Пленница Кондора

Зимние пикники так непохожи на обычные вылазки на природу, когда погодка сама намекает на то что наступила шашлычная пара. Всё-таки середина ноября это вам не май месяц! Но Глеб, захотел отметить предстоящую ему командировку именно так. Яна не стала возражать, хотя очень устала после ночной смены. Работа в кондитерке, не для слабаков. Первые полгода девушка, вообще приходила домой ни жива ни мертва.

Особенно тяжело приходилось на раскатке теста, да и наполнять печёные Орешки сгущёнкой по восемь часов в сутки, тоже знаете ли не самое простое дело. Но Яна втянулась и физический труд стал обычным делом. И вот теперь, даже после бессонной рабочей ночи, ещё находила в себе силы смеяться над шутками мужа и поддерживать разговор.

Хотя, ни есть ни пить особо не хотелось — надышавшись ванилином и сженным сахаром, Яна нехотя жевала подкопченные сардельки. Все — таки Глеб старался организовать этот "пир" и не хотелось обижать его отказом. Даже глинтвейн с корицей и апельсинами, не разжигал аппетит…

Глеб вообще не пил, потому что "за рулём", и термос горячего, ароматного напитка, он приготовил только для женщины. Теперь они увидеться лишь весной следующего года и ему хотелось побаловать любимую перед отъездом.

Яна до сих пор болезненно реагировала, на такую долгую разлуку, хотя они женаты уже пять лет, И каждый год ее муж — историк — археолог, обязательно уезжал в экспедиции разной продолжительности. Вообще, быть супругой Глеба Борисовича Осипова не мед, зря молодые студенточки — аспиранточки — ассетенточки, частенько зарились на обходительного проректора по учебной и воспитательной части в местном педагогическом университете. Совсем ещё нестарый, высокий и коренастый он многим понравился.

Не зная подробности их супружеской жизни, многие женщины думали, что Яне несказанно повезло отхватить такого мужчину. Пухленький, невысокая, голубоглазая, с простецким кубанским говорком разве, что грудь пятого размера могла как-то объяснить, почему Глеб Борисович выбрал именно ее в качестве спутнице жизни.

Познакомились они на рынке где Яна торговала малиной, с родительской дачи. Археолог с женой закупались провизией как-раз в тех рядах где девушка в белой футболки, которая была для ее пышного бюста, видимо тесна настолько, что лифчик пододет под нее уже не получилось… Признано зазывала покупателей громким кубанским голосом, уверяя, что малина у нее — сахар! И видимо, не обманула, потому что Осипов оценил ее сладку — ягодку настолько, что уже через пару месяцев развелся с первой женой и они с Яной тут же подали заявление.

Первые три года их совместная жизнь была сытой и безоблачной, Глеба ценили на работе настолько, что он даже получил благодарность от губернатора.

А Яна могла себе позволить не работать И даже не готовить и не убирать их элитную квартиру в сто квадратных метров, эти обязанности с плеч профессорской жены были переданы приходящей домработнице. После развода брошенная супруга непременно бы подала на раздел совместно нажитого имущества, на эти хоромы не подпалили под эту категорию, потому как являлись служебным жильем. Такою могли получить только особо заслуженные деятели науки и искусства и квартира в элитной высотке являлась служебным жильем.

Но это недолго радовало молодожен, через два года после свадьбы на директора университета было заведено уголовное дело о коррупции, использование служебного положения в корыстных целях и растрате бюджетных средств в особо крупных размерах.

Под следствие тогда попал и Осипов, но реального срока не получил, а вот с работы его турнули " поганой метлой". Огромные репутационные потери после такого скандала, не позволили ему снова устроиться на хорошую работу, а потрясения 2020 года и вовсе погрузили чету Осиповвх на финансовое дно…..

Доцент-историк вынужден был, заниматься репетиторством и подготовкой старшеклассников к ЕГЭ. Яна устроилась на кондитерскую фабрику. Львиная доля кровно заработанных уходила на оплату кредита за квартиру. Студия двенадцать квадратов, была настолько забита книгами, бумагами и барахлом с раскопок, которое понатаскал туда историк, что было похоже на то, что здесь живут люди страдающие "Синдромом Плюшкина".

