Почти Баба-Яга

1. Переезжать, так с жилплощадью.

Зовут меня Ангелина. Фамилия у меня необычная, старинная. Друг. Мама решила, что я очень похожа на ангелочка, когда я родилась. Н-да… Нет, характер у меня и правда, ангельский, я считаю. Особенно, терпение. Внешность немножко не стандартная, но папа всегда говорил, что мужик не собака, на кости не бросается, а что крупненькая, так обижать меньше будут. Папа у меня военный. Казак. Раз папа так сказал… Я верю. Росточком не совсем вписываюсь в наше общество. В папу пошла. Во мне два метра и четыре сантиметра. Зато, у меня очень красивые волосы. Длинные, ниже середины бедра, и оттенка пепельный блондин. Это от мамы. Глаза тоже красивые. Серо-голубые, и меняют цвет. Иногда голубые или бирюзовые, бывают тёмно-серые, если устала или болею. Зеленоватые — если злюсь. Папины глаза. Лицо классическое. Брови густые, папа говорит, соболиные. Нос ровный. Губы пухлые. Слегка упрямый подбородок. Считаю, что недостатков внешности у меня очень мало. Да и те, скорее, особенность. Фигура у меня хорошая, мамина. Талия есть. Грудь, великовата, правда. А попа вовсе не «корма», я вся крупная.

