Переоценка ценностей

Префект осторожно снял ногу со спусковой педали пулеметов, вмонтированных в стол. Он это сделал не потому, что доверял военному боссу, стоявшему посреди кабинета с правой рукой на перевязи, нет. Префект боялся этого квадратного человека с бешеным нравом. Вчера, при прочесывании нейтральной зоны между куполами, босса стегнула электрическим разрядом песчаная змея – ужас Марса. Не все выживают после встречи с этим кошмарным созданием природы. Но босс был железный: лишь два-три дня его рука будет парализована.

Кроме того, префект знал, что его пулеметы не помогут: у босса была звериная реакция. Не раз она спасала его от выстрела в упор. Шестым чувством он видел траекторию полета пули и всегда оказывался вне ее. Префект понимал, что парализованная правая рука не сделала его собеседника бессильным, он одинаково хорошо стрелял с обеих рук. На правом и левом бедре у босса всегда висело по кольту. Но самое главное, почему префект снял ногу с педали: его заинтересовал план босса.

– Ты понимаешь! – рычал босс. – Они там на Земле деградировали от избытка всего! Вспомни: последний раз к нам присылали переселенцев семьдесят лет назад, а на Титан у Сатурна никого не шлют сто лет! Затем, на Альма Матер почти пятьдесят лет назад прекратилось радиоизлучение! Ты понимаешь, что это значит?!

– Ты хочешь сказать, что все они занялись сельским хозяйством? Тихо пашут землю, собирают урожай, живут при свечах? Электростанции им стали не нужны, они пришли к финишу? – сделал вывод префект.

– Ты догадлив, – ухмыльнулся босс. – Их сейчас можно брать голыми руками. Они всех нас записали в преступники и сослали, как каторжан на Марс под купола, на Титан в шахты: отправят и успокоятся. Мы им мешали балдеть в комфорте. Представь себе: ходить по поверхности без маски, жить не под куполом, воды – океаны…

– Представляю, – мечтательно отозвался префект.

Он действительно мог все это представить, так как регулярно смотрел старые фильмы о Земле.

– У нас есть крейсер и три шхуны, – деловито взял быка за рога босс. – Я возьму крейсер, пятьсот своих бешеных и пойду в разведку. Префект понимал, что босс с пятьюстами бешеными может свободно взять всю Землю на абордаж, если ее население действительно деградировало. И тогда он никогда не попадет на Альма Матер – босс его туда просто не пустит. А доживать на Марсе ему ох как не хотелось, тем более, если недостойные, по мнению префекта, будут пользоваться всеми благами Земли.

– Не пойдет! – заявил префект. – Если мы ошибаемся, и у них все в порядке, то потеря крейсера может выйти нам боком. Я не хочу оголять Марс. Вдруг эти крысы с Титана опять захотят взять нас на абордаж? Нет, так не годится. Возьмешь бронированную супершхуну, в защищенности она не уступает крейсеру, двенадцать человек и действуй!

– Боишься? – снова ухмыльнулся босс, поняв ход мыслей префекта.

– Если на Земле все не так, как мы себе представляем, то потеря супершхуны и взвода разведчиков не подорвет защиту Марса. И еще я хочу, чтобы у вас остался за спиной хороший тыл.

– Хитрый ты жук, префект, – прищурился босс. – Умеешь разжевать. И со всех сторон прав. Ну, что же, будь по-твоему, – босс нацелился уходить. – Следите за радиоэфиром круглосуточно. Если все так, как мы думаем, – будем радировать.

– Договорились, – согласился префект Марса, кивком отпуская военного босса. Завершив торможение в расчетное время, супершхуна вышла на круговую орбиту вокруг Земли. Лоцирование окружающего пространства и наблюдение при помощи оптики за мегаполисами на поверхности планеты подтвердили догадку военного босса Марса: население Альма Матер регрессировало.

