Планета душителей

ГЛАВА 1 ХИЩНИКИ И ДОБЫЧА

Казино «Золотой кратер» бесспорно принадлежало к числу самых крупных и шикарных игорных домов в Галактике, полностью оправдывая репутацию экзотического заведения. Чтобы убедиться в этом, достаточно было прогулки по его забитым до отказа коридорам и переполненным залам. Кое-где люди в отчаянных попытках сбыть свои деньги заведению толпились так плотно, что толкали друг друга локтями. По игорным залам бродили едва прикрытые лоскутом материи женщины, числившиеся официантками, фотографами и прочее и прочее, однако ни для кого не было секретом, что за пятьдесят рублей у них можно было получить услуги совершенно иного рода.

Великие и почти великие мира сего смешивались у столов с толпой менее великих, однако тоже притязающих на некое величие. Там порнозвезда отиралась возле графини, тут президент корпорации соседствовал с известным комментатором. В казино титулы и социальные различия не имели особого значения; важнее было, насколько хорошо человек умеет играть и улыбается ли ему удача.

Но каким бы помпезным ни был «Золотой кратер», какой бы славой ни пользовался, на Весе это казино не было чем-то необычным, этот спутник вообще называли «Всегалактическим игорным домом», а люди циничные награждали его именами несколько другого характера.

Нильс Бьенден — банкир с планеты Линдстрем — стоял у дверей переполненного зала. Над головами играющих высоким куполом вздымался потолок, на который проецировалась картина из калейдоскопических огней, менявшихся вместе с уровнем шума в зале. Однако Нильс Бьенден явился сюда не для того, чтобы разглядывать потолок, — он приехал играть, но в такой толчее к столу было не пробиться.

— Я же говорил, надо было приехать раньше, — недовольно обратился банкир к своей жене Карен, стоявшей рядом с растерянным видом. — Так нет, тебе надо было сначала поесть.

— Я ведь не знала, что тут будет такая толпа, — извиняющимся тоном отозвалась Карен.

На выручку женщине пришел стоящий невдалеке незнакомец.

— Не упрекайте ее, господин. В «Золотом кратере» так круглые сутки. Вы ведь знаете, Веса — это «спутник, который никогда не спит» и казино — самое яркое тому доказательство.

Нильс пробурчал что-то невразумительное и собрался было отойти, однако Карен вступила в разговор с мужчиной:

— Вы, кажется, много знаете о казино. Вы живете здесь, на Весе?

Незнакомец рассмеялся. Это был высокий худощавый мужчина с задумчивыми глазами и смуглым лицом. Одет он был почти так же консервативно, как Нильс, — в легкий коричневый пиджак, расклешенные брюки и крахмальную белую рубашку. Талию его стягивал золотистый кушак.

— Нет, госпожа и не горю желанием. Слишком суматошно — я бы тут через две недели рехнулся. Однако я много путешествую и частенько сюда наведываюсь — по меньшей мере раз в два месяца.

— А мы здесь впервые, — сказала Карен. — Я много лет мечтала посетить Весу и дело не в том, что мы не могли себе этого позволить. Но мой муж — банкир и вечно занят. Можно подумать, вся наша планета развалится, если он не будет сидеть на месте и за всем присматривать. В конце концов мне пришлось топнуть ногой, объявить, что мы едем — и точка.

— Хорошенький получился отпуск, — проворчал ее муж. — С тех пор как мы сюда приехали, у меня не было ни минуты покоя. Все время люди, люди, люди. Как вы сказали, вас зовут?

— Лесин, — слегка поклонился незнакомец. — И если вы считаете, что здесь много народа, вам бы следовало поглядеть на то, что творится на Чандахе.

Карен не сразу сообразила, о чем он говорит. Спутник Веса был так знаменит, что многие забывали о планете, вокруг которой он вращается.

— Ах да, пока мы летели сюда, я, кажется, что-то о ней читала. Планета вроде перенаселена, не так ли?

— Это еще мягко сказано — перенаселенность такая, что люди низводятся чуть ли не до уровня животных.

— Тогда я тем более рада, что нахожусь здесь, среди цивилизованных людей.

— А я — нет, — проворчал Нильс. — Нечего было уезжать с Линдстрема, тем более что наклевывалась крупная сделка. У меня нет желания проталкиваться сквозь эту толпу только ради того, чтобы немного поиграть.

— Совершенно с вами согласен, — любезно отозвался Лесин. — Я и сам предпочитаю частные клубы. И если бы мне не была здесь назначена встреча, я находился бы сейчас в одном из них.

— Я и не знала, что здесь есть частные клубы, — удивилась Карен.

— Ну, они себя не рекламируют — именно так им и удается оставаться частными. Они не стремятся к подобной толкучке.

— А что они собой представляют, эти частные клубы? — поинтересовался Нильс.

— Заведения небольшие и приватные. От силы человек двадцать, обстановка спокойная. Ставки меняются от умеренных к высоким — разумеется, в зависимости от того, куда идешь.

— А есть ли какая-нибудь возможность нам попасть в один из них? — спросил Нильс. — Здесь у нас ничего не получится, это ясно как Божий день.

Незнакомец заколебался.

— Вообще-то вход в них только для членов клуба…

— А вы член клуба, не так ли?

— Нильс! Это некрасиво, — вмешалась Карен.

— О, ничего страшного. Я как раз собирался сказать, что они открыты для членов клуба и их гостей. Мы собирались туда с другом, но… — Лесин посмотрел на часы, — он опаздывает уже больше чем на полчаса. Насколько я его знаю, он, наверное, подцепил какую-нибудь девицу и позабыл обо мне. Терпеть не могу ходить куда-то в одиночестве. На самом деле я уже почти решил пригласить вас пойти со мной.

— Это было бы здорово. — Нильс с вожделением потер руки. Идея провести вечер спокойно, с достоинством играя по-джентльменски, пришлась ему по душе.

— Замечательно! — обрадовалась Карен.

— Прекрасно, стало быть, решено. Я только отлучусь на минутку — заберу накидку из гардероба и сразу вернусь за вами. — Лесин улыбнулся Бьенденам и быстро направился в другой конец зала.

— Нам повезло, что мы с ним встретились, — сказала Карен. — Судя по всему, он знает чего хочет.

— Хороший парень, — согласился Нильс.

Их новообретенный друг появился через три минуты в элегантной накидке забрийского меха.

Как только они вышли из казино и дверь за ними закрылась, все трое ощутили невероятное облегчение от стихшего шума. Они оказались в широком дорожном коридоре для движения общественного транспорта Весы. У спутника не было атмосферы и потому вся жизнь на Весе проходила под землей, в просторных полых помещениях и туннелях. Туннель был одной из главных артерий и каждую минуту мимо проносились десятки электромобилей.

— Благодарение Богу, — произнесла Карен. — Я думала там, в казино, у меня барабанные перепонки лопнут.

— Отсюда до клуба совсем недалеко, попробую остановить маршрутку. — Лесин встал на обочину и махнул рукой.

К нему тут же подрулила большая машина. Это и была так называемая маршрутка, некое сочетание такси и автобуса, — самый распространенный на Весе вид транспорта. Маршрутки были частными, управляли ими сами владельцы. Непрерывно двигаясь без всякого расписания по определенным трассам, они по пути подбирали пассажиров. Крошечные компьютеры, встроенные в панель приборов, рассчитывали плату от места посадки до места назначения.

Подрулившая посудина была довольно старой, судя по шелушившейся краске на ее шестиметровом кузове. Когда маршрутка остановилась, стоявшие на обочине разглядели ее пассажиров — с полдюжины мужчин в грязной одежде, которые с нескрываемым любопытством смотрели на хорошо одетое трио.

Лесин раздраженно махнул рукой, показывая водителю, чтобы тот двигался дальше.

— Есть одна вещь, о которой лучше сразу предупредить вас, — пояснил он. — На Весе очень немногие имеют машины, большинство пользуется маршрутками, поскольку они обладают большей маневренностью. Этим с успехом пользуются преступные элементы. Им ничего не стоит подобрать новичков вроде вас избить и ограбить. Недели не проходит, чтобы в новостях не появилось сообщения о туристе, обворованном в таком пиратском такси.

— Боже мой! — ахнула Карен.

— Я слышал о них, — сказал Нильс. — Поэтому всегда ношу в кармане небольшой станнер.

— Мудрая предосторожность, — кивнул Лесин. — Однако немного благоразумия в выборе транспорта — и у вас не будет нужды пользоваться оружием. Ага, вот более подходящая машина. — И он помахал другой маршрутке.

Этот шаттл оказался новым и чистым, а шесть сидевших в нем пассажиров имели вполне респектабельный вид и на новых спутников не обратили внимания. Лесин настоял на оплате проезда за всех троих, заявив, что и езды-то тут всего пять минут.

Поскольку маршрутка шла со скоростью не более тридцати километров в час, а климат в транспортных коридорах поддерживался автоматически, это была открытая посудина. Во время движения легкий ветерок обдавал пассажиров восхитительной прохладой.

Через пару минут они свернули в боковой туннель, где было немного темнее, чем на основной магистрали. Лесин бросил взгляд наверх и его лицо исказилось от ужаса.

— Нет, только не это! — воскликнул он.

— В чем дело? — спросил Нильс.

— Потолок сейчас обвалится: вон там, справа, трещина! — Нильс и Карин вытянули шеи в направлении, куда указывал их новый знакомый.

В ту же секунду шестеро пассажиров маршрутки начали действовать. Двое схватили Бьенденов за ноги так, чтобы те не могли двинуться с места. Еще двое прижали к бокам их руки. Последняя пара, сняв добротные желтые шарфы, молниеносным движением накинула их на шеи супружеской четы.

Застигнутые врасплох туристы были настолько ошеломлены, что не смогли бы сопротивляться, даже если бы державшие их люди дали им такую возможность. Их глаза вылезли из орбит, когда шарфы стиснули горло. Раздался хрип — это Нильс и Карен тщетно пытались втянуть в себя воздух.

Последнее, что они увидели в своей жизни, было непроницаемое лицо Лесина, смотревшего на них без жалости и раскаяния.

Когда супруги были мертвы, Лесин тщательно обыскал их тела. Он проделал это очень умело и в течение одной минуты изъял у трупов все ценное — деньги, драгоценности и ключи от номера в отеле, где должны были находиться их вещи. Как только он закончил обыск, маршрутка подкатила к большому белому зданию. Скользнув в небольшой туннель, водитель дважды просигналил и боковая дверь отворилась. Появившиеся из нее четверо мужчин в белых комбинезонах вошли в маршрутку, оглядели два безжизненных тела, подняли их и внесли внутрь здания. Дверь за ними закрылась.

Маршрутка снова вернулась на главную магистраль. Сидя рядом с водителем, Лесин лениво поигрывал ключами от отеля, где остановились Бьендены. Завтра, после того как их комнаты будут тщательно обысканы, Бьендены «съедут» из отеля и канут во Вселенной, как многие тысячи людей до них.

Бандит зевнул. С банкиром и его женой получилось превосходно. Может, попробовать еще раз? Лесин велел водителю отправляться назад в «Золотой кратер» — добыча сегодня шла в руки на редкость легко.

Человек известный под именем Гарет, мерил шагами выложенный мрамором пол в холле. Звук его шагов гулко раздавался в пустом помещении. Гарет был зол и ему было необходимо выплеснуть свой гнев.

«Опаздывает, — кипятился он, про себя, — и как раз тогда, когда мне наконец представился шанс переговорить с эмиссаром графини фон Стернберг. Какая великолепная возможность раз и навсегда покончить с зависимостью от этого маленького спутника и заняться настоящим делом».

Но, может быть именно поэтому маркиза Гинд-ри и вызвала его, опасаясь, что он вырвется из ее когтей. Она была настоящей самовлюбленной собственницей и ее, конечно же, вряд ли бы порадовала информация о том, что ее личный лакей может лелеять амбициозные устремления в отношении кого-то, стоящего выше ее по рангу. А ведь он так старался держать эту встречу в тайне!

Гарет остановился, подойдя к огромным дверям будуара. Высотой они были три метра, резного белого дерева, покрытые затейливым золоченым орнаментом, с ручками из золота в форме миниатюрных птичек с распростертыми крыльями. Двери должны были производить на посетителя большое впечатление, однако Гарет слишком часто бывал здесь прежде, чтобы они казались ему особенными.

Он помедлил у входа, пытаясь обуздать свой гнев. Может быть, ее вызов был простым совпадением. Маркиза и раньше посылала за ним в самое неподходящее время. В конце концов, умом она не блистала и вряд ли стоит приписывать ей хитроумие, которым она тоже вряд ли обладала. Скорее всего баба просто-напросто маялась очередным приступом одиночества и хотела, чтобы он ее обслужил.

Гарета передернуло. Это было, наверное, самое противное — заниматься любовью с этой неопрятной, заплывшей жиром тушей. Он боялся, что в один прекрасный день его эмоции возобладают над расчетом.

Гарет вздохнул. Правда состояла в том, что маркиза была ему необходима для того, чтобы его организация продолжала функционировать. Маркиза держала под контролем весь спутник, во всяком случае номинально. Именно она отдавала приказы полиции, служащим отелей и казино. Правдой было и то, что это именно Гарет говорил ей, какие приказы отдавать, однако без ее власти и титула он был ничто.

В мозгу его в который раз пронеслась мысль об убийстве. Сколько раз Гарет представлял себе, как замечательно было бы протянуть руки, обхватить жирную шею маркизы и выдавить из нее дух. Лично ему это доставило бы колоссальное удовольствие, однако последствия такого поступка могли бы оказаться катастрофическими. У Гинд-ри не было прямых наследников и после ее смерти Император назначит нового маркиза на Весу. А зная репутацию Стэнли Десятого, нетрудно было предположить, что его новый ставленник будет неподкупным и Гарет вряд ли сможет подобрать к нему ключик.

Он вздохнул: нельзя не признать, что секрет его успеха заключался как раз в том, что Гиндри была жива, довольна и не вмешивалась в его темные прибыльные дела. Гарет был реалистом.

Взяв себя в руки, он распахнул двери. В ноздри ударил тошнотворный запах духов маркизы и Гарет с трудом подавил спазм и желание заткнуть себе нос. Приклеив к лицу самую подобострастную улыбку, он вошел в комнату и кошачьей походкой направился к кровати.

Маркиза Весы Гиндри Лохлат в белой атласной ночной рубашке выглядела как выброшенный на берег кит. Весила она добрых сто пятьдесят килограммов. Гарет не интересовался, сколько именно, но не из вежливости, а из страха, что точная цифра вызовет у него еще большее отвращение. Физиономия ее с тяжелой челюстью всегда была багровой, многочисленные подбородки же буквально скрывали шею. Тело маркизы было желеобразным, как у слизняка. «В мире с нормальной гравитацией она вряд ли смогла бы передвигаться», — подумал Гарет. То, что гравитация на Весе составляла всего четверть земной, позволяло ей не умереть от сердечного приступа.

— Вы вызывали меня, Ваше Превосходительство? — спросил Гарет со всей приветливостью, на какую был способен.

— Да, — отозвалась маркиза скрипучим голосом. Она протянула монументальную руку, выставив кисть, круглую, как шар. Гарет поднес ее к губам и поцеловал.

Он хотел уже было опустить руку, когда маркиза крепко вцепилась в него и притянула к себе. Запах духов усилился.

На долгую минуту в комнате повисло молчание. Гарет наконец не выдержал:

— Ваше Превосходительство, могу я поинтересоваться, почему вы именно сейчас послали за мной? Хотя даже самые срочные государственные проблемы отступают перед моим непреодолимым желанием доставить вам удовольствие, есть все же и какие-то другие важные дела.

— Ты не приходил целых два дня. — Голос маркизы дрожал, словно она с трудом удерживалась от слез. — Мне необходимо знать, что ты по-прежнему меня любишь.

Выражение лица Гарета не изменилось, однако внутренне он закипел с новой силой. «Эта глупая стерва позвала меня сюда только ради этого? — подумал он. — Какое же будет счастье вырваться с этого спутника и начать новую жизнь!»

— Конечно, я по-прежнему люблю вас, — вслух произнес Гарет, усаживаясь на краешек ее кровати. — Разве можно вас не любить? Вы прекрасны, умны, обладаете вкусом, богаты и могущественны — в вас есть все, чем я восхищаюсь в женщинах.

«И если ты этому веришь, я заслуживаю Все-галактической Премии за актерское мастерство», — подумал он.

Однако маркиза не заметила фальши в словах и глазах мужчины. Убедившись в том, что по-прежнему любима, она распростерла руки, чтобы прижать к груди возлюбленного.

— Иди же ко мне, мой ягненочек и докажи, как ты меня любишь!

«Я не собираюсь навечно застрять на этом жалком осколке камня. Настанет день и ты получишь все, что заслужила. Как жду я этого дня!» — с такими мыслями он обреченно полез в ее объятия.

ГЛАВА 2 ПРОБЛЕМА ВЕСЫ

«Медная комета» стремительно скользила в пустоте межпланетного пространства. Двое находившихся в ней людей буквально изнывали от нетерпения приступить к делу. Жюль и Иветта д’Аламбер три месяца были в отпуске — гораздо более долгий срок, чем им хотелось бы и сейчас у них прямо-таки руки чесались в ожидании работы.

— Интересно, против кого мы будем воевать на этот раз, — вслух размышляла Иветта. — Снова какой-нибудь великий герцог, строящий заговоры против Трона?

— Скорее всего это будет что-нибудь не столь глобальное и драматичное, — улыбнулся ее брат. Он говорил на патуа — смеси английского и французского ибо это был их родной язык. — В конце концов, чтобы поставить мир на грань войны, вовсе не обязательна угроза жизни Императору.

Брат и сестра умолкли — радиоскоп показывал, что они приближаются к месту назначения. Жюль быстро рассчитал траекторию и ввел ее в компьютер. Через несколько мгновений на пульте управления замигал огонек и спустя еще пять секунд последовал короткий выброс ракетных двигателей. Судя по цифрам, мигавшим на пульте, «Комета» должна была поравняться с другим кораблем через четыре минуты тридцать семь секунд.

— Ну-ка, посмотрим, на что он похож! — Иветта протянула руку к другому переключателю. Брат и сестра стали смотреть на панель, расположенную справа от их кресел. Экран ожил. Молодые люди знали, чего им ждать, однако не смогли удержаться от благоговейного восклицания при виде корабля, к которому приближались.

«Анну Либлинг» смело можно было назвать самым большим частным кораблем, какой им доводилось видеть. Д’Аламберы хорошо знали цирковые звездолеты, которые перевозили труппу и оборудование Величайшего Шоу в Галактике, — это были чудовищные пузатые грузовые суда, достигавшие ста метров в длину. Такой размер считался максимальным для корабля, курсирующего в межпланетном пространстве и молодые люди и подумать не могли, что им придется столкнуться с чем-то еще более гигантским, не считая, конечно, боевых крейсеров.

Представший их глазам корабль выглядел как большой прямоугольный ящик длиной в сто двадцать пять метров и где-то метров пятидесяти шириной и высотой. Корпус корабля был весь изрыт вмятинами, — следами бесчисленных осколков метеоритов.

Такой корабль можно было построить только в космосе и приземлиться он бы не смог. Похожая на стрелу десятиметровая «Комета» рядом с этим космическим бегемотом казалась щепкой.

— Вот это да-а! — протянула Иветта. — Высокое положение определенно имеет свои преимущества.

Когда они приблизились к огромному кораблю, часть его корпуса открылась и «Медная комета» была проглочена космическим китом, словно современный Иона.

Корпус закрылся и «Комета» замерла в гигантском ангаре рядом с несколькими небольшими шаттлами, служившими для перевозки в атмосфере пассажиров «Анны Либлинг». Из стены ангара змеей выскользнула длинная металлическая труба трех метров в диаметре и крепко присосалась к входному шлюзу «Кометы». Помещение ангара было очень велико и потребовалось бы много времени и энергии, чтобы закачивать в него воздух, а потом откачивать по мере необходимости. Потому воздуха в нем не было, а трубыкоридоры позволяли пассажирам входить и выходить из кораблей, не надевая скафандров.

— Пойдем узнаем, что приготовило нам начальство, — сказал Жюль, когда труба подсоединилась к шлюзу.

Одетые в повседневные серые комбинезоны, какие носят все звездоплаватели, Жюль и Иветта совсем не были похожи на самих себя — самых ловких и высококвалифицированных тайных агентов в Галактике. Для землян они были низковаты: Жюль имел сто семьдесят три сантиметра, а его сестра — на десять сантиметров меньше. Выходцы с ДеПлейна, они были представителями грубого мира: на их родине гравитация в три раза превышала земную. За четырнадцать поколений, прожитых ими на планете, род д’Аламберов хорошо приспособился к жизни в экстремальных условиях.

Под свободными комбинезонами тела их были твердым слитком мышц. Их реакция была молниеносной — на планете, где предметы падали с огромной скоростью, малейшая оплошность могла оказаться роковой. Кости д’Аламберов были толще и жестче, чем у землян, жилы — крепче, мускулы — мощнее.

Однако в наследство им досталось нечто большее, чем просто крепкие тела. Ибо семейство д’Аламбер в течение двух последних столетий заправляло всем и в Галактическом Цирке. Жюль и Иветта больше двенадцати лет были воздушными гимнастами и их тела и без того совершенные, в результате интенсивных тренировок и невероятных требований, предъявляемых к циркачу профессией, стали просто идеальными.

Несколько месяцев назад Жюль и Иветта оставили Цирк. Внешне их отъезд не был заметен ибо на их место заступили младшие кузены и стали новыми «Жюлем и Иветтой», в то время как старшие — так же, как и их предшественники — стали тайными агентами Службы Имперской Безопасности.

Почти с самого своего основания Цирк поставлял СИБ самых первоклассных агентов. Особое мастерство, которым владели артисты, как нельзя лучше подходило для работы в СИБ. Вдобавок семейство д’Аламбер, возглавляемое герцогом Этьеном, всегда отличалось безграничной преданностью Трону, да и Цирк мог путешествовать по всей Галактике, не вызывая подозрений. Таким образом, Цирк был секретным оружием СИБ, причем основной акцент ставился на слове «секретное». Об этом было известно лишь небольшой группе высокопоставленных лиц, а поскольку в нее входили члены императорской фамилии, шеф Службы и его первый помощник, секрет ни в коей мере не являлся секретом полишинеля.

Выйдя из трубы-коридора, Жюль и Иветта увидели встречающую их герцогиню Хелену фон Вильменхорст, первого помощника Шефа. Она была несомненно уроженкой Земли — высокая, гибкая красавица с длинными черными волосами, заплетенными в косы, чтобы не мешали ей на корабле. По-видимому, не все отсеки «Анны Либ-линг» находились под ультрагравитацией, как этот.

Хелена быстрым шагом направилась к брату и сестре. Жюль с улыбкой заметил, что коричневоперсиковый брючный костюм герцогини очень изящно подчеркивал красоту ее тела. Хелена подошла к нему и поцеловала в знак приветствия.

— Рада снова вас видеть, — произнесла она на имперском языке — смеси русского и английского, — в Галактике этот язык считался официальным. — Как ваша нога, Жюль?

— Почти как новая. — Он похлопал себя по левой икре. Эти восстанавливающие средства, которыми располагают сейчас наши врачи, просто невероятны. Мне сказали, что через месяц-другой я совсем позабуду, что меня подстрелили из бластера. — И Жюль и его сестра владели имперским так же безупречно, как и языком ДеПлейна.

— Рада слышать. Не хватало еще за доблестную службу получить в награду покалеченную ногу. — Хелена перенесла свое внимание на Иветту, обняла ее и женщины клюнули друг друга в щеку. — А как ты, моя милая Ив?

— В физическом плане прекрасно, но сгораю от нетерпения получить задание. Отпуск — замечательная вещь, если только он не слишком длинный. Я просто умираю от бездействия.

— Работы хватит. Отец лишь хотел убедиться, что вы полностью оправились после последнего задания, прежде чем посылать вас на новое. Он ждет вас.

Хелена повела молодых людей по лабиринту коридоров. Жюль и Иветта были совершенно потрясены тем, насколько роскошным оказался этот космический корабль. В нишах вдоль коридоров были развешены картины знаменитых художников Галактики. Фреска на длинной, почти пятнадцатиметровой стене коридора изображала закат над долиной какого-то инопланетного мира — пейзаж, от которого захватывало дух. У потолка висели трехмерные лазерные голографические изображения. В воздухе слабо пахло жасмином.

Звук их шагов гулко отдавался в металлических стенах.

Было удивительным, что на пути им никто не встретился. Герцогиня объяснила ситуацию:

— Экипаж «Анны» составляют более трехсот человек, однако ради вас мы заблокировали часть коридоров. Не забудьте, вы наше секретное оружие и хотя каждому человеку на борту можно доверять безоговорочно, мы не хотим, чтобы ваши лица хоть как-то ассоциировались с СИБ, если этого можно избежать. В интересах безопасности чем меньше людей о вас будут знать, тем лучше.

— Ну, вот мы и пришли. — Хелена подвела Д'Аламберов к металлической двери, на которой висела табличка с надписью «Комната 10». — Отец решил, что тут мы сможем поговорить в обстановке максимальной секретности.

Дверь бесшумно отворилась, открыв глазам двух агентов помещение, повергшее их в изумление своими размерами и продуманной функциональностью. Цилиндрической формы комната имела пятнадцать метров в диаметре. По стенам от пола до потолка шли две спиральные лестницы, вдоль которых располагались ряды компьютерных терминалов и мониторов. Двери на разных уровнях вели в другие отсеки звездного корабля — явно здесь находилось средоточие всей бортовой деятельности.

В центре помещения за небольшим столом сидел великий герцог Зандер фон Вильменхорст — глава Службы Имперской Безопасности, казавшийся карликом на фоне помещения центра. Темно-синяя туника герцога придавала ему анахронизм среди мерцающих огней высоких технологий. Сама его человеческая сущность вроде бы тоже была не к месту.

Внешне герцог выглядел обыкновенно — среднего роста и телосложения. Его совершенно лысый череп блестел в свете ярких огней. Самой примечательной чертой его лица были глаза ибо даже стороннему наблюдателю становилось ясно, какой исключительный ум скрывается под этим черепом. Зандер фон Вильменхорст был лучшим тактиком Галактики именно поэтому он и возглавлял самую мощную силу Империи.

Однако в этот день начальник счел нужным не быть ни великим герцогом, ни боссом — он приветствовал Жюля и Иветту как своих племянников. — Рад снова видеть вас, да еще в добром здравии, — произнес герцог, галантно поцеловав руку Иветте и крепко пожав руку Жюлю. — Прошу меня извинить за слишком пышное окружение. Вообще-то я предпочитаю вести дела в своем офисе, но это помещение — самое надежное на корабле. Иногда я играю здесь в адмирала.

Иветта огляделась и воочию представила себе, как могло выглядеть это помещение в час «пик»: сотни мужчин и женщин, носящихся взад-вперед, бесконечные переговоры, стук шагов по металлическому полу, негромкий рокот коммутатора. А в самом центре — сам Шеф, отдающий короткие приказы.

Видение исчезло. Их было всего четверо — четверо друзей, ведущих беседу. Шеф подвел их к креслам и все уселись. Иветта и Жюль — перед столом, Хелена — рядом с отцом.

— Полагаю, вы понимаете, что я позвал вас сюда не только для дружеской беседы, — начал герцог. — Как бы ни было мне приятно ваше общество, но дело не ждет. Вы когда-нибудь слышали о Весе?

— Кто же о ней не слышал? — отозвался Жюль. — Одно из лучших мест отдыха в Галактике игорный дом для богатеев. Насколько я слышал, местечко резвое. Все дозволено, делай, что хочешь, были бы деньги.

— Цирк, правда, никогда там не бывал, — сказала Иветта. — По крайней мере, на нашей памяти. Как только Веса стала приобретать определенную репутацию, там решили, что могут вполне обойтись без такого «плебейского» развлечения, как наше. Мы для них недостаточно утонченные.

Шеф кивнул.

— Да и это несколько осложняет мою работу. Не будь так, я бы отправил туда Цирк, чтобы вся ваша семья разобралась, в чем там дело. Но, судя по всему, разбираться придется только вам двоим. Вы готовы?

— Нам не терпится приступить к делу. Я одной рукой готова скрутить десяток Баньонов — ответила Иветта.

— Будем надеяться, что этого не понадобится. Бастард Баньон годами создавал сеть предателей по всей Галактике и вы разделались с ними. А тут местная проблема, которую мне не хотелось бы выпустить из-под контроля.

Шеф с минуту постукивал пальцами по подлокотнику кресла, размышляя с чего начать. Наконец он заговорил:

— Как вам хорошо известно, Служба не является полицейским агентством. Наша главная забота — безопасность Империи и Императора, а вовсе не отправление правосудия. Доктрина Стэнли, разработанная Стэнли Третьим, четко и, на мой взгляд, мудро перекладывает функции правосудия на местную аристократию как представителей Императора. Мы умудряемся сохранять Империю очень просто — не вмешиваясь в местные дела. Больше всего любят того Императора, говорил Милни, который не лезет в дела своих подданных. С другой стороны, мы не можем на все закрывать глаза. Империя существует за счет межзвездной торговли. И, когда страдают отношения между мирами, это уже становится заботой Императора, а следовательно и Службы. Боюсь, что тут-то в поле зрения и попадает Веса.

Шеф встал и начал расхаживать позади своего стола.

— Планета Линдстрем с недавнего времени ведет переговоры по закупке партии сельскохозяйственной продукции с Аппени — эта сделка тянет на триллионы рублей и сулит выгоду обеим сторонам. Не стану утомлять вас подробностями, они не имеют отношения к делу. Переговоры велись при активном содействии одного человека — Нильса Бьендена, самого влиятельного банкира на Линдстреме. Именно его банк собирался предоставить финансовые гарантии сделки и, более того именно на его честности держалась заинтересованность обеих сторон.

— Три недели назад Нильс Бьенден и его жена исчезли. Сделка между двумя планетами сорвалась, вызвав большие экономические трудности в обоих мирах. Следует подчеркнуть, что от исчезновения банкира не выиграл никто; напротив — все проиграли. Тут-то к делу и подключилась Служба. В конце концов фиаско такого масштаба будет иметь последствия и в остальной части Галактики, а нам этого, сами понимаете, не хотелось бы. Глава Службы на Линдстреме начал расследование с целью выяснить, что случилось с Бьенденами.

Шеф перестал расхаживать, встал перед столом и, опершись на него, посмотрел на д’Аламберов.

— Выяснилось, — продолжил он, — что перед завершением сделки Бьендены решили взять короткий отпуск. Будучи очень состоятельными людьми, они решили отправиться куда-нибудь за пределы планеты и выбор их пал на Весу, где они никогда не бывали. До прибытия на спутник их путь прослеживается совершенно четко: кто-то видел их на корабле, направлявшемся на Весу. Известно, что там они зарегистрировались в отеле. Но дальше — полная неясность. Они внезапно исчезли из гостиницы и не появились ни в одной другой. Их обратные билеты были сданы и нет никаких сведений о том, чтобы они покупали новые. Веса бесследно поглотила их. Это единственное, что удалось выяснить нашему агенту и он передал дело — четвертой степени важности — в отделение СИБ на Чандахе.

— Чандаха? — перебил Жюль. — А это еще где? Я думал, что слышал о большинстве планет, однако это что-то новенькое.

— Интересно получается, — Шеф улыбнулся смущенному Жюлю. — Всем известно, что Веса — спутник и он стал столь знаменит, что буквально затмил планету, вокруг которой вращается. Чандаха — планета размером чуть побольше Земли. Она была заселена около трехсот лет назад в основном выходцами из Азии — в частности, с полуострова Индостан и всегда была сравнительно бедной: люди там в состоянии произвести достаточно продовольствия, чтобы прокормить себя, однако с остальной Галактикой они почти не торгуют. Веса — их главный козырь и все внимание приковано к ней.

— Как бы там ни было, шеф СИБ на Чандахе — ее зовут Мараск Кантана — получила отчет с Линдстрема и, поскольку дело было чрезвычайной важности, сразу же приступила к работе. У нее очень маленький штат — Чандаха всегда была спокойной планетой. Они сделали, что смогли. Кантана проверила все их контакты и получила те же ответы, что и шеф на Линдстреме, а именно: Бьендены попросту исчезли. Местная полиция на Весе ничем помочь не может: на спутнике проездом бывает столько людей, что за каждым не проследишь. Они были очень вежливы, однако их отказ от сотрудничества привел Кантану в ярость и, будучи очень проницательной женщиной, она решила копнуть поглубже.

