости привел меня сюда.

Произнеся это, я почувствовал, как по спине пробежал холодок, а в груди что-то сжалось, будто часть меня пыталась вырваться наружу.

Фаэлондир поднял бровь, его глаза на мгновение расширились. Затем он медленно кивнул и протянул мне черный кристалл. Однако отдал его не сразу. Сначала зажал в руке и что-то над ним прошептал.

— Добро пожаловать на финальные Демонические игры, Ааз, — произнес Фаэлондир, когда я взял кристалл. — Пусть звезды осветят твой путь.

После того как все демоны прошли регистрацию и получили ключи-кристаллы, появилась Кэрри с еще тремя смертными и снова обратилась к нам:

— Вам выделен тринадцатый этаж. Сейчас я и мои помощники проведем вас туда, но нам придется воспользоваться лифтами. Разделитесь на шесть-семь… — Она с сомнением оглядела нас, ее взгляд задержался на генералах и рокотанках, которых вместе с Рубином было трое. — Нет, на восемь групп. Каждому демону выделены свои покои, в которых есть холодильник, пищевой синтезатор, головизор, напитки, мини-бар с алкогольными…

— Пищевой? — перебил ее Кродис, просияв. — Что за пища?

— Синтезатор? — удивленно переспросил Тарзак. — Холодильник?

Демоны загомонили, пытаясь понять значение ее слов, которые и на демоническом, и на всеобщем звучали одинаково странно и непонятно. Славикус, услышав, что в мини-баре есть алкоголь, просиял, но тут же начал уточнять, что именно там за алкоголь.

Кэрри начала объяснять, и в этот момент к нам приблизился крупный человек в странном облачении, держа в руках какой-то плоский предмет и тонкую палочку. Выглядел он не совсем стариком, но старше среднего возраста, его лицо обрамляла густая борода. Несмотря на габариты, тело казалось бесформенным, словно этот человек в жизни не поднимал ничего тяжелее бокала вина.

Его появление вызвало у демонов смешанные чувства: от любопытства до настороженности. Впрочем, убедившись, что это еще один бездушный, мы потеряли к нему интерес.

— Добрый день! — произнес бородатый мужчина с улыбкой, которую смертные посчитали бы дружелюбной, но мне было очевидно, что она неискренняя. — Меня зовут Иен Митчелл, я журналист «Дисгардиум Дейли». Не могли бы вы уделить мне несколько минут для короткого интервью?

Кэрри тут же ему что-то прошептала на ухо, и он объяснил:

— Я представляю… э… газету моего мира, в которой мы рассказываем о Дисгардиуме. Журналист — это такой летописец, который…

— Мы знаем, что такое газета и что делают журналисты, смертный! — рокотнул Молох. Он переглянулся с Аваддоном, явно не понимая, как реагировать на такую просьбу. — В Преисподней живут не дикари!

— Да-да, конечно, простите… — смутился мужчина.

К удивлению остальных, вперед шагнул черт Кродис.

— Что за интервью, смертный? — спросил он с подозрением.

Молох покачал головой, а Иен, не теряя своего дружелюбного настроя, пояснил:

— Это беседа, в ходе которой я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Я запишу ваши ответы, чтобы потом рассказать о вас жителям моего мира.

Кродис почесал брюхо, покачал головой.

— Нашел слабоумных! Мы тебе ничего не расскажем! Ишь ты какой, секреты решил наши выведать! Может, ты сам дашь нам интервью? За каждое вранье будем отрезать тебе по пальцу, как тебе?

Отпихнув его, Молох проворчал:

— Хорошо, смертный Иен Митчелл, спрашивай. Но помни: любое оскорбление будет стоить тебе жизни.

Иен, казалось, ничуть не испугался угрозы и начал задавать вопросы:

— Спасибо, мистер Молох. Как вы оцениваете свои шансы на победу в этих необычных Играх?

— Мы истинные демоны Преисподней! — гордо ответил Молох. — Мы одержали победу во всех прошлых Играх, кроме последних. Шестьсот шестьдесят пять побед и всего одно поражение. — Он недовольно посмотрел на Аваддона, потом снова на Митчелла. — Как сам думаешь, дурачок, какие у нас шансы?

