Дисгардиум 13. Последняя битва-1

Глава 17 Владыка Люций

За Люцием хлынули демониаки в сверкающих доспехах, почти не уступавшие ему ростом и телосложением, — несомненно, его личная гвардия.

— Ха-ха-ха! Кажется, я вовремя… — Голос Люция, некогда мелодичный и вкрадчивый, теперь звучал какофонией языков, неизвестных даже демонам.

От его жуткого смеха у меня застыла кровь, а ноги стали ватными, и это не преувеличение: новый Владыка Преисподней подавлял даже меня одним присутствием.

Исполинская фигура возвышалась на добрых двадцать метров, разительно отличаясь от того образа, который я помнил. В его облике проступила истинная сущность — не важный персонаж игры, а кто-то извне, древнее зло, вселившееся в Люция так же, как я, Алекс Шеппард, — в шкуру Скифа. Теперь от него веяло холодом космоса.

От прежнего великого князя Люция, вызывавшего навязчивую симпатию и желание довериться, не осталось и следа. Теперь он являл собой нечто древнее и чуждое, живое воплощение всех самых темных страхов и желаний. Некогда смазливое лицо младшего князя исказилось, покрывшись сетью глубоких борозд, наполненных ярко-желтой струящейся жидкостью. Его глаза превратились в провалы, залитые тьмой, в каждом плавало по три разноцветных глазных яблока. Кожа Люция приобрела неестественный даже для демонов лимонный оттенок. Под ней перекатывались странные мышцы… или что-то еще, создавая впечатление множества извивающихся существ, пытающихся вырваться наружу. При улыбке его рот обнажал ряды щупалец с заостренными кончиками. С крыльев исчезли мягкие перья, уступив место призрачной субстанции, и размах этих крыльев достигал не менее тридцати метров. Вместо прежней аккуратной прически лысую голову венчала корона из острых шипов, каждый длиной с меч. Пространство вокруг него искажалось, а каждое движение сопровождалось вспышками, словно он на миг исчезал из реальности. А еще от него исходила вонь — запах, абсолютно чуждый как для людей моего мира, так и для демонов Преисподней.

Явление Люция оказало странное воздействие на демонов. Многие застыли на месте, будто парализованные, а хао тех, кто находился ближе к нему, утекало, втягиваясь в это непостижимое существо.

Даже великие князья Белиал, Азмодан и Диабло замерли. Они молчали, не в силах произнести ни слова, словно всю свою энергию тратили на то, чтобы противостоять незримому давлению.

Люций сделал шаг вперед, и пол задрожал, а с потолка посыпалась пыль. Его взгляд медленно скользнул по застывшим в ужасе демонам и остановился на великих князьях.

— Так-так, — прогремел его голос, от которого задрожали уцелевшие стены. — В жалкой надежде отправиться на Игры предатели Преисподней набрались дерзости лично явиться в мои владения. Вижу, уроки не были вами усвоены, и, признаюсь, я удивлен: вы не только вырвались из Очага Пустоты, но и развоплотили моего генерала. Что ж, значит, Астарот был не так силен, как я о нем думал.

Диабло выступил вперед, его огненные глаза пылали яростью, в голосе слышались отголоски прежней мощи, но слова давались ему с трудом:

— Ты… осмеливаешься… называть нас предателями⁈ Это ты… отвернулся от пути, предначертанного Хаосом!

Смех Люция прокатился по залу, давление от его присутствия усилилось, а когда он отсмеялся, почти все демоны уже стояли на коленях.

— Путь, предначертанный Хаосом? О, Диабло, ты все еще цепляешься за старые догмы, навязанные фантазией смертных другого мира. Я лишь забрал то, что принадлежит мне по праву. Вы трое — всего лишь марионетки, танцующие на нитях, прописанных вашими создателями.

Азмодан, чье инсектоидное тело дрожало от напряжения, прохрипел:

— Твои слова… бессмысленны, Люций. Ты… сошел с ума… от жажды власти…

Белиал, умнейший из князей, прищурился. Его голос звучал тише, но он был ближе всех к пониманию сказанного Люцием:

— Нет, Азмодан… Дело не в предательстве… и не в том… что Бездна… исказила само его естество… Младший князь… которого мы знали… стал сосудом для силы… которую не способен контролировать.