Началось всё с того, что меня в очередной раз бросил парень. Уже пятый. Для меня рост никогда не был проблемой. Для других, к сожалению, был. И не только он, как оказалось. Мне высказали всё. И то, что я дылда, а его друзья над ним смеются, и то, что у меня размер обуви больше. И посуду не мою, как нормальная женщина, каждый день, а ему самому приходится. И готовлю редко, он домработницей себя чувствует, когда сам готовит. И убираюсь раз в месяц, хорошо если, а ему в бардаке жить не нравится, убирать и всё по дому делать — это женское занятие. И в постели холодная. Работа для меня важнее его. Жить так невозможно, нам пора расстаться. Я его слушала и молчала. Даже не видела, как ему со мной, оказывается, плохо. А я то, наивная, считала, что все замечательно. Я работаю, он по дому. Он постоянной работы не имеет. Подрабатывает от случая к случаю. Деньги я всегда в общую шкатулочку клала. И никогда не считала. Он забрал свои вещи и ушёл. Удерживать не стала. Зачем? Если бы любил, мы решили всё миром. Хотел бы со мной быть, принял со всеми недостатками. А на следующий день в торговом центре увидела его с рыжей девицей под руку. Вот так. Стало так горько и противно, что взяла неделю за свой счёт на работе и уехала в деревню. Есть у меня домик, от бабушки с дедушкой ещё, в глухой деревне. Бабушка у меня была замечательная. Это она научила меня готовить и шить, вышивать, вязать. И осанка у меня от неё. Раньше держали скотину и птицу, но потом, продали. Как старики умерли. Этому тоже научила. Она, вообще, очень много мне передала. Всё я умею. Не могу делать одно и то же каждый день. Скучно. Вот на праздники люблю готовить и сшить обновку раз в год могу. Дедушка тоже был замечательный. Очень рукастый. Он был резчиком по дереву, и меня учил. Это от него остались резные наличники у домика, крыльцо, карнизы. У меня домик — загляденье. Весь резной. И внутри дед постарался. Полки, буфет для посуды, стол, лавка, табуретки, оконные обрамления внутри, карнизы для штор и под потолком. Посуда, доски для готовки, ложки-поварешки. Всё с любовью. На чердаке стоят два комода огромных с ящиками и трельяж. Тоже все резные. Шкаф ещё есть и кровать, разобранные лежат. Пришлось отправить их наверх, места много занимали. Шкаф здоровенный два на два метра, и глубокий. А кровать два двадцать на два. Я их разобрала, потому что у моей мамы есть необычные привычки. Она мне дарит на праздники мебель и все для дома. Почему-то считает, что на даче у меня ничего нет. Объяснять ей, что есть всё, бесполезно. Выбирает очень странные предметы. И где только находит? Так у меня появилась кровать-сундук, удобная, ничего не скажу, сейчас сплю на ней на даче. Но она много места занимает. Есть ещё сундуки — стол со стульями, лавки, пуфики, комоды, шкатулки, шкафы, гардероб, даже чемодан-шкаф. Я высказала маме, что её мебелью забит весь дом уже и дача, так она стала дарить всякую ерунду для быта, пакетами. Ладно, если б нормальную. Но на фига мне ручная стиральная машинка? У меня малютка есть на даче. Ножами, тёрками, всякими тряпками с супер-свойствами, средствами для уборки, какими-то складными вешалками, сушилками, тазами, вёдрами, бочками, канистрами уже угол на чердаке забит. Сюда вообще отправляли всё, что мешает дома. Со словами, на даче нужно, вручали очередной пакет со старой посудой или тряпками. Выкинуть жалко, а тут сгодится. Папа, периодически, собирает по дому, что накупила в очередной раз мама, загружает машину и ко мне, на чердак. Родитель у меня в этом плане более продуманный. С самого детства брал меня на работу. Воспитывал правильную казачку. Мы каждое лето один месяц ходили в походы, на охоту и рыбалку, учились ориентироваться на местности и выживать. Остальную часть лета я проводила у бабушки с дедушкой. Было интересно. В садик я не ходила. Папа отправил меня к своим казакам тренироваться, лет с трёх. Так что, росла я пацанкой, с кучей дядей в воспитателях. Я умею драться, охотиться, рыбачить, сама могу что-то починить, а не ждать, когда это соизволит сделать мужик. У меня отдельная от родителей жилплощадь в городе есть, там делаю самостоятельно ремонты. Подарки папы я всегда жду с предвкушением. Они мне очень интересны. Камуфляж, рыбацкие снасти, красивый нож, болотные сапоги… Нужные и полезные вещи. Кое-что из оружия у меня есть, тоже папа дарил. Немного, не как у дедушки, но он всю жизнь собирал. Не огнестрел. Дед считал его не честным. Есть, конечно с войны трофейные, и обрез есть, но это для самообороны, в страшное время жили. В революцию и войну. Дед даже на аукционах что-то брал для себя, списывался с такими же фанатами, они встречались. Его коллекция на чердаке. Здоровенный железный сундук на амбарном замке. Меня просили продать, но я не хочу. Это память. Может, когда-нибудь сделаю выставку. Или в музей отдам. От бабушки на чердаке рукоделие в комодах лежит, машинки старенькие и ткани всякие, салфетки вышитые, вязаные, скатерти, много всего, в таком же большом сундуке, как дедова коллекция. Наследство от неё. Она там всё держала, я только добавила, когда разбирала вещи. Пакеты привозила, и сразу по местам. А то ж, совсем места не будет. И так, не пройти.

Домик даже снимали для журнала, когда дедушка его построил. На конкурсе каком-то победил. Жилье моё — четырёхстенка, с настоящей дровяной печкой и лежанкой. Комната одна. Он не маленький, одноэтажный, с чердаком и подвалом. Дедушка планировал сделать наверху ещё один жилой этаж, для меня, но не успел. Крыша двускатная. Сейчас там в самом высоком месте два метра. Домик — пять на пять. Из хорошего сруба. Четверть занимает печь. Я в доме закрываю всё с участка, когда уезжаю. Ещё ни разу не взломали. Дверь — тараном не прошибешь. Дубовая, окованная железом. И засов есть. Окна закрываются ставнями на замках изнутри. Подвал невысокий, всего два метра, разделён на две части. Под печкой полки для сухих продуктов и стеллажи по стенам, вторая часть прохладная, там ящики для овощей и полки для заготовок. Мои деды в революцию жили и войну. Так что дом — крепость. Выдержал, и ещё простоит не один год.