— То, что она обнаружила, просто-таки ошеломило ее. Она проверила все так и эдак и практически закопалась в своих проверках. Убедившись в неопровержимости фактов, Кантана отправила их назад на Землю — на этот раз придав им восьмую степень важности.

Жюль и Иветта обменялись ошеломленными взглядами. Чрезвычайное положение номер восемь — ни больше, ни меньше общепланетная катастрофа! Неожиданно дело приобрело гораздо более широкий размах, чем простое исчезновение банкира и его жены.

Шеф взял со стола три текстовых диска.

— Здесь результаты ее поисков, — сообщил он. — По прибытии они попали прямо к Хелене и она немедленно обратила на них мое внимание. Я отдам их вам перед вашим отъездом и скорее всего они повергнут вас в шок. Имеются еще несколько дисков, поскольку мы добавили кое-какие данные от себя. Общая картина просто пугающая. — Герцог вновь уселся за стол, не сводя глаз с д’Аламберов. — Исчезновение Бьенденов — не единичный случай. За последние двадцать лет на Весе бесследно исчезли более двухсот пятидесяти тысяч человек.

— Это невероятно! — воскликнула Иветта.

— Такое множество людей не может исчезнуть просто так, — эхом откликнулся Жюль.

— Никто и не утверждает, что это было «просто так», — подала голос Хелена. — На самом деле мы подозреваем, что все это — самый настоящий заговор.

— Другого объяснения нет, — согласился герцог. — Удивительно то, что прежде никто над этим не задумывался. Однако обычная проверка заказов на билеты на космолеты уже говорит о многом. За последние два десятилетня на Весу прибыло определенное число людей и определенное число ее покинуло. И первая цифра значительно больше второй.

— Может быть, они остались на Весе, — предположила Иветта.

— К сожалению, ответ не так прост, — покачал головой Шеф. — Население этого спутника строго контролируется. У нас есть записи о рождениях, смертях иммигрантах и эмигрантах за весь период и эти данные полностью соответствуют численности жителей в настоящее время.

— Но как же раньше никто ничего не заметил? — поинтересовался Жюль. — Неужели космокомпаниям не пришло в голову, что это довольно странно — так много людей отказываются от обратных билетов?

— По-видимому, нет. Клиент ведь всегда прав и невежливо лезть к нему выяснять причины его отказа. Может, он решил остаться на какое-то время или лететь рейсом другой компании. Не забудьте, что все происходило постепенно и что рейсы на Весу совершают космолеты шестидесяти двух компаний. Просто им никогда не приходило в голову сравнивать свои записи. Мы и сами заметили несоответствие лишь сведя все отчеты вместе.

— Но как же может такое огромное количество людей просто исчезнуть и никто не забил тревогу? — с недоумением спросила Иветта. — Хотя бы у некоторых из них обязательно должны были быть родственники или друзья, которые их хватились. Почему же они не известили полицию? — высказала недоумение Иветта.

— Да извещали, в том-то и дело. В нашем Центральном компьютере хранятся отчеты полицейского управления с каждой планеты и мы как следует проверили все файлы о пропавших людях. Они просто переполнены делами о людях, улетевших на Весу и не вернувшихся домой.

— Но если так… — начал Жюль.

— Я знаю: это смахивает на чью-то некомпетентность, раз до сих пор никто не уловил в этом закономерности. Но, в самом деле, какие причины были прежде для тщательной проверки? Посмотрим на это вот с какой стороны: в настоящее время в Империи тысяча триста сорок три планеты. Будем считать, что на Весе исчезло равное количество людей с каждой планеты. Получается, что в среднем это составит двести человек на планету. А теперь возьмите среднюю цифру за двадцать лет и получится, что в год на Весе исчезают всего десять человек с планеты. Обычно полицейские управления за год имеют дело с тысячами сообщений о пропавших людях. Полагаю, что, проследив путь пропавшего без вести до Весы, они делают дежурный запрос о помощи. А полиция на Весе вежливо дает им от ворот поворот — так же, как они поступили с Кантаной. У полиции планеты, в свою очередь, нет ни времени, ни ресурсов, чтобы расследовать это дело дальше, так что они просто записывают его в раздел нераскрытых и сдают в архив. Десять нераскрытых дел за год — это капля в море по сравнению с большим количеством преступлений, с которыми им приходится иметь дело.

Жюль и Иветта сидели в ошеломленном молчании, размышляя над сообщением Шефа. Четверть миллиона людей отправились на Весу и исчезли. Больше чем по двенадцать тысяч человек в год, тридцать с лишним в день! Что могло с ними случиться?

— Вы хотите сказать, — произнес Жюль, — что полиция Весы замешана в каком-то заговоре?

— У нас просто недостаточно информации, чтобы судить об этом. Однако очень похоже, что это именно так, — ответил Шеф. — В конце концов, неважно, сколько там, по их словам, у них бывает туристов — а я полагаю, что огромное количество, — трудно представить себе, чтобы они не заметили исчезновения людей в столь крупных масштабах. Совершенно очевидно, что они закрывали на это глаза.

— А если они это делают, — сказала Иветта, — значит, от кого-то получают приказы. И наиболее вероятный подозреваемый — правитель. Погодите, Веса — спутник, это должен быть маркиз, верно?

— В данном случае маркиза, — кивнул герцог. — Маркиза Гиндри Лохлат и самое мягкое, что можно о ней сказать, — бесхребетная особа. Наши тесты по проверке индивидуальности показывают, что она просто неспособна устроить какой-нибудь заговор вроде этого. Маркиза может быть только чьим-то орудием, не более.

— Тогда, может, герцог Чандахи? — предположила Иветта.

— Герцогу Чандахи тринадцать лет. С тех пор как он получил титул два года назад, регентшей является его мать. Прежний герцог был убит недовольным крестьянином после тридцати четырех лет ничем не примечательного правления.

— Иными словами, — заметил Жюль, — поскольку эти дела ведутся на Весе уже двадцать лет без перерыва, с герцогом Чандахи это скорее всего не связано.

— Стало быть, ответ определенно надо искать на Весе, — подытожила Иветта.

— Да. Поскольку от доходов развлекательных заведений Весы впрямую зависит благосостояние Чандахи, герцог относился к маркизату Весы несколько подобострастно и, во всяком случае, старался не портить с ним отношений.

— Я так понимаю, что наше с Жюлем задание — выяснить, что происходит со всеми пропавшими без вести людьми и прекратить это дело. — Иветта вопросительно посмотрела на Шефа.

— Именно так. Мысль о том, что такой колоссальный заговор столько времени осуществляется прямо у нас под носом, а мы ничего не подозреваем, выводит меня из себя. В деле с Баньо-ном мы по крайней мере знали, что он существует, хотя и долго не могли его выследить. А тут — никакой зацепки. — Шеф поднялся исполненный решимости. — Вот почему я хочу, чтобы вы, двое моих лучших агентов, взялись за это дело. Я верю в ваше умение.

Вернувшись на свой корабль, д’Аламберы занялись изучением дисков, переданных им Шефом. По своему опыту они знали, что, если проговаривать все соображения вслух, ситуация прояснится быстрее.

— Давай рассмотрим типичный случай, — начал Жюль. — Иван и Татьяна Григорьевы отправляются на Весу. Билеты на корабль у них оплачены — туда и обратно. Они регистрируются в отеле и проводят несколько дней за игрой и посещением разных шоу. Затем, до того, как их отпуск должен закончиться, они выписываются из отеля, взяв с собой все свои вещи. И возвращают обратные билеты, получив за них наличные. Все. Больше о них ничего не известно.

— Куда они отправились? — размышляла Иветта. — Что могло с ними случиться? На Весе они не живут, разве что там имеется некий подпольный город, о котором нам не известно. Может, они находятся в рабстве в какой-нибудь потаенной шахте?

— Какие шахты? На Весе все сокровища находятся на игорных столах. Там из рук в руки переходит больше денег, чем на Галактической фондовой бирже. У тебя что-то воображение разыгралось, сестренка.

— Но ведь если люди не остаются жить на Весе, они должны куда-то уезжать, а в списках пассажиров улетающих оттуда кораблей этих людей нет. Получается, что они не остаются и не уезжают. По-моему, все они давно мертвы.

— Да, мертвое тело гораздо легче спрятать, чем живого человека. Но даже если и так, куда можно деть четверть миллиона трупов так, чтобы их никто не заметил?

— Наверное, у них выработана какая-то система. Веса — спутник, лишенный воздуха. Может, они прячут тела в каком-нибудь кратере на поверхности, куда никто никогда не выходит. А может, у них есть катапульта, отправляющая тела прямо в космическое пространство.

— Речь идет примерно о тридцати пяти трупах в день, — напомнил Жюль. — Чтобы избавляться от них подобным образом, нужна целая отрасль промышленности, причем огромным расходом энергии. Нет, должен быть способ попроще и поэффективнее.

— Голова идет кругом, — вздохнула Иветта. — Единственное, что несомненно, — операция эта систематизирована. Иначе в деле, которое так быстро проворачивается, быть не может. А если есть система, есть и способ ее разрушить. Папа твердил нам об этом достаточно часто. Надо искать связующие звенья. Есть у жертв что-нибудь общее?

— Абсолютно ничего. Жертвы — совершенно случайные люди. Они приезжали сюда со всей Галактики. Мужчины, женщины, старые, молодые, знаменитые, неизвестные, всех рас и религий. Ничего общего у них нет.

— Одно есть, — задумчиво произнесла Иветта. — Все они прибыли на Весу с других планет.

Жюль парил в центре кабины корабля, глядя на сестру с разинутым от удивления ртом.

— Ив, у тебя редкий дар улавливать очевидное. Разумеется, все они должны быть богатыми. Такие места, как Веса, могут себе позволить только невероятно богатые люди. А это значит…

— …что этих людей убивали из корыстных побуждений, — закончила Иветта мысль брата.

— Да! — воскликнул Жюль. И — осекся. — Погоди, это бессмысленно. На Весе незачем грабить и убивать. Казино дают столько денег, что там не знают, что с ними делать, не говоря уже об отелях, барах, театрах и борделях, где своя выручка. Какой смысл убивать, когда люди сами полны желания отдать вам деньги законным путем?

— И сколько же казино, отелей, баров, театров и борделей на Весе, братец? Две сотни? Три? Четыре? Пусть даже тысяча. А какова численность постоянного населения Весы? По самым последним сведениям — пятьдесят с чем-то тысяч. Законная деятельность может, наверное, дать кучу денег меньшинству, владеющему инфраструктурой и большинству, что на них работают. При этом все равно остается достаточно большое число людей, которые тоже хотят урвать кусок от этого пирога. А пирог так велик, что ни один из толстосумов не возражает, чтобы они от него отхватили. В конце концов, на Весу ежедневно прибывает около семисот туристов, кто хватится их малой части?

— Ты, как всегда, права. Такой процент убитых не может заметно повлиять на выручку от казино, так что жаловаться никто не станет. Полиции, видимо, платят, чтобы она ничего не замечала, а убийцы жиреют на своей добыче. Все выигрывают, никто ничего не теряет — за исключением бедных жертв, попадающих в их капкан.

— Наконец во всем этом хаосе отыскалась какая-то логика, — сказала Иветта.

— Однако от понимания того, что происходит, до разгрома банды — долгая дорожка, — заметил Жюль. — Нам еще надо выяснить, что и как.

— Двойная проблема, — кивнула Иветта. — Она словно создана для атаки на два фронта. По-моему, «как» подходит больше мне. Я могла бы с шиком прибыть на Весу и сыграть роль приманки. Посмотрим, кто на эту приманку клюнет.

— Стало быть, «что» остается мне. Клюнуть должны небогатые люди, живущие на Весе, — это, по крайней мере, ясно. Мне придется наняться там на работу, влиться в их ряды… Только вот какую бы выбрать работу?

— А на что ты вообще способен? Сильный, спортивный, гибкий, не слишком сообразительный…

— Я попросил бы!

— …Не слишком образованный, не любящий особо утруждать себя, однако одержимый. Как раз тот тип человека, который может стать вором или убийцей.

— При такой сестре, как ты, — добродушно проворчал Жюль, — враг мне не страшен.

ГЛАВА 3 ДРАКА В РАЗДЕВАЛКЕ

Все космопорты в безвоздушных мирах очень похожи друг на друга. Поверхность их изрыта кратерами от падения метеоритов, какой-нибудь из этих кратеров расширяют и углубляют, чтобы обеспечить посадку звездных кораблей. Длинные герметичные трубы, подобные тем, что имеются на «Анне Либлинг», позволяют пассажирам спуститься по трапу в помещение космопорта, при этом не надевая неуклюжие скафандры.

С погрузкой и выгрузкой кораблей дело обстоит иначе. Сначала груз пакуют в герметичные модульные отсеки, как правило сложенные на нижней палубе. После посадки большая часть корпуса корабля откидывается наружу, в безвоздушное пространство. Из стен кратера выползают грузовые тягачи — огромные плоскодонные транспортеры, оборудованные подъемными кранами, лебедками и прочими агрегатами. Из недр тягача выскакивают люди в скафандрах и грузят модули из трюма в тягачи, а затем разгружают в герметичные камеры. После чего груз сортируется и развозится по адресатам. При погрузке груза на корабль процедура повторяется в обратном порядке.

Люди, работающие в космических доках, — народ особого сорта. Сильные, мускулистые, они в то же время были гибкие и быстрые. Да и как иначе: ведь работать в скафандре тяжело и даже опасно. Эти люди представляли собой тесно спаянную группу — из-за осознания необходимости выжить ибо, работая в вакууме, приходится постоянно зависеть от своих товарищей; в безвоздушном пространстве самый, казалось бы, незначительный инцидент может оказаться роковым.

Когда Жюль д’Аламбер известный теперь под именем Жоржа дю Шана, прибыл на Весу, одним из первых мест, куда он обратился в поисках работы, был космопорт спутника. Его рекомендации — разумеется, поддельные — были безупречными и произвели впечатление на управляющего отдела кадров. Два дня спустя Жоржу дю Шану в дешевый отель, где он остановился, пришло предписание явиться на работу на следующий день в 17.30.

После заполнения необходимых документов с Жюля сняли мерку для скафандра. По счастью, здесь несколько лет назад уже работал уроженец ДеПлейна и в запасе имелся скафандр, сделанный с учетом мелких, но существенных особенностей тела деплейнианцев. Когда с этими нудными формальностями было покончено, менеджер по кадрам повел Жюля к его новому начальству.

Бригадиром грузчиков был похожий на медведя здоровяк по имени Лас Фисконо. Ростом он был больше двух метров и весил добрых сто десять килограммов. У него было тело человека, ни одного дня в жизни не прожившего без работы. Рыжая львиная грива обрамляла круглое мясистое лицо с рыжими же бровями и окладистой бородой. Глаза, оценивающе разглядывавшие Жюля, светились жизнелюбием.

— Ну, так кто у нас тут? — прогудел Фисконо, когда менеджер по кадрам ввел Жюля в кабинет. — Карлик? — Бригадир протянул новому работнику свою медвежью лапу.

Жюль ждал, пока к нему приближался великан. Он понял, что прозвище было просто добродушным вызовом, с целью выяснить, какой у новичка характер. Будучи бригадиром, Фисконо стремился распознать, что за человек новый член его команды, вспыльчив ли он и не согнется ли под давлением. Хороший руководитель, он знал, на что способен любой, кто работал под его началом.

Не реагируя на выпад, Жюль улыбнулся.

— ДеПлейн — планета высоких гор и мы их успешно покоряем. Чтобы я почувствовал себя карликом, потребуется нечто большее, чем великан.

Жюль взял протянутую Фисконо руку. Тот стиснул ее изо всех сил. Жюль не шелохнулся и, когда бригадир ослабил силы, стал в ответ сжимать его руку. Брови Фисконо удивленно поползли вверх — сила коротышки оказалась куда больше его собственной. А Жюль смотрел на бригадира, возвышавшегося над ним на добрый фут и улыбался.

И тут произошло неожиданное — Фисконо захохотал громовым смехом, от которого задрожали стены кабинета:

— Клянусь Фроссом, ты мне нравишься, малыш! Ни на йоту не уступишь, а? Да, вполне годится, — обратился он к менеджеру по кадрам. Тот положил бумаги Жюля на стол и ушел в свой кабинет.

Жюлю, в свою очередь, Фисконо тоже понравился. Этот приветливый здоровяк, похоже, был хорошим и верным товарищем. Возможно, он был и суровым начальником, однако злобы в нем не чувствовалось.

— Пошли. Скоро начнется смена, а тебе еще надо познакомиться с остальными ребятами. — Они вместе вышли из кабинета.

Они миновали лабиринт коридоров, с которыми, по заверению Фисконо, Жюль через пару дней прекрасно освоится и оказались в раздевалке. Там уже находились десять человек, а через несколько минут появились еще двенадцать. Все без исключения мужчины ростом были выше Жюля и когда Фисконо представил его как «Дюймовочку», стали добродушно поддразнивать молодого человека. Уважение Фисконо к Жюлю они тут же уловили, а если босс уважает парня, стало быть, тот действительно хорош.

Собравшиеся здесь люди были из разных уголков Галактики, что неудивительно: Веса являлась космополитическим центром. Она, словно магнит, притягивала людей. Правда, Жюль отметил про себя группу из семи мужчин, державшихся обособленно. Они были смуглолицыми, с темными глазами. В их взгляде сквозило отчуждение, может, даже скрытое неприятие к товарищам по работе. Сразу было трудно разобраться, какие эмоции отражались на этих лицах, однако одно было ясно — что-то здесь не так.

Один из мужчин — парень по имени Раск — заметил, что Жюль рассматривает стоящую особняком группу.

— Ты что, никогда раньше не видел чанди? — поинтересовался он.

— А кто такие чанди? — Жюлю не понравился самоуверенно-снисходительный тон мужчины. Похоже, в команде не все гладко.

К разговору присоединился другой мужчина. По его небрежно-фамильярному обращению было видно, что он и Раск одного поля ягоды. Порывшись в памяти, Жюль припомнил, что парня зовут Браунсенд.

— Чандахары, — пояснил он, — с той планеты, вокруг которой мы вертимся. Фермеры, крестьяне. Держатся вместе — боятся настоящих мужчин.

Группа чандахаров, уже облачившихся в ска-фандры, за исключением шлемов, прошла мимо без единого слова, хотя Браунсенд говорил достаточно громко, чтобы его могли услышать. Жюль не знал, как реагировать на этот расистский выпад, но его выручил Фисконо, который был тут как тут, едва увидел, что происходит.

— А ну, заткнитесь, вы оба, — скомандовал бригадир, сверля глазами Раска и Браунсенда. — Либо будете работать вместе с командой, либо вообще не будете у меня работать. Я вас уже предупреждал. Надеюсь, — добавил он, обращаясь к Жюлю, — ты не наберешься у этих парней дурных привычек. Вообще-то они неплохие работники, но уж больно много мусора в голове.

— Я вполне способен сам составить свое мнение, сэр, — ответил Жюль. — И занимать его у кого-то не собираюсь.

Фисконо издал удовлетворенный медвежий рык и отошел.

Несмотря на то, что Жюль был в превосходной физической форме, первый день работы на выжженной солнцем поверхности Весы изнурил его. Жюль был хорошо знаком с погрузкой и разгрузкой кораблей: Цирк постоянно кочевал, посещая новый мир в среднем раз в три недели. И при упаковке и распаковке циркового снаряжения требовалась помощь всех — даже звезд — воздушных гимнастов.

Однако юноша еще не вполне оправился после серьезного ранения, когда бластером ему выжгло большой кусок его левой икры. Пересадка тканей и регенераторы настолько восстановили ногу, что только при очень внимательном рассмотрении можно было заметить, где была рана. Но Жюль ее чувствовал. Несколько месяцев он тренировал мускулы используя все имевшиеся в его распоряжении средства физиотерапии, чтобы привести их в первоначальное состояние. И ему почти удалось это, однако порой — при сильном напряжении — нога болела.

Работу облегчало то, что гравитация на поверхности Весы составляла лишь двадцать пять процентов от нормальной земной и менее десяти процентов гравитации, к которой он привык на родной планете. А потому, двигаясь в неуклюжем скафандре, он демонстрировал такую стремительность и гибкость, что можно было подумать — парень родился в скафандре. Пару раз он чувствовал, что его больная нога вот-вот подвернется, однако успевал перенести вес на другую. Фисконо, как заметил Жюль, очень внимательно следил за тем, как он работает, однако если и засек один из этих моментов, то не показал вида.

Настоящие неприятности начались сразу по окончании смены. Раск и Браунсенд почти весь день болтались рядом с Жюлем, несмотря на растущую неприязнь к ним молодого человека. Каждый раз, когда кто-то из чандахаров допускал хоть малейшую оплошность, они тыкали друг друга или Жюля под ребра и обменивались сквозь шлемы многозначительными взглядами, словно говоря: «Видишь, до чего бездарны эти чанди?»

Когда все вернулись в раздевалку и сняли шлемы, Раск и Браунсенд продолжили свои насмешки. Отправляясь составлять отчет, Фисконо бросил на них предостерегающий взгляд, однако приятели его проигнорировали.

— Везет этим чанди, что Фисконо их покрывает. — съязвил Раск. — В другом месте им ни за что не найти работы.

— Разве что кочегарами на перерабатывающем заводе, — подхватил Браунсенд. — Вот там работа по ним. Нельзя же требовать настоящего мастерства от этих крестьянских увальней.

Жюль следил за группой чандахаров. Те изо всех сил старались не обращать внимания на насмешки, к которым явно привыкли, — только один из них все больше и больше заводился. Он был совсем еще молод, судя по всему, не старше двадцати земных лет. Его черные волосы падали на лоб, почти закрывая глаза, а усы, которые он, видимо, старательно отращивал, едва пробивались над верхней губой. У мальчишки горели глаза, он готов был взорваться от злости.

В надежде предотвратить скандал Жюль сделал шаг в сторону Раска и Браунсенда:

— Труд крестьянина требует гораздо большего мастерства, чем вы думаете, — примирительно начал он. — Я как-то раз попробовал, когда был помоложе, да пришлось бросить. Поверьте, таскать ящики гораздо легче, чем возделывать землю.

Браунсенд смерил Жюля взглядом, соображая, как среагировать на эти слова. Наконец произнес с презрением:

— Меня не удивляет, что тебе это показалось трудным. Самому маленькому поросенку в помете как раз и пристало отстаивать честь этих неотесанных мужланов.

Жюль пропустил момент, когда юный чанда-хар через всю комнату яростно бросился на Браунсенда Однако быстрота реакции его не подвела, а низкая гравитация позволила подготовиться к действию, пока юноша находился в воздухе для Жюля тот плыл, а не летел в воздухе

Браунсенд был захвачен врасплох неожиданным нападением. Ему едва хватило времени выбросить вперед руки, защищаясь, когда тело весом в семьдесят пять килограммов тараном врезалось в него и повалило на пол. От удара у него перехватило дыхание. Чандахар вцепился ему в глотку с намерением выпустить из него дух.

Остальные чандахары были так поражены происходящим, что на мгновение оцепенели. Зато Раск был готов к драке. На его поясе болтался гаечный ключ — один из многочисленных инструментов, необходимых грузчику. Ключ вмиг оказался в его руке. И он занес его над головой юного чандахара

Тут подоспел Жюль. Он мертвой хваткой схватил Раска за запястье и с силой потянул назад. Раск, не ожидавший нападения с тыла, хлопнулся на пол. Падая, он так медленно поворачивался в воздухе, что у Жюля было достаточно времени, чтобы развернуться, поднять ногу и нанести ему сокрушительный удар под ребра Тот потерял сознание, еще не долетев до пола.

А Жюль уже все свое внимание сосредоточил на извивающихся на полу телах Браунсенд пытался сбросить юношу, намертво вцепившегося ему в глотку. Одним прыжком Жюль оказался возле них и легким движением выбросил вперед правую руку. Удар пришелся в висок чандахара и отбросил юношу В сторону, оторвав его от Бро-унсенда, который лежал на иолу, судорожно глотая воздух Его противник, оглушенный, поднялся на колени, тряся головой в нокдауне

Тут схватка и должна бы закончиться — три горячие головы были остужены Однако краем глаза Жюль заметил движущихся на него чаидахаров. Они увидели, как Жюль ударил их товарища и, несмотря на то, что он защитил его голову от гаечного ключа Раска, решили вступиться за своего соплеменника.

Жюлю уже доводилось драться одновременно с шестью нападавшими, однако эти шестеро действовали как хорошо слаженная команда. Обычно в спонтанно возникающих драках нападавшие действовали неогранизованно; даже имея общую цель, они не могли не мешать друг другу, тем самым давая опытному борцу возможность для маневра.

Чандахары этой возможности Жюлю не давали. Двое схватили его за лодыжки, крепко сжав их вместе и пригвоздив Жюля к месту. Еще двое прижали к бокам его руки. Пятый обхватил его за пояс и поднял изумленного деплейнианца в воздух. Шестой, согнув руку в локте, зажал шею Жюля и резко запрокинул его голову.

В таком положении, зажатый со всех сторон, Жюль был лишен возможности найти точку опоры, чтобы воспользоваться своим бойцовским искусством. Будь он хоть чуточку слабее физически, его убили бы на месте. Жюлю пришлось напрячь всю свою сверхъестественную силу, чтобы высвободить правую руку. С молниеносной стремительностью, присущей д’Аламберам, он схватил за ноги мужчину, державшего его за пояс. Одного мощного толчка оказалось достаточно, чтобы свалить того с ног и вся конструкция тут же распалась. Жюль, оказавшись на полу среди сплетенных тел, отчаянно молотил руками и ногами.

— Что здесь происходит? — прогремел с другого конца раздевалки бас Ласа Фисконо.

Битва тут же прекратилась. Гнев, бешенство, напряжение, только что вырвавшееся с такой силой, мгновенно улеглись. Каждый из находившихся в комнате осознал, что его работа висит на волоске и надо вести себя поосторожнее. Фиско-но упер руки в бедра и свирепо уставился на присутствующих.

— По мне, все это смахивает на драку, — сказал он, — а я терпеть не могу драк между людьми, которым приходится вместе работать в опасных ситуациях. И требую того же от вас. А потому лишаю всех, замешанных в стычке, недельной зарплаты.

— Но я не… — запротестовал было Браун-сенд.

— Ты дрался, — сурово констатировал Фис-коно, — и один ты этого делать не мог. Ни ты, ни кто-либо другой. Надо на корню пресечь все это безобразие, пока не кончилось тем, что кто-нибудь из вас погибнет там, снаружи. — Он обратил взгляд на Жюля. — Плохо ты начал работу, дю Шан. Я ожидал от тебя большего и, честно говоря, разочарован.

Бригадир ушел. В раздевалке повисло неловкое молчание. Мужчины виновато отводили взгляд, не смея смотреть в глаза друг другу. Что же до Жюля, то он посидел с минуту на полу, разминая шею и обдумывая в деталях способ, каким напали на него чандахары, потом вскочил на ноги.

ГЛАВА 4 ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ КАРМЕН ВЕЛАСКЕС

Д’Аламберы решили, что, пока Жюль исследует общество Весы снизу, Иветта начнет изучать его с высших сословий. Выставить себя в роли приманки потенциально было более опасно, однако жизнь, которую собиралась вести в это время девушка, должна была многое компенсировать. И если ее брат первым же рейсом отправился на Весу, Иветта д’Аламбер некоторое время посвятила разработке хорошей легенды, а потом заказала роскошные апартаменты на самом шикарном звездном лайнере, направлявшемся к месту назначения.

— Кармен Веласкес для этого задания была бы просто идеальной, как ты считаешь? — спросила Иветта брата, когда они составляли план действий.

— По-моему, образ жизни миллионерши пришелся тебе по нраву, — усмехнулся Жюль. — Кармен как раз такая личность, которой непременно хватятся, в качестве перспективной жертвы она никуда не годится.

Иветта с минуту раздумывала над словами брата. Во время последнего задания, когда они разоблачили всегалактическую преступную организацию Бастарда Баньона, претендовавшего на Трон, брат и сестра выступали в роли Карлоса и Кармен Веласкесов, двух нуворишей изгнанных с Пуританин. Веласкесы представляли собой настоящую пародию на богатство и роскошь — их диковинные наряды стоили баснословно дорого, а деньги они тратили не считая. Среди сдержанной роскоши планеты Алгония эта парочка выделялась, как сверхновая среди россыпи звезд.

Тогда у них имелись основания для того, чтобы разыгрывать этот спектакль. Приближался день, когда Баньон мог начать действовать и надо было как можно скорее обезвредить его. Поскольку у д’Аламберов не было ни одной зацепки им самим пришлось стать наживкой на крючке. На наживку, как и ожидалось, клюнули. Сравнительно мелкая рыбешка, попавшаяся на крючок, в конечном итоге позволила им ликвидировать всю организацию заговорщиков.

Однако Жюль был прав — прежняя Кармен не годилась на роль жертвы, за которой стали бы охотиться убийцы с Весы. Расфуфыренная и надушенная, она привлекла бы к себе внимание даже на этом богатейшем спутнике. И ее внезапное исчезновение было бы тут же замечено, а ведь именно этого старались избежать бандиты. Решено было внести в образ «приманки» кое-какие изменения.

И изменения были внесены, да еще какие. Прежняя Кармен была женой-сорванцом, нынешняя — спокойной, разумной вдовой. Прежняя носила платья, открывавшие тело настолько, насколько позволяли местные законы, нынешняя — одежду элегантную и скромную — не слишком вызывающую и не такую, какую носят почтенные матроны, а призванную тонко намекнуть, что под ней скрывается красивая женщина. Прежняя Кармен с головы до ног была увешана сверкающими драгоценностями; новая надевала две-три «безделушки», не больше, чтобы подчеркнуть элегантность костюма, а не входить с ним в противоречие.

«Императрица Ирен» была одним из новейших и самых роскошных звездных лайнеров, бороздивших космические просторы и самым подходящим средством передвижения, которое могла бы выбрать для увеселительного путешествия на Весу такая особа, как Кармен Веласкес. Ее апартаменты были просторными, с плюшевыми коврами и драпировками, огромной кроватью и ванной, размером превосходившей кровать. Хотя весь лайнер, за исключением некоторых участков, находился под давлением в 1 G искусственной гравитации, по просьбе Кармен в ее апартаментах гравитация была повышена до 3 G. Поскольку подразумевалось, что Кармен — уроженка Пуританин — мира с тяжелой гравитацией, созданного религиозными фанатиками, покинувшими ДеПлейн, — в ее просьбе о повышении гравитации не было ничего особенного.

Путешествие с Земли на Весу должно было занять десять дней и с первого дня Кармен поставила себя как одну из самых значительных личностей на борту. Она постоянно получала приглашения отобедать за столом капитана. А когда пронесся слух о том, что она вдова, мужчины наперебой стали приглашать богатую и прелестную даму на многочисленные мероприятия и развлечения. — Иветта просто купалась в их внимании. В конце концов, не было такого закона, который гласил бы, что опасное задание должно быть еще и нудным.

На пятый день путешествия Иветта познакомилась с совершенно очаровательным молодым человеком с планеты Ларго. Его звали Дак Леман, он был промышленником и олицетворял тот тип, что в представлении большинства девушек был воплощением мужчины их мечты. Даку было чуть за тридцать, зрелость сочеталась в нем с мальчишеским энтузиазмом. Он был искушен в светских манерах и мог поддержать разговор на любую тему. Что было еще важнее — он знал цену умению слушать других. Когда Дак находился в обществе женщины, та всегда чувствовала, что его внимание полностью отдано ей. В большей мере и поэтому он стал кумиром всех дам на борту. Совершенно естественно, что два самых привлекательных пассажира лайнера сразу же потянулись друг к другу.

В тот день Дак пригласил Иветту на обед и прелестный агент СИБ уже предвкушала восхитительный вечер. За обедом Дак предоставил Иветте большей частью говорить самой, против чего та не возражала, поскольку это давало ей возможность поупражняться в отработке своей легенды и отточить ее для Весы. Иветта сообщила своему спутнику, что ей двадцать девять лет, что она вдова и что муж оставил ей большое состояние. Начатое ими совместно дело по разработке шахт теперь находилось в руках умного и честного управляющего, так что бедняжке Кармен ничего не оставалось, как путешествовать по свету и развлекаться. Эта тщательно разработанная легенда должна была дать понять будущим убийцам, что исчезновение Кармен не вызовет особых волнений.