В околоземном пространстве не было ни одного аппарата, ни одного спутника, в то время, как раньше их было огромное количество. Они представляли смертельную опасность для взлетающих и садящихся на Землю ракет. Не было болтов, гаек, кусков от отделяемых ракетоносителей и выброшенных за борт контейнеров с отходами.

– Очевидно, разреженная атмосфера их затормозила, и они сгорели в плотных слоях, падая на Землю, – сделал вывод штурман. Боссу не нравились штурман и медик, которых ему подсунул в команду бешеных префект. Они явно были его шпионами и у обоих было по таинственному парализатору. Босс слышал, что яйцеголовые изобрели такую карманную штуковину, но его о ней официально не информировали. Это одновременно и раздражало его, и вызывало чувство удовлетворения: префект его боялся. Но пока приходилось терпеть.

– В мегаполисах никакого движения, – продолжал штурман. – Ясно, что они живут в поселках, среди рощ и лугов…

– Ты мне картинки не расписывай! – в своей манере перебил босс штурмана. – Докладывай суть, а с остальным я сам разберусь. Штурман моргнул рыжими ирландскими ресницами, пожал плечами и сказал, что у него все. И тут начались неприятности. Снаружи что-то основательно ударило по шхуне, да так, что все затряслось. Мелкие незакрепленные вещи посыпались с полок на пол. Босс тут же приказал остановить вращение шхуны вокруг продольной оси, что создавало в корабле видимость притяжения при помощи центробежных сил. Когда душераздирающий скрежет и вздрагивания шхуны прекратились, босс приказал топать за борт для осмотра и определения повреждения.

Его выбор пал на одного из бешеных и на медика. Он слегка прищурил левый глаз, глядя на своего бешеного, что на их языке означало: медик лишний. Бешеный его понял. Клацание магнитных подошв по сталелитовой броне доходило до мембран ушей через кости скелета и слышалось, как присасывающееся цоканье. Бешеный зло покрикивал по рации на неуклюжего молоденького медика. И медик начал суетиться, чего и добивался бешеный. По показаниям приборов удар пришелся в кормовой отсек. Они брели по цилиндрической поверхности шхуны, лавируя между острых выступов зачехленных приборов и радиаторов энергоустановки.

– Шевелись, козел! – подстегнул напарника бешеный и, подкрепляя свои слова действием, сильно толкнул его в спину. Удар звероподобного бешеного сбил хилого медика с ног, и он полетел вперед, по пути зацепившись за острый угол какого-то сооружения. Мягкий скафандр не выдержал и разорвался. Воздух моментально вылетел в пустоту белым облачком пара. Медик дернулся и затих, плавая в метре от поверхности шхуны.

– Ну, что там у тебя? – нарочито небрежно спросил бешеный, развернув тело медика лицом к себе. Ему было ясно, что с медиком, но он не спешил бить тревогу. Лица погибшего не было видно, весь шлем под стеклом был забит моментально замерзшими парами воды. Казалось, что в шлем натолкали снега.

– Шеф! – позвал в радиотелефон бешеный.

– Что там у вас? – грубо отозвался босс.

– Медик костюм порвал и ушел на Луну…

– А ты где был?! – свирепым голосом поинтересовался босс.

– Я не успел…

– Вот я тебе покажу! – пообещал босс и резко бросил команду. – Определи повреждение шхуны и тащи медика в шлюз.

– Слушаюсь, – вяло отозвался бешеный и удовлетворенно скривился. Задание босса в отношении медика он исполнил чисто. Заледеневшего медика протащили в невесомости по коридору к холодильным камерам для отчета префектуре. Он болтался на леере, стукаясь о стенки, как бревно, цепляясь за выступы раскоряченными одубевшими ногами.

Смерть всегда имеет отвратительный вид, но для бешеных, тащивших с ухмылками труп, она была естественным состоянием. У них был даже культ смерти: считалось, что умирать без улыбки – тяжкий грех. Они и не подозревали, что копировали древнегреческие воинские традиции. Не знали, что их боевое единоборство панкратион тоже родилось в Древней Греции. Они не умели обдумывать поступки, не умели размышлять, они умели только действовать, моментально ориентируясь в экстремальных ситуациях. Бешеные были врожденные бойцы и преступники, которые не знали, что такое жалость и пощада – ни к себе, ни к врагу.

