Печать грешника

Глава 1. Святой

Каждый из нас достоин счастья… Но что такое счастье для многих из нас? Для каждого, кто пришёл сюда – это деньги. За другим обычно в Зону не лезут. Но сколько счастливчиков находят искомое? Единицы. Большинство находит здесь смерть. Да такую, какую не пожелаешь самому подлому и ненавистному врагу. Есть и иные искатели счастья…, им нужны не деньги. Деньги, конечно, тоже, но, в основном, причина в том, что они не видят себя в обычной жизни. Им нужны вечные перестрелки и зашкаливающий адреналин. Это, поверьте мне, хуже любого наркотика. Оказаться на волосок от смерти значит по-настоящему почувствовать саму жизнь…

Сколько раз я видел Зону? Вопрос риторический. Но каждый раз моё сердце начинает биться сильнее от её прекрасных пейзажей и от волнения, тревожащего мою гнилую чёрную душу. Я, как и вы, пришёл сюда за деньгами и потому, что мне просто было скучно жить обычной жизнью. Но потом я обрёл здесь нечто большее…, я обрёл душевный покой. И знаете? Всё это неспроста. Я обрёл веру. Те, кто чувствует то же, что и я, запомните, что помог вам, как и мне, понять это ни кто иной, как Господь, ибо Господь, бог твой, благословил тебя во всяком деле рук твоих, покровительствовал тебе во время путешествия твоего по великой пустыне сей!1

Зону можно назвать пустыней… Можно назвать местом сродни аду на земле. Но Господь не оставит тебя, сын мой. И поразит пред тобою Господь врагов твоих, восстающих на тебя; одним путем они выступят против тебя, а семью путями побегут от тебя!2

Покайтесь, грешники! Откройте свои души и честно признайте, что вам нравятся ваши грехи. Вы здесь из-за денег, из-за желания убивать и причинять боль другим. Зона – это место, которого вы достойны и из которого вы сами не желаете уходить. Покайтесь, и Господь спасёт вас, ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чьи сердца вполне преданы Ему…3

Откройте ваши сердца…

Я не успел договорить свою речь собравшимся, потому что в баре, в котором я сидел, была выбита входная дверь и влетевший в неё клан сталкеров начал расстреливать присутствующих.

Я спокойно, как ни в чём не бывало, повернулся к барной стойке на своём крутящемся стуле и продолжил пить водку под звуки стрельбы, предсмертные крики и стоны. Да, нельзя сказать, что я не был в курсе этой акции, но нельзя сказать, что я очень-то этого желал. Во всяком случае, в данный момент оружия у меня не было, и я хоть и был на поле боя, но не участвовал в нём.

Практически во всех барах, лагерях Зоны, прежде чем тебя пустят, необходимо сдать своё оружие – и это ещё хорошая сделка. Можно встретить и такие места, где тебя пристрелят, если подойдёшь на недопустимо близкое расстояние. Сурово, но каждый, кто находится здесь, сам выбрал свою судьбу.

Господь им не поможет, потому что чёрны сердца их. Я им, значит, проповедь читал, а они смеялись, водку пили и не внимали слову божьему. Что ж, теперь, даже если кто-то из них и воззовёт к Господу, думаю, вряд ли он спасёт их, потому что Зона, как я уже говорил, сродни аду на земле.

***

Всё кончилось. Под ногами на полу натекали огромные лужи крови, а помещение полуподвального бара было пропитано насквозь порохом и горючими смазками. Я по-прежнему молча сидел и медленно цедил через зубы водку, скалясь и морщась, когда горькая обжигала глотку.

Рядом со мной на соседний стул своё седалище приземлил Тим по прозвищу Кобра. Опытный сталкер, клановец – это единственное, чего я не понимаю. Все мы романтики ада, дети греха, убийцы и воры. Такие, как мы, не должны сбиваться в стаи и делать вид, что нам необходимо держаться вместе.

– Никогда не понимал, зачем ты это делаешь, Рэд? – Спросил он меня.

– Что ты имеешь в виду, Тим? – Уточнил я.

– Я про то, что ты знал…, ты знал, что мы придём убивать их. Так зачем ты всегда приходишь в такие места заранее? Что ты делаешь? – Удивлялся усатый, короткостриженый мужчина лет сорока, смотря на меня своими тяжёлыми глазами небесного цвета.

– Тебе не понять, – усмехнулся я. – Я даю им шанс. Последний шанс обратиться к спасителю и очистить свои сердца.

– Ты серьёзно? – Ухмыльнулся мой собеседник. – Вестник смерти, чёрный проповедник, ныне тебя сталкеры прозвали Святым, а не ты ли в одиночку разнёс деревню сталкеров возле Кордона?

– Я разнёс деревню бандитов возле Кордона. Вот так ляпнешь где-нибудь, и обо мне невесть что подумают. – Тут Кобра сильно промахнулся. Сталкеры старой закалки сразу могут подумать про деревню салаг. Так вот, я их пальцем не тронул. Я уничтожил деревню бандитов на северо-востоке от них, недалеко о насыпи.

– Хорошо, пусть так. Скажешь, не было? – Тим радовался, словно прокурор, поймавший меня с поличным.

– Господи, я тебя умоляю, да кто их там только не разносил. Они туда вечно стекались раньше, чтобы сталкеров на хабар кидать и вечно их кто-нибудь гасил. Тоже мне…, нашёл, что предъявлять. – Тим вообще человек хороший. Не знаю, что на него нашло сегодня.

– Раньше, – ехидно произнёс мой собеседник. – Скажи, Рэд, почему ты не уходишь из Зоны? – Явно я сегодня чем-то ему не угодил.

