Поиграем, Мышка?

Глава 1

Сквозь сон мне кажется, будто над головой пищит подбитый воробей. Натужно так пищит, вдохновлённо. Даже добить его хочется, чтоб не мучился бедняга. И меня не мучил. Но бросание подушки в ту сторону ничего не даёт, и приходится всё-таки продрать глаза, когда трель заходит на повторный круг.  

Чёрт. Мобильный.

И с чего это я решила, что птичье пение на звонке меня раздражать не будет? Наверное, с того, что к живности я обычно добрая. Но не тогда, когда спать легла почти в шесть, а будят меня в… блин, я всего два часа поспала!

Так и не разлепив толком глаз, в которые словно песка насыпали, почти не глядя, тычу пальцем в экран и прикладываю телефон к уху.

– Алло, – ворчу хрипло.

– Мышка, жду тебя в НИИ через два часа. Мы переезжаем, – спросонья я даже не сразу узнаю голос своего дипломного руководителя. Бывшего. Так как диплом я защитила месяц назад. И с должности лаборанта на полставки тогда же рассчиталась.

– Доброе утро, Геннадий Матвеевич, – не сдержав зевка, переворачиваюсь на спину, устремляя мутный взгляд в потолок. – Кто переезжает? И куда?

– Мы с тобой переезжаем. В частную лабораторию, – словно само собой разумеющееся, сообщает мне мой дорогой бывший начальник. А потом, понизив голос, добавляет доверительно и почему-то шёпотом: – Нам дали грант, Мышка.  

– Какой грант? Вы о чём вообще, Геннадий Матвеевич? И почему нам? Я же уволилась, – нет, я всегда знала, что мой дипломный руководитель слегка не от мира сего и тот ещё чудик, но не настолько же, чтобы забыть о такой совсем не мелочи.

– Грант на разработку моей малышки, – заговорщическим тоном отвечает мне он. – Ты знаешь, о чём я. Извини, не могу говорить конкретнее, уже подписал договор о неразглашении. Тебе тоже придётся. И что значит уволилась? Нельзя увольняться, когда такой шанс выпадает. Мы с тобой совершим прорыв в науке, Мышка. Вот увидишь! Тебя, кстати, как младшего научного сотрудника берут в этот проект. Приезжай. Наш спонсор хочет с тобой познакомиться. Ждём только тебя.

И сбивает звонок.

Я сплю? Какой-то он сегодня слишком странный.

Вставать не хочется ужасно. Но, видимо, придётся. Отказаться мне даже не дали возможности. И теперь вот ждут, оказывается. Можно сколько душе угодно возмущаться, но... Не хочется подводить Геннадия Матвеевича. Он мне глубоко симпатичен несмотря на все свои чудачества. 

Возвращаться к исследованиям под руководством профессора Березовича я, если честно, не особо горю желанием, хотя с ним и было весьма интересно работать. Правда, я сама себе порой казалась нянькой для взбалмошного то ли гения, то ли сумасшедшего, но зато скучать мне в отличие от многих других сотрудников нашего НИИ никогда не приходилось.

Да и с другой стороны… если грант, частная лаборатория, договор о неразглашении? Это звучит весьма серьёзно и заманчиво. Если он, конечно, не приукрасил.

В любом случае надо поехать и самой разобраться. Посмотреть, что там за спонсор такой внезапный нарисовался. И что он предлагает. Всё равно ведь планировала сегодня начинать работу искать. Буду считать это первым собеседованием.

Приняв это судьбоносное решение, я со стоном заставляю себя сползти с кровати. Кажется, где-то в чемодане у меня ещё должна банка энергетика валяться. Не помню, чтобы я его пила ночью. Кофе у меня как раз закончился перед отъездом, и новую упаковку я купить не успела. А мне сейчас позарез нужно как-то взбодриться, иначе толку с меня никакого не будет.

Вот надо было профессору именно сегодня позвонить? Я во-первых что с дороги уставшая, не выспавшаяся и раздражительная, а во-вторых – после общения с любимой мамочкой и очередным отчимом ещё не успела оклематься. После встреч с родительницей, мне обычно нужны хотя бы сутки, чтобы поставить себе мозги обратно. И напомнить себе, кто я есть, и, что я есть.

А в этом году я с ней под одной крышей почти три недели провела. Тут целый курс реабилитации нужен. Зато мы с Геннадием Матвеевичем будем на одной волне и покажемся самой слаженной командой чудиков на свете. Спонсор будет впечатлён.

Энергетик в чемодане действительно обнаруживается. После первого жадного глотка в голове немного проясняется, и в ванную я уже иду почти проснувшейся. Зеркало меня радует физиономией загоревшей всклокоченной панды, а быстрый контрастный душ позволяет почувствовать себя почти живой.

Так что дальше собираюсь я довольно быстро, выхватив со шкафа любимые джинсы-бойфренды с белой рубашкой. Из дому выбираюсь даже с запасом времени, на ходу жуя протеиновый батончик, за неимением другого завтрака, и по привычке трижды проверяя, все ли замки закрыла.

«Люблю» столичное метро утром. Сложно придумать место, где концентрация столь любимых мною человеков на квадратный метр была бы выше. Разве что в некотором наземном транспорте. Троллейбусах, например. Но троллейбусами я не езжу. А вот на метро приходится.

Радует, что хоть лето в этом году выдалось нежаркое и до Академгородка я, возможно, доберусь живьём. Если не усну по дороге и не пропущу свой выход.

Не уснуть не получилось. Отвоевав себе уголочек в вагоне и обнявшись с собственным рюкзаком, я-таки придремала. Мне даже сон успел присниться. О том, что спонсор оказался молодым, горячим, красивым брюнетом, у нас с ним случилась страстная любовь с первого взгляда, и мамина мечта о моём скоропостижном замужестве всё-таки сбылась. Тьфу, кошмар какой.

Уцепившись краем сознания за механический голос, объявивший станцию Академгородок, я с огромнейшим облегчением выдёргиваю себя из этого бредового сновидения. 

Вот... Ещё чего не хватало! 

Это всё мама виновата с её поучениями и разговорами о том, что «пора уже, пора».

Ничего не пора. Мне и так хорошо.

Замуж я, может, когда-то и выйду. Но это будет один единственный раз и на всю жизнь. И только тогда, когда я буду уверенна в своих чувствах и чувствах своего избранника. Когда буду железобетонно знать, что мы идеально подходим друг другу. В конце концов тогда, когда я встречу такого человека, которого буду способна терпеть рядом всю свою жизнь, делить с ним быт, воспитывать детей. А не из-за какой-то глупой взбалмошной влюблённости, от которой мозги набекрень становятся.

Глава 2

Коридоры института встречают меня гулкой безлюдной пустотой. Явление привычное. Все по лабораториям и своим кабинетам сидят. Рай для интроверта. Мне нравилось тут работать. И диплом делать. Даже ностальгия какая-то берёт. Я ведь думала, что больше не вернусь в эти стены.

Зато в родимой тринадцатой лаборатории какое-то странное и непривычное столпотворение наблюдается. Стоит мне подойти к распахнутой двери, как оттуда навстречу выходят два огромных мужика, гружённые какими-то коробками.

Два брюнета, притом. Брутально-привлекательных. Прям, как тот во сне.

А может вовсе не в маме дело, а в том, что давно у меня личной жизни никакой не наблюдалось? Говорят, что у женского организма потребности вообще-то имеются. Правда, у меня обычно всегда получалось их благополучно игнорировать, а они вот теперь о себе напомнили внезапно. Иначе с чего бы это меня всякие брюнеты стали привлекать?  

Уступив им дорогу, я останавливаюсь и принимаюсь с сонным любопытством изучать заинтересовавших меня незнакомцев. Интересно. Никогда раньше не замечала за собой, чтобы мне именно такой типаж внешности нравился. Почти восточный. Но не совсем. Слишком крупные экземпляры. Даже любопытно теперь узнать, кто они и откуда. 

Окинув меня ответными заинтересованными взглядами, эти инородные для здешних стен субъекты, молча проходят мимо меня.

А что они уносят, кстати? Уж не имущество ли института?

Движимая внезапным подозрением, я шагаю вслед за ними.

– Эй, ребята. А что это вы тащите? И куда?

– Все вопросы к боссу, детка, – оглянувшись, подмигивает мне тот, что справа. – Это тебя он, наверное, ждёт. 

Меня? Их босс? Это что, тот самый спонсор?

Удивлённо развернувшись обратно к лаборатории, я с неожиданным для себя волнением шагаю к по-прежнему распахнутой двери.

Когда подхожу ближе, начинаю различать доносящийся из подсобки воодушевлённый голос Геннадия Матвеевича.

– …Возьмем типичный радиоактивный распад. Тяжелое ядро излучает альфа-частицу, состоящую из двух протонов и двух нейтронов и удерживает её. Как тот самый шарик в ямке. Представляете, да? Даже если у этой альфа-частицы недостаточно свободной энергии для преодоления барьера внутриядерных связей, всё равно ведь существует вероятность ее отрыва от ядра…

Ага, вскочил на любимого конька. А с квантового туннельного эффекта он благополучно перескочит на свою теорию телепортации в другие измерения.

– Геннадий Матвеевич, я пришла, – сообщаю, стучась в эту самую подсобку.

– О, Мышка. Наконец-то. Иди сюда, – радостно восклицает профессор где-то в недрах загромождённого книжными шкафами пространства.

– Доброе утро ещё раз, – здороваюсь громко, переступая порог.

И первым замечаю его собеседника. Точнее слушателя. 

Он сидит спиной ко мне на потрёпанном жизнью табурете, выглядящем слишком хлипко под столь массивным и большим мужчиной. И да, этот незнакомец тоже брюнет. Кудрявый. Мощный и мускулистый. Широкоплечий.

Мужчина медленно оборачивается, устремляя на меня изучающе-пристальный взгляд. Уоу. А спереди он не хуже, чем сзади. Глаза тёмные – жаль, оттенок сейчас не разобрать. Скулы выраженные. Чёткий квадратный подбородок. Смуглая кожа, стильная небритость. Смотрит так, будто рентгеном просвечивает, оценивая. И на чувственных губах появляется едва заметная удивлённая ухмылка.

– Здравствуйте, – выдаю слегка растерянно, тоже беззастенчиво изучая незнакомца. Ну а что? Ему можно, а мне нет? Тем более, что полюбоваться-то есть на что. Чисто с эстетической точки зрения, конечно.

Хорош. До безобразия хорош. Но есть в нём и что-то пугающее. Опасное. Ощущаемое на уровне инстинктов. Я даже в какой-то момент ловлю себя на странном и необоснованном чувстве, будто смотрю в глаза голодному хищнику. Чего только не покажется с недосыпу.

Тёмная бровь иронично дёргается, и брюнет обаятельно улыбается, поднимаясь мне навстречу.

– Здравствуйте. Полагаю, вы и есть та самая Мышка, без которой профессор Березович, как без рук?

Ого, как меня отрекомендовал Геннадий Матвеевич, оказывается. Приятно. Даже не знала, что он меня настолько ценит.

– Мишель Силанина, – представляюсь, протягивая ладонь для рукопожатия.

– Рошад, – выдаёт он кратко, неожиданно обхватывая мою кисть обеими руками.

И меня словно разрядом тока бьёт, омывая изнутри волной жара и вынуждая рефлекторно дёрнуться назад. Да только незнакомец не отпускает, буравя меня глазами потрясающего цвета спелой вишни. Глубокими. Затягивающими. От этого взгляда дыхание перехватывает, и мурашки бегут по телу. Даже в животе щекочет от волнения. Разве бывают такие глаза? 

– Очень рад знакомству, Мышка, – произносит мужчина со странным хищным ликованием в голосе.

Как-то мне не по себе уже становится. Тяну руку на себя, пытаясь освободиться из его хватки. И в конце концов этот Рошад меня отпускает. 

– Взаимно, – выдаю без особой искренности. А нечего меня пугать. – Вы и есть тот самый неожиданный спонсор?

– Да-да, Мышка. Это он и есть, – с охапкой книг выбирается откуда-то из шкафа профессор, о присутствии которого я даже на миг забыла, пока мы с брюнетом в гляделки играли.

Правда, Геннадия Матвеевича за распахнутой дверцей шкафа и видно не было до этого момента. Стекло ведь уже давно и основательно заклеено древними календарями с изображением полуголых красоток.

– Ты молодец, что так быстро приехала. Поможешь нам собрать все записи и упаковать оборудование… – деловито вещает мой бывший начальник, складывая своё добро в картонный ящик.

– Как оборудование? – округляю я глаза, забыв даже напомнить ему о своём увольнении. – Разве это не собственность института?

– Я забираю лишь собственные разработки. Остальное мне не нужно. Нас обещали обеспечить новейшими технологиями, – Геннадий Матвеевич кивает на наблюдающего за нами брюнета.

Ничего не понимаю. Сомневаюсь, что директор НИИ дал бы на это добро. Все знают, какой он прижимистый.

Глава 3

– Вот видишь, всё в порядке. Нас тут ничего не держит, и мы можем спокойно сосредоточить все силы на исследованиях обнаруженных мною аномалий и их природы, – блеснув на меня своими огромными очками, счастливо улыбается Геннадий Матвеевич.

– Вас не держит, и вы можете. А насчёт меня, ещё не факт, – всё-таки уточняю я, решив напомнить наконец, что он мне больше не начальник.

Как-то чересчур странно профессор себя ведёт. Даже для самого себя. Или это всё просто радость и энтузиазм от открывшихся перспектив?

– Как это не факт? – восклицает возмущённо. – Факт, конечно. Я же говорил, что тебе предлагают место младшего научного сотрудника. Ты же с самого начала участвовала в моём исследовании, диплом в его рамках пишешь…

– Написала. И защитила. Вы даже присутствовали. Помните?

Геннадий Матвеевич удивлённо останавливается, хмурит брови, старательно пытаясь вспомнить.

– А-а-ах, да. Припоминаю. Я ещё с твоей завкафедрой поспорил. Ну так это замечательно, что защитила. Постой, а в аспирантуру ты идёшь?

– Нет, не иду. Я вам это говорила. Ровно в тот день, когда сказала, что ухожу из НИИ, – моё терпение, сильно подточенное бессонной ночью, уже потихоньку заканчивается.

Вот знала, что надо было тогда ещё раз повторить и уточнить, услышал ли он меня. Потому что, кажется, Геннадий Матвеевич, как иногда с ним бывает, попросту пропустил мои слова мимо ушей, задумавшись о тайнах мироздания.

– Куда уходишь? – подозрительно щурится этот очкастый чудик, а от наблюдающего за нами Рошада доносится ироничный смешок.

Бросив на него короткий взгляд, понимаю, что брюнет весьма заинтересованно слушает наши с профессором выяснения отношений. М-да, впечатления у него весьма неоднозначные получатся.

– Уволилась я, Геннадий Матвеевич. Месяц назад. Я больше не ваш лаборант, – сообщаю со вздохом.

– А я думал, что ты просто на каникулы уехала, – профессор растерянно садится на стул. Смотрит на меня почти осуждающе, словно я его в чём-то жестоко обманула. – А как же теперь? Ты уже нашла себе другую работу?

– Нет ещё. От… мамы только приехала. Этой ночью.

Я редко говорю о своей семье с кем-либо. Да и вообще о себе. Вот и сейчас чувствую себя немного неловко, что приходится. Да ещё в присутствии незнакомца.

– От мамы, это хорошо, – задумчиво кивает Геннадий Матвеевич. И тут же светлеет лицом, явно осенённый какой-то новой мыслью. – Так это же ещё лучше. Раз ты не идёшь в аспирантуру, которая, кстати забирает уйму времени, и работу пока не нашла, значит, абсолютно свободна и можешь работать вместе со мной на мистера Рошада.