Дак сочувственно слушал женщину.

— Вы выглядите слишком молодо, чтобы быть вдовой, — заметил он, когда она закончила.

— Я и не знала, что есть возрастной лимит в отношении вдов. Бедный Карлос был погребен под обвалом на одной из наших шахт. Его тела так и не нашли. — Иветта позволила себе тяжелый вздох.

— Мне просто не верится, что столь светская и утонченная дама может быть родом с Пуританин. Я всегда слышал, что они… ну…

— Скажите: «напыщенные», «провинциальные» или «зануды». В сущности, так оно и есть.

Я тоже воспитывалась в строгости и до сих пор обнаруживаю в себе следы этого воспитания. К счастью, деньги учат многим вещам — по крайней мере, с их помощью можно нанять учителей. Мы с Карлосом решили, что слишком любим жизнь, чтобы мириться с пуританским существованием и семь лет назад уехали на Землю. — Кармен опять вздохнула. — Бедный Карлос! Умереть таким молодым, не познав стольких радостей.

Заиграл оркестр. Дак пригласил Иветту танцевать и она с радостью согласилась. Оба оказались великолепными танцорами их тела, подчиняясь музыке, сливались в едином движении. Иветта прижималась к Даку. Несомненно, он был очаровательным мужчиной, в такого нетрудно влюбиться.

Танец закончился и Дак увел Иветту в соседнюю комнату известную под названием Космического Зала. Это было помещение двадцати метров по диагонали, с куполообразным потолком, высотой метров десять. В зале царил полумрак, а под куполом, как в планетарии, мерцали звезды. По-видимому, зал был задуман как место для размышлений о необъятности Вселенной, на самом же деле здесь завязывались и развивались корабельные романы, которые, в свою очередь, создавали легендарный образ звездолета, воодушевляющего людей обоего пола на романтические порывы.

Дак и Иветта в течение нескольких минут созерцали звездное шоу на куполе. Молчание нарушила Иветта.

— Пока весь вечер я говорила о себе, — начала она. — А как насчет того, чтобы вам рассказать мне что-то? Кто он, этот необыкновенный мужчина по имени Дак Леман?

Дак долго молчал, что было на него не похоже. Иветта уж было собралась пошутить по этому поводу, как вдруг почувствовала, что кто-то следит за ней — инстинкт агента секретной службы не мог подвести. Как бы невзначай она повернулась так, чтобы иметь возможность украдкой бросить взгляд в ту сторону, откуда исходила опасность. В тьме зала она разглядела два мужских силуэта. Один мужчина был среднего роста, довольно полный, второй — худой и долговязый. Пока их, похоже интересовала только слежка, а потому Иветта отложила увиденное в памяти и вновь перенесла свое внимание на Дака. Время от времени она все же поглядывала на шпионов, чтобы убедиться в том, что те не затевают ничего дурного.

Дак наконец созрел для того, чтобы рассказать о себе. — На самом деле никакая я не важная персона. У моего отца была небольшая студия звукозаписи на Ларго. Унаследовав ее, я расширил деятельность компании, пока она не превратилась в крупнейшую деловую фирму в этой части космического пространства. Не так давно мы занялись компьютерами и дела в этой области пошли удачно. Вот я и решил ненадолго уехать из дома, пока слишком большой успех не доконал меня. Ведь успех, как вино, ударяет в голову и можно потерять почву под ногами. Надеюсь, после Весы все изменится — я слышал, там мало кто что-то выигрывает. Контраст будет освежающим.

— В вашей жизни не было женщин?

И снова Дак ответил после короткой паузы:

— Нет, сейчас нет. Я всегда был слишком занят, чтобы позволить себе какие-то постоянные отношения. Можно сказать, моя жена — работа.

Пока он говорил, Иветта держала руку на его запястье. Сделала она это не случайно. Будучи очень чувствительной, она могла служить живым детектором лжи, улавливая легкие изменения пульса, мгновенное напряжение мышц, появлявшееся в тех случаях, когда человек, говоря что-то, отклонялся от правды. Это умение девушка переняла от дяди Марселя — циркового мага: способность угадывать мысли лежала в основе его номеров.

То, что Иветта «прочитала» по запястью Дака, привело ее в беспокойство. Нет, прямо он не врал, но очень тщательно лавировал на грани между правдой и вымыслом. Ничего из того, что он сказал, не было абсолютно верным. Это встревожило девушку ибо она начинала понимать, что чуть-чуть влюбилась.

В первом зале оркестр заиграл новый танец. Иветта вдруг поняла, что не может здесь оставаться.

— Давайте вернемся и еще потанцуем, — предложила она, решительно беря своего спутника под руку. Тот не сопротивлялся.

Двое соглядатаев исчезли во тьме, пока Иветта шла назад в зал и это еще больше встревожило ее. «ЗАЧЕМ ОНИ ЗА МНОЙ СЛЕДИЛИ? — недоумевала она. — МОЖЕТ, ОНИ КАК-ТО ПРИЧАСТНЫ К ЭТОМУ ДЕЛУ? НО НЕ МОГЛИ ЖЕ МЕНЯ ТАК БЫСТРО РАСКРЫТЬ!»

Вопросы вертелись в ее мозгу весь вечер, не давая покоя.

Следующие пять дней пролетели незаметно.

Иветта приятно проводила время в обществе Дака. Они болтали о самых обыденных вещах, говорили о детских проделках, обсуждали сплетни о своих спутниках, участвовали в спортивных мероприятиях, тут Иветте приходилось проявлять крайнюю осторожность, чтобы не выдать своих исключительных физических качеств. Их любимым времяпрепровождением было так называемое «свободное плавание» в невесомости. Этот вид спорта был лучше других по многим причинам: плавать можно было в трех измерениях, не встречая сопротивления воды, потом не было необходимости сохнуть, не требовалось никакого специального костюма, не было угрозы утонуть.

Для Иветты свободное парение было делом привычным — ведь она работала в Цирке с младенческого возраста, однако ей редко доводилось наслаждаться им в большом помещении, где она могла развернуться вовсю и проделывать акробатические трюки в свое удовольствие. Занимаясь плаванием в невесомости, девушка оживала и ее восторг заражал всех вокруг. Она исполняла повороты, вращения, сальто под аплодисменты спутников, понятия не имевших, что наблюдают за лучшей воздушной гимнасткой Галактики.

— У вас это замечательно получается, — заметил как-то Дак, окидывая восхищенным взглядом идеально сложенное тело Иветты.

— Я всегда стремилась к хорошей физической форме, — сказала Иветта. — Мое тело — мой дом, оно у меня одно — и я стараюсь заботиться о нем как можно лучше.

В течение целого дня девушка учила Дака основам своего мастерства. Тот оказался способным учеником и они вполне прилично плавали вместе, правда, не очень синхронно.

Единственное, что омрачало последние дни на корабле, — это постоянное присутствие двух таинственных наблюдателей. Сначала Иветта замечала их, только когда бывала в обществе Дака, — пару неясных силуэтов: мужчины следили за ними с такого места, где сами они были едва различимы. Однако спустя некоторое время, когда их отношения с Даком стали теснее, то один, то другой соглядатай почти все время находился рядом.

Для удобства девушка дала высокому имя Гаспар, а толстяку — Мергатройд и испробовала все способы вывести их на чистую воду, но тщетно. Иветта делала попытки прятаться за угол и выходить им навстречу, однако они знали этот фокус и не попались на удочку. Она пробовала затеряться в толпе в больших помещениях, но эти двое хорошо умели сливаться с толпой и следили за ней, оставаясь незамеченными. Несколько раз Иветте удавалось отрезать «хвост», однако в замкнутом пространстве корабля не так уж много было мест, куда она могла пойти и через некоторое время преследователи опять находили ее.

«КТО ОНИ? — все чаще и чаще спрашивала себя Иветта. — НАДО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ, ОНИ ЧЕРТОВСКИ ХОРОШИ. МОЖЕТ БЫТЬ, ОНИ — УЧАСТНИКИ ЗАГОВОРА, КОТОРЫЙ Я ДОЛЖНА ЗДЕСЬ РАССЛЕДОВАТЬ? НЕТ НИКАКИХ УЛИК, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИХ О ТОМ, ЧТО У ЭТОЙ БАНДЫ ЕСТЬ РАЗВЕДЧИКИ НА КОРАБЛЯХ, ЛЕТЯЩИХ НА ВЕСУ, ОДНАКО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ИХ НЕТ. КТО БЫ ОНИ НИ БЫЛИ, ОНИ ДЕЙСТВУЮТ МНЕ НА НЕРВЫ».

Наступил последний вечер путешествия. На следующий день «Императрица Ирен» должна была прибыть на Весу и для Иветты начиналась настоящая работа. Но сегодня она хотела просто наслаждаться жизнью. Они с Даком много разговаривали. Иногда его лицо омрачала какая-то мысль, однажды он даже едва не раскрылся перед Иветтой и не рассказал ей все. Однако в последний момент что-то его остановило и он перевел разговор на другую тему.

После обеда молодые люди гуляли по кораблю. Когда они подошли к трубе эскалатора, где должны были расстаться и разойтись по своим каютам, Дак предложил Иветте провести с ним ночь. Девушка секунду поколебалась, а потом вежливо отклонила предложение, сославшись на свое вдовство.

— Как я уже говорила иногда дает себя знать мое пуританское воспитание. Ваше предложение очень соблазнительно, однако память о муже… — Она печально умолкла.

— Понимаю, — мягко отозвался Дак. Он повернулся к девушке, заглянул в ее лицо и обвил руками талию. Какое-то время они стояли, прижавшись друг к другу, потом Дак заговорил: — Когда мне приходится сталкиваться с подлинным чувством, у меня комок встает в горле. Сейчас как раз такой случай. Я знаю, что в корабельных романах есть какая-то мистика, я всегда пытался противостоять ей — и проиграл. Кармен, мне кажется, я люблю вас. Вы выйдете за меня замуж?

— Должно быть, ваша потеря дара речи заразительна, — запинаясь, произнесла она. — Единственное, что мне приходит в голову, — старая избитая фраза о том, что все это слишком неожиданно. Не знаю, что и сказать. Вы заслуживаете лучшего ответа, но еще не время. — Иветта чуть не плакала.

— Я и не жду ответа прямо сейчас. Может быть, в холодном свете весанского дня мы поймем, как глупы мы были, принимая желание за любовь. Давайте просто поразмыслим над этим некоторое время, хорошо?

— Более приятной темы для размышлений я и придумать не могу, — сказала Иветта.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Дак наклонился и их губы слились в страстном поцелуе.

В смятении чувств Иветта поднималась в лифте и шла по длинному коридору к своим апартаментам. Чувства говорили, что она наконец встретила мужчину, которого может полюбить. Иветте было двадцать девять лет и она еЩе не была замужем — несколько необычно для плодовитого клана д’Аламберов. У Иветты было достаточно романтических увлечений, однако никогда прежде магическая искра не вспыхивала так ярко. ДакЛеман был красив, обаятелен, приятен, умен, богат и к тому же влюблен в нее. Трудно было найти более идеальное сочетание. То, что отец Иветты, помимо директора Цирка, был еще и герцогом планеты ДеПлейн и то, что сама Иветта была принцессой крови, значения не имело. Никаких предрассудков насчет того, чтобы не выходить замуж за простых смертных, не существовало; более того, в некоторых кругах это даже поощрялось.

Единственное, чего Иветта не могла игнорировать, — это то, что Дак не был деплейнианцем. На родной планете Дака — Ларго — гравитация приближалась к земной, а Иветта была родом из мира с гравитацией в три раза выше. Даже при том хорошем физическом состоянии, в каком он находился сейчас, на ДеПлейне он стал бы недееспособным. А через десять, двадцать, максимум тридцать лет он превратился бы в безнадежного калеку.

Иветта могла переносить более низкую гравитацию других миров, однако и здесь возникали осложнения. У уроженцев миров с высокой гравитацией, когда они перебирались на постоянное местожительство в миры с гравитацией более низкой, развивались костные болезни. Она тоже могла кончить свою жизнь калекой, а такая судьба ей вовсе не улыбалась. Кроме того, это означало бы добровольную ссылку от друзей и семьи — самых близких ей людей.

Еще была проблема несоответствия физической силы. Пока в их отношениях Иветта проявляла крайнюю осторожность, стараясь не повредить молодому человеку. Даже в момент поцелуя девушке приходилось сдерживаться, чтобы не сломать нечаянно ему ребра. Если они поженятся, ей придется постоянно жить с этим страхом. Все эти сомнения омрачали ее настроение.

«НО Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБЛЮ ЕГО», — призналась себе Иветта.

Вынув из сумочки магнитный ключ, Иветта уже собиралась провести им по поверхности дверного замка, как вдруг заметила пробивающийся из-под двери свет. Она хорошо помнила, что четыре часа назад, уходя, погасила свет, а эти лампы не были запрограммированы, чтобы автоматически зажигаться самим.

Все мысли о Даке Лемане тут же вылетели из ее головы и она снова стала Иветтой д’Аламбер, лучшим агентом Службы Имперской Безопасности. Пора было заняться делом. Какое-то лицо или лица проникли в ее комнату, включили свет и так его и оставили. Это могло быть и обычным взломом, однако Иветта не имела права рисковать. Она вдруг поняла, чем этот вечер был необычен: ее не преследовали соглядатаи. Поначалу это озадачило ее, но потом она забыла о них. Теперь все стало на свои места: за ней не следили, потому что устроили засаду в ее каюте.

Иветта обрадовалась, что не приняла приглашения Дака. Ее давно тревожило присутствие этих двух безликих существ, но не могла ничего предпринять. Теперь они наконец приступили к делу и Иветта была полна решимости действовать в ответ.

Ее аналитический мозг напряженно работал, лихорадочно соображая, какую тактику избрать. В коридоре обычно было тихо и Иветта не пыталась приглушать свои шаги, стало быть, Гаспар и Мергатройд должны знать, что она сейчас стоит у двери. Рисковать они не станут — их оружие наверняка направлено на дверь, чтобы выстрелить, как только она войдет. Бластеры или станнеры — разницы никакой; тем или иным образом они постараются убрать ее.

Их оружие наверняка нацелено на силуэт, готовый появиться в дверном проеме, ведь именно так люди обычно входят в помещение. И, видимо, целятся они довольно низко — примерно на уровне пояса, — чтобы попасть наверняка. Что ж, она попробует войти по-другому…

Быстро оглядевшись, Иветта нашла то, что нужно. На любом звездном лайнере были специальные поручни на случай, если возникнет чрезвычайная ситуация и генератор искусственной гравитации выйдет из строя. Они были достаточно крепкими для осуществления ее плана. Иветта зафиксировала в памяти положение поручня, находившегося прямо над дверью, магнитным ключом провела по поверхности замка, но не стала дожидаться того, что произойдет дальше. Вместо этого она подпрыгнула и ухватилась за поручень над дверью. Когда дверь бесшумно отворилась, девушка услышала жужжание станнеров, разряженных в то самое место, где она находилась секунду назад. Лучи, никому не причинив вреда, ударили в противоположную стену коридора, вызвав вибрацию.

Держась за поручни, она оттолкнулась, выбросила ноги вперед и в сторону и, прыгнув в верхнюю часть проема, приземлилась за пределом линии огня. Устроившие засаду бандиты снизили гравитацию в комнате до 1 G, по-видимому, так им было удобнее. Чего они не учли, так это того, что Иветте как раз легче будет с ними драться.

Двое мужчин стояли у дальней стены и целились в дверь, рассчитывая поразить Иветту перекрестным огнем. За считанные доли секунды мозг девушки зафиксировал картину и спланировал следующий шаг. Приземлившись, девушка не стала медлить, а, спружинив, сделала прыжок через комнату к человеку, обозначенному ею как Мергатройд. Не дав ему опомниться, она нанесла страшный рубящий удар ребром ладони по шее мужчины. Если бы в последнюю секунду Иветта намеренно не смягчила удар, она сломала бы ему позвоночник, а так Мергатройд лишь упал без сознания на пол. Девушка стремительно развернулась и бросилась на второго вооруженного бандита.

Это был тот, кого она назвала Гаспаром и у него оказалась хорошая реакция. Нападение Иветты на его товарища дало ему возможность сориентироваться. Но его реакцию нельзя было сравнить с реакцией деплейнианки, находившейся к тому же в идеальной физической форме.

Не успел мужчина нацелить оружие, как Иветта навалилась на него всеми семьюдесятью килограммами своего тела. От удара оба упали на пол и молниеносный тычок напряженными пальцами под ребра вышиб из легких Гаспара весь воздух вместе с боевым духом.

Иветта облегченно вздохнула и поднялась на ноги. В последний момент краем глаза она уловила какое-то движение, но не успела повернуться, как услышала жужжание станнера. Ее тело обмякло и Иветта упала, парализованная, на ковер лицом вниз.

Третий грабитель, должно быть, поставил свой станнер на «единицу», поскольку девушка не потеряла сознания: просто мышцы перестали повиноваться приказам мозга. То, что нападавший использовал низкий уровень заряда, обнадеживало — он ведь запросто мог убить ее. Однако в настоящий момент это было слабым утешением.

Иветта злилась на себя за глупость. Тот факт, что она разглядела только двух преследователей, не давал оснований считать, что их действительно было лишь двое. Она корила себя, что собственная самоуверенность привела ее к ложным выводам. Нельзя было терять бдительность, надо было проверить всю комнату, прежде чем считать свою задачу выполненной. В смертельно опасной игре в шпионаж игрок не имел права на ошибку ибо она, одна-единственная, могла оказаться роковой. Иветта молила Бога, чтобы на этот раз все обошлось и клялась, что никогда больше не допустит такой дурацкой оплошности.

Лежа на полу, девушка услышала приближающиеся шаги стрелявшего в нее человека. Она не могла повернуть головы, однако вскоре в поле ее зрения появилась пара мужских ботинок.

— Позвольте поздравить вас, госпожа Веласкес: вы боролись лучше, чем можно было предположить. Мы вас недооценили, а подобных вещей я терпеть не могу. Будьте уверены, такое больше не повторится. Полагаю, я должен начать с сообщения о том, что мы не намерены причинить вред лично вам. Я знаю, это звучит нелепо, учитывая то, что мы устроили вам засаду, однако наши стан-неры были установлены на «единицу». Мы всего лишь хотели побеседовать с вами так, чтобы вы нас не прерывали и не возражали. Мы разумные люди.

Незнакомец отступил на шаг и сел на край кровати.

— Последние несколько дней мы заметили, что вы проявляете повышенный интерес к господину Леману. Так получилось, что мы тоже заинтересованы в нем и начинаем — как бы это выразиться? — ревновать, когда в поле нашего зрения появляются посторонние. Мы предпочли бы, чтобы вы, госпожа Веласкес, отныне воздержались от встреч с господином Леманом. Мы знаем как бывает с этими корабельными романами, — я уже сказал, мы разумные люди, — и если вы больше не станете встречаться с этим человеком, нас вы тоже больше не увидите. Вы собирались отдохнуть на Весе — одном из самых крупных игорных домов Галактики. Там вам представится более чем благоприятная возможность забыть господина Лемана. Вы очень привлекательная дама, госпожа Веласкес и я нисколько не сомневаюсь, что множество красивых мужчин будут у ваших ног. Вы ведь умная женщина и потому я не стану утруждать себя описанием того, как будем огорчены я и мои друзья, если вы пренебрежительно отнесетесь к нашему предложению.

Мужчина поднялся и подошел к Гаспару. Он не потерял сознание от удара Иветты — она рассчитывала допросить его о причинах такого «внимания». Мужчина помог ему подняться и они вместе стали осматривать Мергатройда, по-прежнему лежавшего без чувств.

Подобрав его, мужчины направились к двери. Остановившись на пороге, незнакомец, говоривший с Иветтой, произнес:

— Позвольте еще раз принести извинения за беспокойство, госпожа Веласкес. Надеемся, что вы приятно проведете время на Весе.

Когда спустя несколько минут действие луча станнера прекратилось, проследить за мужчинами уже не представлялось возможным. Иветте оставалось только, лежа в постели без сна, смотреть в темный потолок и думать о том, что она сделает с этой троицей, попадись они еще раз на ее пути.

ГЛАВА 5 НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ

Начался второй день работы Жюля. Атмосфера в бригаде была мирной, даже те, кто участвовал в недавней драке, вели себя тише воды, ниже травы. Однако в воздухе висело напряжение.

Дополнительную проблему создавало то, что сегодня у них не хватало рук. Браунсенд не явился на работу и звонок Фисконо к нему домой не дал никаких результатов.

— Наверное, зализывает раны, — пробормотал великан. — Вчера, когда он уходил домой, вид у него был неважный. Передайте ему, что, если завтра он не явится на работу, я уволю его. Я не потерплю прогульщиков.

Раск ходил с надутым видом и ни с кем не разговаривал. Было очевидно, что он считает себя несправедливо наказанным — в конце концов, первым напал чандахар, а он, Раск, лишь пытался защитить друга, за что и лишился недельного заработка. Такая несправедливость давила на его самолюбие.

Чандахары, в свою очередь, держались еще более обособленно. Молодой человек, начавший потасовку, — его звали Радапур — держался отстраненно и гордо иногда поглядывая на Раска с насмешливой полуулыбкой.

Жюль оказался в самом невыгодном положении ибо никто не знал: на чьей он стороне. Во время драки он помогал и тем и другим и в результате и те и другие стали относиться к нему враждебно. Никто не доверял новичку. Жюль стал парией.

Он не расстроился, ведь нужно было много о чем поразмыслить. Накануне после работы он отправился исследовать бары в злачных местах подземного города. Все обойти за один вечер Жюль, конечно, не смог: колония на Весе насчитывала миллионы квадратных километров пещер и коридоров, к которым по мере роста благосостояния спутника прибавлялись все новые и новые. Но, несмотря на то, что Жюль увидел лишь крошечную частичку местной жизни, вырисовывавшаяся перед ним картина сильно озадачила молодого человека.

Веса пользовалась репутацией галактического рая для азартных игроков, богатых бездельников и прожигателей жизни. Жюль ожидал, что и жители Весы живут столь же бурно. Он ошибся: население Весы в целом вело приличный образ жизни. В барах, в которые заходил Жюль, была вполне спокойная обстановка. Были здесь, естественно и пьяницы и шлюхи, но вели они себя тихо.

Во время этой короткой разведки Жюль не нашел ни малейших свидетельств коррупции в крупных масштабах, не говоря уж о заговоре против туристов. Нет, не могли эти мирные и цивилизованные люди участвовать в грабежах и убийствах.

Не шли из головы чандахары. Они вели себя как отлично подготовленное боевое подразделение. Каждый из них точно знал, куда двигаться и что делать, едва возникали неприятности. Такого трудно было ожидать от кучки крестьян-фермеров или даже докеров, привычных к потасовкам в барах. В действиях этих людей угадывалась военная выучка и это пугало. Жюль решил, что чандахары заслуживают более внимательного изучения.

Первая половина дня прошла довольно ровно, спокойно, однако после обеденного перерыва обстановка изменилась. Один из чандахаров управлял краном — переносил груз из трюма корабля на платформу для перевозки. Задачей Раска было расчистить место для груза и руководить погрузкой, в то время как остальные помогали выравнивать контейнеры. Каким-то образом сигнал не был замечен одной из сторон и контейнер не попал на платформу. Он упал с беззвучным хлопком на дно кратера. Сила удара превысила допустимую, контейнер развалился и его содержимое рассыпалось в пыли.

Раск взорвался от бешенства.

— Грязный маленький куляк! — заорал он. — Ты нарочно пропустил мой сигнал! и

Оператор крана чандахар Форахи не слишком любезно отреагировал на сравнение с одним из самых нечистоплотных животных Галактики и что-то прокричал в ответ на своем языке. Должно быть, это было нечто очень грубое ибо чандаха-ры замерли, услышав эти слова. Затем оператор продолжал на имперском:

— Я не пропускал твоего сигнала — ты нарочно указал неверное направление, чтобы я уронил контейнер!

— Ты хочешь сказать, что я вру? — зарычал Раск.

Неожиданно в перебранку ворвался голос Ласа Фисконо.

— Не желаю слышать, что кто-то делает что-то нарочно! — прогремел великан, перекрывая шум, производимый Раском и Форахи. — Я за всем внимательно наблюдал, это была обычная случайность. Вы все сегодня напряжены, а потому будьте внимательны, чтобы избежать ошибок в дальнейшем.

Бригадир посмотрел на груз, разбросанный по дну кратера. В разбитом контейнере находился салат латук — десятки тысяч загубленных головок валялись вокруг платформы. Палящее весан-ское солнце и вакуум высосали все соки из разбросанных растений, превратив их в мерзкую зеленовато-коричневую слизь.

— Что нам нужно сделать немедленно, — продолжал бригадир, — так это вычистить всю эту гадость, чтобы можно было продолжать работу. — Он обернулся к Жюлю: — Дю Шан, ты, Гастингс, Ктобу и Хасаман, уберите тут все. А я пойду заполнять страховку на этот контейнер — опять головная боль. Остальные продолжайте погрузку: небольшое происшествие — не повод прекращать работу.

Жюль и трое его товарищей, назначенных бригадиром, принялись за уборку. Они сбегали в ангар, где хранилось оборудование, за агрегатом именуемым «скребком». Он представлял собой мини-трактор с плоским заостренным лезвием, действовавшим наподобие огромного совка. Двигаясь вперед, он соскребал с поверхности то, что было салатом и складывал расползающуюся массу в большую бочку. Жюль и Ктобу шли впереди машины, направляя мусор на совок, Хасаман вел трактор, а Гастингс утрамбовывал содержимое бочки.

— А что мы будем делать с мусором, когда все соберем? — вслух поинтересовался Жюль. — Сожжем?

Ктобу покачал головой.

— Мы не можем позволить себе подобную роскошь. Подъедет грузовик из перерабатывающего центра и заберет его.

Жюль все понял. Веса — спутник без атмосферы — была закрытым миром. Маленькие гидропонные огороды и сады не могли полностью обеспечить Весу сельскохозяйственной продукцией — в основном ее приходилось импортировать с Чандахи. Любое органическое вещество теоретически съедобно и нельзя допускать его разбазаривания. Чтобы сократить импорт, здесь должен был существовать перерабатывающий завод, сортирующий органические отходы и отбиравший для последующего использования то, что можно еще использовать. В безвоздушных мирах существовали такие системы, но Жюль редко бывал на подобных планетах и особенно не задумывался над этим вопросом.

Чтобы убрать весь мусор, пришлось поработать полчаса сверхурочно. Фисконо уже сделал заказ на грузовик с перерабатывающего завода и тот прибыл, как только Жюль с товарищами закончили свое дело. Одетые в белое рабочие погрузили мусор в грузовик и, перемолвившись парой слов с окружающими, отбыли обратно на завод.

— Они всегда так необщительны? — спросил Жюль у Фисконо.

Тот кивнул.

— Это почти каста, — пояснил он. — Кастовая система была официально отменена задолго до колонизации Чандахи, но фактически она существует до сих пор. Поскольку рабочие с перерабатывающего завода имеют дело с отходами и мертвой материей, они считаются нечистыми и большая часть общества их чурается. Люди предпочитают иметь с ними как можно меньше дела. — Фисконо пожал огромными плечами. — Не могу сказать, что осуждаю таких людей: действительно у мусорщиков отвратительное занятие.

Закончив смену, Жюль вернулся в отель, переоделся и отправился в очередной поход по барам. На этот раз ему удалось подслушать пару разговоров, свидетельствовавших о том, что на спутнике все же существует преступность, впрочем такая же, как и везде: наркотики, воровство, проституция и вымогательство. Местная полиция вполне была в состоянии — по крайней мере должна была — держать их под контролем. Жюль же охотился на дичь покрупнее.

«НАДО БЫЛО ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЯ В ДРУГОМ НАПРАВЛЕНИИ, — устало подумал Жюль, придя домой и забираясь в постель. — ГДЕ-ТО ЖЕ ВЕДЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ЗАЦЕПКА ВСЕЙ ЭТОЙ ИСТОРИИ: ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК ИСЧЕЗАЮТ ЕЖЕДНЕВНО! ЗДЕСЬ ДОЛЖНА СУЩЕСТВОВАТЬ ОРГАНИЗАЦИЯ, ЗАНИМАЮЩАЯСЯ ЭТИМ, А ЕСЛИ ТАКОВАЯ ИМЕЕТСЯ, ГДЕ-ТО ПРЕСТУПНИКИ ДОЛЖНЫ ЗАСВЕТИТЬСЯ».

Жюль быстро заснул, однако отдохнуть в эту ночь ему было не суждено: сны об убийствах заставили его всю ночь метаться в постели.

На следующий день убедить себя пойти на работу само по себе было уже мучением. Жюля угнетали безуспешные попытки отыскать ключ к преступной организации и мысль о восьмичасовом рабочем дне, который ему придется провести между двумя воюющими группировками, еще больше ухудшала настроение. Жюль побаловал себя мыслью бросить работу и целыми днями заниматься только расследованием. Деньги ему были не нужны, а часы, проведенные на работе, отнимали у него время и силы. Однако какой бы привлекательной ни казалась эта идея, Жюлю пришлось отказаться от нее.

Жюль появился с пятиминутным опозданием, когда почти все уже переоделись. Поспешно натягивая костюм, юноша огляделся и обнаружил, что сегодня не хватает двух пар рук — не только Браунсенд отсутствовал, но и Раск.

— Куда все подевались? — спросил Жюль.

— От Браунсенда по-прежнему никаких вестей, — сердито проворчал Фисконо. Перспектива нехватки рабочих рук ему явно не улыбалась. — Я временно увольняю его и собираюсь попросить одолжить нам кого-нибудь из другой бригады, пока он сам не явится или мы не найдем ему замены. — Тон голоса бригадира явно давал понять, что последнее для него предпочтительнее. — Что касается Раска… Его костюма в шкафчике нет, может, он уже вышел наружу? Хотя это на него не похоже: Раск — умелый работник, но не настолько инициативен. Я пытался связаться с ним по радио, но он не отзывается, так что можно только гадать о его местонахождении. — Великан покачал головой. — Не приставай ко мне, дю Шан, а не то со мной приключится нервный срыв.

Новый работник, затребованный Фисконо, мог явиться только завтра и бригада отправилась на работу без двух человек. Как всегда, чандаха-ры держались особняком, почти не разговаривали и, казалось, были погружены в себя. Они направились на кране через открытый кратер к кораблю, где велась разгрузка. Жюль, Фисконо и остальные поехали на платформе следом.

Жюль позволил было себе расслабиться во время поездки в тесноте, как вдруг какое-то движение справа вновь заставило его сконцентрироваться. Из-за двух стоявших поблизости кораблей неожиданно выскочил мини-трактор и помчался к крану. Он двигался со скоростью всего лишь двадцать километров в час, которую никак нельзя было назвать головокружительной, но в то же время мини-трактор был гораздо легче и манев-ренней, чем машина, к которой он приближался.

Фисконо заметил трактор почти одновременно с Жюлем.

— Какого черта он здесь делает? — воскликнул бригадир.

Жюль разглядел водителя маленькой машины.

— Это Раск! — закричал он. — По-моему, он собирается снести кран.

Слова, сорвавшиеся с губ Фисконо, принадлежали к особому жаргону звездоплавателей и докеров, от которого у более чувствительных слушателей завяли бы уши. Жюль отлично понимал этот жаргон и не был чувствительным человеком, но он ничего уже и не слушал. Он был не из тех, кто сидит сложа руки и наблюдает за происходящим: он уже начал действовать.

Кран находился метрах в десяти от платформы. Разбежавшись, Жюль перепрыгнул на кран. Его прыжок был точно рассчитан в соответствии с низкой гравитацией Весы. Дуга полета была пологой ибо Жюль знал, что чем выше он прыгнет, тем больше времени займет у него полет в вакууме и тем дальше отъедет за это время кран. Еще в полете Жюль крикнул по радио:

— Немедленно убирайтесь с крана! Раск шутить не собирается! — Гимнаст проделал сальто, чтобы приземлиться на ноги. При этом он успел бросить взгляд в сторону мини-трактора.

Раск вел маленькую машину крайне неровно: трактор двигался по дну кратера, виляя из стороны в сторону, словно водитель машины был пьян. Однако значения это не имело. Трактор все равно должен был врезаться в кран, а в вакууме любое столкновение могло оказаться роковым.