– Тринадцать лет. И где они теперь…, жалкое подобие человека. На воле у меня ничего не получится. Я здесь очень давно. Тим, я – сталкер, человек Зоны. Здесь я – живая легенда. Сталкер, лично знакомый со Стрелком и прошедший долгий путь от отмычки, никчёмного новичка, до мастера, чьё имя повергает в ужас. На воле всё, что мне нужно будет – это кровать, телевизор и петля, в которую, в конечном счете, я влезу. Я не знаю, что мне делать в их мире. Мой мир здесь. Только подумай: 13 лет здесь… Сталкеры столько не живут. Жизнь вне Зоны…, Господи, тот мир такой огромный. Та жизнь такая сложная, я думаю, что я её просто испугаюсь. В том мире конфликт не решить с помощью оружия, да и людей очень сложно понять, трудно понять их мотивацию. Здесь же всё просто. Уйти из Зоны и жить нормальной жизнью – это всё несбыточные мечты, Кобра. Поэтому я себя даже не мучаю такими размышлениями. Я оказался здесь, потому что я – убийца, здесь мне и место.

– Рэд, ты убивал на войне, – пытался вразумить и успокоить меня собеседник.

– И война осталась во мне, – резко огрызнулся я. – Если бы я не пришёл в Зону, я сидел бы в тюрьме, потому что то бешеное желание крови, то желание победить было не успокоить во мне. И сейчас, когда я прожил тут целую жизнь, ты спрашиваешь, почему я не ухожу?! Я не могу уйти…. Комнатушка в коммуналке, работа в каком-нибудь чёртовом месте, откуда через неделю сбежит любой. Беспросветные пьянства и драки. Мерзкие люди, которые каждую секунду будут дарить мне повод взять дробовик и устроить кровавое шоу. Не думаю, что кто-нибудь полюбит меня. По выходным сбегать из города на природу, потому что она будет напоминать мне Зону, и, сидя на мокрой траве, покуривая сигарету, с тоской думать о возвращении в этот для кого-то ужасный мир. Бессонные ночи, потому что не можешь спать, не сжимая в руках пистолет, и городской шум, который после спокойствия Зоны будет угнетать. Только когда будет гроза, я буду чувствовать себя в порядке, потому что гроза везде одинакова. В какой-то момент сорваться, найти ствол, грохнуть гниду начальника и сбежать от последствий своих деяний назад в Зону. Или, как я сказал раньше, вздёрнуться, оставив за собой слова, понятные лишь нашему брату: «Здесь был сталкер Рэд… А счастья здесь нет…».

– Жёстко, – задумался Тим. – Но что ты делаешь здесь? Ищешь смерть? Артефакты ты по приколу собираешь, иногда проводником подъедаешься, но какая цель всего этого?

– Я живу жизнью, которой умею жить. Блуждаю по Зоне и чаще всего несу сталкерам слово божье.

– Ты опять за старое? Не ты ли убил вольного сталкера, встретившегося на твоём пути, просто так, потому что мимо проходил? Ах да, поговаривают, что у Вестника смерти просто было плохое настроение.

– Я убил его, потому что у меня кончилась вода. Это был вопрос выживания, а выживает, как говорится, сильнейший. И не надо себя обманывать. Сталкеры сами приходят в Зону, никто силком их не тянет, и они должны понимать, что она такое.

– Про мотивацию он что-то мне говорил, – сказал Тим и усмехнулся. – Мне тебя не понять… Вроде бы проповедник, а вроде бы озлобленный кусок дерьма.

– Я единственный, кто не прячет свою корысть и свою природную, животную, дикую жестокость за красивые личины. Я – монстр, и каждый пришедший в Зону, каждый, кто носит звание сталкер – такой же. Сталкер – искатель счастья, существо, добровольно взявшее в руки оружие и пришедшее в Зону ради богатства. Оно не может быть добрым и нежным. Мы все зверьё, кровожадное, всё истребляющее зло. Мы – сталкеры, и не надо об этом забывать.

– Понятненько, здесь очень тяжёлый случай, и разговоры бесполезны. Нужна медицина, – сказал Кобра и опрокинул в себя очередную стопку горькой. – Рэд, ты отдыхать в наших краях будешь?

– Думаю, да, в последнее время меня чересчур боятся.

– Очень интересно, почему это? – Съязвил мой собеседник.

– Отвали! – Резко огрызнулся я.

– Ладно, – Тим развёл руки в стороны и поджал губы. – В наших краях будешь, заглядывай к Тесею. У него разговор к тебе.

– Услышал, – сказал я и отметил в своём ПДА, что нужно будет заглянуть к некогда опытному сталкеру, а нынче торговцу и главе клана моих союзников.

К нам подошёл третий сталкер. Он молча зашёл в бар и начал осматривать его содержимое.

– Что потерял, Снуз? – Спросил пришедшего Тим.

– Я с Тесеем договорился, – не отрываясь от изучения бара проговорил сталкер. – Вы же сейчас в лагерь пойдёте, – раздумчиво спокойно говорил он.

– Допустим, – заинтересовался Тим.

– Бар перенесите, пожалуйста. Каждый по три-четыре бутылке взял и готово, – Снуз вроде как просил, но складывалось впечатление, что он уже всё решил.

– Так не делается, – начал Кобра и раскрыл свой капюшон. – У Тесея налажены поставки алкоголя, а из Зоны тащить, да потом ещё нам же его и втюхивать – это свинство.

– Нет-нет. Это не ему, – встрепенулся Снуз, но потом снова продолжил демонстративно изучать бар убитых врагов.

