Песнь на коронации

Рафал А.Земкевич

Песнь на коронации

Песню желаете, достойные господа и прекрасные дамы? Воля ваша, спою я вам о давних временах и о твоих, король, предках. Спою о людях Эстарона, их свершениях. Может, слезы у вас вызову, может, веселый смех, а может, раздумье? Ибо, пока не отзвучала песнь, никто не знает, где больше правды - в балладе моей, или в нас самих...

Могучим было наше королевство в те далекие годы. Над нивами Босторна, над священными водами Терега, в скалах Астгорда - повсюду вздымались в небо сторожевые башни. Обитали там рыцари славные и отважные, верные клятве своей до смертного часа. Ратай не боялся тогда выходить в поле, купец путешествовал без страха, пока стояли на страже те рыцари. О, никто не смел тогда с мечом вступить в пределы нашего королевства, и не знал наш народ ни лицемеров, притворявшихся друзьями, ни сановников с черными сердцами...

Давно уж в небытие ушли короли Аскибуриона и их славные рыцари. В руинах лежат их замки и стрельчатые башни. Прокатились по Эстарону чужие полчища, принесли голод и рыдания... Ах, почему так случилось?

Куда спешишь, рыцарь? Ночь спустилась на землю, мрачные вихри колышат дерева, стегают горные склоны. Холод проникает под плащ, под капюшон, не преграда ему - кольчуга и кафтан. Градины летят в лицо. Зачем в такую ночь не остался ты, рыцарь, у пылающего камина в своем замке, зачем скачешь вьющейся меж лесов дорогой в Гостиград? К седлу твоему приторочен королевский бунчук - значит, важные везешь ты вести. С бунчука свисает траурная лента. Выходит, печальную доставишь ты новость. Вот и пропал ты во мраке, рыцарь, исчез с глаз, топот копыт не слышен уж в завываниях ветра. Окаянного ветра. Ты пропал во мраке, рыцарь. Повсюду мрак, только островерхие горы мечами нацелены в небо. Скалы будят в сердце тревогу, а в глазах - боль.

Ущелье туманов ограждено скалами от ветра, только сплетенные ветви шелестят едва слышно. Сквозь чащобу продирается всадник в черном. Под плащом поблескивает золотая цепь, конь убран богатой упряжью. Что же случилось этой ночью, если два знатных всадника, не дожидаясь утра, пустились в путь - правда, в разные стороны? Вот уже черный всадник встал перед голубым туманом у пределов ущелья. Долгие годы никто не решался приходить сюда. Всадник долго шепчет непонятные для простых смертных слова. Мгла вспухает клубами, расступается, и в ней открывается проход. Черный всадник трогается вперед, и синяя мгла поглощает его.

Могучая башня возвышается над Ущельем Туманов, башня крепости Гостиград - "ока короля". Рыцари короля Гуромира охраняют здесь горный проход. Зло давно побеждено, могучие заклятья мага Орнофа замкнули урочище непроходимым туманом, но нужно следить, чтобы силы зла не вырвались в большой мир, за пределы своего логова. Нелегко стоять здесь на страже. Неописуемое, ужасное зло дремлет за горами, в стране, которую мы сегодня зовем Эвиллон, а предки наши именовали Ноктгаард - Город Ночи. Злой ветер из-за гор проникает в сердца, стремится отравить души. Огромная воля и недюжинное благородство души нужны, чтобы не поддаться яду зла.

Догорает огонь в каминах, тени колышатся на каменных стенах. Над Королевским Кристаллом склонился в раздумье рыцарь Рогальт, начальник стражи. Буря чувств поднимается в его сердце. Он касается кончиком пальцев блестящего камня. Некогда камень этот поднес в дар королю Эрону посланец самого Мирлана, а потом маг Орноф навеки соединил судьбу Королевского Кристалла с Ущельем Туманов. Кристалл предостерегает. Его цвет меняется, в нем клубится туман, кровавый блеск озаряет лицо Рогальта. Несчастья суждены королевству. Рогальт прячет камень в золотую шкатулку, садится, скрестив руки на груди. И слышит шум во дворе. "Гонец прибыл!" - кричат у ворот.

Молодой рыцарь входит, склоняет голову, бросает на пол траурную ленту. Волосы его растрепаны, в глазах слезы - от студеного ветра или от горя?