Люций выдал опечаленный вздох, развел руками.

— Какие же вы глупцы, какой недалекий взгляд на происходящее и какая узость мышления! Воистину, творения редко превосходят своих создателей. — Его глаза вспыхнули неземным светом. — Однако Белиал в чем-то прав. Хоть я и не чей-то сосуд, но на самом деле всегда был не тем, кем вы меня считали.

Он сделал еще три шага, приблизившись к великим князьям на расстояние вытянутой руки. Его огромное тело нависало над князьями, когда он бросил своим гвардейцам команду:

— Убить всех.

Пока он говорил, его кожа начала пульсировать и вздуваться, а затем из каждой поры вырвались тысячи тончайших нитей, похожих на паутину. Эти нити стремительно расползались по залу, разрезая все на своем пути.

В то же мгновение из глаз Люция вырвались ярко-желтые лучи света, устремившиеся прямо в грудь Диабло. Одновременно с этим его руки резко удлинились и взмыли вверх, трансформируясь в металлические копья с широкими наконечниками, нацеленные на Азмодана и Белиала.

Все это произошло мгновенно, и эхо его голоса еще отражалось от стен Тронного зала, когда я активировал Ясность и Стремительность урагана. Мир вокруг меня замедлился, причем так сильно, что его как будто поставили на паузу.

В этот момент, перебирая варианты атак, я вспомнил об Уравнителе — божественном браслете на моем запястье, сейчас скрытом под Имитацией. Мысленно активировав его, я рванул к Люцию, занося меч над его шеей, и вложил в этот удар всю свою силу и доступные формы энергии.

Когда Первозданный меч Хаоса соприкоснулся с шеей врага, я почувствовал, как что-то изменилось. Исполинская фигура Люция вдруг уменьшилась метров на пять в росте, а лучи из его глаз померкли и истончились. Его аура подавляющего могущества ослабла, и я ощутил, что наши силы сравнялись.

Однако, даже несмотря на действие Уравнителя, мой удар, способный разрубить десяток демониаков вместе с их доспехами, лишь скользнул по Люцию, не оставив даже царапины — могущество этой твари измерялось не только уровнями. Но я не сдавался, продолжая рубить и колоть, пытаясь найти уязвимое место почти до истечения действия браслета.

Под конец я попытался отсечь хотя бы его руки-копья, но результат серии Коварных ударов был немногим лучше — мне удалось лишь слегка поцарапать одно из копий.

Люций, явно ошеломленный ослаблением, искал меня взглядом, но благодаря Ясности и Стремительности урагана я всегда оказывался вне поля его зрения. Лишь раз, пролетая перед ним, я заметил в его глазах смесь гнева и… недоумения. С завершением действия Уравнителя он вернул прежний размер — для него прошло всего пять секунд.

Тогда я решил рискнуть и использовать свой последний козырь — Свирепость Спящих. У нас должно быть, если их не уничтожили, четыре храма, а значит, с восьмидесятипроцентной вероятностью она может покончить даже с Люцием. Имитация должна замаскировать ее под что-то демоническое, скрыв истинную природу атаки.

Залетев ему за спину и сосредоточившись, я активировал способность, чувствуя, как мои внутренние ресурсы стремительно падают до единицы. Опустошающее чувство слабости охватило меня, но я заставил себя сосредоточиться на атаке.

В следующее мгновение от меня отделилась темная сущность, стремительно разрастаясь в колоссальное протодемоническое чудовище. Его ноги уперлись в растрескавшийся пол Тронного зала, а рогатая голова вознеслась к потолку. Исполинские когтистые руки разошлись, готовясь сокрушить Люция…

…как вдруг чудовище застыло, будто налетев на невидимую преграду. По его телу побежала рябь, оно начало таять и распадаться на клочья тьмы. Моя атака не сработала, развеявшись без какого-либо эффекта!

Но почему? Люций стал сильнее Спящих? Или их способности ослаблены из-за того, что Люций окончательно отрезал Преисподнюю от Дисгардиума?

Мысль оборвалась, когда меня пронзила волна невыносимой боли. Мир вокруг начал темнеть, и я понял, что умираю. Одного присутствия Люция оказалось достаточно, чтобы добить меня.

