Поиск

– Есть! Я вижу его световую сигнатуру! – говоривший стоял прямо посередине шарообразного летательного аппарата изменчивой формы, которая могла видоизменяться в зависимости от нужд команды и "настроения" самого корабля. Человек– если это был человек– будто вырастал из пола. Его руки были погружены в странное вещество, в котором то и дело возникали различные трехмерные изображения. Казалось, человек что-то активно перебирает внутри этой массы. Его глаза были устремлены туда же, а лицо играло многочисленными красками от всполохов, которые исходили от меняющихся картинок. – Веди его, пока проглядывается!

По всему небольшому кораблю летала сфера, подключенная к нейросети судна. В зависимости от ее положения внутри корабля, судно маневрировало определённым образом. Было не до конца понятно, как точно происходило это перемещение, но одна вещь интуитивно угадывалась– сфера представляла собой нечто, вроде "центра тяжести" корабля и всей его команды. По необходимости она расширялась, таким образом меняя характеристики самого летательного объекта, всей немногочисленной команды и внутреннего пространства.

Сжималась сфера в том случае, если требовалось сконцентрировать максимальное количество энергопотенциала и внимания преимущественно внутри. Это происходило при какой-либо угрозе, насущной проблеме либо требовалось выставить особый акцент на определённом промежутке времени, как-бы растягивая его за счёт направленного внимания. Расширение происходило, когда окружающая среда располагала к ее бОльшему охвату, таким образом, что пространство можно было "пощупать" своими распространяющимися полями. И, расширяясь, корабль и команда могли осознанно изменять свойства пространства, которое они охватывали. Расширение было не очень "приятным", если в округе оказывалось много разнородных разумных или неразумных объектов. Приходилось "считаться" с их настройками, характеристиками, свойствами и прочими составляющимисущности любого существа или материи. Поля каждого накладывались друг на друга, сплетались и, если были созвучны в своей корневой сути, то взаимодействие происходило довольно хорошо. Но если была так называемая разница в "вибрациях", то либо происходило отторжение, либо перестройка на какой-то средний вибрационный уровень. – Ест. Он что-то ест и пьёт. – Второй и последний участник команды человеческого вида, также стоял у панорамного иллюминатора и водил руками по воздуху. Снаружи, видимо согласуясь с его жестикуляциями, «гулял» луч, охваченный красно-синими огнями, похожими на пламя (если вообще возможно пламя в космосе). Этот луч достигал огромной открытой воронки, через которую, словно в увеличительное стекло был выделен световой контур человека. От контура шло нестабильное свечение, которое то затухало, то немного вспыхивало, разрастаясь в размерах. Луч остановился на человеке и зафиксировался, будто прицел от лазера. – Приглуши, почувствует же! Потом ищи-свищи! – с небольшой долей волнения произнёс персонаж в центре. – Да куда там! Просканируй его состояние. – С долей иронии ответил второй, но всё-таки снизил световые колебания луча. – Да, не из ясных. Нужно каким-то образом получить разрешение на снятие с него этого барахла, что он таскает с собой. Что, если «подкинуть» ему пару мыслей? Всё равно сейчас он не разберёт, чьи это. Авось пробьются идейки сквозь ментальный фон этого пространства. Нужно срочно вытягивать его за этот шумовой слой. – Делаю.– Всё так же жестикулируя, второй член экипажа стал сжимать и разжимать в воздухе невидимый мягкий объект. Внутри луча потекли тоненькие волнообразные голубые струйки. – Готово. Мысли активируются внутри него, когда он будет более расслаблен и отстранён. Может быть, во сне. – Что за послание? – Коды для растворения зацикленных действий. Распутывание узлов. Вместо того, что затягивать их, он теперь будет плавно распутывать. Понималочка и осознавалочка заработает. Я замаскировал посылку, чтобы ненароком «доброжелатели» не изъяли или не видоизменили. «Бене протекто», так сказать. Тем временем, световой контур, который был человеком при взгляде в нужном спектре, доел свою еду, встал и пошёл, чтобы написать в своём, так называемом «гаджете», небольшой рассказ, вероятно, о событиях, описанных здесь. Ему пришла идея о том, что его могут искать по какой-то причине, что он потерялся для созданий из других измерений. И, находясь здесь, на Земле, запутался и забыл что-то важное, о чём постоянно ему сигнализировала система внутреннего мироустройства в лице Души, Духа, Высшего Я, Наставников, родственных существ и так далее по списку не проявленных в материи персонажей. И что-то его постоянно сбивало с нужного пути, что-то не давало войти в своё родное и исконное состояние глубинного восприятия, в состояние чувствования своего центра. – Есть прогресс! Его душа опознала луч! От нее поступают запросы на помощь.