Если мистер Рошад после всего услышанного не передумал брать меня на работу. И если мне эта работа подходит. Я ведь даже не знаю, какие условия он предлагает. Кроме заманчивой должности, на которую, если уж по всем правилам научного сообщества, я не особо имею право.  

Поворачиваюсь к брюнету, размышляя, как бы так вопрос к нему правильно сформулировать, чтобы узнать всё меня интересующее. А ещё лучше бы было, если бы он сам рассказал. Но так обычно не бывает. Всегда приходится мысли в вербальную форму облекать, чтобы получить от окружающих желаемое.

Заметив мой взгляд, Рошад едва заметно усмехается чему-то. Задумчиво сужает глаза, рассматривая меня с таким видом, словно решает в голове какую-то интересную задачу. А потом, глянув на Геннадия Матвеевича, выдаёт:

– Профессор, думаю, что с упаковкой оборудования мои люди справятся не хуже вашей драгоценной Мышки. Естественно, под вашим чутким руководством. Давайте, позволим девушке отдохнуть с дороги.

Эм, неожиданно. По лицу моего бывшего начальника я вижу, что его такой вариант не очень-то и радует. К своему оборудованию у профессора особенное отношение. Никому постороннему его трогать без спросу нельзя под страхом смертной казни. А тут вообще кто-то чужой полезет. 

Но взгляд у Рошада довольно твёрдый несмотря на вежливый тон. И, судя по всему, для профессора его расположение весьма важно, потому что тот удручённо кивает.

– Да, конечно. Давайте, позволим.

– Вот и прекрасно. Тогда перевозите всё, что сочтёте нужным, осмотритесь на новом месте, составьте список того, что вам необходимо и присылайте моей помощнице. Она закажет.

– А-а-а… – начинает Геннадий Матвеевич, бросая выразительный взгляд на меня.

– А Мишель я отвезу домой, и по дороге мы с ней обсудим все детали нашего сотрудничества, – непререкаемым тоном подводит итог Рошад.

Лихо он всё за всех решил. Я вот никуда с ним ехать пока не соглашалась. Хотя предложение звучит заманчиво.

Но ответить что-либо я не успеваю. Как раз в этот момент из лаборатории доносятся звуки шагов и на пороге подсобки появляются уже знакомые мне лица. Те самые, что с коробками куда-то шли.

– Босс, какие ещё будут приказы? – басит тот, что деткой меня назвал.

Приказы? Ого.

– Поступаете в распоряжение профессора Березовского. Выполняете все его требования по части упаковки, грузите всё, что скажет, везёте на место. Потом отчитаетесь, – выдаёт краткие и ёмкие команды своим подчинённым Рошад.

– Будет исполнено, – вытягиваются в струнку двое громил. – А с девушкой, что?

– А девушка не ваша забота, – жёстко чеканит их босс. – Пойдём, Мишель.

И самым натуральным образом обняв меня за талию, он уверенно увлекает меня к выходу, одним взглядом заставив посторониться своих людей. Немного оглушённая таким стремительным развитием событий, я даже не успеваю махнуть профессору рукой на прощание, послушно шагая в заданном направлении. И далеко не сразу до меня доходит, что мне от этого Рошада отстраниться надо. Наверное.

А то получается, что я сейчас со своим потенциально-возможным боссом чуть ли не в обнимку иду коридорами НИИ. Как-то это неправильно. Да и в своё личное пространство я его не пускала. Он сам в него ворвался. По-варварски и без спросу.

Но как только я собираюсь вывернуться из мужской хватки, впереди открывается дверь одиннадцатой лаборатории, и оттуда выходит Ярослав. Мой уже бывший однокурсник, и даже бывший так называемый друг, ставший врагом после того, как я не ответила на его ко мне пылкие чувства и отказалась с ним встречаться.

Глава 4

Вот только Ярика мне и не хватало сегодня для полного счастья.

До сих пор поражаюсь, как могла когда-то настолько обмануться в этом человеке. Оправдать себя могу только тем, что приехав в столицу учиться в свои семнадцать лет, я чувствовала себя слишком дезориентированной и оторванной от всех своих зон комфорта. И невольно искала хоть какие-то якоря, чтоб зацепиться и вернуть себе внутреннее равновесие.

Так что, когда ко мне на одном из семинаров подсел русоволосый худощавый парень, внешне немного похожий на одного из моих сводных братьев, с которым у меня в своё время сложились довольно сносные отношения, я подсознательно расслабилась и позволила нашему общению случиться.

А потом как-то так получилось, что мы постепенно стали друзьями не разлей вода. В основном, конечно, потому, что Ярик довольно быстро просочился почти во все аспекты моей жизни и почти всегда был рядом. На лекциях, семинарах, лабораторных, в столовой... Потом начал приезжать в гости, якобы для совместной учёбы. Приглашал гулять, показывал город, в который я искренне и всем сердцем влюбилась.

Общаться с ним было интересно и ненапряжно. Вот я и не сопротивлялась. У всех ведь должны быть друзья, правда? Даже у самых наглухо закрытых интровертов.

Это Ярик, узнав, что меня ещё со школы все зовут Мышкой, растрепал об этом однокурсникам. В результате, это прозвище прилипло ко мне намертво.

И всё было в общем терпимо. Пока я не начала замечать, что смотрит он на меня порой совсем не по-дружески. И в компании других ребят ведёт себя со мной весьма собственнически, постепенно отсекая от общения с однокурсниками и от новых знакомств.

А потом он признался мне в любви и предложил встречаться.

А я… честно попыталась представить нас вместе, целующимися например… и не смогла. О чём ему так же честно и призналась, объяснив, что воспринимаю его как друга и никак иначе. И наивно предложила оставить всё, как есть. 

М-да. Глупой была, признаю.

Осознав, что я абсолютно серьёзна и менять своё решение не собираюсь, Ярик буквально озверел. Начал орать на меня, наговорил кучу гадостей, обвинил в бессердечности и обозвал дурой, которая своего великого счастья не оценила. Моё терпение лопнуло после того, как он грубо схватил меня за плечи и попытался насильно поцеловать.

Тогда мне и пришли на помощь уроки самообороны, полученные от дяди Лёни, моего отчима номер четыре. Уши у Ярика наверняка болели долго, а яйца ещё дольше.  

С тех пор из друга он превратился в моего личного сталкера. Каких только слухов он обо мне на факультете не распускал. Как только не гадил. Наплёл нашей завкафедрой, что я её с девчонками обсуждала и высмеивала, после чего мнительная и, как оказалось, мстительная Лариса Фёдоровна меня буквально возненавидела. 

Я даже в НИИ диплом делать подалась большой мерой из-за него. Так Ярик за мною сюда тоже явился. Буквально на следующий день.

И сейчас вот опять нарисовался. Ещё и смотрит с такой презрительной усмешкой. Достал уже, сил нету.

– Уже ухожу, Звягинцев. Иди, куда шёл, – буркаю раздражённо.

– Что ж ты неприветливая такая? Может, я соскучился, и готов тебе всё простить. Если попросишь хорошенько, обещаю, что приму тебя назад. Нам ведь было хорошо вместе, – подмигивает похабно.

От столь неожиданного заявления, я на миг даже теряю дар речи. А рука Рошада на моей талии внезапно сжимается так, что я оказываюсь буквально прижата к большому мужскому телу.

– Ярик, ты совсем больной? Сходи полечи голову, может попустит, – гаркаю, одновременно с этим пытаясь незаметно отстраниться от обнаглевшего брюнета.

–  Только, если с тобой, дорогая. Думаю, ты права, и семейный психолог нам действительно не помешает, – кивает Ярик с серьёзным видом, приосаниваясь.

Играет на публику, сволочь. Увидел меня с мужчиной и решил влезть на всякий случай. А то вдруг у меня личная жизнь появится без его ведома и согласия.

Ничего не скажешь, занимательное знакомство с потенциальным начальником получилось.

– Малыш, кто этот тип? Он доставляет тебе неприятности? – абсолютно неожиданно интересуется у меня Рошад.

– Что? – растерянно вскидываю я на него взгляд.

И вижу, что он это спрашивает на полном серьёзе. Рассматривая Ярика с такой холодной сосредоточенностью, будто уже прикидывает, куда расчленённый труп девать. И под этим жутковатым взглядом тот всё больше и больше бледнеет и пятится назад, поняв, что в своих действиях капитально просчитался.

Возникает у меня конечно желание сказать, что да, ещё как доставляет. Но слишком опасным и угрожающим ощущается этот незнакомый мне, по сути, мужчина, чтобы поступать так легкомысленно и безответственно. Кажется мне, что Рошад не из тех, кто бросает слова на ветер.

– Нет. Уже не доставляет. Это всего лишь бывший однокурсник, который слишком много о себе возомнил, – качаю я головой. – Не обращайте внимания.

Впрочем, обращать уже и не на что. Буркнув что-то невразумительное, Ярик к этому моменту уже благополучно скрылся назад в своей лаборатории, ещё и замок в двери, кажется, провернул.  

– Точно? – вскидывается недоверчиво тёмная бровь Рошада. При этом глазами он внимательно буравит ту самую дверь, будто прислушивается к чему-то… и запоминает.

– Точно. Спасибо. И эм-м-м… можете меня отпустить? – спрашиваю, уже отчаявшись выбраться из его рук самостоятельно.

Услышав мою просьбу, мужчина поворачивает голову ко мне, заглядывая в глаза. Несколько секунд изучает меня, заставляя всё ощутимей нервничать. 

– Ну если ты просишь, – дергает уголком губ в обольстительной улыбке и лишь после этого наконец убирает свою лапищу.

– Спасибо, – киваю с облегчением, отходя от него на пару шагов. – Послушайте, давайте поговорим о вашем предложении здесь.

Что-то мне не по себе рядом с ним. Никогда ещё не встречала никого, кто бы меня настолько нервировал, даже пугал немного, и одновременно с этим привлекал. 

– Здесь? – он иронично обводит глазами коридор, посреди которого мы стоим.

Глава 5

Завтракать Рошад привёз меня в небольшой уютный ресторанчик в центре. И по дороге успел устроить мне целый допрос на тему моей учёбы, диплома, участия в исследованиях Геннадия Матвеевича, словом заставив в полной мере почувствовать, что я действительно прохожу собеседование.

Честно говоря, поначалу, дав столь неожиданное для меня согласие на совместный завтрак и шагая гулкими коридорами рядом с довольно ухмыляющимся чему-то мужчиной, я до самых дверей института думала, есть ли способ красиво увильнуть от этого самого завтрака. Но мы вышли на крыльцо. И к крыльцу подъехала чёрная тесла «п сто д», гостеприимно открыв нам свои двери.

И я честно забыла обо всём, что хотела сказать. Потому что… ну разве можно отказаться от возможности покататься на своей мечте? Эта чумовая ляля в моей личной шкале недостижимых хотелок уступает только разве что тесле «родстер», которую ещё даже не выпустили.

В общем... села я к Рошаду в машину. Притом, добровольно, приплясывая от нетерпения, чуть ли слюни не пуская от детского восторга, и забрасывая его кучей вопросов об этой прелести. Мужчина посмеивался и на вопросы отвечал. 

А потом, когда мои восторги немного поутихли, вопросы начал задавать он. Очень умело, с глубоким знанием дела, надо сказать. И как-то так само собой получилось, что помимо рабочих моментов я внезапно выложила Рошаду значительно больше информации о себе, чем нужно говорить работодателю. 

Вот зачем ему, например, знать, одна я живу, или нет, какая у меня семья, и нет ли у меня серьёзных отношений?

Хотя кто их знает этих чудаковатых миллионеров, или даже миллиардеров, которые нанимают ещё более чудаковатых профессоров, чтобы те искали для них порталы в другие миры. Вон Илон Маск на Марс хочет улететь. А этот, может, в другой мир мечтает отправиться? И ему нужно быть уверенным, что нанимаемые им сотрудники все силы сконцентрируют на задачах, поставленных перед ними?

И вот теперь мы сидим в ресторане. Столик Рошад выбрал уединённый, в отдельной уютной кабинке. Нам уже подали кофе. Но ещё не принесли остальной заказ. И я понимаю, что до сих пор пока не знаю ничего о предлагаемой мне должности помимо того, что уже озвучил Геннадий Матвеевич. И надо собирать свои сонные мысли в кучу, пока не согласилась неведомо на что.

Но, как со мной часто бывает, подобрать слова и сформулировать правильно то, что крутится в голове, мне очень сложно. Особенно, если ситуация для меня новая, человек малознаком, и я не готовилась к этому заранее. А тут всё один к одному. И на собеседованиях я раньше не бывала, и собеседника своего знаю всего пару часов.

Вот и пью свой кофе, поглядывая задумчиво на своего потенциального работодателя и крутя фразы в голове так и эдак, чтобы сложить этот пазл и задать наконец нужные вопросы.

– Тебя наверняка интересуют мои требования к тебе, как кандидату на эту должность, и условия, которые я тебе предлагаю? – первым нарушает воцарившееся молчание Рошад.

И в глазах его почему-то пляшут смешинки. Он находит меня забавной? Ладно. Пусть. Могу только догадываться, как выгляжу сейчас. Сомневаюсь, что презентабельно. 

– Да, – киваю с облегчением. – Действительно интересуют.

– Первое и самое важное требование, это полная конфиденциальность, – строго смотрит он мне в глаза, разом становясь предельно серьёзным и даже немного пугающим. – Ты, как и профессор Березович, должна будешь подписать договор о неразглашении. Это касается всей информации относительно моей компании, лаборатории, где ты будешь работать, её сотрудников, и находящихся в разработке проектов. И надеюсь, ты понимаешь, что независимо от твоего решения, ваше с профессором исследование тоже не стоит ни с кем обсуждать?

Он говорит, а у меня волосы на голове шевелиться начинают, так внезапно страшно становится. И возникает отчётливое осознание, что нарушь я это условие даже ненароком и проблемы буду иметь очень-очень большие. А мне такое счастье не надо.

– Я понимаю, – выдавливаю из себя, поставив чашку на блюдечко. – Но и вы учтите, что о нашей с Геннадием Матвеевичем работе в общих чертах известно многим в институте, и в моём университете, где я при всей кафедре защищала диплом, написанный в её рамках. И моя дипломная работа там же находится. Поэтому ваше требование как минимум звучит странно и невыполнимо. Я не собираюсь нести ответственность за то, что уже разглашено.  

– Об этом не беспокойся, – усмехается Рошад. – Ни в институте, ни в твоём университете, информация об этом проекте больше не всплывет. Об этом я позабочусь сам. Твоя задача молчать о нём, начиная с этого момента. Договорились?

И под его пристальным тяжёлым взглядом я опять киваю, не находя в себе силы воспротивиться.

– Отлично. Теперь пойдём дальше, – снова улыбается мужчина, словно не он только что меня напугал до дрожащих коленок и потеющих ладоней. – Во всём, что касается твоих профессиональных и личных качеств ты мне полностью подходишь.  

На этом ему приходится прерваться, потому что наконец появляется официант с нашим заказом. И пока молодой парнишка деловито расставляет на столе блюда, я пытаюсь переварить всё услышанное. 

И чем дольше думаю, тем больше понимаю, что мне стрёмно ввязываться во всё это. 

Просто предчувствую опасность для себя. И вполне возможно от сидящего напротив мужчины. 

А своей интуиции я давно уже научилась доверять. Ещё в тот день, когда двенадцатилетней девчонкой закатила маме истерику, наотрез отказавшись ехать в автобусе, который потом попал в страшную аварию с десятками жертв.

Официант уходит, оставляя нас наедине. Я ощущаю на себе испытывающий взгляд Рошада, и неохотно поднимаю на него глаза. Думаю, нужно отказаться от этой работы.

Набираю в грудь воздуха, готовясь.

