Паноптикум

Глава 1. Утро обычного человека

С утра ты встаешь с отвратительной головной болью. Глаза открываются, и ты чувствуешь, словно они сейчас вылетят из глазниц, несколько раз обругают тебя и откажутся функционировать. Может это один из каналов барахлит, но идите к Старому Вальде совсем не хочется, да и рабочий день начинается через 2 часа – тут уже не до ремонта сенсорики и точных калибровок. Остаётся только успеть поесть да привести себя в порядок.

Усталое тело еле поднимается с кровати, переваливая ногами как двумя тяжёлыми брёвнами. Не думаю, что мой прораб вдруг обрадуется опозданию, если я скажу, что захотел подольше полежать или вчера не спал до самого утра, залипая в просмотр фильмов. Или примет в качестве причины головную боль. Такие проблемы в наше время решаются приемом одной торообразной капсулы, которая поставит тебя на ноги в течение минут 10. Хоть головная боль, холь скрутивший живот.

– Вера, согрей-ка воды и включи пропитываться мой завтрак. – цифровой интерфейс отвечает мне металлическим и скрипучем голосом. Голограмма в виде девушки с фартуком плавно передвигается в сторону кухни. Вот она заходит в мёртвую зону и тут же включается соседний скан. Разбросанные по всей квартире рой черных глаз позволяет голограмме находиться в любой части моего жилого блока, мгновенно переводя изображение от одного скана к другому.

Мой блок находится на 22 этаже. Когда Вера подходит к плите, то начинает и правда казаться, что ее набор битов и байтов нажимает на панель: зажигает дисковый круг, на котором греется пакет с белковым коктейлем из сухофруктов, злаков и йогурта. Но это такой же обман, как и ее фартук, повязанный вокруг талии. Протяни руку и увидишь рябь – это интерференция волн рушится на твоих глазах.

Прося ее включить новости, я утыкаясь в пакет с едой. Высыпаю все содержимое в тарелку, заиливаю водой и жду пару минут. Пока вся эта масса приобретает очертания нормальных продуктов, с утра есть время для новостных репортажей. Раньше людям приходилось иметь дома громоздкие телевизоры, занимающие четверть площади своих кухонь, а теперь стетоскопическое изображение, появляющееся из круглой капсулы, спокойно показывает все что надо. Правда у более дешевых моделей бывает подвисание, поскольку всторенная память имеет малый объём каналов и не способна быстро показывать хорошее изображение без потери пакетов. Есть те, кто по старинке пользуется жидкокристаллическими экранами из-за их надёжности. Зачастую такие вещи предпочитают более богатые люди, поскольку могут поставить большого размера гарнитуры и сделать целый киноцентр в доме. В моей же коробочке такую роскошь я не могу позволить. И мне приходиться ютится в своем блоке, размещая в квартире компактные и необходимые вещи. Правда наличие Веры скрашивает это: ведь когда ее стан проходит мимо ты невольно чувствуешь, что не одинок в этом мире, пусть это и просто голограмма.

Новостные ленты стали сейчас совсем скучные, а смотреть их самое унылое занятие на свете. Улыбчивое или серьёзное лицо диктора, кадры, больше напоминающее декорации к дешево снятому фильму. Даже сами события больше похоже на постановку. Помню я читал, что будущее будет в совмещении фильмов и новостей. И, пожалуй, так оно и есть – так уже давно было, просто мы не замечали. А когда это наступила на нас со всей громоздкостью News, мы приняли это как данность и не задавали вопросов.

Я приступаю к еде и особо не слушаю, о чем там говорят. Поднявшаяся от насыщения влаги еда и правда напоминает настоящие продукты. Хотя это всего лишь высушенные и набитые добавками пищевые массы. Это очень легко сделать. Так из одной груши получается почти сотня. А добавь туда нужных химических компонентов она еще и храниться будет долго. В скором времени, как мне кажется, и голодом можно победить, если удешевить их производство. Но вкус и цвет идентичные, так что меня мало волнует, из чего их делают.

Отвлекаюсь от еды я, как только слышу заветные слова – «Четвертый Рим».

Вы не знаете, что такое Четвёртый Рим? Где же вы жили все это время. В какой берлоге или с каких степей нашей бескрайней Сибири вы выбрались наружу? Четвёртый Рим – самый амбициозный проект нашей страны. Новый район в Москве, строится по лучшим стандартам Японии, Китая, Германии и стран запад. Высокие, многоэтажные дома, больше похожие на длинные стены полные стекла. Широкие крыши их позволяет размещать стан-площадки для доставки продуктов или других вещей коптерами.

Их строительство началось пару лет назад и сейчас уже достигает 5 футбольных стадионов. Чем-то это напоминает Москва-сити, только нашего времени. Многие крупные корпорации уже начали эксплуатировать первые из построенных громадин. А с учетом того, что повестку нашей жизни задают именно они, то их нахождение тут говорит о важности и статусности проекта лучше любой из реклам. Все люди с финансами знают – где гнездятся корпы – там и все деньги, вся политика и все влияние. Цены тут варьируются от нескольких десятков миллионов за одно небольшое помещение, до пары сотен. Про цены для целых офисов я вообще молчу.

