Первый звонок с небес

Четыре дня спустя

НОВОСТИ

9-й канал, Алпина

(Кадры телефонных столбов в Колдуотере.)

ЭМИ: С первого взгляда Колдуотер ничем не отличается от других маленьких городков с телефонными столбами и линиями связи. И все же одна местная жительница утверждает, что эти провода связывают город с силой более могущественной, чем любые телефонные компании!

(На экране Кэтрин с телефоном в руках.)

КЭТРИН: Мне позвонила моя старшая сестра Диана.

(Фотография Дианы.)

ЭМИ: Но не все так просто. Диана умерла от разрыва аневризмы почти два года назад. Первый звонок раздался в доме Кэтрин Йеллин в прошлом месяце, и, по ее словам, с тех пор сестра звонит ей каждую пятницу.

(В кадре Кэтрин.)

КЭТРИН: Да, я уверена, что это она. Она говорит, что счастлива на небесах. Говорит, что…

(Более крупный план, Кэтрин плачет.)

…она ждет меня, что они все нас ждут.

ЭМИ: Вы думаете, это чудо?

КЭТРИН: Конечно.

(Эми на фоне баптистской церкви «Жатва надежды».)

ЭМИ: В прошлое воскресенье Кэтрин рассказала об удивительном телефонном разговоре прихожанам своей церкви. Реакцией стали изумление и надежда. Однако есть и те, кто отнесся к новости скептично.

(В кадре отец Кэрролл.)

ОТЕЦ КЭРРОЛЛ: Нам следует с осторожностью вести разговоры о вечной жизни. Подобные вещи, если позволите, должны обсуждаться на уровне высшего духовенства.

(Эми шагает под телефонными столбами.)

ЭМИ: По меньшей мере еще один местный житель утверждает, что ему звонили с того света, однако дать нам комментарий он отказался. Тем временем колдуотерцы гадают, кому из них следующим выпадет шанс ответить на звонок с того света.

(Эми останавливается.)

Эми Пенн, Nine Action News.

Пастор Уоррен выключил телевизор. Нахмурился в раздумьях. Может, не так много человек посмотрели этот репортаж, успокоил он себя. К тому же он очень короткий. А люди забывают новости так же быстро, как узнают их.

Он был рад тому, что, несмотря на устойчивые уговоры журналистки, не стал говорить с ней. Он спокойно объяснил, что, как пастор, не должен комментировать происходящее, поскольку церковь еще не озвучила официальной позиции по этому вопросу. И с радостью позволил отцу Кэрроллу выступить с общим заявлением, согласованным с другими священнослужителями.

Уоррен закрыл кабинет и прошел в пустой зал храма. Опустился на колени – те тут же заныли, закрыл глаза и произнес молитву. В такие моменты он ощущал себя ближе всего к Богу. В одиночестве, в Его доме. Пастор позволил себе мысль, что Всевышний взял ситуацию в свои руки и скоро все успокоится: одно пылкое выступление прихожанки, одна любопытная репортерша – и на этом все.

Уходя, он снял с крючка шарф и плотно замотал им шею. Было почти шесть вечера, так что телефоны уже отключили. Уоррен прошел к выходу из церкви, не заметив, что огоньки всех телефонных линий на столе у миссис Пулт мигали.

Во сне, который Салли видел по несколько раз за неделю, он снова сидел в кабине пилота: шлем надет, визор опущен, кислородная маска на месте. Он ощутил мощнейший удар. Самолет покачнулся. Приборы встали. Он дернул рычаг, и фонарь[4] кабины открылся. Под ним вспыхнул ракетный двигатель. Тело закричало от боли. Потом все затихло. Он увидел далеко внизу небольшую вспышку – обломки своего самолета. А потом еще одну. Поменьше.

Приближаясь к земле, он услышал шепот: «Не надо туда. Оставайся в небе. Здесь безопасно».

Голос Жизели.

Он проснулся в поту. Взгляд забегал по комнате. Салли лежал на диване в своей квартире – уснул после двух стаканов водки с клюквенным соком. Телевизор работал. Девятый канал. Салли моргнул, увидев на экране женщину-репортера на фоне знакомой церкви. Это была баптистская церковь «Жатва надежды» в километре от его дома.

«Тем временем колдуотерцы гадают, кому из них следующему выпадет шанс ответить на звонок с того света».

– Это что за хрень… – пробормотал Салли.

– Пап, мы поедим?

Он поднял голову и увидел у края дивана Джулса.