Мир резко ускорился, я рухнул, а потом наступила темнота. Но лишь на мгновение.

Внезапно я почувствовал, как мое тело наполняется энергией. Боль исчезла, силы вернулись. Я открыл глаза и резко вдохнул, словно вынырнув из-под воды, — сработала Вторая жизнь.

Не теряя ни секунды, я мгновенно активировал Ясность и Стремительность урагана, оказавшись за спиной Люция прежде, чем он успел меня заметить. С начала боя прошло секунд десять, и новый Владыка Преисподней все это время был сосредоточен на великих князьях.

Осознав тщетность попыток убить его, я изменил тактику, решив, что самым важным сейчас будет продержаться до открытия портала на Игры и закинуть туда всех, кого успею, а сейчас — сосредоточиться на их спасении.

Подхватив Диабло, я рывком переместил его за спину Люция. Затем проделал то же самое с Азмоданом и Белиалом. Для них это произошло мгновенно: в один миг они стояли перед Люцием, в следующий уже оказались позади него.

Между тем смертоносные нити Люция продолжали быстро распространяться по залу. В замедленном времени я видел, как они медленно разрезают воздух, грозя задеть каждого. Я бросился к своим демонам, пытаясь спасти хоть кого-то. По пути к ним я вращал мечом, стараясь дотянуться до затвердевших нитей и разрубить их. Отсеченные от владельца, они просто таяли в воздухе, но за каждой уничтоженной нитью сразу же выстреливала новая.

Я просто не успевал везде: они разрезали колонны, мебель и, к моему ужасу, демонов — их тела разваливались на части, рассеченные этими почти невидимыми, но невероятно острыми нитями. Среди тех, кто стал их жертвой, я заметил истекающее кровью тело тифлинга Хаккара, со смертью которого в моем сердце что-то оборвалось. Словно с каждой потерей кого-то из тех, кто был мне дорог, приближался и мой час.

Выбрав место наибольшего скопления демонов, я перетаскал остальных туда же, а сам встал перед ними и уничтожил смертельные нити.

На все это ушло меньше минуты реального времени, и в какой-то момент поток нитей Люция начал иссякать. Я использовал эту возможность, чтобы расправиться с другой посильной задачей — зачистить зал от демониаков.

Гвардейцы Люция двигались слишком медленно, чтобы доставить проблемы. Я без труда уклонялся от их атак, нанося смертельные удары один за другим. Да, эти демониаки были больше и крепче, чем те, с кем я встречался ранее, но все равно хватало серии ударов, чтобы прикончить гвардейца.

Внезапно что-то изменилось. Сосредоточившись на очередном противнике, я не заметил едва видимую нить, протянувшуюся за моей спиной. Резко развернувшись и направившись к следующему демониаку, я задел ее. Острая боль пронзила правое плечо, рука, державшая меч, отвалилась, но хуже всего, что и мир вокруг резко ускорился — меня выбило из убыстрения!

Я лихорадочно попытался вернуться в Ясность или хотя бы в Стремительность урагана, но ничего не получалось! Даже такая косвенная атака Люция отрезала мои способности! Хуже того, меня прибило к земле незримым давлением Люция, когда я попытался поднять меч. Очевидно, нанеся урон, нить повесила какой-то дебаф.

Когда время возобновило ход, а звуки обрели четкость, оглушительный грохот заставил меня обернуться. То, что я увидел, вынудило забыть о боли и застыть: Люций снова атаковал великих князей и уже разбил их защитный купол. Однако на этот раз он решил сфокусироваться на одной цели — на моем «отце»!

Его руки-копья вытянулись, целясь в Азмодана. Великий князь попытался уклониться, но на этот раз некому было его спасти, и Люций пронзил его тело. Азмодан взревел от боли, его многочисленные конечности задвигались с невероятной скоростью, нанося удары, и каждый мог бы пробить Монтозавра насквозь, но Люций лишь посмеялся, не получив и царапины. Легким движением, совершенно не напрягаясь, он поднял тушу Азмодана над собой и посмотрел на оставшихся князей. Азмодан начал усыхать, а рука Люция распухать, словно огромный шланг, по которому он высасывал из великого князя жизнь.