– Извини, что напугал тебя, Мишель, – снова опережает меня мужчина, сбивая с толку. Как он это делает? Мысли читает, что ли? И смотрит с сожалением. – Понимаю, что мои требования звучат для тебя, вчерашней студентки, довольно жёстко. Но ты ведь девушка разумная, и я уверен, что тебе не составит большого труда их выполнить. А взамен ты получишь возможность развить свой потенциал в максимально комфортных для тебя условиях, интересную работу и более чем достойную оплату, – и называет мне сумму, от которой мои глаза становятся, как те блюдца.  

Глава 6

                                        Шад

Второй раз в жизни мне повезло совершенно случайно встретить на Земле фуэнту. Молодую, красивую и нереально сладкую. Редкое сокровище для любого свободного мужчины моей расы. Я не исключение. Даже наоборот, в силу собственной наследственности.  

А тут к яркой вкусной энергетике и красоте плюсуется ещё и потрясающий ум. Да и характер у девочки горячий несмотря на всю внешнюю сдержанность. Всё, как я люблю. И все мои инстинкты требуют немедленно присвоить и как можно быстрее привязать к себе такую лакомую крошку.

Но я никак не могу себе сейчас позволить связанную.

Пока мой смертельный враг на свободе и дышит мне в спину, даже речи не может быть о том, чтобы дать ему такое оружие против меня.

Смотря вслед идущей к своему дому Мишель, которая хоть и неохотно, но всё-таки согласилась работать на меня, я зло сжимаю руль, пытаясь решить, что с ней теперь делать.

Не могу я себе её забрать. Как бы не хотелось. Не имею права рисковать ещё одной невинной жизнью.

Но и отпустить глупо. Хрен потом такую ещё встретишь. Доводилось мне, конечно, слышать бытующую среди местного народа фразу «Бог троицу любит», но сомневаюсь, что это меня каким-то образом касается. Во-первых я не верю в их бога, а во-вторых я не человек. Ну разве что на рецессивную половину, доставшуюся мне от матери. Ну а в-третьих… не хочу я ждать ещё одного шанса – зацепила меня Мышка. Такую приручить будет одно удовольствие.

А что если… спрятать её энергетику экранами? И пусть работает себе тихо и незаметно в лаборатории. Под моим присмотром. Что я не смогу держаться от неё подальше, пока всё не решится? Это будет сложно – слишком уж хороша – но вполне выполнимо. 

Тем более, что я теперь, как никогда за последние два года близок к тому, чтобы покончить наконец с Хасмиером. 

И всё благодаря случайному открытию малоизвестного чудака профессора, который умудрился не только дважды засечь активный портал между Землёй и моим родным миром, что вообще нами считалось невозможным, но и записать эти показатели, а потом разработать целую гипотезу о том, что именно он обнаружил. 

Но самое главное это то, что Березович почти нашёл способ выявлять подобные пространственные разрывы здесь на Земле. Тем самым позволяя отслеживать появление куардов в этом мире.

Сильнейшие из нас могут открывать порталы. Мы чувствуем, если поблизости появляется природный, можем даже внести изменения в координаты образующегося разрыва, притягивая его в нужное место. Но ни один куард, находясь на Земле, не может засечь портал открываемый с Ильмондара другим. Разве что в радиусе нескольких километров. Да и то далеко не все. Применять свои способности в этом мире мы можем только локально.

И мой дорогой старший брат умело этим пользуется, прячась на Земле каждый раз, когда мы выходим на его след в Ильмондаре. Хитрая сволочь. И силой не обделён. 

Но теперь у меня есть возможность решить эту проблему. С помощью профессора Березовича и его незаменимой Мышки.

Самое интересное, что девушку я нанимать изначально не планировал. И заставил Геннадия Матвеевича пригласить его бывшую лаборантку в институт для того, чтобы посмотреть в её памяти, кто ещё знает об этих исследованиях и деликатно стереть из воспоминаний девушки все детали проекта. Незачем людям знать о нас и порталах между нашими мирами.

Но стоило ей войти в ту тесную комнатушку при лаборатории, стоило мне поймать взгляд этих дымчато-сизых глаз, почувствовать её энергию, и этот план отпал за полной несостоятельностью. Передо мной стояла фуэнта. Непреодолимое искушение для любого куарда. Мне даже касаться её не нужно было, чтобы понять это. Хотя я и не отказал себе в удовольствии попробовать её на вкус.

Наверное, зря. Теперь мне хочется пойти за ней и узнать, каково на вкус её наслаждение. И как будет ощущаться это ладное гибкое тело подо мной… каково это быть в ней...

Так. Не о том думаю.

Мышку не трогаю, пока не покончу с Хасмиером.

Никуда она от меня не денется.

Отъезжая от её дома, я набираю свою помощницу, которая, по сути, выполняет мои обязанности каждый раз, когда я отсутствую в этом мире. А в последние годы отсутствую я значительно дольше и чаще, чем присутствую. 

И не будь у меня необходимости найти сбежавшего от правосудия преступника, по злой насмешке судьбы являющегося моим старшим братом, я бы уже давно продал всё здесь на Земле. Оборвал бы все связи с родным миром матери, однажды ставшим мне убежищем и ссылкой одновременно. Посвятил бы себя полностью Лайтази и обязанностям маликсара. 

Но пока что приходится жить на два мира. К чему мне, впрочем, не привыкать.

– Слушаю, мистер Рошад, – доносится из динамика сосредоточенный голос Марины.

– Березович с тобой связался?

– Ещё нет.

– Когда свяжется, дай знать. И записывай данные его младшего научного сотрудника Мишель Силаниной. Они будут работать над проектом вместе. У девушки нет личного транспорта, организуй служебный, – приказываю я и, подумав, добавляю: – Березовичу тоже, естественно.

Не нужно Мышку выделять больше, чем необходимо.

– Отдельный? – уточняет Марина деловито.

– Да. И охрану к обоим. Я уезжаю сегодня вечером. Меня не будет дня три. Проследи, чтобы у них было всё нужное для работы.

Продиктовав Марине контакты Мишель и отдав все нужные распоряжения на время моего отсутствия, я сбиваю звонок. 

Нужно успеть заехать к себе, забрать экранирующие браслеты, которые я всегда на всякий случай беру с собой на Землю, а потом вернуться в город и вручить их Мышке, внушив необходимость носить, не снимая. 

И лишь потом можно отправляться к порталу. В Ильмондаре дела тоже не ждут. Титул маликсара Лайтази, полученный мною два года назад, слишком ко многому обязывает

Глава 7

По моему телу скользят ласковые руки. И кожа пылает. Горит. Словно по ней текут ручьи расплавленной тёплой патоки, топя меня в чувственном дурмане. Топя в желании.

Мужские ладони сжимают груди, задевая большими пальцами ноющие соски…

И я вскрикиваю, выгибаясь. Запрокидываю голову, ловя ртом воздух.

Горячие поцелуи обжигают живот, лобок… и мои ноги сами собой раздвигаются в стороны. Приглашающе.

Боже, как хорошо. Я так сильно хочу… Пожалуйста.

Он накрывает меня собой… оглушая… ослепляя этим соприкосновением обнажённых тел.

Я чувствую давление там, где всё уже сводит болезненной потребностью… дёргаю руками… но он держит их, прижав к кровати.

– Мишель, – зовёт меня бархатистый голос.

И мой взгляд окунается в вишнёвую тьму. Пьянящую и сладкую.

Рошад склонятся к моему лицу… так медленно… так неотвратимо… резко вторгается в моё тело… ловит губами мой вскрик, забирая волю этим требовательным собственническим поцелуем… и толкается внутрь снова… снова… снова…

Я просыпаюсь от собственного гортанного стона, сотрясаясь в судорогах самого настоящего оргазма. Отголоски наслаждения комком жара пульсируют внизу моего живота, посылая по всему телу волны дрожи. Сердце колотится в груди, как истеричная птица в клетке, кожа до сих пор горит, ноги раздвинуты, дышу я, как марафонец, и изо всех сил пытаюсь понять, что это только что было.

Мне приснился секс. С Рошадом. И я кончила. Во сне. Пипец. Докатилась.

Наверное, всё-таки не врут про потребности. Мой собственный организм объявил мне бунт. Вибратор себе купить что ли? Хотя, зачем, если мне такие сны снятся? Можно ещё, конечно, заморочиться и найти себе наконец парня, но завязывать отношения только ради секса точно не по мне, а случайные половые связи тем более.

Отдышавшись, я переворачиваюсь на бок, утыкаясь лицом в подушку. Поспала, называется. И как теперь уснуть обратно? Покрытое испариной тело до сих пор потряхивает. А перед глазами то и дело мелькают яркие картинки из сна. Такие реалистичные, что между ног всё опять наливается жаром, пульсирует, и я теку самым бесстыдным образом.

И как мне теперь в глаза эти вишнёвые при встрече смотреть? А ведь придётся.

Чёрт. Неужели я действительно согласилась работать в засекреченной лаборатории на странного и пугающего иностранца, который мне даже фамилию свою не назвал? 

Память услужливо подсказывает, что да, согласилась. А потом ещё и продиктовала ему все свои контакты, домашний адрес и позволила отвезти домой.

Может, он меня как-то загипнотизировал?

М-м-м... Да нет, вряд ли. Скорее всего, я просто была слишком сонная и заторможенная и попросту поддалась на умелые манипуляции того, кто явно привык приказывать, руководить и без труда добиваться подчинения от окружающих. Про гипноз я, конечно, знаю мало, но точно уверена, что он так просто не делается. Но на всякий случай почитаю.

Ну, судя по всему, сон от меня уже окончательно сбежал. Придётся вставать. Тем более, что дел полно. Мне завтра уже вроде как и на работу выходить пора. Рошад сказал, что утром со мной свяжется его помощница и объяснит, куда и как ехать.

А я этого не планировала. В холодильнике мышь повесилась. Вещи с дороги не разобраны. Бардак полный. В магазин надо сходить. В шкафу ревизию сделать. Некогда спать.

И словно в подтверждение моим мыслям тишину квартиры нарушает противный и настырный трезвон.

А это ещё кого принесло?

Оторвав голову от подушки, я с недоумением таращусь в сторону прихожей.

В дверь опять звонят. Я уже и забыла, как раздражающе неприятно это звучит. Гостей у меня давно не было.

Кто бы там ни был, униматься он явно не собирается, так что мне приходится всё-таки слезть с кровати, поправить задравшуюся футболку и топать босиком… нет, не открывать, а смотреть, кто пришёл.

– Мышка, открывай. Я знаю, что ты дома, – доносится до меня требовательный голос, когда я приближаюсь к двери.

Ярик? Меня перебросило из эротичного сна в бредовый кошмар? Пожалуй, я обратно хочу.

«Полюбовавшись» в глазок на физиономию бывшего однокурсника, раздражённо вздыхаю. Ну неужели опять всё по новой?

– Мышка, я знаю, что ты стоишь за дверью. Открой, поговорить надо, – напускает в голос миролюбивых ноток парень.

– А мне вот не надо. Уходи, Ярик, – требую я в ответ.

– Ну прости, что вёл себя всё это время, как последняя свинья. Это всё от того, что я люблю тебя. Понимаешь ты это, или нет?!

Эк-хм, это что-то новенькое. Точнее почти забытое старое. О любви он мне только на первом курсе говорил, а потом только гадости и пошлости.

– Ярик, то, что ты творил все эти годы, можно назвать дичью, сталкерством, преследованиями и полным мудачизмом, но уж никак не любовью, – сама не зная зачем, уведомляю его. Всё равно ведь при своём останется. – Когда человека любят, с ним так не поступают.

– Да что ты понимаешь?!! – взвивается зло Ярик, но усилием воли берёт себя в руки и, опираясь ладонями на дверь, приближает лицо к глазку. – Мышка, ну что ж ты такая… неприступная. Я же с ума по тебе схожу. А ты, как на пустое место, на меня смотришь. Ну дурной я становлюсь, когда ты так нос от меня воротишь. Прости идиота.

– Прощаю. Иди с миром, – произношу торжественно и громко, чтобы точно услышал. Может свалит наконец?  

– Мышка! – грохает кулаком по двери. – Открой. Я хочу всё объяснить.

– А я не хочу ничего слышать, – фыркаю раздражённо, отстраняясь и раздумывая вызывать полицию, или нет. – У-хо-ди!

Грохот повторяется, сопровождаясь матом. Дверь содрогается от удара с ноги. Надо вызывать. Иначе он мне покоя не даст. И всех соседей переполошит. Ненавижу такие моменты. 

– Ты там с ним, да?! Корчишь из себя цацу невьебенную, а как мешок денежный подвернулся, так сразу ноги раздвинула, шл…

Ор Ярика внезапно обрывается странным хрипом и ещё более странной вознёй. И снова грохотом. А потом по двери кто-то скребёт. И я бросаюсь обратно к глазку. Чтобы на несколько секунд остолбенеть от увиденного.

Глава 8

Я понятия не имею, откуда на моей лестничной площадке взялся Рошад, но вот то, что он сейчас может насмерть задушить синеющего Ярика, для меня как-то совершенно очевидно.

Как мой новый босс удерживает одной рукой на весу не самого тощего молодого мужчину, я тоже потом подумаю. А сейчас надо что-то делать. Притом срочно. А то мой личный сталкер вон уже и ногами почти перестал дрыгать. А у него мама сердцем болеет.

– Отпустите его, – хватаю Рошада за плечо. – Он же умрёт сейчас.

Мой начальник вздрагивает, словно я раскалённым проводом к нему прикоснулась, а затем медленно поворачивается ко мне. И я резко отдёргиваю руку, отскакивая назад. До дрожи в коленках напуганная голодной тьмой его глаз.

– Жалеешь его? – интересуется пробирающим до мурашек тоном. Жутким таким.

– Не особо? – мотаю головой. – Но и смерти не желаю. Особенно рядом с моей собственной квартирой, на виду у двух пожилых соседок, как минимум. Да и вам проблемы не нужны. Разве не так?

– Есть вещи, ради которых проблемы можно и потерпеть. Но я тебя услышал, Мышка, – криво усмехается Рошад, и отпускает Ярика.

Тот брякается на пол бесформенным кулем, хрипя и кашляя. Пытаясь отползти от того, кого ещё совсем недавно называл денежным мешком и зачислил в мои любовники. Да только уползти ему никто не позволяет.

Рошад снова обращает на него своё внимание, наклоняется, хватает Звягинцева за ворот рубашки и вздёргивает на ноги. Так легко, словно тот ничего не весит. А тогда приближает своё лицо к Яриковому. Смотрит жёстко в глаза.

– Ты сейчас уйдёшь отсюда. И забудешь дорогу к дому Мишель. Забудешь все её контакты. Если ещё раз хотя бы приблизишься к этой девушке, я с тебя шкуру живьём сниму. Понял меня?!

– Д-да, – заикаясь, лепечет Звягинцев. И по его брюкам внезапно расползается мокрое пятно, распространяя в воздухе неприятный запах.

– Исчезни, – рыкает Рошад, брезгливо отпуская рубашку Ярика. 

И тот, получив наконец свободу, на подгибающихся ногах и чуть ли не на четвереньках уносится прочь, скатываясь по ступенькам кубарем и скуля, как побитая собака.

А мой босс медленно и хищно поворачивается теперь уже ко мне. Окидывает потемневшим взглядом, особо задержавшись на голых ногах, и я только теперь вспоминаю, что выбежала из квартиры в одной футболке.

– А что вы здесь делаете? – выпаливаю первое, что в голову приходит.

– Пригласи зайти, и я тебе расскажу, – вкрадчиво велит Рошад, шагая ко мне.

– Эм, зачем? Можете уже сейчас сказать, – пячусь я назад к квартире, чувствуя себя загоняемой дичью. 

И так некстати вспоминается сон, где я наглядно увидела, что со мной сделают, когда поймают. И вот не уверена, что буду сильно против. 

Да что со мной вообще творится?!

– Такие вещи… не говорят на виду у соседок, – многозначительно уведомляет меня Рошад, наступая. Кажется, будто у него даже черты заостряются, а взгляд ещё темнее становится. И на дне чёрных омутов вспыхивают жуткие огоньки.

