Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том ll

Глава 30 Вонючее наполнение

Долетев до орлиного гнезда, шесть разведчиц обнаружили, что мать птичьего семейства уже покормила птенцов и отправилась дальше, по своим делам. Пятеро комочков пуха перекусили украденной добычей и теперь жались друг к дружке, сохраняя тепло и борясь с вечерней прохладой. Фёдор ожидал, что ему придется сражаться с пернатым хищником и даже понести потери, но абсолютно беззащитное гнездо предстало перед ним настоящим подарком судьбы. В дополнение к украденной пташке, которая сейчас покоилась в желудках птенцов, он получит ещё и самих орлиных детишек. Они станут хорошим дополнением к ночной трапезе королевы, а их смерть будет уроком наглой птице, ворующей добычу прямо из лап Роя.

Без малейших уколов совести, матка отдала ментальный приказ своим прислужницам наброситься на птенчиков и сожрать их живьем. Над ковром древесных верхушек разнёсся пронзительный визг. Мощные жвалы раздавили хрупкие птичьи косточки и очень быстро визжание затихло. По силе разлетевшегося эха, Фёдор понял, что мама-орёл вполне могла его услышать и следовало поспешить убраться с места преступления, если он не хотел нарваться на неприятности.

Дабы ещё больше насолить противнику, осы за пару толчков сбросили гнездо с высокого дерева. Одна летунья подхватила раненного глинотела у корневища и все вместе они отправились к РПС(раздельный пищевой склад). На этом операция «Справедливая Месть» завершилась.

Близь восточных гор, на выжратой пустоши, лагерь барановцев и драконовцев готовился к ночёвке. Теперь они имели в распоряжении целую гору дров, так что в отличии от прошлой ночи, смогли разжечь множество костров и осветить равнину вокруг «муравейника». При таком освещении опасность диверсий со стороны глинотелов снижалась. Жуки-имитаторы попросту не рисковали выползать на свет костра, а те немногочисленные особи, которые решались на подобную авантюру, быстро получали топором по хребту.

Этим вечером Фёдор впервые увидел как гуманоиды молятся. Малыми группами они отходили на небольшое удаление от лагеря, становились в круг, опускались на одно колено, вздымали длинные руки к небу, запрокидывали голову назад и громко пели какую-то песню. По особенной позе и немелодичному мотиву, развитый человеческий разум попаданца понимал, что действо несёт не развлекательный характер, а скорее религиозный. Возможно так реконструкторы благодарили богов за дарованную победу в бою. А возможно сегодня у них была какая-то знаменательная дата в календаре.

Хозяин раненной рептили, поглаживал своего питомца по голове. Когда чешуйчатая тварь слегка очухалась от первой анестезии, он тут же запихнул ей в пасть новую порцию сон-травы. Гигантская ящерица попыталась выплюнуть снотворное, и даже задёргала лапами в кожаных кандалах, с намерением освободиться. Но всадник одним ловким движением протолкнул руку в пасть питомца по самое плечо. Таким образом он впихнул связку травы прямо в глотку рептилии и та была вынуждена её проглотить, чтобы не задохнуться.

«И не испугался ведь, что она ему руку оттяпает.» — подумал Фёдор, представляя с какой лёгкостью прирученное чудовище раскусит хрупкую кость хозяина.

Вместе с седыми струйками дыма от лагеря в воздух поднимался запах душистых блюд. Бойцы полностью отложили работу по раскопке бугра и посвятили всё внимание общению и готовке ужина. В ход опять пошли трупы насекомых, которые разделовали и обжаривали, посыпали приправами и варили в воде ради бульона. С кучи дров вытягивали брёвна потолще, дабы подложить их под зад и не сидеть на голой земле.

По приблизительной оценке человека, реконструкторы и ящерицы смогут питаться исключительно насекомыми-переростками, на протяжении ещё двух недель. И дальше пища не закончиться, а просто протухнет. Скорее закончится вода в сухом ручье, чем жучье мясо, настолько был велик некогда иноРой.

