Попала в диала (СИ)

Глава 15 Снова одно целое

Всё, что было после того, как я пришла в себя, показалось мне нереальным. Каким-то фильмом, который я села посмотреть в пятницу вечером после работы. Не верилось, что всё это происходило со мной.

Придворный лекарь поставил меня на ноги, окурил какими-то травками-муравками, дал с литр успокоительного настоя и, настоятельно порекомендовав не волноваться, удалился. Стоило ему уйти, в мои покои зашёл Альберт. Я, конечно удивилась, но возникать не стала. Времени оставалось мало. За окном была глубокая ночь, а это означало, что завтра или может уже сегодня я покину этот мир, что меня совершенно не устраивало. Мы же не поймали изменников и не восстановили справедливость.

— А Маркус, он…живой? — спросила, зная, что получу утвердительный ответ.

Брюнет покивал, а потом у нас с ним состоялся очень длинный разговор о том, что нам предстоит провернуть, чтобы поймать-таки Далаша с поличным. Альберт рассказал, что в главном соборе столицы сегодня состоится церемония…прощания с министром Гардом. По крайней мере, всех известили именно об этом. Ни один советник или диал Хазы не знает, что должно случиться на самом деле. Харлок заверил, что подчинённые Маркусу войска наготове, все сторонники нынешнего правителя также на низком старте (хоть и думают, что министра обороны убили).

— Какая же я балда, — запоздало подумала, что исцелила своего новоявленного жениха, не убедившись в том, что в его рану не попал яд. — Надо срочно осмотреть Маркуса, — вскочила с кровати, но заработала такое головокружение, что тут же повалилась обратно.

— Всё с ним в порядке. Ты главное не перенапрягайся и береги силы. Остался последний рывок, и, надеюсь, на этот раз у нас всё получится, — успокоил меня Альберт.

Чувствовала я себя неважно, поэтому дослушав план диала до конца и узнав, что нападавшего на Маркуса удалось поймать, но тот совершил самоубийство, со спокойной совестью уснула. А утром ко мне пришла уже знакомая служанка и принесла шикарное…чёрное платье. Всё в рюшках и оборках оно было лишь в некоторых местах расшито серебряной нитью. Воистину траурное одеяние. К нему прилагалась серая вуаль и украшение на волосы в виде крупных серебряных цветов с антрацитовыми каплями “росы”. Когда мы закончили с причёской и самим нарядом, мне вдруг стало очень грустно. Не хотелось покидать этот мир в таком виде. Почему-то мне мой уход виделся совсем иначе, но выбирать не приходилось. Нужно было готовиться морально и физически, так как слабость накатывала постоянно, а сердечко Аделины в груди билось как из последних сил, словно маленькая пташка в клетке.

В храм мы прибыли вместе с сестрой. Она тоже была одета в траурный наряд. Здание богослужений оказалось огромным, внутри всё так же, как и снаружи, было украшено чёрными тканями. Цветы, правда, стояли белые. Народа было много. Присутствовали и придворные министры, и прочие диалы высшего круга. Среди толпы я заметила несколько незнакомых мне мужчин. Они держались обособленно и были очень непохожи на местных, но потом, обратив внимание на большой, украшенный траурными лентами, гроб в центре зала, я о них благополучно забыла.

Почему-то от увиденного стало нехорошо. Спасибо Сесилии, она поддержала меня за локоть и даже помахала веером так, что я смогла перевести дух. Возле гроба (крышка которого была закрыта) стоял служитель Пресветлых в траурном балахоне, скрывающем лицо. Рядом с ним сидел в своём “инвалидном кресле” Его Величество. Что-то во внешности храмовника показалось мне странным, но я никак не могла сообразить, что именно. Постоянная слабость не давала хорошенько сосредоточиться.

Мы с принцессой подошли вплотную к постаменту с деревянным ящиком (я очень надеялась, что пустым, ибо задохнуться там под закрытой крышкой было раз плюнуть) и встали рядом. Среди толпы я заметила Далаша. Он уставился на меня, казалось, не моргая и не отводя взгляд. Будто только и ждал, когда я наконец посмотрю ему в глаза. К моему большому сожалению, именно это я и сделала. Сердце забилось чаще, стало трудно дышать. Захотелось забыть обо всём, покинуть это место и броситься в объятья самого желанного мужчины на свете. Я даже сделала шаг в том направлении, где он стоял, но Сесилия чем-то очень больно уколола мне палец, и наваждение спало, будто и не было его никогда.