Кран остановился — находившиеся на нем чан-дахары сообразили, что происходит. Оправившись от изумления, они последовали совету Жюля и покинули кран. В скафандрах делать это было и трудно и опасно, поскольку резким движением можно было порвать ткань скафандра, что означало верную смерть. Но Жюль, увидев, как точно они действуют, перестал беспокоиться.

Приземлившись на согнутые ноги, что смягчило удар, он ухватился за ближайшую стойку. Когда инерция прыжка была погашена, он бросился к кабине крана и взялся за рычаги управления.

Раск шел на лобовое столкновение, рассчитывая нанести максимально сильный удар. Избежать катастрофы было невозможно — кран двигался слишком медленно. Жюль решил опустить стрелу: возможно, так разрушения удастся свести до минимума.

На безвоздушной поверхности Весы не раздавалось ни единого звука, однако в воображении Жюля, когда он изо всех сил потянул рычаги управления, скрежет механизмов прозвучал оглушающе. Трактор Раска был уже в каких-нибудь Двадцати пяти метрах и быстро сокращал расстояние. Гусеницы крана содрогнулись, когда Жюль выжал из них максимальную мощность. Кран повернулся на пять, десять градусов и тут трактор ударил в борт крана всеми своими двадцатью тоннами веса.

Жюль покинул свое место за полсекунды до столкновения. У него не было ни малейшего желания кувыркаться внутри кабины, помимо прочего, он мог порвать скафандр. Он выскочил наружу. От удара зубы его клацнули, едва не прикусив язык и внезапный приступ боли пронзил левую ногу ниже колена, в том месте, где по ней когда-то прошелся луч бластера. Нога подогнулась и Жюль схватился за ближайшую стойку, чтобы не упасть.

Когда машина Раска ударила в кран, он привел в действие подъемный механизм ножа в надежде перевернуть кран. Тот закачался и задрожал и д’Аламбер на мгновение испугался, что Раск выполнит-таки задуманное. Однако кран был слишком массивен и через несколько секунд Раск оставил попытки ради новой цели.

Радапур, юный чандахар, начавший драку два дня назад, спрыгнул с крана вместе со своими товарищами и теперь стоял метрах в пятнадцати от места аварии. Раск увидел его и, сдав назад, направил трактор на парня.

Оглядевшись, Жюль понял, что никто, кроме него, не успеет добраться до Радапура, прежде чем это сделает Раск. Действовать нужно было немедленно. Он попытался предупредить юношу по радио, однако эфир был так заполнен криками и воплями, что различить голоса было невозможно. Притопнув левой ногой, Жюль решил, что она вполне боеспособна и собрался для следующего прыжка.

Перед ним метрах в двадцати пяти висел крюк крана. Жюль разбежался и подпрыгнул. Даже с учетом низкой гравитации Весы такой прыжок был бы недоступен человеку из земного мира. Но Жюль был деплейнианцем и к тому же воздушным гимнастом. В этом его прыжке воплотились века генетической адаптации и целая жизнь, проведенная в неустанных тренировках.

Жюль ухватился за крюк, как за трапецию и стал раскачивать его. Крюк был значительно массивнее любой трапеции, с какой ему приходилось иметь дело. Очень медленно «маятник» стал набирать амплитуду.

А на земле трактор неумолимо приближался к Радапуру. Какой бы медлительной ни была эта машина, она двигалась все же быстрее человека. Юноша пытался увернуться, высоко подпрыгивая в воздух, однако возможности подобной тактики были ограничены ибо он приземлялся так медленно, что у Раска было время, чтобы подобраться к месту приземления юноши. Еще немного — и сошедший с ума водитель расплющит свою жертву о дно кратера.

Крюк тем временем раскачался так, что Жюль мог уже оторваться от него. Дождавшись удобного момента, он разжал руки и полетел. Он должен был исключительно точно определить направление полета, поскольку в вакууме не имел возможности корректировать курс используя сопротивление воздуха и силу ветра.

Раску явно начала надоедать эта игра. Он остановил машину, встал во весь рост и, вытащив из-за пояса бластер, сделал пару выстрелов в Радапура. Но промахнулся. Жюль пришел к выводу, что парень действительно пьян или накачался наркотиками.

Раск спутал расчеты Жюля: он приземлился не там, где планировал, поскольку в полете, оказавшись над головой Раска, умудрился правой ногой выбить бластер из рук безумца. Оружие, не причинив никому вреда, медленно приземлилось.

Жюль опустился на землю и, вскочив на ноги, развернулся лицом к противнику.

Крики в шлемофоне чуть стихли и Жюль сумел различить голос Раска… «Убийцы, все они убийцы! — вопил тот во всю силу своих легких. — И ты убийца! Вы убили Браунсенда!» — С этими словами он бросился на Жюля.

Цирковой артист без труда увернулся от летевшего на него тела, подхватив Раска, когда тот пролетал мимо. Перевернув его одной рукой, словно обмякшую куклу, Жюль другой нанес удар кулаком под ребра. Глаза мужчины под шлемом вылезли из орбит, дыхание его сбилось, тело обмякло. Жюль опустил Раска на землю и уселся на него верхом.

— Что на тебя нашло? Я требую объяснений.

Поверженный, прежде чем заговорить, несколько раз глотнул ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.

— Они убили его! Эти проклятые чандахары убили его! — закричал он.

— Кого убили?

— Браунсенда. Вчера вечером я пошел к нему на квартиру. Она была пуста. И следа не осталось: ни его самого, ни его вещей. Хозяин сказал, что Браунсенд оставил записку, что уезжает. Но меня не проведешь! Эти чертовы чанди убили его, а потом все подчистили, чтобы замести следы. Они его терпеть не могли. Я их всех уничтожу, до последнего ублюдка! — Раск стал вырываться, но Жюль крепко держал его.

Жюль призадумался. Если догадка Раска верна, то, описанный им способ убийства совпадал с «почерком» банды, деятельность которой должен был расследовать Жюль. Неужели он напал на ее следы? Чандахары?!

Нет, что-то не сходится. Чандахары работали восемь часов в день. Допустим, еще восемь часов они тратили на сон и еду. Тогда выходит, что они убивали в среднем по тридцать пять человек в день за оставшиеся восемь часов. Нет, семеро работавших с ним чандахаров не могли составлять целиком ту банду, за которой охотился Жюль.

Однако сомнение в том, что эта семерка причастна к преступлению, не исчезло окончательно. Жюль вспомнил драку, случившуюся два дня назад и то, как удивила его слаженность действий чандахаров. Они едва не прикончили его самого, несмотря на всю его ловкость. Нет, это не были невинные фермеры или докеры — совсем нет.

Жюль так глубоко задумался, что Раск застал его врасплох. С огромной силой, какая бывает только у безумцев, он рванулся, сбросив с себя Жюля, вскочил на ноги и кинулся к своему бластеру. Жюль рванулся следом. Но опоздал…

К этому времени чандахары группой встали между Раском и оружием. Тот, как маньяк, налетел на них, бешено размахивая руками. Чандахары отразили атаку, схватили его и обездвижили, прижав руки к бокам. Затем оторвали его от земли и бросили на трактор.

От вопля Раска, когда в его скафандре образовалась большая дыра, Жюль застыл в ужасе. Он инстинктивно поднял руки, чтобы заткнуть уши, забыв, что его голова прочно укрыта шлемом. Предсмертный вопль несчастного пронзил его мозг, словно копье. Затем наступила тишина.

Жюль окинул взглядом группу убийц, но ни в одном из них не заметил и малейшего следа раскаяния.

ГЛАВА 6 ПОРОКИ ВЕСЫ

Когда «Императрица Ирен» прибыла на Весу, Иветта была слишком занята сбором багажа и наблюдением за его выгрузкой с корабля, чтобы искать Дака Лемана. В ту ночь она почти не спала, размышляя над засадой в ее апартаментах, однако ни к каким выводам так и не пришла. Существовала вероятность, что они были разведчиками шайки убийц-заговорщиков (чью деятельность она должна была расследовать), которые выбирали жертву еще до того, как та прибудет на Весу. Если так, это означало, что их организация гораздо больше, чем можно было предполагать, — организация, пустившая щупальца по всей Галактике. Такие разведчики, наверное, будут стараться убрать с пути любого, кто станет поддерживать тесные отношения с их жертвой, поскольку это внесет ненужные трудности в их план, — равно как и любого, кто может поднять шум, если жертва исчезнет.

Это было далеко идущее предположение, однако вполне допустимое. Правда, существовало и много но. В конце концов посылать группы разведчиков, чтобы отслеживать жертвы, удовольствие дорогое. На Весу приезжало такое количество богачей, что гораздо легче было бы выбирать потенциальные жертвы, когда те уже находились на спутнике.

Более вероятным казалось то, что Иветта столкнулась с ситуацией, не имеющей отношения к весанской проблеме. И этих троих любителей бластеров интересовала вовсе не она сама, а именно тот факт, что их отношения с Даком становились все теснее. Они и преследовать-то ее стали лишь после того, как она завязала отношения с Леманом и даже тогда занимали пассивную позицию до тех пор, пока не выяснилось, что у них с Даком намечается что-то большее. И в этом случае, если разобраться их предупреждение было сделано в довольно мягкой форме. Девушка прекрасно понимала, что они без труда могли ее просто прикончить. И дали понять это.

Большую часть ночи Иветта провела в раздумье, как ей реагировать на предостережение. Ее гордость как члена семьи д’Аламбер была задета: этот клан всегда славился своей несгибаемостью. Девушке не нравилось, когда ей угрожали, а еще больше — когда создавалось впечатление, будто она испугалась. Иветта бесконечно презирала слабовольных женщин, находящихся под властью мужчин. Сама она была живым доказательством равенства полов и терпеть не могла подчиняться.

Дак, по-видимому, попал в какую-то беду. Трое хорошо обученных мужчин вряд ли стали бы преследовать его просто так. Он что-то скрывал. Иветта припомнила, сколько раз он собирался что-то рассказать ей, но в последний момент замыкался и умолкал. Что же могло с ним случиться? Иветте он очень нравился и чувство это с каждым днем становилось все глубже. Она не могла сидеть сложа руки, пока ему грозила опасность.

Но у нее была своя работа. Неприятности Дака могли быть вовсе не связаны с ее проблемой — а если так, ввязываться в его дела было бы неразумно. Сражаться на два фронта — довольно глупо, тем более если этого можно избежать.

Иветта решила занять выжидательную позицию. Она не станет выяснять специально, какие проблемы у Дака, пусть он расскажет о них сам. Тогда, если надо, она поможет. Семейству д’Аламбер было несвойственно уклоняться от ответственности.

Прибыв на Весу, Иветта отправила свой багаж в отель «Регулус», где заранее забронировала номер. «Регулус» был одним из шикарных отелей на спутнике, специализировавшимся на обслуживании богатых туристов, приезжавших в этот рай для игроков. Раздав несколько десятирублевых бумажек в виде чаевых, Иветта разместилась в своем номере на двенадцатом этаже. Созерцая номер— холл, гостиную, спальню с кроватью царских размеров, просторную ванную, девушка ощутила разочарование. «ДОЛЖНО БЫТЬ, ПУТЕШЕСТВИЕ НА ТАКОМ ПЕРВОКЛАССНОМ ЛАЙНЕРЕ, КАК «ИМПЕРАТРИЦА ИРЕН», ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МЕНЯ ИЗБАЛОВАЛО», — подумала она.

Однако пора было приступать к делу — достаточно времени было потеряно только на дорогу сюда. За этот срок ее брат вполне уже мог все раскрыть самостоятельно.

Первым делом она позвонила вниз и велела прислать прессу. Газеты принесли и она немедленно села их читать. Она внимательно просмотрела колонку частных объявлений, однако ничего интересного не нашла. Если бы Жюлю понадобилось связаться с сестрой, он должен был поместить объявление за подписью «Френчи». Такого объявления не было, значит, Жюль еще не пришел ни к каким выводам, которыми стоило бы поделиться с Иветтой, либо условия не позволяли ему сделать это. Последнее Иветта отбросила: Жюль мог вывернуться из любого положения.

Закончив распаковывать вещи, девушка решила выйти, чтобы ознакомиться с предлагаемыми на Весе развлечениями. Путеводитель дал ей информацию о казино, расположенных вблизи ее отеля и она отметила для себя три, показавшихся ей наиболее интересными. Потом пошла одеваться, готовясь к дебюту в весанском обществе.

Костюм Иветты состоял из парчового темнорозового комбинезона, расшитого золотом. Ноги были обуты в золотые ботиночки, талию охватывал пояс из золотых квадратиков с вделанными в них жемчужинами, с которого свисала сумочка красного бархата. Воротник «хомутиком» также был щедро украшен жемчугом. Темные волосы девушки были зачесаны назад и увенчаны диадемой.

Поверх комбинезона Иветта надела бархатную накидку рубиново-красного цвета со свободными рукавами и высоким воротником, закрывавшим уши. Накидка застегивалась у ворота золотой булавкой, в центре которой горел рубин.

Иветта критически обозрела себя в зеркал» «ДА УЖ, ПРЯМО-ТАКИ КРИЧУ О ДОСТАТКЕ, — подумала она. — БОГАТО, НО СО ВКУСОМ». И наконец вышла из номера.

Очень скоро она поняла, что Веса — довольно странный астероид. Ей было известно, что вся жизнь здесь проходит в подземных пещерах, вырубленных в голой скале, однако знать — это одно, а испытать — совсем другое. Когда человек находился в помещении, ничего необычного не ощущалось — в конце концов, люди привыкли к тому, что в домах у них над головой потолок.

А вот то, что у тебя над головой крыша, когда выходишь на улицу, было совсем непривычно. Широкие транспортные коридоры с непрерывным потоком машин походили на улицы любого цивилизованного мира в Галактике, если не считать того, что над головой находился потолок из цельного камня. На крупных магистралях, где потолок был куполообразным и вздымался вверх на пятнадцать-двадцать метров, он не давил на психику. Однако в туннелях, соединявших большие пещеры, он находился от силы на метр над крышами транспортных средств и даже у людей с железными нервами мог случиться приступ клаустрофобии. В первые минуты Иветта боролась со страхом, что потолок обрушится ей на голову, потом чувство страха прошло.

Лабиринт туннелей, некоторые по нескольку километров в длину, соединял многочисленные малые и большие пещеры по системе, постичь которую способны были лишь те, кто прожил здесь много лет. Иветта заблудилась почти в ту же минуту, как отъехала от отеля в такси, служившем на Весе основным средством передвижения. Водитель слыхом не слыхивал о казино, которое она хотела посетить и отвез ее в другое. «Все они одинаковы, — философски заметил таксист. — Не все ли равно, где просаживать деньги?»

После двух дней разъездов Иветта пришла к заключению, что таксист ошибался. Да, на первый взгляд казино действительно были похожи — пышные помещения, набитые разодетой публикой, яркие огни, музыка, бившая в уши, резкие выкрики зазывал, пытающихся привлечь публику к тому столу, где в данный момент меньше народу, запах сигарет, аромат духов… Однако внимательный наблюдатель мог уловить разницу между игорными домами. Одни были подешевле и более подходили для туристов, располагавших скромными суммами, которые они могли потратить. Другие — сверхшикарными, для элиты. Некоторые казино предназначались для пожилых супружеских пар, в иных — собирались одинокие молодые люди, желавшие поразвлечься. У каждого игорного дома был свой особый характер и клиентура. Но куда бы ни отправилась Иветта: в самые роскошные клубы или в самые низкопробные, — всюду были толпы людей. Сотни тысяч набивались в помещения, едва способные вместить и половину. Азартная лихорадка была почти физически ощутима — это безумие заражало всех вокруг. Как будто люди, потратившие кучу денег, чтобы добраться сюда, всеми силами стремились проиграть оставшиеся за игорными столами. Наиболее азартные игроки проводили в казино без сна и еды целые сутки, а то и больше.

Иветта поняла всю сложность своего задания. Среди этой безликой массы человеческих тел исчезновение тридцати пяти человек в день и в самом деле могло пройти незамеченным. Иветта довольно много времени провела на Земле, одной из наиболее густонаселенных планет Империи и считала, что знает, что такое толпа, но после увиденного здесь планета — колыбель человечества казалась ей пустыней.

Девушке понадобилось два дня, чтобы выработать для себя систему действий. Стараясь выдерживать характер Кармен Веласкес, она ограничила свое поле деятельности несколькими казино, обслуживавшими молодых людей побогаче, с большими претензиями. Клиентам этих игорных домов было в основном до сорока. Одеты они были по последней моде различных планет Империи. В таких казино наркотики в ходу больше, чем сигареты и алкоголь, — однако в меру. Разговоры здесь велись чуть громче, беседы — чуть оживленнее, а смех был более естественным.

В выбранных Иветтой казино было определенное число постоянных клиентов и спустя немного времени девушка уже знала в лицо большую часть завсегдатаев, а кое-кого и по именам. Она как бы невзначай вступала с ними в разговор и сумела распустить слухи о своей роскошной жизни. Кто здесь мог оказаться преступником, определить было невозможно, так что девушка была готова общаться с любым, кто проявит к ней хотя бы поверхностный интерес.

Играла Иветта исключительно в карты. Отец и дед ее были мастерами карточной игры и Иветта после окончания представлений иногда засиживалась допоздна, постигая секреты карточных фокусов. Она изучила много способов мошенничества, однако здесь не пыталась ими воспользоваться: управляющие игорными домами были не в меру проницательны, а Кармен Веласкес не могла позволить себе заслужить репутацию профессионала. Однако даже при честной игре девушка столь преуспела, что довольно быстро заработала славу блестящего игрока.

— Где вы научились так играть? — спросил ее один молодой человек, после того как Кармен значительно облегчила его карманы.

— Держу пари, что не на Пуританин, — вмешался другой молодой человек.

Иветта смущенно улыбнулась:

— После того как мы с покойным мужем составили себе состояние и нас выслали с Пуританин за то, что мы слишком много внимания уделяли вещам преходящим, а не духовным, мы решили познать все приятные пороки. Азартные игры были особой страстью Карлоса и он заставлял меня играть с ним в карты. К несчастью, я играла гораздо лучше его и Карлос ужасно бесился, когда я выигрывала. Однажды он целых три недели не играл — так был зол. Я пыталась примириться с этим или вовсе бросить играть, но это только ухудшало дело. Наверное…

— Кармен! — окликнул ее с другого конца комнаты знакомый голос. Иветта посмотрела в ту сторону.

Игра в карты велась в боковых кабинетах за пределами основного зала. Они были меньше по размеру и чуть менее забиты, поскольку большинство туристов предпочитало спускать свои деньги быстро — в автоматах и за игрой в рулетку.

Сквозь клубы дыма она разглядела Дака Лемана, пробиравшегося к ее столу. «Должно быть, он увидел ее еще с порога». — решила Иветта На лице его радость смешивалась с тревогой.

— Я уж было подумал, что никогда не увижу вас, — произнес он, оказавшись наконец у ее стола. — Я искал вас с тех самых пор, как приземлился корабль. И почти потерял надежду. Как будто Веса взяла да и проглотила вас.

Иветта изумленно уставилась на Дака. «НЕУЖЕЛИ ЕМУ ЧТО-ТО ИЗВЕСТНО ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ ЛЮДЕЙ?» Нет. фраза вроде случайная, сродни выражению «будто провалились». Она ответила беспечно:

— Веса — настолько невероятное место, что здесь без труда можно потеряться. Жаль только, что вы беспокоились.

— Единственное, что имеет значение, — это то, что я все же нашел вас. — Дак кинул взгляд на людей, сидевших за столом и продолжил, понизив голос: — Мы можем куда-нибудь пойти и поговорить наедине?

— Не думаю, что на всем этом спутнике найдется хоть одно место, где можно поговорить наедине, — отозвалась девушка, встала и одним движением смахнула свой выигрыш в сумочку. — Но если мы будем просто прогуливаться по казино, вряд ли кто-то сможет нас подслушать.

Дак взял девушку под руку и повел ее в основной зал. Шум там стоял такой, что им приходилось кричать друг другу в ухо, чтобы хоть что-нибудь разобрать. Однако Иветта была права — лучшим способом побеседовать наедине было оказаться в центре шумной ранодушной толпы.

— В прошлый раз у нас остался нерешенным один вопрос, — сказал Дак. — Вы сказали, что подумаете. Это было несколько недель назад. Вы пришли к какому-нибудь решению?

Иветта отвела глаза и вздохнула.

— Я не хочу, чтобы вы думали, что все эти недели я избегала вас. Это не так. Просто у меня не было времени, чтобы найти вас.

— Вы уходите от ответа.

— Знаю. Но боюсь, что не могу дать вам того ответа, какого вы ждете. Я нахожу вас очень при-влекательным мужчиной, Дак, но есть моменты, о которых я не хочу говорить. Они всплывают, когда я пробуждаюсь от грез. Да, это было бы прекрасно — быть вашей женой. Но я думаю, мне это нс суждено. Отвлекаясь от банальности, что любовь все побеждает, скажу лишь — на нашем пути слишком много препятствий.

Иветта объяснила сложности физиологического характера, вызванные их происхождением с разных планет. Разумеется, она не могла рассказать ему о своей настоящей семье и профессии. Объясняя причины нравственного порядка, она сделала акцент на своей любви к дорогому покойному Карлосу, на том, что она еще не совсем пришла в себя после смерти мужа.

Лицо Дака, пока он слушал, все больше мрачнело. Иветта постаралась закончить как можно мягче:

— Я люблю вас, правда. Тот прощальный поцелуй, что вы подарили мне… Я потом долго парила в облаках… Я ничего не придумываю… И все-таки повторю: наши отношения не могут быть продолжительными. Есть и другие обстоятельства, о которых не стоит говорить. Для нас обоих будет лучше, если мы расстанемся сейчас, до того, как наши чувства выйдут из-под контроля.

Дак нахмурился. Он явно не привык, чтобы ему отказывали.

— Я по-прежнему люблю вас, Кармен, — ровным голосом произнес он. — И оттого, что я был вдали от вас все эти дни, моя тоска стала только сильнее. Вы говорите, что любите меня. Это главное. Ваши аргументы против того, чтобы выйти за меня замуж, не выдерживают никакой критики. Мы можем справиться с этими проблемами. У нас много денег, мы будем курсировать между миром с сильной гравитацией и миром с более слабой. Я могу купить аппараты, которые помогут мне справиться с вашей более сильной гравитацией. Я…

Его голос с каждой фразой звучал все громче, пока в нем не зазвучали почти истерические нотки. Иветта подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

— Дак, прошу вас, это пустой разговор.

Он остановился, перевел дух и вновь заговорил спокойным тоном: — Послушайте, меня сегодня пригласили на одну шикарную вечеринку. Ее дает большая весанская шишка по имени Гарет. Почему бы вам не поехать со мной? Я был бы очень рад вашему обществу и мы смогли бы вернуться к нашему разговору…

— Вы меня так и не поняли. У нас ничего не получится и все ваши разговоры не убедят меня в обратном. Нет, сегодня вечером я никуда с вами не поеду — это не имеет смысла.

Дак выглядел как испуганный мальчик.

— Не бросайте меня совсем, — взмолился он.

В глазах его стояли слезы. — Я в самом деле этого не переживу, Кармен, вы стали мне слишком дороги. Пожалуйста! Если вы не можете пойти на вечеринку, по крайней мере обещайте, что встретитесь со мной завтра и мы вместе поедем в казино.

В его голосе звучало такое отчаяние, что Иветта сдалась. Она действительно любила Дака и при виде его страданий у нее разрывалось сердце.

— Хорошо. Давайте увидимся завтра, только ненадолго. Видите ли, у меня много дел. Когда и где вы хотите встретиться?

— Прямо здесь, скажем, в одиннадцать ноль-ноль. — Лицо Дака просветлело.

— Хорошо, — кивнула Иветта. — А теперь мне пора идти, меня ждут дела. — Она поднялась на цыпочки и приложила губы к его щеке. Однако его руки неожиданно обвились вокруг ее талии и легкий поцелуй превратился в страстный.

— Ну, вот. Увидимся завтра, — выдохнула она, оторвавшись от него и пошла нетвердой походкой.

— Не опаздывайте! — крикнул ей вслед Дак. И, словно вспомнив что-то, добавил: — Если вам понадобится со мной связаться, я остановился в отеле «Союз».

Иветта едва слышала его слова ибо в тот момент ее тренированное чутье было сосредоточено на другом. В толпе она засекла высокого — Мергатройда. По-видимому, даже этой случайной встречи было достаточно, чтобы возбудить любопытство банды, столь заинтересованной в благополучии господина Лемана.

Девушка не поехала сразу в отель, как собиралась. Она не знала известно ли трио, подстроившему ей ловушку, ее местопребывание на Весе.

Если нет, то помогать им Иветта была не намерена. Постаравшись отделаться от «хвоста», девушка прогулялась по залам других казино, несколько раз поменяла такси, объезжая туристический район Весы и, нырнув в дамскую комнату, провела там более часа, а когда вышла, перекинув накидку через руку, выглядела она совсем по-другому. Мергатройда не было видно и Иветта решила вернуться в отель.

Войдя в номер, она закрыла дверь на засов и поставила к ней стул на тот случай, если ее друзья предпримут очередную попытку напасть. Иветта не спала до рассвета, но единственной ее наградой за похвальное бдение стала бессонная ночь и красные глаза.

ГЛАВА 7 СОБРАНИЕ НА СКЛАДЕ

Жюль понял, что оказался единственным свидетелем умышленного убийства чандахарами Раска. Все остальные были с другой стороны космодрома, между ними и чандахарами находился трактор. Члены бригады и Фисконо, когда они прибудут к месту происшествия, увидят лишь мертвое тело их товарища.

Жюль быстро соображал. Он прекрасно сознавал, что вполне может стать следующей жертвой чандахаров. В конце концов он решил ввести их в заблуждение, сделав вид, что толком не понял, что произошло. Поэтому, когда Фисконо и остальные члены бригады появились из-за трактора, Жюль спросил:

— Что с ним случилось?

Форахи, неофициальный предводитель группы чандахаров, пристально посмотрел на него.

— Мы пытались удержать его, но он будто обезумел, — медленно произнес он, не сводя глаз с Жюля. — Мы прижали его к трактору. Он вырывался, зацепился за что-то и порвал скафандр. — Форахи явно бросал Жюлю вызов — пусть попробует опровергнуть его слова. Тот промолчал.

Фисконо опустился на колени перед телом Раска.

— Снова составлять проклятый отчет! — свирепо пробурчал он сквозь зубы. Затем поднялся и, окинув чандахаров долгим взглядом, сказал вслух: — Сдается мне, в сложившихся обстоятельствах вы сделали что могли, ребята. Вам всем, конечно, придется дать показания по поводу случившегося — страховая компания поднимет большой шум.

Затем он повернулся к Жюлю:

— Отлично сработано, дю Шан. Ты так быстро и ловко двигался. Где ты этому научился?

— В школе был в команде по спортивной гимнастике, — без запинки ответил Жюль. — И вообще всегда старался поддерживать форму.

Фисконо приказал перенести в лазарет тело Раска. Остальным — немедленно приниматься за работу, хотя и не ожидал, что они будут в состоянии много сделать после такого начала рабочего дня. Он уже смирился с тем, что теперь его команда еще больше отстанет в работе и отправился в ангар отвечать на вопросы, которые, он знал, ждут его в офисе.

Работа в этот день шла из рук вон плохо. Бригада погрузила меньше половины того, что должна была погрузить в отбывающий корабль, к великому неудовольствию его капитана, оравшего на них по радио. Мужчины не обращали на его истошные вопли никакого внимания и продолжали работать с прежней скоростью.

Жюль часто ловил на себе пристальные взгляды чандахаров — особенно Радапура и Форахи — они, казалось, пытались разгадать, что за игру он затеял. Жюль притворился, что не замечает этого повышенного внимания.

Когда смена закончилась и все уже находились в раздевалке, к нему подошел Радапур.

— Там, снаружи, ты спас мне жизнь, — сказал паренек. — Раск собирался убить меня, а ты единственный, кто помешал ему.

— Кому-то же надо было это сделать, — пожал плечами Жюль. Его всегда смущали открытые проявления благодарности.

— Но сделал это ты. — Молодой человек протянул руку и Жюль крепко пожал ее. — Ия этого не забуду. Может, когда-нибудь мне представится случай оказать услугу и тебе.

Жюль уже собирался сказать, что в этом нет необходимости и что он поступил бы точно так же ради любого другого человека, но не успел. Форахи, сердито глянув, свистом велел Радапуру вернуться к чандахарам и что-то произнес сквозь зубы. Паренек бросил через плечо долгий взгляд на Жюля, затем присоединился к своим.

Все причастные к утреннему происшествию были вынуждены задержаться, чтобы написать свои показания для администрации и отдела кадров. Чандахары были крайне недовольны этой задержкой, словно куда-то опаздывали. Когда всех отпустили, Жюль решил проследить за ними.

Чандахары все вместе покинули здание космопорта и поймали такси. Жюль про себя проклял систему передвижения на Весе — ему вовсе не улыбалось, что добыча так легко от него ускользнет. К счастью, он успел тут же остановить другое такси и под предлогом, что отстал от товарищей, а адреса, куда они все направлялись, у него не было, попросил водителя следовать за ними, дав щедрые чаевые.

Они плыли по запутанному лабиринту. туннелей, меняя направление столько раз, что Жюль забеспокоился, не догадались ли чандахары о погоне. Однако они не делали попыток увеличить скорость или оторваться от него на крутых поворотах и агент расслабился.

Наконец такси остановилось и чандахары вышли. Такси Жюля подкатило сразу за ними и ему пришлось помешкать при выходе из опасения, что преследуемые могут его заметить.

Несмотря на долгий и запутанный путь, чандахары в конечном итоге прибыли почти туда, откуда выехали, — в район складов, в которые разгружались товары с прибывавших кораблей, перед тем как распределить их по спутнику. Жюль вышел из такси, когда группа вошла в один из складов.

Жюль быстро огляделся ища другой вход в здание. Острые глаза агента засекли трубу грузового лифта. Все здания на Весе строились вглубь, а не вверх, — для большей прочности. Однако пользоваться самим лифтом он не хотел, чтобы не поднимать шума. На его счастье, по всей длине трубы шла цепь поручней, предназначенных для ремонтников и Жюль по этой лестнице добрался до служебного входа в ангар. Дверь была запер та и ему пришлось минуты две провозиться с отмычками, которые он всегда носил с собой.

Молодой человек оказался на третьем этаже склада. Тускло освещенное большое помещение было заполнено рядами герметических клетей, так хорошо уже ему знакомых. По-видимому, здесь находилась секция еще не распакованных грузов.

Жюль напряг слух, однако ничего не услышал. Передвигаясь бесшумно, как кошка, молодой человек пробрался внутрь склада используя контейнеры как прикрытие. Никого… Что дальше? Идти ли наверх в поисках группы и обследовать верхние этажи или продолжать спускаться вниз? Жюль решил, что лучше спуститься; кучка конспираторов постарается расположиться как можно дальше от главного входа, чтобы их не могли подслушать случайные прохожие.

Осторожно спускаясь с этажа на этаж, Жюль исследовал широкие коридоры, предназначенные для грузовиков и тележек. Особую опасность представляли лестницы ибо спрятаться на них было негде, но это был единственный способ перебраться с этажа на этаж, не считая рискованного спуска по трубе лифта. На пятом этаже ему повезло.

Спустившись на полпролета, он услышал тихие голоса и замедлил движение. Неслышно дойдя до этажа, он скользнул за одну из клетей. Затем осторожно пробрался вперед, пока ему не открылась полная картина.

Освещение на этом этаже было таким же тусклым, как и на всем складе, но глаза Жюля уже привыкли к полутьме. В центре помещения полукругом сидели примерно тридцать мужчин. Первое, что отметил Жюль, все они были похожи на чандахаров: смуглые, с прямыми черными волосами, характерными для этой расы, правда, несколько человек были уже с сединой. Жюль был поражен, увидев здесь мужчин пятидесяти и даже, возможно, шестидесяти лет. Радапур, юноша из бригады Жюля, был самым молодым.

Перед группой, как учитель перед классом, расположился высокий, худой, хорошо одетый человек с узким лицом. Он сидел на двух упаковочных ящиках. На коленях его был компьютер — он считывал данные с экрана:

— …Группа Три — недельная выручка пять тысяч семьсот шестьдесят два рубля, стало быть, район Группы Два на данный момент — самый прибыльный. Я считаю, надо оставить Группу Два пока на прежнем месте, а Группу Один направить в поддержку Второй. Группа Четыре, у меня нет ваших данных — где они?

Заговорил мужчина с края полукруга:

— Паккана в последнюю минуту задержали, он скоро будет.