Мне это кажется. Кажется. Не бывает горящих глаз. И светящихся. Просто он странный. А я фэнтези слишком много прочитала за последние три недели, чтобы с мамой меньше общаться.

– Я приврала про соседок, – сообщаю, надеясь неизвестно на что. – Говорите здесь.

– Я знаю, что приврала, – хмыкает мужчина, подходя ещё ближе. – Но у нас с тобой договор о неразглашении, помнишь? Поэтому все вопросы мы обсудим в твоей квартире. За закрытой дверью. 

Натыкаюсь спиной на эту самую дверь, хватаясь за неё, как за спасательный круг. Вот понимаю, что надо бы спрятаться в квартире, причем немедленно, что опасно оставаться с ним один на один. Что зря я призналась про отсутствие свидетелей. 

Но под этим пристальным, буквально пожирающим меня взглядом мои мозги в вату превращаются, а внизу живота всё стягивает вполне определённым ощущением. Несмотря ни на что, я какого-то чёрта дико хочу этого жуткого мужика. Понимаю, что это глупо и безрассудно, но ничего не могу с собой сделать. 

Никто и никогда так сильно на меня не воздействовал. И ни с кем у меня так мозги не отказывали. Ни от кого я не ощущала такой животной необузданной энергетики, такого желания обладать мною, словно я самое вожделенное лакомство на свете.

Мы так и заходим в мою квартиру. Я, пятясь, и Рошад, надвигаясь следом.

Как он закрывает дверь, я даже не успеваю заметить, просто в какой-то момент вдруг оказывается, что она уже закрыта, а мы отрезаны от остального мира в моей прихожей, внезапно ставшей непривычно маленькой и тесной. 

А в следующий миг я вдруг оказываюсь прижата к стене. Буквально припечатана огромным горячим телом.

Открываю рот, чтобы возмутиться, но Рошад тут же закрывает мне его самым действенным способом – впиваясь жёстким требовательным поцелуем. Язык наглым захватчиком вторгается внутрь, наступает, оглаживает, ласкает так горячо, что у меня всё перед глазами плывёт.

Растерянно замычав, бью мужчину по плечам, потом ещё… он в ответ с рычанием подхватывает меня под ягодицы, жёстко вклиниваясь между бёдер. Заставляет обхватить его талию ногами. Продолжает жадно целовать. Так горячо. Так пошло и сладко. 

Уже один этот поцелуй – чистый секс, крышесносный и животный. Я уплываю, забывая, что не хотела этого, что это мой босс вообще-то, что мы почти незнакомы, что я его вроде как боялась, что его нужно остановить, ещё кучу всего, что нужно помнить разумной девушке. Всё это вылетает из моей головы со скоростью света, оставляя лишь гулкую пустоту, наполненную нашим хриплым дыханием, его рычанием и моими стонами.

Он толкается бёдрами, вжимаясь в меня возбуждённым членом, поджигая мою кровь, превращая её в расправленную лаву. 

Всхлипнув, я уже и сама потираюсь о него в ответ, вжимаясь в твёрдое тело. Зарывшись пальцам в шелковистые короткие волосы на его затылке, уже сама отвечаю на поцелуй с не меньшей жаждой и желанием, сама подаюсь навстречу, сходя с ума от этого трения, от развратности этой позы, от запретности происходящего. 

Глава 9

Прошло уже целых две недели с того дня, как меня целовал в прихожей моей квартиры мой собственный начальник. Не просто целовал. Очень горячо целовал, а потом... Довёл до оргазма и свалил в закат, оставив меня растерянно хлопать глазами и кусать губы, в попытке выстроить стратегию своего дальнейшего поведения в свете всего случившегося.

Чего я себе только не надумала, начиная с «я не такая» и «с начальником ни-ни» и заканчивая более прагматичным «и что такого, если сильно хочется?». Последний вариант сильно подкреплялся собственным взбудораженным состоянием, явно дающим понять, что мой бунтующий организм совсем не против получить добавку в виде более близкого знакомства с понравившимся мужчиной. И это приходилось принимать в расчёт несмотря на все доводы рассудка, взывающего к здравому смыслу.

Вот и получилось, что ни к какому конкретному решению я так и не пришла, решив разбираться в себе и в ситуации по ходу дела. Когда выйду на роботу и посмотрю, что к чему. Успокоившись на этом, занялась делами насущными.  

А на следующее утро мне позвонила женщина, представившаяся Мариной, помощницей мистера Рошада, велела быть готовой к восьми и ждать звонка от водителя, приставленного ко мне, и уведомила, что дальнейшие распоряжения и всю нужную информацию я получу уже на рабочем месте в лаборатории.

Офигев от новости, что ко мне, оказывается, водитель приставлен, я даже сказать ничего в ответ не успела. Поэтому… Пришлось собираться и ждать.

Ровно в восемь мне действительно позвонил этот самый водитель, уведомив, что машина ожидает меня у подъезда.

Так, не зная, что думать обо всём этом, я и отправилась на работу в свой первый рабочий день.

Машина у подъезда действительно ждала. Ещё одна тесла, только уже модель чуть попроще. И рядом с ней стоял высокий крепкий темноволосый мужчина в чёрной рубашке и брюках, чем-то отдалённо напомнивший мне Рошада. И типажом внешности, и едва заметным акцентом, и каким-то ещё неуловимым ощущением, которому я даже определения не нашла.

Мужчина представился мне Керушем и сообщил, что с этого дня отвечает за мою безопасность вне стен лаборатории, чем заставил опешить ещё больше. Я как-то совершенно не поняла, зачем охранять меня, младшего научного сотрудника и вчерашнюю лаборантку?

Неужели наш с Геннадием Матвеевичем проект настолько важен? Что в нём такого? Ну не может же нанявший нас мистер Рошад всерьёз полагать, что существуют порталы в другие миры. Или может? А что если… его интересует что-то другое в наших исследованиях? Не выбрасывают такие деньги на то, что не принесёт никакой пользы. Надо разобраться, что всё это значит. И по возможности выведать, что вообще собой представляет наш очень таинственный босс.

Но сделать это оказалось не так легко.

На стоянке лаборатории, расположенной на территории огромного закрытого научно-исследовательского комплекса за пределами города, меня встретила та самая Марина, оказавшаяся высокой, худощавой и строгой на вид блондинкой. Правда, встречала она не только меня, а ещё и Геннадия Матвеевича, но тот по своему обыкновению слегка не уложился в выделенное ему на сборы время, так что нам с помощницей Рошада пришлось его ещё и ждать.

Зато я убедилась, что к нему тоже приставили охранника-водителя. Так что дело точно не во мне. 

Раздражённая неорганизованностью профессора Марина потратила на нас с ним пару часов, показывая отведённые нам лабораторные помещения, знакомя с остальными сотрудниками исследовательского центра, и рассказывая о наших обязанностях и условиях нашей работы.

Я всё подспудно ждала, что появится Рошад, но он не появился ни в первой половине дня, ни во второй. Ни на второй день, ни на третий, ни даже на четвёртый. А на пятый наведался в сам комплекс, но даже не зашёл в нашу с Геннадием Матвеевичем лабораторию. Потом я узнала от ребят айтишников, что он тут бывает крайне редко, да и вообще в нашей стране чаще всего отсутствует, так что всем руководит в основном его помощница, которая на самом деле его зам и по слухам любовница.

Так и потянулись рабочие будни. Мы с профессором быстро обжились, разобрались с новым оборудованием, перепроверили наши расчёты и принялись за дело.  

За это время я видела Рошада всего три раза, два из которых были мельком издалека в другом конце коридора. И наконец чётко осознала тот факт, что для него случившееся в моей квартире ровным счётом ничего не значит. 

Вот и мне париться по этому поводу не стоит. А периодически повторяющиеся сны, это всё фигня, которая пройдёт.

И вот сегодня большое начальство вдруг пожаловало в ту самую лабораторию, где мы с Геннадием Матвеевичем проводим исследования. И теперь вот стоит, сосредоточенно слушает доклад профессора о проделанной нами работе и новых теориях, посетивших пышущего энтузиазмом учёного, вносит свои поправки, поражая нас обоих глубиной своих познаний в данном вопросе, и делает вид, что меня тут нет, и вообще я в лаборатории вместо бездушного штатива, на который и внимания обращать не стоит.

Вот только я откуда-то знаю, что это всё напускное. Видит он меня. Наблюдает за мной. Только к чему тогда это показное и преувеличенное безразличие? Словно мы с ним и не знакомы даже? Думает, я на него вешаться буду?

Ну да, спешу и падаю. Подумаешь, поцеловались. Подумаешь, почти сексом занялись на адреналиновом запале. Ну так не занялись ведь. И теперь уже точно не займёмся. Даже если вдруг случится что-то невероятное и наш крутой таинственный биг-босс вдруг надумает снова осчастливить меня своим вниманием, теперь у меня есть железобетонный повод послать его в далёкое пешее и эротическое. Я запасным аэродромом быть точно не собираюсь.

– Профессор, в законе синархии, на мой взгляд можно найти зерно истины, но мне кажется излишне самонадеянно считать, что упорядоченность параллельных вселенных и миров, если они существуют, возможно описать человеческими законами физики, – замечает спокойно Рошад, выслушав Геннадия Матвеевича. И неожиданно поднимает нечитаемый взгляд на меня, продолжая доносить свою точку зрения: – И я склоняюсь к мысли, что физика перемещений между мирами имеет мало общего с квантовой телепортацией. Вам нужно сосредоточиться на энергетических возмущениях пространства. Найдёте неоспоримые доказательства существования этих переходов, тогда станут возможны дальнейшие исследования. Именно на это вам и выделено финансирование.

Глава 10

– Мышка, ты взяла все пробы воздуха, что я просил? – окликает меня профессор уже раз в пятый.

– Да, Геннадий Матвеевич. На сосну, извините, не полезу. У нас дроны есть, – кричу ему в ответ, загоняя пробоотборник в грунт.

Мы с ребятами уже облазили тут всё в радиусе ста метров, собирая все возможные пробы и делая замеры напряжения электростатического поля, температуры и влажности. Конечно, это всё могли сделать и без меня, но для профессора оказалось ну очень важно, чтобы я лично проконтролировала все этапы исследовательских работ в нужном периметре, пока он занят изучением непосредственного места предполагаемого разрыва.

Вытащив т-образную полуметровую штуку из земли, я выпрямляюсь. Взгляд сам собой притягивается к двум мужчинам на небольшой поляне за деревьями. К высокому мощному брюнету и худощавому, всклокоченному, как всегда, шатену в очках, склонившемуся над магнитометром.

И я ловлю себя на том, что мне очень хочется подойти к ним. Точнее, даже не к ним – меня безумно притягивает эта поляна. Притягивает и пугает одновременно.

Мотнув головой, овторачиваюсь. Что-то странное со мной происходит здесь, в этом лесу. Но что именно, я никак не могу понять. И это дико напрягает.

Всю исследовательскую группу доставили на место двумя вертолётами. В одном прилетели мы с профессором и Рошадом. А во втором ещё двое парней из лаборатории, явно соотечественников нашего биг-босса. Ну и большая часть оборудования.

И ещё на подлёте я почему-то начала ощущать, как учащается у меня сердцебиение, как туманятся мысли, в которые совершенно неожиданно начинает закрадываться необоснованная паника. Я смотрела на приближающиеся верхушки сосен и едва справлялась с нервной дрожью и ощущением, что нам нельзя тут быть, что надо немедленно возвращаться назад. А потом почувствовала, что за мной пристально наблюдают и, подняв голову, встретилась взглядом с сидящим напротив меня Рошадом.

– Всё хорошо, Мишель. Тебе ничего не угрожает, – произнёс он ровно… и веско. Я ещё удивилась, к чему это вообще, но уже спустя минуту, поймала себя на том, что почти успокоилась. И странная паника улеглась.

Однако, стоило нам приземлиться, как меня снова накрыло ощущением… опасности. Да, именно опасности. Что-то похожее я чувствовала в присутствии Рошада в день нашего знакомства. А здесь сам воздух словно пропитан гулким напряжением, и все мои инстинкты требуют бежать отсюда без оглядки, тогда как врождённое любопытство зовёт тщательно изучить столь необычное явление. И свою реакцию на него тоже.

Однако, с изучением чуток не сложилось. Рошад на пару минут отозвал профессора в сторону, что-то ему сказал, и тот неожиданно отправил меня собирать показатели и образцы с прилегающей к объекту территории вместо того, чтобы помогать ему, как изначально планировалось. А когда я попыталась спорить, мне навешали тонны лапши на уши о том, как важно, чтобы я лично проконтролировала то, чему он уделить время ну никак не может.

Наградив обоих начальников хмурым взглядом, я отправилась выполнять поставленное передо мной задание, на волне раздражения позабыв даже о собственных странных ощущениях.

Но вот все нужные действия, мы с Камалом и Рэйем, моими помощниками, выполнили. Осталось лишь упаковать оборудование и образцы.  Дело ответственное, так что мне приходится проследить и за этим. И не потому, что я сомневаюсь в компетентности ребят, а потому что спросят потом с меня, если что. Я Геннадия Матвеевича знаю. Однажды заслужив его уважение, я стала одной из немногих, кому он доверяет в достаточной мере, чтобы поручать важные с его точки зрения задачи. Но и ответственность за эти задачи полностью ложится на мои плечи. Даже если выполняю я их не самолично.

– Так, ребят. Держите вот ещё один пробоотборник. Пятнадцать метров от эпицентра, – подхожу я к своим помощникам. – Камал, думаю, образцов хватит. Приземляй его.

Камал, как раз занятый пилотированием дрона, слегка кивает, показывая, что услышал меня. Рэй забирает у меня пробоотборник, чтобы переместить образец грунта в контейнер с соответствующей пометкой.

И вскоре мы уже сообща складываем всё по чемоданам и контейнерам. Вот и всё. Грузим, и можно пойти доложиться профессору. И заодно полюбопытствовать, что они с Рошадом там намеряли.

– Мы сами всё отнесём, Мишель, – отбирает у меня чемодан Рэй. – Девушкам не нужно тяжести таскать.

Ну раз не нужно… спорить я не собираюсь и спокойно уступаю столь не девичье дело двум немногословным брюнетам, с которыми оказалось весьма комфортно работать. Интересно, откуда они все родом? И почему я до сих пор об этом ничего не слышала? 

Парни, похватав большие контейнеры уходят к вертолёту. А я устремляюсь к начальству.

Но чем ближе подхожу, тем отчётливей чувствую, как снова начинает частить сердце, тревожно сжимаясь. Как учащается дыхание… С этим местом явно что-то не так. Я уже обратила внимание на то, что чем ближе к объекту нашего исследования, тем ниже температура воздуха. И сейчас меня буквально пробирает озноб. 

Зябко передёргиваю плечами. Может, ну его? Меня не зовут. Могу спокойно пойти подождать в вертолёте.

Вот только мне хочется туда. Что-то тянет.

И я иду. Шаг за шагом приближаясь к совершенно непримечательной на первый взгляд поляне, на которой, вполне возможно, сегодня ранним утром открывался портал в другой мир. Или из другого мира. А если так, то может через него кто-то пришёл? И сейчас находится среди обычных людей?

В теории Геннадия Матвеевича я как-то до сих пор не особо верила. Оно, конечно, интересно, но трудно-доказуемо и маловероятно. Но сейчас, я уже не знаю, что думать. Вот не похож Рошад на того, кто стал бы вкладываться в бредовые фантазии чудаковатого учёного. Значит, у него есть причины считать, что профессор прав? И он даже нашёл это место, где все наши приборы зашкаливает. Что-то здесь было. Тогда… может, действительно существуют другие миры и переходы между ними? И я буду в числе тех, кто первым узнает об этом. 