- Советник короля, великий маг королевства удалился в Неведомые Края. Три дня, как призвала его смерть-утешительница, - молвит рыцарь.

Печальное известие. Много лет назад при рождении Орнофа было предсказано: с его смертью начнется упадок королевства.

Доблестный Рогальт, ты не слышал или не понял? Печали нет на твоем лице. Ты уже задумался о чем-то о своем; знаешь, почему засиял кровавым блеском Королевский Кристалл, знаешь, кто осмелился нарушить наложенное на века заклятье и вступить в Голубой Туман. Старый Орноф мертв - и сколь многое это меняет!

Рогальт не намерен ждать до утра. Приказывает подать ему доспехи. Созывает своих рыцарей. Они сходятся, грозные и отважные, собираются в большом зале. Лишь горсточка передовых осталась на стенах. Рогальт озирает их, знает - они не подведут.

- Кто-то вторгся в Ущелье, - говорит он. - Друзья мои, если не страшат вас стужа, ветер и духи Ноктгаарда - пустимся немедля в погоню.

Согласны все. Рогальт выбирает Трегона, Скарбмира-Силача, Говеда и Гротона. Велит им снарядиться в дальний путь.

Рыцари снаряжаются. Надевают кольчуги из стальных колец, кожаные кафтаны, поверх - панцири. Покрывают чело блестящими шлемами, кутаются в теплые плащи. Рукавицы и капюшоны защитят их от ветра. К седлам приторочены торбы с провизией и бурдюки с вином.

Рогальт надел посеребренный панцирь и пурпурный плащ. К поясу прикрепил меч Рамбитар, столетиями переходивший в его роду от отца к сыну. Взял копье. Торопит товарищей. Протяжно скрипят ворота. Рыцари прощально вздымают руки. Суждено ли им вернуться назад?

Рыцари скачут заснеженной дорогой. Молчат - ветер заглушает слова, гасит их на устах. Не понять по застывшим лицам - боятся рыцари или нет, думают о предстоящей битве или пытаются угадать свою судьбу. Только глаза блестят в темноте. Никто не спросит Рогальта, куда он их ведет. Быть может, и на смерть, на то он королевский воевода, а они - королевские рыцари. Скачут рыцари заснеженной дорогой. О, живи сегодня столь славные мужи, враг не ступил бы на нашу землю!

Ветер завывает в вершинах голых, безлистых древ, осыпает градом. Вьюга беснуется в черных скалах, угроза встает за плечами всадников. Рогальт скачет впереди. И вот они въезжают в ущелье, едут меж скальных острогов. Ветер стих, только пушистые снежинки вьются вокруг, оседают на шлемах и панцирях. Рыцари углубляются в Ущелье. Ветер воет среди горных вершин.

Перед ними - голубое сияние. Диковинный туман клубится в узком проходе меж скал. С тех пор, как король Гадриан победил своих врагов, а маг Орноф воздвиг стену голубой мглы, никто не смог ее преодолеть. Но мага больше нет, а преемника он не оставил.

Рогальт спешивается, наклоняется к земле. Острый глаз стражника различает полузасыпанные снегом следы. Они ведут в голубую мглу. Рогальт идет по следу, и голубой туман расступается перед ним, рыцарь видит горы на той стороне. Тело его обволакивает волна тепла, сердце забилось сильнее. Нужно без промедления схватить того, кто разрушил заклятье мага Орнофа. Рыцарь ждал этой минуты всю жизнь.

- Он прошел! - кричит Рогальт, вскочив в седло. - Прошел в Ноктгаард! Нужно лечь костьми, но схватить его!

Он шпорит коня.

- Кто боится, пусть едет назад!

- Мы не трусы! - кричит Скарбмир. - Но кто решится нарушить королевский запрет? Ты собрался вести нас в Ноктгаард? О том и помыслить нельзя!

- Кто-то уже нарушил королевский запрет, - сказал Рогальт. - И мы обязаны его за это покарать. Что же, ты хочешь, чтобы он туда проник на погибель нашу?

- Могучим магом он должен быть, если пересилил заклятье Орнофа, сказал Трегон. - Справимся ли мы с ним?

- Если этот могучий маг сольет свою мощь со злом края мертвых, он станет сильнейшим в мире магом. Кто, кроме нас, может ему сейчас помешать?