Сидевший лицом к компании скривился:

— Неудачная неделя: сплошные помехи и задержки. Другие сектора могут нас опередить. — Он устремил взгляд прямо на знакомцев Жюля. — Ваши маленькие подвиги на стороне уже замечены и не пойдут вам на пользу. Вам неоднократно твердили — мы работаем ради денег, а не ради мести. Мы не можем позволить себе ввязываться в истории личного характера. Любые эмоции в конечном итоге приведут к ослаблению воли и неумению четко видеть цель. Если мы хотим преуспеть, наши помыслы и души должны быть чисты.

Помолчав, он продолжил:

— Однако к делу. Я не могу дать задания на неделю, пока не узнаю, как обстоят дела у Группы Четыре, но, если предположить, что у них в среднем тот же результат, я полагаю, можно будет потихонечку перевести их в район, освобождаемый Группой Один. Группа Один будет работать рядом со Второй — скажем, в районе казино «Лаки Страйк». Вторая и Третья останутся на прежних местах…

Жюль услышал шаги у себя за спиной — кто-то спускался по лестнице. Видимо, это был опаздывающий член Группы Четыре. Жюль попытался укрыться за другой клетью, но мужчина уже заметил его. На мгновение он замер, а затем сообразил, что его сообщники не знают о слежке.

— Там кто-то есть! — закричал он.

Чандахары вскочили, словно по тревоге. У некоторых мужчин на поясе были кинжалы — их руки схватились за оружие. Все оглядывались в поисках непрошеного гостя.

— Он там, внизу, за теми ящиками! — не унимался мужчина.

Жюль понял, что прятаться бесполезно. Сработала реакция. Упершись спиной в клеть, Жюль ударил ногой в ящики, стеной стоявшие перед ним. Ящики обрушились на головы бросившихся на него чандахаров.

Из-за весанской гравитации зрелище было почти смехотворное: ящики медленно падали на людей, а те так же медленно старались от них увернуться. Низкая гравитация и мешала и помогала Жюлю. Мешала потому, что предметам, повисшим в воздухе, требовалось слишком много времени, чтобы достичь земли; помогала — поскольку реакция Жюля, отточенная при притяженин, в двенадцать раз превышающем весан-ское, была молниеносной.

Просвистел брошенный в него кинжал. Он летел так медленно, что при желании агент мог бы перехватить его в воздухе и метнуть обратно. Однако Жюль не воспользовался этой возможностью: такие кинжалы для метания не годились — они были предназначены для удара. Кузен Жюля Жан д’Аламбер был блестящим метателем и Жюль познал все тонкости этого искусства, наблюдая за действиями и слушая разговоры профессионалов.

Молодой человек кинулся по проходу между ящиками в расчете добежать до лестницы и вырваться на свободу. Однако путь ему преградили десять мрачных типов. Прикинув расстояние, Жюль решил не прыгать через их головы. Лучшей тактикой было бы отступление. Стремительно повернувшись, молодой человек бросился назад.

Сверху с клети на Жюля бросились двое чан-дахаров. Один схватил его за запястье, второй попытался обхватить за пояс. Вложив в движение всю свою силу, Жюль вывернул правую руку, потащив за собой нападавшего и ударил его головой о стальной контейнер. Мужчина отпустил руку Жюля и с глухим стоном рухнул без сознания на пол.

Жюль развернулся против часовой стрелки и человек, пытавшийся схватить его за пояс, начал падать. Жюль с силой выбросил вперед левую ногу и ударил его каблуком в подбородок. Мужчина вырубился.

Перепрыгнув через два поверженных тела, Жюль бросился бежать. Наперерез ему ринулось четверо. Жюль на полной скорости врезался в штабель ящиков и те всей тяжестью обрушились на противников. Один из них упал, обливаясь кровью.

Столкновение с ящиками вывело из равновесия и Жюля. Он покачнулся от удара и уже выпрямлялся, как вдруг на чем-то поскользнулся. Отчаянно пытаясь не упасть, Жюль Врезался в другой штабель и на мгновение сбил дыхание. Ему пришлось на секунду остановиться, чтобы перевести дух.

Тут на него и набросилась новая группа. От одного нападающего Жюлю удалось увернуться. Пролетев мимо, врезался в клеть. Второй получил удар по шее, сломавший шестой позвонок; Жюль боролся за свою жизнь и не сдерживал силу ударов.

Третий нападающий зацепил левую больную ногу Жюля. Тело пронзила боль. Двое мужчин тяжело повалились на пол, но агент оправился первым. Правым коленом он ударил противника в челюсть — тот упал навзничь. Жюль перекатился и быстро вскочил на ноги, готовый к новой схватке.

Несмотря на число поверженных, чандахаров все равно еще было много. Когда шок прошел, эти типы вновь начали действовать, как слаженное боевое звено. Группа чандахаров медленно сжимала кольцо вокруг Жюля. «Если они замкнут круг, — подумал он, — ему не вырваться». Они надвигались со всех сторон.

Можно было лишь отступать к задней стене — именно этого от него, по-видимому и ожидали. Не желая разочаровывать врагов, Жюль пробежал по проходу между ящиками к стене и повернулся лицом к нападавшим.

Сейчас они приближались чуть медленнее: жертва загнана в угол и можно позволить себе не торопиться, чтобы сделать все как надо.

Внезапно Жюль бросился в атаку. Это ошеломило чандахаров, однако они держали ряд и были готовы встретить нападение. Жюль развил невероятную скорость. Приблизившись к ним метров на пять, он подпрыгнул высоко в воздух и, описав дугу, перелетел через головы своих противников. Коснувшись пола, он одним движением вскочил на ноги и помчался к лестнице. Теперь на его пути никого не было.

Он развил высокую скорость — не зря на ДеПлейне Жюль считался хорошим бегуном. В мирах с низкой гравитацией ему просто не было равных. И уж бесспорно он был самым быстрым бегуном, какого этим типам доводилось видеть и вряд ли доведется увидеть еще. — Жюль добежал до лестницы, прежде чем чандахары подумали о погоне.

Они все-таки сделали попытку, но к тому времени, когда первые чандахары достигли лестницы, Жюль уже добрался наверх и мчался прочь от ангара.

Гарет не был в восторге от новости, которую ему принес Лесин, человек, проводивший совещание на складе перед тем, как там появился непрошеный гость. Лесин уже сомневался, так ли уж правильно поступил, доложив о случившемся боссу.

— Одно дело — когда за тобой шпионят. Но обнаружить шпиона и дать ему уйти — это уже полная некомпетентность! — Короткое толстое тело Гарета тряслось от ярости. Лесин знал эти приступы, он был их свидетелем, когда они были направлены на других. Добром это никогда не кончалось и Лесин внутренне собрался в ожидании наказания.

— Мы все перепробовали, — сделал он попытку оправдаться. — Отродясь не видел такого парня. Дикий зверь просто…

— А вас всего-то было тридцать два человека, — фыркнул Гарет. — Твои люди хорошо обучены и отлично знают свое дело. Большинство из них работают на нас уже много лет и вы не смогли поймать одного человека! — Он в бешенстве хлопнул ладонью по столу.

Лесин молча ждал, когда ярость Гарета выдохнется. Все, что он мог сказать, только подлило бы масла в огонь.

Наконец Гарет успокоился. Он повернулся к Лесину спиной и обошел свой большой письменный стол.

— Теперь главный вопрос в том, кто этот человек? Какую угрозу он для нас представляет? Действовал ли он по собственной инициативе или был кем-то подослан?

— Люди из моей Группы Два знают его. Он начал работать с ними в доках пару дней назад и называет себя Жорж дю Шан. Уроженец ДеПлейна. У них там небольшой инцидент с другими рабочими и этот дю Шан пару раз вмешался — и за моих людей и против. Они не могут его разгадать.

— Деплейнианец, говоришь? — Гарет уселся в кресло и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. — Что ж, это снимает с вас часть вины. Я кое-что слышал о них и это впечатляет. И все же — тридцать два человека против одного… —

Гарет бросил на Лесина многозначительный взгляд.

Тот решился заговорить:

— По-моему, он действовал в одиночку. У него была пара столкновений с моими людьми и ему стало любопытно, вот и все. В конце концов, не из полиции же он — она не посмеет сунуться в наши дела…

— Но мы не знаем наверняка! Это бизнес, Лесин и мы нс можем позволить себе рисковать. Пока полиция нс вмешивалась, потому что мы не были жадными. Однако всегда есть опасность оступиться и кое-кого насторожить. Нужно приложить все усилия, чтобы докопаться до истины и, если мы где-то лопухнулись исправить ошибку как можно скорее.

Гарет поднялся и подошел к своему подручному.

— Мы должны схватить этого дю Шана — и живым. Надо допросить его, выяснить, что ему известно, — только так мы сможем оценить, насколько велика опасность. Если он просто одиночка — что ж, прекрасно! — ликвидируем его — и концы в воду. Но если он представляет какую-то более мощную силу, придется принять более жесткие меры. Мне даже думать об этом противно, но — придется. — Гарет устремил суровый взгляд на Лесина. — Поскольку ты заварил всю эту кашу, тебе ее и расхлебывать. Ты возглавишь поиски. Наши люди все до одного должны получить описание дю Шана. Надо прочесать все места, где он может прятаться, начиная, разумеется, с его номера в гостинице. Впрочем, сомневаюсь, что он настолько глуп, чтобы вернуться туда. Если потребуется, прочешите каждый сантиметр на Весе, но я хочу, чтобы этого дю Шана нашли и привели ко мне! Понятно?

Все было абсолютно ясно. Лесин был рад, что Гарет поставил его во главе поисков. Начать с того, что по вине дю Шана Лесину пришлось идти к боссу, — пусть он расплатится за это. Он найдет этого дю Шана, это уж точно! И, когда это произойдет, несчастный шпион пожалеет, что Гарет не разрешил Лесину убить его на месте.

ГЛАВА 8 ПРОПАЛ!

После случайной встречи с Даком Леманом Иветта спала всего часа три, да и то урывками, сидя на стуле перед дверью и вздрагивая при малейшем шорохе в коридоре. Она ждала возвращения троицы, устроившей ей засаду на звездном лайнере. Однажды им удалось застать ее врасплох и девушка поклялась, что больше такое не повторится.

Этой ночью, однако, тревога была ложной. В 9.30 Иветта с трудом подняла себя со стула, чтобы подготовиться к свиданию с Даком. Вечером она не стала смывать макияж, грим потек и лицо было в разводах. Под глазами появились темные круги, а волосы из-за того, что спала она в неудобном положении, были в полном беспорядке. Хорошенько рассмотрев себя в зеркале, Иветта заметила вслух:

— Дак, наверное, сумасшедший: ни один человек в здравом уме не захочет жениться на такой уродке.

Она всерьез задумалась о том, чтобы позвонить ему в отель и отменить встречу или же просто «продинамить», ничего ему не сообщив. Иветта не стала говорить Даку, в каком отеле остановилась; может, он вообще больше не найдет ее и проблема разрешится сама собой. «Нет, — подумала девушка, — она не поступит так. Она дала обещание Даку, а слово д’Аламберов свято».

Девушка приняла душ, вновь сделала макияж. Лицо, смотревшее на нее из зеркала, уже не было осунувшимся и Иветта осталась им довольна — менее скромная женщина посчитала бы, что она необыкновенно красива. Быстро одевшись, Иветта поспешила к лифту. Завтракать ей сегодня не пришлось, но, может быть, они с Даком сходят куда-нибудь пообедать.

Девушка явилась к месту встречи с пятиминутным опозданием. Выскочив из такси, она вбежала в казино и стала искать Дака.

Даже в столь раннее время в казино было много народа. Веса, будучи подземным миром, не зависела от произвольного ритма смены дня и ночи — здесь круглые сутки было светло. Обойдя залы и не обнаружив Дака, Иветта решила подождать его у входа.

Минута сменилась пятью, затем прошло еще пять. Дак не появлялся. Иветта сердилась и тревожилась одновременно. «КАК ОН СМЕЕТ ЗАСТАВЛЯТЬ ЖДАТЬ? САМ ВЕДЬ ХОТЕЛ ВСТРЕТИТЬСЯ. ВДРУГ ЕМУ СТАЛО ПЛОХО? А ЧТО, ЕСЛИ ОН РАНЕН?»

На девушку уже стали посматривать. Потеряв терпение, она направилась к телефону-автомату, бросила в прорезь двадцать копеек и набрала номер отеля «Союз», где, как сказал Дак, он остановился.

— Будьте добры, соедините меня с номером господина Лемана, — попросила Иветта, когда телефонистка в отеле отозвалась.

На мгновение воцарилось молчание, затем девушка сказала:

— Мне очень жаль, госпожа, но господин Леман уехал.

— В город? — Иветта почувствовала облегчение.

— Не знаю, госпожа.

— Спасибо. — Иветта повесила трубку, вернулась в казино и опять стала ждать.

Она прождала еще полчаса, с каждой минутой все более недоумевая. Что могло его так задержать? Какие-то дела?

Девушка была достаточно скромной, чтобы считать, что для него не существует дел важнее свидания с ней. Но он так умолял, так просил ее о встрече… Трудно поверить, чтобы что-то могло встать между ним и их свиданием.

Однако Дака не было и в отеле сказали, что он уехал. Может, он по пути попал в аварию? Иветта выглянула наружу и стала вглядываться в туннели. Похоже, в потоке такси, подъезжающих к перекрестку с высоким куполом рядом с казино, никаких перерывов не было. Но как еще можно было объяснить его отсутствие? ГДЕ ОН? Не мог же Дак исчезнуть просто так, без следа…

Девушка в ужасе застыла.

— Боже мой! — прошептала она. — Не может быть. Такого просто не может быть!

Однако логическое мышление подсказывало ей, что это очень даже возможно. Что имела в виду телефонистка, сообщив, что Дак уехал? Для Иветты стало самым важным на свете получить ответ на этот вопрос. Выбежав на тротуар, девушка остановила такси.

— Отель «Союз», — бросила она водителю и села на заднее сиденье, чтобы побыть одной и поразмыслить.

Но думать сейчас она не могла. Мысли ее скакали, она не в силах была сосредоточиться. Иветта не желала смотреть в лицо истине, хотя и знала, что ей все равно придется сделать это. Ее тело сковал страх, а это чувство посещало ее крайне редко. Страха за себя она не испытывала — страх за любимого человека обдавал ее леденящим холодом.

Спустя целую вечность такси остановилось перед отелем «Союз». Иветта вбежала в вестибюль и бросилась к конторке дежурного администратора.

— У вас остановился господин Леман?

Мужчина проверил регистрационную книгу:

— Он у нас останавливался. Однако вчера ночью он выписался.

— Господин Дак Леман?

— Именно.

— В какое время?

Он снова заглянул в книгу:

— Около часа тридцати.

— Довольно странное время для того, чтобы уезжать, не правда ли?

— На Весе — нет, — служащий пожал плечами. — Время здесь не имеет значения.

— Он не оставил адреса, куда отправился? — Иветта хваталась за соломинку.

— Сожалею, но нет.

Осознание того, что произошло, ввергло в бездну. Это ведь не была безликая статистика в полицейском досье — это был человек из плоти и крови, которого Иветта — она теперь знала — очень любила. Нет, жуткая догадка не может быть правдой!

В отчаянии девушка побежала к телефону-автомату в вестибюле и набросала туда столько двадцатикопеечных монет, что могла говорить бесконечно. В «Экспресс Спейсуэйз» — компании, которой принадлежала «Императрица Ирен», — девушка узнала, что Дак Леман сдал обратный билет и… нет, не поменял. Звонки в другие транспортные компании, обслуживавшие Весу, тоже дали отрицательный результат — Дак Леман нигде не заказывал билета.

Как и сотни тысяч людей до него, на Весе Дак Леман исчез без следа.

От такого вывода уже нельзя было отмахнуться. Иветта села на стул рядом с телефоном, отвернулась к стене и заплакала. «ПРОКЛЯТИЕ, ВЕДЬ ЭТО ДОЛЖНА БЫЛА БЫТЬ Я, ДАК, А НЕ ТЫ! Я БЫЛА ПРИМАНКОЙ. Я БЫ СМОГЛА ДАТЬ ИМ ОТПОР. ПОЧЕМУ ОНИ СХВАТИЛИ ТЕБЯ, А НЕ МЕНЯ?»

У стены, лицом к которой она сидела, не было ответов на вопросы. Иветта рыдала, дав волю свойм чувствам. Наконец успокоилась. Вытерла слезы. Она снова была холодным, расчетливым сверхсекретным агентом, преданным Императору. Иветта д’Аламбер встала на тропу войны.

Девушка уже выходила из будки, как вдруг что-то в другом конце вестибюля привлекло ее внимание. Нырнув назад, она через дверную щель увидела мужчину, которого прозвала Гаспаром.

Он подошел к стоике и завел разговор со служащим. Судя по тому, как клерк качал головой, можно было дать голову на отсечение, что Гаспар интересовался тем же, чем Иветта и получил тот же ответ. Девушка надеялась, что служащему не придет в голову упомянуть о женщине, только что задававшей подобные вопросы. Беседуя с ним, Иветта отметила, что он не давал лишней информации. Выслушав клерка, Гаспар, явно расстроенный, отошел от стойки и исчез из поля зрения девушки. Агент СИБ дала ему фору в пятнадцать секунд и вышла из будки.

Гаспара нигде не было видно и девушка поняла, что он ушел. Иветта последовала за ним на улицу. Теперь он и его друзья были единственной ее зацепкой. Возможно, ее первоначальная догадка была верна и эти трое были разведчиками преступной организации. Но тогда почему Гаспар так расстроился, узнав, что Дака нет в отеле?

В любом случае других зацепок у девушки не было. Даже если типы, устроившие ей засаду, не несли личной ответственности за судьбу Дака, они следили за его передвижениями и могли знать нечто такое, что могло помочь ей в дальнейших поисках.

Кроме того, за ней числится долг… А д’Аламберы всегда отдают долги.

Гаспар сел в такси, двигавшееся по одному из туннелей на восток. Иветте удалось быстро поймать следующее, водитель которого с восторгом принял предложенные ею щедрые чаевые в обмен на просьбу следовать за другим шаттлом. Девушка была настороже, следя, чтобы объект не засек погоню, однако он, видимо, был настолько погружен в свои мысли, что ничего не заметил.

Поездка была короткой — с полкилометра, до открытого кафе на перекрестке. Гаспар, видимо, решил позавтракать. Иветта вышла из такси и перешла на другую сторону улицы. Сидя за столиком на тротуаре, Гаспар не спеша ел. Иветта наблюдала за ним в зеркальце компактной пудры, делая вид, что поправляет макияж. По-видимо-му, он кого-то ждал.

Ее догадка подтвердилась — к Гаспару присоединился Мергатройд. Иветта уже убрала пудреницу и следила, глядя в витрину магазина. Мужчины, сидевшие в кафе напротив, заговорили, понизив голос. По мере того что рассказывал Гаспар, Мергатройд все больше проявлял признаки недовольства. Когда к ним подошел третий — невзрачный мужчина с седовато-русыми волосами и полоской усов, — оба выглядели весьма расстроенными.

Третий, когда ему все рассказали, сердито нахмурился. Все трое внезапно поднялись. К великому облегчению Иветты они не стали садиться в такси — преследовать эти дьявольские штуки было чертовски неудобно, — а направились к небольшому отелю под названием «Веса Армз». Иветта следовала за ними по другой стороне улицы, а когда они исчезли за дверями отеля, перешла дорогу. Десять секунд постояв снаружи, она вошла в отель.

Все трое исчезли в трубе лифта. Иветта не знала, на какой этаж они едут и номера их комнаты, однако ей был известен способ, как это узнать.

«НУЖНО ПРИКИНУТЬСЯ ПОТАСКУШКОЙ». Расстегнув комбинезон почти до пояса и небрежно перебросив накидку через плечо, она, призывно покачивая бедрами, подошла к конторке. Пожалуй, для обычной девки Иветта была одета слишком шикарно, однако она сомневалась, чтобы клерк обратил на это внимание.

— Видал трех чуваков — они только что пропилили мимо? — спросила Иветта используя жаргонные словечки, какие знала.

— Да, — ответил клерк. — А что такое?

— Мне нужно узнать их номер.

— А зачем? — Глаза клерка подозрительно сузились.

— По делу.

— Ну и какие же у тебя с ними дела?

— Оч-чень личные, — подмигнула ему Иветта. — Знаешь, о чем я?

Служащий прекрасно понял, что она имеет в виду.

— Если они хотели, чтобы ты пошла с ними, что же не взяли тебя с собой?

Иветта снова подмигнула.

— Не хотели, чтобы нас вместе видели в вестибюле, ясно? — В ее голосе вдруг зазвучали нотки отчаяния. — Слушай, товарищ, выручи, а? Господин Иванов и его кореша…

— Он не Иванов, — перебил клерк.

— Да по мне они все Ивановы. Они пригласили меня к себе, да вот ушли и забыли сказать номер. Вот тупицы, да? Бывают ведь такие уроды. Если я скоро не явлюсь, они взбеленятся, а уж как узнают, что ты не сказал их номер… — Ее тон свидетельствовал, что тогда клерку несдобровать.

— Двадцать рублей, — объявил он.

— Ты что, рехнулся? — возмутилась Иветта. — Да я сама всего сотню получаю. Не хватало еще отдать двадцать процентов на лапу какому-то вонючему клерку! Червонец и все дела! — Иветта, естественно, могла заплатить и больше, но это не вписывалось бы в образ и клерк мог что-то заподозрить.

Мужчина за стойкой помолчал, затем кивнул:

— Идет. Но — вперед.

Бормоча что-то вроде «гнусный шантаж», девушка глубоко засунула руку в сумочку и выудила десятирублевую купюру. Клерк принял ее с сальной ухмылкой и сообщил:

— Номер 412. Желаю хорошо повеселиться.

— Иди ты знаешь куда! — Иветта направилась к трубе лифта. Встав на воздушную подушку, она позволила себе улыбнуться — неплохо получилось. Как профессионал, она была довольна разыгранным представлением, но в общем-то радоваться было нечему.

Коридор на четвертом этаже был безлюден. Тусклый свет едва освещал выцветший красный ковер под ногами и облупленные стены. Отвратительно пахло мочой, Иветта поморщилась. Это местечко вполне подходило троице, за которой она охотилась.

Вот и 412-й номер. Тихонько подкравшись к двери, Иветта приложила к ней ухо и прислушалась. Из-за двери доносились голоса трех беседующих мужчин и хотя отдельных слов девушка разобрать не могла, было ясно, что они спорят.

Положив накидку на пол, Иветта чуть разбежалась и атаковала дверь. Сделанная из дешевого дерева, та не выдержала. Иветта д’Аламбер вихрем ворвалась в комнату.

Гаспар и Мергатройд сидели на кровати, а третий — не видимому, главный у них — на стуле лицом к ним. Внезапное вторжение девушки было настолько неожиданным, что все трое оцепенели. Мергатройд был сразу же обезврежен сильнейшим ударом в основание черепа. Гаспар повернул голову как раз вовремя, чтобы получить мощный удар коленом в лицо. Он сложился пополам от боли, а Иветта, ухватив его сзади за рубашку, отшвырнула к стене. Ударившись об нее головой, тот рухнул на пол.

Третий мужчина тем временем нашаривал свой пистолет. В мгновение ока девушка схватила его за руку и с силой ударила его запястье о свое колено. Кость треснула, мужчина взвыл от боли, но Иветте было не до милосердия. Она крепко ухватила противника за грудки, втащила в крохотную ванную и захлопнула за собой дверь.

— На этот раз дело обстоит иначе, чем тогда, при первой нашей встрече, — произнесла Иветта, вытаскивая станнер из кармана мужчины. — Мне есть что сказать вам, однако сначала я выслушаю вас.

Сняв левую туфлю, девушка отвинтила каблук и вынула из тайника небольшой шприц.

— Я хочу задать вам пару вопросов, — продолжала она, — и у меня не то настроение, чтобы слушать лживые ответы. Полагаю, вам известно, что в этом шприце?

Мужчина, увидев светлую жидкость, задрожал.

— Н-нитробарб!..

Да, там было это вещество. Нитробарб был самой эффективной среди известных человеку сывороток правды. Под его воздействием лгать не мог никто. Кроме того, применение препарата в пятидесяти процентах случаев приводило к летальному исходу, поэтому он был запрещен.

— Я рада, что вы сами это сказали — не люблю сознаваться в уголовных преступлениях. Я могу ввести вам содержимое этого шприца или вы будете говорить сами. Выбор полностью за вами. Так как поступим?

— Можете убрать его, я буду говорить, — отозвался мужчина, придерживая правое запястье левой рукой. — Я не хотел никаких неприятностей, честно. Я просто стараюсь делать свою работу.

— Набрасываться на женщин в их апартаментах тоже входит в ваши обязанности? — усмехнулась Иветта. — Выкладывайте все по порядку. Кто вы и какое отношение имеете к Даку Леману?

— Меня зовут Майерсон. Я и мои партнеры работаем на «Космическое детективное агентство».

— Детективы? — Это известие озадачило девушку. — Вы можете это доказать?

— Удостоверение в кармане пиджака, — он потянулся было к карману левой рукой, но Иветта махнула станнером и рука замерла на полпути.

— Сама достану. — Девушка сунула руку ему в карман. Она действительно обнаружила там удостоверение с фотографией и отпечатком сетчатки глаза, свидетельствующие о том, что Рольф Майерсон — лицензированный детектив в соответствии с законодательством планеты Ларго. Подобное развитие событий Иветте совсем не понравилось.

— Не вижу, где тут сказано, что вы имеете право вламываться в чужие номера.

— А у вас есть такое право? — сверкнул на нее глазами Майерсон.

— У меня есть оружие, — холодно отозвалась

Иветта, — что на данный момент дает мне это право. И я здесь не затем, чтобы спорить об этике. Я хочу знать, зачем вы охотились за Даком Леманом.

— Его жена наняла нас следить за ним…

— Жена? Он не говорил мне ни о какой жене.

— Некоторые женатые мужчины забывают о таких мелочах. И потом, Леман собирался разводиться. У них с женой равные доли капитала в компьютерной фирме, хотя номинально главой корпорации числится он. До госпожи Леман дошли слухи о том, что ее муж отправился на Весу, чтобы тайно с кем-то встретиться и продать секреты корпорации, что обесценило бы долю капитала его жены в компании. Вот она и наняла нас присматривать за мужем и позаботиться, чтобы сделка не состоялась.

— Но это же все равно что рубить сук, на котором сидишь. Если бы акции компании обесценились, он ведь тоже стал бы банкротом.

— Он ухитрился собрать под чужими именами большой портфель акций. Мы считали, что он мог позволить себе такой жест, чтобы насолить супруге.

— Он что, так ненавидит свою жену?

— На первом бракоразводном процессе Леман обвинил ее в том, что она неоднократно ему изменяла. Госпожа Леман ничего не отрицала, насколько мне известно. — Голос Майерсона звучал бесстрастно. — Мадам Леман могла купить его время и услуги, но не лояльность.

Иветта размышляла над последними словами Майерсона. Она оказалась не готова к такому повороту, однако многое из сказанного детективом не было лишено смысла.

Люди Майерсона занимались поначалу только Даком, на Иветту они не обращали никакого внимания, пока она не стала встречаться с человеком, за которым они следили. И даже тогда избрали очень осторожный метод, пытаясь всего лишь отпугнуть ее.

Иветта припомнила, что они без труда могли убить ее в номере, стоило им этого только захотеть. Вспомнила мелкие несоответствия в поведении Дака. Когда Иветта спросила его о других женщинах в его жизни, Дак осторожно уклонился от ответа — было ясно, что он что-то скрывает. Бывало, он начинал говорить и замолкал, словно боясь выдать какую-то тайну. Наличие жены на Ларго — злобной, мстительной, неверной женщины — мучило Дака. Он не чувствовал себя вполне свободным, ухаживая за хорошенькой вдовушкой на борту «Императрицы Ирен».

И чем больше Иветта раздумывала об этом, тем больше понимала, что Майерсон говорит правду.

— А что сейчас случилось с господином Леманом? — спросила Иветта, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно и бесстрастно. — Почему он уехал из отеля?

— Вы знаете об этом столько же, сколько и я. Последнее, что нам известно: Ланский видел, как он садился в такси с человеком, с которым познакомился в казино. Ланский подслушал разговор — что-то о том, чтобы поехать на частную вечеринку, но не расслышал, куда именно. Попытался выследить, но эти чертовы тачки так ловко ускользают. Сегодня утром мы обнаружили, что Леман прошлой ночью исчез без следа, прихватив с собой все свои пожитки, — а это значит, что я потеряю гонорар за работу. Госпожа Леман не станет нам платить, ведь мы его упустили.

Майерсон посмотрел прямо в глаза Иветты:

— Если хотите знать мое мнение, то я считаю — нас обоих обвели вокруг пальца. По-моему, он встретился с кем надо и исчез, оставив нас ни с чем.

— Да уж, — саркастически отозвалась девушка. — Думаю, вам и вашим друзьям надо убраться с Весы как можно скорее. У меня теперь ваш станнер и я умею им пользоваться. Еще раз увижу ваши мерзкие рожи — так и сделаю. Можете считать — я вам пообещала. — Она сунула шприц в каблук туфельки, повернулась и вышла из номера. Через несколько секунд Иветта уже поднималась в лифте на седьмой этаж. Если Майерсон решит отправиться на ее поиски, наверняка будет считать, что она находится в вестибюле.

Она ходила взад-вперед по коридору седьмого этажа и размышляла. Майерсону, конечно, можно было бы поверить, если вся история только тем и исчерпывалась. Однако Иветта чувствовала, что за всем этим кроется нечто большее. Исчезновение Дака слишком хорошо вписывалось в схему, выработанную за двадцать с лишним лет. Человек приезжает на Весу, а потом вдруг исчезает, не покинув при этом спутник. Все его вещи исчезают вместе с ним. Конечно, Дак Леман мог купить билет под вымышленным именем, если почуял, что за ним следят… Но опять же его исчезновение было уж очень похоже на другие.

Иветта вздохнула. Она так надеялась, что Майерсон и компания окажутся соучастниками преступлений, — это решило бы столько проблем и дало новые зацепки. По возвращении она сообщит о Майерсоне Шефу и лицензия детектива будет аннулирована за его неэтичное поведение. Но об этом потом, а сейчас Иветта снова вернулась к отправной точке. Дак исчез, ее саму не тронули и не было ни малейшей ниточки, ведущей к тем, кто отвечал за странные дела, творившиеся на Весе.

Абсолютно ничего!

ГЛАВА 9 НЕ САМЫЙ БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ ПОБЕГ

После того как Жюлю едва удалось унести ноги со склада, он не стал возвращаться в отель. Это было бы равносильно самоубийству. Чанда-хары, с которыми он работал, наверняка узнали его, для них не составило бы труда найти его адрес. Жюль мысленно списал номер в отеле в раздел убытков. Он не держал там ценностей и если даже комнату обыщут, все равно не найдут ничего, способного удостоверить его личность агента СИБ. Все необходимые вещи и документы Жюль держал в камере хранения космопорта.

Жюлю удалось поймать такси, едва только он выбежал со склада и оно умчало его еще до того, как преследователи выскочили из здания. На данный момент Жюль был в безопасности, но он понимал, что это ненадолго. Откинувшись на спинку сиденья, Жюль позволил себе расслабиться при мягком покачивании такси и дать работу мозгу.

Жорж дю Шан должен исчезнуть — тут не могло быть двух мнений. Жюлю было неприятно подводить Ласа Фисконо, тем более что у того и так не хватало рук, однако он не мог показаться на работе иначе произошел бы еще один «несчастный случай».

Также было ясно, что ему необходимо срочно покинуть Весу. У этих убийц, по-видимому, была широкая сеть, охватывавшая весь спутник и они не слишком хорошо отнесутся к тому факту, что за ними шпионят. В попытках отыскать Жюля они перевернут всю Весу и поскольку он был ярко выраженным деплейнианцем, ему вряд ли удастся замаскироваться так, чтобы обеспечить себе анонимность.

Теперь, когда легенда Жюля провалилась, он подумал было о том, чтобы примкнуть к Иветте. Жюль знал, где должна была остановиться сестра и связаться с ней не составило бы труда. Мысль о ней согревала душу; брат и сестра всегда были очень близки и лучше всего им работалось вместе, когда они могли подкидывать друг другу идеи. А поскольку за Жюлем явно охотились убийцы, вдвоем с Иветтой им, возможна, удалось бы расставить ловушку и поймать кое-кого из них. Укол нитробарба — и они смогут накрыть всю банду.