“Явился, гад!” — подумала про себя, а сама взяла “сестру” за руку и тихонько сжала в знак благодарности. Может она и слепая, но перемену в моём настроении уловила получше любого зрячего.

Тем временем вокруг герцога начали собираться диалы и люди в форме (но не наши солдаты). “Наёмники,” — мелькнула в голове догадка и я стала озираться по сторонам.

— А где стража? Где вся охрана? — уже прилично нервничая, спросила я у Сесилии.

— Всё под контролем, не переживай, — шепнула она и снова гордо вскинула голову, ожидая начала церемонии.

Служитель Пресветлых тем временем достал огромный талмуд всё с теми же золотыми закорючками и начал набубнивать какую-то нелепицу. Я хорошо помнила, что читали на церемонии прощания с Сириусом Гардом, и услышанное мной сейчас разительно отличалось и ритмом и содержанием. По толпе поползли шепотки, а затем раздался хлопок и всё вокруг окутал странный дым. Далаш смело и уверенно шагнул к нам и заговорил:

— Ваше Величество, примите мои соболезнования, относительно гибели министра Гарда, — герцог улыбался. Казалось, что он наслаждается каждым сказанным словом.

— Как ты посмел, Далаш? Церемония только началась, прерывать её — богохульство. Что это за дым? Что ты вообще себе позволяешь? — возмутился правитель, но голос его был настолько слабым, что кроме нас, стоявших поблизости, никто ничего не услышал.

— А вот так и посмел. Сегодня великий день, дорогой мой тесть. Ведь я женюсь! Не по любви, правда, но кого это волнует. Не так ли, милая моя Аделина? — диал посмотрел на меня, а я предусмотрительно опустила взгляд. Его голос эхом отражался от стен и был отлично слышен всем присутствующим. Затем раздался звук шагов, герцог уверенно приближался ко мне.

— Дым — ни что иное, как пары цветка заколодника. Они очень неблагоприятно влияют на ментальные способности диалов Хазы. Жаль, что и на мои тоже, но для общего блага, я готов это потерпеть. Солдаты! Взять храм в окружение!

Толпа тут же пришла в движение. Кто-то вскрикнул, но большинство просто стояли и смотрели на то, что происходит. Лица присутствующих выражали восторг. Конечно, не каждый день власть меняется. А тут на тебе, остросюжетный боевик да вживую.

— Итак, принцесса. Ты готова стать, наконец, моей женой? — герцог протянул мне руку в белой атласной перчатке. — Помнится, ты так об этом мечтала… — добавил он уже мне на ушко. Заметив, что я не тороплюсь подавать ему свою пятерню, он довольно грубо схватил меня за запястье и потянул к служителю.

— Прекрати! Чтоб ты сквозь землю провалился, гад ползучий! — выкрикнула я, шипя от боли.

— Начинайте обряд, многоуважемый, — Далаш махнул рукой служителю, мол, меняй пластинку с заупокойной на праздничную. Гуляем.

— Позвольте узнать Ваше имя, господин, — раздался спокойный приятный голос храмовника.

— Герцог Алистер Далаш, министр внутренних дел Хазы и без пяти минут регент при новой правительнице, — как на духу выдал диал, продолжая сжимать моё запястье.

— Его Величество живы, почему же без пяти минут и почему именно Вы женитесь на принцессе Аделине? Разве нет других претендентов? — продолжал свой “допрос” высокий и загадочный служитель, лицо которого скрывал чёрный капюшон.

— Стоит мне щёлкнуть пальцами и наш Величество отправится к Пресветлым. Смертельная доза яда ему обеспечена. Получит её так же быстро и безболезненно, как и старик Халиф. Хватит им уже небо коптить. Пора уступать дорогу более достойным. С Гардом только пришлось повозиться. Никак подыхать не хотел. Но теперь нет и его. Я первый в строке чистокровных, способных жениться на принцессе по закон. Начинай уже читать, хватит испытывать моё терпение, смерд!

И служитель послушно начал читать незнакомый мне текст. В одной руке он держал небольшую книжицу, а во второй пару браслетов, один из которых показался мне знакомым. Стало не по себе. Время шло, но ни Маркуса, ни Альберта нигде не было видно. Тем временем Далаш выхватил одно из украшений у коренастого храмовника и, нащупав на внутренней стороне нечто, поранил себе палец.