– На корме вырвало кусок брони с кулак, – доложил бешеный боссу.

– Метеорит? – спросил босс.

– Метеорит прошел бы корпус насквозь, – подал голос штурман.

– Заткнись! – оборвал его босс. – Без тебя знаю! Что там еще? – обратился он к бешеному.

– Один ствол кормовой спаренной пушки отломан, другой согнут.

– Не отломан, а срезан, – поправил подчиненного босс.

– Может быть срезан, – согласился бешеный. – А другой согнут.

– Ты своими глазами смотрел, или они у тебя наизнанку вывернуты?! – зло рявкнул босс. – Ствол может срезать только метеорит, а оторвать его нельзя. И согнуть невозможно.

– Я сказал то, что видел, – нахмурился бешеный.

Босс угрюмо посмотрел на него и отпустил, махнув рукой. Решив спускаться на Землю в катер-танке, босс взял с собой двоих: бешеного, который выходил за борт с медиком, и штурмана. Всем было все понятно: штурман как шпион префекта должен быть похоронен на Земле. Остальных подчиненных, слишком понятливо ухмыляющихся, босс разогнал по приборным отсекам следить за городами и поселками и поддерживать постоянную связь с катер-танком. Казалось, штурман не замечал многозначительных взглядов. Он был совершенно спокоен, и это сильно раздражало босса. Он привык видеть, что любая плоть трепещет при его появлении и начинает блеять, как овца, предназначенная на заклание.

– Разберемся, – буркнул он себе под нос, ткнув кулаком в спину бешеного, который сидел за пультом катер-танка, давая этим ему команду стартовать. Бешеный рванул с предельным ускорением, нацеливая нос катера в темную ночную поверхность планеты. Штурмана вдавило в запасное кресло, где он сидел скукожившись между ящиками с боеприпасами. Босс искоса посматривал на представителя префекта, ожидая, когда он заверещит. Но не дождался. Щуплый штурман легко переносил перегрузки. Пропоров плотные слои атмосферы, катер-танк с гулом врезался в березовую рощу, оставив за собой широкую просеку искореженных и поваленных деревьев. Использовав лес как тормоз, катер-танк застыл. В рубке нарастало напряжение в ожидании атаки землян. Все локаторы, приборы ночного видения и микрофоны острыми иглами ощупывали окружающую местность. За бортом царила тишина. Восток алел занимающейся зарей.

– Гони помалу, – тихо скомандовал босс, приникнув к прицелу счетверенной лазерной пушки. Лязгнув тяжелыми гусеницами, танк заворочался и пополз сквозь рощу, с треском круша деревья, продавливая в пухлой земле глубокую колею. Через пятнадцать минут выбрались на неширокое шоссе, покрытое стеклоподобным составом. Сцепляемость гремящих траков с дорогой была на удивление отличной, и бешеный прибавил ходу, вперившись в курсовой инфраэкран. Штурман сидел насупившись, лицом к бортовому иллюминатору.

– Стой!!! – неожиданно рявкнул босс.

Задрав от резкой остановки корму дыбом, танк застыл. У бешеного была мгновенная реакция. Им навстречу двигалось что-то красноглазое и огромное. Это тоже был танк со стеклосталевым иллюминатором на носу. В его перемещении было что-то неестественно-медленное – он еле полз. Босс узнал эту бронированную машину подземных волков с Титана. Он даже рассмотрел их толстенного военного босса за иллюминатором, с неподвижным напряжением застывшего за рычагами, освещенного красной подсветкой приборов. Фары танка титанян горели красным светом. Это были извечные враги марсианских бойцов.