– Тогда, как это понимать? – Улыбнулся непонимающий сталкер.

– Это мне, – ответил Снуз и посмотрел на растерянного собрата по клану.

– Всё? – Выждав паузу, выплеснул из себя Тим.

– Да, – просто сказал Снуз и хотел было слинять, но рука Кобры аккуратно поймала локоть убегающего.

– Вопрос цены? – Через улыбку ехидно поинтересовался сталкер.

– Ну, какой цены, – хотел было легко отделаться Снуз, но товарищ по клану его не отпускал.

– Нет, нет, нет, – быстро проговорил он. – Так дело не пойдёт. Я всё понимаю, но ты хочешь, чтобы мы выполнили работу, а любая работа должна быть оплачена.

– Ну…, – замялся сталкер. – Ладно, – тяжело вздохнул Снуз, уступая собеседнику. – Двести на брата. Устроит?

– Лучше, конечно, пятьсот, – поморщился Тим, словно солнечные лучи падают прямо на него.

– Нет, ну это уже слишком! – Яростно отреагировал наниматель. – Триста!

– Триста пятьдесят!

– Идёт, – сошлись на цене сталкеры и пожали друг другу руки.

Я, чуя, чем это пахнет, приподнялся со стула и из бара достал себе закрытую целую бутылку бренди. Поставил рядом с собой и продолжил цедить водку.

– Рэд, ты занят сейчас? – Поинтересовался Снуз у меня.

– Да, – жёстко ответил я. – Я пью.

– Может, отложишь? – Имел наглость сказать этот кусок радиоактивного мяса.

– Так, – ухмыльнулся я. Повернулся и показал всем своим видом, что недоволен. – Внимание моё ты привлёк. Я слушаю.

– Не горячись, – залепетал сталкер, понимая, что если я заведусь, то силы явно будут неравны. – Мне нёс посылку сталкер по кличке Беглый. Всё было хорошо, а примерно час назад его ПДА подал странный сигнал и сдох…

– Ты ему что, брат, отец, подружка детства? – Замученно спросил я, смотря на мнущегося парня.

– Мне плевать на него, – ответил Снуз. – Мне посылка нужна. Три куска плачу, – твёрдо заявил сталкер и неподдельно заинтересовал меня.

– Видно очень ты посылку хочешь, – издевательски, медленно, смакуя, произнёс я.

– Ну, давай без этого, – неловко, неохотно произнёс он.

– Куда идём? – Без лишних разглагольствований спросил я.

– Почти к Янтарному, на Дикую территорию, – холодно и спокойно ответил мне Снуз. Я покачал головой.

– Да, – недовольно произнёс я. – А чего так далеко? – это стоит явно дороже, чем три тысячи, да и шастать туда то ещё удовольствие. В общем, совсем не в моём вкусе.

– Рэд, позарез надо. Я всё понимаю, но денег, правда, больше нет, – умоляюще, жалобно смотрел на меня Снуз.

– Ну, ты поц, – протяжно, не желая принимать, что я согласился, произнёс я.

– Спасибо, Рэд. Спасаешь просто, – обрадовался сталкер.

Я молча показал ему два пальца, мол, через две минуты у выхода и сталкер быстро ретировался, чтобы собрать свои вещи и подготовиться к маршруту.

Я убрал бренди в рюкзак и махом допил содержимое своей стопки. После этого встал со стула и направился к выходу. Никто не будет прощаться со мной, в Зоне это очень плохая примета, за это сразу могут голову оторвать.

– Рэд! – Позвал меня Тим. Я повернулся и увидел его со стаканом в руке. – Удачной дороги, – сказал он и выпил содержимое своего стакана.

***

Я стоял возле бара с винтовкой ВСС4 в руках и с сигаретой в зубах. Смотрел на небо, пускал кольцами дым и морально готовился к долгой дороге. Сзади меня раздались шаги. Я повернулся и увидел Снуза с калашом в руках.

– Готов? – Спросил я. Снуз одобрительно кивнул головой. Я пошёл вперёд, а он след в след за мной.

Торопятся только к духам, особенно в Зоне, где на каждом шагу поджидает какая-нибудь незаметная смертельная ловушка.

– Рэд? Почему тебя зовут «Ред»? – Поинтересовался Снуз.

– От имени сократили. Это ещё со службы в армии, – спокойно ответил я.

– Кобра говорил, ты на войне был, – проговорил тихо Снуз.

– И не на одной, – холодно произнёс я.

– А где служил? – Продолжал сталкер.

Я резко остановился, повернулся к своему коллеге и посмотрел в его напуганные глаза. Потом приблизился к нему и твёрдо произнёс:

– В армии, – после этого я вернулся в прежнее положение и продолжил маршрут.

Несколько минут мы шли в полной тишине. Слушали шум ветра и странные звуки этого гигантского неестественного организма под названием Зона.

– Рэд, я это…, я просто хотел разрядить обстановку, – мямлил позади меня Снуз.

– Не получилось, – пусто проговорил я. – Что ещё говорил Кобра?

– Что сам Стрелок когда-то спас тебе жизнь.

– Было дело, – улыбнулся я. Как же каждому из сталкеров имя Стрелка ухо греет! Ничего не скажешь – легенда!

– Расскажешь? – Встрепенулся Снуз.

– До Бара дойдём, там можно будет передохнуть, тогда и расскажу, – пообещал я любопытному сталкеру.

Раскаты грома, ослепительные вспышки молний, туман и запах сырости. В этом месте всегда тихо и мрачно. Новички сюда не суются – аномалий боятся, а артефакты порой стоящие встречаются. Здесь хорошее место для бара и лагеря, если ты не из трусливых и не из салаг.