Диабло вспыхнул ослепительным пламенем и направил поток огня на Люция. Жар был настолько сильным, что каменный пол расплавился, но Люций лишь рассмеялся, поглощая пламя.

В это время Белиал атаковал со спины, окутывая Люция облаком абсолютной тьмы. На мгновение тот исчез из виду, но вдруг тьма взорвалась изнутри, разлетевшись осколками мрака.

Захлебываясь отчаяньем, я наблюдал за битвой. Если даже я не смог ничего сделать, так какие шансы у князей? Они на порядок уступали мне в силе из-за ограничений Демонического пакта и сейчас выглядели как дети, пытающиеся сразить великана.

Азмодан, все еще пронзенный рукой Люция, начал светиться. Его тело увеличивалось, трансформируясь в нечто, что мой разум отказывался воспринимать. Я увидел множество глаз, щупалец, крыльев… и вдруг тело Азмодана взорвалось. Волна энергии отбросила меня к стене, а когда я поднял голову, от него не осталось и следа.

— Наивный расчет навредить мне самоуничтожением? — Люций шевельнул гладким надбровным валиком, посмотрел на Диабло. — Какая утрата… Лучше бы вы просто прятались и дальше в Очаге Пустоты. Пожили бы дольше, а может, стали бы мне полезными. Все-таки будущий бог всего Дисгардиума нуждается в наместниках…

Диабло издал яростный рев. Его тело вспыхнуло полностью, он бросился на Люция, превратившись в живой огненный смерч. Люций встретил его атаку, выставив вперед руку, и от этого столкновения стены дворца окончательно обрушились.

Белиал воспользовался моментом, материализовавшись за спиной Люция. Его руки превратились в темные лезвия, он ударил, но Люций, не оборачиваясь, отбил атаку свободной рукой — той, на которую только что был нанизан Азмодан.

Я видел, как с каждой секундой Люций становится сильнее. Он поглотил хао Азмодана, а сейчас впитывал энергию атак князей, отчего его тело росло, заполняя собой все больше пространства.

Диабло и Белиал объединили усилия. Огонь и тьма слились воедино, образуя хаотический вихрь невероятной мощи. Они обрушили эту силу на Люция, который на мгновение скрылся в эпицентре бури.

Но их триумф был недолгим. Люций разорвал и рассеял вихрь, после чего одним движением схватил обоих. Тело Диабло начало распадаться на языки пламени, которые Люций поглощал. Белиал пытался сопротивляться, но его форма становилась все менее материальной, пока не превратилась в сгусток тьмы, который Люций раздавил в кулаке.

Когда все закончилось, Люций стоял один посреди разрушений. Его тело теперь еще больше излучало силу, от которой дрожал воздух. В его глазах отразилась гибель Преисподней.

Диабло, Белиал и Азмодан, сильнейшие Старые боги своего времени, великие князья Преисподней, были стерты из этого мира.

В глазах всех они были воплощением зла, но я, повидавший настоящее зло и знавший правду, почувствовал боль потери. Все трое когда-то покровительствовали обычным смертным, помогли им выстроить величайшее государство древнего Дисгардиума — Андару. Они не просто помогали смертным, а делили с ними хлеб и кров, не требуя взамен никаких религиозных ритуалов и поклонения! Если бы не Новые боги, пожелавшие уничтожить их, Диабло, Белиал и Азмодан, сохранив сердца и души, все еще могли бы править в Дисгардиуме, и при них жизнь точно была бы лучше! Только перед лицом уничтожения их народа они вынужденно пошли на сделку с Хаосом, трансформировались в демонов и… в итоге заключили с Новыми богами Демонический пакт и покинули Дисгардиум, оставив себе лишь призрачную надежду вернуться.

Только что за пару минут Люций развоплотил всех троих. От одной мысли об этом меня охватил ужас. Великие князья пали, причем так просто! Так какие тогда шансы у нас? Я уже и не мечтал попасть на Игры или вернуться в Дисгардиум, мне хотелось просто выжить, чтобы сохранить хотя бы иллюзорный шанс…

И в этот момент, когда Люций сначала наслаждался триумфом, став единоличным Владыкой Преисподней, а потом с некоторым удивлением изучал поредевшие ряды его личной гвардии, красная сфера в центре зала вспыхнула, разрастаясь в сияющий портал.