Не долго думая, босс прицелился и шарахнул по титанянам залпом из всех четырех стволов зарядом мощностью в сотни мегаватт. Вспышка была чудовищно голубой, слепящей. Но с танком врагов ничего не произошло. Он так же продолжал ползти по шоссе со скоростью улитки. Более того, водитель за рычагами атакованного танка, кажется, даже не заметил стремительного залпа. Босс не поверил своим глазам. Он раньше видел, как от залпа из двух стволов старый катер-танк превратился на полигоне в лужу жидкого металла. Озверев от подобного, босс дал еще несколько залпов по врагам, но с тем же эффектом. И этого враги опять не заметили.

Вытирая со лба нервный пот, он оторвался от прицела и свирепо взглянул на водителя. Тот спрятал глаза от излучающего ненависть босса. Штурман продолжал смотреть в иллюминатор, как будто ничего не заметил.

А танк титанян медленно полз мимо их катер-танка. За его пультом все в таком же напряжении сидел, вцепившись в рычаги, военный босс титанян. На его лице застыл страх. И это было неестественно, так как он не должен был ничего бояться, даже смерти, потому что был врожденным бойцом. Казалось, что он от чего-то удирает, но очень медленно, будто у него замедлилось течение времени. Бешеный искоса взглянул на своего босса, спрашивая глазами: что это? Он не любил непонятного.

– Погнали! – хрипло рыкнул босс, спрятав свое лицо в прицеле лазера. Катер-танк рванул с места мимо невредимого танка титанян. Когда рассвело окончательно, они подкатили к окраине поселка. Водитель остановил танк на околице, прислушиваясь через приборы к подозрительной тишине. Приглушенно рокоча шестернями, башня счетверенного лазера крутилась с боссом на сиденье во все стороны.

Штурман также безучастно смотрел в иллюминатор. Напряжение внутри танка нарастало. Босс сверху нервно пнул бешеного ногой в плечо, давая команду к движению. Водитель осторожно тронул с места лязгающую громадину.

В поселок они въехали по широкой дороге, начинающейся у окраины и протянувшейся до другого конца селения между розовыми, желтыми и голубыми штакетниками. Ни на дороге, ни в палисадниках, заросших необычайно огромными и яркими цветами, ни в окнах нарядных домиков, похожих на игрушки, не было никакого шевеления, не было ни души.

– Умудрились сдохнуть перед нашим появлением, – натянутым голосом стал вслух размышлять босс, не отрываясь от прицела.

– Титаняне поработали, – в тон ему сказал бешеный.

– У них плазменные огнеметы, идиот! – тихо, но зло осадил подчиненного босс. – Они сожгли бы здесь все…

Движение продолжали молча. Гул двигателей и грохот гусениц разносились далеко по округе, тревожа просыпающихся птиц.

– Не может все так спокойно обойтись, – взвинчивал себя босс, вертясь с башней во все стороны, – титаняне от чего-то убегали… Сейчас… они саданут… Внезапно под танк метнулось что-то огненно-рыжее. Водитель отреагировал мгновенно, без перехода врубив задний ход и, отъехав, резко затормозил. Босс метнул стволы на рыжий комок, который застыл посреди дороги. Это был пес, махавший задранным кверху хвостом. Он беспечно облаивал танк, оповещая хозяев.

Босс едва сдержался, чтобы не ударить по собаке, но вовремя понял, что это ловушка. Кто-то сидит с гранатометом за забором и ждет, когда он выстрелит, чтобы в то же мгновение отправить их к праотцам.

Справа, в домике, что был в глубине двора, отворилась дверь. Босс моментально упер все четыре ствола в темный проем двери. На крыльцо не торопясь вышел высокий седой старик в светло-серой одежде. Приставив руку козырьком к бровям, он стал рассматривать танк. Больше никто не появлялся.

Выждав немного, босс выдохнул из себя напряжение вместе со спертым воздухом.

