Папоротник (in color)

Александр МОКИН

ПАПОРОТНИК (IN COLOR)

Горящее колесо нехотя докатилось до озера, проехало немного по воде, задумчиво остановилось и с шипением гаснущего пламени опрокинулось на бок, сопровождаемое радостным визжанием толпы. Вот с холма скатились еще два плетеных колеса, окутанных жадными испепеляющими языками... Всплеск... Второй... Восхищенный рев веселящейся толпы... Вот какой-то гад облил меня из ведра колодезной водой... Я осерчал... Толпа меня журит и попутно вылавливает молодца из колодца... Я оправдываюсь. Как всегда... Хороший праздник. Веселый... Только почему мне так скучно... Журавлем достали гада из колодца... Это Иван из Морошкино. Что-то мне кричит. Хм... Кулаками трясет. Злой, наверное. Показываю ему свои... Иван испуганно застывает и через мгновение исчезает в толпе. Я смотрю на свои кулаки. Большие... Кузнец я местный... - Ваня! - окликнула меня одна из девчушек, стоящих скопом неподалеку. - Чего тебе? - громко прогнусавил я. Что ж поделаешь, голос у меня такой. - Пойдем с нами цвет папоротника искать! - Пойдем!.. Пойдем!.. - подхватили остальные девчушки. - У нас же даже папоротник в лесах не растет! - удивился я такой наивности. Сколько уже Ивана Купала праздновал, а за папоротником ни разу не ходил. Глупо это... - А чтоб еще и цвел!.. Не-е. Без меня. - Ну Ванюша! Ну пожалуйста, - не унимались. - Нам одним страшно. А ты такой большой и сильный! Нам защитник нужен! - От кого это вас защищать-то! - проговорил я, удивленно чувствуя, что краснею. - В округе все свои. - От нечисти лесной! Оглядываю их внимательно. Нет, не измываются... - Ладно. Все равно делать нечего! - Неохотно поднялся. И тут же окунулся в радостное щебетание.

***

- Ой, девочки, - пробормотала Настя, мотая вокруг себя закопченной керосинкой. - Страшно мне! Может, вернемся?! - Да ну тебя! С таким-то защитником! - Катерина подошла ко мне вплотную и, обняв за шею, быстро поцеловала в щеку. - Ты не... Ее прервал протяжный, леденящий душу вой. Совсем близко. Волк! Неподалеку ему вторил второй. - Спокойно, девчонки, - уверенно произнес я. - Это всего лишь волки. С минуту все настороженно прислушивались. - С-с-страшно! В-в-воют т-так... - отозвалась Катерина. - Этим воем они друг другу про добычу сообщают. Волки - твари не жадные. Делиться умеют! Не то, что люди, - сказал я и тут же пожалел. Девчушки вскрикнули. Настя выронила керосинку. Керосин вылился на сухой мшаник и загорелся. Стало светлей. Правда, ненадолго. И тут до меня дошло. Волки про добычу договариваются. А не мы ли, случай, эта добыча?!.. Н-да. Ну не наделил меня Бог хорошими мозгами. Что ж поделаешь-то?.. Сначала делаю, потом думаю. Работает, конечно, безотказно. Я сгреб побелевших от страха девчонок и подвел к толстенному стволу дерева. Сам закрыл их спиной, внимательно всматриваясь во тьму, слегка рассеиваемую редкими проблесками лунного света. Деловито закатал рукава. Девчонки перестали плакать, внимательно наблюдая за мной... Ждать пришлось недолго... Свет двух оставшихся керосинок лениво отразился от горящих глаз первого зверя. Он был уже метрах в двух. Волк присел. К прыжку готовиться. Я сильнее сжал кулаки. Мгновение... другое... Волк прыгнул... Растопыренные когти сверкнули в безмятежном отблеске керосинок... Встретил зверя в полете... Кулаком в челюсть... Привычка так бить, едва не стоила мне этого самого кулака. Хорошо, что у волка так широко пасть не раскрывается... Но больно-то как!.. У него же не человеческая челюсть. Девчонки перестали визжать, чем сделали мне очень большое одолжение. Заохали, заахали. Начали меня хвалить! Зальстили в три короба. Плутовки! Чуть второго волка не прозевал... Настя громко вскрикнула, но керосинку не выронила. Я резко развернулся, одновременно распрямляя руку. Получилось зрелищно. Кулак угодил зверю в висок. Бедолагу на метра три в сторону отбросило. Упал, скулит, лапами дрыгает... - Бе-е-едненький! - расплакалась Оксанка и, подойдя к зверю, стала его ласкового гладить. Потом зло на меня воззрилась. Фыркнула. Все остальные последовали ее примеру. Не понял!.. Нет, я знаю, что непонятливым родился, но все же!.. Повернулся к Катерине, ожидая от нее поддержки. О-о-оп!.. И где только она так пощечины бить научилась. Аж щека занемела!.. Н-да. Вот так-так! Добро наказуемо! Это мне еще дед говорил. Я плюнул и, выхватив у Катерины керосинку, вломился в чащобу. Вот ведь - бабы есть бабы! Мужичьим умом их не понять!.. Ну так пусть сами отсюда и выбираются. Я их в лес, на ночь глядя, не тянул? Не тянул. Сами упросили. А теперь характер показывают. В баню... Всех в баню! Ветки больно хлестали по лицу. Керосинка давала ровным счетом столько света, чтобы все комары в округе знали, где можно хорошенько поужинать. А вскоре я понял, что заблудился...

