Покорившая небеса

Глава 1

Мир небес.

Алдар, столица Аркейской империи.

Розово-сиреневые облака, заполняющие собой верхние залы королевского дворца, напоминали о красоте нашего мира, его особенной черте… И раздражали!

Тысячи мелких и сотни крупных островов парили в бескрайнем небе. На некоторых располагались целые города, на каких-то только дворцы, замки знати или тюрьмы. Где-то всегда была лютая зима, где-то времена года сменяли друг друга, где-то время замерло на лете. Были и совершенно дикие острова, никому неизвестные или наоборот, наделённые неизвестными силами, прославленные колдовские места.

Взгляд лениво скользил по колоннам и сводам, покрытым удивительной росписью. Месяц назад умер мой отец, император. Тридцатидневный срок траура уже подошёл к концу. Скоро наступит ночь. Аркент, звезда нашего мира войдёт в пик своей силы, и в этот момент я стану новым императором.

И древний родовой артефакт сможет указать мне мою истинную пару. Ту, что по легенде, сможет завладеть моим сердцем и родить от меня ребёнка, следующего императора или императрицу. Но главное, по пророчеству, что недавно исторгла придворная предсказательница, и по совместительству бывшая любовница отца, именно моя пара сможет дать мне средство, что излечит меня от проклятья.

Чуть шевельнулся, от напряжения кожа под рубашкой лопнула, рубашка стала неприятно холодить кожу. Прорвался ещё один болезненный нарыв. Сколько их было за три прошедших дня? Появляющихся неизвестно отчего, мучающих болью и превращающихся в кровавые язвы.

Я сидел на троне, наблюдая за тем, как начинается бал, посвящённый коронации и выбору. И вспоминал прошедший месяц. Я рисковал, но я победил. А победителей не судят. Сейчас артефакт выберет мне одну из этих разряженных куриц, некоторые из которых трясутся и заикаются при одном взгляде на меня, и я, наконец, получу средство всё это прекратить.

"Подарит истинная исцеленье"! И что это значит? Она отдаст мне артефакт или зелье, которое нужно будет выпить или нацепить на себя? Или нужно просто переспать с девицей, которую хорошо, если не родители сюда притащили силком.

Третий день мучаюсь от боли, а отцова любовница ничего путного сказать не может. Но оно того стоило. Ещё в правление отца начались разговоры среди народа о том, что хорошо бы сменить правителя. Основание трона заметно так колебалось.

Аркейлы, наш императорский род, правил жёстко, без излишней жалости, не позволяя народу выходить за рамки позволенного нашей волей сословиям. Императоров невозможно было разжалобить мольбами и слезами, плачем о голоде и непосильном труде. Каждый родился тем, кем достоин был стать! Смут в королевстве не было больше трёхсот лет.

Жена императора тех времён, видя, как сыновья её мужа от разных браков, а она у него была третьей женой, и бастарды почти уже уничтожили друг друга, остановила бойню. Способ был оригинален. Она наложила проклятье, если дети одной крови, то есть относящиеся к императорскому роду, осмелятся причинить вред друг другу, то сгниют заживо все члены рода. И мука их будет длиться до смертного часа ровно столько, сколько положено траура по каждому члену императорской семьи. То есть по тридцать дней боли и гниения за каждого члена рода.

Значит, если моя истинная мне не поможет, то срок моей жизни, если это можно назвать жизнью, сто двадцать дней. Точнее, уже сто семнадцать.

Тогда, триста лет назад, на трон сел младший сын проклявшей собственную семью императрицы. А его друг, бастард одного с ним возраста, по иронии судьбы даже родившийся вместе с ним в один день, стал первым герцогом Орландским. Надёжной опорой трона, ближайшим родственником и младшей ветвью императорской семьи. Кстати именно после тех событий, императоры моего рода, тщательно следили, чтобы больше бастардов не появлялось. Да и наследник или наследница были единственными детьми правящего императора.

Следующим, кто допустил такую оплошность, был как ни странно, мой отец. Впрочем, он же эту оплошность и исправил.

Когда неожиданно на пороге дворца появился внешне очень похожий на отца пацанёнок с засохшим и почерневшим венком вереска в руках, отец рассмеялся, схватил какую-то тряпку у проходящего мимо слуги, и вот новый герб для нового рыцаря империи готов. И конечно, этот недотёпа не сомневаясь, поклялся на собственной крови, что вся его жизнь будет посвящена цели, достойной любого рыцаря.