– Старикан?! – не то удивился, не то констатировал водитель. Босс строго взглянул на отвлекшегося от наблюдения бешеного, поерзал, сползая с сиденья в башне лазеров, и хрипло рявкнул:

– Штурман! Хватай автомат – и за мной. Дернешься – первая пуля твоя. Поговорим с этим мухомором. А ты, – он повернулся к водителю, – садись за лазеры и следи! Да не вздумай садануть по нам, только в воздух, если возникнет необходимость. А не то на том свете найду, и все твое загробное существование пройдет в диких мучениях. Понял?!

– Понял, босс! – рявкнул бешеный, устраиваясь на сиденье в башне лазера.

– За мной! – бросил босс, откинув крышку люка и выскакивая на броню. И замер, пригнувшись. Ему сразу что-то не понравилось. Внутри зашевелилось что-то непонятное, давно забытое. Через секунду босс определил, что ему не понравился воздух: он настораживал и будоражил одновременно. Утреннюю прохладу пронизывали тонкие ароматы гигантских ярких цветов, которые разноцветными клумбами обняли игрушечный домик. Нежные запахи успокаивали распаленное сознание, и это нервировало предводителя.

– Ничего, привыкнем, – буркнул он, спрыгивая с брони на землю и придерживая автомат с подствольным гранатометом. Следом спрыгнул штурман. Он нес свой автомат, как ненужный предмет. Босс хотел на него рявкнуть, но передумал, заметив, что старик не торопясь подходит к калитке. Босс пошел навстречу.

– Здорово, дед! – нарочито бодрым голосом обратился к нему босс. И не услышав ответа, как бы между делом, продолжил. – А где весь народ?

– Работают, – коротко ответил старик подавляюще низким басом. Он мельком посмотрел на босса и задержал взгляд на отворачивающемся в сторону штурмане. Вздохнув глубоко и скорбно, старик открыл калитку, приглашая: – Входите, – и направился к дому.

Босс окинул взглядом местность, оглянулся на танк, чужеродной глыбой застывший между штакетниками, глянул в прицел лазеров и неохотно пошел в дом. Следом поплелся штурман. Внутри домик был такой же чистый и уютный, как и снаружи. Старик провел их в зал, в стены которого были встроены застекленные книжные полки, с древним телевизором в углу, с деревянным круглым столом посередине, на котором стоял графин с водой в окружении стаканов.

Хозяин указал им на кресла, а сам уселся на деревянный стул около телевизора.

– С чем пожаловали? – рокочущим басом спросил он гостей.

Босс осторожно погрузился в кресло, подивившись его глубине и мягкости, примостил на коленях автомат и спросил:

– А где народ работает?

– Кто где, – неохотно ответил старик, внимательно взглянув на штурмана, который просто упал в свое кресло, а автомат бросил рядом на пол. Босс все видел. Скривил губы в сторону штурмана, но опять промолчал.

– Так ты здесь один? – вновь насел он на старика.

– С внучатами, – хмуро ответил старик.

– Спят, наверное? – поинтересовался босс.

– Уложишь их! – усмехнулся дед. – Опять, шпингалеты, где-то шкодничают, – и он взглянул на телевизор, который неожиданно включился. Оказалось, что телевизор был не простой, а объемный. Создавалось впечатление, что смотришь не на экран, а в окно. Цвета были яркие и сочные, но не раздражающие. Вот появилось изображение разноцветных клумб и штакетника, за которым, как динозавр, маячила глыба танка.

Босс понял, что это его танк, а телекамера, наверное, установлена на крыше домика. Неожиданно дворик и танк метнулись вниз, мелькнула роща, в которую они приземлились, и… словно истребитель в стремительном полете, картинка рванулась вверх, в синее, синее небо. В считаные секунды небо стало темнеть, став фиолетовым и черным, – на экране засверкали звезды. Босс хорошо знал, как выглядит космос из космоса.

Ему стало как-то не так: картинка на экране была именно космосом из космоса, а не космосом с земли, сквозь толщу атмосферы. И из телевизора тянуло холодком – как бы приглушенным вечным холодом космоса. Боссу становилось нехорошо, он заметил, что перестает понимать происходящее. Всем нутром он ощутил, что бешеный темп, который был им навязан, не торопясь, без труда, сбил этот медлительный дед, превратив самого босса из участника в зрителя. И не было паузы, чтобы можно было вклиниться.