Глава 11

– Это потрясающе. Просто невероятно. И полностью подтверждает мою теорию, – приговаривает Геннадий Матвеевич, бегая вокруг приборов. – Мистер Рошад, а данные со спутника мы случайно не можем получить? Думаю, я смогу высчитать определённые закономерности, которые значительно ускорят процесс.

И оборачивается к нашему биг-боссу с почти детской мольбой в блестящих от восторга глазах

– Случайно можем, – хмыкает Рошад, явно забавляясь. – Все ресурсы моей лаборатории к вашим услугам, если это ускорит процесс. Мне нужен результат как можно быстрее.

Он стоит спиной ко мне, и уже на эту широченную рельефную спину, обтянутую чёрной рубашкой можно залипать вечно. Но стоит мне подойти ближе, и мой персональный возбудитель резко поворачивает голову в мою сторону.

А мне ещё казалось, что я тихо ступаю.

– Мишель, вы закончили?

– Да, мистер Рошад, – как я не стараюсь, а вытравить с голоса лёгкий сарказм не получается.

До сих пор обидно, что меня отстранили от самого интересного.

– Тогда, думаю, тебе будет лучше подождать в вертолёте, пока мы закончим, – он разворачивается ко мне, затмевая собой профессора, приборы, поляну… всё. 

И наши взгляды снова встречаются. Сшибаются, буквально. Мне бы поостеречься – что-то слишком рьяно и неукоснительно я выполняю его команды, после таких вот гляделок. Но не в моих правилах отступать и опускать взгляд.

– Это приказ? – прищуриваюсь я.

– Рекомендация, – усмехается мужчина, неожиданно шагая мне навстречу. Подходит совсем близко. И в его глазах я снова вижу тот самый хищный огонь, который так мне запомнился. 

По коже словно электрический разряд пробегает. И тело как-то слишком однозначно реагирует, выдрессированное многочисленными эротическими сновидениями. 

Все те странные ощущения, которые у меня появились во время этой поездки, сейчас внезапно трансформируются во что-то совершенно другое и неожиданное. И мне уже с какого-то перепугу начинает казаться, что это не поляна меня притягивает и пугает, не это место вызывает нервную дрожь и лёгкую панику, а стоящий напротив меня мужчина. Он меня пугает и... возбуждает одновременно.

Что-то изменилось во мне после того... поцелуя в моей прихожей. Между нами будто... связь какая-то возникла. 

Понимаю, что это бред чистейшей воды, но, смотря в его вишнёвые глаза, я буквально ощущаю, как воздух между нами нагревается, как сменяется озноб, колотивший меня ещё пару минут назад, на жар, обволакивающий всё тело. 

Надо было идти к вертолёту. 

Но это ведь такие глупости. Не от чего тут бежать. Просто красивый, притягательный мужик. И просто поляна со странным природным явлением. 

– Ну раз рекомендация, тогда я, пожалуй, её проигнорирую. И останусь, – изображаю вежливую улыбку, стараясь не пялиться на своего начальника совсем уж голодным взглядом. Вот не хватало ещё показать этому самоуверенному красавчику, насколько он меня заводит. – Позвольте пройти, мне нужно поговорить с Геннадием Матвеевичем.

– Ну раз ты так настаиваешь, – хмыкает Рошад. – Пойдём.

И вместо того, чтобы уступить дорогу, он внезапно протягивает мне руку.

– Да я как бы и сама могу, – выдаю растерянно.

– Не сомневаюсь, – на его губах появляется обольстительная улыбка. – Но я хочу кое-то показать тебе. Очень интересное. Тебе понравится. 

Блин. Ну почему при взгляде на этого мужчину, я только и могу думать, что о всяких пошлостях? Почему невольно представляю, что бы он мне такого... интересного показать мог? И такие картинки перед мысленным взглядом мелькают, м-м-м...

Так, стоп! Я тут на работе. На расстоянии нескольких метров от возможного перехода между мирами. В шаге от величайшего научного открытия. А у меня только глупости в голове. Всё. Сегодня же закажу себе игрушку в секс-шопе. А послезавтра у меня выходной, и, может, имеет смысл сходить куда-нибудь развеяться? Подцепить кого-нибудь?..

– Так ты идёшь? – вскидывает брови Рошад, даже не думая опускать руку. Вот только взгляд его странным образом тяжелеет. – Или боишься меня?

Вот ещё! Так я и призналась.

– Опять на слабо берёте? – фыркаю саркастично.

– Опять не работает? – склоняет он голову набок, с лукавыми смешинками в глазах.  

– На этот раз, пожалуй, немного работает, – признаю, вкладывая свою ладонь в его. Терпеть не могу бояться. Да и хочется, мне его коснуться. Может у меня шизофрения? 

Соприкосновение наших рук на миг оглушает и ослепляет. А я уже успела убедить себя, что в прошлый раз мне показалось. 

Да что ж такое? Это даже не похоже на электрический разряд. Скорее на вливание жара внутривенно. Даже дыхание перехватывает, и во рту пересыхает. И хочется не пить... Совсем другого хочется. 

А потом Рошад тянет меня за собой

Не знаю, что я ожидала увидеть. Поляна и на второй взгляд оказывается довольно обычной. Ни тебе выжженных проплешин. Ни каких-либо странных следов. Ничего сверхъестественного. Кроме предельно-повышенных показателей напряжения электростатического поля, пониженной температуры и искажений некоторых других физических параметров. 

И моих ощущений. 

Мы обходим склонившегося над походным раскладным столом профессора, который на меня даже внимания не обращает, будучи полностью поглощённым какими-то расчётами на своём лэптопе, и оказываемся в центре поляны. Ладно, потом с Геннадием Матвеевичем поговорю. 

– Скажи, а ты хотела бы побывать в другом мире? – интересуется Рошад, останавливаясь. Поворачивается ко мне, не отпуская руку. И получается, будто притягивает к себе. 

– Не знаю. Не задумывалась над этим, – пожимаю плечами. – Никогда не воспринимала теории их существования настолько... вероятными, чтобы строить на основе этих теорий свои желания. 

– М-м, прагматичность во всём, да? – улыбается мужчина, рассматривая меня с тем самым странным выражением, которое я уже наблюдала у него в первый день нашего знакомства. Будто... смакует что-то. – А если я тебе скажу, что порталы в другие миры существуют? 

Глава 12

Он приседает, поднимая с земли парочку шишек. Улыбается по-мальчишески обаятельно, поднимаясь обратно. И внезапно подкидывает свою находку в воздух.

Следя за шишками глазами, удивлённо свожу брови. Уже открываю рот, чтобы переспросить, на что именно мне смотреть, и что всё это значит, но так и застываю с отвисшей челюстью. Потому что шишки, уже падающие обратно, вдруг замедляются и описывают друг вокруг друга круг, как в аэродинамической трубе. А потом ещё один и лишь после этого возобновляют своё свободное падение на землю.  

Вокруг так тихо, что аж в ушах звенит. Ни порывов ветра, ни шелеста хвои на ветку, ничего. Но передо мной только что танцевали в воздухе шишки. И если это было не моё воображение, и не причудливая игра косых лучей клонящегося к закату солнца, то я могу найти только одно объяснение.  

– Это просто… невероятно, – выдыхаю поражённо. – Как это возможно? Неужели…

– Те самые искажения гравитационного поля, которые прогнозировал профессор Березович, – с улыбкой подтверждает Рошад, отряхивая руки. – Так что вы с ним на правильном пути. Как ты себя чувствуешь, Мишель?

– Эм, а почему вы спрашиваете? – теряюсь я от столь резкой смены темы.

– Мне показалось, что тебе не по себе от этого места, – прищуривается он, внимательно смотря на меня.

Хм. Наблюдательный мужчина, однако. Так вот к чему он в вертолёте мне сказал те слова?

– Да, есть немного, – признаюсь, пожав плечами. – Наверное инстинктивная и неосознанная реакция организма на аномальное явление. А профессор видел этот фокус с шишками?

– Конечно. И снял все нужные показатели. Но собирается тут остаться ещё на некоторое время, чтобы понаблюдать за изменениями. – Рошад склоняет голову набок. И под его пронизывающим тёмным взглядом у меня мурашки по коже бегают. Снова. – Мне уже пора возвращаться в Центр. Есть ещё другие дела. И ты полетишь со мной.

Ну-у-у, вот и поговорили. А я-то думала, что тема моего участия в полевых работах закрыта.

– Мистер Рошад, я не думаю…

– Мишель, твой рабочий энтузиазм очень похвален, но уже вечер и в лесу, рядом с объектом, воздействующим на твоё самочувствие, ты не останешься. Это приказ. С Геннадием Матвеевичем останутся Камал и Рэй.

– Но… – пытаюсь я возразить, но вижу предупреждающе вздёрнутую бровь и умолкаю, невольно скрипнув зубами.

Как бы мне не хотелось поспорить, но Рошад действительно мой начальник и имеет право распоряжаться насчёт того, какую работу мне исполнять, и где. К тому же… если отбросить любопытство, приправленное гордостью, и прислушаться к здравому смыслу и собственной интуиции, то он прав. Не нужно мне здесь оставаться. Чувствую это. 

А с данными я и в лаборатории прекрасно могу поработать.

– Как скажете, мистер Рошад, – произношу ровным тоном. – Тогда, если не возражаете, я сначала всё-таки переговорю с Геннадием Матвеевичем.

Кстати, странно, что мой непосредственный начальник до сих пор так и не обратил внимания на моё присутствие рядом. Более того, он даже не смотрел в нашу сторону, полностью поглощённый своими приборами. Знаю, что профессор бывает крайне рассеян и невнимателен, но не настолько же.

– Конечно, но недолго. Я жду, – кивает Рошад, отпуская мою руку. И до меня только теперь доходит, что он до сих пор её держал.

А теперь у меня словно заземление исчезло. И внутри снова поднимается волна непонятной тревоги и напряжения. Мотнув головой, я устремляюсь к профессору.

На моё обращение он удивлённо вскидывает голову, как будто действительно не видел, что я подошла. А потом выслушав мой доклад о проделанной работе, растерянно отмахивается, уведомляя, что я молодец, сегодня ему больше не понадоблюсь и могу идти домой. Ага, прям ножками. Уже пошла.

Пребывая в некотором офигении от общения с профессором, возвращаюсь к ожидающему меня Рошаду, краем глаза заметив идущих к поляне Камала и Рэйя, кажется с прожекторами на штативах.

В лучах заходящего солнца высокая мощная фигура нашего биг-босса кажется даже немного зловещей.

– Пойдём? – он снова протягивает мне руку. Как демон искуситель, честное слово.

– Да, пойдём, – киваю, смотря на эту ладонь со смешанными чувствами. 

Мне безумно хочется ухватиться за неё. Снова почувствовать себя заземлённой. И защищённой от того напряжения, что разлито в воздухе на этой странной поляне.

А ещё я помню то странное ощущение, которое уже дважды испытала от соприкосновения наших рук. И мне, каюсь, хочется почувствовать это снова.

Но это желание меня и напрягает. Потому что это не похоже на меня. И ладно бы ещё дело было только во всех тех непристойных желаниях, что вызывает во мне мой босс одним своим присутствием. После того, как он меня целовал и до какого состояния довёл, это ещё можно как-то объяснить. С учётом того, что у меня давно полный штиль в личной жизни.

Но как объяснить его чрезмерное влияние на меня? Которое отрицать уже попросту не получается, как и списывать на совпадения, или моё собственное состояние. Он две недели меня избегал, а тут вдруг снова решил проявить интерес? Зачем? К чему всё это? И почему я на всё это ведусь? 

Не люблю не понимать, что происходит. Особенно не люблю не понимать, что происходит со мной. А сейчас я именно, что не понимаю. Ничего. 

Поэтому заставляю себя сунуть руки в карманы халата, отказываясь идти с ним за руку. Незачем это.

– Спасибо, но я сама, – сообщаю твёрдо, невольно вскидывая подбородок.

Рошад в ответ сужает глаза, в которых мне чудится досада, но ничего не говорит. И взмахивает приглашающе рукой в сторону поля, где нас ожидают вертолёты.

Я никогда не боялась темноты. Но сейчас стремительно погружающийся в сумерки лес меня весьма ощутимо напрягает. Понимаю, что скорее всего виноваты мои органы осязания сбитые с толку искажениями физических параметров, но всё равно невольно хочется отступить от собственного решения и ухватиться за шагающего рядом мужчину. 

– Я хотел поговорить с тобой, Мишель, – нарушает царящее между нами молчание Рошад, когда мы преодолеваем где-то половину пути до вертолётов.  

Глава 13

То, что он меня прямо вот сейчас снова поцелует, я осознаю сразу. И на краткий миг почти тону в чувственном предвкушении. Но здравый смысл на этот раз не дремлет. Даже пребывает начеку, можно сказать. И поцелуй Рошада приходится на мои вовремя выставленные пальцы, а не на губы.

– Жестокая, – усмехается лукаво, прикусывая мой мизинец. И что-то сразу коленки ватными чувствоваться начинают. Но кое-кому об этом знать совершенно не обязательно.

– Извиниться, вы извинились, – фыркаю я, уворачиваясь от его рук. – А вот объясниться пока даже не пытались. И в свете ваших новых посягательств на моё личное пространство, пожалуй, я имею право эти самые объяснения услышать.

– Суровая Мышка, – смеётся этот… котяра, снова ловя меня. Но на этот раз только за руку. И больше притянуть к себе не пытается, лишь держит. – Ты права. Объяснения я тебе тоже задолжал.

О как. Неужели даже соизволит их озвучить? Недоумённо вскидываю брови, ожидая, что же мне сейчас скажут.

– Ты меня зацепила, Мышка, – вкрадчиво сообщает мужчина, проникновенно смотря в глаза. Снова приближаясь. – В тебе воплощено всё, что мне нравится в девушках. 

– Громкое заявление. Вы меня совсем не знаете, – скептично качаю я головой. Хотя от его слов что-то сладко екает в груди. Гладко стелет. 

– О, поверь, я знаю многое. И хочу узнать ещё больше. Хочу познать всю тебя, – Рошад поднимает руку. Гладит костяшками пальцев мою скулу, убирает выбившуюся из растрепавшегося хвоста прядь волос. – Ты непреодолимое искушение для меня, Мишель. Я уже понял, что скорее всего не смогу держаться от тебя на расстоянии. И именно по этой причине должен предупредить, что некоторое время не смогу себе позволить открыто демонстрировать особое отношение к кому бы то ни было. К тебе особенно.

– Что вы хотите этим сказать? – округляю я глаза, пытаясь переварить услышанное. – Я и не требую от вас никакого особого отношения. И его демонстраций. 

Странные заявления. Тревожные. Может он вообще женат? Может таким странным образом пытается намекнуть, что хочет со мной спать так, чтобы его благоверная не узнала? Так я за такие подкаты и оторвать кое-что могу. И благоверной в подарок потом отправить. Пускай в рамочку поставит. 

И чего это он так удивлённо на меня таращится? Ещё и кашлять начинает? 

– Конечно, не требуешь. Но я уже к тебе отношусь особенно. И этим подвергаю опасности, – прокашлявшись, выдаёт как-то сдавленно. – Мишель, у меня к тебе будет убедительная просьба. Даже приказ, если хочешь. Я хочу, чтобы ты была очень внимательна и осторожна. Никому ничего не рассказывай о нас, – я возмущённо дёргаюсь в ответ, но он прижимает палец к моим губам, не позволяя говорить. – Знаю, что ты очень скрытная и не говоришь о личном ни с кем, но всё же прошу, будь осторожна. И если вдруг заметишь что-то… странное, немедленно сообщай мне. Хорошо?

– Если уж на то пошло, странное со мной происходит ровно с тех пор, как вы уговорили меня работать на вас. Вы меня так напугать решили, да? Понимаете же, что вот это всё уж точно требует объяснений? Что за опасность? Что именно я должна заметить? – требовательно подаюсь я к своему собеседнику.