Две разведчицы соблазнились запахами и отправились на перекус, на окраину побоища. Туда до куда не доставал свет кострищ, и лишь тусклый отблеск серебристого месяца слабо освещал истерзанные насекомьи туши. Там они вкусили сырого холодного мяса, и их вкусовые рецепторы ощутили его, как блюдо состряпанное шеф-поваром пятизвездочного ресторана. Осы набили брюхо до отвала, и потом всё равно продолжили запихивать в себя пищу. Вплоть до состояния, пока жованный фарш, едва не лез из глотки наружу. Да, еды здесь было невероятно много и королеве безумно хотелось заполучить все эти питательные вещества собранные с огромной площади. Но к сожалению побоище находилось слишком далеко от тронного зала.

Гуманоиды у костров запевали песни, которые звучали задористо и мелодично. Этими мотивами воины явно развлекались, а не молились или грустили. А вот где было место только для грусти, это группа повозок нагруженная трупами боевых товарищей. Бойцы, впервые освободившиеся от приказов командиров, шли к телегам по одному, искали среди погибших знакомые лица и склонялись над ними в слезах и с молитвами.

Фёдор лицезрел это действо и внутри его разума возникали лёгкие проблески сочувствия. Странная эмоция, чуждая насекомому, но такая важная для людской половины.

«Я… Могу… Сочувствовать им… Смерть близкого человека, смерть друга, это грустно, это то, чего не хочется допустить…» — копошился в мыслях юноша, чье сознание тонуло в инстинктах безрассудного пожирателя. — «Но для меня не важны эти чужаки, их переживания, их страдания и интересы. Я не испытываю к ним любви… Скорее только долю уважения, за их силу. А вот мои дети, мои трудолюбивые головастики, мои крылатые сестрички, мои твёрдые бронероги, мои изворотливые попрыгунчики, мои хитрые малыши-глинотелы… Они моя кровь, плоть от плоти. Один взгляд на них вызывает во мне ласку и тепло. Мои детки хотят кушать, мои детки хотят кормить свою мамочку. Остальное не важно… Остальное не важно…»

Темень медленно скрывала мир от простых глаз и оставляла его видимым лишь для зверей обладающих ночным зрением. Близился час большой кормёжки! Раздельный Пищевой Склад отлично справлялся со своей функцией, стабильно добывал много пищи через кольцевые туннели, и позволял не рисковать обнаружением королевских покоев, которые находились на восемь километров севернее. Гусеницы отработали на сборочных участках в две смены и добыли рекордное количество брикетов. Также им помогли глинотелы, осы и кузнечики, добавившие к общаку несколько мясных тушек сурков, змею, орлиных птенцов, белколемура и случайную тощую пташку.

Девять десятков ос выстроились в колонну перед точкой где открывается проход в транспортный хаб, соединяющий все складские помещения РПС. Гусеницы выбрали землю, которую, раз за разом, ежедневно закладывают на это место для маскировки, и открыли доступ из хаба на поверхность. Затем, работяги создали из своих тел конвейер, беспрерывно двигаясь по одной полосе вперед, а по другой назад. Спускаясь вниз, они брали брикет и разворачивались на выход, на поверхности они клали брикет на землю и возвращались обратно. Каждые три брикета подбирала оса, которая сразу отправлялась в полёт к Тронному Залу. Там дежурные головастики, оставленные для добычи воды из южного озера и в услужение королеве, заканчивали отбор грунта из туннеля, ведущего на поверхность.

Насекомья часть сознания Фёдора ликовала от близости большого пира, человеческая же больше интересовалась происходящим на северо-востоке. Оса фишман, так и не вернувшаяся с рыбалки, продолжала преследование странного дикаря, набросившегося на служителей Роя с топором. Гуманоид в лохмотьях то и дело оглядывался на летунью, иногда тыча в неё тонким пальцем, похлопывая свободной ладонью по топору и улыбаясь. Видимо намекал на то какая участь ждёт разведчицу, если она продолжит преследование.

«Попытки общаться с насекомым скорее говорят о безумии этого индивида» — подумал Фёдор — «Ведь все остальные реконструкторы общаться со мной и не пытались. С другой стороны ни одного из них я не преследовал с особой осторожностью. Со стороны действия моей прислужницы должны выглядеть, как поведение довольно умного существа…»

В любом случае, никакие угрозы не могли заставить королеву отказаться от следования по пятам за тварью прикончившей двух головастиков и осу. Масла в огонь подливало то, что этот оборванец решил забрать с собой их тела. У Фёдора не было других предположений зачем гуманоиду потребовалась жучья квашня, кроме как для употребления в пищу.