– Попробуй развернуть его внимание на обнаружение "Не Я" объектов.– Стоящий в центре корабля, стал что-то вытягивать из своего «жидкого пульта». Получившиеся спицы тут же затвердевали. Сделав с десяток подобных спиц, он стал их дёргать, как струны замысловатого инструмента. От судна стали отходить вибрационные волны, не воспринимаемые земным слухом, но вполне улавливаемые настроенным внутренним ухом. – Попробую расчистить пространство вокруг него. Надеюсь, звуковой барьер сможет сдержать ментальный шлак, который льётся на него. А там и сам смекнёт что к чему.– Центровой продолжал перебирать пальцами на струнах-спицах и вот контур и пространство вокруг найденного персонажа с Земли стали приобретать гладкие и мягкие формы– внутренняя светимость стала проступать всё больше. Вокруг светового пятна– именно так воспринимался человек в их спектре видения– стало организовываться дребезжащее пространство, похожее на очень горячий воздух, играющий волнами, где-нибудь в африканских странах в жаркую погоду. Оформившись в дрожащую сферу, барьер действительно растворял ещё на подходе любые шальные обрывки энергий, которые ошмётками висели в пространстве. – Можно задать функции смены частоты, по необходимости,– предложил второй, – Так не возникнет проблем с окружением. – Да, ввожу переменную. По наитию сможет регулировать частоту колебаний. – Звуковое поле обволакивало человека в радиусе нескольких метров, но расширялось и сужалось по необходимости.

***

Человек, находящийся на Земле, ощутил бОльшую собранность. Появилась лёгкость и состояние парения.Складывалось ощущение, что старая кожа отвалилась, обнажая сформировавшуюся новую оболочку, совсем другого качества. Он записывал в телефон, происходящее здесь, попутно стараясь уловить связь между его творением-текстом и происходящих переменах в сознании, физическом теле и более тонких своих оболочках, на которые хватало внимания и памяти. Всё казалось мимолётной фантазией– не более– в один момент и объективной реальностью– в другой. И, как прежде, его порывало бросить запись, но, вместе с тем, присутствовало внутреннее ощущение иного качества: писать, даже если придётся окрашивать иронией этот процесс. И тут же пришло небольшое откровение: пока он пишет, связь крепнет и там, за планетарной завесой, и его смогут легче «опознать» и отыскать среди сонма прочих энергоструктур (энерго-пятен), потерявших свою уникальную светимость душ. Тут он вспомнил (и весьма кстати) о том, что кроме его Родного Источника и условно «союзных» дружественных существ, цивилизаций и помощников, могут вмешиваться и другие, не столь благосклонно настроенные и преследующие свои цели в первую очередь, кои зачастую оказываются банально корыстными. И, помятуя о своей беспечности, доверчивости и открытости, земной странник создал внутри себя намерение, которое, если представить его в текстовом варианте, звучало бы так: «Ничего чужеродного и никто зловредительный не может вмешиваться в мои поля, насколько бы они ни простирались. Ничто и никто не может подавлять волю и сознание ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом. Ничто и никто не имеет права прерывать мою связь с Высшими измерениями, а коль уж была нарушена– восстановится и станет крепче прежнего».

