Попаданка. Мама для бастарда

Глава 18

– Драго, нет! Не надо! – рванулся Милад.

Теодор оттолкнул его. И обжег злым взглядом, безмолвно приказывая не лезть, не пугать ребенка. Милад застыл послушно, боясь навредить Драго, а не потому, что испугался сам. Но пытался каждую минуту поймать взгляд мальчика, чтобы посмотреть ему в глаза и убедить его молчать.

«Не говори! Не говори, пожалуйста, правду!» – убеждал Милад своим взглядом. И пытался шептать:

– Драго, не надо, прошу… Я тебя и так любить буду! Ничего не изменится между нами! Только не говори! Пожалуйста!

– Да о чем не говорить?! – вконец разозлился Теодор и обернулся к нему.

Драго примолк и только подрагивал в руках Теодора. Глядя заполошно то на Милада, то на него.

– Нельзя так, Милад! – звонко проговорил Драго, посмотрев ему в глаза. – Теодор хороший, и он правду знать должен. Он… тоже любит меня. Обманывать его было бы подло и некрасиво!

– У меня от вас голова кругом, – устало выдохнул Теодор, отпустив Драго. – Что за тайна у вас от меня?

Милад стиснул камушек в ладони. Теодор смилостивился и повесил его обратно, когда увидел, что камень больше не тянет из тела силы. То камень так на магию плети среагировал. А сейчас кристалл снова светился… тем ярче светился, чем ближе Милад подходил к своему сыну. А когда подошел близко, то упал на колени перед Драго. Готовый ко всему, что тот скажет. И к любой реакции от Теодора.

«Я защищу тебя, сынок, даже если он разозлится! Он не тронет тебя, обещаю, я рядом!» – читалось на его лице, когда Милад потянулся к узкой ладошке Драго.

А Теодор держал его за вторую ладонь, стоя на корточках. Они окружили мальчика, оба поддерживая. Теодор смотрел непонимающе то на взволнованного Драго, то на Милада, который стоял рядом с ним на коленях, еще ослабленный, бледный, сжимая маленькую ладошку.

– Камешек этот непростой, – Драго низко опустил голову, не глядя ему в глаза. – Он показывает, кто кому кровь родная! И засветился первый раз, когда мы его вдвоем коснулись. Я и Милад… Значит, он мой отец настоящий, родной…

– Нет, неправда! – Теодор вздрогнул, будто его ударили. – У тебя метка, Драго, хороший мой! Обманул он тебя!

В первую секунду Теодор отшатнулся, но потом подался ближе, глядя Драго по волосам, пытаясь достучаться до него. И бросил взгляд на Милада, горящий, злой. Уверенный, что одурачить он обоих попытался!

Милад покачал головой. Его лицо было серьезным и немного печальным. Он потянулся погладить по голове Драго.

– Не обманывал я Драго, Теодор. Можешь сам по книгам своим ученым прочитать. Я в магии не разбираюсь. Мне этот камушек колдун, что в лесу живет, дал. Не обманывал Камил прежде. Не думаю, что обманул сейчас. Но дело твое, государь. Верить аль не верить.

Они с Драго сейчас были совсем близко. Почти лицом к лицу. И Теодору бросилось в глаза, как похожи их глаза на побледневших лицах. Мальчика и… его отца?

– Так ты меня теперь не будешь любить, да Теодор? – спросил убитый горем Драго. – Если я не сын твой?

Он поднял голову и посмотрел грустно на Теодора. Пронзительно так. На Милада Драго сейчас даже не смотрел. Только на Теодора. Будто важно ему было… правду услышать. Из уст короля.

– Что ты говоришь такое… – сдавленно прошептал Теодор, а потом взял личико Драго в свои ладони, большие и теплые. – Я же говорил тебе, малыш, мне неважно, одна в нас кровь или нет! Я уже принял тебя как своего сына. Вот сюда принял и никому не отдам.