Рыцари понурили головы. Они храбры, но при мысли о лежащем впереди краю зла и храбрецов пробирает ужас. Очень уж страшные вещи рассказывают о Ноктгаарде.

Уже светает. Солнечные лучи еще не пробились сквозь облака, но ветер стихает. Рогальт медленно въезжает в голубую мглу, следом - Трегон и Скарбмир, за ними - Говед с Гротоном. Вот и последний исчез во мгле.

В крепости Гостиград наливается пурпурным сиянием Королевский Кристалл.

Простите, почтенные старцы, достойные господа и прекрасные дамы, что прерываю свой рассказ. Подкреплю силы глотком вина и продолжу. Песнь моя лишь начинается.

Отважный Рогальт и его воины едут среди скалистых утесов Ноктгаарда. Тишина вокруг, тишина. Давно уже простершийся вокруг лес не видел людей из плоти и крови. Необычный это лес, - лучше бы вам, рыцари, держаться подальше от этих мест. Отовсюду глядят на вас страшные глаза. Ни крика птицы, ни шагов зверя. В Ноктгаарде давно уже нет ничего живого. Рыцари не решаются говорить меж собой. Время от времени кто-нибудь слезает с коня, наклоняется, приглядываясь к следам. Потом вновь - в седло, кивает остальным: поехали...

Чудовищна эта тишина. Позади остались утесы и черная река. Где-то за облаками солнце неотвратимо движется к закату. Опасайтесь ночи, рыцари, опасайтесь!

Рогальт поднял голову - нет, никто ничего не говорил. Это тишина звучит в ушах. Вот и Поле Побоища, здесь когда-то сражался король Маор. Повсюду заржавленные кольчуги, щиты, шлемы. Место это помнит страшные бои. Много времени прошло, прежде чем рыцари оставили Поле Побоища позади. И вот они вновь въезжают в лес. Близок вечер.

Тишина стоит поразительная. Ни малейшего шевеления вокруг. Даже деревья словно бы окаменели. Рогальт натягивает поводья. Пора устроить привал. Рыцари слезают с седел, растирают застывшие ладони. Всех томит голод. Говед подходит к дереву - опомнись, рыцарь! - поднимает топор. Блестящее лезвие коснулось толстого ствола. Шипенье разносится вокруг - или это проделки эха? Говед рубит и рубит, но дерево тверже камня. Рыцарь старается изо всех сил, но отлетают лишь мелкие щепки. Дерево нерушимо. Тогда топор поднимает Скарбмир. Рубит с нелюдской силой. Раз за разом взлетает топор. Друзья помогают ему. Медленно, ужасно медленно дерево наконец клонится. И рушится. Страшный треск проносится по лесу.

Всадник в черном плаще едет в сторону Баангда. Капюшон низко надвинут, и лица не видно, только по длинной бороде и ореховому пруту в руке и можно узнать мага. Кто бы это мог быть? Учеников у старого Орнофа не было, и никто в этих краях не слышал о другом маге...

Чернокнижник оглядывается, он знает о рыцарях, что пустились в погоню за ним. Ничто не укроется от его взгляда. На вершине холма он слезает с коня. Обходит вершину, заключая ее в круг. Пишет прутом на снегу заклятья. Мощь их ужасна.

Гротон разжигает огонь, подбрасывает в костер куски дерева. Пламя лижет поленья. Рыцари собираются в кружок вокруг костра, но пламя вдруг выстреливает вверх длинными языками, высоко взлетает сноп искр - из огня раздается пронзительный вопль заживо горящего человека. Крик не стихает долго, очень долго, и рыцари слушают его, замерев в предчувствии беды. Наконец костер догорает. Рыцари садятся на коней, поспешно отъезжают.

Невыносима эта тишина. Она звенит в ушах, проникает в сердца, понемногу пробуждает в душе рыцарей тревогу. Напрасно они шпорят заморенных коней настигающий их страх быстрее мысли. Напрасно они сжимают рукояти мечей ни одного врага вокруг. Но грозное невидимое кольцо, в которое они заключены, сжимается.

Наконец Рогальт с усилием разжимает губы. Слабый шепот вырывается из его уст. Голос медленно набирает силу:

- Довольно молчать, приятели мои. Если хотите, расскажу вам историю из минувших времен. Быть может, мы извлечем из нее серьезный урок.