Однако поразмыслив, Жюль отказался от этой идеи. Иветта вела собственное расследование, у нее были свои цели и своя легенда. Было бы нечестно вмешиваться в ее работу только потому, что Жюль провалил свою. Они договорились попытаться подойти к проблеме с двух сторон в надежде решить ее быстрее. И эта стратегия по-прежнему была наиболее верной, если он все как следует продумает на будущее.

Кроме того, на складе Жюль выяснил нечто очень важное. Собравшиеся там убийцы все до одного были чандахарами, от пожилых до совсем юных. Несомненно, существовала какая-то система вербовки членов банды и также очевидно, что это делалось на Чандахе. А потому бесполезно было брать всю банду на Весе, пока фабрика, поставлявшая все новых и новых ее членов, оставалась в целости и сохранности. Стало быть, следующим пунктом назначения для Жюля должна стать Чандаха.

Жюль отправился в космопорт, взял из камеры хранения свои вещи и зарегистрировался в отеле неподалеку. В номере, оставшись один, он наладил видеофон и сделал межсистемный вызов, набрав один весьма засекреченный номер на Чандахе. На экране появилось лицо красивой дамы, похожей на уроженку этой планеты: смуглой, с карими глазами и длинными черными волосами, в которых едва заметно проглядывала седина. У глаз куриными лапками залегли морщинки — следы тревог, однако они скорее подчеркивали красоту женщины, чем умаляли ее. Ей могло быть от тридцати пяти до шестидесяти — трудно было определить точно. Это была Мараск Канта-на — шеф Службы Имперской Безопасности на Чандахе и Весе.

— Кто вы? — спросила женщина ибо Жюль не включил свой видеофон. — Что вы хотите?

В ответ Жюль произнес одно-единственное слово: «Вомбат».

Оно произвело на шефа чандахарской службы большое впечатление. Кантану заранее предупредили, что агенты Вомбат и Барвинок будут вести расследование в ее районе и она должна оказывать им всяческое содействие. Но даже без того эффект был бы таким же: эти два агента были легендой Службы их требования выполнялись беспрекословно. Могущественная Мараск Кантана на глазах превратилась в служащую, готовую к исполнению приказов.

— Чем я могу вам помочь? — осведомилась она.

— Я сейчас нахожусь на Весе и мне надо попасть на Чандаху, но так, чтобы меня никто не увидел. За космопортом установят наблюдение. Что вы можете предложить?

— У меня есть личный корабль. Я могу на день прилететь на Весу и вас под видом багажа мы доставим на борт.

— Годится.

Жюлю понравилась эта женщина. Она быстро соображала и очень ответственно относилась к своей работе. «НЕУДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ШЕФ ТАК ВЫСОКО ЕЕ ЦЕНИТ», — подумал он.

Пользуясь кодом, — хотя Жюль крупно сомневался, что убийцы располагают средствами, чтобы перехватить или расшифровать его звонок, — они все обсудили в деталях. Когда разговор был окончен, Жюль улегся на кровать, чтобы отдохнуть и поразмыслить.

Через шесть часов личный звездолет Мараск Кантаны приземлился в космопорте Весы. Она отвезла свой багаж, состоявший из небольшого «дипломата» и огромного сундука, в отель, где для ее периодических визитов на спутник была постоянно зарезервирована комната. Кантана оставила вещи в отеле и отправилась в казино поразвлечься. Когда она вернулась в отель, там ее уже ждал Жюль. Они прошли в номер. Первым заговорил Жюль.

— Я тут просмотрел вот это, — он показал на диски, которые привезла ему Кантана, с досье на тех семерых, с кем ему довелось работать, — и, по-моему, нашел у них нечто общее, вписывающееся в единую схему. Мне нужен ваш совет в этом вопросе.

— Мой офис в вашем распоряжении.

— У всех этих мужчин уголовное прошлое, — продолжил Жюль. — Все они происходят из больших семей, где являлись главными или даже единственными кормильцами — взять того же Радапу-ра, а ему всего-то около двадцати земных лет.

— Все это характерно для Чандаха, — отозвалась Кантана. — Не самое приятное место в Галактике. Чандаха — тропический мир и только один из его пяти континентов населяют люди, на всех остальных жарко, как в аду, это рассадники насекомых и разной заразы. И даже этот единственный континент, где можно жить, периодически заливают проливные дожди и наводнения, он подвержен засухе, нашествию насекомых… Чиновник, которому пришло в голову колонизировать Чандаху, решил, что для этого лучше всего использовать людей, уже привыкших к подобным условиям. В результате большинство колонистов было — включая и моих предков тоже — родом с полуострова Индостан на Земле. Они принесли с собой свои обычаи. Проблема, которая существовала здесь испокон века, — перенаселенность. К двадцать второму столетию она была почти решена. Но сейчас опять стоит острее, чем когда-либо. На Чандахе для супружеских пар обычное явление вырастить за свою жизнь двадцать-двадцать пять детей. Благодаря современной медицине большинство из них выживает. Вначале было достаточно много земли, которую можно было занять, но ведь мы здесь уже три столетия. Сегодня средняя семья уже не в состоянии себя прокормить.

Многие люди, по горло сытые деревенской жизнью, уезжают в города. Но там дело обстоит еще хуже. У нас почти нет тяжелой промышленности, поскольку все ресурсы континента используются для того, чтобы прокормить население. Работы мало, а надо как-то существовать. Такая жизнь толкает людей на преступление. Подсчитано, что как минимум каждый десятый житель Чандахи зарабатывает себе на жизнь незаконными способами. В городах этот показатель и того выше.

— Но у кого же они крадут? — Жюль был просто потрясен.

— У честных людей. Друг у друга. У всех подряд.

Кантана не осуждала этих людей, а скорее сочувствовала им, что было удивительно для женщины, занимающей высокий пост шефа местной секретной службы. Жюль покачал головой.

— Мне с трудом верится, что где-то в Империи в наше время живут в таких условиях. Император не должен допускать подобного. — Он вспомнил свою единственную встречу с Его Императорским Величеством Стэнли Десятым — да, он был стариком, однако обладал острым умом и старался заботиться о людях, которыми правил.

— Император очень занят и он далеко, — сказала Кантана. — Когда под властью более тысячи трехсот планет, Император берет бразды правления только в случае кризиса. А Чандаха в этом смысле не представляет угрозы для Империи. Что касается местных правителей — у нас была целая череда ничем не примечательных герцогов, суетившихся, но неспособных ничего сделать. Нынешнему герцогу всего тринадцать и… — Кантана осеклась. — Извините, ради Бога. Вы ведь приехали не для того, чтобы выслушивать рассуждения о моих проблемах или проблемах Чандахи. У нас есть дело, с которым надо разобраться и чем скорее мы этим займемся, тем лучше.

Жюль оправился от шока, вызванного рассказом Кантаны и вновь заговорил:

— Я вот что думаю: у них ведется регулярная вербовка убийц. Заговорщики вербуют людей с криминальными наклонностями, которым надо содержать большие семьи, — людей, достаточно отчаянных, чтобы за деньги сделать все что угодно. Их можно натаскать так, что они станут совершенно нечувствительными даже к массовым убийствам.

— Если и может быть рай для вербовки людей подобного рода, так это Чандаха, — согласилась Кантана. — Больше того, самым сложным для вербовщика будет отобрать новобранцев из бесчисленного множества кандидатов.

Жюль немного поразмыслил над этим.

— В таком случае первое, что нам нужно сделать, — это позаботиться о том, чтобы я стал для них подходящей кандидатурой.

Прежде чем покинуть Весу, Жюль поместил частное объявление в одной из крупнейших местных газет:

«Чандаха поет песнь сирени. Среди туземцев неспокойно.

Френчик.

Из этого объявления Иветта должна была понять, что брат отправился на планету и что чандахары имеют к этому какое-то отношение. Жюль терпеть не мог подобной таинственности, однако Иветта вела независимое расследование и ему не хотелось заронить в голову сестры мысли о ненужности ее изысканий. По крайней мере она будет знать, что с Жюлем все в порядке, а если у нее возникнут другие вопросы, она может связаться с Кантаной, как это сделал Жюль.

Жюля доставили на корабль в сундуке Канта-ны. Жюлю было тесновато, но зато он незамеченным миновал всех возможных шпионов в космопорте. Пока Кантана вела корабль до Чандахи, они с Жюлем обсудили его предстоящее перевоплощение в преступника.

Затруднения вызвала его внешность. Жюлю с его светло-русыми волосами, белой кожей и серыми глазами ни за что было не сойти за местного, однако Кантана заверила его, что у нее есть отличные специалисты по гриму — нужно только нанести краску на волосы и кожу, которая не смывалась бы в течение нескольких недель. Офтальмологи Службы могли с помощью контактных линз придать глазам Жюля карий цвет. Что касалось его явно деплейнианского телосложения, Кантана сообщила, что обычной на Чандахе является одежда свободного покроя. Что касается речи, программа гипнообучения поможет ему выучить местный диалект всего за шесть ночей.

Легенду Жюлю придумала Кантана. Его звали Хар Кусман, двацати восьми лет от роду. Семейный человек, он вынужден кормить жену и девятерых детей. Всю жизнь прожил в Кальпуне, втором по величине городе планеты. С шестнадцати лет мотался по тюрьмам… Кантана без труда могла подделать его досье, а местная полиция готова была во всем оказать ей содействие. Два месяца назад Кусмана задержали при попытке ограбления поместья Барона Кальпуны. Он оказал сопротивление и убил двух охранников Барона. Он был схвачен и помещен в одиночную камеру кальпунской тюрьмы. Ему удалось бежать. Его снова схватили. По просьбе Барона преступником занялась Служба. Теперь Кусмана переводили в Имперскую тюрьму в Бангрое, крупнейшем городе Чандахи, где служба безопасности была гораздо строже. «И, — добавила Кантана, — где никто не знает преступника из Кальпуны».

Хар Кусман мерил шагами маленькую камеру. Он сидел здесь вместе с человеком по имени Пас-сар — коротьппкой лет сорока с мордочкой ласки. «У Пассара связи по всему преступному миру, — говорила Жюлю Кантана. — Если он не знает, как сдать вас в руки вербовщиков, то этого не знает никто».

— Мне надо отсюда выбраться, — бормотал на ходу Жюль. Он остановился перед Пасса-ром. — Ты знаешь этот город лучше меня, а значит, должен знать, как отсюда бежать.

Пассар мрачно усмехнулся:

— Если б знал, разве сидел бы сейчас здесь?

— Должен же быть выход! Никакая тюрьма не застрахована от побегов.

— Верно. И люди сбегали отсюда. Но они продумывали свои планы годами. А ты попал сюда сегодня утром, чего же ты хочешь?

— У меня жена, девять детей, двое престарелых родителей, шурин и никто из них не может прокормить семью. Я один в чужом городе, у меня здесь нет друзей, меня обвиняют в убийстве!.. Что мне делать? — Жюль сел на койку и закрыл лицо руками.

— Я скажу тебе, чего ты делать не будешь, — начал раздражаться Пассар. — Ты больше не будешь надоедать мне своими проблемами. Я сижу по тюрьмам тридцать лет и у меня столько народу плакало на плече, что оно не просыхает. В этом здании в каждой камере полно мужчин, которым, по их мнению, здесь не место и у каждого наготове такая же жалостливая история, как у тебя. Если ты хочешь мирно сосуществовать со мной, ты заткнешь свой чертов фонтан и перестанешь ныть и жалеть себя.

— Ах ты, паршивый маленький ублюдок! — дал Жюль волю своему гневу. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? Да я тебя в порошок сотру! — С этими словами он бросился на обидчика.

Пальцы рук Жюля сомкнулись на горле Пас-сара. Тому показалось, что новичок в безумной ярости использовал всю свою силу, на самом же деле Жюль применил лишь одну десятую ее часть. Ему вовсе не хотелось убивать Пассара, но надо было, чтобы тот считал иначе.

Пассару и этого оказалось достаточно, его легким не хватало воздуха, чтобы позвать охрану. Он попытался было сбросить Жюля, но попытки эти могли вызвать только смех. Жюль слегка поменял позу, чтобы незаметно дать чандахару возможность дышать. Маленький, похожий на ласку преступник тотчас воспользовался этим и заорал в полный голос.

— Что здесь происходит? — На пороге, за решеткой, стоял охранник, направив на дерущихся станнер.

Жюль мгновенно отпустил Пассара и, выбросив руку сквозь прутья решетки, схватил охранника за руку со станнером и резко дернул его на себя. Охранник сильно ударился головой о металлические прутья и потерял сознание. Он бы упал, но Жюль крепко держал его тело. Станнер выпал из обмякшей руки охранника, однако Жюля больше интересовало другое его оружие — бластер. Просунув сквозь прутья решетки другую руку, он ловко вытащил его из кобуры. И только потом позволил телу стража упасть на пол.

Не теряя времени, Жюль направил шипящий луч бластера на запирающий механизм двери. За три секунды замок был сожжен. Деплейнианец распахнул дверь, подобрал станнер и обернулся к изумленному Пассару, наблюдавшему за происходящим.

— Спасибо, — сказал Жюль. — Мне надо было привлечь внимание охранника и это должно было выглядеть правдоподобно. Еще увидимся.

— А как же я? — жалостливо спросил Пассар.

Жюль пожал плечами.

— Дверь открыта. Можешь тоже попробовать прорваться.

Мозг Пассара напряженно работал.

— Ты не сможешь выбраться отсюда один и я тоже. Ты не знаешь расположения тюрьмы, а у меня нет оружия.

Жюль сделал вид, что колеблется, хотя на самом деле именно на это он и рассчитывал. Вся сцена побега была разыграна ради Пассара. На самом деле охранник не встал бы так близко к решетке и сначала выстрелил бы, а потом уже стал задавать вопросы. И все-таки все выглядело достаточно правдоподобно, чтобы Пассар не заподозрил ловушки. Он был необходим Жюлю. Но не для того, чтобы помочь ему бежать, — Жюль мог без помех выйти из здания и к тому же запомнил план этажа. Пассар был ему нужен как пропуск к вербовщикам бандитов.

— Хорошо, только быстрее! — махнул рукой Жюль.

— Давай сюда! — Пассар уже бежал по коридору.

— Главный вход в той стороне, — запротестовал Жюль. — Я запомнил, когда меня вели сюда.

— Да. Но безопаснее пройти через прачечную. — Пассар потянул Жюля за рукав.

Впереди раздался звук бегущих шагов. Пассар втянул Жюля в небольшой закуток как раз в тот момент, когда в дальнем конце коридора появилась группа охранников. Беглецы, прижавшись к стене, не дышали. Охранники промчались мимо них в ту сторону, откуда они только что появились. Убедившись, что коридор пуст, они продолжили путь. Пассар впереди, Жюль за ним, угрожающе размахивая оружием.

Наконец они достигли прачечной. Пассар открыл дверь и вошел внутрь, Жюль следовал за ним по пятам. Мужчины съехали по металлическому спуску прямо на ворох грязной одежды.

Это была униформа охранников, сданная в химчистку. Жюль нашел комплект себе по размеру и уже собирался переодеться, как вдруг из-за угла вышел служащий — явно заключенный, работавший при прачечной. Не успел тот удивиться, как Жюль выстрелил в него из станнера — слабым зарядом. Мужчина упал, а Жюль быстро надел форму.

Ничего подходящего по размеру Пассару они не нашли и у Жюля мгновенно возник план.

— Я буду охранником, переводящим тебя в другой сектор, — заявил он. — Если все разыграем как следует, на нас внимания не обратят. Куда идти?

— Выход там, — Пассар указал на небольшую запертую дверь.

Короткий выстрел из бластера — и дверь больше не была помехой. Они вышли во двор, Пассар следовал чуть впереди. Жюль держал его под прицелом станнера.

Во дворе царило смятение. Повсюду сновали охранники, стараясь делать вид, что ищут беглецов. На самом деле за каждым шагом Жюля и Пассара велось непрерывное наблюдение и все отлично знали, что побег подстроен. Главной заботой охраны было следить, чтобы другие заключенные не воспользовались случаем и не попытались сбежать тоже.

Во дворе стояло несколько полицейских машин. Жюль и Пассар забрались внутрь одной из них.

— Все равно за ворота нам вряд ли выбраться, — бормотал Пассар. — При тревоге они закрываются автоматически и открыть их можно только с пульта охраны.

— Хватит распускать нюни! — рявкнул Жюль. — Я ведь сам охранник или ты забыл? И у меня есть парочка пистолетов.

Подъехав к воротам, Жюль велел Пассару:

— Ложись на пол, чтобы тебя не было видно.

Тот повиновался. К Жюлю подошел охранник, сразу же признавший в нем «преступника», которому должен был дать сбежать. Однако было необходимо разыграть все как следует.

— Куда направляетесь? — поинтересовался он.

— Начальник тюрьмы требует, чтобы я патрулировал периметр, — ответил Жюль. — Вдруг им удастся каким-то способом вырваться за стену. — Он подмигнул охраннику. Этого Пассар со своего места на полу видеть не мог.

— Проезжайте! — Махнув рукой, он дал сигнал своему товарищу в будке открыть ворота.

Скрывшись с глаз часового, машина рванула по пересеченной местности в сторону Бангоры.

Пассар поднялся с пола и сел рядом с Жюлем.

— Я и не надеялся, что у нас получится, — сказал он. — Я думал, надо иметь специальный пропуск или что-то еще, чтобы выехать.

— Они так плохо соображают, что сами не знают, что творят, — откликнулся Жюль.

— Все равно у нас не больше двух минут, а потом они поймут, что мы смылись, — заметил Пассар. — Держи-ка лучше вон туда. — Пассар показал рукой куда и Жюль послушно повернул в указанном направлении. Он должен был дать Пассару возможность вести его, чтобы попасть туда, куда хотел.

Спустя немного времени Пассар, смотревший в заднее стекло, сообщил:

— Они у нас на «хвосте».

По меньшей мере с десяток полицейских машин преследовали их. Жюль изо всех сил надавил на педаль акселератора и машина помчалась на максимальной скорости. Реакция у Жюля была велико лепной и машину он водил так, словно она была продолжением его тела. «ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ В АЖУРЕ», — Жюль незаметно улыбнулся.

Разумеется, если бы это был настоящий побег, за ними не только бы отрядили погоню, но и выставили впереди кордоны. В небе кружили бы вертолеты и личные флайеры, чтобы засечь их с воздуха и, может, даже сбросить на них газовые бомбы. Однако этот побег должен был удаться и сильно осложнять его было нельзя. Главной задачей было организовать побег так, чтобы события развивались слишком быстро и у Пассара не было времени задуматься — он должен был принимать все за чистую монету.

Минут пять они мчались по деревенским дорогам и через поля, пока наконец не достигли окраины города. Дома здесь располагались ближе друг к другу, появились большие здания. Людей тоже стало больше, они шли вдоль дороги, таща большие тюки, видимо, спешили на рынок. Жюлю пришлось замедлить ход, чтобы не наехать на кого-нибудь.

— Скоро придется бросить машину, — заметил Пассар. — Здесь нас легко выследить. Впрочем, мы въезжаем в район, который я знаю, так что найдем где спрятаться, пока суматоха не уляжется. — И он вновь стал показывать Жюлю до-Р°гу.

Теперь они уже точно были в городе и машина еле ползла. Дома по обе стороны проезжей части были грязными и неухоженными. Окна большей частью выбиты. На улицах играли голые детишки их крики оглашали все вокруг. На веревках, протянутых через улицу, висело белье иногда всего в метре-двух над крышами проезжающих машин. Пыль и выхлопные газы сказывались на его чистоте, но, похоже, до этого никому не было дела.

Впрочем, людям, у которых был дом, еще повезло. Тротуары были забиты людьми и их пожитками. Старые рваные одеяла, разложенные на земле, служили им матрацами. Кое-где горели костры, на которых бездомные что-то готовили. Все свидетельствовало о крайней нищете. Жюль содрогнулся при виде этой картины, но сумел скрыть свои чувства, ведь для Хара Кусмана такие сцены должны быть привычными, как собственное отражение в зеркале.

Они достигли улицы, по которой ехать дальше на машине было делом безнадежным: так здесь было многолюдно. Жюль бросил взгляд на Пассара в ожидании совета. Тот лишь пожал плечами.

— Нам все равно пришлось бы идти отсюда пешком.

Жюль снял форму охранника, оставшись в кафтане, беглецы вышли из машины и смешались с толпой. Пассар скользил между заполонившими тротуар людьми, словно бесплотное существо. Видимо, это было некое искусство — таким вот образом двигаться сквозь толпу, однако Жюль явно им не владел. Он постоянно натыкался на кого-то, кому-то наступал на ноги. Ему приходилось то и дело перепрыгивать через спящих на тротуаре, а может и мертвых. Жюль потом так и не смог понять, как ему в этом столпотворении удалось не потерять Пассара из виду: наверное, отчаяние давало ему дополнительный импульс.

Пассар ни разу не оглянулся, чтобы посмотреть, где Жюль. По-видимому, он считал, что тот так же искусен в лавировании среди толпы, как и он сам. Впрочем, если бы он увидел растерянность товарища, легенда Жюля могла бы провалиться. Перед Пассаром стояли две задачи: во-первых, как можно скорее затеряться в толпе, чтобы преследовавшая полиция не смогла заметить их, а во-вторых, добраться до убежища.

Наконец они свернули с главной улицы на боковую аллею и подошли к какому-то дому. Короткая лестница вела к двери в подвал. Они спустились по ней.

Пассар дважды стукнул в дверь, сделал паузу, стукнул еще раз, снова сделал паузу и снова стукнул. Дверь отворилась внутрь и беглецы проскользнули в полутемную комнату. После яркого дневного света Жюль ничего не видел, однако постепенно его глаза привыкли к темноте и молодой человек понял, что они находятся в кладовой. По всей длине комнаты тянулись полки с бутылками, а в проходе стояли штабели ящиков.

— Где мы? — спросил Жюль.

— В безопасности, — уклончиво ответил Пассар. — За то, чтобы ты знал больше, тебе не платят.

Жюль понял намек и замолчал. Судя по всему, они находились в подсобном помещении бара или салуна и одновременно тайном укрытии — ведь дверь открылась сразу, как только постучал Пассар, а это свидетельствовало о том, что за ней постоянно кто-то находился.

— А, это ты, Пассар, — сказал открывший дверь мужчина — высокий, дородный, чья физиономия носила отпечаток сотен кабацких драк. — Я думал, мы теперь долго тебя не увидим. Говорят, ТЫ окопался в другом месте, а? — и он расхохотался собственной шутке.

Пассар тоже развеселился:

— Похоже, там пришлось не по душе мое общество, вот и выпустили пораньше и моего приятеля тоже. — Поколебавшись, он добавил: — Вот только плохо, что мы собирались в спешке и не успели захватить с собой кошельки.

— Какая оплошность, — укоризненно покачал головой мужчина. — Придется уведомить господина Тулмана. — Он потянулся к кнопке интеркома.

— Не волнуйся, — сказал Пассар Жюлю. — Я хорошо знаю Тулмана. Он нас не выгонит. У него и работенка найдется. А мы в долгу не останемся. Все будет в порядке. — Он подмигнул Жюлю.

ГЛАВА 10 ИГРЫ

После разговора с Майерсоном Иветта большую часть дня провела, бесцельно бродя по Весе и стараясь привести в порядок свои мысли. «ДУМАЙ, ДЕВОЧКА, ДУМАЙ, — приказывала она себе. — НЕ ДАВАЙ МОЗГАМ РАЗМЯГЧАТЬСЯ. ДУМАЙ!»

В схеме убийств было одно слабое звено: единственным местом, где преступники могли себя как-то обозначить, был отель, где останавливалась жертва. Билет на лайнер можно было сдать на предъявителя, деньги положить в банк тоже на предъявителя, но кому-то ведь надо было идти в отель и забрать вещи жертвы. Чтобы проводить подобные операции, убийцы должны иметь сообщников среди гостиничного персонала, ведь, кроме всего прочего, было необходимо выписать жертву из отеля. Похоже, служащие отелей были подкуплены на всем спутнике.

В ту же ночь в час тридцать Иветта вошла в вестибюль отеля «Союз», где останавливался Дак. Даже в столь поздний час здесь было полно людей. Ночной портье за стойкой сортировал почту.

С уверенностью богатой дамы Иветта обратилась к нему:

— Вы были на дежурстве прошлой ночью?

— Да, — отозвался мужчина, не отрываясь от работы.

— Мне сообщили, что мужчина по имени Дак Леман выписался из отеля ровно двадцать четыре часа назад.

— Возможно.

— Я бы хотела поподробнее узнать о его отъезде.

— Госпожа, столько людей приезжают и уезжают, что я… — Клерк осекся, подняв глаза от бумаг: женщина держала в руке станнер, нацеленный на него.

— Это что, ограбление?

— Нет. Мне нужна только информация и уверена, вы можете ее дать.

— Т-там сзади есть комната, — отозвался клерк, не сводя глаз с дула станнера.

— Хорошо. Пройдемте туда. И советую не делать резких движений. Я по натуре очень нервный человек, а станнер стоит на восьмерке. Не стоит рисковать.

Клерк провел Иветту в небольшой, хорошо оборудованный офис позади стойки. Девушка закрыла дверь и знаком показала, чтобы он сел в кресло. Затем вынула из сумочки веревку и связала его.

— Теперь, когда с предварительными формальностями покончено, могу объяснить вам правила игры, — ледяным тоном сказала она. — Я буду задавать вопросы, а вы отвечать. У вас есть выбор: вы лжете, молчите или говорите правду. Мне также есть из чего выбирать: либо я соглашусь с тем, что вы сказали, либо буду бить вас, а бить я умею, либо воспользуюсь оружием. Все ясно?

С клерка ручьем лил пот, он лишь кивнул головой.

У Иветты была и четвертая возможность, а именно: применить нитробарб. Однако пользоваться им ради столь мелкого винтика в механизме убийств не имело смысла. Не стрелять же из бластера по комарам.

— Хорошо, тогда начнем. Действительно ли Дак Леман выписался вчера из отеля?

Мужчина облизал губы.

— Я могу показать вам регистрационную книгу, где…

— Я видела ее и она ничего не доказывает, черт побери. Вы ведь были на дежурстве? Дак Леман лично выписался из отеля?

Клерк был на месте и это он сделал запись в журнале. Свирепая леди шутить явно не собиралась.

— За Дак Лемана выписывался друг.

— Друг, говорите? И этот друг поднялся в номер и вынес все вещи господина Лемана?

— Да и оплатил счет. Послушайте, у него был ключ от номера и я решил, что все в порядке.

— Не сомневаюсь в этом. А этот друг — вы его раньше видели?

— Что вы имеете в виду?

— По-моему, я ясно выразилась. — Иветта стала приподнимать ногу, словно собираясь ударить мужчину в весьма чувствительное место. Тот нервно следил за ней.

— М-да, я видел его раньше.

— Из вас все надо тянуть клещами. Думается, надо ввести в игру еще одно правило. Оно заключается в исчерпывающем ответе и действует следующим образом: вы даете на каждый вопрос наиболее полный ответ, не заставляя меня задавать вам десяток вопросов, чтобы выявить всю картину. Каждый раз, когда на мой взгляд ответ будет недостаточно исчерпывающим, я буду ломать вам один падец. Это называется стимулированием. А теперь не попытаетесь ли вы еще раз ответить на мой вопрос?

Бедняга клерк весь изошел потом.

— Да, я видел его раньше. Он довольно часто сюда приходит — два, три, четыре раза в неделю. Но имени его я не знаю, честно.

— И он всегда выписывает других людей из отеля?

— Всегда, — кивнул клерк. — Он подходит к стойке уже со всем их багажом, сдает ключ и оплачивает счет. Отелю нет дела до того, кто выписывается, если счет оплачен.

— Должно быть, на редкость дружелюбный господин, если столько людей доверяют ему свои вещи, как вы считаете? На этот вопрос можно не отвечать, он риторический. А скажите-ка мне вот что: вам не кажется странным, что он так часто это проделывает?

— Кажется. Но я думаю, это меня не касается.

— И сколько же этот друг платит вам за то, чтобы вы так думали?

— Пятьдесят рублей каждый раз. Знаете ли, мне ведь надо кормить жену и детей, мне нужны…

— А вот это уже чересчур исчерпывающий ответ, благодарю вас. Меня не интересуют ваши личные проблемы, чего не могу сказать о ваших моральных принципах. — Иветта пристально посмотрела мужчине в глаза. — Вы ведь знаете, что происходит с этими вашими гостями, не так ли? С теми, кто не выписывается лично?

Клерк судорожно вдохнул. Смысла скрывать что-то не было — эта женщина многое знала и без него. Она играла с ним и, похоже, ей доставлял удовольствие каждый поворот «психологического ножа», который она в него воткнула.

— Их убивают. Такова жизнь здесь, на Весе и большинство людей с этим мирятся. Убивают ведь только туристов, а нас, местных жителей, — никогда.

— Смириться — одно дело, но вы ведь помогаете убийцам. И как вы себя при этом чувствуете? Как вы можете идти домой, к жене и детям, которых вы, надо полагать, любите, зная, что приложили руку к убийству невинных людей?

Мужчина пожал плечами, насколько ему удалось это сделать, связанному:

— Если бы я не стал этого делать, нашелся бы кто-нибудь другой. Так почему бы не заработать на этом немного денег?

Иветта подавила в себе гнев. Подобный рационализм существует столько же, сколько и человеческая низость. По-видимому, в каждом отеле Весы был как минимум один подкупленный клерк. Сокрушаться попусту не имело смысла: в весьма ограниченных рамках морали этих людей они не делали ничего дурного.

— А полиция не беспокоила вас по поводу этих исчезновений?

— Нет, с какой стати? У них приказ не вмешиваться.

Приказ? Девушка сразу вспомнила о том, что они обсуждали в кабинете Шефа.

— Есть всего один человек, который может отдать полиции такой приказ, не так ли? Это маркиза.

— Насколько я знаю, так оно и есть. Послушайте, я в этом деле не участвую. Я не убийца. И ничего не знаю. Все, что мне известно, так это слухи. Люди говорят — маркиза отдала приказ «не трогать». Это все, что я могу вам сообщить, честно.

Иветта склонялась к тому, чтобы поверить ему. Клерк был незначительным звеном в операции, его не стали бы посвящать в тайны заговора. Он дал девушке несколько зацепок и подтвердил многое из того, о чем она раньше подозревала. Больше она на него давить не станет. Можно кончать разговор. Иветта встала.

— Я скажу вам, что намерена предпринять. Поскольку вы так хорошо играли, я не стану причинять вам вред. — Мужчина вздохнул с облегчением. — Однако на время мне придется убрать вас с дороги, чтобы вы никому не успели рассказать о моем визите. Я снижаю заряд станнера до семи. Вы вырубитесь примерно на тридцать шесть часов, а потом некоторое время будете как в тумане. Но в будущем это никак на здоровье не скажется. Однако, ради вашего же блага, я предлагаю вам сразу преребраться на другую планету и найти новую работу — желательно, честную.

Мужчина начал было протестовать, но Иветта уже нажала на курок. Клерк обмяк и соскользнул с кресла, а девушка убрала станнер обратно в сумочку и спокойно вышла из офиса.

«ПОХОЖЕ, ПРИДЕТСЯ ПОТРЯСТИ САМУ ВЕРХУШКУ», — подумала она. Подозвав такси, она отправилась в отель, чтобы немного поспать перед завтрашним визитом к маркизе Гиндри.

В большинстве случаев светский календарь людей такого ранга, как маркиза, был бы так расписан, что Иветта смогла бы добиться аудиенции лишь через два-три дня. В иерархии дворянства маркизы шли сразу за герцогами, правившими отдельными планетами. Маркиз обычно правил континентом или, как в случае с Весой, спутником и в его ведении находилась огромная территория. Ответственность была колоссальной и потому число личных аудиенций было ограничено.

Иветта была достаточно хорошо осведомлена о заботах дворян подобного ранга. Ее отец, Этьен д’Аламбер, был герцогом ДеПлейна; но поскольку обычно он был занят управлением Цирком и своей тайной деятельностью на благо Императора, делами планеты ведал старший брат Иветты Роберт, который, будучи наследником титула герцогов ДеПлейна имел следующий по иерархии титул — маркиз. Роберт выделялся из рода д’Аламберов тем, что предпочитал заботы по управлению целым миром острым ощущениям от выступлений в Цирке, а герцог был рад воспользоваться возможностью и свалить ответственность на плечи своего наследника. Иветта знала каким тяжелым может быть бремя управления планетой, — она видела брата в деле, — и потому ожидала, что маркиза будет занята.