Теодор перехватил ладошку Драго, прижав к своей груди. Там, где так часто и взволнованно колотилось сердце. Он не мог понять, что врет: метка или кристалл… Взгляд Теодора метнулся к Миладу. В глазах так и читалось, что пусть только попробует мальчика отобрать, силой увести! Но похоже, никто этого делать и не собирался. Так что Теодор чуть успокоился и встал, все еще сжимая руку Драго.

Драго шмыгнул носом недоверчиво. Раз, второй, а потом не выдержал. Взлетел птицею и на шею Теодору повесился. Схватился за его одежду так крепко, что и пальцы не разожмешь, только силой. И прижался мокрой от слез щекой к его щеке колючей.

– Ты тоже мне, как отец, стал! Хочу и тебя папою звать! Очень сильно полюбил тебя! Хочу жить с тобой и мамой! Точно-точно не отпустишь меня от себя?

Драго и страшно было, и хорошо, колко внутри от того, что признался. И потихоньку начинал верить, что Теодор и правда сыном считает и любит.

Милад не прерывал. Ни слова не сказал, спокойно слушал и слова Теодора, и шепот испуганный, заполошный Драго. Смирился Милад с тем, что потерял семью. Да ценить научился, что не прогнал его Теодор. Поэтому не так вел себя, как прежде. Прежде он бы бросился отрывать Драго от Теодора, себе пытаться отвоевать сына, а сейчас… Пытался принять, уместить, что в сердце у Драго теперь два отца. И Милад, и Теодор.

– Никуда не отпущу! – выдохнул Теодор в висок Драго, прижимаясь к его мягким, как шерстка пушистая, волосам. – И всегда буду сыном своим звать.

Это Теодор прошептал тихо-тихо. На самое ушко Драго. Он привязался к мальчику, посчитал своим ребенком. И теперь не собирался отрекаться от него из-за того, что какой-то камень засветился! На Драго метка, а главное, сердце воспринимало его родным. Так что Теодор ни на секунду не сомневался, что Драго останется во дворце, принцем, его сыном.

Он был таким хрупким сейчас, таким уязвимым, что Теодор не выдержал, закружил его, как маленького совсем! О, как бы ему хотелось быть и в прошлом Драго, смотреть, как он растет! Теодор посмотрел на Милада украдкой. Понимал ли он теперь, какое счастье ему выпало? Мальчика этого вырастить.

Драго улыбнулся смущенно и довольно. И обвил еще крепче руками шею Теодора. Будто без слов показывая, что он тоже не отпустит. И потерся уже носом о шею Теодора, как доверчивый котенок.

– А я буду звать тебя папочкой. Всегда-всегда! – горячо выдохнул Драго на ухо Теодору.

Шли секунды. Драго чувствовал себя тепло и уютно в его крепких объятиях. Но потом обернулся и показалось ему, что Милад какой-то грустный. Позабытый ими с Теодором потому что? Драго заерзал, разжал руки и слез с Теодора, чтобы протопать до кровати и плюхнуться на вернувшегося туда Милада. С кровати послышалось громкое: «Ой!» Не ожидал Милад?

– И ты мой папка будешь! – гордо заявил Драго, попрыгав на нем для верности. – В гости к тебе ходить буду. А ты – ко мне. Приходи на пир королевский в честь дня моего рождения обязательно! Еще с мамой тебя помирить надо! И тогда все будет хорошо!

Теодору эта идея не понравилась, но он промолчал. Знал, что Дана – попаданка злопамятная и вряд ли так просто, как Драго, простит Милада. Да и к лучшему это! Еще ревновать Дану к этому красавцу белобрысому не хватало. Не зря ж Милад был первый парень на деревне! Еще и попаданку в себя влюбит, чего доброго!

Милад тепло улыбнулся, перехватывая Драго, опрокидывая на кровать и легонько щекоча бока. Тот рассмеялся, смешно размахивая руками, как котенок – лапками. Даже попал Миладу по носу.

– Обязательно приду я к тебе! И ты… приходи, – Милад прижмурился на миг, радуясь, что Драго все-таки принял его приглашение. – Я буду ждать тебя всегда, всегда-всегда!