Он поклялся убить дракона, который к тому моменту терроризировал империю уже лет пятнадцать. И был своей клятве верен. Впервые он отправился к пещере дракона, когда едва достиг совершеннолетия. Из пещеры его, переломанного и почти мёртвого, вытащил один из сопровождавших его молодых рыцарей.

Второй раз, почти обескровленного и с ожогами, его выкинул в портал маг в последние минуты своей жизни. В этом году он отправится сражаться с драконом в третий, и, похоже, в последний раз. Так что он мне соперником не был. В отличие от герцога.

Основателю ветви Орландских был дарован Изумрудный остров, парящий в часе лёта от королевского дворца. И именно последнего герцога желала видеть чернь на троне. Настолько сильно желала, что на многих островах чернь пришлось осаживать алебардами городской стражи.

Сам герцог, как и его сын, никакого отношения к этим волнениям не имели. Герцог и вовсе, ни к каким заговорам за всю жизнь причастен не был. Безупречный рыцарь, в чью мудрость и благородство, каюсь, верил даже я.

От злости и собственного бессилия мне было душно в стенах дворца. Я выходил в сад и забредал в самые его дебри, куда видно и садовники никогда не заглядывали.

— Элейна! Ну, где же ты? Куда ты спряталась? Мы и так уже об эти противные ветки порвали платья! — звали кого-то дочки дворцовой знати, нарушая моё уединение.

Но не долго. Видимо устав звать, они наконец-то ушли. В кроне дерева над моей головой раздался шум и по другую сторону ствола явно кто-то спрыгнул. Я тут же оказался там и схватил прятавшегося в листве. Точнее, прятавшуюся.

Моей добычей оказалась юная девушка. Светлая, жемчужная кожа с лёгким румянцем, личико сердечком, водопад тёмно-русых волос, окутывающий её почти до колен. И удивительные, лучистые глаза, цвета дымчатого кварца. Зелёное с серебром платье разбудило мою подозрительность, уж больно знакомое сочетание родовых цветов.

— Леди Элейна? Какие пути завели вас в крону дерева? — решил я проверить свою догадку.

— Принц Валлиард, прошу простить, я просто устала от компании и решила спрятаться. — Слова, произнесённые мягким, чуть звенящим голосом, сопровождались появлением яркого румянца.

— Вы прибыли ко двору, надеясь попасть в свиту будущей королевы? — я мысленно перебирал темы разговора, которые могли бы её задержать.

— Нет, Ваше Высочество, отец привёз налоги с наших островов. И хотел встретиться с Вами, чтобы испросить разрешения на охоту на саргасов. — тут же рассказала всё, что знала Элейна Орландская, младшая дочь герцога, для которой он собственно и собирался добыть крылатого льва.

План в моей голове сложился моментально. Вот от кого я смогу узнать все тайны герцога. Но этих тайн не оказалось. Элейна рассказывала мне всё, даже сколько времени и с каким оружием предпочитает тренироваться её отец или брат.

Я сказал ей, что наши встречи нужно сохранить в тайне, иначе её отцу это может не понравится. И она старательно выполняла мою просьбу. Она вообще верила мне без доказательств. Ей не нужно было приводить аргументы, не нужно было находить факты, подтверждающие мои слова. Она верила просто слову. Моему. И мне.

Жестокое подавление собрания жителей одного из отдалённых городов, выдвинувших требования о снижении налога? Это просто меня не поняли, я велел только разогнать. И всё. Мне даже не пришлось рассеивать каких-либо сомнений в себе.

— Лиард, как же так? — переживала она, глядя мне в глаза.

Она рассорилась со всеми подругами, кто осмеливался произнести хоть слово осуждения в мою сторону. И я начал ловить себя на том, что мне не хватает этой веры рядом. Что я раз за разом окунаюсь в это доверие. И мне нравится, как загораются её глаза.

— Знаешь, пожалуй, заберу эту ленту себе. — Сказал я как-то раз, распустив её волосы.

— Зачем? — удивилась она.

— Разве ты не знаешь? — приподнял бровь я. — Рыцари всегда носят символ, какой-то сувенир от своей леди.

— Так ты же говорил, что пока нельзя, чтобы кто-то знал. — Хлопала ресницами Элейна.

— Под доспехами никто не увидит. — Шепнул я, зажимая уголок её уха.

На какой-то момент вдруг появилась мысль, что может, стоит решить вопрос по-иному?