***

Шар-центр зафиксировал космическое судно в извечной невесомости здешних мест. Сейчас тут не было никакой активности ни на одном из мерностей этого пространства, поэтому можно было «растянуть» себя и всех членов экипажа, – в количестве 2 персонажей и сам шар,– попутно раскинувшись в нескольких «этажах пространства». Вероятно, это было проделано для того, чтобы взаимодействовать с кем-бы то ни было на разных уровнях восприятия реальности. И влиять с нескольких уровней, соответственно.

– Сфера протянула нас в несколько слоёв и нескольких направлениях. Сможем многопланово повлиять на ситуацию,– констатировал человек (а точнее: очень напоминающий человека индивид, управляющий лучом)

– Да, я почувствовал смещение– восприятие углубилось. Посмотрим, что тут у нас. – С этими словами он вынул руки из вещества-«пульта» и развернул перед собой что-то, напоминающее карту, застывшую перед его лицом.– Картина, как, бишь, на Земле говорится? Поплавали-приплыли?

– Вроде бы, просто – приплыли.

– Не суть. У него очень много обрезанных жизненных линий. Основные целевые маяки затухли. Неудивительно, что бросает всё на полдороге, а то и раньше. Матушки!

– Эээ, там вроде бы – «батюшки». Если соответствовать «канону», конечно. – Вставил управитель луча.

– Чем же мать плоха? Но оставим этот вопрос на потом. Ты посмотри: там структурка, что не даёт соединиться с Духом и душой. Как распорка внутри него. – С этими словами он протянул руку в расположившуюся перед ним многомерную карту, на которой в пространстве плавали линии, уходящие в какие-то пространства и выходящие из других, прерывающиеся и затухающие. Также тут присутствовали тускло светящиеся разноцветные точки-маркеры или маяки, о которых говорил центральный персонаж судна. Линии разветвлялись и петляли, некоторые были скручены в узлы, некоторые сворачивались в круги.

– Давай-ка немного отреставрируем эту картину. Как-то неблаговидно выглядит, эй-хо!

***

"Аере лах. Ист коно ми амар. Хеле-сво..лвахейм, йо-тур, нам эст. Кза сино,– человек писал, пока не пошёл поток неизвестных ему слов, будто кто-то щёлкнул тумблер, и разговорная речь потекла совсем на другом языке, сохраняя прежний смысл, при всём при этом, хотя сохранность смысловой подоплёки он определил интуитивно. – Зир ганО, пер муто вала ган! Исььмо, хор-на, гала-пере-маччо. Ту гра бер моно затеск? Аргерь, риббо де ла муто пере даска. Кара нишь йо ле фегрен? Зу се морро геммо дар. Чи ла. Ю-ла. Серь моно граф. Пико."

***

– Та-а-ак, активировали языковую память. Видать, прорвало. Сразу на нескольких заговорил, причём не земных. Чудеса! Сейчас должно пройти и устаканиться.– Лучевод стал мягко водить руками перед своим лицом, активно перебирая пальцами, будто составляя мудрическую вязь. Это выглядело бы странно для несведущих– так, будто он подрабатывает сурдопереводчиком на каком-то региональном канале планеты «Земля».

– Ага, скорректируй приём-отдачу, чтобы не перебрал с тарабарщиной. – Персонаж в центре активно водил руками по информативному табло, иногда буквально вырывая куски и стирая между своих ладоней, как труху. Или просто отбрасывал их в сторону и тогда они растворялись ещё в полёте. Место вырванного клочка занимала другая ячейка или вся структура перестраивалась таким образом, что закрывала образовавшуюся пустоту. Оборванные линии обретали свою завершённость, другие распутывались, причём, это происходило от активного наблюдения за ними, будто насыщенный вниманием наблюдателя кусочек пространства обретал жизнь и какое-то своё сознание, которое неведомо откуда знало, как должен происходить процесс распутывания. И, скорее всего, сам наблюдатель не до конца понимал, как это работает, да и не стремился к окончательному и завершённому знанию, оставляя место для волшебства «непознанного». Это создавало мистическое настроение и магическую атмосферу. Сам процесс – или акт – творения перестраивал всё таким образом, что каждое действие плавно перетекало в следующее, не позволяя застопориться или зациклиться вниманию на отдельных деталях. Отстранённость, в которую впадал творящий, позволяла пребывать сразу и в роли творца, и в роли наблюдателя, и в роли самого творения, а также ощущать пространство, как живое существо. Это можно было сравнить с тем, как слои различных реальностей привносят что-то своё, формируя на пересечении единое пространство, исполненное качествами каждого из них – слоёв-пространств. Объем этого «пересечения слоёв» окутывал как самого творящего, так и любого другого, кто был способен своим вниманием подключиться к его полям. И второй мог также добавить что-то своё, выудить из какого-либо слоя-пространства нечто, доступное его персональному видению, его вниманию. Производимые корректировки смещали бытийность, что, если взглянуть на этот процесс изнутри, выглядело и как петляние путевых (путеводных) линий посреди формирующихся и сформированных сценарных развёрток, и как перемещение блоков-пластов, насыщенных событиями, меж друг другом, и как растворение застрявших конструктов и придание чёткости и насыщенности другим – игнорируемым либо забытым.