– Рэд, что теперь с этим местом будет? – Поинтересовался Снуз.

– А ничего не будет, – усмехнулся я, сумасшедше глядя вперёд и реагируя на каждый шорох. – На моей памяти в этом месте всегда кто-то корни пускал. Да и за последние лет десять это место преобразилось в лучшую сторону. Раньше это была разрушенная начисто постройка какой-то чёртовой фабрики. Никто и понятия не имел, что здесь производилось. Всё, что отсюда можно было вынести, уже было вынесено. А здание: голый кирпич, пустые балки, да деревянные дощечки, чтобы ходить можно было. Вот, что было с этим местом. Не было абсолютно ничего, а сейчас: три законченных этажа, приличные окна…, прям квартиры сделаны, внизу бар. Лепота! – Восхищался я.

– Так до этого, может, были здесь те, кто не желал удобства? – Спросил Снуз. – Так, отсидеться хотели, да по тапкам.

– Может и так, – поддержал я товарища, понимая, что обсуждать эту тему, что воду переливать из кувшина в кувшин.

– Кто корни пускал? Расскажешь? – Жалобно попросил любопытный сталкер.

Я остановился. Зона опять начала издавать свои страшные звуки. Раздался громкий лай собаки, будто эта тварь уже в полуметре от меня и вот-вот вцепится своей пастью, из которой шмонит тухлятиной, прямо мне в ногу или в бочину. Естественно, никого рядом не было. Зона шутит над нами…, мы для неё маленькие, дерзкие тараканы, что разбегаются по разным щелям, когда хозяин включает яркий свет, уничтожающий всё живое. Алый, ярко красный свет. Как подумаешь, так в дрожь бросает.

На лай не оглядываться, конечно, чревато, но это если не знать поведение этих гнилых полуразложившихся дворняг. Эти трусливые твари поодиночке не нападают. Другое дело, когда их целая стая и тут уже плевать, слепые псы это или псевдособаки. Тут надо просто делать ноги. Чаще всего, кстати, я наблюдал смешанную стаю.

Так вот, зная их поведение, легко строить свой ответ. Сейчас же меня насторожил не лай, выдавленный Зоной. Я смотрел на поле, через которое нам нужно было идти, и внутреннее сталкерское чутьё подсказывало мне, что нужно обходить это полюшко, иначе мы крупно пожалеем. А я привык доверять ему.

Снуз стоял на одном колене и через прицел осматривал пространство вокруг нас. Он парень опытный и понимал, что если ведущий не хочет идти – не надо мельтешить, создавать суету и задавать кучу вопросов. Просто закрой варежку и занимайся полезными и важными вещами – постой на стрёме.

Я жестом показал коллеге, что мы пойдём по дороге. Тяжело вздохнул, понимая, что нам предстоит сделать хороший крюк и сказал: «Пошли».

Зона продолжала петь нам свою страшную песню. Подул ветер, и я почувствовал, как косые капли дождя падают мне на лицо.

– Зона целует нас, – умиротворённо произнёс я.

– Мертвечиной воняет, – констатировал напряжённый сталкер.

Я повернулся и обнаружил, что мой коллега уже успел натянуть себе на голову капюшон и нервно озирается по сторонам.

– С болота повеяло, – спокойно сказал я. – Успокойся. Что ты там узнать хотел? – Попытался я отвлечь разговором моего попутчика.

– Да как-то неважно уже, – не смотря мне в глаза ответил сталкер.

Молча мы прошли по дороге на юг, юго-запад и остановились в двадцати метрах от автобуса. Точнее от того, что от него осталось. Сколько топчу Зону, этот автобус всегда стоял здесь и был хорошим ориентиром: морда его смотрит на пристройку возле одного очень интересного завода. Интересен он был не тем, что, как говорится, снаружи, а тем, что внутри. Под ним была одна из страшно секретных лабораторий, правда, этот секрет для многих уже лет как десять-пятнадцать не секрет. Исходили её вдоль и поперёк, а всё равно каждый раз лезть внутрь страшно.

Снова Зона передаёт свой пламенный «привет» – из неизвестного направления донеслись звуки боя и страшные рычащие стоны, которые порой издают болота.

Автобус аккуратненько прошли: радиации главное не цапнуть, а аномалий возле него отродясь не было. Медленно двинулись вперёд. Вкус металла в воздухе, привкус крови во рту, и дышать тяжело, словно лёгкие разряды электричества проходят через тело с каждым глотком воздуха. Чем глубже вдохнёшь, тем сильнее шваркнет. Счётчик Гейгера подал голос, надо быть осторожней. Этот судьбоносный прибор за свои почти сто лет всё ещё актуален как никогда. Сколько миллионов жизней он спас. В Зоне без него только напрямую к праотцам.

Остановка. Пожалуйста, определитесь: по дороге налево – вас ждёт живописный полуразрушенный завод с неведомой хренью под ним, а прямо – мостик. Нам сегодня прямо, так что, Снуз, пристегнись, следующая станция: «за мостом направо и к болоту».

Мы медленно приближались к мосту и услышали доносившееся до нас слева хрюканье плоти. Свинья и после мутации – свинья. Одна из самых безобидных тварей Зоны. Бродило их возле болота штуки четыре, наверное, логово у них там, но нападать не станут. Ну и хай себе пасутся.

На мосту счётчик, как всегда, с ума сходил, словно вот-вот – и конец тебе. Но проверено временем, можно хоть голым без какой-либо одежды часами на этом мосту стоять и самоудовлетворяться, и сдохнешь разве что от голода.