К своему удивлению, девушка обнаружила, что за небольшую взятку можно убедить секретаря маркизы по связям с общественностью назначить ей встречу в тот же день после обеда. Она сообщила секретарю, что заинтересована во вложении части своего изрядного состояния в экономику Весы и ей ответили, что маркиза с удовольствием выслушает ее планы.

Прибыв во дворец, Иветта нашла его слишком пышным и претенциозным, однако была готова к этому. Веса и сама была такой же — с какой стати быть другой ее правительнице? Мебель была исключительно из ценных пород дерева и даже самые простые предметы обстановки были инкрустированы драгоценными металлами. Подобная демонстрация дурного вкуса была не по душе агенту СИБ, однако Иветта не показала вида.

Рандеву состоялось в салоне, таком же претенциозном, как и все прочие помещения дворца. Пол был выложен абстрактной мозаикой, стены сделаны из коричневого мрамора, потолок украшала сюрреалистическая роспись изображавшая, похоже, космическую битву, которой никогда не было. Арки при входе подпирались колоннами в добрых четыре метра высотой. Комната была загромождена мебелью, обитой расшитым серебряными розами атласом.

В центре салона вся увешанная жемчугом восседала маркиза Гиндри во всем своем стапятиде-сятикилограммовом великолепии. За спиной маркизы стоял мужчина. У него были окладистая русая борода и усы. Его острые, цепкие глазки так и впились в Иветту. Мужчина был одет в белый пиджак-тунику и брюки, на его шее висела золотая цепь, которую венчал изумруд небывалой величины. Иветта нашла его несколько полноватым, однако рядом с маркизой он казался просто тощим.

«НЕУДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ЕЕ КАЛЕНДАРЬ НЕ РАСПИСАН, — подумала девушка. — НИКТО НЕ ХОЧЕТ ИМЕТЬ С НЕЙ ДЕЛА».

Тщательно скрывая свои истинные чувства, Иветта присела в реверансе и остановилась метрах в двух от маркизы. Будучи дочерью герцога и сестрой маркиза, она была обучена всем тонкостям светской премудрости и по части этикета могла перещеголять кого угодно. Однако предполагалось, что Кармен Веласкес — из простонародья и, несмотря на свое большое состояние, мало общалась с дворянами. Поэтому Иветта изобразила крайнее смущение при виде маркизы.

— Ваше Высочество… — запинаясь, начала она.

Мужчина, стоявший рядом с маркизой, поправил девушку:

— Ваше Превосходительство.

— Ах, простите, Ваше Превосходительство. Простите, но я никогда прежде не встречалась с особами столь высокого ранга. Меня зовут Кармен Веласкес и я попросила об аудиенции, потому что хочу инвестировать в Весу большие деньги и мне бы хотелось поделиться с вами своими планами.

— Вам нравится на Весе? — поинтересовалась маркиза. Голос ее, казалось исходил из глубин многочисленных подбородков.

— Ах, очень нравится, Ваше Превосходительство. Я провела здесь уже две недели и нахожу ее просто великолепной. Мой муж недавно скончался, оставив мне значительное состояние, а ваш спутник представляется мне прекрасным местом для оборота наличности. Неглупый человек мог бы нажить здесь большой, прямо-таки убийственный капитал.

Иветта внимательно следила за лицами обоих, но ни один не отреагировал на слово «убийственный». Впрочем, Иветта этого и не ждала, просто забросила пробный шар.

— Здесь действительно многие составили себе состояние, — отозвался мужчина, — а небольшой капитал значительно увеличили. У нас всегда есть возможности для капиталовложений. Сколько вы хотите вложить?

— Простите, господин, я не припоминаю, чтобы мне называли ваше имя, — сказала Иветта. — Мне не хотелось бы показаться грубой, но мой муж всегда говорил, чтобы я выясняла заранее, с кем имею дело.

— Это я должен извиняться за то, что сразу не представился, милая дама. Меня зовут Гарет, я первый советник Ее Превосходительства.

Лицо Иветты осталось непроницаемым, но про себя она лихорадочно пыталась вспомнить, где слышала это имя. Но где?

— Благодарю вас, господин Гарет. Я думала начать с небольшой суммы — семь-восемь миллионов рублей.

Глаза Гарета загорелись — он явно не считал эту сумму незначительной. Он стал разглядывать

Иветту более внимательно, она почти физически ощутила работу его мозга. Глаза Гарета скользнули по телу девушки. На короткое мгновение он замер. По лицу промелькнула тень и тут же исчезла.

— Очень заманчивое предложение от очень привлекательной деплейнианки, — сказал он.

Иветта уловила едва заметное ударение на последнем слове.

— Я не деплейнианка, хотя вы не очень ошиблись. Я уроженка Пуританин, однако я довольно рано поняла, что пуританский образ жизни не для меня и покинула планету, прежде чем окончательно не закоснела. Впрочем, гравитация на этих двух планетах одинакова и вызывает похожие изменения в структуре тела, поэтому меня не удивляют ваши слова.

— Что ж, я ошибся, госпожа. Прошу простить меня. — Гарет старался говорить сдержанно, чтобы никоим образом не выдать своих чувств.

И тут Иветта вдруг вспомнила, где слышала имя Гарета. Его упоминал Дак. Он говорил, что идет на частную вечеринку в дом некоего Гарета, местной шишки. Этот визит стоял у Дака последним в расписании в тот день, когда он… исчез. Майерсон подтвердил, что Дак отправился к Гарету и после этого его больше не видели.

«ОН НИ НА МИНУТУ НЕ ОТХОДИТ ОТ МАРКИЗЫ», — подметила девушка. Было похоже, что правительница Весы зависит от него не только в том, что касается советов.

— Я рада, что вы находите мое предложение заманчивым, — произнесла девушка. — Я знаю, что у вас довольно много отелей и казино, но ведь и туристов тоже много. Чтобы отличаться от остальных инвесторов, я решила субсидировать строительство прозрачного купола на поверхности спутника — естественно, с транспортными туннелями, соединяющими его с подземным миром Весы. Это будет необычно и, уверена, привлечет туристов.

— Мысль о прозрачном куполе возникала и раньше, — ответил Гарет. — Разумеется, придется преодолеть многочисленные трудности, например, как избежать повреждения его от метеоритов. Пока не нашлось человека, у которого хватило бы денег, чтобы осуществить подобный проект. Возможно, вы будете первой.

Беседа превратилась в словесную дуэль между Иветтой и первым советником. Маркиза сидела и слушала, а двое противников тщательно взвешивали свои слова, в то же время пытаясь уловить скрытый смысл в словах другого, разгадать намеки… Это была серьезная словесная игра в кошки-мышки и ни одна из сторон не хотела уступать ни единого очка. Иветта подробно рассказывала о своих «планах» насчет купола, а Гарет обещал, что маркиза поддержит проект, а в общем-то никакого конкретного соглашения достигнуто не было.

Иветта сделала для себя несколько важных выводов.

Маркиза Гиндри не была мозговым центром заговора убийц, это было точно. Иветта увидела в ней глупую и, пожалуй, несчастную женщину. Маркиза могла быть в курсе происходящего, вполне возможно, даже отдала приказ полиции не трогать заговорщиков — по каким-то причинам. Но у Гиндри не хватило бы ни хитрости, чтобы создать такую организацию, ни силы воли, чтобы удерживать ее в руках. Это должен быть человек более коварный и скользкий, как говорится, с мертвой хваткой.

Гарет, судя по всему, обладал такими качествами, а в добавление к ним — и высоким положением, позволяющим ему действовать практически бесконтрольно.

После ухода Кармен Веласкес Гарет извинившись перед маркизой, отправился звонить лейтенанту Лесину.

— Что-нибудь слышно о дю Шане?

— Ничего, — доложил Лесин. — Но это ненадолго. Я велел художнику сделать его изображение по словесному портрету и раздать всем нашим людям. Я даже послал копию в школу на тот случай, если он невзначай там объявится.

— Хорошо. Есть еще одна особа, которую не мешало бы проверить: женщина по имени Кармен Веласкес. Она тоже похожа на деплейнианку и это навело меня на подозрения. Явилась сюда со слишком уж роскошным предложением и мне кажется, она что-то вынюхивает. Утверждает, что уроженка Пуританин, но я встречал прежде людей с этого мира и она совсем на них не похожа. Кем бы она ни оказалась, это очень проницательная дамочка, слишком проницательная, чтобы быть той, за кого себя выдает.

— Вы хотите, чтобы ее убрали?

— Пока нет. Есть шанс, что она все же та, за кого себя выдает и, если провернуть сделку, которую она предлагает, это будет прекрасно. Но я хочу, чтобы ее проверили. Она сказала, что остановилась в отеле «Регулус». За ней надо вести постоянно наблюдение. Я желаю знать, куда она ходит, что делает и с кем общается. «И ОСОБЕННО, — добавил он про себя, — НЕТ ЛИ У НЕЕ КОНТАКТОВ С ДЕПЛЕЙНИАНЦЕМ, ИМЕНУЮЩИМ СЕБЯ ЖОРЖЕМ ДЮ ШАНОМ? ОНА МОЖЕТ СТАТЬ КЛЮЧОМ К РАЗГАДКЕ ЭТОЙ ТАЙНЫ».

ГЛАВА 11 ШКОЛА ДУШИТЕЛЕЙ

Все прошло хорошо — Жюль и надеяться не смел, что так быстро добьется своего.

Пассар отвел Жюля наверх и познакомил с господином Тулманом, низеньким человечком, толстым как бочка. Тулман задал массу вопросов об их побеге, который считал не иначе как чудом. Жюль предоставил право говорить Пассару: Тулман скорее поверит человеку, которого он знает. Пассар постарался так все приукрасить, что Жюль и сам еле узнал в его рассказе историю их небольшой эскапады. Любые оплошности, которые мог допустить агент, были теперь хорошо замаскированы преувеличениями недавнего его сокамерника.

Затем встал вопрос об оплате за их убежище. С Пассаром все обстояло просто — у него была масса контактов и с работой ему было проще. Жюль — совсем другое дело. Тулман во всех подробностях расспросил молодого человека о его прошлом и тот изложил легенду, разработанную Кантаной. В результате получился портрет человека, за которым, останься он на Чандахе, охотились бы как за диким зверем. Ему надо было прокормить большую семью и ради того, чтобы раздобыть денег, он готов был на все — даже на убийство. Жюль надеялся, что такая кандидатура окажется идеальной для вербовщиков.

Тулман попался на крючок. Он попросил Пас-сара на минутку выйти и, когда они с Жюлем остались наедине, рассказал ему об организации, способной помочь ему покинуть планету и одновременно позаботиться о его семье. Работа, которая от него требовалась, была нетрудной и безопасной — в подробности Тулман не вдавался. Зато в целом расписал все так цветисто, что Жюль понял: этот человек получает комиссионные за каждого рекрута. Устоять перед таким предложением было трудно, да Жюль и не собирался отказываться. Он сообщил Тулману, что будет счастлив записаться в организацию и они пожали друг ДРУГУ руки — сделка была заключена. Затем Тулман велел отвести Пассара и Жюля в небольшую комнату, где они получили горячую пищу и провели ночь.

Рано утром на следующий день явились двое мужчин, без церемоний разбудили Жюля и велели ему быстро одеваться. Он едва успел проглотить чашку чая, как его доставили к вертолету, взлетевшему сразу, как только мужчины оказались на борту. Жюлю завязали глаза и вертолет сделал несколько кругов над городом, пока мужчины не посчитали, что рекрут потерял ориентацию. Только тогда вертолет отправился к месту назначения. Жюль спросил, куда они летят, но ему грубо велели заткнуться и не лезть не в свое дело. Оставшаяся часть полета проходила в молчании.

Это вполне устраивало Жюля. Поскольку у него не было часов и никакого другого способа определить время, молодой человек воспользовался отсутствием разговоров, чтобы считать удары собственного сердца. Ему необходимо было выяснить, как далеко от Бангоры находился учебный центр и он решил вычислить расстояние по биологическому ритму.

По подсчетам Жюля прошло около полутора часов, прежде чем вертолет коснулся земли. Повязку с глаз Жюля сняли и он огляделся, щурясь от яркого дневного солнца.

Вертолет стоял посредине грязного двора. Группы людей по шесть-семь человек проделывали различные упражнения. С трех сторон двор был окружен каменной стеной высотой в три метра, а с четвертой располагались здания, похожие на бараки. «ЭТО ЖЕ НАСТОЯЩИЙ АРМЕЙСКИЙ ЛАГЕРЬ, — подумал Жюль, на которого увиденное произвело впечатление. — ДА УЖ, ОРГАНИЗАЦИЯ У НИХ — БУДЬ ЗДОРОВ».

Стражи отвели Жюля к ближайшему зданию, выглядевшему чуть более официально, чем другие, втолкнули в небольшую приемную и велели ждать. Через две минуты его пригласили в кабинет.

Кабинет был обставлен по-спартански просто. Старый деревянный стол, вращающийся стул, столик, два стула с прямыми спинками и школьная доска на стене составляли всю его меблировку. Оконное стекло было частично закрашено, чтобы в комнату нельзя было заглянуть снаружи.

Мужчина, стоявший за письменным столом, отличался военной выправкой. Это был один из самых высоких чандахаров, виденных Жюлем, ростом в добрых два метра. Держался он уверенно, лицо его было испещренно шрамами. Одет мужчина был в обычный коричневый кафтан, доходивший до пола.

— Добро пожаловать в нашу школу, господин Кусман. — Руки он не подал, однако указал на стул. Жюль пересек комнату и сел. Мужчина сел тоже. — Меня зовут Джахерди и в течение последующих нескольких недель мы с вами узнаем друг друга получше.

— Уверен, мне это будет очень приятно, — вежливо отозвался Жюль.

Джахерди зловеще усмехнулся:

— Вот в этом я сильно сомневаюсь. Мне говорили, что в прошлом вам доводилось убивать людей. Это так?

— Конечно, при моей жизни этого трудно избежать.

— Скольких вы убили?

— Я не считал. Не знаю точно. Около десяти. Во дворце барона Кальпуны охранников было двое — вот это мне известно.

Джахерди хмыкнул:

— Если вы будете с нами работать, вам придется убивать в три раза больше людей за одну неделю. И вы не будете убивать их случайно, как в уличной драке. Эти убийства будут аккуратными, четкими и деловыми. Мы будем тренировать вас до тех пор, пока это не станет для вас привычным делом и вы будете работать вместе с другими обученными людьми. Вы будете убивать без эмоций, ради единственной цели — денег. Убийство в состоянии аффекта ослабляет душу, а слабаков мы не терпим. Я ясно выражаюсь?

— Да, вполне. Но меня разыскивает полиция…

— На Весе она вас искать не станет, а именно туда вы отправитесь по окончании учебы. Здесь они тоже не будут искать вас, поскольку понятия не имеют о существовании нашей школы. Предоставьте нам волноваться насчет риска, Кусман, а вашей единственной заботой будет выучиться тому, что вам будут преподавать и хорошо выполнять свою работу. Если выполните эти две задачи, получите такое вознаграждение, какое вам и не снилось. Это все, что я имею сказать вам сейчас. Вам покажут ваш барак и дадут необходимое снаряжение, а потом вы подключитесь к группе новичков. Удачи.

— Спасибо, сэр.

Жюля отвели в барак в конце лагеря и выделили койку. Поскольку он бежал из тюрьмы, своих вещей у него не было. Ему подобрали одежду по росту, Жюль переоделся и его вывели наружу, чтобы познакомить с другими новобранцами.

Тот день они провели большей частью за уроками в классе. Жюль получил сведения о том, какой будет группа, каковы будут ее цели и как она будет действовать. Он узнал, что жертвы выбираются заранее. Этим занимался член группы, специализировавшийся на подобного рода контактах. Разведчик намечал жертву, как бы невзначай заводил с ней беседу и оценивал, стоит ли она внимания. Если да, он втирался к ней в доверие и находил способ изолировать ее от всех, кроме собственной группы. Выбрав момент, человека убивали, причем всей командой. Затем у жертв забирали все ценное, от тел избавлялись, а один или два члена группы отправлялись в отель, где жила жертва и освобождали номер, не оставив никаких следов. Обратные билеты сдавались.

— За нами не должно оставаться открытых дверей, — подчеркивал инструктор. — Мы ведем наши операции уже двадцать лет только потому, что тщательно обрывали каждую ниточку, которая могла привести к нам. Мы как ураган, сметающий перед собой все, что можно, а потом исчезающий без следа.

— Извините, сэр, — сказал Жюль, поднимая руку. — Могу я задать вопрос?

— Вы здесь, чтобы учиться, а вопросы способствуют этому.

— Вы упомянули о том, что от тел избавляются. Если жертв так много, как вы говорите, как можно избавиться от всех так, чтобы никто ничего не заметил? — Над этой загадкой они бились с Иветтой с самого начала. Сейчас Жюль узнает разгадку.

— Умный вопрос. Мы используем саму природу Весы. Это спутник без атмосферы и приходится перерабатывать очень много сырья. На Весе имеется прекрасно функционирующий перерабатывающий завод. Мы просто отправляем тела туда и они помогают поддерживать жизненный баланс на Весе.

Так вот в чем дело! — Жюль был поражен. — Отсюда никаких следов, по которым можно было бы найти жертвы, — только несколько граммов металлических отбросов на дне перерабатывающего контейнера. Кем бы ни был тот человек, что придумал этот план, ему нельзя отказать в дотошности и уме, с которыми он сумел воплотить его в жизнь.

Большую часть дня новобранцы провели во дворе, выполняя упражнения и командные маневры, учились группой реагировать на различные ситуации, сообща решать поставленную задачу. Для Жюля физподготовка не представляла сложности — он ведь всю жизнь тренировался, будучи цирковым артистом, однако выделяться среди товарищей было нельзя и в конце дня притворился таким же усталым, как и остальные. Вечером состоялись занятия по философии и медитации, чтобы ученики достигли такого состояния, когда они будут в мире с самими собой и тогда убийство не будет казаться им чем-то ужасным. К 22.00 все уже просто горели желанием повалиться на койку и уснуть.

Жюль дождался, когда все заснут и выскользнул во двор. Чтобы обеспечить проведение операции по ликвидации лагеря, ему необходимо было выяснить его местоположение. Днем во время тренировки налетел легкий бриз, принесший слабый запах моря. Однако звука волн Жюль не слышал из чего заключил, что они все же находятся на приличном расстоянии от берега.

Ночь стояла ясная, звездная. У Жюля не было под рукой ни инструментов, ни часов, потому не было возможности вычислить долготу, зато он мог попытаться сделать по звездам приблизительный расчет широты. Местные созвездия были неизвестны ему, но он запомнил конфигурацию звезд, расположенных наиболее близко к северному и южному горизонтам. Позднее, когда можно будет посмотреть звездные карты, это в совокупности с длительностью полета на вертолете от

Бангоры и учетом того, что поблизости находится море, позволит Службе определить местонахождение школы.

Завершив наблюдения, Жюль направился было в барак, как вдруг услышал шаги. Он отступил в тень. Мимо прошел часовой ничего не заметив и, когда он удалился, Жюль вернулся на свою койку. Ничто не говорило о том, что его отсутствие заметили. Он скользнул под одеяло и сразу заснул.

Следующий день начался так же, как предыдущий. После завтрака были уроки по философии убийства и технике, применяемой душителями. Демонстрировались фильмы, снятые во время совершения убийств инструктор комментировал их, указывая на сильные и слабые места в действиях убийц. Для Жюля сама идея просмотра подобных фильмов была ужасной, но он сидел с каменным лицом и вместе с другими учениками смотрел на экран.

Просмотр, однако, был прерван — явился посыльный и сообщил преподавателю, что Жюля немедленно требуют в кабинет Джахерди. Недоумевая, что это могло означать, Жюль вышел вместе с посыльным и отправился в административное здание.

Секретаря, сидевшего за столом накануне, не было и комната казалась странно тихой. Жюль насторожился, чуя измену. Посыльный велел ему сразу идти в кабинет, сказав, что там его ждут. «МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ СЛИШКОМ ЖДУТ», — подумал Жюль, берясь за дверную ручку.

Он вошел не сразу — сначала приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Прямо перед ним, четко вырисовываясь на фоне окна, стоял Джахерди. Перед ним лежал лист бумаги с наброском какого-то портрета. Жюлю не требовалась особая интуиция, чтобы сообразить, кто именно изображен на нем

«ДА, БЫСТРО РАБОТАЮТ НА ВЕСЕ, — подумал молодой человек, — БЫСТРЕЕ, ЧЕМ Я РАССЧИТЫВАЛ».

— Входи! — приказал Джахерди.

Было только два варианта бегства: вперед или назад. Оценивая обе возможности, Жюль понимал, что путь назад отрезан. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что в коридоре перед дверью приемной его ждут несколько человек. Любая попытка выскочить наружу закончится тем, что его пристрелят еще до того, как он доберется до выхода.

Оставалось — вперед. Но тут, похоже, Жюля поджидала ловушка. Он был уверен, что по обе стороны от двери стоит как минимум по одному вооруженному человеку. Он не знал, какой приказ получили люди — убить его или просто парализовать, однако это особого значения не имело: даже если сейчас его просто схватят, то потом наверняка убьют, скорее всего после укола иитро-барба.

Показывать, что он колеблется, Жюль не имел права. Это означало бы, что он заподозрил ловушку, в этом случае его пристрелят на месте. Выбора не было: надо было идти в капкан, но — с умом.

— Да, сэр. — Жюль сделал шаг в комнату. — Могу я спросить, в чем дело?

Больше не было сказано ни слова — Жюль начал действовать. Сделав первый шаг, он, пригнувшись, прыгнул. Прыжок был не очень хорошо рассчитан, Жюль не смог вложить в него ту силу, какую хотел, однако внезапность сыграла свою роль.

Жюль приземлился на правую ногу прямо перед столом и тут же крутанулся на ней против часовой стрелки. Разворачиваясь, он заметил, что в кабинете действительно находились еще двое, по обе стороны от дверей, однако при эффектном появлении Жюля они приросли к месту. Прежде чем мужчины успели прицелиться, Жюль подобрался, согнул колени и, мобилизовав сверхмощные мускулы ног, бросился прямо на Джахерди.

Начальник лагеря увернулся — именно на это Жюль и рассчитывал. Свернувшись в клубок, он нагнул голову и ударил в оконное стекло стаки-лограммовым пушечным ядром. Звук разбитого стекла прозвучал как гром среди ясного неба. Жюль, опередив осколки, вылетел во двор.

Из многочисленных порезов на руках, плечах и затылке струилась кровь, лицо и глаза были в порядке. Пролетев по воздуху, молодой человек упал, однако это было рассчитанное падение опытного воздушного гимнаста. Перекатившись вперед, он вскочил на ноги, готовый бежать. Однако, бросив быстрый взгляд вокруг, понял, что надежды выбраться у него практически нет.

Двор был заполнен мужчинами, вооруженными станнерами. Стремительное появление Жюля из окна застало их врасплох, однако время, понадобившееся ему для того, чтобы встать на ноги, дало им возможность прийти в себя. Мужчины смотрели на агента без всякого выражения, однако в их позах чувствовалась решимость.

Но даже теперь, поняв, что шансов уцелеть у него нет, Жюль не утратил боевого духа. «ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, Я ПОКАЖУ ИМ, ЧТО Д’АЛАМБЕРЫ УМИРАЮТ СРАЖАЯСЬ». -И он бросился на ближайшую группу.

Луч станнера, поставленного на пятерку, свалил Жюля на месте.

Джахерди выглянул сквозь дыру в окне и спросил:

— Он жив?

— Да, сэр. Но несколько часов пролежит без сознания.

— Хорошо. Свяжите его. Не забудьте: он де-плейнианец и может разорвать обычную веревку. Позаботьтесь связать его так, чтобы он только-только мог дышать, а потом принесите ко мне. Нам надо отправить его живым на Весу для допроса.

«МНЕ ЖАЛЬ ТЕБЯ, КУСМАН, ИЛИ ДЮ ШАН, ИЛИ КАК ТАМ ТЕБЯ ЗОВУТ, — добавил про себя Джахерди. — Я ЗНАЮ ГАРСТА И ЕГО МЕТОДЫ. К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА ОН С ТОБОЙ ЗАКОНЧИТ РАБОТУ, ТЫ БУДЕШЬ УМОЛЯТЬ ЕГО ДОБИТЬ ТЕБЯ».

ГЛАВА 12 ТАЙНЫЕ УДАРЫ

Добираясь до своего отеля после встречи с маркизой, Иветта поняла, что за ней следят. По-видимому, Гарет решил присматривать за ней, но Иветта ожидала этого — на его месте она поступила бы точно так же.

В номере она привела себя в порядок, сделала кое-какие телефонные звонки и через полчаса вышла. Остаток дня она провела за игрой, смотрела кино… Иветта старалась, чтобы люди Гарета видели, куда она идет, — ей не хотелось отделываться от «хвоста». По крайней мере сейчас.

В отель она вернулась не поздно, пообедала в ресторане и потом спустилась в свой номер. По ее виду тем, кто за ней наблюдал, должно было быть ясно, что она устала как собака и собирается отойти ко сну.

Когда Иветта оказалась в номере, все признаки усталости тут же исчезли и она решительно взялась за дело. Сорок пять минут, проведенных перед зеркалом, полностью изменили лицо девушки — от прелестной вдовушки не осталось и следа. Иветта надела парик из длинных белокурых волос, намеренно приведенных в художественный беспорядок. Облегающий черный кожаный комбинезон, отличавшийся от туалетов Кармен Веласкес, довершил маскировку. Только самый внимательный наблюдатель смог бы узнать теперь в Иветте женщину, проведшую день в банальных развлечениях.

Проверив, все ли она взяла с собой, девушка открыла дверь и вышла из номера. В конце коридора рядом с лифтом сидел один из мужчин, нанятых Гаретом следить за ней. Он поднял глаза и уставился на девушку, словно не веря своим глазам. Затем вновь уткнулся в газету.

Иветта подошла к сыщику, обратив при этом внимание на то, что, кроме него, в коридоре никого не было. Это облегчало задачу. Сунув руку в сумочку, она вытащила станнер и в упор выстрелила в мужчину. Станнер был поставлен на «четверку» — это должно было обезвредить беднягу по меньшей мере на два часа, — у Иветты была масса времени, чтобы ускользнуть незамеченной.

Девушка поднялась в вестибюль. Направляясь к выходу из отеля, она зазывно покачивала бедрами, взгляды всех мужчин устремились на нее. Иветта знала, что иногда бросаться в глаза — самая лучшая маскировка. Люди Гарета тоже смотрели сейчас на нее, но — как на объект сексуального вожделения. Иветте пришла в голову шальная идея подойти прямо к одному из них и подмигнуть, однако она устояла перед соблазном: не имело смысла искушать судьбу.

Сыщики и не подумали ее преследовать, хотя были бы не прочь, да только у них были другие задачи.

С выяснением адреса Гарета у Иветты не возникло затруднений: несколько тайных звонков по телефону из номера перед тем, как она отправилась играть, — и вся информация была у нее. Девушка проверила адрес по карте и выработала план атаки. Сев в такси, она поехала к дому Гарета.

Чем больше Иветта размышляла, тем больше убеждалась в том, что Гарет и есть тот человек, который стоит во главе заговора. Сегодняшняя аудиенция показала, что ему достаточно пошевелить пальцем и маркиза сделает все, что он скажет. У него было достаточно ума, хитрости и хладнокровия, чтобы создать такую организацию и обеспечить ее функционирование в течение двадцати лет, причем так, что ее не разоблачили.

Один из главных агентов Службы Имперской Безопасности, Иветта располагала полномочиями объявить Гарета предателем на основании имевшихся у нее сведений и казнить его прямо на месте. Без него организация распадется на небольшие группки, с которыми вполне сможет справиться местное агентство Службы. Задание Иветты считалось бы выполненным и никто, даже сам Шеф, не стал бы критиковать девушку за такое решение проблемы.

Однако Иветта д’Аламбер предпочитала действовать по-другому. Она хорошо осознавала ответственность, которую налагали на нее полномочия в вопросах жизни и смерти. Прежде всего ей необходимы были доказательства того, что Гарет действительно возглавляет заговор именно ради этих доказательств она и собиралась сейчас нанести визит в его дом. Кроме того, девушка рассчитывала найти информацию, достаточную, чтобы иметь возможность разгромить всю банду, не дожидаясь, пока она сама развалится после смерти главаря.

Иветта вышла из такси и огляделась. Ей предстояла работа более сложная, чем она ожидала. Дело в том, что взломать замок и проникнуть в дом на Весе было гораздо труднее, чем в любом другом месте Империи. Почти все дома строились под землей, ниже уровня улиц, а это означало, что в них не было ни окон, ни верхних этажей. Кроме того, в подземных жилищах круглые сутки горел свет и это крайне затрудняло тайное передвижение.

«Единственный способ проникнуть внутрь, — поняла Иветта, — это действовать напрямую». Номинально была ночь, хотя на Весе это не имело значения. Люди могли не спать в любое время суток — так они и делали, однако Иветта рассчитывала, что Гарета либо не окажется дома, либо он все же будет спать. Подойдя к двери, она попыталась отодвинуть задвижку. Та не поддалась.

Иветта вынула из сумочки небольшой набор «отмычек». Замок на двери был стандартным и его можно было открыть, набрав правильную комбинацию электронных импульсов. Устройство по отпиранию дверей, которым располагала девушка, представляло собой сверхминиатюрный компьютер, в какие-то секунды просчитывающий миллиарды комбинаций. Меньше чем через минуту Иветта услышала звук известивший о том, что запорный механизм отключен.

Девушка уложила «отмычку» в сумочку и вынула детектор электрического тока. Простейшая система сигнализации сработает, если прервать электрическую цепь, например, при открывании двери. Так и есть: прибор показал, что дверь Гарета оборудована именно такой системой. Детектор позволил девушке проследить электрическую цепь вокруг двери. С помощью лазерной дрели она в нужных местах пробуравила дверную раму и отключила систему сигнализации. Убедившись после еще одной проверки, что больше нет никаких других систем сигнализации, Иветта открыла дверь и проскользнула внутрь.

В доме было темно, но девушка была готова к этому. Она надела специальные очки и взяла в руку маленький инфракрасный фонарик — теперь она могла видеть в темноте — и отправилась исследовать дом Гарета.

В длинном коридоре находилось лишь несколько стульев, небольшой столик и часы на стене. Гардероб оказался просто шкафом, где хранились одежда и шляпы. Иветта пробежалась лучом по стенам, полу и потолку, но нигде не обнаружила тайников.

Первой комнатой оказалась гостиная. Иветта отметила, что вся мебель у Гарета высшего класса, лучше, чем у маркизы и не такая вычурная: несомненно, этот человек обладал вкусом. Прежде всего нужно было проверить книжные шкафы. Иветта прошлась по ним с мастерством истинного профессионала. Затем осмотрела все остальное. Следующая комната — столовая — была меньше заставлена мебелью и в ней тоже ничего не оказалось.

Одна дверь, как предположила девушка, вела из столовой в кухню, другая — неизвестно куда. Она была заперта и словно бросала Иветте вызов. Проверка показала, что замок на двери механический и сигнализацией она не снабжена. Воспользовавшись лазерной дрелью, Иветта открыла ее и оказалась в комнате, меньшей по размеру, чем гостиная и столовая. Это было что-то вроде кабинета. В одном конце комнаты стоял небольшой письменный стол, заваленный бумагами и дисками. Мусорная корзина была полна сигаретных окурков и косяков с наркотиками.

Иветта стала быстро просматривать бумаги. На них были какие-то цепочки цифр. Разумеется, в бумагах первого советника маркизы могли содержаться цифры, однако Иветта подозревала, что это тайнопись Гарета. Иветта засняла страницы мини-камерой.

Покончив с бумагами, лежавшими снаружи, она попыталась открыть ящики стола. Однако они были заперты. Иветта без труда вскрыла их. В нижнем ящике обнаружилось двойное дно. В тайнике было спрятано несколько дисков.

Острый слух Иветты уловил какой-то звук за спиной. Девушка стремительно развернулась, одновременно выхватив из сумочки станнер. В ту же секунду в комнате зажегся свет.

— Спокойно, госпожа, — раздался голос. — В настоящую минуту на вас направлены четыре пистолета. Положите оружие обратно.