Босса снова поразило изображение на экране, и он прилип к нему глазами. Было видно, что телекамера рыщет влево и вправо, будто что-то разыскивая, словно собака, вынюхивающая след. Наконец вдали мелькнула яркая точка, которая стала стремительно расти и через несколько секунд оформилась в их супершхуну. Камера остановилась и медленно дала наплыв.

Увидев развернувшуюся картину, босс моментально вспотел: за радиаторами охлаждения, в совершенной пустоте, на броне шхуны сидел мальчишка лет двенадцати, в джинсах и клетчатой рубашке, без скафандра. Его волосы сияли от солнца, как желтая проволока. Но и это было не главное. Мальчишка торопливо сверлил ручной дрелью броню, налегая на ручку, будто там не было невесомости, и из-под сверла выползала тонкая блестящая стружка. Стружка от брони, которую не могли пробить лазеры!

Босс неожиданно для себя хрюкнул и уронил автомат на пол. Присутствующие не обратили на него никакого внимания. Протянув руку за оружием, он не отрывал глаз от телевизора. То ли грохот упавшего автомата, то ли хрюканье босса оторвали наглого мальчишку от дела. Он быстро крутнулся и взглянул прямо в камеру, на долю секунды виновато потупился, вытянул дрель из проделанной дырки и незаметным движением руки попытался отгрести стружку в сторону.

– Дождесся ты у меня, Павел, – погрозил ему пальцем старик, и мальчишка исчез с борта.

Через некоторое время отворилась дверь, и через порог шагнул хулиган с дрелью в руке. Босс всхрапнул еще раз. От мальчишки тянуло смертельным космическим холодом. Металлические заклепки на его джинсах моментально обросли длинными иглами льда, дрель в руке превратилась в белый пушистый снеговой шар. Треснув, на столе лопнул графин и повалил осколками стаканы: замерзшая вода расперла его стенки.

– А ну, иди, приведи себя в порядок, – пробасил старик. И мальчишка убежал. Старик пошевелил пальцами, и осколки графина облепили ледышку, стоящую на столе. Звякнув, встали на донышки стаканы, аккуратно обступив графин. Через секунду осколки срослись без трещин, лед растаял, в комнате сразу стало теплее. Но босса уже пробил озноб. Экран телевизора погас.

– Ты это что, колдуешь? – хрипло спросил он у старика и неуклюже крутнул головой, поняв, что сморозил глупость. Старик взглянул не на босса, а на понурившегося штурмана. Вздохнул, но ничего не сказал.

В комнату шумно ворвался мальчишка, заставив босса подпрыгнуть от неожиданности. Подросток уже не излучал космический холод. Дрели в его руках не было.

– Вот надеру крапивы и выпорю, – пообещал ему дед.

Мальчишка хмыкнул и потупился.

– Ишь моду взяли! – продолжал старик. – Люди в кои-то веки в гости собрались, а вы тут безобразничаете. Это же корабль, а ты дырку в нем вертишь. А Полина с Джорджем что вытворяют?

– Да они уже все назад приделали, я их там видел, – мальчик повернулся к боссу. – Они все исправили, честное слово. А я сверлил не в жилой отсек, а в тот, что у вас без воздуха, около морозильных камер, куда вы медика положили, – и мальчишка ласково погладил взглядом автомат на коленях босса. – Дедушка, а где нам еще реликты собирать? Ты же сам говорил, что делать самим нельзя, что это подделка! И что ценятся только подлинники!

– Но не таким способом, – остановил внука старик. – Распугаете всех и больше никто не заглянет. Вот что вы натворили с титанянами?

– Да мы нечаянно, – виновато понурился подросток, – там компьютер немного забарахлил…

– Забарахлил, – передразнил старик.