— Но вас так мало… — не согласился журналист. — К тому же теперь против вас выступят еще и демониаки, которым вы проиграли в Преисподней.

— Эти твари нарушили правила и взяли нас числом! — проревел Аваддон. — Здесь же…

Его взгляд метнулся к толпе врагов, и он смутился. Нас меньше сотни, а их, вместе с призванными смертными, около полутора тысяч.

Молох тоже замялся, и тогда вперед вышел я.

— И здесь их число превосходит наше, — сказал я. — Но у нас в Преисподней говорят, что, когда шансов почти нет, они все еще есть. Поэтому, смертный Иен Митчелл, мы будем цепляться за каждый.

— Ваше имя…

— Ааз, сын Азмодана!

— Прекрасно сказано, — промурлыкал он. — Ааз, тогда еще один вопрос. Что вы думаете о своих соперниках — призванных и демониаках?

— Неважно, что я думаю. Важно, что они все сдохнут!

Иен быстро сделал какие-то пометки своей палочкой на плоском предмете, затем задал еще один вопрос:

— Есть ли среди вас фаворит, который, по вашему мнению, имеет наибольшие шансы принести вам победу?

Демоны снова переглянулись, и неожиданно для всех Молох указал на меня.

— Ааз. Он не только сын Азмодана, он сам Яростный дьявол! Мы здесь только благодаря ему!

Я почувствовал, как все взгляды устремились на меня. Признание бывшего генерала Диабло могло бы польстить, но я нахмурился. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы враги обратили на меня внимание раньше времени.

Иен, казалось, был в восторге от полученной информации.

— Благодарю вас за ваше время, — сказал журналист, заканчивая беседу. — Пусть удача сопутствует вам на Играх! И… удачи, Ааз, Яростный дьявол!

После ухода Иена я заметил, как Кэрри нахмурилась и что-то прошептала в маленькое устройство на своем запястье. Мне показалось, что она обеспокоена появлением этого журналиста.

Следуя указаниям Кэрри, мы разделились на группы и направились к лифтам через роскошное лобби. Повсюду сверкало золото: колонны, отделка стен, даже двери лифтов были покрыты замысловатыми узорами. Свет, отражаясь от многочисленных блестящих поверхностей, создавал ощущение, будто мы оказались внутри огромного драгоценного камня.

Мои соратники внимательно изучали обстановку. Сильва восторженно рассматривала цветы и растения, украшавшие лобби. Кродис то и дело останавливался, принюхиваясь к незнакомым ароматам, пока Горвал не одергивал его. Тарзак задумчиво изучал конструкции, бормоча о «любопытных архитектурных решениях». Агварес, Аваддон и Молох пытались сохранять невозмутимость, но все равно не могли скрыть интереса в глазах — даже дворцы великих князей уступали в роскоши этому месту. Инкуб Ницал, попытавшись соблазнить смертную, с удивлением обнаружил, что его способности здесь не действуют: женщина в испуге отшатнулась, глядя на него с отвращением. Славикус попытался ее успокоить, но сделал только хуже.

Лилит просто шла рядом со мной, Деспотом, Леррой и Ридиком, словно не замечая ничего вокруг.

Кэрри провела нас к лифту с прозрачными стенами. Когда двери закрылись и кабина начала подниматься, перед нами открылся захватывающий вид на океан. Однако что-то в этой картине казалось неправильным. Приглядевшись внимательнее, я заметил едва различимые границы этого мира — словно невидимый купол окружал все, что я видел. Пейзаж за стеклом: море, небо и то, что Тарзак опознал как корабль, — выглядел неподвижным, как искусно нарисованная картина.

Выйдя на тринадцатый этаж, мы оказались в длинном коридоре, устланном мягким ковром цвета неба Преисподней. Стены, покрытые золотистыми обоями с витиеватым узором, казалось, пульсировали в мягком сиянии настенных светильников. На дверях красовались не только цифры, но и странные символы. Они выглядели как причудливые закорючки, разительно отличаясь от привычных нам чисел в Преисподней и даже от тех, что я видел в Дисгардиуме.

