Период полураспада

Период полураспада

- Значит я всего лишь воспоминание?

- Да. И, прошу заметить, не самое лучшее.

- В смысле?

- Смысла тут нет.

- Как это?

- Ты что так много вопросов задаешь, неужели думаешь, голова на твоем воображаемом подоконнике сможет тебе ответить на них.

- Не перечь, отвечай.

- Хорошо. Замучаешь старика... Ты всего лишь представление о том человеке, кем являешься или являлся на самом деле.

- Печально слышать.

- И не самое лучше представление.

- Думаешь, настоящий я лучше?

- Настоящее всегда лучше, ведь так?

- Не знаю. Что-то не могу вспомнить.

- Да, да. Взять хотя бы воспоминания. Ты думаешь, что это ты. А потом оказывается, что не ты. Вспомнить то не можешь. И, получается, узнаешь, что ты выдуманный.

- Ну, прекрати. Ладно, выдуманный, так выдуманный. Тебя вообще только на голову выдумали. Лежишь на подоконнике головешкой и болтаешь всякую чепуху.

- Зато все остальное у меня на месте. Главное то, что осталось. А если бы осталось что-нибудь другое, а головы бы не стало, ты бы до сих пор находился в счастливом неведении.

- Все хотел спросить. Извини, что прерываю и все такое...

- Спрашивай.

- Ну, это... где все твое тело? Ведь ты не всегда был таким, вот, смотрю и костюм лежит.

- Все верно. Был таким же, как ты. Глупым, наивным, мечтал выбраться.

- Выбраться? Разве можно?

- Дослушай до конца меня. Слишком много вопросов для одного сорванца. Дак, вот. Руку повредил на севере, когда хотел перелезть через забор. А он под током оказался. Немцы попали в плечо из автомата. В госпитале ампутировали.

- Какие немцы?

- Откуда я знаю. Это ее воображение. Может в школе рассказали. Все может быть. Потом на юге пытался переплыть через море, кто же знал, что там акулы. Вот и оттяпали половину туловища вместе с ножками. Едва доплыл до берега на одной руке.

- Было больно?

- Нет. Я же воспоминаемый, как и ты. Куда там. Боли не было. Жалко было. Все же было и руки и ноги, а тут такая неудача. Поплатился я хорошенько.

- А с последней рукой что случилось?

- Левая, дорогая моя рука. Вон она, в углу на коврике отдыхает. Я ее оставил в качестве домашней прислуги. На туловище все равно неудобно болтается.

Голова перекатилась к цветочному горшку, где было солнечней, оперлась об него и зажмурилась.

- А что было бы, если тебя целиком съели.

- Не знаю, никто не знает.

- А тут есть небеса?

- То есть рай и ад? Ты это имеешь ввиду?

- Ну да. Наверное, после воображаемой смерти воображаемого персонажа он попадает туда?

- Бытует мнение, что есть. Мы тут даже спорили об этом в часовне при монастыре. Но, потом монастырь разрушили немцы, и мы начали сомневаться, есть ли рай или нет его.

- Я не понимаю вашей логики.

- Все просто. Если хозяйка верит, что он существует, этот Рай, то да, мы попадем туда. Если же нет, то мы обречены на забвение.

- То есть, вполне возможен рай для воспоминаний?

- А почему нет, но только он будет вымышленным. Но все же раем.

- Вы тут такие странные.

- Спасибо за комплименты. Я их люблю. Вообще, когда ты круглый как голова или голова, то воспринимать любую критику как-то проще. Либо ты ее не замечаешь, либо она тебя.

- А сколько тебе лет?

- 157 примерно. Это не так много, как Аббату с северной башни, но и не так мало, как тебе, предположим.

- Я не вижу, чтобы ты был очень старым.

- А мы не стареем. Не капли. Просто однажды становимся тусклыми и угасаем постепенно.

- Брррр...

- Страшно? Да, мне тоже. Это самое страшное здесь. Я видел таких, о которых не вспоминали. Они пытались делать все, что угодно, кто плакал и причитал, кто пытался удрать отсюда, но все, рано или поздно, оказывались не удел. Их забывали окончательно.

- То есть, мы умираем, когда нас забывают.

- Все верно, мы умираем, когда нас забывают. Если по научному, то этот феномен в кругу здешних ученых называется - "период полураспада".

- И какой в среднем этот период полураспада?

- Разный, если ты не очень хорошо закрепился в мозгах, то очень быстро забудешься.

- Страшно. Что-то страшно.

- Не бойся. У всех есть бонус. У каждого, кому посчастливится попасть сюда.

- Какой бонус?

- Мы тут, только это секрет, можем воскреснуть.

- Воскреснуть?

- Да, да. Смотри, вот это мои записи. Но я их не писал. Следовательно, кто-то, то есть я, был здесь до меня. Уж не знаю, что с ним приключилось, может от акул не удрал или немцы в концлагере распотрошили, но факт фактом. Он, другой Я, был здесь до меня. И почерк мой и мысли почти мои.

- Он другой. Может это уже не ты. Не укладывается у меня все это.

- Конечно, уже не я. И ты, когда был настоящим, вспомни, каждое утро, ты был уже другим, ты не был тем, кем был весь прошлый день и прошлую неделю. Мы постоянно меняемся. И получается, что мы, порой уже не мы. Но все же мы, это мы. Вот так и выходит. По-разному. Но выходит. Мы и не мы. Не мы и мы.

- А чей это костюм на плечиках висит. Больно знакомые запонки.

- Ничей. Нашел на мусорке. Рука, а ну убери его!

- Нет. Постой. Смотрика, запонки, точно такие же, как у меня. И ткань такая же.

- Наверное, просто совпадение, всякое же бывает.

- Рука постой! Постой говорю тебе! Это мой костюм, постой!

- Да не беги ты за ней, все равно не угонишься. Да и не нужно тебе видеть это.

- Почему в кладовке так много одинаковых костюмов? А, скажи мне, голова?

- Грустно это все.

- Что грустного, ты скажи мне только, почему так много костюмов.

- Нам больше повезло, живем тут спокойно, никого не трогаем, а тебя она постоянно рендерит.

- Голова, я чувствую, это важно.

- Да, все просто. Постоянно пытается выкинуть тебя из головы. Не знаю, что там с тобой в реальности приключилось. Что-то хорошее или что-то плохое. Но нету тебя рядом. Может уехал, может на небесах. Делся куда-то, а она все думает о тебе, бедняжка.

- Выкинуть?

- Скучает. Просто скучает. Ну, привязалась сильно. Вот и все. А ты тут раз за разом разыгрываешь дурачка, объясняешь тебе все. Потом бежишь и пытаешься удрать отсюда, либо погибаешь, либо она сама тебя пытается забыть. Проходит время и ты опять, как новенький, стоишь в моей комнате. И почему именно в моей! И я снова и снова объясняю тебе, где ты и что ты.

- И что мне делать?

- Посмотри на поле за окном. Там все терновником заросло. Сдается мне, там было что-то ценное для нее. Какой-то сад души. Возьмика садовую лопатку и другой инструмент в сарайке садовника. Они ему больше не пригодятся, уже на небесах, наверное. И высади там красивые цветы, она любила цветы, все это знают тут. Высади цветы и ухаживай за ними, может, что-нибудь и выйдет хорошее из этого.

- Там есть луковицы тюльпанов?

- Не знаю, не заглядывал в мешки. Давай иди, пока тебя вновь не забыли. Может, и успеешь что-нибудь хорошее сделать.

Vitaly Liber

29.11.2011