Рыцари долго молчат, наконец Говед решается прошептать в ответ: "Расскажи". "Расскажи", - повторяют другие громче. Кажется, будто злые чары на миг ослабли. Рогальт вдыхает полной грудью студеный воздух, глядя на дорогу перед собой, начинает рассказ.

"Среди многочисленных друзей короля Гадриана был Рогальт, барон и владетель Турана, мощного замка над Торегом. Много можно рассказать о их свершениях, битвах и походах. Еще до того, как Гадриан, по смерти дяди своего Медора, взошел на трон, молодой Рогальт служил другу своему мечом и добрым советом. Тяжелые времена переживал тогда Эстарон. С тех пор, как корону возложил на голову Маор, дед Медора, беды и напасти так и сыпались на королевство. От убийственной хвори обезлюдел Сленг, дотла выгорел Скургон, орды варваров из Воргстерна опустошали страну, доходя до реки Торег. За четверть века сменилось шесть королей. Но самое худшее обрушилось на шестого. Еще до того, как умер после долгих лет болезни несчастный Медор, в королевстве разгорелась жестокая междоусобная война и привела страну на край пропасти. Барон сражался с бароном, рыцарь с рыцарем, каждый, кто был связан хотя бы отдаленнейшим родством с королевским домом, добивался короны или удельного княжества. Мало кому мог тогда доверять молодой Гадриан. С ним остались только старый Орноф, изгнанник, вернувшийся после смерти Медора в столицу, да несколько баронов. Они помогли Гадриану стать подлинным владыкой, и король был к ним весьма расположен. Вернейший из сподвижников, Рогальт, первым начавший служить молодому королю, получил почетный титул Рогальта Верного. После многочисленных битв наступил мир, мощные крепости заперли границы, и достаток вернулся в страну.

Рогальт вернулся в Туран, к жене и сыну Шаигану, почти взрослому, ожидавшему посвящения в рыцари. Но не дано было барону насладиться покоем и счастьем.

Однажды он поехал с друзьями на охоту и отстал от них в погоне за зверем. Сначала, когда рыцарь не вернулся вместе с другими, никто не встревожился. Но поздней ночью в ворота замка постучали. Ворота открыли, и в них въехал Орноф. На седле он вез раненного Рогальта. Рыцарь еще дышал, но жизнь покидала его. Напрасны были все усилия. Рыцарь не дожил до рассвета. Долго старый Орноф рыдал над ним, прощаясь с мертвым другом. Потом призвал к себе Шаигана и плотно затворил дверь.

- Твоего отца похоронишь ты, Шаиган, - сказал маг. - Я уезжаю. Нужно найти убийцу и покарать его.

- Я поеду с тобой, господин.

- Нет, Шаиган. Не тебе меряться силами с убийцей. Разве не был твой отец лучшим ратоборцем короля Гадриана? Но вот он лежит с одной-единственной, крохотной ранкой в плече. Неужели ты думаешь, что простой смертный, нанеся такую ранку, мог убить славного рыцаря? Нет, Шаиган. Его погубил маг. И совладать с этим магом могу только я.

- Маг? Разве в этой стране есть еще один маг?

- Увы. Самое печальное - он почти равен мне могуществом, потому что я сам учил его искусству чернокнижья. - Орноф понурил голову и теребил бороду. - Ты должен узнать, Шаиган, почему едва не погибло королевство Эстарон, которое нам с королем и твоим отцом удалось все же спасти. Придется начать с тех давних-предавних времен, когда сам Мирлан спускался с облаков к своему народу, когда он еще не победил Безымянного и люди не знали смерти-утешительницы.

- Я слышал о тех временах. Но не особенно верил, что все так и было на самом деле.

- Много столетий прошло с тех пор... Ты ведь слышал, как один из императоров Мозиза собрал все свои силы на вершине Ренсненг, которая с тех пор именуется Ноктгаард?

- Да. Рассказывали еще, что Мирлан согнал туда все зло мира и окружил Ноктгаард непроходимыми горами, а на горах вырастил тернистые леса Устгорт и Астгорт.