Врата на Демонические игры открылись.

— Все в портал! — закричал я, понимая, что это наш единственный шанс на спасение. — Бегите, черти!

Около сотни выживших демонов тоже осознали это и рванули к порталу. Краем глаза я заметил, что среди них не только бойцы моей когорты, но и Лилит, Аваддон, Молох и Агварес. Это порадовало: все-таки это не последние демоны в иерархии силы Преисподней.

Лишившись руки и способностей, даже умения летать, я больше не мог помочь никому, кроме себя, но все равно пытался прикрыть их, подобрав меч и встав между ними и оставшимися демониаками.

Короткие мгновения Люций будто игнорировал бегущих. Возможно, даже намеренно, чтобы не оставлять Игры совсем уж без представителей старой Преисподней.

Однако, когда к порталу, следуя за демонами, устремился и я, заметив это, Люций сделал неожиданный жест, и внезапно мир вокруг меня изменился. Я попытался рвануть вперед, но что-то было не так.

Мои ноги двигались, но я оставался на месте. «Что за чертовщина?» — пронеслось в голове. Я попробовал сделать шаг назад — тот же результат. Влево, вправо — ничего не менялось. Паника начала подниматься откуда-то из глубины живота. Воздух вокруг меня густел, становясь похожим на прозрачное желе. Я видел, как пространство изгибается, запирая меня в некую сферу.

— Не так быстро, странный демон, — будто сквозь вату донесся до меня голос Люция. — Не думай, что я не заметил, как чрезмерно развито твое Дьявольское ускорение и как удивительно ты силен. Хм… Всего две красных звезды? Я чую в тебе кровь Азмодана, но… Нет, ты не можешь быть его эльфийским ублюдком Иллиданом, а остальные отпрыски мертвы. Так кто же ты? А, не отвечай. Ты мне любопытен, но сейчас не время и не место. Займусь тобой позже…

От услышанного у меня похолодела кровь в жилах. Люций же повернулся к высокому демониаку с серебряной маской вместо лица и приказал:

— Взять его живым и увести прочь, Вер’Шугурр!

Собрав всю свою силу, я прыгнул вперед, надеясь вырваться из этой невидимой ловушки. На мгновение показалось, что у меня получилось: я пролетел несколько метров. Но в следующий миг оказался точно в той же точке, откуда начал прыжок. Пространственная магия!

Я попробовал еще и еще. Каждый раз результат был одинаковым: как бы далеко я ни перемещался, в конце концов оказывался в исходной точке. Неудивительно, что Дестур, бывший верховный жрец Бездны в Дисе, мог проделать такой же фокус.

Я посмотрел на Люция. На его лице играла зловещая улыбка — он наблюдал за моими тщетными попытками с явным удовольствием.

— Не пытайся вырваться из Вечной петли, отродье, — усмехнулся Вер’Шугурр, демониак-гвардеец в серебряной маске. — Это заклинание искривляет и закольцовывает пространство, из него нет выхода.

Пока я безуспешно пытался вырваться из невидимой ловушки, Люций обратил свой взор к порталу. Его властный голос эхом разнесся по полуразрушенному Тронному залу:

— Сегодня ваш звездный час, истинные демоны! Ваши предшественники пали от рук этих… недостойных подделок. — Он презрительно махнул рукой в сторону погибших демонов Преисподней. — Теперь честь выступить на Играх и утвердить новый порядок принадлежит вам.

Из кожи Люция выстрелили тонкие, но смертоносные нити. На этот раз они вытянулись лишь на несколько метров, зависнув в воздухе, как дополнительные конечности, и колыхаясь, как щупальца медузы. Даже находясь в ловушке, я ощутил волну страха, прокатившуюся по рядам демониаков. Похоже, они четко понимали, что это за нити.

— И запомните, — в голосе Люция прозвучала неприкрытая угроза, — только посмейте выступить недостойно. Если вы проиграете, поглощение вашей сущности мною покажется милосердием по сравнению с кошмаром, который вас ожидает!