— Эти знаки… — пробормотал я, указывая на непонятные обозначения.

— Числа этого дистрикта… то есть региона нашего мира, — пояснила Кэрри.

Я попытался найти хоть какое-то сходство с известными мне цифрами, но безуспешно. Все здесь казалось чужеродным, и даже воздух был пропитан странным ароматом — смрадной смесью чего-то приторного и древесного.

— Ваши номера расположены здесь, — сказала Кэрри, указывая на двери. — Всмотритесь в свой кристалл, он высветит номер ваших покоев. Запомните его и используйте кристалл-ключ для входа.

Перед дверью, на которой было написано «1327», я остановился. Число было тем же, что и в моем кристалле-ключе.

— Располагайтесь, с этим вам помогут феи-помощницы, они же подскажут, как чем пользоваться, — сказала Кэрри напоследок. — Церемония открытия начнется в полночь. Ваши кристаллы подадут знак, когда нужно будет спуститься. Мы встретим вас в коридоре.

— А что насчет пищи? — проворчал Кродис, поглаживая свой необъятный живот. — Я бы сожрал сейчас парочку грешников.

Кэрри нервно улыбнулась.

— Как я уже говорила, в ваших покоях есть пищевые синтезаторы. Прикоснитесь к желаемому блюду, и оно появится перед вами. Уверяю, вы найдете что-нибудь… подходящее.

С этими словами она поспешно удалилась, оставив нас наедине с нашими мыслями и подозрениями.

— Они хотят нас разделить, чтобы перебить по одному! — воскликнул Агварес.

— Это вряд ли… — возразил Молох. — Для чего-то им нужно, чтобы мы все-таки поучаствовали в Играх. Хотели бы избавиться от нас — просто направили бы портал в великое ничто.

Убежденные его словами, демоны один за другим заходили в свои комнаты, с любопытством и настороженностью оглядываясь по сторонам. Лерра нервно теребила свой амулет, Ницал хмурился, Ридик молчал. Кродис, казалось, был единственным, кого насыщение брюха интересовало больше, чем возможные угрозы.

Широкоплечий рокотанк Рубин с трудом протиснулся в дверной проем и застрял, ворча: «Замуровали, смертные!» — чем вызвал у остальных демонов нервные смешки.

Я заметил, что Лилит, шедшая чуть позади, не сводила с меня глаз на протяжении всего пути. Чувствуя ее взгляд, обычно холодный и расчетливый, я оглянулся — сейчас он горел каким-то странным огнем.

Когда я остановился у своей двери, она подошла ближе и словно невзначай спросила:

— Какой у тебя номер, центурион?

Я молча указал на символы на двери, Лилит кивнула, будто запоминая их, и направилась к своей комнате, через плечо бросив на меня еще один долгий взгляд.

В свои покои я вошел, чувствуя странное смешение любопытства и тревоги. Комната была огромной, с высокими потолками и мягким ковром под ногами. В центре располагалась кровать, способная вместить даже рокотанка. Рядом стояла изящная мебель из неизвестного мне материала — не дерева, не камня, не металла.

Внезапно передо мной возникла призрачная фея — крошечное крылатое существо, излучающее мягкое сияние. Я инстинктивно отшатнулся, готовый к атаке.

— Добро пожаловать, демон Ааз, — прощебетала она, совершенно не обращая внимания на мою реакцию. — Я фея Люмина, ваша помощница. Позвольте ознакомить вас с удобствами ваших покоев.

Люмина провела меня по комнате, показывая странные устройства. Одно из них, названное головизором, оказалось способным показывать объемные движущиеся картинки, как Шары Эгерии. Я наблюдал, как на экране возникали и исчезали образы разных миров, существ и событий, и пытался понять, как это может быть использовано против нас. Ведь, если вижу я, значит, могут видеть и меня?