— Давайте уже заканчивать, у меня мало времени, знаете ли, — герцог потянул меня за руку, явно желая надеть браслет на моё запястье.

— Да, думаю, мы уже достаточно услышали, можно и заканчивать, — изменившимся голосом сказал тот, что вёл церемонию. Служитель вручил мне второй браслет и попросил закрепить его на руке Далаша. Я нехотя выполнила его указание, а затем наступила полнейшая тишина. Казалось, время остановилось и всё вокруг замерло. А после я услышала два щелчка: один раздался откуда-то из глубины зала (громкий и чёткий), второй же едва слышный — от застёгивания украшения на моём запястье, которое стало очень сильно печь. Настолько, что я нехотя вскрикнула.

“Пока светить будет солнце.

Пока горит хоть одна звезда.

Пока моё сердце бьётся.

Я никому её не отдам.

Материки вдруг исчезнут.

И всё затопит вокруг вода.

Пусть хоть весь мир треснет, но.

Я никому её не отдам.”

Марсель feat. Artik & Asti — Не Отдам

Маркус Гард

Я не понимал, что со мной происходит. Вернее, понимал, но не хотел в это верить. Куда бы я ни шёл, что бы ни делал, все мысли то и дело крутились возле Али. Чего я никак не ожидал, так это того, что она сделает ход конём и займёт место моей невесты. У меня земля в тот момент из-под ног ушла. И это было не удивление, нет. Думаю, что именно в ту секунду понял, что такое счастье. Даже в момент обретения второй души мне не было так легко и радостно.

Прождал Алю после приёма до позднего вечера, но она так и не вышла поговорить. Домой летел будто на крыльях. Нашёл брачные браслеты моих родителей и решил, что непременно покажу их ей и расскажу о наших традициях и порядке проведения церемонии. Следующим утром без труда нашёл её возле дворца, хотя понятия не имел, где именно она находится. Просто брёл возле ограды, думая о том, что меня тянет к ней, словно магнитом, и встретил в совершенно неожиданном месте.

Она так мило краснела и смущалась, что я не смог сдержаться и поцеловал её. Идиот. Чуть было не испортил тот мостик, что выстроился между нами. Она ясно дала понять, что мои признания ей ни к чему. Пришлось взять себя в руки и сделать вид, будто ничего не было. Вот только давалось мне это с трудом. А потом тот меткий выстрел, что пробил мне лёгкое и вынудил в очередной раз показать свою слабость перед женщиной, которая стала мне так дорога. Больно было не столько от того, что каждый вдох буквально выжигал меня изнутри, сколько от осознания собственной беспомощности и никчемности. Был бы нормальным диалом, сразу бы заметил слежку и скрутил наёмника. Но чем больше времени проходило с момента диссоциации, тем меньше способностей у меня оставалось. Совсем скоро пропадут и те, что всё ещё со мной. Как и говорил мальчишка-Творец, стану простым смертным. “Не успел вернуть Алю обратно,” — подумал, а самому стало так горько от этой мысли, хоть волком вой.

Вот только когда она склонилась надо мной и принялась исцелять, стало страшно. Заметил, как резко она побледнела. “Ну встану я на ноги и что потом? Что со мной будет, если она исчезнет? Зачем мне всё это, если той, к которой тянется единственная оставшаяся душа, не будет рядом?” — вот о чём я думал, пока девушка старательно расходовала остатки силы, держащие её в нашем мире. Растрачивала её на меня. Проклятье! Сам не знаю, что злило больше: то, что она жалеет меня и постоянно помогает, или то, что сам хочу её жалости к себе. Ищу встречи, постоянно пытаюсь поймать её взгляд, надеясь, что она задержит его на мне чуть дольше. Как же я ничтожен!

Всегда, не смотря ни на что, я оставался сильным духом, никому и никогда не показывал изнанки своей души. Один лишь Альберт знал о моих переживаниях и то лишь небольшие крупицы. Для всех остальных я был уверенным в себе, решительным и непоколебимым отпрыском семьи Гард. Аля же перевернула мой мир с ног на голову. Увидела меня изнутри в прямом смысле, побывала в моей шкуре, изучила, распутала, словно клубок пряжи…делай из него, что хочешь: шарф ли, чтобы согревал в долгие морозные вечера, удавку ли, чтобы избавляться от врагов, или же тёплое пуховое одеяло, что укроет тебя от всех бед и никому не даст в обиду.