В это время я отчаянно, но тщетно пытался вырваться из Вечной петли, а Вер’Шугурр, встав за ее пределами, явно плел какое-то заклинание: его руки окутывал черный искрящийся дым.

Я понимал, что у меня остались считаные секунды, и судорожно пытался применить хоть что-то из своего обширного арсенала, даже Глубинную телепортацию…

…но чуда не случилось. Не получилось даже призвать на помощь Ночь.

За это время Вер’Шугурр закончил каст, и дым в его руках вытянулся в струю, которая беспрепятственно преодолела границы Вечной петли и сковала меня по рукам и ногам. Вслед за этим демониак в серебряной маске вытянул меня наружу, одним движением опрокинул на спину и поставил ногу на грудь, после чего начал плести еще одно заклинание.

Нить Люция наложила на меня какой-то дебаф, заблокировав способности, а проклятие Вер’Шугурра, чем бы оно ни было, лишило всех сил. И без интерфейса я понимал, что меня вернули на 1-й уровень, и даже звезды на роге стерлись. У меня теперь не было даже белой звезды.

Люций в это время, бросив на меня удовлетворенный взгляд, продолжал давать указания тем, кого отобрал для участия в Играх.

Внезапно раздался яростный, но тихий хриплый шепот:

— Ааз!

Повернув голову, я увидел, что Хаккар, которого считал мертвым, вдруг вскочил на ноги, направив на демониака черный камень — ослабляющий артефакт Вер’Корванта, тот самый, который я отдал ему за минуты до появления Люция. Как и я, Хаккар лишился руки, а вместо левой ноги торчал обрубок, истекающий багрово-зеленой кровью, но он был жив и стоял буквально в трех метрах от меня!

Пока Вер’Шугурр недоуменно поворачивался к нему, в руке тифлинга сверкнул кинжал Астарота. Хаккар метнул его с невероятной точностью — оружие вонзилось в грудь демониака, пленившего меня. В момент удара по лезвию пробежала волна кровавых рун, а вдоль него ожили извивающиеся щупальца, похожие на блестящих металлических червей. Они мгновенно вытянулись, почуяв кровь, и впились в плоть Вер’Шугурра, проникая глубже, чем само лезвие.

Демониак издал душераздирающий вопль, начал корчиться и деформироваться. Щупальца кинжала, словно обладая собственным разумом, продолжали вгрызаться в него, расползаясь по всему телу. Кожа Вер’Шугурра почернела, на ней вздулись пузыри, а из ран, оставленных щупальцами, сочилась не кровь, а какая-то темная дымящаяся субстанция.

За считаные секунды тело демониака превратилось в иссохшую оболочку, будто все жизненные соки были высосаны из него. Глаза Вер’Шугурра, еще секунду назад горевшие яростью, потухли и ввалились. С последним хрипом он рухнул на землю, а его тело начало рассыпаться черным прахом.

В тот же миг разрушилась сковывавшая магия, и ко мне вернулись силы. Кинжал, выполнив свою жуткую работу, упал рядом с останками Вер’Шугурра. Его лезвие, ранее казавшееся живым, теперь напоминало причудливую мозаику из металлических завитков и спиралей. Несмотря на неподвижность, узор будто бы все еще таил в себе скрытую угрозу.

— Беги, Ааз! — прохрипел Хаккар, едва держа равновесие на одной ноге. — Ты нужен им… нам всем! Ты нужен…

Его слова оборвал яростный рев Люция. Владыка Преисподней нанес сокрушительный удар рукой-копьем, которой должен был распылить меня на атомы.

Я прыгнул в сторону, перекатился, ощущая возвращение навыков, словно дебаф Люция наконец закончил свое действие. А когда посмотрел туда, куда ударила рука-копье, увидел, что Хаккар принял удар на себя, закрывая меня своим телом. Хрустнули кости, из его рта хлынула кровь.

— Быстрее… в портал… — прохрипел Хаккар, с трудом поворачивая ко мне голову.

Он попытался что-то еще сказать, но сил уже не осталось. Я лишь расслышал:

— … точно был ты…

После чего тифлинг превратился в кровавую лужу.

Ясность! Стремительность урагана! Полет!