Другое устройство, «пищевой синтезатор», создавало еду буквально из воздуха. Правда, меню для демонов не отличалось разнообразием — все рассчитывалось на смертных.

— А это мини-бар, — сказала фея, указывая на небольшой шкафчик. — Здесь хранятся различные напитки для вашего удовольствия. Все они из мира неумирающих.

Проигнорировав мини-бар, я подошел к огромному окну, откуда открывался вид на бескрайнее море, пылающее в лучах заходящего солнца. Но чем дольше я смотрел, тем больше замечал неестественность пейзажа — волны двигались слишком равномерно, облака застыли на месте, а линия горизонта казалась чрезмерно четкой.

Внезапно в дверь постучали. Судя по звуку — копытом.

— К вам гость, — прощебетала Люмина. — Это демоница Лилит.

Ее слова тут же нашли подтверждение, снаружи раздалось шипение:

— Открой, центурион!

Я впустил своего легата. Она, истинная дочь войны, выглядела непривычно в этом месте, словно созданном для неги и лени. Даже ее красные волосы казались буйным адским пламенем. Она быстро осмотрела комнату, оценивая обстановку, прежде чем остановиться на мне.

Не говоря ни слова, Лилит направилась прямиком к мини-бару. Открыв его, она начала методично опустошать содержимое, вливая в себя бутылку за бутылкой. Я наблюдал за ней с растущим беспокойством — такое поведение было совсем ей не свойственно.

— Все такое холодное! — пожаловалась она, посмотрев на меня. — И все равно не получается…

— Что не получается?

Не ответив, она схватила странную металлическую красную банку с белой волнистой полосой. Потрясла ее и открыла. Раздалось шипение, и Лилит жадно припала к напитку.

— Ты пробовал это? — спросила она, оторвавшись от банки. Ее глаза блестели неестественно ярко. — Это божественная амброзия!

Я покачал головой, все еще пытаясь осмыслить происходящее. Что-то здесь было не так, и это что-то связано не только с местом, но и с самой Лилит.

— Что думаешь обо всем этом? — спросила она, обводя взглядом комнату.

— Странное место. Слишком… мирное для Демонических игр. Прав был тот эльф: словно нас готовят на убой, — ответил я, наблюдая, как она допивает содержимое банки. — Легат Лилит, вы уверены, что стоит пить все это?

— Согласна, здесь что-то не так, — сказала она, игнорируя мой вопрос. — Молох, Агварес и Аваддон сказали, что через полчаса будем держать совет в узком кругу. Меня отправили за тобой.

Внезапно Лилит начала скидывать с себя доспехи, по итогу оставшись совершенно обнаженной. Я замер, не веря своим глазам.

— Не получается погасить внутренний жар, центурион… — прошептала она.

Лилит стремительно приблизилась ко мне. Не успел я опомниться, как она с силой толкнула меня на кровать. Я упал на спину, а она в мгновение ока оказалась сверху, оседлав меня. Ее обнаженное тело излучало жар, который я чувствовал даже сквозь доспехи.

— Лежать! — приказала Лилит, когда я попытался освободиться.

— Активирую интимный режим, — прошелестел в стороне голос феи Люмины.

Откуда-то полилась тихая, чувственная музыка. Мелодия была незнакомой, но странным образом возбуждающей, словно созданной специально для таких моментов.

Окна мгновенно потемнели, и покои погрузились во мрак. В этой внезапно наступившей темноте светились только изумрудные глаза Лилит, пронзительные и манящие. Ее горячее дыхание коснулось моей шеи, заставляя забыть обо всем на свете. Ловкие и сильные руки принялись расстегивать застежки моей брони.

Я почувствовал, как прохладный воздух комнаты коснулся кожи, когда Лилит сняла с меня верхнюю часть доспехов. Ее когти скользили по моей груди, оставляя царапины.

— Легат, что… — начал было я, но она прервала меня, приложив палец к губам.

— Извини, но мне нужно выпустить пар, центурион, — прошептала она. — Кто знает, что нас ждет завтра?

Ее глаза сверкнули, и я понял, что сопротивляться бесполезно. Да я и не собирался.