Метрах в пятнадцати впереди псевдособака чей-то труп грызёт. Ну что ж, не будем мешать – нам направо, вниз к болоту спускаться нужно. И так много времени потеряли, пока обходили прямую, но здоровье важнее.

Снова небо содрогнулось от грома, шарахнула молния, а перед собой внизу у болота мы застали пять плотей, жутко глядящих на нас. Я услышал, как за моей спиной щёлкнула чека в руках Снуза, и резко присел, направляя винтовку на тварей. Следом в них полетела граната, и, не дожидаясь взрыва, мы открыли огонь по врагу, который бешено, словно блюя, визжа, понёсся на нас. Взрыв оторвал одной твари её насекомоподобные острые до безумия зубчатые ноги и порвал брюхо – считай, одна готова, но четыре рвались полакомиться человечинкой.

Калаш Снуза молол почём свет стоял, по всей открытой области этой мерзкой мутировавшей свиньи, я же из своей малышки целил в самое слабое место – по глазам. Одну тварь нам удалось-таки завалить на подъёме: я из ВСС выбил ей большой левый глаз, а Снуз дал очередь, свалившую тварь намертво, но трое умудрились вскарабкаться и стали пытаться нас окружить. Эти травоядные трёхсоткилограммовые свиньи-переростки будут стараться запугать нас и сбить с толку.

– Нужно выбрать одну! – Крикнул я палящему по всем Снузу.

– Принял! – Отозвался коллега и его автомат заткнулся.

Гром не прекращался, плоти кружили вокруг нас. Молния резко осветила пространство, и периферическим зрением я увидел, что тварь справа от нас сорвалась со своего места в надежде своей острой ногой-пилой-бритвой срубить одного из нас. Я развернулся и начал стрелять в неё, Снузу даже говорить ничего не пришлось – через долю секунды после меня он поддержал бой своим дружественным огнём. Несколько секунд и плоть замертво рухнула на асфальтированную дорогу. Две оставшиеся в живых особи были подавлены нашей сплочённостью и боевой мощью. В панике визжа и чересчур суетясь, они кинулись в бегство.

Мы нервно рассмеялись и опустили оружие, провожая их взглядом. Дождь пошёл сильнее.

– Закурим? – Весело поинтересовался Снуз, протягивая мне пачку.

– Закурим, – спокойно отреагировал я и взял сигарету.

Мы спустились к болоту, скинули с себя рюкзаки, сели на мокрую землю и закурили. От болота так и несло гнилью и подъездной сыростью.

– Водки хлебнём? – Снова спросил сталкер.

– А чёрт с ним! Привал, – махнул я рукой и взял протянутую мне флягу с горькой. Сделал несколько больших глотков, а потом сильно затянулся.

Хорошо сидим. Камыши, болота, справа мост, поваленные деревья, раскаты грома, свинцовое небо и только чёрные птицы кружат в ожидании нашего ухода, чтобы спуститься к трупам и полакомиться. Жизнь сталкера не такая уж и плохая, если к ней привыкнуть. Начинаешь по-настоящему ценить моменты спокойствия, когда постоянно имеешь дело со смертью.

– Вспомнил! – Завопил Снуз.

– Тише, – спокойно произнёс я. – Зона не любит шума.

– Я узнать хотел, – понизив тон продолжил сталкер. – Кто базировался в том комплексе, где мы сегодня были? Ну, до этого, естественно.

– Эх…, ладно, – улыбнулся я. – Предадимся воспоминаниям. – Я откинулся на свой рюкзак и смотрел в серое небо, с которого мне на лицо падали большие капли дождя. – До того, как я пришёл в Зону, как я знаю, там штаны просиживала группировка «Свобода». – Начал я свой рассказ.

– «Свобода»? – удивился мой коллега.

– Да. Это вообще одна их первых группировок в Зоне. Они да «Долг». Ну и кусались они между собой тогда, – усмехнулся я. – Да… Славные были деньки. Потом вояки держали тот комплекс. А, нет…, – я запутался, память уже подводить стала. Старею. – После «Свободы» там бандюганы засели, а после них уже вояки. Дальше кто там только не был. И клан «Дети Зоны», и «XX-35», и снова бандиты, потом снова вояки, ну и очередь дошла до ваших недоброжелателей. Через неделю, говорю тебе, опять кто-нибудь там засядет.

– Свято место, как говорится, – подытожил Снуз и отпил из фляги.

– И я о том же, – сказал я и закрыл глаза. Расслабился и почувствовал себя пустым в этом богом забытом месте.

***

Я открыл глаза от очередного раската грома. Прошло всего минут десять, но, по-моему, у меня получилось даже уснуть. Небо чернело и на сердце у меня становилось тревожно. Пора идти.

Я резко встал, Снуз дёрнулся от неожиданности.

– Пора? – Спросил он, замерев с сигаретой в руках.

– Да, – твёрдо ответил я.

Снуз накинул мне рюкзак, потом проверил своё оружие, после изящно выкинул, выщелкнул, словно выстрелил свой окурок в сторону болота, и мы выдвинулись на северо-запад через холмы и редколесье.