Не теряя ни секунды, я подобрал кинжал Астарота и устремился к порталу.

Спасение было в двух шагах, но я вдруг резко остановился и развернулся, бросив взгляд на дальнюю стену, под которой лежали десятки трупов демонов.

Лерра и Ридик!

Краем глаза я увидел, как Люций, осознав произошедшее, в ярости бросился ко мне, но он был слишком медленным, хотя и двигался заметно быстрее остальных.

Развернувшись, я ринулся обратно, лавируя между обломками и телами павших у стены. Левой рукой — единственной оставшейся — я начал перебирать трупы, отбрасывая их в сторону. Грохочущие шаги Люция сотрясали пространство вокруг, его яростный рев, растянутый Ясностью, оглушал и сбивал с мысли.

Внезапно среди месива тел я заметил знакомые разноцветные полосы на торчащем роге — Ридик! Но где Лерра?

Время утекало, дыхание Люция ощущалось все ближе. В тот момент, когда его сила начала придавливать, я увидел бледную руку, торчащую из-под груды тел. Узнав изящные ногти Лерры, я бросился к ней, пытаясь одной рукой разгрести завал. Каким-то чудом мне удалось высвободить Лерру и подхватить Ридика.

Обернувшись, я увидел Люция прямо за спиной. Его рука уже тянулась ко мне! Я рванул прочь, а потом — к порталу, прижимая к себе тела друзей.

Уже готовясь нырнуть в него, я вспомнил об опасениях великих князей: если мои мысли прочтут, тогда или меня не допустят к Играм на стороне демонов, или, если мы победим, обнулят результаты, объяснив это тем, что я не демон.

Обернувшись, я увидел, что Люций уже замахнулся. У меня оставалось около пятнадцати секунд до того, как его рука-копье настигнет меня.

Понимая, что у меня нет выбора, я начал лихорадочно стирать себе память не только о своей истинной сущности, но и о родном мире.

Образы и воспоминания вихрем пронеслись перед глазами. Я собрал все, что знал о настоящем мире, и запечатал, отсекая от себя. Родители, дядя Ник, школа, Ева, мистер Ковач, фениксы, Третья мировая война, ООН, Дисгардиум, Майк Хаген, Киран Джексон, Хлоя Клиффхангер, капсулы полного погружения, виртуальные миры — все знание о прежнем мире исчезло, словно стертое невидимой рукой.

Тисса, Эдвард, Ханг, Малик, Рита, Тобиас, Томоши, Уэсли, Энико, Дьюла, Трикси и его дед Гарольд Фуртадо, Рой, Мария, Сергей, Леонид, Хайро и Вилли, Калийское дно, Дистиваль — имена и места растворились в пустоте.

Пробужденные? Спящие? Чумной мор? Фортуна? Кхаринза? Тристад? Патрик О’Грейди? Советник Уайтекер? Арена? Инфект, Бомбовоз, Краулер, Тисса, Ирита, Утес, Гирос, Большой По… Подавлено и запечатано, словно и не существовало никогда.

Воспоминания о Скифе, о Дисгардиуме, о друзьях и врагах — все исчезало. На их место приходили новые, искусственные, образы.

Дисгардиум? Мир, в котором я родился…

Моя мать? Эльфийка, чьего имени я так и не узнал…

Лунная роща — город, в котором я родился…

Ярость Бури — клан моей семьи по матери…

Шэд’Эрунг — место, где я скитался в облике смертного…

Шак — город, где я встретил Деспота, сына Диабло. Он тоже казался смертным, но, почуяв во мне кровь демона, открылся, а потом помог попасть в Преисподнюю…

Тринадцатая когорта девятого легиона — мои демоны…

Великий князь Азмодан — мой отец. Лишившись и его, я осиротел. Именно он научил меня всему, что я знаю. Покидая мою мать, он оставил ей для меня демонический Кристалл знаний. Когда я родился, кристалл вошел в мое тело и одарил способностями. С этими способностями я помог демонам и с ними же сделаю все, чтобы победить на Играх!

Демонические игры? Наш шанс выжить и вернуться в Дисгардиум.