Мне повезло стать одним из членов строительной команды. Весьма важным, хочу сказать, польку такие глаза как у меня есть не у всех. Только 3% населения земли могут носить киберглаз – технологию, позволяющею совместить зрение человека с цифровым интерфейсом «Бинта» – так мы называем наш сетевой интерфейс в голове. Сокращенье пошло от биоинтерфейс да так и прижилось в повседневной речи.

Для такого подключения нужен сильно развитый зрительный нерв, а также специальные оптически линзы, которые при помощи корректирующей пластины должны были фокусировать падающий на роговицу луч. Управлять всем этим в полной мере получалось не у всех. Наверное, мне просто повезло, а может есть еще что-то, о чем я не знаю.

Вся установка прошла лучше, чем я ожидал. Оптический скоп не только позволяет мне прекрасно видеть мир вокруг себя, но и увеличивать дальность, накладывать фильтры и совмещать их с софтом для работы. Мне не нужны специальные устройства, приспособления и программы. Мои глаза прекрасно аккумулируют всю информацию напрямую в мою черепную коробку. И обрабатывают сложные визуальные решения. И этим я горжусь даже больше, чем своим нахождением в проекте «четверке».

На улице уже светло. Солнце взошло над городом и ютилось среди заполненных гигантскими столбами домов-башен и крупных жилых массивов. Я зевнул и пару секунд привыкал к улице, ее свету, к жаркому солнцу в это лето, к бесконечным черным панелям на крышах, электромобилях на магнитных подушках, колесивших вокруг, спешащих в никуда и появляющихся как бы из ниоткуда. Иногда думаешь, что все это стало неким утренним ритуалом, который я выполняю каждый день. Встать, пойти на работу, вернуться с нее, заказать еды. И цикл этот длиться вот уже 3 год. С тех самых пор, как я приехал на большую стройку.

И город этот стал каким-то родным и близким, хоть слегка и казался мне в моменты душевной тоски фальшивым и неестественным големом, утыканным камерами, мониторившими, вкрадчиво или навязчиво смотрящими, изучающих всего тебя до основания. Такое чувство бывает у всех, и все же трудно перестать думать, что все время ты под наблюдением, тебя видно везде, куда не пойди.

Куда не сделай шаг, циклонного вида дугообразная камера сразу же обработает тебя. Иногда самого меня жуть берет. Но я, как один из архитекторов этой здоровой махины, не могу позволить себе так говорить о моем ребенке. Иначе как мне дальше работать?

Пока я шел на остановку, улицы города все больше наполнялись людьми. Район у меня очень благополучный, по сравнению с окраинами. Там лучше ночью не показываться, особенно близ лесных массивов. Через день может оказаться, что ты лежишь где-то в заброшке, на твоей руке открытая рана – это местные бандосы вырезали цифровой ключ, а тебя выкинули на полном ходу из авто. Скажи еще спасибо, что живым оставили, а то могли бы и на органы пустить.

А как без него? Еду оплатить, транспорт – все через его индикатор, внутри которого вшит твой индивидуальный номер и необходимые данные. Хоть нос не показывай, честно слово. А карманники, которые прикладывают нумерационную ленту и как бы невзначай падая на тебя, при помощи нее копируют индикатор. С таким снимком можно копию сделать, правда расплатиться все равно не удастся. Но может кто и купит – кому надо срочно заиметь фальшивый для удостоверения. Так часто делают приезжие из-за границы рабочие или скрывающиеся от налогов люди.

Взрослые и молодежь стояли, уткнувшись в свои девайсы. В очках или наушниках, с «лентой» на запястье и без. Лента сейчас как телефон тогда – есть у всех. Джае моя бабушка пользуется, хоть ей и тяжело дается все это ноу хау. Многие читали свои блоги, кто-то интересовался новостями, а кто-то обсуждал своих знакомых и подруг. Круг интересов у людей не меняется в веках – это я явно понял. В сети все так же много пишут про политику, обсуждают недавние события, звезд или смешные перлы. Коты и девушки пользуются спросом, а натальные карты гороскопа собирают миллионы заинтересованных юзеров несмотря на то, что на марсе давно растят побеги в биомерах и запускают «червей» для проб засадки поверхности.

Глаз-камера на столбе обводит нас, проверяет данные, ищет особо опасных преступников и выявляет нарушение. Интересно, если сейчас я переду отведённую, черту, она сможет это зафиксировать? Но проверять мне лень. Потому что вот-вот поезд подойдет на платформу. Вот люди засуетились, подняли головы, поглядели вокруг себя, на самих себя, проверяя, не оставили ли вещи, не забыли ли чего.