Собрала сумки, заехала за едой, загрузила всё в старенькие жигули. Родителям сообщила, что неделю буду на даче. Приехала затемно. Внесла сумки в дом из машины. Разбирать в доме не стала и выносить, как обычно. Уселась, вывернула пакет с продуктами на стол и напилась. Купленного не хватило, полезла в подпол. Держала там для рабочих жидкую валюту в пятилитровой бутыли. Ведь надо каждый год вскапывать огород. Не мне же. Я всё-таки женщина, хоть могу сама, если придётся. Стыдно вспоминать, как надралась. Уснула вся в слезах. Ведь полюбила ирода этого. Мне уже тридцать шесть лет. Семью хочется. В сердцах, пожелала оказаться там, где меня примут такой, какая есть. Ночью меня мутило и мотало. А утром…

Открываю дверь, а вместо просёлочной дороги поляна. И лес вокруг. Стоит мой домик в совершенно незнакомом лесу. Деревья высокие, дубы. Полянка травой заросшая. Большая, цветы качаются, ветерок, птички поют. Я так и села на крыльцо. Это как? Зашла в дом. Мой. Вышла, участка моего нет. Дом и колодец есть, а огорода нет. И забора. И дороги просёлочной. Меня ограбили?! Как?! Пошла за телефоном. Сети нет. Это что вообще такое?! Обошла дом вокруг. Крыльцо высоко, спрыгивать пришлось. Где я?! Белая горячка? Вроде не с чего. Протрезвела уже. Попила водички из колодца, умылась. Ничего не изменилось… Головой легонько о дом постучалась. Не. Не кажется. С крыши свисает кабель в две стороны, как отрезало его. Пошла в дом, проверила свет. Нету его. Отлично! Просто прекрасно! Сняла кабель и свернула в бухту, нечего ему болтаться. Ну что, Лика, надо решать, что делать. От дома отходить страшно. Вдруг исчезнет? Ведь как-то мы тут оказались. Еду готовить надо. Хорошо, что печка есть. Где-то на чердаке и самовар был. Полезла на чердак. Нашла. И керосинку. Вот как жить? Можно ли вернуться? А я хочу туда? К очередному обманщику? У меня там мама с папой, и я у них одна. По ним я буду скучать, если не вернусь. Задумалась очень серьёзно. Чего я хочу? В глобальном смысле. Для счастья мне нужна семья и дети. Работа? Я её люблю. Мне передалась от дедушки страсть к коллекционированию. Но я люблю книги. Нравится загадочная атмосфера читальных залов, благоговейная тишина и лёгкий шелест страниц. Не яркий свет и почти неслышные шаги. Запах книг, нравится трогать их обложки. Под каждой знания, приключения, истории, опыт поколений. Я мечтаю создать свою, самую большую библиотеку. Но электронную. И уже начала. Я собираю архив самых разных книг и делаю каталог. Пока на жёстких дисках и флешках. А где проще всего найти новые книги? Правильно. Туда я и пошла работать. В библиотеку. Хотя папа и говорил, что лучше учиться на врача, а мама, что на юриста. Бабушка с дедом говорили, что руками надо делать что-то. Но, дед меня понял. И поддержал. По работе буду скучать. И книги… Электричества нет. У меня и тут, конечно, есть книги. На чердаке. Но очень мало, я думаю. Что ещё меня держит? Подрабатывала я экскурсоводом летом. Водила в лес и парки, в музеи, на выставки, на байдарках, в походы, по магазинам тоже, конечно. Вообще показывала наш край. Его красоты и достижения. Больше ничего, пожалуй. Значит… Как получится. Попробую вернуться. А нет… Не судьба значит.

— Здравствуй, девица красная.

От размышлений отвлек дедок. Росточку маленького, но для меня все маленького росточка, за редкими исключениями.

— Здравствуйте. Не подскажете, где мы находимся?

— Как это где? В лесу.

— Я догадалась. А сам лес где? Район, область, страна?