Вот чувствовала я, что опасно мне соглашаться на его заманчивое предложение. Чувствовала. Не хотела. И какого чёрта согласилась, ума не приложу. 

Пару минут Рошад молчит, буравя меня тяжёлым взглядом. Словно решая, что мне можно сказать, а что нет.

– У меня есть враг, – произносит он наконец. – Скрывающийся от правосудия преступник. И у него к сожалению имеются возможности, которые недооценивать никак нельзя. И огромное желание отомстить мне.

– За что отомстить? – прищуриваюсь подозрительно. А у самой уже волосы дыбом становятся от дурных предчувствий.

– За то, что ему вынесли смертный приговор у нас на родине. Приговор, который будет исполнен сразу же, как только его снова задержат, – мрачно объясняет мне Рошад.

М-да. Причина веская. Только пока совершенно непонятно, причём тут я. Во всём этом вообще слишком много непонятного. И это дико напрягает. Пугает, если уж на то пошло. Теперь я уже окончательно уверена, что влезла туда, куда не следовало.  

– Снова? Он сбежал из заключения? – делаю я вывод из его слов. 

– Да. И находится в бегах уже два года. Сейчас у нас наконец-то появилась возможность его выследить. Но у меня возникли основания опасаться, что среди моих подчинённых может быть предатель. Кто-то незначительный. Не имеющий доступа к действительно важной информации. Но способный заметить, если у меня появится кто-то, кем я дорожу.

– Тогда не вижу, чем бы это могло угрожать лично мне, – прокашлявшись, выдаю немного севшим голосом. – Никому даже в голову не придёт, что мной вы дорожите. Собственно, этого даже мне в голову не придёт. Так что…

А в следующий миг, Рошад дёргает меня на себя. И всё-таки целует.

Я не успеваю даже пискнуть, как мой рот оказывается запечатан его губами, захвачен его языком, его собственической и порочной лаской. Одной ладонью мужчина обхватывает мой затылок, не позволяя ни увернуться ни избежать его страсти, а второй обнимает за талию, вжимая в своё тело, позволяя почувствовать, как сильно он меня желает. 

И мне бы оттолкнуть его. Мне бы вырваться, но я снова застигнута врасплох. Его напором. Голодом, который чувствуется в каждом рванном движении. И тем пламенем, которое взметается в моей крови, стоит нам соприкоснуться.

– Сладкая, – рычит Рошад, отрываясь от моего рта. Тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову. Прижимается ртом к моей шее, ловя языком трепетание моего пульса. – Такая сладкая. Моя. Как же я голоден по тебе, малыш. Как же я голоден. 

– Мистер Рошад, – нахожу я в себе силы упереться ладонями в его плечи. – Отпустите. Никакая я не ваша.

Пару секунд мне кажется, что он не послушается. Не отпустит. И теперь уже по-настоящему пугаюсь. Но наградив меня ещё одним обжигающим поцелуем, после которого наверняка останется пятно на шее, мужчина всё-таки отстраняется.

Глава 14

Для связи Рошад продиктовал мне номер своего телефона. А ещё неожиданно попросил меня дать свою руку. И когда я, не пряча подозрительности, его просьбу выполнила, показал мне на одном из браслетов, которые он же на меня и надел две недели назад, маленькую кнопочку, незамеченную мною раньше.

– Нажмёшь тут при любой угрозе. И помощь придёт немедленно. Тебя охраняют, Мишель. Я не позволю тебе навредить. Никому.

Эти его слова вертелись в моей голове всю обратную дорогу до лаборатории. Он сидел напротив меня, посматривал задумчиво, а я пыталась сообразить, что всё это значит и как к этому относиться. Ко всему, что он сказал, к тому откровенно-мужскому интересу, что столь настойчиво проявляет ко мне… и к угрозе, которая, возможно, нависла надо мной из-за этого самого интереса.  

И чем больше думала, тем бредовее теории в голове крутились. Особенно в свете моих странных ощущений.

Так что я решила пока отложить эту тему, и вернуться к ней, когда отдохну и отойду от воздействия этого аномального места. И от поцелуев босса.

Благо, завтра наконец-то суббота и у меня выходной. Если Геннадию Матвеевичу, конечно, никакая шлея под хвост не попадёт, и он не потребует, чтобы я срочно приехала на работу, что тоже весьма вероятно.

В научном центре к нашему прилёту уже почти никого не осталось. В большинстве зданий в окнах свет не горит. Людей не видно. Машин на стоянке почти нет. Только на взлётной площадке ожидает Керуш, мой охранник и водитель в одном лице. Кстати, теперь я его присутствие рядом с собой уже как-то по-другому немного воспринимаю. Неужели Рошад его ко мне приставил из-за меня самой, а не из-за проекта, над которым я работаю? Может такое быть, или это уже у меня самомнение начинает зашкаливать?

И ещё… я как-то раньше не обратила на это внимания, точнее не придала значения, что для меня не свойственно, но сейчас отчётливо понимаю, что у профессора таких же браслетов, как у меня, нет и в помине. А ведь именно он мозг и руководитель проекта. Его и должны охранять в первую очередь, если исходить из очевидных причин.

Стоит нам выбраться из вертолёта и Рошада словно подменяют. Он больше не смотрит на меня, даже когда помогает спрыгнуть на землю. И руку отпускает сразу же, заставив ощутить неуместное чувство потери. После чего, отстранённо попрощавшись, направляется к стоянке, где уже гостеприимно распахивает перед своим хозяином двери его «п сто д». А я, проследив, за ним взглядом, молча иду в лабораторию, чтобы забрать свои вещи.

Кажется, мне кто-то из технического отдела говорил, что вся территория центра просматривается через камеры. Вот Рошад и изобразил полное равнодушие. Очень правдоподобно изобразил. Сложно не поверить. 

– Мишель Максимовна, вы ещё остаётесь работать, или домой? – интересуется Керуш, шагая рядом со мной.

– Домой. Устала очень, – бросаю на него быстрый изучающий взгляд. И скорее для проверки, чем искренне произношу: – Вам меня не обязательно сопровождать. Я только сумочку заберу.

– Обязательно, Мишель Максимовна, – ухмыляется мужчина. – Хрупкая юная девушка одна в пустой лаборатории. Мало ли. Вдруг испугаетесь чего?

– Ха, смешно, – фыркаю, развеселившись. – Не такая уж и юная. И уж точно не пугливая.

– И всё-таки мой долг присмотреть за вами, – подмигивает мне Керуш.

Ну, раз долг, то пускай присматривает. В пустом здании мне действительно что-то не по себе становится. Шаги кажутся слишком громкими, а эхо, пляшущее в пустынных коридорах, слишком зловещим. Даже голоса немногих задержавшихся на работе в своих лабораториях, напрягают, вызывая подозрения.

И хоть я понимаю, что причиной тому скорее всего наш разговор с Рошадом и те опасения, которые он во мне зародил, но всё равно выбросить лишнее из головы и успокоиться не получается от слова совсем. И теперь присутствие рядом большого и сильного охранника мною явно воспринимается, как благо.

Дверь нашей с Геннадием Матвеевичем лаборатории, конечно, же закрыта. И я достаю из кармана своего халата карту-ключ, чтобы поднести к электронному замку. А потом ввожу ещё и комбинацию цифр, чтобы услышать заветный щелчок.

В помещении темно. Рассеянного полуопущенными жалюзи света от фонарей на территории мало, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь, и я хлопаю в ладоши, включая освещение.

Моя сумка висит в небольшом шкафчике для вещей у двери. Я обычно всегда её там оставляю утром, как прихожу на работу. Профессор жутко не любит, если ему на глаза посторонние предметы в лаборатории попадаются. Но ведь у каждого свои тараканы имеются. Разница только в размерах и количестве. Я вот например не могу, если хотя бы раза три не проверю, закрыты ли все замки. Это даже шкафчика касается.

И тем неожиданней для меня тот факт, что этот самый шкафчик оказывается открыт. Я даже удивлённо замираю, недоумённо рассматривая дверцу. Я же помню, как проворачивала этот ключ. И даже если бы механическая память на привычное уже действие сыграла со мной злую шутку, я помню, как три раза подёргала эту ручку, слушая Геннадия Матвеевича, сегодняшним утром.

И тем не менее… шкафчик открыт.

Хм.

Не будь сегодняшнего разговора, можно было бы решить, что я всё-таки что-то путаю. Или проглядела, как профессор что-то своё сюда клал… Но разговор был, и мне теперь уже совсем не по себе становится. Распахнув злополучную дверцу, я оцениваю взглядом содержимое шкафа. Вроде бы всё, как было. Беру сумку. Осторожно заглядываю в неё…

– Мишель Максимовна, всё в порядке? – неожиданно раздаётся надо мной голос Керуша, отчего я, испуганно взвизгнув, чуть не роняю свои вещи.

– Вы что решили доказать мне, что я на самом деле пугливая?! – держась за сердце, раздражённо разворачиваюсь к мужчине. – Зачем вы ко мне подкрадываетесь?!

– Извините. Не хотел вас напугать, – примирительно вскидывает ладони он. – Мне показалось, вы чем-то взволнованны.

– Нет… не знаю. Дайте мне пару минут, – растерянно тру я переносицу. Надо осмотреться в лаборатории.

Глава 15

– На что вам нужны пара минут? – подозрительно прищуривается Керуш.

Первым порывом хочется привычно отмахнуться. Ну, правда. Ничего ведь такого страшного не случилось. Подумаешь шкафчик открыт. Но я обещала Рошаду, что буду осторожна и внимательна. И что буду сообщать, если замечу что-то странное. А о степени странности речи не шло.

– Я почти уверена, что оставляла шкафчик закрытым, – сообщаю своему охраннику. – И меня насторожило, что он открыт.

– Почти уверены? – уточняет тот, подбираясь и разом превращаясь в настороженного хищника. Вот по-другому и не назовёшь. Аж мурашки по коже.

Острым взглядом сканирует лабораторию и возвращается глазами к сумке в моих руках. Протягивает в требовательном жесте руку. И я молча отдаю свои вещи ему, позволяя их осмотреть. Там всё равно ничего важного нет. Я документы с собой не вожу. Телефон в кармане джинсов при мне. А ключи от квартиры вроде бы на месте.  

– Ну да почти – бормочу я, тоже оглядываясь по сторонам. – Просто это привычное, отработанное до автоматизма действие, которое я выполняю всегда, и моя память вполне может мне сейчас подсовывать ложные воспоминания о том, как я этот шкафчик закрывала. В общем я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать. Ключи ведь только у нас с профессором есть, если не ошибаюсь. Ну ещё возможно у мистера Рошада. Значит, тут никого не должно было быть в наше отсутствие.

– Ключи есть ещё у службы безопасности, – поправляет меня Керуш, возвращая сумку и шагая к шкафчику, вынудив меня уступить дорогу. – Но без приказа обыскивать ваши вещи они не имеют права. Как и заходить в вашу лабораторию. Осмотритесь, не увидите ли ещё чего-то необычного. Но ни к чему не прикасайтесь. Сразу говорите мне.

Кивнув, я направляюсь к рабочим столам. Краем уха, слушая, как мужчина позади с кем-то тихо говорит по телефону. Наверняка Рошаду позвонил.

Лабораторию я осматриваю тщательно и предельно внимательно. И взбудораженное воображение подсказывает кучу признаков возможного взлома. Кажется, что и мой стул стоит чуть по-другому, и распечатки на столе немного сдвинуты, и один из мониторов не так повёрнут. Всё это я и сообщаю неотступно следующему за мной Керушу, не забыв добавить, что и в этом случае совершенно ни в чём не уверена.

Однако мой охранник мои подозрения воспринимает абсолютно всерьёз и тоже всё тщательно осматривает. Пару раз мне даже кажется, будто он ладонью проводит над указанными мною возможными уликами. И я буквально чувствую исходящее от него настороженное напряжение.

Но больше ничего подозрительного я не нахожу, как не присматриваюсь, даже с моей разыгравшейся паранойей. И в конце концов мы всё-таки уходим. После того, как я скрупулёзно всё закрываю и под бдительным присмотром Керуша три раза проверяю.

– Босс приказал мне проверить вашу квартиру на всякий случай, – сообщает мне охранник уже на полпути до моего дома.

Моё мнение в этом вопросе, видимо, никого не интересует. Но спорить я не берусь. Думаю, мне и самой так будет спокойней.

– Хорошо, проверяйте, – киваю устало, наблюдая с заднего сидения электрокара, как пролетают за окном огни многоэтажек. Не люблю, конечно, пускать на свою территорию посторонних, но безопасность явно важнее моих заморочек.

Остановившись у моего подъезда, Керуш велит мне подождать в машине пару минут и выходит сам. Опять сканирует взглядом окрестности. Мне даже снова кажется, что я ощущаю его... настороженность. Хотя, это уже наверняка глюки. Ну что я могу чувствовать, сидя в машине? Это всё нервы.

– Пойдёмте, – зовёт он, наконец открыв мне дверцу, и подавая руку.

По пути Керуш проверяет и подъезд. Даже поднимается на пару этажей вверх от моей лестничной площадки, что-то высматривая и прислушиваясь. В квартиру он тоже меня не пускает зайти первой. Как только я открываю двери, жестом велит мне стать у стенки и ртутью проскальзывает в темноту дверного проёма. 

Боже, это со мной вообще происходит?

Прислонившись спиной к холодной стене, я принимаюсь ждать. И очень стараюсь не думать о том, что в мою любимую двушку кто-то мог вломиться. Это ж та самая моя крепость, в которой мне хорошо и спокойно. Она стала для меня настоящим домом с тех пор, как папа Руслан, мой отчим номер три, к которому я успела прикипеть душой больше, чем ко всем остальным, сделал мне такой подарок в честь поступления на бюджет в лучший ВУЗ страны.

– Чисто, – слышу я голос вернувшегося Керуша. – Можете заходить, Мишель Максимовна. Осмотритесь, всё ли на своём месте, прежде чем я уйду.

Вздохнув, я осторожно захожу внутрь. Свет Керуш почему-то не включал. Интересно, как он в темноте-то осматривался? Щёлкнув выключателем, я на автомате стягиваю с ног ньюбы, скользя взглядом по привычной обстановке. В прихожей вроде бы всё в порядке.

Впрочем, как и во всей квартире. Пройдясь по всем комнатам, я не замечаю ничего необычного, о чём и сообщаю с нескрываемым облегчением своему бдительному охраннику. Тот, кивнув, уведомляет меня, что во дворе будут дежурить его люди на всякий случай, и наконец уходит, оставляя ошарашенную меня одну. Это что, Рошад ко мне не просто охранника приставил, а ещё и начальника какого-то?

Закрыв за мужчиной дверь и потешив свою паранойю насчёт замков, я потерянно бреду в спальню. Как хорошо, что этот крышесносный бесконечный день закончился. Мне явно нужно поспать, дав мозгам отдохнуть, прежде чем делать какие-либо выводы обо всём, что сегодня произошло.

Стягиваю с волос резинку, снимаю футболку… и тут слышу сигнал входящего сообщения. Выхватив из кармана телефон, открываю мессенджер. Рошад.

«Как ты?»

От одной этой краткой фразы меня топит в удовольствии. Он беспокоится. Ведь беспокоится? Приятно.

О том, почему меня это так волнует, подумаю потом.

«Всё в порядке. Спасибо, что спросил»

И уже отправив, понимаю, что обратилась к нему на «ты». Хм. Можно конечно отредачить сообщение, но нужно ли? 