Послышался звук похожий на скользящие по льду коньки. Из-за угла, делая дугу, вылез блистающий и похожий на большого белого питона поезд. Его двери открылись – из салона чувствовался отфильтрованный и прохладный воздух. Я вошел, присел на свободное место и закрыл глазах. Большинство мест так же сразу оказались заняты. Поезд еще раз протянул легкий рокот, его длинные гусеницы сцепились с магнитными рельсами и двинулись на встречу следующий станции. Половину города мы проехали мене чем за 3 минут. Могли бы и быстрее, да только скоростной лимит мешает. А то слети такая громадина с магнитных подушек, так она с собой унесет не одну сотню жизней.

От скуки я включил фоновую музыку при помощи голосового интерфейса и попытался задремать. Играла какая-то синтек-гармония, перемешанная с классическими инструментами. Я и не заметил, как сознание все больше покидало меня.

– Уважаемый господин, мы подъезжаем к вашей станции. Время прибытия 13 секунд. – раздался женский голос моего интерфейса. Вера снова будила меня, как и всегда, если я где-то умудрился заснуть.

Я встал, оглядел серо-матовый вагон, сидящих людей в футболках и джинсах, объемных толстовках с укороченными рукавами и клетчатых юбках. Прошелся взглядом по маленькому стетоскопическому экрану с объявлениями, акциями и предложениями. Вот поезд тормозит, слышится тихий писк, двери открываются перед тобой на однотипной, похожий на все предыдущие станции. Зевнув, я вышел с платформы, поднялся по эскалатору на верх и вновь прикрывая глаз от солнцепека, проследовал по улице, в самую глубь тяжелых массивных строений, жаркого асфальта и камешек.

Глава 2. Большая стройка

На полупустом полигоне, забитом техникой и кучей материалов копошились люди, ползали туда-сюда собаковидные дроны, мелкие черно-зеленые микробиоты проверяли почву. У нас тут своя пятилетка – делаем все за два года. Укладываться получается, если честно, довольно тяжело, но сроки иногда сдвигают, ведь многие методы еще никогда раньше не применяли.

Это нам еще повезло, что сотрудничаем с АО «Заслон», иначе бы пришлось еще хуже. Гирокальмы, на которых я зависаю по 4 часа в день – их работа. Эти крошки так хорошо поднимают мою тушу, что иногда я думаю, что стоило бы им прилепить все эти фичи, что вшиты в мои линзы. Хотя. Тогда кем бы я работал? Да и штуки эти хорошие, врать не буду.

Я прошел проходную, приблизив свой глаз ближе к камере и отсканировав палец. Раздался легкий сигнал, похожий на звонок колокола. Двери разошлись в сторону и пропустил меня: добрый дядька-охранник, чуть кивнув головой, поприветствовал меня хрипловатым голосом. На территории стройки было специальное здание. В нем мы переодевались, ели, начальство решало проблемы с бумажной волокитой или встречала важных людей, приехавших поглядеть на строительство. Небольшое двухэтажное здание, с огромными стеклами, тяжелой чуть угловатой крышей. До сих пор не понимаю зачем так строят. Разве есть смысл от такого типа? Хотя и тут я лишь махнул рукой. Моя работа слишком мала для понимания таких вещей.

Когда нужно было оценить качество стыковки и сварки, ровность и гладкость оснастки, я подлетал на специальном гирокальме – небольшом, похожим на миниатюрный вертолет устройстве, с дистанционным управлением, четырьмя подушками, пропеллеров снизу и сверху, продуваемом корпусе из термопластика и небольшом моторчике на конце длинного словно гитарный гриф хвоста, позволяющего удерживать центр тяжести.

Но вот моего напарника я нигде не видел. В комнате для персонала несколько мужчин в оранжевых костюмах ели бутерброды, попивали растворимый кофе и обсуждали футбольный матч – единственное бессмертное в нашей жизни увлечение. Они что-то спросили меня про строительство 24 этажа, я рассказал о несостыковки южной балки. Что-то промямлив, они, кажется, тут же забыли об этом. Спросили скорее из вежливости, а не интереса. Действительно, какой с них спрос. Все что им надо знать, они получили от меня – дальше они будут передавать это прорабу и решать уже не им. Да и не мне тоже не решать эти вопросы.

Проходя по длинному, покрытому скользкому от капающих с людей капель пота полу я натыкался на кругловатые выбоины в стене с маленьким аккумулятором. Это классическая система безопасности – такие ставят везде. Внутри здания, снаружи, по периметру. Куда не глянь, у этот циклоп выглядывает на тебя из-за угла, смотрит в свой расфокусированный глаз и сверлит так что любая дисковая модель последнего поколения просто молчит. И безмолвный, Какой-то немой укор расползается по телу.

В кабине управления было пусто, только гудели подключенные к сети терминалы. Я уселся на кресло и стал ждать. От скуки загрузил с сети какой-то фильм и продолжил смотреть. Еще раз отметил удобство своих имплантов