- Именно тогда последний владетель Мозиза поставил в своей столице, в Ноктгаарде, гигантскую статую Безымянного, на веки веков отдавая под его власть свою страну. У статуи был только один глаз - огромный блистающий самоцвет. Императоры Мозиза получили его в дар от Безымянного еще до того, как Мирлан загнал Безымянного в недра земли. В этот камень Безымянный заключил часть своей чудовищной силы, силы творения зла. Сам Безымянный покинул этот мир, но часть его власти, злой мощи осталась на земле - в проклятом камне. Наши предки назвали его Баангност - "око статуи".

Много лет держалось это окаянное королевство, но наконец король Эрон обратил его в прах. Победители обрушили громадную статую Безымянного, сравняли с землей весь Ноктгаард. Но Баангност исчез. Его искали много лет, но никто так и не узнал, что с ним сталось. Некоторые уверяли, что последний властитель Ноктгаарда бросил камень в пропасть, возвратив создателю. Однако маги никогда в это не верили.

Ноктгаард, окруженный горами и зорко охраняемыми ущельями, со временем обезлюдел, его заселили упыри, призраки и оборотни. Казалось, Ноктгаард никому теперь не угрожал. О Баангносте понемногу забыли.

Вслед за своим наставником я искал этот камень, зная, что не будет на земле мира и покоя, пока он спрятан где-то. И когда несчастья внезапно, одно за другим, свалились на королевство, а короли наши стали свирепыми и жестокими, я почуял неладное, и подозрения мои крепли. Возможно, многих бед удалось бы избежать, останься я у трона, но меня изгнали из дворца, а потом и из королевства. Что я мог сделать? Иногда возвращался сюда, то странником, то дождевой тучей... Но мог лишь бессильно взирать на все шире распространявшееся зло, на войны, интриги и бедствия.

К счастью, молодой Гадриан оказался умнее своих предшественников. И не принял от дяди в наследство того, что на протяжении нескольких поколений было ценнейшим сокровищем короны.

Ты понял, о чем я?

Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь узнает, как попал Баангност в королевскую сокровищницу. Его берегли, как зеницу ока, и короли на смертном одре передавали его преемнику. Ты должен знать: заключенная в этом камне злая мощь овладеет всяким, кто хоть на миг возжелает им владеть. Страшно подумать, что было бы, не послушайся Гадриан моего совета.

Орноф повесил голову и погрузился в раздумье.

- И что случилось с камнем? Вы его уничтожили, славный маг?

- В мире нет силы, способной уничтожить то, что Безымянный создал собственноручно. Один Мирлан мог бы это сделать, но он покинул наш мир. Я отправился в Ноктгаард, чтобы навеки укрыть там камень, которого не должен видеть ни один смертный. Многое пришлось преодолеть, чтобы выполнить задуманное, множество чудовищ и порождений зла победить. Из нашей дружины вернулись только я и твой отец. Всю свою силу я привлек, чтобы запереть Ущелье Туманов. И надеялся, что никто уже, кроме призраков и вурдалаков, не увидит камня, ни один смертный.

Увы, в жизни своей я единожды ошибся. Ошибся страшно, настолько, что сам уничтожил плоды трудов своих. Я выбрал в ученики злого. Гарот возжелал владеть Баангностом, зная, что камень даст ему власть над миром. Я проник в его замыслы, но убить не успел - он бежал. И не знать мне покоя, пока он жив. Но силы мои слабеют, а силы Гарота растут. Боюсь и думать, что случится, если я умру, так и не расправившись с ним.

- Значит, это он убил моего отца?

- Он хотел знать, где мы спрятали самоцвет. Как ни оборонялся твой отец, Гарот почти опутал его чарами. Рогальт успел призвать меня, но я опоздал и спасти ему жизнь не сумел.

Я пережил девятерых королей, но я не бессмертен. Если Гарот достигнет Ноктгаарда... Если отыщет Око Статуи..."

Рогальт продолжал:

"Той же ночью старый Орноф отправился на поиски своего врага. А молодой Шаиган три дня и три ночи просидел в своих покоях, сжимая обнаженный меч. Потом вонзил его в молодое деревце и поклялся великой клятвой, что он сам и дети его будут зорко стеречь Ущелье Туманов и отомстят за Рогальта Верного. Но ему так и не удалось отомстить самому. Когда родился у него первенец, необычайно похожий на деда, Рогальта Верного, Шаиган назвал сына именем деда. А прежде, когда не разрешившаяся еще от бремени жена Шаигана сидела под деревом, черная птица уселась над ее головой, а потом рухнула у ног женщины - мертвая. Многие верят, что это душа деда вселилась во внука. В меня. Потому-то я здесь и не побоюсь войти в Ноктгаард, чтобы исполнить данную отцом моим клятву. И с вашей помощью, друзья мои, я это свершу".