Мальчишка помялся и обратился к деду:

– Дедушка, а можно я на Памир смотаюсь: там в Чертовом ущелье лавина должна вот-вот сойти, а мы хотим под ней побывать. Нужно же нам обострять ощущения?

– А кто это мы? – поинтересовался старик.

– Марта с Вацлавом, Сергей и еще кто-то.

Старик погрозил пальцем и предупредил:

– Смотрите мне, не шурудите сами, пусть лавина сама сойдет. Не нарушайте баланса.

– Не будем! – звонко воскликнул мальчишка и побежал из комнаты, крикнув на ходу. – Мы только под ней посидим!

Босс слушал их диалог, затаив дыхание. А сейчас шумно вздохнул и засопел. Как-то незаметно автомат сполз у него на пол. Он не пытался его поднять.

– Мне нравятся ваши военные порядки, – неожиданно сказал старик, – подъем, зарядка, завтрак, тренировка, обед, ужин, отбой, – он грустно вздохнул, – порядок и предсказуемость. Возникла пауза. Старик помолчал, подумал и тихо добавил:

– Однако жаль, что эта структура не имеет будущего.

Неожиданно запищал наушник рации и бешеный с тревогой заорал:

– Босс! Нас атаковали! Не пойму откуда! Танк шевелится, как живой!

Босс вскочил на ноги и, споткнувшись о лежащий автомат, бросился на улицу. Танк действительно трясло и шатало, непонятно почему. Подбежав к машине, босс крадучись стал ее обходить, прислушиваясь, как она скрежещет о дорогу гусеницами. Руки он держал на кольтах.

Заглянув за корму, он увидел двух малышей дошкольного возраста, которые с детским азартом голыми руками выламывали запасные траки гусениц из гнезд на броне. При этом массивные болты крепления запасных деталей трещали и медленно, срезая резьбу, вылезали из гнезд. Именно от этого танк ходил ходуном и трясся.

Босс встал как вкопанный, не зная, что делать: то ли оттащить малышей от машины, то ли прикрикнуть на них. Но ни на что он не мог решиться, потому что вспомнил: танк весит пятнадцать тонн.

– Это что вы тут делаете?! – испугал босса рокочущий бас старика, вышедшего из-за правого борта. – А ну, отдайте все дяде! Мальчуганы вскочили на ноги и сконфуженно протянули боссу по уже оторванному траку. Одуревши от всего увиденного, босс взял их и чуть не уронил себе на ноги, забыв, что каждый из них весит по тридцать килограмм.

– Кто вам позволил? – начал отчитывать малышей дед.

– А как Пашке, Джорджу и Полинке можно ретровые железяки брать, а нам так нельзя, – жалобным голосом сказал один из малышей. – А мы тоже хотим раритеты собирать, а то они все вымрут, – он кивнул в сторону босса, все еще державшего в руках запасные части, – и нам ничего не достанется.

– Ишь, теоретики! – усмехнулся старик. – Не бойтесь, на ваш век хватит. Лучше идите и помогите ребятам лечить деревья, которые они своим бегемотом раздавили. Да поучитесь лягушек раздавленных восстанавливать и оживлять. Философы!..

Мальчуганы повеселели и побежали на окраину поселка, в лес. Старик отвернулся и пошел к калитке.

Босс присел и, натужно пыхтя, вставил траки в развороченные пазы крепления. Поколебавшись, он поволокся следом за стариком. В его голове царил кавардак. Обогнув танк, он встал, будто прилип к земле: в пяти метрах от него стоял штурман с удивительно похожим на него мужчиной и чуть не кричал, размахивая руками. Старик молчал в стороне, опустив голову. Мужчина хмуро слушал штурмана.

– Ну не могу я больше к ним! – объяснял штурман, обращаясь к мужчине.

– Они же звери! Недавно по приказу вот этого, – и штурман полоснул жутким взглядом босса, которому показалось, что из него одного он сделал двоих, – за бортом заморозили мальчишку!