– Вот сейчас начинается новый жизненный виток. Трансляцию инфо-мусора убрал. Кое-что залечил. Направил к нему несколько сценарных вариантов. Думаю, к какому-нибудь притянется. Так… Проредить оболочки можно. Энергопропустимость станет выше. И сменим акцент с привычного состояния жертвы на вдохновенного творца своей жизни… Отведём некоторых персонажей, приставленных к нему. Запутаем астральный след… Информационные отпечатки тоже стираем. Да, повторяющиеся пройденные уроки тоже смести под корень. Теперь… Восстановим память. Что у нас тут для этого… Кристалл памяти, опаловый. Перманентную защиту-оболочку прошиваю. Скажем, сделаем её перетекающей, условно повторяющей форму тела, заместо привычной сферы. Можно вплести в неё прожилки кристаллических сочленений. Немного плазмы не помешает. А теперь подключим-ка это всё дело к ядру планеты, к её, так сказать, центру – источнику. Во-о-о-от. Уже лучше. Добавим ко всему щупы, которые изнутри– наружу будут извлекать любых непрошенных гостей, да пропалывать внутреннее пространство.– Все размышления сопровождались непрерывной жестикуляцией: «центральный» водил перед собой руками, где тут же возникали различные объёмные 3х-мерные (хотя мерности было сложно определить, в силу слияния многих слоёв реальности, здесь, на корабле) формы и модели. Или манипулировал с уже имевшейся раскинутой картой. – Так, готово. Теперь «пробьём» голову, уж слишком на неё понахлобучивали. Э-э-э, попробую молнии-спицы – должно сработать. – Тут перед ним сформировалась проекция головы землянина, которую «центральный» увеличил до размеров своего тела и стал заполнять тонкими вибрирующими синими струйками – молниями. Они – молнии – быстро поползли по всей голове, попутно устраняя различные сгустки, наслоения и блоки в неисчислимых энергетических каналах головы. Там, где заряд застревал и зацикливался, приходилось вручную распутывать узелки. И, если они были совсем малы, то этот член экипажа, видимо, являющийся кем-то, вроде навигатора и по совместительству целителем, вытаскивал из целого эту отдельную часть, увеличивал до комфортных размеров и исцелял. Всё происходило довольно органично: кусочек, который нуждался в корректировке и исправлении, парил между его ладонями на уровне лица и шеи. Целитель обволакивал его своим вниманием изнутри и снаружи и процесс происходил как-бы сам собой. Ему требовалось просто следить за непрерывностью этого процесса, не внося собственных корректировок и персонального видения. Опять-таки, звенящее внимание, наделяющее всё вокруг, включая наблюдающего, особым качеством – жизнью, исполненной пустоты, и тишины, звучащей вечностью текущего момента. – Сейчас перед ним– навигатором-целителем– раскинулось с десяток-другой таких частей, на которые он направлял своё внимание. Особо запутанные части он выхватывал из общей массы и акцентировал на них основную долю своего внимания. Когда распутывание и исцеление завершалось, часть сама-собой откалывалась от сонма других и встраивалась обратно на своё место. Ну, или на другое, если по какой-то причине была не на своём месте. Всё происходило очень быстро и единомоментно– манипуляции целителя, перестраивание частей, расстановки, выправления искажений. Далее молнии-спицы продолжали свой бег по хитросплетениям мозговых каналов и путей. Целитель, закончив с изолированными на время выправления частями, воссоздал на руках серебристо-белые перчатки, играющие многочисленными микро-вспышками. Судя по всему, они состояли из очень маленьких кристалликов, спаенных между собой ниточками и практически вплотную примыкающими друг к другу. Если присмотреться, то кроме серебристо-белого цвета, присутствовало много вкраплений всех спектров палитры. От перчаток – точнее, от кристалликов– тянулись в стороны многочисленные ниточки, которые на некотором расстоянии – см. 15-20 – создавали поле, внутри которого переливалась практически прозрачная плазма, не имеющая устойчивого цвета. Закончив создавать перчатки, навигатор произвёл несколько манящих жестов, напоминающих жестикуляции землян при помощи в парковке, только исключительно кистями. Из модели головы, которая вобрала в себя исправленные кусочки и уменьшилась до размеров нескольких баскетбольных мячей в обхвате, потекли разнородные массы серого, бурого, чёрного и молочного цветов. По пути они разделялись на отдельные цвета и заливались во вдруг возникшие колбы. А колбы, в свою очередь, уплывали в открывшуюся вытянутую воронку.