Доходило до смешного, но за три года что они переехали Яна ещё даже не все свои чемоданы с одеждой разобрала. В прошлой квартире у нее была отдельная комната — гардеробная с невообразимо огромным блестящим зеркалом и белокаменными полками для туфель и вешалками для платьев и шуб, а теперь Куда было это все теперь скалывать? И это ещё слава Богу, что часть имущества удалось распродать, хотя впрочем, особого облегчения это не принесло, деньги быстро приелись.

Яна — дочка офицера российской армии, стойко переносила эту чёрную полосу в их с Глебом жизни, и не срывала злость на нем. Лишь изредка, плакала под шум воды в ванной, которая здесь была немногим больше, чем позолоченный рукомойник в их прошлой квартире….

Радости Осиповых не было предела, когда какой-то ценитель искусства из Москвы начал брать с собой на археологические раскопки Глеба, в качестве эксперимента.

Платил за эти командировки увлеченный историей — олигарх столько, что каждая поездка воспринималась как удача и отмечалась в семье Осиповых как праздник, и этот зимний пикник, как раз был одним из таких.

Новый Год Яна праздновать не захотела, ехать к родителям на Кубань из подмосковного Егорьевска было долго и дорого. К тому же перед праздниками на кондитерке наступила горячая парА. Заказов на комплектацию сладких подарков, на кругленькие кокосовые конфеты и имбирные печеньки было хоть отбавляй. Работницы упахивались как каторжане, но и зарплата была выше чем обычно, поэтому охотников уходить на выходные не нашлось. Наоборот, девчонки были рады поработать сверхурочно. Дети ведь ждут ни абы каких подарков, да и вообще к Новому Году все дорожает, накрыть даже самый заурядный праздничный стол, сейчас в "копеечку влетает"

Яна с лёгким сердцем отвергла приложения подружек прийти в гости. Без Глеба никакого праздничного настроения у нее не было. И ей думалось, что в окружении семейных подружек она будет чувствовать себя ещё хуже.

Но и совсем не отмечать праздник было как-то нехорошо. На душе "скреблись кошки" от несоблюдения такой важной традиции. В отказе отмечать Новый Год чувствовалась какая-то плохая примета, поэтому Яна купила себе пяток мандаринчиков, бутылку розового "Шато-Тамань" И принялась украшать искусственную елку и квартиру гирляндами и мишурой, попутно опустошая бутылку с праздничным игристым напитком. В процессе оказалось, что закусывать этот напиток мандаринами была плохая идея, эти цитрусовые казались невыносимо кислыми, но от конфет и пирожен ее воротило со времен работы в кондитерском цеху, а больше дома кушать ничего не было.

Когда Глеб уезжал у Яны вечно в холодильнике было "шаром покати". Она никогда не любила готовить для себя одной. В редких случаях варила суп, а так, в основном обходилась фастфудом и фруктами.

И даже ради большого праздника, она не собиралась кухарничать. Никогда прежде она не оставалась на Новый Год одна. И на душе было странное чувство, от того, что на дворе тридцать первое декабря, а у нее во рту ни крошки оливье. Ждать полуночи она, конечно же не стала. Посмотрела, посмотрела поздравления президента предложенное для Дальнего Востока, осушила очередной бокал, за все доброе и легла, спать уже днём. В надежде, что голову в голову будут меньше лезть тревожные мысли о том, как там ее любимый Глебушка.

Так чудНО было осознавать, что ее любимый муж сейчас, там где на градуснике + 27,23. шрахается по самым ядовитым на земле джунглям, мучаемый москитами. В этой кажущейся нереальной Боливии. И взбрело же в голову придурковатому московскому олигарху отправлять людей в Южную Америку в сезон дождей. Яне было смешно даже думать о том, что какой-то великовозрастный богач готов выбросить на ветер миллионы рублей, на поиске каких-то там то ли сокровищ, то ли божков она не особо-то вникала.

Впрочем сам Глеб относился ко всему этому крайне серьёзно. И радовался тому, что принимает участия в таких походах. Из поездок он всегда привозил много всякой рухляди и впечатлений.

Но ни то, ни другое Яну не интересовало. Кому нужны эти лежалые в земле браслеты, сколотые тарелки и статуэтки не наших богов? "Да за эти "сокровища" и сто рублей на блошином рынке не выручить, только квартиру зря захламляют!" — думала простушка Яна.