***

Свет увидел издалека. Неужто костер?!.. А, ну да. Это запросто. Сейчас же много народу по лесу бродит - все цвет папоротника ищут. Дурни... Стоп! Тогда получается, что и я дурень... Гхм... Ладно, самокритику - на потом... Вышел на поляну. Никого... Только что-то светиться посередине. Подошел... И чуть не упал... Это был самый настоящий папоротник. Нет, серьезно. Мне когда-то давно его дед привозил. Только тот был намного меньше. Малюсенький. Саженец... А этот - разлапистый, как лопухи во дворе у деда Тараса. Ну ладно, папоротник. Но он цвел! Стебелек, из которого выходили десятки листьев, оканчивался пышным красным цветком. И от него, цветка, исходило мерное свечение. Присел... Рука сама потянулась... - Не тронь, гад! - проорал кто-то справа. Меня аж передернуло. После этого Купалы совсем дерганым стану. Доведут человека со своими папоротниками. Я медленно повернул голову. На краю поляны стоял худощавый парень в каких-то бесформенных обносках. - Тебе чего? - грозно спросил я, вырисовывая самую страшную из своих гримас. Парень отступил на шаг. Странно. Обычно все сразу убегают. - Не трогайте, пожалуйста, цветок! - О! Совсем другое дело! - похвалил я, вставая. - Можешь же вежливо, когда захочешь!.. Так тебе чего? И кто ты вообще такой? - Я здесь работаю. За цветком ухаживаю. - Лесник? - удивился я. - Не совсем... Леший, - парень смущенно отвел глаза. - Не врешь? - Это ставало все интересней. Папоротник... Цветок... Леший... - Подожди. Если ты леший, тогда ты меня сюда и заманил! Так? - Не-а. Я еще молодой. Неопытный. Видать, отвод плохой вокруг поляны поставил, - парень еще больше смутился. Почесал затылок. - Так ты мне не отдашь? - Я кивнул на цветок. - Не могу, - развел руками леший. - Сказку про Кощея знаешь? - Угу, - подозрительно промычал я. - У него смерть была в игле... Игла в яйце... Яйцо... - Ну и? - прервал я. - Ты хочешь сказать, что твоя смерть в этом цветке?.. Да не кивай ты так. Голова отвалиться... Значит, если я его сорву - ты сгинешь? Говорю голова отвалиться. Одного кивка достаточно. А сколько лет тебе? - Сегодня четвертая сотня пошла, - скромно пробормотал леший и, подойдя к одинокому папоротнику, присел на корточки. Залюбовался... Я вернул челюсть на место и присел рядом. Вот ведь врет. Но как убедительно... - А не боишься, что я цветок сорву? "Парень" задумчиво посмотрел на меня и уверенно произнес: - Теперь не успеешь! - Это почему? - Я охранное сплел, пока мы разговаривали. Не веришь?.. Попробуй сорвать. Давай-давай... А то ты не веришь даже в то, что я леший... - А голос-то изменился. Исчез тот тоненький перепуганный писк. Даже хрипотца пробивается. Я протянул руку... Внезапно цветок оказался далеко внизу. Все на мгновение застыло. А потом земля начала быстро приближаться... Упал на живот. Весь дух вышибло. Лежу, жадно воздух заглатываю. И чувство какое-то неприятное теплится. Влип я! По уши... И, похоже, тут кулаки не помогут. Я хоть и немного туговато соображаю, но дважды два помножить могу. Если парень неопытный, то я наверняка не первый, кто за три сотни лет через его отвод пробрался. Но почему-то никто никогда не упоминал про лешего, охраняющего цвет папоротника... А это значит... - Вот они все, - леший указал на ровный ряд каких-то незнакомых деревьев. - Твое место среди них... Провел меня, окаянный. Как маленького! Стоп! Получается, что он мои мысли читает! - Ага, - кивнул леший, наклонившись к цветку и ласково его поглаживая. Но какое это имеет значение? У тебя их все равно немного... Знал, что не надо этого делать. Все равно вскочил и бросился на лешего. Точнее хотел броситься... Процедура взлета и падения повторилась. - Понравилось, что ли? - ехидно поинтересовался "парень". И тут страх пустил в меня свои когти. Впервые. Никогда раньше мне не приходилось сталкиваться с проблемой, которую не мог бы решить кулаками... - Ты меня сразу в дерево превратишь? - спросил я, затравленно озираясь. - Зачем же так быстро... Ко мне люди редко попадают. А одиночество, знаешь, как осточертело?! Вот, когда ты мне надоешь, тогда и переведу тебя в иною форму существования. Будешь пользу приносить. Фотосинтезом заниматься. - Сказав это, леший согнулся пополам, схватился обеими руками за живот и громко захохотал. - Чем заниматься? - Я удивленно воззрился на него. - Фото-ха-хи-ха-синтезом-ха-хи. Это... А, ладно. Ты все равно не поймешь. Обидно. Меня оскорбляет какой-то паренек, а я даже не могу его манерам поучить. - Привыкай, - осклабился леший. - Думаю, годик-другой ты продержишься.