Справа от нас метрах в сорока неспокойно носились слепые собаки. Мы были далеко, так что я был точно уверен, что нервничают они не из-за нас. Мы аккуратно вышли к скале, оставляя мутировавших тварей по-прежнему с правой стороны от себя и направляясь строго на север к проходу между скал, которые выводят к кладбищу старой техники. Старая добрая Свалка. Там всегда фонит как в аду. Говорят, там раньше село было, но после аварии в 86-м, когда всех жителей эвакуировали, власти начали туда сбрасывать горы радиоактивного мусора, разбитые краны, в общем, всю технику, хапнувшую радиации. Там постоянно обитают бандиты – место-то для них самое что ни на есть рыбное. Неопытные сталкеры, что тащат с разных мест на Кордон хабар, чаще всего боятся идти другим маршрутом, вот тут их и ловят романтики с большой дороги. Одну банду помню, вёл их некий хорват Бенни Шукер, так те вообще красиво всё делали: за тридцать процентов от выручки они молокососов охраняли и доводили до самого торговца. Рэкет, да! Да, плохо…, но многие новички сами к ним шли за оказанием подобных услуг: Бенни своё дело хорошо знал, жалоб, по крайней мере, не было. А он и не дурак – на матёрых и опытных сталкеров не лез, а если из других шаек кто-то беспредел творил, так он первый, кто их наказывал. Но, увы…, благородство в Зоне не в чести. Его свои же в мясорубку кинули, революционеры хреновы. На следующую ночь эти недалёкие попытались напасть на двух ветеранов Зоны, несущих достаточно тяжёлые и лакомые рюкзаки. Там они все и легли, без шансов.

От неожиданности мы замерли – метрах в пяти впереди как мячик на земле подпрыгивал артефакт. Глянув на него через прицел, аккуратненько обойдя его, но не приближаясь, мы опознали мерзавца: ломоть мяса. Хороший артефакт, можно неплохо навариться, но об этом мы не думали. Что отличает новичка от мастера? Новичок думает о цене находки, а мастер – об аномалии, что её породила.

– Что скажешь? – Обратился я к товарищу.

– Мясорубка, – тихо произнёс Снуз, внимательно разглядывая пространство вокруг.

– Брать будем? – Спросил я и с интересом посмотрел на коллегу. Мне была интересна его реакция, как свербевший в душе вопрос о жадности и алчности моего попутчика.

– Ну его к дьяволу! – Неожиданно отозвался сталкер. – Бережённого…, сам знаешь. – Снуз махнул рукой на артефакт, а потом достал из кармана пару болтов. Кидая их, он отчётливо распознал границы смертельной ловушки и вопросительно посмотрел на меня.

Я улыбнулся – этот жест прибавил во мне уважения к данному персонажу. Я молча повернулся к нему спиной и пошёл назад к месту, где с ума сходили слепые псы. Снуз удивился, а потом закурил в ожидании меня.

Я тихо и медленно подошёл на максимально близкое расстояние к носившимся во все стороны собакам. Встал на колено, через прицел нашёл подходящую тварь: белая грязная псина с окровавленной пастью и рваным боком. С маленькими чёрными незрячими глазками и изуродованными ушами. Всё тело этой твари, как и других представителей этого семейства, покрыто шрамами и гнойниками.

Я задержал дыхание и на лёгком выдохе мягко нажал на спусковой крючок. Пуля прошила голову псины, и та упала. Остальные шавки почуяли угрозу и визжа разбежались в разные стороны. Держа оружие наготове, я подошёл к мёртвой псине и, оглядевшись по сторонам, убедившись, что всё в порядке, убрал винтовку за спину и взял на руки труп пса.

С телом мутанта на руках я вернулся к Снузу, ожидавшему меня возле аномалии.

– Зачем тебе пёсик? – Улыбнулся сталкер.

– Дом охранять, – грубо ответил я. Данный вопрос показался мне совсем глупым.

Швырнув на землю тело пса, я снял с плеч рюкзак и поставил рядом с собой, на него сверху кинул свою винтовку, пистолет и остальной хлам из карманов. Из вещей я оставил себе один контейнер для артефактов. «Не люблю я это» – быстро пронеслось в моей голове. Собравшись с силами, я уверенно встал, взял на руки труп пса и посмотрел на сталкера.

– Кинь болтик, – с издёвкой попросил я.

Снуз не спрашивал, зачем, или что-то в таком роде, он молча достал из кармана болт и кинул его в аномалию. По искрам и радужному свечению я сумел рассмотреть границы опасной зоны. Приметился, разбежался и кинул тело мутанта в самый центр смертельно опасной ловушки. Труп тёпленький, свеженький, поэтому мясорубка с большим аппетитом приняла его. Она подняла его метров на десять, бешено раскрутила и разорвала на куски, забрызгав нас кровью. В этот момент, пока смертельный организм разрядился и ещё не успел перезарядиться, я вошёл в аномалию и аккуратно поймал дорогого мерзавца в герметичный контейнер. Затем закрыл его и без промедлений вышел из этого негигиеничного и жуткого аттракциона.

– Ты псих! – Сказал обалдевший от увиденного Снуз.

– Обычно, чтобы разрядить аномалию, сталкеры берут с собой парочку отмычек, – спокойно со знанием дела проговорил я, доставая сигарету.

– Я знаю, – ответил сталкер, смотря на меня как на восьмое чудо света.

– Но есть и другие способы, – ухмыльнулся я.

– Я не знал, – сказал Снуз.

– А как бы ты его доставал? – Поинтересовался я.

– Если бы артефакт болтался не в самом центре, то можно было бы попробовать выстрелить его оттуда или взрывной волной от гранаты выбить. Но сейчас он в самом центре был, так что это всё было бы бесполезно, – озадаченно констатировал мой коллега.

– Да, – тяжело вздохнул я. – Поживёшь в Зоне с моё, ещё и не такому научишься. Держи, – я протянул контейнер с артефактом сталкеру.

– Нет, Рэд, – шарахнулся от меня Снуз. – Я не могу его взять. Ты из-за него в самое пекло полез.