Он долго набирает что-то. Стирает. Снова набирает…

Глава 16

Стоя под струями горячей воды, я невольно начинаю фантазировать, как бы это было, если бы Рошад вдруг каким-то невероятным образом оказался здесь, у меня в квартире. Представляю, как открылась бы дверь в ванную, его фигуру в дверном проёме… пожирающий меня взгляд…

О-о-ох… он был бы обнажён, да. Наверняка, мистер Рошад просто потрясающе выглядит в обнажённом виде. Не спортсмен… хищник. Все эти мышцы. Широкие плечи. Сильные руки. Смуглая кожа… мощь и опасность. М-м-м, аж пальцы покалывает, так хочется потрогать… вживую. И чтобы он трогал. Чёрт, а ж в глазах темнеет.

Может он инкуб какой-то? Довёл меня до оргазма один раз, и подсадил на удовольствие. А сегодня я получила новую дозу, но её оказалось слишком мало. Вот меня и штормит. Так штормит.

Бред, конечно. Я скорее поверю, что у меня какой-то гормональный сбой. Надо сходить обследоваться… Сдать анализы…

А пока что перед мысленным взором пляшут эротичные картинки, кожа пылает так, будто он действительно прикасается ко мне. И внизу живота уже буквально всё сводит и ноет от желания.

Тихо застонав, я позволяю своей ладони соскользнуть по животу ниже, чтобы получить хоть какую-то разрядку.

Выходя из душа в одном полотенце спустя некоторое время, я первым взглядом нахожу свой телефон, что так и лежит на кровати.

Интересно, что он мне написал? И стоит ли читать?

Ой, можно подумать, я смогу от этого удержаться? Лопну же от любопытства.

Вытершись насухо и повесив полотенце сушиться, накидываю на себя любимый халат и подхватываю телефон. Три сообщения.

«Дразнишь?»

Ну-у-у, есть немного, да.

«Ты сейчас думаешь обо мне? Представляешь мои руки на своём теле? Уверен, что да»

И вот откуда такая уверенность? Откуда он знает?

«Скоро я доберусь до тебя и съем, моя коварная Мышка»

Ой-ой, аж щёки гореть начинают. И сердце, что после душа ещё учащённо бьётся, припускает теперь ещё сильнее. Особенно, когда я замечаю, что Рошад снова что-то пишет.

«Как душ?»

И я буквально представляю, как он лукаво щурится, улыбаясь уголочком губ. Всезнайка.

«Хорошо», – пишу в ответ.

«Со мной будет лучше».

Многообещающе. Но слишком уж… преждевременно. Не может же он иметь в виду, то что я подумала. Или может?

«Будет?» – и удивлённый стикер.

«Даже не сомневайся», – получаю я ответ.

М-да. Это очень волнительно, конечно, но вызывает здравые опасения. Просто… Так разве бывает? Разве западают богатые крутые и таинственные иностранцы на таких, как я? Да ещё так стремительно и сильно, как он показывает. 

Нет, я не считаю себя некрасивой. Я вполне симпатичная и привлекательная, если правильно себя подать. Но тем не менее не его поля ягода. Я в общем-то… обычная. Хотя… может и не совсем обычная, но уж точно не из тех гламурных куколок, что обычно привлекают таких шикарных мужчин. Меня все считают странной ботаншей и заучкой. 

Я никогда не стремилась привлекать мужское внимание, наоборот чаще всего его избегаю. И отношений избегаю, да. Хоть и понимаю, что это не совсем правильно. 

Вот мама бы на моём месте не терялась, и вмиг бы прикарманила бесхозного обаятельного и привлекательного. На пару лет, пока не наскучит.

Но я ведь не моя мама, и никогда ею не буду. Уж точно постараюсь. И вот это вот стремительное развитие событий меня напрягает. И напор его меня тоже напрягает. Заводит, конечно, но напрягает.

«Это… странно», – спустя пару минут всё же отвечаю я.

«Что именно?»

Он ещё спрашивает.

«Всё это. Почему я?»

Проходит минута, за которую я дважды порываюсь удалить своё сообщение. Но оно уже всё равно прочитано. Рошад наконец начинает что-то писать.

«Так случилось, что тебе встретился я. И для меня ты оказалась особенной. Потому всё это с тобой и происходит. Остальное объясню со временем. Сейчас, прости, не могу»

Я немного не о том спрашивала, но такой ответ заставляет задуматься. И вызывает ещё больше вопросов. Что он имеет в виду? Как-то это… мистично даже звучит. Ох, опять моё воображение шалит.

Я бы подумала, что он нарочно нагнетает напряжение и таинственность, но зачем ему это? Не пацан ведь, чтобы понтоваться. Да и мои собственные ощущения нельзя сбрасывать со счетов. Ну реально ведь что-то странное творится. Наши с профессором исследования чего только стоят. 

А с другой стороны мужчина ведь идёт на контакт и готов к диалогу. Может, удастся ещё что-то у него выспросить?

Надо подумать.

Крутя в голове возможные варианты сообщений и перечитывая всю нашу переписку по новой, иду к шкафу, чтобы переодеться ко сну. Открываю дверцу, не глядя тянусь к вешалке, на которой должна висеть моя любимая шелковая пижама, и… не нахожу её. Нахмурившись, поднимаю взгляд. Вешалка есть. А пижамы нет.

И вот тут мне становится страшно.

Куда она подевалась? Я точно её тут вешала.

Лихорадочно озираюсь по сторонам, ища злополучную вещицу и чувствуя, как сердце громыхает в груди и начинает шуметь в ушах.

На полках нет. Оборачиваюсь к кровати. Нет, там не оставляла. Я переодевалась уже после того, как убрала её утром. На кресле нет… Обратно возвращаюсь к шкафу и уже дрожащими руками тяну на себя ящик с бельём. Может тут? Пожалуйста, пусть я забыла об этом.

В ящике полный бардак. Моё аккуратно сложенное по цветам и комплектам бельё валяется, как попало одной кучей. Судорожно всхлипнув, я отшатываюсь назад, зажимая рот ладонью.

В квартире кто-то был.

Керуш.

Может… может, это он?

Зачем, ему рыться в моём белье, не знаю. Но лучше пусть это будет тот, кого я сама сдуру пустила, чем кто-то другой, сумевший войти, пока меня не было.

Что делать? Что делать? Хочется орать. Но… правильнее будет… убедиться. Да. Убедиться.

Пальцы, сжимающие телефон, кажется, свело судорогой. И мне с трудом удаётся разжать их. И ещё большего труда стоит написать новое сообщение.

«Керуш мог рыться в моём белье?»

Прочитано. И в тот же миг телефон в моей руке начинает звонить.

Глава 17

– Алло, – отвечаю я, как только у меня получается принять звонок. Голос дрожит. Да и меня всю колотит.

Это же треш какой-то! Кому понадобилось моё бельё? И зачем? Даже предполагать гадко. 

– Что случилось, Мишель? – требовательно интересуется Рошад.

– Я не знаю. Но у меня пропала пижама из шкафа. И в белье кто-то рылся. А в квартире никого не могло быть кроме Керуша, которого я сама пустила проверить, всё ли в порядке, – скороговоркой выпаливаю я.

И в ответ слышу что-то очень замысловатое и эмоциональное на незнакомом языке. Матерится, что ли?

– Мишель, быстро одевайся и будь готова выйти, как только я скажу? Ни в коем случае никому не открывай. Я уже еду. Не бойся, малышка. Всё будет в порядке. Тебя охраняют мои лучшие... люди.

Уйти из своей квартиры? Почему? Всё настолько страшно? Мне не хочется никуда ехать на ночь глядя. Но... если оставаться опасно, то придётся. 

Кладу телефон на тумбу рядом со шкафом, включаю громкоговоритель и принимаюсь выполнять его распоряжение. То есть искать себе одежду и одеваться.

– Знаешь, я привыкла считать, что «Не бойся» как и «Не волнуйся» говорят именно тогда, когда нужно бояться и волноваться, – сообщаю я, роясь в шкафу, лишь бы что-то говорить. Молчание в данной ситуации точно не поможет мне успокоиться. Так я хоть не чувствую, что одна. 

Возвращаюсь к ящику для белья, брезгливо смотря на свои трусики.

Не могу надевать то, что неизвестно кто трогал. Но у меня должны быть ещё запакованные новые. Порывшись, я действительно нахожу на дне пару коробочек со спортивными комплектами белья. Невскрытых к моему облегчению.

– Ты предпочитаешь, чтобы я тебя сейчас пугал? – слышу напряжённый голос Рошада в динамике.

– Нет, конечно. Это я так… Спасибо, что стараешься подбодрить, – отвечаю, надевая наконец шортики с топом и принимаясь быстро натягивать спортивки. – А ты уточнял у Керуша? Может, это всё-таки он… пошалил?

– Керуш знает, что за такие шалости я ему голову оторву, – от этого холодного и угрожающего тона, у меня мурашки табуном по спине бегут. – Это не он, Мышка.

– Но квартира была закрыта. И никаких следов взлома. И он, кстати, ничего не обнаружил, – перечисляю я, неведомо на что надеясь.

Натягиваю футболку и на всякий случай достаю с полки серый свитшот. Подумав секунду, надеваю и его. Что-то меня знобит. Наверное, от нервов.

– Именно то, что он ничего не обнаружил, и плохо, – мрачно роняет Рошад.

– Почему? – хмурюсь.

– Потому что скрыть от него свои следы мог только тот, кто намного сильнее, – слышу в ответ и немного зависаю. Мне не послышалось?

– Что значит, сильнее? – почему-то вспоминается, как Керуш водил рукой над моим рабочим столом в лаборатории. И все те странные ощущения…  

– Чёрт, Мышка. Я не так тебе это хотел сказать. Но на всякий случай должен предупредить. Не хочу тебя ненароком испугать ещё больше… когда приеду. Я не совсем человек. Точнее, человек только наполовину. И пришёл из того мира, порталы в который засёк твой профессор.

– Что? – выдыхаю я, чувствуя, как подкашиваются ноги. – Ты сейчас шутишь, да?

– Нет, малыш. Я предельно серьёзен.

И в этот момент, начинает мигать свет. Вскинув голову, я растерянно смотрю на люстру и успеваю увидеть, как все три лампочки буквально одновременно взрываются, а меня вместе с внезапной темнотой словно бетонной плитой придавливает. Взвизгнув, я шарахаюсь назад, чуть ли не падая в шкаф и беспомощно хватаясь за его дверцы.

– Мышка, что у тебя происходит? – сквозь гул в ушах доносится до меня искажённый помехами рычащий голос Рошада.

– Свет… лампочки взорвались, – сиплю я, хватаясь за виски. В голове нарастает тупая боль, словно мозги в тисках зажали.

– Прячься немедленно! – кричит он. – Найди укромное место и сиди там тихо, как мышка. Браслеты скрывают твою энергетику. Продержись немного, маленькая, я уже близко…

Это последнее, что я от него слышу, перед тем, как мой смартфон начинает шипеть, а потом внезапно воспламеняется. Только резко зажав ладонями рот, у меня получается сдержать испуганный визг. 

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что за хрень вообще творится?! Что там говорил Рошад? Спрятаться? Где спрятаться?

Можно в шкаф, но рядом мой пылающий телефон, как указатель. Только стрелочки не хватает.

Под кровать? Все прячутся под кровать. Там будут искать в первую очередь.

Куда?!

В кладовку. Она у меня маленькая, тесная, но незаметная. Очень надеюсь, что незаметная. Темно же.

Я ещё додумываю эту мысль, а ноги уже несут меня в коридор. Не добегая до кухни, принимаюсь нащупывать на стене нужную мне дверцу.

Вот она! Распахиваю...

И тут на улице что-то взрывается, заставляя меня подпрыгнуть на месте. Мамочки. Это что, за мной идут?! Там же охрана, Рошад говорил… они хоть живы? 

Чуть ли не скуля от ужаса и головной боли, я забиваюсь в крохотную каморку. Закрываю за собой дверь, обламывая ногти. И замираю, прислушиваясь. Где-то в доме что-то грохочет, будто рушится. Кажется, на нижних этажах. Но я не уверена. Потом ещё раз. 

А потом… я слышу, как с грохотом распахивается моя входная дверь. Зажимаю руками рот, зажмуриваясь до цветных пятен перед глазами. Давящее ощущение становится почти невыносимым.

Пусть это будет Рошад. Неважно, человек он, или нет. Пожалуйста, вселенная, пусть это будет Рошад, а не тот, от кого он приказал мне спрятаться. 

– Мише-е-ель, – слышу я внезапно незнакомый голос. Совсем-совсем близко. И шаги. Неспешные. Уверенные.

Меня топит в удушающем чувстве смертельной опасности. Боже, кто это?

Только бы не выдать себя. Ни звука. Ни вздоха. Ни шороха. Только бы продержаться. Рошад ведь сказал, что он близко.

– Где же ты прячешься, маленькая фуэнта? Выходи, всё равно ведь найду, – тянет незнакомец, проходя в спальню.

Я слышу, как он ходит там. Видимо, ищет меня. Слышу, как открывается дверь в ванную. Шаги возвращаются. Надо было шкаф закрыть, чтобы там он тоже поискал. Пару минут бы выиграла. 

Глава 18

Успокоил, называется. «Себе заберу». Да пошёл он!

Боже, это точно псих какой-то. Больной на всю голову псих, который вломился в мой дом и может в любую минуту меня найти.  

От головной боли уже хочется выть. И контролировать своё дыхание становится всё сложнее, как и сдерживать дрожь. Мне чудится, что полки, вдавливающиеся в мою спину, мелко вибрируют, да и пол под ногами, кажется, ходуном ходит. 

На кухне этот ненормальный не задерживается, что и неудивительно. Там взрослому человеку спрятаться можно разве что под раковиной.

– Ну надо же, какая хитрая мышка, мне попалась. Жаль, у меня нет времени поиграть с тобой подольше, – его голос снова раздаётся совсем близко. – Нам пора встречать моего младшего бестолкового братца. 

О нет! Сюда ещё какой-то брат должен явиться? Рошад об этом знает? Как его предупредить? 

А никак. Я ровным счётом ничего не могу сейчас сделать. Только сидеть тихо. Сомневаюсь, что облегчу Рошаду задачу, если попаду в руки к его врагу. 

Но додумать эту мысль я не успеваю. Меня внезапно словно в солнечное сплетение кто-то пылающим кулаком бьёт, вышибая из груди вместе с воздухом мучительный стон. И ноги сами собой подламываются, а тело начинает медленно оседать, заваливаясь на хлипкие полки позади. С грохотом и скрипом.

А в следующую секунду дверца моего укрытия резко распахивается, и передо мной возникает высокая и зловеще-чёрная в темноте коридора фигура.

– Вот ты и нашлась, – хмыкает удовлетворённо незнакомец, хватая меня за плечи и вытаскивая из каморки. Притягивает к себе, захватив в кулак волосы, и задрав мою голову так, чтобы смотреть мне в лицо. И ведь смотрит. Я кожей чувствую этот тяжёлый изучающий взгляд.

– А ты ничего так. Вынужден признать, у Рошада всегда был отменный вкус на женщин.

Он может видеть в темноте? Мне вот ни черта рассмотреть не удаётся. Хотя, может, это и к лучшему. 

– Отпустите меня немедленно! – хриплю я, пытаясь отбиться и пинаясь ногами.

Но меня в два счёта скручивают так, что рёбра начинают трещать от стальной хватки. И в шею неожиданно вонзается что-то острое, обжигая резкой болью. Кажется, игла.

Миг, и от места укола по всему телу разливается горячая волна, заставляя меня сдавленно застонать и снова дёрнуться из рук преступника.

Абсолютно безрезультатно.

– Ну-ну-ну, не трепыхайся так, – смеётся псих, шумно вдыхая запах моих волос. – Сейчас тебе станет очень хорошо. Приходится так действовать, раз уж Рошад тебя своими браслетами окольцевал. Мы их, конечно, снимем потом, а пока я заставлю тебя хотеть по-другому.

– Чего хотеть? – выдавливаю я, чувствуя, как жар приливает волна за волной, и кожа начинает пылать, становясь болезненно чувствительной.