Милад взъерошил волосы Драго, заметив, что больше не ежится он от его руки. Залечил, видимо, Теодор его раны на душе. Милад встал с кровати, тихо подходя к нему.

– Спасибо тебе, Теодор. Что не отрекся от него, правду узнав. Мне тогда ума не хватило на это, – усмехнулся Милад горько, с сожалением, но с искренней благодарностью коснулся плеча Теодора.

***

Теодор и не догадывался о напряженных отношениях Даны и Анисьи до одного эпизода. Дана поймала его возле покоев жены и с улыбкой ухватила за руку, попросив:

– Позволь мне сходить сегодня на рынок! Хочу купить кое-какие припасы, чтобы испечь Драго пирог, его любимый! Мы всегда праздновали его день рождения с этим пирогом, мальчик будет рад, если это напомнит ему о доме!

– Хорошо, только охрану возьми. Негоже девице такой красивой по улицам шастать, как простой прислуге, – недовольно буркнул Теодор.

Не хотелось признаваться Дане в том, что он не хотел, не хотел, чтобы Драго вспоминал дом! Милада еще вспомнит… они, кажется, с мальчонкой неплохо ладили, когда Милад не горел от гнева, ревности и прочих бурных эмоций? А после рассказа Даны о прошлом Теодору все еще моментами хотелось выжечь из памяти Драго даже имя Милада. У Даны, впрочем, тоже. Невозможность мести Миладу за прошлое сводила пальцы молодого короля в судороге. Вроде и пощадил тогда, а все равно моментами ка-ак нахлынет… Но пугать Дану этим не хотелось.

– Теодор! Ну, разреши одной! Не люблю я со стражей ходить! – наморщила нос Дана.

Теодор хотел было запретить, но тут из покоев выглянула Анисья и позвала его. И Теодор махнул рукой, забыл пригрозить Дане и думать не сметь о таком, чтобы без стражи ходить. Она улыбнулась и, как легконогая лань, сбежала по лестнице вниз, в свои покои, собираться. А сам он отправился к жене, как и планировал, чтобы обсудить ее появление на пиру у князя Ягонского.

– А куда твоя зазноба-то собирается? – мурлыкнула Анисья, прильнув к Теодору всем телом по-кошачьи.

Глаза жены сверкнули как-то нехорошо. Теодор обратил на это внимание. И медленно проговорил:

– На рынок Дана отправиться хочет. Не всем же по пирам да балам ходить, как тебе.

Вроде и обычная перепалка с Анисьей, но что-то тревожило Теодора. И хотя она не ответила ему ничего, сменила тему, он решил проследить за Даной. На сердце у короля было неспокойно.

***

Я набросила на шею расписной платок – подарок короля. И напевая песню, вышла из дворца. Меня, конечно, уже ждал экипаж: Теодор такой предупредительный! Но слава небу, стражи возле экипажа не было. Значит, позволил прогуляться мне одной!

– Остановите на площади, – попросила я кучера.

Давно забытое чувство свободы охватило меня, захотелось раскинуть руку и закружиться прямо на площади! Я чувствовала себя птицей в клетке в королевском дворце, под неусыпным взором Анисьи. И только то, что я изредка выбиралась полечить животных, помогало мне смириться с тем, что я добровольная пленница. Да, ради Драго, но все же… Часто в голову мне лезли чужие воспоминания о том, как сладко было той, другой Дане, целоваться с Теодором на поле, скрытыми от чужих глаз. Как они гуляли с ним по лесу, как опрокидывал он ее на мягкую траву, как ласкал… Я прерывисто вздохнула и поняла, что забрела куда-то не туда. Рынок гудел совсем неподалеку, но я стояла в узком грязном проулке и вертела головой, не разобравшись сразу, куда мне выходить, чтобы попасть на рынок.

– Куда торопишься, красавица? – услышала я незнакомый мужской голос рядом и вздрогнула.