– И что теперь? – Улыбнулся я, выпуская изо рта горький табачный дым.

– Ничего. В Зоне так не принято. В Зоне так нельзя! – Эмоционально, нервно объяснял мне простые истины Снуз.

– Да? А мне плевать! – Разозлился я, только вот сам не понимая от чего. – Не возьмёшь – я уничтожу его!

Сталкер понял, что я не шучу, и нехотя взял из моих рук контейнер с артефактом.

– Пошли! – Жёстко сказал я и зашагал вперёд.

Прошло два с половиной часа, с тех пор как мы вышли из того бара, где клан моего попутчика уничтожил своих врагов. Счётчик Гейгера фонил, как невменяемый, редколесье посреди двух продолговатых гор кончилось, впереди замаячили запрещающие знаки с изображением радиационных зон, мёртвые деревья, а вдалеке – бетонные руины каких-то построек. Мы на Свалке, а отсюда до завода Росток, где можно передохнуть, рукой подать. Правда, чтобы без риска для жизни туда дойти, топать нам ещё часа два.

Самое радиационное пекло с его жёлтыми табличками мы обошли слева. Пришлось попотеть, потому что изобилие аномалий в этом месте никто не отменял. Мы шли строго на руины.

– Рэд, всегда хотел спросить, что это за разрушенная постройка? – Поинтересовался Снуз.

– Барахолка, – спокойно ответил я, не отрываясь от наблюдения за местностью.

– Барахолка? Звучит как базар, – улыбнулся сталкер.

– Так и было много лет назад. Говорят, даже лагерь здесь когда-то был, – спокойно рассказывал я. – Честно говоря, я не застал те времена. Позже пришёл. – Я замолчал и остановился. Опять что-то не так. Это чувство, чувство тревоги и волнения снова накатило и не отступает. Я чую угрозу.

Счётчик уже не так щёлкал, поднялся ветер, что-то заклокотало. Ощущение, словно земля затряслась. Я быстро сел на землю и приготовил оружие. Сталкер в точности повторил мои действия. Я повернулся к Снузу и приложил палец к губам. Он быстро закивал своей гривой, показывая, что понял меня.

Ветер завывал всё сильнее, вдруг прямо близко-близко раздался лай сотни псов и хрюканье не меньшего числа кабанов и плотей. Гул и сопутствующий топот приближались. Это был гон. И, если эти твари нас заметят – нам крышка! Шум дошёл до пика и прошибал, словно тяжёлый товарный поезд на бешеной скорости проносится в метре от нас. Я приподнял голову и увидел огромное количество тварей, несущихся в сторону завода Росток. Они были метрах в двадцати от нас с другой стороны холма. Из-за этого огромного бугра земли мутанты нас просто не видели.

Я молниеносно выхватил бинокль в надежде увидеть, куда несётся этот огромный, бесконечно длинный адский шлейф: они мчались прямо по болоту и проносились между Барахолкой и какими-то двумя огромными высокими круглыми конструкциями, похожими на трубы. Так что оставался шанс, что гонит их не к заводу, на который как раз собирались мы.

В молчаливом страхе и напряжении мы просидели минут пять, пока вся эта смертоносная колонна не пронеслась по своим делам.

– Что это было?! – Нервно спросил Снуз.

– Это был гон, – спокойно ответил я, будто ничего необычного не произошло, и закурил. Да, нервишки сдают понемногу, но никому об этом знать не нужно.

– Столько тварей разом! – Ужаснулся сталкер.

– Сейчас я бы переживал не за их количество, а за причину их непонятного поведения. – Я сам себя заставил задуматься. – Сейчас это, ранее на нас напали плоти…, уж кто-кто, а плоти напали на сталкеров! Да и собаки странно себя вели.

– Что это может быть? – Спросил Снуз.

– Что угодно, – тяжело вздохнул я. – От глобальных катаклизмов и изменений Зоны до банального выброса. Нам, в принципе, не важно – нам при любом раскладе задерживаться по пути совсем не стоит. – Я кинул окурок под ноги и затоптал его.

Сталкер настороженно посмотрел на меня.

– Бегом! – Скомандовал я и лёгкой трусцой побежал напрямик к дороге на Росток.

Я только и успевал, что доставать из карманов болты с ниточками да верёвочками и кидал их перед собой. Где болт обжигал радужную оболочку аномалии, я брал правее и кидал вперёд очередной болт.

Подбегая к бетонным блокам и сгнившим старым воротам, я почувствовал себя дурно. Память подсказывала, что за этими воротами на дороге достаточно сюрпризов. Давным-давно здесь был аванпост, переходивший от группировки к группировке в зависимости от того, кто крышевал бар на кампусе завода Росток. Позднее это место стало важным стратегическим форпостом, сдерживающим тварей по пути на север: на Росток и Армейские склады. В то время уже не важно было, из какого ты клана. Сталкеры защищали свой уют, своих женщин и свой дом. Да, торговцы и бармены повадились привозить танцовщиц и проституток для сталкеров, изголодавшихся по женской нежности и страстному сексу. Они же вкладывались и отстраивали старые недостройки, чтобы девочкам было где жить. Этот бизнес приносил хорошие деньги, поэтому он процветает до сих пор. Сталкеры, кстати, тоже охотно оккупировали свободные квартирки. Зона зоной, а домашнего уюта всем хочется.