– Секса, наивная Мишель, – хмыкает этот гад. – В скором времени ты будешь очень хотеть секса со мной. Хочу устроить твоему возлюбленному незабываемое представление. Долго я ждал такой возможности. 

– Ты ненормальный! – шиплю я, бессильно повисая в мужских руках. Язык заплетается и не слушается, как и всё тело. Я сама себе сейчас кажусь спичкой, которая вот-вот сгорит дотла. – Не знаю, кто ты, и что тебе от меня нужно, но сейчас сюда приедет полиция и мой мужчина, так что советую тихо свалить.

Каждое слово даётся с трудом и звучит так, будто я пьяна. Знаю, что его мои угрозы не испугают, но не могу я просто сдаться. Не могу…

– Какие громкие заявления, – посмеиваясь, тащит подонок меня в спальню. Так легко, словно тряпичную куклу.

Тут воняет горелым пластиком и до сих пор тлеет мой телефон на тумбе. И, как ни странно, этот мерзкий запах немного прочищает мне мозги.

И когда преступник бросает меня на кровать, я даже нахожу в себе силы, пятясь, уползти от него. По крайней мере, попытаться. От ужаса происходящего меня уже буквально мутит. Надо что-то делать. Бежать. Бороться.

Но стоит попытаться перекатиться, как меня скручивает от новой волны жара, который концентрируется уже внизу живота. Мышцы сводит в мучительном спазме. И даже прикосновение одежды к коже кажется невыносимым, ощущаясь болезненно остро. Поджав под себя ноги, и свернувшись в клубочек, я утыкаюсь лицом в покрывало, пытаясь сдержать гортанный стон. Побороть эту гадость. 

Что со мной? Что он вколол? Наркотик? Заче-е-ем? И разве бывают такие, что настолько быстро и сильно действуют? К сожалению, мне ничего об этом не известно. Не доводилось изучать вопрос. И теперь я совершенно не знаю, чего ожидать.  

Надо собраться. Надо держать себя в руках. Заставить себя шевелиться, наплевав на ощущения и навязанные одурманенным сознанием желания.

– Вижу, ты уже начинаешь чувствовать то, что от тебя требуется, – слышу я довольный голос этой мрази и, повернув голову, всматриваюсь в возвышающуюся у подножия кровати тёмную фигуру. – Что ж, пока ты наслаждаешься новыми ощущениями, я приготовлю сюрприз своему младшему братишке. Он ведь так спешит к тебе на помощь.

Я с ужасом ловлю себя на том, что представляю, как эта огромная туша вскоре придавит меня к кровати, и моё тело получит наконец то, чего так отчаянно жаждет. Меня выгибает дугой от животной потребности. И едва не выворачивает от собственных мыслей. 

И далеко не сразу я понимаю, что именно слышу.

– Что? – смысл сказанного им, взрывается в моей голове жутким осознанием. – Братишке? Вы с Рошадом братья?

– А он забыл тебе сказать? – саркастично тянет вломившийся в мой дом преступник, для чего-то раскидывая в стороны руки.

И тут случается то, от чего у меня волосы дыбом становятся. Этот мужик внезапно… начинает светиться. Реально светиться. По его рукам словно электрические всполохи пробегают, оплетая кисти, запястья и предплечья с закатанными рукавами голубыми и синими горящими нитями, или сосудами, или чёрт его знает чем ещё. А на меня снова словно бетонная плита обрушивается.

Он точно не человек… Рошад сказал правду.

– Зачем вам я? – выдыхаю хрипло. – Почему я? 

Глава 19

Теперь я могу рассмотреть того, кто ворвался в мой дом. Какая-то схожесть с Рошадом в чертах, конечно, есть. Типаж внешности один и тот же. Правда босса светящимся я не видела, так что судить сложно.

– Ты уже слышала ответ на этот вопрос от Рошада. Он снова встретил особенную для себя фуэнту. И снова обещал защиту, которую не смог обеспечить, – бросает на меня пронзительный взгляд этот нелюдь.

Меня распирает спросить, что значит «фуэнта», и кто уже был до меня, но из его слов выплывает и более важное открытие. Он слышал наш разговор по телефону? Иначе откуда знает, что мне говорил Рошад? Да и появился сразу же после этого звонка.

– Мой телефон прослушивается? – спрашиваю я хрипло, глубоко дыша и очень сильно стараясь не шевелиться.

Потому что малейшее движение взрывается в голове удушливой тьмой и превращает меня в похотливую самку, готовую отклячить зад перед единственным присутствующим в зоне досягаемости самцом. Фу. Гадость какая. Надо думать о том, что у нас видовая несовместимость. Точно. Полная видовая несовместимость. И не вспоминать слова Рошада о том, что он человек наполовину. Может, этот тоже…

– Нет. Жучки в твоём телефоне братец мог почувствовать. Гадёныш сильным вырос. И осторожным, – зло усмехнувшись, сообщает мне светящийся брат моего босса. Опускает руки, склоняется надо мной. – Но недостаточно. Я без труда проник в твою квартиру. И оставил несколько сюрпризов. Для тебя. Для твоего возлюбленного. Увидишь, тебе понравится быть примой в нашем представлении.

От совершенно непрозрачного обещания в его интонациях меня внутри всю выворачивает, а предательскому телу... голоса не давали. Упираясь пятками, я всё-таки пытаюсь уползти от него, игнорируя ноющие спазмы там, где не нужно.

– Зачем? – может удастся потянуть время, или отвлечь его от ловушки для Рошада, какой бы она не была. А то, что это именно ловушка, у меня уже почти нет сомнений. И я в ней приманка. 

– Чтобы убедиться, что ты та, за которой он пойдёт на смерть. И я убедился, слушая ваш разговор.  

Значит, жучки были в квартире. И вещи мои он перемешал для того, чтобы я испугалась и позвонила Рошаду.

– Уверена, я для него не настолько важна. Мы с ним пару раз всего общались. Я даже не представляю… как вы вообще узнали обо мне? – облизнув пересохшие губы, выдавливаю из себя. Продолжая изображать озабоченную… побегом гусеницу. Мне даже кажется, что в голове чуть проясняется.

– Хм, какая любопытная. И сопротивляешься так старательно. А ты мне всё больше нравишься. Сильная девочка, да? Тебя однозначно будет очень интересно приручать, – кажется, он садится рядом. Хватает меня за лодыжки, притягивая обратно к себе.

И принимается методично и даже неспешно раздевать, не обращая внимания на мои вялые попытки отбиться. Стягивает с меня толстовку, потом спортивки. Гладит мои ноги. Бёдра.

Тело уже буквально горит в огне, между ног так и вовсе пульсирует и болезненно тянет. Каждое прикосновение чужих рук, как ожог, но всё равно вызывает желание ластиться к ним, тереться, выпрашивая больше этих касаний, приносящих хоть какое-то облегчение. В голове всё мутится да и глаза затягивает багряной пеленой. И я понятия уже не имею, сколько времени прошло? Секунды, или часы? Сопротивляться становится всё сложнее.

– Нашёл я тебя, можно сказать, случайно, – деловито сообщают мне. – Мне доложили, что Рошад зачем-то нанял двух учёных для работы над каким-то засекреченным проектом. Я, конечно же, заинтересовался, что он опять задумал. Начал собирать информацию. И узнал, где вы раньше работали. Конечно, Шад хорошо подчистил следы в вашем НИИ. Никто там сейчас и не вспомнит ни тебя, ни твоего профессора, ни ваш проект. Кроме одного молодого человека. Догадываешься, какого?

Кажется, мудаку явно понравилась идея выговориться. Наверное, раньше было некому. Я ненавижу уже этот голос. Но он хоть как-то помогает мне не скатиться в полное сумасшествие.

– Ярик? – выплёвываю, чувствуя, как на мне рвётся футболка.

– Да, он, – кивает мой мучитель, накрывая ладонями мою грудь, словно взвешивая, примеряясь. Как к товару.

Преодолевая желание выгнуться навстречу этим рукам, я предпринимаю новую попытку отбиться. Но неведомая сила сковывает мои руки и ноги, разводя их в стороны, распиная на кровати.

Это не я. Это не со мной происходит. Не меня трогает чокнутый психопат из другого мира.

– Это ничтожество слишком долго и упорно о тебе мечтало, чтобы так легко забыть, – вещает он равнодушным тоном, продолжая изучать моё тело наощупь. Но я слышу уже его участившееся дыхание. На меня давит горячей плитой его возбуждения. Пугая до дрожи. И до дрожи возбуждая. – В голове твоего Ярика я и нарыл столь любопытную для меня информацию. И о том, как мой брат тебя обнимал, уводя из института, и о том, как он примчался к тебе домой и, застав тут твоего слабоумного дружка, едва его не прикончил, после чего стёр память о случившемся и все поверхностные воспоминания о тебе. Но в своём глупом милосердии не учёл, что парнишка долгие годы был помешан, и вытравить твой образ из его мозга не так просто. Проще стереть всё подчистую. Что я и сделал, кстати. А теперь прости, я тебя ненадолго оставлю. Наш главный и долгожданный гость уже на подходе. Он действительно очень спешил, если добрался так быстро. Можешь гордиться собой. 

С этими словами брат Рошада грубо целует меня в губы и, ущипнув за соски, поднимается с кровати. Уходит куда-то в коридор. А я остаюсь, распятая и почти голая, пытаясь осознать то, что услышала. Он… действительно только что рассуждал о чтении мыслей и стирании памяти… или меня уже попросту глючит? 

Но додумать эту смутную мысль я не успеваю, потому что откуда-то со стороны входной двери доносится странный будто электрический треск, топот ног, а потом в моей квартире что-то взрывается.

Глава 20

Пускай это всё будет бредовый сон. Ведь могло же мне такое присниться? Могло. И обычная эротика, что мне виделась во снах в последнее время, превратилась в эротику остросюжетную. Вот сейчас в мою спальню героически ворвётся весь такой спаситель Рошад. А дальше всё пойдёт по знакомому сценарию. Ну, или не совсем по знакомому, раз я тут привязана в столь непотребном виде.

Ущипнуть бы себя, чтобы проснуться. Мне, пожалуй, больше те сны нравились, где без изысков и чокнутых братьев…

Боже, о чём я думаю вообще? Там, судя по грохоту, гулу, треску, рычанию и голубым всполохам два иномирных мужика не только мою квартиру разносят, но и весь этаж. На улице воют сигнализации. Где-то орут в панике люди. А я всё о том же. 

Может, виной всему проклятый наркотик, превративший меня в озабоченное ничтожество.

А может, мой мозг просто пытается хотя бы так защититься от происходящего… от жуткого осознания того, что всё это творится со мной и на самом деле. Что я по неизвестной причине привлекла внимание одного нелюдя, у которого во врагах числится второй, по совместительству собственный двинутый на всю голову брат первого. 

И этот второй, маньячина светящийся, решил что будет замечательной идеей отомстить своему братцу за неведомые обиды с моей помощью, устроив показательное изнасилование моей несчастной персоны. И плевать, что я к их разборкам не имею ровным счётом никакого отношения.

И теперь вот бесполезно дёргаю руки и ноги на своей собственной кровати, безрезультатно пытаясь рассмотреть, чем же они прикованы. Меня словно снегом обсыпает штукатуркой с потолка, перед глазами всё плывёт и уже совершенно непонятно, что я вижу на самом деле, а что лишь в своём воображении. От страха, боли и нестерпимого зуда по всему телу, хочется выть и кататься по полу. Но до этого пола ещё надо добраться.

Где-то совсем близко снова что-то взрывается, и надо мной проносится нечто похожее на шаровую молнию, врезаясь в стену над кроватью, заставив меня взвизгнуть от ужаса и дёрнуться прочь, выворачивая руки, а в следующий миг из коридора в спальню вваливаются двое сцепившихся мужчин. Светящихся мужчин.

Я даже не могу разобрать, кто из них кто, так быстро всё происходит. Они движутся с такой звериной скоростью и мощью, что порой кажутся размытыми пятнами, а их драка схваткой двух стихий, грозной, неумолимой и беспощадной. К окружающим беспощадной. 

От напряжения, искрящего в воздухе мне уже даже дышать больно, и я, кажется, чувствую, как из носа кровь течёт.

Один из мужчин внезапно бросается ко мне, я даже успеваю рассмотреть лицо захватившего меня психа, но в следующий миг его отбрасывает обратно, со всего маху приложив об стену. А Рошад внезапно швыряет что-то светящееся в мою сторону. Неужели решил прибить свидетельницу?

Сжавшись от ужаса я даже зажмуриваюсь, ожидая удара, или ещё чего-то подобного, но внезапно вместо этого чувствую, что мои руки и ноги свободны.

– Мышка, беги, – приказывает он едва узнаваемым рокочущим, как гром, голосом, вынуждая меня молнией скатиться с кровати.

Приземлившись на четвереньки, я на подламывающихся конечностях пытаюсь последовать его приказу, но рядом со мной в пол неожиданно бьёт разряд, обсыпая меня обжигающими искрами, заставляя испуганно замереть.

– Не так быстро, – слышу я язвительный голос Рошадового брата и, вскинув голову, вижу, как тот поднимается с пола, морщась и зло усмехаясь. – Моя новая игрушка останется здесь. Для неё уготована особая роль, которую ей не терпится сыграть. Не так ли, Мишель?

– Пошёл ты, – сплёвываю я, раздумывая, как бы улизнуть «с линии огня». Вот только что-то ничего не придумывается.

Можно, конечно, под кровать попытаться заползти, но сомневаюсь, что это безопасно. Они ещё на меня её уронят.

– Норовистую ты на этот раз выбрал. Мне нравится, – тянет псих. – Правда, тебе, Роши, она не достанется, как и первая твоя фуэнта.

– Тебе тоже, Хас, – чеканит мой босс, незаметно двигаясь в мою сторону, но при этом пристально следя за своим противником.

– Я так не думаю, – качает головой тот. – Тебе не одолеть меня, братишка. Признаю, ты заматерел и набрался сил за эти годы. Даже почти сумел обойти мои ловушки, чего я не ожидал. Но всё равно ты серьёзно ранен, остался один, и благородно будешь защищать от меня девчонку. Знаешь, чем всё это закончится? Я тебя убью, Роши, и заберу её себе. Пожалуй, даже не буду спешить со слиянием, сначала приручу эту чувственную кошечку, буду трахать её, как мне заблагорассудится. День за днём. Заставлю её привыкнуть ко мне и моей энергии, чтобы в результате всё-таки привязать. Нашёл ты, а пользоваться буду я. С огромнейшим удовольствием. 

С каждым его словом лицо Рошада всё больше темнеет, черты яростно заостряются, а пылающие глаза становятся чёрными жуткими провалами.

А я, пользуясь тем, что оба противника поглощены друг другом и на меня не смотрят, медленно пячусь назад. Не знаю, что мне это даст, но хоть дальше от них буду. И ещё меня тревожит утверждение этого Хаса, что Рошад серьёзно ранен. По нему и не скажешь, но мало ли какие возможности у этих иномирцев. 

– Ты, Хас, смотрю уже совсем крышей поехал, если думаешь, что тебе позволят жить после того, что ты устроил, – презрительно роняет мой босс. – Если до этого на тебя охотился лишь я со своими союзниками и эмиссарами Высшего суда, то после того, как ты поставил под угрозу тайну нашего присутствия на Земле, за тобой начнут охоту ведомства всех стран Ильмондара.

Говоря, он ещё немного приближается ко мне, явно что-то замыслив. Правда и его противник тоже на месте не стоит. Размяв плечи, он поднимает ладони, на которых тут же начинают искрить такие же молнии, как та, что уже пролетала надо мной.

– Спорное утверждение. К тому же людишек всегда можно заставить поверить во что угодно, – скалится Хас. – Но даже если так, тебе то что с того? Ты же будешь мёртв.

И он запускает эти свои электрические снаряды в Рошада. Тот вскидывает руку, на которой словно прозрачный щит образуется, поглощая атаку.