От этого взгляда у босса даже сердце зашлось. Он всем своим нутром почувствовал, что штурман смягчил свой взгляд, чтобы не убить его. И еще босс чувствовал неестественное: от штурмана в его сторону шло какое-то жесткое сдерживаемое давление, которое в состоянии раздавить, как лягушку, не только босса, но и катер-танк со всей энергоустановкой. Впервые босс испугался. Он не боялся смерти, не боялся ни Бога, ни дьявола. Но то, что сдерживал в себе штурман, было невыносимо кошмарнее всего на свете.

– Реанимировать можно? – поинтересовался мужчина.

– Можно, – отозвался штурман, понемногу остывая. – Но его нельзя будет отправлять на Марс: это будут не слухи от третьего лица, а прямой свидетель. Ему нужно многому научиться на Земле. Он врожденный экстрасенс, но использовать свои возможности не умеет.

– Это хорошо, что не пустышка, – сказал мужчина, и они замолчали.

Но босс как-то видел, что они продолжают разговаривать в бешеном темпе мысленно, телепатически. Было заметно, что старик слышит и понимает их мысленный разговор. Покосившись на босса, они перешли на обычную речь.

– Нельзя стирать память у всей команды, да вообще этого не надо делать, – стал убеждать мужчина штурмана. – Эффекта не будет, понимаешь? Они же сейчас на шхуне прилипли к телеэкранам и наблюдают за нами.

– Да, я это знаю, – штурман кивнул головой. – Но я-то засветился!

Мужчина искоса взглянул на босса, и тому стало еще хуже, потому что от мужчины веяло не просто жестким кошмаром, а космической бесконечностью. Краем сознания босс вспомнил о своих кольтах, как о игрушках, которые невозможно применить даже против малышей – отнимут. Мужчина, видимо, знал, о чем подумал босс, и усмехнулся, дернув уголком губ. И босс опять почувствовал, как от мужчины давит космосом, большим, межзвездным, а не близким, околоземным. Босс уже знал, что в большом космосе этот мужчина чувствовал себя свободнее, чем на Земле, и в очень суровых условиях, в таких, которые ему никогда не привидятся.

– Это не страшно, что ты засветился, – спокойно продолжал мужчина. – Им всем невыгодно рассказывать о тебе. Ты же знаешь почему, – он взглянул на штурмана.

– Знаю, – вяло согласился штурман, помолчал и попросил. – Брюсс, освободи меня от этого!

– Ты думаешь, там легче?

– Знаю, знаю! Но лучше расшнуровка памяти в Центавре или выворот сознания в Стрельце, чем эти звериные гонки за лидерством.

– Потерпи. Тебе тоже достанется, и скоро. А пока неси свой крест…

– С грехом пополам, – добавил штурман и грустно улыбнулся.

– Как там префект? – поинтересовался мужчина.

– Умный, но дурак, – ответил штурман.

– О нас знает?

– Догадывается.

– Пусть сам узнает, не подсовывай фактов, – посоветовал мужчина и, вздохнув, добавил. – Ну, ладно. До встречи. Мне пора. – Он повернулся к старику. – Отправь их, отец.

– Отправлю, – пообещал старик глухим басом.

Мужчина пошел в дом, старик за ним. Штурман остался у калитки. Босс обливался потом несчетный раз, будто приклеенный стоял у гусеницы катер-танка. Из домика вышел старик, умело держа за ремни два автомата.

– Возьмите. А то шпингалеты растащат.

Штурман закинул автомат за спину и полез на броню к люку. Босс механически взял автомат у старика и на автопилоте полез за штурманом. В танке перед экраном сидел ничего не понимающий, обалдевший бешеный. Штурман молча втиснулся на сиденье между боезарядами и отвернулся к иллюминатору. Босс хотел сказать что-то ценное, но из горла вырвался только сип. Прокашлявшись, он тихо сказал бешеному:

– Поехали, да поосторожнее.

– Почему? – глупо спросил не пришедший в себя бешеный.

– Лягушек раздавишь, – хмуро объяснил босс и отвернулся к своему иллюминатору.