«Если столь опасный противник, прицельно метающий топор на огромные расстояния, питается насекомыми Вархата и-и, моя святая обязанность не отпустить его живым. Убив его я обезопашу прочих слуг от внезапного нападения из кустов…» — сошлось на однозначном мнении спаренное сознание человека и матери Роя.

Параллельно со слежкой началась кормёжка. Двадцать шесть гусениц в спешке затягивали доставляемые брикеты с поверхности в хаб. Оттуда еду забирали длинные хоботки матки, уже выросшие до того, что стали способны дотягиваться до верхушки насыпи на входе в тронный зал. Помимо стандартных питательных брикетов, сегодня на ночной банкет доставили отстрелянные кузнечиками биоболты. Учитывая, что из тела королевы не выходят никакие экскременты, у любых веществ попавших внутрь бездонного желудка есть только один путь — переработаться на коконы слуг. А значит и твердое прочное вещество, из которого состоит шип прыгуна, в итоге безвозвратно раствориться в желудочном соке.

Раненого глинотела, спасённого из орлиного гнезда, доставили на РПС, для прохождения реабилитации в застенках подземелий. Там он получил паёк, перекусил и уснул крепким сном, ускоряющим регенерацию. Его царапины и рваные раны зарубцуются, пробитые клювом мышечные ткани восстановятся, в отличии от глаза головастика, попавшего на зуб агрессивному сурку. Одноглазому работяге Фёдор решил дать кличку «пират» и за его заслуги перед Роем поставить на более безопасную должность, по сбору листочков.

Пленный жуколов неожиданно подал голос, хотя обычно в это время он уже спал. Звучавшие из его уст слова были абсолютно не понятны, но в них слышалась какая-то напряжённость, требующая к себе внимания. Помочь во всем разобраться мог язык известный в каждом уголке вселенной, а именно — язык жестов. Но бронерог-стражник, охраняющий проход в тюремную камеру, не видел в темноте, а дежурная гусеница, обычно работающая в темнице в качестве фонарика, сейчас была занята транспортировкой брикетов.

Скрипя жучьим сердцем королева остановила одного работягу и отправила его разобраться в ситуации. И дело здесь было не в том, что мать Роя по доброте душевной желала сразу исполнять любую просьбу пленника. А скорее в том, что его подвижным пальцам, хорошо управляющимся с веревками, ветками и различными механизмами, могло найтись применение в будущем. Так что стоило хотя бы изредка идти на уступки ради пленного реконструктора, дабы поддержать в нём жизнь и ясность ума. А сожрать его королева всегда успеет. От такого финала жуколова уже ничего не спасёт…

Головастик прополз из хаба в большой зал по вертикальной стене, чтобы не мешаться под хоботками королевы, которые подбирали доставленные брикеты из короткого коридора. Потом он спустился по насыпи вниз, на нижнюю плоскость большого зала. Первый проход справа вёл в тюремную камеру, где содержался единственный заключённый. Второй проход справа, вёл в казарму, где спали на лестничных полках анабиозным сном два бронерога и десять кузнечиков — охранный гарнизон основной базы. В своё время припасенный в казарме бронерог спас жизнь всей колонии от жуколова, чья ищейка с лёгкостью отыскала вентиляционное отверстие.

«Мне потребуется гораздо больший гарнизон, чтобы и дальше справляться с вызовами судьбы…» — подумал Фёдор, а у самого в фантазии стояла картина гигантского неуязвимого летающего дракона с пылающей мокротой. Эта картина вызывала в нём сильный страх и параноидальное желание обезопаситься от обнаружения реконструкторами. — «Возможно, стоит создать схроны-анклавы с боевыми жуками, на пути от речной деревни к сухому дереву. Жуки будут выпрыгивать из засады и уничтожать любую ищейку, идущую по направлению к дереву с вентиляцией. Но, с другой стороны, мои схроны, коль их обнаружат, привлекут еще больше внимания к этой точке леса… До чего же опасную игру я затеял. Если подумать, инстинкт насекомого пожирать всё вокруг постоянно подставляет мою жизнь под угрозу, что совершенно неприемлемо для людской половины. Сейчас я чувствую себя первобытным человеком, который вынужден идти в опасную саванну сражаться с дикими животными, чтобы добыть пропитание и выжить. Либо я стану суровым воином, справляющимся с любыми сложностями, либо погибну.»