О, как не вовремя вымолвил Рогальт эти слова! Но месть ослепила его, и больше он думал о мести, чем о судьбе Эстарона. Что еще горше - он, пусть и не признаваясь в том себе сам, жаждал того же, что и Гарот. То ли жизнь над Ущельем Туманов, жизнь среди злых ветров Ноктгаарда отравила его сердце, то ли гордыня его ослепила, а может, жиже стала в его жилах благородная кровь предков?

Вот уже сумерки сгустились, кони едва продираются сквозь чащобу. Много времени прошло в погоне, выбились из сил и кони и всадники. Дорога ведет на вершину холма, и рыцари въезжают в начерченный злым магом круг - но не разглядели они на снегу магических знаков, склонились к конским гривам полусонные рыцари.

- Стой, Рогальт! - кричит Скарбмир, едва они оказались на вершине холма. Вдруг оборвалась невыносимая тишина. Черная стена леса вздымается, шелестит, шумит, потом все звуки сливаются в яростный грохот, протяжный рык, и цепенеют от ужаса рыцари. И видят они, что вперились в них из мрака сотни горящих глаз.

- Похоже, будто лес приближается к нам, - говорит Трегон. Никто ему не перечит.

Старик в черном плаще едет своей дорогой. Он спокоен.

Рыцари, не тратя лишних слов, становятся в ряд на вершине. Мечи со свистом вылетели из ножен, Говед упер в землю древко своего боевого топора. Стукнули опущенные забрала. Словно пять статуй, стоят рыцари перед накатывающейся, как прибой, волной. Глаза их прикованы к подступающему лесу, губы сжаты. Мощный рык заглушает все, волна захлестывает рыцарей. "Бей!" - кричат они, занеся оружие.

Рыцари стоят плечом к плечу. Тени надвигающихся деревьев уже достигли их ног. Ночь - это пора, когда все убитые, оставшиеся непогребенными и превращенные в деревья, оживают, пробужденные злыми заклятьями.

Гротон ударяет со всего маху, меч отсекает чудовищную голову и левую руку-ветвь, но древотруп замахивается правой. Гротон отсекает и ее. Рогальт пронзает копьем рыцаря Ноктгаарда. Скарбмир и Трегон рубятся, как бешеные. Но врагов не убывает. Злая мощь колдуна оживила давным-давно полегших воинов Мозиза, и они спешат на подмогу древотрупам, и несть им числа, они неодолимы. У ног Гротона срастается разрубленное тело, враг вскакивает и вновь замахивается мечом.

- Живыми нам отсюда не уйти! - в отчаянии кричит То вед.

Рогальт сражается яростно и хладнокровно. Успевает подумать, что на рассвете чудовища потеряют силу. Но продержатся ли рыцари до рассвета? Надежда быстро угасает. Рогальт сражает древотрупа и видит, как надвигаются другие - словно все упыри Ноктгаарда сбежались сюда, чтобы погубить их. Но умирать Рогальту рано.

Справа он слышит крик и глухой стук. Говед упал, и десятки проржавевших мечей пронзают лежащего. О, какая грустная судьба постигла тебя, рыцарь, гнусная смерть в этом проклятом краю. Не оплачет тебя никто, не проводит в последний путь, не разожжет у могилы погребальный костер. Скверно же тебе отплатила судьба за верную службу королю!

Вот и Трегона со Скарбмиром захлестнула живая волна. Боль пронзила тело Трегона, меч выпал из руки. Рыцарь оседает, не ощущая уже ударов.

И ты, несчастный рыцарь, уже не вернешься домой, явилась и за тобой из краев мрака Ледяная Госпожа. Заберет она и остальных. Мечи пронзают Скарбмира. Рядом падает бездыханным Гротон. Рогальт оплакивает свою полегшую дружину и громко призывает смерть, вертя мечом.

Но вот и Рогальт выбился из сил. Чует, что смерть его близко, ничто его теперь не спасет. Но мертвецы расступаются вдруг. Из-за их спин появляются живые дерева Трасгорга и надвигаются на рыцаря, окружают его. Рогальт бегает меж ними, бьет их мечом, но клинок отскакивает, как от камня. Сучковатые руки хватают его, сжимаются на горле.