— Дык, странные вопросы ты задаёшь. Ну да ладно. Сильно тебя приложило, видать, раз не помнишь. Страна Тервия. Область, не знаю что такое. А губерния Волочаевская.

— Так… А мир как называется? — я смекнула, что перенеслась явно не у нас в стране… Эээ… Мире, наверное. Географию неплохо знаю.

— Так и называется. Мир.

— Отлично. Ещё вопрос. И простите, не представилась. Ангелина Васильевна Друг. У вас переносы из мира в мир практикуются?

— Ба! Да ты переселенка! Вот почему такая глушеная сидишь. Ты, не печалься. Иногда и обратно переносятся. Как здесь дела заканчивают. Но… Надо понять, для чего тута тебя оставили. Чего хотела то, бедолага?

— Хотела найти место, где меня примут такой, какая есть.

— Н-да. Даж не знаю. Ой, Я эта. Леший я тутошний. Петро меня звать. А ты, смотрю, прям с избушкой своей, и колодец даж прихватила. Сильна, девка. У вас там все такие?

— Какие?

— Со способностями?

— Я ничего не понимаю. Какие способности?

— Дык, я отель знаю? Есть они. Иначе б сама перенеслась. Без избушки. Любишь её сильно, что ли?

— Да. Это дедушка делал. По наследству мне перешла. Разве можно его не любить? Красота ж необыкновенная! Так, что посоветуете мне, дед Петро?

— Чаво тут насоветуешь? Живи. Раз принесло тебя сюда, значит так надо. Ты токо лес мне не погань. Накажу.

— Ох… У меня вопросов куча. Может чайку? Я самовар достала уже. Хотела хворост собрать или дров каких.

— Ты мне тута эта! Не того!

— Вот я спрашиваю, где можно и что?

— А, так ты в этом смысле. Чичас сделаем. И покажу, где брать можно. Помечу тебе кое-каки дерева. Разрослись. Другим житья не дают. Ты девка сильная. Смогёшь срубить и уволочь.

Он повёл меня за дом по тропинке, по дороге помечая что можно будет взять. Привёл к валежнику. Я набрала кучу хвороста, веток покрупнее, что могла донести и пошли обратно.

— Я тропинку энту оставлю тебе. Завал разбери.

— Спасибо, деда. А то я, как слепой котенок тут.

— Да, чего уж. Всё мы под одним небом ходим. Ты навроде не злая девка-то. Уживёмся.

Самовар раскочегарила, затопила печь и сели чай пить с баранками и вареньем. Дед рассказывал что тут и как. Я больше слушала. Мир этот большой. Состоит из трех континентов. Мы в средней полосе, ближе к югу. Это я поняла, из рассказа о не очень холодной и недолгой зиме. Снег лежит в лесу три месяца. В году четыре сезона, как у нас. И месяцев тоже двенадцать. В месяце ровно тридцать дней. Между сезонами ещё один день. Переход из одного сезона в другой. Я так поняла, что один из них равноденствие. В лесу водятся звери. Разные. Есть разумные. Немного. Отличить можно. Как со смехом, заметил дед Петро, узнаешь, если ругаться будут. Извинишься и отстанут.

— Деда, а жить-то как? Мне ж огород нужен. Забор бы поставить что-ли от чужих. И речка тут есть? Хоть половить чего?

— Если смогёшь ловить, так чего ж, лови. Есть речка. После того завала направо сверни и упрёсси. Недалече. А огород… Сделай. Тебе кого прислать на помощь что-ли? Лося какого, али ишшо кого. Ты подумай. Ох, славный у тебя чай. И варенье хорошо. Ты если на меня тож наловишь, медку тебе принесу и ягод, остались с того года у меня. Мож ишшо чего. Орехами белки поделятся. Тож можно. Собирать то нечего, рано ишшо, канеш. Травок каких, али листиков надоть тебе?

