Имперское наследство. Последний герой

34

— Глава! Первый встал! — взбудораженный начальник отдела восстановления побеспокоил старика… как всегда в неурочное время.

— Кто? — проскрипел Глава.

— Это капитан-судья Сатто! Соединить?

Глава в ответ только кивнул, и уже через мгновение был вынужден любоваться голыми ягодицами Сатто. Клоны вставали из капсул «как есть», то есть полностью обнаженными. Такими, какими их вырастили. Средств связи в зоне инкарнации не было, поэтому поторопившийся начальник отдела просто дал соединение с ближайшим сервом, к которому вставший капитан-судья как раз повернулся спиной.

— Сатто! — негромко произнес старик.

— Глава? — обернулся Сатто. — Склоняюсь! — он прижал руки к груди, согнувшись едва ли не пополам.

— Сатто! Что произошло? — спросил Глава.

— Не могу понять, Глава! — Сатто говорил, не поднимая головы. — Это было похоже на пси-атаку. Мягкую, еле заметную, но одновременно сильную. Она не ломала волю, она просто вымывала рассудок, внушая одну-единственную мысль: «Помеху — уничтожить!»

— Ты уверен?

— Нет, господин Глава. — Сатто вновь поклонился. — Последние минуты как в тумане. Мне нужно проанализировать произошедшее. Только тогда я смогу разобраться в воспоминаниях.

Не успевший вытереться, весь покрытый остатками питательного геля, капитан-судья мелко подрагивал.

— Как ты умер? — спросил Глава.

— Мой корабль был уничтожен почти мгновенно. Я не уверен, но мне кажется, что я попал под полный залп своего патрона. — выдал Сатто.

— Эрлих?! — поразился Глава.

— Да, господин Глава! — подтвердил Сатто. — Но я не уверен в этом. Все плывет, не могу сконцентрироваться!

Сквозь броню спокойствия капитана-судьи пробилась волна нетерпения. Хоть серв и передавал лишь обычную картинку, но опытный Глава это понял.

— Хорошо, Сатто. Ступай в рекреацию. — произнес он. — Когда полностью придешь в себя, составь подробный отчет.

Клоны сразу после активации… были весьма активны. Комплекс препаратов, для лучшего восприятия информации поддерживавших в их уже выращенных телах «полуактивность», был своеобразен. Побочным явлением этой своеобразности являлось то, что капитан-судьи «вставали» буквально напичканные гормонами!

Именно для этих целей существовала «зона рекреации», где перевозбужденные судьи «снимали стресс нового рождения». Численность персонала «рекреации» никогда не была чем-то постоянным, ведь многие из судей бывали… излишне жестоки. И от использования в этих целях синтов пришлось отказаться — «искусственные» не могли дать судьям то, что давал обычный человек, слишком мало в них было эмоций и жизненной силы.

— Интересно, надолго ли их хватит… — мелькнула у Главы равнодушная мысль, но тут же была смыта полнейшим безразличием: — Хотя это не моя проблема.

Первые из вставших сумеют погасить жажду, а задержавшиеся… потерпят.

Мнение же самого «рекреационного персонала» никто не спрашивал. Желающих на освободившиеся вакансии всегда было много. Хоть они и не подозревали об уготовленной им участи, но это был их выбор! Ведь необременительные обязанности вкупе с огромной платой и шикарной страховкой не даются просто так… А жадные и глупые человеческому роду не нужны!

Так считал Глава. Так считали все капитан-судьи.

И их мнение было законом!