Я понял, что готов был стать для неё кем угодно, лишь бы она осталась. Вот только было слишком поздно. По тому, как она бледнела, как тряслись её руки после применения силы, стало ясно, что времени у нас очень мало. Мне хватило пары минут, чтобы придумать план, и её идея сыграть в умершего стала катализатором.

Всю ночь мы с Альбертом организовывали мои похороны, рассылали тайные уведомления и собирали войска. Я даже домой не поехал, чтобы ни одна живая душа не узнала, что я жив. Всем слугам поместья и моей сестре сообщили горестную весть. Не хотелось так играть с чувствами близких мне людей, но выбора не было.

К утру всё было готово. Наша задумка не имела права провалиться. Всё должно было сработать. Тогда мне казалось, что я учёл все аспекты и просчитал всё до мелочей. Да и козырь, припрятанный нами в рукаве, уже ждал своего часа. Утром отправил друга к Але. Нужно было сообщить ей о том, что намечается. Хотя на самом деле я просто переживал за неё. То, как она свалилась без чувств, стоило ей исцелить моё ранение, напугало до дрожи. Решил было, что потерял её, но лекари заверили, что принцесса пережила нервное потрясение и совсем скоро придёт в себя.

Пока в храме готовились к проведению церемонии прощания, мы с Альбером следили за выполнением плана снаружи. Нельзя было выдать себя раньше времени. На этот раз ни один прихвостень изменника не сбежит.

Стоило солдатам герцога выбежать из храма с целью окружить здание, мы всех повязали. Пришлось повозиться, но оно того стоило. Внутри остались два-три десятка диалов-изменников.

Организовав солдат, я отправился внутрь, предварительно накинув на голову капюшон, чтобы остаться неузнанным. А там уже вовсю кипело действо. В воздухе висел едва заметный дымок, отдающий какой-то травой. Обратил внимание, что и верные нам диалы, и те, что присягнули герцогу, ведут себя странно. Как-то заторможенно.

Когда заметил, как светловолосый гад обращается с Алей, захотелось придушить его на месте. Но было рано. Я видел, что она ищет кого-то в толпе. Захотелось, чтобы этим кем-то был я. Но надеяться было глупо. Скорее всего девушка просто была напугана и нуждалась в защите хоть кого-нибудь.

Церемонию бракосочетания может провести только верховный диал. Нам очень повезло, что на нашей стороне оказался один из них. И не простой, а с изюминкой. Наверное, до конца своих дней не перестану благодарить семью Алмор за оказанную нам помощь. Нащупал во внутреннем кармане браслеты родителей. Сам не знаю зачем взял их с собой. Правила гласят, что будущий муж должен уколоть палец непосредственно перед тем, как защёлкнуть укращение на запястье супруги, но меня заверили, что это не обязательно. Главное — согласие диала на вступление в брак. Пресветлые всё видят и знают, поэтому ошибок не случалось никогда.

О том, что именно знают и творят наши Боги, я мог спорить часами, но на этот раз препираться не стал. Последние строки священного текста стали сигналом к действию. Я хотел было убрать браслеты обратно, готовясь к броску, но именно в этот момент герцог поранил палец об иглу украшения, что держал в руке, и собрался уже надеть его Але. Моей Але! Внутри вначале всё похолодело, затем меня затрясло от злости. В сознании набатом стучала сумасшедшая одна мысль: “Не отдам! Ни гаду Далашу, ни Богам, никому не отдам!” Забыв, что обещал Але свободу, когда всё закончится, выхватил свои браслеты и чирканул иглой по пальцу. Оставалось надеяться на то, что Алмор-старший начеку и заметит мой сумасбродный жест. Не зря его прозвали прозорливым и всевидящим. Я скинул капюшон и высоко поднял руку, чтобы первый наместник Пресветлых Дикеи заметил меня. Оставалось только метко швырнуть украшение, окраплённое моей кровью блондину. Пара мгновений и затем раздался долгожданный щелчок. Всё же дикейцы — отличные боевики, действуют слаженно и гладко. Секунда — и больше половины воинов Далаша лишились своих сил, а я рванул вперёд, одновременно ощущая, как по руке растекается приятное тепло. Обряд бракосочетания был завершён.