– Куда: в лабораторию или на утилизацию? – Произнёс второй член экипажа, находящийся на перефирии корабля и отвечающий за удержание лучей над найденным земным потерянцем.

– В лабораторию. Пусть Экхи исследуют. Думаю, ничего нового и сверх-удивительного не обнаружат, но внести полную ясность в воздействие этой «бадяги» стоит. Уж слишком часто к нему липнет – выводи-не выводи. Придумаем какую-нибудь протекцию. И, кстати, я краем глаза проник в эти консистенции: пропитано всё это дело липким страхом, тут «к гадалке не ходи», – становилось понятно, что «центровой» является поклонником земных афоризмов, присказок и метафор, хоть, что также было очевидно, не понимал смысла более половины из них, но умудрялся вставлять в нужные предложения в большинстве случаев.

– О, тем только дай что-нибудь изучить и поэкспериментировать! Но, с другой стороны, за неимением объектов изучения, становится слишком приставучими. Так что, лучше подкидывать им побольше всяко-разных дел, чтобы испытать прочности предел. – Сказал переферийный, вводя в центральный луч, идущий к потерянцу, кое-какие настройки, благодаря которым связь стала более прочной и её уже невозможно было «загрязнить» и прервать.

Экхи, о которых говорили члены экипажа, были небольшие существа, без ярко выраженных признаков: их рост составлял треть или половину от человеческого, небольшие худые конечности не имели ладоней и стоп, а просто сужались, оканчиваясь игольной формой. Голова имела форму продолговатой капли и абсолютно ничем не выделялась – не было ни ушей, ни глаз, ни носа, ни рта. Вся фигура была то ли из некой разнородной жидкости, то ли из плазмы, то ли из того и другого вместе. Она была в основе из светлых нежных цветов, мягко перетекающих из одного – в другой. Общение происходило исключительно невербально – телепатия, эмпатия, яснознание, ясночувствование, а также большая степень предугадывания (либо предсказания) некоторых событий, ввиду мощнейшего интеллекта, сочетающегося с не менее мощной интуицией, на фоне остальных «способностей» и возможностей. Ввиду очень высокого уровня развития для подобных форм жизни (да и не только) у них отсутствовала любая форма агрессии. Они не могли быть корыстными – даже если бы и вознамерились– глупыми, жадными и никакими другими из подобного списка качеств. Основной их целью были: изучение, постижение, эксперимент, обмен опытом и знаниями, созидание, расширение ореола взаимодействия. Они взаимодействовали со всеми и вся, кто был открыт для этого, но до определённого уровня – пока взаимодействие не причиняло никому никакого вреда. Это было одним из важнейших постулатов их существования. Интересным моментом их размножения было то, что они могли разделяться на подобные себе виды и собираться обратно, не теряя в энергии или в чём-либо ещё. Они были самодостаточными и полностью соединёнными друг с другом на любом из уровней– что приобретал один в процессе своего существования, сразу приобретали все остальные. Теоретически, они могли собраться– или влиться– в одно существо, но такого никогда не происходило, в виду их постоянного контакта с различными слоями реальности, различными видами,– как материально оформленными, так и нет – различными уголками вселенной. Да и задачи такой не было – основать единицу. Если у многих других видов и цивилизаций сборка давала свои преимущества – коллективную силу, информацию, способности и многое другое, – то у Экхов эти «бонусы» интегрировались и в разделённом