Роботяга повернул направо, в первый проход, и прополз под массивной тушей бронерога. Затем он запустил внутри своего тела биохимические процессы, которые вынудили его светиться тусклым люминесцентным светом. Только тогда, тревожные крики пленника стихли и, получив зрительный контакт, гуманоид сразу перешёл на активную жестикуляцию.

Одной рукой он сжимал четыре широкие ноздри, а второй тыкал пальцем в сторону комнаты для справления нужды. Вытянутая лысая морда кривилась, демонстрируя отвращение. Узкие глаза с мольбой глядели в глаза-бусинки гусеницы. Фёдор мгновенно догадался, что бедолага жалуется на запах собственно дерьма исходящий из отхожего места. У жуков этот аромат вызывал ноль раздражения, поэтому сам он не обращал на него внимания.

Королева отправила головастика закопать источник вони, а по пути в спаренном сознании возникали мысли по поводу целесообразности этих действий:

«Раз уж я ем и перерабатываю абсолютно всё, то мог бы и кал реконструктора сожрать, вместо того, чтобы возиться с выгребными ямами. И что мешает мне так поступить? Остатки человеческой брезгливости? Но ведь птичье дерьмо я уже жрал и на вкус оно было, как обычная глина… Может оставить всё, как есть и попросту не обращать внимание на недовольство пленника? А то уж больно много он для своей жалкой персоны требует. Ему здесь не царские покои!…Тогда рано или поздно запах распространится по всем туннелям и начнёт выходить из вентиляционного отверстия. А оно мне надо? Из него и так воняет жуками, настолько, что тренированная ищейка с лёгкостью находит… А запах реконструктора… Погодите… А ведь запах реконструктора и запах жучьей колонии, это два совершенно разных аромата!»

Тут Фёдора осенила гениальная мысль. Вместо того чтобы прикопать отхожее место, головастик поглотил все фекалии гуманоида накопившиеся за прошедшие дни. После этого гусень с вонючим наполнением отправился обратно в хаб, а из него в северный туннель, ведущий к маскировочному дереву. Там в узком проходе он принялся обмазывать калом земляные стены и постепенно продвигаться выше к сухому стволу. Закончил он непосредственно перед дырой, через которую входил воздух с поверхности. Её он также обильно смазал и на этом запас дерьма исчерпался.

«Я не смогу полностью убрать запах жуков, но хотя бы замаскирую его запахом гуманоидных испражнений.» — подумала королева — «Теперь есть мотивация для более обильного кормления пленника. Возможно стоит также подумать о поиске чего-то вроде острого перца на деревенских грядках, или о сборе фекалий разных животных по лесу, и последующем применении всего этого для маскировки систем вентиляций. Кучки фекалий также можно класть на маскировочные дёрновые люки в схронах-анклавах. Они не только замаскируют запах исходящий из вентиляционных трубочек, но и дополнительно обезопасят от продавливания люка чьей-то ступнёй. Мало кто из животных или гуманоидов добровольно наступит ногой в говно…»

В человеческой половине сознания всплыли воспоминания о документальной передаче увиденной по телевизору в прошлой жизни. Там рассказывали о том, как убегающие из тюрьмы заключенные всячески маскировали свои запахи, меняли одежду, шли вверх по течению реки, обмазывались пахучими веществами и всё ради того, чтобы сбить со следа собак-ищеек. Передача заканчивалась выводом, что ни один из приемов так и не смог помешать нюхачам выследить преступников.

Оценка общей ситуации подсказывала Фёдору, что выжить в этом мире у него шансы крайне малы. Кроме могущественных средневековых государств, существовала ещё и угроза исходящая от высокотехнологичной расы, способной запускать НЛО на реактивных двигателях. И всему этому предстояло противостоять рою пускай и огромных, но очень уязвимых жуков. Конечно, глубоко в подкорке, у попаданца всё равно теплилось пятнышко оптимизма и надежды. Но как со всем этим справляться? Очевидного пути решения насущных проблем пока было не видно.

«Пожалуй подкоплю слуг и подожду следующий эволюционный скачок. Может на нём я получу нужные инструменты…»