Она увидела небольшого роста мужчину, за спиной которого стояли еще трое мужчин, вооруженных станнер ами.

Иветта сделала как велел незнакомец.

— Вот так-то лучше. А теперь бросьте сумочку вон туда, в угол. — Иветта снова повиновалась. — Гарет ожидал чего-то в этом роде. Узнав, что вы ускользнули из-под носа наших людей в отеле, мы знали, где вас искать. — Толстяк подошел и остановился перед девушкой, слегка опустив дуло станнера. — А теперь будьте добры передать мне этот диск.

Небрежным жестом Иветта подняла левую руку, чтобы отбросить с глаз белокурые локоны парика.

— Хорощо, раз вы так вежливо просите. — Правой рукой она протянула ему диск.

Он тоже протянул руку. Сорвав с головы парик левой рукой, Иветта бросила его в лицо мужчине. Тот, защищаясь инстинктивно вскинул руки. Бросившись вперед, Иветта правой рукой ударила его в солнечное сплетение. Он издал зловещее «у-у-ух», выронил оружие и рухнул на пол, согнувшись пополам от боли.

Теперь очередь была за теми тремя. Они стояли у стены, так что для маневра у них было мало места. Иветта встала так, что первый мужчина закрывал собой остальных и стрелять они не могли.

Движением, стремительным, как вспышка молнии, она выбила у него пистолет, затем правой ногой с силой ударила в живот. Мужчина отлетел на своих товарищей и вся троица рухнула на пол. Иветта прыгнула и приземлилась поверх этой троицы, схватила по очереди каждого за волосы и как следует стукнула головой об пол. Все трое тут же отключились.

Битва завершилась через пятнадцать секунд после того, как Иветта сорвала с головы парик.

Подойдя к толстяку, девушка подняла его станнер, села, направив на него оружие и стала ждать. Некоторое время тот хватал ртом воздух. Когда мужчина был в состоянии говорить, она ткнула его носком ботинка.

— Где Гарет?

— Н-не… не знаю.

— Он ведь глава вашей шайки убийц, так?

— Д-да, но… его нет. Его нет.

Иветта удовлетворенно кивнула: она получила ответ на главный вопрос.

— Где его календарь с записью встреч?

— В верхнем ящике.

Иветта быстро нашла, что искала. Судя по записи, Гарет должен был быть сейчас у маркизы Гиндри.

— Спасибо за помощь. — Она спустила курок станнера. Толстяк свалился от луча четвертой степени и Иветта успокоилась, зная, что теперь он будет мирно почивать без сознания минимум часа два.

Подойдя к телефону, девушка набрала личный номер Мараск Кантаны. Когда шеф отделения СИ Б отозвалась, Иветта назвала себя и велела немедленно прислать всех имевшихся в распоряжении Кантаны агентов на Весу, при этом одного отрядить в дом Гарета, остальных же — во дворец маркизы, где их будет ждать Иветта.

Когда агент Барвинок отдавала распоряжение, шеф любого отделения СИБ, которому была дорога его работа, подчинялся беспрекословно. Кантана сказала, что ей потребуется два часа, чтобы добраться с Чандахи, где находилась база СИБ, до Весы, ни секунды лишней она не потратит. Иветта выключила связь.

Не забыв угостить незадачливую троицу выстрелами четвертой степени, чтобы никто из них не сбежал до прибытия агента СИБ, Иветта подняла свою сумочку и, даже не пытаясь соблюдать осторожность, покинула дом. Поймав такси, она велела шоферу отвезти ее к дворцу маркизы. Водитель был поражен: никто не ездил с визитом к маркизе в такой час, однако не стал возражать, тем более что странная пассажирка дала ему двадцатирублевую купюру.

Перед мысленным взором Иветты всплыло лицо Дака. «ТЕПЕРЬ Я ОТОМЩУ ЗА ТЕБЯ», — твердила она про себя, мчась в такси по туннелям Весы.

По обе стороны массивных дверей парадного входа стояли привратники. У Иветты не было времени выяснять, кто они: честные служащие или наемники Гарета. Для верности она отключила обоих лучом четвертой степени. Перед выходом из отеля девушка позаботилась, чтобы зарядное устройство его было полно; заполнено до отказа, а это означало, что у нее еще осталось около пятидесяти зарядов. Вряд ли столько людей находились на дежурстве ночью, даже во дворце. Она была рада, что станнер — в общем-то гуманное оружие и она могла стрелять, не принимая мгновенных решений о виновности или невиновности человека. Случись ей даже ошибиться, ничего непоправимого бы не произошло.

Иветта миновала ворота к влетела во дворец, на бегу укладывая всех, кто попадался на пути. Наконец она достигла будуара маркизы.

Наследная правительница Весы возлежала на огромной кровати, поглощая то, что должно было служить ей легкой закуской: небольшого каплуна, блюдо овощей и бокал белого вина. Иветта пролетела по дворцу так быстро и бесшумно, что маркизу никто не предупредил о ее неожиданном вторжении. Она ошеломленно смотрела на Иветту, узнав в ней женщину, с которой разговаривала днем.

— Вы! — воскликнула она. — Что вы здесь делаете? Кто дал вам право?..

Иветте, в сущности, было не до толстухи — она искала Гарета. Девушка обежала глазами комнату, однако и здесь первого советника не было. Иветта обернулась к маркизе, направив на нее оружие.

— Где Гарет? — резко спросила она.

Маркиза пришла в крайнее возмущение, увидев нацеленный на нее ствол станнера. С ней никогда так не обращались.

— С какой стати я должна вам это говорить?

— Дело ваше, но если не скажете, я вколю вам смертельную дозу нитробарба и вы мне все равно скажете. Я нейтрализовала всех во дворце. Остались только вы и я. — Иветта угрожающе качнула станнером. — А теперь говорите.

— Он… он был здесь совсем недавно, — пролепетала маркиза. — А потом ему позвонили и он ушел.

— Кто ему звонил?

— Я не… не знаю точно. Что-то насчет того, что поймали какого-то шпиона с ДеПлейна. Гарет ушел, чтобы его допросить.

У Иветты перехватило дыхание. «Шпионом с ДеПлейна» мог быть только Жюль! Неделю назад она по объявлению в газете поняла, что брат отправляется на Чандаху. Когда же он вернулся и как его схватили? Иветте необходимо было это выяснить. Обхватив маркизу за плечи и вонзив в ее тело ногти, процедила сквозь зубы:

— Куда он отправился?

— Я не… подождите. По-моему, он что-то сказал насчет перерабатывающего завода.

— Как давно это было?

— Пятнадцать, может, двадцать минут назад.

«МОЖЕТ БЫТЬ, ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ», — подумала Иветта. До прибытия Кантаны и ее людей было еще больше часа. «ТАК ДОЛГО Я ЖДАТЬ НЕ МОГУ. НА КАРТУ ПОСТАВЛЕНА ЖИЗНЬ ЖЮЛЯ».

— Благодарю за помощь, даже если она была невольной, — сказала она и выстрелила в маркизу из сканнера.

Иветта написала зашифрованную записку, объяснив ситуацию и сообщив, куда она направилась и оставила ее на видном месте, чтобы Кан-тана, прибыв во дворец, не могла ее не заметить.

«НАДЕЮСЬ, ЧТО ПРИЕДУ НЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО», — думала Иветта, в нетерпении ожидая такси, чтобы помчаться на перерабатывающий завод.

ГЛАВА 13 БОЙ НА ПЕРЕРАБАТЫВАЮЩЕМ ЗАВОДЕ

Сознание медленно возвращалось к Жюлю. Первым его ощущением была тяжесть в груди. Жюль рефлективно стал хватать ртом воздух, однако что-то мешало ему дышать. Во рту пересохло. Горло болело, было трудно глотать.

Голова была словно в тумане. Тело казалось легким, словно он плыл по воздуху. Жюль то терял сознание, то приходил в себя. В какой-то момент он понял, что находится либо в космосе, либо снова на Весе, где гравитация была намного ниже, чем на Чандахе. Сейчас, однако, эта мысль представляла для него чисто академический интерес, настолько он был слаб.

Жюль сделал попытку открыть глаза, но веки его, казалось, были склеены. В каком-то звуковом тумане то удалялись, то приближались голоса, однако слов он не различал.

Из дремотного состояния его вывел сильный удар по щеке. Он открыл глаза. Все вокруг плыло и ему потребовались неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на окружающем.

Перед Жюлем стоял худой мужчина, в котором он признал человека, наставлявшего убийц на складе в ту ночь, когда Жюль проник туда. Позади него в грозных позах стояли два десятка мужчин. На лице главаря играла мстительная ухмылка. Молодой человек понял, что сидит на стуле, крепко связанный по рукам и ногам. В мозгу Жюля болезненными ударами отдавались слова мужчины.

— Рады опять видеть тебя. Ты пришел в себя не так ли?

Жюль не мог говорить. Язык свинцовой тяжестью лежал во рту, отказываясь шевелиться. Туман в мозгу Жюля стал рассеиваться и он ощутил все самые неприятные для человека запахи: от фекалий до разлагающегося мяса.

Мужчина встал перед Жюлем и снова ударил его, на этот раз другой рукой. И еще… и еще… Он бил с такой силой, что у Жюля моталась голова, как тряпичная. В нем вспыхнул гнев, но он погасил его, вспомнив слова отца, что человек, ослепленный яростью, может упустить возможность, которой воспользуется человек более хладнокровный. Удары вывели Жюля из ступора, что было ему на руку.

Он оглядел помещение. Оно было огромным, пожалуй, самым большим из тех, что доводилось ему видеть. По потолку были проложены трубы разного диаметра, некоторые из них уходили сквозь отверстия в стенах в другие помещения, а иные были подсоединены к огромным бакам. Баки поменьше были не менее пяти метров в высоту и восьми в диаметре. Они казались карликами по сравнению с большими баками. По бокам баков крепились лестницы. Всюду царил запах смерти и разложения.

— Тебе за многое придется ответить, — продолжал мужчина. — Мы потратили много времени и энергии на то, чтобы разыскать тебя. И нам это не понравилось.

Жюль сделал попытку заговорить.

— Знай я об этом, — он еле ворочал языком, — я бы оставил вам свою визитную карточку.

Его снова ударили, но в этот раз он ожидал удара и успел отвернуть голову.

— Дерзости мы не прощаем. — Мужчина был зол. — Однако я отдаю тебе должное. Дрался ты отлично. И никому до тебя еще не удавалось проникнуть в наш тренировочный лагерь. У тебя, должно быть, была поддержка — причем очень высокого уровня.

Жюлю необходимо было как-то отвлечь допрашивающего от подобных мыслей. Если бы тот довел эту идею до ее логического завершения, стало бы очевидно, что Жюль работает на СИБ. Только Секретная Служба Империи могла сфабриковать досье на Жюля, отправить его в тюрьму и столь убедительно подстроить побег. А если у этих типов возникнет хоть малейшее подозрение, что за ними охотится СИБ, они тут же канут в неизвестность и Служба никогда не сможет их выследить. Не говоря уж о том, что Жюль будет мертв в ту же минуту, как только это до них дойдет.

Чтобы сбить с толку мужчину, Жюль сказал:

— Ну, с этим никаких проблем не было. Ваши люди наняли бы и косоглазого упыря-нангу, залети он к ним и попроси работу.

Мужчина занес руку для нового удра, но остановился.

— Думаю, что пока с тебя хватит. Есть и другой способ развлечь тебя.

Раздался стук в боковую дверь.

— Я сам открою. Это, наверное, Гарет. — Мужчина пошел к двери.

В этот момент от группы стоявших неподалеку людей отделился юноша. Жюль узнал Радапура, чандахара, которому он спас жизнь.

Никто не заметил, как Радапур оказался рядом с Жюлем. Юноша сжимал в руке нож. По выражению его лица Жюль не мог разгадать его намерений. «ОН ИДЕТ ОСВОБОДИТЬ ИЛИ УБИТЬ МЕНЯ?» — недоумевал Жюль.

Несколькими взмахами ножа Радапур разрезал его путы.

— Долг уплачен, — произнес юноша. — Больше я ничего не могу сделать. — И быстро отошел.

Однако сейчас агент СИБ не мог начать действовать: внимание всех вновь было обращено на него.

— Фу, — сказал вновь пришедший, — я и забыл, как здесь воняет. Рад, что больше не придется сюда приходить. Где шпион?

Высокий подвел его к Жюлю. По почтительному отношению всех к гостю можно было сделать безошибочный вывод: он здесь самый главный. Жюль стал внимательно разглядывать его. Нет, с этим человеком он прежде не встречался.

Гарет, в свою очередь, пристально рассматривал Жюля.

— Да, он, несомненно, деплейнианец, — вслух размышлял он. — Кожа, конечно, перекрашена, но все равно… у него большое сходство с той девушкой…

Иветта? Неужели она уже добралась до этого человека? А раз так, что случилось? Почему он все еще разгуливает на свободе и что сталось с его сестрой? Эти и десяток других вопросов вихрем пронеслись в мозгу Жюля. Огромным усилием воли ему удалось отодвинуть все это на второй план и сосредоточиться на своем положении. Он будет беспокоиться об Иветте позже, когда уже не надо будет беспокоиться о себе.

Гарет не дал Жюлю больше никаких зацепок. Он повернулся к допрашивавшему Жюля мужчине и спросил:

— Вам удалось из него что-нибудь вытянуть, Лесин?

— Пока ничего. Он только что очухался. Я хотел дождаться вашего прихода, прежде чем дать ему сок. Вам лучше знать, какие вопросы ему задавать.

Гарет кивнул:

— Ладно, приступайте.

Лесин сунул руку в кожаный мешочек, висевший у него на поясе и вынул шприц, заполненный прозрачной жидкостью. «Соком», как он выразился, мог быть только нитробарб, который погрузит человека в кому, после чего он ответит на любые вопросы. Для Жюля введение нитробарба было равносильно смертному приговору: если его не прикончит сам наркотик, то уж наверняка это сделают Гарет и его люди, стоит им узнать, кто такой Жюль.

Жизнь агента висела на волоске, настало время действовать.

Как только Лесин со шприцем приблизился к нему, молодой человек неожиданно выбросил вперед ногу и ударил его в живот. Издав вопль изумления, тот опрокинулся навзничь. Шприц выскользнул у него из руки, пролетел немного и разбился. Смертельно опасная жидкость разлилась по бетону.

Гарет выхватил из кармана пистолет. Вся остальная банда — двадцать четыре человека — тоже вооружилась: они уже видели Жюля в действии и были готовы к любому повороту событий. Радапур тоже был наготове. По-видимому, юноша считал, что, перерезав путы Жюля и дав ему шанс на спасение, он сполна расквитался с ним.

Агент СИБ быстро оценил ситуацию. Игра шла не на жизнь, а на смерть и Жюль не мог позволить себе ошибиться. Одна оплошность — и он мертв.

«Надо прыгнуть как можно дальше», — решил он. Длинный высокий прыжок, конечно же, риск, поскольку из-за низкой гравитации на Весе ему потребуется несколько секунд, чтобы опуститься на пол, — в него могут выстрелить. На помощь вновь пришло мастерство гимнаста: Жюль свернулся в тугой комок, взмыл в воздух. Его несколько раз обожгло жаром — ряд выстрелов ударил в полуметре от него. Но, к счастью, этих убийц обучали душить свои жертвы и они не очень-то хорошо владели огнестрельным оружием.

Жюль направил свой прыжок так, чтобы оказаться позади одного из стоявших неподалеку баков. Приземлившись, он оказался вне досягаемости прямого попадания и был в безопасности — пока.

— Осторожнее с бластерами! — крикнул Гарет. — Повредите что-нибудь — и нас всех затопит. Со станнерами тоже не перестарайтесь! Помните: здесь только один выход и мы его охраняем. Он в ловушке.

«ГАРСТ ПРАВ», — подумал Жюль. Пока он безоружен и у двери стоят вооруженные люди, шансы на побег фактически сводились к нулю. Он мог носиться по кругу часами, постепенно изматывая себя, а преследователи неторопливо разгуливать, выслеживая его. Если бы Жюль сумел завладеть оружием, это несколько уравняло бы шансы, но и в этом случае ему пришлось бы постоянии находиться в движении, не давая противнику как следует прицелиться.

Коснувшись земли, Жюль снова подпрыгнул, на этот раз в направлении лестницы, проходившей по внешней стороне какого-то бака. Схватившись за поручни, Жюль подтягивался сразу на несколько ступенек, пока не добрался до самого верха. Бандиты стали преследовать его. Развернувшись и опершись о лестницу, Жюль прыгнул на другой бак. И снова прыжок показался ему смертельно медленным. Один из мужчин выстрелил из бластера, однако луч прошел в метре от агента. Жюль наконец приземлился на дорожку, шедшую по краю бака.

Из-за инерции он чуть не упал в бак головой вперед, однако в последний момент Жюлю удалось ухватиться за перила и устоять. В нос ему ударила нестерпимая вонь от сотен тысяч литров человеческих экскрементов. Жюль содрогнулся от позывов к рвоте. «ЭТО ПЕРЕРАБАТЫВАЮЩИЙ ЗАВОД, — догадался он, — И ЕСЛИ Я НЕ ХОЧУ САМ ПОДВЕРГНУТЬСЯ ПЕРЕРАБОТКЕ, НАДО НАПРЯЧЬ ВСЕ СВОИ СИЛЫ»

Жюль поднялся и побежал по периметру бака. В него стреляли, но опять не попали. Один выстрел угодил в трубу на потолке и прожег в ней дыру. Из трубы потекла дымящаяся жидкость. Жюль слышал, как Гарет внизу распекает неудачливых стрелков.

Краем глаза Жюль заметил мужчину, отделявшегося от товарищей. Жюль спрыгнул с дорожки вниз. Прыжок с такой высоты при земной гравитации мог бы стать смертельным для нетренированного человека, даже на Весе он мог иметь серьезные последствия Но Жюль знал, что делает.

Он ударил одного из бандитов ногами в грудь. Мужчина свалился на пол с вдавленными ребрами. Ударом Жюль погасил скорость и смягчил падение. Он вскочил на ноги, схватил пистолет бандита — к сожалению, это был станнер — и бросился бежать. Добежал до следующего бака и стал карабкаться вверх по лестнице. Один мужчина закричал, указывая на Жюля. И это было последнее, что он сделал в жизни: Жюль уложил его точным выстрелом, поставив станнер на десятку, что означало мгновенную смерть.

Жюлю удалось взобраться наверх. С этого места он отчетливо видел дверь и двух мужчин, стоявших возле нее на страже. Двух быстрых выстрелов оказалось достаточно, чтобы уложить наповал обоих. Жюль надеялся, что в суматохе ни-заметно доберется до двери. Однако острые глаза Гарета замечали все. Он приказал другой паре охранять выход, но не у двери, а позади баков, направив оружие на дверь. Любой, кто попытается вырваться наружу, будет убит на месте перекрестным огнем.

Луч бластера ударил в поручень в каких-то сантиметрах от руки Жюля, превратив место попадания в расплавленный металл. Жюль прицелился в стрелявшего, однако тот нырнул в укрытие.

«ИХ СЛИШКОМ МНОГО, — подумал Жюль, переводя дыхание. — РАНО ИЛИ ПОЗДНО ОНИ ПОДСТРЕЛЯТ МЕНЯ». Однако выбора не было — не сдаваться же этим бандитам добровольно.

В тот момент, когда Жюль готовился к очередному прыжку, двери распахнулись и в цех со станнером в руке ворвалась Иветта. На миг она остановилась, оценивая обстановку. Замерли и бандиты, не ожидавшие ее появления. Застыли в нерешительности и стражи, охранявшие дверь: им было велено стрелять в каждого, кто попытается вырваться наружу, а тут вошли и они не знали, что делать. Момент был опасный: Иветта в дверях представляла собой идеальную мишень.

Древний цирковой клич «Хей, Руб!», предупреждавший об опасности, пережил столетия. Жюль крикнул: «Руб!» Иветта низко пригнулась к земле, точно в тот миг, когда два выстрела из бластеров ударили крест-накрест туда, где за секунду до того находилась ее голова.

При появлении сестры Жюль словно родился заново. Двадцать к одному — это казалось почти безнадежным, теперь же шансы увеличились вдвое.

Жюль превратился из добычи в охотника. Бандитам в свою очередь приходилось теперь держать под наблюдением двоих. Уловив внезапно изменившуюся атмосферу, они заняли оборонительную позицию.

Иветта, мчавшаяся по огромному цеху, была живым ураганом о двух ногах. Ей, казалось, был неведом страх. Своей стремительной атакой она сеяла панику в рядах убийц. Жюль меткими выстрелами укладывал их наповал. Число противников таяло. Оказавшись между сестрой и братом, как между Сциллой и Харибдой, они целиком ушли в оборону, чтобы остаться в живых.

Жюлю еще никогда не приходилось видеть сестру такой безрассудной и одновременно хладнокровной. Она рисковала иногда, по мнению брата, без всякой необходимости, словно ей был неведом страх смерти. Однако Жюль был слишком увлечен боем, чтобы раздумывать над этим.

Вскоре в живых из бандитов остался лишь Гарет. Он спрятался в дальнем конце цеха. Теперь, когда внимание двух деплейнианцев было полностью сосредоточено на нем одном, Гарет понял, что ему не выстоять. В отчаянии он выскочил из своего укрытия и помчался к двери.

Жюль начал прыгать с бака на бак в расчете добраться до двери раньше Гарета. У Иветты, однако, было больше шансов опередить главаря бандитов.

Гарет, на секунду остановившись, прицелился в девушку из бластера. Она мгновенно среагировала и смертельный луч коснулся земли в каких-то сантиметрах от ее ног, оплавив цементный пол. Иветта не замедлила бега.

На лице Гарета застыл ужас. То, что надвигалось на него, былоскорее машиной, а не человеком. Он попытался было снова бежать, но поскользнулся на полу, залитом жидкостью, струившейся из пробитой трубы. В движении он сорвал задвижку с какого-то люка. Открылась бездна. С криком, в котором звучала смертная тоска обреченного, Гарет полетел вниз…

Иветта затормозила, чтобы ее не постигла та же судьба. Осторожно подойдя к люку, она заглянула в него. Внизу дымился бак с химикалиями…

Усилием воли Иветта остановила дрожь.

— Гарет мертв, — просто объявила она.

Жюль бросился к сестре и крепко обнял ее. Он обнимал ее, не говоря ни слова. Ему очень хотелось спросить сестру, что с ней случилось, почему она такая, но молодой человек слишком хорошо знал свою сестру. Когда она будет в состоянии говорить, расскажет сама. А пока Жюль готов был предложить ей любую помощь, какую мог, не принуждая к откровенности.

— Это подействовало на меня сильнее, чем я предполагала. — Иветта грустно улыбнулась брату.

Успокоившись, она приступила к рассказу. Вкратце описав предысторию сегодняшних событий, под конец она сказала:

— Шеф Кантана и ее люди скоро прибудут во дворец маркизы. Я попросила их встретиться со мной там, поскольку думала, что Гарет будет во дворце. Гиндри была сообщницей Гарета, мозгом операции был он. Как только я узнала, что он отправился сюда, я оставила им записку, чтобы следовали за мной. — Девушка окинула взглядом помещение цеха. — Но им здесь уже нечего делать. Почему бы тебе не поехать во дворец, чтобы помочь им там?

— А ты?

— Я тоже скоро буду. Просто мне надо здесь сказать последнее «прости». Это личное. Не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Пожав плечами, Жюль направился к выходу. У двери он обернулся. Иветта стояла посреди цеха и плакала…

ГЛАВА 14 РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ ЧАНДАХИ

На следующий день агенты отправили зашифрованный доклад Шефу и спустя два часа получили ответ. Им было предписано вернуться на ближайшем по расписанию корабле и передать все операции по чистке в руки шефа Кантаны. Молодые люди немного жалели, что не смогут завершить начатое, однако понимали мудрость решения своего начальства. В конце концов, они, агенты экстра-класса, должны использоваться для сложных заданий. Повседневную работу могли выполнять многие.

Десять дней на лайнере были для них прекрасным отдыхом. Он исцелил их физические и душевные раны. Иветта рассказала Жюлю о Даке и своих чувствах к нему и брат, как мог, пытался утешить ее. К тому времени, когда они прибыли на Землю, девушка уже примирилась со смертью любимого. Только где-то в самой глубине души осталась боль.

Брат и сестра приземлились в космоиорте мыса Канаверал во Флориде и на собственном реактивном автомобиле отправились в Четвертый сектор здания Государственной ратуши, находящегося в Майами. Приземлившись на крыше, где ждала их герцогиня Хелена, они спустились на лифте в кабинет Шефа.

Великий герцог Зандер фон Вильменхорст, как обычно, сидел за своим большим столом среди огромного количества бумаг. Шеф указал молодым людям на стулья, а Хелена, направилась к бару. Зная, что д’Аламберы предпочитают безалкогольные напитки, она приготовила им холодный апельсиновый сок.

— Я должен и на этот раз похвалить вас за блистательно проделанную работу, — сказал герцог. — Похоже, это становится привычкой. Принимая во внимание происшедшее, — привычкой приятной.

— Вам, без сомнения интересно узнать, как завершилась операция по ликвидации банды. Я как раз вчера получил доклад Кантаны, ее работа просто безупречна. Тот диск с журналом бухгалтерского учета, что вы, Иветта, обнаружили, действительно содержал некоторые отчеты Гарета, а также кое-какие заметки, позволившие Кантане выяснить, где он спрятал остальные материалы. Они докопались до самого начала деятельности организации — более двадцати лет назад. Суммы, проходившие через руки этой банды, больше валового планетарного продукта многих малых планет! Это была невероятная система. Гарет был организаторский гений и я рад, что он мертв.

Говоря, Шеф рассеянно перекладывал бумаги из одной пачки в другую.

— Как только мы получили отчеты, для Кантаны, разумеется, не составило труда выявить всех членов преступной группы на Весе, включая коррумпированную полицию, служащих отелей и рабочих перерабатывающего завода. А информация, полученная от вас, Жюль, дала ей возможность выследить их тренировочный лагерь. От него мало что осталось — Джахерди все и всех сжег дотла в ту же минуту, как получил известие о смерти Гарета. Однако отчетов Гарета оказалось достаточно, чтобы Кантана знала, кого искать. Несколько мелких сошек избежали разоблачения, затерявшись на Чандахе, но все ключевые фигуры заговора были схвачены.

Когда Шеф замолчал, заговорил Жюль:

— Мы разгромили преступную организацию на Весе, но по-моему, в целом не решили проблему.

Шеф вопросительно поднял бровь:

— Вот как? Что вы хотите этим сказать?

— Видите ли, корень ее кроется в Чандахе. Гарету не удалось бы создать свою организацию, если бы ему постоянно не поставляли людей для совершения преступлений. Ему нужны были сотни людей, которые крайне нуждались в деньгах и так мало ценили человеческую жизнь, что могли убивать чисто автоматически. Чандаха — настоящий рассадник типов такого сорта. Жизнь — самый дешевый товар, который у них имеется. Люди живут так скученно, а преступность приняла такие угрожающие размеры, что вербовать людей для банды душителей было проще простого. Перевезите человека из трущоб Бангоры в роскошные казино на Весе и он неизбежно должен будет возненавидеть богатых и восстать против них. Почему бы ему не отнять то, что у них есть? У них ведь всего больше чем достаточно, а его семья голодает.

Шеф серьезно кивнул:

— Все, что вы говорите, верно. Что вы предлагаете?

— Людей надо расселить. Нельзя допустить, чтобы они продолжали жить в такой тесноте. Гарет, по сути дела, установил на Чандахе нечто вроде предохранительного клапана. Постоянно удаляя худших членов общества с Чандахи, он предотвращал взрыв бесконтрольного насилия на планете. Теперь такой отдушины не будет. И, если мы не хотим, чтобы Чандаха взорвалась у нас на глазах, нам придется расселить ее жителей.

— Но ведь другие континенты на планете непригодны для жилья.

— Есть и другие планеты, пока еще мало населенные, — решилась вмешаться Иветта, — где знания чандахаров в области сельского хозяйства были бы просто бесценны. Я бы предложила спонсировать ряд пожертвований наличными, чтобы создать стимул чандахарам уехать в другое место. Многие из них в таком отчаянном положении, что согласятся на это предложение.

— Идея неплохая, — кивнул Шеф. — Но тут мы столкнемся с проблемой денег, — денег, которые создали бы стимул для отъезда чандахаров, денег, чтобы переправить их в другое место, денег, чтобы помочь эмигрантам обосноваться на новой планете. Откуда взять такие суммы?

— На Весе, — сказала Иветта. — На Весе достаточное количество поступлений, там толком даже не знают, что с ними делать. А теперь, когда убийц поймали, денег станет еще больше. Император может уполномочить герцога Чандахи взимать со всех торговцев Весы специальный налог с этой целью. В конечном итоге, если разобраться, цена за безопасность богатых будет совсем невелика.

Лицо Шефа расплылось в широкой улыбке.

— Мне очень нравится эта мысль — тем более что она совпадает с моими соображениями. Как раз вчера утром я направил Императору записку с изложением плана, почти идентичного тому, что вы предложили.

— Правда? — изумился Жюль.

— Да иногда у стариков тоже возникают кое-какие идеи, — заметил Шеф и глаза его блеснули. — Расхлебать кашу после того, как она заварилась, — этого мало. Служба в конечном итоге несет ответственность за безопасность во всей Империи, а это включает и обнаружение опасных зон до того, как там произойдет взрыв. Таким образом гораздо легче решить проблему. Признаю, что в первый раз мы провалились с Чандахой и поэтому вдвойне озабочен тем, чтобы не повторить ошибку.

— Вы думаете, Император последует вашему совету? — спросила Иветта.

— Билл знает меня уже очень давно и знает, что я не раздаю подобных рекомендаций направо и налево, хорошенько не подумав. Я почти гарантирую, что он поступит так, как мы предлагаем. Он уже согласился с моим предложением по поводу новой маркизы Весы.

— А как же Гиндри? — спросил Жюль.

Шеф вздохнул:

— Гиндри Лохлат оказалась очень слабой женщиной, она во всем подчинялась Гарету. Она была в курсе того, что происходит, но не имела ни малейшего намерения остановить это, пока получала то, что хотела. Она предстанет перед Верховным Судом и пэры неизбежно вынесут ей суровый приговор. Я думаю, они отправят ее в изгнание на Гастонию. Как бы там ни было, титул останется вакантным, ведь у маркизы нет наследников. Я предложил Его Величеству назначить Мараск Кантану новой маркизой Весы и он согласился.

— Здорово, — сказала Иветта. — Идеальная кандидатура.

— Я тоже так считаю. Но она отказалась от предложения.

— Что? — хором воскликнули Жюль и Иветта.

— Она решила, что принесет больше пользы Империи, оставаясь работать в СИБ и, должен признать, мне самому было жаль терять ее. Император согласился удовлетворить ее просьбу. Сейчас он изучает другие кандидатуры, выдвинутые на этот пост.

— По-моему, просто стыд — держать ее на такой заштатной планете, как Чандаха, — заметил Жюль.

— Я тоже так считаю — и потому решил покопаться в ее досье. Вы знаете, что она ни разу не проходила тысячепунктовый тест? Она поднялась до своего положения с самого низа, начинала как рядовой агент. А поскольку Чандаха — это сравнительно небольшой мир, никто не обращал на нее внимания. Я велел немедленно исправить положение дел и обнаружил, правда, без особого удивления, что ее коэффициент составляет девятьсот девяносто шесть.

Жюль присвистнул. Тысячебалльный тест означал проверку человека во всех отношениях: и физическом и умственном. Жюль в настоящее время был единственным из живущих, чей коэффициент составлял тысячу, а его сестра отставала всего на одно очко. Такой высокий коэффициент, несомненно, делал честь Кантане.

— Как только чистка на Весе будет закончена, — сказал Шеф, — я собираюсь назначить Кантану одним из моих личных исполнительных помощников. На нее будет возложена обязанность посетить столько планет, сколько она сможет и выявлять потенциальные опасные зоны вроде Чандахи до того, как они взорвутся.

— Уверена, что она блестяще справится с работой, — произнесла Иветта. — Она даже может сделать так, что надобность в нас, агентах, отпадет целиком и полностью.

Шеф покачал головой:

— В Империи около тысячи трехсот планет. Нет, друзья мои, пока существует человеческая алчность и коррупция, всегда будет нужда в ваших совершенно особых услугах.

Он был прав, как обычно.