– Конечно, дружище. Папа просто заснул.

– Ты всегда спишь.

Салли нашел свой стакан и отхлебнул уже теплый напиток. Простонал и сел.

– Сейчас сварю макароны.

Джулс потянул за отваливающуюся подошву на кроссовке. Салли подумал, что пора купить ребенку новую обувь.

– Пап.

– А?

– Когда мама нам позвонит?

Всему есть предел. Хотя Тесс писала на работу электронные письма, в которых просила не звонить и дать ей время побыть одной, когда коллеги услышали о пожаре, двое из них – Лулу и Саманта – приехали к Тесс домой. Они постучали в дверь. Тесс открыла, пряча глаза от солнца.

– Господи, – выдохнула Лулу. С последней их встречи подруга осунулась и побледнела. Длинные светлые волосы были собраны в густой хвост, отчего лицо ее выглядело еще более изможденным.

– Тесс, что с тобой?

– Все в порядке.

– Можно войти?

– Да. – Она сделала шаг в сторону. – Извините.

Зайдя в дом, подруги Тесс осмотрелись. На первом этаже было чисто, как и всегда, за исключением пятен от дыма на стенах. Но наверху было темно от следов пожара. Дверь в спальню обуглилась. Лестница была перекрыта двумя сколоченными накрест досками.

– Это ты их сюда поставила? – спросила Саманта.

– Нет. Тот мужчина.

– Какой?

– Мужчина из полиции.

Саманта быстро глянула на Тесс. Они дружили много лет и вместе открыли детский сад. Вместе обедали, брали друг за друга смены, делились всеми радостями и горестями. Какой-то мужчина? Пожар? И Саманта ничего об этом не знала? Она шагнула вперед, взяла Тесс за руки и сказала:

– Эй. Это же я. Что с тобой происходит?

В следующие два часа Тесс рассказала коллегам то, что еще пару недель назад казалось невообразимым. Она пересказала телефонные разговоры. Описала голос матери. Объяснила, как случился пожар: что котел в подвале пришел в негодность, она расставила по дому обогреватели, и один из них закоротило, пока она спала, одна искра, и – раз! – второй этаж поджарило, как в тостере.

Тесс рассказала о том, как Джек Селлерс спас ее телефон и автоответчик из пожара. Призналась, что боялась потерять маму вновь, что молилась и голодала и что, когда спустя три дня телефон зазвонил снова и она услышала слова: «Это я, Тесс», – то рухнула на колени.

Когда ее рассказ подошел к концу, все три женщины плакали.

– Я не знаю, что делать, – прошептала Тесс.

– Ты точно в этом уверена?

– Это она, Лулу. Клянусь тебе.

Саманта пораженно покачала головой.

– Город стоит на ушах из-за тех двух прихожан. А теперь выясняется, что тебе тоже звонили.

– Погодите, – Тесс сглотнула. – Есть другие?

– В новостях передавали, – кивнула Лулу.

Подруги переглянулись.

– Интересно, – сказала Саманта, – со сколькими людьми происходит то же самое?

Через два дня после выхода репортажа о звонках с того света Кэтрин Йеллин проснулась в 6 утра от шума на крыльце.

Ей снилась ночь, когда умерла Диана. Они должны были пойти на концерт классической музыки. Но, придя домой, Кэтрин обнаружила сестру на полу в гостиной, между кофейным столиком и стеганым кожаным пуфом. Она набрала 911 и прокричала адрес, потом обняла тело Дианы и держала ее остывающую руку, пока не приехала скорая. Аневризма – это расширение аорты, ее разрыв способен убить человека за несколько секунд. Позже Кэтрин стала говорить себе, что если и существовала причина, по которой должна была умереть ее красивая, веселая, горячо любимая старшая сестра, так это то, что ее сердце было слишком велико и потому разорвалось.

Во сне Диана как по волшебству открыла глаза и сказала, что ей нужно позвонить.

– Где телефон, Кэт?

Из сновидения Кэтрин выдернул какой-то звук… Что это было? Жужжание?

Она накинула халат и, взволнованная, спустилась на первый этаж. Отодвинула штору на окне в гостиной.

И прижала руку к груди.

На лужайке перед домом в первых лучах утреннего солнца она увидела пятерых человек в верхней одежде, стоявших на коленях, державшихся за руки и закрывших глаза.

Стало ясно, что за шум разбудил Кэтрин.

Это были голоса молящихся людей.