- Месть! Месть! - в ярости рычит Рогальт, и дыхание его пресекается. Тьма смежает ему веки, рыцарь падает без сознания.

Старец в черном капюшоне стоит среди руин Ноктгаарда.

Вижу беспокойство ваше, благородные мои слушатели. И ты, король, как видно по лицу твоему, мало получил удовольствия от песни моей. Но не прерывай меня. Обычай повелевает барду допеть на коронации свою песнь до конца. Слушайте же, о достойные!

Вот минули уж день и ночь с тех пор, как дружина Рогальта билась с чудовищами. Виновник ее поражения, маг Гарот бродит среди развалин храма Безымянного. Отваливает камень у входа в подземелье, вот-вот спустится туда, вниз, навстречу призывающей его силе.

Он у цели. Сколько лет мечтал он о черном камне! Сколько лет в тайне от Орнофа искал заклятья, что позволят пройти сквозь голубой туман... и вот он у цели.

Но не знает Гарот, что не все он предусмотрел. Есть тут, в Ноктгаарде, сила, что древнее всего сущего и никому не подвластна. Она и владеет здешними местами.

"Значит, ты добрался все же, ученик мой и враг мой? Много лет, до самой смерти своей опасался я этого..."

Узнавши этот голос, Гарот на миг поддается тревоге, но рассудок и отвага тут же возвращаются к нему. Оглянувшись, он видит тень своего старого учителя, едва различимую при свете дня. И говорит:

- Вот даже на что ты решился, чтобы воротиться из Счастливых Краев? Велика же была твоя ненависть ко мне!

- Вовсе не ненависть, ученик мой. По зову Мирлана я ушел из этого мира и не должен был вмешиваться более в его дела, ибо окончилось мое земное предназначение. Но обрек я себя на гнев богов и страшную кару, лишь бы только помочь тебе. Выслушай меня, прежде чем я вернусь к умершим.

Гарот хохочет. Где это слыхано - не кто иной как Орноф хочет ему помочь?! Насмехаясь над своим учителем, он спускается в подземелье.

- Ты не ошибся, здесь и укрыт тот проклятый камень, навлекший беду на королевство. Но тебе его не взять. Нужно знать заклинание.

- Я преодолел уже столько преград, что отыщу и заклятье, хоть бы пришлось трудиться сто лет.

- Я скажу тебе это слово. Оно звучит так; Аимас.

Удивленный безмерно, Гарот останавливается и оборачивается:

- Почему ты открыл тайну, мастер? Не ты ли потратил всю жизнь, чтобы навеки исчез этот камень из нашего мира?

- Видимо, этот камень принадлежит все же нашему миру и никогда его не покинет. Рано или поздно ты сам отыскал бы заклятье. Скажи только, что ты сделаешь, когда камень окажется у тебя в руке?

- Произнесу заклятья, что вырезаны на нем, и стану его владетелем.

Старец долго молчит, опустив голову.

- Немногому же я тебя научил, прежде чем нам пришлось расстаться. Невозможно владеть тем, что создал нам Безымянный. Только короли Эстарона могли на это надеяться, но ты-то, мудрец, ты же умнее их! Не обольщайся! Это Баангност станет твоим владыкой, отнимет у тебя все - твой разум, знания, способности. Ты станешь сильнейшим из смертных, прочитав надпись на камне. Но превратишься в безвольную куклу, которую водит за ниточки бог зла! Помни об этом, ученик мой, и не надейся, что Баангност подарит тебе власть над миром! Помни!

- Ложь! Ты лжешь, Орноф! - кричит Гарот, ищет взглядом призрак, но Орнофа уже нет. Гарот остался один на один с укрытым поблизости камнем и своими мыслями.

Наконец он достигает стены, прикасается к ней ладонью. И громко произносит: "Аимас!" Стена раздвигается, озаряет все вокруг таинственным блеском. Это светился черный камень в два кулака величиной. Гарот долго стоит перед ним, потом забирает его и выходит из пещеры. Садится на разрушенные ступени, задумчиво созерцает Око Статуи, отрешенный от мира, от всего вокруг.