состоянии. Как уже говорилось выше, стоило одному что-либо получить, как остальные начинали обладать тем же самым и в тот же самый момент, независимо от расстояния, времени и пространства. Такова была привилегия за отсутствие борьбы, агрессии, конкуренции, жестокости, корысти, собственности и других аспектов взаимодействия на более низких уровнях. Сейчас Экхи, получив порцию материала для исследования, сразу накинулись на работёнку, как свора голодных и злых псов на кости. Конечно, это была лишь часть развлечения– им нравилось имитировать различные повадки и поведенческие паттерны любых существ, независимо от вида, уровня развития и вселенской иерархии, если можно так сказать. Но процесс, к их ироничному сожалению, продлился очень недолго. Словно пираньи или голодная саранча, они в считанные кусочки времени изучили и вынесли свой вердикт по поводу субстанций и передавали отчёт «заказчику». В виде платы они принимали любой опыт, который им могли предложить. И, в этот раз им повезло: миссия, которую выполняли двое на корабле, не считая разумной сферы, носила название «осколки потеряшки» – им предстояло найти как можно больше частичек одного существа, которые рассыпались по разным уголкам бесконечного Мироздания. И миссия эта подходила к концу, хотя на некоторых уровнях восприятия реальности казалось, что всё тщетно и выхода нет. В проекте «осколки потеряшки» Экхи со всем своим рвением помогали во всём, чем могли. Для них сама возможность участвовать в подобном мероприятии граничила – или даже коррелировала – с нирваной просвещённой души в самой высшей стадии своего накала. Ну а чем же был столь интересен такой проект? Всё просто: объединив большинство разрозненных и потерянных частей, забывших свой исток, свою истинную суть, каждая из найденных и исцелённых частей становилась самодостаточной и независимой. Она переходила на совершенно другой уровень своей проявленности миру и Вселенной в целом. Никто больше не мог убедить её– частичку, получившую доступ к остальным своим частичкам – в том, что не является её первозданной Сутью. Истина во всей своей полноте и красе утверждалась константой в самом центре существа частички. И, как итог, остальные частички, оторванные от самих себя, от истока, от истины становились видны той, что вновь обрела единство и целостность– как изнутри, так и снаружи. И она – пробуждённая – тянулась к ним своим вниманием, пробуждала или помогала пробудиться, освободиться и воссоединиться. Цепная реакция– простая и эффективная модель.

– Ты посмотри, сладили как быстро! – в наполовину притворном восхищении воскликнул центральный. Наполовину притворное оно было оттого, что все, кто какое-нибудь продолжительное время имел дело с Экхами, понимали, насколько это мобильные и падкие на всякую исследовательскую деятельность существа. И довольно быстро многих переставала удивлять их оперативность, но, не переставала восхищать. – Взглянем, что они нам там отправили.– Из ниоткуда перед центральным-целителем стали появляться кубики небольшой формы, наподобие стандартного кубика рубика с Земли. Кубы были сформированы из текучего вязкого вещества и имели полу-прозрачную структуру. Их углы были сглажены, а сами грани как-бы утопали вовнутрь фигуры, как если бы кто-то взял что-то мягкое и кубическое и слегка сжал пальцами эти самые грани. Внутри кубиков шли какие-то процессы, отчего они светились и мерцали мягким светом. Кубики, хоть и были одного размера, отливали каждый своим свечением.