— Нужно конечно, деда. Малиновых, земляничных, клубничных листьев, если есть. Липовый цвет можно. Луку бы, чеснока. Если земляная груша есть и рогоз. Тоже возьму. Яблок бы ещё или груш. Сушёных тоже можно. Грибы, если есть. Не откажусь. Травы похожу, пособираю. Помню кое-что. А приму всё, чего не жалко.

— Дык, чаво жалеть-то, ишшо вырастет. Тока, голуба моя, яблоко рано ишшо. Токо цветут они. Лес тож прорежать надобно. А то не лес буит, а бурелом сплошной. Порядок нужон.

— Спасибо. Сегодня и половлю. Может, что и поймается.

— Ты тама поаккуратнее. С водяным не подеритесь. Вздорный мужик.

— Учту.

Разговариваю с лешим, а вот нет ни страха, ни удивления. Ну, леший. И что? Сама себе удивляюсь. Может, это от шока? Или… Я в сказки всегда верила. Думала, что они прячутся, потому мы их и не видим. Но то, что они есть, всегда знала. Точнее верила. Дед ушел. А я собралась для начала разобрать бурелом. Мне нужно топливо. Готовить. Вечером сумки разберу. Посмотрю, что у меня из еды в запасе. И надо спросить насчёт деревни. Есть тут недалеко какая? Купить что можно будет? Собралась, как положено. Рабочие штаны и куртка с длинными рукавами, на ноги ботинки. Косу убрала в пучок, что б не мешалась. Косынкой сверху подвязала. С собой топор и верёвку. Бурелом поддавался неохотно. Но я упрямая. Разобрала, соорудила волокушу, так быстрее. Провозилась до вечера. Но все спустила в подвал, к печке. Там высохнут, топить же буду. Печка стоит на столбах. Пол бетонный, на нем столбы под печь, изнутри зашиты стенами. Снаружи полки, а внутри комнатка для сухих припасов. Определила туда дрова. Дровницу у печи всю уже набила под завязку. Потолок бетоный у подвала, на нем и стоит печь. Делали на совесть. Дед друга-печника приглашал. Делали гибрид из самых лучших печей. Она большая. Но, зато все есть. Деды отключения электричества боялись, так что готовить смогу. Меня учили. Пошла за водой к колодцу и натаскала в бак на печи. Он ставится в тумбу сверху и закрывается крышкой. Что б тёплая была к утру. При желании в него даже залезть можно. Бабушка в нем меня и мыла, когда я приезжала. Может, и сейчас влезу. Вроде, по габаритам должна влезть сидя. Сто двадцать на семьдесят. Попробую. Взяла с чердака бочку, что мама притащила, в неё воды принесла и поставила к двери. Разобрала пакеты с едой. Негусто. Теперь умыться и спать. Остальное утром разберу. И посуду помою.

Спала беспокойно. Все чудилось, стучит кто-то. Наконец, не выдержала. Встала и отперла дверь. На пороге стоит заросший маленький человечек. Штанишки потертые в заплатках, рубашка вышита — насквозь просвечивает, башмаки дырявые. Сума через плечо потрепанная. Рядом узелок.

— Хозяйка, что ж ты не открываешь? Я уж стучу-стучу…

— Сплю уже. Чего надо? — да, спросонья, я совсем не вежливая.

— Я это. Пришёл, — он всплеснул руками и замолчал.

— Быстро. По существу. Зачем? Почему ко мне? Чего надо?

— Как это? Дом жеж! Надоть прибрать, починить, приголубить. В доме должон домовой быть! Вот. Пришёл.

— Ясно. Заходи. Завтра разберёмся. Меня не будить.

И ушла спать. С утра проснулась от вкусного запаха еды. Потянулась… И вспомнила! Мне ж не приснился домовой.

— Проснулась, ласточка моя, а я уж блинков напёк. Чайку согрел. Леший медком угостил. Личико белое умывай, да за стол садись. Хороша у тебя печка-то! Прямо, ух! Необученная только. Ну да, научим. Не бяда.

— Звать тебя как?

— Григорий мы. Обычно Гришей кличут, али Гриней.

— Рассказывай Гриша. Как про дом узнал?