Смотрите! - из развалин выходит рыцарь в рваном плаще. Видит чернокнижника и медленно, медленно подкрадывается к нему с мечом в руках. Гарот ничего не видит, раздираемый внутренней борьбой. Рогальту нужно подкрасться незаметно и пронзить врагу мечом сердце. Только так можно убить мага. Рыцарь едва держится на ногах, его мучают жажда и голод, трескучий мороз забирается под плащ, студит тело. Где-то потерял Рогальт теплый капюшон и шлем, мечи упырей изодрали надетый на кольчугу кожаный кафтан. Весь день брел Рогальт, гонимый лишь жаждой мести, лишь мыслью, что настигнет, наконец, Гарота и пронзит его сердце или сам погибнет.

Вы спросите, достойные, как вырвался Рогальт из боя, с заклятого Гаротом холма? Вспомните: оживленные чарами Гарота павшие воины Мозиза расступились, давая дорогу ужасным обитателям Ноктгаарда, оживающим ночью деревам. Хотели они растерзать Рогальта, уже огромный древотруп стиснул на его горле руки-ветви, когда услышал слова рыцаря: "Месть! Месть!" Тот, кто кричит эти слова в последний миг жизни своей, близок становится тем, что мести ради злой мощью Ноктгаарда столетия назад превращены в дерева и ждут, когда отомстить смогут потомкам своих победителей! Почуяв обуявшую рыцаря жажду мести, священную для древотрупов, чудовища разжали руки. Утром очнулся рыцарь посреди недвижного леса и вновь пустился в погоню, не тратя времени на погребение друзей. И крадется он теперь среди руин к врагу своему, подняв меч.

Гарот долго колебался. Он так жаждал отыскать черный камень. Стоит прочитать вырезанные на камне слова, и он станет сильнейшим из смертных. Но Гарот знает, что Орноф сказал правду. Чует силу Баангноста, знает, что не сможет стать владыкой камня, что это камень овладеет им.

Столько лет прошло в трудах и поисках, что же, все было напрасно? Маг стискивает зубы, крепко зажмуривается, не видя, как Рогальт приближается на три шага, на два, на шаг, заносит меч...

- Ты победил, Орноф! - кричит Гарот, отшвыривая Баангност. Маг избежал искушения. И в этот миг меч Рогальта пронзает его сердце. Ужасный крик. Столб огня вздымается к злому небу Ноктгаарда, а когда дым рассеивается, среди камней не видно тела последнего мага Эстарона.

Рогальт долго стоит, уронив руки. Он отомстил, исполнил клятву отца. Можно уходить. Но взгляд его останавливается на черном камне. Рыцарь отворачивается, но вожделение жжет его сердце. Он помнил, что это за камень, сколько несчастий он вызвал, но слабее воля у рыцаря, чем воля убитого им мага. Он протягивает руку...

- Этот камень - плата мне за труды отца и деда, за жизнь мою, отданную Ущелью Туманов! - кричит он, чтобы заглушить в себе сомнения. - Могу же я, поразив врага, забрать добычу?

Он прячет камень под плащ и, вскочив на коня чернокнижника, исчезает вдали.

Куда спешишь, рыцарь? Ты скачешь в ночи, но ночь тебе отныне не страшна. Тьма стала твоей матерью. В крепости Гостиград кровавым блеском разгорается Королевский Кристалл. Великое он тебе пророчит будущее. Ты созовешь рыцарей, свергнешь короля Гуромира и много лет будешь править, сея ужас, пока однажды твой собственный сын не вонзит тебе а грудь кинжал. Междоусобные войны покроют трупами поля, пожары охватят города и села. Орды Воргстерна докатятся до самого Торега, Маронар захватит скалистые горы Астгорга и Устгорга. И никто уже не спасет королевство. Захватят его враги, а здесь, на лоскутке былой державы, короля-куклу будут короновать обесславленной короной предков...

Благородные господа, вы хотите знать конец песни моей? Сам Мирлан допишет его когда-нибудь. Почему ты вскочил, король, почему багровеет от гнева лицо твое? Никто в этом замке не решался говорить тебе правду в глаза!.. Зовешь стражу? Но что ты можешь сделать мне, старцу? Убить? Разбить лютню, которую мои предки получили в дар от самого Мирлана? Только владелец Баангноста решился бы на такое.

А ты слаб, король. До чего же ты слаб и жалок...