***

Мысль пришла мне на третий месяц, когда мы с лешим сидели и молча пялились в костер. За это время я научился мягко приземляться... Остальное время я либо поддерживал форму, используя вместо гирь два больших бревна, либо развлекал Артура - так звали лешего. Оказывается, у леших есть имена! С пищей проблем не было. Артур ничего не ел, а мой обед прибегал сам. Оставалось только снять шкуру и - на вертел. Честно признаться, мне здесь нравилось все больше и больше. Нет этих недовольных возгласов: "Плохо кобылу подковал!" Или: "Обод гнутый подсовываешь!" Лежишь, болтаешь о том, о сем, ешь, спишь. Потом опять болтаешь, вновь ешь, снова спишь. И так изо дня в день. Скукота? Может быть, но мне нравиться. Жаль, что так будет продолжаться недолго... Правда, было одно обстоятельство, которое яростно протестовало против такого долгого отсутствия представительниц женского пола... Наверное, поэтому мне и пришла мысль. Мысль! - Скажи, Артур, - начал я, - ты никогда не хотел побывать среди людей? - А сейчас я среди кого? - удивился леший. - Я имею в виду не среди человека, а среди человеков! Никогда не хотел? - Ну, допустим, всегда хотел, - ответил Артур, подозрительно меня оглядывая. - Тогда нет проблем! - вскочил я. - Ты же мне рассказывал, что можешь любого человека на свое место посадить. Он станет лешим, а ты - обычным человеком. Правда, тогда ты, как и все люди, состаришься и умрешь. - Ну? - Ты также как-то говорил, что любой старик, прикоснувшийся к цветку папоротника, тотчас же помолодеет! - Лес поделиться с ним живительной силой. Ну? - А что если мы будем с тобой меняться: сорок лет там, - я махнул рукой в ту сторону, откуда пришел, - сорок лет здесь?! Артур недоверчиво уставился на меня. Видя, что семя моей мысли дает ростки, добавил: - Ты же мои чувства и мысли читать умеешь. Ну!.. Давай!.. Убедишься, что мне здесь очень нравиться!.. Правда, можно меняться не через сорок лет... Лучше - через двадцать. Или даже десять. Чтобы не приедалось. А? Ну? - Я думаю, - отозвался леший. Думал он долго... А на утро третьего дня подошел и сказал: - Хорошо. Теперь ты - леший, а я - человек. И пошел прочь. - Это все?! - пораженно воскликнул я. Артур обернулся. - А ты чего ожидал? Грома и молний? - усмехнулся он. - Хотя бы... - Ладно, через двадцать годков увидимся, - бывший леший отвернулся, осторожно обошел папоротник и, что-то весело напевая, пошел в "неизвестном" направлении. - Кхе-кхе, - деланно откашлялся я, закрывая перед Артуром отвод. Теперь я знал, как это делается! Как и многое другое... "Неужели надул, гад?!" Ух, ты! Так это же его мысль! - Ты чего? - настороженно спросил Артур. Я ехидно улыбнулся. - Ты мне три месяца должен! Будешь отрабатывать... "Фу-у-ух..." Опять его мысль ловлю. Мне это определенно нравиться. "Да преврати ты его в дерево и не мучайся!" А это еще кто? "Это я! Голову левее поверни! Еще... еще... Вот это я! Да не отворачивайся ты!" Дятел? "Сам ты - дятел! - птица гневно замолотила по дереву. - Я - санитар леса!" А как же муравьи?! "Они рангом ниже!" - Вижу, вы уже познакомились! - Это подал голос Артур. - Хорошо, отработаю я тебе эти три месяца! Капля в той реки времени, по которой я проплыл не одну версту. Тем более - мне, в отличие от тебя, есть что рассказать. Кстати, охранное я себе оставил. Нет, ты им тоже владеешь. Просто я и себе его сохранил. На всякий случай. Лес разрешил... Никому ведь не будет пользы, если меня спьяну кто-то треснет бутылем по голове....

Только через двести лет он рассказал, что в любой момент мог превратить меня в дерево. Перестраховывался... Но я не стал обижаться...

2000 год