– То, что надо! Плазморики. В общем, они, по сути, определяют любого рода внедрения и нейтрализуют на начальной стадии. Смотри, видимо кубы вбирают в себя то, что вносит искажения и меняют спектральную сердцевину. Это уводит от проторенных поведенческих реакций. Как-будто снять вагон со старых рельс, обновить его полностью и поставить на новые рельсы, только уже и не рельсы вовсе, а пластичные пути, что-ли…– произнося это, из пальцев Цен-а (центрального) отделились маленькие струйки-ниточки, которые по свободной траектории вошли в кубы – для считывания их назначения, характеристик и данных.

– Да, это важный эдд-он для того, кто «снизу» – вынес небольшой вердикт Пер (переферийный). – Размножишь их для передачи дальше? Я в него залью по лучу. Благо, сейчас более ли менее устойчивая связь – с его стороны пошёл процесс очищения канала. Я тут, так сказать, не дремать поставлен, а направлять лучи направлен! – любитель рифмы с небольшой порцией пафоса на высокопарной ноте закончил свою речь и наполовину комично, а наполовину вопросительно посмотрел на Цен-а.

– Да, сейчас сделаем. Готово. – кубики стали делится на свои копии и вскоре заполнили собой практически всё пространство корабля, создав необычное зрелище: будучи полу-прозрачными, они преломляли свет и смотря сквозь них создавалась смазанная, изломленная и искажённая картинка. Повисев ещё некоторое время, они стремительно влетели в луч и по нему устремились к найденному недавно земному представителю космических странников.

– Ну, теперь дело за малым!– довольно потирая руки и наиграно-зловеще ухмыляясь произнёс лучевод. – И разнесётся весть благая среди народа честного, да истина вечная– нагая, найдёт странника очередного. – Всё, теперь процесс фильтрации наладится. Что там ещё можно поделать в его ситуации?

– А это, зависит от его запросов. И от нашего участия. Я подведу к лучу несколько помогателей из родственных Космо-волонтёров – будут помогать по ходу дела. Трудно было к нему пробиться, но сейчас, хвала всем свободным Духам, поток идёт постоянный и ровный. Чтоб не забыть, активирую процесс сборки внимания – уж слишком оно было разбросано.