Осипов нормально воспринимал безразличие жены к своей работе. Его даже забавляло, что между, серьгами эпохи бронзового века и штампованными серебряными сережками из какого- нибудь сетевого ювелирного магазина, его жена с радостью выберет второе.

Слава Богу, что их работодатель — Виталий Валентинович Левда разбирался и в украшениях и в древностях, горазда лучше чем его молодая жена. Правда, археолога немного смущало, что их поиски всегда нацелены не столько на поиск предметов имеющих историческую ценность, сколько на артефакты связанные с мистицизмом и эзотерикой. Это не очень то, нравилось Осипову, ну что они отряд Аненербе что ли?

За время разлуки Глеб и Яна очень редко переписывались в мессенджерах и лишь два раза пыталась подключиться по видео связи. Чаще всего Глеб находился далеко от цивилизации, а когда все же удавалось выбраться в город интернет там был очень слабый и очень дорогой. Спутниковый телефон был, но звонки по нему совершали только очень короткие и то, если что действительно важное нужно было узнать у родных. О здоровье или у кого жена рожает, ну или по праздникам.

Сегодня было четырнадцатое февраля и Яна надеялась, что Глеб позвонит, хотя вряд ли. Разница между Сукре и Москвой семь часов и когда Яна шла на работу, у них там в Южной Америке была глубокая ночь.

У девушки сердце сжималось, стоило ей только представить, какого ее мужу сейчас! Когда приходиться терпеть тропические ливни, и лишенную всякого комфорта походную жизнь. Если уж здесь у них в родном Подмосковье просыпаться рано в пасмурную погоду было намного сложнее, да и вообще выходить из дому, когда за окном осень слюнявит город как леденец настроение было депрессивное, но ничего не поделаешь.

Осипова в холодное время года особо не выкобенивалась и одета была по погоде. Хотя, зонт она терпеть не могла и никогда его не носила.

Вот и сегодня от дождя ее защищал капюшон от болоньевой безрукавки. Новая она была синяя-блестящая, но теперь сносилась и стала напоминать по цвету комбинезон заправщика.

Под ней красный кашемировый свитер удачной длины, прикрывал габаритную задницу, а чёрные джинсы с начёсом береги от холода массивные ляхи. Яна шла, чуть ссутулившись, методично обходя все даже самые маленькие лужицы, чтобы не промочить свои мягкие теплые угги, которые хоть и имели толстую подошву, но на деле оказались обувью не практичной.

Погруженная в свои мысли девушка слегка обалдела когда, на ее пути как заградотрядовец возник двухметровый, коренастых здоровяк в коричневой, потемневшей от дождя дубленке.

От него так сильно пахло туалетной водой, что невольно возникала мысль, что он не просто душиться, но и нещадно поливает Oriflame Flamboyant свою стриженную "под машинку" башку. От этого свежего аромата включающего в себя, больше цитруса, чем лаврового листа, который впрочем, тоже хорошо чувствовался, Яне почему-то сразу стало страшно.

— Простите… — буркнула она спеша обойти этого возникшего из ниоткуда, как-будто потёмкинская деревня, пацана, который даже двадцатисемилетней Яне показался очень молодым.

— Бог простит — ответил наглый крепыш, улыбаясь при этом как торгаш, у которого только что получилось "наколоть" покупателя на кругленькую сумму.

— Вы чего? — Глупо спросила Яна, от растерянности не сумев сформулировать мысль. Ей хотелось сказать что-то грубое, чтобы этот молокосос сразу отстал, но в голове вертелась лишь фраза по типу советской комедии " Джентльмены удачи!":

" Ты это! А ты товой! — Чего т-того?! — Ты… это… не безобразничай!"

Осипова не успела опомниться как он поволок ее за собой, с ловкостью какую проявляют полицейский при задержании преступника.

— Пошли в машину! Тебя Виталий Валентинович ждет,! Да не упирайся, ты! Ничего он тебе не сделает, сто лет ты ему не нужна, ромовая баба!