— Дак, все домовые чуют дома пустые. Я ближе всех был. Успел первым! Ежели дом хороший, и любят его, он как солнышко для нас светит. Мы завсегда видим такие. А этот прям очень ярко горит. Порядка токо нету. Ну, эт уж я наведу. Не сумлевайся.

— А про печку ты что говорил, чему учить? И как?

— Как обычно. Надоть разное готовить и ставить в неё. Она запоминает. И потом, может это блюдо подать сама. Тут опыт нужон. Она у тебя совсем новенькая. Токо положили что ли?

— Да нет. Ей лет семьдесят, если не больше.

— Как это? Это что ж, беспамятная совсем? Вот бяда-то! Ну ничо-ничо, всё равно научим, хоть простое что делать.

— Я не уверена, что она сможет. Мы с домом и колодцем переселенцы. Вчера перенеслись только.

— А, так вот почему! Другое дело. Тада научим. Не боись, хозяюшка. Все сумеет. Она вона кака, красавица и умница. Опыта токо нету. Ты кушай, кушай. Да меня слушай. Я порядок наведу, домушка не большая. Справлюсь. От тебя тож помощь нужна. Воду поносить, еды добыть. Ты, леший сказал, огород хотела, ну дак об этом поразмышляй. Покажи мне, что и как тута, дальше я сам уж.

Кивнула, уплетая вкусные блины. После завтрака повела на экскурсию.

— В печке много всего. Вот тут бак для горячей воды, крышку надо закрывать, что б дом не отсырел. Готовить можно в печи, тут есть несколько мест. Тут супы или жарить. Убираешь круги, ставишь. Можно на них тоже. Тогда равномернее и огонь не такой сильный. Тут духовка для всего подряд, тут печка для чугунков, ну и глиняные можно тоже ставить. Тут ещё одна, для пирогов, тушить можно, запекать. Посуда на полках рядом, ещё в сундуке и вот тут, внизу чугунки, сковородки, кастрюли. Это в которых готовить. В посудном шкафу из которой едят. Есть ещё наверху. Там много. Мы туда потом пойдём. За печкой наверху лежанка. Под ней дровница. Ещё дрова внизу, в подполье, под печкой. Прямо под ней крупы и все, что можно хранить в тепле. Припасы там же, но с другой стороны, которым прохлада нужна. В большом сундуке, на котором я сплю, всякое постельное белье. Вот в этих двух сундуках одежда и обувь. Видишь, они прямо так открываются. Потому и стоят боком. Этот сундук — стол. Поднимается и там разное лежит. Все для письма. Вот эти пуфики тоже открываются. Там пледы тёплые. Лавка у двери, под крышкой обувь убрана зимняя, осенняя. Вот в этом большом чемодане одежда зимняя и куртки. Тут в углу — все для работы по саду. Полотенца и скатерти у печки в сундуке. На первом этаже вроде всё. Что на полках, видишь сам. Ещё, на лежанке, в конце свернуты матрасы, одеяла, подушки. Остальное наверху. Идём?

— Ох-хо-хонюшки! Приданое како знатное! Ты королевишна чтоль?

— Ага! Ещё какая!

Поднялись по лестнице.

— Ой, это что ж тут за смерч прошёлся! Это ж никакого порядка!

— И не говори, Гриш. Сможешь разобрать? Если что не знаешь — спрашивай. Остальное по местам. Вот этот сундук не трогай. Там оружие. И вот тут, в этом шкафчике. Поранишься.

— Ты воительница?

— И она тоже, — я уже улыбаюсь, — Гриш, я много чего умею. Ладно, ты разбирайся, а я на рыбалку. Леший говорит, что с водяным осторожнее надо. Проверю.

Меня ждёт рыбка. Хочу ухи. Ставить надо сети, я думаю. И до обеда. А пока оно ловится, пройдусь по берегу и лесу. Всё с пользой время проведу. С лешим надо поговорить, и Гришу спросить на предмет деревень.