Эми снова надела свой лучший костюм и потратила время на макияж, но, садясь перед Филом Бойдом, не особо на что-то рассчитывала. Он не видел в ней большого таланта, и она это чувствовала. И все же с началом разговора в его голосе зазвучала новая интонация.

– Ну, как тебе Колдуотер?

– Эм… Маленький городок. Довольно обычный.

– А люди?

– Неплохие.

– Получилось наладить контакт с… – он глянул в блокнот, – Кэтрин Йеллин?

– Вполне. Ну, она мне все рассказала. По крайней мере, свою версию событий.

– Она тебе доверяет?

– Думаю, да.

– Ты была у нее дома?

– Да.

– Телефон звонил, пока ты была там?

– Нет.

– Но ты его видела?

– Сотовый. Розового цвета. Она везде его с собой носит.

– А тот, другой мужик?

– Не захотел со мной говорить. Я пыталась. Ходила к нему на работу и…

Фил вытянул руку, словно говоря: «Не переживай, бывает». Эми удивили его сочувствие и такой интерес к истории, которую она считала пустышкой. Люди регулярно заявляют, что получают знаки «с того света». Кто-то видит Деву Марию на заборе в саду, кто-то – Иисуса на оладьях. И это никогда ничем не заканчивается.

– Что скажешь, если я отправлю тебя обратно?

– В Колдуотер?

– Туда.

– Снять еще сюжет?

– Остаться и следить за событиями.

Эми подняла бровь.

– Вы предлагаете поехать туда и ждать, когда им снова позвонит мертвец? И вести реальный репортаж с места события?

Фил забарабанил пальцами по столу.

– Давай-ка покажу тебе кое-что. – Он повернулся на стуле лицом к компьютеру, постучал по клавишам, а потом развернул к ней монитор.

– Ты видела реакцию на твой сюжет в интернете?

– Еще нет, – ответила Эми, умолчав причину: вчера ее жених Рик с порога закатил очередной скандал, возмущаясь, что карьера для нее важнее, чем он.

– Почитай, что пишут, – сказал Фил. Он едва сдерживал улыбку.

Эми одной рукой откинула челку и подалась вперед. Под новостью, озаглавленной «Жители Колдуотера заявляют, что общаются с загробным миром», читатели оставляли свои комментарии. Их было столько, что они занимали собой весь экран, – удивительно, ведь обычно сюжеты Эми не набирали ни одного.

– Это же хорошо? – спросила Эми. – Сколько здесь… Пять, шесть… Восемь сообщений?

– Посмотри внимательнее, – сказал Фил.

Эми всмотрелась в экран. Наверху списка она увидела такое, отчего по спине побежали мурашки:

«Комментарии: 8 из 14 706».

Салли наложил сыну картошки. Был вечер четверга. Они ужинали с родителями. Мать с отцом часто приглашали их к себе, хотели помочь Салли сэкономить. Он так и не нашел работу. Так и не распаковал вещи. Не мог расшевелиться и взяться за дела, только пил, курил, водил Джулса в школу… и думал.

Жаль, нельзя было перестать думать.

– Можно еще? – спросил Джулс.

– Тебе и этого хватит.

– Салли, пусть поест еще…

– Мам.

– Что?

– Нечего переводить еду. Я пытаюсь научить его этому.

– У нас же есть еще.

– Не всем так везет.

Отец Салли кашлянул, прерывая спор. Отложил вилку.

– Видел сегодня автомобиль журналистов из Алпины, – сказал он. – На парковке у банка.

– Все обсуждают эту историю, – добавила мать. – Все-таки жутко. Мертвецы звонят по телефону.

– Я вас умоляю… – пробормотал Салли.

– Думаешь, это все неправда?

– А ты что, веришь?

– Ну, как сказать… – Она отрезала кусочек курицы. – Майра знакома с этим мужчиной из церкви. Элайасом Роу. Он строил ей дом.

– И?

– Она говорит, однажды он заметил ошибку в счете и привез ей чек, чтобы компенсировать разницу. Проделал такой путь. Ночью.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что он честный человек.

Салли насадил кусок картошки на вилку.

– Одно с другим не связано.

– А ты что думаешь, Фред?

Отец Салли выдохнул.

– Думаю, люди верят в то, во что хотят верить.

Салли задумался, не относились ли эти слова к нему.

– Что ж, если та бедная женщина больше не страдает из-за смерти сестры, кому от этого плохо? – сказала мать. – Моя тетушка постоянно говорила с призраками.

– Мам, – прервал ее Салли. Он кивнул на Джулса и прошептал: – Можно без этого?