— Ты обознался! Какой ещё нахрен Валентин Витальевич?! Отпусти ублюдок! Мне на работу надо, я сейчас заору! — Не смотря на грозный монолог, Яне приходилось переставлять ноги, незнакомец волок ее за собой как пойманную щуку к берегу, Девушка едва успела, а ее угги были теперь насквозь мокрые. Того и гляди, она сама сейчас упадет лицом в грязь.

— Ты жена Глеба Осипова? — наконец- то, догадался уточнить дуболом.

Яна похолодела — Я, а что случилось, что вы с Глебом сделали?? — Истерика словно брошенный в стекло камень пробила грудную клетку. Кажется еще ни рузу в жизни не была в таком ужасе бойкая Яна, чтобы сразу начала плакать, но истеричные слезы покатились из глаз в тот же миг как только этот бандюга упомянул имя любимого мужа.

— Успокойся, Виталий Валентинович, просто хочет с тобой побазарить на счет него, пошли быстрей!

Можно было бы ослабить хватку, доведена до истерики девушка, теперь шла добровольно, но бычара этого не сделал и продолжал тащить ее к большому серебристому гелендвагену….

Яна и в обычной жизни — то, не проявляла ловкость художественной гимнастки, а сейчас в таком стрессе, вся в слезах, невысокая, пухлая бабенка, она кое как взгромоздилась в этот дорогой внедорожник. Благо ее "конвоир" не растерялся и помог ей уселся на пассажирское сидение, с правой стороны где уже сидел какой-то мужик.

Пацанчик запрыгнул на место рядом с водителем, эти двое были похожи, как в Рhotoshopе скопированные. И с издевательским весельем сказал: " Бл@дь, еле дотащил корову, упиралась как осёл!" Он говорил ещё что-то, но мужик сидевший по соседству с Яной нажал кнопку и его слова звукоизолировало тонированное стекло, разделив собой водительскую и пассажирскую части авто.

Только теперь Яна почувствовала как ей стало невыносимо жарко. Она ощущала себя в этой крутой иномарке как в брюхе фэнтезийного дракона, да ещё и этот мужик по-хозяйски развалившись на сиденье был так близко, тем самым нарушая ее личностное пространство, пугал девушку ещё сильнее. Казалось, ещё чуточку и она впадет в аффект.

Хотя, в машине, наоборот все было создано для того, чтобы ощутить себя в безопасности и комфорте. Обтянутый кожаный салон кремового цвета, климат контроль, автомобильный парфюм" Silverstone", благоухал во сто раз приятней, чем привычная "елка-вонючка". А из басовитых колонок, достаточно громко, но с какой-то услужливой деликатностью, раньше у нее незамеченной, Édith Piaf пела:

"Non, Rien de rien

No, nothing of nothing

Non, Je ne regrette rien

No, I don’t feel sorry

About nothing…."

Но Яна ничего из вышеперечисленного не замечала. Она мучилась в страшных догадках от того, что то случилось с Глебом и кто вообще все эти бандюги! Даже не пробуя сдержать слез она спросила у незнакомца:

— Что с Глебом? Что случилось с Глебом, скажи мне где Глеб?

— Я приехал это у тебя спросить — не обратив внимание на ее истерику, сказал владелиц авто.

— Я не знаю…. Нет, вернее знаю…он в командировке…Но этот ваш схватил меня, приволок сюда, говорит вы знаете, что что-то с Глебом, где Глеб?

— В бега подался твой Глеб, прихватив с собой мою очень ценную вещь….

— Вы…вы…. Значит вы этот заказчик из Москвы? — Яна сама не поверила в свою догадку. Уж очень мало смахивал этот тип в чёрной с белой надписью и капюшоном всветлых джинсах и белоснежных люминесцентных кроссовках, на того самого крутого олигарха, которого рисовало воображение когда она думала про начальника своего мужа. Но мужик ответил:

— Он самый….

— Но Глеб не мог просто взять и присвоить себе чужую вещь…

— Да что ты говоришь?! — с развязной блатотой ухмыльнулся собеседник — значит по твоему пи@деть чужое не свойственно бывшему взяточнику, которого я же кого-то и отмазал от тюрьмы….

Ошеломляющие новости и жестокость тона которым они были сказаны заставили Яну унять рыдания. И она отвечала всхлипывая:

— Я не знаю подробностей, мы тогда только поженились и Глеб не особо мне про это рассказывал.