Вот на этом самом форпосте некогда великий клан «ХХ-35» под предводительством Фобоса отдал свои жизни, защищая то, что им дорого. Они больше часа сдерживали гон почти в четыреста голов, и ни одна тварь не прошла. К сожалению, в живых остался лишь один сталкер. Он потерял ногу, но остался верен Зоне. Зовут его Ликомед, и именно он впоследствии реанимировал вечно возрождающийся и умирающий бар на Ростке. В дань памяти погибшим братьям Ликомед дал бару название клана.

Ликомеда уважают как сталкера и почитают как торговца, которым ныне он и является. Он много полезного сделал для нашего брата, и многие готовы за него голову оторвать. Сталкер, будь то вольный, клановец или, допустим, бандит, приходя в бар, должен соблюдать правила «ХХ-35». Нельзя доставать оружие, даже если похвастаться или просто так. Все разборки – в ангар к Комусу. Это старый друг Ликомеда, построивший свой бизнес на желании сталкеров порвать друг друга. Бизнес очень прибыльный: встретились в «ХХ-35» два сталкера из враждующих кланов, так в баре они улыбаться друг другу будут, а в ангаре с разрешения Ликомеда и Комуса можно разойтись на полную катушку. На обоюдных условиях, как говорится. Кто на пистолетах, кто на автоматах вопросы решает. На ножах далеко не многие рискуют. Для остальных же это целое шоу: можно ставочку сделать, забить пари и сполна насладиться чувством азарта. Ангар среди сталкеров называют «Стрельня». Двое приходят – и только один уходит, прихватив призовой фонд. Второй же отправляется на местное кладбище.

На территории бара нельзя барагозить и обижать девочек. Запомнить главное: девочки в баре «ХХ-35» – танцовщицы, а не шлюхи, и оказывать постояльцам услуги интимного характера они не обязаны.

Установленный ценник строг и чёток. Не стоит пререкаться с барменом или угрожать ему. За это можно стать персоной нон грата и ценной головой для наёмников. «Что же ты хочешь, сынок? Это дикий запад» – любит повторять Ликомед по любому удачному поводу.

Снимая комнату, стоит помнить, что ты находишься в Зоне и «ХХ-35» это место, куда сталкеры приходят отдыхать…

Мои мысли прервал голос Пана Эреба, донёсшийся до нас из ПДА. Я, конечно, предполагал подобное, но надеялся, что времени у нас в запасе будет больше.

«Сталкеры, внимание! Выброс! Идёт выброс! Советую вам подыскать укрытие».

Пан Эреб… его голос меня никогда не радует. До бара еще метров триста-четыреста. В Зоне подобное расстояние – это вам не раз плюнуть. Чтобы безопасно пройти его, нужен минимум час, но у нас этого часа не было. Не успеем – мы трупы. Выброс – это резкий всплеск радиоактивной, аномальной и псионической энергии, убивающей всё живое на территории Зоны. За несколько минут до него всегда резко меняется погода, но у нас пока никаких изменений не наблюдалось.

Мы с рюкзаками килограммов в двадцать пять-тридцать неслись как ошалелые к бару. По Зоне начал разноситься сигнал бедствия. Протяжный, мерзкий, сопровождаемый мощным раскатом грома.

– Давай, Снуз! Почти добрались, – подбадривал я запыхавшегося коллегу.

Впереди уже виднелись продолговатые корпуса завода Росток, а небо тем временем принимало алый окрас, и молнии сильно били по глазам. Панический страх заползал глубоко в душу и перехватывал дыхание. Алое небо раздавалось, словно кровавое солнце раздвигает чёрные тучи с огромной скоростью и неимоверной силой. Пан Эреб, уже чуть ли не еле сдерживаясь, кричал в микрофон в надежде донести свои слова до несчастных гуляк.

«Всем, кто меня слышит! Приближается выброс! Срочно ищите укрытие!».

А завод всё ближе. К нашему счастью, чем ближе к нему, тем меньше аномалий встретится нам по дороге.

Уже не алый, уже ярко-жёлтый режущий глаза свет, что хочется зажмуриться и кричать от невыносимой боли. Из последних сил мы пролетаем через защитный ров и рвём когти прямо к бару напрямую через корпуса.

«Сталкеры, внимание! Выброс начнется с минуты на минуту. Ищите глубокую нору, если жить охота» – обреченно проговорил Пан Эреб, словно понимая, что кто не успел укрыться, тот уже не успеет. Но мы-то в считанных метрах! Там осталось-то от силы метров двадцать.

Звуки взрывов и шварканье молний участились. Всё вокруг видно как ясным днём. Пробежали очередной корпус, повернули, чуть слева впереди на металлическом куске чего-то написано белыми буквами «БАР» и стрелочкой указано направление. Сверху над последней постройкой перед баром красным выбито «ХХ-35». Вбегаем внутрь и движемся ко входу. Земля начинает неистово трястись, голову начинает жечь, словно ее в костёр опустили и держат, по телу мерзко проносятся электрические разряды. Зубам очень больно, шатает, глаза словно сейчас вытекут. Страшные боли в суставах и тяжелый хрип при дыхании.

Мы внеслись в бар и быстро по лестнице бежим вниз, чтобы оказаться как можно глубже, в надежде, что боль хотя бы утихнет. На остальное мы уже не рассчитываем.

На огромной скорости мы врываемся в помещение бара. Я плашмя падаю на пол, оступившись на последних ступеньках, а Снуз, закрывший от боли глаза, кувыркнулся через перила и упал на чей-то столик, опрокинув его и всё, что было на нём. Сталкеры, что были в баре, не обиделись и не разозлились на нас. Держа всё ещё закрытыми выжженные болью глаза и пытаясь отдышаться, я слышал, как сталкеры громко зааплодировали нам и закричали «Браво».