– Ой, – мягко произнесла она.

– Черт возьми, в Библии Господь говорил через горящий куст, – сказал Фред. – А мы удивляемся телефону?

– Давайте сменим тему, – попросил Салли.

Все позвякивали приборами и жевали в тишине.

– А теперь можно добавки? – спросил Джулс.

– Доедай то, что есть, – ответил Салли.

– Он же голоден, – сказала мать.

– Дома он тоже ест, мам.

– Я не это имела в виду…

– Я могу обеспечить своего сына!

– Тише, Салли, – сказал отец.

Снова наступила тишина. Словно легла на стол между ними. Наконец Джулс отложил вилку и спросил:

– Что такое «обеспечить»?

Салли сверлил взглядом тарелку.

– Это значит что-то кому-то давать.

– Бабуль…

– Что, солнышко?

– Можешь обеспечить меня телефоном?

– Зачем?

– Я хочу позвонить маме на небо.

– Идешь в «Огурчик», Джек?

Был конец дневной смены. Ребята собирались выпить по пиву. В Колдуотере полиция не дежурила по ночам. Если что-то случалось, жители звонили в 911.

– Встретимся там, – ответил Джек. Он подождал, пока все не уйдут. В здании оставался только Дайсон – в комнате отдыха, где стояла микроволновка. До Джека доносился запах попкорна. Он закрыл дверь в кабинет.

– Пап, это я…

– Где ты, Робби?

– Сам знаешь. Не держи в секрете. Теперь можно рассказать всем правду.

– Какую правду?

– Смерть еще не конец.

Этот разговор состоялся меньше часа назад. Шестая пятница подряд. Шесть звонков от мальчика, которого он похоронил. Джек вывел на экран список звонивших номеров. Последний, по которому с ним говорил Робби, был обозначен как «неизвестный». Джек снова – как делал это бесчисленное количество раз – нажал «Перезвонить» и прослушал серию коротких резких гудков. А потом ничего. Ни ответа. Ни переадресации на голосовую почту. Ни даже записанного сообщения. Лишь тишина. Джек снова задумался о том, чтобы – теперь, когда по телевизору рассказывают о других людях, которым звонят, прямо как Джеку и Тесс, – начать свое расследование. Но разве возможно сделать это, не признавая, что происходящее коснулось и тебя? Он до сих пор не рассказал ничего Дорин. К тому же речь шла о Колдуотере. У них одна патрульная машина, два-три компьютера, древние железные шкафы для бумаг и бюджет, которого хватало только на шестидневную рабочую неделю.

Джек взял пальто, накинул его и мельком увидел свое отражение в зеркале на стене – волевой подбородок, их с сыном общая черта. Оба были высокими, с громким голосом и сердечным хохотом. «Мои лесорубы», – так называла их Дорин. Джеку вспомнился день, когда Робби пришел посоветоваться с ним по поводу службы в морском десанте.

– Ты точно хочешь этого, сынок?

– Ты же воевал, пап.

– Это не для каждого.

– Но я хочу сделать что-то значимое.

– Ты можешь представить себе будущее, в котором не служишь?

– Нет, не могу.

– Значит, ты получил ответ на свой вопрос.

Дорин была вне себя. Она настаивала на том, чтобы Джек отговорил сына, а не безрассудно гордился его храбрым решением.

В конце концов Робби поступил на военную службу, а Джек с Дорин расстались. Спустя четыре года, когда двое солдат приехали в Колдуотер с плохой вестью, им пришлось выбирать между двумя домами. Первым они зашли к Джеку. Дорин так его и не простила, словно это – как и смерть Робби за десять тысяч километров от дома – тоже была его вина.

«Смерть еще не конец».

Джек, не снимая пальто, наклонился и еще раз нажал на кнопку «Перезвонить». Все те же гудки. Та же тишина. Он набрал другой номер.

– Да? – На другом конце прозвучал голос Тесс Рафферти.

– Это Джек Селлерс. Вам вчера звонили?

– Да.

– Можно я заеду?

– Да.

Она повесила трубку.

В начале 1870-х Александр Белл показал отцу своей девушки Мейбл – будущему тестю – наброски своих изобретений. Некоторые из них впечатлили Гардинера Г. Хаббарда. Однако, когда Белл упомянул провод, способный передавать человеческий голос, Хаббард насмешливо хмыкнул.

– Ну, это какая-то ерунда, – сказал он.