— Я так понимаю, где он сейчас и где моя вещь ты тоже не в курсе?

— Да, я не знаю что там за вещь такая, но мой муж бы ни на что не позарился бы! Ему пошлых проблем хватило, вы знаете как мы теперь живём? Какие мы кредиты платим?

— Моими деньгами платите! И меня же и и обворовываете! — Только сейчас после этих слов, Яна заметила насколько мерзкий этот сволочной хмырь. Так не к месту, вспомнился ей мультик про Алису Селезневу. Этот грёбанный московский олигарх, по внешности напоминал ей персонажа из сказки Кира Булычёва, которого звали Весельчак У. Только этот реальный был намного выше и носил продолговатые очки с дымчатыми стёклами. А от его унитазно — белых зубов вообще тошнило.

Несмотря на шоковое состояние Яна самоотверженно защищала мужа:

— Вы наверняка, что-то перепутали, если вы не знаете, где мой муж, может ему стало плохо там в джунглях! Его искать надо с ним наверняка, что-то случилось, и ваше старьё тут ни при чем она нам и нахрен не надо!

— Ты мне не хами, со злобой в голосе, произнес оппонент. Видно, было что он хотел произнести какую-то угрозу, но сдержался. И сказал, следующую фразу:

— Мы его обязательно найдём, и поверь, ты этому не обрадуешься….

От ужаса Яна вздрогнула, а этот страшный человек продолжал:

— Сейчас поедим к тебе, может что интересное найдём.

Девушка кивнула смирившись с неизбежным, в душе она надеялась, что эта сволочь, действительно найдёт что ищет и оставить в покое ее и мужа.

Дальше ехали молча, Яна тёрла заплаканные глаза и красный распухший нос рукавом от кофты зажатом в кулачке правой руки и всхлипывала. Из- под ее обуви натекла грязная лужа, она сильно хотела в туалет от чего ещё больше чувствовала себя униженной.

А француженка все не унималась:

«En prison si l'on veut me jeter

Je dirai à qui va me juger

Faites battre tambours

Et dressez la potence

Plutôt que perdre amour

Je volerai la France

Et le roi dans sa cour

Plutôt que perdre amour…»

Напрасно Виталий Валентинович подозревал Глеба в краже предмета найденного во время раскопок. На самом деле, этот ценный артефакт, который так мечтал заполучить олигарх-эзотерик, достался Осипову вполне легально — он выменял его на ядовитую змею, здесь в Боливии эти ползучие гады очень ценятся.

Но в отличие от местных, русский археолог не очень-то обрадовался когда в одно дождливое утро, на привале, неподалеку от места раскопок, пошел умываться и вдруг, почувствовал, что под алюминиваемым тазиком что-то копошиться.

Глеб, уже предчувствуя дурное пригляделся и похолодел от ужаса! Под их импровизированной "раковиной" извивалась кольцами как цирковая гимнастка, длиннющая и тонкая коричнево-белая будто сплетенная из бисера змея. От ее шипения по звуку схожего с сильной утечкой газа, волосы у историка встали дыбом! Но слава Богу, он не растерялся, сию же минуту, перевернул таз и накрыл им змею.

Коллеги потом еще долго обсуждали этот случай, по-братски посмеиваясь над доцентом. Хотя, все понимали, что такая реакция просто бравада, а на самом деле все они до смерти испугалась за товарища и были рады, что все обошлось, а ведь могла и беда случиться! Тем утром их посетил "Крайт многополосный" — с ним шутки плохи.

"Местные быстро найдут что с ним делать, а мы ж не будем с него супчик варить! Ну, а если сильно изголодаемся, то ты нам ещё наловишь! Зарин Хуссин ты доморощенный!" — подколол Осипова сосед по палатке балагур Шамиль Омаев.

Глеб и сам давно уж подумывал посетить знаменитый магический рынок, а теперь появился отличный повод. Конечно, логичнее было бы поехать на продуктовый базар. Но чего он там не видел? Другое дело "рынок ведьм" в Ла Пасе — конечно его змея самая заурядная, для этих мест, но зато длиннющая какая! Сантиметров 50 не меньше! А для пущего интереса можно и со…