Я мог двигаться быстрее ветра в Дьявольском ускорении! Используя Дьявольскую мощь — бить кулаком так, что сносил горы! Дьявольский полет позволял мне летать даже без крыльев! И это лишь малая часть навыков и способностей, оставленных мне отцом! Я не просто демон, я сын Азмодана! Моя сила превышает ту, что отображена на моих звездах, потому что я отмечен самим Хаосом!

С этой силой я должен принести победу Преисподней!

Я прыгнул в мерцающее марево портала. В этот миг почему-то вспомнился последний взгляд Хаккара перед смертью, который отпечатался в памяти, — взгляд, полный понимания и… прощения? В голове промелькнуло что-то… воспоминание? Видение? Но оно исчезло, прежде чем я успел его ухватить. С моего первого дня в Преисподней мы не поладили с этим тифлингом, но теперь я точно знал, почему все считали его великим героем.

Рев Люция донесся откуда-то из очень далекого далека, когда время вернуло прежний ход, и я оказался в межпространственном завихрении.

Меня будто бы разобрали на частицы хао, а потом собрали заново. Я, Ааз, полудемон, рожденный в Дисгардиуме, но обретший свой истинный дом в Преисподней, чувствовал, как какое-то могущественное существо исследует каждую мысль в моей голове.

Сколько это длилось, я так и не понял, потому что потерял сознание. А когда очнулся, яркий свет ударил в глаза, заставив зажмуриться. Я прикрыл глаза рукой и только тогда осознал, что до портала у меня ее не было — руку отсекло нитью Люция! Прав был великий князь Диабло, само попадание на Игры исцеляет любые ранения!

С этой мыслью я потрогал землю под собой и ощутил нечто мягкое и сыпучее, совсем не похожее на твердую и местами остекленевшую землю Преисподней. Меня окутал воздух, непривычно прохладный и влажный. От холода моя кожа покрылась мелкими колючими шипами.

Рядом на странной сыпучей поверхности лежали тела Лерры и Ридика. Любопытно, что заставило меня забрать их с собой? Я ведь даже толком не знал этих демонов, не считая того, что мы вместе выпили в мой первый день в Преисподней… Тем более они мертвы. Странно…

Осмотревшись, я в изумлении уставился на открывшийся передо мной пейзаж. Я стоял на берегу огромного водоема, простиравшегося до самого горизонта. Вода в нем была не черной или огненной, как в озерах Преисподней, а невероятного бирюзового цвета. Кажется, мне доводилось такую видеть в Дисгардиуме, когда я путешествовал вдоль Бездонного океана. Неужели это снова он? Это путешествие никак не вспоминалось — я помнил, что видел океан, но не мог восстановить картинку.

Вокруг возвышались странные растения с тонкими стволами и пучками длинных зеленых листьев наверху. Они покачивались на ветру, издавая шелест, не похожий ни на что, что я слышал раньше. Воздух был насыщен незнакомыми сладковато-приторными ароматами, от которых стошнило бы любого демона.

Неподалеку виднелось огромное сооружение, сверкающее в ярком свете. Оно было построено из чего-то прозрачного и блестящего, и прежде я никогда такого не видел. Вроде бы в столицах доминионов такие высокие здания не редкость, но мне так и не довелось их увидеть.

Все вокруг было чуждым: небо, воздух, вода, земля. Даже я сам, казалось, стал вдвое тяжелее. Что это за место? Мое тело непроизвольно напряглось, готовое к любой опасности.

Внутри меня росла решимость, смешанная с предвкушением и легким дискомфортом от пробирающего до костей мороза. Что бы ни ждало меня впереди на Демонических играх, я был готов встретить это лицом к лицу. Мои когти сжались, готовые разорвать любого врага, а из горла вместе с пламенем вырвалось тихое рычание.

Но где-то в глубине души, в уголке сознания, который я не мог до конца ощутить, таилось странное чувство. Словно я здесь не просто ради победы в Играх. Словно у меня есть какая-то более важная цель…

Но какая? Эта мысль ускользала, как тень в ярком свете этого нового холодного мира.

— Ааз? — окликнул меня нежный голос.

Посмотрев вниз, я увидел Лерру. Суккуба сидела и недоуменно оглядывалась.

Рядом с ней зашевелился Шутник Ридик.