В субботу утром Салли, сытый по горло всей этой ерундой про звонки с того света, припарковал отцовский автомобиль у бытовки с надписью «Строительные работы Роу», стоящей на окраине города. Нужно было разобраться с этим, пресечь это, пока не пострадало больше людей. Мало им скорби. Теперь еще он должен объяснять сыну, почему эти байки о чуде – ложь? «Я хочу позвонить маме на небо». Салли был зол, взвинчен и так долго был погружен в одну только скорбь, что теперь казалось, будто у него появилась какая-то цель. На флоте он разбирался с проблемами, возникавшими в эскадрилье: чрезвычайными происшествиями и неисправным оборудованием. И был в этом хорош. Командир предлагал ему попробовать себя в военно-юридической службе, стать юристом на полную ставку. Но Салли предпочитал полеты.

В общем, ему не составило труда вычислить место работы Элайаса. Салли подошел к бытовке, установленной перед строительной площадкой. Сзади были припаркованы два ялика, экскаватор и пикап модели «Форд».

Салли зашел внутрь.

– Добрый день, мистер Роу здесь?

За столом сидела крупная женщина, ее волосы были затянуты банданой. Она обвела Салли взглядом, прежде чем ответить.

– Нет, извините. Его нет.

– А когда вернется?

– Он уехал по делам. Вы хотите заказать проект?

– Не совсем.

Салли огляделся. Помещение было заставлено шкафами для бумаг и завалено чертежами.

– Хотите оставить свои имя и номер телефона?

– Я зайду позже.

Салли вернулся к машине, сел за руль и выругался. Отъезжая, он услышал звук заводящегося мотора. Глянул в зеркало заднего вида и увидел за рулем пикапа мужчину. Он сидел там все это время? Салли заглушил двигатель, выскочил из машины и бросился за пикапом, размахивая руками, пока автомобиль не остановился. Салли подбежал к окну водителя.

– Извините, – сказал он, задыхаясь. – Вы Элайас Роу?

– Я вас знаю? – спросил Элайас.

– Моя мать знает вашу знакомую. Слушайте. – Он выдохнул. Как о таком расскажешь? – Вы знаете, я отец. Отец-одиночка. Моя жена… умерла.

– Мне жаль, – сказал Элайас. – Мне пора…

– Мой сын еще не до конца смирился с этим. Но вся эта история со звонками с того света. Вы один из тех… Говорите, вам звонили?

Элайас прикусил губу.

– Я не знаю, что это было.

– Видите? В том-то и дело. Вы не знаете! Да бросьте! Наверняка вы и сами понимаете, что вам не мог звонить мертвец.

Элайас не сводил глаз с приборной панели.

– Мой сын. Он думает… – У Салли бешено стучало сердце. – Теперь он думает, что мать позвонит ему. Из-за ваших рассказов.

Элайас стиснул зубы.

– Извините. Я не знаю, чем могу вам помочь.

– Мне бы помогло – ему бы помогло, – если бы вы сказали всем, что это неправда.

Элайас вцепился в руль, снова произнес: «Извините», – и на этот раз нажал на газ. Пикап дернулся вперед и вывернул на дорогу, оставив Салли так и стоять на стройке с поднятыми руками.

В тот вечер Элайас приехал к городскому причалу на озере Мичиган и подождал, пока в небе не угасли последние лучи солнца. Он думал о мужчине, который остановил его. Думал о его сыне. Думал о Нике, Кэтрин, пасторе Уоррене и церкви.

Наконец, когда наступила полная темнота, он вылез из пикапа, дошел до конца причала и вытащил из кармана пальто телефон. Элайас вспомнил, как в детстве мама относила оставшуюся еду в благотворительную столовую. Однажды он спросил: почему нельзя просто выкинуть ее, как делают остальные?

– К тому, что дарует тебе Бог, – ответила ему мама, – нельзя относиться расточительно.

Элайас взглянул на телефон и пробормотал: «Прости, Боже, если я растрачиваю твой дар». И он швырнул телефон подальше в воду. В темноте потерял его из виду, но услышал тихое «бульк», когда телефон рассек водную гладь.

Элайас простоял еще минуту. Потом вернулся к пикапу. Он решил на какое-то время уехать из Колдуотера, оставить текущие проекты на старшего прораба. Хватит с него и одного незнакомца, прибежавшего просить о помощи. Элайас отключил телефонный номер, удалил аккаунт и избавился от физического носителя.

Из города он выехал изможденным, с чувством облегчения, словно только что захлопнул дверь перед надвигающимся ливнем.