– Не повредит, уж точно, а там видно будет. Я с головы ниже по телу пойду, там структура завязана по всему телу. Что можно локально, я снял и восстановил. Несколько частей изолировал – там нужно будет глубже капнуть. Позвоночный столб, ага, посмотрим… – на этих словах модель головы потускнела, уменьшилась до размеров стандартной головы и отошла в сторону. На её месте возникла модель позвоночного столба с отходящими от него различными ветвящимися системами (симпатическая нервная и парасимпатическая нервная система), их нейронами, дендритами, клетками, аксонами, ионами и прочими составными человеческого организма. По неисчислимым тонким переплетающимся и петляющим линиям и волокнам бегали электрические всполохи, кой-где вспыхивая ярче и дальше убегая в своей прежней светимости. Видимо, яркие вспышки акцентировали узловые точки или проблемные места. А может это были «перекрёстки», на которых электро-импульс разделялся и шёл уже по нескольким веткам, исходя из того на сколько путей шло разделение. Помимо этого, сам позвоночник с тазом окутывало мягкое прозрачное поле, словно облако, но ещё легче, бесплотнее и невесомее. Это, если исходить из ощущений, которые складывались, если внимательней присмотреться к полю. Оно – поле – было чем-то, наподобие эфирной энергии или ею самой. Благодаря ему все процессы происходили очень мягко и сбалансировано. Кроме прочего, это поле обеспечивало защитную и объединяющую функции при взаимодействии с остальными пластами и слоями многомерного существа. Проще говоря, оно могло являться и клеем, скрепляющим слои, невидимые с позиции среднего уровня человеческого развития, и защитной оболочкой, предотвращающей любую нежелательную инвазию. Или попросту сглаживающую её. Были, конечно, ещё много разных функций этого поля или, если хотите, тела, но для простоты описания ограничимся этими. Как в случае и с головой, Цен увеличивал, крутил и перемещал перед собой модель, выискивая те самые узлы, блоки, «тёмные места», чтобы изолировать, исцелить и встроить обратно. Помимо этого, даже если каждая из отдельных частей, органов, участков функционировали исправно, система в целом могла по-прежнему являть из себя дисгармоничную структуру. В этом случае Цен сканировал всё вместе. Причиной оказывалось то, что каждая из частей имеет свою «частоту звучания» (уровень светимости, по-другому). Из-за этого они не могут встроиться в общую канву. Тогда слева перед Цен-ом возникало что-то наподобие палитры. Цвета и оттенки на ней были не совсем обычные, а будто «живые» – они мерцали и вибрировали и порывались выйти из окантовывающих их стяжек. За основным, видимым Цен-у, табло палитры располагались многочисленные тени или копии таких же по размеру табло, расходящиеся спиралькой в пространстве корабля и имеющие другие качества и свойства. Цен изобразил кистью вращательное движения и все палитры завращались по часовой стрелке, затем все табло-палитры растянулись вдоль всего организма позвоночника и замкнулись, образовав круг. Из образованного обода-круга вверх и вниз стало распространяться перламутровое поле, которое со всех сторон окутало позвоночник и образовало замкнутую сферу. Получилось так, что обод, составленный из палитр, являлся центром этой сферы. От вращающихся палитр поползли проекции тех цветов, что они в себе содержали и, словно огромные крылья разноцветной птицы, стали проходить сквозь позвоночник, таз и волокна, от них отходящие. Это походило на то, как авто на мойке въезжает пространство, где орудуют огромные вращающиеся щётки, со всех сторон обтирающие транспортное средство. Только вместо щёток это были изгибающиеся цветастые и световые лопасти таких вот неземных вентиляторов. Часть цвета и света, прошедшего сквозь исцеляющуюся структуру, оставалась внутри и расползалась по нервным корешкам, ганглиям, волокнам и внутрь самой костной структуры. И, вслед за этим, вся система и все её части приходили к созвучию и единству. Цен следил за скоростью и частотой вращения палитр-вентиляторов, которых, к слову, было одиннадцать, исходя из того, где было перенасыщение определённой гаммой цветов и излучения, а где, наоборот,– недостаток. В один момент от позвоночника (таза) выросли ноги, которые, также как и сам позвоночник, стали оплетаться нитями-волокнами, трубочками кровеносной системы, нервами, сухожилиями и остальными органами человеческого тела. Сверху позвоночника к Атланту приросла голова. Она будто ожидала своего выхода из-за кулис, чтобы ввязаться в нужный срок и отыграть свою роль в подходящий момент. Как и на прочих органах, на ней стали материализовываться различные оболочки – она стала обрастать сосудами, артериями и венами. По одной из оболочек поползли множественные ветвящиеся нитевидные тяжи. Сейчас шёл процесс интеграции всех слоёв космического странника в его человеческую оболочку и их гармоничное сосуществование. Палитры, активно способствующие этому процессу, продолжали витками обдавать уже полноценную модель человеческого тела. Некоторые из палитр были исполненные радужных цветов, некоторые походили на бесцветные волны, некоторые и вовсе были не доступны глазу– об их присутствии, помимо вращения соответствующей палитры, говорило ощущение, будто что-то незримое прошло сквозь тебя, изменив и выправив дисгармоничные лейтмотивы – это походило на какой-то внутренний массаж. Другие палитры, которые приобрели сферическую форму по ходу этого сеанса, наполняли оболочки различными базовыми элементами: вода, воздух, огонь, земля, эфир. Ещё одни изменяли качества личности, с каждой волной и взмахом палитрового крыла унося с собой подхваченные из окружающего пространства программы, хаотичные мысли, негативные установки, а с противоположной стороны, зеркальная палитра-сфера вносила сутевые зёрна восприятия действительности.